Чаровница

Глава девятая

Дни, ночи, закаты, рассветы слились в одно, один непрерываемый круговорот невыносимых воспоминаний. Я приходила в себя, открывала глаза и видела через дымку лиц родителей, склоненных надо мной, погружалась в забытье и чередой едва уловимых проносилась моя жизнь, останавливаясь все время на одном и том же эпизоде… Черная лента истязаемая под порывами промозглого ветра. Сердце и душа каждый раз летели в самую пропасть и разбивались о льдистые выступы воспоминаний.

Реальность была не лучше, возле кровати появились красные лилии, чей удушающий аромат сводил меня с ума. Я кричала, билась в крепких руках чернокожего мужчины, рыдала на плече у какой-то девушки. Они называли меня странным именем «Эматрион», а я только постоянно спрашивала: «где я?». Один раз приходил какой-то мужчина. Высокий с длинными русыми волосами, говорил что-то. Я плакала, забившись подальше от него, на другом краю постели. Он-то и принес эти отвратительные цветы, которые со всей силы я швырнула о стену:

— НЕНАВИЖУ ЛИЛИИ!

На крик прибежали еще люди. Одни удивленно шептались, другие успокаивающе что-то говорили. Я требовала вернуться домой, звала маму. Все было как сквозь толщу грязной, зацветшей воды. И постоянной ощущение, что воздуха не хватает.

Не знаю сколько это безумие продлилось, но в один день я просто открыла глаза и бездумно уставилась в расписанный цветами потолок. Слезы катились из глаз по вискам и затекали в уши. Мне снились родители. Мама, такая, какой я видела ее в последний раз в Доме целителей — высокая, с пронзительными голубыми глазами и коротко остриженными черными волосами. Она обнимала меня и укачивала успокаивая. А я сидела на коленях у отца. Он тихо шептал о то, как меня любит и гордится, что я молодец.

Сил терпеть больше нет. Ничего нет… моего мира нет…

— Простите меня. — рыдала я в подушку, закусывая до крови губы.

Я умоляла, чтобы они простили меня за мои слабости, эгоизм.

— Мамочка, я так соскучилась. Прости меня, что была такой плохой дочкой, что так редко приезжала домой, что не слушалась, когда ты меня предупреждала… Папочка, мой сильный, любимый папа. Умоляю, заберите меня…

Тело само поднялось и как по наитию я пошла в сторону резных створок дверей на балкон. Сознания моего больше не было, осталось обычная слабая оболочка, которая каким-то непонятным чудом двигалась. Вот, я толкнула рукой створку, она распахнулась и с неприятным лязганьем стукнулась о стену, кажется я даже слышала звон развитого стекла.

Налетевший вихрь сбил с ног и я упала, разбив колени, но боли не было. Что боль телесная по сравнению с болью, терзающую мою душу. Казалось, что все внутри сковало толстым слоем Льда, таким, какой использовал Наставник Янгус. Меня просто больше нет. Я как Песок разносимый порывами ветра. Осталось лишь сделать последние несколько шагов и расправить крылья, уподобившись легкой бабочке, полететь вниз.

Ветер трепал какой-то обрывок ткани, который на меня зачем-то надели. Глупые, зачем мне все это, если меня ждут там, за чертой, которую не могут преодолеть смертные оболочки ни одного из существующих магов. Только некроманты наловчились балансировать на этой грани.

Остановившись в шаге от перил, посмотрела вниз. Там был сад, наверно красивый. Будто увидев впервые, рассматривала высокие деревья. Да, если на такие упасть, то можно гарантированно сломать себе шею, а если и не получится в первый раз, то падения с них на землю точно может привести к летальному исходу. Вот так вот просто и надежно. Кто бы мог подумать, что я, человек в детстве до слез боявшаяся высоты, закончу жизнь вот так? Просто спрыгнув вниз.

Шум в небе привлек внимание. Там, высоко-высоко расцветал огромный цветок из миллиона золотистых искорок. Такая красивая чудовищно прекрасная огненная Стихия. Она и погубила меня. Зачем, зачем только я увидела ее? Зачем пошла на это невероятной сияние? А цветок исчез, ему на смену пришло огненное солнце. Забавно, пульсар напоминает…

Горько усмехнувшись, посмотрела на город вдали. Он что-то праздновал… люди веселились… чужие люди… чужой мир… Мне не место здесь…

Все расплылось. Горячие слезы боли потекли по моему лицу, но даже они не смогли остудить тот мороз, что царствовал у меня внутри. Иглы воспоминаний.

