В начале XIII века в Китай вторгаются монголы. До XIII века монголы являлись частью большой степной общности, которую китайцы называли «татарами». Их предшественники — протомонгольские и раннемонгольские группы и народы, одним из которых были кидани, представляли собой степных кочевников, разводивших лошадей и рогатый скот, кочевавших от пастбища к пастбищу и организованных в небольшие родоплеменные коллективы, связанные общностью происхождения, языка, культуры и т. п.
Соседство с развитой китайской цивилизацией способствовало ускорению процесса создания племён, а затем и мощных племенных союзов во главе с влиятельными вождями. В 1206 на всемонгольском курултае вождём всех монголов был провозглашён победивший в жестокой междоусобной борьбе Темучин, принявший имя и титул Чингисхана.
Чингисхан создал организованную и боеспособную армию, которая и стала решающим фактором в последующих успехах сравнительно немногочисленного монгольского этноса.
Покорив соседние народы Южной Сибири, Чингисхан в 1210 пошёл войной на чжурчжэней и в 1215 взял Пекин.
В 1219—1221 была разорена Средняя Азия и завоёвано государство Хорезмшахов. В 1223 — разбиты русские князья, в 1226—1227 — уничтожено государство тангутов. В 1231 основные силы монголов вернулись в Северный Китай и к 1234 завершили разгром чжурчжэньского государства Цзинь.
Завоевания в Южном Китае были продолжены уже в 1250-х, после похода в Европу. Вначале монголы захватили страны, окружавшие Южно-Сунскую империю — государство Дали (1252—1253), Тибет (1253). В 1258 монгольские войска под предводительством хана Хубилая с разных сторон вторглись в Южный Китай, но осуществлению их планов помешала неожиданная смерть Великого хана Мункэ (1259). Хан Хубилай, захватив ханский престол, в 1260 перенёс столицу из Каракорума на территорию Китая (сначала в Кайпин, а в 1264 в Чжунду — современный Пекин). Столицу южносунского государства Ханчжоу монголам удалось взять лишь в 1276. К 1280 весь Китай был завоёван, а Сунская империя — уничтожена.
После покорения Китая хан Хубилай провозглашает девиз правления Юань (кит. упр. 元朝, пиньинь Yuáncháo, 1271—1368), на службу новой власти привлекаются кидани, чжурчжэни, тюрки и даже европейцы — в частности, в это время Китай посещает венецианский купец Марко Поло.
Удел Хубилая и его потомков, великих ханов Монголии — Великое Юаньское государство (монг.: Их Юан улс), стал частью Великой Монгольской империи (монг.: Их Монгол улс). Китай в этот период не был суверенным государством и представлял собой неотъемлемую часть империи монголов.
Тяжёлый экономический, политический и национальный гнёт, установленный монгольскими феодалами, сдерживал развитие страны. Множество китайцев было обращено в рабство. Земледелие и торговля были подорваны. Не выполнялись необходимые работы по поддержанию ирригационных сооружений (дамб и каналов), что привело в 1334 к чудовищному наводнению и гибели нескольких сот тысяч человек. Великий Китайский канал был заброшен во время монгольского господства.
Народное недовольство новыми правителями вылилось в мощное патриотическое движение и восстания, которые возглавили руководители тайного общества «Белый лотос» (Байляньцзяо).
Источник: ru.wikipedia.org
Китайский драматург XIII века. Жил в Даду (нынешний Пекин), участвовал в профессиональном объединении либреттистов и авторов, сам выступал на сцене. Признанный классик пьес в жанре цзацзюй (юаньской драмы), возможно, один из создателей жанра.
Известны названия более 60 его пьес, из которых сохранилось 18. По содержанию они делятся на социально-бытовые пьесы, лирические комедии, исторические драмы, но деление это условно, поскольку различные мотивы, трагедийные и комические элементы часто переплетаются. Страдания народа под гнетом феодалов, чиновников-лихоимцев и богатых самодуров запечатлены в пьесах "Лу Чжайлан", "Ван Цзян тин" ("Беседка над рекой") и с особой силой в трагедии "Доу Э юань" ("Обида Доу Э", написана после 1291 г.). Неправедные суды, пытки, вымогательства доводят героев до разорения и гибели, разлучают семьи. Следуя традициям народной литературы, Гуань Ханьцин в конце концов карает злодеев и восстанавливает справедливость. Но достигается это либо вмешательством сверхъестественных сил, либо стараниями легендарного и неподкупного судьи Бао (Баогун).
Особенную популярность в Китае приобрела пьеса "Обида Доу Э". В ней рассказывается о судьбе дочери бедного ученого, отданной за долги в супруги сыну ростовщицы. Рано овдовев, Доу Э становится объектом вожделения негодяя Чжана, который вместе со своим отцом позарился на достаток семьи. Чжан по ошибке отравляет отца; воспользовавшись ситуацией, он обвиняет в убийстве свекровь Доу Э, которая, чтобы спасти старуху от пыток, берет мифическую вину на себя и идет на казнь. Во время казни небо посылает знамения, которые помогли отцу Доу Э, который к тому времени стал судебным ревизором, покарать настоящих преступников. В финале драмы справедливость торжествует.
Среди бытовых и комедийных цзацзюй, написанных драматургом, — "Пруд золотых нитей", "Се Тяньсян", "Спасение подруги", "Нефритовая подставка", "Любовь служанки", "Моление луне". Гуань Ханьцин — автор исторических цзацзюй "Один в стане врагов", "Путешествие во сне в Западное Шу".
Также сохранилось около 50 лирических стихотворений Гуань Ханьцина.
Источник: ru.wikipedia.org
Гуань Ханьцин был основателем юаньской драмы. Его называют китайским Шекспиром, он считался величайшим драматургом, мастером китайской классической драмы.
Скорее всего, он происходил из семьи врачевателей. За свою жизнь он стал свидетелем значительных перемен в Китае, таких как завоевание монголами Китая и основание династии Юань, которая стала частью великой Монгольской империи в Евразии.
Из-за большого разрыва между традициями жителей Китая и кочевников-монголов экзамен для поступления на гражданскую службу был отменен императором династии Юань. Принятая монголами кастовая система также поставила китайских ученых в низший класс, который был чуть выше класса нищих в обществе, вероятно, это произошло из-за подозрения, что они останутся верными прошлой власти. В свою очередь многие китайские ученые, последователи учения Конфуция, решили не служить в правительстве Юань, но они по-прежнему сталкивались с дилеммой дальнейшего карьерного продвижения в обществе.
Однако Гуань Ханьцин был оптимистом от природы и сумел адаптироваться в такой затруднительной ситуации. Он описывал себя как "медный горошек, который не распарить, не сварить, не раздробить и не обжарить..." Это заявление бросало вызов тогдашней социальной системе, а также говорила о его уверенности в себе и остроумии.
Как и многие другие известные ученые в истории Китая, Гуань Ханьцин не имел ни громкой славы, ни благосостояния при жизни. Он проводил много времени среди обычного люда и знакомился с их бытом. Сочувствие к тому, что переживали эти люди, вдохновило его к написанию пьес, в которых описывались страдания людей из-за несправедливости, а также их мудрость и таланты. Известно, что он работал со многими труппами исполнительского искусства, а иногда и лично участвовал в театральном представлении.
Гуань Ханьцин написал более 60 драм, из которых только 14 (некоторые из них — несомненные шедевры) сохранились до наших дней. Большинство его работ рассказывают о женщинах низкого социального положения, об их честности, доброте, смекалке и остроумии, мужественной борьбе против злых сил и сопротивлении внешним влияниям. Эти пьесы ставили на протяжении истории и продолжают ставить сейчас.
В своих драмах Гуань Ханьцин отражал все аспекты общественной жизни, а также основные противоречия между классами в династии Юань. Опытный драматург, Гуань Ханьцин был также мастером художественных эффектов на сцене. Большинство персонажей в его постановках были очень выразительными, их характеры проявлялись в конфликтных и кульминационных моментах, а также через повествование рассказчика. Сцены и детали были тщательно продуманы, чтобы сделать спектакль более интересным. Он также использовал разговорный язык, чтобы подчеркнуть особенности различных персонажей: смелых или элегантных, беззаботных или заносчивых.
Гуань Ханьцин посвятил всю свою жизнь драматургии и театру. Через 700 лет после того, как он написал свои пьесы, яркие герои его произведений вновь ожили с помощью драматургов последующих поколений. Его пьесы переведены на английский, французский, немецкий, японский и русский языки.
Гуань Ханьцин считается величайшим драматургом китайского классического театра, его называют "отцом китайской драмы".
Источник: "Великая эпоха", автор Дэвид У.
Гуань Ханьцин, писал также под псевдонимом "Старец из кабинета Все в Прошлом", жил в конце XIII — начале XIV вв. Крупнейший из драматургов периода Юань — "золотого века китайской драматургии". Его нередко именуют "отцом китайской драмы". Происходил из семьи аптекарей, торговавшей в столице государства Цзинь — Яньцзине (при монголах Даду, современный Пекин). После монгольского завоевания (1234 г.) в основанной ими империи Юань не служил, войдя в актерский цех Юйцзин шухуй, где и писал свои пьесы. Всего им было написано шестьдесят три пьесы, до нашего времени дошло восемнадцать. Известен также как выдающийся поэт, писавший в жанре цюй (арии на заданный мотив). Особое место в его творчестве занимает женская тема. Возглавляет список "четырех великих драматургов периода Юань" (кроме него — Бай Пу, Ма Чжиюань, Чжэн Гуанцзу).
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Как дождаться разлуки легко!
И как трудно увидеться снова!
Где узорным седлом
ты седлаешь теперь вороного?
Вот уж скоро промчится весна —
мне взглянуть на тебя не пришлось.
Все цвело в эту пору,
Но любая весенняя ночь
для меня была ночью печали и слез.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Словно туча — прическа,
Как заря твои щеки,
Но в приданое ты
предназначена волей жестокой.
Ты себя превосходно умеешь держать,
будто знатен и славен твой дом,
И веселой Хун-нян,
ей-же-ей, не уступишь ни в чем.
Ты улыбкой пленительной встретишь меня,
На вопросы умело и тонко ответишь —
Я как будто внимаю
цветку, наделенному речью.
На часочек потом
Я б остался вдвоем...
Но подпорки упасть
в винограднике могут моем.
Стихотворение приписывается также другому поэту того же времени Чжоу Дэ-цину.
Хун-нян — служанка в прославленной пьесе Ван Ши — фу "Западный флигель". Разбитная и деятельная, она часто ведет всю интригу пьесы.
Подпорки упасть... — В старинном китайском анекдоте говорится о гуляке, у которого была ревнивая жена. Однажды он пришел к друзьям с расцарапанным лицом и на вопросы отвечал, что это упали подпорки у него в винограднике.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Цветок за цветком,
бродя у ограды, срываю;
За веткою ветку
у ив придорожных ломаю.
Срываю цветок —
прелестны его лепестки;
На сломанной ветке
упругая зелень пленяет.
Меня ты послушай, повеса влюбленный:
Играй, как и я,
цветами и ивой зеленой,
Но помни, что ивы засохнут,
увянет венец лепестков.
Полвека ты будешь играть
цветов лепестками и ветками ивы,
А после навеки уснешь
меж ивовых веток и ярких цветов.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Где пожелаю — брожу
Или спокойно сижу,
Голоден — ем,
Хочется — пью,
Если пьянею — пою,
Если устал — возвращаюсь домой,
лечь на циновку мою.
Тянутся дни и часы,
Вижу лишь небо да поле —
Славно живется на воле!
