Чародей и сын

11

Магнус сидел на берегу свинцово-серого озера, опустив плечи и погрузившись в тоску. Род и Гвен в изумлении остановились — такое бездействие было так не похоже на их сына!

Гвен подошла, опустилась рядом с Магнусом на колени, коснулась ладонью его лба.

— Что мучает тебя, сынок?

— Любовь, — отозвался Магнус равнодушно. — Я замурован в ней.

Целую минуту Гвен смотрела в одну точку и пыталась разглядеть, что творится в разуме Магнуса. Наконец она встала и покачала головой.

— Все не так просто, супруг мой. Перед нами — работа опытной колдуньи, умеющей внушать другим свои мысли.

— Проективная телепатка? — Род нахмурился. — Выходит, она его, можно сказать, загипнотизировала?

— Да, и очень старательно. Ты называешь такое состояние, если я не ошибаюсь, «постгипнотической суггестией». Так вот, эта суггестия держит его крепче любого заклятия.

У Рода заныло сердце. Для того чтобы суггестия сработала, гипнотизерша должна была задеть какую-то струну в душе Магнуса — такую, какая издала бы звук отчаяния, уныния. Что же произошло с его сыном? Мальчик всегда был так подвижен, так полон положительных эмоций…

— Вставай, сынок, пойдем! — воскликнул Род. — Не позволяй врагу завладеть тобой окончательно!

Магнус одарил его рассеянным взглядом.

— Как же она может быть моим врагом, если я люблю ее без памяти?

— Она — враг, Магнус. Она хотела сделать тебе больно — и это ей удалось. Еще как удалось! Понимаю, это грубо, но ты должен постараться забыть о той черной патоке, в которую погружено твое сердце!

— Не могу.

— Но ты же понимаешь, что это чувство — не настоящее! Ты понимаешь, что она связала тебя по рукам и ногам иллюзией!

— Нет, отец, дело не только в иллюзии. У меня изменено гормональное равновесие и функция мозга. Ведьмин мох был обработан так, что изменил мои гены — пусть и совсем незначительно.

Гвен ахнула. Род вытаращил глаза.

— Ведьмин мох? Что она сделала? Опоила тебя приворотным зельем?

— Да. Но очаровала она меня с первого взгляда. Зелье только помогает тому, чтобы я не мог сбросить чары.

— Постарайся, сбрось их! Ни одна средневековая роковая женщина не может столько знать о физиологии!

— Ей это не было нужно. Ей достаточно было пожелать определенного действия. Ты же знаешь, что ведьмин мох умеет принимать какую угодно форму и обличье. Это растение реагирует на мысль телепата и потому способно менять мысли реципиента. В итоге в той массе взаимодействий, которая формирует наше тело и разум, одно изменение влечет за собой другое. Нет, я отлично представляю себе, что она со мной сделала, но это ничего не меняет. Я отчаянно люблю ее и сделаю для нее все, чего бы она ни пожелала.

— Но ты же понимаешь, что это не естественное, спонтанное чувство — не истинная любовь, а синтезированная эмоция!

— Да, все это я понимаю — но что толку от моего понимания? От чувства никуда не деться, его не изменить. — Магнус в тоске глубоко вздохнул. — О, отец! Мне кажется, что кровь вытекает из моего сердца по каплям — и я ничего не могу сделать, чтобы остановить кровотечение!

Род умоляюще посмотрел на Гвен.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

Гвен покачала головой.

— Попробовать можно, но, боюсь, толку не будет — даже если получится, исцеление станет таким же жестоким, как сама болезнь. Пойми: сердечные хвори таковы, что мать не должна лечить их. Лечить Магнуса нужно не так.

— Но должна же быть хоть какая-то надежда!

Гвен вздохнула.

— Есть одна колдунья, о которой я слыхала. Она наделена даром целительства и могущественной жизненной силой.

Род недоверчиво сдвинул брови.

— Она более искушена в волшебстве, чем ты? Вот не думал, что в Грамерае найдется такая волшебница.

Гвен посмотрела на Рода и улыбнулась.

— Спасибо тебе за комплимент, супруг мой. Я и вправду многое умею, и все же есть кое-какие виды волшебства, в которых другие искушены больше меня.

— Но таких пока немного?

— Кроме моих детей — немного. Эта колдунья живет на западе и в тонкостях жизни понимает лучше других.

— Странно, что я никогда о ней не слышал.

— Немногие знают о ней. Она не ищет славы и не слишком любит заниматься целительством. Она старательно хранит свои секреты, даже имени своего не называет — и никогда не станет лечить того, кого могут исцелить другие. За дело она принимается только тогда, когда человеку грозит смерть.

