Часовой механизм

Глава IIIНОЧЬ СВЕРШЕНИЙ

Михайловское шоссе О часов 47 минут

На дороге и возле ямки возились двое немолодых мужчин, собирая что-то пинцетом на асфальте и складывая в разные пакетики.

Майор Пустовалов стоял посреди дороги, сунув руки в карманы, и задумчиво всматривался вдаль.

В ночной темени блеснули автомобильные фары С каждой секундой свет становился все ярче и ярче Милицейская машина подъехала к майору и остановилась. Из нее вышли два сержанта в камуфляжной форме, в бронежилетах, с автоматами.

— Ну что там? — спросил майор.

— Дело обстоит так, Роман Иваныч. Легковушка сгорела дотла. Причина непонятна. Валяется тлеющий остов в кювете. Вряд ли она сама слетела в кювет.

— Почему? — холодно спросил Пустовалов.

— Слетела бы, перевернулась, вот и все. Ни одного дерева рядом нет. С чего бы ей взрываться? И передок весь разбит. Труп водителя опознанию не подлежит. Выгорел до костей. Похоже на столкновение. По логике вещей машина принадлежит жене Ярыгина и покойный лейтенант Рахманов о ней докладывал дежурному. Джип самого Ярыгина стоит на шоссе метрах в десяти от сгоревшего «Фольксвагена», но в машине никого нет. Водительская дверь раскрыта нараспашку. Кругом — ни души, гробовая тишина.

— Возвращайтесь назад. Ни к чему не прикасайтесь. Перекройте шоссе и никого не пропускать. Ни к нам, ни от нас. До моего приказа пост не покидать.

Сержант Хомутов кивнул на тех, кто работал у дорожной ямки.

— А что эксперты?

— Подрыв очевиден. Кровь возьмут на анализ. Фрагменты тела принадлежат Рахманову. Это пока все.

— Протокол составлять будем?

— Нет. Подождем до утра. Все. Катитесь назад.

Милиционеры вернулись в свою машину.

Пустовалов подошел к экспертам.

— Закончите работу и отправляйтесь в участок.

Пожилой мужчина с фонарем приподнялся с корточек и сказал:

— Предварительная версия есть, но утверждать ничего не буду.

— Говори, Савелич.

— Роса на дороге выступила, сильное испарение. Проявились следы. Мы их сфотографировали. Максим Рахманов шел от своей машины вперед. Судя по всему — к тому месту, где стоял грузовик. Протекторы от колес грузовика слева у обочины остались. Четкие. Значит, машина стояла на месте. Но вдруг следы лейтенанта обрываются. А взрыв произошел в пяти метрах от его следов. Человек не может прыгать на такие расстояния.

— И что ты хочешь сказать, Савелич? Что у Рахманова крыльев не было? Или что ангелом он не был?

— Там, где оборвались следы Рахманова, проходят следы от колес джипа. Аккурат между ними. Если машина ударила его сзади по ногам, то он мог взлететь и без крыльев. Только скорость машины должна быть очень высокой. Нашу версию может подтвердить только осмотр бампера джипа. Ребята говорили, что его бросили где-то поблизости.

— А как же произошел взрыв?

— От удара чека оторвалась от гранаты. Я же предупреждал твоих ребят, чтобы они не привязывали их к поясу. Не на войне же.

— Я тебя понял, Савелич. Поезжай, глянь на джип, но в кабину не лезь. Я сам ее осмотрю, но позже.

— Твое слово для нас закон, Рома.

Пустовалов направился к своей «девятке». Сев за руль, он открыл ящик для перчаток и достал из него сотовый телефон. Пользоваться рацией, которая прослушивалась всеми патрулями, майор не стал.

Набрав нужный номер, он ждал. Ответили на другом конце не сразу.

— Требухин слушает.

— Тяжелая у нас сегодня ночка выдалась, Дмитрий Михалыч.

— Ты прав, Роман Иваныч. Выспаться нам не дадут.

— Проблема не только в Артюхове. На нас посыпалось все сразу. Около полуночи на Михайловском шоссе, в пяти километрах от перекрестка взорвалась машина Антонины Борисовны Ярыгиной. Сгорела дотла. Спустя минут двадцать в ту же сторону пролетел джип самого Ярыгина. Он там и стоит, но пустой. По пути джип сбил насмерть моего офицера. Кто управлял машиной, не знаю. Но угонять джип у депутата глупо. Загляни к нему. Прощупай обстановку.

— Я тебя понял. О таком ЧП надо сообщить в центр.

— Утро вечера мудренее. Мы еще не знаем, как будут развиваться события.

— Резонно. А что скажешь о взрыве?

— Проверь машину Николая Кондакова. Он в это же время возвращался из Михайловки. Не исключено, что он столкнулся с «Фольксвагеном». У него лебедка на переднем бампере, она могла уберечь его машину от вмятин. Но следы все равно есть. Я не исключаю, что Кондаков ездил не за картошкой для интерната, а за Артюховым. Кондакова лучше изолировать. Мужик начнет горячку пороть. Тем более что он попался мне на пути, но я его отпустил. Даже груз проверять не стал. Думаю, что Артюхов спрыгнул по пути, в районе реки, на нашей стороне и пошел через заповедник своим ходом.

— Скорее всего, так оно. и есть. Ладно, Роман Иваныч. Будем поддерживать связь.

Пустовалов убрал телефон в карман и включил двигатель.

0 часов 57 минут

Кустарник зашевелился, будто ожил. Мелькнул луч фонаря. Попенченко вскинул автомат и приготовился к атаке. Точнее, не к атаке, а к стрельбе. Идти на задержание Артюхова в одиночку никто бы не решился, тем более что имелся приказ стрелять на поражение. Слава богу, выстрелить он не успел. Лунный свет выхватил из кустарника длинную светлую прядь волос. В двух шагах от милиционера появилась женщина.

— Стой! Стрелять буду!

Фраза прозвучала смешно. Попенченко произнес свою угрозу полушепотом, словно сделал предупреждение, но по большому секрету от дремавших вокруг него деревьев.

— Это я, Никола Гаврилыч, Алена.

Из кустарника вылезла дочка Пустовалова, а следом какой-то парень.

— Господи! Ты что здесь делаешь? Я тебя чуть было не шлепнул.

Он вытер рукавом взмокший лоб.

— Дядя Никола, только отцу ничего не говорите. Ладно. Это Егор, мой друг. Сами понимаете. Припозднились.

— Какой еще Егор? Ярыгинский сынок, что ли?

— Тихо, дядя Никола. Вы же не скажете отцу?

— Нашла себе дружка. Ничего я говорить не буду. Но я же не один в лесу. Беглый зэк тут где-то шастает. Не дай бог на него нарвешься. Уж он-то точно стрельнет. Ему терять нечего.

— Но мы-то ничего не знали. Не ночевать же теперь в лесу.

— Вот что, Алена. Возьми вправо к ручью. Там был пост, но его сняли: на шоссе сержанта вызвали. Идите вдоль ручья до дороги, а дальше опушкой до города. В городе патрулей нет, всех на засады выставили. Поняла?

— Спасибо, дядя Никола.

— С Богом!

Журавлев стоял за деревом в трех метрах и слышал весь разговор. Теперь он мог бы и самостоятельно идти дальше, но решил, что лучше пойти за юной парочкой. До ушей доносились отдельные фразы, и он уже представлял себе картину происшедшего на шоссе. Он понял, что дочь майора милиции каким-то образом замешана в катастрофе, а ее дружок был до смерти напуган случившимся. Похоже, в районе начались разборки местного масштаба, и все это происходит на фоне поисков беглого рецидивиста. Кажется, приехал он вовремя, только бы под шальную пулю не попасть.

Вадим двинулся следом за парочкой, держа дистанцию в несколько метров.

Город Жирновск

01 час 07 минут

Дверь сарая предательски заскрипела и приоткрылась. Требухин зашел в сарай и включил фонарь. Грузовик Кондакова стоял на месте. Майор подошел к машине и положил руку на капот. Двигатель еще не остыл. Он опустил фонарь и осмотрел бампер. Катушка лебедки сильно помята, часть бампера покрыта копотью. Требухин подошел к кузову, поставил ногу на колесо и, взявшись за борт, подпрыгнул и оказался на обитом жестью полу кузова.

Осветив днище, он нашел две очень важные улики. В передней части у кабины валялся пустой мешок. Но кто завязывает мешки, если в нем ничего нет? Осмотрев мешковину, он увидел ровный разрез во всю длину мешка. Резали бритвой, либо очень острым ножом. Мешок майор оставил на месте. В хвостовой части кузова валялся закопченный металлический значок: латинская буква «W» в хромированном кружочке. Этот «лейбл» от капота автомобиля «Фольксваген». Какой же силы должен быть удар, если фирменный знак сорвался с крепежей, перелетел через грузовик и упал в кузов?

Майор спрыгнул с машины и вышел во двор. Окно в доме светилось. Шофер еще не спал. Кондаков жил один, друзей не имел и был человеком замкнутым Трижды осужденный за грабеж, он всегда попадался один. Подельникам удавалось уходить с места преступления. Либо парню страшно не везло, либо его подставляли. Оттого он никому не доверял и ни с кем не общался. С прошлым завязал. Пять лет шоферил на автокомбинате без замечаний. Летом возил урожай, зимой работал на подхвате. Вел себя тихо, не дебоширил. Во всяком случае, у милиции к Кондакову претензий не имелось. После последней отсидки приехал в Жирновск к родному брату Федору. Тот работает лесником в заповеднике, там и живет. Летом вырубает сушняк, а зимой подкармливает лосей и кабанов. Местный лес знает как свои пять пальцев. Вот только братья между собой не общаются. Никто не знает какая между ними пробежала кошка, но за последние три года их вместе никто не видел.

Требухин неторопливо направился к дому. Он знал, что Кондаков оружия в доме не имеет, и устраивать захват с выбиванием дверей и окон смешно. Вытерев у порога ноги, он толкнул дверь и вошел в дом.

Хозяин сидел за столом, ел отварную картошку с квашеной капустой и попивал водочку.

— Хлеб да соль.

— Едим, да свой.

Майор повесил фуражку на гвоздик и присел к столу. Кондаков даже не напрягся. Приход гостя его не удивил. А чему удивляться? Он всю жизнь ходил в козлах отпущения. Где что случится — отвечать ему

— Угостишься, Дмитрий Михалыч?

— Не до того, Коля. Ты ешь, а я хочу с тобой посоветоваться. Я ведь не варвар и не деспот. Чьей либо крови не жажду. Просто хочу предложить тебе сыграть на моем поле. Это избавит тебя от лишнего срока.

Кондаков опрокинул водку в рот и поставил на стол стопку.

— Предлагай свой расклад.

— Машину ты сбил. Жена Ярыгина сгорела. Улик и следов выше крыши. Да и никто кроме тебя с тех пор со стороны Михайловки к перекрестку не проезжал. Тут не выкрутишься.

— Было дело. Машина горела посреди шоссе. Я столкнул ее в обочину, чтобы себе путь прочистить.

— Допустим, я в это поверю. Но с кем же она столкнулась? Сам понимаешь, иномарки ни с того, ни с сего в воздух не взлетают. Следователей прокуратуры ты не убедишь. Дохлый номер.

— Ничего другого я предложить не могу. Был один свидетель, да и того ребята Пустовалова взяли. Чужак из столицы, без документов и вещей.

— О нем потом поговорим. Джип Ярыгина видел?

— Попадался.

— Подробней.

— Это он мента сбил. Скорость бешеная, а свернуть некуда. Думаю, что он его даже не видел.

— Похоже. Артюхова в мешке привез?

Наступила пауза. Кондаков еще выпил одну стопку водки, покачал головой и ухмыльнулся.

— Этого ты, конечно, не докажешь. Но Артюхов уже далеко, так что врать не буду. Приехали ко мне на днях Михайловские ребята и дали инструкции Им не откажешь, сам знаешь. Быстро «на перо» посадят. Согласился.

— Где Спиноза спрыгнул?

— Как только мост через Терсу переехали, перед Вязовкой. Я ему посигналил.

— А там его Федор ждал. Итак, все ясно. Спиноза местность плохо знает. Через заповедник его может провести только Федор своими тропами, о которых и мы не знаем.

— Может и так. Только протокол я не подпишу.

— А где ты видишь протокол? Утром составим. Но Артюхова тебе придется сдать.

— Живым до зоны не доеду. Сам знаешь.

— Плохо ты обо мне думаешь. Ствол у Артюхова есть?

— Ментовский «макаров» с обоймой. В Михайловке получил.

— Вот и ладушки. Приметы Артюхова дашь, имени можешь не называть. Остановил он тебя в дороге. Навел ствол, заставил перелезть в кузов. За руль сел сам. Он же и «Фольксваген» сбил, а потом испугался и сиганул в лес. Может, и в тебя стрелял, но промахнулся.

— Ты так говоришь, Дмитрий Михалыч, будто Спиноза сидит у тебя в обезьяннике.

— Не сидит, так сядет, если живым возьму. А теперь. Коля, открывай погреб.

Кондаков допил водку из горлышка, подошел к печи, откинул коврик с пола и схватился за кольцо люка. Погреб был просторным, прохладным и освещался одной лампочкой.

Требухин снял с вешалки телогрейку и кинул ему.

— Держи. Пригодится. Раньше утра я за тобой не вернусь.

Они спустились вниз, где хозяйственный мужик хранил свои соленья. Тут и ящик с водкой стоял, но не полный Майор приковал хозяина наручниками к металлической стойке стеллажа и подал ему бутылку с водкой.

— Так тебе теплее будет.

— И на том спасибо, Михалыч.

— Последний вопрос, Коля. Отвечай честно. Я на тебя зла не держу. Это ты моей жене сказал, где Васька ее будет ждать?

— Я. У Черной балки в осиновой роще близ излучины Медведицы.

Требухин глянул на часы.

— Артюхову еще идти и идти. Не раньше рассвета доберется до места. Даже если Федор поведет его напрямки.

— Бог в помощь, Михалыч. Но места там глухие, а Спинозе терять нечего. Он живым в руки не дастся.

— Тут я с тобой согласен.

Майор выбрался из погреба, захлопнул люк и застелил его ковриком.

Город Елань

01 час 12 минут

Егор отдернул руку.

— Куда ты меня ведешь?

Алена резко обернулась.

— В склеп. На кладбище. Не видишь? Посидишь в могиле. И радуйся, что уйдешь в подземелье живым и вернешься с того света невредимым. Посидишь немного и успокоишься, а я должна сделать для тебя алиби.

— О каком алиби идет речь, Алена? Отчим видел, как я уезжал на джипе из дома следом за мамой На дороге стоял грузовик и патрульная машина. Они видели, как я сбил человека.

Девушка остановилась. Глаза парня были залиты слезами, губы тряслись.

— Послушай меня внимательно, Егор. Видели не тебя, а машину твоего отца. У джипа затонированы стекла и водителя никто не видел. Если у тебя будет алиби, то Ярыгину крышка. Это он сбил человека.

— А что ты ему сделаешь? У него депутатская неприкосновенность.

— Я сама позабочусь о его прикосновенности. Она дернула Егора за руку, и он потянулся следом, как упрямый ишак, не желающий идти на поводу.

Могильные плиты выглядели зловеще в слабом холодном голубоватом свете луны.

Рядом с тем дуплом, где Алена прятала динамит, находилась очередная могила-фальшивка, под которой располагался бункер. Первой вниз спустилась Алена. Бесстрашная девушка, казалось, ее ничто не может напугать. Из подземелья наружу выбрался теплый желтый свет и рассеялся во мраке, будто светящееся окно у завалившегося набок дома.

Егор спустился по крутой лестнице вниз. Небольшое помещение около пятнадцати квадратных метров было завалено ящиками с динамитом, шнурами, гранатами и прочими диверсионными причиндалами.

— Сиди здесь. Я вернусь через час. И умоляю тебя, Егор, никуда не уходи. Я хочу закончить начатое и вытянуть тебя из этой истории. Приди в себя наконец и успокойся. Нельзя же оставаться хлюпиком в двадцать лет. Ты скоро станешь отцом. Подумай о нас.

Алена поднялась наверх и задвинула могильную плиту на место. Свет померк.

Журавлев затаил дыхание. Он находился в нескольких шагах от девушки, лежа на земле у надгробного камня.

Девушка быстро пошла по тропинке в глубь леса. Вскоре луч ее фонарика утонул во тьме.

У Журавлева не было выбора. Он не ориентировался в местности. Кругом засады — ищут беглого зэка, да и его тоже объявили в розыск. В этом он не сомневался.

Склеп под обычной могилой, да еще и с освещением. Мимо такого феномена пройти невозможно. Мало того, он знал, кто сидит под могильной плитой, так как слышал все разговоры девушки с ее дружком.

Вадим сдвинул могильную плиту и спустился вниз. Парень сидел на ящике и на привидение никак не отреагировал. Он лишь холодно глянул на Журавлева и тихо спросил:

— Это на вас устроили облаву?

— Нет, приятель. Просто я попал под горячую руку. Когда ты сбил на джипе гаишника, я сидел за решеткой в его машине.

— Понятно. Если я делаю какие-нибудь гадости, то свидетели всегда найдутся. Жаль, что вы не беглый бандит.

— Это почему же?

— Потому что тот мог бы меня убить.

— Не рановато думать о смерти?

Журавлев присел на ящик, набитый динамитными шашками.

— Осторожней.

— Не беспокойтесь, молодой человек. Я всю свою сознательную жизнь сижу на бочке с порохом.

— Вы кто? Зачем вы пришли?

— Заблудился. Месяц назад мой приятель сюда приехал Журналист. И вдруг исчез. Хочу его найти.

Парень криво усмехнулся:

— Никого вы не найдете, а угодите в такой же погреб. Любопытных чужаков здесь не жалуют. Тем более журналистов. Думаю, что он не понравился здешнему начальнику милиции, майору Пустовалову, и его заживо похоронили. Здесь таких склепов больше, чем домов в городе.

— На этом кладбище?

— Это не кладбище, а военный объект времен Великой Отечественной. Схема бункеров досталась Пустовалову от деда. Тот руководил диверсионным отрядом НКВД.

— Вот откуда здесь взрывчатка в старых упаковках! Хорошо сохранилась.

— Секрет подземных коммуникаций старые чекисты унесли с собой. А уцелевшая схема досталась в руки не тому человеку. Кстати, сегодня, а точнее сказать, вчера днем я видел, как Пустовалов спускался в одну из могил. Может, навещал вашего друга? Не знаю. Тут рядом, слева от дерева с огромным дуплом. Метрах в десяти. На могильной плите надпись: «Георгиевский кавалер хорунжий Бляхин». Может, вам и повезет.

— Спасибо за совет. А как пробраться в город?

— Идите по тропе влево, она тянется вдоль шоссе. Выйдете к окраине Елани. Возьмете правее, потом через овраг к новостройке Так не попадетесь. Только что вам делать в городе?

— А где живет Пустовалов?

— Хотите с ним объясниться? Валяйте, если жить надоело. У него дом на отшибе, по другую сторону города. Туда просека ведет и есть стрелка с цифрой 315. Других домов там нет. За домом чистое поле. Живет, как медведь в берлоге, подальше от людей.

— Спасибо, Егор. Только Алене о моем визите не говорите. А то сюрприза не получится.

— Вряд ли я ее дождусь. Она так ничего и не поняла. Ее совсем другие вещи волнуют. Пошла на таран. Теперь не остановится. А я мечтал о тихой спокойной семейной жизни. О любви и мелких радостях. Ничего у нас не получится. Она, как и вы. живет на пороховой бочке. Удачи вам.

— И тебе тоже, Егор. Ты неплохой парень. Хорошо, что вовремя разобрался в своих ошибках.

Журавлев поднялся наверх и задвинул могильную плиту на место.

Взяв ориентир, он отмерил расстояние и начал освещать зажигалкой надписи на каменных плитах.

На третьей по счету он нашел ту, которую искал.

