Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

Глава 1. На новом месте

- Наконец-то я вас нашла, - устало произнес­ла Эйприл и укоризненно глянула на Донателло, который первым вышел ей навстречу. - Я и пред­положить не могла, что мне предстоит столько ме­таний в поисках вашего нового места жительства.

- Привет, Эйприл, - радостно крикнул из глу­бины комнаты Рафаэль, - ты как всегда прекрасно выглядишь.

Слова Рафаэля несколько смягчили настроение девушки, и она улыбнулась.

- По-моему, я доходчиво объяснил, как к нам попасть. Проходи, садись, - Донателло указал на широкий диван в центре. - Ты по делу или решила просто навестить нас?

- Садись, садись, Эйприл, - любезно пригла­сил Рафаэль.

- О, Рафаэль, ты необыкновенно добр и внима­телен ко мне, ну а Донателло привык все сразу рас­ставлять по местам.

- Да, а как же иначе! Ты видишь, мне и сейчас приходится заниматься обстановкой в доме. Что ни говори, а это самое главное, потому что влияет и на настроение, и на порядок в мыслях и делах.

- А почему вы вдвоем? Где Леонардо и Мике­ланджело? - поинтересовалась Эйприл.

- Они скоро будут здесь. Ты не желаешь ли чашку кофе? - Пока Рафаэль готовил кофе, Эйприл решила помочь черепашкам в благоустройст­ве их нового дома.

Черепашки давно хотели найти подходящее мес­то, чтобы никто не вмешивался в их быт, свободный от подвигов и приключений. Им требовалось, если можно так выразиться, укрытие, где бы можно бы­ло время от времени отдохнуть и расслабиться.

Поиски нового дома заняли чуть больше недели. И, когда выбор пал на это помещение, все согласи­лись сразу. На окраине Нью-Йорка возле яркого указателя с буквой «M» вела под землю почти не освещенная лестница. Некогда предполагалось, что она выведет на одну из последних в этом на­правлении станций метро, которую по некоторым соображениям решили построить в виде космиче­ского корабля. Однако после ряда событий станция осталась недостроенной, а со временем ее и вовсе забросили. Черепашки первым делом освободили помещение от всякого хлама, привели в порядок не­достроенные участки, стены и потолок покрыли необычным материалом, который считался недавно изобретенным американскими учеными, а те поста­рались соединить в нем стойкость к любого рода воздействиям, практичность, а главное, - он произ­водил впечатление чего-то прозрачного, легкого и светящегося.

Спустя полчаса Леонардо и Микеланджело при­несли новый компьютер, который тут же подключи­ли к системе питания. Постепенно помещение при­обретало обжитой вид. Эйприл вместе с черепаш­ками радовалась этому.

- Ну вот, теперь-то здесь поселятся домашнее тепло и уют, - с восхищением сказала Эйприл.

- Это еще не все, - загадочно протянул Лео­нардо. - Роль домашней хозяйки будет исполнять вот это милое создание. - После чего он выпустил из небольшой коробки робота.

- А он симпатичный, - заметил Рафаэль.

- Согласен, - не удержался Донателло, - ­только как к нему обращаться? Имени у него нет?

- Может, Роби, - предложила Эйприл. - В этом что-то есть.

- Что ж, пусть будет Роби, - кивнул Микеланджело.

- Да, я должна напомнить, что завтра нас будет ждать профессор Джоан Брэдли. Он нуждается в нашей помощи и, мне кажется, не долго продлится ваша спокойная жизнь, - последние слова она про­изнесла столь многозначительно, что черепашки разом поняли: новые приключения ждут их.

Вскоре после ухода Эйприл черепашки решили посовещаться, как быть с их новым домом и Роби, ведь в случае, если им придется даже ненадолго от­лучиться, необходимо позаботиться в первую оче­редь о безопасности жилья.

- Я могу поместить в Роби программу, и он бу­дет охранять не хуже нас. Донателло, ты поможешь мне? - Леонардо знал, что тот не откажет.

- А нам, как видно, придется разработать систе­му блокирования входа. - Микеланджело и Ра­фаэль направились к пульту управления.

Работа длилась недолго. Робот Роби никак не хотел становиться воином. Это злило Леонардо, он грозился разобрать робота за непослушание. На что рассудительный Донателло воскликнул:

- Ишь ты, какое время настало. Роби самостоя­тельно решает каким ему быть... Машина машиной, а характер имеет.

Когда все устроилось, черепашки валились с ног от усталости. Им не терпелось узнать поскорее, что же снова наполнит их жизнь смыслом, хотелось снова заглянуть в глаза опасности, ощутить себя победителями. Когда остальные уже крепко спали, мечтательный Рафаэль переворачивался с боку на бок. Долго не мог уснуть. Что поделаешь! Тонкая организация.

Глава 2. Сон Рафаэля

В сон Рафаэль погружался тяжело. Мысли, слов­но грозовые тучи, носились в его голове. Воображе­ние рисовало картины битв. Он смог забыться лишь тогда, когда вспомнил об Эйприл. Рафаэль услы­шал ее нежный голос; в этом голосе всегда было столько нежности и заботы.

Эйприл пришла к Рафаэлю во сне. Легкая, слов­но облако, она плыла ему навстречу. Вдруг дорогу ей преградил Киборг в человеческом обличии. Ра­фаэль ужаснулся, почувствовав опасность, и гром­ко закричал, чтобы Эйприл бежала к нему. Она не слышала. Скользкий змей подкрался к Рафаэлю, опутал его тело. Киборг взял Эйприл за руку; при­жал к себе. В следующее мгновение изо рта его вы­лез язык-клинок. Эйприл закричала, но не в силах была освободиться. Рафаэль понял, что может слу­читься непоправимое, змей же все сильней сжимал его руки и ноги. Рафаэль готов был плакать, что не в силах вырваться из этих тисков. Язык-клинок приближался к тонкой шее Эйприл, еще совсем чуть-чуть, и острая сталь коснется тела девушки. На миг змей ослабил давление, Рафаэль глубоко вздохнул, с невероятным усилием постарался вырваться из живых колец. Это ему удалось. Обнаженный меч разрубил змея на куски, из которых стала вытекать вонючая слизь. Киборг не ожидал, что Рафаэль подойдет к нему сзади и точным ударом свернет его голову набок... Эйприл безжизнен­но осела в руках Киборга. В ярости Рафаэль вон­зил меч в спину Киборгу. Тот взвыл, захрапел и отпустил тело девушки.

Рафаэль понял, что нарушил систему питания Киборга, внешняя оболочка которого стала отде­ляться от некоего сложного механизма, состоящего из множества проводков, лампочек, плато и про­чего, что под силу перечислить разве что специа­листу. Черепашка бросился к лежащей тут же Эйприл.

- Эйприл, очнись, Эйприл...

- Рафаэль, просыпайся, ты чего кричишь, - Донателло тряс за плечо взволнованного друга.

- Я всегда говорил, что он неравнодушен к Эйприл, - Леонардо с улыбкой глянул на Рафаэля и подмигнул ему.

- Он находит себе проблемы там, где их нет,­ - одеваясь, добавил Микеланджело. - Сон не для того, чтобы так себя изматывать.

- Я победил его, но не смог узнать, что же слу­чилось с Эйприл, - еле слышно бормотал Рафаэль, возвращаясь в реальность.

- А я уверен, что с ней ничего серьезного не слу­чилось. Если ты не веришь, - ну-ка, соедините нас, - пусть он сам убедится в этом, - успокаивал Донателло.

Леонардо поднес к постели Рафаэля переговор­ное устройство:

- Слушаю вас, - требовательно произнесла Эйприл.

- Это мы, черепашки, - начал разговор Донателло. - С тобой все в порядке?

- Конечно, как всегда! Что за вопрос?

- Эйприл, я рад снова услышать твой голос, - к этому времени Рафаэль окончательно проснулся. Он не знал, что еще сказать и смущенно глядел на собравшихся возле него друзей. Донателло все по­нял и, чтобы разрядить обстановку, обратился к девушке:

- Так мы встречаемся в полдень? Постараемся не опаздывать.

Глава 3. Знакомство

Дом профессора находился в пригороде Нью-Йорка.

Черепашки встретились с Эйприл в условленном месте, затем взяли такси и, спустя четверть часа, стояли перед домом и любовались изящностью его форм и ухоженностью газона и деревьев вокруг. Их приезд не был неожиданностью для хозяев, напро­тив, на крыльцо вышла немолодая женщина, при­ветливо помахала рукой, а потом заспешила на­встречу гостям.

- Рада вас видеть, я всегда мечтала познакомиться со знаменитыми черепашками-ниндзя.

- Ну, вы преувеличиваете, - смущенно произ­нес Донателло.

- Не возражайте, пожалуйста, прошу в дом.

- Надеемся, профессор нас ждет, - обратилась к хозяйке дома Эйприл.

- Да, конечно.

Профессор оказался маленьким, коренастым и уже лысеющим мужчиной. Увидев вошедших в гос­тиную черепашек и девушку, он улыбнулся, напра­вился к ним для рукопожатий и знакомства.

- Джоан Брэдли.

Поочередно черепашки называли свои имена. Потом по настойчивой просьбе миссис Брэдли че­репашки удобно расположились в глубоких кожа­ных креслах.

Профессор приблизился к Эйприл:

- Вас же, милая девушка, я и не знаю как благо­дарить. Вы оказали мне большую услугу, когда со­гласились привести в мой дом настоящих героев.

- Вы извините нас, - перебил Микеландже­ло, - надеюсь, в вашем доме мы оказались не только для того, чтобы выслушивать приятные слова в свой адрес. Мы слышали, вы нуждаетесь в нашей помощи.

- Да-да, - засуетился профессор. - Все дело в том, что я намерен закончить одно очень важное исследование. Но в одиночку, боюсь, мне не спра­виться. Пожалуй, расскажу по порядку... Как вы знаете, всю жизнь я занимался археологией. Со­временная молодежь не очень-то заботится о сохра­нении памятников истории. В бесконечных войнах безжалостно разрушается то, что создавалось ве­ками. Я побывал в нескольких экспедициях в сказочном, неповторимом Египте. К счастью, совре­менная цивилизация не очень активно вторгается в его жизнь... До сих пор, кажется, я ощущаю на своем лице горячие порывы ветра, несущиеся с рас­каленных склонов Ливийского хребта, слышу скри­пящий звук собственных шагов, когда бродил по грудам оставленного древними каменотесами известнякового щебня, храню в памяти удивительные истории, рассказанные местными жителями о тай­нах мумий фараонов.

Миссис Брэдли разливала чай, черепашки уго­щались домашним пирогом и увлеченно слушали, правда, не совсем понимая пока, в чем же будет за­ключаться просьба.

- Как-то, находясь в Египте, я познакомился и подружился с Гуссейном. Он состоял в родстве с семьей Абд эль Расулов, которая пребывала в без­вестности и неожиданно в конце девятнадцатого ве­ка прославилась на весь мир. Кто-то из членов этой семьи обнаружил совершенно случайно в одном ущелье тайник, а в нем мумии фараонов и большой клад. О находке нигде не сообщалось, но все тайное рано или поздно становится явным. Одного из семейства поймали на торговле ценнос­тями, похищенными из гробниц, и привлекли к суду. Тайна была раскрыта, мумии фараонов и со­кровища перевезены в музей. А слава о находке прокатилась по миру. Абд эль Расулов сочли вели­кими кладоискателями, за их помощью обращались заезжие археологи, хранители музеев древностей, иностранные коммерсанты, бравшие на откуп пра­во на раскопки в Египте.

