Nicole Jacquelyn - Fostering Love 04 - Piece of My Heart_

Глава 9

Алекс

Мне нравилось быть дома. Мне нравился Миссури, и большую часть времени я наслаждался своей работой, но было что-то в запахе воздуха и в звуке, с которым хрустнули колени моего отца, когда он упал в кресло, что мгновенно заставило меня почувствовать умиротворение. Я пошел в армию в девятнадцать лет, горя желанием увидеть мир и расправить свои пресловутые крылья, но нигде я не вписывался так, как на территории родительского поместья в глуши Орегона. Пригласив туда Сарай, чтобы она смогла все это увидеть, я ощутила себя как дома, словно обнаружила недостающую часть пазла, о которой раньше и не подозревала.

Я с радостью оглядела кухню. Именно об этом и шла речь. Жизнь, вселенная, наше предназначение… все было связано с семьей. Люди, с которыми ты проводил время, которые заставляли тебя чувствовать себя комфортно и счастливо, были всем.

«Идиот», — сказала Ани, толкнув меня локтем в бок. Я разговариваю с тобой уже пять минут, а ты меня полностью игнорируешь.

«Я просто пытался найти ответ на вопрос о смысле жизни», — спокойно сказал я.

— Да, как угодно.

— Смысл жизни , Ани, — важно сказал я.

Он посмотрел на меня, как на идиота.

— Чувак, займись этим в свободное время.

Я рассмеялся и обнял ее за голову, зажав ее между своими бицепсами и грудью.

«Это никогда не кончится», — сказал Брэм Саре, кивнув.

«Лиз сказала, что со временем они успокоятся», — ответила она, и ее губы дрожали.

«Это спокойно», — сказал он с легким смехом, отпивая пиво.

— Почему мне не разрешили спать в этом чертовом кресле? — спросил отец, входя на кухню с сонным Ари на груди. Он остановился, увидев Сару. Ой, извините.

Сарай махнула рукой, отвергая ее извинения.

Я отпустил Ани, которая даже не потрудилась бороться с моей хваткой, и шагнул вперед.

«Алекс», — сказал он, улыбаясь. Я рад тебя видеть, сынок.

«Я об этом позабочусь», — пробормотала Ани, протягивая руку к дочери. Привет, принцесса. Ты хорошо поспал с папой? Держу пари, что ваш подгузник мокрый.

Я обнял отца и похлопал его по спине, когда мы обнялись.

— Это твоя девушка? — тихо спросил он мне на ухо. Как вам это удалось?

«Тупая удача и упорство», — ответил я, уходя.

Папа рассмеялся.

— Сарай, это мой отец Дэн.

«Приятно познакомиться, Сарай», — сказал мой отец, подходя, чтобы пожать ей руку.

«Мне тоже чертовски приятно с вами познакомиться», — сказала она, употребив ругательство, за которое он извинился, и криво улыбнувшись. Папа рассмеялся.

«Хороший выбор», — сказал он мне.

«Думаю, да», — ответил я, встав рядом с Сарой, когда она ушла.

«Мне нравится твоя семья», — сказал он, прислонившись ко мне.

«Они удивляются, как, черт возьми, мне удалось заставить тебя пойти со мной на свидание», — пошутил я.

— Придется ли мне сражаться с Ани? — в шутку спросила Сарай. Потому что я крупнее, но думаю, что она победит.

«Я бы точно победила», — сказала Ани, присоединяясь к нашему разговору.

«У тебя уши, как у летучей мыши», — сказала Сарай, широко раскрыв глаза.

«Я отличный слушатель», — подтвердила Ани. Затем она сняла Ари с бедра и держала ребенка перед собой. Это Ариэль. Теперь она пахнет гораздо лучше и готова к встрече с вами.

«Привет, Ариэль», — тихо сказала Сарай, протягивая руку, чтобы пощекотать подошву ноги Ари. Вы очаровательны.

— Не позволяйте ему обмануть вас. Это демон, который редко спит и крадет мою еду. — Ани крепко поцеловала Ари в шею, заставив ее напрячься и рассмеяться. Но она такая милая, что мы любим ее до безумия.

