Человечина

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

Кроме того, что Сильный очень быстро бегал, у него была еще одна интересная особенность — он очень любил дикие сливы. Поэтому остановился на полпути к цели своего путешествия как следует ими подзаправиться. Эта его остановка не осталась незамеченной местными жителями.

Сильный отдавался страсти к диким сливам неподалеку от селения Нижний Гуз. В этом селении жил Иван со своими двумя женами. Они приходились друг другу родными сестрами. Старшую звали Зулейка, младшую — Алтынай. У Зулейки от Ивана было трое детей. А вот Алтынай никак не могла забеременеть.

Однажды Иван сказал старшей жене:

— Я поеду ловить рыбу. Вернусь через два дня. Смотри за сестрой, чтобы она не вступила в половую связь с Сильным. Соседи говорят, что он лакомится дикими сливами по дороге к нашему огороду. Сильный, конечно, белокожий, красивый, с длинными волосами и поет хорошо: бла-бла-бла. Но это впечатление обманчиво. У него есть страшное хобби — бесчеловечные медицинские эксперименты над людьми.

— Ладно, послежу. — отвечала Ивану Зулейка, — Но ты и сам смотри не попадайся на глаза Супаю и его жене. Соседи говорят, они сейчас как раз на ручье охотятся. Поймают, глаза высосут, как тогда будешь рыбу ловить, на охоту ходить, телевизор смотреть?

— Ха-ха! — рассмеялся на это Иван, — Эта информация уже устарела. Пока ты стирала мои портянки, сорока из тех краев прилетала. С ее хвоста весточка упала. На ручье, где я рыбу буду ловить объявился Наяп!

— Ну это другое дело! — согласилась с мужем его старшая жена. Тогда опасаться нечего. Езжай себе…

Иван сел в свой новый красный джип и поехал, давя кур, поросят и замешкавшихся старух.

Алтынай, лущившая в соседней комнате горох, нечаянно подслушала разговор Ивана с Зулейкой. Очень ее удивила нелестная характеристика Сильного. Сильный — молодой бог, Наяп — всего лишь дух низшего разряда. Сильный — плохой, а Наяп — хороший. "Так не бывает" — подумала Алтынай и решила сама проверить каков он, Сильный.

Молодая женщина подождала, пока Зулейка отправит детей в школу, а сама закинется транквилизаторами и сядет смотреть свои бесконечные "мыльные оперы", и снялась с места, что было не просто.

В своем желании забеременеть Алтынай доходила до абсурдных поступков. Она, например, вызвалась с утра пораньше лущить горох не потому, что ей очень уж нравилась эта работа, а потому что ей хотелось наесться гороха. Горох, попадая к ней в желудок, даже в небольших количествах, имел обыкновение так разбухать, что живот у Алтынай становился таким большим, будто она беременная на последнем месяце.

Итак, побежала Алтынай, тяжело переваливаясь, по тропе к огороду в надежде на острый глаз Сильного. Сильный не обманул ее надежд. Он сидел на высокой сливе и заметил женщину издалека. Когда она приблизилась, Сильный стал бросать в нее сливовые косточки. Алтынай сделала вид, будто их не замечает, но к дереву, на котором сидел молодой бог подошла, якобы полакомится сливами приспичило. Стала женщина тянуться к плодам, а Сильный нарочно ветви от нее отводит. Ничего не может Алтынай сорвать. Тут она, наконец, заметила молодого бога.

— Послушай, Сильный, — начала женщина разговор, — брось мне сливу, а?

Сильный бросил ей горсть сливовых косточек.

— Э, мне слив нужно, — сказала на это Алтынай игриво.

Молодой бог опять бросил ей горсть сливовых косточек.

— Перестань кидаться! Тебе слив жалко? — как бы обиделась женщина.

— Хорошо, хорошо, сейчас вправду дам тебе слив. — и Сильный стряс с одной из веток несколько плодов.

Кушая сладкие сочные сливы, Алтынай говорила:

— Знаешь, почему я здесь? Я не верю своему мужу Ивану. Он говорил про тебя гадости. Я пришла убедиться в обратном.

— Убедилась? — спросил ее Сильный, вновь начиная кидаться косточками.

— Опять те же шутки! Брось мне лучше еще слив!

Сильный начал трясти дерево и просто завалил Алтынай сливами. Запихивая их в рот, она принялась вслух рассуждать:

— Муж уехал на два дня. Зулейка от своего телевизора ни за что не отойдет. Дети в школе. Может в гости зайдешь? Я самогонки сварю. Есть отличное барсучье сало и маринованная черемша…

Молодой бог молчал и осыпал ее сливами. Вдруг, Алтынай почувствовала, что в ее желудке начинается революция, последствия которой могут быть самыми непредсказуемыми. Она вскочила и побежала домой.

Дома варя самогонку, женщина столкнулась с сестрой, которая пришла на кухню за очередной порцией колы, чипсов и шоколадного печенья. От Зулейки не мог укрыться возбужденный вид Алтынай.

— С Сильным беседовала? — догадалась Зулейка. — Ох, я — дура! Забыла тебя предупредить на его счет… Ты кому самогонку варишь? Муж только через два дня вернется…

Алтынай не обратила на слова сестры ни малейшего внимания. Она накрыла на стол, переоделась в чистое и уселась у окна ждать Сильного.

Солнце клонилось к закату, когда послышалось божественное пение:

— Бла — бла — бла…

— Сильный идет? — спросила Зулейка сестру. — Ты его ждешь?

