Человечина

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,

Медведь, которого обнаружил Наяп в погоне за Супаем и его супругой, обернувшимися мотыльками, в сущности был очень несчастным от того, что будучи царем здешнего леса знал все наперед. Иначе с чего бы это он стал сидеть на пне и дергать за щепу среди малинника, вместо того, чтобы малину есть. Медведю-Всеведу стало совсем тошно, когда он увидел рядом с собой пригорюневшегося Наяпа. Сначала Медведь-Всевед хотел Наяпа заломать, но потом передумал и говорит:

— О чем ты пригорюнился, Наяп?

— Я расстроен тем, что Супай и его супруга оказались коварными и неблагодарными существами, а кроме них я здесь никого не знаю. Как же я найду человечину без знакомств?

— Человечинки захотел, долгоносый?

— Не я. Жителям моей деревни она очень нужна. Хотят замесить человечину с жабьим молоком и еще кое-какие пассы произвести над месивом и новый прекрасный мир породить, чтобы жизнь обрести вечную.

— Ты, как будто, вечной жизни не чаешь?

— Я — дух. Чего мне еще хотеть.

— Да, у духов жизнь вечная… Погоди, а разве, в твоей деревне не только духи живут?

— Одни духи.

— Так чего ж им понадобилось то, что и так есть? — Медведь — Всевед даже перестал за щепу дергать. Ветер мотыльков сдул. Малина с кустов осыпалась.

— Дело в том, что прекрасный новый мир уже нарождается. Только нарождается он на одном жабьем молоке, без человечины. Человечину мерзоты съели.

— Кто ж такие?

— Ты кабана видел?

— А то!

— А верблюда лицезрел?

— Разумеется…

— А как насчет щаповеев?

— Даже названия не слыхал, хоть я и Медведь — Всевед…

— Трудно тогда объяснить кто такой мерзот… Короче мы едим его, пьем его, одеваемся в него…

— Я думаю, вам, нечего на мерзота пенять. Ценный для вас зверь.

— Мы и не пеняем. Только без человечины мир нарождается какой-то неправильный. Что духам, что богам в нем как-то кисло. Хоть и духи старые, а боги молодые.

— К Роалю обращаться не пробовали?

— Что толку от его советов! Нам ли идти в лешие, водяные, домовые, русалки и прочие недосущества?

— Плохо, что ли, недосуществом быть? Никто тебя не заломает. В систему социально-экономических, политико-правовых и морально-этических отношений не встроит. Никакой иерархии, но одна сплошная реликтовая анархия!

— А что хорошего? Бессмысленное по большому счету существование — гармонизируешь вместе с природой и все. Хорошо попадешь на вершину пирамиды питания к каким — нибудь добрым команчам или юкагирам. А если сектанты, туристы, геологи, представители крупных транснациональных корпораций или китайцы явятся? В лучшем случае станешь объектом пристального внимания уфологов и фармацевтов, а в худшем попадешь в зоопарк или героем блокбастера сделают.

— Все ж лучше, чем ведьмами с ведьмаками становиться. Представляешь, собой торговать!

— Это конечно… Но существуют еще эльфы, гномы, гоблины на худой конец!

— Э, брат, ты замахнулся!

— А чего? Если не быть нам духами, не быть богами, то хотя бы иметь более или менее осмысленный жизненный план, а не дурную бесконечность бытия как у того же домового…

— Да ты оказывается все понимаешь! — удивился речам Наяпа Медведь — Всевед.

— А ты думал? Я даже солнце однажды с друзьями погасил!

— Тогда ты — Мастер. Войду я в твое положение. Открою где человечины взять. Может еще успеете правильно прекрасный новый мир народить. А на Супая и его супругу ты не греши. У них, как у вас положение ныне аховое. Мироустройство везде меняется…

С этими словами Медведь — Всевед слез с пня и приник к уху Наяпа, что-то шепча. При этом медведь чувствовал как все его существо захватывает огромная волна счастья быть нужным кому-то еще кроме своего личного эгоизма.

Тут из кустов вышел шоумен Федор в костюме Гуффи.

— Простите пожалуйста, господин медведь. — обратился он к медведю, наставляя на него свой пистолет. — Но я вынужден вас убить, потому что существование говорящего медведя противоречит новому миропорядку.

