Человек в воде

Г лава шестая

В предыдущих главах уже упоминалось о некоторых объективно трудных и потенциально опасных ситуациях: прыжках в воду в незнакомом месте; роковой роли алкоголя в несчастьях на воде; медузах – «крестовичках», обитающих в Тихом океане; «хлебанье» воды в заплыве. Теперь познакомимся с другими обстоятельствами, несущими в себе определенную угрозу для человека.

«Холодовый шок» и перегрев. Как известно, вода обладает большой теплоемкостью и теплопроводностью. Если разница температуры тела и воды велика, то, находясь в воде, человек интенсивно теряет тепло. Наша кожа как орган терморегуляции чутко улавливает внешние температурные колебания, и соприкосновение ее с холодной водой является сильным раздражителем для нервной системы. Внезапное охлаждение тела, возникающее при большом температурном перепаде, влечет за собой ярко выраженные сосудосуживающие реакции, именуемые «холодовым шоком». Он может развиться, когда человек в силу обстоятельств попадает в холодную воду – при нырянии, при опрокидывании лодки, при аварии самолета в полярных широтах и тому подобное.

Следует иметь в виду, что «шокогенное» действие способна оказывать и относительно теплая вода – 15-20 градусов, когда поверхность тела избыточно нагрета на солнце. Если шок и развился при такой температуре воды, то это происходит в первую минуту соприкосновения с нею. Обычно же погружение в воду температуры 20 градусов не вызывает у взрослого опасного охлаждения в течение первых двух часов. Пребывание в такой воде хотя и сопровождается значительными потерями тепла, однако теплообразование в организме возрастает в 3-6 раз, и это обеспечивает сохранение постоянной температуры внутри тела. При температуре воды от 0 до 5 градусов смертельное охлаждение может наступить в пределах 10-30 минут.

Факт большей устойчивости к холоду упитанных и полных людей в сравнении с худыми известен. Прослойка жировой клетчатки частично изолирует тепло. Но все же главным защитным фактором остается закалка, которая и худощавым людям обеспечивает возможность относительно долго находиться в холодной воде. Для людей незакаленных время безопасного пребывания в воде с температурой 25 градусов исчисляется 12 часами. При температуре 20 градусов этот срок сокращается до 2 часов, при 15 градусах – до 1 часа. Безопасность пребывания означает в данном случае то, что в эти сроки не наступает истощение энергетических ресурсов, поэтому внутренняя температура тела остается в нормальных пределах.

Указанные сроки значительно удлиняются, если человек закален. Замечательный пловец И. Г. Файзуллин в своей книге «Массовые и дальние заплывы» приводит примеры, когда закаленный и опытный пловец спасал жизнь десяткам и сотням людей. «Подводная лодка, на которой служил спортсмен старшина 2-й статьи Никишин, получила серьезное повреждение от глубинных бомб и легла на дно Финского залива. Командир лодки приказал отважному спортсмену для спасения людей выйти на поверхность моря через торпедный аппарат и доплыть до своего берега. Никишин надел индивидуальный спасательный прибор, простился с боевыми друзьями и, выпустив предварительный буек с буйрепом (специальный трос, на котором держится буек – небольшой поплавок, – Е. К.), вылез через трубу торпедного аппарата. С остановками, необходимыми для предупреждения кессонной болезни, до предела напрягая волю, Никишин осторожно поднимался по буйрепу вверх. Через несколько минут он сорвал маску, жадно вдохнул свежий морской воздух и, ориентируясь по звездам, поплыл к своему берегу. Долго пришлось плыть Никишину. Тело коченело от холода. Постепенно стало светать, померкли звезды; в нескольких кабельтовых вырисовывались очертания берега, вскоре Никишин почувствовал под ногами дно. Через несколько часов он вместе с матросами береговой батареи встречал корабль, буксировавший подводную лодку.

Сочинская спортсменка лейтенант медицинской службы Татьяна Рябцева в годы войны служила в одной из частей Черноморского флота. Ноябрьской ночью в 1943 году ей поручили сопровождать раненых. Небольшой катер вышел в море. Недалеко от места расположения госпиталя мотор заглох, и все попытки дать ход были безрезультатны. До берега оставалось несколько километров. Приближался рассвет, самолеты противника могли каждую минуту обнаружить и уничтожить катер.

Рябцева, раздевшись, прыгнула в холодное море и брассом поплыла к берегу, плохо видимому в предрассветном тумане. Спустя полтора часа, окоченевшая от холода, с трудом передвигая ноги, она вышла на берег и доложила о случившемся. Командование выслало буксир, и все раненые были доставлены в госпиталь».

После таких подвигов и выдающихся проплывов более чем скромным выглядит заплыв автора этой книги в Обском водохранилище при температуре 17 градусов в течение 3,5 часа без каких-либо признаков озноба и охлаждения и без дальнейших нежелательных последствий. Таким образом, специальными тренировками время безопасного пребывания в холодной воде может быть увеличено во много раз.

Озноб и дрожь, наступающие при вхождении в воду, еще до начала купания, сигнализируют о том, что в данный момент организм плохо сопротивляется холоду. Когда эти явления возникают при купании или в заплыве, это значит, что потери тепла уже велики и целесообразно выйти из воды. На суше, почувствовав озноб или дрожь, можно согреться за счет увеличения физической активности: бегать, прыгать, приседать. В воде таким способом не согреешься: более энергичное плавание сопровождается увеличением теплопотерь – обтекание тела водой с повышенной скоростью приводит к большему охлаждению. Поэтому иногда бывает полезнее ненадолго лечь в дрейф, то есть отдохнуть на спине, и тогда ощущение холода на время уменьшается или исчезает за счет некоторого нагревания пограничного с телом слоя воды.

Кроме того, «продуцировать» тепло можно, выполняя статическую работу. Для этого без видимых движений надо попеременно напрягать и расслаблять мышцы рук, ног, туловища, не меняя их положения в пространстве. Полезно познакомиться с комплексом статических упражнений, которые благотворно сказываются на тонусе мышечного аппарата, сердечно-сосудистой системы и общем состоянии человека, если подвижность его ограничена.

Выше уже говорилось о тех случаях, когда судороги в ногах развивались не вследствие охлаждения мышц, как считали сами авторы писем, а были неврогенного происхождения. Да при обычных летних купаниях охлаждение и не может происходить в той степени, чтобы вызвать судороги. Все описанные заплывы были добровольными и не продолжались дольше того времени, за которым наступает нарушение теплового баланса. А именно это нарушение, снижение внутренней температуры тела на несколько градусов может вызвать судороги в мышцах ног и рук или всего тела. Однако такое охлаждение случается в обстоятельствах вынужденного пребывания в воде, длящегося много часов, либо в более короткие сроки, если температура воды значительно ниже 20 градусов.

