Черепашки-ниндзя и большой шоколадный Бум

Глава 1. Новая техническая задумка Донателло

Избавив мир от очередного непрошеного кандидата на мировое господство, черепашки-мутанты-ниндзя, развалившись, сидели на диване перед телевизором и вяло обсуждали только что увиденные телепрограммы. В этот день ни одна из передач не привлекла их внимание, и поэтому они то и дело переключали каналы.

За это время каждый из них успел съесть по три пиццы, а Рафаэль даже умудрился стянуть у Микеланджело шоколадный батончик «Сникерс» и заесть его четвертой порцией. Тот даже не заметил пропажи. Он с интересом смотрел на экран, где в это время показывали концерт с очередного Лудстогского фестиваля.

Известная рок-звезда Тайкл Мекссон, весело подмигнув телезрителям, пропела визгливым голосом:

Микеланджело и Леонардо тут же подхватили эту известную песенку и вместе с певицей пропели дальше:

Обе черепашки вскочили с дивана и начали выделывать головокружительные па. Тут подал свой голос Сплинтер:

– Эй, друзья, не кажется ли вам, что сейчас слишком позднее время, чтобы орать во все горло на все подземелье?

– Молчите! – запротестовал Леонардо. – Мы ведь так редко слушаем хорошую музыку! По музыкальному телеканалу такие ужасные панк-рэп-песенки передают, что вся съеденная за обедом пицца моментально просится назад!

– Ну, если тебе музыка, передаваемая музыкальным телеканалом, не нравится, – рассудительно произнес Сплинтер, – то ты можешь ее не слушать, переключив телеканал, что, собственно, не мешало бы сделать и сейчас, ведь по шестому каналу как раз передают выпуск новостей.

Не смея перечить своему учителю, черепашки угомонились и снова уселись перед телевизором.

В этот день в городе ничего сногсшибательного не произошло. Никто не объявлял забастовку, не было ни одного пожара. И, если не считать, что один неудовлетворенный качеством приготовления пищи посетитель кафе «У бизона» разбил столиком витрину кафе, а один из рокеров на спор въехал на мотоцикле в зоомагазин, до смерти напугав аквариумных рыбок, можно сказать, что день прошел вполне нормально.

Черепашки вяло прослушали сводку новостей, пока, наконец, на телеэкране не появилась их подружка Эйприл.

– В эфире Эйприл О’Нил с прямым репортажем о новой кондитерской фабрике по производству шоколада, печенья, жвачек и прочих сладостей – «Мэджик Свит». Несколько недель назад все были потрясены известием, что эта, казалось бы, преуспевающая компания разорилась. И только сегодня к нам просочились сведения, что контрольный пакет акций этой компании был скуплен неким гражданином Г. через подставное лицо. Новый владелец фабрики обещал в скором времени провести пресс-конференцию, в которой, как нам стало известно, заверит всех любителей сладостей, что его фабрика и впредь будет выпускать шоколадные батончики, карамель, жвачку, печенье, зефир и пастилу. Более того, из самых компетентных источников мы узнали, что во все сладости, изготовленные компанией «Мэджик Свит», будет добавлен особый ингредиент, химическая формула которого содержится в строжайшем секрете, и эта добавка придаст всем сладостям особую пышность и мягкость. Благодаря этому сладости, как говорится в известной рекламе, действительно будут таять во рту, а не в руках, – улыбнулась Эйприл. – На днях нам представится возможность удостовериться, действительно ли сладости компании «Мэджик Свит» так магически сладки…

Сообщение Эйприл несколько оживило черепашек. Между ними тут же возник спор, какой из батончиков самый вкусный. Как и следовало ожидать, мнения разделились.

– Из всех шоколадных батончиков я предпочитаю «Баунти»! – воскликнул Рафаэль.

– По мне, твой «Баунти» ни в какое сравнение не идет с «Пикником»! – осадил его Микеланджело. – Хотя и «Сникерс» тоже неплох. – Да, кстати, – пошарил он глазами по столику, – где мой батончик?

– Ой, Микеланджело, – сконфуженно опустил глаза Рафаэль, – извини меня, я так увлекся просмотром передач, что не заметил, как случайно съел твою шоколадку. Но ты не волнуйся – я в самое ближайшее время тебе ее верну.

– Но не забудь, приятель, что я люблю «Пикник», – подмигнул Микеланджело.

– Куда вашему «Сникерсу» вместе с «Баунти» до шоколадки «Хершес»! – вступил в разговор Донателло. – «Хершес» – самая лучшая американская шоколадка!

– Друзья! – произнес появившийся в комнате учитель черепашек. – Различные названия шоколадок, батончиков не стоят того, чтобы о них спорили. Ведь, по существу, все они состоят из одних и тех же компонентов!

Черепашки тут же прекратили спор и, посмотрев на учителя, вместе воскликнули:

– И каких же?

Сплинтер деловито взмахнул хвостом и, как обычно в таких случаях, загадочно улыбнулся, поудобнее уселся в кресло и продолжал:

– Просматривая различную рекламу, вы неоднократно слышали, что тот или иной шоколадный батончик, будь это «Твикс», «Хершес», «Пикник» или «Марс», состоит из карамели, ореховой массы с сахаром – нуги или целыми орешками, вкусного печенья, и все это покрывается молочным шоколадом.

Черепашки дружно закивали головами. Но наиболее нетерпеливый из них, Рафаэль, промолвил:

– А как же «Баунти» и кокосовый «Хершес»?

Сплинтер снова хитро улыбнулся:

– Конечно, в любых правилах есть исключения. Начинкой в «Баунти» служит нежная мякоть кокоса. А различные сорта «Хершес» наполняются клубничным, банановым, яблочным сиропом, иногда изюмом, но суть от этого не меняется. В состав шоколадных батончиков входят сахар, глюкоза, сухое молоко, шоколадное масло, мука, жиры, а также различные вкусовые добавки, формула которых, как правило, содержится в секрете.

– Я думаю, эта секретная вкусовая добавка для нас не будет такой большой тайной, если я покажу вам свой новый прибор-адсорбер, – произнес Донателло. – Этот прибор легко сможет выделить в самой вкусной шоколадке любой секретный компонент. Даже на молекулярном уровне.

– Банзай! – закричали Леонардо и Микеланджело.

– Ты, Донателло, гений! Теперь мы сможем значительно улучшить качество и вкус любимой нами пиццы, – поддержал своих друзей Рафаэль. – Давай немедленно испытаем твой адсорбер!

– Я готов, – ответил Донателло. – Правда, в приборе не хватает одной маленькой микросхемы, которая просчитывает все варианты вкуса полученного вещества. Но, впрочем, и без нее можно выделить то, что нам нужно.

– Я бы не спешил с такими выводами, – вступил в разговор Сплинтер. – В серьезных делах никогда не надо спешить.

Вскочившие с дивана черепашки не услышали предостережения учителя. Они с большим воодушевлением и с веселыми криками бросились в мастерскую, по дороге не переставая хвалить Донателло.

– Что бы мы делали, если бы у нас не было такого замечательного техника, как ты! – похлопал Рафаэль по плечу Донателло.

– А по правде сказать, – отозвался Микеланджело, – я давно предполагал, что наш Донателло, пропадая всю неделю в мастерской и периодически опаздывая на обед и ужин, явно занят тем, что изобретает новое техническое усовершенствование или какой-нибудь хитрый прибор.

– Да, – сказал Рафаэль, – без Донателло мы бы не были самыми лучшими технически оснащенными черепашками в мире.

– Не стоит благодарности, друзья, – сконфуженно произнес Донателло. – Если бы моя кожа не была зеленого цвета, то она бы непременно покраснела от смущения.

Глава 2. Первое испытание прибора

Черепашки пришли в мастерскую, которая одновременно служила гаражом для черепашьего автомобиля. В углу стоял прибор, напоминающий кухонный комбайн, с той лишь разницей, что из него выходило несколько отводных трубок.

Донателло тут же начал объяснять своим собратьям принцип действия изобретенного им прибора:

– То вещество, которое мы должны разложить на составные части, необходимо положить в эту воронку, – показал он на верхнюю часть прибора. – Сам адсорбер подсоединяем с помощью проводов к компьютеру.

Донателло, не мешкая, включил компьютер и, когда зажегся экран, послал сигнал к изобретенному прибору. На адсорбере тотчас замигали лампочки, показывая, что прибор готов к работе.

Донателло решил разделить на составные части старый, засохший и местами заплесневевший кусочек пиццы, лежащий на столе в коробке еще с позавчерашнего дня.

– Это как раз то, что нам нужно, – произнес он, закидывая пиццу в адсорбер.

Прибор тут же заработал. На экране монитора компьютера через несколько секунд пошли надписи и химические формулы.

– Вот смотрите, друзья, – возбужденно воскликнул Донателло, – мы проводим первоначальную адсорбцию, или грубое разделение. На этом этапе пицца разделяется на физическом уровне.

Черепашки сгрудились около экрана монитора, внимательно следя за происходящим.

– Смотрите, – снова воскликнул Донателло, – этот засохший кусочек пиццы состоял всего из 0,2 % воды, химическая формула которой «аш два о».

– Мне казалось, в пицце воды гораздо больше, – удивленно посмотрел Рафаэль на Донателло.

– Это в только что приготовленной пицце, – отозвался Донателло. – А в нашем случае воду впитала покрывшая пиццу плесень. Видишь – появилась надпись на мониторе.

И точно, на экране выскочила на английском языке надпись «плесень», а затем на латинском языке «мицеллиум». Еще через пару секунд появилась длинная химическая формула плесени.

– Видишь, – усмехнулся Донателло, – плесень, или, как ее еще называют, грибок обыкновенный, содержит в своем составе и воду.

Рафаэль согласно закивал головой, хотя разбирался в химии немногим лучше, чем современный рэп-музыкант в дирижаблестроении.

Тем временем Донателло продолжал комментировать происходящее.

– Итак, мы выяснили, что этот кусочек пиццы состоял из воды, плесени, сахара, соли, муки, кетчупа, сыра и колбасы.

– Из чего состоит пицца, мы и без этого перечисления знаем, – перебил Леонардо своего друга.

– Одну минуточку, – снова произнес Донателло. – Мы сейчас произвели разделение пиццы на первом, более грубом, так называемом физическом уровне и получили вещества, из которых, собственно, и делается пицца, за исключением, конечно, плесени, появившейся уже потом. Теперь мы можем полученное в результате разделения вещество, будь то соль, сахар или мука, расщепить на молекулярном уровне. Например, соль мы можем разделить на натрий и хлор. Но для этого мой прибор нужно усовершенствовать. Однако меня, друзья, не это волновало в моем эксперименте.

Произнеся свою речь, сопровождавшуюся выразительными движениями рук, Донателло вдруг поднялся и, приглашая друзей следовать за ним, отошел к прибору. Он нажал на одну из кнопок, и в этот момент из патрубков аппарата на стол посыпались компоненты, из которых делалась пицца: мука, соль, сахар, сыр, колбаса и кетчуп.

– Нам совершенно необязательно помещать исследуемое вещество в этот аппарат, – Донателло снова продолжал рассказывать о принципах работы изобретенного им прибора-адсорбера. – Если мы нажмем вот на эту кнопку, из аппарата выйдет пушка пищевого клонтотрона. С его помощью мы сможем без особых хлопот разделить любое сложное неорганическое вещество на более простые или, как говорится, перевести это сложное вещество в первоначальное состояние.

– Получается, нам даже не нужно будет покупать новый шоколадный батончик «Мэджик Свит», чтобы узнать, из чего он состоит! – возбужденно воскликнул Рафаэль.

– Получается так, – пожал плечами Донателло.

– О, представляю, – вставил Микеланджело, – несет какой-нибудь толстый обжора в руках шоколадный батончик, уплетает за обе щеки со смаком, а мы этот батончик нашим прибором – раз! – и расщепили. И останется в руках у обжоры химическая формула.

Черепашки дружно посмеялись над шуткой Микеланджело, а Донателло покачал головой:

– Нет, Мик, ты не совсем прав. В руках у воображаемого обжоры останется не химическая формула, а разделенные компоненты шоколадного батончика: какао-бобы, сахар, сухое молоко, жир и другие вещества. Но я свой прибор изобретал не для этой цели. Это, как говорится, только игрушки, когда нечего больше делать.

Рафаэль, Леонардо и Микеланджело, удивленно переглянувшись между собой, хором воскликнули:

– И для чего же нужен твой аппарат?

Донателло доверительно посмотрел на своих друзей, перебирая в уме, по меньшей мере, десятки различных предназначений этого аппарата, и наконец сказал:

– Как вы убедились, друзья, этот прибор может разделять любое вещество и переводить его в первоначальное состояние. Пиццу – на муку, воду, сыр и остальные компоненты. Шоколадный батончик – на какао-бобы, сахар, приправы и так далее. И тогда я подумал: а сможет ли этот аппарат утихомирить, например, ураган или наводнение? Ведь для этого, по существу, нужно выделить предпосылки возникновения того или иного стихийного бедствия. Если наводнение возникает в результате быстрого таяния снегов, то можно воду снова привести в первоначальное состояние, заморозив ее, а если в результате ливневых дождей, то вода легко превращается в пар. Принцип почти такой же, как и при разделении сложного вещества на простые. Только на более глобальном уровне.

– Ну, ты, Донателло, настоящий гений! – похвалил своего собрата Микеланджело. – За такое изобретение тебе нужно дать самую большую премию и наградить орденом Почетного Легиона и Зеленой Черепашьей Подвязкой.

Донателло смущенно опустил глаза.

– С премией и орденами, я думаю, нам стоит еще подождать, – произнес он. – Я на них не претендую. А то, что изобретенный прибор действительно сможет помочь управлять стихией, в этом я глубоко убежден. Я в теории все хорошо просчитал. А на практике в приборах не хватает всего одной микросхемы, чтобы он заработал действительно на полную мощность. Вот уже неделя, как я заказал в специализированном радиоэлектронном магазине «Пестрый ананас» требуемую мне микросхему, – вздохнул Донателло, – но они, обещая выполнить мой заказ в самый короткий срок, до сих пор так и не смогли этого сделать.

– Не стоит волноваться, Донателло! – раздался из глубины канализационной трубы голос Сплинтера. – Пять минут назад почтальон принес уведомление, что в магазин «Пестрый ананас» поступила нужная тебе микросхема. И завтра утром ты можешь приобрести ее ровно в десять часов, когда открывается магазин.

– Банзай! – вырвалось из глоток четырех черепашек.

Их радость можно было понять – с завтрашнего дня изобретенный прибор сможет работать на полную мощность.

Глава 3. Удивительные уличные события

На следующий день рано утром, когда солнце еще только появилось на горизонте и первые рабочие и служащие вышли на улицу, спеша по делам и на работу, Донателло натянул на себя синий шерстяной костюм, накинул черный плащ, на голову нахлобучил широкополую шляпу, лицо закрыл огромными темными очками и выбрался из своего подвального убежища в город.

Столь тщательный маскарад ему нужен был для того, чтобы его, одного из героев замечательных комиксов «Черепашки-мутанты-ниндзя», не узнали проходящие мимо мальчики и девочки. Представляете, какое было бы столпотворение! Все дети забыли бы, что они идут в детский сад или в школу, окружили бы бедного Донателло и стали бы просить у него автограф. Донателло, конечно же, не отказал бы ни одному ребенку, и раздача автографов продолжалась бы до самого вечера. Поэтому черепашка-ниндзя шел по улицам города как обыкновенный человек, не привлекая внимания прохожих.

До открытия магазина «Пестрый aнaнac» было еще достаточно времени, и Донателло, не спеша шагая по улице, из-за своих темных очков, которые ему были нужны, в общем-то, как рыбке зонтик, то и дело сталкивался с прохожими.

– Эй ты, четырехглазый карлик, смотри, куда идешь! – визгливо закричала невероятно толстая женщина, на которую он налетел.

При столкновении у женщины выпал из рук хозяйственный целлофановый пакет, и груда замороженных фруктов и лоток яиц упали на землю, выпачкав ее новенькие разноцветные шорты-бермуды.

Она продолжала орать на смутившегося Донателло:

– Ты, очкарик, мои любимые бермуды за тридцать долларов заляпал! На них нет сухого места! Все во фруктово-яичной смеси!

– Зато их цвет уже не так бросается в глаза, – попробовал отшутиться Донателло, ускоряя шаг и стараясь побыстрее отделаться от толстой женщины, пока она провожала испепеляющим взглядом его удаляющуюся покатую спину.

Женщине, конечно, не пришло в голову, что за этим черным плащом скрывается не спина, а твердый черепаший панцирь.

«Главное в этой ситуации – сохранить спокойствие, – думал Донателло. – И, прежде всего, помнить, что ты не должен показывать своего настоящего лица окружающим».

Погрузившись в свои мысли, Донателло снова налетел на какого-то прохожего.

– Ой, простите, виноват! – залепетал он. – Я немного задумался…

Перед черепашкой стоял невысокий мужчина в точно таких же черных очках. «Этот мужчина, наверное, слепой, – мелькнуло в голове у Донателло. – Иначе, зачем при таком слабом солнце надевать солнцезащитные очки?» Черепашка не ошибся в своей догадке. Стоящий перед ним человек с собакой-поводырем действительно был слепым.

Пес с подозрением уставился на Донателло, но никак не мог понять его запаха. Его чуткий нос вдыхал какие-то странные флюиды. По одежде и по размерам это был явно человек, но запах от этого «человека», как от черепахи…

Слепой оттянул озадаченного пса и слегка улыбнулся. Неловкость налетевшего на него человека совершенно не рассердила его. Тот, кто всегда в темноте, привыкает ко всякого рода неудобствам.

– Вы не ушиблись? – снова повторил Донателло. – С вами все в порядке?

– Все нормально, приятель, – ответил слепой. – Только ходи, пожалуйста, не так быстро! В спешке ты можешь не заметить самого интересного.

– Да, сэр, конечно, мне, наверное, нужны новые очки.

Донателло с извинениями отступил назад, резко повернулся и со всего размаху стукнулся о счетчик на автомобильной стоянке, из которого моментально посыпались десятицентовые монеты.

«И надо же такому случиться! – со злостью подумал Донателло. – Не успеешь выйти на улицу, как с тобой происходят всякие несчастья… А до открытия магазина еще целых полчаса! Как раз этого времени хватит, чтобы, не привлекая внимания прохожих, забросить в счетчик автостоянки все рассыпавшиеся по асфальту монеты…»

Занявшись этим вполне благопристойным для всякого добропорядочного гражданина делом, Донателло совершенно не обратил внимания на то, что вокруг него начали происходить странные события…

Солнце закрылось плотными облаками. Серенькая погода теперь полностью соответствовала мрачноватому утру нового дня и происшедшими с Донателло мелкими неприятностями.

Слепой мужчина, поговорив с черепашкой, продолжил свою прогулку по улице. Его собака-поводырь все еще думала о странном запахе парня в черном плаще и широкополой шляпе, столкнувшегося с его хозяином. Пес совершенно позабыл о своих прямых обязанностях – быть поводырем для человека. Он вел своего хозяина прямехонько на проезжую часть, да еще к тому же на красный сигнал светофора.

Беспечный хозяин пса, доверившись своему четвероногому другу, бормотал себе под нос:

– Молодец, мой малыш! Действуй так, что бы ни случилось!

Сказанная слепым фраза утешила скорее его самого, чем собаку-поводыря, которая продолжала дремать на ходу.

Слепого мужчину и его пса спасло только то, что в этот день проезжая часть улицы была перекрыта для разметки дороги. Сейчас там не должно было быть ни одной машины, за исключением, конечно, той, что наносила свежую разметку на мостовую. Но эта разметочная машина размером с два поставленных рядом детских велосипеда, вмещавшая в себе двадцатигаллоновую бочку для краски, двигатель и разбрызгиватель с рычажком для управления, не представляла опасности для слепого мужчины и его собаки.

И надо же было такому случиться, что в тот момент, когда слепой с собакой вышел на проезжую часть, рабочий-разметчик сбавил скорость своей машины, слегка прихватил кран подачи краски на мостовую и решил проверить результат своей работы: ровно ли идет линия и не слишком ли толстый слой краски наносит он на асфальт.

