Чары для Хамелеоши

Глава 5 ИСТОЧНИК

К югу от Провала местность оказалась куда более пересеченной, чем с северной стороны. Холмы сменились настоящими горами. Самые высокие вершины венчались белоснежными шапками. Узкие проходы были забиты почти непролазными зарослями, и Бинку то и дело приходилось пускаться в обход. Помимо обычных неприятностей, как от крапивы или щекотихи, неизвестные Бинку растения таили неведомые опасности — кто знает, какой магией они обладают? И одиноко растущую путану следует обходить за версту, а тут этих тварей целые рощи. Рисковать ни к чему.

Так что, когда перед ним вырастал очередной клок джунглей, Бинк поворачивал назад и искал другую дорогу. Избегал он и самых проторенных тропок — они вызывали подозрения. Поэтому он старался держаться на границе джунглей и открытой местности, но нередко это оказывался самый труднопроходимый путь — бесплодные, выжженные солнцем скалы, крутые горные склоны, высокие плато, продуваемые всеми ветрами. Места, презираемые даже магическими растениями, а уж люди туда и подавно не сунутся, разве что стремящийся избежать всяких напастей путник. Один такой участок оказался взлетно-посадочной полосой для громадного крылатого дракона; неудивительно, что других хищников в округе не водилось. Бинк продвигался очень медленно и не рассчитывал в ближайшие дни добраться до замка доброго волшебника.

Он подыскал себе ямку, защищенную от ветра грудой камней, набрал хворосту на подстилку и устроился на ночлег. Теперь он сожалел, что отказался от предложения чародейки провести в ее дворце хотя бы одну ночь. Там определенно было бы уютней.

Но он понимал, что остаться на острове не мог. После одной ночи он бы оттуда не ушел вообще. Во всяком случае, не ушел бы свободным человеком. И Сабрина бы его не простила. Уже то, что он сожалеет об упущенной возможности, и не только в связи с уютным ночлегом, означает, что эта ночь стала бы для него роковой.

Ему пришлось напомнить себе об этом не один раз, прежде чем он уснул, дрожа от холода. И приснился ему хрустальный дворец. Он моментально проснулся и во второй раз задремал не скоро. Преодоленное искушение не ахти какая радость, когда мерзнешь в одиночку под открытым небом. Завтра надо будет во что бы то ни стало отыскать одеяльное дерево и горлянок с горячим супом.

На третье утро своего путешествия по южному Ксанфу Бинк двинулся вдоль горного хребта. Это был единственный доступный путь на запад. После нескольких безуспешных попыток он срезал себе новый посох — первые выбранные им деревца отводили его прочь от себя с помощью отворотной магии. Наверняка были и другие, но тех он попросту не видел — они защищались непримечайными чарами. А одно воспользовалось отталкиванием — как только Бинк пытался рубануть ствол ножом, острие непременно уходило куда-то в сторону.

Он уже целый час шагал с новым посохом, а сам все раздумывал о природной избирательности магии. Лучше всех выживают растения с самыми действенными чарами, и они становятся самыми распространенными. А с другой стороны, часто ли сюда заглядывают сбившиеся с пути странники с ножами? Потом Бинк сообразил, что мог бы с большой пользой употребить чары, которые не давали его ножу дотронуться до дерева. Если бы удалось вырезать из того дерева посох, разве не стал бы этот посох отражать все нападения на своего владельца? Судя по всему, эти чары предназначены для защиты от драконов, бобров и других животных, а не от ножей. А драконоотталкивающий посох совсем не помешал бы. Но нет, если бы он срезал посох, дерево бы погибло, а вместе с ним и чары. А вот семечко такого дерева…

Однако не стоит тратить время и возвращаться к тому дереву. По пути наверняка попадутся такие же. Нужно только попробовать срезать новый посох и посмотреть, какое дерево будет отталкивать нож. Возможно, удастся выкопать маленькое деревце и донести его до дома живым и не утратившим свою магию.

Бинк стал спускаться по горному склону, проверяя встречные деревья. Это оказалось опаснее, чем он предполагал. Когда нож приближался к нежной коре деревьев, это вызывало у них весьма бурную реакцию. Одно забросало Бинка тяжелыми плодами, едва не угодив по голове, другое брызнуло сонным зельем, чуть было не положившим конец его путешествию. Но ни одного деревца с отталкивающими чарами!

При одном крупном дереве жила дриада, очень миленькая лесная нимфа, похожая на Ирис в ее четырнадцатилетием облике. Однако она весьма бойко обрушила на Бинка поток слов из весьма недамского лексикона.

— Если охота резать беззащитных, то режь своих! — голосила она. — Вон солдат полудохлый в канаве валяется, так поди и отрежь ему…

К счастью, она постеснялась завершить свой экспромт. Дриадам не полагается знать такие слова.

Раненый солдат? Бинк отыскал канаву и тщательно осмотрел ее. И точно — на дне лежал мужчина в военном мундире и жалобно стонал. На спине его запеклась кровь.

— Я пришел с миром, — проговорил Бинк. — Если позволишь, я помогу тебе.

В прежние времена Ксанф испытывал потребность в настоящей армии, но теперь солдаты по большей части служили королевскими посыльными. Но мундир и профессиональную гордость они сохранили.

— Помоги мне! — чуть слышно пролепетал мужчина, — Я в долгу не останусь… может быть.

Бинк понял, что теперь может без опаски подойти к раненому. Ранение было тяжелым, солдат потерял много крови. Он буквально горел в лихорадке.

— Сам я не могу тебе помочь. Я не лекарь, и если я хотя бы сдвину тебя с места, ты можешь умереть. Я принесу лекарство… Только одолжи мне свой меч.

Если солдат позволяет взять свой меч, значит, он совсем плох.

— Возвращайся поскорее… или не возвращайся вовсе, — прошептал раненый, пододвинув меч к Бинку рукоятью вперед.