«Звучит хорошо», — ответила Сарай.

Ари с любопытством моргнула, а я улыбнулась, но не потянулась к ней. Обычно моим племянникам требуется некоторое время, чтобы привыкнуть ко мне. Я усвоила этот урок на собственном горьком опыте, когда в последний раз была дома: когда я держала Ари на руках, она закричала так, будто я ее укусила.

Когда Ани отошла и передала ребенка Брэму, я поцеловал Сару в макушку. Я никогда не думала, что Брэм остепенится раньше меня, но должна признать, что его это устраивало. Она сгладила его острые углы и, казалось, помогла ему сосредоточиться.

Впервые в жизни я немного завидовал своему брату. Я всегда хотел когда-нибудь завести семью. Сарай рассмеялась над чем-то, что сказала Ани, и я крепче обнял ее. В некоторые дни он чувствовал себя гораздо ближе, чем прежде.

* * *

«Вы двое можете остаться здесь», — сказала мама позже тем вечером, открывая дверь в спальню, которую использовала моя сестра Кейт, когда была дома. В других комнатах стоят двухъярусные кровати, и я сомневаюсь, что они этого ожидали.

«Не знаю», — ответил я. Я уже много лет не сплю на двухъярусной кровати.

Мама рассмеялась.

— Увидимся утром. Если они слышат, как я хожу рано утром, я просто встаю и ставлю индейку в духовку. Не чувствуйте, что вам нужно вставать с постели.

Она ушла, закрыв за собой дверь, а я бросил сумки на кровать, улыбнувшись Сарай.

«Я точно знаю, что эта кровать не скрипит», — сообщил я ему.

От удивления у нее отвисла челюсть.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Я рассмеялся в замешательстве, увидев выражение ее лица, но потом остановился, когда она начала злиться. Мне потребовалось больше времени, чем я хотел бы признать, чтобы понять, почему я так зол.

Я сбросил обувь и запрыгнул на кровать, подняв одну руку над собой, чтобы не удариться головой о потолок. Я был там и делал это.

«Недаром я такой веселый дядюшка», — сказал я Сарай и продолжил прыгать.

Он понял это и закрыл лицо рукой.

— Да, — пробормотал он.

Я рассмеялся.

— Хочешь прыгнуть? Но я советую вам не заниматься гимнастикой. Мой племянник Келлер усвоил это на собственном горьком опыте.

— Он упал, да? — спросил он, медленно покачивая головой из стороны в сторону и улыбаясь.

«Он попал прямо в комод», — ответил я, указывая на комод в нескольких футах от изножья кровати. Хоть крови и не было, мы все равно считаем посадку успешной.

— Тебя убила мать?

«Кейт любит меня больше», — сказал я, но было видно, что она мне не поверила. Он фактически выгнал меня из дома шваброй.

Я с грохотом вскочил с кровати и обнял ее.

«Я никогда не спал с женщиной в этом доме», — сказал я, наклонив голову так, чтобы видеть ее глаза. Я не вожу женщин знакомить с моими родителями, и точка.

— Только я, да?

— Только ты, — подтвердил я.

-Потому что? — спросил он, наклоняясь ко мне.

Я задумался на секунду.

—Когда я росла, моим родителям пришлось на короткое время попрощаться со многими детьми, которых они считали своими, и я люблю своих родителей настолько, что не беру с собой людей, которые не собираются оставаться надолго.

Она на мгновение замерла.

— Ну, тебе не придется со мной прощаться.

— Ты останешься здесь? — спросил я, и на моих губах заиграла улыбка.

«Теперь ты застряла со мной», — дерзко ответил он.

Я схватил ее за талию и перекинул через плечо, мы рассмеялись. Я не помню, чтобы когда-либо был таким счастливым.

«Выходи за меня», — прошептал я, укладывая ее на кровать.

«Ты с ума сошла», — прошептала она мне, широко раскрыв глаза от удивления.

«Возможно», — согласился я. Но можешь ли ты назвать хоть одну причину, по которой тебе не следует выходить за меня замуж?