«Хорунжий Бляхин».

Плита поддалась и сдвинулась в сторону.

01 час 27 минут

Город мирно спал, а ресторан светился всеми огнями, и из окон доносился смех и звон посуды. Веселились, не жалея животов и здоровья.

Пустовалов не стал заходить в зал, а попросил официанта вызвать Хлебникова в холл.

Хозяин вечеринки вышел веселый, пьяненький, но со страхом в глазах и взмокшим лбом.

— Извини, Рома, но я сегодня расслабился К столу не приглашаю. Знаю, что тебе этой ночью отдыхать нельзя.

— Пир во время чумы? Хочешь остаться в стороне?

— Брось, Рома. Я директор фабрики, а не сыщик. Беглые каторжники — не мои профиль.

Хлебников распустил узел галстука и плюхнулся в кресло возле зеркала.

— Машина Ярыгиной сгорела в пяти километрах от перекрестка в районе Язовки. А это моя территория. Там же найден джип Ярыгина. Пустой. Кто из супругов поджарился в «Фольксвагене», мне не известно. Такой скандал огнетушителем не погасишь.

Хлебников вскочил и рванул на себе ворот рубашки, да так, что верхние пуговицы отлетели от нее пулей.

— Значит, не врала, сучка!

— Ты что-то об этом знал, Алексей?

Тот вздрогнул.

— Ничего я не знал. Сон дурной приснился. Ведьма ко мне во сне приходила и предначертала судьбу Ярыгина. Мол, должен он умереть этой ночью.

— Вот оно что?! А вечеринка тебе понадобилась в качестве алиби? Веришь в чертовщину, Алеша? Вот только я в нее не верю. За поступками стоят люди, а не темные силы. Хочешь что-нибудь еще сказать?

Хлебников взял майора за плечи. Лицо его стало пунцовым, он обливался потом.

— Нам нужна эта катастрофа, Роман. Что Бог ни делает, все к лучшему.

— Всех приплел. И Бога, и черта, и продажного политика. А если это не он сгорел?

— Какая разница, сколько дров в огне сгорело? Одним больше, одним меньше. Есть возможность бросить в топку все лишнее и ненужное. Один скандал мы выдержим. Второй нам не нужен. А потому надо обрубить все концы разом. Небольшой фейерверк. Пошумят и успокоятся. Наступят серые будни, и тогда мы посчитаем свои убытки и прибыли. Уверяю тебя, что потерь не будет, только выигрыш. Можно все списать на Артюхова.

— Его еще поймать надо.

— Не глупи, Рома. Я знаю, какую ты устроил ему ловушку. Или я тебе за красивые глазки отдал два лучших станка и кучу лучшей бумаги с красителями, а главное — матрицу? А все ради твоего гениального плана. А мог бы этого не делать. Я и так твердо и уверенно стою на ногах и мне бояться некого. Но раз ты решил затеять большую игру, то я не возражал. Будь по-твоему!

Хлебников походил по холлу и вернулся к собеседнику.

— Делай все правильно, Роман Иваныч. Совсем скоро я перееду в Камышин и сяду в кресло председателя банка. Того, который я и построил. А ты займешь мое место здесь. Сбросишь погоны, получишь орден за службу и займешься бизнесом. Вот тогда ты сможешь швыряться деньгами налево и направо, как душе будет угодно. Но… но дело доведи до конца. Грамотно, чтобы комар носа не подточил.

— Я тебя понял, Алексей. Мне пора. Ночь коротка, а работы еще много.

Пустовалов развернулся и направился к выходу.

1 час 32 минуты

Они разговаривали через решетку. Метелкин не хотел, чтобы Журавлев взламывал замок.

— Сегодня он сюда не придет, Дик. У них началась крупная охота на хищника.

— Об этом я догадался еще в Михайловке, Женя. Ведь это ты указал мне, когда и каким поездом приехать. Я выполнил твои инструкции.

— Молодец. Целый месяц я терпел. Но уходить я из этого подвала не собираюсь. Пустовалов — единственное звено, способное вывести нас на цех готовой продукции. Зачем же мне от него бежать? Тут, конечно, не «Президент-отель», но терпимо. И не в таких передрягах бывал.

Журавлев поморщился.

— А если у Пустовалова изменятся обстоятельства и ты станешь ему не нужен? Он не из тех, кто долго думает. Хлопнет и все.

— Уже нет. Он знает о твоем приезде и кто за нами стоит. Пустовалов на распутье. Чаша весов склоняется в нашу сторону. Возможно, что он уже вынес свое решение. К утру все станет ясно. Нам с тобой бояться нечего Артюхову придется хуже. Мы не знаем, как Пустовалов будет им манипулировать. Но в том, что Пустовалов ведет Артюхова, я не сомневаюсь.

— Хочешь сказать, что побег устроил Пустовалов и его команда?

— Несомненно. Когда я был в зоне у Артюхова, он мне назвал день и час побега. Знал об этом за сорок дней. Но я читал в его глазах сомнение. По идее, побег устраивал влиятельный адвокат с большими связями — Феликс Шаплер. Но сам адвокат с Артюховым не встречался, а вел переговоры якобы через посредников. Тут нет стопроцентной уверенности. И у Артюхова имелись сомнения на сей счет.

— Я проверил Шаплера, как ты просил. И ты знаешь, Женя, я его не нашел. Контора его стоит на старом месте, но адвокат, похоже, находится за границей. Где именно и по каким делам — мне не сообщили. Квартира пустует, дача — тоже, и никто из друзей его не видел уже более двух месяцев.

— Я так и думал, Дик. Вот почему план побега был скорректирован. Извини, что не поставил тебя в известность, но телефонная связь ненадежная. Но ты сделал все правильно.

— Я старался.

— Представляю, как тебя коробило, когда из твоего кармана тащили бумажник.

— Неплохо сработано. Чисто.

— Я знал, что не смогу передать Артюхову деньги. Даже если набить его карманы на выходе, то где гарантия, что ему дали бы возможность сесть на товарняк и доехать до Михайловки. Но если он туда попал, то считай, ему удалось ускользнуть от слежки Пустовалова. Нам интересно, что Артюхов предпримет на свободе и понять задумку Пустовалова. Идет двойная, а может, и тройная игра. Правила для себя каждый устанавливает сам.

Журавлев подумал и спросил:

— Почему ты делаешь нажим на Пустовалова? Он такая же марионетка, как и Артюхов.

— Пустовалов отличный аналитик и опытный мент. Поверь мне. Я с ним общаюсь месяц. Кот, гуляющий сам по себе по раскаленной крыше. Он к этому привык и всегда начеку. А что говорить о Хлебникове? Он ведь тоже не главный. Принцип матрешки. Копать можно до бесконечности. Ты же сам говорил, что начинать надо с малого. С низшего звена. Так я и делаю. Материалов накопилось много. Возможно, Пустовалов — наш трамплин к верхним этажам пирамиды.

— Думаешь, он решил выйти из игры и даст нам ключи от заветной двери? — удивился Журавлев.

— Нет, конечно. Майор всегда будет оставаться игроком. Слишком много амбиций. Но его можно всколыхнуть. Для этого нужен небольшой взрыв. Я сам напросился к нему в руки, когда понял, что глубже определенного слоя копнуть не смогу. Неделю я прожил на свободе. Сделал несколько сотен снимков. Проанализировал обстановку. Ну а потом решил, что пора познакомиться с главным хранителем тайн «мадридского двора», и начал нагло фотографировать бумажный комбинат. Тут-то меня и взяли подбелы рученьки. Теперь слушай. Я снимал угол у бабульки, но сам понимаешь, ничего серьезного там не хранил. Есть другой дом, на окраине. Как его найти, я тебе расскажу потом. Хозяин сдал мне его до конца сентября. На мои деньги он уехал гостить к дочери на Волгу. Ключи найдешь в сарае под корытом. Стремянка — в сенях, люк, ведущий на чердак, — возле печи. Там-то я и храню все материалы Все сложено под соломой у слухового окна. Прочти внимательно мои заметки и просмотри фотографии. Пара-тройка из них тебя удивит.

— Ну ты же известный мастер шпионажа. И на кого нарыл компромат?

— Это не компромат. Это удар ниже пояса. И его следует нанести Пустовалову, чтобы окончательно сбить парня с ног. Он должен решиться, наконец, чью сторону ему принять.

— Про этот взрыв ты и говорил?

— Именно. У Пустовалова есть несовершеннолетняя дочь. Она путается с Хлебниковым. Узнай он об этом, Хлебникову конец. И еще. Девчонка себе на уме. Она носит с собой цифровой диктофончик и все, что нужно, записывает.

— Не по годам развитый ребенок. Я уже ее видел. Боюсь, что не одним Хлебниковым она манипулирует, Женя. У девочки свои особые интересы. Но об этом я узнаю раньше остальных.

— Быстро освоился, Дик. Ну, ладно, тебе пора уходить. Засиделся ты в этой вонище, действуй по обстоятельствам. На чердаке лежит мой сотовый телефон. Его подзарядить надо. В памяти хранится номер мобильника Пустовалова. Захочешь с ним пообщаться, ради Бога. Но на прямую связь не выходи, а то попадешь в такой же бункер. Из нас двоих хоть один должен оставаться на свободе.

— А разве я возражаю?

Столичные сыщики рассмеялись.

1 час 57 минут

Дверь открыл Илья Ефимович и был очень удивлен. На пороге стояла Алена. За последнее время он видел ее впервые.

— Что так поздно, Алена?

— Свет-то у вас горит, значит, не спите?

— Катя спит. Это я зачитался детективом.

— Вот и хорошо. Начнем с вас.

Девушка вошла в дом без особого стеснения. Вид у нее был не совсем обычный. На блузке и юбке висели травинки и прилипший репей, ноги поцарапаны, волосы растрепаны.

— Что-то случилось, Алена?

— Случилось.

Девушка прошла в горницу и уселась на диван.

Солидный мужчина, похожий на ученого больше, чем на бухгалтера не очень крупной конторы, с недоумением разглядывал гостью.

— И что же произошло?

— Мне нужно алиби. Для этого ваша дочь должна будет подтвердить, что у нее провел ночь один парень, а вы были в курсе дел.

Илья Ефимович осторожно присел на край стула. В глазах отсталого от жизни бухгалтера застыл испуг.

— Помилуй Бог! Вы же еще совсем девочки…

— Не тяните резину, Илья Ефимыч. Девочек вы сегодня не найдете и в младших классах, даже в нашей дыре. И не ахайте. Ваша дочь уже работает. К тому же в милиции. А там добру не научат.

— И с кем же Катя спит в эту ночь?

— С Егором Ярыгиным.

— Помилуй Бог!

— Нормальный современный парень, с деньгами в кармане и к тому же не урод. Не вижу криминала.

— Твой отец ее тут же уволит, если об этом узнает.

— Он ее уволит и еще посадит, если узнает, что Катя передает мне все копии документов отца. Или я ее за красивые глазки к отцу секретарем устроила? За решеткой будет учить юриспруденцию, а не в университете.

— Ладно, хватит давить на отца. Хочешь, чтобы он в обморок упал?

Они оглянулись. Катя стояла на пороге своей комнаты в длинной ночной рубашке.

— Не спится одной по ночам? Собирайся, Катюша. Со мной пойдешь. Когда речь идет о серьезном деле, я непреклонна, ты это знаешь. Слезы по подмоченной репутации потом лить будем.

Катя исчезла в своей комнате, прикрыв за собой дверь.

— Не огорчайтесь, Илья Ефимыч. Сейчас мы приведем сюда Егора, а часов в девять утра он уйдет. И не пугайте его своим видом, он сам может напугать кого угодно. У него на глазах погибла мать, и парня могут обвинить в умышленном убийстве. Сейчас не до сантиментов.

В комнату вернулась Катя, готовая к выходу.

Спустя двадцать минут они подходили к заброшенному кладбищу. Катя не привыкла к подобным ночным походам, и ей было страшно. Но еще больше она боялась своей подруги. Алена всегда и везде была лидером. Не дай Бог оказаться в числе ее врагов. Но и быть подругой кровопийцы не легче. Кровопийца! Так Катя называла про себя свою лучшую подругу.

— Пришли. Это здесь.

— Хочешь провести меня по всем кругам ада?

— Придет время, сама туда отправишься. Помоги мне сдвинуть плиту.

В склепе слабо горела керосиновая лампа. Девушки не сразу заметили Егора. Он висел под самым потолком. Егор повесился на бикфордовом шнуре, привязав его к стальной балке.

Катя долго не могла ничего понять, потом завизжала так, что едва не сдетонировала взрывчатка.

Алена со всей силы влепила подруге оплеуху, и Катя отлетела в угол на ящики.

Алена с ненавистью смотрела на висящий труп.

— Слабак! Слюнтяй! Дерьмо!

Три слова, со злостью произнесенные сквозь зубы. Это было все, что она могла сказать.

2 часа 03 минуты

Визит к Ярыгину не обещал сенсаций. Требухин хорошо изучил повадки и характер депутата и считал его предсказуемой личностью. Когда он к нему пришел, тот сидел за столом и пил водку.

— А, это ты, Митяй. Заходи. Эта сука от меня сбежала. Скотина неблагодарная. И сосунок ее гоже сбежал. Машину мою угнал. Щенок! Его надо поймать. Оставили меня без транспорта Сижу, как привязанный, и ничего не могу поделать.

— Сиди пока. Торопиться тебе некуда. Тем более что где-то поблизости злой дядя с пистолетом разгуливает.

— Черт! Артюхов?! А я про него забыл. Ты его еще не поймал?

— Поймаю. Никуда он не денется.

Майор прогуливался по комнате, разглядывая ее.

— Все разом, в один день! Черт бы их подрал.

— Подерет, не волнуйся. Потерпи до утра, все встанет на свои места.

Требухин толкнул боковую дверь, и она распахнулась.

— Комната твоего пасынка?

— Его. Бездарь безмозглая.

— Я посмотрю, не возражаешь?

— А мне чего возражать? Я туда не захожу. Тошнит.

Все стены небольшой каморки были увешаны плакатами поп-звезд, обнаженными красотками и музыкантами. Две гитары висели над столом, где стоял компьютер. Майор подошел ближе и увидел лежащую на клавиатуре записку.

Не трогая ее, он прочитал:

«Егорушка, я уехала в Москву. Больше жить с этим человеком не могу. Мое терпение лопнуло! Он настоящий мерзавец и подонок. Впрочем, ты сам об этом знаешь. Ты уже взрослый, умный и добрый мальчик. Решай сам, оставаться тебе здесь или возвращаться в Москву. Этот дом принадлежит тебе, его строил мой отец и твой дед. Отчима можешь выгнать на улицу. Без крыши над головой не останется. Прости меня, что не дождалась тебя, но я знаю, у тебя здесь есть девушка, и ты не захочешь от нее уезжать, поэтому я не хочу настаивать на твоем возвращении в Москву.

Прости меня за скороспелые неуклюжие строки.

Целую. Твоя мама».

Требухин оглянулся. Из соседней комнаты доносился скрипучий фальцет хозяина.

Майор взял записку, сложил и, сунув ее в карман, вернулся в комнату.

— В котором часу уехал Егор?

— В начале пepвого. Точно не помню. В половине первого, где-то так.

Майор глянул на часы.

— Далеко он не уехал. Я передам по цепочке постам, чтобы его задержали. А тебе, Виталий, стоит выспаться. Будут новости, я вернусь и разбужу тебя.

— Пусть Тоньку поймают. От меня еще ни одна баба не уходила сама. Тем более жена. Я ее научу уважать мужа. Дрянь неблагодарная.

— И ее найдем. Первый поезд в Москву идет в пять утра от Михайловки.

— А если она на Самойловку поедет? Ближе ведь.

— Не поедет. Мост через Терсу разобран. Восстановят лишь к концу месяца. Ладно, разберемся. Из дома не выходи.

— Я тебя дождусь. И если надо, то и Артюхова встречу с подобающим гостеприимством.

Ярыгин встал из-за стола и покачивающейся походкой направился к тяжелым напольным часам. Опустившись на колени, он достал из-под них сверток, сел на пол, развернул платок и взвесил груз на ладони.

— А? Как тебе нравится такая игрушка?

На платке был пистолет, сверкающий вороненой сталью.

— «Беретта» тридцать восьмого калибра. Девя-тизарядный, с полной обоймой.

Ярыгин передернул затвор, нацелился в майора и громко рявкнул:

— Бах, бах, бах, Митька. Я тебя прихлопнул.

Требухин оставался на месте и никак не реагировал на действия пьяного депутата. Только веко левого глаза у него вдруг задергалось. Скорее от злости, чем от испуга.

— Моя пушка! Официально зарегистрированная. Имею право на самозащиту.

Майор подошел к сидевшему на полу пьяному депутату, взял из его рук пистолет и, завернув его в платок, сунул в свой карман.

— К счастью, я еще жив, Виталик. Прежде чем делать «бах», надо снять пистолет с предохранителя. Верну утром, когда протрезвеешь. Неровен час, поранишься или того хуже. Иди проспись.

Майор направился к выходу, а беспомощный депутат еще долго пытался встать на ноги. Нет, не для того, чтобы идти спать, а чтобы вернуться к столу, где стояла бутылка. Пришлось согласиться на компромисс, и, кроя весь свет матерщиной, он двинулся к цели на четвереньках.

2 часа 32 минуты

Можно ли по книге дать характеристику ее владельцу? Можно, если только он ею пользуется, а не держит на полке для сбора пыли. Высшая математика для вузов, потрепанный учебник, пахнущий духами. В виде закладки — фотография Брэда Питта, зырезанная из журнала, несколько исписанных листков, вырванных из тетради, с пятнами от лака для ногтей, вложенных между страницами, и там же пакетик с презервативом. Полный набор для исследования.

Но Журавлев сделал из лежащего на столе учебника совсем другой вывод. Отец в комнату дочери не заходит, в ее вещах не роется. Таким образом, ей вовсе не обязательно устраивать тайники и прятать все, что может ее скомпрометировать в глазах отца. А это упрощает его задачу.

Журавлев рисковал. Он не пошел по указанному Метелкиным адресу, а решил сначала посетить дом майора Пустовалова, что располагался на выселках. Замки смехотворные, собак нет. А главное, хозяева этой ночью очень заняты и вряд ли до утра вернутся в свои пенаты. Другого случая может не подвернуться. Искать схемы подземных катакомб в доме опытного оперативника наивно. Но проверить комнату дочери — святое дело. Егор мог узнать историю про бункеры деда и отца Алены только от самой девушки. Если она спрятала парня в одном из таинственных подвалов под могильной плитой, значит, ей тоже немало известно о бункерах.

Компьютер на столе, сканер и принтер говорили о многом. Что ей сканировать? И что ей печатать? Цифрового фотоаппарата он не нашел, так же как и портативного диктофона. Но если диктофон существует, то необходимо переписывать с него звук, чтобы освободить место. В данном случае компьютер — лучший хранитель как звуковой, так и видеоинформации.

Журавлев включил машину и задернул занавески. Голубой экран загорелся, и система потребовала ввести шестизначный пароль. Если предположить, что майор Пустовалов не очень хорошо знаком с техникой, то пароль может быть элементарный, как код на чемодане.

Дик порылся в верхнем ящике стола и нашел Аленин паспорт. Девушка родилась десятого ноября. Он набрал на клавиатуре цифру десять и четыре цифры года ее рождения. Машина ответила: «Пароль не верен».

Тогда он поменял местами год и день. И опять получил отказ в доступе.

Третья попытка увенчалась успехом. Он набрал все цифры, начиная с последней, и закончил первой. Фокус давно известный. Сработало.

В папке «мои документы» присутствовали звуковые и видеофайлы.

Журавлев порылся на полках и нашел чистые диски. Ничего не стоило переписать всю информацию, что он и сделал. Тратить время на просмотр и прослушку не имело смысла. На квартире у Метелкина есть ноутбук, и он сможет проанализировать всю информацию в спокойной обстановке. Если, конечно, там есть что-то стоящее, а не картинки из журналов и песни современных кумиров молодежи.