Бинк взял тяжелый меч, выкарабкался из канавы и подошел к дриадиному дереву.

— Мне нужна магия, — сказал он. — Кроветворная, затягивающая раны, снимающая лихорадку — словом, целебная. Ну-ка, быстро говори, где ее найти, а не то срублю твое дерево!

— Не смей! — в ужасе вскричала она.

Бинк с угрожающим видом замахнулся мечом. В этот миг он напомнил самому себе Зяму, деревенского заклинателя мечей, и содрогнулся от отвращения.

— Не надо! Я все скажу! — завизжала нимфа.

— Добро! Говори, — произнес Бинк с облегчением, на самом деле у него едва ли хватило бы жестокости завалить беззащитное дерево. Тогда погубил бы и дриаду и ничего при этом не добился. Дриады — существа безобидные и на вид симпатичные, так что вовсе ни к чему их изводить и дома их лесные рушить.

— Пройдешь на запад три мили. Там Целебный источник. Его вода исцеляет все.

Бинк призадумался.

— Ты не все сказала, — заявил он и вновь поднял меч, — В чем подвох?

— Мне запрещено говорить! — воскликнула дриада. — Всякий, кто проболтается… Проклятие…

Бинк размахнулся, сделав вид, что сейчас рубанет по стволу. Дриада вскрикнула с таким беспредельным отчаянием, что он опустил руку. Дома он сам полез в драку, защищая Джустина, так мог ли он теперь изувечить дерево?

— Ладно. Пусть будет проклятие, рискну, — сказал он и направился на запад.

Вскоре он нашел тропку, ведущую в том направлении. Похоже, никаких приворотных чар она не имела, а просто была протоптана животными. Поэтому он пошел по ней, хотя и не без опаски — не один же он знает путь к источнику. По мере приближения тревога возрастала. В чем же все-таки здесь подвох, о каком проклятии говорила нимфа? Эх, узнать бы, прежде чем рисковать собой или напоить раненого солдата!

Ксанф — страна магии, но у магии свои законы, свои условия. Играть с ней опасно, если не знаешь природу тех или иных чар. Если эта вода и вправду может исцелить солдата, значит, источник обладает исключительной силой. А помощь такого рода безвозмездной не бывает.

Он отыскал источник в низинке под огромным раскидистым желудевым деревом. Мощь дерева свидетельствовала в пользу воды — вряд ли она ядовитая. Но с ней может быть связана угроза иного свойства. Допустим, в источнике прячется речное чудище, используя целебную воду как приманку. Раненые или умирающие животные — легкая добыча. А слухи о целебной силе воды влекли бы их сюда со всей округи.

Но времени дождаться и проверить свои подозрения у Бинка не было. Солдату надо помочь немедленно, или станет слишком поздно. Так что риск неизбежен.

Бинк медленно и осторожно подошел к источнику. На вид вода была прохладной и чистой. Он опустил в нее фляжку, не снимая другой руки с рукоятки меча. Но ничего не случилось, не вылезло из глубин зловещее щупальце, стремясь схватить его.

Бинк поглядел на наполненную фляжку, и ему пришла в голову такая мысль: если вода не ядовита, это еще не значит, что она целебная. Какой смысл нести ее солдату, если она ничем ему не поможет?

Ответить на вопрос можно было только одним путем. К тому же сильно хотелось пить. Бинк поднес флягу ко рту и глотнул.

Вода холодная, вкусная. Он глотнул еще. А как освежает! Нет, не может такая вода быть ядовитой.

Он вновь опустил флягу в источник и смотрел, как на поверхность поднимаются пузырьки. Из-за них он не видел своей левой руки, находящейся под водой. Точнее, видел, но как-то искаженно — отсюда казалось, что на ней есть все пальцы. Без пальца, потерянного еще в детстве, Бинк не сильно страдал, но вид якобы целой руки был ему неприятен, словно источник издевался над ним.

Бинк поднял флягу — и едва не выронил ее. Палец был на месте! Целый и невредимый, будто и не было в детстве никакого увечья.

Бинк изумленно пошевелил пальцем, пощупал его. Ущипнул — больно! Сомневаться нечего, палец самый настоящий.

Воистину магический источник! Так быстро, безболезненно, незаметно вернул то, что было отрублено пятнадцать лет назад, — значит, исцелит все, что угодно!

А простуду? Бинк шмыгнул носом — все чисто. Выходит, источник и насморк вылечил.

Этому источнику можно дать самые лучшие рекомендации. Сильная, мощная магия. Если бы источник был человеком, он получил бы звание волшебника первой гильдии.

Но тут в Бинке вновь взыграла природная осторожность. Он ведь до сих пор не разобрался, в чем тут подвох и что за проклятие связано с источником. Почему никто не имеет права раскрыть секрет источника? И в чем он заключается, этот секрет? Очевидно, не в его целебных свойствах — о них дриада без колебаний поведала Бинку, и он может рассказать кому захочет. А проклятие никак не связано с речным чудищем — никто на Бинка не напал, и теперь, испив из источника и преисполнившись здоровья и сил, он сумеет постоять за себя гораздо лучше, так что, по всей вероятности, никаких монстров здесь не водится.

Но это еще не значит, что нет никакой опасности — просто она не столь очевидна, как думалось. А потаенная опасность куда страшнее. Можно спастись от огненного дракона и туг же пасть жертвой сонного морока в Дремучем лесу.

Солдат умирал, каждое мгновение было на вес золота, и все же Бинк не спешил. Сначала надо разобраться с этим делом, иначе подвергнешь и себя, и солдата неизмеримо большей опасности. Хоть и гласит народная мудрость, что дареному единорогу в зубы не смотрят, но лучше все же посмотреть, а то неприятностей не оберешься.