Его рот открылся, затем закрылся, затем снова открылся.

— Мы недостаточно долго вместе.

-Семантика.

— Вы не знакомы с моей семьей.

—Завтра я лечу на самолете.

— Ты... я... ты.

«Смотри», — пробормотала я, прижимаясь своими губами к его губам. Нам следует пожениться. Я люблю тебя, а ты любишь меня.

Я был наверху и не мог придумать ни одной причины, по которой я мог бы относиться к Сарай иначе. Ничто в моей жизни не подготовило меня к встрече с ней. Ничто никогда не казалось таким правильным и идеальным.

«Я люблю тебя», — сказал он, проводя кончиками пальцев по моему лицу. Он пристально посмотрел на меня, проводя указательным пальцем по моим бровям, носу и губам. «Я женюсь на тебе», — хрипло сказал он. Ага.

-Ага? — глупо спросил я, не уверенный, что правильно ее расслышал.

«Да», — снова сказал он, ущипнув меня за нос и рассмеявшись.

«Вот дерьмо», — весело сказал я.

Я крепко поцеловал ее и был в восторге, когда она расслабилась на кровати подо мной, одной рукой скользнув мне за спину, а другой поглаживая мою щеку. Я немного сдержался, чувствуя себя неуютно при мысли о том, чтобы заняться сексом в доме родителей.

Однако в ту ночь никто из них не лег спать неудовлетворенным. А позже, когда я засыпал, прижимая Сару к груди, я игнорировал страх перед чем-то, к чему мы не были готовы.

* * *

Утром в День благодарения я проснулась от грозы и звуков тихих разговоров матери и отца на кухне, когда они приступили к готовке. Сарай все еще была в полном отключке, когда я осторожно встал с кровати и нашел какую-то одежду, чтобы надеть ее. Он был уверен, что всю неделю не спал по ночам, чтобы успеть сделать домашнюю работу до ухода, и теперь у него наконец появилась возможность поспать.

Я на цыпочках, в носках, вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь, надеясь, что она сможет поспать. Мне не нравилось, что он так много работал, но я понимал его порыв. Теперь, когда мы собирались пожениться, возможно, я смогу помочь ей немного расслабиться. Научите его время от времени замедляться.

Он глупо улыбался, когда я вошел на кухню.

«Я же сказала тебе остаться на ночь», — отругала меня мать, как только я вошла в комнату.

«Я не могу», — ответил я, направляясь к кофейнику. Я выхожу замуж.

-А вы? — спросил мой отец, повернув голову, чтобы посмотреть на меня. Он по локоть зарылся в индейку, и вся она затряслась от его удивленного движения.

«Я попросил Сару выйти за меня замуж, и она согласилась», — сказал я, улыбаясь. Вчера вечером.

-Вчера вечером? — проговорила мама, и голос ее слабел.

Я посмотрел на их лица, выражавшие искреннее удивление, и рассмеялся.

-Что? Почему вы так удивлены?

«Потому что ты ничего не сказал», — ответила мама, продолжая резать овощи. Разве они не начали встречаться только что? Я не думал, что вы настроены так серьезно.

— Приводил ли я когда-нибудь женщину домой? — спросил я, немного раздраженный их реакцией. Я был их последним оплотом, мальчиком, который, как они говорили, беспокоился, что никогда не успокоится. Где были поздравления? Где была радость и волнение?

Отец долго смотрел на меня, потом перевел взгляд на мать. Их взгляды встретились лишь на короткое мгновение, но между ними словно состоялся целый разговор. Он посмотрел на меня, вытирая руки полотенцем, затем слегка кивнул.

«Поздравляю, сынок», — сказал он, заходя на кухню, чтобы обнять меня.

— Спасибо, папа. — Я встретился взглядом с матерью через ее плечо.

«Я думаю, это здорово», — сказал он, и его губы слегка дрожали, когда он улыбнулся мне. Просто великолепно.

«Спасибо, мам», — сказал я, отпуская отца, чтобы пересечь комнату и обнять ее.

— Ты купил ей кольцо? — спросил он, обнимая меня за талию. Как это выглядит?

