Человечина

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

Наяп мигом примчался на скутере со своей добычей в Деревню Духов. Но на ее месте нашел Диснейленд. Без сканирования, показывающего наличие вживленного в мозг чипа постоянной связи с Большим Братом в Диснейленд Наяпа не пустили и никакие апелляции к политкорректности не помогли. Вахтеров нынче набирают из косовских албанцев, а они букву закона чтут превыше всего. Оставалось Наяпу гадать в каких машинах для приготовления поп-корна или плитах для поджаривания хот-догов сгинули односельчане, но не из таковских он был…

Рванул Наяп на берег реки Прорванихи к семейству богов. Небось они паршивцы лажу сделали. Где это видно на одном жабьем молоке без человечины прекрасный новый мир лепить! Вот и обратилась Деревня Духов черте во что. Но обнаружил не лагерь лесных кочевников, а, хотя и неказистую, но избенку, а рядом огород с зарослями конопли и гороха, и ну когтями по щелястой двери дубасить, да припадать к щелям время от времени, силясь углядеть кого-нибудь во мраке, пахнущем кислым.

— Открывай, Цуна-тетка, я тебе человечины принес! — кричал он при этом и сам пугался и голоса своего и деяний, так все было необычно.

Долго никто не шаркал, хотя слышался и чей-то храп и постукивание и какое-то бормотание. Наконец дверь со скрипом отворилась. Сначала из нее прыснул черный кот, тащивший в зубах круг колбасы. Затем показалась вся в парше и коросте дама с таким длинным носом, что он путался у нее в ногах, одна из которых была костяная. Единственное, что несколько примирило Световида с ее обликом, было то, что за спиной у нее трепетали прозрачные крылышки наподобие стрекозиных. Дама-стрекоза волокла за собой кочергу, намереваясь, вероятно, ею наказать вороватого кота, хотя того уж и след простыл, хотя аммиачный запах колбасы еще держался в атмосфере.

— Здраствуйте, тетя. — сказал Наяп осторожно и потрогал даму за длинный нос.

— Здраствуй, сынок. — без всякого энтузиазма ответила носатая.

— Чегой-то вы тут квартируете и где все? — продолжал осторожно прояснять ситуацию Наяп и стал ощупывать костяную ногу дамы.

— Этот дом — мой от начала времен. А кто это — все?

— Все? Односельчане? Наша семья! Твоя семья! Братья — сестры… Да чесапель ли ты по прозванию Цуна?

— А ты — Наяп? Остроухий долгоносик?

— Точно я Наяп — остроухий долгоносик!

— Точно я Цуна — чесапель…

С этими словами странная дама взяла Наяпа за мохнатую морду и ввела в избушку. Когда глаза привыкли к полумраку, царившему в ее внутренностях, Наяп разглядел скромное убранство. Значительную ее часть занимала китайская лежанка с вмазанной в нее печкой. На лежанке лежал некто грязноногий, и время от времени тихонько матерившийся. На полу лежала большая деревянная колода. По колоде лениво тюкала вилкой чумазая нагая рогатая девчонка. Всякий раз после тюка с колоды поднимался рой мух и особенно сильно пахло калом. Ничего больше в избе не было, если не считать консервной банки с бензином, в которой плавал чадящий фителек и битых бутылок из-под водки и пива.

— А где Знич? — поинтересовался Наяп.

— Потух. — коротко удовлетворила его интерес дама с костяной ногой.

— Да как же! — опешил остроухий.

— Из Пачу вообще рыбий жир сделали. — как бы оправдываться начала было дама, да перестала и села на грязный пол, — А прочие на карнавальные маски пошли… — были ее последние слова, что-либо пояснявшие.

— А я человечины привез. — потряс Наяп рюкзаком.

— Ну давайте пожарим человечину. — донеслось с лежанки.

— Знич потух. — подала слабый голос чумазая рогатая девчонка.

— Тогда замаринуйте ее. — поступило указание с лежанки.

Девчонка уронила вилку и поплелась к Наяпу. Мухи наконец нашли покой на колоде.

Изба была мала, но рогатая была сильно истощена. Дважды на пути к Наяпу чумазая ложилась на пол отдохнуть.

Долгоносик еле дождался вытряхнуть Дени ей прямо в руки. Самому к девчонке подходить было в ломы, да и противно. Дени в девчонкиных руках стал вырываться.

— Мятную конфетку хочу, чтобы освежить полость рта! — кричал он.

— Он у меня по дороге целого лобстера сожрал. — извиняясь, объяснил непотребное поведение человечины Наяп.

— А мне по фигу. — еле слышно вякнула девчонка и целиком заглотила Дени. Только ножки его в босоножках торчали презабавно.

Рогатая уселась на пол и стала сосредоточенно пережевывать Дени. С полу поднялась носатая Дама. Она вытащила из ноздри своего носа лютню.

— Побалуйся пока человечинка будет готова. — сказала она, вручая долгоносику инструмент.

Остроухий хотел сказать, что не умеет играть, но все таки вышел с лютней на крыльцо. Со всех сторон на него смотрела худо-бедно, но устроенная Световидом вселенная. Восточный ветер качал стройные стволы вениковых деревьев и сдувал с облаков дремлющих под кайфом ангелов. Не у всех у них раскрывались парашюты.

На голубом вертолете низко-низко пролетел Бог. Пальцами, вымазанными в мороженном, он щелкнул Наяпа по носу и сказал:

— Хочешь, бесплатно кино покажу? А в подарок пятьсот эскимо?

"Про приключения! На палочке! Очень хочу…" — хотел было ответить Наяп Богу, но вместо этого ударил по струнам и… заревел:

РУ — РУ — РУ

Чумазая рогатая девчонка от этого рева подавилась человечиной и закашлялась. Костоногая дама вытащила из печи закопченый чугунок и стала чумазую из него поить, приговаривая:

— Пей, чуша, пей жабье молоко… Папка в гостинцах прислал. Оно того, пользительно очень. Лучше всяких ласточкиных гнезд…

Обезьяна снова ударила по струнам балалайки и заревела. Рев был так силен, что Световид вместе со своим топором сошел с эфирной орбиты и камнем пошел вниз, пробивая одну за другой сферы. Он упал 30 июня 1908 года в бассейне реки Подкаменная Тунгуска в Восточной Сибири. На площади около 2000 квадратных километров поваленной ударной волной тайги не было найдено никаких останков. Но это же смешно…

К О Н Е Ц

Июль — август 2000 года.