Бинк опустился на колени перед источником и вгляделся в глубину. В самые, так сказать, зубы.

— О, Целебный источник, — тихо проговорил он. — Я пришел сюда во имя спасения другого. Пользы для себя я не искал, хотя и получил ее. И я заклинаю тебя: открой мне свою тайну, дабы я ненароком не совершил ошибки.

В силу подобного заклинания Бинк верил слабо, зная, что никакой личной магией подкрепить его не может, но ничего другого придумать не получалось. Он просто не мог принять столь великий дар, не попытавшись хотя бы узнать, что с него причитается за это. А бесплатными бывают только гадости.

В глубине источника что-то заклубилось. Бинк ощутил силу его магии — будто через дырочку заглянул в другой мир. Да у этого источника есть и самосознание, и гордость. Духовное поле источника сомкнулось вокруг Бинка, погрузило его в себя и наполнило сознание безмолвными словами:

«Кто изопьет из меня, да не поступит мне во вред, да не лишится всех благ, дарованных мною».

Вот так! Самый обычный оберег, только и всего. Однако в исполнении ох как непрост! Кто возьмется определить, какие поступки будут во вред источнику, какие нет? Кто, кроме самого источника? Определенно, в этой округе не должно быть никаких порубок — они нарушат природное равновесие, изменят климат. Никаких шахт и раскопов — упадет водоносный горизонт, источник загрязнится. Даже запрет на разглашение тайны источника не лишен смысла, ведь, зная цену заранее, люди с незначительными травмами и хворями могут и не захотеть исцеляться водами источника. Шахтеры и лесорубы точно не станут пить из него и тем самым избегнут ответственности за свои действия. Но каждый поступок — как камень, брошенный в воду, а его последствия — как круги на воде. Со временем распространятся во всему Ксанфу.

Допустим, источник решит, что его интересам косвенно угрожают какие-то действия короля, например введение налога на вырубки, что вынудит лесорубов валить больше леса. Тогда источник заставит тех, кто им пользовался, выступить против короля или даже убить его? Человек, обязанный источнику жизнью, вполне может пойти на такое.

Теоретически этот волшебный источник может в корне изменить все общественное устройство Ксанфа, даже стать фактическим правителем страны. Но интересы одного отдельно взятого источника не обязательно совпадают с интересами человеческого населения Ксанфа. И все же, скорее всего, магия источника столь далеко не простирается, ведь в таком случае она должна не уступать по силе всей остальной магии Ксанфа, вместе взятой. Но со временем она себя проявит. Следовательно, пользование источником становится вопросом этики.

— Я не могу пойти на такое соглашение, — сказал Бинк в глубину. — Я не испытываю к тебе никакой неприязни, но не могу дать обязательства действовать только в твоих интересах. Благо Ксанфа в целом для меня превыше всего. Так что забирай свои дары, а я пошел.

Источник разгневался, его темные глубины заклокотали. Вновь поднялось магическое поле, окутало Бинка. Сейчас он заплатит за свою дерзость.

Но поле опало, словно стихшая буря, оставив его целым и невредимым. Палец остался на месте, и простуда не вернулась. Бинк заставил источник раскрыть карты — и одержал победу.

Или нет? Может быть, источник отберет свои дары тогда, когда Бинк станет явно действовать ему во вред. Что ж, дары не так уж и велики, и такое наказание он сумеет пережить. И разумеется, страх за возможные последствия не заставит его пойти против совести и убеждений.

Бинк выпрямился, не выпуская из рук меча, перекинул через плечо ремешок фляги и обернулся.

К нему подползала химера.

Бинк замахнулся мечом, хотя и не умел толком им пользоваться. Химеры чрезвычайно опасны!

Но тут он увидел, что страшилище находится в весьма плачевном состоянии. Изо рта львиной головы свисал язык, козлиная была вовсе без сознания, а змеиная, расположенная на кончике хвоста, волочилась по земле. Тварь на брюхе ползла к источнику, оставляя за собой кровавый след.

Бинк посторонился, пропуская ее. В таком состоянии даже химера вызывала у него только жалость. Никогда еще ему не доводилось видеть живое существо в таких муках. Не считая раненого солдата.

Химера доползла до воды и, опустив в нее львиную голову, принялась судорожно лакать.

Изменения произошли мгновенно. Козлиная голова стремительно очнулась, встрепенулась, повернулась на тонкой шее, расположенной посередине спины, и злобно уставилась на Бинка. Змеиная голова зашипела.

Сомнений не оставалось — химера полностью выздоровела. И стала очень опасна. Этот тип чудовищ ненавидит все человеческое. Она шагнула к Бинку, который стоял, сжимая обеими руками меч и выставив его перед собой. Он знал, что сражаться бессмысленно. Однако, если он ранит монстра, у него появится шанс убежать, прежде чем химера вновь доползет до источника и во второй раз поправит пошатнувшееся здоровье.

Но тварь неожиданно отвернулась, так и не напав. Бинк вздохнул с облегчением. Да, он изобразил из себя бесстрашного героя, но меньше всего на свете ему хотелось ввязаться в драку с таким чудовищем в присутствии недружелюбно настроенного источника.

Бинк понял, что в окрестностях источника действует своего рода перемирие. Не в интересах источника было превращать это место в арену боевых схваток и засад хищников, поэтому охота и драки здесь под запретом. К счастью для Бинка!

Он вскарабкался по склону и направился на восток. Оставалось надеяться, что солдат еще жив.

Жив! Крепкий мужичок, как и подобает солдату, держался до последнего. Бинк напоил его из фляжки и полил водой на рану. И солдат резко исцелился.

— Что ты такое сотворил? — воскликнул он, — Меня как будто и не ранили в спину!

Они вдвоем поднялись на холм.

— Я принес воды из волшебного источника, — пояснил Бинк. Возле дерева дриады он замедлил шаг. — К нему меня любезно направила эта услужливая нимфа.

