Чемпион по обьятиям

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Переложив букет цветов из правой руки в левую, Дэн нажал кнопку звонка.

Мадди почти сразу же открыла дверь.

Привет, Дэн. Ты как раз вовремя. Он был рад ее широкой улыбке и удовольствию, которое светилось в ее глазах.

— Вообще-то я пришел раньше, чем нужно. Пришлось полчаса сидеть внизу и читать газету трехдневной давности.

— Тебе надо было подняться.

Он покачал головой.

— Моя мама говорила, что приходить раньше срока — плохая манера.

— Это приятно слышать. Но ждать вовсе не обязательно. Друзья не нуждаются в хороших манерах. Ну, заходи же.

Войдя, он подождал, пока она закроет дверь, потом протянул ей букет цветов.

— Эти цветы мне? — Она спросила его таким тоном, точно это был для нее редчайший подарок. Красивые.

— Красивые цветы для красивой женщины.

И откуда он все это взял? Сладкие речи были не в его вкусе. Но когда он смотрел на нее, слова сами собой вылетали у него изо рта. И они были абсолютной правдой.

Мадди ответила на комплимент веселым смехом.

— Приятно слышать. Ты, наверное, еще и слепой, а не только заботливый. Пойдем на кухню, я поставлю цветы в вазу.

Дэн подумал про себя, что эпитет «красивый» относился только к лицу хозяйки дома, так как одежда на' ней была далеко не самая лучшая: длинное черное платье с широкими рукавами.

— Ммм. Здорово пахнет, — сказал он, войдя на кухню и втянув в себя воздух.

— Надеюсь, ты любишь лазанья, — спросила она, наполняя вазу водой.

— Обожаю.

Мадди поставила цветы в вазу и передала их ему.

— Сделай одолжение. Найди для них место, пока я буду искать, что бы нам выпить.

Он прошел в гостиную и остановился, восхищенный.

С того момента, как Дэн вошел в квартиру, он понял, что обстановка в ней шикарная. Но то, как Мадди обставила гостиную, его потрясло.

Элегантные диваны и дивно расписанные деревянные столы чудесно сочетались с маленькими ковриками. В тон им стены были покрыты кремовой краской. Большие круглые подушки из цветного шелка дополняли эффект. Картину завершали причудливой формы розовые подоконники.

Мадди появилась вслед за ним, держа в каждой руке по чашке с холодным чаем.

— Что так тебя взволновало? Он обвел рукой комнату.

— Твоя гостиная. Очень необычная и красивая.

— Спасибо.

— Я правда так думаю. Она великолепная. Тебе помогал дизайнер?

— Нет. Я сделала это сама.

— Ты смеешься?

— Я должна воспринимать это как комплимент?

Дэн был потрясен. Он всегда считал, что жилье отражает характер своего хозяина. И честно говоря, он ожидал увидеть другое.

Мадди поставила оба стакана на стол и, взяв вазу из его онемевших пальцев, поставила ее в центр стола и аккуратно поправила цветы. Затем отошла немного назад, чтобы взглянуть на результат.

— Они замечательные. Спасибо тебе.

— Ерунда. Все-таки я был приглашен на обед. Она усмехнулась.

— Повремени со свой благодарностью до тех пор, пока не попробуешь еду. Я просто купила в магазине лазанью и поджарила ее с хлебцами. Это отняло у меня пятнадцать минут. Хочешь, я покажу тебе всю квартиру, пока готовится еда?

Он был рад, что она предложила ему это сама. Было интересно узнать, похожа ли эта обстановка на дизайн других комнат.

Уже через минуту Дэн понял, что у Мадди необыкновенное чувство стиля. Ее выбор ярких тонов и изящной мебели говорил за нее больше, чем она могла сказать о себе сама. Атмосфера ее дома дышала чувственностью, а вот об одежде этого не скажешь, будто она специально старалась сделать ее как можно менее сексуальной. Квартира Мадди была обставлена с тончайшим вкусом, а в выборе одежды и во внешнем виде вкуса не ощущалось. Это было совершенно немыслимо. Какая-то загадка!

Дэн взял фотографию, стоявшую на антикварном столике.

— Это твоя семья?

Она улыбнулась.

— Да. Снимали несколько лет назад. Тогда еще был жив мой отец.

Дэн внимательно посмотрел на фотографию. Мадди мало изменилась с тех пор. Правда, ее длинные волосы не были заколоты наверху, а просто завязаны в хвостик.

Мадди стояла между отцом и сестрой, отец обнимал девочек за плечи. Она и ее отец были почти зеркальным отражением друг друга. Ее семья как бы состояла из двух частей, она и ее отец были высокими и темными, сестра и мама были маленькими и светлыми.