Сделай он хоть одну ошибку в разметке этой улицы, находящейся в самом центре деловой части города, и ему придется отправиться работать на какое-нибудь захолустное шоссе в штате Оклахома, где проезжающие мимо на большегрузных автомобилях бесцеремонные водители, уставшие от монотонности дороги, в порядке развлечения будут швырять в него на ходу крашеными жестяными банками из-под кока-колы.

Рабочий-разметчик так увлекся своей работой, так глубоко погрузился в свои невеселые мысли, что совершенно не заметил собаки-поводыря, которая была уже буквально в двух шагах от продолжавшей работать, несмотря на замедленный ход, разметочной машины.

– Хорошая собачка, славная, – продолжал мурлыкать себе под нос слепой, привычно идя по улице и целиком доверяя своей собаке.

Он совершенно не подозревал о том, что на этот раз пес его подвел: через несколько секунд мужчина должен был ввалиться в бочку с краской, находящейся на разметочной машине.

Без всякого сомнения, все бы так и произошло, но в этот момент в дело вступили другие, не зависящие ни от слепого, ни от дорожного маляра обстоятельства.

На противоположной стороне улицы, где Донателло собирал и заново засыпал в счетчик автостоянки рассыпавшиеся монетки, к находящемуся поблизости банку подходила мисс Бригелла Спайк. Она была такая пышнотелая, что преградила дорогу идущему ей навстречу ученому Мережу. Тот, уткнувшись взглядом в складки ее балахоноподобного платья, похожего на наряд куклы Барби, не заметил, как налетел на небольшой лоток продавца механических пингвинов.

Франческо Клуцци, продавец этих пингвинов, был вовсе не продавцом, а мелким воришкой. Этой ночью он залез в склад детского магазина и сумел незаметно вынести оттуда целый ящик веселых механических птичек с пластмассовыми перьями. И вот с утра пораньше Франческо стремился продать как можно больше игрушек по очень низкой цене, пока владелец детского магазина не заметил пропажи и не поднял на ноги полицию.

Выставленные торговцем пингвины были очень симпатичные. Если их завести и слегка тронуть за голову, они начинали с весьма галантным видом ходить по лотку, смешно раскачиваясь из стороны в сторону, прямо как настоящие пингвины. Эти смешные пингвины настолько умиляли проходящих мимо горожан, что редкие из них не покупали маленького очаровательного пингвиненка да еще по весьма доступной цене.

– Берите хорошеньких пингвинов! – таинственно говорил Франческо, будто людям действительно нужно было купить этих пингвинов. – Они принесут вам счастье! Берите птичек, пока они есть!

Продавец завел еще несколько игрушек и пустил их по кругу.

– Налетайте, покупайте механических пингвинов! – предлагал он очередному прохожему. – Всего за двадцать пять центов!

Язык Франческо слегка заплетался. Глаза то и дело закрывались, большие мешки под ними выдавали бессонную ночь, проведенную в магазине игрушек.

– Граждане! Берите же птичек! Продаются механические птички! Если вы их купите, вам всегда будет сопутствовать удача!

Грузная фигура Бригеллы Спайк, проплывавшей мимо, вызвала у Франческо новый прилив красноречия.

– Эй, бэйби, как насчет этой забавной птички? Их расцветка как раз подходит к твоему красивому платью! Возьми птичку, не пожалеешь!

Бригелла Спайк с безучастным видом прошла мимо самодельного лотка продавца птичек, даже не удостоив его взглядом. Франческо тут же перестал изливать на нее свои словесные тирады. Он проводил ее отрешенным взглядом из-под тяжелых век.

И в этот самый момент Бригелла Спайк, расцветкой своего платья действительно похожая на механическую игрушку, вдруг резко остановилась и, покачивая своими круглыми бедрами, шагнула к лотку.

Идущий навстречу ученый Мереж попытался на ходу обойти полнотелую мисс Бригеллу и налетел на лоток с пингвинами.

Самодельный прилавок тут же рухнул, и два десятка механических пингвинов начали разбегаться в разных направлениях.

– О, мама миа! – рассерженно вскричал Франческо. – Будь проклят тот день, когда я связался с этими бестолковыми птичками! – Франческо тут же спохватился и, нагнувшись, стал быстро собирать двигающихся в разные стороны пингвинов в коробку.

– Разложился тут! – кричал на продавца ученый, поднимаясь с колен. – Нигде от этих торговцев покоя нет! По улице нормально пройти невозможно!

Ученый Мереж попробовал подняться, но толкнул девочку Джудди, которая пришла на помощь незадачливому продавцу, тайно надеясь на то, что тот уступит ей одного пингвиненка по более доступной цене. Ученый ударился о девчушку как раз в тот момент, когда она пыталась ухватить одного из пингвинов. Но так как Джудди была на роликовых коньках, то от полученного толчка она резко откатилась назад и на бешеной скорости помчалась вниз по улице.

На ее пути возникла тележка с хотдогами, возле которой стоял репортер шестого телеканала Вернан Пэблик, желающий съесть до начала работы свое излюбленное блюдо – горячие сосиски, запеченные в душистом тесте.

– Тебе с какой приправой? – равнодушно спросил продавец хотдогов репортера.

– Мне все равно, – лениво брякнул Вернан.

Продавец тут же стал прикидывать, с какой приправой подать хотдог. Его размышления были внезапно прерваны. Несущаяся мимо на роликовых коньках девочка Джудди, стараясь не врезаться в лоток, схватилась за его ручку и продолжила свое движение уже вместе с лотком хотдогов.

Хотдог, находившийся до этого момента в руках продавца, оказался во рту незадачливого репортера, и по его белоснежной рубашке медленно поползла желтокоричневая горчичная приправа.

От всего происшедшего Вернан и продавец сосисок лишились дара речи. Первым спохватился продавец. Он хотел было выхватить из рук репортера деньги, которыми тот намеревался рассчитаться за сосиску, но решил, что лучше заняться спасением остальных хотдогов: лоток с сосисками в облаках пара мчался вниз по улице вместе с девочкой на роликовых коньках.

«Если мой лоток опрокинется, – мелькнуло в голове у продавца, – то пропала вся моя сегодняшняя выручка!»

– Мои хотдоги! – остервенело закричал он, сообразив, что к чему. – Остановите, кто-нибудь, лоток! Кто-нибудь, держите! Держите их!

Лоток с хотдогами удалялся от продавца все дальше и дальше. Из него во все стороны лилась горчичная, помидорная, чесночная приправа, образуя на асфальте скользкие дорожки.

Девочка Джудди уже отпустила ручку лотка и на всей скорости въехала в раскрытые двери банка, сбив с ног стоящего возле дверей полицейского.

Лоток хотдогов продолжал нестись по улице, все больше и больше набирая скорость.

– Держите его! Держите! Мои горячие хотдоги! – продолжал отчаянно кричать продавец.

Но никто не собирался преграждать путь лотку, из которого уже начали высыпаться хотдоги.

Пришлось продавцу самому бежать вслед за лотком, но он поскользнулся на лужице из приправ и, проехав на брюхе, как по льду, вслед за девочкой Джудди влетел в раскрытые стеклянные двери банка, снова сбив с ног начавшего уже было подниматься полицейского.

Бешено катящийся по улицам города лоток с хотдогами врезался в стоящую на углу телефонную будку. К счастью, телефонный аппарат в этой будке был неисправен, поэтому в ней никого не было. Будка покачнулась и повалилась на другую будку. Та, по принципу домино, увлекла за собой третью, третья упала на четвертую, и все находящиеся внутри будок звонящие по делам люди оказались в горизонтальном положении. Все они моментально были облиты остатками приправы и засыпаны последними выпавшими из лотка хотдогами.

Невозможно даже представить то изумление и ненависть ко всем продавцам хотдогов, которые испытывали несчастные горожане, оказавшиеся в этот недобрый час внутри телефонных автоматов.

Единственный, кто всему этому обрадовался, был большой королевский пудель черного цвета по кличке Бартоломео. Его хозяйка, находящаяся в последней из свалившихся будок, от испуга выпустила из рук поводок, еще не соображая, что с ней произошло. Пудель, внезапно почувствовавший свободу и увидев такое изобилие вкусных хотдогов, схватил один из них и со всех ног бросился к ближайшему укромному уголку, чтобы там с аппетитом и не слыша ворчания своей хозяйки съесть хотдог, который по своим вкусовым качествам был куда лучше, чем сухой собачий корм «Педигри пал».

– Барт! О Бартоломео, вернись! – истерично закричала женщина, пытаясь вернуть собаку.

Убегающий пудель ее не слышал. Его мысли были поглощены одним: как бы поскорее умять неожиданно свалившийся на него, да еще прямо в зубы, хотдог.

– Бартоломео, вернись, моя собачка! – наконец донесся до ушей пуделя крик выбирающейся из поваленной телефонной будки его хозяйки.

Пес тут же решил, что та хочет отобрать у него добычу, быстро проглотил хотдог и, обернувшись, разразился недовольным лаем.

Этот ожесточенный лай, а также распространяемый вылетевшими из лотка хотдогами запах привлекли внимание собаки-поводыря, и она, уже до этого озадаченная запахами Донателло, вырвалась из рук своего слепого хозяина и сломя голову помчалась к аппетитным хотдогам, толкнув находящегося рядом рабочего-маляра.

Бедолага-рабочий тут же взмыл вверх и опустился вниз головой прямо внутрь лотка.

Посередине транспортной магистрали перед остановившейся покрасочной машиной стоял слепой мужчина. Он лихорадочно махал руками, пытаясь найти конец поводка своей собаки-поводыря. Старания слепого увенчались успехом. Он, как ему казалось, наконец нащупал потерянный им поводок. Но слепой, к сожалению, ошибся, приняв ручку покрасочной дорожной машины за наконечник поводка собаки.

– Ну, мой дружок, – облегченно вздохнул слепой, – ты не должен так поступать! Теперь успокойся, приди в себя!

Уверенный, что его снова поведет собака, слепой, сам того не понимая, начал наносить на мостовую самую причудливую разметку, какая когда-либо наносилась на проезжую часть в городе. По такой кривой линии мог бы следовать разве что последний заводной игрушечный пингвин, которого все никак не мог поймать Франческо Клуцци.

Наконец и эта птичка была поймана. Собрав свое переваливающееся с ноги на ногу стадо, Франческо снова соорудил из ящика что-то наподобие лотка и принялся рекламировать свой незадачливый товар.

– Покупайте птичек! Возьмите пару! Разве они не хороши для вас, почтенная леди?

Но после всего происшедшего Бригелла Спайк уже не хотела смотреть на пингвинов и с равнодушным видом двинулась прочь. Франческо тяжело вздохнул и начал пересчитывать своих пингвинов. По меньшей мере, трех еще не хватало.

Продавец осмотрелся по сторонам. Его взгляд наткнулся на самого последнего пингвина, который продолжал топать на согнувшегося над асфальтом Донателло. Франческо бросился за удаляющимся от него пингвином. Но в этот момент на механическую птичку упал выроненный изо рта рабочего-дорожника окурок непотухшей сигареты. Пингвин тотчас загорелся, однако по-прежнему продолжал идти прямо на Донателло.

Черепашка, занятый своим делом, не замечал ничего из того, что происходило вокруг. Он с недоумением посмотрел на приближающийся к нему горящий предмет.

– Странно, – хмыкнул себе под нос Донателло, – я и не предполагал, что по улицам города расхаживают маленькие горящие птицы! Ни одному мальчику или девочке не придет в голову ради забавы поджечь птицу. Такое может сделать разве что Бип-Боп или Рокстеди.

Донателло приподнял сидящие у него на носу солнцезащитные очки и, наконец, разглядел все как следует.

– Хм, горящий механический пингвин! – снова воскликнул он. – Лучшее, что можно сейчас предпринять, – это накрыть его шляпой, лишив огонь кислорода.

Проделав эту нехитрую операцию, Донателло за несколько секунд потушил горящую птицу. Когда черепашка водрузил шляпу на голову, перед ним, словно из-под земли, вырос продавец пингвинов.

– Ладно, приятель, он твой! – дружески воскликнул Франческо и тут же, не давая черепашке опомниться, продолжал: – Этот пингвин немного поврежден, но я, так уж и быть, продам тебе и горелого. Возьми его всего за двадцать центов!

Донателло попробовал было открыть рот и сказать, что пингвин ему совершенно ни к чему, но неугомонный Франческо добавил:

– Если, приятель, ты не хочешь этого пингвина за двадцать, я могу отдать и за десять. Бери пингвина! Он принесет тебе счастье!

Черепашка понял, что от назойливого продавца ему так просто не отвертеться. Донателло вспомнил, что у него в ладони находится еще одна десятицентовая монетка, только что поднятая с асфальта, и протянул ее продавцу. Тот, довольный, удалился, оставив черепашку наедине с обгоревшей птицей.

Донателло взял в руки пингвиненка и внимательно осмотрел его. Покрывающая игрушечную птицу пластмасса расплавилась. Местами через нее можно было увидеть механическую часть игрушки. Будучи технически образованной черепашкой, Донателло за несколько секунд разобрал механическую игрушку и увидел, что внутри нее находится маленький микропроцессор, как раз такой, которого ему не хватало в изобретенном им адсорбере.

Обрадовавшись, Донателло снова отключился от всего происходящего вокруг него.

Глава 4. Донателло – суперчерепашка

Тем временем события на улице перед зданием банка развивались следующим образом.

Донателло, невзначай вспомнив о двух мутантахносороге Рокстеди и кабане Бип-Бопе, совершенно не предполагал, что оба они находились тут же, поблизости. Бип-Боп и Рокстеди, по наущению своего босса Шреддера, в этот ранний час были в центре города, чтобы ограбить банк.

Воспользовавшись тем, что полицейский, стоящий у дверей банка, во второй раз был сбит с ног продавцом хотдогов, кабан и носорог, не дав охраннику подняться, скрутили ему руки на спине.

– Полегче, парни! – завизжал полицейский, совершенно не удивившись тому, что грабители были в звериных масках, ведь все они прятали свои настоящие лица. – У меня в этой руке постоянный ревматизм, а иногда и колики бывают!

– А мы тебе сейчас выпишем самое совершенное лекарство! – съязвил Рокстеди.

– Это какое же? – удивленно захлопал глазами полицейский.

– Чтобы твоя рука больше не болела, – ответил Бип-Боп, – нужно от нее избавиться.

– О нет, парни! – задрожал полицейский. – Я пошутил, у меня рука уже абсолютно здоровая! Я совершенно забыл, что утром принимал лекарство.

Охранник попытался улыбнуться, но у него вышла какая-то кислая гримаса.

– Мы тоже любим шутки! – улыбнулся Бип-Боп.

– Особенно если эти шутки смешные, – добавил Рокстеди.

Охранник согласно кивнул головой, взволнованный вопросом: применят ли два бандита в звериных масках находящиеся у них в руках бластеры?

– Но твоя шутка нам совершенно не понравилась, – снова произнес Рокстеди.

– Если ты и дальше так будешь шутить, мы тебе оторвем руку на самом деле. А пока стой тут на входе и не двигайся! – приказал полицейскому Бип-Боп.

– Я и не двигаюсь, – пролепетал охранник. – Вам, наверное, кажется, что я двигаюсь, а я стою тихо, как мышка.

– Вот так и стой! – ухмыльнулся Рокстеди. – А если будет опасность, то свистнешь.

– Хорошо, – чуть слышно прошептал полицейский.

Войдя внутрь банка, Бип-Боп и Рокстеди заблокировали двери, чтобы изнутри никто не смог выйти, и направились прямо в кабинет директора. Через полминуты пожилой лысоватый директор, к голове которого приставили дуло бластера, был в руках обоих мутантов – кабана Бип-Бопа и носорога Рокстеди.

– Не стреляйте в меня, пожалуйста! – взмолился директор. – Особенно в голову! Это у меня самое уязвимое место!

– А мы-то думали, что это место у тебя находится гораздо ниже, – проворчал Бип-Боп.

Рокстеди рявкнул:

– Открывай-ка, приятель, подвал, а не то я сейчас оторву твое уязвимое место!

– Пожалуйста, пожалуйста! – дрожа от страха, лепетал директор банка. – Вам стоит нажать на этот рычаг и набрать код АЕ-626232.

– Ох, не нравятся мне все эти цифры! – занервничал Рокстеди.

– И мне тоже, – проворчал Бип-Боп. – Я никогда два плюс два не мог сложить. А тут сразу столько…

Оба мутанта гневно посмотрели на директора банка и закричали:

– А ну, открывай быстро двери, не то мы ее выбьем твоей лысой головой!

Директор банка дрожащей рукой нажал на рычаг и, когда из стены выехало табло, набрал код, открывающий двери в подвал.

– Давай; быстрее шевели конечностями! – нетерпеливо подгонял его Бип-Боп.

– Я и так стараюсь, – ответил директор, от волнения во второй раз перепутавший последовательность набора кода.

Наконец код был набран правильно, и перед грабителями распахнулись двери в самое потайное местечко банка, где спрятаны деньги – часть в серебре, часть в золоте, в общем, славная кучка денег.

– Подвал открыт… Это все ваше, – выдавил из себя директор банка. – Берите все как есть. Деньги находятся в полном порядке.

– Не люблю я порядок! – прорычал Рокстеди. – У меня гораздо спокойнее на душе, когда вокруг царят хаос и неразбериха!

– Это мы сейчас мигом поправим! – ответил Бип-Боп, опрокидывая на пол массивный шкаф. – Нам, главное, не забыть вынести отсюда все то, что блестит!

Грабители начали быстро собирать драгоценные слитки в огромный мешок. Они делали это так проворно и умело, словно занимались этой работой ежедневно по восемь часов в сутки. Мощные лапы носорога и кабана выгребали из сейфов и шкафов добычу, не оставляя там ни одного цента.

Наконец весь капитал банка был сгружен в грубый кожаный мешок. Простой человек ни за что в жизни не смог бы даже сдвинуть его. Ну, а для двух мощных верзил – Бип-Бопа и Рокстеди это было проще простого. Между ними возник даже небольшой спор по поводу того, кто же из них понесет добычу первым.

– Ты несешь до дверей банка, – сказал Бип-Боп, а я – от дверей до машины.

– Э-э-э, нет! – возмутился Рокстеди. – Помнишь, когда мы в прошлый раз грабили кассу консервного завода, то ты решил снять пробу с залитого в банки свежеприготовленного джема и поэтому отстал от меня. Мне пришлось самому нести вырученные деньги до машины.

– Но я же не виноват, что на всем консервном заводе не нашлось ни одной открывалки и мне пришлось есть джем вместе с банками, поэтому я так отяжелел, что с трудом вышел!

– Ладно, – махнул лапой Рокстеди, – так уж и быть, до двери я понесу, только дай мне слово, если ты по дороге у кого-нибудь заберешь жвачку, то непременно поделишься со мной, ведь мои руки будут заняты.

На этом кабан с носорогом и порешили. Рокстеди взвалил на себя мешок, и грабители поспешили удалиться из подвала…

Внутри здания было уже пусто. Служащие банка и его немногочисленные посетители, словно мыши, затаились по углам и не подавали никаких признаков жизни. Бип-Боп и Рокстеди без особых приключений добрались до дверей и, выбив их плечами, оказались на улице.

– Эй, приятель, твоя очередь нести добычу! – подсказал своему напарнику Рокстеди.

– Мы идем с опережением графика, – ответил Бип-Боп. – Я не вижу машины Шреддера. Моя очередь нести добычу еще не подошла.

Пока Бип-Боп и Рокстеди были внутри банка, находящийся возле дверей полицейский попытался развязать связанные руки и ноги и вызвать подмогу. Но у него так ничего и не вышло. Теперь он стоял в очень неустойчивом положении, больше похожем на позу индийского йога – его плечи вывернулись назад так, что лопатки сомкнулись, как крылья спрыгнувшей с насеста курицы. В таком нелепом положении полицейский с удивлением смотрел на двух пререкающихся между собой грабителей и не понимал, почему они не убегают. Он снова попытался развязать веревки, но и на этот раз у него ничего не вышло.