— Спасибо тебе, нимфа, — сказал солдат, — Если могу быть тебе чем-то полезен…

— Катись колбаской, — отрезала нимфа, косясь на меч в руках Бинка.

Они вняли ее совету.

— Теперь тебе нельзя делать ничего такого, что может повредить Целебному источнику, — сказал Бинк, — И никому не рассказывай, чего потребовал источник в обмен на свою помощь. А если расскажешь, снова окажешься в канаве с дыркой в спине. Я решил, что такая цена тебя устроит.

— Еще бы! Я стоял в карауле, охранял плантацию королевских офтальмологических папоротников, а тут кто-то… Слушай, а если король хлебнет этой водицы, то зрение у него выправится без всяких папоротников? Мне нужно принести ему… — Солдат резко замолчал.

— Я готов показать тебе, где находится источник, — предложи Бинк. — Насколько я знаю, пить его воду может всякий.

— Нет, не в этом дело. Мне просто вдруг подумалось… Пожалуй, не стоит давать эту воду королю.

Это замечание поразило Бинка. Уж не подтверждают ли слова солдата его мысль об обширности и эгоистичности магии источника? Восстановление королевского здоровья может оказаться не в интересах источника, и поэтому…

Но, с другой стороны, если воды источника исцелят короля, то интересам источника будет служит сам монарх. Что может источник иметь против этого?

И еще, почему сам Бинк остался при пальце и без простуды, поведав тайну источника солдату? Он нарушил волю источника, но не поплатился за это. Может, проклятие — всего лишь хитрая уловка?

Солдат протянул руку:

— Меня звать Кромби. Капрал Кромби. Ты спас мне жизнь. Как мне отблагодарить тебя?

— Я просто сделал то, что должен был сделать, — ответил Бинк. — Не мог же я оставить тебя умирать. Я направляюсь к волшебнику Хамфри, хочу узнать, есть у меня магический талант или нет.

Кромби погрузился в раздумье, теребя себя за бороду. Эта поза была ему очень к лицу.

— Я умею определять направление. — Он закрыл глаза, выставил вперед правую руку и принялся медленно вращаться. Когда его указующий перст остановился, солдат открыл глаза и произнес: — Волшебник вон там. Мой талант — определять направление. Могу показать, где находится что угодно.

— Направление я и без тебя знаю, — вздохнул Бинк. — На запад. Главная трудность — как пробраться через все эти джунгли. Тут так много враждебной магии.

— И не говори! — с чувством подхватил Кромби, — Почти столько же, сколько в населенных местах. Должно быть, разбойники меня сюда какими-то чарами перенесли, смекнули, что живым я отсюда не выберусь, а трупа моего так и не найдут. И тень моя, блуждая в джунглях, никому не смогла бы отомстить.

— Ну, не знаю, — отозвался Бинк, вспомнив Дональда-тень из Провала.

— Но теперь благодаря тебе я снова жив-здоров. Вот что я тебе скажу — пойду-ка я к тебе в телохранители, пока ты до волшебника не доберешься. Это по справедливости?

— Но тебе вовсе не обязательно…

— Обязательно! Честь солдата. Ты помог мне, я помогу тебе. Я настаиваю. Я тебе пригожусь. Вот увидишь. — Он вновь закрыл глаза, выставил вперед руку и закружился. Остановившись, он продолжил: — Вот с того направления тебе угрожает наибольшая опасность. Хочешь удостовериться?

— Нет, — сказа! Бинк.

— А я хочу. Уфозу не отведешь, повернувшись к ней спиной. Нужно пойти и одолеть ее. Верни мне меч.

Бинк протянул ему меч, и Кромби пошел в указанном им самим направлении, на север.

Бинк без большой охоты последовал за ним. Приключений он не искал, но знал, что будет нечестно, если он позволит солдату подвергнуться опасности, предназначенной ему самому.

Может, она была явной, как, скажем, провальный дракон. Правда, тот ему не страшен, если только Бинк снова не сунется в Провал. А он туда и не собирался.

Когда Кромби преграждал дорогу густой кустарник, он, не мудрствуя лукаво, пускал в ход меч. Бинк заметил, что иногда растение отклонялось в сторону еще до того, как на него обрушивался удар. Если дня выживания требовалось уступить дорогу, кусты, не колеблясь, так и поступали. А вдруг солдат наткнется на древопутану? Это и будет та опасность, на которую указал Кромби?

Нет, путана смертельно опасна для неосторожных, но она не способна передвигаться. И поскольку Бинк направлялся на запад, а не на север, ничто лишенное возможности передвигаться не является для него угрозой, если только не стоит прямо на пути.

Раздался истошный визг. Бинк подскочил, а Кромби выхватил меч. Но увидели они всего лишь девушку — съежившуюся, перепуганную.

— Говори, девчонка! — взревел Кромби, выставив напоказ зловещее лезвие, — Какое непотребство у тебя на уме?

— Не бейте меня! — воскликнула она, — Я просто Нуса, я совсем одна, заблудилась. Думала, вы мне на помощь пришли.

— Лжешь! — крикнул Кромби, — Ты умышляешь зло против этого чело века, моего друга, спасшего мне жизнь. Признавайся! — Он вновь поднял меч.

— Отпусти ее ради всего святого! — завопил Бинк. — Ты ошибся. Она совсем безвредна, это ясно.

— Мой талант никогда прежде не ошибался, — сказал Кромби. — Он показал на нее как на величайшую для тебя угрозу.

— Возможно, угроза позади нее, — заметил Бинк, — а она просто оказалась на одной линии.

Кромби задумался.

— Вполне. Мне как-то в голову не пришло. — Несмотря на всю свирепость, он был, похоже, человек здравомыслящий, — Погоди. Я проверю.