Последний шаг и я окажусь рядом с родителями…

«— Дия, мышонок, — позвала меня мама. — Когда тебе будет очень-очень плохо. Когда будет казаться, что все вокруг от тебя отвернулись и будет безумно одиноко, ты подумай о нас с папой. Мы всегда будем любить тебя и никогда не оставим.»

Мама тогда долго-долго меня не отпускала, плакала, целовала мои волосы, а я стояла маленькая и ничего не понимала. Папа, пришедший с работы, хмуро посмотрел на нее, но подошел и крепко обнял, а затем, отстранившись, взял мое лицо в свои ладони и строго сказал:

«— Как бы тебе не было плохо, никогда даже не смей думать о смерти. Это последнее, что ты можешь сделать! Даже, если нет сил бороться, помни, у тебя есть мы! И никогда, слышишь, Малдия, никогда, не спеши за грань!»

Я не понимала, почему родители так говорят. Они были так встревожены, разбиты и подавлены, а я так мала, чтобы самой сопоставить все происходящее. Это потом, спустя несколько лет узнала, что в тот день покончила жизнь самоубийством одна из ведьм-охранительниц заповедного леса. Ведьмы, так же, как и маги Стихий связаны с окружающей природой. Даже еще теснее. Через них течет чистая энергия, подпитывающая все вокруг, поддерживающая в гармонии и равновесии. Совсем молоденькая девушка влюбилась в некроманта. А он на ее чувства не ответил, лишь рассмеявшись, что его не интересуют никчемные проводники. Она утопилась… Ее смерть вызвала ужасающие изменения, с которыми пришлось справляться моим родителям. Они после этого долго отходили и каждый вечер твердили мне, что смерть не выход. Как бы плохо не было, никогда не надо забывать, что есть любящие люди.

— У меня их нет… — прошептала я и упала на подкосившиеся ноги.

Слезы хлынули с новой силой, и я отчаянно стала бить кулаками о каменный пол.

— Разве мне есть для кого жить? — задала тихо вопрос, обращаясь к родителям, надеясь, что они услышат меня. — Почему вы молчите? — мгновение напряженной тишины, ожидания ответа. Но его не было. — Да, потому, что я одна! — закричала заламывая руки. — Совсем одна. — всхлипнула, поджимая ноги, и утыкаясь лицом в колени.

А Лирен? Я виновата перед ним. Он умер… из-за меня. Только и могу портить жизни любимых людей. Все случилось по моей вине. Он отдал жизнь, защищая меня, а я даже не смогла его вернуть… Для любого некроманта это плевое дело.

Я была недостаточно внимательна, чтобы понять, что что-то с Раананом не так. Но мне казалось все таким правдоподобным. Его история про родителей и брата… стоп… Подняв голову, обернулась через плечо, рассматривая еще раз раскинувшийся праздничный город. Гелиорин, кажется. Что говорила тогда эта мразь?

«— Император мертв, да здравствует император»? — прошептала, понимая в чьем доме я сейчас.

— Великая Стихия! За что? — закричала, потянувшись к внутренним потокам. Бежать, бежать отсюда надо. Как можно быстрее и как можно дальше, не оглядываться и никогда не вспоминать о нем!.

Воздух не отзывался, сколько бы я не билась. Это как кричать в кромешной тишине, когда все молчит и вокруг пустота. Биться о стену, раздирая руки до крови. И она меня оставила? Нет-нет-нет…

Я пыталась и пыталась, кусая и без того искусанные губы, сплевывала соленую кровь, но не переставала звать свою Стихию. До тех пор, пока рядом не сел кто-то. Подняв глаза, увидела будто впервые чернокожую девушку, диковинку по меркам моего мира. Я даже плакать перестала, испуганно вжавшись в перила.

— Госпожа, пойдемте. — попросила она, а я вспомнила, что ее зовут Ная и она вроде как служанка.

— Мне не куда идти, — прошептала обреченно.

— В постели вам будет лучше, вы отдохнете. — уговаривая девушка попыталась взять меня за руку.

Я отчаянно дернулась, вглядываясь в ее лицо. Опасна она для меня или нет, стоит доверять ей?