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Если вино на исходе,
Брага в кувшине забродит.
Взрывы веселого смеха звенят
рядом с расколотым жбаном.
С гор ли монах или старец с полей —
громкие песни горланим.
Парочку кур он привез,
С гусем вхожу к нему в долю —
Славно живется на воле!
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Запер на ключ свои страсти,
Рвавшие сердце на части,
Я убежал от безжалостных бурь,
от непогоды мирской.
В полдень под старой акацией сплю —
кто мой нарушит покой?
В тихой укрылся норе,
Славы не надобно боле —
Славно живется на воле!
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Вспахано южное поле —
Я под горой отдыхаю.
Сколько событий и сколько страстей
мир потрясало — не знаю.
Я на свободе обдумал свой путь,
прежние взвесил дела я.
Пусть меня глупым сочтут,
Мудрым кого-то другого —
Я не отвечу ни слова.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
В тенистом саду
птичьи трели слышны.
Стоит человек
у белой-белой стены.
Весенние думы,
как нити пряжи, длинны,
Печальные очи
слезами увлажнены.
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
Выпил вина —
грустью душа полна,
почему все печаль одна?
Редкий бамбук шумит-шелестит,
западный ветер свистит.
Как годы,
Как годы длинны,
ночи мои и дни.
Сумеркам ранним радуюсь я,
окутали сад они.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Год многолик,
но прекрасней всего — весна!
Мир огромен, но что
лучше веселья, вина?
Чиста и прозрачна
потока голубизна,
С красотою цветов не сравнится
вышивка ни одна.
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
Кончилось старое вино,
Молодое поспеет вот-вот.
У пустого кувшина сидим вдвоем,
хохочем во весь рот —
Горный монах и крестьянин-старик.
радует нас одно:
Пара цыплят —
доля его,
Я предлагаю
гуся одного.
То-то веселье пойдет.
Источник: "Светлый источник", 1989
Не огорчайся,
не хмурь чело,
Время печали
ещё не пришло.
Прошу тебя,
не будь чудаком,
Не надо стыдиться
старческого лица —
Минули годы
стал ты стариком.
Но каждому следует
познать до конца
Совершенство мудрого
и пороки глупца,
В достатке пожить
и недолго побыть бедняком.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Облетев, укрыли двор лепестки —
опять вернулась весна.
Любуюсь природой —
как совершенна она!
Пыль на дороге
от повозок и лошадей:
Люди, как муравьи,
куда-то спешат допоздна...
А я отыщу себе
тихий приют,
заживу вдали от людей.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Протянулась печаль моя
на тысячи ли.
Все время молчу,
А когда-то луна на подушке лежала,
о любви песни текли.
Нынче тоскую —
за Янгуань мой любимый,
в дальней дали.
Источник: "Светлый источник", 1989
Солнце-ворон и заяц-луна
торопятся, как всегда:
Закаты, восходы —
дней и ночей череда.
В жизни земной
не избежать разлук,
Седеют виски —
редеет дружеский круг.
Быстро — не остановишь —
несутся-летят года,
Время умчится, как жеребенок,
вырвавший повод из рук...
Не будьте глупцом,
мой друг!
Зачем добиваться
высоких постов?
Лучше вину
посвятить досуг —
Осушая чашу за чашей,
пьянеть средь цветов.
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
От снега — белым-бело.
Ворота все замело.
Не видно людей,
на душе тяжело.
Увяли — пожухли
розы над быстрой рекой —
Это, верно, Циньцзян,
а там и речное село.
Не с кем слово сказать —
опустел ароматный покой.
Только кто-то один,
опершись на перила, стоит,
объятый глубокой тоской.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Ветер воет-свистит,
Дождь осенний летит —
Разбудили даже Чэнь-бо — отшельника,
вечно спящего старика.
В сердечных сетях
рыбою бьется тоска,
Течет из глаз бесконечная
слез река.
Холод. Цикады умолкли,
Только слышен порой
стрекот сверчка.
Дождь все сильнее льет.
По широким листьям банана
шумно колотит-бьет.
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
К рассвету дождь перестал.
Прекрасны горы в дали.
На реке половодье —
острова под воду ушли.
Облокотясь на перила,
вдаль устремляю взгляд,
Спускаюсь с башни высокой.
Становится с каждым днем все печальней
осенней природы закат.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Осени поздней пора.
Западный ветер
срывает с утунов листы.
Давно отошла жара.
Последние пахнут цветы.
На крючках из нефрита
занавески от ветра дрожат.
Таинственен, пуст в ясный день
маленький сад.
Я одиночеству рада.
Слышу с высокой ивы
доносится пенье цикад.
Источник: "Из китайской лирики VIII-XIV вв. ", 1979
Отчего так грустна?
Отчего печали полна?
Давно любимый покинул меня,
бледнею с тех пор красотой.
На яшмовом столике зеркало
покрылось пылью густой.
Сижу за шторои зеленой одна,
узор вышиваю простой.
Как узнаешь ты, что запястье из яшмы
сломано, снято с руки?
Как узнаешь ты, что хмурю теперь
бровей моих лепестки?
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
Где он сейчас?
Чьи руки в своих
он держит теперь?
Маленький флигель —
за ширмой серебряной
песни, веселье, вино...
Не проклинаю — мне все равно.
Воспоминанья о прошлом
исчезли давно.
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
Рукавом заслоняюсь —
тошно, тоскливо мне.
Горесть мою
потопить невозможно в вине.
Уныло рисую
узор на замшелой стене.
Ткать не берусь —
стали трудны дела,
А когда-то прилежна была...
Так случилось: любовь
Незаметно пришла,
потом незаметно ушла.
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
Взяла я цинь на колени,
душа печали полна,
струится прозрачная песня —
разлукой она рождена.
Луна
за узорным окошком ясна,
порывы ночного зефира тихи.
Пальцы легки,
скорбная песня людям слышна.
Внемлю
чистой мелодии,
павшей на спящую землю.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Как норовистый конь,
сердце рвется куда-то...
Прочь! —
От злобных ветров,
от назойливой пыли мирской!
Сон под кроной густой...
Не тревожьте меня,
не надо.
Я покину ристалище славы,
найду свою радость
в пещере глухой.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Неужто уходит весна?
Сережки летят с тополей.
В покоях моих тишина,
но утром —
поет соловей.
Увы, бесполезна парчовая нынче строка,
лишь только во сне
вернуться возлюбленный может.
Одежда на мне широка,
а талия,
хоть и тонка, —
я в доме одна.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Плачут
птицы в тенистых ветвях,
милый —
за белой стеной.
Нас застигло
чувство весеннее...
Его смоет
осенней волной.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Снежинки, танцуя,
как сливовые лепестки,
сокрыли деревню,
где редкие вились дымки,
красивой густой пеленой.
Из леса
доносится карканье птицы ночной.
Смотрю на засохший тростник,
отраженный рекой,
на челн,
что оставили осенью здесь рыбаки.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Когда захочу —
брожу,
а то в холодке посижу,
голоден — ем и пью,
песни пою во хмелю,
устану — лягу,
ковер из трав подстелю.
Бескрайня земля,
чиста,
не угасает звезда...
Будь беззаботен всегда!
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Так ветер свистит,
так ливень стучит,
что даже сонливый Чэнь Бо*
встревожен,
не спит.
В раздумьях печальных
душа безотрадна,
и слезы струятся,
и дрожь...
Стрекочет озябший сверчок,
но смолкла, замерзнув,
цикада,
и мерными каплями
бьет по бананам
дождь.
... сонливый Чэнь Бо... — Чэнь Бо — знаменитый отшельник, живший в смутное время Пяти династий (Х в.). Удалившись на священную гору Хуашань, совершенствовался в постижении Дао и в дыхательных упражнениях. Был известен тем, что однажды провел в состоянии медитативного транса более ста дней.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Все стихло.
Мы под пологом желанья,
ты на колени встал, ты ждешь лобзанья.
Ах, от тебя — одни терзанья!
Но я немного поворчу
и оттолкну...
И захочу...
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Серебряный светильник догорел,
под пологом в слезах изнемогаю,
в ночи сиротской чувства тают.
Одна под одеялом — мой удел,
согреться телом,
сердцем остывая.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
С лодки на озере лотос рву,
приятен путь для гребца.
Плыву домой,
хрустальна гладь озерца.
Едва заслышу степной напев —
горькие слезы из глаз.
Встречи настанет ли час?
Распустились мальвы и отцвели,
нет известий от вас.
Холода пришли.
Утки и журавли
Улетают прочь, —
не встретят ли вас вдали?
Источник: "Светлый источник", 1989
Китайский драматург (в жанре цзацзюй) и поэт (в жанрах цы и цюй).
Уроженец провинции Хэбэй, по другим источникам — провинции Шаньси. Сын крупного чиновника Чжурчжэньского государства Цзинь. В знак верности династии Сун (его отец был сановником одного из императоров) отказался служить монголам (династии Юань) и занялся литературным трудом. Вел богемный образ жизни. Лишь на склоне лет, когда его сын преуспел в служебной карьере, вернулся к привычному для высокопоставленного чиновничества кругу занятий.
Поэтическое творчество Бо Пу представлено сборником цы "Небесная свирель" и 37 цюй. На русский язык переведено около 20 стихотворений.
Бо Пу — автор 16 пьес-цзацзюй, из которых до нашего времени сохранилось три: "История Восточной стены" и переведенные на русский язык "Дождь в платанах" или "Осенней ночью Сюань-цзуна печалит дождь в чинарах" (в ней изображена любовь императора Сюань-цзуна к его наложнице Ян Гуйфэй) и комическая "Скакун возле ограды" (русские варианты перевода названия — "На скакуне возле ограды", "Всадник у стены"; в ней ставится вопрос о праве молодежи на известную свободу в выборе спутника жизни).
Источник: ru.wikipedia.org
Один из ведущих драматургов и поэтов в жанре цюй (саньцюй) эпохи Юань (1271-1368). Сын чиновника чжурчжэньской династии Цзинь, он во время захвата Китая монголами уцелел благодаря покровительству известного поэта Юань Хаовэня. Большей частью жил на севере, в современной провинции Хэбэй, вел праздный образ жизни. Главное произведение — историческая трагедия "Утун юй" ("Дождь в платанах"). Главный персонаж, император династии Тан (618-907) Сюань-цзун (правил 712-756), забросил дела правления, увлеченный молодой наложницей Ян Гуйфэй. Она состоит в связи с военачальником Ань Лушанем, которого император отправляет в ссылку. Тот поднимает мятеж и идет на столицу. Государь с оставшимися верными ему войсками отправляется в глубинную провинцию Сычуань, но по дороге солдаты требуют предать смерти наложницу и ее брата, первого министра, считая их виновниками всех бед. Сюань-цзун вынужден согласиться. В заключительном акте — одной из поэтических вершин юаньского театра — император под шум дождя предается воспоминаниям о возлюбленной, которая является ему во сне в облике небожительницы.
В пьесе "Цянтоу машан" ("Верхом у ограды") рассказывается о тайном любовном союзе сына преуспевающего министра Пэя с дочерью опального сановника Ли. Поначалу счастливый, этот союз распадается из-за вмешательства кичливого и своенравного министра и лишь с большим трудом восстанавливается вновь (причем главную роль играют жалобные уговоры детей Пэя и Ли).
Источник: Синология.ру, автор В. Ф. Сорокин
О жизни Бо Пу известно немного. Он родился в Чжэндине (в современной провинции Хэбэй), рано потерял мать, уведенную в плен монголами. Отец его поселился в Южной Столице (нынешний Нанкин), где Бай Пу, уже при монголах, начал свою деятельность драматурга. Написал четырнадцать пьес, из которых дошло до нас три, в том числе знаменитейшая пьеса "Дождь в платанах ". Умер в начале XIV в.