— Извольте. — согласился Медведь — Всевед, отстраняясь от уха Наяпа, — Хотя, милостивый государь, медвежонком вы меня в лесу не ловили и потом сгущенкой не откармливали. И вообще, до Медвежьего праздника еще далеко…

Федор выстрелил. Медведь умер. Наяп бежал прочь. Медведь не все успел сказать Наяпу, но теперь и сам Наяп понимал где искать человечину, и какими последствиями для него это чревато.

Эту космическую ракету мой муж купил на гонорар за постановку Медвежьего праздника в одном из городов Западной Сибири. Сама по себе история с постановкой этого праздника не менее интересна, чем то, зачем нам понадобилась космическая ракета. Мой муж — самый обыкновенный театральный деятель: пьяница, картежник и бабник. Однажды, после премьеры своего очередного бездарного спектакля, он лег в придорожную канаву немного соснуть. Каково же было его удивление, что утром он проснулся в той же канаве, а не в участке без денег, часов, документов и с милицейской дубинкой в межреберном пространстве. Рядом с моим мужем лежал человек в костюме от "Ermenegildo Zenia". Лицо владельца дорогого костюма выдавало в нем представителя одной северных ветвей гондванической расы. Завязался разговор. Выяснилось, что данный господин отмечал в компании близких друзей очередной успех своего бизнеса. С тех пор, как государственный переворот, произведенный "Нацией Ислама" в Вашингтоне, сделал глобальное потепление неизбежным — наша тундра превратилась в одно огромное рисовое поле, возделываемое китайскими кули, которых в изобилии поставляют клон-лаборатории Дубны и Пущино. Спасибо индийцам, малайцам и яванцам, которые после окончательного разрешения "китайского вопроса" оставили "Большому Брату" на развод парочку узкоглазых особей. Они же являются основными потребителями риса. Впрочем, новорусский рис идет на «ура» по всему миру. Новый знакомец моего мужа и был одним из лидеров реализации "Русского Рисового Проекта Для Нового Мирового Порядка". Мой муж тоже представился и немного рассказал о своей карьере. Гондванину больше всего понравилось серьезное количество продюсеров, разоренных проектами моего артиста. Мужчины выбрались из канавы, и перешагивая через обесточенные груды металла, бывшие еще несколько часов назад милицейскими роботами — собирателями пьяных и обторчавшихся (охрана у гондванина работала отлично), пошли продолжать знакомство..

За резко континентальным завтраком, состоявшим из водки и краюхи ржаного хлеба в «Кибитке» ребята договорились о сотрудничестве.

Нынешние западные сибиряки живут в городах на воздушной подушке, но традиций своих предков не забыли и как встарь устраивают у себя Медвежьи Праздники. Медведей разводят на специальных фермах и пасут в искусственной тайге. Но с некоторых пор из Праздника стал выветриваться Дух. Для молодежи это просто еще одна возможность начитаться Толстоевского и Пастерштамма до чертиков и потрястись под Баха с Чайковским, а для стариков все еще острое переживание соединения с Тем, Кому Все Это Принадлежит. В результате конфликт поколений. Зачем!

Медведь был хозяином Великого Леса, Великой Тундры и Великого Океана. А теперь что там? Бесконечные рисовые чеки и рои летающих городов и лагерей клон-рабочих над ними. Вместо огромной ледянной шапки океан теперь покрывают мириады плавающих курортов. Кто хозяин всего этого? Акционер. Но разве можно устраивать праздники в честь тебя или меня? Тебе или мне будет обидно. Зачем же обижать хорошего человека. Пусть уж нашим культурным героем будет Медведь. Только образ его надо сделать актуальнее. Актуализацией Медведя мой супруг и занялся.

Как он сделал это уже не столь важно. Важно то, что я начинаю последний отсчет, а вас съедят медведи…

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять… один… Старт!

Вжик, бабардам — ух…

— Надеюсь, на Марсе все приготовлено к нашему прилету?

— Так точно, экселенц! Никаких…

Хумс, хумс, хумс… Дряпс…

Джигритурипс… Взииинь…

— Какие люди! Маша топи печь. Будем ужинать…

— И здесь медведи! Кошмар…

— В чем же кошмар? Если ты берешься сделать нечто актуальным, будь готов к тому, актуальное сделает тебя и в любом уголке, по крайней мере, Солнечной системы…

— А с чем вы нас будете варить?

— С крапивой или щавелем может быть… Маша, а у нас укроп есть? Я знаю, что они не раки. Но и не страусы же они в самом деле!