Вспомнила! Она меня успокаивала все эти дни и сидела со мной. Значит, служит Раанану. И, кажется, сопровождала везде все время моего пребывания в столице. Это воспоминания Эматрион… то есть меня. Все наслаивается, ощущение, что это была не я. Точнее, сложно самой понять, что происходит. Но я уловила — Ная мне помогала. Хорошая милая, первоначально немного болтливая девочка. Скорее всего следит за мной по приказу даже не Раанана, а его младшего брата.

Так, Дия, спокойно, сейчас тебе никто не позволит спрыгнуть, надо было раньше это делать. Теперь я в своем праве потребовать от этого огневика объяснений. И вот тогда… хотя бы буду знать, ради чего все это случилось. Нет, легче не станет ни в коем случае, но по крайне мере есть надежда, что все это не зря.

Выдохнула и усилием воли заставила себя сдержать слезы. Хаха, как же не зря. Для кого? Не для меня уж точно! Но правильнее всего встретиться с Раананом.

— Ная, да? — на всякий случай спросила у девушки. В ответ на утвердительный кивок озвучила свою просьбу: — Я хочу поговорить с Сиятельным императором.

Надо же, Сиятельный император — ну и прозвище! Хотя, кажется, Правительница соседнего государства… Фиртрики… да точно, королевство Фиртрика, говорила, что, когда Раанан появился в империи все небо было залито огненным заревом. Да, он любит эффектные появления.

Я зло ухмыльнулась, вспоминая Большой Бал. Император в белом костюме. Он тогда очень красиво появился.

— Госпожа Эматрион, вы еще слишком слабы, чтобы передвигаться по дворцу.

— Ная, сил для обычного разговора мне хватит. — надеюсь, что хватит. Но девушке сказала все довольно жестко, чтобы она не сомневалась в моих намерениях.

— Госпожа… — начала была служанка, но я перебила:

— Я приказываю.

Сил препираться уже не было. Я постаралась настроиться на предстоящую беседу. Знаю, что добью себя всем этим, но хотя бы узнать все сейчас, когда я на краю пропасти, достойна. Мама и папа, наверно вы правы, и я не буду пока спешить к вам. По крайней мере, пока не найду ответы на вопросы.

Спальню в зеленых тонах я мельком оглядела. Для Эмы она стала уже привычной, а мне уже все равно. Смысл кого-то обматывать, если они уже поняли, что память ко мне вернулась.

На кресле у кровати уже сидел чернокожий лысый мужчина, задумчиво поглаживающий аккуратно подстриженную бороду. Лорд Вений — местный лекарь.

— Как поживает моя дорогая во всех смыслах пациентка? — спросил он с улыбкой, а вот взгляд был колючим.

— Как видите, лорд Вений, еще жива и даже рыпаюсь. — ответила, присаживаясь на кровать.

— Да вам, леди Эматрион, определенно лучше. — усмехнулся мужчина, а его глаза внимательно изучали мои руки.

Да, кстати, насколько помню, там были какие-то очень странные татуировки. Опустив взгляд с нескрываемым удивлением увидела плотно облегающие мои запястья золотые браслеты, инкрустированные рубинами. Воспоминания услужливо подкинули две картинки: первое, я — Малдия и это наш с Раананом первый тренировочный бой. Насколько помню, мы тогда случайно заклинание «Сущности» применили. И именно в тот момент я увидела на огневике точно такой же браслет, который приняла за камни-переговорники; второе, я — Эматрион, и Сиятельный император перенес меня после неудачного покушения. А ведь он тогда будто красовался, когда закатывал рукава и применял свою магию. Амулеты драконов… усмехнулась… нашел как прикрываться. Хотя, здесь же таких, как мы, истребляют.

«— Так, спокойно, Дия, спокойно. Дыши… — закрыв глаза, успокаивала себя как могла. Была бы магия, было бы проще…»

Слезинка скатилась по щеке и я неловко вытерла ее ладонью.

— Вы бы успокоительное выпили. — обратился ко мне лекарь. Видимо, выгляжу я так же, как и ощущаю.

— Мне бы с императором поговорить, — попросила я.

— Нельзя, — мужчина встал и подошел ко мне. Я постаралась не дергаться, поводов не доверять он не предоставил, поэтому, можно просто аккуратно за ним следить.

Щелкнув пальцами, лорд Вений зажег маленький магический огонек. Мы такие в третьем классе Общемагической школы уже умели создавать. Ну да, точно, Ная же говорила, что у них тут распространена магия. Я так понимаю, что теперь только Силы без конкретной специализации превалируют, а вот магов с глубоким уклоном на какое-то определенное направление, например, такие как стихийники, истреблялись.