Бо Пу известен также как незаурядный поэт, автор тонких лирических арий (цюй), широко известных современникам. Входит в число "четырех великих периода Юань".
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
В горах — весна. Высокий терем
Под ласковым теплом притих.
Изгиб перил, в дверях решетка
Для занавесок расписных...
И тут же — дворик, где качели
Меж тополей нашли приют;
К деревьям ласточки слетелись,
И звонко иволги поют.
Над быстрой речкой мостик дремлет,
Цветы роняют свой убор.
Над одинокою деревней
Закат лучи свои простер.
В вечерней дымке чуть белея,
На старом дереве, как сук,
Сидит ворона с белой шеей...
Тень лебедя мелькнула вдруг...
А дальше — поле зеленеет,
Цветы пестрят по склонам гор,
Багрянцем листья пламенеют,
И желтых трав лежит ковер...
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Возле берега желтый камыш,
переправа подернута белою ряской.
На плотине зеленые ивы,
островок зарастает осокою красной.
Пусть никто за меня
головы не положит своей,
Но встречаю я тут
не таящих обиды друзей.
Хорошо над осенней рекой
белым цаплям и чайкам привольно летать.
Пусть я сотнями тысяч людей не владел —
моя гордость вельможам под стать.
Я — рыбак, друг волны и дождя,
никогда не умевший ни читать, ни писать.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
После попойки
можно ли браться за труд?
Разве в нетрезвую голову
мудрые мысли придут?
В вино погрузившись,
забудешь славу и честь,
Деяний великих,
смытых вином, не перечесть.
Пьяный загубит
стремленья, великие, как небосклон.
Однако трезвеннику Цюй Юаню —
упреки со всех сторон,
Тогда как любитель вина Тао Цянь
людьми высоко превознесен!
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
Багровое солнце
ушло на закат,
осеннее небо сомкнулось с осенней водою.
За дальними тучами
дикие гуси кричат.
Быть может,
они, наконец, принесут письмецо дорогое? ..
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Тучу пронзила,
скалу — на куски! —
голосом яшмы прозрачным
волшебная флейта,
иней с небес
пал на пески,
мечутся птицы под ветром,
сбиваясь с полета,
облачко скрыться
спешит на балкон Фэнхуан*,
в сумерках кажутся снегом
цветы мэйхуа.
Вдруг —
тишина...
Флейта затихла.
Над теремом всходит луна.
... на балкон Фэнхуан... — Пагода Фэнхуан, т. е. пагода фениксов, находилась к югу от Южной столицы, г. Нанкина. В своем стихотворении "Башня фениксов" ("Фэнхуан тай") Ли Бо за много веков до Бо Пу писал: "На Башне Фениксов фениксы резвятся, самец, покинув башню, в реке пустынной плывет по воле волн".
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Циня струна,
словно лед, холодна,
пальцы искусны —
песня тепла и нежна.
Слышу,
как иволга вылетела из леска,
ветер шумит,
ниспадают дожди...
Ночь глубока,
лодка цветистая
скрылась среди тростника.
Слез не унять,
на душе затаилась тоска,
песня грустна...
Сянжу ушел,
и Вэньцзюнь остается одна*.
Сянжу ушел, и Вэньцзюиь остается одна... — намек на историю любви одного из великих поэтов прошлого Сыма Сянжу (179-118 гг. до н.э.), которая дошла до нас благодаря "жизнеописанию", составленному Сыма Цянем (145-86 гг. до н.э.). Горячо любя друг друга, Сыма Сянжу и Чжо Вэньцзюнь презрели важнейшие условности своего времени: обязательное заключение брака только с согласия родителей и родственников, запрет вдове вторично выходить замуж ("добродетельная" жена должна была хранить верность супругу и после его смерти). Сбежав тайком, молодые супруги открыли винную лавочку и жили счастливо, не гнушаясь никакой работой. Но затем чувство Сыма Сянжу, достигшего высоких должностей при императорском дворе, стало остывать, и он пожелал взять наложницу. Согласно конфуцианским нормам, жена не должна была ревновать, но Чжо Вэньцзюнь воспротивилась. В своей горестной песне — "Плач о седой голове" — она напоминает мужу о прежней любви и обнажает перед ним всю свою душевную боль. Эффект был таков, что Сянжу отказался от своего намерения. Этот сюжет хорошо известен в китайской литературе, а тему Чжо Вэньцзюнь развивали и варьировали такие великие поэты, как Бао Чжао, Ли Бо, Юань Чжэнь, Бо Цзюй-и и другие.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Желтый тростник
над недвижной болотной водой,
ивы зеленые
свесились с дамбы крутой.
Здесь не услышишь
клятвы пустой.
Цапля да чайка
кружат над рекой —
эти друзья неразлучны с тобой.
Счастлив и горд,
как всесильный владетельный князь, —
темный старик
над рекой восседает с удой.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Прозвучал рожок
где-то за окном,
Тонкий серпик смотрит
на затихший дом.
Речку, склоны горные
снегом замело.
Частокол бамбуковый
да дымок над кровлями —
притулилось к берегу
дальнее село.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Село забытое. Последний луч.
Застывший вран на дереве. Туман.
Гусь сирой тенью выпал из-за туч.
Гора черна. Вода темна.
Цветы желтеют, и листва красна.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Упали
осколки вечерней зари
на село,
на ветке, подернутой дымкой,
нахохлился ворон, последняя лебедь
отчаянно машет крылом, желтеют цветы,
пламенеют листы,
вода зеленеет,
чернеют недвижные горы.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Весенний ветер. Солнце. Тёплый склон.
За занавеской шелковой — балкон,
меж тополей — качели.
Певуний-иволг трели
и лепестки в речушке под мостком.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Солнце
пригрело весенний склон,
ветер ласкает резной балкон,
меж тополей
затаились качели,
иволги в ивах
запели,
и лепестки
плывут под мостком.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Прервался дождь,
уходят облака.
Остуженная дыня так сладка!
Навис над домом
ивовый шатер,
и, расстелив под пологом ковер, снимает дева
тонкие шелка.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Травы лечат печаль,
смех даруют цветы.
Сбрось чиновничью шапку, уйди от мирской суеты!
Был могуч Чжан Хуа — но его затерялись следы,
был разумен Цзыя — но его затерялись следы,
краснословен Лу Цзя* — и его затерялись следы...
Всю премудрость ушедших веков
ты услышишь в словах рыбаков.
...Чжан Хуа... Цзыя... Лу Цзя... — известные военные и политические деятели древности.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
И бесчестье, и честь — лишь пустые слова,
не гадай, кто тут прав или кто виноват,
лучше в книги уйди и сокройся в стихах,
руки спрячь в рукава*,
будь блажен, как бедняк.
...руки спрячь в рукава... — символическое обозначение ухода от мира, от бренности.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Будет утром вино — буду утром хмелен...
Но задумайся, прежде чем выпить вина.
Океан бытия пылью запорошен,
жизнь страданий полна.
И уходят друзья... Седина...
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Я пленен не вином — я стихами пленен,
чуть душа запоет — я уже не хмелен.
Я свободен тогда, когда в небе луна.
Что мне люди!
От Неба — и песня, и чарка вина.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Я пленен не вином,
я стихами пленен,
обращаюсь к стихам,
когда зол и хмелен.
Что мне люди! —
Свободу
дарует луна.
Дар небесный —
мелодия,
песня
и чарка вина.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Ху Чжиюй (кит. 胡祗遹, 祇遹, 1227-1293), также известный как Пурпурная гора Ху (кит. 紫山胡), был писателем китайской поэзии Саньцюй во времена династии Юань.
Он был из Цичжоу Уань (ныне часть провинции Хэбэй) и рано осиротел. Тем не менее он прилагал все усилия к учебе и общался с другими выдающимися людьми. В 1260-х годах он поднялся до высокого официального положения Эрудита Суда Императорских Жертв. Однако он вызвал неприязнь мусульманского верховного министра финансов Ахмада Фанакати (?-1282). Тогда Ху был вынужден занимать более низкие официальные должности. Другие писали о нем, что чиновники его боялись, а обычные люди его любили. Его произведения в основном были поэзией. На него сильно повлияла песенная поэзия с ее прямотой и отсутствием орнамента. Его стихи санку (散曲) были очень грамотными, что характерно для того времени. Он также был одарен множеством литературных форм, а также был искусным каллиграфом. Он является автором сборника стихов и эссе "Полное собрание пурпурных гор", которое в настоящее время насчитывает двадцать шесть томов. Восьмой том содержит "Предисловие к тому стихотворений Хуана", "Предисловие к поэмам Чжао Вэньи", "Предисловие к стихотворениям Чжу" и другие статьи, которые являются ценным материалом для изучения юаньцюань. "Тайхэ Чжэнъинь Пу" Минг Чжу Цюань прокомментировал слова "как одинокая луна в осеннем озере".
Источник: https://ru.qaz.wiki/wiki/Hu_Zhiyu
Зеленых лотосов нет почти,
хризантемам желтеть пора.
Красные листья с утунов летят,
на стволах темнеет кора.
Одеяло тепла почти не дает:
похолодало вчера.
Осень пришла,
иней с утра.
Стужу несут
западные ветра.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Крупный поэт, эссеист. Родился на территории нынешней провинции Хэбэй. Недолго служил на высоких должностях. Дружил с Бо Пу и Ма Чжиюанем. Сохранилось 120 коротких стихотворений с размышлениями о величии древности, о благости природы, о встречах и разлуках, с анакреонтическими мотивами, с раздумьями о духовном и таинственном.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Сосна с обрыва вниз упасть стремится,
закатный блик пересекает птица.
Куда ни глянь — лишь горы
да гладь воды искрится.
Осенним духом полнятся просторы,
и парус мой один в ночной тиши,
как нарисованный, в безбрежье рек спешит.
(Синонимичное название мелодии — "Цинпинлэ" — "Безмятежная радость")
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Густа-густа трава.
Чиста-чиста синева.
Девушки с юношами весной
гуляют у всех на виду.
В дворцовых покоях скользит ветерок,
ласточка мчит ко гнезду.
Неразлучницы-утки
дремлют в теплом пруду.
Благодатно цветы
расцветают в зеленом саду.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Коль пошлю одежду мужу —
Не вернется он домой.
Не пошлю ему одежду —
Холод проберет зимой.
Отправлять ли мужу платье? —
Я гадаю день-деньской
И, несчастная, теряю
От сомнения покой.
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Грустишь, и за цветами лотоса
Не тянется твоя рука.
Перед тобою — опустевшая,
В тумане осени, река.
Вечерним солнцем освещенные,
Вдаль гуси дикие летят.
Тебе глубокой этой осенью
Они отрады не сулят.
Ты хочешь боль из сердца выбросить,
А боль становится острей —
И вот ложится, непокорная,
На дуги тонкие бровей.
Стихами излила любовь свою —
Отослан красный тот листок...
Но воду под мостом узорчатым
Река уносит на восток.
Взглянув на терем свой, подумала,
Что незачем идти домой,
Хотя давно уж над дриандрами
Поднялся месяц молодой.
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Гао Кэгун (1248-1310) — китайский художник времён династии Юань. Происходил из клана уйгуров с северо-востока страны. После установления власти Юань был приглашён на государственную службу, сделав успешную карьеру и дослужившись до звания гун, а впоследствии — должности начальника Департамента наказаний; известен тесными связями с чиновниками-китайцами юаньского двора. В 1299 году стал членом восстановленной академии Ханьлинь. Умер в Даду. Перу Гао Кэгуна принадлежат работы в жанрах шань-шуй (山水, "живопись и изображение гор и вод") и мо-чжу (墨竹, "бамбук, нарисованный тушью"), при этом его пейзажная живопись отличается большим стилистическим разнообразием, нежели композиции из бамбука.