Казалось бы, перегрев, тепловой удар – не имеют отношения к водной теме. Но поскольку нередко перегреваются именно на пляжах, у воды, уместно напомнить об умеренности в обращении с солнцем. Конечно, когда человек привыкнет к его обжигающим лучам, загорит, пребывание на солнце в течение многих часов при отсутствии заболеваний ничем не грозит ему. Но в начале летнего сезона чрезмерное солнечное облучение уже само по себе и без купания может вызвать тяжелые расстройства в организме: повышение температуры, озноб, недомогание, боли во всем теле, ожоги первой степени. В тяжелых формах наблюдаются головокружение, головная боль, рвота, бред или потеря сознания, расстройство функций кишечника, сердечной деятельности, ожоги второй степени (пузыри на коже). Особенно быстро возникает перегрев, если человек, загорая, заснул на пляже, не укрывшись от солнца.

Однако все эти явления наступают, как правило, позднее – к вечеру или ночью, и могут продолжаться несколько дней. А в день загорания, еще на пляже, человек, получив избыточную дозу солнечной радиации, перегревшись и не отдавая себе в этом отчета, идет купаться и плавать. Здесь-то и могут сыграть свою роковую роль уже развившиеся в организме патологические явления, которые способны вызвать «холодовый шок» и обморочное состояние в воде. Причина его возникновения состоит в следующем. Когда люди загорают или, обнаженные, долго работают под палящим солнцем, происходит интенсивное нагревание поверхности тела. Несмотря на то, что организм защищается от общего перегрева усилением кровообращения, выделением пота и другими приспособительными реакциями, температура кожи может значительно повышаться, и разница нагретой на солнце поверхности тела и воды в жаркие дни достигает 20-25 градусов. Ныряние или быстрое погружение в воду, кажущуюся в эти моменты особенно холодной, вызывает резкий спазм периферических сосудов и быстрый отток крови к внутренним органам.

Сокращение кожных сосудов – это защитная реакция с целью уменьшения теплоотдачи, но спазм может распространиться и на сосуды других органов. В результате этого внезапное обеднение кровотока в головном мозге может привести к кратковременному обморочному состоянию. И если на суше оно протекает в виде легкого головокружения, ощущения дурноты или даже мимолетной потери сознания, то в воде эти явления приводят к тому, что человек прекращает плыть, погружается лицом в воду, дыхательные пути его затопляются, быстро нарастает кислородное голодание мозга и наступает смерть.

Ошибочно представление, будто в холодную воду надо погружаться сразу – нырять или кидаться с разбегу. На людей, которые входят в воду постепенно или, стоя по пояс, обливаются водой, подставляя мокрое тело ветру, и лишь затем окунаются и плывут, смотрят обычно презрительно, как на «хлюпиков». И напрасно. Потому что первые купания в начале лета, когда вода еще довольно прохладна, – сильная встряска для организма, и здесь особенно важно бережное отношение к себе. С каждой следующей встречей с водой организм все более приспосабливается к этим раздражениям, и они перестают быть для него опасными.

Большую роль в тренировке сосудистой системы играет привычка париться в бане. Если человек при этом проводит и «гимнастику для сосудов» – после парилки окунается в прорубь, валяется в снегу или обливается ледяной водой, а затем снова парится, то это наилучшим образом способствует привыканию к резким колебаниям температуры и закаливанию организма. Разумеется, такие процедуры допустимы лишь при отсутствии заболеваний, при которых противопоказаны резкие воздействия температур: пороки сердца, гипертоническая болезнь, туберкулез и другие.

Закаливание нужно проводить постепенно. Если дома нет душа, начинайте с воздушных ванн – ходите в комнате по пояс обнаженным. Потом совершайте ежедневные обтирания или обмывания туловища и ног прохладной водой, постепенно понижая ее температуру. При возможности ежедневно принимать душ старайтесь делать это без перерывов. В конце теплого душа снижайте температуру воды сначала на короткое время, затем на более продолжительное, перейдя в дальнейшем к холодному душу. Приучайтесь ходить дома босиком в любое время года, начиная и это делать, конечно, постепенно.

Итак, возвратимся снова к теме нашего разговора: если вы закалены и привыкли с разбегу кидаться в воду, можете продолжать делать это и дальше. Но если вы не обладаете достаточной закалкой, если вода для вас холодна и вызывает только неприятные ощущения, то поступайте так, как описано выше: входите в воду постепенно, обливаясь и остывая на ветру. Если же вы испытываете при этом озноб или дрожь, то надо выйти на берег и сначала разогреться движениями, пробежками и лишь потом, облившись, погружаться полностью.

Плавание в шторм. Тот, кто бывал на наших южных морях, вероятно, испробовал плавание в шторм и купание в зоне прибоя. Если прибой слабый, то удары волн приятны и действуют подобно энергичному общему массажу. Забавно наблюдать, как даже дети с визгом плещутся в этих небольших закручивающихся каскадах воды. Однако с нарастанием силы ветра прибой становится абсолютно опасной зоной.

Гидродинамика его такова. Приближаясь к берегу, волна становится выше и круче, основание ее тормозится в своем движении о дно, а вершина, закручиваясь, опрокидывается вперед – волна разрушается, создавая прибой. Здесь возникает своеобразная циркуляция воды: разрушившаяся волна смешивается с песком и галькой и стекает в море навстречу очередной волне, перед которой на мгновение возникает впадина обнажающая участок дна. Новая волна, закручиваясь вершиной, снова обрушивается на берег. Рискованно оказаться в плену такой «циркуляции», где волна сбивает с ног, тащит, опрокидывает на вас сверху массу воды и снова швыряет на берег (рис. 16).

Рис. 16. Схема круговорота воды в зоне прибоя. Волна возрастает закручивается и разрушается у берега, где ее основание тормозится о дно или донным противотоком разрушившейся волны.

