9

… - Ну, как тут наша Алиса? — спросил главврача больницы человек невысокого роста, с редкими русыми волосами, одетый в черный дакроновый костюм, белую рубашку и серый модный галстук. На ногах были лакированные ботинки с длинными носами. Лицо его украшали слегка затемненные очки в золоченой оправе. Вид вполне презентабельный и представительный, вызывающий уважение.

— Более менее, — вздохнул врач.

— Разумеется, она не знает о смерти Павла Николаевича?

— Скрываем пока, по возможности, — ответил врач. — А что там с Филиппом Игнатовичем?

— Глубокая депрессия. Впрочем, это неудивительно. Столько на него всего навалилось… Две смерти, больная жена, двухмесячная дочка на руках. Сами понимаете…

— Да…, - вздохнул главврач. — Ужасное несчастье… А она… Такая нервная, такая впечатлительная… И сколько можно от неё все это скрывать?

— Ладно… Готовьте к выписке.

— Да все готово. После звонка Филиппа Игнатовича мы сделали все, что от нас требуется. Он совершенно прав в том, что её немедленно нужно везти на заграничный курорт. Куда он хочет её везти?

— Полагаю, в Германию. Видимо, на юг Германии, в район Шварцвальда.

Невысокий человек вышел из кабинета и сел в кресло в приемной. Врач выглянул в окно и увидел там шестисотый «Мерседес» стального цвета и ярко-красный «Ауди», дорогие, солидные машины. А затем пошел готовить Алису к выписке. Утром позвонил Филипп и сказал, что он болен и не может приехать за женой. Вместо него приедет его коллега по работе Сидор Артемьевич.

… Примерно через час Алиса, бледная, накачанная лекарствами, вышла из палаты. Сидор Артемьевич пошел ей навстречу.

— Здравствуйте, Алиса Павловна, — улыбнулся он ей. — Я вижу, что вам гораздо лучше. Ни о чем не беспокойтесь, все будет в порядке…

— А что с Филиппом? — еле слышным голосом спросила Алиса.

— Он очень плохо себя чувствует, ему тяжело. И ваша задача взять себя в руки… В такие тяжелые минуты близкие люди должны поддерживать друг друга. И вы можете оказаться гораздо более стойкой, чем ваш муж. Он поначалу держался, но потом сильно сдал.

— Хорошо, я постараюсь. А куда мы поедем?

— Сначала к вам на дачу за Филиппом, а затем едем в аэропорт Шереметьево. Уже взяты билеты во Франкфурт на Майне. Вы с мужем поедете отдыхать в Германию, и туда же прилетит несколько позднее Павел Николаевич.

— А как же Даша?

— Она пока останется на попечении матери Филиппа Ларисы Юрьевны. Вы не можете взять маленькую дочку с собой. Вам обоим надо думать только о себе.

— А мама? Мы же должны похоронить ее…

— Послушайте, Алиса Павловна, это сделает Павел Николаевич. С ним уже говорили. Ваша задача не похоронить себя…

Алиса хотела было что-то возразить, но почувствовала, что у неё нет сил.

Сидор Артемьевич, Алиса и постоянно стоящий рядом с ней Женя Гуреев спустились вниз к машинам.

— Садитесь сюда, — приоткрыл перед Алисой дверцу «Мерседеса» Сидор Артемьевич.

— Но я бы хотела ехать на нашей машине, — возразила Алиса, жалобными глазами глядя на Женю. Но тот стоял молча. Филипп предупредил его, что за Алисой приедут его знакомые, и Женя должен делать все, что скажет Сидор Артемьевич. Умный и проницательный телохранитель, всецело преданный семье Кружановых понимал, что что-то тут не так, что за всем этим кроется нечто странное, но он отдавал себе отчет в том, что не в состоянии сопротивляться приказам. Да и не в его компетенции это было — он простой телохранитель, и не более…

— Ничего, Алиса Павловна, — мягко произнес Сидор Артемьевич. — Вам будет удобно и в нашей машине. Это прекрасный автомобиль, сами видите…

Алиса вздохнула и покорно влезла на заднее сидение «Мерседеса». Женя хотел было тоже сесть рядом с ней, но тут его аккуратно, но властно оттерли от машины. Он хотел было что-то предпринять, но тут произошло нечто необычное… К зданию клиники подъехала серый «Хиндай», и из неё быстро вышел ни кто иной, как маститый кинорежиссер Игнат Рыльцев. Семидесятипятилетний мэтр был одет в модный джинсовый костюм и остроносые сапожки. Он с не свойственной для своего почтенного возраста прытью подбежал к стальному «Мерседесу».

— Алиса! — воскликнул он. — Выйди из машины… Я видел, как ты села…

Алиса вышла из машины и подошла к тестю.

— Дорогая моя, — развел он в стороны свои длинные руки. — Прими мои глубочайшие соболезнования… Какое горе, какая беда свалилась на всех нас! И Светлана Михайловна, и Павел…

— Заткнись…, - прошипел Сидор Артемьевич, пытаясь закрыть ему рот рукой. От ужаса Алису шатнуло в сторону. Женя Гуреев поддержал её.