- А что случилось с вашим другом Гуссей­ном, - воспользовавшись возникшей паузой, произнесла заинтересованная Эйприл.

- Когда я отъезжал, он помог мне упаковать небольшую коллекцию древностей, переданную египетскими учеными для наших музеев. В этой коллекции, кроме нескольких мелких предметов, всю ценность которых может понять только архео­лог, был еще деревянный сфинкс размером в рост человека и довольно грубой работы. Мне казалось, что сфинкс этот не представляет большой ценности, зато Гуссейн почти не отходил от деревянного изваяния.

- Профессор, можно вопрос, - совсем по-уче­нически поднял руку Леонардо.

- Да-да, пожалуйста.

- Извините, стыдно признаться в том, что понятие «сфинкс» мне ни о чем не говорит.

- И не удивительно, земная цивилизация при­думала за последние столетия столько всевозмож­ных слов и понятий, что трудно все знать и не пу­таться при этом.

- Профессор, - отозвался Микеланджело, - для ясности уже давно изобретен компьютер, который располагает нужной информацией.

- Думаю, нет смысла углубляться в спор, я вам отвечу. Сфинкс в Древнем Египте - это статуя фантастического существа с телом льва и головой человека.

- Оказывается мутанизация берет свое начало из глубокой древности, - воскликнул Донателло.

- Это не совсем так, - позволил себе не согла­ситься профессор Брэдли.

- Вы сказали, что это существо изначально бы­ло фантастическим, о чем хочу напомнить своим друзьям, - Эйприл обвела взглядом черепашек.

- Совершенно верно. В реальной жизни их не существовало.

- Понятно, - выдохнул Микеланджело.

- Возможно, это все вас мало интересует...

- Нет-нет, профессор, очень даже интересует, - воскликнула Эйприл, - лишние знания никогда никому не мешали, а тем более, если они свя­заны с какой-то тайной.

- Так мы услышим продолжение истории? - ­допивая свой чай поинтересовался Леонардо.

- Да, одну минуту, я сейчас вернусь. - Профес­сор прошел в соседнюю комнату и через несколько минут вернулся с пачкой фотографий. - Вот про­шу, взгляните сюда, думаю, это любопытно.

На фотоснимках были запечатлены отдельные моменты археологической экспедиции.

- А вот и деревянный сфинкс.

- Ну-ка, ну-ка, - черепашки явно заинтересовались фотографией с его изображением.

- Помню, что Гуссейн, стоя возле него, долго его выстукивал, скреб длинным желтым ногтем и прислушивался.

- Возможно, он о чем-то знал, - сделала пред­положение Эйприл.

- Вы правы. Он взял меня за рукав и молча под­вел к сфинксу, а затем медленно сказал, что этот сфинкс очень древней работы. Время от времени он постукивал по нему пальцем. Потом добавил, что он пустой, а потом, что в нем нужно искать большие сокровища.

- И вы их нашли? - почти разом крикнули че­репашки.

- Нет, я не придал особого значения словам Гуссейна. Я не верил в древность деревянного сфинкса.

- Но почему, - возмутился Донателло.

- Мне казалось это маловероятным. Подозревал подделку.

- Но вы его все же взяли? - с надеждой в голо­се произнес Леонардо.

- Я взял его с собой только потому, что не хотел обидеть своих египетских коллег. Когда все вещи были погружены на самолет, и я уже поднимался по трапу, я увидел в толпе провожающих Гуссейна. Тот поднял над головой руки и пожимал одна другую, его зубы блестели в улыбке, он что-то кричал. В шуме моторов я не столько расслышал, сколько угадал два слова.

- Какие это были слова, - Микеланджело даже привстал с кресла.

- Профессор, что же вы молчите, - не выдер­жала Эйприл.

- Гуссейн сказал: «Oн пустой».

- Ну да, мне и раньше так подумалось, что в сфинксе ничего нет, - высказал свое мнение Дона­телло.

- Я так не думаю, - перебил Рафаэль.

- Самое удивительное, что на родине, - продолжал профессор, - специалисты исследовали коллекцию египетских древностей и подтвердили заключение, которое предоставил им я, что дере­вянный сфинкс не является сколько-нибудь значи­тельной художественной ценностью. Его помести­ли в запаснике музея. Все чаще вспоминал я слова Гуссейна. Сфинкс определенно не давал мне покоя, и я нет-нет да и спускался в подвал, чтобы исследовать странную деревянную фигуру.

- И что, были какие-нибудь новые результа­ты? - с глубокой заинтересованностью произнес Рафаэль.

- Как-то раз, соскоблив кусочек не то смолы, не то потемневшей от времени краски, я увидел ров­ную линию, разделяющую туловище сфинкса вдоль на две части. Сразу я вспомнил Гуссейна. у меня перехватило дыхание. И я решился, нако­нец, с помощью долота и молотка вскрыть сфинкса.

- Дальше, профессор, дальше, - нетерпение переполняло гостей.

- А потом странный деревянный ящик в форме сфинкса неожиданно раскрылся, и я увидел в нем... - профессор на минуту прервал рассказ. Капельки пота выступили у него на лбу. Он достал из кармана носовой платок, вытер им лоб.

- На самом интересном месте, - застонал Ми­келанджело.

- Да ладно тебе, дай человеку собраться, - ­Рафаэль одернул друга.

- Вы увидели там сокровища? - спросил До­нателло.

- Именно так. Мне кажется, что я и сейчас слы­шу сухой треск раскрывающегося сфинкса. - Про­фессор Брэдли вздрогнул.

- Как интересно, я даже и не подозревал о том, что так может все закончиться, - при этих словах на лице у Микеланджело отразилось изумление. – «Закончиться», это не то, - вслух соображал Донателло, - что ж, профессор, начало получи­лось увлекательным.

Глава 4. Загадка деревянного сфинкса

В гостиной воцарилась тишина. По-прежнему гости находились в некотором напряжении. Долгая беседа вовсе не утомила их, а наоборот - настоль­ко взбодрила, что сидеть на одном месте без движе­ний становилось невыносимо. За окном шумел ли­вень, гремел гром. В голубом свете молний на тем­ном фоне окон, как на негативной пластинке, появ­лялись и исчезали призрачные контуры кустов.

Черепашки ждали продолжения истории профес­сора Брэдли.

- Друзья мои, должен вас огорчить, если думаете, что далее мне сопутствовала удача. Среди мно­жества драгоценностей и украшений я увидел сам­шитовый футляр, а в нем папирус. Сфинкс оказал­ся саркофагом...

- Чем-чем, - переспросил Леонардо.

- Саркофагом.

- А это еще что такое?

- Леонардо обязательно знать все в точнос­ти? - не выдержал Донателло. - Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?

- Я с удовольствием отвечу. Саркофаг - это гроб или гробница из дерева, камня и других мате­риалов, зачастую украшенная росписью, скульп­турой.

- Понял, понял.

- А не значит ли это, что прежде, чем там оказались сокровища, это было местом, где лежала му­мия, - Эйприл, кажется, была довольна своим от­крытием.

- Вы правы.

- А как вы поступили с найденными сокровищами? - вмешался Донателло.

- Больше я их не видел.

- Но что произошло? - изумилась Эйприл.

- Чего я и не ожидал. Папирус я взял с собой домой, а сокровища оставил в запаснике музея, там, где они находились и прежде. Не знаю, думал ли я тогда, какую ценность представляют собой ле­жащие в саркофаге изделия из камня, драгоцен­ных металлов, кости и дерева. Мне не терпелось поскорее расшифровать сообщение, дошедшее из древности, написанное иероглифами. Я ушел, не думая о последствиях.

- Так что же все-таки случилось? - не выдер­жал Микеланджело.

- Сокровища, повторюсь, я оставил на месте, но, когда через день вернулся, чтобы решить, как ими распорядиться, их на месте не оказалось.

- Но, профессор, возможно ли это, - черепаш­ки от такого известия пришли в замешательство.

- Я и сам был озадачен.

- Возможно, кто-то все время наблюдал за вами, - предположила Эйприл. - У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

- Вы ничего не заметили в момент вашей наход­ки? - после вопроса Леонардо профессор задумался.

- Нет, - он слегка покачал головой, - боюсь, что нет, да сейчас я всего и не вспомню.

- Папирус, надеюсь, у вас, - насторожился Ра­фаэль.

- До сего дня был у меня.

- Из него вам удалось узнать что-либо? Или это тоже осталось загадкой? - продолжал Рафаэль.

- О тексте папируса разговор будет особый. Безусловно, связь между сокровищами и сведениями, которые мне удалось получить, есть. Мне понадобилось приложить много усилий, но не буду томить вас ожиданием, сейчас принесу.

Профессор Брэдли снова удалился в соседнюю комнату. Между черепашками возник спор. Они никак не мог ли понять, кто мог выследить профес­сора.

- Скорее всего кто-нибудь из специалистов, которые исследовали привезенные из Египта ценности, - выдвинул предположение Леонардо.

- Не думаю, - возразил Донателло. - Это было бы слишком простой разгадкой.

- А я согласен с Леонардо, - спокойно заметил Микеланджело. - В конце концов, не это важно.

- А что по-твоему важно? - возмутился Ра­фаэль.

- Где они, сокровища, находятся. А там уже не трудно и выяснить, кто их похитил.

Донателло загадочно поглядел на друзей. Про­фессора в гостиной все еще не было. Он поднял указательный палец вверх, что означало либо вни­мание, либо решение. Затем, выждав несколько се­кунд, заявил:

- Сокровища вернулись домой, в Египет, я в этом уверен, только кто бы мог...

В эту минуту вернулся профессор. Донателло не закончил свою мысль. Эйприл достала из сумочки блокнот и ручку и приготовилась что-то записы­вать.

Глава 5. Тайна папируса

- Ну вот и я, - профессор снова уселся в крес­ло; на столике он аккуратно разложил листы бумаги, на которых был машинописный текст. - Го­тов продолжить, если вы не устали.

- Нет, все это очень интересно, - живо ото­звалась Эйприл. - Можно ли мне подержать в руках оригинал?

- Вот, пожалуйста.

Легкий холодок пробежал по телу девушки от осознания того, что она держит в руках письмо, написанное человеком, жившим более трех тысяч лет тому назад. В этот момент профессор Брэдли повернул голову в сторону Леонардо.

- Вам будет интересно узнать, как египтяне готовили материал для своего письма.

В ответ Леонардо быстро закивал головой и улыбнулся.

- Стебли болотного растения - папируса они разделяли на тонкие полоски и складывали их так, что края находили один на другой. Затем на слой вертикальных полосок клали слой горизонтальных, смачивали их водой и клали под пресс. Полоски склеивались - и получался лист папируса. Писали египтяне красками и чернилами, выделяя начало абзаца или главы красной строкой.

- А писали чем? - Леонардо посмотрел на ручку в руках Эйприл.

- Вместо ручек или пера употребляли тростни­ковую палочку, разжеванную на конце.

- Подумать только, - сказала Эйприл, возвра­щая профессору папирус, - человек умер в незапамятные времена, даже прах не сохранился, а мысль его живет в этом папирусе тысячелетия. А сколько информации, может быть, еще не обна­ружено, хранится вместе с мумиями.