Неопытный или физически не тренированный человек может быть легко сбит с ног и, тщетно пытаясь выбраться из пенящейся пучины, уподобится переваливаемой по дну колоде, которую прибой ворочает туда-сюда. Всплыть здесь бывает трудно: смешиваясь с пузырьками воздуха – оттого зона прибоя и выглядит белой, – воздушно-водяное месиво приобретает меньший удельный вес. Хотя такая аэрированная вода существует всего 5-10 секунд, в это время она уже не держит пловца. К тому же сверху обрушиваются еще массы воды, придавливают его ко дну, не дают сделать вдох. Помимо угрозы получить серьезные ушибы о камни, велика также опасность захлебнуться, прежде чем удастся выбраться самому или быть извлеченным кем-то, подоспевшим на помощь.

При силе ветра больше трех баллов купание категорически запрещается. Однако может возникнуть необходимость войти в штормовое море, например, чтобы оказать помощь человеку, который все-таки заплыл, а выйти на берег боится. Присутствие рядом опытного человека и выполнение его советов: «Делай, как я!» – помогают неумелому пловцу побороть страх и форсировать зону прибоя. Именно в этом и состоит задача каждого входящего в море и выходящего из него: быстро преодолеть передовой фронт прибоя. Делается это так: входящий в море должен приготовиться к рывку, чтобы в интервале между разрушившейся волной и надвигающейся пробежать несколько шагов вперед и успеть нырнуть в основание волны, пронзить его и, интенсивно работая руками и ногами, отплыть подальше от берега Уже в 10-15 метрах от прибоя можно плыть спокойно, не торопясь. Крупные штормовые волны в море обычно не мешают ритмично дышать и позволяют плыть любым стилем.

Не меньше ловкости и осторожности требуется для того, чтобы выйти из воды в зоне прибоя. Держась на плаву в 10-15 метрах от кромки берега, надо дождаться, когда пойдет череда двух-трех волн поменьше. Тогда следует сделать вплавь рывок к берегу и в перерыве между обрушивающимися волнами выбежать на сушу. Иногда в ожидании такого момента приходится плавать вдоль берега 10-20 минут.

Следует упомянуть о таком явлении, как укачивание на волнах. Если у вас тошнота возникает при езде в легковом автомобиле или автобусе, на морском катере, в самолете, то и продолжительное плавание в штормовых волнах может вызвать «морскую болезнь». При первых ее признаках надо выйти на берег. Но если в заплыве уже началась тошнота и рвота, то поступайте так, как сказано в главе о страхах, памятуя в этот момент, что не меньшее значение, чем правильные действия, имеет психически бодрый настрой: все это преодолимо.

На больших озерах и водохранилищах волнение имеет свое отличие: волны там мельче и беспорядочнее. Например, на Ладожском озере, открытом со всех сторон, ветер очень быстро разгоняет волну, так же быстро утихает или меняет направление, вследствие чего волнение может носить характер толчеи. Для пловца крупные волны, даже беспорядочные, представляют меньшее неудобство, чем мелкие, с которых ветер может срывать гребни и бросать в лицо плывущему. Тут уж легко сбить дыхание, захлебнуться, особенно если человек мало тренирован. Что касается шторма на реках, то, плывя на волну, надо приноравливаться при встрече с ней отворачивать лицо, или задерживать вдох, или приурочивать к этому моменту выдох. Залогом успешного плавания при любой погоде является правильное дыхание пловца (выдох в воду) и умение плавать хотя бы двумя стилями – на груди и на спине.

Болезни уха. В учебник анатомии и физиологии человека для средней школы включен раздел о строении и функции уха. Таким образом, уже восьмиклассники знают, что наружный слуховой проход заканчивается барабанной перепонкой, за которой находится полость среднего уха – здесь размещаются три маленькие косточки, связанные подвижно при помощи крохотных суставов и передающие колебания от барабанной перепонки на внутреннее ухо. Оно заключает в себе улитку – звукочувствительный аппарат, и лабиринт – орган равновесия и координации положения тела в пространстве.

Воспаление среднего уха – отит – обычно сопровождается перфорацией барабанной перепонки, а потом возникновением на ней рубца, но рубцовая ткань менее устойчива к механическим воздействиям, чем сама перепонка. Вследствие часто обостряющегося отита может образоваться постоянный дефект, и тогда барабанная полость становится сообщаемой с внешней средой. При нырянии, при прыжках в воду гидростатическое давление разрывает тонкий рубец, и вода попадает в полость среднего уха. Раздражение барабанной полости холодной водой и давление на ее стенки передается на лабиринт, вызывая головокружение, тошноту, кратковременную потерю ориентировки, состояние оглушенности. Человек может спутать «верх» и «низ», «правое» с «левым» и, вместо того, чтобы всплыть к поверхности, станет зарываться еще глубже. Особенно это опасно при нырянии вблизи плота или судов, стоящих на приколе: потеря ориентировки и неумение открывать глаза под водой приводят иногда к тому, что человек подплывает под бревна или суда и, пытаясь вынырнуть, так и не может достигнуть свободной поверхности воды.

Специалисты предполагают, что иногда люди тонут только потому, что при нырянии вода проникает через перфорированную барабанную перепонку в полость среднего уха и далее через евстахиеву трубу – в глотку и гортань. Попав в носоглотку, она вызывает губительный под водой приступ кашля, глубокий вдох и затопление дыхательных путей. Считают, что для этого достаточно гидростатического давления на глубине полуметра. Эти выводы основаны на экспериментах с животными, на анализе судебно-медицинских вскрытий утонувших.

Вот почему при отите и наличии дефекта в перепонке следует обязательно затыкать перед купанием больное ухо плотным комочком ваты, пропитанным вазелином, растительным маслом или жирным нейтральным кремом. Однако эта мера не обеспечивает надежной герметизации уха при нырянии, так как на глубине вода все равно проникает между ватой и стенкой слухового прохода. Поэтому даже при закрытом ухе погружаться под воду не рекомендуется.

Высшее благоразумие надо проявить тем, кто собирается заняться подводным плаванием. Пользование аквалангом разрешается только после строгого медицинского контроля, где врачебная комиссия забракует кандидата в «подводники» при наличии у него болезней ЛОР-органов, объяснив, почему нельзя погружаться под воду. Но приобрести «комплект № 1» – маску, трубку, ласты – в магазине спорттоваров может каждый. И начинаются самостоятельные погружения без какого-либо инструктажа. Именно таким «самодеятельным подводникам» и угрожают опасности в воде, связанные с болезнью уха. Чтобы не подвергать себя большому риску, не лучше ли, прежде чем начать погружения, проконсультироваться у специалиста. И не отчаиваться, если ныряния будут запрещены: в маске и ластах можно сколько угодно плавать у поверхности, любуясь картинами подводного мира. Уместно напомнить еще одно из основных требований безопасности: не погружаться под воду в одиночку. Что бы ни случилось под водой, если напарник рядом, он может поднять на поверхность захлебывающегося, обессилевшего или потерявшего сознание пловца, предотвратив тем самым его гибель.