— Что происходит? — одними губами произнесла белая как полотно Алиса. — Что происходит?

— Вы что?!!! — закричал Рыльцев, отшатываясь от странного человека в черном дакроновом костюме. — Что вы себе позволяете?

— Садитесь в машину, Алиса Павловна, — властно произнес Сидор Артемьевич и моргнул глазом своим людям. Те крепко взяли молодую женщину под руки и попытались посадить в машину. Но та поняла, что происходит что-то странное и непонятное и закричала истошным голосом. На помощь ей бросился Женя Гуреев. Один из нападавших ударил его кулаком в лицо. Но Женя успел увернуться и удар получился скользящим. Затем он отпрыгнул в сторону и вытащил из-за пояса пистолет. Мгновенно передернул затвор и выстрелил в своего противника. Пуля попала тому в правое плечо, и он упал на асфальт. В ответ раздалось несколько выстрелов, и Женя упал замертво. Ошалелый от ужаса Рыльцев бросился было к своей машине, но ему кто-то подставил подножку, и он растянулся рядом с трупом верного Алисиного телохранителя. Сама Алиса все это время кричала таким страшным истошным голосом, что этот голос даже перекрывал грохот от выстрелов.

— В машину ее!!! — закричал Сидор Артемьевич.

На сей раз к ней применили настоящую силу. Ее резко впихнули в машину, и дверца захлопнулась.

— С этим что делать? — спросил один из нападавших.

— С собой! Нечего его тут оставлять. Свидетель…

Режиссера схватили под руки и сунули во вторую машину. Туда же посадили раненого товарища. Машины рванули с места.

На асфальте остался окровавленный труп верного телохранителя. И кто бы мог ответить на вопрос — ради чего погиб молодой цветущий парень, отслуживший армию, единственный сын у матери? Никто не смог бы… Просто он попал в водоворот событий, в роковое стечение обстоятельств…

… Машины мчались по переулкам, а затем выехали на трассу. Между двух мордоворотов билась в истерике несчастная Алиса. На переднем сидении рядом с водителем сидел мрачный как туча Сидор Артемьевич. Какая же нелегкая принесла туда этого окаянного Рыльцева? Как все скверно получилось, как скверно… Он даже не знал, что сказать Алисе, как заставить её прекратить страшную истерику.

— Послушайте, Алиса Павловна, — произнес, наконец, он. — Все не так просто в этой жизни… И пожалуйста, не бойтесь нас…

— Вы бандиты! Вы бандиты! Вы убили Женечку! Вы расстреляли его! Где Филипп? Куда вы меня везете?!!! — кричала она. — А папа? Что с папой? Он мертв?! Что вы молчите?! Он мертв? Его нет?!!!

— Да, к сожалению, ваш тесть сказал правду. Павел Николаевич умер в бернской клинике… Но мы желали вам добра, поверьте нам. Мы хотели оградить вас от этой информации… А ваш телохранитель… Мне искренне жаль, но вы же видели, он выстрелил первым. Его никто не хотел убивать… Это был лишь ответ… Вы же видели…

Сидевшие в машине с удивлением глядели на своего шефа. Он словно бы оправдывался перед ней. О н, который всегда считал себя правым, который никогда не в чем не сомневался…

Сидор Артемьевич не был никаким Сидором Артемьевичем. Сидящий на переднем сидении невысокий человек в черном костюме был ни кто иной, как крупный авторитет Роман Дергач. Он возглавлял одну из преступных группировок, подчинявшихся Ферзю. Отважный, бескомпромиссный, жестокий, убить человека для которого было делом совершенно обычным, он на сей раз оправдывался перед какой-то избалованной доченькой богатого нувориша… Что за дела такие?

— Куда едем? — спросил водитель.

Роман немного помолчал, о чем-то напряженно думая.

— Ко мне. В Воронцово, — скомандовал он, наконец.

— А того? С тем-то что делать?

Роман вздохнул.

— Того повезем в ангар.

Он набрал по мобильному телефону номер сидящего в сопровождающей машине.

— Чиж, как он там?

— Залупался поначалу, теперь притих…

— Везите его в ангар. А мы едем ко мне. Планы меняются…

— Чего это ты вдруг? — подивился Чиж.

— Чего, чего?!!! — неожиданно обозлился глупому вопросу Роман. — А ничего. Сказал, ко мне, значит, ко мне. Везите Рыльцева в ангар, свяжите и караульте. Перезвоните мне… Все!

Тем временем Алиса окончательно обессилела и затихла на заднем сидении между двух мордоворотов. Было непонятно, спит ли она, бодрствует ли…

— Эх, братаны, — вдруг тяжело вздохнул Роман, обращаясь то ли к ним, то ли к самому себе. — Знали бы вы, как я устал от всего этого…

Загрузка...