— Я пока его не получил.

«Алекс», — отругала она.

«Иди и купи ее завтра», — сказал мой отец и снова начал творить с индейкой безбожно. Черная пятница. [8] .

—Проводят ли ювелирные магазины распродажи в Черную пятницу? — пробормотал я, сдерживая смех. Он был совершенно серьезен.

«У всех бывают распродажи в Черную пятницу», — ответила мама. Вы знаете, что хотите ему купить?

— Кольцо, — пошутил я. На самом деле я понятия не имел, какое кольцо ей понравится. Мы никогда не говорили о ее вкусах в отношении ювелирных изделий. Я этим почти не пользовался. В ушах у нее всегда были золотые серьги-кольца, а на шее — золотое ожерелье с маленьким амулетом в виде звезды Давида, которое ей подарили родители. Иногда она носила золотые браслеты, которые звенели, ударяясь друг о друга, но это было все, если мы куда-то не выходили.

«Ну, на этом все заканчивается», — пробормотал мой отец.

— Золотой, — радостно сказал я.

«Черт», — сказал мой отец, смеясь.

Задняя дверь открылась как раз в тот момент, когда выражение моего лица испортилось, и я начала паниковать. Мой кузен Тревор принес несколько мисок, накрытых фольгой.

«Ювелир тебе поможет», — заверила меня мама, прежде чем повернуться к Треву и взять чаши из его рук. Их работа — помогать ничего не понимающим людям.

-Ювелир? — спросил Трев, приподняв брови.

«Я выхожу замуж», — объявила я, наслаждаясь ошеломленным выражением его лица, когда я потянулась к нему, чтобы обнять.

-С кем? — спросил он, пару раз похлопав меня по спине.

—Сарай.

— Сарай? —Пришло признание—. Ты имеешь в виду девушку, которая не считает тебя забавным?

Конечно, это то, что я вспомнил из разговора, который состоялся у нас после встречи с Сарай.

«Она думает, что я смешной», — сказал я, добродушно отталкивая его.

«Только в лучшие дни», — сказала Сарай, входя на кухню следом за мной.

« Я смешной», — ответил я, поворачиваясь к ней.

Волосы она собрала в небрежный пучок, на ней были леггинсы и свободный свитер. Судя по всему, он собирался провести приятный день со своей семьей.

«В этой паре я самая смешная», — сказала она, улыбаясь, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее пожеланием доброго утра.

«И скромный тоже», — пошутил Трев с улыбкой. Привет, я Тревор, двоюродный брат Алекса.

«Приятно познакомиться», — сказала Сарай, шагнув вперед, чтобы пожать ему руку. Ваша семья с вами?

— Нет, Морган дома с девушкой.

— Ты вернешься за ними? «Спросила мама, заглядывая под фольгу мисок, чтобы увидеть, что там внутри.

-Ага. — Трев кивнул. Мы решили дать Этте поспать как можно дольше, прежде чем приходить, чтобы избежать дальнейших истерик.

«Хорошая идея», — сказал мой отец. Почему мы позволили Алексу проснуться?

— Ха-ха, — пробормотал я. Вы все такие веселые.

-Видеть? Мне следовало дать ему поспать подольше.

— Я проснулся сам по себе… — Мой рот закрылся, когда я понял, что подыгрываю шутке отца.

Группа рассмеялась.

«Мы вернемся через час, тетя», — сказал Трев, целуя мою маму в голову и продолжая готовить еду. Дайте мне знать, если вам в последнюю минуту понадобится мой визит в магазин.

«Если мне что-нибудь понадобится, я пришлю Алекса», — ответила мама, улыбаясь. Отвлечение внимания — хорошее средство от истерик.

«С тобой скучно», — сказала я матери, когда Трев ушел.

«О», — сказала Сарай, обнимая меня за талию. Кому-нибудь нужно вздремнуть?

— Ты собираешься вздремнуть со мной? — спросил я его, подмигивая.

— Фу, оставь, — сказал он, толкая меня.

-Потому что? — спросил я, снова подмигивая. Что происходит?

— Перестань это делать.