О «мертвой точке». В «Энциклопедическом словаре по физической культуре и спорту» о «мертвой точке» написано следующее: «Мертвая точка» – состояние острого утомления организма спортсмена в начальном периоде интенсивной физической работы. Наблюдается во время бега на средние и длинные дистанции, в плавании, гребле, гонках на лыжах и на велосипеде, в беге на коньках, в борьбе и других видах спорта. Во время кратковременной работы максимальной интенсивности, например, при беге на 100 и 200 метров, «мертвая точка» не возникает, так как процессы, вызывающие это состояние, не успевают развиться в достаточной степени. При «мертвой точке» отмечаются снижение работоспособности, повышение затраты энергии на единицу работы, нарушение координации движений, ухудшение внимания, памяти и другие отрицательные проявления высшей нервной деятельности. Дыхание становится более частым и менее глубоким, пульс учащается до 180-200 ударов в минуту, артериальное кровяное давление резко повышается.

У спортсмена возникает тягостное ощущение «стеснения в груди», недостатка воздуха и желание прекратить работы. Однако если усилием воли он преодолевает это желание и продолжает движение, то «мертвая точка» сменяется состоянием облегчения, известным под названием «второго дыхания»: дыхание у спортсмена становится несколько реже и ритмичнее, деятельность сердца нормализуется, самочувствие улучшается, работоспособность повышается.

Основная причина возникновения «мертвой точки» заключается в том, что напряженная мышечная работа у спортсменов начинается, как правило, сразу после старта, а деятельность органов дыхания и кровообращения развивается постепенно…»

Более поздние исследования, проведенные среди спортсменов, с применением современной аппаратуры и новейших методов, а также изучение субъективных реакций на эти состояния, позволили иначе оценить явления «мертвой точки» и «второго дыхания». Так, было установлено, что их ощущали не все испытуемые, а лишь некоторые, причем вне зависимости от степени физической подготовки. Оказалось, что состояние «мертвой точки» связано с психической депрессией – утомлением психики, вызванным торможением активности нервных клеток коры головного мозга. Этому способствуют однообразие двигательных усилий, длительная повторяемость движений, монотонность впечатлений, сосредоточенное внимание на усталости.

Пример с походной песней, обладающей удивительной способностью возвращать бодрость, хороню поясняет, почему это происходит: песня притупляет тягостные ощущения, и очаг усталости в коре мозга гасится за счет появления других впечатлений, к людям приходит «второе дыхание».

По-видимому, целесообразно различать три очень близких по ощущениям и объективным проявлениям, но все же разных состояния, которые объединяются в понятие «мертвая точка». Одно из них может возникнуть, когда физическая нагрузка превышает возможности организма, и ни сейчас, ни потом, сколько бы человек ни тренировался, он не способен будет выносить эту нагрузку. Приведу пример: скорость, развиваемую легкоатлетами в беге на сто метров, невозможно сохранить на дистанции в 400 метров, а со скоростью, с которой спортсмен бежит 400 метров, вряд ли удастся пробежать даже километр. К тому же, у каждого – свой истинный предел, переступать который опасно. Поэтому будет неверным утверждать, что «мертвую точку» надо всегда усилием воли преодолевать. Известно немало случаев, когда это вредило организму и кончалось бедой.

Если у здорового, но нетренированного человека при интенсивной нагрузке в первые же минуты возникает чувство крайней усталости, «нехватки» воздуха, тяжелой одышки, то это может зависеть от преходящей необеспеченности кислородом работающих мышц и органов в связи с тем, что деятельность систем кровообращения и дыхания развертывается постепенно, достигая необходимого уровня в течение приблизительно 5 минут, напряженная же мышечная нагрузка начинается сразу; то есть это то самое состояние, которое преимущественно и считалось «мертвой точкой». Вот почему бывает, что физически подготовленные, но неопытные спортсмены, идущие со старта сразу в максимальном режиме, могут вскоре выдохнуться, отстать или сойти с дистанции, так и не дождавшись «второго дыхания». Кстати сказать, универсальной схемы распределения сил по этапам быть не может Это зависит от общего объема предстоящих энергетических затрат организма, индивидуальных особенностей спортсмена, соревновательной стратегии и прочего. Известно, что стометровую дорожку спортсмены пробегают «на одном дыхании», прилагая величайшие усилия с первого же мгновения; а в беге на 10 километров график расходования сил иной: сначала – умеренная нагрузка и лишь после «врабатывания» организма – некоторое наращивание темпа.

Наконец, острое чувство усталости может появиться не в первые 5 минут физической деятельности, когда вегетативные функции еще не обеспечивают полностью мышечные затраты, а позднее – через более продолжительный промежуток времени после старта, когда организм адаптировался к работе, но наступило утомление психики.

С приходом в спорт телеметрических методов исследования тренировочный процесс значительно усовершенствовался, поскольку стала понятнее связь объективных показателей с субъективным состоянием спортсмена. И хоть «мертвая точка» – понятие в обиходе широкое, для нас различение упомянутых состояний имеет практическое значение. Например, если у начинающего пловца или просто плохо плавающего, еще не умеющего правильно дышать, от перенапряжения посинели губы и лицо (не от холода), а дыхание стало сдавленным, судорожным, – то это вовсе не состояние «мертвой точки», которое надо волевым усилием стараться преодолеть. Это наступил действительный предел физических возможностей неопытного пловца, вызванный нарастающим кислородным голоданием, при котором физическая активность резко снижается или становится невозможной. И выйти из этого состояния можно, лишь прекратив двигаться.