— Хоть одно снотворное заклинание примените, разнесу весь дворец. — Постаралась сказать спокойно, как бы между прочим, а потом, подумав, добавила: — До основания.

— Угрожаете? — усмехнулся, но в глазах промелькнул гнев.

— Обрисовываю возможности. Лорд Вений, чем быстрее я поговорю с Ра… императором, тем лучше будет всем.

— Значит, та истерия, продолжительностью в два дня была причиной возвращения памяти? — сделал мужчина правильные выводы из моего поведения.

Сложно не выделяться, когда всесильного императора называешь просто по имени. Но и воспринимать Раанана как правителя я теперь не могу. Пока его не увижу, не поверю, не поверю.

— Он сейчас занят. — Но наткнувшись на мой просительный взгляд, отвел глаза, задумался, а затем, кивнув самому себе сказал:

— Пойдете, госпожа, в сопровождении стражи. — Лекарь поднялся и отряхнул жилетку. — И только после того, как за вами придут.

— Боитесь? — спросила отстраненно, размышляя над тем, что сказать теперь, когда эмоции немного стихли и пришло чувство раздробленности.

— После угрозы разрушения дворца? — он усмехнулся. — Глупый вопрос, госпожа.

Сама об этом знаю, но что мне еще сказать ему, чтобы он не отправил меня в забытие? И тем более, мне не с руки демонстрировать отсутствие силы.

— Браслеты лучше спрятать. Во избежание… — участливо посоветовал лорд, обращаясь даже больше к Нае, чем ко мне.

Пока девушка искала более менее закрытую одежду в гардеробе, я отчаянно пыталась стянуть с рук эти проклятые украшения. Золото плотно обхватило запястья и ни в какую не снималось. А ведь у Раанана запястья намного шире моих. Ни защелок, ни чего, чтобы хоть отдаленно напоминало крепления, которые можно сломать. Ощущая острую необходимость снять их, будто от этого зависела моя жизнь, я остервенело рвала, пытаясь стащить. Лыров Раанан, очередной раз решил загнать меня в ловушку? Сейчас зачем? Я же в полной его власти.

От понимания собственного бессилия хотелось рвать и метать, разнести ко всем демонам Мэрди эту комнату. Тяжело дыша, прикусила губу до крови и, когда солоноватый привкус ощутился на языке, я подняла затравленные глаза на стоящую в стороне Наю. Куда и когда ушел лорд Вений мне было плевать.

— Госпожа Эма, — позвала девушка, заметив, как меня перекривило от этого имени, она еще ниже опустила голову, — госпожа… не тратьте силы в пустую.

— Я их сниму. — Упрямо заявило, ломая ноготь об один из прямоугольников.

— Нет. — сказано твердо, со знанием. — Такие украшения снимет только тот, кто надел.

Я злобно взглянула на служанку. Ей-то откуда знать?

— Посмотрите на рубины. — Осторожный взгляд на меня, не на украшения. — Они пылают золотым.

Камни действительно сияли золотыми искрами, но это было не все. Там, в самой глубине рождалось нечто другое. Импульсы, будто толчки сердца, подниющиеся и расходящиеся лучами по граням каждого рубина.

— Хранительница… — вспомнилась сама собой верховная богиня фиртрикийцев… — это же как у черного камня магов Жизни и Смерти…

Громкий стук в двери, даже не покоев, а спальни, заставил вздрогнуть и бессильно уронить кровоточащие руки.

Я остановилась около больших черных дверей с красно-золотой витиеватой резьбой. Глубоко вздохнула, пытаясь настроится на нужный лад. Эмоции сейчас плохие советники, но казалось еще чуть-чуть и меня переполнит волнение, страх перед неизвестным и боль за прошлое. Как Эматрион я помню и знаю нынешнего императора Раанана Сиятельного, но как для Малдии он совершенно незнакомый, чужой человек.

Стараясь замечать двух стражников, которые с любопытством смотрели на меня, попыталась заставить себя сделать вид, что происходит так как нужно, и все внутри не сворачивается в вихрь бурлящих эмоций. Итак, вдох-выдох, постучать, дождаться, когда выйдет личный секретарь, объявит обо мне и только тогда войти в покои императора и попытаться… нет, потребовать объяснений.

«— Держись, Малдия. — Попыталась мысленно подбодрить саму себя. Вышло не очень.»