Род взглянул на бледное лицо сына, на его опущенные плечи.

— Он годится по всем показаниям. Но как он найдет ее?

— Он должен ее разыскать. Эльфы говорят, что ее оберегают дозорные — существа, выслеживающие тех, кто страдает так сильно, что только она может помочь им. Они и отводят к ней таких страдальцев.

— А сами эльфы, выходит, не знают, где она обитает? — Род нахмурился. — И все-таки, насколько она могущественна, эта колдунья?

— Я сказала тебе: она знает о жизни все-как о ее внешней стороне, так и — что более важно — о внутренней. Эльфы наделены жизнью. Нет-нет, она даже их способна обмануть. Они могут сказать только приблизительно, где она живет, а поведать могут только о тех, кто побывал у нее и кого она исцелила.

— Отлично. А с этих счастливцев она наверняка берет обет молчания. Вот только эльфы — мастера читать чужие мысли. Итак, где она обитает?

— На Западе, как я уже сказала. Она живет где-то около узкого озера, затерянного посреди гор.

— Наверняка это излучина реки, отрезанная от основного русла, — понимающе кивнул Род. — Но, как правило, подобные водоемы располагаются неподалеку от нового русла. Значит, можно пойти вдоль берега, верно?

— Именно так. Это известная местность — там много озер и прудов.

— Озерный Край? Я слышал о нем.

— Да. Там она и живет.

— Но площадь этого района не меньше сотни квадратных миль! Более точных сведений нет?

— Придется удовольствоваться этим, — со вздохом проговорила Гвен.

Род сердито отвернулся, скрипнул зубами.

— Ладно, — кивнув, проговорил он, наклонился и взял Магнуса за руку. — Вставай, сынок. Пора идти.

Магнуса словно цепями приковали к земле. Он рассеянно уставился на отца.

— Не могу, отец.

— Можешь! — громко проговорил Род, стараясь унять тревогу. — Нужно только подняться и сесть на коня! Давай, сынок!

Он снова потянул Магнуса за руку.

На этот раз Магнус воспротивился.

— Нет, отец. Любовь всей моей жизни велела мне оставаться здесь. Я не могу противиться ее воле.

— Да ты высохнешь здесь! Умрешь от застоя крови! — Рода не на шутку испугал землистый цвет лица сына. Он пожалел о своих словах. — Нет причин здесь оставаться — и ты это понимаешь. Она просто хотела избавиться от тебя.

Магнус отвернулся и уронил голову на колени.

Гвен легко коснулась руки мужа.

— Это тоска. Его невозможно просто так выхватить из нее.

У Рода противно засосало под ложечкой. Что бы ни вытворила эта мерзавка, она ухитрилась так изменить биохимические процессы в теле Магнуса, что вогнала его в жуткую депрессию. Он мог бы спасти себя, но утратил волю.

— А ты не можешь вытащить его? Ну, я не знаю… Сооруди какую-нибудь стенку у него в сознании…

Гвен недоуменно посмотрела на мужа, но в следующее мгновение взгляд ее стал рассеянно-отстраненным. Она задумалась и вскоре кивнула.

— Стена внутри его сознания… Да — и еще одна, вокруг его сердца. Но должен быть какой-то внешний знак, супруг мой, нечто такое, что показало бы Магнусу, что на пути чар колдуньи стоит заслон.

— Какой же это может быть знак?

— Щит, который убережет его от злого колдовства. Поэтому его следует вырезать из рябины. От копья такой щит не защитит, а от стрел Купидона — сумеет.

— Думаю, в случившемся следует винить Эроса, — проворчал Род, отвернулся и отправился на поиски.

Гвен вернулась к сыну, опустилась на колени перед ним, приподняла его голову и приложила ладонь ко лбу.

Итак, Гвен приступила к оказанию первой эмоциональной помощи Магнусу, а Род — к поискам подходящего дерева.

Сравнительно недалеко от берега озера он нашел несколько поваленных деревьев. Осмотрев их, он обнаружил ствол рябины, постучал по нему и убедился, что он не гнилой, и вытащил свой кинжал с рубином на рукоятке. Установив режим резки на три сантиметра, Род приступил к работе. Загорелся красный луч. Род поднес кинжал к бревну и медленно провел лучом вниз, влево, вверх и вправо. Затем он отступил, взглянул на вырезанный прямоугольник, кивнул и выставил режим лазера на два фута, после чего углубил сделанные надрезы. Потом Род выключил резак и вынул из бревна заготовку, представлявшую собой часть цилиндра. Заготовку он уложил корой на землю, снова включил лазерный резак и принялся за удаление лишней древесины с внутренней стороны.