- Да! Да! Эйприл! - подхватил профессор, об­радовавшийся, что ему удалось так заинтересовать гостей. - Каждая мумия могла бы поведать о мно­гом! К сожалению, оживление мумий - лишь тема для безудержной фантазии и настолько несущест­венная, что говорить о ней долго не стоит. Впрочем, когда-нибудь люди научатся читать мысли человека и после его смерти. Ученые, изучающие биотоки мозга, утверждают, что можно создать машину, за­писывающую мысли. А ведь мозг - это нечто вро­де запоминающего устройства электронно-счетной машины, только он сложнее организован.

- Мне кажется, профессор, вы увлеклись,­ - напомнил Донателло.

- Да, со мной бывает. Впрочем, это удел людей, которые долго находятся в одиночестве, исследуя какую-либо проблему.

- Скоро проблем у нас будет достаточно, - сказал Донателло, поправляя повязку на голове.

- «Велик и всесилен бог Атон - единый, кото­рый создал себя сам. Велик и всесилен Эхнатон ­повелитель Верхнего и Нижнего Египта, - тор­жественным голосом начал читать профессор Брэдли. - Много мудрых законов издал фараон, да прославится имя его. Воздали люди хвалу, благо­дарили бога Атона и фараона. Но были законы фараона в тягость жрецам.

И вот случился ветер и буря, и воды Нила пошли вспять. Началось наводнение безо времени, и поги­бали многие посевы. И сказали жрецы народу: это оттого, что не угодны небу дела фараона и что бу­дет горше.

Было у фараона два сына, но не были приверже­ны они к делам его. И хотя сделал он одного глав­ным судьей империи, а второго своим соправите­лем, - видел он, что хитры они и склоняются серд­цем к жрецам.

Одна отрада была у фараона: смелый и предан­ный друг - молодой архитектор Мересу. Сделал его повелитель своим советником, хотя происходил Мересу из простого рода. Прошло время, и человек из рода презренных земледельцев стал тем, кто имел титул сановника.

Потом призвал фараон Мересу пред лицо свое.

«Не исчезнет камень в веках, даже если исчезнет память о делах великого, - так сказал фараон. ­Задумали мы соорудить для себя каменный дом вечности, когда взойдем в свой горизонт. И назначаем мы тебя управителем всех строительных ра­бот».

Поцеловав подножие трона и медленно подняв­шись, Мересу обратил свое лицо к владыке и вос­кликнул: «Я иду по велению твоему».

И отправился Мересу в путь, на котором лежал древний город Уасет. Там встретил его верховный жрец и призвал войти в храм, чтобы приветствовать гостя.

Вошел Мересу в храм и увидел там девушку Соу. Была эта девушка такой красоты, какой еще не знал Египет. Хранила она вечные светильники в храме и с младенчества своего была посвящена бо­гам. Храм принадлежал врагам фараона, ненавист­ным жрецам. Знал это Мересу, но не мог уйти и долго стоял он в храме, следил за Coy».

Профессор прервал чтение, чтобы сделать глоток чая. Тучи рассеялись, и в комнате стало светлее. Эйприл смотрела в окно, где за кружевным сплете­нием листьев повисла радуга. Рафаэль медленно помешивал ложечкой в чашке, в которую миссис Брэдли уже в который раз подливала чай. Мике­ланджело теребил в руках салфетку и думал о чем-­то далеком-далеком. Остальные, казалось, пребы­вали в атмосфере древнего Египта.

- А дальше? Что было дальше? - спросил Лео­нардо.

Профессор поставил чашку на блюдце и про­должал:

- «И подошел к Мересу верховный жрец и ска­зал ему: «Знаю, что есть в храме девушка, которая зажгла огнем сердце твое, как удар молнии строй­ную пальму на берегу Нила. Горит оно ярким огнем любви и не может сгореть. Волосы этой девушки как грозовая туча, как два ястреба под нею, быстры и смелы глаза ее, а губы как свежая рана на теле убитого льва. И нет твоим мыслям пути от красо­ты ee».

В великом смущении опустил голову Мересу пе­ред верховным жрецом. Понял он, что проник жрец в сокровенную тайну его сердца, и великий страх за Соу охватил его. Знал Мересу, что посвящена эта девушка в тайны богов, что не может она поки­дать храма, что запрещена ей любовь под страхом позорной смерти, казни без погребения.

Но когда настала ночь, вновь предстал пред лицо Мересу верховный жрец: «Не могу я разрешить взять к себе девушку из храма, - сказал жрец.­ - Но властью, данной мне небом, разрешаю тебе по­говорить с нею под покровом ночи».

И удивились жрецы такому решению. Вошел Ме­ресу в храм, и остались жрецы и стража на пороге.

Прошла ночь. Настал день, но Мересу не выхо­дил из храма, и заволновались телохранители его. Прошло время, и верховный жрец переступил порог храма.

А когда вышел он, увидели все слезы на лице его. Бросились друзья Мересу в храм и нашли его ле­жащим в крови на каменном полу, и рядом была Соу - убийца его.

Не настал еще час заката, когда, оповещенный о страшном горе, прибыл на стремительной боевой колеснице фараон. И поведал верховный жрец историю любви и гибели друга его. И добавил, что никто не знает, за что убила девушка гостя своего, ибо молчит она.

А Соу стояла над убитым ею, молча кусала губы и не могла отвести глаз от горячей раны на шее, чуть выше ключицы. И наклонился повелитель над другом, который готов был отойти в вечную жизнь, в царство Осириса. В последнюю минуту земной жизни дало небо сознание Мересу, и сказал он ве­ликому: - «Отомсти... убийце, друг и повелитель мой.. Coy...», - и не хватило дыхания в груди Ме­ресу для последних слов и отошел он в вечность, чтобы соединиться с Солнцем.

Тогда повелел фараон связать Соу кожаными ремнями, и заковать цепями медными, и надеть на ее ноги оковы и четыре кольца.

Но не успели выполнить повеление великого. С криком рванулась Соу к высокому балкону хра­ма и, бросившись вниз, разбилась о камни.

Построили для Мересу каменную гробницу по­среди гробниц фараонов. Каменщики, которые ее строили, разметили основание, начальники живо­писцев ее расписали. Все вещи, которые ставят в склеп, были поставлены.

Были назначены для Мересу заупокойные жрецы и сделан для него погребальный сад, поля в нем, как это делают для фараонов. Его статуя была обложена золотом и саркофаг в образе лежащего льва тоже. Все исполнено по желанию Эхнатона. Закончено от начала до конца, как было повелено».

- Почему же девушка убила его? - спросил Ми­келанджело.

- А я не уверена, что девушка могла сделать такое, - возразила Эйприл. - Ведь то, что сказал Мересу перед смертью, можно понимать по-дру­гому.

- А как еще? - поинтересовался Рафаэль.

- Он сказал, чтобы за его смерть отомстили, возможно, что после он обратился к Соу, намере­ваясь сказать и ей что-нибудь. Но успел сказать только имя, и все поняли, будто это сделала она.

- А вы как думаете, профессор? - обратился Донателло.

- Затрудняюсь что-либо сказать. Видите ли, ис­тория - вещь таинственная. Даже когда у нас есть точные факты и доказательства, не исключена доля сомнения.

- И все же, ваша версия? - не унимался До­нателло.

- Не знаю, но мне кажется, мы имеем дело с не­кой тайной династии.

- Профессор, не кажется ли вам, что пора нам принять логическое решение, ведь сегодня так мно­го вопросов осталось без ответов, - подытожил Леонардо.

- Мы давно поняли, что захватывающая исто­рия, услышанная нами сегодня, не что иное, как приглашение последовать с вами в Египет, и во всем разобраться на месте, - Эйприл закрыла блокнот и встала с кресла. - Если это так, я готова.

- Мы готовы тоже, - в один голос отозвались черепашки.

- Что ж, раз так, я рад! Именно это я и хотел от вас услышать.

Уже стемнело, когда наши герои покинули дом профессора Брэдли. Они решили сразу же начать подготовку к путешествию.

Глава 6. Дома

А дома черепашек ждал сюрприз - Роби приго­товил пиццу, которую так любили юные друзья. Лишь только они переступили порог дома, как аппетитный запах заставил их на время забыть о Египте.

- Роби, ты чудо-повар, я даже не ожидал,­ - воскликнул Донателло и забросил в рот ароматный кусок пиццы.

- Согласен, - поддержал Леонардо.

- Микеланджело, ты так проголодался, что глотаешь почти не пережевывая, а это вредно для здо­ровья, - c улыбкой заметил Рафаэль.

- Ну вот, уже поперхнулся, надо же, - сказал Донателло.

- Это от ваших слов, - откашлялся Микелан­джело и недобро посмотрел на Рафаэля.

Черепашки засмеялись.

- Это отлично, что у нас теперь есть Роби, и как только тебе, Леонардо, пришла в голову такая идея: завести робота, - обратился Рафаэль.

- Ты добавь, - который так вкусно готовит,­ - сделав знак рукой, сказал Микеланджело.

- Надеюсь, мы попробуем еще и не такое, - об­надежил друзей Леонардо.

- Это здорово, когда тебя ждут, - вздохнул Ра­фаэль, - потому что всегда очень грустно возвращаться в пустой дом.

- Не грусти, Рафаэль, подумай о том, что нас ждет впереди. У меня голова раскалывается от информации, которую я получил у профессора, - ­устало произнес Микеланджело.

- Да, после такой лекции и у компьютера вся его система пришла бы в негодность, - позевывая, подхватил Леонардо.

- Рафаэль, как насчет сна, кажется, кто-то сегодня ночью плохо выспался, или я не прав, - не без иронии спросил Микеланджело.

- Успокойся, - одернул Донателло. - Рафа­эль, не обращай внимания, лучше включи телевизор.

- Не-ет, - протянул Леонардо, - я иду спать, а то чувствую, что голова моя разорвется, как бомба. Микеланджело, ты идешь?

- Да, пожалуй.

На экране телевизора показалась Эйприл, она работала в прямом эфире.

- И как ее на все хватает? - с восхищением спросил Рафаэль. - Ведь она такая хрупкая, а всегда в центре серьезных событий.

- Она хочет жить интересно, что ж, это ей уда­ется. Вот и с профессором нас познакомила, кото­рый прожил скорее не в реальности, а в мечте, в поисках древностей.

- Да-а. А что ты обо всем этом думаешь?

- Очень и очень необычно, а потому интересно.

- Нам удастся разгадать хотя бы одну загадку?

- А иначе нет смысла ехать. Меня самого это целиком захватило.

Глава 7. Предостережения учителя

На следующее утро черепашки, сытно позавтра­кав, отправились к своему учителю крысе-человеку Сплинтеру. Наперебой они рассказывали об исчез­новении сокровищ из саркофага в форме сфинкса, о простой и печальной истории, которую сумел рас­шифровать профессор Брэдли. Разговорам не было конца, возникавшие споры Сплинтер легко разре­шал. Он был хороший учитель.