Взгляд непроизвольно наткнулся на рубиновый браслет на моей поднятой руке. Окровавленные следы после неуспешной попытки их стянуть залечил лорд Вений. Вот еще одно из требований, которые необходимо предъявить Раанану.

Постучав, стала ожидать, когда выйдет мальчик-секретарь, ощущая как взгляды стражников прожигают спину. Через мгновение, услышала, приближающиеся шаги и дверь сама передо мной распахнулась. Я отступила на шаг назад не в силах отвести взгляд от такого знакомо-незнакомого лица.

Нет, внешне Раанан изменился очень сильно. Плечи стали шире и даже под черным с золотом камзолом угадывался рельеф мышц. Волосы, когда-то короткие, отросли до середины спины, а от левого виска идет белоснежная прядь. Но вот глаза. Все такие же зеленые как два изумруда, смотрели на меня с той же теплотой, которую я помню. И еще лицо, оно не постарело ни на год. Лишь на лбу, между бровей залегло несколько морщин.

Один взгляд мне за спину и стража будто растворилась, оставив меня с императором наедине. Я выдохнула, понимая, что вот именно сейчас и произойдет то, к чему стремилась последние несколько месяцев (если вычеркнуть те двадцать лет, что прошло и соединить воспоминания) — узнаю правду.

— Садись. — Вот так коротко, сухо, непривычно.

Я прошла в просторный кабинет императора Эланийской империи. Мда… это не та комнатка в общежитии Академии Стихий, которую адепт Огненного факультета направления Боевая магия Раанан Орлейс занимал во время обучения. Этот кабинет был выполнен в черных и темно-коричневых тонах. Вдоль стен шкафы с книгами, стеллажи с бумагами и свитками. Все в идеальном порядке. Даже на широком столе, за которым восседал Раанан Сиятельный.

Император сел, а затем поднял на меня взгляд, на миг задумался о чем-то, а затем тонкие губы расплылись в такой привычной и знакомой смущенной улыбке. Такой, как я помню и в какую когда-то имела не счастье влюбиться. Стало очень горько от этого. Глупая маленькая девочка.

Присев в реверансе, чтобы хоть на мгновение перевести взгляд и настроится, прошла и села в кресло напротив.

— Сиятельный император… — начала я.

— Раанан, — раздраженно перебил меня мужчина и перекинул за спину волосы. — Не вижу смысла теперь в официальном обращении.

— Я успела уже привыкнуть к нему, — уставилась на свои руки. Не понимая, что происходит. Я должна рвать и метать, требовать объяснений. В таком боевом настрое я сюда шла, и как быстро его растеряла, стоило только встретиться с ним лицом к лицу. Даже противно стало. Из-за слабости, нелепости и своей никчемности.

Мой взгляд вновь наткнулся на рубиновые браслеты. Нет, нельзя это так оставлять, я пойду на все, лишь бы он снял с меня их, чтобы рассказал.

— Раанан, — подняла взгляд и упрямо посмотрела на него. Я достаточно натерпелась. — Я все вспомнила.

— Эматрион, — император сел ровнее, оперся о стол и сцепил руки в замок. Я скривилась от этого к себе обращения. — Что ты хочешь мне сказать? Я был тогда рядом и прекрасно понял произошедшее.

— Для начала, сними эти браслеты. Ты же специально их надел на меня, — процедила сквозь зубы я, наплевав уже откровенно на все правила приличия и этикета. Хватит ходить вокруг да около. Амита долго бы меня ругала за такую наглость. Даже смешно стало, почему мне именно сейчас вспомнилась эта пожилая фиртрикийка.

— О чем ты? — показательно удивился Раанан.

— В том, что эти браслеты наполнены магией, которая перекрывает мою магию Воздуха.

Надо отдать должное его актерским способностям. Ни одна мышца на лице Раанана не дрогнула, а выражение стало этакое презрительно-удивленное. Но я больше не верю этому человеку. Хватит с меня.

— Послушай меня. Я не желаю тебе зла и никогда не причиню вред, — мужчина смотрел пристально, оценивающе, жестко. В его глазах вспыхнуло и тут же что-то погасло.

— Да ладно, — хмыкнула я и, закатав немного рукава на обеих руках, продемонстрировала золотые браслеты. — Еще скажи, что не знал об их свойствах!

— Предполагал. — Вот так просто он ответил, а я разозлилась!

— Ты мне должен! — прошипев, вскочила я и нависла над его столом, опираясь руками о столешницу. — Из-за тебя уничтожили мой мир!