Конечно, выносливость вырабатывается упорными тренировками до седьмого пота, с постоянным возрастанием объема нагрузок. Хорошо, когда такие тренировки проходят в бассейне, особенно это важно для начинающих осваивать плавание: как правильно выполнять упражнения и координировать движения, сколько ежедневно проплывать, как распределять время занятий – все вовремя подскажет тренер и сделает он это с учетом особенностей организма и личности пловца, степени его подготовки. Тем же, кто тренируется самостоятельно, труднее правильно организовать свои занятия. Вот почему, не претендуя на роль самоучителя, эта книга может служить лишь дополнительным пособием к учебнику плавания. Адресована она не пловцам-разрядникам, для занятий с которыми есть и кадры преподавателей, и соответствующая литература, а тем водоплавающим, кто не охвачен организованным обучением, не избалован вниманием спортивных кругов. И поскольку советы, помещенные здесь, относятся к плаванию без тренерской опеки, необходимо сказать следующее:

Умение отдыхать на плаву позволяет прекратить движения и восстановить силы, если человек почувствовал, что приблизился к своему физическому пределу. И хотя такой предел можно отодвинуть тренировками, делать это надо разумно. Рекомендации начинающему пловцу аналогичны тем, которые даются сторонникам бега «трусцой»: тренироваться, но не перенапрягаться. Значит, если вы задохнулись вскоре после начала проплыва, сбавьте темп: вы не готовы к такой нагрузке.

С состоянием, более соответствующим понятию «мертвой точки», как уже говорилось выше, в плавании можно встретиться, когда, совершая относительно дальний (для себя) заплыв, вы почувствуете крайнюю усталость, нежелание плыть дальше, сожаление или злость на себя за то, что решились на заплыв. Это может случиться при переплывании озера, реки, при заплыве в море, если вы еще недостаточно тренированы, не умеете правильно дышать, не умеете отдыхать в воде, не владеете своей психикой. Освоение всего этого устраняет напряженность любой ситуации, потому что позволяет человеку расслабиться и восстановить силы.

Как же преодолевать состояние «мертвой точки», если оно не вызвано непреодолимыми нагрузками. Рассмотрим ситуацию, которая случается наиболее часто. Вот вы с друзьями решили переплыть реку (пруд, озеро) или совершить заплыв в море. В связи с тем, что физическая подготовка участников, как правило, разная, кто-то станет уставать раньше других и, стараясь не отстать, может «загнать» себя. Такой пловец (да и каждый читающий эту книгу) должен помнить, что, как бы он ни устал в заплыве (имеется в виду проплыв без спешки), как бы ни казалось, что сил больше нет, надо, отдохнув в воде, продолжать движение дальше. Возможности здорового организма значительно шире, чем мы себе представляем, запас его энергии во много раз превосходит уже потраченное количество, и надо только научиться переступать свою «мертвую точку».

Поскольку установлено, что мертвая точка имеет не столько физиологическую природу, сколько психологическую, то есть объясняется не истощением физических возможностей, а утомлением психики, то стоит только, продолжая движение, мысленно отвлечься от чувства усталости, стараясь думать о чем-то приятном, ярком, как состояние «мертвой точки» постепенно проходит. Значит, надо стремиться освободиться от гнетущих мыслей и ощущений, несмотря на то, что становится все трудней и трудней поднимать руку или двигать ногами. Надо не «накапливать» в сознании эти неприятные ощущения, а стараться от них отвлечься: вместо мыслей – «Как надоело плыть! Как устали мышцы!», надо думать: «А я могу очень долго плыть! Усталость пройдет. Я ее не замечаю». Это поможет миновать «перевал», именуемый «мертвой точкой».

Наконец, если не удается преодолеть ее указанным способом, надо прибегнуть к активному самовнушению: «Я должен доплыть. Силы есть. Я мобилизуюсь. Усталость проходит». Обычно указанных приемов бывает достаточно для преодоления «мертвой точки», если она вызвана усталостью, а не обусловлена несоответствием физических возможностей и предъявляемых к организму требований.

Горные реки. При большом перепаде высот в горной местности речное русло на коротком расстоянии совершает крутой спуск, поэтому в отличие от спокойных равнинных рек горным присуще быстрое течение. Кроме того, для них характерны низкая температура, резкие колебания уровня воды, загроможденность ложа реки камнями, шум.

В горных реках из-за низкой температуры воды купаются редко: когда в походах молодежь хочет испытать себя, когда на спор или из лихачества переплывают бурный поток либо делают проплыв вдоль по стремнине, когда приучают себя к холоду регулярными водными процедурами (в этом случае любители холодных купаний подыскивают у берега корытообразную ложбину или в широком месте, где река мелеет и разбивается на рукава, оборудуют, растащив камни, участок русла, чтобы можно было, как в ванну, погрузиться всем телом).

Но чаще купаются при вынужденных обстоятельствах: переворачивается лодка, разбивается о камни плот, бурный Поток сбивает с ног вьючного или верхового коня, опрокидывает самого человека. Незапланированные проплывы почти всегда происходят в одежде, которая, намокнув, стесняет движения. Однако, если человек неплохо плавает, и река неширока – 30-50 метров, такое купание заканчивается благополучно: пловец сам добирается до берега или «оседает» на камне, где, отдохнув, с новыми силами преодолевает последний этап, либо его «снимают» оттуда другие. Если он не умеет плавать или плавает плохо, то тут тем более важно не растеряться. Оказавшись подхваченным неглубоким, но бурным потоком, не нужно тратить силы на тщетные попытки встать на ноги и ощутить под собой опору. Эти попытки встать заканчиваются обычно тем, что волочащиеся по дну ноги больно ударяются о камни, усиливая впечатление беспомощности пловца. Правильнее будет в таком случае добираться к берегу, удерживаясь на плаву, а уж там, где река мельче и поток не так силен, попытаться встать на ноги – на глубине по пояс и меньше. В глубоком потоке тем более следует плыть скорее к берегу, пока руки не станут задевать дно или камни.

Когда русло горной реки представляет собой непрерывный каскад порогов, о плавании, как таковом, говорить не приходится: задача человека в этом случае – держаться горизонтально, избегать ударов о камни и скорее выбраться из бурной реки.

Если на пути потока возникает расположенное близко к поверхности препятствие, вода, набегая на него, создает округлое возвышение, обычно хорошо видимое издали, а затем как бы сливается в яму. Придонные препятствия могут создавать на поверхности так называемые стоячие волны – постоянные водяные валы, выступающие за препятствием поперек течения в несколько рядов (чередование валов и «канав» между ними напоминает стиральную доску). Сплавляющемуся в бурном потоке, по мере приближения к этим валам, невольно хочется подняться выше журчащего гребня. Это вполне естественное желание, так как вал закрывает перспективу, а человеку надо видеть, что впереди; и это не любопытство, а основанная на инстинкте самосохранения необходимость, позволяющая пловцу среагировать на всякую неожиданность. Вот он и старается «вскарабкаться» на водяной вал, тянет голову выше, пытается «вылезти» из воды, как только течение на большой скорости подносит его сюда.