- Друзья мои! - наконец Сплинтеру удалось остановить черепашек. - Мне бы хотелось, чтобы каждый из вас придерживался своего мнения, но при этом прислушивался и ко мнению других. Я не располагаю достаточными знаниями о той стране, которую вы собираетесь посетить, знаю лишь одно - вам будет несложно справиться с трудностями, если вы станете как единое целое. Если же вы забудете об этом, то ждите опасности на каждом шагу. Ваши разногласия разъединят вас, но те зна­ния, которые вы обязательно получите во время путешествия, пусть помогут сохранить силу, кото­рой вы обладаете, и уверенность в себе. И еще. Не верьте в легкую победу, когда знаете, что пред­стоит тяжелое сражение. Будьте внимательны...

- Учитель, это мы помним, - заметил Мике­ланджело.

- Ну тогда мне остается только повторить то, чему я вас научил, проверить вашу готовность.­ - После этих слов Сплинтер знаком дал понять, что­бы черепашки приступали к нападению. Уроки учителя по восточным единоборствам ученики усвоили, проявив при этом максимум терпения и старания. Сложнейшие элементы борьбы усваи­вались постепенно, удары становились точнее и стремительнее, руки - тверже. Занятия требовали всегда большого напряжения мышц.

Спустя некоторое время, Сплинтер прекратил тренировку.

- Меня радует, что вы в отличной форме, - ска­зал учитель и с гордостью посмотрел на черепашек, которые уже почувствовали некоторую усталость. - Но должен вам признаться, что странное предчувствие вдруг овладело мной.

- Учитель, не стоит беспокоиться, - заверил Микеланджело.

- Микеланджело прав, - поддержал друга Лео­нардо.

- А мне бы хотелось все же узнать, что про­буждает в вас тревогу, - встревожено произнес Донателло.

- Некое чувство подсказывает мне: вам следует с недоверием относиться к тому, что очевидно.

- Поясните, учитель, - сказал Рафаэль.

- Это значит - все, что вам будет встречаться в пути, следует воспринимать с сомнением.

- Или вы что-то скрываете от нас, или... - до­бавил Рафаэль.

- Мне нечего скрывать от вас. Вы отправляе­тесь в страну с богатой историей, которая до конца так и не познана.

- Да, в этом мы вчера убедились, - вставил Леонардо.

- Помните, что зло так же вечно, как и добро, и оно способно к перевоплощению. Деньги, богат­ство сами по себе обладают разрушительной силой.

- Но это-то нас интересует меньше всего,­ - сказал Микеланджело.

- Избегайте ловушек, берегите себя, - это на­путствие Сплинтер произнес тихо, и черепашки по­няли, как много они значат в жизни учителя. Ухо­дя, они трепетно попрощались с ним. Глаза Сплин­тера слегка заблестели.

- Донателло, я надеюсь, ты будешь помнить мои слова.

Глава 8. Неожиданность для Эйприл

История, рассказанная профессором Брэдли, серьезно заинтересовала Эйприл. Работа на теле­видении, на 6 канале теперь казалась ей скучной. Мысли уносили ее в загадочный Египет, манящий невероятными приключениями. Вспомнила грустную легенду о юноше Мересу и девушке Соу из храма, попробовала представить их дальнейшую судьбу, если бы... Нет, в голове у нее не укладыва­лось, что Соу сделала такое, и ведь никто не произвел расследования...

Она была уверена в том, что после поездки в Еги­пет сможет подготовить увлекательный репортаж, оставалось договориться с руководством. На теле­видении давно привыкли к тому, что Эйприл сама знала, что ей нужно. Поэтому никто не посмел ей возразить, когда в кабинете редактора услышали очень уверенные заявления Эйприл:

- Я хочу собрать достаточно интересные мате­риалы о Египте, чтобы сделать репортаж для 6 канала. Думаю, телезрителей репортаж привлечет, и в ваш адрес посыпятся лишь благодарности. А за то время, которое я буду отсутствовать, постарай­тесь сохранить наш авторитет.

Когда Эйприл уладила свои дела на телевиде­нии, она решила отправиться в библиотеку, чтобы слегка пополнить свои знания о древнем Египте. Пожилая женщина любезно спросила ее:

- Вы хотите поработать или зашли без всякой причины?

- Мне бы хотелось поработать... - начала Эйприл, но женщина не дала ей продолжить.

- Крайне удивлена, что вы обратились к нам за помощью и еще более удивительно, что в таком воз­расте.

- Что же здесь удивительного? - заулыбалась в ответ Эйприл.

- С тех пор, как в нашем обществе компьютер стал достоянием каждой семьи, посетителей мы видим крайне редко. Только люди почтенного воз­раста, занимающиеся всякого рода исследованиями, иногда подолгу засиживаются в отделе, где у нас хранятся ценные книги.

- Вот как.

- Да-а. Они заняты работой и поэтому на общение у нас не остается времени, но некоторых я знаю достаточно хорошо.

- А знаете ли вы профессора Джоана Брэдли?

- Брэдли? Постойте, постойте, он невысокого роста, уже лысеющий, но вместе с тем интересный мужчина.

- Да, это он.

- Я даже могу сказать, чем он интересуется. Он изучает древнеегипетские письмена, а также все, что связано с Египтом. И хотите, раз уж речь зашла о профессоре Брэдли, я вам скажу, что привело вас сюда.

- Попробуйте.

- Ведь это же очевидно. Профессор очень увлечен древним Египтом. И его увлеченность повлияла на вас. Я права?

- Да, это так. Мы с профессором отправляемся как раз туда.

- Неужели в его возрасте он решился на та­кое? - изумилась женщина.

- Вполне естественно, что вопросы, которыми он занимался столько лет, требуют ответов. В этом, мне кажется, и состоит для него смысл в жизни. Профессор по-настоящему живет лишь разгадывая загадки этой страны.

- О таких учениках профессор мог только меч­тать.

- А вот это не совсем так. Меня и моих друзей профессор пригласил с собой, чтобы мы помогли ему разобраться кое с чем, - серьезно сказала Эйприл.

- Вот оно как.

- Когда же все удачно завершится, а я надеюсь на это, я смогу сделать отличный репортаж для 6 канала, и обязательно сообщу вам о времени его показа.

- Очень буду вам признательна, милая де­вушка.

- А теперь, если вы не возражаете, я бы хотела поработать. Попрошу вас подобрать мне материа­лы не только о древнем Египте, но и о современном, надо же знать, что сейчас там происходит, чтобы не выглядеть совсем беспомощно.

Женщина предложила Эйприл пройти в читаль­ный зал, по дороге Эйприл заметила мужчину, ко­торый работал за первым столом от входа. Он чем-­то напомнил ей профессора Джоана Брэдли. Да именно, он был внешне очень похож на него. Эйприл приглядывалась, сведя брови, но подойти не решалась. Мужчина почувствовал ее пристальный взгляд, поднял глаза от книги и смущенно посмот­рел на нее. Эйприл кивнула, выразив приветствие, тот ответил тем же самым.

- Вот так встреча! Я не думала, что встречу вас здесь, - Эйприл встала с места и направилась к мужчине.

- Разве мы знакомы? - недоуменно спро­сил он.

- Мы же вчера с моими друзьями черепашками были у вас в гостях, как вы могли забыть об этом!

- Вы что-то путаете.

Эйприл подошла ближе. Поразительное сход­ство с профессором ввело ее в заблуждение.

- Тысячу извинений! Я отвлекла вас от работы.

- Раз уж вы подошли ко мне, не будете ли столь любезны представиться.

- Меня зовут Эйприл.

- А меня Дэвид Адамс. С каким профессором вы меня спутали? Я могу узнать его имя?

- С профессором Джоаном Брэдли.

- Ка-ак! Как такое могло вам прийти в голову!

- Исключительное внешнее сходство, - спокойно ответила Эйприл, - могу же, в конце концов, я ошибиться.

- Меня вы могли перепутать с кем угодно, но только не с ним, - разгневанно вскричал Адамс.

- Но я не понимаю вашего возмущения.

- Все дело в том, что много лет назад мы были друзьями. Он ездил в археологические экспедиции, а, когда возвращался, мы непременно встречались и подолгу делились друг с другом своими новыми открытиями. Он мечтал разгадать тайну деревян­ного сфинкса. Ради этого он просиживал ночи напролет над причудливыми знаками, покрывав­шими древний папирус. А я мечтал о другом! Разве не интересно знать, что такое жизнь и в чем загадка смерти.

- Людей всегда занимали вопросы, которые ставила перед ними смерть, - согласилась Эйприл. - Рано или поздно каждый начинает заду­мываться, что ожидает его душу и тело.

- Мне бы все же хотелось закончить тему, на­чатую немного ранее. Так вот о профессоре Брэд­ли. Вы знаете, что он привез из Египта деревянного сфинкса и, спустя какое-то время, обнаружил в нем сокровища. Я узнал об этом от него в тот же день, а когда на следующий день сокровища пропали, естественно, что подозрение пало на меня. Причем он не постеснялся мне об этом заявить при свиде­телях. Меня это ужасно оскорбило. Подумать только!

- Но ведь выяснилось, что к пропаже вы не причастны?

- Конечно! Однако после этой неприятной исто­рии мы перестали быть друзьями.

Неслышно к ним из хранилища вышла женщина, неся в руках большую стопку книг.

- Я извиняюсь, что прерываю вашу беседу, но мне бы хотелось узнать, где вы будете работать.

Эйприл встала из-за стола, взяла книги и отнесла их несколькими столами дальше. За тем она вклю­чила лампу, которая стояла здесь же, на столе, и, поглядев на Дэвида Адамса, развела руками, - ей ведь так внезапно пришлось на время отложить разговор. Открыв первую же книгу, она углубилась в чтение. Ей было важно узнать не только прошлое Египта, его историю и культуру, но и настоящее. Несколько часов она не вставала из-за стола. Лишь когда Адамс засобирался уходить, она снова подо­шла к нему.

- Могу ли я в другой обстановке поговорить с вами?

- Вы считаете, что это будет вам полезно? - вопросом на вопрос ответил Адамс.

- Уверена в этом, - с улыбкой, пряча хитрова­тый взгляд, произнесла Эйприл.

- Рад слышать от вас эти слова, Эйприл. Толь­ко у меня к вам есть небольшая просьба.

- Какая же?

- Не говорите, пожалуйста, профессору Брэдли о нашем знакомстве.

- Думаю, что это я могу вам пообещать.

- Благодарю, и еще, поймите меня правильно, но не могли бы вы мне сказать, как он, ну, профес­сор Брэдли, поживает? - Адамс покраснел и сму­щенно глянул на Эйприл.

- Нормально, по-моему, неплохо выглядит, в Египет собирается.

- Что вы говорите?! Опять в Египет.

- Вас это удивляет?

- Пожалуй, нет. Я знаю его одержимость...

- Я могу узнать ваш номер телефона? - спросила Эйприл.

- Его не трудно найти в любом телефонном справочнике, - Адамс сказал это, задумавшись о чем-то своем. Он поспешно собрал свои записи и направился к выходу.

Эйприл, казалось, была довольна этой встречей. Она вовсе не считала ее случайностью. Ей хотелось побольше узнать, чем занимается Адамс, и найти возможность в дальнейшем примирить двоих лю­дей, которые когда-то были друзьями, хотя и осо­знавала, что сделать это будет не так просто, как может показаться на первый взгляд. Проводя взглядом Адамса, пока тот не скрылся в дверях, Эйприл вернулась за свой стол и еще несколько часов провела за чтением книг.

Глава 9. Эйприл делится с друзьями

И снова вечером в обители черепашек был спор.