— Я это знаю, — уже не прикрывая раздражение, ответил император. — И поверь, прекрасно об этом помню. Поэтому и пытаюсь сейчас уберечь тебя от глупых поступков.

— Пытаешься меня уберечь? — я уже почти кричала. — Как? Лишив меня магии? Заперев в своем замке? Или вернув память? Давай же расскажи, мне это очень интересно знать!

Раанан поднялся, медленно обошел стол и попытался приблизиться ко мне, я отошла на несколько шагов назад и в защитном жесте подняла руки. Он устало провел по волосам таким знакомым мне движением, и улыбнулся так, что непроизвольно перед глазами встала наш разговор, во время которого я призналась в своих чувствах. Слезы как-то сами появились на глазах, но усилием воли удалось их сдержать.

— Я всегда старался о тебе заботиться, — после нескольких минут молчания проговорил он.

Мне оставалось только захлебнуться возмущением. Когда он, интересно, обо мне заботился?! В какой именно момент моих унижений? Разразиться праведным гневом мне не дали, продолжив:

— Слишком быстро к тебе привязался. Но памятуя, что в том мире я надолго не останусь, постарался, как можно безболезнее перекрыть все чувства между нами.

— Конечно, особенно на балу ты это делал усердно! — перебила я. — Прекрати уже врать. Ты просто меня использовал.

— У меня не было выбора. — Раанан пытался говорить спокойно. И у него даже это получалось, но все же в голосе звучало какое-то раздражение. — Проще, если бы ты стала меня презирать, а еще лучше ненавидеть. Но ты же Малдия Эарлис! Всепрощающая и такая гуманная, — передразнил он. — Ты знаешь, как сложно было перебороть свои чувства? А потом еще эта связь! Я до сих пор не понимаю откуда она! — мужчина стремительно приблизился ко мне.

— А мне плевать! Чувства? Да что ты о них знаешь?! — кричала я. — Ты насквозь эгоистичен! Хоть бы раз подумал о ком-то кроме себя! Мы когда-то говорили о любви… Ты же любил Яротию, так что же тогда мог чувствовать ко мне!

— Я ошибался. Яротия никогда не пыталась перекрыть мою свободу…

— Зато чего стоила эта твоя ошибка! — все равно, услышат нас или нет. Я не могу больше терпеть. — Что тебе от меня надо?!

— Я понял, что ты мне дороже, — он приблизился еще ближе и сейчас возвышался надо мной.

А мне уже было не страшно, меня понесло.

— Замечательно! Я дороже! Ты издеваешься?!

— Двадцать лет! — Раанан схватил меня за плечи и стал трясти. — На протяжении двадцати лет, каждую ночь мне снится, как я вытаскиваю тебя из воды, сжимаю твое тело, пытаясь почувствовать хоть малейшую искру жизни! А ты больше не дышишь, и мир вокруг умирает, развеиваясь в пространстве!

— А мне снятся мама и папа, — прошептала я и по моим щекам потекли слезы.

Раанан сначала не понял этой фразы, но увидев влагу на моем лице, отпустил и виновато посмотрел на меня. Наконец-то, я увидела хоть какое-то раскаяние за все! Мужчина поклонился мне и уже собирался уходить. Ну, уж нет! Он не снял эти браслеты, а без этого я не уйду!

— Стой, — порывисто схватила его за руку, — сними браслеты!

— Нет, — сухо ответил Раанан и выдернул свою руку, вновь развернулся, чтобы уйти. — И не проси больше об этом.

— Да ты когда-нибудь делал что-нибудь искренне для меня?! Просто так! — слова сами сорвались с моих губ.

Я не успела и глазом моргнуть, как оказалась прижата спиной к единственно пустой стене, где не было ни шкафов, ни полок. Раанан навис надо мной, плотно прижимаясь. Он водил носом по моему лбу и тихо шептал:

— Я искал тебя, сначала по всей империи. Она тогда была намного меньше, чем сейчас. А затем и на территории других стран. Мои шпионы везде искали девушку с необычной, запрещенной магией. Но тебя нигде не было… А потом мама настояла на договоренности о династическом браке с Илерисой Солнцеликой… Я сопротивлялся, потом смирился, но затем почувствовал, что в ней есть какая-то сила. Магия, которая не принадлежит этому миру. Так хотел, чтобы это была ты. Я даже почти в это поверил. А затем эта война и просьба о помощи… Я тогда дышать забыл, когда увидел тебя, спускающуюся с белым имритом по склону холма… Даже сначала не поверил, что это можешь быть ты. Думал, воображение разыгралось…

Я стояла и с закрытыми глазами плакала. Его слова пронзали не хуже, чем самые острые клинки эльфийских мастеров или же как клыки имритов. Я чувствовала, как болит моя душа, как она мечется будто дикая птица, пойманная и заточенная в клетку. Такую невыносимую боль причиняют мне воспоминания, которые связывают меня с этим мужчиной. Ему было сложно все эти года… Но ведь и мне было не легче!