За такой взлет приходится тут же расплачиваться падением: сила тяжести обнажившихся из воды частей тела погружает человека в воду, в которой и без того нелегко плыть тому, кто оказался в подобной переделке впервые. Поэтому, доведись вам совершить столь необычный проплыв, не стремитесь тянуться над валами, а, наоборот, приближаясь к ним, опускайте голову в воду и, выставив вперед руки, как в момент прыжка со стартовой тумбы, прорезайте толщу вала. И лишь затем поднимайте голову для молниеносной ориентировки и тут же опускайте, чтобы прорезать следующий вал. Не бойтесь, если впереди видны еще валы – ведь они возникают за препятствием, и, значит, его-то вы уже прошли, следите только за тем, чтобы держаться у поверхности, что, конечно, потребует некоторых усилий, особенно если вы в одежде.

Поскольку пленника потока могут ожидать впереди и другие испытания, возможно, требующие энергичных бросков или длительного напряжения, например, в зоне порогов, нужно стараться беречь силы, и, если нельзя или не удается выбраться на берег, – кругом скалы, отвесно уходящие в воду, – сплавляться по течению. Совершить рывок придется в самом пороге, где случается задержаться из-за секундной потери ориентировки, из-за круговерти или когда надо успеть увернуться от камня, стоящего на пути вынужденного проплыва.

Гораздо большую опасность представляет ситуация, когда человек оказывается во власти потока, временно удерживающего на месте и обрушивающего сверху массы воды. Такие зоны возникают порой при сужении русла порожистой реки ниже очередной ступени. За ней вода может разделяться на два боковых потока, текущих в обход крупной глыбы или гряды камней, «запирающих» обычно неглубокую яму. Особенность такой зоны заключается еще в том, что активно смешиваясь с пузырьками воздуха и превращаясь на короткое время в воздушно-водяную смесь, вода потока приобретает плотность меньше единицы. Здесь трудно держаться на поверхности, и, если сразу не удалось выбраться из объятий потока, надо, присев и погрузившись с головой в массы воды, резким толчком ног о дно рвануться в сторону или вперед к запруде. Все это действие должно разыграться в считанные секунды, ибо промедление чревато ударом о камни, потерей сил, испугом.

В порогах тоже гибнут больше от страха, чем от ударов о камни, люди сдаются в первые же секунды борьбы с опасностью, заведомо считая, что «это конец!». Хотя река реке – рознь, опасность удара о камни в пороге не следует преувеличивать. Конечно, голову надо беречь от удара, и для этого нужно успевать внимательно следить за меняющейся обстановкой, а также держать впереди головы вытянутые руки или хотя бы попеременно выставлять одну руку. Остальные встречи с камнями представляют собой касания, ушибы и не очень болезненные толчки.

Главное – оставаться хозяином положения, не твердить себе мысленно: «Все пропало, все кончено…», а, наоборот, подбадривать себя: «Так, миновали один камень. А здесь будет потрудней – держись! И это препятствие позади. Чуть расслаблюсь. Вот приближается бурун – значит, там камень близко к поверхности. Возьму левее него… Прошел».

Головокружение. Вам, дорогой читатель, конечно, приходилось видеть, как мальчишки и взрослые плавают вразмашку или саженками. Глядишь на некоторых из них, как они резко поворачивают голову вбок при каждом выносе руки, а через секунду так же резко дергают ею на 180 градусов, в другую сторону, и невольно ловишь себя на мысли: «Бедный, как же намотается твоя головушка, пока ты плывешь… Не закружится ли?»

Среди тысячи писем было одно, где автор рассказал следующее: «В 1939 году сдавал я нормы ГТО по плаванию на Дону. Стремясь плыть быстрее – я плаваю саженками – ускорял движение поворотами головы. Примерно в середине второй половины дистанции потерял ориентировку – закружилась голова; я погружался в воду, хлебал и беспорядочно бил руками. Выплыл на поверхность почти вертикально: в глазах медленно вращался окружающий барьер, и я увидел смутно, как в кино из дальних рядов, бегущего по настилу человека. «Что он делает? Зачем сбрасывает зеленую куртку? Да это же наш инструктор…» – и снова я ушел под воду, как будто это меня не касалось. И уже там, под водой, пронзила мысль: «Инструктор раздевается! Значит, бросится в воду. За мной? Значит, я тону?!» И так стало стыдно – за мной будут нырять, когда я плаваю неплохо. Было и удивление: «Неужели я могу утонуть?» Еще хлебнул, но уже знал – где поверхность, всплыл и не мог понять, что мне кричат раздевшийся инструктор и ребята. Увидел, что меня обогнали шедшие в одном заплыве. Сознание вернулось, и я успел к финишу, даже уложившись в норму времени. Инструктор поверил, что я тонул, а ребята так и решили, что я всех разыгрывал…»

В самом деле, попробуйте вот так же резко помотать головой из стороны в сторону в течение хотя бы минуты, и кое-кто из вас почувствует, что кружится голова, несмотря на то, что до сих пор не отмечал у себя вестибулярных расстройств. Происходит это оттого, что наступает перераздражение лабиринта. Тренировки помогают сделать лабиринт нечувствительным к этим раздражениям. Так, у моряков притупляется восприятие морской качки, вырабатывается устойчивость к укачиванию, а вот новички на флоте первое время жестоко мучаются от «морской болезни».

К резким поворотам головы в плавании можно постепенно привыкнуть, и тогда они не будут вызывать никаких расстройств. Учась танцевать вальс, мы тоже сначала ощущаем головокружение, но, освоив танец, а главное, часто танцуя, можем вальсировать весь вечер, ни на секунду не теряя равновесия. Так и с плаванием вразмашку – в начале купального сезона, когда нет еще привычки, может наступить именно такая реакция, как описано в письме. И если это случится не в бассейне, не исключается худший исход. Поэтому, плавая своим самобытным стилем, – не делайте резких поворотов головы, даже если и привыкли к этому (ведь автор письма тоже, наверное, не впервые «ускорял» продвижение в воде рывками головы). В плавании, вообще, необходима плавность движения, экономия сил и обоснованность каждого двигательного комплекса. Резкие же мотанья головой из стороны в сторону выглядят как пародия на стиль; если кто-то находит в этом особый шик, он глубоко ошибается. В кроле, не лучшим подобием которого является стиль вразмашку, голова не поднимается из воды и не дергается из стороны в сторону, а поворачивается вбок ровно настолько, сколько нужно, чтобы половина лица показалась из воды и можно было хватить воздух из-под руки – сделать вдох; и даже не лицо показывается из воды, а главным образом рот: его скашивают, чтобы дотянуться до воздуха, не поворачивая голову полностью.