Источник: "Википедия.ру"
Гао Кэ-гун — 高克恭, Гао Янь-цзин 高彥敬, прозв. Фаншань-даожэнь 房山道人 (Даос с горы Фан; Фан — горный массив в пров. Хэбэй).
1248, окрестности совр. Пекина, — 1310.
Политик, живописец, один из шести крупнейших (наряду с Ван Мэном, Ни Цзанем, У Чжэнем, Хуан Гун-ваном и Чжао Мэн-фу) художников эпохи Юань 元 (1271-1368). Был родом из древнего уйгурского клана, представители которого жили в северо-восточном регионе Китая. Сразу после провозглашения династии Юань Гао Кэ-гун был принят на службу монгольскими властями и, сделав успешную карьеру, дослужился до поста начальника Департамента наказаний (Синбу 形部). В 1299 был введен в штат воссозданной монголами Академии Ханьлинь (Ханьлиньюань 翰林院) — центрального государственного учреждения. Находясь при дворе, Гао Кэгун поддерживал тесные связи с сановниками-китайцами, в т.ч. с Чжао Мэн-фу.
Источник: Синология.ру
На две тысячи ли вокруг
прекрасны земли на вид.
Вдоль дороги чиновничьей весь откос
бегониями увит.
Прошлогодние листья ветер метет,
поторапливает коня.
Еще усердней, чем человек,
весенний ветер спешит.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Китайский драматург (юаньская драма), живший предположительно на рубеже XIII-XIV вв. Родом из района Даду. Родился приблизительно в 1250 г. Настоящее имя — Дэсинь; писал под псевдонимом Шифу. Годом смерти считается около 1307.
Написал 14 пьес-цзацзюй; сохранились 3 полностью и 2 в отрывках.
Самое значительное произведение — "Западный флигель" (西廂記), сюжет которой восходит к новелле Юань Чжэня (799-831) "Повесть об Ин-ин" и позднее неоднократно разработан в литературе и фольклоре (Ван Шифу заимствовал его из чжугундяо "Западный флигель" Дунь Цзеюаня, конец XIII в.). Эта пьеса перерабатывалась в сказки, которые исполнялись под музыку. По пьесе можно судить и об изменении в обществе, где появилось уважение к горожанам. Также звучала насмешка над буддистами, они назывались тунеядцами.
Традиционная форма цзацзюй (четыре действия и сецзы) была реформирована автором коренным образом: "Западный флигель" представляет собой пять пьес, объединенных в одну (всего 20 действий и пять сецзы). В течение нескольких столетий существует неподтвержденная версия, что последнюю часть написал после смерти Ван Шифу Гуань Ханьцин.
В свою очередь драма Ван Шифу "Западный флигель" послужила основой для многих вариантов этого сюжета под названием "Окончательный", "Наоборот", "Позднейший", "Продолжение" созданных при династиях Мин и Цин.
Новаторством писателя является усложнение характеров героев. Автор пытается сосредоточиться на внутреннем мире героев, он хочет показать именно их личные чувства.
Сюжет пьесы разворачивается вокруг школяра Чжана Цзюньчуй, который влюбляется в красавицу Цю Инъин. На похоронах отца бандиты требуют выдать в жену Цю Инъин, но Чжан Цзюньчуй хитростью не допускает такого развития событий. Сам он надеется, что жениться на этой девушке.
В пьесе "Заброшенная гончарня" благородный, но бедный студент влюбляется в знатную девушку и добивается взаимности. На пути к счастью встают преграды, но юноша преодолевает их, блестяще сдав государственный экзамен.
Значительный критик и драматург поздней Мин Цзинь Шэнтань (1608-1661) отметил значение пьесы "Западный флигель", включив ее в свой классический сборник "Шесть гениальных произведений" (кит. 六才子書) после произведений таких авторов, как Чжуан-цзы, Цюй Юань, Сыма Цянь, Ду Фу и Ши Найань.
В дальнейшем (при династии Цин) произведения Ван Шифу рассматривались как глубоко аморальные из-за характерной для его творчества запретной в Китае темы добрачного знакомства. "Западный флигель" был запрещен одним из первых произведений китайской классической литературы. Появилось предание, что, не закончив "Западный флигель", Ван Шифу получил "кармическое воздаяние" — откусил себе язык и скончался. Или по другой версии сердце Ван Шифу не выдержало мук героев его пьесы, и он упал мертвым после создания следующих строк:
В тяжелых небо облаках,
В увядших лепестках земля.
Поднялся с запада суровый ветер,
И гуси с севера на юг летят.
Узнай же, отчего так покраснел под инеем весь лес —
Он опьянел от пролитых при расставании слез!
Пьеса "Западный флигель" шла в советских театрах в переработке А. П. Глобы под названием "Пролитая чаша".
Источник: ru.wikipedia.org
Ван Шифу (Ван Дэсинь, годы жизни неизвестны, умер до 1330 г.) выдающийся драматург, родом из Даду (нынешний Пекин). В молодости служил, но потом "удалился в тень" и писал пьесы для народного театра. Среди них великая пьеса "Западный флигель", до сих пор идущая на китайской сцене, являя редкий пример сценического долголетия. Пьеса эта состоит из пяти частей, продолжающих друг друга. По некоторым сведениям, драматург умер, не успев завершить пьесу, и пятая, заключительная часть дописана его другом Гуань Ханьцином. Сохранилось также несколько стихотворений Ван Шифу в жанре цюй.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Ван Шифу — автор одного из самых прославленных и крупных по размерам (20 актов) юаньских драматургических произведений (цзацзюй) "Си сян цзи" ("Западный флигель"). В основе сюжета — новелла "Ин-ин чжуань" ("Повесть об Ин-ин") Юань Чжэня (779-831), не раз подвергавшаяся переработке в различных жанрах. Наиболее близок по времени и по объему к "Западному флигелю" Ван Шифу одноименный сказ в жанре чжугундяо Дун Цзеюаня (рубеж XII-XIII вв.). Сюжет пьесы несложен. Бедный студент Чжан Гун по пути в столицу встречает в монастыре вдову министра Цуй и ее дочь Ин-ин. Между молодыми людьми вспыхивает любовь. Мать против неравного брака, но вынуждена дать согласие, с тем чтобы Чжан Гун организовал защиту монастыря от осадивших его разбойников. Осада снята, но вдова неожиданно объявляет молодых нареченными братом и сестрой. Молодые в отчаянии, но с помощью ловкой и смелой служанки Хуннян им все же удается тайно встретиться. Поставленная перед свершившимся фактом, вдова еще пытается чинить препоны, но вынуждена уступить. Чжан Гун "реабилитирует" себя успешной сдачей экзаменов. Такой финал коренным образом отличает пьесу Ван Шифу от новеллы Юань Чжэня, заканчивавшейся проповедью "домостроевской" морали. Драматург провозглашает право на свободу чувства, на выбор спутника жизни. Большой объем пьесы позволяет ему детально обрисовать характеры персонажей, изобразить в совершенных по форме стихах их переживания. Пьеса многократно переделывалась в соответствии с требованиями более поздних театральных жанров, ее сценическая жизнь продолжается. Ван Шифу принадлежат также пьесы "Пояо цзи" ("Заброшенная гончарня") — еще одна вариация на тему о богатой невесте и бедном ученом, но с более запутанной интригой, и "Личунь тан" ("Зал Прекрасной Весны") — комедия на якобы исторический сюжет.
Источник: Синология.ру, автор В. Ф. Сорокин
С тех пор, как я с вами рассталась,
далекие горы темны и печальны.
Следить нету сил за бегущею в даль
рекою прозрачной, хрустальной,
Глядеть, как приходит весна
и кружится ивовый пух надо мною,
Встречать расцветающий персик,
играющий ясной улыбкой хмельною,
Смотреть, как в покоях моих
под ветром расходится дым от курений,
И дверь запирать, когда в дом
врывается дождик вечерний, весенний.
Яо — легендарный император Китая, правление которого, относимое к XXII в. до н. э., считается временем, когда народ благоденствовал
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Мне страшно, когда темнота
сменяется снова ночной темнотою.
Застыла душа у меня —
но как же не быть ей застывшей душою?
Чуть высохнут старые слезы,
я новые слезы на платье роняю;
Изранено сердце мое —
о сердце израненном я вспоминаю.
Как я похудела за эту весну!
Примерить я платье решила —
Но пояс его
становится шире и шире.
Источник: "Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова", 2007
Один из ведущих юаньских драматургов (в жанре цзацзюй) и поэтов (в жанре цюй).
Родился в столице. Первую половину жизни провел в Даду, где был видным участником "Книжного общества юаньчжэнь". Затем поступил на службу и занимал видные посты в провинции Чзянчжэ (нынешние Цзянсу и Чжэцзян). После этого ушел со службы и вел уединенный образ жизни.
Как поэт прославился пейзажной и любовной лирикой. До нас дошло 120 его цюй (曲). Многие из них воспевают уход из мира и радости отшельнической жизни.
Создал 13 пьес, из которых до нас дошли 7 (одна из них принадлежит драматургу частично). Наиболее известна из них трагедия "Осень в ханьском дворце" или "Лебединая песня и вещий сон осенью в ханьском дворце" (полное название — "Сон отгоняет крик одинокого гуся осенней порой в ханьском дворце") — признанный шедевр юаньской драматургии на любовно-исторические темы.
В пьесах "Бешеный Жэнь" и "Юэянская башня" драматург разрабатывает даосские мотивы, которые выражает через мифологические сюжеты.
Пьесу "Сон о желтом просе" написал с тремя соавторами — драматургом Ли Шичжуном, актерами Хуа Лиланом и Хун Цзыли.
В честь Ма Чжиюаня назван кратер на Меркурии.
Источник: ru.wikipedia.org
Облачась в одеянье
из простого холста,
Для вопроса героям —
отворяю уста:
Рвались к высочайшей власти князья,
нынче — труха трухой.
Во дворцах шести величайших родов
лес да ковыль сухой.
Где были могилы чиновничьи в ряд —
крестьянин идет за сохой.
Все это — сон плохой.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Снова, как в старину,
Рыбы куплю к вину,
На горы далекие, на облака
взором спокойным взгляну.
Чистому ветру, ясной луне
долг стихотворный верну.
Я — человек беззаботный,
ленивый, прямой.
Никаким особенным даром
путь не отмечен мой.
Прощаюсь — пора домой.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Дремлют вороны,
сухие шуршат тростники.
Маленький мост
Хижина возле реки.
Лошадь бредет
по старой дороге в пыли.
Вечернее солнце
заходит вдали.
Охватила печаль
человека у края земли.
Источник: "Светлый источник", 1989
Как сон мотылька,
незаметно пройдут сто лет.
Обернусь, поступки свои оценю —
им оправдания нет.
Нынче немало
весенних примет —
Осыплется утром
с деревьев цвет.
Чарку допил, светильник задул,
едва забрезжил рассвет.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Размышляю: где циньского дома
дворцы,
где ханьского дома врата?
Столицы их в упадок пришли,
над ними трава густа.
Не знает о них ни рыбак речной,
ни дровосек лесной.
Кладбище предо мной:
Могилы обхожу стороной.
Где добрый лежит человек?
Где дурной?
Источник: "Светлый источник", 1989
В деянья древние — в заячью нору
по лисьим следам иду.