- Я уверен, - утверждал Микеланджело, - что драгоценности, которые нашел профессор в сарко­фаге, нужно искать где-то здесь. Возможно, про­фессор кому-либо рассказывал о сокровищах, а тот...

- Нет-нет, здесь есть какая-то связь с папирусом, - не соглашался Донателло.

- А при чем тут папирус? - недоумевал Лео­нардо.

- А при том! Сокровища принадлежали тому, о ком идет речь в тексте, - рассуждал Донателло.

- Фараону, конечно же, - уверенно сказал Леонардо.

- Это можно взять под сомнение. Ведь в папи­русе речь идет о юноше Мересу, который был близок фараону. А что, если это те сокровища, которые…

- Которые предназначались для Мересу после его смерти, - подхватил Рафаэль.

- Возможно, - вздохнул Донателло.

- А где же тогда сам Мересу? - спросил Микеланджело. - Уж не он ли похитил сокровища и вернулся в Египет? - Микеланджело и Леонардо рассмеялись.

- Донателло, - обратился Рафаэль, - не бу­дем спешить с выводами. Кстати, чем занималась сегодня Эйприл?

В это время в дверь постучали, а еще через ми­нуту в комнату, где собрались черепашки, вошла Эйприл. За ней чинно проследовал Роби.

- Что я вам сейчас расскажу! - воскликнула девушка.

- И что же? - полюбопытствовал Микеланд­жело.

- В последнее время мне везет на знакомства.

- И кто на сей раз? - спросил Леонардо.

- Дэвид Адамс. Пока это имя вам ни о чем не говорит. А я вам скажу, что некогда профессор Брэдли и Дэвид Адамс были друзьями, но после известных вам событий...

- Каких же? - уточнил Микеланджело.

- Когда профессор обнаружил сокровища, он рассказал об этом своему другу. После их исчез­новения друзья поссорились из-за того, что профеесор Брэдли заподозрил в этом Адамса.

- А я о чем! - чуть не подпрыгнул Микеланджело.

Эйприл посмотрела на радостного Микеланджело, который уже пожимал руку Леонардо:

- Я не совсем понимаю.

- Мы как раз до твоего прихода говорили об этом. И Микеланджело предположил, что профес­сор кому-то рассказал о своей находке, - спокойно пояснил Донателло.

- Так я оказался прав!

- Хорошо бы теперь вывести этого Адамса на чистую воду, - сказал Леонардо.

- Это ни к чему не приведет. Мне показалось, что Дэвид Адамс заслуживает доверия. Он тоже ученый...

- Учитель нам сегодня сказал, что деньги обла­дают разрушительной силой, так что не важно, ученый он или кто другой, - заметил Микеланд­жело.

- Микеланджело, не торопись в серьезных вы­водах, - посоветовал Донателло.

- Нам не следует спорить, - вмешался Ра­фаэль. - Ведь учитель предостерегал нас - нужно прислушиваться к мнению каждого. Нас четверо, значит и мнений у нас тоже четыре. А вместе мы многого добьемся, ведь правда всегда одна.

- Правильно, Рафаэль, пора прекратить спо­ры, - поддержал Донателло. - Как же нам будет не хватать рассудительности учителя.

Эйприл молча слушала друзей, ведь у нее на гла­зах они готовы были поссориться, а ей так этого не хотелось. Еще она думала, что в чем-то есть и ее вина. А, в конце концов, что плохого в спорах? Как говорится, в спорах рождается истина.

- Я договорилась созвониться с Дэвидом Адамсом.

- А как на это посмотрит профессор Брэдли? Я не думаю, что ему это понравится, - сказал Лео­нардо.

- А ему и не надо ничего говорить. Вы только представьте себе ситуацию. Профессор Брэдли и Адамс были неразлучными друзьями. Возникшая ситуация так рассорила их, что мысль о возобнов­лении дружбы стала невозможна. Я же уверена в невиновности Адамса. И что удивительно, ведь я сначала приняла его за профессора Брэдли - на­столько они похожи внешне.

- Чего в жизни не случается, - вздохнул Ми­келанджело, - я не удивлюсь, если через некото­рое время они окажутся еще и братьями.

- Микеланджело, - прикрикнул Донателло,­ - тебе не кажется, что дурацкие замечания здесь не уместны. Эйприл, продолжай...

- Нам необходимо помочь и этим двоим людям. И тот, и другой тайно страдают, но гордость не позволяет им сделать хотя бы несколько шагов навстречу друг другу.

- Эйприл, где ты видела Дэвида Адамса?­ - спросил Рафаэль.

- Утром я зашла на свой 6 телеканал и догово­рилась, что, посетив Египет, предоставлю мате­риал, - скорее всего это будет занимательный ре­портаж... Да, так вот после этого я направилась в библиотеку. Там-то мы и познакомились.

- Все ясно.

- Так-так, как же вы отнеслись к моему предложению? Или для вас это не существенно?

- Эйприл, ты здорово придумала, мы, конечно, же, поможем тебе. Ведь правда, поможем? А? - Донателло вопросительно посмотрел на друзей.

- Я согласен, - сразу же выпалил Рафаэль.

Микеланджело сделал вид, что не услышал во­проса Донателло. Он подошел к телевизору и вклю­чил его.

- Давайте поможем, - произнес Леонардо.

- А ты, Микеланджело, почему молчишь? - укоризненно спросила Эйприл.

- А? Что?

- Ведь это благородное дело, мы должны вернуть людям то, что они утратили, - продолжала Эйприл.

- Это насчет сокровищ?

- Не говори так, будто ты не понимаешь, о чем речь, - вскипел Донателло. - Иначе я тебя поко­лочу, И ты, наконец, перестанешь отпускать свои остроты.

- Донателло, успокойся, он все прекрасно по­нимает, только почему-то капризничает сегодня,­ - после этих слов Эйприл встала с дивана. - Раз решили, значит надо действовать.

- Видно, и мне придется с вами согласиться,­ - почти шепотом сказал Микеланджело и сделал звук телевизора чуть громче.

- Так бы и раньше, - засмеялся Донателло; по­дойдя к Микеланджело, он похлопал его по пле­чу. - Нам нельзя ссориться, учитель нас предупре­ждал.

В это время передачу по телевизору внезапно прервали для важного сообщения. Разговор затих, черепашки внимательно смотрели на экран, с кото­рого диктор сообщал:

- Сегодня утром в археологическом музее слу­чилось страшное происшествие. В результате него погиб работник музея. По словам очевидцев, из древнеегипетского саркофага вылетело чудовище внешне напоминающее гигантского муравья с крыльями. Оно схватило работника музея силь­ными лапами, подняло на высоту, и оттуда сброси­ло вниз. В результате человек скончался. После этого чудовище кинулось на свою жертву и в тече­ние нескольких минут выпотрошило ее. Специалис­ты утверждают, что это не кто иной, как крылатый муравей, известный также под названием Пожи­ратель Мяса. Ведется следствие.

- Вот это да-а, - в ужасе воскликнула Эйприл. - Думаю, нам необходимо связаться с про­фессором Брэдли.

- Не исключено, что крылатый муравей долго спал в саркофаге, и, проснувшись, кинулся на пер­вого попавшегося, - выдвинул предположение Леонардо.

- Леонардо, я уточню: он был очень голоден. И если бы не тот несчастный, ему бы пришлось полетать, выбирая, кого съесть, - Микеланджело принялся кружить по комнате, изображая из себя муравья в полете.

- Микеланджело, прекрати паясничать, - крикнул Донателло.

Эйприл поспешно набирала номер телефона про­фессора Брэдли. Услышав гудки, еще какое-то время она ждала. Но профессор не поднимал трубку.

- Нет дома. Возможно, он уже там. Надо же, какой кошмар. Мне необходимо увидеться с ним. Я отправлюсь в музей.

- Эйприл, я с тобой, подожди, - Донателло вскочил с дивана, поправил ремень.

- Пойдем все вместе, нам здесь не интересно ждать, - бодро сказал Рафаэль.

Черепашки взяли свое оружие на случай, если придется сразиться с крылатым муравьем. И под­нялись на улицу. Навстречу им бежали люди, на лицах которых застыл страх.

Глава 10. В музее

Вокруг музея кольцом стояли полицейские с ав­томатическим оружием в руках, здесь же толпи­лись телерепортеры, которых в здание не пропус­кали. Когда черепашки вместе с Эйприл, запыхав­шись, подбежали к музею, они увидели профессора Брэдли, выходящего из машины. Обрадованные, они кинулись к нему.

- Профессор, мы вас искали, - отдышавшись, сказала Эйприл.

- При весьма трагических обстоятельствах мы встречаемся, друзья мои. Кто бы мог подумать, что такое возможно в зале, где находятся экспонаты, привезенные из Египта профессором Брэдли, то есть мной. Меня сразу же вызвали сюда.

- Нам бы пройти с вами внутрь здания, - неуве­ренно произнес Леонардо.

- Думаю, это будет непросто.

- Но, профессор, ведь мы взялись помогать вам, - попытался убедить профессора Донателло.

- Мы вас одного не пустим, - добавили осталь­ные, - так друзья не поступают.

- Хорошо, хорошо, пойдемте.

При входе профессор Брэдли показал свой доку­мент усатому полицейскому, тот уставился на него, потом на фотографию в документе. Заглядывая в лица стоящим за профессором черепашкам и Эйприл, он сурово задал вопрос:

- А это кто?

- Они со мной, - поспешил ответить профессор Брэдли. - Их присутствие крайне необходимо.

Когда профессор Брэдли, четверо черепашек и Эйприл оказались в зале с экспонатами древнего Египта, их глаза разбежались в разные стороны. Друзья бегло осматривали почерневшие останки мумий в саркофагах, позеленевшее от времени бронзовое оружие, ритуальные фигурки из дерева, камня и металла. Несколько человек настороженно смотрели на саркофаг, стоящий почти в центре зала. Он был закрыт, но именно из него вылетел крылатый муравей. Предполагалось, что после на­падения, он вернулся назад.

- Чего они ждут? - спросил Микеланджело.

- Когда вылетит крылатый Пожиратель Мяса, - ответил Рафаэль, не отводя взгляда от сарко­фага.

- И у тебя появится прекрасная возможность сравнить тот полет, который ты продемонстрировал дома, с оригиналом. Не правда ли, здорово, - ­не скрывая улыбку, шутливо произнес Дона­телло.

Время тянулось медленно, волнение усилива­лось. Эйприл напряженно следила за крышкой саркофага, чтобы вовремя заметить, как она будет подниматься. Профессор Брэдли извинился и на­правился к немолодому мужчине, который окликнул его.

- Уж не ждем ли мы, пока этот крылатый муравей проголодается? - спросил Леонардо.

- Именно это мы и ждем, - ответил Рафаэль.

- Интересно, а сколько времени у него длится процесс пищеварения? - сжимая губы, чтобы не засмеяться, поинтересовался Леонардо.

- На нас, кажется, обращают внимание, - за­метил Донателло.

- Ведь мы еще не знаем всей опасности, поэто­му давайте лучше не будем шутить, - Эйприл по­пыталась остановить остроты своих друзей.

- Эйприл, расслабься, - сказал Микеландже­ло, - а то эта тварь выберет тебя на ужин.