«Мама», — сказала я, поворачивая голову в сторону родителей. Сарай считает, что это жутко, когда я подмигиваю.

— Она что? — растерянно спросила мама.

«Не только ты», — пояснила Сарай. Жутковато, когда кто-то подмигивает.

«Ты единственный, кто так думает», — сказал я, снова подмигивая.

— Я не могу воспринимать тебя всерьез, когда ты так поступаешь, — сказал он с легким смехом. Он прошел мимо меня дальше на кухню. Вам нужна помощь?

«Если бы ты мог убрать Алекса с дороги, это было бы здорово», — ответил мой отец. Затем он подмигнул. Я не был уверен, смеялся ли я когда-либо так громко в своей жизни.

* * *

«Как красиво», — сказала Сарай позже, когда я вел ее через деревья позади дома моих родителей. Но здесь очень холодно и сыро.

«Еще немного», — пообещал я.

Мы почти добрались до моего любимого места на территории. Старый форт, который Кейт, Брэм и я построили однажды летом, когда мы были слишком взрослыми, чтобы сидеть внутри и беспокоить нашу мать, и слишком маленькими, чтобы куда-то ходить самостоятельно.

Мой брат и сестра с теплотой вспоминали это старое место, но, похоже, они не испытывали к нему такой же привязанности, как я. Для них это был просто ветхий форт, где мы разводили фальшивые костры и притворялись, что мир находится в состоянии войны, пока мы прятались от иностранных захватчиков. Для меня это было место, где я наконец-то обосновался в своей жизни с семьей Эванс. Я провела много часов в этом маленьком уголке поместья, мастеря копья из камней и веток деревьев, используя папоротники, чтобы залатать колени Кейт, когда она их поцарапала, и строя место, где мой брат мог бы чувствовать себя в безопасности. Мы никогда не приводили сюда других детей. Это было негласное правило, которому мы трое следовали.

Мы с Сарай протиснулись между двумя деревьями, которые начали срастаться высоко над нашими головами, и через какие-то исключительно мокрые папоротники, которые промочили нас до колен, и вот мы прибыли.

От форта мало что осталось. Несколько гнилых досок были грубо прибиты к дереву в неудачной попытке соорудить лестницу. Там стоял старый металлический садовый стул, наклоненный набок, синее пластиковое сиденье почти развалилось. Некоторые вещи, которые мы украли из дома, были разбросаны повсюду.

«Неверленд», — пробормотала Сарай, направляясь к центру нашего лагеря. Он медленно повернулся, все осматривая.

-Что? — Я поднял старую ложку, наполовину покрытую землей, и рассеянно положил ее на одну из досок лестницы.

«Я могу представить тебя здесь», — сказала она с легким смехом. Маленький потерянный мальчик в меховой накидке и с палкой выше тебя в руке.

— Скорее рваные джинсы и футболка, которую мама случайно покрасила в розовый цвет в стиральной машине, — ответила я, улыбаясь. Мои родители очень серьезно отнеслись к идее взять с собой на улицу игровую одежду.

«Мне это нравится», — сказал он, улыбаясь. Это потрясающее место.

«Однажды», — сказала я, прислонившись к дереву, пока Сарай исследовала все те мелочи, которые мы оставили. Брэм был в ужасном настроении, он иногда бывал таким, и мы с Кейт притащили его сюда. Мы усадили его на стул посреди форта и вели себя так, будто он военнопленный.

«Эта история принимает темный оборот», — пробормотал он.

—И вот он сидит там с хмурым лицом. — Я уставилась на ветви перед собой, вспоминая те дни, когда Брэм почти не улыбался. Я потряс головой, чтобы прогнать воспоминания. В общем, мы усадили его и по очереди шутили. Знаешь, я скорчил смешные рожицы. Кейт танцевала очень драматично. Но ничто не заставило его улыбнуться, ни одно чертово действие, которое мы совершили. И тут Кейт начинает петь. Я не помню, что это была за песня, но Брэм начал разваливаться, понимаете? Действительно смеюсь. И мы оба просто смотрели на него, потому что Кейт пела таким нежным голосом, не пытаясь заставить его улыбнуться в этот момент, а просто пытаясь заставить его почувствовать себя лучше.