Солдат отошел на несколько шагов, встал к востоку от девушки, закрыл глаза и закружился. Его палец остановился, указывая точно на Нусу. Девушка разрыдалась:

— Я ничего плохого не задумала, клянусь! Не бейте меня!

Она была невзрачна, с очень заурядным лицом и непримечательной фигурой, явно не красавица — в противоположность тем дамам, с которыми Бинк познакомился за последнее время. И все же было в ней что-то смутно знакомое. А женские слезы всегда огорчали его.

— Может быть, опасность не физическая, — заметил Бинк. — Твой талант способен различать?

— Нет, — несколько сварливо ответил Кромби, — Угроза может быть любой, и я допускаю, что девчонка ничего дурного не замыслила. Но будь уверен, что-то тут не то.

Бинк внимательно посмотрел на девушку. Слезы на ее лице высыхали. Все же до чего знакома, где он мог ее видеть? Она не из Северянки, а девушек из других мест он не знал. Может, недавно видел, уже во время путешествия?

И постепенно забрезжила мысль: а ведь чародейке-то, мастерице иллюзий, совсем не обязательно прикидываться писаной красавицей. Если уж она решила следить за ним, ей не составит никакого труда принять совершенно иную внешность, полагая, что он ничего не заподозрит. Но проще всего удержать такую иллюзию, которая отчасти совпадаете естественным видом. Убрать кое-где несколько лишних фунтов, изменить голос… А что, вполне реально. И если Бинк клюнет на эту уловку, он пропал — чародейка совратит его, собьет с пути истинного. И только особый дар Кромби сумел разоблачить ее коварный замысел.

Но можно ли говорить об этом с такой уверенностью? Даже если Нуса и представляет для него серьезную угрозу, следует выяснить, откуда именно исходит опасность. Можно обойти стороной кусачую мышь и при этом прозевать гарпию. Там, где замешана магия, не стоит доверять скоропалительным суждениям.

Ему пришла в голову великолепная мысль.

— Нуса, пить не хочешь? — спросил он, — Хлебни-ка водички.

И протянул ей фляжку. Она с благодарностью приняла ее.

Эта вода исцеляет от всех хворей. А ведь иллюзия — тоже своего рода хворь. Если Нуса хлебнет водички, то хоть на мгновение покажется в своем истинном обличье. И тогда все станет ясно.

Нуса попила всласть. И ни капельки не изменилась.

— Какая отличная вода! — сказала она. — Мне так хорошо стало.

Мужчины переглянулись. Очередная гениальная идея не сработала. Либо Нуса — это не Ирис, либо Бинк недооценил мастерство чародейки. В чем туг дело, не понять.

— Теперь, девчонка, ступай себе, — хмуро проговорил Кромби.

— Я иду к доброму волшебнику Хамфри, — несколько строптиво сказала она. — Мне нужно одно волшебство, чтобы вылечиться.

Бинк и Кромби снова переглянулись. Нуса выпила волшебной воды, стало быть, она теперь здорова. Следовательно, ей нет никакой надобности в совете доброго волшебника по части здоровья. Значит, она лжет. А если лжет, то что она от них скрывает?

Скорее всего, она выбрала именно этот адрес, поскольку знала, что туда направляется Бинк. Но это лишь предположение. Возможно, здесь просто совпадение… или же она — огресса-людоедка. Выдает себя за человека и ждет подходящего момента, чтобы наброситься на них и сожрать. А они-то ее целебной водичкой напоили, здоровье ей поправили!

Видя замешательство Бинка. Кромби принял самостоятельное решение:

— Если ты позволишь ей идти с тобой, тогда я тоже пойду. И меч буду наготове держать. И глаз с нее не сводить.

— Так вернее будет, — неохотно согласился Бинк.

— Но я же ничего дурного не замышляю! — воскликнула Нуса, — Даже если бы и могла вам навредить, все равно не стала бы. Почему вы мне не верите?

Объяснять было бы долго и сложно.

— Если хочешь, пошли с нами, — сказал он.

Нуса ответила ему благодарной улыбкой, а Кромби хмуро покачал головой и взялся за рукоятку меча.

Солдат и дальше держался настороженно, но Бинк вскорости обнаружил, что общество Нусы ему нравится. Она ничем не походила на чародейку и держалась настолько просто и заурядно, что Бинк почувствовал в ней родственну ю душу. Никакого магического дара в ней не ощущалось, к тому же она старательно избегала разговоров на эту тему. Возможно, она тоже направляется к волшебнику в поисках своего таланта. Уж не на это ли она намекала, говоря, что ей нужно волшебство, чтобы вылечиться? Разве кто-нибудь в Ксанфе может считать себя здоровым, не имея никакой магии?

Но если она все-таки чародейка Ирис, проницательный Хамфри моментально разоблачит ее, и Бинк узнает правду.

Они остановились возле Целебного источника, наполнили фляги, шли еще полдня, а потом попали под разноцветный град, волшебный, разумеется. Это было ясно по его раскраске. Стапо быть, мокрых луж после себя не оставит. Нужно только пересидеть в безопасном месте.

Но град застиг путешественников на голом гребне — вокруг ни деревца, ни пещеры, ни сарайчика, лишь рытвины и камни. Укрыться от непогоды совершенно негде.

А градины становились все крупнее. Наша троица устремилась туда, куда показал волшебный палец Кромби, — к самому надежному убежищу. Оно обнаружилось сразу за большим валуном — чудовищных размеров тенетная ива.

— Путана! — в ужасе воскликнул Бинк. — Туда нельзя!

Кромби резко остановился, приглядываясь сквозь пелену града.

— Надо же, действительно путана. А прежде мой талант никогда не подводил меня.

«Кроме того раза, когда ты набросился на Нусу», — уточнил про себя Бинк. Вообще, насколько достоин доверия магический талант солдата? Скажем, почему он не указал на опасность самому своему владельцу, когда того ударили ножом в спину и бросили умирать? Но вслух Бинк ничего не сказал. В любой магии всегда полно всяких сложностей и непонятностей, а в благих намерениях Кромби он не сомневался.