Стоящие кучкой люди стали потихоньку расхо­диться. Было принято решение, не дожидаясь по­явления крылатого муравья, попытаться припод­нять крышку саркофага, и расправиться с людое­дом. Черепашки вызвались проделать это и полу­чили разрешение. Донателло должен был вместе с Леонардо поднять крышку, а Микеланджело и Ра­фаэль - внезапно напасть на муравья. Эйприл подошла к профессору и взяла его за руку.

- Ваши друзья такие смелые. С ними, мне ка­жется, ничего не страшно, - тихо сказал профессор девушке.

Эйприл улыбнулась.

- Как бы с ними чего не случилось.

- А разве такое возможно? Ведь они уверены в себе, а уверенность - это уже половина победы.

- Профессор, смотрите, смотрите, они подни­мают крышку саркофага!

Черепашки приступили к ликвидации крылатого муравья. Донателло и Леонардо с двух концов при­поднимали тяжелую крышку. Микеланджело и Ра­фаэль вглядывались в образовавшуюся щель, но пока она была слишком мала, чтобы что-либо в ней увидеть.

- Донателло, Леонардо, открывайте, не томи­те, - скомандовал Микеланджело.

И в следующее мгновение Донателло и Леонардо одним рывком откинули крышку. Послышался удивленный вздох в зале, ибо саркофаг оказался пуст.

- А может, и Пожирателя Мяса там не бы­ло? - успокоенным голосом спросил Микеланд­жело.

- Кто видел, что он спрятался в саркофаге? У страха глаза велики, - продолжал недоумевать Леонардо.

- Осторожно! Берегитесь! - закричала Эйприл. - Он приближается к вам!

Смелые черепашки не ожидали такого внезап­ного поворота событий. Они были застигнуты кры­латым муравьем врасплох. Микеланджело лишь успел оглянуться, как чудовище подлетело к нему сзади и схватило его лапами. Донателло кинулся спасать Микеланджело, но было уже поздно. Кры­латый муравей поднимался с Микеланджело все выше и выше.

- Сейчас он его бросит, - затаив дыхание, ска­зал Леонардо.

- Но, похоже, он не собирается это делать,­ - взволнованно произнес Донателло.

Несколько полицейских приготовились стрелять, на что Донателло ответил приказом:

- Не стрелять! Вы можете попасть в Микеланд­жело.

Неожиданно для всех крылатый муравей подлетел к окну и, пробив стекло, вылетел наружу.

- Его нельзя упускать! За ним, вперед!

Отважные черепашки бросились к выходу, боясь, что не заметят, в какую сторону понесет По­жиратель Мяса Микеланджело. Выбежав из музея, они посмотрели вверх, чтобы сориентироваться, и увидели, как Микеланджело с небольшой высоты упал на крышу соседнего дома. Черепашки броси­лись туда. Когда они перебежали улицу, крылатый муравей в очередной раз пытался приблизиться к Микеланджело, размахивающему мечом.

- Микеланджело! Держись! - закричал Дона­телло.

- Противная тварь, берегись! - с этими слова­ми Леонардо приготовился отразить новую атаку.

Крылатый муравей повис в воздухе. Его выпук­лые глаза с черным зрачком, который перекатывал­ся по кругу, словно в наполненном сосуде, зловеще блестели. Рот широко открылся и черепашки увидели мелкие в несколько рядов зубы, по бокам тор­чали щупальца.

- Как же он уродлив! - с брезгливостью произ­нес Рафаэль.

- Цельтесь ему в брюхо, - отдал команду До­нателло.

- Внимание! Он, кажется, устремляется на нас! - крикнул Леонардо.

Со скоростью тварь кинулась на черепашек. Лео­нардо метнул кинжал прямо в живот крылатому муравью.

- Я ранил его!

- Молодец, но не обольщайся, сил у него еще хватит, - сдерживая радость, произнес Донателло.

Крылатый муравей уже приблизился к черепаш­кам настолько, что они отчетливо слышали шум его крыльев. Донателло взмахнул мечом, но не достал. Рафаэль пробил брюхо муравья, когда оно находи­лось прямо у него над головой, а Микеланджело отрубил одно из крыльев, так что тот все-таки рух­нул на крышу.

- Мы победили! - кричали черепашки.

- Микеланджело, скажи, мы победили, потому что вместе? - спросил Донателло.

- Я вам так благодарен...

- Не стоит благодарности, каждый пришел бы на помощь другу, окажись тот в беде, - спокойно заметил Рафаэль.

- Но что это? - удивился Леонардо. - Вы только посмотрите, что происходит.

Из разорванного брюха убитого муравья выва­лилось нечто, внешне его напоминающее, только уменьшенное в несколько раз. Оно шевелилось и издавало еле слышные звуки.

- Только этого нам еще не хватало, - провор­чал Леонардо.

- Придется подумать, что с ним делать, - Ра­фаэль присел перед детенышем на корточки.

- А что тут думать, надо спустить его вниз и от­везти в зоопарк, - решил Микеланджело.

- Как же быстро ты забываешь, чей это дете­ныш, - поспешил сказать Леонардо, - вдруг он окажется таким же агрессивным, как и его роди­тель.

- А что ты предлагаешь? - спросил Донател­ло. - Микеланджело прав, в конце концов, послед­нее слово будет за ним.

- Как знаете, мое дело вас предупредить, - ­проглотив обиду, произнес Леонардо.

Когда черепашки радостные спустились с кры­ши, неся в плаще детеныша крылатого муравья, к ним подбежали профессор Брэдли и Эйприл.

- Я так переживала за вас, - начала она,­ - а профессор меня успокаивал, говорил, что с вами ничего не случится.

- А это что за трофей? - спросил профессор, указывая на детеныша.

- А как вы думаете? Что это вам напоминает? - обратился Микеланджело.

- Да неужели это детеныш Пожирателя Мяса?

- Да-да, именно детеныш, - утвердительно ска­зал Леонардо.

- Вот только не можем решить, куда бы его пристроить, детеныш все же, да и есть хочет, навер­ное, - добавил Рафаэль. - Как вы думаете, ему уже нужно мясо?

Черепашки засмеялись. Эйприл принялась раз­глядывать детеныша.

- В любом случае, - сказала она, - его надо держать подальше от людей.

- В этом я с вами согласен, Эйприл, - кивнул профессор. - Пока вы там, на крыше, сражались, я переговорил с несколькими учеными: как мог из саркофага появиться крылатый муравей.

- И что выяснили? - спросил Донателло.

- Пока ничего, достойного внимания. В данном случае наука затрудняется что-либо объяснить. Возможно, это нечто из области анабиоза, но, по­вторюсь, точно не уверен, а относительно того, существовала ли эта тварь в древнем Египте, то и на этот вопрос я не знаю ответа.

- Как же так, - произнес Микеланджело.

Детеныша отвезли в местный зоопарк. Микеланд­жело было грустно с ним расставаться. Черепашки возвращались домой на такси, так как чувствовали усталость. Они переглядывались и улыбались, по­тому что были вместе.

- Донателло, когда же мы поедем в Египет?­ - поинтересовался Леонардо.

- Профессор ничего еще о точной дате не ска­зал.

- Скорей бы.

Микеланджело смотрел в окно и молчал. Он вспоминал, как не прав он был сегодня, когда Эйприл говорила о дружбе профессора Брэдли и Адамса, о их ссоре. Ему было стыдно, а ночь услужливо скрывала его лицо.

Глава 11. В гостях у Дэвида Адамса

Утром телефонный звонок разбудил черепашек.

- Кто там еще, поспать не дают, - проворчал сонный Леонардо, переворачиваясь на другой бок.

- Слушаю, - Донателло у телефона.

- Донателло, это Эйприл. Я звоню, чтобы пригласить вас в гости.

- Но, Эйприл, в гости еще рано?

- Это по вопросу о крылатом муравье.

- Что случилось? Или ты приглашаешь к му­равью на чашку чая,- недоумевал Донателло.­ - Кажется, мы вчера избавились от него.

- Донателло, просыпайся же, наконец, - не скрывая нетерпение воскликнула Эйприл. - Разве вы забыли?

- Что же мы забыли?

- Что собирались навестить Дэвида Адамса, ведь было решено помирить его и профессора Брэдли.

- Да-да, собирались, но я не знаю, пойдут ли мои друзья со мной, - Донателло посмотрел на сладко спящих черепашек. Леонардо накрыл голо­ву подушкой, чтобы ничего не слышать. Рафаэль во сне улыбался, он и теперь не переставал быть сентиментальным. Что же снилось ему на этот раз? Микеланджело тихо посвистывал, прошедший день оказался для него тяжелым. - Эйприл, похоже, мне придется идти одному.

- Что так?

- Знаешь, жаль будить остальных.

- Вчера профессор Брэдли сказал, что в ближайшие дни мы должны отправиться в Египет, а ведь еще так много нужно успеть!

- Эйприл, я скоро буду, где встречаемся?

Условившись о месте встречи, Донателло поло­жил трубку. Потянувшись, быстро засобирался. Он позвал Роби и попросил приготовить ему что-­нибудь перекусить, ведь не известно было, как долго он пробудет у Адамса. Когда повязка уже была на голове, а ремень на поясе, он вспомнил, что друзьям нужно оставить записку, чтобы те не волновались за него. Текст получился кратким: «Я и Эйприл у Адамса. Постараюсь скоро вернуть­ся. Донателло». Теперь, когда все было готово, он положил записку на стол, а потом обратился к Роби:

- Не буди их, пусть поспят.

В условленное место Донателло и Эйприл при­шли почти одновременно. По пути Донателло еще успел купить несколько газет, чтобы быть в курсе свежих новостей. В каждой из газет он прочел статьи, в которых говорилось о победе черепашек-­ниндзя над крылатым муравьем. Он подумал, что неплохо было бы показать их Микеланджело, так как почти все авторы изображали его бесстрашным героем. В одной из газет был даже помещен снимок детеныша с вопросом под ним: «Кто же будет сле­дующей жертвой Пожирателя Мяса?» Донателло этот вопрос не понравился, так как из него следова­ла явная угроза. «B безопасности детеныш будет недолго», - подумал Донателло. Эйприл перебила его мрачные мысли:

- Ты чего такой грустный?

- Да так! Вот видела, - и Донателло указал пальцем на снимок детеныша крылатого муравья, - похоже, с появлением на свет для него начались большие проблемы.

- Донателло, но еще не известно, у кого про­блем окажется больше, когда он вырастет.

- И ты тоже права, - обреченно сказал Дона­телло.

- Не будем об этом. Нас ждет Адамс.

Когда Эйприл и Донателло подошли к дому, где жил Дэвид Адамс, городские часы пробили девять раз.

- Мы вовремя, - заметила Эйприл. - Кажется, это Адамс выходит нам навстречу.

Снаружи дом выглядел мрачно, ничем не отли­чаясь от сотни других. Внутри же он производил более благоприятное впечатление. Дэвид Адамс приветливо встретил своих гостей и проводил их в освещенную солнцем большую комнату, из которой можно было пройти сразу в несколько других.

- Это гостиная, - сказал Дэвид Адамс, - но гости у меня бывают крайне редко.

- Почему же? - спросила Эйприл.

- У меня тяжелый характер.

- Я бы не сказала, - возразила девушка.

- А вы живете один? - поинтересовался Дона­телло.

- Один. Много лет живу один. У меня была жена, но я ей уделял так мало внимания, и она воз­ненавидела за это мою работу. Для меня жизнь лишена смысла без биологии. Если не возражаете, я покажу мой кабинет.