Он выключил компьютер и сложил диски в конверт. Дело сделано.

Девочки в таком возрасте достаточна сентиментальны. Правда, Алена не укладывалась в рамки выпускницы школы. И все же.

Вадим отдернул занавески, и лунный свет проник в комнату. Он действовал безошибочно. Подойдя к кровати, он приподнял подушку, потом матрац и нашел то, что искал. Толстая общая тетрадь, исписанная ровным бисерным почерком. И в ней не было задач по математике. Это был дневник.

Этажом ниже послышался шум, похожий на хлопок двери. Такого развития событий он не ожидал. Схватив тетрадь и диски, Журавлев ринулся к окну, выходящему в сад. Времени на раздумья не оставалось, и он, перепрыгнув через подоконник, спрыгнул вниз. Почва мягкая, но ногу он все же подвернул. Прихрамывая, добрался до штакетника, перелез через него и перебежал дорогу.

Чтобы добраться до леса, надо было перейти поле, засеянное низкорослым овсом. Пришлось передвигаться по-пластунски — луна светила слишком ярко.

Где-то посреди поля он вдруг наткнулся на проложенный машиной след и замер. Не мешало передохнуть и оглядеться. След его немного удивил. Похоже, что по полю проехал трактор на колесах. С какой целью? Поле еще не скошено, чего ради его топтать? Да и отпечатки от протекторов не похожи на борозду, оставленную сельхозмашиной. Он прополз дальше и нашел вторую колею. Непонятное расстояние. И что удивительно — существовала и третья дорожка. Тут было над чем подумать.

Он оглянулся назад. Дом Пустовалова выглядел одиноким кораблем на горизонте колышущихся волнами сильных колосьев. На втором этаже горел свет Домой вернулась Алена. Заметит ли она пропажу? Конечно, заметит, только бы не сразу.

Но Алена обнаружила пропажу дневника, как только вошла в комнату. Она хотела записать в него последнее событие, которое поставило ее в тупик. Увидев повесившегося Егора, Алена не испугалась, а скорее разозлилась. Одним трусом на земле стало меньше. Черт с ним, не жалко. Но он сбил все карты в общую колоду, а она так долго и тщательно выкладывала свой пасьянс. К трупу Егора девушка не подошла. Пусть висит пока. Потом решит, что ей делать с покойником. Сейчас надо искать выход из создавшегося положения. Может быть, ей самой пристрелить Ярыгина? Она знала, где отец прячет в доме оружие. В его коллекции есть несколько немецких пистолетов, из коллекции военных трофеев деда. Все они в отличном боевом состоянии, и отец учил Алену стрелять именно из этого оружия. Другой вопрос решался труднее. Отец сразу поймет, из какого оружия убит Ярыгин. Остальное вычислить несложно.

Лучшие мысли ей всегда приходили во время анализа. Она садилась за стол и, записывая все события в дневник, прокручивала свершившееся заново, находила свои ошибки и просчеты, и начинала понимать, где и что сделала не так, и каким образом можно изменить ситуацию. И сейчас тоже надо успокоиться, сесть, все вспомнить в деталях, записать и найти приемлемый выход из положения. Вот тут-то и случилось самое страшное.

Дневник исчез! Голова пошла кругом. Ей показалось, что она лишается разума. Никто, кроме отца, взять ее тетрадку не мог, а это трагедия. Она даже представить себе не может, что произойдет с отцом, если он все о ней узнает. Она записывала в дневник все подробности своих любовных приключений, начиная с восьмого класса. Отца хватит удар! Господи! Она же описывала такие подробности, что волосы встанут дыбом, если эти строки прочтет мужчина. Любой, не говоря уже об отце.

Значит, теперь он знает и про Хлебникова, и про Егора. Кошмар! На глаза ему лучше не попадаться. Все ее планы летят к чертям собачьим. Из такой ямы с дерьмом сухой уже не вылезешь.

Паника длилась недолго. Конечно, ей нужно бежать. Она знает, как это сделать, и ее не найдут. Но оставлять отца под перекрестным огнем Алена не могла. Что бы о ней ни говорили и ни думали, отец был единственным человеком в этом мире, которого она любила. Любила как могла.

Алена спустилась вниз, сняла трубку телефона и набрала номер мобильного телефона отца. Он ее предупреждал, что пользоваться сотовой связью можно только в самом крайнем случае. Это был тот самый случай. Отец уже все знает. Все, да не все. Последние события не были отражены в записях, а значит, его необходимо предупредить.

Услышав голос отца в трубке, Алена быстро заговорила:

— Папа, это я. Только не перебивай меня. Мне и так очень трудно говорить. Просто молчи. Значит, так. Это я подговорила Егора, чтобы он убил своего отчима, и дала ему взрывчатку. Все просто. Я напугала Хлебникова тем, что беременна от него и если он не отдаст тебе фабрику, то я отдам его под суд. Я же его и предупредила о гибели Ярыгина. У меня есть записи, где он в пьяном виде грозит расправой Ярыгину. Его голос, плюс смерть Ярыгина и мое заявление об изнасиловании могли серьезно напугать Алексея, и он отдал бы тебе фабрику. Я этого очень хотела. Но Егор взорвал не отчима, а свою мать. По ошибке. Ярыгин жив. Я хотела устроить алиби Егору и оставила его одного. Не надолго. А этот хлюпик раскис и повесился. Он до сих пор висит в шестнадцатом бункере. Все мои планы сорвались. Прости меня, если сможешь. Сейчас не думай обо мне. Ярыгин опасен. А Хлебников трус. Подонок. Он всего боится и свалит все на тебя. Я знаю, что у него большие связи в управлении. Болтал по пьянке. Он сумеет выйти сухим из воды. Это все! Сделай что-нибудь!

Алена бросила трубку и выскочила из дома.

Ее отец еще долго стоял на месте, не двигаясь, с прижатой к уху трубкой.

Криминалист и медэксперт уже уехали. Возле обломков сгоревшей машины и брошенного джипа на шоссе перетаптывались с ноги на ногу двое сержантов, бросая косые взгляды на задеревенелую фигуру своего начальника. Таким они его видели впервые за все годы службы.

Сотовый телефон вновь зазвонил. Лишь пятый по счету звонок пробил слух Пустовалова и он вздрогнул.

— Слушаю.

— Докладывает «седьмой»… Зверь появился. Идет прямо на нас.

— Как только пересечет черту, открывайте огонь.

— Ясно. Все сделаем, как надо.

Пустовалов перезвонил майору Требухину.

Тот ждал этого звонка, сидя в своей машине.

— Дмитрий, план сработал.

— Все понял. Выезжаю.

Две милицейских машины из разных районов тронулись с места одновременно и направились в одну удаленную точку.

3 часа 14 минут

Прищурив глаза, Артюхов с усмешкой взглянул на Федора.

— А ты слабак, Федя. Быстро выдохся.

— Не гони меня, Вася. Я же не зверь. По лесу привык ходить осторожно, тихо и задумчиво А ты взял такой темп, что в глазах темнеет.

— Знал бы ты, какое расстояние и в каких условиях я сегодня проскакал. Ты бы на половине сдох.

— Это точно. Сил в тебе много.

— Тренированный. Большую часть жизни в лагерях провел. А там по лесу не гуляют. Его топорами рубят и на своем горбу таскают. А воздух свободы еще больше сил прибавляет. Ну а если еще и цель есть, к которой стремился всю жизнь, то тебя уже никакие цепи не удержат. Земной шар перевернуть можно.

— Стимул — хорошая штука.

— Ладно, хватит расслабляться. Пора двигать. Сколько еще до Черной балки?

— Совсем рядом. Рукой подать. Вот только зигзагом идти надо. Река до излучины петляет. У берегов — поселки. Думаю, что там тебя и поджидают.

— Во всей стране столько ментов не найдется, чтобы выставить отряды вдоль всего берега Терсы и Медведицы. Мосты — другое дело. К ним лучше не приближаться.

Они поднялись с земли и отряхнулись. Глаза уже привыкли к темноте, и шли они уверенно. Фонари в таких случаях использовать нельзя.

Артюхов вдруг напрягся и выхватил из-за пояса пистолет.

— Спокойно. Вася. Не дергайся. Кабан рядом. Слышишь, хрюкает.

— Черт! Сколько же здесь зверья. То лоси, то олени, барсуки, лисы… Развели зоопарк!

— Это же заповедная земля, Василий. Охота здесь запрещена, зверье меченое, просчитанное, как в коровнике. У нас даже медведи есть. А браконьерствует только высокое начальство из райцентра, да и то сами себе лицензии выписывают. Волки, бывает, ягнят режут, но на численность это не влияет.

— Значит, здесь и волки есть?

— Есть. Но, увидев человека, волк уйдет в сторону. Летом они сыты и на конфликт нарываться не будут.

— Ясное дело, волк на волка не пойдет.

Федор поднял с земли палку, напоминающую посох, и двинулся вперед.

Шли спокойно, лесник — впереди, беглый зэк — следом. Спустя полчаса тропа их вывела к большой поляне.

— Вот то место, куда ты просил тебя привести. Это и есть Черная балка у излучины. За поляной осиновая роща.

— Мигни один раз фонарем, Федор.

Лесник достал фонарь и дал короткий сигнал. С противоположной стороны поляны мигнул встречный луч.

— Ну вот и дождался!

Артюхов хлопнул себя по коленям и вышел на поляну. Его фигура поймала на себя лунный свет. С противоположной стороны очертился бледно-голубой силуэт женщины. Забыв обо всем, они побежали друг другу навстречу. Красивая картинка, как в кино.

Они уже раскинули в стороны руки для объятий, но этот мечтательный сон оборвался.

Воздух разорвали автоматные очереди. Женщина подскочила и рухнула на землю как тряпичная кукла. Артюхов сделал бросок в сторону и упал в высокую траву.

— Нет! — взревел его хриплый голос. — Ирина! Женщина не отвечала.

Артюхов приподнялся и, пригнувшись, петляя из стороны в сторону, побежал назад к тому месту, откуда они вышли. Автоматный огонь не прекращался. Пули свистели над головой. В несколько прыжков он достиг кустарника и нырнул в него, будто в реку.

Стрельба продолжалась. Но, похоже, преследовать его никто не собирался. Видимо засада получила задание уничтожить его, а не брать живым. Теперь они начнут прочесывать лес.

Артюхов приподнял голову и увидел лежащего рядом лесника. Тот не двигался, а грудь и шею покрывало кровавое пятно. Кровь ни с чем не спутаешь. Уж он-то повидал ее в своей жизни.

Вскочив на ноги, Артюхов выхватил пистолет и побежал в глубь леса. От этого места до убежища он знал дорогу хорошо. Только бы еще на одну засаду не напороться. Его маршрут никто не мог угадать, просто менты сели Ирине на хвост, и эта дурочка привела их к излучине. Ошибка стоила ей жизни. До города рукой подать. Там они его не ждут. Рудня находится на отшибе, а к своему убежищу он пройдет огородами.

Артюхов бежал, не оглядываясь, он уже приближался к цели и не думал о погоне. Только бы добраться до точки, а там он для них провалится сквозь землю. На этом поиски закончатся. Недели для отсидки хватит, а потом он тихо и без шума уйдет сам А сейчас — только вперед.

Обрыва он не заметил, слишком быстро бежал Нога куда-то провалилась, и он покатился вниз. Долгое и болезненное падение с тысячью переворотов Остановила его вода. В этом месте река узкая и мелкая. На другом берегу мирно спал небольшой городок, состоящий в основном из одноэтажных деревянных домиков и цветущих садов.

Ему повезло. Кроме ушибов и шишек, никаких серьезных увечий, а главное, что он так и не выпустил пистолет из рук. Хорошо, что не выстрелил.

Едва переведя дух, он зашел в воду. Метров двадцать пришлось преодолевать вплавь. Выбравшись на другой берег, он поднялся на холм, перелез через забор, и оказался в чьем-то огороде.

Так задворками, огородами, садами и переулками вышел на центральную городскую улицу.

Гробовая тишина. Даже собаки не тявкали. Давно он здесь не бывал. Эта улица снилась ему каждую ночь. Только во сне она сверкала в лучах солнца и не имела конца. Сейчас стояла глубокая ночь, что его устраивало больше. Он знал, что вернется сюда, и вернулся. Когда-нибудь и ему должна улыбнуться фортуна, и он дождался этого часа.

Единственный в городе каменный дом, похожий на старинный особняк, стоял на своем месте. Мраморная плита на каменном заборе гласила:

«Памятник архитектуры XIX века. Охраняется государством».

Стеклянная табличка более скромных размеров давала пояснение:

«Областной исторический архив».

Артюхов влез на тополь, дотянулся рукой до забора и, оттолкнувшись, переместился на высшую точку ограды Перекинув ноги на другую сторону, он спрыгнул во двор. Легкий удар, — и его ноги коснулись брусчатки.

Маленький уютный дворик, изящный дворец. А в лунном свете все это кажется игрушечным сказочным царством.

Минут пять он просидел на брусчатке, разглядывая скромный памятник с могильной плитой в центре двора.

Ничего не изменилось с момента его ухода. Нет, здесь его никто не найдет, даже сам дьявол.

Он поднялся, встал на ноги, распрямил плечи и принялся за работу. Плита сдвинулась и отошла в сторону.

Он нащупал ногой лестницу и поставил на нее ногу. Спустя мгновение он был внизу. Нашарив на стенке выключатель, включил свет.

Первое, что бросилось ему в глаза, — были деньги. Те самые, разложенные на столе пачки с сотенными купюрами. Ими был завален весь стол. Гора денег, и теперь все они принадлежат ему. Остается лишь унести их.

Он вспомнил слова покойного Смурыгина: «Ты получишь столько, сколько сможешь на себе унести». Теперь ему никто не сможет указывать. Он будет все решать сам.

И вдруг в долю секунды весь мир перевернулся.

Острый слух его уловил вдруг слабое дыхание за спиной. Это конец! Чутье его не подвело. Он догадывался о западне и все же пошел на риск. Вот и расплата за глупость.

Артюхов выхватил пистолет и резко обернулся Но выстрелить ему не позволили Сильный удар в челюсть сбил его с ног, он отлетел назад, повалил стол, и гора пачек с деньгами засыпала его, будто укрыла одеялом.

Когда он пришел в себя, пистолета при нем уже не было. Левое запястье, окольцованное наручником, было приковано к водопроводной трубе.

Он попался. Глупо и бездарно. Но еще больше он был удивлен, увидев двух майоров сразу: Требухина и Пустовалова. Они же враги, соперники. Мистика. Неужто он так всем ненавистен, что даже они объединились против него.

Требухин просмотрел изъятый у беглеца бумажник и передал его Пустовалову.

— Похоже, это документы и деньги того парня, которого задержали твои ребята. Не вовремя приехал господин Журавлев.

— А я другого мнения. Его приезд может быть очень кстати, и сыграть нам на руку, если все правильно и грамотно выстроить.

— Я знал, что побег организован кем-то из вас, господа офицеры, — хрипло пробормотал Артюхов, подтянулся назад и, облокотившись о стену, начал свободной рукой сбрасывать с себя пачки денег.

— И мы знаем, что ты это знаешь, — ухмыльнулся Пустовалов.

— Даже знали, что сумеешь сломать наши планы и изменить маршрут, — продолжил Требухин — Не важно, кто тебе помогал бежать из колонии. И не имеет значения, какой дорогой ты пошел бы. Главное — надо было знать, куда ты пойдешь. Можно устраивать показуху с облавами, кричать во весь голос, пугая население. Но все это лишь часть обычного ритуала, связанного с бегством опасного преступника. При этом можно пить кофе и ковырять в носу. Конечно, если знаешь, когда и куда придет беглец, а там ты его встретишь, широко раскинув объятия. Ведь мимо этого места ты пройти не мог. Ты за это добро срок тянул, на нарах маялся и спать спокойно не мог. Куда же ты денешься, дружок?

— Зачем я вам нужен? — сдавленным голосом пробормотал Артюхов. — Вот они денежки. Нашли? Молодцы! Честь вам и хвала. Берите! А меня зачем с места дергать?

— А как ты думаешь, Вася, тяжело было нам твой тайник найти? — спросил Пустовалов.

— Думаю, что не просто. Три года понадобилось. Срок немалый. Но я не верил, что его смогут раскопать. Молодцы. Уважаю. Но я-то вам зачем?

— Уважаемый авторитет, «вор в законе», мастер — золотые руки, философ Спиноза, одним словом, а дурак. — Требухин рассмеялся. — Думаю, Вася, этот погреб мы бы не нашли. Может его не найдут еще сто лет. Дело в том, что мы его не искали

— Как это — не искали?

У Артюхова закружилась голова, и стало двоиться в глазах. Он уже не понимал, кто из двоих майоров с ним говорил, но слова слышал отчетливо и смысл сказанного усваивал быстро.

С ним; говорили как с ребенком, которому читают сказку на ночь.

— Все началось задолго до того, как ты сам сюда попал. И дело-то вовсе не в тебе и даже не в этих деньгах. Идея рождалась совсем на другой почве. Для тебя, Вася, мы сделали исключение, а то как же — человек срок мотал, мучился, столько трудов вложил в свою мечту и так, в конце концов, и не понял, а что же произошло на самом деле. Несправедливо.

А история незатейливая. Мы точно знали, что наш план сработает. Каждый из нас тоже хотел получить свое. Итак, жили-были два мента. Мелкие начальнички райотделов в далекой глуши, но с большими амбициями. Оба еще молоды, полны сил, энергии и желания работать и продвигаться по служебной лестнице. У обоих имелся опыт, смекалка и собственная гордыня. Но вот беда, не любили они друг друга. Тесновато им было вдвоем на одном пятачке земли. Очень многих такое положение дел устраивало. Из этого извлекали свою пользу мелкие дельцы, считающие себя умнее и хитрее всех на свете. Вот только не учли, что не надо наступать таким ребятам на больные мозоли. Они же не враги друг другу, а конкуренты. А это. не одно и то же. И если в один прекрасный день два профессионала такого уровня объединятся? Никто этим вопросом не задавался. Напрасно. И неосторожно в каждом из них разбудили спящую собаку — з один и тот же момент. Вот только забыли, что ворон ворону никогда глаз не выклюет. С этого момента все и началось.

Майор Пустовалов горбатился за гроши. Узнав истинные доходы Хлебникова, он понял, как его унижали все эти годы, пользовались его доверчивостью и эксплуатировали, как и других рабов. С той лишь разницей, что он, оставаясь на свободе, выполнял роль надзирателя. Мало того, он подвергал себя огромному риску и в случае провала попадал бы в капкан, в то время как партнер его без труда вышел бы сухим из воды. И ради чего? Ради дочери. Он и жил только для нее, чтобы девочка никогда не повторила тяжкий путь отца, а прожила свою жизнь достойно, ни в чем не нуждаясь. И вот выясняется, что мужика дурачили как мальчишку. И кто? Самый обыкновенный прохвост, желающий на чужом горбу выйти в большие люди и стать чуть ли не государем-императором. Но напрасно наступили менту на хвост.

Конкурент Пустовалова — майор Требухин — слыл человеком мирным и тихим. Его так и прозвали: Тишайший. В его жизни любовь занимала не меньшее место, чем в душе Пустовалова. Только вот женат он никогда не был и детей не имел. Но судьба сыграла с ним злую шутку и заставила влюбиться в преступницу. Он и не предполагал, что способен на такие глубокие чувства. Даже пошел на преступление, чтобы доказать избраннице серьезность своих намерений. Но и ему не повезло. Сообщник возлюбленной начал шантажировать майора. Потребовал выплачивать дань за женщину Но где же взять столько денег? Молодая жена так же требовала роскоши. И наконец, его прижали к стенке и придавили больной мозоль. И вот вспыхнул новый, второй вулкан.