— Как же вы с отцом похожи, — покачал головой Дэн.

Мадди улыбнулась.

— Все так говорят. Моя мама называла нас сиамскими близнецами.

— Но твоя мама с сестрой тоже могут сойти за близнецов.

— А теперь представь себе, как я смотрюсь, когда говорю людям, что эта маленькая красавица и есть моя старшая сестра.

Он положил фотографию на стол.

— Я единственный ребенок в семье, и мне всегда хотелось иметь родного человека. У тебя с сестрой близкие отношения?

Мадди кивнула.

— Настолько, насколько могут быть близкими два человека, идущие в противоположных направлениях. К радости моей мамы, Дженнифер, закончив колледж, сразу вышла замуж. Несмотря на двоих детей и работу врача, она всегда находит время на отдых. Из-за ее графика и моей работы мы не можем очень часто встречаться. Но она очень милая. Она не только красавица и прекрасная хозяйка, она еще и отличная сестра.

К обеду Мадди накрыла стол в гостевой комнате. Они ели зеленый салат, поджаренный хлеб и самую толстую в мире лазанью, какую Дэну только приходилось есть.

— Это непревзойденно, Мадди, — сказал Дэн, наконец положил вилку на пустую тарелку. — В список твоих личных достоинств надо включить умение готовить. Мне нужно тут поразмышлять.

— А как насчет лимонного пирога, который я приготовила на десерт?

Он просиял.

— Лимонный пирог? Ты смеешься? Может быть, он еще сверху покрыт ванильным кремом?

Она кивнула.

— Именно так. В сантиметр толщиной.

— О боже, да это же мой любимый. — Он погладил себя по животу. — Вот что я тебе скажу. Передохнем часик, и тогда можно будет за него приняться.

Мадди налила ему и себе по чашке кофе и проводила гостя на балкон. Там стояло больше дюжины цветочных горшков и круглый стол с двумя стульями.

Солнце заходило за горизонт, унося с собой дневной свет. Холодный ветер доносил шумные звуки города.

— Великолепно! — Дэн придвинул стул для Мадди. — Отсюда открывается замечательный вид. — Он достал фотокамеру из своей сумки.

Мадди подозрительно покосилась на него.

— Что это?

— Фотокамера.

— Я и так вижу, что фотокамера. Но зачем она тебе здесь нужна?

— Чтобы снимать.

Ее глаза подозрительно сузились.

— Что снимать?

— Тебя. Я думал, неплохо будет сделать несколько кадров.

Как только он произнес это, ему сама идея вдруг показалась невыполнимой. Сможет ли фотоаппарат передать непосредственность и одновременно уязвимость этой женщины, ту необыкновенную внутреннюю красоту, что исходила от нее.

— О, нет, — она замахала руками, как будто отгоняя приставучих мошек. — Я ненавижу фотографироваться. Я абсолютно нефотогенична.

Он удивленно поднял бровь.

— Как это может быть, что Мадди Синклер боится собственных фотографий?

— Не боюсь. Я просто на них чересчур страшная. Когда он открыл рот, чтобы возразить, она его оборвала:

— Я оказываю тебе услугу. Можно даже сказать, оберегаю твой фотоаппарат от нервных потрясений. Вряд ли ему доводилось снимать таких страшных женщин.

— Ты вовсе не страшная, не говори глупостей! Может быть, чуть-чуть полноватая. — Он поднес фотокамеру к лицу и нажал на спуск. — Я не собираюсь делать ничего плохого. Мне просто нужно немного попрактиковаться.

— Попрактиковаться?

— Да-а, мне полезна практика, даже когда я много работаю.

Ее выражение лица смягчилось.

— Хорошо. Можешь сделать несколько снимков, только если это нужно для практики. Но не показывай их никому, хорошо?

— Хорошо.

Мадди села прямо и положила руку на голову. Потом сделала глубокий вдох и сказала:

— Я готова.

Она выглядела смущенной. Улыбка была натянутой.

— Тебе не нужно позировать. Если не возражаешь, я просто покручусь здесь с камерой, пока мы болтаем. Если я сделаю несколько снимков — хорошо, если нет — не страшно.

— Ладно, — ответила она неуверенно.

И все-таки продолжала недоверчиво смотреть на камеру.

Чтобы облегчить ей задачу, Дэн отвернулся от нее и стал снимать улицу и соседние дома.

В конце концов они снова разговорились, и он сумел сделать пару очень удачных снимков.

— У меня идея, — сказал он, вставляя новую пленку. — Может, ты распустишь волосы'? Мне хочется поэкспериментировать с другой прической.

— А это тоже надо для практики?.. Если ты думаешь, это поможет... — И она неохотно стала вынимать шпильки из прически.