Сарай прекратила свое занятие и посмотрела прямо на меня, ее взгляд был мягким.

—Он не хотел нам рассказывать, что было такого смешного. Он никогда этого не говорил.

— Ты никогда не замечал? — спросил он тихим голосом.

— О, я заметил. Пару лет спустя я услышал эту песню по радио, и она была совершенно отвратительной.

«Нет», — сказала Сарай с тихим удивленным смешком.

-О, да. Мы с Кейт понятия не имели, что он поет песню о сексе, и он замедлил темп, чтобы сделать ее более расслабляющей. — Я пытался говорить сквозь смех, но слезы смеха наполнили мои глаза. Но Брэм сразу понял, что я пою, и ему показалось забавным, что мы с Кейт относимся к этому так серьезно.

Смех Сары доносился откуда-то из глубины ее живота, и она слегка наклонилась, держась за живот.

— А потом, — я задыхалась от смеха, — он так и не рассказал нам, что было такого смешного, поэтому Кейт продолжала петь тихо и сладко, а Брэм продолжал смеяться, а я просто стояла там, как идиотка, и махала ему рукой, чтобы он продолжал, потому что мой брат смеялся, и мне было все равно почему.

«Это так забавно», — сказала Сарай, когда наш смех наконец стих.

—Вот такими мы были. — Я пожал плечами. Брэм был угрюмым, Кейт была нежной и милой, а я был клоуном.

Сарай шагнула вперед и обняла меня за талию. Запрокинув голову назад, она вытянула губы для поцелуя. Это было приглашение, от которого я бы никогда не отказался.

Его губы были мягкими и податливыми, но руки, обнимавшие меня, были крепкими. Ощущение было прочным. Как будто поцелуй был мимолетным, мгновением во времени, а объятие было длительным. Постоянный.

«Я не могу дождаться, когда выйду за тебя замуж», — тихо сказала я, там, в моем самом любимом месте на свете. Я знаю, что мое предложение было дерьмом, и я все исправлю, когда получу кольцо. — Я убрал пряди волос с ее щек. Но я хочу выйти за тебя замуж. Я хочу, чтобы мы жили вместе, платили одни и те же счета, просыпались вместе по утрам и покупали тебе еду на вынос, когда, как я знаю, у тебя едва хватает времени остановиться и поесть. Я хочу, чтобы ты как следует отдохнул и заботился обо мне, когда я делаю глупости, например, пытаюсь поскользнуться во время тренировки по софтболу. Я хочу прийти к тебе домой после паршивого дня и знать, что все станет лучше, как только я войду в наш дом.

Сарай мягко улыбнулась мне, но ее глаза были слезящимися, как будто она боролась со слезами.

— И в какой-то момент, — сказал я, и мой голос начал дрожать. Я хочу иметь от тебя детей. Маленькие загорелые малыши с темно-карими глазами и твоей улыбкой. Мои ресницы, потому что мы оба знаем, что мои лучше.

Сарай рассмеялась.

«Так оно и есть», — выдавил он.

«Я хочу состариться и растолстеть вместе с тобой», — ясно сказал я. Потому что я хочу быть с тобой в таком месте, где ничто внешнее не имеет значения. Ты будешь целые выходные обходиться без макияжа, а у меня появится небольшой животик, потому что я знаю, что ты будешь ездить на мне так, будто завтра не наступит, даже если ты не видишь мой рельефный пресс.

«Я бы сделала это сейчас», — сказала Сарай. Нам не обязательно быть женатыми, чтобы ты позволил себе расслабиться.

Я улыбнулся его шутке.

— Я хочу знать, когда вы меняете шампунь только из-за запаха своих волос, и хочу увидеть, как отекают ваши ноги из-за того, что вы весь день провели на ногах.

«Это звучит не очень весело», — прошептала она.

—Через сорок лет я хочу смотреть на вас так же, как мистер К. до сих пор смотрит на миссис К.

По щеке Сары скатилась слеза, и я вытер ее кончиком пальца.