Ближняя дверь из гостиной вела в кабинет, где стоял письменный стол, рядом с которым были рас­ставлены книжный шкаф и два кресла. Адамс по­дошел к окну и раздвинул тяжелые шторы.

- Вот здесь можно поговорить. Проходите, рас­полагайтесь в креслах, а я на стуле сяду.

- А как же вы один живете? - усаживаясь, спросила Эйприл.

- На ваш вопрос, Эйприл, мне трудно ответить. Могу лишь сказать, что я привык жить один.

- К этому можно привыкнуть?

- Как видите, можно, - вздохнул Адамс.

Эйприл и Донателло разглядывали Адамса. Они находили явное внешнее сходство с профессором Брэдли. Только черты лица у того были помягче и выражение говорило о том, что он чаще мечтает, занимаясь своей работой, чем чего-либо добивает­ся. Адамс выглядел уверенно, говорил четко, слег­ка жестикулируя.

- В десять, а это уже скоро, - Адамс взглянул на часы, - придет Лиз, она помогает мне по дому. Тогда-то я смогу предложить вам кофе или чай.

- Не беспокойтесь.

- Всю жизнь я занимаюсь проблемой, которая в настоящее время привлекает общее внимание. Опыты по оживлению организмов - это совер­шенно новая область в медицине, физиологии и биологии. Не знаю, стоит ли, не будет ли это скуч­но? - спросил доктор Адамс и при этом взглянул на Донателло, а потом на Эйприл. Но те отрица­тельно покачали головой, и он, немного помолчав, продолжил стараясь подыскивать понятные для них выражения. - Оживление организмов ничего общего не имеет с чудом воскрешения. Мечтать о бессмертии или воскрешении из мертвых бессмысленно, ибо биологическая смерть необратима.

- В чем же заключается тогда оживление?­ - спросил Донателло.

- Видите ли, можно и должно бороться за про­дление жизни, а также за то, чтобы в отдельных случаях приостановить начавшееся умирание орга­низма. Ведь смерть в естественных условиях не наступает внезапно. Процесс умирания, угасания жизни - процесс постепенный. Биологическая смерть наступает тогда, когда прекратится обмен веществ, а затем начнется распад тканей и органов. Но этому предшествует период, когда видимых признаков жизни уже нет, а биологическая смерть еще не наступила. Человек умирает...

В этот момент хлопнула входная дверь. Доктор Адамс встал со стула, лицо его оживилось.

- Это Лиз, я отлучусь на минуточку.

- Кто бы мог подумать, что доктор Адамс будет рассказывать нам о смерти, - оставшись наедине с Эйприл, сказал Донателло.

- Надеюсь, ты не из числа слабонервных.

- Успокойся. Меня удивляет другое.

- Что именно?

- Доктор Адамс занимается такими серьезными исследованиями. Как ты думаешь, что у него могло быть общего с профессором Брэдли?

- Уж не хочешь ли ты сказать, что то, чем зани­мается Брэдли, не так существенно? Ты ошибаешь­ся, каждый находит себя в своей науке, поэтому у них не возникало разногласий. Они дополняли друг друга. Я думаю, им вместе было интересно.

Вернулся доктор Адамс с подносом в руках. Он молча поставил три чашки чая на стол.

- Прошу. Лиз обещала приготовить пирог, надеюсь, это будет скоро.

Доктор Адамс отпил глоток светло-коричнево­го чая.

- Горячий, - он поставил чашку на стол. - Так о чем мы говорили?

- «Человек умирает», - сказали вы.

- Да-да, спасибо, я вспомнил. Итак, человек умирает. Уже нет дыхания, окончательно остано­вилось сердце. Наступила так называемая клини­ческая смерть. Но в теле еще сохраняется минимальный обмен веществ, есть потенциал. В этот очень кратковременный период, если в организме нет тяжелых повреждений, его можно возвратить к жизни.

- Но, доктор Адамс...

- Как?!

- Правда, отдельные ткани и органы, например, сердце, удается вернуть к жизни и через несколько часов и даже дней, но организм в целом - только тогда, когда меры по оживлению предприняты не позднее, чем через пять-шесть минут с момента клинической смерти. Затем уже начинаются необ­ратимые изменения в коре головного мозга, и тогда оживление невозможно. Распад нервной ткани, оказывается, можно задержать путем охлаждения.

- Ах, да, я кое-что читала в одном журнале об этом, - о6радованно сказала Эйприл, попивая свой чай, - и даже немного помню ее содержание. Суть проблемы в том, что при замораживании живые су­щества впадают в состояние, промежуточное меж­ду жизнью и смертью, когда уже нет никаких при­знаков жизни, но и смерть еще не наступила.

- Ну-ну, Эйприл, - поддержал ее доктор Адамс. - Что же дальше?

- Анабиоз можно назвать мнимой смертью, или, если угодно, скрытой жизнью. Некоторые ученые установили, что летучие мыши, жабы ну и еще не­которые виды рыб после значительного промерза­ния могут быть возвращены к жизни. Раз в период анабиоза все жизненные отправления практически приостановлены, можно продлить жизнь организ­ма. Если бы нашелся человек, который пожелал пожертвовать последние десять лет своей жизни на то, чтобы периодически прекращать свою жизне­деятельность, а затем пробуждаться, можно было бы продлить его жизнь до тысячи лет или еще боль­ше. Оттаивая через каждые сто лет, человек мог бы узнать все, что произошло за время его пребывания в замороженном состоянии.

Донателло слушал очень внимательно, почти не делая каких бы то ни было движений, но при по­следней фразе, он заерзал в кресле, так что чашка заскользила по блюдцу.

- Эйприл, но разве ты не слышала о машине времени? Тогда отпадает надобность замораживаться!

- Браво, браво! - доктор Адамс захлопал в ла­доши. - Я восхищен вами. Ведь я всерьез думал, что этим молодежь не интересуется.

Эйприл и Донателло заулыбались, им было при­ятно услышать в свой адрес похвалу.

- Но недавно я решил изменить направление исследований.

- Куда же вы теперь направились? - сощуря глаза, иронично спросила Эйприл.

- Я считаю, что центр тяжести вопроса об ана­биозе лежит в явлениях, связанных с высыханием живой ткани. - Доктор Адамс говорил серьезно, и в голосе его звучала глубокая убежденность. ­Впрочем, обе разновидности анабиоза сводятся к одному: ведь и процесс замерзания - это не что иное, как извлечение воды из клеток организма. При замораживании организм может погибнуть.

- Но отчего?

- От разрушения клеток ледяными кристаллами. И еще была найдена одна причина неудач, постигших исследователей холодного анабиоза.

- Какая же, - серьезно спросил Донателло.

- Оказывается, при сильном охлаждении в межклеточной жидкости начинают бурно накапливаться соли, что также приводит к необратимым изменениям в живой клетке. Так вот я подозреваю, что при потере влаги путем высушивания концен­трация солей уже не действует губительно. Не по­тому ли сухой анабиоз так широко распространен в природе?

- Знаю, знаю! - перебила Эйприл. - Амебы, туфельки, даже коловратки, имеющие относитель­но сложную нервную систему, могут высыхать, а попадая вновь в воду, оживают... Семена растений сохраняются в сухом состоянии десятки лет и про­растают, оказываясь в благоприятных условиях... Изолированное и высушенное сердце лягушки, по­мещенное в питательную среду, восстанавливает утерянную влагу и начинает вновь ритмично со­кращаться.

Эйприл, не скрывая своего торжества, посмот­рела на доктора Адамса. Этого оказалось вполне достаточным, чтобы между гостями и хозяином сразу же установились отношения взаимопонимания. В дверях тихо появилась светловолосая де­вушка с добрыми глазами, она принесла пирог.

- А вот и Лиз! Не знаю, что бы я без нее делал?

- Доктор Адамс, -смущенно произнесла Лиз. - Сейчас я еще принесу вам чай.

Донателло отдал Лиз пустую чашку, остальные доктор Адамс поставил на поднос. Эйприл уже успела попробовать кусочек пирога.

- Лиз, ваш пирог - просто чудо.

- Спасибо, мне нравится готовить для доктора Адамса.

Когда она ушла, доктор Адамс произнес:

- Это милое создание, заменяет мне дочь, ведь она мне помогает не только по дому, но даже в ра­боте, когда я занят в лаборатории... Но возвра­щаюсь к нашему разговору. Я предвижу возмож­ность высушивать и затем вновь оживлять даже сложные организмы.

- Так! И вы считаете, на доказательства этого стоит тратить время? - спросил Донателло.

- Конечно!

- Но думаете ли вы о практической значимости вашей работы? - Эйприл внимательно посмотрела на доктора Адамса.

- Мы сможем высушить любой орган даже теплокровного животного, вплоть до органов человека. Высушить так, чтобы сохранить целость всех тка­ней этого органа, и затем через неопределенно долгое время вновь вернуть его к жизни. Почем знать, какие еще неизведанные возможности от­кроются перед наукой... Это, конечно, пока мечта, но разве она не начинает воплощаться в действи­тельность. Вспомните, как много жизней спасла консервированная кровь. Но и консервация имеет свои неудобства: такую кровь нельзя долго хра­нить. И вот появилась так называемая сухая плаз­ма. Достаточно ее растворить, и материал для пере­ливания крови готов. И тогда я спрашиваю себя: если есть сухая плазма, почему не может быть сухой крови? И вот представьте себе: мы получим, кроме сухой крови, также и сухие органы, например, сухое сердце или легкое, сможем хранить их годами и в случае надобности заменить сердце или легкое умирающему человеку.

- Это что же, консервы из человечины? Вяле­ное сердце? Что-то жутковато от всего этого становится, - Донателло поморщился, и кусок пирога застрял у него в горле.

- Лиз, - позвал доктор Адамс, - моему другу не мешало бы выпить чая. Ты скоро?

- Уже-уже, - где-то недалеко послышались легкие шаги Лиз.

- Донателло, согласен, тема нашей беседы не совсем застольная, вы уж извините.

Донателло поблагодарил Лиз за чай. Ему стало лучше. Сделав несколько маленьких глотков, он уселся поудобнее в кресле. Эйприл заговорила после небольшой паузы:

- Было бы очень интересно послушать ваше мнение по поводу крыла того муравья.

- Это, кажется, случилось в музее?

- Да-да.

- Жуткое происшествие. Мне довелось видеть репортаж по телевизору. Постойте-ка, если я пра­вильно понял, Донателло - один из четверых ге­роев, которые спасли город от этого чудовища!

- Вы правильно поняли, - с гордостью произ­несла Эйприл. - Мои друзья всегда там, где опасно.

Доктор Адамс встал и подошел к Донателло. До­нателло поднялся с кресла и поставил чашку на стол. Эйприл застыла в ожидании.

- Позвольте пожать вашу руку. Мне необыкно­венно приятно, что я имею честь принимать вас в своем доме.

- Да не надо, я этого не люблю. По мне бы лучше сражаться с какой-нибудь тварью, чем выслушивать комплименты, - Донателло слегка опустил голову, пряча глаза.

- А вот и напрасно. Если вы не возражаете, - ­произнес доктор Адамс, отходя к письменному столу, - я думаю, что здесь речь идет как раз об анабиозе. Когда-то, много лет тому, этот крылатый муравей попал в саркофаг, ну, не знаю каким об­разом, предположим, что случайно.