Героев много в каждом роду.
Прочны треножников ножки,
но из них не цел ни один.
Где Вэй? Где Цин?
Источник: "Светлый источник", 1989
Богатство небом тебе дано.
Роскоши да не послужит оно.
Недолги прекрасные ночи и дни,
уразумей.
Дети богатых семей
Обратили в железо
свои сердца.
Ни один из них не достоин
своего расписного дворца.
Источник: "Светлый источник", 1989
Багряное солнце съезжает вниз,
на запад, туда, где тьма —
Будто повозка
спешит в долину с холма.
В зеркало глянешь — не сожалей,
увидав на висках седину.
Обувь снимай,
отходя ко сну.
Горлице, вьющей гнездо, не тверди,
что непрочно ее витье.
Лишь неразумному не дано
скрыть неразумство свое.
Источник: "Светлый источник", 1989
Более нет забот.
Отринуты слава, почет.
Не клубится отныне красная пыль
у закрытых моих ворот.
Свежей листвою дом осенен,
хороши деревья вокруг.
Созерцаю зеленый холм вдалеке,
вкушаю тихий досуг.
Смогу ли в хижине бедной жить,
где оградой служит бамбук?
Источник: "Светлый источник", 1989
Зашелестит, высыхая, тростник,
Крыльями хлопнет птица...
Мостик над речкой грустно поник,
Речка течет, струится.
Рвется дорога навстречу мгле,
Тощая кляча, тусклый закат...
Самый любимый на всей земле
Никогда не придет назад.
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Плачут птицы горные
утром у окна,
будят старца горного
ото сна.
"Возвращайся!" —
слышится с ветки, мне.
"Не дойдешь!" —
разносится в вышине.
Не найти ль пристанище —
отдохнуть
в тепле,
в тишине? ..
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Уснули в домах,
рассиялась луна,
и тени прекрасных цветов
заиграли на шторе окна.
Качаются ветви —
людская тоска им смешна.
Сокрылась луна,
и опять
я осталась одна.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Догорает закат,
и кружится снежок —
то ли мэй лепестки,
то ли ивы пушок.
Живописная ночь
опустилась над стихшей рекой.
Свой улов собирает рыбак
и уходит домой.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Шлю письма на север,
шлю письма на юг,
средь трав и деревьев прибрежных
теперь притулился.
Так нежные утки,
отставши от стаи,
теряют подруг...
Я много бродил,
мой домишко
давно покосился.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
За лазурной кисеею
дева дремлет беззаботно.
я гляжу —
и лоб покрылся влажным потом.
После позднего застолья
терем, к счастью, опустел.
Долго с лестницы замшелой
я на Млечный Путь глядел,
и чулок намок...
У колодца лист платана,
светлячки роятся,
и перила
под луною серебрятся.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Дуновенья вечерние нежны,
прогоняют весну
соловьиные всхлипы.
Выпив браги из слив,
мы свалились в канаву,
ждут нас в доме
на свитках прелестные лики.
Как стихи безмятежны!..
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Сижу над рекой
и слежу за волной:
взметнется, плеснет
и проносится мимо.
А горы на западе
неколебимы.
Спускаюсь к воде я с простою удой —
И в душу нисходит покой.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Век промелькнет, как бабочка во сне,
все минуло давно — взгляни назад.
Еще сегодня рад весне,
а завтра оголится сад.
Так пей,
пока светильники не догорят!
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
На лотосах
капли дождя,
росинки на розах у стен,
висит над двором аромат
заинеенных хризантем.
Как тень одинока!
По веточкам сливы
луна опускается ниже...
Четыре часа прождала я напрасно.
Жестокий,
тебя ненавижу!
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
На розах росинки лежат,
на лотосах капли дрожат,
заинеенных хризантем висит над двором аромат.
Как тень одинока!
По сливе* луна опускается ниже.
Весна за весною...
Жестокий, тебя ненавижу!
* Здесь зашифровано движение времени от весенних роз — к лету, осени и вновь к весне (цветение слив).
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
В чайник
вина нацедил,
свеженькой рыбки купил
и на просторе
любуюсь на дальние тучи и горы.
Здесь и родятся стихи —
на ветру, под луной...
Мысли мои
от рождения слишком легки,
быть мне чиновником не с руки.
Уйду-ка домой!
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Я бродил по луне
и касался звезды...
В отчем крае теперь мои мысли просты,
я совсем отощал при толстухе-жене
и тоскую в постели,
грущу на коне.
Вот умру — отдохну в тишине.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Черный ворон,
и старое древо с сухими плетьми.
Мост
вознес над потоком горбатое тело.
Конь усталый.
И западный ветер на древнем пути.
И светило на запад готово сойти.
И с надорванным сердцем
стоит человек
у земного предела.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
В лесной глуши живу,
от всех далек,
лишь только свежий ветерок
порою залетит
в мой скит.
Мы с ним забыли о мирских делах —
богатстве,
славе,
прочих пустяках.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
В деревне дни беспечны и длинны.
Цикады дальние слышны,
раскрывшиеся лотосы нежны,
жужжат над ними медуницы.
И я, как бабочка, лечу... —
Такие снятся сны.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Гуань Даошэн называют первой китайской художницей. Она не первая из существовавших, но первая из тех, кого мужчины-критики ценили настолько, что собрали и сохранили их работы. Она намного лет стала образцом образованной китайской женщины.
Гуань Даошэн происходила из благородного ученого семейства. Ее муж, Чжао Мэнфу, тоже был известным художником. В отличие от большинства женщин ее круга, она проводила много времени за пределами женской половины дома. Известно, что она рисовала фрески в храмах, а также путешествовала вместе с мужем по Южному Китаю, когда он разъезжал по своим делам.
Чжао Мэнфу, потомок императорской фамилии Сун, принял решение служить монгольским завоевателям Китая в их новой столице Даду (Пекин). В 1289 г. он вернулся домой и женился на Гуань, ей было 28, ему 36. Они прожили три года в Даду, а затем вернулись на родину в Усин в 1292 г. По-видимому, после возвращения она начала рисовать и писать стихи — ее сохранившиеся произведения датируются, начиная с 1296 г. до времени ее смерти.
Слава Гуань как художницы дошла до императора Жэнь-цзуна, и он запросил копии ее работ и образцы каллиграфии ее мужа и сына, чтобы "следующие поколения знали, что в мое правление была женщина, столь искусная в каллиграфии, и более того, что вся ее семья так же талантлива. Воистину, какая редкость!". Впечатленный ее талантами, Жэнь-цзун присвоил ей титул "госпожи царства Вэй" в 1317 г.
Гуань Даошэн объединяла свои навыки в поэзии, каллиграфии и рисовании, в картинах со стихами, записанными ее собственной рукой. Сохранилось много ее стихотворений, именно потому, что они воспроизводились в каталогах живописи.
В картинах и поэзии Гуань чаще всего встречается образ бамбука, который она сделала своей автобиографической эмблемой. Бамбук означал благородную личность, которая возвышается над низменным миром.
Многие свои произведения она посвящала сестре, Гуань Даогао, которая тоже была поэтессой.
Источник: "Книги, рекомендуемые феминистками"
Поэтесса, художник и каллиграф в Китае эпохи правления династии Юань.
Широко признанная в Китае как первая женщина-художник, Гуань Даошэн стала идеалом образованной китайской женщины в свое время и в последующие эпохи. Супруга знаменитого художника и каллиграфа Чжао Мэнфу, она и сама была значительным художником и каллиграфом. Используя в поэзии и рисунке стили, характерные для мужчин, она одновременно старалась сохранять собственный стиль и индивидуальность. Гуань Даошэн записывала свои стихи на свитках со своими рисунками, таким образом знакомя с ними широкую публику. Для ее стихов характерны переживания за мужа и детей, а также ирония и сарказм. Среди ее стихов есть один, выражающий недовольство тем, что муж взял наложницу, и серия, в которой она уговаривает его оставить жизнь при дворе.
Свитки Гуань Даошэн вместе с творениями ее супруга Чжао Мэнфу и сына Чжао Юна были собраны в одной коллекции монгольским императором Аюрбарибадой, который восторгался тем, что в одной семье собраны столь выдающиеся художники и каллиграфы.
Источник: ru.wikipedia.org
Ты — то же, что я,
Я — то же, что ты.
И с нами —
Большая любовь.
А там, где большая любовь, там огонь,
Пылающий в жарких сердцах.
Вот глину беру
И твой образ леплю,
Леплю заодно
И себя.
Слеплю,
И все вдребезги разобью,
Осколки смешаю в воде.
И снова
Лепить буду, милый, тебя,
И снова
Себя слеплю.
Ты будешь присутствовать
В глине моей,
А я в твою глину войду.
Пока мы живем,
Будем плотью одной,
Умрем
Будет вместе наш прах.
Источник: "Голос яшмовой флейты", 1988
Запорошенные снегом,
Как из нефрита, ветви,
Красная яшма бутонов —
Им холода страшны...
Путник перед селеньем
Замер, забыв всё на свете, —
Залюбовался цветами
В ярком блеске луны.
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
В горы я уношусь мечтой,
Где средь мэй затерялся храм,
Там цветы, как из яшмы, в снегу
Розовеют по южным ветвям.
Над вершинами
Светит луна,
Ветер веет
Под вечер всегда...
Только ради запаха мэй
Я готова вернуться туда!
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Я смотрю на юг, где Усинь —
Путь в четыре тысячи ли.
И когда отрешусь я от дел
Ради милой озерной земли!
Что мне слава
И выгода что!
Все готова я
Небу отдать...
Был бы только рыбацкий челн —
Время с удочкой коротать!
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Обитаю в Яньшане теперь,
К государю близко совсем,
Но все помыслы — о Дунъу,
Лишь о нем дни и ночи все.
Там чудесное
Было вино,
К нему — рыба,
Живая еще...
Без забот на приволье бы жить,
А иное меня не влечет!
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Для иных положенья достичь
Вожделения крайний предел,
Мне же слава и знатность — ничто,
Быть их пленницей — жалкий удел!
И мечтаю я
Об одном:
Чтобы лодка
Была под рукой,
Чтобы петь под луной на ветру,
Возвращаясь в свой дом на покой.
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Дождь перестал, и отразилась
В воде вечерняя заря.
На берегу песок остался,
Следы прилива сохранив.
Шум листьев, разносимых ветром,
Проник сквозь кисею окна.
Оплакиваю смену века,
Что бурей с запада пришла.
Тем вихрем был и я подхвачен
И брошен на краю земли.
Где блеск старинных церемоний?
Величье, роскошь — все в былом.
Над славным Уисяном солнце
Склонилось к западу, как встарь.
Все рухнуло, расцвет окончен.
Где ж ласточки найдут приют?
Мы, беглецы, гусям подобны:
Они летят на дальний юг —
Ночуют там под небосводом,
С луною прячась в камышах!..
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Год на исходе — осень неизбежна,
Все небо в тучах, дождик и туман.
В порывах ветра дышит холод снежный,
Лес облетел, и грозен океан.
Все краски мрачны, все вокруг печально,
Весь день в тумане горы и река,
Лишь крик гусей, как зов прощальный,
Доносится сюда издалека.
Спаслись они от стрел — зато силки готовы!
Отстали от своих и жалобно зовут.
Но к ним на зов крадутся птицеловы
В овраг, где ветлы старые растут.
Над краем темных гор летит большая птица,
И быстро вдаль проносится, как тень...
Ах, может быть, к нам солнце возвратится,
Блеснув сквозь тучи? Завтра — новый день!