— Там слонопотам недоеденный! — воскликнула Нуса.

И точно, у самого деревянного рта лежала огромная туша.

Задняя ее часть была отъедена начисто, зато передняя не тронута вовсе. Дерево, очевидно, поймало зверя и съело сколько могло; но слонопотамы так громадны, что даже путана не в состоянии уговорить его за один присест. Дерево налопалось так, что даже щупальцем не могло пошевелить.

— Значит, опасности все-таки нет, — сказал Бинк и поморщился: красная градина размером с куриное яйцо едва не угодила ему в голову. Градины были легкие и пушистые, но огреть могли чувствительно, — Тенетник не скоро проспится. А потом первым делом примется за слоника.

Но Кромби под дерево не спешил:

— А эта туша часом не иллюзия? Ничему не верь — вот солдатский девиз. Вдруг путана капкан такой устроила, чтобы мы поверили, будто она нас не тронет. Как, по-твоему, она завлекла слонопотама?

Логично. Периодические бури с градом, добыча ищет, куда бы спрятаться, а тут вот оно, якобы идеальное укрытие. Система отличная.

— Но если мы сейчас же не спрячемся, град из нас последние мозги повышибает, — сказал Бинк.

— Я пойду! — вызвалась Нуса. Бинк не успел и рта раскрыть, как она уже устремилась к дереву.

Щупальца шевельнулись, дернулись по направлению к девушке, но для энергичных действий им не хватило стимула. Нуса пнула слонопотамью тушу — оказалось, не иллюзия!

— Настоящая! — крикнула она. — Идите сюда!

— А ты в зазывалы определилась! — пробурчал Кромби. — Бинк, еще раз говорю, опасна она, девчонка эта. Если она путане клиентов поставляет, то сколько ж народа они на пару извести успели!

Типичный параноик! Наверное, для солдата это полезное качество… хотя что же подозрительность капрала самого-то его от беды не уберегла?

— Не верю, — сказал Бинк. — А вот в град очень даже верю. Я пошел к ней.

И пошел. Внешнее кольцо щупалец он миновал, заметно нервничая, но они встретили его вяло и лениво. Голодная путана едва ли осилила бы подобное коварство. Она — дерево незамысловатое, сразу хватает все, что хватается.

Последним пришел Кромби. Дерево легонько дернулось, словно раздосадованное тем, что не в силах сожрать всю компанию, — и все.

— Что ж, я знал, что мой талант никогда не врет. Никогда, — заявил капрал, но получилось не очень убедительно.

Под сенью путаны оказалось даже уютно. Градины размером уже с кулак отскакивали от густой кроны и падали в ложбинку вокруг дерева. Хищные деревья обычно в таких ложбинках и растут — сначала выщипывают вокруг подлесок, камни убирают, создавая вокруг живописную полянку для привлечения проходящей живности; потом отбрасывают подальше от себя накопившиеся «пищевые отходы». С годами вокруг образуется возвышение, и дерево оказывается как бы в ямке. Путаны — вид крепкий, живучий, иные из них живут буквально в колодцах, такие высокие вокруг них стены образуются из захороненных костей съеденных животных. Вокруг Северянки путан повывели, и детей насчет них просвещают основательно. Теоретически говоря, человек, за которым гонится дракон, может увернуться от путаны и подставить под ее щупальца самого дракона. Только для этого сила нужна и смелость.

Дерн под ветвями вздымался пологими холмиками, чем-то напоминая фигуру лежащей женщины, от земли исходил сладкий аромат, воздух был свеж и приятен. Словом, идеальное убежище от бурь. Так оно и было задумано. На эти приятности определенно и купился слонопотам. Местечко туг удачное, о чем свидетельствовали исполинские размеры путаны. Но сейчас путешественники пользовались ее гостеприимством бесплатно.

— Моя магия никогда меня не подводит, — повторял Кромби, — И мне бы надо побольше доверять ей. Но отсюда следует… — Он многозначительно посмотрел на Нусу.

Бинк задумался. В искренности солдата он не сомневался, и указательная магия работала в целом без сбоев. Что же, с Ну-сой промашка вышла или все-таки девушка представляет собой серьезную угрозу, пусть пока и непонятную? Если так, в чем эта угроза состоит? У Бинка в голове не укладывалось, что она может лелеять на его счет какой-то злой умысел. Совсем недавно он подозревал ее в том, что она — переодетая чародейка Ирис, но теперь он в это не верил. Нуса не проявила и намека на крутой норов, присущий владычице иллюзий, а темперамент — такая штука, что никакой магией не замаскируешь.

— Что ж тебя твоя магия не предупредила, когда тебя ножом пырнуть собрались? — спросил Бинк, в очередной раз пытаясь разобраться, что заслуживает доверия, а что не заслуживает.

— А я у нее не спрашивал, — отозвался Кромби, — Дурак был. Но вот доставлю тебя до твоего волшебника, непременно спрошу, кто меня в спину ткнул, а уж тогда… — Он со значением потеребил рукоятку меча.

Ответ хороший. Талант ведь не сигнал тревоги; он работает тогда, когда его попросят. У Кромби же тогда было не больше резона подозревать опасность, чем сейчас у Бинка. Так где же пролегает граница между здоровой осмотрительностью и паранойей?

А |рад не утихал. Спать никому не хотелось — нельзя же довериться путане до такой степени, — поэтому они просто сидели и разговаривали. Кромби поведал о битвах древности и героических временах Четвертой волны. Бинка, хоть он и лицо сугубо штатское, рассказ захватил своим боевым духом. Ему почти захотелось перенестись в те крутые времена, когда мужчине не требовалось никакой магии, чтобы считаться мужчиной.