Неуклюжие попытки охранника освободиться не остались без внимания скинувшего свою поклажу Рокстеди, и он закричал на банковского охранника:

– Эй ты, мерзкий головастик, только пошевелисьи я влеплю тебе заряд между глаз!

– Я окаменел, приятель! – попытался успокоить грабителя полицейский. – Я только попытался размять свои затекшие конечности.

– В таком случае тебе лучше постоять на голове, – промолвил Бип-Боп и за ноги приподнял охранника над землей.

– Эй, Бип-Боп, Шреддер едет! – прикрикнул на него Рокстеди. – Бросай этого копа, бери мешок и быстрей к модулю!

– Я же пытаюсь помочь этому полицейскому! – недовольно проворчал кабан. – Он мне сам сказал, что у него конечности затекли.

Из земли в каких-нибудь трехстах ярдах от здания банка вылез подземный модуль. Шреддер немного ошибся в вычислениях и поэтому не сумел подъехать прямо к дверям, как договаривался со своими помощниками.

– Эй, быстрее сюда, бестолковые придурки! – донесся из машины волевой голос.

Бип-Боп тут же бросил охранника, из кармана которого уже давно высыпались ключи, удостоверение и свисток, и, взвалив мешок на плечи, побежал к машине.

Полицейский, верный своему долгу, видя, что опасность миновала, дотянулся языком до лежащего рядом свистка и изо всех сил дунул в него, лихорадочно соображая, какие действия он может еще предпринять, чтобы предотвратить беспрепятственное исчезновение грабителей с места преступления.

Шреддер в предвкушении крупной добычи потирал от удовольствия руки. Судя по большим размерам мешка, денег на этот раз было достаточно, чтобы скупить акции оставшихся в стране кондитерских фабрик.

Голубая мечта Шреддера, а вместе с ней и надежды его непосредственного босса Крэнга были тут же разбиты в пух и прах в результате ужасного происшествия.

Несущий добычу Бип-Боп увидел, что возле забора, за которым шло интенсивное строительство нового небоскреба, валяются два хотдога. Будучи вечно голодным, Бип-Боп, решив, что Шреддер без него никуда не уедет, и удерживая одной рукой мешок с добычей, другой попытался поднять с земли хотдог. И надо же было такому случиться, что прямо на него сверху опускалась строительная люлька, которой управлял один задумавшийся рабочий. Он совершенно не подозревал о том, что внизу может кто-нибудь находиться, а когда заметил это, было уже поздно.

Устройство передвижения строительной люльки зубцами своего механизма попало на мешок с добычей и выдернуло его из рук Бип-Бопа. В механизме что-то громко щелкнуло, и люлька, вместо того чтобы упасть на кабана, резко взмыла вверх, увлекая за собой подцепленный мешок. Поднявшись вверх на два десятка ярдов, люлька замерла на месте.

Бип-Боп удивленно стоял возле забора, дожевывая поднятый с земли хотдог и не понимая, куда это мог запропаститься мешок, который он только что крепко удерживал на своем плече. Он оглянулся по сторонам, затем посмотрел наверх и понял, что добыча самым натуральным образом выскользнула из его рук. «Как же мне теперь достать мешок?» – подумал Бип-Боп, почесав в затылке.

К нему на выручку бросился Рокстеди.

– Эй, Бип-Боп, – закричал он на ходу, – я залезу на тебя и попробую дотянуться до мешка!

– Хорошо, – вздохнул незадачливый Бип-Боп. – Но ты постарайся побыстрее его достать! Ты ведь знаешь, что я не выношу запаха твоих потных ног, тем более, когда они будут в непосредственной близости от моего пятачка.

Рокстеди без промедления вскарабкался на Бип-Бопа, подтянулся на стропилах к люльке и уже почти достиг мешка с деньгами, но в этот момент стропила, не выдержав тяжести подвешенных к люльке денег и самого Рокстеди, порвались. В одно мгновение все оказалось на земле, кроме мешка с деньгами, который зацепился за крючок большого строительного крана. Кран стащил мешок с люльки и поднял его вверх. Бип-Боп и Рокстеди удивленно посмотрели по сторонам. Вдалеке уже слышался вой сирен полицейских машин.

– Бежим! – крикнул Рокстеди, поднимаясь с земли: – Не то нас сейчас схватят!

– Я мешка с деньгами полицейским не отдам! – ответил Бип-Боп.

Но Рокстеди его уже не слышал. Он со всех ног мчался к модулю Шреддера.

Бип-Боп посмотрел вверх и увидел, что мешок с добычей находится уже слишком далеко. Он хотел подбежать к подъемному крану и взобраться на него, но первая появившаяся возле банка полицейская машина заставила его бросить это занятие и последовать примеру Рокстеди.

Корчившийся на краю тротуара банковский охранник, которому только сейчас удалось освободить свои связанные руки, моментально выхватил пистолет и, проверив обойму, взвел спусковой курок, затем сосредоточенно прицелился.

– Стреляйте, стреляйте, полицейский! – крикнул ему выбежавший из дверей директор банка.

– Да, сэр! – ответил охранник, все еще раздумывающий, куда именно стрелять: в бегущего к модулю, кабана или в сам модуль.

Полицейский решил действовать наверняка. Его неточность в стрельбе на улице могла привести к неоправданным жертвам. Оплошности в такой ситуации быть не должно. Охранник тщательно прицелился, стараясь попасть в открывшуюся дверь модуля, чтобы повредить находившиеся там приборы управления, и нажал на спусковой крючок.

Но как бы тщательно ни прицеливался банковский охранник, ему все равно в этот день не удалось бы попасть в машину грабителей. Дело было совершенно не в том, что полицейский не умел метко стрелять, а в том, что это был один из тех дней, когда за что ни возьмись – ничего не удается.

В момент выстрела охранника Бип-Боп вскочил в модуль, двигатели машины взревели, модуль грабителей моментально ушел под землю с места преступления, и пуля полицейского прошла мимо.

– Идиоты! – в бешенстве орал на своих подчиненных Шреддер. – Сорвали такую блестяще проведенную операцию!

– Это все он! – показал Рокстеди на Бип-Бопа.

– Нет, это все из-за тебя! – возразил кабан. – Ты же сам съел утром мой завтрак, и мне потом ничего не оставалось делать, как набрасываться на любую еду, которая попадалась мне по дороге!

– Заткнитесь, придурки! – прикрикнул на них Шреддер. – Вам ничего нельзя поручить – всегда все испортите!

Выпущенная охранником пуля, пролетев два квартала, попала прямехонько в колесо мчащегося такси, оказавшегося на линии огня. Такси еще некоторое время по инерции проехало по пути своего следования, затем его развернуло и вынесло к тротуару. Машина подскочила на бордюре и приземлилась на старую водопроводную колонку, стоящую в этой части города еще со времени первых поселенцев и оставленную как историческая реликвия. Несмотря на свою старость, колонка по-прежнему функционировала. Из нее моментально брызнул фонтан воды, который сразу же начал наполнять салон машины.

– Этого мне еще не хватало! – закричал в сердцах водитель такси. – Попасть в аварию в центре города! Хорошо, что у меня сейчас нет пассажиров!

Таксист дернул за ручку двери, но ее, как всегда происходит в таких случаях, заклинило.

– Черт побери! – выругался таксист. – Придется вылезать через окно!

Он яростно схватился за ручку окна, но она тут же сломалась, и таксист оказался в довольно глупом положении – он мог утонуть в своей собственной машине.

Вода по-прежнему прибывала.

Обезумев от ужаса, водитель совершенно забыл, что в машине есть еще три дверцы, через которые он бы мог преспокойно выбраться. Вместо этого шофер судорожно схватился за рацию и закричал:

– Диспетчер, диспетчер, я тону! На сорок седьмой! Тону! Тону в фонтане!

Но диспетчер, разумеется, уже не мог его слышать.

Прибывающая вода замкнула электропроводку.

– Диспетчер, пришлите ремонтную машину! – захлебываясь, продолжал кричать шофер.

Он непременно утонул бы в собственной машине, если бы не проходящий мимо Донателло. Черепашка на секунду оторвался от разглядывания устройства механической части пингвина и увидел тонущего в такси человека.

Донателло сразу включился в дело. Он засунул пингвина в карман плаща, оглянулся по сторонам, пытаясь найти какую-нибудь телефонную будку, где бы он смог переодеться в свою форму мощи и мужества и превратиться в героя комиксов – черепашку-ниндзя. К несчастью, все телефонные будки были повалены лотком, и Донателло вынужден был нырнуть в будку фотоавтомата. Переодеваясь, он случайно нажал на кнопку автоматической фотокамеры, и автомат сфотографировал его четыре раза, на четырех стадиях его переодевания и превращения в настоящую зеленую черепашку-ниндзя с фиолетовой повязкой на глазах.

Разоблачающие Донателло фотографии машина выбросила из щели под ноги проходящего мимо мальчишки Пита. Он, разумеется, не мог остаться к ним равнодушным и тут же присвоил их себе. Едва мальчик начал разглядывать снимки, рассказывающие историю чудесного превращения обыкновенного прохожего в настоящую черепашку-ниндзя, как Донателло вырвал фотографии из его рук. Он торопливо разорвал три из четырех фотографий, представлявшие его в неприглядном виде, и оставил всего одну – изображение черепашки-ниндзя в своей боевой форме.

Этой фотографией Пит теперь мог гордиться всю жизнь…

Донателло, не задерживаясь ни на секунду, побежал вниз по улице к месту происшествия. Таксист уже в третий раз погружался в воду, по-прежнему пытаясь передать по рации диспетчеру, чтобы ему выслали ремонтную машину. Он нырнул в глубину под приборный щиток, беспомощно махая руками.

– Диспетчер! Диспетчер! Пришлите помощь! Я тону в собственной машине!

Подбежавший к такси Донателло для порядка постучал в окно.

– Эй, таксист, тебе помочь?

Шофер такси сквозь стекло посмотрел на черепашку и чуть было не захлебнулся, видимо, приняв Донателло за галлюцинацию.

«Наверное, я уже на том свете, – подумал шофер. – Скорее всего, в аду, где, очевидно, обитают большие зеленые говорящие черепахи». Он закрыл глаза и приготовился принять мученическую смерть.

– Приятель, я иду к тебе на помощь! – попробовал успокоить таксиста Донателло.

Он резким движением правой ноги выбил лобовое стекло и без особых хлопот вытащил тонущего человека. Затем черепашка положил таксиста на тротуар и сделал ему искусственное дыхание.

– Где я? – прошептал шофер, приоткрывая веки.

– На сорок седьмой авеню, – весело подмигнул ему Донателло.

– А что с моей машиной?

– Она пока еще принимает водные процедуры, – ответил Донателло, – но это мы сейчас попробуем устранить. Главное – немедленно найти канализационный люк и до прихода ремонтной машины перекрыть кран подачи воды!

Сказав это, Донателло открыл ближайший канализационный люк и нырнул в него.

Через минуту фонтан воды из колонки стал понемногу уменьшаться, пока совсем не исчез. Из машины на асфальт стекали последние ручейки воды.

Донателло вылез из канализационного люка, намереваясь нырнуть в будку фотоавтомата, чтобы там снова переодеться в форму обыкновенного гражданина и забрать своего горелого пингвина, в котором находилась необходимая для адсорбера микросхема. Он незаметно попытался вернуться к фотоавтомату, но, перед тем как войти в него, еще раз быстрым взглядом окинул улицу и мельком взглянул на расположенный в ее конце детский парк, который городские власти специально разместили посреди города, чтобы невинные детские голоса могли постоянно напоминать окружающим об их веселом и беззаботном детстве…

В этот момент в парке одна из нянек поставила своего недавно начавшего ходить питомца на один конец качелей, а сама направилась к другому.

– Вот так, мой маленький Патрик, – ласково говорила нянька малышу, – теперь я встану на другой конец, и мы славно покачаемся…

Умиленный этой трогательной сценкой, Донателло уже одной ногой вошел в будку фотоавтомата, как его зоркий взгляд неожиданно скользнул по крыше строящегося многоэтажного дома, над которым завис большой строительный кран. Черепашка обратил внимание на то, что на крючке крана в весьма неустойчивом положении болтается огромный мешок, готовый в любое мгновение сорваться вниз, как раз на то место, где сидел на качелях простодушный, еще ничего не понимающий малыш.

Так оно и случилось.

Мешок с драгоценным металлом сорвался с крючка и полетел вниз, чтобы превратить в лепешку любого, кто окажется на его пути.

– Сейчас, Патрик, мы слегка покачаемся вверх и вниз, – продолжала говорить нянька своему малышу, не подозревая, какая опасность нависла над ним.

Жизнь младенца была спасена лишь благодаря счастливому случаю. Мешок приземлился на качели рядом с нянькой и опустил другой их конец вниз, запустив маленького Патрика в воздух со скоростью ракеты.

Чудесный полет привел малыша в неописуемый восторг. Маленький Патрик завизжал от удовольствия. Он и не предполагал, что катание на качелях принесет ему столько радости. Крохотный человечек, недавно научившийся ходить, не ожидал, что так высоко взлетит в воздух.

Дети, разумеется, никогда не задумываются над тем, что же будет после. И поэтому маленький Патрик совершенно не представлял, как он опустится на землю. Он только радостно смеялся, достигнув вершины своего счастья в прямом смысле этих слов. В восторге Патрик даже откинул в сторону находящуюся в его руке погремушку.

Однако полет подходил к концу, маленький мальчик начал падать и непременно разбился бы, если бы не подоспевший вовремя Донателло. Он подхватил Патрика у самой земли и, к большой радости не на шутку испугавшейся няньки, посадил его снова на качели.

– Держите своего малыша! – воскликнул черепашка. – И чаще посматривайте на небо, особенно во время падения метеоритов и больших кожаных мешков!

Благодарная нянька рассыпалась в любезностях.

– Спасибо!… Огромное спасибо, зеленый незнакомец!… Я вас благодарю от всего сердца! Спасибо! – заикаясь говорила она, не в силах сказать толком что-нибудь вразумительное.

– Не стоит благодарности, – ответил Донателло и снова побежал к будке фотоавтомата…

Но и на этот раз черепашка не успел переодеться.

Происходящие в центре города необычайные приключения продолжались…

Выпавшая из рук маленького Патрика на самой вершине его полета погремушка, плюхнулась в стоящее на крыше ведро с краской. Выплеснувшаяся краска разлилась тут же, на крыше, а несколько капель скатилось вниз.

«Кажется, дождь начинается», – подумал проходящий внизу мужчина и, посмотрев вверх, предусмотрительно раскрыл зонтик.

На крыше один из маляров, поскользнувшись на пролитой краске, потерял равновесие, упал, покатился вниз и непременно полетел бы вслед за каплями краски, если бы не зацепился за страховочные канаты.

– Помогите! Помогите! – звал он на помощь своего друга, повиснув на краю крыши и беспомощно дрыгая ногами.

В этот момент, как и следовало ожидать, внезапно налетевший порыв ветра начал сильно раскачивать веревки.

– Эй, там, – снова закричал несчастный маляр, – не раскачивай! Ни в коем случае не раскачивай канат!

– Я и не раскачиваю! – ответил его друг. – Давай! Давай понемножку освобождайся! Держись за мою руку!

Качающийся маляр медленно дополз до своего товарища, взобрался на карниз и только тогда перевел дух.

– Ух, за четырнадцать лет такого не было, чтобы краска сама собой разлилась!

Ему было невдомек, что все это произошло из-за случайно упавшей в краску детской погремушки.

– Ладно, Твиди, успокойся, – похлопал его по плечу товарищ, – все в порядке!

В суматохе оба маляра не заметили, как все то жезлосчастное ведро с краской сползло к краю крыши, качнулось и опрокинулось. Ведро краски вылилось на голову проходящему внизу мужчине, который, удостоверившись, что дождя нет, успел закрыть зонтик.

Человек с ведром краски на голове попытался что-нибудь предпринять, но, ничего не видя вокруг себя, прошел несколько шагов и столкнулся с автоматом, выдающим теннисные мячики.

Из автомата тотчас выскочила и покатилась по тротуару дюжина теннисных мячей. Они устремились прямо к столикам находящегося напротив небольшого летнего кафе под названием «Веселые встречи».

К немногочисленным посетителям вышел владелец этого кафе и произнес:

– Леди и джентльмены, я хотел бы вам представить моего самого веселого друга – любимого уличного мима Джо Молчаливого!

Посетители кафе слабо похлопали в ладоши. Теперь, хотели они того или не хотели, им пришлось смотреть на пантомиму Джо.

Появившись перед публикой с раскрашенными щеками, болтающимися штанами и самодовольной ухмылкой, мим начал свое не слишком блистательное представление. Оно нравилось разве что находившимся вместе с родителями детям. Взрослые же терпеливо взирали на скучноватое выступление мима в ожидании своего утреннего кофе, то и дело поглядывая в принесенные с собой свежие газеты.

Несмотря ни на что, мим Джо Молчаливый продолжал свое представление. Его шляпа взлетала в воздух и, сделав невообразимый пируэт, снова опускалась на голову, а руки двигались настолько ловко, что если бы посетители наблюдали за ним все время, не обращая внимания на поданный завтрак, то у них непременно закружилась бы голова.

Мим был так поглощен собственным выступлением, что не заметил подкатившиеся ему под ноги резиновые теннисные мячики. Наступив на один из них, Джо Молчаливый заговорил. И не просто заговорил, а очень даже громко заорал:

– Что за черт! Откуда здесь эти мячики?

Потеряв равновесие, он упал на спину и покатился прямо на кухню.

Эта часть «представления» мима немного развеселила посетителей кафе.

– Эй, Джо, это уже неплохо! – крикнул один из них.

– Да, покажи-ка еще раз! Эй, Джо, куда ты девался?

И надо же такому случиться, что из дверей кухни вышел разносчик мороженого с полным лотком. Он совершенно не ожидал такого поворота событий и не смог увернуться от наскочившего на него мима. Мороженое разлетелось во все стороны. Одно из них летело прямо в лицо сидящей в кафе Бригеллы Спайк, той самой девушки, из-за которой и началась вся эта кутерьма.

Можно представить себе ужас любого человека, когда он видит летящее прямо на него мороженое… В голове у Бригеллы Спайк промелькнуло что-то наподобие таких мыслей: «Будь проклят тот день, когда я впервые забрела в это кафе! Сегодня я целый час занималась своим макияжем! И если это летящее мороженое попадет в мои накладные ресницы, то весь день пойдет прахом!»

Окаменев от ужаса, Бригелла даже не попыталась увернуться или прикрыть свое густо накрашенное лицо рукой. Макияж Бригеллы был бы непременно испорчен, если бы не расторопность все того же Донателло.

Черепашка был тут как тут. Молниеносным движением руки он, как заправский хоккейный вратарь, отбил мороженое, защитив молодую леди от прямого попадания столь необычного летающего снаряда.

Но, к несчастью, отбитое черепашкой мороженое попало прямо в лицо стоящего позади человека.

– Что? Что это такое? – заикаясь закричал тот, вытираясь носовым платком.

– О, извините, пожалуйста! – воскликнул, оглянувшись, Донателло. – Я и не знал, что вы не любите мороженого!

– Извинить?! – рассвирепел мужчина. – Ах ты, зеленомордое существо!

Он схватил злосчастное мороженое и попытался швырнуть его в Донателло. Но тот вовремя отскочил и со всех ног бросился к будке фотоавтомата, надеясь больше никуда не ввязываться. Быстро переодевшись, Донателло поспешил домой, к своим друзьям, в канализацию.

«C моей стороны, конечно, это был весьма отвратительный поступок – запустить в лицо мороженым этому несчастному человеку, – размышлял по дороге Донателло. – Я даже не смею предположить, что должен чувствовать человек с холодным ванильным мороженым на носу!»

Погрузившись в свои мысли, Донателло дошел до перехода улицы и остановился перед красным сигналом светофора. Наконец светофор замигал, и черепашка готов был уже шагнуть на мостовую, как перед самым его носом промчался грузовик, старающийся проскочить улицу на желтом сигнале светофора.