— Отпусти меня… — попросила шепотом. — Я очень хочу уйти…

— Знаю… — прошептал он, проводя губами по моему лбу, а затем и носу. — И я никогда тебя не отпущу…

— Почему? — спросила я.

Ответа не последовало. Теплые губы прикоснулись к мои губам. Это был невесомый легкий поцелуй, как прикосновение крыльев бабочки, правда, с соленым привкусом моих слез.

— Почему? — повторила.

Ответа не последовало. Теплые губы прикоснулись к моим губам. Это был легкий невесомый поцелуй, как прикосновение крыльев бабочки, правда, с соленым привкусом моих слез.

Одна его рука скользнула мне на талию, а вторая разместилась на затылке. Он прервал поцелуй и, вновь проведя по моему лбу сухими губами, сказал:

— Я не отпущу тебя, и ты знаешь почему.

О да… я прекрасно знала, что конкретно Раанан от меня хотел. Это было в его пылающих зеленым огнем глазах, в расширившихся от желания зрачках, в собственнических объятиях, в том, как он прижимал меня к себе. Настолько крепких, что я не могла пошевелиться. Теперь понятно, зачем эти браслеты. Со своей силой, я бы не позволила такому произойти, но сейчас, выбора мне не оставили, кроме как подчиниться. Император просто хотел моего тела, хотел всего лишь сломить сопротивление, унизить, как унижал раньше, до появления в моей жизни Лирена.

Вполне возможно, что если сама, осознанно, дам ему то, что он жаждет, то обрету так желанную мной свободу. А если еще и покажу, что меня все устраивает и я получаю от этого удовольствие, то вполне возможно, Раанан снимет эти браслеты. Тогда магия вернется. Одна ночь отделяет меня от свободы…

Решение было принято молниеносно. В этот же момент я поняла, что ради магии и обретения свободы, готова на все. Пусть даже и придется опуститься до уровня гуляющих девушек… Нужно всего лишь его соблазнить, обмануть притворными желаниями и обещаниями. И пусть потом буду себя ненавидеть, но другого пути освободиться не вижу.

Раанан внимательно смотрел за эмоциями, которые мелькали на моем лице. И я, отбросив все сомнения, провела руками по широким плечам, по золотистой вышивке. Запутавшись пальцами в русых волосах, сама приблизилась к нему и поцеловала, пытаясь вызвать в самой себе и в нем, так нужную сейчас, страсть.

Раанан не ответил на мой поцелуй, не откликнулся на это приглашение. Я отстранилась и посмотрела на него. Сиятельный император улыбался. На тонких губах играла задорная усмешка. Мысли смешались и я опустила в смущении взгляд, стала рассматривать черные пуговицы камзола.

— Еще один поцелуй и мы с тобой будем квиты. — услышала шепот у своего уха, а затем мочку легонько прикусили.

Я вскинулась в изумлении, поймав ожидающий взгляд зеленых глаз, перед тем как они закрылись. Ах, значит, так! Кто-то решил поиграть. Ну хорошо, я готова.

Еще раз притянув Раанан, поцеловала. Мягкое прикосновение к его губам, которые все так же не отзывались. Нет, он точно издевается! Я возмущенно зарычала, прикидываясь, что меня задевает его поведение, хотя уже смирилась с происходящим из-за чего внутри все опустело.

Резко его руки напряглись и прижали меня к еще крепче к нему. Порыв, и мои губы сминает поцелуй. Нет, он не был ни страстным, ни обжигающим, ни подавляющим. Со мной будто играли, то отстраняюсь, то вновь приближаясь. Как тот огонь, что преследовал меня во снах когда-то.

Желая заставить его проявить свои страсть и желания, углубила поцелуй, ощущая, как происходящее что-то затронуло внутри меня, какие-то призрачные чувства. Так даже лучше, не придется сильно его обманывать, будто я еще что-то испытываю к этому несносному огневику.