К концу рассказа гроза поутихла, но граду вокруг навалило столько, что выбираться покамест не имело смысла. Обычно магический град таял, как только выглядывало солнце, так что стоило подождать.

— Где ты живешь? — спросил Бинк Нусу.

— Да я простая деревенская девчонка. В одиночку в Глухомань поперлась.

— Ты не ответила! — с подозрением буркнул Кромби.

Нуса пожала плечами:

— А что тут еще ответишь? Не могу же я себя изменить, как бы ни хотела.

— И я могу ответить почти теми же словами, — заметил Бинк, — Я и сам деревенщина, и ничего во мне особенного нет.

Надеюсь, что волшебник найдет во мне особенное, обнаружив какой-нибудь талант, который есть только у меня и о котором никто не догадывался. За это я готов на него работать целый год.

— Да, — вымолвила Нуса и сочувственно улыбнулась ему. И он неожиданно почувствовал, что она ему очень нравится. Она самая обыкновенная — точь-в-точь как он. У нее есть цель, почти такая же, как у него. У них много общего.

— Ты идешь за магией, чтобы твоя девчонка вышла за тебя? — с изрядным цинизмом спросил Кромби.

— Да, — признался Бинк, и перед его мысленным взором с необычайной яркостью предстала Сабрина. Нуса отвернулась, — И чтобы остаться в Ксанфе.

— Ты дурачок. Штафирка и дурачок, — ласково заметил Кромби.

— Другой возможности у меня нет, — отозвался Бинк. — Приходится идти на любой риск, если в случае проигрыша…

— Я не про магию говорю. Она штука полезная. И в Ксанфе остаться тоже мысль неглупая. Чего не скажешь насчет женитьбы.

— А что женитьба?

— Женщины — проклятие рода человеческого, — злобно изрек Кромби, — Они обманом завлекают мужчину, в точности как эта путана, склоняют его к браку, а потом глумятся над ним всю оставшуюся жизнь.

— А вот это нечестно! — возразила Нуса, — У тебя что, матери не было?

— Из-за нее мой славный папаша пристрастился к выпивке и дурь-ягоде, — убежденно ответил Кромби. — Превратила его жизнь в сущий ад, да и мою тоже. Она умела читать мысли — такой у нее был талант.

Женщина, способная читать мысли, воистину ад для любого мужчины! Если бы какая-то женщина смогла прочесть мысли Бинка… Бр-р!

— Наверное, у нее тоже жизнь была не сахар, — заметила Нуса.

Бинк с трудом сдержал улыбку, но Кромби сердито нахмурил лоб:

— Я убежал из дому и поступил в армию за два года до совершеннолетия. И никогда об этом не жалел.

Нуса без улыбки посмотрела на него:

— Ты и сам, похоже, для женщин не подарок. М ы все должны быть благодарны, что ты нас не трогаешь.

— Еще как трогаю! — Кромби хрипло рассмеялся. — Но жениться — это уж извините. Не родилась еще та баба, что меня заарканит.

— Какой ты противный! — процедила Нуса.

— Просто умный. А если Бинк тоже умный, он на твои заигрывания не клюнет.

— А я и не собиралась заигрывать! — гневно вскричала Нуса.

Кромби презрительно отвернулся:

— A-а, все вы одинаковы. И говорить с вами без толку. С тем же успехом можно с чертом о нравственности спорить.

— Ах, ты так! Тогда я пошла! — Нуса вскочила и решительно шагнула из-под кроны тенетника.

Бинк решил, что она просто придуривается. Буря, хоть и успокоилась маленько, не прекратилась. Порывами град хлестал очень внушительно. Разноцветные градины громоздились на два локтя и выше. А солнце еще не показалось.

Но Нуса устремилась прямо в бурю.

— Эй, погоди! — крикнул Бинк и побежал за ней. Но Нуса исчезла за пеленой града.

— Да пусть идет, скатертью дорожка, — заявил Кромби. — У нее были на тебя виды. Я этих баб насквозь вижу. Я с самого начала понял, что от нее добра не жди.

Бинк прикрыл руками голову и лицо от града и вышел из-под путаны. Он тут же поскользнулся на градинах и вверх ногами въехал в самую кучу. Градины сомкнулись над его головой. Бинк понял, куда делась Нуса. Барахтается где-то рядом, заваленная ворохом разноцветных градин.

Пришлось закрыть глаза — в них лезла пыль от раскрошившихся градин. Они состояли не из настоящего льда, а из сгущенного магического пара, поэтому были сухие и не очень холодные, зато скользкие.

Нога Бинка за что-то зацепилась. Мгновенно вспомнив про морское чудище у берегов острова Иллюзий, но упустив из виду, что чудище-то было воображаемым, а к тому же морским тварям здесь вообще взяться неоткуда, он принялся яростно лягаться. Но то, что держало его за ногу, вцепилось крепко и тащило назад.

Потом резко отпустило; Бинк вскочил на ноги и кинулся на громадного тролля, чей силуэт смутно видел сквозь облако пыли.

И тут же полетел вверх тормашками и шмякнулся на обе лопатки. Злобный монстр тянул его за руку. Ну и силища у этих троллей! Бинк извернулся, пытаясь схватить тролля за ноги, но тварь повалилась прямо на него и накрепко пришпилила к земле.

— Эй, Бинк, полегче! — сказало чудовище. — Это ж я, Кромби.

Бинк, насколько мог, изогнул шею, пригляделся и узнал бравого капрала.

Кромби отпустил его:

— Я понял, что тебе самому из этой кучи не выбраться, и потянул тебя за ту часть, что торчала. Оказалось, нога. В глаза тебе пыль волшебная попала, вот ты меня и не узнал. Извини, что пришлось маленько помять.