Если бы в этот момент Донателло был более внимательным, то он заметил бы находящуюся перед ним грязную лужу. Грузовик, промчавшись по этой луже, окатил черепашку с ног до головы. Как и следовало ожидать, водитель грузовика даже не остановил машину, чтобы выйти и извиниться перед тем человеком, которого он только что облил.

«Что ж, – вздохнул Донателло, – люди не всегда благодарят за хорошие поступки».

Перейдя улицу, черепашка прошел еще два квартала, незаметно для окружающих открыл канализационный люк и спустился в свое подземное жилище.

Глава 5. Безработный изобретатель Лэнни Витман

Ранним утром этого же дня в совершенно другом конце города на скамейке в скверике перед зданием бюро по трудоустройству сидел темнокожий человек средних лет.

Это был безработный изобретатель Лэнни Витман. Он вертел в руках свое последнее изобретениеигрушку под названием йо-йо, представляющую собой прикрепленный к резинке небольшой шарик, легко помещающийся на ладони, и если манипулировать этим шариком, запуская его то вверх, то вниз, он светился разноцветными огнями и наигрывал популярные мелодии.

Темнокожий человек посмотрел на часы, встал и направился к зданию. По дороге он не переставал забавляться своей игрушкой, и вскоре коридор бюро по трудоустройству наполнился звуками популярной песенки «Крутись, Тайкл Meкссон!»

Лэнни зарегистрировался, отметив свое продвижение в очереди, и снова занялся йо-йо.

– Что ты делаешь, братишка? – спросил его какой-то человек, вошедший в здание следом за ним.

Лэнни не ответил незнакомцу. Он перестал возиться со своей игрушкой, впился взглядом в какую-то висящую на стене инструкцию и сделал вид, что сейчас очень занят.

Задавший ему вопрос человек, видя, что его собеседник не расположен к разговору, принялся приводить в порядок свои растрепавшиеся волосы.

Неожиданно Лэнни повернулся к нему и, заведя свою игрушку, с безразличным видом произнес:

– Крутится и крутится, а остальным до этого не должно быть никакого дела!

Сказав это, Лэнни широко улыбнулся и, сверкнув золотым зубом, единственным среди остальных ослепительно белых зубов, и еще раз посмотрев на часы, направился к двери одного из кабинетов…

Лэнни был безработным уже двадцать третью неделю, или ровно полгода. И за это время он так и не смог найти себе подходящую работу. После окончания этого срока ему перестали бы платить пособие по безработице, которое и так было не столь велико, чтобы вести более или менее приличный образ жизни, достойный любого изобретателя.

Немногочисленные посетители бюро по трудоустройству могли заметить, что при ходьбе Лэнни Витман слегка пошатывался. Разумеется, этому никто не придал большого значения. Такое случается со всеми безработными на двадцать третьей неделе вынужденного бездействия…

Открыв дверь кабинета, Лэнни предстал перед сотрудницей бюро, с безучастным видом сидевшей за стеклянной стойкой. Она слышала уже, наверное, тысячи историй о том, как человек потерял работу и вынужден теперь скитаться в поисках новой. Эта женщина за многие годы сидения за стойкой бюро по трудоустройству потеряла всякое сочувствие к людям, и теперь ее уши, как и сердце, казалось, были сделаны из самого крепкого гранита.

Понимал это и Лэнни Витман, поэтому, войдя в кабинет, он не переставал вертеть своим изобретением.

– Имя? – сухо спросила сотрудница бюро по трудоустройству.

Вошедший лениво зевнул и коротко ответил:

– Лэнни Витман.

Перед глазами женщины, издавая мелодичные звуки, вертелась йо-йо, но она, раскрывая папку Лэнни Витмана, нахмурилась, как будто слышала не музыку, а грохот отбойного молотка.

Женщина долго листала папку, пристально всматриваясь в каждую находящуюся там бумажку. «Уж не хочет ли эта мымра обнаружить в моих бумагах доказательства антиправительственного заговора?» – подумал Лэнни.

Наконец женщина произнесла:

– Вы искали работу, мистер Витман?

Лэнни, не переставая забавляться йо-йо, ответил:

– Конечно, миссис, искал… Искал день и ночь.

Он снова запустил свою игрушку, и она, налетев на маятник стоявших здесь же, в кабинете, стенных часов, разразилась новой мелодией – «Сумасшедший бизнесмен» из репертуара группы «Тонущий автомобиль».

Звуки мелодий уже начинали основательно раздражать сотрудницу бюро, но она пока что открыто не высказывала своего неудовольствия.

– И какую же работу вы хотите? – спросила женщина.

Лэнни на секунду перестал забавляться своей игрушкой, безучастно зевнул и произнес:

– Пожалуй, кухонного рабочего или мойщика посуды в каком-нибудь фешенебельном ресторане. Там хоть можно без проблем хорошенько поесть.

Женщина криво усмехнулась и переложила еще несколько листков из дела Лэнни Витмана.

– Мистер Витман, – произнесла она голосом, не терпящем возражения, – согласно нашим документам, вы уже двадцать три недели находитесь без работы.

– Двадцать две, – поправил ее негр.

Женщина, не слушая его, продолжала:

– Вы же понимаете, чем это вам грозит! Мы больше не сможем выплачивать вам пособие по безработице! – сотрудница бюро взглянула в одну из справок и, выудив оттуда информацию, снова выпалила: – В прошлом июле вас наняли на должность курьера в конторе по сбыту электротехники, но на следующий день владелец конторы вынужден был вас уволить!

Женщина пристально посмотрела на Лэнни Витмана, ожидая, что тот попытается объяснить причину столь быстрого увольнения, но тот продолжал молчать, снова и снова запуская свою игрушку. Казалось, он и не расслышал, что сказала сотрудница бюро.

– Ну, – насупила брови женщина, – чем вы это объясните? Вы должны были доставить товар его владельцу, но клиент этого товара так и не дождался!

Лэнни молча слушал сотрудницу бюро и с безразличным видом продолжал крутить йо-йо. Женщина снова взглянула на бумажку и, не отрывая от нее глаз, произнесла:

– Тут написано, что вы потеряли товар в метро, но я думаю, что это далеко не так.

Неожиданно Лэнни перестал играть и зажал йо-йо в кулаке.

– Вы совершенно правы, – заискивающе улыбнулся он, – но я товар не потерял, у меня его вытащил карманник.

– Телевизор? – удивленно вытаращила глаза сотрудница бюро.

Лэнни покачал головой, поняв, что попал впросак. И как это у него вылетело из головы, что он взял в этой злополучной конторе телевизор и попросту продал его… Именно после того случая удача перестала сопутствовать ему.

– Ах, да, я совсем забыл! – сконфуженно произнес Лэнни. – На меня тогда напали мерзкие грабители, и я вынужден был спасаться бегством, бросив им под ноги этот телевизор.

Сотрудница бюро снова посмотрела в дело. Судя по выражению ее лица, дело Лэнни Витмана превратилось для нее в кусок пергамента, сделанного из темной кожи стоящего перед ней человека.

– Единственная работа, которую вы нашли, была придорожная закусочная на сто двадцать седьмой миле Северо-Западного шоссе, но и там вы проработали всего двадцать восемь минут, – прочла она очередную справку и добавила: – Я думаю, это рекорд в нашем бюро по трудоустройству.

Негр мельком взглянул на женщину и, поймав ее испепеляющий взгляд, криво усмехнулся, опустил глаза и снова стал забавляться своей игрушкой. Йо-йо скользнула к носкам его рваных ботинок, и из нее тотчас полились звуки очередной популярной мелодии.

Витман вспомнил дрянную закусочную на сто двадцать седьмой миле Северо-Западного шоссе, и его рот скривился еще больше. Когда он там работал, его голова была занята совсем другим. Лэнни в то время думал о куда более возвышенных вещах, нежели добавочная порция лука или ложка уксуса для маринада. Именно тогда в его голове зародилась идея йо-йо. Он мечтал о самой замечательной, самой веселой игрушке, какой еще не бывало.

«Творческий человек не может раскладывать французское жаркое в минуту такого вдохновения», – подумал сейчас Лэнни, но его мысли снова перебила сотрудница бюро.

– Мистер Витман, – постучала она о край папки с его делом. – Вы провели двадцать три недели, живя на налоги с хорошо работающих граждан!

– Ну и что? – выпалил Лэнни.

На этот раз нервы сотрудницы бюро не выдержали.

– Вы, вы, вы знаете, кто вы? – чуть не крикнула она, немного заикаясь.

– Только не называйте меня, пожалуйста, лодырем, не говорите так! – перебил ее Лэнни. – Я хочу и умею работать, только на такой работе, которая нравится мне, а не на той, которая нужна вашей конторе!

– В таком случае, – ехидно произнесла женщина, – вы больше не имеете права на пособие по безработице. Вы отвергли все наши предложения, и мы снимаем с себя всякие обязательства по поискам подходящей работы для вас. С сегодняшнего дня вы сами будете о себе заботиться.

В этот момент стоявший позади Лэнни человек чуть слышно сказал:

– Это и есть самый лучший способ отделываться от назойливых безработных. Не правда ли, дружок?

Лэнни искоса взглянул на него и понял, что в этом кабинете ему делать больше нечего. Он зажал в ладони свою игрушку, не спеша повернулся и вразвалочку пошел к выходу, оставляя сотруднице бюро все свои документы, уже не имеющие для него никакого значения.

Выйдя из здания бюро по трудоустройству, ставшего за последние полгода чуть ли не родным его домом, Лэнни почувствовал, что он основательно проголодался. Еще бы! Со вчерашнего дня у него во рту не было ни маковой росинки.

Пошарив по карманам, он нашел несколько центов, за которые можно было купить разве что полпончика и жевательную резинку, которую вчера ему сунули какие-то два расторопных молодых человека.

«Так-так, – подумал Лэнни, подойдя к скамейке, на которой он сидел утром перед тем, как явиться в эту злополучную контору, – если государство не может меня трудоустроить, то придется мне искать работу самому, иначе я вынужден буду питаться вот этой бесплатно полученной жвачкой…»

Негр присел на скамейку, машинально развернул обертку и, засунув жвачку в рот, хотел было выбросить бумажку в стоящую рядом урну. Но то ли от привычки все время чем-нибудь заниматься, то ли из-за отсутствия свежих газет, которые он когда-то читал каждое утро, Лэнни решил узнать, из чего состоит эта жвачка.

Каково же было его удивление, когда он прочел на обертке следующее:

«Дружок, ты хочешь много денег? Если да, то иди к нам! Мы нуждаемся в тебе! Нам нужны все: от программиста компьютера до рабочего-расфасовщика! Наша новая кондитерская фабрика – это самые высокие заработки! Работая у нас на «Мэджик Свит», ты будешь все время отдыхать!»

«Это то, что мне нужно!» – мелькнуло в голове у Витмана.

Его мысли завертелись так же быстро, как и изобретенная им игрушка йо-йо. Лэнни несколько раз перечитал текст. И уже не одна, а несколько, даже десятки мелодий одновременно зазвенели торжественным маршем в его голове. Мысли то разбегались во всех направлениях, то выстраивались в строгом порядке.

– Это мой шанс! – сказал он, поднимаясь со скамейки. – Судя по объявлению, там нужны компьютерщики и, конечно же, изобретатели. Ну, а на фирме, производящей кондитерские изделия, я думаю, всегда можно будет хорошо поесть.

Лэнни аккуратно сложил обертку от жвачки и сунул ее в карман.

Через полтора часа Лэнни Витман сидел перед компьютером в испытательном центре недавно созданной компании «Мэджик Свит», пока что в основном производящей кондитерские изделия. Он конкретно не знал, чем будет заниматься в этой конторе, если пройдет тестирование. Сейчас его совершенно не интересовало, кто является владельцем «Мэджик Свит» и почему такая, казалось бы, очень далекая от компьютерного программирования компания по производству кондитерских изделий совмещает в своей деятельности абсолютно разные вещи.

Кроме Лэнни в помещении находилось еще с десяток таких же людей, как и он. Наконец их всех попросили войти в компьютерный класс.

Как только вошедшие расселись по местам, впереди зажегся огромный экран компьютера и появившийся на экране человек предложил всем заполнить анкеты, а потом ответить на несколько десятков не очень сложных вопросов теста.

«Это совсем неплохо! – подумал Лэнни Витман, пробежав глазами листок. – В мире еще не создано такого теста, который я не смог бы успешно осилить. Но мне пока что не стоит раскрывать всех своих способностей…»

Лэнни Витман с детства был знаком с электроникой. Еще мальчишкой он пробовал конструировать коротковолновые приемники и настраивал их на частоту полиции. Продавая эти приемники некоторым нечестным людям, он смог немного разбогатеть. Позже он разработал аппарат по подслушиванию телефонных разговоров на расстоянии.

Лэнни мог бы сделать на этом карьеру. Но однажды, продав такой подслушивающий аппарат одному из гангстеров, он стал невольным пособником крупного ограбления банка, секретный код сигнализации которого был выведен при помощи изобретенного им аппарата.

Полиция, в конце концов, вышла на Лэнни, и он даже недолго посидел за решеткой, после чего с электроникой было покончено.

Природные инженерные способности у Витмана отошли на второй план, если не считать его поразительной ловкости в компьютерных играх, ходы которых для него были ясны как на ладони. Он феноменально мог просчитать любое действие компьютера, но этого никто не замечал. Лэнни так и остался никем не признанным компьютерщиком-изобретателем-самоучкой.

Глава 6. Пресс-конференция мистера Гнэрка

В этот же самый день в офисе телекомпании шестого канала должна была начаться пресс-конференция, заказанная владельцем фирмы «Мэджик Свит» мистером Гнэрком.

Пикантность ситуации заключалась в том, что никто никогда не видел мистера Гнэрка. Его лицо ни разу не появлялось на страницах газет, никто не знал, чем этот мистер занимался, откуда у него деньги и как ему удалось, по существу оставаясь никому неведомым, скупить все акции известной кондитерской фабрики фирмы «Мэджик Свит» и стать ее владельцем.

Имя мистера Гнэрка и его компания стали предметом обсуждения всей прессы, радио и телевидения. Ведь именно мистер Гнэрк и его все более и более разрастающаяся компания дали городу новые рабочие места. Многими журналистами мистер Гнэрк был назван гуманистом года, ведь он сделал для страны очень много полезного. Но главное было то, что он очень понравился детям, так как все кондитерские изделия, на которых стояло клеймо фирмы «Мэджик Свит», отличались изысканным вкусом и, самое главное, доступной ценой. Шоколадки и совсем недавно появившиеся жвачки этой фирмы иногда просто так, бесплатно раздавались всем желающим прямо на улице.

И вот настал день, когда мистер Гнэрк объявил, что впервые появится перед публикой и, что было особенно приятно начальнику шестого телеканала, именно в его студии. Мало того, мистер Гнэрк сообщил, что во время пресс-конференции будет проведена лотерея, в которой каждый номер будет выигрышным, а тому, кто вытянет из лототрона шар-победитель, достанется бесплатная поездка с семьей по странам Южной Америки, где произрастает вечнозеленое шоколадное дерево, чьи какаобобы используются для получения шоколадного масла – главного компонента начинки конфет и шоколадных батончиков.

Все сидящие в зале с нетерпением ожидали приезда мистера Гнэрка.

Пресс-конференцию должен был вести начальник телекомпании Томпсон, маленький человек с небольшим брюшком. Шеф шестого телеканала очень плохо разбирался в людях и почти не разбирался в делах. Видно, поэтому он и стал начальником…

Телерепортер Вернан, с трудом пробившись к своему шефу, показал ему раздобытые через какого-то посредника несколько фотографий.

– Кто это? – рявкнул Томпсон, указывая на фото, где была изображена малопривлекательная неправильно сложенная фигура мужчины с мощным торсом и неправдоподобно маленькой головой.

– Это и есть мистер Гнэрк, шеф! Тот человек, ради которого собралась сегодняшняя пресс-конференция!

Начальник шестого телеканала смягчился. Он стряхнул пепел со своей сигары и, сделав вид, что и так знает того, кто запечатлен на фотографии, произнес уже более спокойным тоном:

– Я и сам вижу, что это мистер Гнэрк! Но, Вернан, ты когда-нибудь научишься соображать? Если у тебя есть фотография этого замечательного парня, то почему она только одна, а на остальных снимках изображены какие-то носороги и свиньи?

– Я и сам не знаю! – попытался оправдаться Вернан, дрожа от страха. – Я эти снимки выменял у одного из помощников Гнэрка. Он мне прислал их по почте.

– Ладно, – махнул рукой Томпсон, – через пару минут мы увидим мистера Гнэрка собственной персоной, а эти снимки можно будет просто списать в архив.

Шеф телекомпании внимательно посмотрел на своего подчиненного и чуть было не разразился хохотом. У Вернана был вид, больше подходящий мусорщику, чем работнику телевидения. Бедняга Вернан так спешил показать своему шефу снимки, что не успел переодеться после утреннего происшествия возле банка. Его костюм и рубашка по-прежнему были заляпаны горчичной приправой.

– Ха-ха-ха! Вернан, ну уморил! – смеялся Томпсон. – В таком виде тебе не пристало появляться перед мистером Гнэрком!

Репортер испуганно хлопал глазами.

– Простите, шеф, не понял? – пролепетал он, не подозревая о том, что его пиджак и рубашка в горчице.

– Иди, идиот, посмотрись в зеркало! – Томпсон указал ему на выход. – И приведи себя в порядок!

Удрученный Вернан быстро побежал в костюмерную. В этот момент в студию вошло несколько гориллоподобных человек, похожих друг на друга как две капли воды. Парни окружали своего босса, высокого плечистого мужчину с удивительно маленькой головой.

Томпсон догадался, что это и есть владелец фирмы «Мэджик Свит» мистер Гнэрк. Шеф шестого телеканала тут же громко произнес:

– Дорогие друзья, коллеги, партнеры, я представляю вам гуманиста года, владельца суперкомпании «Мэджик Свит» мистера Гнэрка!

Все присутствующие в зале тут же зааплодировали.

– Спасибо, спасибо! – произнес Гнэрк, подходя к кафедре. – Добро пожаловать в мир «Мэджик Свит»! Мир магической сладости!

У Гнэрка оказался весьма неприятный писклявый голос, к тому же он говорил довольно развязным тоном.

Суть всего его выступления сводилась к тому, что он хвалил свои кондитерские изделия и тут же предлагал всем желающим их отведать.

После выступления его буквально забросали вопросами находящиеся в зале журналисты.

– Мистер Гнэрк, скажите, пожалуйста, как вы, неизвестный ранее человек, сумели за такой короткий срок стать таким знаменитым?

– Сколько вы вложили денег в вашу компанию?

– Чем еще, кроме выпуска кондитерских изделий, думает заниматься «Мэджик Свит»?

– Мистер Гнэрк, мы все ждем ответов!

Владелец компании «Мэджик Свит» терпеливо подождал, пока иссякнут вопросы, и заговорил уверенно и обстоятельно:

– Сейчас я еще не могу ответить на все ваши вопросы! Еще не настало время! Могу только сказать, что в скором времени благодаря новым технологиям мы сумеем добиться самых низких в мире цен на жвачку, конфеты и шоколадные батончики. С этой целью мы открыли при нашей компании компьютерный центр, где попутно будут заниматься и другими полезными вещами: производством различных программ и компьютерных видеоигр для детей.

Находящейся в студии Эйприл О'Нил голос мистера Гнэрка показался знакомым.

«Где я слышала этот скрипучий голос? – думала Эйприл. – Не мешало бы мне получше узнать, чем этот новый бизнесмен занимался раньше».

Она уже хотела было задать вопрос мистеру Гнэрку, как тот произнес:

– А теперь, господа, я вынужден покинуть вас. Меня ждет моя новая работа. А чтобы вы немного тут позабавились, моя секретарша, миссис Розмари и помощники из моей верной охраны проведут для вас лотерею. Извините меня, – еще раз кланяясь, произнес Гнэрк, – но я должен вас немедленно покинуть.

– Мистер Гнэрк, один вопрос! – крикнула Эйприл О’Нил.

– Все, все! – протестующе вскинул руки Гнэрк. – Уверяю вас, дамы и господа, на сегодня мне пока больше нечего вам сказать!

– Но вы, как истинный порядочный джентльмен, не можете отказать даме! – снова воскликнула Эйприл.