Раанан прервал поцелуй, провел кубами по моему подбородку и прикусил мочку уха, затем путь вниз, и он поцеловал мою шею, прокладывая дорожку легчайших поцелуев к ключице. Я стянула ремешок с его волос, и запуталась пальчиками в них, прижимая императора сильнее к себе. Эмоции зашкаливали, требовали выхода. Закрыв глаза, окунулась в водоворот закрутившийся внутри. Мой тихий стон нарушил тишину кабинета, и я почувствовала, как Раанан улыбается.

Причудливая золотая застежка в виде поющей птицы на моем платье была спереди, поэтому, придерживая меня одной рукой, он стал второй пытаться ее расстегнуть. Вернувшись к моим губам, император мягко скользнул языком, изучая. Я поддалась ему и ответила, повторяя движения. Когда, справившись с платьем, распахнул ткань, приспустил ее с моих плеч, второй стон раздался в рабочем кабинете эланийского императора. На этот раз он был не мой, и настала моя очередь улыбаться.

В этот момент я принялась расстегивать пуговки на камзоле Раанана. Он же резко подхватил меня на руки и шагнул в пылающий портал. Если бы я не вернула себе память, то может быть и испугалась бы, но краем сознания отметила, что переход был огненным, а значит, именно Раанан призвал его. Но особого внимания этому не придала, спустившись от таких сладких губ, до шеи, которая открылась, стоило мне распахнуть вслед за камзолом бордовую рубашку.

Шаг, и мы оказываемся в спальне императора. Еще несколько шагов, и меня опускают на мягчайшую пастель. Когда Раанан отстранился, чтобы снять верхнюю одежду, я закапризничала, не желая прерывать эти волшебные ласки. Мужчина усмехнулся, но вместо того, чтобы прижать меня к кровати и вновь впиться поцелуем, он лег рядом, одну руку заложил за голову и второй подозвал к себе.

Я улыбнулась, привстала, а затем, перекинув ногу, села на него. Проведя руками по широким плечам, нагнулась и проложила дорожку поцелуев по его груди. Глухой стон стал для меня поощрением и осмелев, сначала двинулась вниз, но дойдя до накачанного живота, подняла глаза и наткнулась на внимательный взгляд двух ярчайших изумрудов. Его руки легли на мои бедра, нажали на них, прижимая еще сильнее к себе. Я потянулась и поцеловала губы. Поцеловала так, как мечтала с самого начала нашего знакомства, с того первого занятия по Боевой магии — властно, стремительно, до крови прикусывая его губы.

Вдруг Раанн сел и я ощутила бедрами что-то странное, что показалось мне лишним. А затем поняла, что именно упирается в меня.

— Удобно? — провокационно спросил он.

Я улыбнулась с вызовом, поерзала и прошептала:

— Очень.

Вот теперь на меня будто обрушилась огненная лавина. Волосы Раанана засияли огнем, глаза вспыхнули зеленым и он спустил ткань платья, полностью обнажая. Невероятный поцелуй, околдовывающий, манящий полностью перекрыл боль, которая шла от левой стороны моей спины. От такого контраста боли и страсти, нежности и мягкости, я еще громче застонала, выгибаясь, стараясь прижаться как можно сильнее к обнаженной груди Раанана.

Рывок и я оказываюсь лежащей на спине, а этот невероятный мужчина уже целует мои плечи, спускаясь все ниже. Его руки ласкали мою грудь, поглаживая, сжимая, а затем они сменились губами, которые целовали, и зубами, которые легчайше покусывали. Я все стонала и стонала, распаляясь от бушующего внутри Огня, от рук, которые успели стянуть платье и сорочку, и теперь сжимали мои обнаженные бедра, от колена, плавно раздвигающего мои ноги.

Резко Раанан поднял голову, стремительно приблизился к моему лицу, провел губами по щеке, поцеловал так, что все предыдущие поцелуи меркли перед этим — будто языки пламени, пылающего внутри нас, вдруг соединились, образовывая маленький взрыв, от которого у меня потемнело в глазах.

Сознание померкло, голова закружилась и к горлу подступила тошнота, навалилась сонливость. Я попыталась ее скинуть, хоть как-то прояснить сознание, но ничего не получилось. Лишь услышала:

— Тише, тише, воздушная. Лучше поспи. Ты так ничего и не поняла, глупенькая.