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Известный каллиграф, мастер стилей син 行, цао 草 и кайшу 楷书. Поэт.
Источник: Синология.ру
Чуть приметно деревья колышутся в дымке седой.
Светит луна над неровной горной грядой.
У дальнего берега обратная лодка видна.
Слева и справа утесы стоят над водой.
Является мысль от мирских соблазнов уйти,
С дровосеками и рыбаками дружбу отныне вести.
Обширное озеро, синие горы вдали.
В эту страну увы, не знаю пути.
Источник: "Ветви ивы", 2000
Поэт и драматург. Сохранилось свыше 850 стихотворений и 9 циклов в жанре саньцюй. Писал о природе и о величии древности.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Я стою под лучами
заходящего солнца.
Травы густые,
словно стена...
Сердце чувствует горечь
неизбежной разлуки,
Выпит последний
кубок вина.
Для меня снарядили
быстролетную шлюпку
Под пестрым флагом,
с пышной кормой.
На лугу ожидает
быстроногая лошадь,
Она доставит
тебя домой...
И быстрее, чем мог бы
вскрикнуть раненый ястреб,
Чем пал бы с ветки
персика цвет,
Чем впитала б суша
каплю вешнего ливня,
Мы разлучились
на много лет!
И уже под лучами
заходящего солнца
Лодка плывет
по тихой воде,
И смотрю я с тоскою
на закрытые окна...
Где ты,
моя красавица?
Где?
Источник: "Павильон наслаждений", 2000
Когда прилетают ласточки,
пью немало вина.
Расцветают пионы в саду —
душа стихами полна.
Сумрак окутал дворцовый сад.
Кончился дождь. Тишина.
Отраженная в зеркале,
спокойно светит луна.
Цитру беру, —
как льдинка, звенит она.
Чашу наполнил —
весенняя ночь длинна.
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
Западный ветер письмо принес
от тех, кто в родной стороне:
Вопрошают, когда возвратиться
будет позволено мне?
Крики гусей.
Алые кружат листы.
Захмелел человек.
Желтые вянут цветы.
Дождь в бананах шумит.
Все — как в осеннем сне.
Источник: "Китайская классическая поэзия. Сост. И. Смирнов", 2005
Как красиво на Сицзы весной, —
Мгла над ивой, и свет над кустами,
Желтой иволги свист надо мной,
Пестрой бабочки тень меж цветами.
На качелях качнусь раз-другой —
И весны уж не будет с нами,,,
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Разбилось зеркальце на два куска,
порвались струны лютни драгоценнои.
Была любовь,
теперь — одна тоска,
все жду я гуся в облаках,
цветы увяли в волосах,
и спрятан веер мой с четой священной*...
Вернется ласточка весной,
а я
вся изойду тоской.
К могилам предков
перед храмом припаду,
на челн взойду —
в реке
увижу лик свой, раненный весной.
... веер мой с четой священной... — т. е. с украшением в виде двух фениксов.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Кукушка в туманном лесу куковала,
и ветер утих, и дождить перестало,
над грушей расцветшею — серпик луны,
сережки на иве — средина весны.
И ночи еще так длинны,
да коротки сны.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Я опять во хмелю,
лихо песня летит.
Под луной
ледяная волна
лижет брошенного скакуна.
Занавеска с цветами
струится,
как пушинка, легка,
чаровница,
на меня шаловливо глядит.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Средь тополей, один,
танцую и кружусь,
горлянку подниму —
и снова приложусь.
А протрезвев,
покину мир цветов,
в травинках, лепестках весь ворочусь —
в мой яшмовый сосуд подлить еще вина...
Дождь грушевых цветов:
пришла весна.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
С тихим клекотом гуси летят на прибрежный песок,
одинокая утка к закатному свету спешит,
у воды пара хижин да редкий лесок.
И челнок — будто кисти мазок.
Напевая чуть слышно, заходит рыбак в камыши.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Крик ночной обезьяны
преисполнен тоски,
одинокие путники —
словно кисти мазки,
гонг сокрытого храма
прозвучал в тишине,
повлажневшая зелень
поднялась по стене,
ветерка дуновение
пронеслось по сосне,
лунно-льдистые блики
по утуну скользят...
Это — осень душистая
во дворце на холодной луне.*
... осень душистая во дворце на холодной луне. — Автор сравнивает увиденный им пейзаж со сказочным миром луны, где чудесный дворец феи Чан Э напоен ароматом корицы.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Не развеять свече
эту вечную вешнюю муку,
не поются стихи,
я одна
и грустна.
Средь ветвей абрикоса
застряла луна,
и журчит ручеек под корнями бамбука.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Только гуси что-то пишут
на холодных облаках,
словно феникс сиротливый.
отражаюсь в зеркалах.
Ветер осени
ночами навевает мне тоску,
потому что Вас увидеть не могу.
Одинокая,
возьму бокал вина.
Свечка тает.
Я одна,
я хмельна...
Рассветает.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Тучи скрыли луну.
В одиночестве
сны так пугливы!
И светильник угас.
Зябко мне,
сиротливо.
Весь в росе,
как в слезах,
одинокий цветок,
на осеннем ветру
стонет,
мечется ива...
Ах, влетел дикий гусь —
он принес мне письмо в теремок!
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Бесконечная прядь седины,
расписной теремок
и балкон вдоль стены.
Торопливые чайки да цапли
снуют суетливой гурьбой
под горой,
над леском —
чуть заметные облака,
тростником заросли берега,
и приткнулись пустые челны.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Словно тушью черта,
вьется тропка, черна,
я не знаю цветов,
что несчетно растут у реки.
Ах, как трудно писать мне —
разлукой
душа смущена!
... Опадают цветы,
и плывут по воде лепестки.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Вот уже тополя зацвели,
и холмы развиднелись вдали,
и прогрелась река в глубине...
Соловьи за зеленым окном,
расскажите же мне, —
где Владыка весны?
Мы тоскою весенней больны,
незаметно уязвлены...
Близок праздник Цинмин,
только заперт мой дом,
и стучится
лишь дождик один.
... в гинекее... — Гинекей — женская половина дома.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
К засыхающей сливе
от горы сиротливой
спрыгнул радуги светлый мосток.
Грусть пипа,
чуть заметен челнок,
козодоя печальный звучит голосок,
на кусте чайной розы
застыл аромат,
как на свитке художника,
яркие холмы стоят,
и прохожий спешит к винной лавке
под синий флажок.
На закате краснеют слегка
легковейные облака,
тополя
и опавший цветок.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
До свиданья, цветы!
Снято
платье весны,
над беседкой блаженства
деревья
тенисто-густы.
Склоны дальних холмов
скрыла цепь облаков.
Приютите прохожего,
ивы,
пока зелены.
Не забыть мне вовек
этот дивный пейзаж.
Экипаж,
чуть замедли свой бег!
О, прощай...
И ушел человек.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
На ветках, окутанных дымкой,
кукушка всю ночь куковала.
И ветер утих,
и дождить перестало,
над грушей расцветшею —
серпик луны,
сережки на иве —
средина весны.
Тревожны и коротки сны!
А ночи еще ведь длинны...
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Вышивать я устала,
иголки в руках не держу,
растеряла все шпильки
и праздно лежу.
Уж соловушка в ивах
оплакал весну,
танец начали ласточки за занавеской.
Вешний ветер силен —
все опять пристрастились к вину.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Китайский поэт. Даты его рождения и смерти неизвестны. Жил в XIV в. в период правления династии Юань на территории нынешней провинции Чжэцзян, где в своем родном городе Цзясине занимал не слишком важный чиновничий пост.
Источник: LiveJournal.com
Поэт. Сохранилось более 100 стихотворений в жанре саньцзюй о природе, отшельничестве, дружбе, любви, часто с историческими и философичными рассуждениями.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Любовь мы выдали движением бровей,
И догадалась мать сначала;
А позже страсть блеснула из очей
И для чужих заметной стала.
Потом молва о нас среди людей
По всей округе побежала,
Родные разлучили нас скорей.
И половина в том вины моей,
Но и твоей вины — немало!
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Снятся травам
южные равнины,
мнятся тучам
Чуские вершины,
жаждут реки
встреч, как Сян и Сяо*.
Парочками
беззаботно вьются птицы,
парой фениксов
заколка золотится,
пара нежных уток
на атласном одеяле
выткана искусной мастерицей...
Всем
весною что-то
грезится
иль снится.
... Сян и Сяо... — Сян (Сяншуй) — одна из крупнейших рек Южного Китая, также протекающая по провинции Хунань и впадающая в озеро Дунтин. Она многократно воспета в китайской поэзии, начиная с Цюй Юаня, создавшего гимны Владыке и Владычице реки Сян. "Река Мило", в которую, по легенде, он бросился, изверившись в торжестве справедливости, по-видимому, и есть сама Сян. Другой великий поэт древности Дзя И, проезжая через эти места, написал "Плач по Цюй Юаню":
... Здесь Цюй Юань свой путь преславный
Окончил в глубине речной.
Тебе, река Сяншуй, вверяю
Мой горестный, мой гневный стих.
Мудрец попал в коварства сети
И умер, задохнувшись в них.
С я о — приток Сян, протекавший по территории нынешней провинции Хуань. В литературе стало традицией упоминать их рядом.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
И прежде вёсны
мне приносили тоску,
тоску и нынче
день весенний принес.
Где же скрыться
я от тоски смогу?
Весна не хочет
ответить на мой вопрос.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Лист за листом — осыпается осень с платана,
капля за каплей — бьет тоска по бананам,
ночи проходят в бдении странном,
шашки разбросаны, лампа коптит,
я, как в Синьфэн*, закисаю в каком-то подворье.
Воспоминания начал копить —
милый мой юг, мои старики в тревоге...
Вот что всплывает в мыслях туманных.
* Аллюзия на древний инцидент, когда герой после бедного постоялого двора в Синьфэн (совр. пров. Шэньси) стал министром.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Песня яшмовой флейты из тучи слышна,
Кто-то внемлет, к перилам склонясь.
Занавески дрожит бирюза, на платане застыла роса,
Бьются тени цветов, и луна — в пол-окна.
Источник: "Поэзия тишины", 2005
Сотни сотен излучин,
и чайки на всех берегах,
три-четыре строенья,
сокрытые в сизых дымках.
Вверх плывем по реке —
за косою коса,
за горою гора,
и хаос в облаках.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
О, синее небо,
не хочешь ли выпить со мной?
За мраком
приходит рассвет,
грядет за разрухой — расцвет.
Зимует рыбешка на дне,
журавль на вершине пустой,
встревожены птицы с утра...
Как тень тополей
на стене расходилась!
А кто-то под грушей
играет на флейте,...
напевы — белее снегов,
чище ветров,
светлее луны —
из давних веков.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Я ушел
от себя.
Укрываюсь дождем и туманом,
дровосеков напевы
и песнь пастуха постигаю.
Вместе с ясной луной,
и ветром живым, неустанным
трое нас,
безмятежных, свободных и странных.
Грани между "вчера" и "сегодня"
мы вместе стираем.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Жил один старичок,
беззаботный и странный такой:
он любил посидеть
над заснеженной речкой с удой
и поплавать в реке,
освещенной луной.
Феникс вспомнил о нем
и призвал в высочайший покой,
но и там
думал он лишь про отмель свою —
как прицепит к крючкам по большому червю,
порыбалит в реке под Фучуньской горой.*
... под Фучуньской горой. — Фучуньская гора (Гора Благодатной Весны) находилась на юго-востоке Китая, на территории современной провинции Чжэцзян, у реки Чжэцзян, которая в э том месте именовалась Фучунь (китайские реки на протяжении своего течения порой несколько раз меняли названия). Место отшельничества Янь Гуаня (I в. н.э.), презревшего высокое положение и богатство ради простой и естественной жизни на лоне природы, — именно о нем идет речь в стихотворении Сюй Цзайсы.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Ввечеру
разошлись облака,
и светило ушло на закат.