Где же они могли искать помощи? Вот тут конкуренты и сообразили, что им пора объединить силы и поставить наглецов на свое место. Глупо недооценивать возможности двух опытных оперативников, каждый из которых владел полной информацией и знал все обо всех.

На этом присказка заканчивается. Вернемся на три года назад и посмотрим, какую сказку написали два мента. Какова их фантазия, чем они могли удивить своих врагов? А ничем. Сплошная проза и никаких петард. В том-то и дело, что удивлять никого и не требовалось. Обычная рутина, когда надо наказать своих недругов, но так, чтобы те никого, кроме себя, винить не могли. Сами в капкан попали — не по чужой роле, сами и пострадали.

Однажды некие деятели потревожили тихую заводь господина Хлебникова. Кто-то вышел на него и узнал о теневой деятельности магната. А точнее, о фальшивых долларах и способе их транспортировки. А это прямая угроза всему предприятию. Враг оказался не из слабаков. Ценный груз исчез в пути. Для такой операции потребовались крупные силы столичного масштаба. С потерями можно было смириться. Но дело-то в другом. Враг уже стоял у ворот и знал об источнике. Надо было срочно отвести от себя удар и отвлечь внимание противника на бутафорский объект. Заморочить ему голову. Сбить с толку. В итоге выиграть время, и самим обнаружить врага. Такой план и предложил майор Пустовалов своему боссу. Правда, он дорого стоил. Требовалось пожертвовать еще одной партией денег и людьми. Алчный Хлебников долго не соглашался, но, в конце концов, понял, что лучшего выхода из сложившегося положения не найти.

Истинная цель операции, задуманная двумя майорами, заключалась в том, чтобы наказать Хлебникова и наглого уголовника Артюхова. Любовь к деньгам Артюхова известна всем. Жадность его тоже. Он решится пойти на риск, только если поймет, что тот минимален, а сумма превышает все ожидания.

В настоящем цеху по производству фальшивых денег работает много народу. Очень много. Все специалисты высшей категории. Однажды они пропали без вести и превратились в рабов. Где работают, там и живут. Никого из них уже давно не ищут. На них поставлен крест. Но среди рабов есть и добровольцы. Уголовники, которых ждет пожизненное заключение, если их найдут. А это равноценно смерти. Кто-кто, а они знают, что такое колония особого режима. На фабрике смертники живут в других условиях. Они не специалисты, они надзиратели и следят за порядком и дисциплиной. Им обещана свобода и процветание. Три года подполья, потом деньги, загранпаспорт и билет на самолет до Австралии или Новой Зеландии. Там они надеются начать новую жизнь. И эти условия устраивали всех.

И вот в партнеры к Артюхову был выбран еще более крутой авторитет, чем он сам. Им стал Гаврюха Смурыгин по кличке Факир. Смурыгину оставалось работать в подполье еще год. Майор Пустовалов предложил ему разыграть спектакль на поверхности и дал гарантии, что его будут опекать и он не попадется. А если Смурыгин справится со своей задачей, то его переправят за границу сразу же после успешного завершения спектакля. Смурыгин дал согласие.

Для начала ему предоставили подземный бункер в укромном месте, затем завезли туда устаревшие, подлежащие утилизации станки, добавили немного хорошей бумаги в груду самой обычной и несколько банок с краской. За три дня Смурыгин научился работать на примитивном станке и был готов к обучению новичка нехитрой науке.

Ну, а дальше начала раскручиваться схема, разработанная двумя майорами милиции. Только теперь они выступали в качестве партнеров, оставаясь в глазах окружающих непримиримыми врагами.

Драка в пивной. Она тоже возникла не случайно. Ее устроили приезжие казачки с Дона по просьбе Хлебникова — отца-спасителя донского казачества.

Хлебников контролировал операцию лично. Но только не подозревал, что его допускают лишь к видимой части айсберга. Драка спровоцировала встречу двух воров в законе. Артюхов не ждал никакого подвоха. Не верить Смурыгину? Кому же тогда верить? На этом и строился весь наш план. Увидев, как делаются деньги, из какой бумаги, кто ее поставляет, он понял, что может перехватить мини-фабрику в свои руки, и сделать это не очень трудно. Не хватало одного элемента в схеме. Где найти скупщика? Дважды Артюхов передавал экспедиторам фальшивки. Правда, они ничего собой не представляли и их попросту сжигали в степи. Но Артюхов решил, что найти скупщика не трудно, если самому пройти по цепочке от производителя до получателя. Он же видел, как примитивно и просто работает механизм переброски товара. Артюхов созрел. Третью ходку он решил довести до конца в одиночку. Сигналом к этому послужил его последний поступок. Он достал из тайника свой пистолет. Где он его прячет, Пустовалов знал. За тайником наблюдали. На следующий день предполагалась переброска крупной партии фальшивок. Все сходилось. Смурыгина предупредили о вероятном покушении.

Каждый вечер после тяжелого рабочего дня Артюхов заходил в пивную и выпивал пару кружек пива перед тем, как идти домой. В одну из кружек и добавили сильного снотворного, чтобы парень крепче спал. Придя домой, Артюхов зарядил револьвер и положил его в свою сумку.

Приготовившись к следующему тяжелому дню,

будущий миллионер улегся спать и провалился в глубокий сон. В окно его каморки залез Смурыгин. Он и заменил боевую обойму пистолета на холостые патроны. Чем себя и обезопасил. Так он думал, во всяком случае.

Наступил решающий день, когда должно было решиться все. Провала, казалось, быть не должно. Ставки слишком высоки.

В собственном бункере, где работали фальшивомонетчики Артюхов и Смурыгин, они упаковали партию денег в коробки из-под писчей бумаги. Фальшивок осталось еще на две таких же партии. Работая вдвоем, они наштамповали задел на три ездки. Теперь можно было взять несколько выходных дней. Смурыгин остался доволен новым партнером, но все еще не доверял ему до конца и доставлял сюда с завязанными глазами. Он даже предположить не мог, что Артюхов сумел снять на видеокамеру весь путь от города до бункера.

Деньги погрузили в машину, и Смурыгин выехал в нейтральную зону. Там он обычно снимал повязку с глаз партнера и передавал ему руль. Дважды Артюхов уже справлялся с поставленной задачей. Теперь можно было за него не беспокоиться. Надо было о себе подумать. Артюхов выстрелил ему в спину. Смурыгин знал — в него будут стрелять холостыми. Ему оставалось лишь упасть и притвориться мертвым. А для убедительности под подкладкой был зашит целлофановый пакет со свежей свиной кровью, и его надо было лишь разорвать, дернув за леску, протянутую через рукав.

Вот тут-то и начался главный спектакль. Дело в том, что Смурыгин спасал себя от Артюхова, не подумав о том, что он уже вообще никому не нужен. Мавр, как говорится, сделал свое дело — мавр может уйти. В Смурыгина выстрелил снайпер из зарослей подсолнечника. Куда, в конце концов, Артюхов и перетащил труп своего бывшего партнера.

Артюхову оставалось переложить фальшивки в фургон и проследить за его маршрутом.

Маршрут фургона был определен с самого начала, и вся документация с картой и путевым листом лежала в отделении для перчаток. Шофера проинструктировали с учетом возможного налета на машину посторонних лиц, тех самых, которые уже совершили однажды нападение. Пустовалов предложил Хлебникову изменить день, час и маршрут, и тот с предложением согласился. Немаловажная деталь: Артюхов должен был делать перегрузку ночью. Понятное дело, ему никто не собирался передавать настоящую гознаковскую бумагу, на которой печатаются высококлассные фальшивки.

Простенькая комбинация. Хлебников лично проследил отгрузку денег. Их доставили на фабрику, чего никогда раньше не делали. Там же загрузили коробки в фургон у него на глазах. А вместе с ватманом положили пачку настоящей бумаги.

Машина выехала с фабрики, но поехала к месту встречи с Артюховым не по Михайловскому шоссе, а через Жирновск. Там-то майор Требухин и снял весь груз с машины, подменив деньги на обычную бумагу. Деньги перекочевали в самое надежное место. А именно — в банк, и чистая бумага для печати новых долларов тоже. К мотелю «Звездный» фургон пришел уже без денег, но с бумагой. Шофер оставил машину и отправился ужинать. Он сделал все для того, чтобы буфетчица и официантка его запомнили. Пришлось пощипать девушек за задницы. За это время прибывший на место Артюхов произвел перезагрузку, забрал рулоны обычной бумаги и сложил в кузов фургона свои «бесценные» денежки, годные лишь для костра. Тут произошла накладка. Оперативный план немного изменился. Артюхов не поехал следом за фургоном, а решил сам сесть за руль. Такой вариант предусматривался, что Артюхов может вывести шофера из игры. Правда, стрелял в него холостым патроном и тот не погиб. Однако травму ему нанес. Но что Бог ни делает, все к лучшему. Артюхову предстояло еще двое суток кататься по области. Наутро шофер с окровавленной головой вернулся в «Звездный» и тут же позвонил Требухину. Требухин прибыл на место происшествия и составил протокол. Он же привез и одну из коробок с фабричной подделкой. Не много. Всего-то два с половиной миллиона из тридцати пяти. Коробку положили в машину Артюхова, а бумагу забрали, чтобы концы не привели на фабрику. На месте событий Требухин оставил двух своих офицеров, имеющих право вести дознание и составлять протоколы, а вместо себя вызвал тракториста Колю. Солидный мужик, начитанный, остроумный, балагур. Конечно, ребята его проконсультировали и надели на него под-полковничью форму. Важно другое. Протоколы составили настоящие оперативники. Артюхов тем временем сдал товар экспедиторам и дал им инструкции. Мол, теперь он хозяин положения. Только экспедиторами были ребята майора Пустовалова. Попрощавшись с Артюховым, они уехали в степь и сожгли весь мусор, переданный Артюховым. Но одну коробочку оставили, где сохранились отпечатки Артюхова и Смурыгина. Потом в нее переложили те деньги, что доставил к мотелю Требухин.

В тот день, когда Артюхов вернулся на исходную точку, Требухин не отходил от жены. Арест Артюхова оформляли его ребята. Даже если бы Артюхов выкинул свой пистолет, его бы все равно нашли. Но известный криминальный авторитет витал в облаках и забыл об элементарной предосторожности. Он преподносил следствию один подарок за другим. Пистолет у него изъяли и тут же передали Пустовалову Обойму сменили на боевую, сделали два выстрела в воздух, а двумя другими патронами убили выпушенных из подполья рабов. Четыре гильзы и пистолет с отпечатками Артюхова приложили к делу.

Тем временем тракторист Коля едет к Требухину домой, не снимая милицейской формы, и для ушей жены требует принять дело Артюхова, так как он выдавал преступнику липовый паспорт. Сам, мол, теперь и расхлебывай.

Требухину ничего не остается делать. Он доводит дело до конца, которое сам и начинал. Артюхов арестован. И вот теперь, когда в соседнем районе находят два трупа неизвестных и безголовый труп Смурыгина, которого идентифицировали по отпечаткам пальцев, Требухин вынужден подключить к расследованию областную прокуратуру. Найденные деньги отправляют на экспертизу. Из трупов извлекают пули, исследуют орудие убийства, коробку из-под денег. Все улики и доказательства налицо.

Артюхов на допросах молчит и свою вину не признает. Как же он мог в чем-то признаться? Тюрьма его не пугает. Побег — дело привычное. Но у него есть бункер, где хранится около пятидесяти миллионов фальшивых долларов самой высокой пробы. Таково было мнение экспертов, проверивших содержание найденной коробки с фальшивками.

Адвокаты Артюхову попались классные. Ему дают десять лет. И только, когда Артюхова отправили в колонию после вынесения приговора, следствию удалось установить личности двух неизвестных, застреленных Артюховым в лесу. Рядом с тем местом, где нашли Смурыгина. Они не были уголовниками, и их отпечатки отсутствовали в базе данных. Искали по всем каналам. Майору Требухину пришла в голову мысль, что эти люди как-то связаны с Гознаком. Трудно поверить, чтобы два прожженных уголовника могли достичь такого мастерства в изготовлении фальшивых денег. Следователи прокуратуры вцепились в эту идею. Так оно и оказалось. Один из покойничков когда-то работал на Гознаке и был отличным специалистом в области изготовления денежных знаков. Второй оказался наладчиком станков высокой полиграфии. Теперь все сходилось. Следственная группа составила отчет и отправила его в Министерство финансов и в Центральный банк, а также в другие ведомства. Утечка информации о таком отчете быстро достигла нужных ушей.

Главная задача операции была выполнена. Фабрика изготовления фальшивок высшего класса прекратила свое существование. Искать больше некого. Медалей никто за это не получил и благодарностей тоже. Причина понятна. Следствие так и не обнаружило цех, в котором печатались деньги. А если станки и бумага еще остались, то значит, рано или поздно, но работа возобновится. Свято место пусто не бывает. Так что о полной победе говорить еще рано. Наступило временное затишье.

Бедный Хлебников. Он переживал больше всех. У преступника нашли лишь два с половиной миллиона из тридцати пяти. Куда делись остальные? Значит, Артюхов их где-то спрятал? Зарыл? Не иначе. И как он может узнать подробности? Бандита брал не Пустовалов, а Требухин, а на того не надавишь. Требухин ходит под защитой главного врага Хлебникова — депутата Ярыгина. В прокуратуру тоже не пойдешь с вопросами. Такое праздное любопытство могут неправильно истолковать. Пришлось смириться с потерями, утешая себя тем, что операция, в общем, удалась, и подкрадывающуюся опасность сумели от себя отвести, переложив внимание на мелкую шайку фальшивомонетчиков. Конечно, в эту сказку может поверить только наивный и всерьез ее никто не воспримет. Но дело доведено до конца, и прокуратура может отдохнуть какое-то время от упреков финансовых структур. Галочка поставлена.

Пустовалов в этой операции вернул недоплаченные ему проценты и наказал своего слишком умного, хитрого и скупого шефа Хлебникова.

Требухин избавился от соперника и надолго упрятал его за решетку. В конце концов, у него тоже появятся деньги, и любимая жена смирится с тем, что лучшего варианта в ее жизни не будет.

Это результат побочных задач. А опытному вору всегда надо помнить старую как мир истину: «Жадность фраера сгубила», а уж «вору в законе» забывать ее непростительно.

На этом история трехлетней давности заканчивается. А новая начнется после твоей смерти, Артюхов. Она будет не столь захватывающей, но поставит точку в деле о фальшивомонетчиках.

Обреченным взглядом вор-философ Спиноза смотрел то на одного майора, то на другого. Два периферийных опера с дубовыми мозгами обвели его вокруг пальца как наивного мальчишку, получившего фантик вместо конфеты. Й сейчас он вторично попал в расставленные силки. Им и искать его не надо было. Они знали, что он сам придет в свой бункер, который снился ему каждую ночь в течение трех лет. Мечтал, грезил, рвался на свободу, все продумал, распланировал, а вернулся к пустому корыту. Вот они, ящики с красивыми фантиками, которым грош цена!

Сбылась мечта идиота. Хотел остаток жизни провести на борту собственной яхты в бирюзовом океане, а сдохнет как поганый пес от ментовской пули.

— Что же вы ничего не рассказали о сбыте фальшивок? — поинтересовался Артюхов. — Какой скупщик будет связываться с ментами? Миллионы Хлебникова так и валяются без дела? Вряд ли вы могли обменять их на настоящие.

Требухин усмехнулся:

— Брось, Спиноза. Директор коммерческого банка с большими связями всегда найдет, что делать с фальшивкой такого уровня и таким количеством. Одна четверть составляет восемь миллионов. Себе он оставит за труды четыре. И четыре нам. По два на рыло. Мы народ скромный, неизбалованный, нам хватит до конца наших дней.

— То-то вы все торчите в своей дыре. Три года прошло. Пора бы сменить обстановку. Но вы не торопитесь. Значит, не все у вас так гладко.

— А мы тебя ждали, — тихо сказал Пустовалов. — Это ты время тянул. Мы-то думали, что Спиноза больше года за колючей проволокой не выдержит. Наверняка и предложения поступали.

— Поступали. Только ведь я не лох. Прокуратура старалась. Им мой побег позарез нужен. Рассчитывали за мной проследить. Нет. Я уж сам о себе позаботился, когда этого никто не ждал и обо мне уже стали забывать.

— Однако мы о тебе не забыли, Вася, — продолжил Пустовалов. — Если мы беремся за дело, то доводим его до конца.

— До какого конца? — с дрожью в голосе спросил Артюхов.

— До логического. Скоро сюда привезут настоящий станок. Одним можно пожертвовать. И бумагу заменят на качественную, и краску, и бумагу. А этот устаревший металлолом пойдет под пресс. Мы окажем тебе честь. Ты будешь застрелен на куче самых высококачественных фальшивок в мире. Еще одна жертва, на которую придется пойти Хлебникову…

— И вы до сих пор работали на этого придурка? С вашим-то умом и ловкостью? Давно могли бы взять все производство в свои руки.

— Ты так и не извлек урока из собственной практики, Вася. — Требухин смотрел на вора с сожалением. — Ничего ты так и не понял. Хлебников — не та фигура, которая может вершить дела такого масштаба в течение стольких лет и оставаться в тени. За ним стоят люди другого масштаба и уровня. Они и контролируют все процессы. Они определяют тиражи и следят за транспортировкой. Хлебников — марионетка. Его выставляют вперед, как гнилой вагон перед локомотивом — на случай диверсии и взрыва. Взлетит на воздух, и никто о нем не пожалеет. Важно сохранить локомотив и весь состав, который он тащит за собой. Настоящего хозяина никто не знает. Даже скупщики. Они имеют выход только на Хлебникова.

— Значит, есть силы, которые контролируют перевозки? Как же они допустили исчезновение семи машин?

Оперативники переглянулись. Вопрос, заданный Артюховым, поставил их в тупик. Ничего подобного они услышать не рассчитывали.

Об этом Артюхов знать не мог. Машины выкрали три года назад до появления Артюхова в области. К тому же информация об этом дальше кабинета Хлебникова не выходила. Тогда-то Хлебников и понял, что на него вышла серьезная организация, желающая получить свою долю пирога, а потому и устроила показательную акцию. Не получилось. Им смешали все карты. Перевозки сделали безопасными, а для показухи и устроили процесс с Артюховым. Теперь выясняется, что Артюхов был в курсе самых важных секретов. Недаром Хлебников ждал появления в области шпионов. Неужели одним из них стал этот уголовник, вторым — его сообщница, а третьим, что не исключено, капитан Ершов? Требухин до сих пор не мог понять, какая сила могла заставить опытного питерского оперативника осесть в глуши на унизительной должности заместителя начальника райотдела милиции. На этот вопрос Требухин до сих пор не имел ответа, потому и не доверял Ершову. Какими же коврижками могли заманить эту троицу в местные края, где, кроме степей и песчаных бурь, ничего нет?

Первым нашелся Пустовалов с его природной смекалкой. Сейчас не время нажимать на уголовника. Надо дать ему возможность выболтаться. Может, он не осознает, о чем спрашивает? Прошло три года, и мозги его притупились. А тут еще в капкан угодил по собственной воле.

— Ты плохо думаешь о нашей безопасности, Вася. Хлебников и его боссы знают, кто похитил грузовики. Такую акцию никто не исключал, потому и отправляли деньги малыми партиями. Украденные фургоны сумели проследить и выяснили, кому понадобилось устраивать подобный спектакль. Полученная информация стоила незначительных потерь.

— Я вам не верю. Вы не могли выйти на тех, кто устроил похищение фургонов. Исключено.

Следующим нашелся Требухин. Он уловил, куда клонит его партнер, и решился на самый откровенный блеф. В данном случае можно рискнуть. Ведь они сидели не за столом переговоров. Артюхов находился у них на мушке. Не проговорится сам, так его можно заставить говорить. Важно лишить его всех тылов и дать понять уголовнику, что его самого подставили. Бандиты предательства никому не прощают.