Он вернулся к Гвен, держа в руках прямоугольный выгнутый щит, похожий на часть стенки трубы. Гвен все еще занималась цслитсльством сознания сына, поэтому Род уселся неподалеку со щитом и резаком и, не тратя время зря, нарезал из кожи, припасенной для экстренных случаев, несколько полосок, присоединил их к щиту, после чего вырезал на лицевой поверхности щита несколько символов. Щит был сработан быстро и легко, но получился похожим на те, которыми пользовались римские легионеры, поэтому Род добавил парочку римских орлов и придал им форму барельефов. Критически осмотрев продукт своего труда, он добавил буквы SPQR[9] и убрал кинжал в ножны. Как раз в это мгновение Гвен закончила свою работу и поднялась — медленно и скованно, поскольку довольно долго простояла на коленях. Род бросился к ней, подал руку, она оперлась на нее с благодарной улыбкой и тут увидела щит.

— О! — выдохнула она. — Он славно сработан, супруг мой! А теперь подними Магнуса.

Легко сказать, но трудно сделать. Магнус весил больше двухсот фунтов. Он не помогал отцу, но, с другой стороны, и не сопротивлялся. В итоге мышечные усилия отца в сопровождении телекинеза матери дали — таки результат, и молодой человек был поставлен на ноги.

— Дай ему щит, — проговорила Гвен, от напряжения наморщив лоб и стиснув зубы.

Род приподнял руку сына и продел ее в кожаные лямки с внутренней стороны щита.

— Рябиновый щит защитит твое тело, — проговорила Гвен нараспев, пристально глядя в глаза Магнуса. — Заклинание, соединенное с ним, защитит твое сердце. Иди, сын мой. Колдовское заклятие более не властно над тобой.

Магнус стоял словно каменный. Но вот наконец он сдвинул брови и сделал шаг.

— Я могу ходить, — удивленно, озадаченно проговорил он, сделал еще один шаг, отвернулся от воды. — Если не смотреть на озеро, я могу ходить!

— Можешь, — заверила его Гвен.

Магнус обреченно опустил плечи.

— Толку мало, мама. Мое сердце истекает кровью, моя душа больна.

— Так и есть, — тихо произнесла Гвен. — Поэтому ты должен отправиться к той, которая сильнее и искуснее меня. На западе, возле узкого озера, живет колдунья. Она сделает для тебя то, чего я не умею. Она исцелит тебя.

Но Магнус покачал головой.

— Даже живая вода не сможет смыть с меня эту тягучую тоску.

Гвен кивнула.

— Ты ранен изнутри, и даже чистейшая вода не в силах омыть эту рану. Я не знаю, как оживлять то, что умирает. Никто, кроме Западной Колдуньи, не сумеет исцелить тебя.

— Пойдем, сынок. — Род взял сына под руку и повел к коням. — Давай сядем верхом и поедем.

Но Гвен коснулась его плеча и остановила.

— Нет. Ты не ранен, и колдунья не подпустит его к себе, если с Магнусом будешь ты, и никто из ее дозорных не проведет его к ней.

— Но его нельзя отпускать одного! В таком состоянии!

— Придется, — возразила Гвен, и в ее голосе прозвучала звонкая сталь. — Я тоже безмерно горюю о том, что должна видеть его боль и отпустить его в одинокое странствие, но он сам должен обрести исцеление, супруг мой. Мы не можем сопровождать его.

Род помрачнел. Все в нем противилось этой мысли, но он понимал, что жена права. Он снова взял сына за руку и отвел взгляд.

— Что ж, по крайней мере мы можем дать ему лучшего проводника. Векс, будь так добр, согни колени и ляг на землю. Боюсь, Магнус слишком слаб и не сможет даже вставить ногу в стремя.

— Мне тоже кажется, что это маловероятно, — отозвался могучий черный конь и опустился на колени.

Магнус равнодушно позволил отцу усадить себя в седло. Затем Векс медленно и осторожно поднялся.

Гвен подошла, взяла сына за руки и посмотрела на него. Впервые в ее взгляде отразилась глубина ее тревоги.

— Доброго пути, сынок. Да поможет тебе Бог разыскать Западную Деву.

— У меня такое чувство, что кровь продолжает вытекать из моего сердца, мама, — еле слышно проговорил молодой великан.

— Никто, кроме Западной Колдуньи, не сумеет исцелить твое раненое сердце. В путь, сынок, — и поскорее.

— Спасибо, мама. — На миг Магнус сжал руку матери, потом пожал руку отца. — И тебе спасибо, отец. Пожелай мне удачи.

— Желаю, — ответил Род. — И всегда буду желать.