Зелены листья кленов,
сверкает река,
шелестят камыши,
обрамляя брега,
цапли с чайками рядышком спят,
и покинули овцы луга.
Мириадами бликов искрясь,
убегают
волна за волной,
как хрустальный дворец,
холодны,
покидают угаснувший день.
Даль закатная
дымкою скрыта густой,
древо сохлое
высвечено зарей,
и чернеет
вороны вечерняя тень.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Тот день припоминаю от начала:
За жемчуг вы меня в свой дом ввели.
Пред зеркалом причесываться стала,
А вы мне тушью брови подвели.
Где вы сейчас, ушли в какие дали,
Совсем одна я здесь, в чужих местах.
Как больно видеть, если бы вы знали,
Двух неразлучных бабочек в цветах!
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Курильница возле подушки стоит,
поправляю палочки в ней.
Птицы поют под самым окном,
становятся тени длинней.
Дождь прошумел в бирюзовых горах,
чист небесный простор.
Не шелохнутся ветви дерев,
к вечеру все холодней.
Молодость от человека ушла,
подходит старости срок.
Сновиденьям конец, начало стихам —
словно вступают в поток.
Сегодня ни Цю, ни Ян не пришли
в мой позабытый дом.
Ворота закрыл, стихи записал,
на жесткое ложе лег.
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
Драматург, поэт. Написал 11 драм, преимущественно, лирического, а также биографического характера — о выдающихся литераторах прошлого (Ли Бо, Ду Му).
Сохранилось более 200 стихотворений и 11 циклов в жанре саньцюй.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Неистовствует река,
в волнах расплескалась луна,
гора в отдаленье видна.
Кто в силах сдержать
уходящий поток,
уплывающие облака?
Гора остается одна.
На зорьке вечерней студеной
парчою искрится волна,
расплавленным золотом
море
окрасил осенний закат...
Вот погреб,
он полон вина,
но кто его выпьет до дна?
Лишь чайка одна мне верна.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Случайные чаек штрихи,
не зашелестят тростники,
осенние воды тихи.
Но только
над озером вьются
кострищ отдаленных дымки,
нарушив покой этих мест,
и небо, и землю —
все, все растревожив окрест,
безветрие дали безоблачной,
гладь озерка...
Настойка крепка,
к нам песня доносится издалека,
и месяц блестящий
на гору залез.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Старый одёр навьючен стихами, вот край земли:
каркают птицы тоскливо, домишки вдали,
белые хлопья летят с тополей,
и голова всё седей и седей.
Цзиньлин — нынешний г. Нанкин.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Тени туч улетают к востоку.
Осколок луны.
Поздней осени вид —
в половину стены.
Колос желт,
феникс робок,
и ветви нежны.
Звоны яшмы слышны...
Не ищи на закате
звучавшие утром слова,
дни в долине пустой холодны,
не приходят к красавице сны.
Только ветер
поглаживает рукава.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
"Женщина, прекрасная, как роскошный, благоухающий на всю страну пион, с кожей блистающей, белой, как снег, и лицом, как искрящаяся яшма. Речь ее подобна щебету ласточек и напеву тростниковой флейты", — писал уйгурский поэт Гуань Юньши.
Источник: liveinternet.ru
За полог из темноты
Долетают порой голоса —
продают цветы.
После ночного дождя
ступени дворца чисты.
Маленький сад, деревья, кусты.
Легкий холод
в рукава проник.
По тропинке миную тростник.
На перила беседки
облокотился в тиши.
От цветов абрикоса слабая тень.
Придорожные ивы. Обновленье души.
Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010
В стихах Ян Хундао (родился около 1250 г.), Сюйцзюнь Баоцзи (родился около 1276 г.) и других поэтов нашли выражение ужасы монгольского завоевания, в стихах Ма Цзучана (1279-1344), Чжан Чжу (1286-1368), Лю Цзи (1311-1375) — бедственное положение простого народа.
Источник: sites.google.com
В канавах люди
пожирают трупы,
Ребенка мать
бросает на дорогу, —
Прохожие
глаза отводят тупо:
Они помочь
уже ничем не могут.
В сплошной войне
идут десятилетья,
Промозглым ветром
бьет людей ненастье.
Вернусь домой —
скажу жене и детям: —
И жидкая похлебка — это счастье.
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Для мертвецов
долбят в земле могилы,
А к трупам
пробираются лисицы.
Глаза у трупов
выест черный ворон,
Голодный волк
обезобразит лица.
Нашлись тела замерзших...
Слились в тризне
Плач мертвых душ
и ветра завыванье.
Непостижим
закон жестокой жизни.
Где в небесах
хоть капля состраданья?!
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
Запоет петух или нет, —
Все равно, — наступит рассвет.
Будет ли бледно светить луна,
Или на отдых уйдет она, —
Город утренний, тихий, синий
Посеребрит нежно-белый иней.
Голову вскину — созвездье немое, —
Большая Медведица спит над землею,
Вниз посмотрю-и сквозь веток сплетенье
Ночной Хуанхэ различаю теченье...
Вечер сегодня ласков, спокоен,
А я почему-то не сплю и расстроен.
Сердце зовет меня из дому прочь,
К лунным просторам, в звездную ночь.
Восток просветлеет! Я жду и пою
Тихую, грустную песню мою.
Источник: "Антология китайской поэзии", Том 3, 1957
уроженец Пинцзян, Юэчжоу, во времена династии Юань. Год рождения неизвестен, умер, примерно, в последний год Юань Хуэйцзуна.
Источник: https://baike.baidu.com/item/胡乘龙
Простирается поле до самых гор
сразу от края села.
Невозможно вспахать его одному,
если нет в хозяйстве вола.
Старый крестьянин ведет борозду,
сгорбившись над сохой.
Согнулись женщины под ярмом —
ноша весьма тяжела.
Обгорели спины, руки болят,
много сошло потов.
Недопахано поле, хотя до утра
трудиться каждый готов.
В камышовую хижину воротясь,
горькие слезы льют.
Кажется, будто ревут волы
из голодных их животов.
Вспоминаю, как в прежние времена
бывал урожайный год.
Крестьянам служили сотни волов
для полевых работ.
Пришли беспорядки вместе с войной,
благие ушли времена.
Погибли волы, — крестьянин скорбит,
кто горе его поймет?
Опушка рощи зеленой травой
уже заросла сейчас.
Был бы в доме бычок — пошла бы трава
ему на прокорм как раз.
Нет у крестьянина больше сил
дожидаться конца войны.
Плачет он, глядя, как в небесах
пасет вола Волопас.
Источник: "Восточный склон. Китайская поэзия в переводах Е.В. Витковского", 2020
Китайский художник, каллиграф и поэт.
Ни Цзань был выдающимся художником эпохи Юань. Он родился в 1301 г. в провинции Цзянсу, в местечке Мэйли близ города Уси в семье крупного землевладельца. Его юность прошла в тиши богатой помещичьей усадьбы, которая славилась свои роскошным парком, известным под названием "Лес заоблачных высей", в котором были построены многочисленные беседки и павильоны с поэтическими названиями — "Павильон светлой печали", "Грот белоснежного журавля", "Беседка беззаботного покоя" и т. д. В имении была богатая библиотека по различным отраслям знаний, а также коллекции древней бронзы, старинных музыкальных инструментов, и произведений живописи и каллиграфии, которые хранились в одном из павильонов парка. Здесь собирался небольшой круг литераторов и художников, близких семейству Ни.
До середины своей жизни Ни Цзань в этом тихом уголке изучал науки и искусство. Поступать на государственную службу он не захотел. Сегодня трудно сказать, что послужило тому причиной — патриотическое нежелание служить монгольской династии, или неприятие чиновной суеты в принципе и желание жить безмятежной жизнью. Ни Цзань построил "Цинбигэ" (Чистый и уединенный павильон), где держал свою библиотеку и коллекцию живописи, которую он постоянно пополнял. По своей натуре Ни Цзань был человеком холодным и даже высокомерным, но он получал удовольствие от компании людей, вкус которых ему казался достаточно изысканным. Он был одержим чистотой, утверждал, что все, к чему он прикасается, должно быть чистым, и очень часто мыл руки.
Однако этот идеальный мир вскоре был разрушен. В 1330-х гг. по стране прокатилась череда природных бедствий. Наводнения, засухи, голод, болезни посеяли в самом плодородном районе Китая, Цзяннани, хаос. Монгольская администрация для пополнения казны обложила тяжелыми налогами самые богатые семейства. Многие из них вынуждены были продать имущество, или, чтобы избежать налогов, передать свои имения буддийской или даосской церкви. Ни Цзань, старший брат которого был благочестивым даосом, вероятно использовал второй способ, хотя стандартное, идеализирующее художника жизнеописание приписывает ему дар предвиденья грядущих при смене династии бед, из-за чего он, якобы, раздал свое имущество друзьям и знакомым. Автор этого жизнеописания утверждает, что после этого за Ни Цзанем закрепилось прозвище "Юйбэнь" (непрактичный глупец), однако у него было другое прозвище — Ни Юньлинь (Ни из Леса заоблачных высей), которым он подписывал свои работы, и под которым в дальнейшем выходили его литературные произведения.
С 1340-х гг. начались широкие крестьянские восстания, а самое большое из них — Восстание красных повязок, начавшееся в 1351 г., еще больше разорило регион. Вскоре после этого Ни Цзань со своей семьей отправляется в то, что превратилось в 20 лет скитаний по рекам и озерам, расположенным между Сучжоу и Синьцзяном. Большую часть времени он проводил в домике на лодке, изредка останавливаясь у знакомых или друзей, и расплачиваясь за их гостеприимство своими картинами. Один из претендентов на трон, узурпатор Чжан Шичэн, оккупировавший Сучжоу в 1356-1367 гг., постоянно приглашал Ни Цзаня присоединиться к его "двору", однако Ни всякий раз отказывался, стремясь избежать любой возможности быть втянутым в военные или политические дрязги. После падения династии Юань, и установления династии Мин в 1368 г., он перестал скрываться. С тех пор, как его жена умерла, а дети покинули его, он продолжал скитаться один, как отшельник, затем окончательно вернулся на родину в Уси, где вскоре заболел, и умер в доме своего знакомого.
В своих произведениях Ни Цзань выражал только себя, свое мироощущение. Его пейзажи, безлюдные, пустынные и прозрачные, можно рассматривать как символы возвышенной независимости от общества, и как стремление к чистому, простому и спокойному миру. Однако такой взгляд на его творчество разделяют не все ученые; часть из них считает, что духовная возвышенность Ни Цзаня была всего лишь внешним декором, а не состоянием души.
Ни Цзань считал своим предшественником, наставником в живописи, и даже своим двойником, сунского мастера Ми Фэя (Ми Фу), который писал картины не контурной линией, а лишь размывами и пятнами туши. По внешним признакам их произведения отличаются сильно, однако их роднит утонченность и пуританское пристрастие к чистоте духа. Оба мастера выражали покой и чистоту отчужденности (горы в их пейзажах необитаемы, в отличие от картин других мастеров).