— Придется тебе рассказать другую историю. Вася, — с некоторым сарказмом начал Требухин. — Угон и похищение фургонов организовал скупщик фальшивой валюты.

— С какой целью? Глупости. Туфта, майор. Зачем ему лишний кипиш поднимать?

— Цель простая. Скупщики тоже люди ушлые. Они раскусили Хлебникова. Не та он фигура, которая способна ворочать таким бизнесом. У скупщиков закралось подозрение, что поставки могут скоро прекратиться — хозяин станка нашел себе нового покупателя на более выгодных условиях. Они решили показать партнерам, что у них есть рычаги воздействия и давления на производителя. В частности, он знает, где штампуют деньги и способы транспортировки. Акция стала своего рода предупреждением. Эдаким звоночком. Не надо с нами шутить, ребята. Вот только как определить реакцию босса фальшивомонетчиков? В стане продавца должны быть свои люди. Те, кто не вызовет никаких подозрений, но в то же время достаточно опытные. Ведь перед ними ставилась задача непростая. Требовалось выяснить, кто же на самом деле является хозяином печатного станка.

Задача по переброске десанта прошла без сучка и задоринки. Умные люди составляли план. Но вот незадача. Не тех людей выбрали для выполнения задания. Здесь, на месте, ими уже никто руководить не мог. Они вышли из-под контроля Вот и пустились во все тяжкие. Соблазн оказался выше разума. Зачем нам подачки, решили они, когда мы можем взять куш в сотни раз больше и быстрее без особых усилий? Первая ошибка скупщика. Он тоже жаден, а потому не сказал своим агентам об истинных оборотах фальшивой валюты. Если бы ты, Вася, знал, о каких суммах идет речь, то никогда бы не поверил в то, что «вор в законе» Смурыгин по кличке Факир способен в одиночку на примитивном станке подрывать экономику России и Соединенных Штатов вместе взятых и работать на арабских террористов. Смешно. Речь идет о фабрике, где вкалывает очень много высококлассных специалистов в три смены. Где процесс постоянно совершенствуется, а продукция заполняет все континенты и ходит в обращении наравне с настоящими долларами. Фальшивки не вылавливают сетями из оборота, а поштучно. И в этом вся трагедия. А ты себя возомнил уже королем фальшивомонетчиков. Дурак ты, Артюхов.

Кажется, речь Требухина удалась. В подвале повисла тишина.

— Да! Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в покойники. Вот только я не поверю, будто ваш банкир выбросит на рынок фальшивые доллары. Если бы он на это пошел, то его стерли бы с лица земли. Вы же сами говорили о тиражах, которые находятся под контролем.

Лишние деньги не могут выплыть на поверхность и остаться незамеченными. Я предлагаю вам сделку. Вы даете мне свободу, а я называю имя скупщика. Разойдемся по-тихому, без шума.

— Если бы ты знал скупщика. Вася, то не пытался бы установить с ним связь через грузчиков «Техпомощи» у супермаркета, — уверенным тоном заговорил Пустовалов, — а потом на свидании с Ириной в СИЗО не стал бы ее предупреждать о письме, которое придет на ее имя. Ты верил, что твое послание через экспедиторов дойдет до адресата. Но только ты не догадывался, на кого работают эти ребята. Мы отправили письмо Ирине, назначили встречу. Она сама на нее пришла. Курьера от скупщика изображал наш человек. Он сказал Ирине, что скупщик готов на сотрудничество. Только Ирина не могла ему ничего предложить. И мы поняли: Артюхов не рассказал своей партнерше, где хранит свои сокровища. Испугался потерять все сразу. И деньги, и женщину. Значит, знал, что она способна тебя предать за деньги. Впрочем, как и ты ее.

— Все правильно. Но только сейчас вы открыли мне глаза на все подводные течения. Я в страшном сне не мог заподозрить своего босса в причастности к скупке фальшивок. Я многое о нем знаю, и вам эти сведения пригодятся. А мне, кроме жизни, уже ничего не надо. Ирина погибла, денег у меня нет.

— И что ты собираешься делать со своей жизнью? — спросил Пустовалов.

— Возьму сберкассу и уйду на дно. Устал уже суетиться, да и возраст не тот. Хочу уйти на покой. Если хотите меня убить, то и в этом случае я много не потеряю. Была у меня пайка счастья в жизни. Да, видать, фортуна решила от меня отвернуться навсегда.

— Твоего босса мы и сами вычислить можем, Василий Игоревич, — равнодушно сказал Требухин. — Когда тебя посадили в СИЗО, тут же нашелся защитник. Он нас заинтересовал тем, что приехал из Питера. Помнишь? Его зовут Шаплер Феликс Аронович. Серьезный гражданин. На таком адвокате разориться можно. А ты взял тогда кассу местной мукомолки и имел в запасе сущие гроши. Этих денег не хватило бы и на один день работы такого адвоката. Шаплер берется за дела, где ему платят по пять тысяч за час. У него своя адвокатская фирма в Питере. Адвокаты, секретари, консультанты и даже переводчики. И вдруг — на тебе! Сам Шаплер приезжает в захолустье защищать обычного вора. И вот что удивительно, со мной он не встречается, а предпочитает иметь дело с моим заместителем Ершовым. Ершов не был человеком, посвященным во все детали дела. Он также встречался и с моей женой, которая не имела никакого отношения к событиям. И вообще, Шаплер вел себя очень странно. Но на суде он показал себя истинным мастером своего дела. Если бы не Шаплер, тебе влепили бы лет двадцать. А дальше происходят новые чудеса. Ты попадаешь во Фроловскую колонию. Рядом, рукой подать. Я не помню случая, когда преступники, осужденные в нашей области, оставались здесь же отбывать свой срок. А это звоночек нам: Артюхов должен остаться в этих краях. Вопрос лишь в том, когда ему устроят побег. Но мы готовились к встрече с тобой, Вася. Ты и нам очень нужен. Надо же довести дело до конца и взять тебя с поличным. А теперь подумай, кому ты нужен живой? Только Ярыгину, чтобы получить от тебя сведения о цехе фальшивомонетчиков. Этот примитивный хапуга полагает, будто ты много знаешь, потому что работал курьером у Хлебникова. Попался, мол, по чистой случайности, но Хлебников тебя не стал выручать. Значит, ты на него обозлен. И если он, Ярыгин, предложит тебе защиту, то ты согласишься. Но как только он выяснит, что ты бесполезен, депутат тебя тут же сдаст. Своему хозяину ты тоже не нужен. Отработанный материал. Василий Артюхов — заразная язва. Человек, замеченный рядом с ним, тут же попадает в категорию сообщников беглого бандита. Твоя подружка убита. Впрочем, ее участь была неизбежной. Такие долго не живут. Вы с ней — два сапога пара. Меченые дьяволом, прокаженные. Ни мне, ни Роману ты тоже не нужен. А Хлебников мечтает довести дело до конца и подставить тебя и твой цех, сделав из этого сенса^: цию. Вот тогда он станет белым и пушистым. И какой смысл отпускать тебя? Адвокат Шаплер выведет нас на твоего хозяина. Но если бы мы в нем нуждались, давно бы установили его имя.

— Не получилось. Нуждались или нет, но не получилось, — уверенно заявил Артюхов. — Я знаю, вы ребята умные и ловкие. Крепко держите в руках свою зону. Сюда чужак не пролезет. Что вам стоит прибить Хлебникова и взять цех в свои руки? Моему хозяину плевать, кто штампует фальшивки. Он хочет только одного. Получить монополию на поставки и ради этого готов идти на сотрудничество хоть с сам чертом. А силы и власти ему не занимать. Он удержит бизнес на плаву, и никто ему не помешает.

— А может, он тоже пешка в чьих-то руках? — спросил Пустовалов.

— Не думаю. Мой хозяин — гений. Любой план он просчитывает с ходу и тут же его корректирует, если обнаруживает недочеты. Он лично отдает приказы генералам милиции. Думаешь, Дмитрий Михалыч, ты сумел бы взять сберкассу в Питере? Никогда. Тебя страховали. Вот почему вы с Ириной ушли чистыми и незамеченными. Если хозяину придет в голову снять картины в Эрмитаже, то будь уверен, один из залов опустеет за ночь и никого никогда не найдут. Ни грабителей, ни картин.

— Серьезный господин, — кивнул Пустовалов. — Что он еще может?

— У него свои сыщики, разведка, контрразведка. Он сам вас выследил и послал сюда десант.

— Следить не имело смысла, — покачал головой Пустовалов. — Он только хотел установить личность истинного хозяина цеха. Уничтожить Хлебникова и занять его место не трудно. Установить связь с твоим боссом тоже можно. Но только мы там и дня не проработаем, как нас самих пришьют. Владелец бизнеса не станет терпеть захватов и передела собственности.

— А кто говорит о захвате и переделе? — удивился Артюхов.

— Ты.

— Ничего подобного. Подумай, Роман Иваныч, о себе. Ведь ты наверняка знаешь больше всех остальных. Собираешься настоящие станки сюда привозить и бумагу. Как же хозяину цеха без тебя обойтись? Ты нужный человек и город держишь в послушании. Отпускать тебя нельзя. Слишком много знаешь. Да и заменить тебя некем. Вопрос надо ставить по-другому. Если бизнес не принадлежит Хлебникову, то в случае его гибели — и может быть случайной — истинный хозяин заменит погибшего Хлебникова на тебя. Других кандидатур просто нет. И никаких захватов и революций. Он сам на вас выйдет с предложением, от которого вы не сможете отказаться. Майоры переглянулись.

— А ведь он прав, черт возьми! — воскликнул Требухин.

— Мне такая мысль и в голову не приходила, — задумчиво протянул Пустовалов.

— Придется подкорректировать наши планы, — Требухин глянул на Артюхова. — А с этим что будем делать?

— Может и отпустим его на все четыре стороны. Но не сейчас. Посмотрим по результатам. А пока пусть сидит здесь и стережет свои сокровища.

— Отпустите, и я назову вам имя скупщика, — прохрипел Артюхов. — Не нынешнего, а будущего, сильного и надежного.

— Его имя нам скажет хозяин цеха. Ведь Хлебников знает, кому продает фальшивки. Значит, если я его заменю, то и мне хозяин доверит этот секрет А потом мы сверим наши познания и поймем, кто сказал правду.

Оба офицера поднялись по лестнице к люку и выбрались во двор.

За двое суток до событий

Город Елань. Полдень

Лейтенант приехал в штатском на обычном рейсовом автобусе. По возрасту он мог бы достичь и больших высот. Не повезло. В колониях строгого режима сидят бандиты, а охраняют их люди непригодные к службе на свободе. Своего рода штрафники с подмоченной репутацией. Солдаты-срочники и начальник колонии составляют исключение из правил. Лейтенант Желтков относился к первой категории. Пятнадцать лет назад его перевели на службу в колонию в звании лейтенанта, так он им и остался.

Неприметный мужичок в кепочке сидел на автобусной остановке с небольшой хозяйственной сумочкой и грыз яблоко. Следующий автобус в обратную сторону отходил через час. Солнце жарило нещадно. Прокопченное лицо Желткова с выцветшими серыми глазами -походило на неудачную фотографию, сделанную в цвете в середине шестидесятых годов. Цвета получились несуразными.

Майор Пустовалов пришел на автобусную станцию пешком и тоже в штатском. Завидев приезжего, он подошел к нему и сел рядом.

— Поди, часов шесть добирался?

— Примерно. От Фролово на поезде до Михайловки, а там на автобусе. Все кишки протрясло.

— Не жалеет кум своих людей. Мог бы и по телефону дать сигнал.

— Нет, Рома. Зачем рисковать. В таких делах нужна аккуратность. Ничего, я не сахарный, не растаю.

Желтков достал папиросы и закурил, выбросив огрызок яблока в урну.

— Ну, докладывай, лейтенант.

— Побег назначен на завтра. В одиннадцать тридцать. Спиноза склонил еще одного фраера к скачку. Тот отказать пахану не мог, но куму доложил. Лишний срок мотать никто не хочет. Мы вшили в робу фраера датчик. На три версты сигнал проходит. Так что они будут находиться в поле приема и маршрут мы проследим. Кум хочет сделать с тобой сверку. Как будем действовать?

— Неужто кум так наивен. Я о нем лучше думал. Одно дело, если Артюхов уходит один. Тогда все понятно. А если он берет попутчика, то делает это для отвода глаз. Как только они выйдут за колючку, Спиноза отправит фраерочка в другую сторону. Начнет путать следы. Напарника его вы возьмете через час-два, а Артюхов за это время уйдет в сторону на сотню километров. Помяни мое слово, фраерок пойдет на юг к Дону, а Спиноза на товарняке дернет к Михайловке. Его путь лежит на север, к нам. Здесь мы его и встретим.

— Не ошибаешься? Ты дал куму гарантию. Спиноза должен сдохнуть. Ради этого кум подписался на эту аферу. Получать несоответствие по службе за здорово живешь никому неохота.

Пустовалов усмехнулся.

— Здорово Артюхов достал кума.

— Это точно. Терпеть его еще семь лет в лагере сил не хватит. Он уже всех под себя подмял.

— Понимаю. Спиноза не подарок. Но свято место пусто не бывает. Пришлют другого смотрящего

— Мы даже знаем кого. В Камышин угодили два тяжеловеса сразу. В одном лагере им слишком тесно. В распределителе ошибку допустили. Одного из них кум готов забрать. Но для этого Спинозу надо убрать. Освободить вакансию. А если Артюхов решил взять с собой подставу, значит, готов к неожиданностям.

— Дело в том, что он не доверяет организаторам скачка. Вроде бы побег устраивает его адвокат Но личной встречи между ними не было. Артюхов заподозрил неладное. Идет на риск. Верит в свою фортуну. И время подходящее. Поля еще не скошены, степь не просматривается. Кукуруза и подсолнечник на два метра поднялись. Джунгли. Дороги пылью покрылись в кулак толщиной. Собаки след не возьмут. Даже чувствуя подвох, Артюхов пойдет на риск.

— А если он заляжет на дно?

— Не имеет значения. Если я сказал, что Спиноза попадет ко мне на мушку, значит, так оно и будет. Отпускайте его со спокойной совестью и дайте фору. Фраера можете взять сразу, как только они разбегутся в разные стороны. О его побеге можно умолчать, раз он сам раскололся. В сводке дайте только Артюхова.

— Раскололся бы тот или нет, но подготовку Спиноза начал за неделю. Мы сразу взяли его на контроль. Послушай, Роман, ты уверен, что Спиноза пойдет к своей кормушке?

— Он три года мается. Можешь себе представить подпольного миллионера, которому уже под пятьдесят, а он прозябает в зоне вместо того, чтобы бороздить теплые моря на собственной яхте. А возраст-то поджимает. И зазноба его дорогая уже заждалась. Молодая, красивая, кровь с молоком. Даже если он понял, кто ему устраивает побег, все равно пойдет на риск. Хуже не будет. Вернут назад — он начнет готовить новый скачок. Чувствуя себя графом Монте-Кристо, Спиноза никогда не смирится с ролью зэка. Пусть даже и короля среди грязных оборвышей. Это уже не логика, лейтенант, а закон. Аксиома, не требующая доказательств.

— Убедил, Рома. Вопросов больше не имею.

— Только не торопитесь передавать факсы с фотографией Спинозы. Дотяните до вечера. Пересними его морду с личного дела и размажь. Качество снимков должно быть низким. Парню придется пройти около двухсот верст по области и остаться незамеченным Я не хочу, чтобы его взяли ребята из Даниловки или Белых прудов. Корректировать его переходы мне не под силу. Мое дело ждать. А кипиш мы поднимем. Всех на рога поставлю.

— Мы его перекроем со своей стороны, — добавил Желтков. — Пустим утку, будто Спиноза был замечен в южной стороне от лагеря.

— Как?

— Робу его подбросим в привокзальный сортир станции Лог. Вот тебе и доказательство того, что Спиноза рвется к Дону. Переоделся и двинул дальше.

— Хорошая задумка. Бог в помощь. Твой автобус подъезжает. Бывай, Желтков, привет куму.

Они пожали друг другу руки и расстались.

Город Жирновск

12 часов 15 минут

Ирина ушла в город. Требухин знал, что она собиралась пойти в салон красоты. Единственное заведение в городе, где женщина могла сделать себе прическу и маникюр. В последнее время жена начальника райотдела плохо следила за собой. Конечно, она и без косметики оставалась красавицей и могла дать фору любой женщине. Здесь не столица и пыль в глаза пускать некому. Конкуренции нет, достоинство мужчин определялось умением играть на гармошке. Ирина увядала на глазах. И вот вдруг она решила привести себя в порядок.

Требухин дождался, пока жена уйдет из дома, наблюдая за калиткой из-за оврага, а потом зашел в дом. Он уже хорошо знал все привычки Ирины, характер, желания, она перестала быть для него тайной за семью печатями. Он даже знал, где находится ее тайник. С него он и начал осмотр дома.

Главное хранилище секретов находилось в сарае, за корзинами с бутылями, в которых бродило домашнее вино. Туда он никогда не заглядывал, так как предпочитал пить водку, а вино Ирина делала для себя из садовых ягод и дикого винограда.

Он нашел то, что искал. Небольшой рюкзачок, похожий на тот, с которым она с напарником чистила сберкассы. Только теперь в нем лежали не деньги, а продукты. Десять банок тушенки, консервированная перловая каша, сухари, спички, папиросы, складной нож, ложки,.соль и прочая мелочь.

Требухин завязал рюкзак и положил его на место. Содержимое говорило о том, что человек хочет где-то спрятаться и прожить неделю как минимум, не высовывая носа. Иначе и быть не может. Чего-чего, а магазинов и продуктовых палаток полно во всей округе.

Стало быть, Ирина уже получила сигнал и ждет своего часа. Но через кого Артюхов мог передать ей весточку из зоны? Важный вопрос, но сейчас но самый главный.

Майор вышел из сарая и присел на крыльцо дома и закурил сигарету. Значит, Артюхов решил отсидеться какое-то время в бункере? Разумно. Но даже вместе с Ириной он не сможет вынести все деньги из бункера Нужна машина. На горбу много не унесешь, да еще под прицелом всей области. Второй раз за остатками юн не вернется. Чужим тоже доверять нельзя. Должен быть третий. Но кому можно поручить столь щекотливое задание, если Артюхов даже Ирине не сообщил о месте расположения бункера? Скорее всего, третьего нашла Ирина. Найти помощника и перевозчика дело плевое. Такое задание он мог ей поручить. В людях она разбирается, хороший психолог, это он на себе проверил, когда шел грабить сберкассу. Значит, в деле появился еще один «икс»? Если Ирина собирается несколько дней просидеть в подполье с Васькой, значит, шофер должен появиться в назначенном месте не завтра и не через день. И если его понадобится взять, он не должен знать о ходе событий. Над этим придется покумекать.

Калитка распахнулась, и во двор вошел Федор Кондаков, лесник заповедника. На ловца и зверь бежит. Требухин сам к нему собирался идти. Помощь

Федора незаменима. Он вырос в лесу, каждую тропинку знет, каждый кустик и пенек.

— На работу к тебе не решился идти, Митя. Дело у меня личное и в участке светиться не хочу.

— Присаживайся, Федя. Тут нам никто не помешает. Жена ушла в город и раньше трех не вернется.

— Очень хорошо. А не хочешь в мою сторожку пройти? По лесу прогуляемся.

— Не возражаю.

Они вышли за калитку и отправились к опушке леса. Шли долго, петляя по тропинкам, но и разговор оказался не простым.

— Я знаю, Митя, ты мужик по натуре добрый и зла никому не желаешь. Хочу, чтобы ты меня пра— -вильно понял и помог. Речь идет о моем младшем брате — Кольке. Ты его хорошо знаешь. Парень трижды сидел и все по глупости. Дурак, да и только. Сейчас о нем опять вспомнили старые дружки. Опять под статью подвести хотят. Они-то смоются, а мой оболтус снова сядет. Жаль дурака. Я верю, что он завязал. Работает хорошо, безотказный. Для мальчишек в интернате клуб своими руками оборудовал.