«Мне не нужно еще одно предложение», — сказала Сарай хриплым голосом. Это было довольно хорошо.

«Я даже не встал на колени», — возразил я.

— Мы сделаем вид, что вы это сделали.

Я притворно вздохнул с облегчением.

— Слава Богу, а то у меня колено ныло от прогулки сюда.

В последнее время колено меня не сильно беспокоило, но все равно сдерживало. Иногда, когда я так изворачивался, у меня все равно возникали проблемы. Я не могла дождаться, когда он снова почувствует себя нормально.

«Тогда тебе лучше сесть», — серьезно сказала Сарай.

Я позволил ему бросить меня на землю и сел, прислонившись к дереву. Она села мне на колени, заставив меня застонать, когда мои руки добрались до ее задницы. Именно этого я и ожидал, когда мы вышли из дома. Только Сарай и я посреди леса.

Я надавил большими пальцами на складки ее бедер и ягодиц, прижимая ее к себе еще крепче, а ее рот двинулся к моему горлу, ее зубы нежно покусывали кожу там. Он точно знал, что мне нравится, что именно сводило меня с ума. Так было с нашего первого раза. Мы прекрасно двигались вместе, казалось, мы инстинктивно знали, что нужно другому человеку.

Понятия не имею, как это сделать, поскольку мой рот был слишком занят покусыванием кожи, до которой я мог дотянуться выше куртки Сары, но нам удалось спустить ее леггинсы достаточно низко. Я чувствовал сладкую влажную кожу между ее бедер тыльной стороной своей ладони, когда она расстегивала мои джинсы и стягивала их вниз.

Через несколько секунд она уже была тугой и скользкой вокруг моего члена, и я вздохнул с облегчением от этого контакта. Из-за одежды нам было неудобно, но мы справились. Его бедра опустились, а мои поднялись, наши тела едва двигались, чтобы контакт случайно не был потерян.

«Я люблю тебя», — сказала я ему в губы. Иисус.

Ее губы изогнулись, а глаза закрылись. Он пробормотал что-то, чего я не понял, но было не время объяснять, поэтому я не стал спрашивать. Где-то в глубине души я знал, хотя и не мог представить себя несчастным с ней, что наступит момент в далеком будущем, когда я оглянусь на этот момент и пойму, как мне повезло, что она выбрала меня. Который согласился провести свою жизнь со мной. Что моя жена, которая всегда пользовалась косметикой и выглядела готовой покорить весь мир, спустилась под землю и полюбила меня посреди леса.

Я пришел первым. Я сопротивлялся как мог, но в конце концов сдался неизбежному. Сарай не жаловалась, но я почувствовал, как напряглось ее тело, когда она поняла, что все кончено.

«Все в порядке», — прошептал я ей на ухо, больше себе, чем ей. Тсс.

Я просунул руку между нами и скользнул пальцами к ее клитору, жалея, что мое тело еще не стало мягким. Она была почти там. Ее ногти царапали плечо моей куртки, когда она прижималась к нему, и у нее перехватило дыхание, когда она потерла его сначала осторожно, а потом сильнее.

Когда он кончил, это сопровождалось выдохом мне в горло и дрожью в бедрах. Затем небо разверзлось, и моросящий дождь, который до сих пор сдерживался ветвями деревьев над нами, превратился в ливень, обрушившийся нам на головы.

-Холодный! — крикнула Сарай, приподнимая капюшон. Ох, черт, у меня мурашки по позвоночнику бегут.

Я поднял ее и натянул ей колготки до талии, прежде чем она успела что-то сказать. Я был почти сухой, потому что укрылся от дождя, но как только он встал, холодный воздух и дождь ударили мне в колени, словно стакан ледяной воды.

«Блядь», — закричал я, быстро натягивая джинсы. Я встала и рассмеялась, пока Сарай пыталась найти место, чтобы спрятаться от дождя. «Это бесполезно», — сказал я, хватая ее за руку. Давайте вернемся в дом.

Я в последний раз осмотрел форт, запоминая старые и новые воспоминания, а затем отвез ее домой.