– С вами, мисс Эйприл, мы обязательно поговорим! – усмехнулся Гнэрк, чем немного озадачил журналистку.

Гнэрк в окружении своей охраны вышел из помещения.

Через мгновение в дверях появилась какая-то сердитая дама средних лет, толкающая перед собой лототрон на колесиках. «Очевидно, это и есть секретарша Гнэрка, миссис Розмари, – подумала Эйприл. – Только зачем такой старушке дали в руки лототрон? Она же не сможет его сдвинуть с места…»

Но, к большому удивлению присутствующих, вошедшая женщина толкала полный белых пластмассовых шаров лототрон без особого напряжения. Следом за ней вошли два человека, очень похожих на охранников мистера Гнэрка. Они тащили огромный контейнер, в котором, вероятно, находились выигрышные призы.

Первым, к кому направилась эта процессия, был шеф шестого телеканала мистер Томпсон.

Толкающая лототрон миссис Розмари заученно улыбнулась, выставляя напоказ желтые зубы, придающие ей сходство с запыхавшейся собакой, и придавая своему лицу благодушное выражение. Она заговорила сиплым голосом.

– Мне поручено именно вам предоставить право вытянуть первый шар лототрона!

Поежившись от отвратительной улыбки миссис Розмари, Томпсон заворчал:

– А почему, почему это я должен? Пусть мои помощники начинают, – кивнул он в сторону Вернана Пэблика.

Миссис Розмари его не слушала. Казалось, ее совершенно не волновало то, что скажет про нее любой из находящихся в зале журналистов. Она делала свою работу.

– Первый приз – бесплатная поездка в Южную Америку, в страны, где произрастает шоколадное дерево, – монотонно произнесла она.

И тут же принялась вихлять бедрами, исполняя какой-то южноамериканский танец, то ли ламбаду, то ли румбу.

Этот танец совсем смутил Томпсона, и он снова воскликнул:

– Почему я, почему я должен участвовать в этой дурацкой лотерее?

Но деваться было некуда, и шеф шестого телеканала неохотно взялся за рукоятку лототрона.

– Давайте я выстрелю за вас, шеф! – произнес подошедший Вернан, еще не успевший переодеться в новый костюм.

Он, конечно же, хотел прославиться как самый первый человек, доставший выигрышный шар из лототрона. Но шеф шестого телеканала, известное дело, не хотел никому уступать и ворчал перед этим только потому, что всегда ворчал по любому поводу и без повода.

– Я тебе сам дам, Вернан, эти несчастные два доллара, чтобы ты не лез, куда тебя не просят! – рявкнул он на своего подчиненного и нажал на рукоятку.

Как и следовало ожидать, машина с первого раза не завелась.

– Это вам не в глазок кинокамеры смотреть! – хихикнула находящаяся поблизости Ирма.

Томпсон быстрее завертел рукояткой, белые шарики с веселым постукиванием наконец закрутились в барабане.

Всякая работа, даже бесполезная, завораживает. Так и работа лототрона начала увлекать Томпсона. Он изучал траектории крутящихся шаров, размышляя, можно ли их всех одновременно удерживать в воздухе или собрать в центре.

– Не тяните, мистер Томпсон! – крикнул своему шефу оператор, пододвинувший ближе телекамеру.Вы бы не могли немножко отодвинуться от лототрона, чтобы телезрители видели, как выходит первый шар?

Томпсон тут же развернулся и посмотрел прямо в объектив телекамеры.

– Снимаю, шеф! – снова воскликнул телеоператор. – Улыбнитесь!

– Я никогда не улыбаюсь! – проворчал Томпсон. – Это портит мой образ!

– Шеф! – снова попытался влезть в разговор Вернан. – А вы не разрешите мне первому объявить выигрышный номер?

Томпсон посмотрел на Вернана и, нахмурив брови, процедил:

– Я же просил тебя переодеться, а заодно смыть горчицу с ушей! Я тебя сегодня же уволю за несоблюдение чистоплотности!

– Я сейчас, я только хотел… – сконфуженно произнес Вернан и поспешил удалиться прочь с глаз Томпсона.

В это время барабан лототрона замедлил свое вращение, и из него выкатился первый шар.

– Шеф, смотрите, – крикнул оператор, – какой там номер выпал?

– Почем я знаю, черт возьми! – прошипел Томпсон. – Ведь я же не Юлий Цезарь, чтобы заниматься одновременно несколькими делами!

Наконец выпавший шар остановился в лузе.

– Тринадцать! – прочел вслух Томпсон.

– Тринадцать! – прокричала во все горло миссис Розмари, вытянув шею, как страус, и чуть не оглушив своим криком шефа шестого телеканала.

– Если вы пришли на телевидение, то держите себя в руках, миссис Розмари! – рявкнул на женщину Томпсон, отталкивая лототрон. – И увезите это отсюда!

Миссис Розмари как ни в чем не бывало посмотрела на Томпсона и снова отвратительно улыбнулась.

– Вы должны вытащить еще два номера! – сказала она. – А за этот счастливый номер вы получаете призмайку с надписью «Мэджик Свит» и целый блок шоколадных конфет нашей фирмы!

Тотчас двое верзил вытащили из контейнера майку и попытались напялить ее на Томпсона.

– Ну, нет, нет, только не сейчас! – запротестовал шеф шестого телеканала. – На нас же смотрит многочисленная телеаудитория!

Но двое помощников миссис Розмари не слушали.

Через несколько секунд Томпсон предстал перед телекамерой в надетой поверх пиджака пестрой майке, на которой красовалась надпись «Мэджик Свит,.№ 1З».

– По-моему, вам идет, шеф! – заметил Вернан вполне серьезным тоном. – Я даю вам честное слово!

– 3аткнись, придурок!

– Да, сэр!

Миссис Розмари, снова заученно улыбнувшись в телекамеру и взяв на себя обязанности телеведущего, произнесла:

– Уважаемые телезрители, все, кто купил любое кондитерское изделие фирмы «Мэджик Свит», на обертке которого есть число 13, может получить в любом из магазинов нашей фирмы точно такую же майку.

Сказав это, она повернулась к Томпсону и показала рукой, что тот может снова вращать барабан. Шеф шестого телеканала находился в некотором смятении.

– Ну! – цыкнула на него миссис Розмари. – Вы будете вынимать следующий шар?

– Да, да, – смущенно ответил Томпсон и снова завертел барабан.

Через минуту в лузу выкатился шар.

– Шестьдесят шесть! – заорала миссис Розмари, снова оглушив своим криком Томпсона. – Обладатели жвачек, конфет и шоколадных батончиков с этими номерами тоже получат по майке, а те, у кого на обертке номер 13-66, могут вдобавок получить целый ящик новых шоколадных батончиков.

Двое сопровождающих миссис Розмари верзил, порывшись в контейнере, достали оттуда еще одну майку и снова напялили на бедного Томпсона, уже и без нее исходившего потом. А ведь ему еще раз предстояло крутануть ручку лототрона, чтобы привести в движение барабан…

Томпсон, чуть живой, нагнулся к лототрону, словно находясь под мощным воздействием гипнотического взгляда миссис Розмари.

Никто из сидящих в зале и не предполагал, что миссис Розмари вовсе не человек, а созданный Гнэрком биоробот, распространяющий вокруг себя мощное гипнотизирующее излучение, не действующее разве что на сильных духом людей вроде Эйприл и ее подруги Ирмы, а также, конечно, черепах-ниндзя.

Вся эта лотерея была затеяна для того, чтобы еще больше разрекламировать компанию «Мэджик Свит», и ни тринадцатого, ни шестьдесят шестого номера не было ни на одной обертке, но об этом знал только мистер Гнэрк, владелец огромной компании «Мэджик Свит».

Эйприл каким-то шестым чувством ощутила, что вся эта пресс– конференция и последовавшая за ней лотерея какие-то странные. Сначала до боли знакомый скрипучий голос мистера Гнэрка возбудил в ее памяти смутные неприятные воспоминания, потом поспешный уход того же Гнэрка из студии и брошенная им последняя фраза, предназначенная для Эйприл, озадачили ее, и вот теперь довольно хамское поведение страхолюдины Розмари и ее помощников, которые, по существу, являются гостями студии, вовсе вывели Эйприл из себя.

Опытный взгляд журналистки заметил, что Томпсон уже не в состоянии крутить ручку барабана, и она поспешила на помощь, пытаясь оградить шефа от язвительных насмешек некоторых невыдержанных коллег.

Стоящая перед Томпсоном миссис Розмари со своим лототроном, казалось, выжимала из бедного шефа шестого телеканала все соки, и тот, словно повинуясь какой-то магической силе, снова взялся за ручку барабана. Он попытался ее крутануть, но у него ничего не вышло.

– Мистер Томпсон, вы должны вытащить еще один номер! – настойчиво сказала миссис Розмари, указывая одеревеневшими пальцами на барабан.

– Хорошо, хорошо! – обливаясь потом, шептал шеф шестого телеканала.

– Дайте-ка я вам помогу! – произнесла Эйприл, подойдя к лототрону.

– Да, да, – прошептал Томпсон, уже не в силах ответить что-нибудь вразумительное. Он уже давно пожалел, что согласился участвовать в этой действительно дурацкой лотерее, потому что не предполагал, что она принесет ему такие мучения.

Вместе с Эйприл к Томпсону подбежала и Ирма. Пока миссис Розмари улыбалась своей кривой, ужасной улыбкой в телеобъектив, обе девушки привели в действие барабан.

Каково же было изумление миссис Розмари, когда она увидела, что ее машину крутит не шеф шестого телеканала, а простые сотрудницы, журналистки Ирма и Эйприл! В программе биоробота миссис Розмари такое было не запланировано. Ее крючковатый нос почти уткнулся в лицо Томпсона, один глаз зажмурился, лицо густо покраснело, постепенно принимая все более и более лиловый оттенок, а из ушей начал клубиться пар.

Она решительно шагнула к двум журналисткам и истерично завопила:

– Вы можете сорвать лотерею!

Миссис Розмари попыталась схватиться за рукоятку и остановить вращение барабана, но у нее получилось как раз наоборот. Барабан закрутился еще сильнее, ручка с треском отломилась и осталась у нее в руках.

Находящийся внутри миссис Розмари и управляющий ею микропроцессор подсказал, что через несколько секунд он будет выведен из строя.

– Ой, извините! – тут же воскликнула миссис Розмари.

Схватив лототрон, она бросилась к выходу. Следом за ней направились и ее помощники, увозя за собой контейнер с призами. Не успели они выбежать из зала в коридор, как оттуда раздался оглушительный взрыв. В здании тотчас отключилось электричество, и идущая прямо из студии шестого телеканала передача прервалась.

Через несколько секунд зажегся дежурный свет.

– Уф, – облегченно прошептал Томпсон, – слава Богу, все закончилось…

Пользуясь подходящим случаем, Эйприл тут же обратилась к нему:

– Шеф, вы не позволите мне провести журналистское расследование этого дела? Мне кажется, тут что-то неладно! Не все чисто у этого мистера Гнэрка!

– Хорошо, работайте, – произнес Томпсон, – я согласен на все, что угодно, кроме этой дурацкой машины!

– О, благодарю вас, мистер Томпсон! – вымолвила на прощание Эйприл и, довольная, что получила задание, направилась к выходу.

Эйприл необходимо было переговорить со своими друзьями-черепашками обо всем, что случилось в этот день в студии шестого телеканала.

Глава 7. Тайное заседание Крэнга и его помощников

Читатели уже, наверное, догадались, что мистер Гнэрк был не кто иной, как самый умный из всех злодеев на земле ученый-мутант Крэнг, который представляет собой чистый мозг розового цвета, находящийся в искусственном теле созданного им супермена. А имя Гнэркэто имя Крэнг, только прочитанное справа налево. Но таким образом Крэнг скрыл свое настоящее имя, чтобы не привлекать к себе внимания тех, кто знал о нем как о самом омерзительном злодее.

Каким-то чудом сумев возвратиться на Землю из межпространственного измерения «Икс», Крэнг вместе со своими верными помощниками Шреддером, носорогом Рокстеди и кабаном Бип-Бопом задумали в очередной раз завоевать мир. Но теперь Крэнг решил подготовиться к этому завоеванию более обстоятельно. За короткое время он сумел вычислить электронный код нескольких крупных банков и умелыми манипуляциями при помощи компьютера перевел деньги из этих банков на свой счет в Майами. Одновременно Шреддер с Рокстеди и Бип-Бопом провели серию удачных ограблений других банков, не пользующихся компьютерной связью. Получив таким образом стартовый капитал, Крэнг скупил на бирже акции почти всех кондитерских компаний и основал свою под названием «Мэджик Свит».

Шреддер, а тем более Бип-Боп и Рокстеди пока что не понимали, зачем Крэнг делает все это, так как тот пока что не посвящал своих помощников в свои далеко идущие планы.

В конце концов Шреддер, после того как Крэнг обозвал его болваном и тупицей за то, что он вместе с Бип-Бопом и Рокстеди не сумел ограбить очередной банк, не выдержал и накинулся на Крэнга с вопросами.

– Послушай, старина Крэнг! Я и мои помощники не понимаем, что за затею ты выдумал! На все добытые нами деньги ты скупил акции каких-то дрянных кондитерских фабрик и на радость всем детям начал выпускать конфеты, жвачку и шоколадные батончики! Вчера устроил на ненавистном нами шестом телеканале какое-то шоу с пресс-конференцией и лотереей, в результате чего мы лишились нескольких каменных солдат и твоего нового биоробота! Плюс ко всему ты заплатил неустойку за поврежденное здание!…

Стоящие рядом Бип-Боп и Рокстеди согласно кивали головами, поддакивая своему боссу. Шреддер продолжал:

– Неужели ты, Крэнг, отказался от планов завоевания всего мира? Полюбил людей и, перевернув свое имя, сам, из отрицательного героя стал хорошим, добрым парнем, даже получил звание «гуманист года»?! Я думаю, настала пора ответить на все эти вопросы!

– И еще на один, – подал голос носорог Рокстеди, – почему ты объявил главными победителями лотереи каких-то старых сморчков, а не меня с Бип-Бопом? Мы тоже хотели съездить в Южную Америку и покушать шоколада с шоколадного дерева!

– Молчите, придурки! – сверкнул глазами Крэнг. – Во-первых, на главный приз место еще вакантное, а во-вторых, шоколад на шоколадном дереве не растет. Там растут какао-бобы, из которых и производится масло какао. Но вам этого, олухи, не понять!

– А мы бы и от масла какао не отказались! – вступил в разговор Бип-Боп.

– Идиот! Это не то масло, которое ты видишь в магазине, – снова закричал на мутантов Крэнг, – а всего лишь полуфабрикат для производства столь любимого тебе шоколада!

– Крэнг, – подал голос Шреддер, – ты не ответил на мои вопросы! А вы, болваны, – повернулся он к носорогу и кабану, – лучше закройте свои пасти!

– Не горячись, Шреддер! – попробовал успокоить своего приятеля Крэнг. – Я никогда не думал и не подумаю стать хорошим для людей! Ты же меня много лет знаешь. Я отвечу на твои вопросы, но не на все сразу. Я придумал новый способ заставить мир валяться у моих ног!

– Скорее всего, у моих! – поправил его Шреддер.

– И наших тоже! – закивали головами Бип-Боп и Рокстеди.

– Если у меня нет ног, – вскипел Крэнг, – это не значит, что я не умею двигаться и не сумею поколотить тебя!

Сказав это, мускулистое искусственное тело Крэнга подскочило к Шреддеру и двинуло его ногой в живот. Не ожидавший такого поворота событий Шреддер согнулся пополам и захрипел:

– Да, Крэнг, твои аргументы выглядят довольно убедительно!

– Неплохой удар! – сказал носорог.

– Да, нам еще долго предстоит учиться, чтобы овладеть таким мастерством! – добавил Бип-Боп.

В то же мгновение оба мутанта получили по точно такому же удару в живот от Шреддера.

– Эй, босс, за что ты нас так? – заскулил Рокстеди.

– Нам же больно! – вторил ему Бип-Боп, поглаживая больное место.

– Это я вам так, для острастки, – усмехнулся Шреддер, – чтобы вам жизнь медом не казалась! А то, я смотрю, вы потеряли всякую бдительность. И стали, как и Крэнг, добрыми и хорошими.

– Нет, босс, ты не прав! – ответил Рокстеди. – Мы довольно злые и грозные животные-мутанты! Не так ли, Бип-Боп?

– О да, конечно! – согласился кабан со своим товарищем по несчастью.

Удовлетворившись содеянным, Шреддер снова повернулся к Крэнгу.

– И что же ты придумал? – спросил он. – И каков твой план?

– Слушай, – промолвил Крэнг, – мой гениальный план заключается в том, что я, то есть мы, скупаем все остальные акции кондитерских предприятий, которые выпускают сладости: печенье, конфеты, шоколадные батончики, зефир, пастилу.

– А как же насчет поп-корна? – не выдержал Рокстеди.

– Заткнись, идиот! – цыкнул на него Шреддер. – Ты разве не знаешь, что поп-корн делается специальными автоматами, стоящими у больших магазинов?

– Точно, – усмехнулся носорог, – как же это я забыл, ведь на прошлой неделе у входа в ресторан «Maкдональдс» я попробовал такой автомат изучить!

– Жалко только, что от автомата куча лома осталась! – смеясь, добавил Бип-Боп.

– Я все понял! – воскликнул Шреддер. – Скупив акции всех кондитерских предприятий, мы станем их владельцами и сможем, не нарушая законов, уничтожить их, лишив весь мир сладостей!

– Какой же ты идиот, Шреддер! – взвизгнул Крэнг. – Я всегда знал, что ты не умеешь глобально мыслить! Если мы уничтожим принадлежащие нам предприятия, мы не сможем поставить весь мир на колени! Тут нужно действовать иначе!

– Босс, Крэнг прав! – подал голос Рокстеди. – Зачем нам уничтожать кондитерские фабрики, производящие вкусные продукты?

– Мы лучше эти продукты съедим! – добавил Бип-Боп.

– Если вы сейчас же не перестанете подавать свои дурацкие реплики, – прикрикнул на них Крэнг, – то я прикажу каменным солдатам, чтобы они сделали из вас отбивную котлету!

– А что, – промолвил шепотом Бип-Боп, – котлеты мы тоже любим!

– Особенно с чипсами! – добавил вполголоса Рокстеди.

Крэнг не слышал последних фраз двух безмозглых мутантов и вернулся к предмету своего разговора.

– Я скупил почти все кондитерские предприятия, их филиалы и сырьевые базы для того, чтобы стать единственным производителем всех шоколадок, конфет и жвачек! Разоряя конкурентов низкими ценами на свою продукцию, я заставлю их продать мне акции их предприятий, завладев которыми, я становлюсь самым крупным в мире монополистом по производству сладостей!

– Не я, а мы! – уточнил Шреддер.

– Ну да, точно, я забыл, мы! – поправился Крэнг. – Конечно, мы! После того, как все дети будут покупать жвачки, шоколадные батончики и конфеты только у нас, наступит самая гениальная и самая злодейская часть моего плана!

Крэнг подошел к компьютеру и проделал несколько манипуляций на клавиатуре. На экране большого монитора тотчас появилась карта мира с отмеченными красными точками.

– Ну, Крэнг, говори, что ты там затеял! – нетерпеливо произнес Шреддер. – Что ты там еще хочешь нам показать?

– Смотри, – ответил Крэнг, – тут красными точками показаны те города, в которых находятся наши кондитерские фабрики. Под прикрытием этих мирных предприятий я открыл несколько секретных лабораторий, которые изготавливают компоненты для производства мощного мутагена.

Крэнг нажал еще на одну кнопку, и на карте рядом с красными точками в нескольких местах вспыхнули зеленые огоньки.

– Как я понял, лаборатории отмечены зелеными точками! – воскликнул Шреддер.

– Ты сегодня очень догадлив! – усмехнулся Крэнг. – Такие проблески ума у тебя бывают не всегда!

Шреддер молча проглотил насмешку Крэнга, недовольно посмотрев на него, и, как ни в чем ни бывало, спросил:

– Каково будет предназначение этого мутагена? Неужели ты собираешься добавлять его маленькими порциями во все кондитерские изделия?