Тип пейзажа, который ассоциируется с именем Ни Цзаня — это монохромные изображения самых разных речных берегов, выполненные в эскизной манере, в которых на переднем плане, как правило, выделяются своими силуэтами деревья на фоне широкого речного простора. Самый ранний его пейзаж датируется 1339 г., и в нем присутствуют человеческие фигурки. В пейзаже от 1343 г. "Воды и бамбуковый домик" человеческих фигур уже нет, однако он тоже отличается от типичных для более позднего творчества художника "минималистских" пейзажей тем, что в нем изображены крытые соломой домики, забор, мост, есть изобилие покрытых листвой деревьев, и на все эти четко обрисованные предметы наложена подкраска. Как следует из надписи, картина была создана для некоего Цзыньдао, который посетил Ни Цзаня, и поведал, что арендовал участок, на котором собирался жить. Участок находился к востоку от Сучжоу, в районе богатом речными потоками и зарослями бамбука. Ни Цзань написал картину, представив, как будет выглядеть это жилище.
Картина "Шесть совершенных" (или просто "Шесть деревьев"), написанная двумя годами позже, уже во всей полноте демонстрирует пейзажную формулу, которой Ни Цзань будет следовать в большинстве своих работ: высокий горизонт, которым заканчивается широкое речное пространство, и верхушки стоящих на переднем плане деревьев, которые недостаточно высоки, чтобы скрыть виднеющиеся вдали горы. В эпоху Юань была мода изображать тихие неприметные уголки природы, однако таким образом, чтобы они приобретали вид важный и многозначительный. Картина Ни Цзаня продолжает эту линию. Разреженный рисунок, выполненный в основном сухой кистью, создает эффект дематериализованности всех предметов картины, освобождая их от веса и массы. На картине есть название и подпись художника. Символика произведения проста — художник изобразил метафору шести честных, прямых друзей. В надписи Ни Цзань сообщает, что стоило ему причалить к берегу, как тут же появился хозяин с фонарем и куском бумаги, настойчиво упрашивая, чтобы он нарисовал картину; и поскольку Ни очень устал, он согласился. Его надпись отчасти служит объяснением, а отчасти извинением за минималистский характер произведения, который выглядит радикально даже на фоне всех пейзажных инноваций его времени.
Другая картина Ни Цзаня "Далекий поток и холодные сосны" (название приведено в подписи художника) была написана в качестве подарка другу, который уезжал, чтобы поступить на службу — занять административный пост. В своей надписи Ни полагает, что картина внушает идею "зова к уединению", и выражает всю притягательность безмятежного досуга, который наступит, когда человек завершит свою службу и уйдет на покой. Турбулентные годы в период перехода власти от одной династии к другой были очень опасными для чиновной службы, и тот, кто выбирал жизнь затворника, с одной стороны, следовал высоким конфуцианским идеалам, а с другой, обеспечивал себе относительную безопасность. Эта картина имеет почти квадратную форму, в ней художник применил несколько уровней точек зрения, и аранжирована она не совсем обычно для Ни Цзаня — в ней нет пространства, разделяющего ближний и дальний берег, элементы картины соединены диагональю текущего издалека потока. Она в равной мере выражает чувство безмятежности, и передает ощущение какой-то смутной печали, характерное для многих произведений мастера.
"Мастерская Жунси" (1372 г., Гугун, Тайбэй) считается шедевром среди всего, что дошло до нас из наследия Ни Цзаня. На картине есть две надписи: первую художник сделал, поставив автограф и дату, а вторую оставил два года спустя (1374 г.), когда владелец картины принес ее снова, и попросил сделать надпись-посвящение с тем, чтобы он мог подарить ее своему знакомому, "доктору медицины Жэньчжуну". Этот доктор был владельцем "мастерской Жунси", что означает "комната для коленей" — такое название она получила из-за своих малых размеров. Мастерская находилась в родном городе Ни Цзаня — Уси, и художник в своей надписи выразил надежду, что когда-нибудь он снова сюда вернется, и сможет увидеть картину еще раз. В связи с этими двумя надписями исследователи высказывают любопытное наблюдение — один и тот же пейзаж мог с первой надписью быть выражением отвлеченной идеи возвышенного уединения, либо изображением личной мастерской господина Жэньчжуна — стоило только поставить вторую надпись.
Кроме пейзажей Ни Цзань рисовал бамбук, старые деревья и камни — любимые персонажи "живописи ученых" (вэньжэньхуа). В качестве типичных примеров этого жанра можно привести два произведения — "Осенний ветер и драгоценные деревья" (Шанхайский музей) и "Дерево, бамбук и изящный камень" (Гугун, Пекин). Оба не имеют точной даты, и оба стилистически принадлежат к позднему творчеству Ни Цзаня. Оба произведения демонстрируют раскованный, и слегка небрежный стиль письма; вполне возможно, что они создавались в качестве "расплаты по обязательствам", то есть художник оплатил ими какие-то незначительные услуги. Однако в них ощущается рука мастера — нет лишних мазков, во всем видна способность скупыми средствами выразить все, что он хотел сказать, лаконичная достаточность. На картине "Осенний ветер и драгоценные деревья" художник оставил надпись — четверостишье, которым он ответил на две надписи его современников, расположенные напротив. А некий Лу Чжисюэ, подражая каллиграфии Ни Цзаня, добавил четвертую надпись, в которой сообщает, что более десяти лет жил с художником на реке Сунлин, где они "воскуривали фимиам, играли кистью, угощали друг друга вином и сочиняли поэмы". Он датировал свою надпись 1384 годом, то есть после смерти Ни Цзаня прошло уже 10 лет.
Необычная жизнь и оригинальное творчество Ни Цзаня стали культурным феноменом, который произвел впечатление на его современников, и превратился в легенду. Обладание его произведениями было для просвещенных китайцев XIV в. свидетельством приобщения к культурным ценностям интеллектуалов. Уже вскоре после его смерти в образованных кругах Цзяннаня об изысканности "я", и вульгарности "су" тех или иных семейств судили по тому, владеют ли они хотя бы одной работой Ни Цзаня, или нет. Позднейшая художественная критика в лице Дун Цичана, Мо Шилуна, и Бояна Ту отмечала неповторимое обаяние его живописи, о возводила ее в высшую категорию — "необычайной живописи" (ипинь).
Помимо живописных работ Ни Цзань оставил большое количество литературных записей и поэтических произведений, которые впервые были полностью изданы в 1723 г. в двенадцатитомном "Собрании произведений Ни Юньлиня" ("Ни Юньлинь цзи"). Китайская историческая традиция, обожающая лозунги-обобщения, причисляет Ни Цзаня к "Четырем Корифеям династии Юань". Остальные трое — это Хуан Гунван, Ван Мэн и У Чжэнь. Такой порядок установил минский художник и теоретик Дун Цичан (1555-1636), и с тех пор никто не пытался его оспорить.
В мае 2008 г. мемориальный музей Ни Цзаня открылся на его родине, в г. Уси, недалеко от могилы художника. Там представлены материалы о жизни и творчестве художника, а также репродукции его работ, чьи оригиналы находятся в музеях Нью-Йорка, Пекина, Тайбэя, Шанхая.
Источник: ru.wikipedia.org
Уроженец Уси. Большую часть жизни провел, странствуя в лодке по рекам и озерам. Один из "четырех великих" мастеров живописи эпохи Юань; не менее славен и как поэт. Последние годы совпали с началом правления династии Мин — многие минские стихотворцы учились у него умению слить воедино поэзию и живопись. Имя его попало даже в некоторые собрания поэтов эпохи Мин.
Источник: "Яшмовые ступени", 1989
Сижу и смотрю, как зеленый мох
ко мне на халат ползет.
Весенней водою наполнен пруд,
светел и чист небосвод.
Ни повозки, ни всадника в нашем краю
не встретишь зацелый день.
Лишь случайное облачко порой
вслед журавлю проплывет.
Источник: "Яшмовые ступени", 1989
Валуны влажны после вешнего ливня
и ярче древесный мох.
Прибрежная отмель, роща бамбука,
струится закатный дымок.
Прозрачная тень по водной равнине
спешит за луною вслед.
И в лодку белая цапля слетает,
уснул усталый гребец.
Источник: "Яшмовые ступени", 1989
Кисть легка,
в легких размывах тушь.
Дали небес
так прозрачно-нежны.
Ветер, закат,
рощи унынья полны.
Реки, озера,
уединенья глушь.
Источник: "Яшмовые ступени", 1989
Над осенней рекой
поднимается стылый туман,
словно шелком блестящим одета вода,
о печальной разлуке
напомнил гусей караван.
Снег прошел,
и лазурь чиста,
кое-где на реке зелень ряски видна,
плещут весла,
и песня слышна,
неизбывной печали полна,
даже чайка очнулась от тихого сна.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Какой был вспугнут дивный сон тогда
рыбацкой песней с дамбы дальней!
Штрихами встала гор гряда,
душисты травы у пруда.
Душа моя смутна, печальна,
как будто старый дом мой там,
колодец скрыл густой платан,
у входа ива зелена...
Я стар, и жизнь прошла пустая,
лишь дождь стучит в навес челна
да фонари с реки мерцают.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Китайская поэтесса, жившая в эпоху Юань.
Цзя Юньхуа родилась в Цяньтане (ныне Ханчжоу, провинция Чжэцзян) в семье купца. Ее родители и семья Вэй договорились, что когда Цзя Юаньхуа и Вэй Пэн вырастут, то поженятся. Когда Вэй Пэн приехал, чтобы увидеться со своей невестой, он влюбился в нее с первого взгляда, поэтесса тоже ответила взаимностью. Однако мать Юньхуа выступила против свадьбы. Через два года Вэй Пэн выдержал экзамен на высшую ученую степень, получил хорошую должность и вернулся в Цяньтан, чтобы снова просить руки Юньхуа. Вскоре после этого у Вэй Пэна умерла мать, он должен был три года нести траур по ней, и ему пришлось расстаться с Юньхуа. Для поэтессы разлука оказалась настолько невыносимой, что она отказалась от еды и умерла.
По материалам: baidu.com
Цветок облетевший
Умчало потоком,
А я отлетела
Стрелой с тетивы.
Со мной никогда
Не увидитесь вы.
Скорее Чанцзян
Устремится на запад,
Чем грусть изживу,
Пока я в живых.
Непрочен был сговор
О брачном союзе,
А клятвы в любви
Ненадежны, увы!
О, если бы
Ласточкой мне обернуться,
Гнездо под стрехой
Дома вашего свить,
Пусть раз бы в году
Я в гнездо возвращалась,
Жила там одна,
Не пугаясь молвы!
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Китайский поэт. Точные даты жизни не установлены. Любил иронический стиль. Сохранилось 21 стихотворение и 2 цикла стихов.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Ветви ив
в подпалинах заката,
зыби вод —
смарагд зеленоватый,
ткут завесу
дождевые струи.
Дивный сон весны
грядет,
меня чаруя.
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Были утра весны
будут осени дни —
никому не прервать
нескончаемой их череды.
Как уходит весна,
так цветы увядают,
бледны,
и слабеют лучи
на исходе ущербной луны.
Угасает луна...
Опадают цветы...
Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984
Я искала весну допоздна.
Но напрасно. Найти не смогла.
В клочья туфли свои порвала,
Поднимаясь к вершине горы.
А вернулась: "О, радость!" — смеюсь, —
Мэйхуа без меня расцвела,
Возвестив ароматом цветов
Наступленье весенней поры.
Источник: "Встречи и расставанья", 1993
Поэт эпохи Юань. О нем не осталось никаких сведений. Сохранились 4 пейзажных стихотворения.
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017
Во дворе облетает платан не спеша,
разбросал белый лотос цветы по воде.
Как же с ними созвучна поэта дуща!
Листья падают. Иней.
Стихи на летящем по ветру багряном листе...
Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017