— Гонец приезжал из Михайловки?

Федор с удивлением глянул на майора.

— Приезжал, да не один. Пугнули Кольку. Пригрозили, потом денег обещали.

— И что ему поручили?

— Взять комбинатовскую машину и приехать в Михайловку к полудню. За картошкой для интерната. Его давно подряжали на базар махнуть, да все машина барахлила.

— До Самойловки ближе.

— Цены там кусаются. В нашей области цены на овощи дешевле. Но дело-то не в картошке. Колька должен какого-то авторитета там встретить и куда-то отвезти. Только я знаю, как авторитеты умеют благодарить. Монтировкой по башке — и вся благодарность. Был свидетель — и сплыл. А не дай Бог, их вместе повяжут! Вот я и хотел, чтобы Кольку менты по дороге в Михайловку взяли. Одного. И вроде он не виноват, мол, поехал, но его тормознули.

— Глупо, Федор.

— Почему глупо? Ты же можешь это организовать. Причин полно можно выдумать.

— Глупо, Федя, меня за лоха держать. Помочь я могу, но не так, а по-умному. Колька тебе врать не станет, а из этого я делаю вывод, что ты в курсе, за кем твоего брата посылают. Колись, Федор, не то я тебе напомню.

— Неужто и сам знаешь?

— Я сам Ваську Артюхова жду не дождусь. Ведь он сюда должен приехать. Даже обязан. Жену мою забрать и клад свой выкопать. Для того и побег наметил. Колька в мешке его повезет? Так ведь?

— Все знаешь, Митяй, ничего от тебя не скроешь.

— Скроешь. Вот о себе-то ты промолчал.

Федор остановился. На лбу выступили капельки пота. Врать этот мужик не умел. Стоял и молча моргал, словно соринка в глаз попала.

— Идем, идем. Тут уж недалеко твоя избенка на курьих ножках.

Федор понял, но рот раскрыть не решался.

— Скажу тебе так, Федя. Если Колька подберет в Михайловке Артюхова, а случится это не раньше часов пяти-шести, то вернется назад он уже затемно. К этому добавлю еще одну деталь. Ни в Елань, ни в Жирновск Васька не поедет. Делать ему там нечего. Да и клад его хранится в стороне от этих городов. Стало быть, Васька соскочит в пути. Ему бы только мост переехать через Терсу — на наш берег. А дальше машина ему не нужна. Дальше ему проводник понадобится. В темень он один в заповедник не полезет. А идти ему надо на восток, вдоль реки лесом. Васька — чужак в наших краях. Того гляди, на посты нарвется. Не для того бежал. Он все в деталях продумал. Три года побег готовил. А кто, кроме тебя, его проведет по тайным тропам, одному тебе известным? А?

— Взял грех на душу, отпираться не стану. Не мог я отказать Кольке.

— Куда поведешь Артюхова?

— К Черной балке, в осиновую рощу, что у излучины Медведицы. Дальше он дорогу сам найдет.

— Понятное дело. Там до Рудни рукой подать. У Черной балки просека есть. До нее вести должен. Там он и должен встретиться с моей женой. А дальше вместе пойдут.

— И это ты знаешь?

— А я догадливый, Федя. Тоже ведь не кукурузу пришел сюда стеречь. Ну что, кажется, пришли мы к твоей хибаре.

Хороший добротный сруб со скотным двором. Не теремок, а целое хозяйство.

В доме сидел парень лет тридцати и чистил ружья. Весь стол завален ружьями.

Завидев гостя, парень встал.

— Здравствуй, Дмитрий Михайлыч. Щец не хотите?

— Благодарствую, сыт. А что, Сашко, не надоело тебе в леших ходить, да возле отца и скотины сидеть? Красивый парень. Женить тебя пора.

— Успеется. Я ведь не просто сижу. Диссертацию пишу. Наукой занимаюсь. По части зверья нашего.

— Вижу. На стенах одни стеллажи да книги.

Требухин взял в руки одну винтовку и долго ее разглядывал.

— Странная штука. Ничего подобного раньше не видел.

— Так это же карабин под дротик. Не для патронов. Мы так тяжелого зверя метим. Лосей, медведей. Вставляешь дротик со снотворным, берешь на мушку крупника, бац — и он готов. Часа на два его парализует. Мы за это время сережки ему надеваем и регистрируем. А когда он очухается, никого рядом уже нет.

— Любопытная штука. И кто из вас умеет из такой стрелять?

Отец начал хвастаться.

— Эх, Митя, видел бы ты, как Сашко стреляет Летит кабан промеж кустарника как угорелый, метров сто не меньше расстояние, а Сашко вскинет винтовку и, не целясь, бац. Кабан замертво падает. Подходим, а игла аккурат возле уха торчит. Это, брат мой, талант. Ни одного промаха не допустил.

— Так ведь шприцов и лекарств не хватает — дефицит. Грех иглы об деревья ломать. Меткости учился из экономии.

— А ночью стрелять не приходилось? — спросил майор.

— А какая разница. На то есть прицел ночного видения. Любое движение зафиксирует.

— Это хорошо. — Требухин положил ружье и присел на табурет. — Завтра постреляешь, Сашко. Пройдешь сегодня с отцом к Черной балке. Наметишь себе позицию на высоком дереве, так, чтобы вся поляна просматривалась. Ночью там должна произойти встреча моей жены и одного бандита. Ты им помешаешь. Скосишь женщину раньше, чем она подойдет к нему. Я пришлю вам двух автоматчиков, тоже стрелки достойные. Они отрежут путь Артюхову. А ты, Федор, зарежь кабанчика и залей свежей крови в пузырь. Спрячь его на груди. Когда пальба начнется, ляжешь и проткнешь пузырь. Это для того, чтобы Васька на тебя пулю не тратил. Береженого

Бог бережет. Пусть считает, что тебя автоматчики срезали.

— Так значит мне его встречать? — спросил Федор.

— И тебе, и Николаю. Делайте так, как велено. Пусть Колька его привозит, а ты веди его к Черной балке. После стрельбы Васька даст деру, ему не до вас будет. Ирину принесете сюда. Колите ей снотворное, чтобы она пару дней в сознание не приходила. А потом я ее заберу, когда с Артюховым покончим. Только уговор — Кольке ни слова. Не то напортачит с испугу. Пусть делает все, как велели. Ты ко мне не приходил и ничего не рассказывал. Если все сделаете, как я сказал, Кольке ничего не грозит. Слово даю.

— Мы тебе верим, Дмитрий Михалыч.

Требухин похлопал Федора по плечу.

— А то как же без доверия-то. Теперь обсудим детали.

14 часов 47 минут

«Сим-сим, откройся». И огромная скала раздвигается. Невольно вспомнишь эту сказку, наблюдая за майором Пустоваловым. Каменный мост через реку Елань, что располагался в десяти километрах к югу от города, стоял на этом месте много лет. Никто из местных не мог сказать, когда это чудо-сооружение было построено. Гранитная основа, мощные стальные балки и никакого дерева. Такой еще лет триста простоит и ничего с ним не сделается. Интересно, кто-нибудь задавался вопросом: зачем на дороге, не имеющей стратегического значения, строить такое дорогое сооружение? Ведь в этих местах гранита отродясь не было, а сталь тоже привозная. Зимой дорогу заносило снегом, а летом — песком. Она пролегала через открытую степь, и на пути не встречалось ни одного кургана. Людей этот мост не интересовал. Стоит себе и пусть стоит. Сто метров в длину и двенадцать в ширину. А речку под мостом и вброд перейти можно. Может быть, когда-то и была она широкой и полноводной, только не теперь. Камни да водоросли торчали из воды, а берег зарос осокой и камышом. К воде можно подойти, если сумеешь пробраться через заросли крапивы, репейника и не побоишься промочить ноги в вязкой топи или порезаться осокой.

Пустовалов прошел и не порезался, и не промок. Гранитная основа, подпирающая мост на правом берегу, имела тайный ход. Прямо над головой в этом месте моста был люк, но открывался он механизмом в нижней части моста. Люком пользовались редко, когда подъезжал подъемный кран с лебедкой и поднимал или опускал через люк какие-то ящики. После чего люк вставал на место и задраивался. Пыль и песок быстро забивали швы, и люк сливался с гладкой поверхностью.

Слова «Сим-сим» Пустовалов не произносил. Сработало устройство, и одна стенка отошла в сторону. Образовался значительный проем, майор вошел в темный коридор и остановился. Когда за ним закрылась гранитная дверь, зажегся свет. Небольшой предбанник. Впереди — стальная дверь с кодовым замком. Он набрал нужный семизначный код, повернул колесо и попал в следующий коридор, в конце которого находилась лестница, ведущая вниз, в жилое помещение, похожее на казарму или матросский кубрик в подводной лодке. Узкий проход, по обе стороны койки в три яруса, солдатские одеяла. На некоторых из них спали люди, другие были аккуратно заправлены. Несмотря на тесноту и глубину, воздух в помещениях был свежим, вентиляция работала исправно.

Из жилого отсека он попал в цех. В воздухе чувствовался запах керосина и типографской краски. Возле каждой двери сидел охранник. Оружия у них не было, а только резиновые дубинки. Но если судить по их заспанным физиономиям, работы у них было не много.

Небольшой зал. По обе стороны работали станки, кто-то сидел за компьютером, кто-то налаживал оборудование. Никто не обращал на майора внимания.

В небольшой застекленной каморке сидел Хлебников и очень внимательно читал толстую книгу, похожую на бухгалтерские отчеты, подшитые в общее дело.

Пустовалов прошел в будку и прикрыл за собой дверь.

— Судя по твоим глазам, Алеша, ты пережив°-ешь очередную панику.

Хлебников отбросил книгу в сторону

— В Греции умер один предприниматель из Грузии. Может, он умер и не в Греции, но судно, перевозившее труп в цинковом гробу, принадлежало греческой компании. Тело сопровождали четыре араба. Может быть, это обстоятельство и показалось подозрительным.

— Кому?

— Международной полиции. Судно не дошло до Батуми. Оно даже в Черное море не вошло. Проверку устроили в нейтральных водах. Все бы прошло гладко, но арабы стали вести себя неадекватно обстановке. Не понимаю, на что они рассчитывали. Одним словом, арабов повязали. Первый случай за практику. Такие люди, как правило, живыми в руки не даются. Надеюсь, живыми их до берега не довезут. В общем-то плевать на арабов. Они не могут знать деталей и подробностей. Полиция нашла в гробу четыре установки «стингер». Тут дураку понятно, для кого предназначался груз. Но в гробу лежали и деньги. Наши деньги. Пятнадцать миллионов. Интерпол информировал наших силовиков о находке. Затишье нарушено. За два последних года нас никто не тревожил. Теперь вновь закрутился маховик, — Генеральная прокуратура и ФСБ очнулись от спячки.

— Когда задержали судно?

— Позавчера.

Пустовалов очень тщательно следил за криминальными делами не только в России, но и за зарубежными сводками. Он имел доступ в базу данных Интерпола. Событие серьезное, и в новостях о таких случаях не сообщают. Вопрос. Каким образом секретная информация дошла до ушей Хлебникова со скоростью молнии? Если учитывать тот факт, что она известна только узкому кругу лиц из силовых структур.

— Необходимо произвести новую операцию, похожую на ту, что мы провели три года назад, но более убедительно, — подал идею майор. — Если Артюхова тогда посадили, двоих печатников и Смурыгина уничтожили, то это еще не значит, будто была уничтожена вся банда фальшивомонетчиков. Надо помнить, что следствие так и не обнаружило цех. И у них нет гарантии, что он до сих пор не работает.

— Ты хочешь привлечь в наши места свору гебистов и Генеральную прокуратуру? — возмутился Хлебников.

— Они и без того знают, из каких мест идут свежие поступления. Если мы провернем операцию за сутки-двое, то столичные сыщики поспеют к шапочному разбору. Метод трехлетней давности себя оправдал. Нам ничего не нужно менять. Картинка та же, но результат другой.

— Ну, ну, выкладывай, стратег, свой план.

— Он еще не готов. И стоит ли тебе вникать в мелочи? Твои проблемы в другом. Придется пойти на большие жертвы, и без них нам не обойтись. Мы обязаны на этот раз бросить им сахарную кость, а не муляж. Надо сдать матрицу, с которой печатались все заказы. Эксперты должны подтвердить идентичность клише и оттисков, только тогда они поверят в то, что цех найден и остановлен.

— Разорить меня хочешь? — Хлебников вспылил.

— Из двенадцати станков работают шесть. И то не в полную силу. Заявки падают, а не растут. Значит, и у заказчика поджилки затряслись. А после крупного скандала и громких разоблачений наши партнеры поймут, что мы не дураки и умеем защищаться. Недолгое затишье — и дело снова пойдет в гору.

Хлебников повернул настольный вентилятор на себя, и струя теплого воздуха вздыбила его волосы.

— Ну, Рома, смотри. Промахнешься, не сносить тебе головы. Читай свой приговор.

— Пожертвуем не многим — четыре станка, двенадцать рулонов бумаги, четырнадцать банок краски, настоящую матрицу и четырех специалистов. Я знаю — кого. Они больны. Вот их и сдадим — не сегодня завтра сами умрут. Проку с них нет. И десять миллионов.

— Черт с ними. Четыре станка не дам, хватит двух, но отдать клише? Ты рехнулся?

— За месяц сделают новое. Трудно делать первое, а сотворить копию можно без проблем. С нашими специалистами — это не вопрос.

— Но бумага их выведет на фабрику!

— Цех затопить. Важны технологии, а не станки. Закупишь новые. Сейчас не время торговаться. Поздно будет боржоми пить, когда почки отвалятся. Пусть проверяют фабрику. В затопленный подвал нырять не станут, а запасы бумаги я за ночь вывезу.

— Ладно, согласен.

— Сегодня же ночью подгоним подъемный кран и загрузим машины. До утра простоят на базе, груженные вместе с краном, а утром я решу, какой бункер использовать под новую фабрику. Под ту, которая войдет в учебники по криминалистике, когда с годами это дело будет рассекречено.

— Я должен знать, куда ты вывезешь станки.

— Конечно, Алеша. Без тебя в этом мире ничего не делается.

Пустовалов ушел, вглядываясь в серые изможденные лица рабов. Эти люди давно уже забыли, что означает улыбка на лице.

Спустя несколько часов на приличном расстоянии от шоссе, у высохшего пруда встретились два майора: Требухин и Пустовалов. Разговаривали они долго, и их никто не мог слышать. Солнце клонилось к закату, но об отдыхе они не думали. Сегодня и им предстояло еще очень много дел. Да и завтрашний день вряд ли принесет им покой. Все только начиналось, и они полагались не на случай, а только на себя.

НОЧЬ СВЕРШЕНИЙ

(Продолжение)

4 часа 07 минут

Когда офицеры поднялись из бункера, небо начало серебриться. Рассвет не за горами. На первый взгляд задачи были выполнены. Это если рассматривать их с точки зрения намеченных планов. Но сегодня многое изменилось. События, происшедшие этой ночью, заставили их пересмотреть свою стратегию.

— Теперь мне понятно, как Артюхов и моя жена собирались вывозить фантики из бункера, — почесывая подбородок, заявил Требухин. — Мой зам, Ершов, работает с ними в одной упряжке. Почему я раньше не сумел об этом догадаться?

— Все очень просто. Ты понятия не имел, что эта троица тебя обработала в Питере, чтобы легально попасть в эти места. Виртуозная игра. Но их хозяин просчитался. Не тех послал. Не учел алчного мышления уголовника. Увидев своими глазами гору денег, Артюхов потерял страх. Он забыл обо всех и о своем хозяине в том числе.

— Имя скупщика мы узнаем, Рома. А теперь я думаю, нам надо брать косы в руки и выходить в поле. К утру ни одного сорняка не должно остаться.

— С кого начнем?

— С ближнего.

3 часа 17 минут

Журавлев прослушал все записи, списанные с компьютера Алены, просмотрел огромное количество фотографий. И наконец, добрался до чертежей и карт. Удивлению его не было предела. Девица собрала компромат, которого ни одно следствие не накопило бы за годы. Не выходя из арендованной Метелкиным хаты, Журавлев уже знал, кто такой Хлебников и все, что зарыто в его голове. Пьяные откровения переходили все границы. Этого типа уже можно сажать без суда и следствия. То же самое касалось и Ярыгина, о котором Журавлев раньше ничего не слыхал. Алена все жилы вытянула из Егора, и тот ей рассказывал о всех аферах отчима, о которых мог только узнать сам. От полученной информации кружилась голова. Тут месяца не хватит, чтобы все разложить по полкам. И нужно ли это? Скорее всего, проблемы разрешатся сами по себе в течение ближайших суток. Одно Вадим понял окончательно — Пустовалов держит Метелкина в темнице до определенного момента. Ничего плохого он ему делать не собирается. Метелкин может сыграть роль бомбы. Известный журналист и публицист, со связями и популярностью, Метелкин может тряхнуть область так, как не сделает этого ни одна прокуратура.

Нужен ли такой скандал Пустовалову, который сам замешан в грязи по уши? Вряд ли. Тогда в чем его задумка?

Журавлев решил рискнуть. Взял телефон и позвонил Пустовалову. «Связь недоступна». Похоже, тот забрался в один из своих бункеров. Придется подождать.

Изучение схем и карт привело Вадима в смятение, а потом к печальному выводу.

Пустовалов хорошо помнил все бункеры и самые важные он стер со схемы. Понятно Вадиму это стало благодаря одной крохотной пометке в углу листа, которую сам Пустовалов не заметил или не придал ей значения. Старая схема времен войны. В углу стоял штамп «НКВД. Совершенно секретно. Один экземпляр».

Зачем надо было стирать объекты, когда проще уничтожить карту? Или он намеревался ее кому-то передать? На карте обозначено двадцать семь бункеров. А в той самой пресловутой строчке внизу сбоку, которую не заметил майор, стояло:

«Карта-схема тридцати шести объектов, подчиненных отряду «Саранча». Командир отряда полковник И.И. Пустовалов».

Либо его отец, либо дед владел этой картой во время войны. Засекреченные страницы истории. Надолго ли? Для чего-то хранил схемы майор? Вот только десять объектов Пустовалов решил никому не раскрывать. В одном из них находится цех. Тут сомнений быть не может. А что в других, тех, что стерты со схемы? Гадать бессмысленно. Захочет майор — скажет. Не захочет — унесет эту карту в могилу, как его отец и дед.

Вадим глянул на часы. Шел пятый час. Он вновь взял телефон и снова набрал номер Пустовалова. На этот раз майор взял трубку.

— Привет, майор. Говорит Журавлев. Я понял, что ты хочешь выйти сухим из воды. Бизнес пошел по швам. До разоблачения остались считанные дни. У меня на руках куча компромата на Хлебникова, включая аудиозаписи. На тебя и на Ярыгина тоже материалов хватает. Есть собственные признания Артюхова. Ты ведь не глупый мужик и догадался, что Метелкин приехал сюда по наводке Артюхова. Логика простая. Артюхов предполагал, что ко времени его побега с вами будет покончено и ему никто уже не сможет помешать, когда он вернется в эти места. Наивно, конечно, но Артюхов человек недалекий и предпочитает учиться на собственных ошибках — он несколько раз наступал на одни и те же грабли. Но и ты не великий стратег. Одному тебе не справиться с мафией Раздавят.

— У тебя есть конкретные предложения, Вадим Сергеич, или просто так решил поблефовать?

— Предложить свои услуги. Чуть позже я тебе перезвоню и скажу, где лежит фотоаппарат Метелкина. Возьми его и отдай пленнику подземелья. Он сможет сделать фоторепортаж о твоем расследовании. Авторитету Метелкина поверят. И скандал мы сумеем поднять на международном уровне, а не на местном. Могу лишь добавить, что все действия мы с вами согласуем и разработаем общий план. Одеяло на себя тащить не станем. Героем разоблачений будешь ты. Если не согласен, то я уеду со всеми материалами в Москву и начну действовать по собственному усмотрению На мои поиски у тебя сейчас нет времени, а я благодаря имеющимся у меня картам я без проблем выйду из области.