– Ты в своих умозаключениях делаешь большие успехи! – усмехнулся Крэнг. – Но это не все, ведь не зря я же тебе сказал, что лаборатории производят только компоненты мутагена. Если бы мы начали производить мутаген в чистом виде, то наше производство быстро бы прикрыли за несоответствие качества товара.

– Что-то я еще не совсем понимаю? – спросил Шреддер.

– Поэтому я и не посвящал вас в свои дела! – смеясь ответил Крэнг. – Но все же доведу разговор до конца! Так вот, различные части мутагена добавляются в каждую конфету, в каждую жвачку. Любая часть этого мутагена совершенно безвредна и не принесет никому вреда. Поэтому через каждую неделю мы в наших конфетах, жвачках и шоколадках меняем компонент мутагена, пока, в конце концов, все мутирующие компоненты не соберутся воедино в одном организме…

– Бип-Боп, ты что-нибудь понимаешь? – тихо спросил Рокстеди.

– Нет!

– И я тоже.

– Ну, тогда нам нужно слушать, ведь мы тоже любим шоколадки, жвачки и конфеты.

Крэнг не слышал реплик носорога и кабана и продолжал:

– Скоро на всех фабриках нашей фирмы во все кондитерские изделия станут добавлять самый последний компонент мутагена. Я так построил рынки сбыта продукции нашей фирмы, что минимум через неделю-другую дети всего мира попробуют конфеты, шоколадки или жвачки «Мэджик Свит», начиненные этим мутагеном. После этого, согласно расчетам нашего компьютерного центра, они все будут в наших руках.

– Ты хочешь сказать, что, когда в организме у детей соберутся все компоненты мутагена, они станут ужасными мутантами и смогут подчиняться нам?

– Да, конечно, – рассмеялся Крэнг, – я именно этого и хотел!

– В таком случае, ты болван! – рассмеялся в ответ Шреддер. – Ведь, как только первые дети начнут мутировать, их родители без проблем найдут причину этой м:утации и перестанут покупать сладости фирмы «Мэджик Свит»!

– Ты сам болван, Шреддер! Да еще и безмозглый! – воскликнул Крэнг. – Дослушай сперва до конца! Даже собрав воедино все компоненты, мутаген не сможет вызвать мутацию у людей…

– Да?

– Для этого нужно послать в эфир ультразвуковой сигнал, да и то в строго определенной последовательности! Этим сигналом, посланным через спутник на Землю, мы приведем в действие мутаген, и только тогда он способен вызвать мутации. Этим же сигналом мы сможем управлять мутантами. Загвоздка только в том, что пока у нас нет источника мощного сигнала. Но это дело поправимое. Я дни и ночи работаю над зашифрованным кодом, чтобы выйти на управление космических спутников. Когда я его найду – дело в шляпе…

– Я думаю, ты, Крэнг, должен справиться с этим кодом! – воскликнул Шреддер. – Ты действительно самый злой гений, которого я знал. Твой очень запутанный, но преступно гениальный план прекрасен. Остается только его провести в жизнь… Как это хорошо звучит: с помощью обыкновенных конфет, шоколадок и жвачек мы заставим мир подчиняться нашей грубой силе! Это самая совершенная злодейская операция, которую мы придумали за последнее время!

– Не мы, а я! – поправил Шреддера Крэнг.

– Это не столь важно! Для нас важнее то, что нашим планам могут помешать эти гнусные зеленомордые черепахи!

– С панциреобразными мы разберемся позже! – произнес Крэнг. – У нас и без них есть три проблемы. Первая – уничтожить завод медпрепаратов, на котором стоит оборудование по производству быстрорастворимого шипучего лекарства сапирина, способного выводить даже мутаген. Второе – договориться с правительством одной южноамериканской страны, чтобы они передали все плантации шоколадного дерева нашей фирме. И третья проблема – найти доступ к компьютерам космических спутников, чтобы посылать через них сигналы управления мутантами…

– Первую проблему я беру на себя! – ударил себя в грудь Шреддер. – Я со своими помощниками, – он взглянул на притихших Бип-Бопа и Рокстеди, – в два счета сумеем уничтожить этот дрянной заводишко по производству лекарств…

– Гематогена и глюкозы! – добавил Рокстеди.

– А также градусников и горчичников! – вторил ему Бип-Боп.

– Вам, болваны, слова не давали! – шикнул на них Шреддер.

– Ну, если вы устраните первую причину, мешающую нашему продвижению к мировому господству, то я хотел бы разрешить вторую проблему, а потом все вместе мы подумаем, как нам справиться с третьей.

Глава 8. В городской канализации

Вернувшись после того рокового утра, когда в центре города перед банком произошло несколько необыкновенных событий, к себе в подземелье, Донателло, не мешкая ни секунды, принялся совершенствовать свой адсорбер. Весь оставшийся день он провел в работе.

Выпаяв из принесенной им механической птички-пингвина микросхему, Донателло удостоверился, что он не ошибся в своих догадках. Эта микросхема как раз была недостающим звеном к основной радиоплате изобретенного им прибора. При небольшой доработке она превращала его из обыкновенного адсорбера в мощный аппарат, который смог бы утихомирить практически любое стихийное бедствие.

Черепашка припаял к микросхеме несколько выводов. Увеличил скорость ее действия мощным микропроцессором 886DX4. Ко всему этому подсоединил вентилятор, чтобы прибор не перегревался. Совместил полученный прибор с миниатюрным квазисенсорным сканирующим устройством с лазерной наводкой, способным анализировать окружающую обстановку при любом стечении обстоятельств.

– Ну, как твоя работа? Близится к завершению? – спрпросил у Донателло вошедший в мастерскую Сплинтер.

– Да, учитель, – весело отозвался черепашка, – мне осталось поставить автономное питание и весь этот прибор поместить в высокопрочный керамический кожух. С этим прибором, – похлопал Донателло по аппарату, – природная стихия больше не будет угрожать человечеству! Любой сильный порыв ветра он превратит в легкий ветерок, а девятый вал цунами – в приятно ласкающую волну!

Сплинтер хитро улыбнулся и, выставив вперед указательный палец, предупреждающе произнес:

– Не забывай, мой друг, что перемены и ускорение естественных природных процессов не всегда ведут к лучшему! Таким мощным прибором нужно действовать очень осторожно и осмотрительно, чтобы не вышло хуже.

– Я об этом всегда помню, учитель, – ответил Донателло.

– В таком случае мне никогда не будет стыдно за своих учеников, – снова улыбнулся Сплинтер. – Смотри, Донателло, не опаздывай к ужину. И помни – гармонично сложенный человек, а тем более черепашка-ниндзя всегда делает все в строго определенное время.

– Я уже заканчиваю, учитель. Еще одна минуткаи мой прибор окончательно будет готов!

А в это время Леонардо и Микеланджело уже сидели за обеденным столом и наблюдали за действиями Рафаэля, дежурящего в этот день по кухне. Любимая еда черепашек – пицца уже была почти готова. Рафаэль надел на руки перчатки, чтобы не обжечься, и подошел к духовому шкафчику.

Открыв дверцу, он воскликнул:

– Эй, друзья, подставляйте тарелки! Пицца уже готова! Только постарайтесь, прежде чем наброситься на еду, сглотнуть слюну, чтобы не подавиться!

– Мы это непременно учтем! – ответил Леонардо.

– А я, честно говоря, – воскликнул Микеланджело, – действительно чуть слюной не подавился! Я с самого обеда чувствую себя голодным и готов съесть пиццу даже сырой!

– Держи, обжора! – крикнул ему Рафаэль, вынув из духовки пиццу и ловким движением бросив ее на стол. – Ты от своего обжорства скоро станешь самым толстым и ленивым среди нас!

– Это точно! – сказал Леонардо. – Не в пример нашему мудрецу и технику Донателло. Да, кстати, Рафаэль, ты на него приготовил пиццу?

– А как же! – отозвался дежурный по кухне. – Я ему приготовил пиццу с его любимой начинкой: грибами и маслинами! Он обещал к вечеру завершить свою работу по доработке изобретенного им аппарата.

– А ты, Рафаэль, не забудь подсунуть ему в пиццу гайку от предыдущего изобретенного им прибора – измерителя здоровья, – произнес Леонардо. – Ведь благодаря тому прибору ты чуть не стал посмертно самым выдающимся благодетелем на земле – «3еленым защитником».

– Конечно, я не забыл! – усмехнулся Рафаэль. – Это будет хороший способ еще раз проверить действие нового адсорбера Донателло, хотя я не уверен, что наш изобретатель станет за ужином испытывать свой аппарат.

– А я вообще не уверен, что Донателло придет на ужин, – проворчал Микеланджело, покосившись на остывающую пиццу товарища. – Он просто помешался на своих приборах и механизмах! Работает с утра до вечера, не успевая даже поесть и поспать!

– Нужно сказать Сплинтеру, – подал голос Рафаэль, – чтобы он запретил Донателло так много работать! Ведь всем известно, что от чрезмерной работы кони дохнут, а черепахи и подавно откинут ноги!

– Да, – подхватил мысль своего товарища Леонардо, – я тоже беспокоюсь о состоянии здоровья Донателло! Ведь лишняя работа не способствует его укреплению.

Черепашки не заметили, как в этот момент в столовую вошел Сплинтер. Он слышал последние произнесенные Рафаэлем и Леонардо фразы и тут же сказал:

– Однако многие изобретения Донателло и его умение нестандартно мыслить и находить в любой сложнейшей ситуации правильный выход не раз помогали вам, друзья, в самых жестоких схватках со Шреддером и прочими злодеями.

– Да, да, учитель! – наперебой заговорили черепашки.

– Мы всегда восхищались умом нашего друга, – сказал Леонардо.

– Без него мы бы пропали и не нашли выход даже из нашей канализации, – добавил Рафаэль.

– Мы только беспокоимся о том, чтобы он вовремя все делал: ел, спал и работал, – вздохнул Микеланджело.

– И у меня возникали такие мысли, – произнес Сплинтер. – Я только что напоминал Донателло об этом. Наш изобретатель должен вот-вот подойти.

Не успел Сплинтер договорить, как в помещение вбежал радостный Донателло. По его веселому, беспечному виду можно было догадаться, что он наконец-то завершил свою работу.

– Эй, Донателло, ты сегодня как раз вовремя подоспел к ужину! – воскликнул Рафаэль. – А то Микеланджело уже давно на твою пиццу косится…

– В другой раз я бы с удовольствием с ним поделился, – ответил Донателло, подсаживаясь к столу, – но сейчас я так проголодался, что, кажется, готов съесть сразу четыре порции.

Донателло с такой быстротой стал уписывать свою пиццу, что даже не почувствовал, как проглотил запеченный в пиццу болт. Его друзья удивленно переглянулись между собой, и Рафаэль спросил:

– Эй, Донателло, у тебя зубы случайно не из вольфрама сделаны?

– Нет! А что, случилось что-нибудь? Или вас удивила скорость, с которой я проглотил пиццу?

– Мы просто решили еще раз проверить, как действует твой изобретенный агрегат по разделению вещества на составные, – сказал за всех Леонардо.

– А ты нас так подвел, не принес твой апробатор, или как его там называют, – добавил Микеланджело.

– Не апробатор, а адсорбер, – поправил его Донателло, собирая на тарелке последние крошки от только что съеденной пиццы. – Но это не столь важно. Теперь мой аппарат, немного поменяв свое основное предназначение, носит другое имя.

– И какое же? – вместе спросили Леонардо, Микеланджело и Рафаэль.

– Модульный натурализатор «Адсордрон», – с гордостью произнес Донателло.

– Ты всегда, Донателло, отличался тем, что давал своим новоизобретенным приборам и агрегатам такие мудреные названия, что их не всегда можно было сразу выговорить без большого напряжения языка, – сказал Микеланджело.

– Название просто расшифровывается, – ответил Донателло. – Это всего лишь вольное сочетание греческого слова «aдpон», что значит сильный, и латинского «сорбере» – поглощать.

– Ты знаешь, друг, мне от этого не легче, – вздохнул Микеланджело.

– Мне теперь только нужно провести испытания моего прибора, а потом его можно запускать в серийное производство, – продолжал Донателло.

– Эй, друзья, кончай трепаться, а то мы прозеваем выпуск последних новостей по телевизору! – воскликнул Рафаэль.

– Да, не мешало бы нам узнать, как там наша подружка Эйприл поживает, – сказал Леонардо.

– Давно что-то мы не слышали от нее более-менее серьезных новостей об ограблении или какой-нибудь крупной афере, – добавил Микеланджело. – Она в последнее время только про какие-то презентации рассказывает, а от таких новостей начинаешь терять свою боевую форму. Я думаю, и сегодня она нам ничего интересного не скажет.

Черепашки дружно прошли в соседнее помещение и расселись перед экраном телевизора. Следом за ними в комнату вошел и их учитель Сплинтер. К сожалению, они не увидели в новостях Эйприл О'Нил, вместо нее на экране появился довольно бестолковый репортер Вернан Пэблик.

– В эфире вечерний выпуск новостей… – сказал ведущий.

– Даю слово, – вскричал Рафаэль, – что он сейчас начнет сам себя хвалить.

И точно, не успел черепашка это произнести, как Вернан добавил:

– С последними известиями выходит ваш самый любимый телеведущий, лучший из всех репортеров Вернан Пэблик.

– О-о-о! – поморщились черепашки.

– С его физиономией лучше непослушных детей пугать, – воскликнул Леонардо, – а не с экрана вещать.

– Жалко, что вечером дети не смотрят телевизор, а то они, увидев этого хвастуна, все стали бы непослушными, – добавил Донателло.

– Ему только осветителем гримерной работать, – согласился с ними Рафаэль.

Перечислив все не имеющиеся у него достоинства и неоднократно похвалив себя, Вернан наконец перешел непосредственно к новостям:

– Главное событие дня – внезапно прервана новая беспроигрышная телелотерея, организованная владельцем сверхкрупной компании «Мэджик Свит», занимающейся в основном производством кондитерской продукции, мистером Гнэрком, который в этом году признан «гуманистом гoдa». Причиной вынужденного перерыва в телепередаче был взорвавшийся лототрон, на котором разыгрывались призы. К счастью, жертв нет, если не считать сбежавших с места взрыва трех человек, проводивших лотерею. Мистер Гнэрк по телефону объяснил, что в лототроне, очевидно, были несовершенные запасные части, и за этот взрыв его компания ответственности не несет, но, тем не менее, он согласен оплатить все расходы по компенсации ущерба… Если бы все наши бизнесмены были такими честными и порядочными людьми, как мистер Гнэрк, то звание «гуманиста года» можно было бы не присуждать…

– Как я посмотрю, – произнес Рафаэль, – все вокруг помешались на этом мистере Гнэрке и его шоколадных батончиках.

– Не стоит обращать внимание на эту дешевую популярность, – заметил Донателло, – мы гораздо популярнее любого шоколадного батончика и любой жвачки. Даже если на их обертках красуются наши изображения.

Прослушав почти весь выпуск, черепашки так больше и не услышали ни об одном более-менее занимательном, с их точки зрения, событии. В городе и его окрестностях все было тихо и спокойно.

– Так жить неинтересно, – приуныл Рафаэль. – Никого не надо спасать и выручать из беды. Даже Шреддер со своей компанией куда-то исчез. Ребята могут забыть о нашем существовании.

И в этот момент Вернан произнес фразу, которая немного заинтересовала черепашек:

– И в заключении мы расскажем о неудавшемся ограблении банка…

– Ну, хоть что-то, – немного повеселел Микеланджело. – А то я уже подумал, что нам нужно отправляться в музей вышедших из употребления, никому не нужных вещей.

– …Скрывшиеся грабители, которые были в звериных масках носорога и кабана, почему-то оставили все деньги в мешке на детской площадке в скверике неподалеку от банка, – продолжал говорить телеведущий. – Из мешка не пропало ни одного доллара, и теперь все деньги возвращены в банк. Полиция пока не имеет никаких версий. Мы пока тоже воздержимся от своих предположений…

Черепашки и Сплинтер покачали головами. Им было ясно, что в таких звериных масках могли грабить банк только Бип-Боп и Рокстеди.

– Ну и тип же этот Вернан, – сказал Микеланджело, – неужели он не догадывается, кто совершил это ограбление?

– Он-то знает, – усмехнулся Рафаэль, – но поверят ли ему, если он скажет, что банк, по его мнению, ограбили какие-то животные-мутанты?

– Его сразу же в психиатрическую лечебницу отвезут, – ответил за всех Леонардо. – Люди не верят даже, что кроме Бип-Бопа и Рокстеди существуем и мычерепашки-мутанты-ниндзя.

– Нам нужно выяснить, почему эти тупоголовые мутанты Бип-Боп и Рокстеди пытались ограбить банк, – сказал Донателло.

Черепашки тотчас начали выдвигать версии, но так ни к чему и не пришли.

– Ладно, друзья, пошли спать, – подвел итог Сплинтер. – Утро вечера мудренее. Завтра по телевидению вы, может быть, услышите другие новости, гораздо более интересные для вас, и сможете найти себе подходящую работу.

– Будем надеяться, учитель, – сказал за всех Микеланджело, – а то наши тела начинают хиреть от бездействия.

– Приятный сон – это лучшее, что у нас осталось после того, как мы научились спать… – добавил Рафаэль.

Глава 9. Шреддер на заводе медпрепаратов

Ночью, когда все нормальные люди и черепашки-ниндзя спали, Шреддер и его преданные помощники кабан Бип-Боп и носорог Рокстеди, связав старика-сторожа, забрались на завод медицинских препаратов, чтобы уничтожить производство быстрорастворимого шипучего лекарства сапирина.

Именно это лекарство легко выводило из организма человека заразные микробы, а также ненужные и бесполезные микроорганизмы и вещества. Именно таким вредным веществом в организме детей, которые пробовали шоколадки, конфеты и жвачку фирмы «Мэджик Свит», были не выводящиеся простым способом составные компоненты мутагена.

Раздобыв карту – спрхему помещений завода, трое бандитов остановились перед дверью, ведущей в цех, где производили сапирин.

– Эй, босс, мы случайно не эту дверь ищем? – показал Рокстеди на вход в очередное помещение.

Шреддер взглянул на план и, усмехнувшись, ответил:

– Совершенно верно, Рокстеди, видно, ты не такой идиот, каким я тебя считал.

– Нет, я просто показал на первую попавшуюся мне дверь, ведь других я просто не замечал, – ответил Рокстеди и тут же добавил: – А если я, босс, такой умный, то почему ты мне так мало платишь?

– Это чтобы твоему дружку не было завидно, – ответил Шреддер, кивнув в сторону кабана.

– Я тоже заметил бы эту дверь, если бы в помещении горел свет, а то ночью в моих темных очках ничего не видно, – обиделся Бип-Боп. – Эй, Рокстеди, ты случайно не заметил по дороге, где тут находится рубильник, чтобы зажечь лампочки?

– Если бы я видел рубильник, то уже давно бы включил свет, а то я уже несколько раз больно ударялся о столы… Хотя, постой, я его уже вижу! – воскликнул носорог и со всех ног помчался к выключателю.

Его остановил подзатыльник Шреддера. Рокстеди, потеряв равновесие, шлепнулся на пол и, прокатившись по инерции несколько метров, стукнулся головой о стену.

– Ой, больно! – заскулил он. – За вредность мне нужно молоко давать!

– Не дождешься! – прикрикнул на носорога Шреддер. – Включи вам, идиотам, свет, так только и останется, что ждать, когда с улицы кто-нибудь заметит свет на заводе и вызовет полицию.

– Да, босс, мы как-то забыли о том, что ночью не все спят, – ответили в один голос носорог и кабан.

Бип-Боп подошел к двери в цех по производству сапирина и обнаружил, что она закрыта.

– Босс, эта дверь не открывается, – растерянно воскликнул он, – и на ней замок с кодовым ключом.

– Эй, Рокстеди, – крикнул Шреддер, – кончай там скулить, неси-ка универсальный открыватель дверей Крэнга. Он хоть и не слишком универсальный, но все же иногда даже очень хорошо работает.