С этими словами Зулейка, оторвала своих детей от компьютерных игр и забралась с ними на печь.

— Принимай его одна. — сказала Зулейка напоследок и накрылась вместе с детьми огромным тулупом. Под ним они принялись лузгать семечки, которые сушились на печи.

Одна! Алтынай только об этом и мечтала. Она задрала юбку и сняла трусы.

Вошел гость. Сел. Стал пить и есть.

— Пей — ешь как следует! — приговаривала Алтынай. — Тебе предстоит сейчас ответственное дело.

Когда Сильный ополовинил то, что стояло нас столе, женщина встала и задрала юбку, показывая, что у нее нет трусов. Молодому богу ничего не оставалось как лечь с Алтынай. Только он вошел в нее, дверь распахнулась и на пороге появился Иван в костюме Микки Мауса.

— Бла — бла — бла! — от неожиданности запел Сильный и начал действовать энергичнее. Алтынай вовсю ему помогала.

— Что такое! Что здесь происходит? — раскричался Иван.

— Не видишь, что ли? — ответила ему с печи Зулейка. — Сильный пришел. Твою младшую жену трахает.

— Не жена она мне боле, не жена, не жена! — провозгласил торжественно Иван, ища по всему дому топор.

Алтынай того и нужно было, ведь Иван дал ей развод. Но в деле с Сильным вдруг возникла одна неувязочка. Лоно Алтынай так широко разверзлось, что поглотило молодого бога — одна голова снаружи осталась. Этим воспользовался Иван, как раз отыскавший топор. Бывший муж Алтынай одним ударом отсек голову Сильному.

— А — а — ах! — воскликнула Алтынай и почувствовала, что в этот раз она понесла без всяких сомнений.

Пока она наслаждалась трепетом своей плоти, Иван отправил Зулейку с детьми в хлев за навозом. Из навоза он слепил мужское тело приличных размеров и приставил к нему голову Сильного. Голова прижилась. Когда творение Ивана увидала Алтынай, она не заметила подмены.

— Вот теперь твой муж! — сказал Иван.

Вскоре рядом с домом Ивана вырос дом Алтынай и Сильного. Правда его теперь звали Федором. У Алтынай родилась двойня — девочки. Иван устроил Федора на работу в шоу-бизнес. Там парню выдали костюм Гуффи, свисток и пистолет и сказали:

— Крутись.

Федор начал крутиться. Первым делом он по наущению Ивана пошел в малинник у ручья, где обычно пасся Супай и его жена. Там на маленькой полянке с некоторых пор творились чудные дела, поэтому была возможность хорошенько поднажиться.

Шоу-бизнес, вообще, дело очень хорошее для молодца из порядочной фамилии. Вот, к примеру, у одного старика и старухи был один сын, уже в возрасте, но баловной — ужас. То водки с геологами напьется, то анаши с археологами накурится, то клею с местной завклубом нанюхается. И все под предлогом — подмогнуть: кому шурфы бить, кому курганы рыть, кому декорации для драмкружка подновить. А в результате, парень зимой в кедах, просящих каши, ходит на босу ногу и в подбитом ветром пыльнике. Из дома все тащит. Последний раз телефон с АОНом цыганам снес за грам опия. А ведь, одинадцать классов кончил с похвальной грамотой за участие в ремонте школьной мебели. Мог бы в товариществе по совместной обработке земли нормировщиком служить или на сторожем. Женился бы на Феде из колбасного цеха. Детушек из детдома бы взяли — огород обиходить. Жил бы как все люди. Эх, да что там говорить. Короче говоря, решился старик сына в ученье отдать, как не плакала старуха: ей то лучше, чтобы сынок ее дома на печке лежал, хоть пьяный, хоть сраный. Загнется — похороним под порогом. Не надо будет пенсию тратить — далеко на кладбище ходить-ездить. Но дед ударил кулаком по столу и повез сына в соседнюю волость к мастеру, с которым путем взаимной переписки сговорился, что мастер три года парня будет бить нещадно, кормить впроголодь и учить своему делу — чудесные ящики строить. Так и вышло. Конечно, парень не только учился чудесные ящики строить, но и хозяйских детей нянчил, на кухне помогал и на базар за припасами ходил, но через три года уехал от мастера на личном автомобиле с магнитофоном, в костюме с отливом и с пышногрудой блондинкой на заднем сиденье, а в багажнике у него лежал чудесный ящик, что мастер его родителям в подарок послал. Как ящику обрадовались старики! Залезли в него, а сына попросили замкнуть их внутри. И стала благодать. Есть, пить, веселиться, а когда и погрустить в меру, и похоть потешить и ужаснуться — все потребности чудесный ящик удолетворяет и денег не просит. Прознали про то соседи, и у парня работа пошла, некогда стало блондинку повалять. Скоро вся деревня в чудесные ящики переселилась. Скотина недоенная мычит, куры где попало бегают, собаки на постелях спят, огороды бурьяном зарастают, а парень деньги считает — никак пересчитать не может. Теперь блондинке на силиконовую грудь и парафиновые губы хватит, себе вертолет купить надо со станцией спутниковой связи, заведу камердинера, пресс-секретаря и имиджмейкера с адвокатом — полечу на Лазурный берег виллу покупать.

А, если бы не шоу-бизнес, так и мучились бы все до сих пор — лямку тянули, да небо коптили.