— Ты прав, Вадим Сергеич. У меня на тебя нет времени. Впрочем, я и не думал тебя искать. Сам придешь. И ни в какую Москву ты не уедешь. Ты из тех, кто предпочитает жарить свою задницу на сковородке в общей кухне, а не сидеть в кабинете, используя дедуктивный метод. Я подумаю над твоим предложением. А когда положишь фотоаппарат на место, перезвони мне. Идея не плохая, но требует определенной корректировки. И не советую разгуливать по городу. Можешь нарваться на снайперскую пулю. По окраинам ходить спокойней. Удачи.

Пустовалов держал трубку так, чтобы и Требухин слышал весь разговор.

— Что скажешь, Митя?

— Эти ребята нам во многом развяжут руки. Если мы сможем с ними договориться на наших условиях.

— Ты меня правильно понял. Нужна дозировка.

— Так и сделаем.

У Журавлева не было видеотелефона, и он понятия не имел, где находился Пустовалов в момент их разговора. И вряд ли мог себе представить, чем занимался майор в данную минуту.

А Пустовалов и Требухин копали яму. Точнее сказать, они ее уже выкопали и положили в нее труп Егора Ярыгина. Глупый пацан. Дуралей. Уйти из жизни, так и не поняв, для чего тебе ее подарил Всевышний. Но ничего уже не поделать. Смерть неумолима. Оба офицера никогда не отличались сентиментальностью. Жизнь приучила их к жестокости, и они очерствели.

Могилу сровняли с землей, притоптали и прикрыли дерном. Был человек — и нет его.

— Ну, приступим к главному? — спросил Требухин.

— Пора. Скоро рассвет.

4 часа 22 минуты

Ярыгин валялся на полу, пьяный в дым. Требухин похлестал его по щекам, но тот не реагировал. Пришлось тащить на собственном горбу до машины. Закинув обмякшее тело на заднее сиденье газика, майор сел за руль и поехал в сторону Елани. К утру все посты были сняты. На шоссе не встретилось ни одного милиционера. Доехав до развилки, он свернул на Михайловское шоссе и через пять километров остановился возле брошенного джипа и сгоревшего «Фольксвагена», от которого еще шел слабый дымок.

Ярыгин очнулся, что-то пробормотал, но не мог произнести ни одного внятного слова.

Майор вытащил его из машины и усадил за руль джипа. Обойдя машину, он сел рядом на переднее сиденье.

— Это где мы? — очнулся Ярыгин. — Черт! Мой джип. Ты их нашел? Где эта стерва и ее сосунок? Я им быстро мозги вправлю.

Ярыгин мотал головой из стороны в сторону, но сфокусировать взгляд ни на чем не мог.

— Мозги придется вправлять тебе, Виталий. Твоя жена сгорела. Она хотела сбежать от тебя, да не получилось. Ей надоело жить в унижении. Она знала, что ты спал с Ириной. Мне тоже надоело жить в унижении. Ты возомнил, что перед тобой все должны пресмыкаться. Ты погубил свою жену и ее сына. Пора и тебе последовать за ними. Хватит тебе людей и землю топтать на этом свете.

— Ты чего мелешь, мент? Белены объелся?

— Объелся.

Требухин достал платок, вынул пистолет, снял его с предохранителя и взвел курок.

— Это же моя пушка!

— Твоя, твоя. А на рукоятке отпечатки пальцев

Егора. Мы его только что похоронили. Он не сумел довести дело до конца. Но я это сделаю за него. Выполню последнее желание усопшего.

Требухин приставил пистолет к виску Ярыгина и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Пуля пробила голову насквозь и вышибла боковое стекло. Майор приподнял левую руку покойника, на которой были часы, перевел стрелки на двенадцать часов пятнадцать минут и ударил по ним рукояткой пистолета. Стекло хрустнуло, стрелки замерли. Бросив оружие на коврик перед сиденьем, Требухин убрал платок в карман, вышел из машины и, оставив дверцу открытой, вернулся в свой газик.

Никаких сожалений или угрызений совести он не испытывал.

4 часа 34 минуты

Две громадные овчарки даже не гавкнули, когда Пустовалов перелез через забор и спрыгнул в сад. Они лишь радостно завиляли хвостами и начали ластиться к майору. Как говорят: «В этом доме его знала каждая собака».

Миновав сад, он прошел по аллее к белому трехэтажному особняку и по веревкам, натянутым для плюща, зелень которого закрывала наружные стены, поднялся в солярий второго этажа. Душная без -ветренная ночь. Тюлевые занавески даже не колыхались. Балконная дверь была раскрыта настежь.

Майор вошел в помещение. Гостиная пустовала. На третьем этаже располагалась спальня. Но там спала только жена Хлебникова. Они разругались две недели назад, и никто из них не шел на примирение. Хозяин обычно спал на диване в своем кабинете на первом этаже. Пустовалов спустился вниз по широкой мраморной лестнице и тихо подошел к кабинету. Дубовые двери, кирпичная кладка в четыре кирпича, тройные стеклопакеты на окнах. Звукоизоляция — лучше не бывает.

Дверь открылась тихо, слабый свет из окон освещал кабинет, едва очерчивая силуэты предметов. На диване лежал Хлебников, прикрытый пледом. На ночном столике, рядом — шприц и расколотая ампула. Хлебников не был безнадежным наркоманом, но иногда позволял себе легкие дозы морфия, не прибегая к сильным наркотикам. От того и бывал в минуты расслабления слишком болтливым. Таким людям нельзя доверять серьезные дела. А он свою миссию уже выполнил.

Пустовалов подошел к спящему, взял его руку, приподнял и опустил. Рука упала и повисла над полом. Приводить его в чувство не имело смысла. Этот человек никогда не признает своих ошибок. Пуп земли! Гений! Великий комбинатор.

Майор надел резиновые перчатки, достал из нагрудного кармана ампулу, надломил ее, взял со стола пустой шприц и набрал в него содержимое ампулы. В темноте трудно нащупать вену, и он включил торшер. Игла вошла легко, и содержимое шприца попало в кровь спящему.

Пустую ампулу он положил на столик, а та, что там уже лежала, перекочевала в его карман.

Спящий даже не шелохнулся.

Майор встал и снял перчатки. В эту секунду раздался звонок его мобильного телефона. Звонил Журавлев.

— Это опять я. Фотоаппарат лежит на той самой могиле, где ты держишь Метелкина. Мы с ним уже все обсудили. Твой ход, майор. Захочешь со мной связаться, Метелкин тебе поможет.

В трубке раздались короткие гудки.

Пустовалов убрал трубку в карман и покинул дом через дверь центрального входа.

Из своей машины он соединился с дежурным по райотделу.

— Как дела, Полосухин?

— Тишина, Роман Иваныч.

— Протоколы составлены?

— Все сделано.

— Оставь только те, что касаются гибели нашего сотрудника на шоссе. Остальные уничтожь. Разбор происшествия на пятом километре начнем заново. И предупреди экспертов, что раньше их там не было. Сейчас они поедут туда впервые и начнут осмотр заново, понял?

— А чего тут непонятного? Яснее ясного. Когда им прибыть?

— Через полчаса.

— Будет исполнено.

5 часов 07 минут

Дышала Ирина ровно и спокойно. Бледность ей шла. Требухин стоял над кроватью и долго смотрел на красивое лицо жены, будто очень давно ее не видел.

— Как все прошло, Федор? — спросил он через плечо.

— Аккурат как было задумано. Боялся только, что Васька в меня пальнет от злости, но ребята засыпали его автоматными очередями, и ему не до того было. Он даже не отстреливался.

— А он и стрелять-то не умеет. Так, один только понт. Пистолет в руках криминального авторитета сам по себе страшен. Дважды он шел на мокруху, вот только стрелял холостыми. А сынок твой и впрямь снайпер.

— С первого выстрела твою жену сбил. Она и понять ничего не успела.

— И не должна понять. Пусть спит до тех пор, пока я ее не заберу домой. Может, еще сутки, а может, и двое. Посмотрим по обстоятельствам.

— С Колькой-то все в порядке?

— А что с ним сделается? Запер я его в подвале. Свидетелем пойдет. А ты забудь о том, что случилось. Знать ничего не знаешь и видеть ничего не видел.

— Соображаем.

— За Ириной смотри.

— Так и без того как спящую царевну охраняем. Вот только хрустального гроба не хватает. Но кровать добротная, лучшая в доме.

— Ладно, Федор, мне пора. Дел невпроворот.

Требухин направился к двери.

— Ваську-то взяли? — не удержался, спросил Федор.

— Сам в капкан нырнул. Даже не сопротивлялся. Не успел понять, что произошло. Мечтатель хренов.

— Проводить?

— Выберусь.

5 часов 27 минут

Утренний ветерок врывался в окно машины, и Метелкин глотал его, как голодный пес куски мяса.

— Не отравись кислородом, Евгений Михалыч, — ухмыльнулся Пустовалов.

— Куда ты меня везешь, майор?

— Твой друг велел мне таскать тебя за собой. Вроде как свидетеля или репортера. Ты же для того сюда и приехал. Вот и фиксируй события. На Михайловском шоссе авария. Надо разобраться.

— Я о ней уже слышал.

— На глазах Журавлева нашего сотрудника сбил джип. Ты об этом?

— А что, произошла еще одна авария?

— Теперь джип нашли. Сейчас посмотрим.

Они остановились, не доезжая до места аварии метров десять. Оба вышли из машины и подошли ближе. Возле джипа работали эксперты.

Лейтенант с удивлением посмотрел на Метелкина.

— Этого человека зовут Евгений Михайлович, — представил Пустовалов Метелкина. — Я его привлек к нашей работе. Он тоже своего рода сыщик и может нам быть полезен. И не городите ему препятствий, — пояснил Пустовалов и спросил: — Что тут у вас?

— Два трупа. Один сгорел в легковушке. Судя по всему, произошло столкновение со встречной машиной. Очевидно с грузовиком. Легковушку отбросило в кювет, и она вспыхнула. Водитель выйти не успел. То ли двери заклинило, то ли сознание потерял. Одним словом — сгорел. Второй труп в джипе. Депутат Виталий Ярыгин. Застрелен в висок. Орудие убийства пистолет «беретта» найден на полу возле переднего сиденья. Возможен самострел или убийство в упор. Дверца открыта. Похоже, с депутатом кто-то ехал. Если так, то пассажир мог быть убийцей, а после совершения преступления скрылся. Кинолога с собакой надо вызывать.

— Когда это случилось?

— Время известно доподлинно, — продолжал отчитываться лейтенант. — Этот джип сбил лейтенанта Рахманова в пять минут первого ночи. На трупе Ярыгина обнаружены часы. Разбиты. Стрелки остановлены на пятнадцати минутах первого Все совпадает. Возможно, что пассажир набросился на Ярыгина. Ну, скажем, хотел его ударить рукояткой пистолета. На ней обнаружены частицы сапфирового стекла. Но Ярыгин загородился, и удар пришелся по часам. Тогда он воспользовался пистолетом по его прямому назначению.

Майор повернулся к Метелкину.

— Можете фотографировать, Евгений Михалыч. Труп необходимо отправлять в морг, оружие — на экспертизу, так что работайте. Времени у нас не много.

Лейтенанту он сказал:

— Надо связаться с майором Требухиным. Семья Ярыгиных проживала в Жирновском районе. Пусть кого-нибудь пришлют и осмотрят дом Ярыгина. Кто-то там должен быть.

Метелкин сделал серию снимков. Близко к трупу его не подпустили. И все же он уловил крепкий запах спиртного.

— От него несет водкой за версту.

— Вскрытие покажет, — ответил медик.

Погиб депутат Думы. Событие серьезное. Машина посреди шоссе, в ней труп с пулевым ранением, в кювете еще одна машина, успевшая сгореть дотла, и в ней обугленный труп. Картина нестандартная, и обстоятельства трудно восстанавливаются. Метелкин не мог представить себе, как развивались события. Сплошная мешанина. А эти ребята ведут себя так, будто им все понятно и такие случаи они разбирают по два раза на дню. Чепуха, мелочь? Или все это заранее подстроенный спектакль?

Делать выводы он не торопился. Интереснее наблюдать за самим расследованием, а факты запечатлены фотоаппаратом. Во всяком случае, с ходу такую задачку не решишь. А эти периферийные менты читают иероглифы, как букварь для первоклашек. Им бы на Петровке сидеть, а они в глуши маются.

— Обратите внимание на тормозной след, — продолжал лейтенант. — Джип резко тормозил. Скорее всего, они увидели пылающую машину.

— С чего вы взяли? — спросил Метелкин.

— У нас есть протокол с поста. Сначала проскочил «Фольксваген», а спустя пятнадцать минут — джип. Он сбил милиционера и, не останавливаясь, поехал дальше. Легковая машина принадлежала жене Ярыгина. Только непонятно, куда она ехала в первом часу ночи? И почему муж устроил за ней погоню? Да еще будучи пьяным. Поскандалили?

— Дело семейное, — буркнул Метелкин. — Но кто в него стрелял, да еще из такого экзотического оружия? И второй вопрос. А куда подевался грузовик? Какова причина аварии и пожара?

— Эта причина зафиксирована. Только живет водитель в районе Жирновска. Мы туда свой нос не суем. С Требухиным придется договариваться.

— О чем вы говорите? — удивился Метелкин. — Дело должны взять под контроль главное управление внутренних дел и областная прокуратура. А вы о междусобойчике рассуждаете.

— Вы правы, Евгений Михалыч, — похлопал его по плечу Пустовалов. — Но раньше десяти утра они не приедут, а мы не можем сидеть спустя рукава. И не надо забывать, что по лесу бродит беглый ка торжник, которого мы еще не поймали. Люди уже на пределе.

— Однако криминальные задачки с лету решаете. Как орешки щелкаете? — заметил язвительно Метелкин.

Пустовалов связался по рации с дежурным.

— Придется все же побеспокоить майора Требухина. Ты уж сам, лейтенант. Мне не с руки.

— Понял. Опознание провели?

— Нет сомнений, — это Ярыгин. Огнестрельное в голову.

— Понял, — ответил дежурный.

Вот только Метелкин ничего не понял.

5 часов 53 минуты

У Ершова не было оправданий перед Требухиным. Не мог же он показать ему записку, оставленную Ириной.

— В дом она меня не пустила. Пришлось сидеть в засаде за кустарником крыжовника. Свет в окнах горел, я слышал музыку. Работал радиоприемник на волне «Эхо Москвы». Но извини, Митя, дом имеет четыре стены, а у меня не объемное зрение — я видел только две. Значит, она ушла из окна с другой стороны, выходящей к сараю. Если бы ты мне дал хоть одного человека в помощь, то Ирине уйти не удалось бы.

Требухин взял со стола папиросы и закурил.

— Я так и думал, что тебе доверять нельзя. Проворонил. Человека ему не дали! Сам-то понял, что сказал? Человек — это свидетель. Тот, который узнал бы, что моя жена сбежала в ночь, когда где-то рядом разгуливал Артюхов? Это куда же она побежала? Ты — единственный, кто знает питерскую историю, ты и неси за нее ответственность и помощников в этом деле быть не может. Это наша с тобой проблема, и решать ее можем только мы.

— Понял, командир. Но после драки кулаками не машут.

— Еще как машут. Да и драки никакой не было. Артюхов растворился в лесу. Ирина знала, а значит, была предупреждена заранее, где и когда они должны встретиться. Теперь они оба в бегах. Я уверен в том, что у Артюхова есть надежное место, где они могут отсидеться. Сейчас поиски бесполезны. Неделю или две они не высунут носа из берлоги. Опасно. К тому же надо помнить, что Артюхов спрятал в тайнике пару мешков денег. Их надо как-то вывезти. Первый шанс мы упустили. Остался второй и последний. Взять их на отходе.

— По логике вещей, все правильно, Митя. Но у меня возникает немало вопросов. Первое. Ирина нервничала. Она боялась Артюхова, а не радовалась его побегу. Боялась за свою жизнь, и ее испуг не казался поддельным.

— Не за себя она боялась, а за Ваську. Испуг был и выглядел убедительно Только говорила она о себе. А слова мало что значат в наше время. Бегала, суетилась, дергалась. И все лишь для того, чтобы разгадать наши планы и настроения. И что мы намерены предпринять. Кого надо опасаться, а кого можно привлечь на свою сторону. Что касается помощника, то его она нашла заранее. Кто-то же должен их вывезти из района и области.

Ершов прошелся по кабинету, затем сел на стул у окна.

— Хорошо. Допустим, что ты прав. Будем ловить их на выходе. Прикинь, сколько на это потребуется сил и людей. Придется обложить весь район. Каждую тропу. Артюхов наверняка вооружен и так просто в руки не дастся. Ему терять нечего. Допустим, одна из наших бригад его возьмет. Пусть с потерями. Но с ним будет твоя жена. Где гарантия, что она не попадет под перекрестный огонь? И если ее арестуют, то она — сообщница. Мало того что ты ее уже не вернешь, она и на твою репутацию бросит черную тень. Не отмоешься. Или ты решил отказаться от Ирины?

Требухин загасил окурок и закурил новую папиросу.

— Я от нее не откажусь ни при каких обстоятельствах. Существует простая логика вещей.

Майор встал и подошел к карте.

— Вот смотри. Предположительно бункер Артюхова находится здесь, в районе Рудни. Вспомним, где Артюхов убил своих сообщников три года назад. Его взяли у мотеля «Звездный». Все события происходили в этих местах. От Рудни и надо плясать. Допустим, они нашли шофера, хорошо знающего местность. Другой сообщник им просто не нужен. Теперь посмотрим, каким путем они могут уходить. — Майор подошел к карте, висящей на стене. — Путь на север — самый короткий, чтобы выскочить из области. На Лемешкино ехать бессмысленно. Слишком много постов и очень большой объезд по проселочным дорогам. На Елань они не свернут, тут и к гадалке ходить не надо. Разумно свернуть на восток у Садовой, но тогда они приедут к нам в Жирновск. Мимо не проскочишь. Не рационально. Двигать на восток не имеет смысла — до Красного Яра сплошные курганы и мосты. Река петляет, дороги никуда не годятся. Нужен джип. Правда, есть где спрятаться. Леса. Будь я шофером, этот путь даже не рассматривал бы. Но лично я бы все же поехал к Красному Яру. Там чистая трасса идет прямиком в Саратовскую область. Но отрезок от Рудни до Яра проехать нелегко. Самый трудный участок. Дорога на юг — самая надежная. Но придется двести верст ехать по области и на каждом километре ждать облавы. Зато с ветерком можно добраться до Волги, а там уже нечего бояться. Тысячи буксиров, барж, катеров и прочих плавающих корыт. Денег-то невпроворот. Можно глиссер купить или яхту. В итоге, я делаю вывод. Захочет Артюхов рисковать — поедет на север, через посты. Не захочет — поедет на юг, к

Волге. Другие варианты я отметаю. Вот мы с тобой и поделим два участка. Ты возьмешь под контроль север, а я юг. Кто-то из нас их возьмет. Можно открывать огонь на поражение. Живой должна остаться только Ирина. В наручники — и домой. Неделю в погребе посидит и одумается. Деваться-то ей некуда.

— Хитро. Все продумал. Не зря свой хлеб ешь, товарищ начальник. Даже если они не в Рудне, то все дороги все равно в один узел сходятся.

— Вот именно. Дадим им отдохнуть пару дней, а потом выставим кордоны по всем узловым точкам, кроме наших с тобой направлений.

Ершов поднял вверх руки.

— Сдаюсь, командир. Замечаний нет. Четкий план. Из такого невода им не выбраться.

На столе зазвонил телефон. Майор снял трубку.