— Поверь мне. — Дэн опустил камеру и подошел к Мадди. Одну за другой он вытащил все шпильки.

Как фотографу, ему было привычно поправлять волосы модели, чтобы отснять тот или иной кадр, но до сегодняшнего вечера он никогда не думал об интимности того, что он делает. Шея Мадди была теплой и мягкой. Когда с последней шпилькой было покончено, он попытался расчесать ей волосы так, чтобы они красиво обрамляли лицо.

— Хорошо, а сейчас, — продолжал он, — встряхни головой.

Но ожидаемого эффекта не получилось. Локоны не спадали красивыми завитками за спину, а лезли на глаза.

— Да…

— Волосы слишком густые, да? Теперь понимаешь, почему я закалываю их назад? Я боюсь, что, если я их отпущу, они задушат меня. — Она рассмеялась, но как-то нервно.

Он никогда не видел таких густых волос. Если ему нужно было бы выразить эту красоту одним словом, то он сказал бы: потрясающие.

— Все совсем не так, как ты думаешь, — сказал он, подобрав камеру и поставив ее напротив Мадди. — Они потрясающие.

Он отщелкал целую пленку.

— По-моему, для практики достаточно. Наступило время десерта, — сказала наконец Мадди.

— Звучит заманчиво.

Они снова перешли в гостиную. Дэн положил первый кусок лимонного пирога себе в рот.

— Ммм. Это необыкновенно вкусно.

— Спасибо.

Он посмотрел на нее.

— Ты божественно готовишь. Ты гениально украшаешь свою квартиру. Ты полна сюрпризов.

— Это я уже слышала, — сказала она со смехом.

— Что?

— Моя мама сказала мне сегодня утром та же самое, когда я ей рассказывала, что возьму с собой на семейный праздник Колтона Хартли.

— Потрясающе! — Дэн положил вилку на тарелку и посмотрел на нее с выжиданием. — Может, расскажешь?

Мадди проглотила кусок.

— Это длинная история.

— Ничего страшного. У меня есть время и три четверти пирога. Я никуда не спешу. Она вздохнула.

— Моя семья всегда собирается вместе на Новый год. Каждый год.

— Звучит забавно. Она покачала головой.

— Совсем нё забавно. Это весьма неловкая ситуация. В этот день все собираются и рассказывают, чем занимались весь год, приводят женихов, сплетничают о супругах и разговаривают о детях. У меня нет ни того, ни другого, ни третьего. Но все в порядке, — поспешно добавила она, — потому что у мёня есть любимая работа. Однако мой родственники считают по-другому. Ош смотрят на меня и качают головами, как бы говоря: «Бедная Мадди». Ранее меня это не беспокоило, но, когда мама в наш последний разговор почти назвала меня неудачницей, я растерялась. Не думая, я открыла рот и брякнула, что правду со своим парнем, то есть с Колтоном.

— Все равно я не понимаю, зачем тебе нужна свадьба с противным, самоуверенным клерком. Мадди посмотрела ему прямо в глаза.

— Потому что он замечательный. И если я выйду за него замуж, то докажу своим родственникам, что я не неудачница.

— А ты не можешь поехать без него? Скажи, что в последний момент ему назначили медицинское обследование.

Она покачала головой.

— Нет, такие уловки им хорошо известны. Тогда я и правда буду выглядеть неудачницей.

— И что же ты будешь делать?

В ее взгляде мелькнуло сомнение.

— Попрошу Колтона съездить. Это будет не так сложно сделать. Наши отношения изменились за последнее время.

Это было новостью для Дэна.

— Каким образом?

Она усмехнулась.

— Он запомнил, как меня зовут.

Дэн рассмеялся.

— Ну, в таком случае, дата твоего замужества ещё долго останется открытой.

Мадди проводила Дэна до двери.

— Ты бы мог взять все это? — спросила она, предлагая ему коробку с остатками лазаньи и половину пирога.

Дэн повесил на левое плечо сумку е фотокамерой и взял коробку.

— С удовольствием возьму. Спасибо за все. Я великолепно провел время.

— Я тоже. — Она открыла дверь. — Думаю, мы сможем это повторить.

— Пойдет. — Дэн повернулся к двери и остановился. — Знаешь, если у тебя не получится с приглашением Колтона, я буду счастлив его заменить. Признаться, я большой любитель праздников. — Она улыбнулась.

— Спасибо, ловлю тебя на слове.

Ее улыбка была чудо как хороша! Она ему улыбнулась. Улыбкой признания и благодарности. Такой открытой, такой красивой улыбкой, что он не мог устоять. Неожиданно для себя он потянулся вперед и поцеловал ее. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно, но все же через несколько мгновений он заставил себя выпрямиться.

— В таком случае спокойной ночи.

— Спокойной ночи.