Когда непогода застает неопытного пловца в заплыве, он начинает с тревогой метаться вокруг взглядом, провожая каждую волну, которая, как ему кажется, может захлестнуть его. И от зрительных раздражений, от мелькания кругом, на фоне страха может закружиться голова. Вспомните, когда приходится сидеть в кино в первых рядах, а на экране быстро сменяются кадры погони, скачек, у некоторых зрителей тоже возникает головокружение.

Вот признание из одного письма: «От головокружения руки и ноги ослабли, меня охватил страх, показалось, что я сейчас утону. Взяла себя в руки. Опустила лицо в воду (так не было головокружения) и почувствовала себя спокойнее…»

По-видимому, головокружение возникает от сочетания зрительных раздражений, нервного напряжения и реально существующего укачивания на волнах, причем роль зрительных впечатлений здесь не последняя. Таким образом, важно знать о возможности головокружения в заплыве и стремиться не допускать этого явления. Если оно все же возникло – подавлять всеми мерами.

Плавание с грузом. Без хорошей физической подготовки с грузом не проплыть. Для выработки выносливости пловцы на тренировках намеренно утяжеляют свой вес на несколько килограммов, надевая свинцовый пояс. В годы войны солдатам часто приходилось вплавь форсировать водные рубежи – вот где выручали выносливость и тренированность, солдатская смекалка! Правда, подготовка в плавании у воинов была разной: одни могли, держа оружие над водой, переплывать в легкой одежде даже широкие реки, другим для преодоления водной преграды требовались какие-нибудь плавсредства.

Важно знать, что заплыв с грузом требует значительных добавочных усилий, в то же время лишая человека возможности отдохнуть в воде. Это серьезное обстоятельство нельзя не учитывать, ибо переоценка своих сил может поставить человека в трудное положение. Что делать, например, если где-то на середине заплыва устанете держать груз над головой? Бросить ли его или опустить в воду? Но тогда вряд ли будет легче плыть, ведь груз намокнет, станет тормозить движение. Плыть ли в таком случае назад или вперед, избавившись от груза? Все эти вопросы нужно обдумать еще перед заплывом, чтобы не попасть в ситуации, о которых рассказано в двух письмах.

Юноша, хороший пловец, переплывал Неву с узлом одежды на голове. Прошедший буксир образовал волны, из-за них пловцу приходилось все выше поднимать голову, чтобы не замочить одежду. На это ушло много сил, появилось сомнение, доплывет ли. Повернул назад, быстро устал, намокшее белье мешало плыть. Стал тонуть. Спасла лодка, оказавшаяся недалеко.

Второй случай похож на первый. Рассказал его бывший солдат. Проходя срочную службу, возвращался он как-то из увольнения в часть и пришел к реке в сумерках, когда понтонный мост был уже разведен до утра. Не найдя лодки, он решил переправиться вплавь и поплыл, примотав ремнем к голове белье и сапоги. Ширина реки в том месте была метров 300. Вскоре узел стал сползать с головы и, поправляя его двумя руками, он погружался в воду, захлебывался, все больше выбивался из сил, в конце концов, замочив белье и не догадавшись избавиться от него, стал тонуть. К счастью, из-за поворота реки выплыли рыбаки на моторной лодке – они и спасли его, заметив, что груз слишком велик, чтобы проплыв кончился благополучно.

Вот так обычно и происходят эти проплывы! Связав белье в узел и упрятав внутрь обувь, человек опоясывает его ремнем, делает из него круговую лямку, которая, как ремешок каски, охватывает подбородок. Если нет ремня, узел на голове привязывают веревкой или скрученными рукавами рубашки, как обвязывают щеку при зубной боли. На берегу кажется, что все очень просто и можно плыть хоть километр.

Войдя в воду с таким «сооружением» на голове и проплыв метров десять, человек поспешно считает, что это ему по силам. Однако через 100-200 метров как раз и могут проявиться осложнения, о которых рассказано в письмах. А ведь крайне редко бывает, чтобы кто-то потренировался плавать хотя бы вдоль берега с тем же узлом белья на голове, прежде чем совершить «грузовой» рейс. На такой заплыв решаются обычно без репетиции. Если тренировка и проводилась, то одно обстоятельство могло остаться неучтенным. В ветреную погоду у берега волны небольшие, на середине же реки круче, порой с «барашками» и брызгами. От этого белье вскоре намокает, тяжелеет, начинает сползать с головы. Поправить его и закрепить надежнее – задача не из легких. Из-за волн пловец вынужден поднимать голову выше, от этого он устает быстрее, а плывет медленнее.

Теперь сделаем выводы. Заплыв с грузом на голове труден, и его сложность, как правило, недооценивается. Поэтому, видимо, проще плыть в легкой одежде и обуви, чем так рискованно переправлять груз на голове. Если под рукой оказывается полиэтиленовый мешок, в который можно упаковать одежду, это несколько облегчает задачу, но ненамного – опять-таки большой пакет на голове в заплыве поправлять труднее, чем маленький. Значит, имеет смысл запаковывать только небольшие предметы: фотоаппарат, документы, деньги. Даже если заплыв предстоит через неширокую реку, сначала нужно все-таки потренироваться у берега.

Необходимость переправляться через реку без лодки, с грузом возникает всегда неожиданно. Но ведь ничто не мешает научиться делать это заранее, на всякий случай. Тренировка должна проводиться с таким же «настоящим» грузом на голове сначала в тихую, затем в ветреную погоду, сначала вдоль берега, потом – в проплыве через реку, но всегда с обязательной страховкой: рядом должна плыть лодка с надежным помощником. Груз на голове нужно закреплять так, чтобы он не сползал, не ерзал из стороны в сторону даже тогда, когда намокнет, и мог быть легко сорван буквально одним движением, если станет непосильным для пловца. В самом деле – не тонуть же из-за белья! Но ведь так и случалось.

Непредвиденные обстоятельства. Летом на большом озере двое юношей катались на весельной лодке. Ветер усилился, поднялась волна и, когда лодку в очередной раз качнуло, одно весло вырвалось из гнезда и упало в воду. Подхватить его сразу они не успели, и лодку стало относить от весла. Тогда один из юношей прыгнул за веслом. Тем временем ветер продолжал относить лодку, и как ни пытался плывущий с веслом, которое толкал впереди себя, догнать лодку, ее относило все дальше. Отчаяние и страх юноши (а может быть, и усталость, неумение отдыхать в воде) сделали свое дело – он утонул на глазах своего товарища.