— Требухин на проводе.

— Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Полосухин из Еланского райотдела беспокоит.

— Беспокоишь, это точно. Если бы Артюхова взяли, то Пустовалов сам бы позвонил.

— Одним Артюховым неприятности не кончаются. На пятом километре Михайловского шоссе обнаружен труп депутата Ярыгина. Огнестрельное в висок. Сами.приедете или кого пришлете? Надо бы к нему домой заглянуть. Может, сын его дома. Отпечатки собрать…

— Не учи ученого, лейтенант. Известие принял.

Требухин бросил трубку.

— Садись в машину, Антон, и дуй на пятый километр Михайловского шоссе.

— В зону Пустовалова?

— Там труп Ярыгина найден. А он проживал в нашем районе.

— Виталий?!

— Ну, хватит рожи корчить. Прочти все протоколы внимательно, прежде чем подписывать.

— Экспертов брать?

— У Пустовалова своих хватает Дело на нем висит, пусть расхлебывает. Наблюдай, но не вмешивайся. А мне наши эксперты самому понадобятся. Я еду к Ярыгину домой. Посмотрим, что там творится. Этого нам только еще не хватало. Вот теперь скандала не избежать. Все начальство как воронье на помойку слетится.

Через минуту кабинет опустел.

6 часов 23 минуты

Как говорится: «На ловца и зверь бежит». Одинокую фигуру Алены Журавлев увидел на окраине города. Девушка шла решительной походкой, очень целеустремленно. Несколько раз она доставала сотовый телефон и куда-то звонила, но ей, похоже, не отвечали.

Журавлев пошел за ней. После того как он познакомился со всеми архивами девушки и ее дневником, он понял, что имеет дело не с ребенком, а с серьезным игроком, который умеет ловко плести интриги, создавать свои теории, ставить перед собой задачи и своеобразным образом решать их. Удивляло другое. Девушки должны иметь подруг или друзей, с кем можно поделиться и перед кем похвастаться. Алена делилась только со своим дневником, так как ее подруги и мальчики служили подопытными кроликами, над которыми она проводила свои эксперименты. Ничего дорогого и близкого сердцу у молодой красавицы не существовало, кроме отца, к которому она проявляла трогательную любовь. Богатство и слава были ее кумирами и королями. Все остальное не имело значения. Что же с ней дальше будет? И что маленькая стерва задумала на этот раз? Куда она так торопится?

Окольными путями они вышли на широкую улицу, где в глубине огромного участка высился белый, покрытый зеленым плющом особняк. Таких в городе больше не было. Высокий забор — витая кованая решетка — не скрывал красоты клумб и аллей.

В уездных городах в таких особняках заседало главное начальство, ныне называемое администрацией.

Девушка, не раздумывая, ловко перелезла через ограду. Увидев овчарок по другую сторону ограды, Журавлев не решился следовать за ней. Облака порозовели, до восхода солнца оставались минуты, но улица и сад все еще рисовались в предрассветных тонах. Света в окнах не было.

Судя по беседкам и ухоженным клумбам, этот дворец принадлежал частному лицу. А таким лицом в этих местах мог быть только Хлебников. Да и фотографии, сделанные Метелкиным, это подтверждали.

Собаки девушку не тронули. Значит, она здесь бывала не раз. Неужели Хлебников настолько глуп, что приводил в свой дом несовершеннолетнюю любовницу, да еще дочь начальника милиции, при живой жене? Каким бы сумасбродом ни был главный фальшивомонетчик страны, но связываться с Пустоваловым — дело опасное. Он держит район в крепком кулаке и кулак этот боевой, а не бутафорский.

Журавлев стоял у решетки и наблюдал, как девушка приближается к крыльцу дома. Она не пряталась и шла очень уверенно.

Кажется, она удивилась, что дверь была не заперта. Сначала Алена хотела постучать в окно кабинета, где в последнее время ночевал Хлебников, но приоткрытая дверь ее удивила, и она решила войти без предварительного сигнала. Обычно Алексей впускал ее через окно, но сейчас — не тот случай. Теперь уже можно идти напрямую.

Она зашла в дом. Огромный круглый зал, сверкающий паркет, мраморная лестница и дубовые двери по обе стороны. По центру нависала громадная хрустальная люстра.

Алена безошибочно направилась к нужной двери. В эту секунду вспыхнул свет. Незваная гостья резко обернулась.

На белых ступенях стояла жена Хлебникова — Тамара, в длинном полупрозрачном пеньюаре, держась одной рукой за перила, второй опершись на бедро, со злобой в глазах разглядывала девушку.

— Совсем обнаглела, сучка недоношенная? Уже открыто ко мне в дом приперлась.

Алена поняла, что разбудила ее своим звонком. Мобильный Хлебникова не срабатывал, и она позвонила по городскому, что ей делать запрещалось, так как у жены стоит параллельный аппарат. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения. Перед тем как звонить Хлебникову, Алена позвонила дежурному в управление, чтобы узнать, где находится отец. Она хотела вернуться домой и взять кое-какие вещи, но не хотела бы с ним столкнуться. Лейтенант доложил дочке начальника, что найден труп Ярыгина в машине на шоссе. Ее план сработал. Не смог убить Горочка-дурачок, так это сделал за него отец. В этом она не сомневалась. Теперь в убийстве можно обвинить кого угодно, начиная от Хлебникова, кончая сыном депутата, который в итоге повесился. Одним ублюдком стало меньше. Настал черед Хлебникова. Уж теперь-то он попляшет.

— И давно ты себя здесь хозяйкой возомнила, старая грымза?

У Тамары обвисли руки, словно кто-то перерезал ей сухожилия.

— Ах ты, мелкая тварь! Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? М… М… м…

— Заело? Ничего ты со мной не сделаешь. А муженька твоего скоро переселят в Магадан. Там для вас климат более подходящий. Только квартиру тебе дадут немного поменьше этой. Будешь ведра со студеной водичкой сама таскать. Запасайся валенками, чувырла потрепанная.

Алена распахнула дверь кабинета и вошла. Жена хозяина бросилась за ней.

Хлебников спал на животе, свесив руку с дивана до пола.

— Вставай, Алеша. Извини, но твоя зануда прилипла ко мне и мы явились обе. Семейные проблемы потом решать будешь. Сейчас надо выносить другие решения. Ярыгин убит выстрелом в висок на нашей территории, и от тебя будет зависеть, как зовут его убийцу!

Девушка зачитывала приговор. Ясно, четко, громко, без пауз.

— При чем здесь Ярыгин? — удивилась Тамара. — Почему Алексей должен что-то решать? Они даже не общались…

— Заткнись, тупица! Твой муж грозил Ярыгину убить его — есть неопровержимые улики против Хлебникова. Но у него есть шанс выкарабкаться, если решится на некоторые жертвы. Впрочем, тебя это не касается. Твое дело ногти красить, а не совать свой нос в политику.

Но Тамара ее уже не слышала. Она приблизилась к дивану и наклонила голову. Вокруг рта мужа и ноздрей скопилась кровавая пена. Белое лицо походило на восковую маску.

— Алеша? Что с тобой?

Она дернула его за руку, и он сполз на пол, перевернувшись на спину. Тут и медиком не надо быть, чтобы понять, жив человек или его уже нет.

С молодой гордячки, стоящей в дверях, быстро слетела судейская маска, и она вскрикнула детским еще голоском.

Тамара опустилась на пол и откинулась на ножку дивана. Она не кричала, а как загипнотизированная уставилась в одну точку и только трясущиеся губы говорили о том, что она в сознании.

Алена все же сумела взять себя в руки. Она подошла к столу, сняла телефонную трубку и набрала номер дежурного. Ей не надо было изменять свой голос, это и так был лишь сдавленный хрип.

— Говорит жена Алексея Хлебникова. Мой муж мертв.

Бросив трубку мимо рычага, девушка направилась к дверям, а Тамара продолжала неподвижно сидеть, еще не понимая, что же произошло.

6 часов 47 минут

Пустовалов выслушал доклад дежурного и отключил рацию.

— Хомутов и Велихов, останьтесь здесь. Сейчас прибудет Требухин или кто-то из его помощников. Ознакомьте представителя побратимого ведомства с протоколами и пусть подпишет протокол опознания, если не приедут родственники погибшего. А потом отправляйте тела в морг на вскрытие. И держите жирновцев на должной дистанции. Экспертов я забираю с собой. У нас еще один покойничек нарисовался. Похоже, началась эпидемия.

Майор повернулся к Метелкину:

— Вам везет на сенсации, Евгений Михалыч. Не успели на свет белый вылезти, как посыпались сюрпризы со всех сторон. А я-то думал, что все ограничится поисками беглого зэка.

— Вы правы. Я всегда попадаю в гущу событий. Так вы берете меня с собой?

— Разумеется. Как же я могу лишить журналиста очередного зрелища с явным запахом сенсации? Думаю, что следующая ваша книга будет самой интересной.

— Возможно. Если мы доведем дело до логического конца. Я имею в виду пойманного преступника и его показания. А фотографировать трупы — пустое занятие. То же самое делает ваш криминалист. Пообщаться с человеком, который из этих людей сделал трупы, — совсем другое дело. Нам читатели не поверят, майор, если мы предъявим гору трупов и скажем, что дело закрыто. Не убедительно. Нужен процесс. Свидетели, обвинители и обвиняемые. Речь идет об организованном сообществе международного масштаба, а не о шайке отморозков, грабивших пивные киоски. Работа по принципу: «Мы их всех уничтожили!» тут не пройдет. Три года назад мы уже слышали похожую песню. Но фальшивки как поступали, так и поступают на международный рынок. Заткнули тряпкой течь на короткий промежуток времени. Но уже тогда серьезные люди вам не поверили. Не повторяйте старых ошибок.

— Спасибо за нравоучительную лекцию. Тем не менее нам надо работать. Прошу в машину, эксперты заждались.

7 часов 09 минут

Ночь сдала свои права наступившему утру. Солнце выглянуло из-за горизонта и смело и неуклонно рвалось к зениту.

Следуя за Аленой через лес, Журавлев увидел перед собой небольшую полянку, где стоял охотничий домик. Аккуратная избушка на одну комнату с сенями, не больше. Вряд ли девушку кто-то мог здесь ждать, он знал из фотографий, как используют это тихое прибежище. Похоже, она сама хотела здесь скрыться Но от кого? Ответ на вопрос родился сам собой. Испуг перед разоблачением. А кроме своего отца, она никого не боялась.

— Елена Романовна!

Девушка вздрогнула, остановилась и медленно обернулась.

Метрах в десяти, у березы стоял высокий мужчина лет тридцати семи очень привлекательной внешности. Он улыбался, показывая белые зубы и стараясь понравиться. Вот только в фирменных джинсах и белых кроссовках местные плейбои не ходили. Алена сразу определила — чужак. Но он знал, как ее зовут. Еленой она значится по паспорту. Даже однокашники никогда ее так не называли, не задумываясь, как звучит ее полное имя.

— Кто вы?

— Ваш ангел-хранитель. Хлебников мертв?

— Не вы ли его придушили?

— Значит, его придушили?

— Понятия не имею.

— Хотите спрятаться от отца? А дальше что? Ведь сами себе вы поездку в Великобританию на учебу не устроите. Нужны направления, характеристики, диплом олимпиады, аттестат, виза, билеты и оплаченный счет за учебу. Столько мороки.

— Что вы еще обо мне знаете?

— Все. От ангела-хранителя секретов быть не может.

— Хотите получить мое тело?

— Боже упаси. У меня другая ориентация.

— Педик?

— Нет. Предпочитаю зрелых женщин.

— Нужна информация о моем отце? Работаете на конкурентов?

— Исключительно на себя.

— Тогда вам крышка. Либо вы с Требухиным, либо с Пустоваловым. Третьего не дано. Здесь живут отличные специалисты по удалению аппендиксов.

— Я знаю, кто здесь живет, и жил, и что с кем случилось, и может случиться.

— Провидец. Не завидую. Их сжигают на кострах даже в наше время. Такие люди неудобны и доставляют много хлопот. Хотите в одиночку мир перевернуть?

— Нет. Я ставлю перед собой только реальные задачи.

— Так что вы от меня хотите?

— Ничего против вас не имею. Даже не возражаю, чтобы вы уехали в Англию. Сотрясайте землю там. Либо вас посадят в тюрьму, либо вы выскочите замуж за миллионера и быстро овдовеете, приняв на себя тяжелую ношу неподъемного наследства. С вашим отъездом здесь многие вздохнут. А главное, что вы развяжете руки своему папочке и он наконец-то решится на серьезный шаг.

— Это какой же?

— Сдаст контору. Я пытаюсь убедить его сделать это как можно раньше. Сидя в изоляции, он не понимает, как близко подобралась опасность.

— Надо же, какое благородство.

— Обычный расчет. Я хочу найти истинных творцов, а мне и публике подсунут козла отпущения. Ваш папочка очень подходит на эту роль. Байка с вором-рецидивистом во главе международного синдиката не пройдет. Артюхов может сыграть роль отвлекающего маневра на короткий промежуток времени. А для съедения нужны фигуры более значительные. Хлебникова больше нет, Ярыгина тоже. Кого же вести на Голгофу? Пустовалова.

— Для чего вы мне все это говорите? Хотите, чтобы я стала посредником в переговорах, вашим переводчиком? Глупо. У моего отца есть своя голова на плечах, и сидит она крепко. Топор обломаете. И не ходите за мной больше. Я вам помогать не буду.

— Как хотите. Только прятаться вам не обязательно, идите домой. Ваш отец никакой информации, связанной с вашей личной жизнью, не имеет. Ваш дневник и все содержимое компьютера находится у меня. Верну перед отъездом. Если попаду в лапы милиции — сдам компромат майору. Потому как без вашей помощи меня взять никто не сможет. Меня здесь никто не знает.

— Провидец, вор и дурак! Куда вы лезете? Мне не надо описывать орангутанга, чтобы его поймали в здешнем лесу. Вас узнает каждый, кто увидит. Посмотрите в зеркало на себя и свою одежду. Вы здесь видели таких? Сыщик хренов. Что вы хотите получить в обмен на дневник?

— На карте, переснятой вами с отцовского оригинала, обозначено двадцать семь объектов. На самом деле их тридцать шесть. Я хочу знать, где расположены остальные.

— Если их нет на карте, то как я их найду?

— С вашим-то умом, Елена Романовна, да математическими способностями это не трудно. На оригинале должны остаться следы от стертых объектов. Просмотрите на свет, через лупу, сделайте рентген. У вас же каникулы, времени — вагон. Займитесь настоящим делом.

— А получив сведения, вы начнете шантажировать отца или сдадите его прокуратуре? Не пойдет. Рано или поздно, отец меня простит, а я себя не прошу за предательство никогда.

— Я не собираюсь сдавать вашего отца. Я хочу помочь ему выйти сухим из воды. Сам он не может решиться на этот шаг. Боится мести. Справедливо боится, Но пока я не вскрою весь порочный круг, ничего предпринимать не стану. Майор Пустовалов — лишь ниточка, а без нее не подберешься к голове гидры.

Журавлев достал ручку, оторвал клочок картона от сигаретной пачки и, что-то записав, положил клочок на тропинку.

— Это мой номер мобильника. Подумайте хорошенько над нашим разговором и позвоните мне, когда примете решение. Время работает против вашего отца. Через час-два тут начнется салют. Затишье позади. Ночь кончилась.

Журавлев повернулся и направился к окраине города. Он не сомневался в том, что Алена ему позвонит. Новая авантюра вскружит ей голову. Она сама захочет вникнуть в неведомое. Если ей что-то втемяшится в голову, то она будет добиваться своего.

Выйдя на поляну, он услышал звук самолета и поднял голову вверх. Ничего особенного. Над лесом пролетел обычный «кукурузник». Но почему-то с красными звездами. Похоже, на таких допотопных машинах теперь обучают военных летчиков-истребителей. На секунду он остановился и снова глянул в небо. Самолет уже скрылся вдали, но Вадим успел уловить главное и, изменив направление, зашагал быстрее.

Спустя полчаса он стоял в поле, прямо напротив дома Пустовалова, из которого бежал без оглядки ночью. Вот они — следы. Их три, и теперь понятно почему. Два боковых — от задних колес, а центральное — от переднего колеса. На этом поле садился самолет. Журавлев прошел вдоль всего следа. Там, где глубина следов была больше, там самолет и стоял. Тут же нашлись следы и от грузовой машины. Значит, к самолету подъезжал грузовик.

Журавлев пошел по следам грузовика. Они вывели его на дорогу, по которой легковушка не пройдет. Сплошные ухабы и потрескавшаяся от жары земля. Машина свернула вправо. Следы кое-как проглядывались. Мост он увидел еще издалека, за полкилометра. На нем стоял грузовой подъемный кран, а рядом — тягач, на котором были закреплены три громадных контейнера. Непонятно, откуда подъемник вытаскивал еще один контейнер. Похоже, что мост имел люк. Журавлев сошел с дороги и начал продвигаться к мосту опушкой леса. Чудеса! Дикий простор и эта маленькая живая точка, работающая в поте лица. Да здесь нога человека проходила, наверное, только весной, когда засевали поля. Что здесь делать подъемной технике? Да и мост оказался солидным сооружением, когда он смог разглядеть его ближе. Работали двое: крановщик и водитель тягача. Получалось слаженно, без болтанки и ошибок. Опытные ребята. Оказывается, в этой речушке не только головастики плавают, но и контейнеры в несколько кубометров водятся.

Журавлев приблизился к мосту, как только смог, и залег в поле.

Хорошо бы залезть на машину и втиснуться между контейнерами. Куда и зачем их везут? А главное — что в них?

Видела бы его сейчас его начальница Настя Ковалевская, вздохнула бы и сказала:

— Вот дураку заняться нечем.

8 часов 10 минут

Врач пожал плечами.

— Других версий быть не может, Роман Иваныч. Наркотическая передозировка. К тому же жена покойного утверждает, будто муж вчера перепил в ресторане. Полный букет.

— Жену не трогайте. Я ее сам допрошу.

Метелкин подошел к Пустовалову и тихо спросил:

— Вы знали, что он колется?

— Знал, конечно. Баловство. Морфий. На работе это не сказывалось.

— У него все вены исколоты.

— И что? Я наркоманом его не считал.

— И сегодня просто перебрал дозу?

— Стресс. Он вчера сам не свой ходил после известия о побеге Артюхова. Потом вдруг этот странный поход в ресторан с компанией.

— Почему странный, если в это время застрелен Ярыгин.

— Не вижу связи.

— Или не хотите видеть?

— Не мудрите, Евгений Михалыч. Конкурентов убивают не для того, чтобы потом покончить с собой.

— Верите в самоубийство?

— Нет. Только в факты. А для выводов их очень мало.

— Так же как в гибели Ярыгина. Убийство налицо, причины отсутствуют.

— Для того мы и существуем, чтобы разбирать и раскрывать эти непонятные на простой глаз случаи, случайности и преступления.

На поясе сработал зуммер, и майор снял рацию с крепежа.

— Что там еще, лейтенант?

— Из Камышина к нам вылетел вертолет с дорогими гостями. Жалует сам начальник главного управления внутренних дел области генерал-майор Крептогорский и прокурор области Суходрев. О сопровождающих лицах не доложили. Через сорок минут приземлятся на территории нашего участка. Разгоняю машины, готовлю площадку.

— Другого я и не ждал. Вызывай Требухина. Обязан быть при встрече высоких гостей. Скоро и я прибуду. Вот только обрадовать нам высокое начальство нечем.

— А в случаях радостного настроения и праздников они к нам не приезжают. Думаю, что Требухина вызывать не надо. Похоже, он сам накапал начальству, если они сорвались как с цепи.

— Не зарывайся, лейтенант. Собери весь состав управления и проведи инструктаж. Выполняй.

Майор отключил рацию.

— Началось? — спросил Метелкин.

— Началось, — подтвердил Пустовалов.