– В прошлый раз этот открыватель как раз не сработал, и мне пришлось открывать дверь своим лбом, – заметил Рокстеди.

– Твой лоб – это наш второй универсальный открыватель дверей, – усмехнулся Шреддер.

– Это точно, – вздохнул носорог, все еще поглаживая ушибленное место. – Если бы у меня что-нибудь там было, – постучал он по голове, – то я с таким мощным лбом давно бы стал почетным академиком.

– А по нечетным дням академиком был бы я, – заметил Бип-Боп, – у меня тоже очень твердый и сильный лоб.

– Хватит болтать, олухи, лучше побыстрей дверь открывайте! – прикрикнул на мутантов Шреддер.

– Это мы быстро! – закричали в один голос кабан и носорог, но в суматохе столкнулись лбами и уронили прибор на пол.

– Остолопы! – закричал Шреддер. – Вам ничего нельзя доверить!

– Не стоит, босс, беспокоиться, прибор в полном порядке, – ответил Бип-Боп.

– Он даже не запылился, – добавил Рокстеди.

Наконец кабан и носорог совместными усилиями установили открыватель на замок, но, как это было уже не в первый раз, универсальный открыватель дверей Крэнга не сработал.

– Наверное, в него все-таки попала пыль, – предположил Рокстеди, на что его приятель заметил:

– Ты, Рокстеди, невежда, какая же пыль может быть на заводе, где выпускают лекарства? Очевидно, прибор сломался при падении, нам нужно его разобрать и исправить.

– Вы неуклюжие тупицы и болваны, – крикнул Шреддер, – у вас не хватит мозгов, чтобы починить прибор!

– Это точно, мы же даже в школе не учились, – произнес Бип-Боп, ударив себя по лбу.

– А все же иногда так хочется что-нибудь разобрать по всем инструкциям, – мечтательно проговорил Рокстеди.

– Сейчас ты по инструкции Крэнга будешь эти двери ломать! – снова воскликнул Шреддер. – Иначе мы ни за что в жизни не проберемся в цех.

– Нет, босс, – запротестовал носорог, – на этот раз открывать двери лбом будет Бип-Боп. Он же сам говорил, что у него голова такая же крепкая, как и моя.

– Я не согласен, – ответил кабан, – я недавно застраховал свою голову от случайных шишек и ссадин, и если я специально стану ее портить, то мне не выплатят страховку.

– Я тебе сейчас выпишу такую страховку, что ты сам останешься должен страховой фирме! – нервно закричал Шреддер, ударив его под зад.

После столь весомых аргументов начальства кабан не заставил себя долго ждать. Он разбежался и вынес двери вместе с петлями. Путь был свободен.

– Так бы давно сделали, чурбаны неотесанные, – более спокойным тоном произнес Шреддер, входя в дверь. – За мной, кретины!

Взломщики прошли в цех по производству шипучего быстрорастворимого сапирина-пупса.

– Эй, босс, – проговорил Рокстеди, – я что-то позабыл, для чего мы забрались на этот завод.

– Болван! Для того, чтобы уничтожить все оборудование, – ответил Шреддер.

– А как мы его уничтожим, если ты не разрешаешь включить свет? – снова поинтересовался носорог.

– Сейчас уже можно включать, – ответил Шреддер. – Прежде чем сообщат в полицию, мы уже сможем тут основательно похулиганить и унести ноги.

– Хулиганить мы любим! – радостно воскликнул Бип-Боп. – Мы только это и можем хорошо делать.

– Но, прежде чем начать тут все крушить, вы должны найти мне документацию и химическую формулу сапирина-пупса, – произнес Шреддер. – Я должен это собственноручно уничтожить.

– Конечно, босс, – ответил Рокстеди, – а что это такое – сапирин-пупс?

– Это совершенно новое экспериментальное лекарство, способное лечить людей от многих заразных заболеваний, а также, по мнению Крэнга, способное выводить из организма людей мутаген, которым мы хотим отравить всех детей при помощи шоколада, конфет и жвачек. Если мы уничтожим вместе с оборудованием и документацию, то человечество не сможет защищаться от мутагена Крэнга.

– О, как здорово! – воскликнули в один голос кабан и носорог.

– А как мы узнаем, что это именно та документация, которую мы ищем, мы же не умеем читать? – снова спросил Рокстеди.

– Все очень просто, вы принесете мне все бумаги, которые найдете.

– Теперь понятно!

Через некоторое время часть находящегося в цеху оборудования была разбита и поломана, однако многие агрегаты, машины и другая аппаратура были еще исправны, так как столько переломать за такое короткое время не было под силу даже таким мастерам лома и кувалды, как Бип-Боп и Рокстеди. К тому же в лабораторном помещении оказалось столько бумаг, что ее мог уничтожить только самый сильный огонь.

Шреддеру пришлось связаться по рации с Крэнгом:

– Эй, Крэнг, мы не можем справиться. Ты зря не дал нам каменных солдат.

– Не мог же я оставить себя без охраны, – усмехнулся Крэнг. – Но если бы ты имел хоть сотую долю мозгов, которые есть у меня, ты бы додумался, как уничтожить завод без больших проблем.

– И как же это?

– Очень просто, Шреддер! Ты можешь поджечь завод, и все тут сгорит дотла.

Шреддер засмеялся:

– На этот раз твой глупый мозг, Крэнг, стал туго соображать. Ты, наверное, не знаешь, что теперь оборудование и корпуса зданий всех новых заводов, фабрик и лабораторий покрываются особым огнеупорным составом, и поджечь здесь что-нибудь невозможно.

– Неверно, остолоп! – закричал из телепередатчика Крэнг. – Твои поспешные выводы еще раз подчеркивают твое невежество, Шреддер. Если бы ты был хоть немножко посообразительней, ты бы догадался, что тебе нужно сделать.

– И что же?

– Вам нужно разлить находящиеся в здании в большом изобилии химические вещества. Смешавшись, они смогут разъесть любой огнеупорный состав, и после этого ты со спокойной совестью подожжешь хоть весь завод. Быстрей выполняй это задание, а то до утра осталось не так много времени.

Получив новые указания от Крэнга, Шреддер со своими помощниками тотчас принялся выворачивать канистры, бутыли с жидкостями, бить колбы, спиртовки. Вскоре все оборудование завода было залито чудовищной смесью спирта, кислоты, щелочи и других жидких веществ. Иногда они вступали друг с другом в химические реакции, бурлили, клокотали, образовывали новые химические соединения.

Весь этот беспорядок привел в неописуемый восторг кабана и носорога.

– Ох, давно мы так не веселились! – радостно визжал Бип-Боп. – Только у моей кепки-бейсболки почему-то отвалился козырек.

– Это я на нее случайно накапал какой-то розовой тягучей жидкости, – ответил ему Рокстеди, – мне всегда не нравился цвет твоей кепки, я думал, это краска, а это, наверное, какая-то разъедающая кислота или, как его, – почесал носорог за ухом, – щелочь.

– Меня не интересует, чем ты облил мой головной убор, – произнес кабан, снимая с головы то, что осталось от кепки, – меня больше занимает, из какой бутыли ты брал жидкость. Запах у кепки стал даже очень приятным. А раз у нее приятный запах, значит, и вкус должен быть такой же.

– Я бы тебе, Бип-Боп, не советовал пробовать незнакомую жидкость на вкус, – предостерег Рокстеди своего приятеля. – Я хоть и не был ни одного дня в школе, но все же знаю, что если выпьешь, например, кислоты, то обязательно в больницу попадешь… В больнице доктора уколы начнут делать, а эта процедура не из приятных.

– Неужели? – изумился кабан. – Я никогда в больницах не был.

– Точно, – помотал головой носорог, – я это на собственном опыте узнал… Залез я как-то в один ресторан, а там на кухне разные коробочки, баночки, бутылочки, ну, прямо как здесь, только гораздо меньших размеров. Их понюхаешь – голова от запаха кругом идет. Оказалось, это разные приправы были. Так я напробовался этих приправ… – Рокстеди зажмурил глаза. – И после всего этого меня так жажда замучила, что я выпил одну приятно пахнущую ананасом жидкость…

– Ну и что? – покосился на носорога Бип-Боп, выливая на пол содержимое очередной бутыли.

– А то, что это была ароматическая жидкость – добавка в тесто, и называлась эта жидкость «эссенция». Так она застряла на пути в мой желудок, и в ней несколько раз растворялась вся съеденная мной пища. Я чуть было с голоду не умер… Я решил сходить к ветеринарному врачу, так он, садист, как вшпилит мне укол! Я хоть и толстокожий, но все же от боли чуть не подох…

– Эй вы, бездельники! – подал голос Шреддер. – спрматываемся отсюда, я поставил воспламеняющуюся бомбу, она должна через несколько минут взорваться и сжечь дотла весь завод вместе со всеми лабораториями, оборудованием и документацией.

– Это вы зря, босс, – произнес Бип-Боп, – мы только вошли во вкус… Зачем отказываться от работы, которая тебе по душе?

– Тут столько колбочек с разноцветными жидкостями, что у меня просто глаза разбегаются, и я никак не могу разобрать, какие жидкости по цвету лучше смешиваются, – вставил свое слово Рокстеди.

– Я сейчас вас обоих, кретины, смешаю! И у меня будут не два глупых мутанта, а один большой, который не задает бестолковых вопросов.

– Хорошо, босс, мы уже идем! – в один голос запричитали носорог и кабан.

Шреддер, Бип-Боп и Рокстеди направились к выходу.

Глава 10. Черепахи тушат пожар

Ранним утром в жилище черепашек раздался звонок по черепашьей связи. Рафаэль, первым продравший глаза, проворчал с недовольным видом:

– И кто это нас вздумал будить в такую рань? Мне снился такой замечательный сон с погонями, драками и приключениями, что мне совершенно не хочется возвращаться в реальную серую жизнь, где уже давно нет ни первого, ни второго, ни третьего.

– Перестань ворчать, Рафаэль, – поднял голову Донателло. – Смотри на мир более оптимистично, ведь ты должен радоваться, что тебя так рано разбудили. Больше успеешь сделать хороших и полезных дел.

– Если можно назвать хорошим делом то, что мне с утра уже помешали сделать первое хорошее деловыспаться как следует, – снова буркнул себе под нос Рафаэль и лениво снял черепахофон.

На связи была Эйприл:

– Привет, ребята, – воскликнула журналистка, и ее чистый звенящий голос моментально поднял с постели остальных черепашек.

– Привет, Эйприл! Что там у тебя случилось, если ты связалась с нами в такую рань?

– У меня для вас есть замечательная новость! – выпалила девушка.

– И какая же? – в один голос воскликнули черепашки, надеясь, что у их подружки, наконец, появилось что-то сверхинтересное.

Их ожидания оправдались. Эйприл загадочно улыбнулась и продолжила:

– Только что к нам на шестой канал позвонил сторож завода медпрепаратов и сообщил, что на территорию завода проник кто-то посторонний.

– И кто бы это мог быть? – поинтересовался Леонардо.

– Сторожу с трудом удалось убежать от преступников. Один из бандитов носит черную накидку с капюшоном, а лицо закрыто металлической маской, остальные двое были в масках носорога и кабана, – продолжила Эйприл.

– Это Шреддер, Рокстеди и Бип-Боп! – закричал Микеланджело.

– Любопытно, как ты об этом догадался? – ехидно спросил Леонардо.

– Только эти негодяи могут так одеваться, – парировал колкость друга Микеланджело.

– Хм, интересно, что еще затевает эта консервная банка… – задумался Донателло.

– В любом случае, чтобы застать Шреддера и его помощников на месте преступления, нам нужно немедленно быть там! – воскликнул Рафаэль.

– Спасибо, Эйприл, за новость, – поблагодарили свою подругу черепашки, – мы уже едем!

– Я тоже уже в дороге…

– Друзья, чтобы успеть сразиться со Шреддером, нам нужно воспользоваться нашим дирижаблем, – подал идею Донателло.

– Мы согласны! – ответили остальные черепашки. – Это самый быстрый способ добраться до завода.

– Тем более сегодня, когда, по сведениям синоптиков, ветер дует как раз в ту сторону, – добавил Донателло, успевший услышать прогноз погоды по своему миниатюрному радио, находящемуся у него в ухе.

– Только не забудь, Донателло, захватить свой новый адсорбер, – предупредил черепашку Сплинтер.

– Не забуду, учитель, он может нам пригодиться сегодня, – ответил черепашка-техник.

– Банзай! – крикнули Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, бросившись к черепашьему дирижаблю.

Следом за ними помчался Донателло.

Шреддер со своими помощниками Бип-Бопом и Рокстеди вышли из подожженного ими завода медпрепаратов с первыми лучами солнца.

Шреддер был доволен результатом работы. Если бы он снял с себя маску, то можно было бы увидеть, что у него на лице застыла жесткая улыбка. Шреддер вытер пот со лба и возбужденно произнес:

– Бип-Боп, Рокстеди, вы сегодня постарались и заслуживаете благодарности!

– Вы бы лучше дали нам по монетке! – произнес Рокстеди. – Мы бы с Бип-Бопом после такой тяжелой и изнурительной работы сбегали к автомату и попили газировки!

– Вам сейчас не стоит этого делать, олухи, а то вы опять передеретесь между собой, не поделив стакана, и вас за хулиганство может забрать полиция!

– Нет, босс, мы в полицию не хотим! – запротестовал Бип-Боп.

– Служить в полиции слишком опасно для жизни! – добавил Рокстеди. – Мы уж лучше тебе верой и правдой послужим!

– Ладно, болваны, уходим подальше от этого небезопасного места! Как говорится, сделал дело – гуляй смело! – ухмыльнулся Шреддер. – Когда пламя разгорится, здесь будет очень жарко.

Заговорившись со своими помощниками, Шреддер совершенно не обратил внимание, что сверху с черепашьего дирижабля прямо на них спустились черепашки-ниндзя.

– Эй, жестяная банка! – крикнул Микеланджело, спрыгивая на землю. – Сейчас ты сам зажаришься в собственном соку и станешь прекрасным гарниром к копченому свиному бифштексу и отбивной из носорога!

– Это кто тут бифштекс и отбивная? – с возмущением воскликнули Бип-Боп и Рокстеди. – Мы тебе, зеленомордый, сейчас покажем, кто тут главный специалист поварского искусства!

Кабан и носорог выхватили из-за пазух бластеры и прицелились в Микеланджело, но на помощь своему другу вовремя подоспел Леонардо.

– Не знаю, как поварское, а искусство каратэ я вам точно сейчас преподам! – с этими словами Леонардо подпрыгнул высоко вверх и, сделав головокружительное сальто, ловким ударом обеих ног выбил у Бип-Бопа и Рокстеди бластеры.

– Болваны! – возмущенно закричал Шреддер, отбиваясь от ударов Микеланджело и Донателло. – С вашими мозгами вам только в песочнице играть! Быстрей следуйте за мной к подземному модулю! Мы уходим с поля боя непобежденными. А вы, рептилии, опоздали! Вы не сможете потушить пожар на заводе, который мы так искусно разожгли. В таком деле вам с нами еще потягаться! До свидания, черепахи!

Сказав это, Шреддер бросился к подземному модулю. Рокстеди и Бип-Боп, лишившись своих бластеров и увидев, что их босс убегает, без лишних слов поняли, что настала пора и им уносить ноги.

– Бежим! – крикнул Рокстеди.

– Я уже бегу! – ответил его дружок.

Через несколько секунд Шреддер и его помощники были уже далеко.

– Эй, Донателло, – крикнул Микеланджело, – Шреддер убегает!

– Теперь не до него, – отозвался Донателло. – Нам следует подумать, как потушить пожар на заводе! Ведь находящиеся там химические вещества могут основательно отравить окружающую среду!

– Может, изобретенный тобой модульный «рационализатор» чем-нибудь поможет? – спросил Рафаэль.

– Не рационализатор, а натурализатор, – поправил товарища Донателло. – Но в любом случае я пока не знаю, может или нет, ведь пожар – это не ураган и не наводнение, – Донателло тяжело вздохнул. – С таким бедствием мой агрегат не способен справиться.

А в это время к заводу со всех концов города спешили полицейские, пожарные и машины скорой помощи, выли сирены, раньше обычного поднимая на ноги все окрестное население.

– Что случилось? Что произошло? – восклицали разбуженные шумом люди.

К горящему заводу тотчас начали собираться толпы зевак и досужих репортеров радио, телевидения и газет.

– Эх, жалко, что моя кожа не красного цвета, как моя повязка! – воскликнул Рафаэль. – На ней не так были бы заметны красные волдыри от ожогов после того, как мы попытаемся вместе с пожарными потушить пламя пожара.

– Твоей хладнокровной коже волдыри совсем не угрожают, – ответил другу Микеланджело. – На этот раз мы захватили четыре огнеупорных комбинезона, и в этом одеянии мы не будем выделяться среди остальных пожарных.

– Ну, разве что более низким ростом, – заметил Леонардо.

– Да, друзья, – произнес Донателло, – вы спешите на помощь, а я попробую сообразить, как можно потушить пожар более простым способом, нежели тушение из брандспойтов.

– Не будем терять времени, – ответил за всех Микеланджело.

Черепашки взглянули на небо, которое в предрассветной бледновато-серой пелене от зарева разгорающегося пожара постепенно становилось красным, и эта взбесившаяся красота превосходила своей яркостью появившееся на горизонте солнце.

– Да, влипли мы в историю, – пробормотал Донателло и стал вычерчивать на бумаге какие-то физические формулы и величины.

Погрузившись в свои мысли, черепашка не услышал, как из динамиков и рупоров полицейских и пожарных машин раздались указания:

– Граждане, находящиеся и проживающие вблизи завода, просим временно покинуть свои жилища и отойти на безопасное расстояние в три-четыре мили!

– А это долго продлится? Может ли взорваться завод? Не перекинется ли пламя на жилые постройки? – задавали вопросы зеваки и репортеры.

Но на эти и другие вопросы никто толком не мог ответить. Только дотошной и вездесущей журналистке шестого телеканала Эйприл О'Нил удалось получить несколько ответов от самого главного пожарника, который в общих словах объяснил:

– Поймите, это пожар! А с пожаром, как с любым бедствием, шутки плохи! Ему в один момент не прикажешь прекратиться! К тому же этот пожар вдвойне опасен, так как он случился на заводе медпрепаратов, где хранятся химические и даже отравляющие вещества! Дела могут пойти даже очень плохо! Пожар на таких предприятиях – вещь далеко не предсказуемая!

– А есть ли на заводе люди? – не унималась Эйприл.

– К нашему счастью, пожар случился в нерабочее время, – отвечал главный пожарник, – хотя мы и не исключаем того, что на заводе могли быть люди, в частности, сторожа или утренние уборщики.

– И последний к вам вопрос, господин главный пожарник, – снова заговорила Эйприл. – Вам известна причина возгорания, ведь у полицейских имеются сведения, что завод, возможно, подожгли?

– Этот вопрос вы лучше адресуйте самим полицейским. А теперь мне пора идти. Все остальные вопросы после того, как пожар будет потушен.

– А может, после того, как завод сгорит дотла? – иронично добавила журналистка.

В этот момент подскочил еще один репортер шестого телеканала – Вернан Пэблик, который, как это всегда с ним бывало, опять опоздал, по-видимому, к самой главной сенсации дня – пожару на заводе медпрепаратов.

Неуверенным, дрожащим от страха голосом Вернан крикнул вслед отходящему от Эйприл старшему пожарнику:

– Господин пожарник, это очень опасно?

– Опасно? Это зависит от того, где находишься, господин журналист!

– Ай-яй-яй! – схватился за голову Вернан. – В этом случае мне нужно держаться отсюда подальше, ведь недаром говорят, что репортер должен прибывать на место, когда уже все завершится.

Повторяя себе под нос эту придуманную им же самим фразу, Вернан со всех ног пустился прочь от небезопасного места.

– Эй, Вернан, куда ты? Пропустишь самое интересное! – окликнула его Эйприл.

– Я обо всем узнаю из выпуска последних известий, – ответил тот и побежал еще быстрее.

– Эй, сопляк, смотри не упади! – начали издеваться над ним его же коллеги. – Тебе, Вернан, лучше мойщиком стекол работать, а не быть репортером.