Можно ли было предотвратить этот несчастный случай? Да, если бы оставшийся в лодке сообразил, что должен любыми средствами помешать ей скользить под ветром. Неуправляемую лодку обычно разворачивает бортом к волне, а ее нужно удерживать носом против ветра, то гребя, то «табаня» – это уменьшает парусность лодки. Растерявшийся юноша не мог этого сделать, тем более одним веслом. Это в самом деле сложно, особенно для плохо владеющего греблей, и чем сильнее ветер, тем труднее это делать. Если не удается одним веслом удерживать лодку носом к ветру, надо применить торможение – выдернуть весло из гнезда и погрузить его вертикально в воду, примерно на середину длины у подветренного борта, держа двумя руками, как древко знамени.

Рис. 17. Так с помощью весла тормозят движение лодки, гонимой ветром.

В таком положении лопасть весла создает хорошее противодействие движению лодки, гонимой ветром (рис. 18).

Конечно, при этом надо следить еще за тем, чтобы волна не очень раскачивала лодку, не захлестывала через борт, чтобы не черпнуть воду бортом и не опрокинуться, потому что остойчивость лодки в таком положении невелика и бортовая качка усиливается.

Если оба весла оказались потерянными и плавают недалеко на волнах, а один из пассажиров поплыл за ними, то оставшийся в лодке должен опустить руку с черпаком в воду посередине борта с подветренной стороны и, делая сильные гребковые движения от борта, задерживать скольжение лодки. Если она при этом опасно кренится, а в лодке двое, второй человек должен уравновесить крен с противоположной стороны, привалившись к наветренному борту.

Наконец, если нет черпака, оставшийся в лодке может опуститься с кормы в воду и, перебравшись на руках к середине наветренного борта, держать свое тело вертикально в воде, тем самым гася скорость скольжения (рис. 18). Вспомните, как трудно становится грести, как почти приостанавливается лодка, если кто-то из купающихся прицепится за корму «на буксире».

Если в лодке остались двое, а третий поплыл за веслом, то можно использовать комбинированный способ: один тормозит дрейф вертикально опущенным веслом, а второй, погрузившись в воду, держится у противоположного борта.

Рис. 18. Погасить скорость скольжения лодки можно и таким способом.

Торможение телом вполне обеспечило бы успешный финал этой лодочной прогулке, завершившейся трагически лишь потому, что юноши не знали, как надо поступать в подобном случае. Читавшие книгу А. Бомбара «За бортом по своей воле», помнят, что похожая ситуация возникла однажды в его плавании на «Еретике», когда он пересекал Атлантический океан. За борт упала надувная подушка, и Бомбар заметил это, когда она была на расстоянии уже нескольких сот метров. Не желая с ней расставаться, он опустил парус и, бросив плавучий якорь, поплыл за ней. Дальше события приняли неожиданно драматическое развитие, о чем в путевых дневниках самого Бомбара это описано следующим образом: «Но каково же было мое изумление и ужас, когда я поплыл обратно: лодка убегала от меня, и мне не удавалось к ней приблизиться. Плавучий якорь, этот водяной парашют, почему-то не раскрылся и болтался на волнах, как мокрый флажок. Ничто не удерживало лодку, и ветер уносил ее все дальше. Догнать беглянку я уже не мог, у меня не хватало на это сил. Еще немного – и «Еретик» продолжал бы свой путь без меня.

И вдруг «Еретик» замедлил ход. Я доплыл до него и с трудом перевалился через борт. Оказалось, что стропы плавучего якоря каким-то чудом распутались и мой водяной парашют сработал. Я был настолько измучен физически и морально, что тут же поклялся больше не плавать до конца путешествия».

Между прочим. Бомбар – отличный пловец: в 1951 году, готовясь переплыть через Ла-Манш, он много тренировался и был способен непрерывно плавать по 20 и более часов. Но вернемся к книге путешественника, где он дает короткую справку о плавучем якоре: «Плавучий якорь некогда был в большом почете у моряков… Такой якорь можно соорудить из любого предмета, способного держаться на воде в полупогруженном состоянии и привязанного тросом к носу корабля. Действует плавучий якорь по следующему принципу: он удерживает корабль носом против волн, чтобы тот принимал их удары в самом выгодном для корпуса положении. В случае бури паруса убирают, и корабль начинает дрейфовать по ветру. Он тянет за собой плавучий якорь. Но тот, испытывая сопротивление воды, всегда поворачивает корабль носом против ветра. Таким образом, одновременно замедляется дрейф, и корабль не рискует попасть под удар бортовой волны, которая может его перевернуть.

Наш плавучий якорь представлял собой маленькие парашют, который раскрывался в воде, когда лодка его тянула, и, таким образом, выполнял роль тормоза. В сущности, мы замедляли дрейф точно так же, как парашют замедляет падение» (рис. 19).

Думается, пришла пора снабдить все весельные лодки, выдаваемые на прокат (да и моторные тоже), таким плавучим якорем, как оснащаются они теперь в обязательном порядке спасательным кругом, пробковым поясом и черпаком. На одном конце пятиметрового капронового шнура должен быть закреплен карабин, которым шнур пристегивается к кольцу на носу лодки, а на другом – парашютик, тормозящий движение. Простую, прочную и удобную конструкцию плавучего якоря, единую для всей страны, нетрудно разработать в лаборатории ОСВОДа.

Случаи, подобные описанному, наверное, нередки: мальчишки ведь любят нырять с лодки и снова взбираться в нее из воды. А поднявшийся ветер может вот так же унести лодку, и никто из них не сумеет ее догнать… Если распространение старого, но оправдавшего себя способа торможения с помощью плавучего якоря будет спасать в год хотя бы одну человеческую жизнь, внедрение его уже оправдано.

Рис. 19. Схема, показывающая принцип действия плавучего якоря (из книги А. Бомбара «За бортом по своей воле»).

Итак, что же, причиной гибели юноши были непредвиденные обстоятельства? Ими обычно объясняют случившееся, когда не подумают о чем-то заблаговременно. Между тем во всем, что касается воды, должны быть предусмотрены всевозможные опасные ситуации и заранее намечены пути их преодоления.