Ну конечно же, все дело в волшебной пыли. Из-за нее со зрением странные вещи творятся — люди становятся как тролли, огры и еще что похуже, и наоборот. От этой пыли грозы с разноцветным градом становятся еще опаснее: совершенно не соображаешь, куда идти. Должно быть, многие несчастные, попав в грозу, принимали путану за безобидное одеяльное дерево.

— Ничего, — сказал Бинк, — Однако вы, служивые, мастера драться.

— Работа такая. А ты не бросайся на того, кто в рукопашной толк понимает. — Кромби наставительно поднял палец. — Хочешь, научу паре приемчиков? Талант немагический, но тебе пригодится.

— Нуса! — воскликнул Бинк. — Она там осталась!

Кромби поморщился:

— Ладно, раз уж она из-за меня отчалила, помогу разыскать ее. Если уж тебе это так важно.

Все же неплохой он парень, этот солдат. Даже когда дело касается женщины.

— Ты действительно всех их ненавидишь? — спросил Бинк, настраиваясь на новый раунд борьбы с градом. — И тех, кто не умеет мысли читать?

— Мысли читать они все умеют, — заверил Кромби, — Большинство без всякой магии управляется. Но зарекаться не стану, может, в Ксанфе и найдется для меня подходящая девчонка. Чтоб была хорошенькая и при этом не вредничала, не пилила, не врала… — Он покачал головой: — Даже если и отыщется такая, так ни за что за меня не пойдет.

Выходит, солдат не приемлет женщин потому, что они его не приемлют. Или ему так думается. Что ж, вполне резонно.

Гроза прекратилась. Они осторожно пробирались между разноцветных куч, стараясь больше не поскальзываться. Исчерпав запас магии, цветные облака стремительно таяли.

«Интересно, отчего происходят такие грозы?» — задумался Бинк. Они, конечно, неодушевленные, но в ходе путешествия Бинк убедился, что и неживое обладает магией, подчас очень сильной. Возможно, магия составляет самую сущность Ксанфа и постепенно пронизывает все живое и неживое, что есть на этой земле. Живое может распоряжаться своей магией, направлять ее, сосредоточивать, употреблять согласно своей воле. Чары неживого проявляются самопроизвольно, как, скажем, эта гроза. В ней заключена колоссальная магия, собранная с большой территории. Впустую изошедшая на бессмысленную кучу градин.

А так ли уж бессмысленную? Путана, например, извлекает из таких гроз массу пользы для себя. Скорее всего, они играют еще какую-то роль в местной экологии — возможно, град уничтожает самые слабые, наименее жизнеспособные особи, способствуя эволюции. А иногда магия неживого бывает очень целенаправленной — примером тому служит Обзорный камень или Целебный источник, чья магия как бы отфильтрована из подземных вод обширной территории. Может, именно благодаря магии неживые предметы начинают ощущать собственную индивидуальность. Магия воздействует на все стороны жизни Ксанфа и управляет ими. А без магии Ксанф стал бы… — при одной этой мысли Бинк похолодел от ужаса, — Ксанф стал бы Обыкновенней.

Из-за туч выглянуло солнце. Под его лучами градины лопались, превращаясь в разноцветный пар. Их магия была устроена так, что не переносила прямого солнечного света. Бинк снова задумался: а не является ли солнце врагом магии? Если магия исходит из земных глубин, поверхность земли должна представлять собой самый ее краешек. А если зарыться поглубже, не удастся ли приблизиться к самому источнику могущества? Заманчивая мысль.

Бинку даже захотелось отложить поиски собственной магии и заняться изысканиями сущности природы Ксанфа. Определенно там, глубоко под землей, хранятся ответы на все его вопросы.

Но нельзя. Прежде всего надо найти Нусу.

Через минуту град исчез бесследно. Но девушка тоже.

— Наверное, скатилась по склону прямо в лес, — сказал Кромби. — Она знает, где мы. Захочет — найдет.

— А вдруг с ней что случилось? — возразил Бинк. — Напряги свой талант, найди ее.

— Ладно, — вздохнул Кромби, закрыл глаза, завертелся волчком и показал на подножие южного склона.

Они трусцой сбежали вниз и обнаружили следы на мягком грунте на самой кромке джунглей. Пошли по следам и вскоре нагнали девушку.

— Нуса! — обрадованно закричал Бинк. — Прости нас! Не ходи в джунгли одна!

Не сбавляя шага, она бросила через плечо:

— Оставьте меня в покое. Я с вами не пойду.

— Но Кромби вовсе не хотел… — начал Бинк.

— Хотел! Вы мне не доверяете — так и держитесь подальше. Без вас обойдусь.

И все тут! Она была непоколебима. Волочить ее силком Бинк не собирался.

— Ну, если тебе помощь понадобится или что, ты только свистни… или…

Она не ответила и не обернулась.

— Сомневаюсь я, что она так уж опасна, — грустно сказал Бинк, глядя ей вслед.

— Еще как опасна! — долбил свое Кромби, — Но любая опасность не страшна, если держаться подальше.

Они снова поднялись на гребень и двинулись дальше. Через день, благодаря безошибочной указательной магии капрала и его умению избегать опасностей Глухомани, перед ними предстал замок волшебника. Без Кромби Бинк ни за что не добрался бы так быстро.

— Вот и все, — сказал Кромби, — Я доставил тебя в целости и сохранности, так что мы, считай, квиты. Мне надо одно личное дельце утрясти, а потом явиться к королю за новым назначением. Желаю тебе найти свою магию.

— Хорошо бы, — отозвался Бинк. — Спасибо, что приемчикам научил.

— Да это так, пустяки. Надо много тренироваться, чтобы они тебе в деле помогли. Прости, что девчонку от тебя отвадил. Может, мой талант маху дал насчет ее опасности…

Этот предмет Бинку обсуждать не хотелось, поэтому он молча пожал солдату руку и зашагал к замку доброго волшебника.