Вернан не обращал на насмешки своих товарищей никакого внимания. У него в этот момент в голове была только одна мысль: как бы побыстрее унести отсюда ноги.

К продолжающему разгораться заводу медпрепаратов стекалось все больше и больше зевак. В такой толпе трем черепашкам-ниндзя без проблем удалось проникнуть на его территорию. Они добрались туда своим излюбленным способом – через канализацию.

– Ого, – произнес Микеланджело, когда черепашки еще находились под землей. – Даже тут чувствуется духота. Представляю, каково там наверху борющимся с огнем пожарникам.

Пожарникам в этот момент приходилось действительно несладко. Разбушевавшийся огонь перекрыл путь к отступлению нескольким бесстрашным людям этой профессии, и они оказались в огненной ловушке. Помощи было ждать неоткуда, они уже смирились со своей судьбой. Единственное, что их еще спасало, – это огнеупорные костюмы.

Все могло завершиться трагически, если бы не подоспевшие черепашки-ниндзя. Взобравшись на крышу соседнего производственного здания, они вовремя заметили сражающихся с огнем пожарных. Черепашки тут же стали соображать, как им помочь людям.

– Если бы среди нас был Донателло, – сказал Рафаэль, – то он бы предложил нам опустить вон ту трубу, – черепашка показал своим товарищам на железную трубу котельной, – прямо к пожарным и попавшие в огненное кольцо пожарные без проблем перебрались бы по этой трубе в безопасное место.

– Но даже если бы Донателло был среди нас, – заметил Леонардо, – то и с его помощью мы бы не смогли опустить эту огромную трубу. Это под силу разве только нескольким сотням таких же сильных черепашек, как мы.

– А тут и не нужна сила, – усмехнулся Рафаэль.

– И что же ты предлагаешь? – в один голос спросили Микеланджело и Леонардо.

– Вспомните, когда мы проходили мимо одного цеха, то видели стоящий бак с серной кислотой, – начал объяснять Рафаэль.

– Ну и что? – поморщился Леонардо.

– А то, что если все хорошо рассчитать и аккуратно вылить эту кислоту на одну сторону трубы в ее основании, то труба опустится как раз в том месте, где находятся пожарники.

– Хорошо придумано! – воскликнул Микеланджело. – В момент, когда нужно как следует пораскинуть мозгами, тебе, Рафаэль, нет равных. Я думаю, даже Донателло не смог бы додуматься до такого.

– Тогда быстрей бежим выручать попавших в беду пожарных! – воскликнул Рафаэль.

– Только нужно не забывать правил техники безопасности при работе с опасными жидкостями, а то мы пожжем свои зеленые верхние конечности, – предостерег черепашек Леонардо.

– Нам с кислотой не впервой работать, – подмигнул ему Микеланджело.

Черепашки зацепили свои хитроумные крючки на скобы лестницы трубы и в несколько мгновений доставили по канатам к основанию трубы бочку с серной кислотой. Перевернув ее, черепашки облегченно вздохнули. Кислота вытравила именно то место, которое было необходимо для того, чтобы труба мягко опустилась к попавшим в огненную ловушку пожарникам, потерявшим надежду на спасение.

Они, даже не заметив своих спасителей, бросились к импровизированному мосту и легко перебрались в безопасное место. Изумленные зеваки смотрели, как пожарные благополучно вернулись целыми и невредимыми из настоящего огненного пекла с облегчением на лицах и благодарностью на устах.

– Это настоящее Божье провидение! – решили пожарные, и об этом чудесном спасении написали на следующий день все газеты, не зная о том, что спасителями были простые черепашки-ниндзя.

Воодушевленные первым успехом, черепашки и не подумали отступать. Их схватка с огнем только начиналась.

– Если мы обнаружили одну бочку с серной кислотой, то на заводе их может быть еще несколько, а то и десятки, сотни таких бочек, а может, даже цистерн, – предположил Микеланджело.

– Что кислота, – продолжил его мысль Рафаэль, – ее можно нейтрализовать. А вот отравляющие соединения, образующиеся при горении химических веществ, которых в изобилии на любом заводе, представляют уже огромную опасность. И тут без Донателло мы уже никак не обойдемся…

Примерно так же думал самый главный пожарник – брандмайор. Он стоял неподалеку от главной линии борьбы с огнем и ежесекундно отдавал ценные указания своим подчиненным, не забывая посматривать на заводскую химическую лабораторию, находившуюся вблизи эпицентра огня.

Брандмайор понимал, что огонь в соседстве с химическими веществами чреват большими неприятностями, поэтому уже отдал приказ не допустить проникновения огня к лаборатории. Но, как говорится, человек предполагает, а стихия располагает. Огонь подбирался к химической лаборатории все ближе и ближе.

Главный пожарник решил сам оценить степень безопасности химической лаборатории и прошел внутрь горящего завода. Результаты его не утешили.

А в это время в одном из помещений лаборатории, еще не охваченном огнем, в едком дыму из угла в угол нервно ходил невесть как пробравшийся сюда главный химик-экспериментатор завода профессор Чифилд. Он то брался за огромные бутыли, пытаясь передвинуть их в более безопасное, на его взгляд, место, то выглядывал в окно, косясь на подползающие языки пламени. Казалось, профессор готов был умереть вместе со своими кислотами, щелочами, фенолами и другими химическими веществами, из которых получались прекрасные лекарственные препараты, помогающие вылечиться больным и сохранить хорошее самочувствие здоровым.

– О горе мне! – причитал профессор. – Все мои опыты по созданию последних лекарственных препаратов пойдут прахом… И каким же негодяем должен быть человек, который поджег завод с самым гуманным в мире производством!

Профессор хотел защитить, спасти свои канистры, бутыли и коробочки. Но что он мог сделать?

В этот момент в помещение, где он находился, вбежали три одетые в пожарные огнеупорные костюмы черепашки-ниндзя.

– Вы бы поскорее уходили отсюда, сэр! – крикнул Леонардо профессору. – А то с секунды на секунду пламя ворвется сюда!

– Мы вам подскажем самый короткий и безопасный путь… – промолвил Микеланджело.

Профессор Чифилд даже не взглянул на черепах, бросив на ходу:

– Я не могу оставить здесь свои химикаты…

Он схватился за какую-то большую бутыль, потащил ее к выходу, потом остановился, передвинул ее назад и в нерешительности остановился. Постояв несколько секунд, профессор Чифилд снова заметался взад и вперед по лаборатории. Он потратил годы, совершенствуя разработки своих лекарств, опытным путем сумел создать новую кислоту, воздействием которой в абсолютном вакууме на обыкновенную зеленую плесень можно было получить самое идеальное и универсальное лекарство.

– Это концентрированный раствор кислоты СН-547, – вдруг произнес профессор. – Это очень нестойкое вещество. Оно не должно соприкасаться с воздухом, иначе мир потеряет уникальную возможность избавиться от многих неизлечимых болезней.

– Это действительно будет очень большая потеря, – спрказал Рафаэль, – этим лекарством можно было бы вылечить от злости Шреддера.

– Будет еще хуже, если это вещество нагреть свыше четырехсот градусов… – продолжил профессор, вытерев влажный от пота лоб. – Оно начнет испаряться, превращаясь в опаснейший ядовитый газ.

– Не хватало нам еще отравиться, прежде чем мы изжаримся, – вздохнул Леонардо.

Профессор Чифилд тем временем снова принялся причитать:

– Конденсированные облака этого газа начнут уничтожать все, что попадется на их пути, – людей, деревья, машины, даже сталь и бетон…

– В общем, – горько пошутил Леонардо, – вместо идеального лекарства мы получаем идеальное орудие уничтожения всего живого…

– И что же нам делать? – схватился за голову профессор.

– Прежде всего – связаться с Донателло, – ответил Рафаэль, – может, он уже нашел способ, как потушить этот злополучный пожар.

А между тем огонь уже стал проникать в окна лаборатории, стекла от жара уже давно вылетели, а стены начали трещать. Сине-зеленая кислота СН-547 в одной из стеклянных бутылей постепенно стала приобретать какой-то ядовито-желтый оттенок и слегка пузыриться.

– Ну все, началось, – побледнев от ужаса, растерянно произнес химик.

В это время в дверь в сопровождении нескольких пожарных, тянущих за собой брандспойты, вбежал брандмайор и, думая, что это его подчиненные, закричал на черепашек:

– Вы чего, бездельники, тут расхаживаете, когда остальные, не жалея своих сил, сражаются с огнем?

– Мы… Мы… Мы тоже сражаемся с огнем… – сконфуженно произнес Леонардо.

– Только своим, более совершенным способом, – воскликнул Рафаэль. – Друзья, скорей сюда, – обратился он к своим собратьям, – я связался с Донателло, он, кажется, действительно что-то придумал!

Профессор Чифилд уже разговаривал с брандмайором, объясняя сложившуюся ситуацию:

– Если бутыль с этой кислотой взорвется, то катастрофа неминуема…

– Эй вы, бездельники! – крикнул на черепашек начальник пожарной команды. – А ну, отойдите назад, сейчас мы начнем охлаждать эту чертову кислоту…

Брандмайор повернулся к своему помощнику, держащему в руках брандспойт, и скомандовал по рации:

– Подать жидкость!

Тонкая струйка воды закапала из конца шланга.

– Что за дьявол? – зло выругался начальник.

– Наверное, рукав порван!… – предположил его помощник.

– Похоже, что это действительно так! – покачал головой брандмайор.

Черепашки все никак не могли получить на черепахофоне четкого изображения Донателло, которое все время пропадало, или слова становились до того неразборчивыми, что невозможно было ничего понять.

– Наверное, жара подействовала не только на кислоту СН-547, но и на наш прибор черепаховой связи, – вздохнул Леонардо.

– Самый быстрый способ исправить рацию – это хорошенько ударить по ней, – сказал Рафаэль.

– И лучше всего ногой, – иронично заметил Леонардо. – Но, боюсь, мы и этого не успеем сделать… Вон уже известка начала крошиться, деревянные столы обугливаться…

Черепашки посмотрели по сторонам: действительно, правая стена помещения уже почти расплавилась и вот-вот готова была рухнуть, а находящиеся возле стены металлические баки накалились докрасна.

Увидев все это, профессор Чифилд схватился за голову и начал рвать оставшиеся на ней седые волосы.

– Все пропало! – как безумный кричал он. – Все пошло прахом!

– Спокойно! Только без паники! – подал голос не теряющий хладнокровия брандмайор. – Быстро перенести все бутыли с кислотой влево!

– Эй, Рафаэль, разберись с рацией, – воскликнул Микеланджело, – ты у нас тут самый башковитый. А мы с Леонардо поможем пожарным и этому сумасшедшему профессору перетащить кислоту.

– Будет сделано, Мик!

Пока Микеланджело и Леонардо переносили бутыли с кислотой, Рафаэль наконец-то связался с Донателло:

– Эй, Донателло, где ты пропадаешь, мы тут, можно сказать, избавляем мир от нависшей опасности, а ты и не думаешь, как нам помочь?

– Я просчитывал все варианты, как моему модульному натурализатору справиться с разбушевавшимся огнем.

– И как?

Донателло улыбнулся своему другу с экрана черепахофона.

– Нет проблем, Рафаэль, – сказал он, – мне осталось только вычислить, где находится ближайший огромный резервуар с водой, перенести его и вылить над горящим заводом.

– И как же ты перенесешь воду, у тебя ведь нет такой огромной цистерны, которая нужна для тушения пожара? – поморщился Рафаэль.

– Цистерны не понадобятся, – стал объяснять Донателло. – Любое физическое вещество может существовать в трех видах: в жидком, газообразном и твердом. Заморозив с помощью моего нового агрегата «aдcopдpон» воду в каком-нибудь водоеме, я на дирижабле легко смогу перенести к горящему заводу самую огромную ледяную лужу, жар растопит лед, и вода потушит пожар! Меня только одно смущает…

– Что же?

– Что все существа, живущие в воде, – моллюски, рыбы и наши ближайшие родственники – лягушки при этом могут погибнуть.

– Постой, Донателло… Значит, тебе нужно искать искусственный водоем, где ничего живого нет? – предположил Рафаэль.

– Получается, так!

– Тогда я сейчас об этом справлюсь у брандмайора, он-то ведь должен знать о существовании таких водоемов? Жди нас, мы скоро будем!

Сказав это, Рафаэль не мешкая подскочил к начальнику пожарной части и спросил у него:

– Господин брандмайор, мы знаем, как справиться с пожаром, только мне еще необходимо знать, где находится ближайший резервуар с водой, где не водится ни одного живого существа.

Пожилой начальник пожарной части многое в жизни повидал и давно перестал удивляться любым, даже самым абсурдным вопросам. «Мало ли что взбредет в голову тому, кто видел такое ужасное зрелище, как пожар!» – подумал он, но тем не менее ответил Рафаэлю:

– Там, на северо-западе, в пяти милях отсюда находится озерцо, которое этот завод, будь он трижды проклят, уже успел загрязнить так, что ни одна гадина к берегу не подползет. Даже мы оттуда никогда не берем воды. Этот водоем – настоящее мертвое хранилище воды…

– Спасибо, господин главный пожарник, – ответил удовлетворенный Рафаэль и крикнул своим друзьям:– Леонардо, Микеланджело, уходим, у нас есть дела поважнее!

Черепашки тут же бросились к канализационному люку и по подземным трубам направились к черепашьему дирижаблю, где их поджидал Донателло.

– Вернитесь, трусы! – закричал брандмайор, подумав, что это его подчиненные уходят с поля боя.

Но черепашки его уже не слышали…

Через пару минут, пробежав по только им известным подземным коммуникациям, Рафаэль, Леонардо и Микеланджело находились рядом с Донателло у трапа черепашьего дирижабля.

Рафаэль, по дороге все рассказавший Леонардо и Микеланджело, произнес:

– Донателло, брандмайор говорил, что поблизости находится небольшое безжизненное озерцо, именно такое, какое может нам сгодиться.

– Тогда наверх, – скомандовал Донателло. – Нужно побыстрее отыскать это озерцо…

Не мешкая ни секунды, не замеченные никем, так как все вокруг завода было застлано сплошной серой завесой из дыма, идущего от горящего завода, черепашки взобрались по трапу, и дирижабль моментально скрылся в вышине.

– Сейчас я настрою сканеры на поиск водоема, – сказал Донателло, включая приборы. – Так… Океан… Река… А вот и озеро…

Донателло подкрутил ручки на более подробное сканирoвание. Вдруг он резко повернулся к Рафаэлю и удивленно произнес:

– Мой прибор показывает, что в этом озере водятся живые существа, вон взгляни на экран, – показал он своему собрату, – видишь, на берегу сидят рыбаки…

– Да, вижу, – кивнул Рафаэль.

– А это значит, что там есть рыба, – снова проговорил Донателло. – Может быть, твой брандмайор ошибся, и тут нет никакого мертвого озера, – посмотрел на Рафаэля с укором.

– Да не может быть! – воскликнул тот. – Пожарник говорил мне об этом с довольно серьезным видом, и непохоже, что такой умудренный опытом человек может ошибаться.

– Люди не черепахи, могут не то что ошибиться, а даже и соврать, – вздохнул Донателло. – Но, как бы там ни было, мы должны из двух зол выбрать меньшее… Или погибнут рыбы и лягушки из этого озерца, или погибнет все живое вокруг.

– Донателло, а может быть, ты поищешь еще какой-нибудь водоем? – вступил в разговор Леонардо.

– Это несложно!

– И не думай, – возразил Микеланджело, – у нас все меньше и меньше времени. Вот-вот должны взорваться бутыли с кислотой СН-547.

– У нас еще есть время, – произнес Донателло и снова завертел ручками сканера.

Прошла минута томительного ожидания. С черепашек если бы они были теплокровными существами, сошло бы в этот момент несколько потов. Но, будучи холоднокровными, от напряжения они застыли в полном оцепенении и даже не мигали глазами…

Наконец лицо Донателло немного прояснилось, и он радостно закричал:

– Ура! Нашел это озеро! Самое настоящее мертвое озеро! То, что мы искали!

Напряжение у остальных черепашек тотчас спало. Они сразу же засуетились, начали дружно помогать Донателло готовить к работе модульный натурализатор. Ведь теперь именно от этого прибора, который они еще ни разу толком не испытывали, зависело будущее окружающей природы.

Через несколько минут, показавшихся черепашкам целой вечностью, дирижабль подлетел к озеру и завис над ним. Все было готово к работе.

– Внимание! – скомандовал Донателло. – Бросайте канаты вводу, я направляю луч сканера модульного натурализатора на озеро.

Леонардо и Микеланджело тотчас сбросили концы канатов в озеро. Включенный агрегат загудел, посланный из него на озеро луч начал свое действие: мертвое озеро стало на глазах замораживаться, или, как говорил Донателло, менять свою физическую сущность, превращаясь в ледяную глыбу.

Через каких-нибудь двадцать секунд озеро замерзло до самого дна, прочно прихватив опущенные с дирижабля черепашек канаты.

– А сейчас самая важная и ответственная часть, – снова скомандовал Донателло, – поднять ледяное озеро, доставить его на горящий завод и сбросить.

Находящийся за пультом управления дирижабля Рафаэль повернул ручку высоты, и дирижабль с большим трудом начал поднимать ледяное озеро.

– Главное – удерживать равновесие, – заметил Леонардо.

– За этим дело не станет, – ответил Микеланджело, – ты только не бегай по дирижаблю, и все будет о'кей!

Черепашки заторопились обратно к горящему заводу медпрепаратов, грозящему в любой момент взорваться. Через пару минут они влетели в плотную завесу дыма и огня и, оставаясь для всех по-прежнему незамеченными, оказались прямо над заводом.

– Руби канаты! – воскликнул Донателло. – Мы уже на месте!

Черепашки, вынув из-за панцирей мечи, дружно, одним махом перерубили канаты, и большая ледяная глыба, тая на ходу, полетела вниз. Вскоре от огромного бушевавшего огня остались только маленькие язычки пламени, да и те погасли. А так как вода в растаявшем озере была довольно грязная, весь завод превратился в мокрую, шипящую грязь.

– Теперь самое время уносить ноги, – воскликнул Донателло, – а то набегут репортеры… После этого снова почет, слава… Автографы будут просить. Мы и так очень известны, чтобы еще раз подчеркивать свою исключительность.

– Ты прав, Донателло, – согласились с ним остальные черепашки.

– Хотя слава и почет – вещи довольно замечательные, – заметил Леонардо. – Перед тобой двери всех магазинов открыты, кинорежиссеры приглашают в рекламе жвачки сняться, художники комиксы рисуют, писатели подвиги описывают… Нет, – черепашка махнул рукой, – такая жизнь не слишком меня прельщает, она мешает главному: помогать людям справиться с неурядицами, с которыми они сами справиться не могут…

Пожарники, журналисты и толпы зевак были буквально ошеломлены, увидев, что пожар, еще пять минут назад грозящий взорвать завод, благодаря какой-то неведомой силе погас сам собой. Как обычно в таких случаях, мало кто обратил внимание на удаляющуюся точку на горизонте, которая была не чем иным, как дирижаблем черепашек-мутантов.

Все радовались, но особенно счастлив был профессор Чифилд. Еще бы, бутыли с драгоценной кислотой СН-547 постепенно остывали, приобретая свой обычный сине-зеленый цвет. Они больше не грозили взорваться. Глаза ученого-химика наполнились слезами благодарности, но он не знал, кому эту благодарность излить, и бросился с объятиями к тоже ничего не понимающему начальнику пожарной части, стоявшему рядом с ним.

– Спасибо, господин брандмайор! – возбужденно кричал профессор Чифилд. – Благодаря мужеству ваших подчиненных вы спасли мир от катастрофы…

– Да что вы, не стоит благодарности, – отвечал главный пожарник. – я и сам не могу понять, как мы смогли справиться с пожаром так быстро…

Единственными людьми, догадавшимися, что к чудесному тушению пожара приложили руку черепашки-ниндзя, были журналистка Эйприл О'Нил и заклятый враг черепашек – Ороху Санни, больше известный под прозвищем Шреддер.