- Возможно, что это произошло в древнем Егип­те, - поспешила добавить Эйприл.

- Что же было потом? - спросил Донателло.

- Попав в саркофаг, муравей оказался в условиях, которые на долгое время сохранили его жиз­недеятельность. Он уснул, а от какого-то удара или еще другого повреждения, условия, возникшие в герметично закрытом саркофаге, нарушились. Дальнейшее вы знаете. Кстати, мне сегодня еще предстоит изучать эту проблему.

- И где же, если, конечно, это не секрет? - за­интересованно спросила Эйприл, глядя на расхаживающего по комнате доктора Адамса.

- Секрета здесь нет. Меня пригласили в музей, и там-то я выскажу то же, что вы услышали мину­той раньше.

Доктор Адамс глянул на часы, затем, сославшись на то, что ему нужно позвонить, вышел из кабинета. Эйприл взглядом дала понять Донателло, что пора собираться домой.

- Ну, вот, у меня почти не осталось времени, -­ возвращаясь в кабинет, сказал доктор Адамс. - Жаль, что мы не смогли сегодня посмотреть мою лабораторию, но не все сразу, должно же у меня остаться еще что-то, что даст нам повод встретить­ся опять?

- Вы нас заинтриговали, доктор. Думаю, если мы расскажем о ваших исследованиях друзьям, они захотят увидеть вас. Как вы к этому отнесе­тесь?

- Эйприл, надеюсь, вашим друзьям не будет скучно, когда они своими глазами увидят... Но не буду опережать события, а сейчас вынужден с вами попрощаться.

Доктор Адамс проводил гостей до дверей. Лиз поливала цветы, которые росли на небольшой клумбе у дома. Увидев Эйприл и Донателло на крыльце, она спросила:

- Вы уже уходите?

- Да, - ответила Эйприл. - Но, надеемся, что скоро увидимся в лаборатории.

- В таком случае, до скорой встречи! - Лиз улыбнулась на прощание.

Эйприл и Донателло шли по улице все дальше и дальше от дома доктора Адамса. Оба были до­вольны, что в последнее время им везет на инте­ресные знакомства.

- Теперь ты убедился, что доктор Адамс­ - честный человек, который не смог бы предать друга, - обращаясь к Донателло, сказала Эйприл.

Эйприл, ты же знаешь, тебе я привык дове­рять. У нас с тобой еще никогда не возникало недоразумений. Только как же нам удастся помирить профессора Брэдли с доктором Адамсом? Ты уже придумала что-нибудь?

Эйприл задумалась. Не заметив на дорожке не­большого камня, она споткнулась и подвернула ногу. Донателло поддержал ее под руку.

- Осторожно.

- Ах, Донателло, благодарю тебя.

- Всегда готов помочь. Как ты? Нога не болит?

- Все в порядке. Думаю, нам смогут подсказать что-нибудь Рафаэль, Леонардо и Микеланджело. Поэтому зайдем сейчас к вам, а потом решим, как быть дальше.

Глава 12. Черепашки совещаются

Донателло и Эйприл успели лишь переступить порог дома, где жили черепашки, как услышали возмущенные крики.

- Что у вас за тайны от нас!? - первым крик­нул Леонардо.

- Так друзья не поступают! - бегал по комнате Микеланджело, размахивая руками и повторяя одну и ту же фразу.

- Донателло, мы ждем, что ты нам скажешь!

- Уйти без нас, оставив на столе записку! Не кажется ли тебе, что это нечестно! - негодовал Рафаэль, стоя перед Донателло и глядя ему в глаза. - А ты, Эйприл, - переведя взгляд на нее, перейдя на свой обычный спокойный тон, продолжал сыпать упреки Рафаэль, - как ты могла, ведь мы даже не знали, когда вы успели договориться.

Донателло обошел Рафаэля и прошел вглубь комнаты. Усаживаясь на диване, он спокойно ска­зал:

- Эйприл, не стой, проходи, садись рядом. Ра­фаэль, дай Эйприл дорогу, отойди в сторону. Дол­жен вам сказать, что такой реакции я от вас не ожи­дал. - Черепашки замолчали; они слушали Дона­телло, затаив обиду на него. - Эйприл позвонила рано, кто-нибудь из вас слышал ее звонок? А? Что вы молчите? Вот и я говорю, что будить вас было бесполезно. Поэтому я пошел один.

- Доктор Адамс сожалел, что не увидел вас, - ­иронично заметила Эйприл.

- Ну вот, - с укором сказал Леонардо.

- Эйприл, не надо, не подогревай их эмоций, ты что, не заметила, что им надо остыть.

Через час, когда страсти поутихли, друзья обе­дали и мирно беседовали за столом. Донателло показал им газеты, где сообщалось о победе над крылатым муравьем. Конечно же, черепашек это не оставило равнодушными. О беседе с доктором Адамсом они заговорили после еды, так как у До­нателло были кое-какие неприятные ассоциации. Делиться ими за столом он не хотел. Разговор на­чала Эйприл:

- Как я вам уже говорила, доктор Адамс заслу­живает уважения, - после этих слов она убедительно посмотрела на Микеланджело, который си­дел за столом напротив нее. - Нет причин сомне­ваться в его невиновности.

- Я согласен с Эйприл, - кивнул Донателло.

- Так вот, думаю, бессмысленно сейчас рас­сказывать подробности нашей беседы. Скажу, что тема его исследований достаточно серьезная. У вас еще будет возможность услышать о нем от Дона­телло, я это предоставлю ему. А мне бы хотелось посовещаться с вами о другом.

- О чем же? - не выдержал Леонардо.

- Вместе мы должны придумать, как помирить профессора Брэдли и доктора Адамса. Мне кажет­ся, что даже в своих исследованиях они были бы полезны друг другу.

- А что, если доктора Адамса пригласить в Еги­пет? - предложил Рафаэль.

- Хорошая мысль, - поддержала Эйприл, - но как практически это осуществить? Тебе видится возможным то, что доктор Адамс с радостью согла­сится поехать?

- Не знаю.

- Вот и я не знаю. Скорее профессор Брэдли согласится пойти в лабораторию к доктору Адамсу.

- Это было бы неплохо, - в раздумии произнес Донателло, - доктор Адамс высушивает органы, а потом снова возвращает их к жизни.

- Как это? - изумился Микеланджело.

- Знаешь, что он сказал о твоем крылатом муравье?

- Ну-ну, - Микеланджело вытянул шею в ожи­дании.

- Что возможно еще в древнем Египте крыла­тый муравей попал в саркофаг.

- Как он туда попал? - спросил Микеланджело.

- Как-как! Неизвестно. На этот вопрос только он сам может ответить. А потом уснул, так как там образовались благоприятные условия.

- Оказывается, твой муравей установил миро­вой рекорд на самый продолжительный сон, ­прохихикал Леонардо, прикрывая рукой рот.

Микеланджело сурово взглянул на него:

- Вот-вот, лучше закрой-ка свой рот. Донател­ло, что там было после сна?

- Когда условия в герметично закрытом сарко­фаге нарушились, все жизненные функции восста­новились.

- И что? - с любопытством слушал Микел­анджело, не переставая задавать вопросы.

- А дальше ты и сам знаешь, что было. Лучше расскажи, как ты себя чувствовал в лапах крылатого муравья.

- Не помню, а как я выглядел там, в воздухе?

- Бесподобно, это ни с чем не сравнимое зрелище - летящий над городом Микеланджело в лапах Пожирателя Мяса. У тебя голова не кружилась от высоты? - Леонардо так развеселился, что чуть не рухнул со стула.

Черепашки засмеялись. После этого Эйприл встала из-за стола. Все успокоились.

- Похоже, я пришла к вам зря.

- Эйприл, погоди, сейчас что-нибудь придумаем, - Донателло коснулся руки Эйприл, - садись.

Какое-то время все сидели за столом молча, пере­глядывались в надежде, что вот-вот кто-нибудь выскажет дельное предложение. Даже Роби, кото­рый похаживал по комнате, казалось, был оза­бочен той же проблемой. Рафаэль сосредоточенно изучал пустой стакан, поворачивая его к свету то одной, то другой стороной. Внезапно в глазах у не­го сверкнул огонек, он торжественно поднял голо­ву, готовясь что-то сказать. Это заметил Леонардо.

- Внимание, - командным голосом произнес Леонардо, - Рафаэль говорить будет.

- Леонардо, успокойся, - прикрикнула Эйприл.

- Мне кажется, - начал Рафаэль, - нужно пригласить профессора Брэдли и доктора Адамса к нам сюда, так сказать, на нейтральную террито­рию. Каждый из них примет приглашение, потому что и подозревать не будет, что его здесь ожидает. А об остальном потом позаботимся, ведь нельзя же заранее предвидеть, как они себя поведут, увидев друг друга.

- Рафаэль, - обрадовалась Эйприл, - как я об этом не подумала! Это же здорово! К вам-то они точно придут.

- Оказывается, это так просто, - пожал плеча­ми Леонардо.

- А ты разве не знаешь, что все гениальное про­сто, - вмешался Микеланджело.

- Мне раньше казалось, что самый сообрази­тельный из нас Донателло, но как оказалось, я оши­бался, - Леонардо встал из-за стола. - Жаль, что я до этого не додумался.

- Пора расходиться, - подытожила Эйприл.­ - Значит завтра этим и займемся. Вечером я созво­нюсь с профессором Брэдли и доктором Адамсом.

- Пока, Эйприл, - крикнули черепашки.

Глава 13. Примирение

Все утро черепашки суетились. Предстоящая встреча была для них волнительной. Они знали, что сознательно решились пойти на обман, ради благородной цели. Время шло быстро. Вскоре при­бежала Эйприл:

- Донателло, собирайся, тебе нужно будет встретить доктора Адамса, а я приведу сюда профессора Брэдли. Они уже в пути, у нас нет време­ни. Даже не представляю, что будет, если они встретятся там, наверху, - Эйприл в возбуждении махала руками. - Надо же, такой пустяк, а все может из-за него сорваться.

Донателло и Эйприл побежали на улицу и стали недалеко друг от друга. Им приходилось вгляды­ваться в лица прохожих, потому что на улице было оживленно как никогда. На минуту Донателло отвлекся, чтобы помочь маленькой девочке поймать воздушный шарик, который ветер отнес в его сторону. Он схватил шар за веревочку и отдал обрадованному ребенку.

- А-а, здравствуйте, Донателло, - сказал профессор Брэдли, приближаясь к нему. - Вот видите, я вас узнал.

- Рад вас видеть, профессор, - Донателло стал отыскивать глазами Эйприл.

- Меня привлек этот красный воздушный шарик, который вы поймали. Ну что, мы идем к вам?

- Да-да, идем.

Убедившись, что Эйприл все еще стоит на своем месте, он повел профессора вниз по ступенькам.

- Мы еще на метро поедем? - спросил профессор Брэдли.

- Нет, мы почти пришли. У нас не совсем обычный дом, только ничему не удивляйтесь.

- Что ж, каждому свое, - спускаясь, сказал профессор Брэдли.

- Вот мы и пришли. Рафаэль, Микеланджело, Леонардо, встречайте гостя!

Профессору Брэдли был оказан теплый прием. Брэдли был доволен. Он расхаживал по комнатам, находил все необычным и интересным. А когда черепашки познакомили его с Роби, он сказал в восхищении:

- Ваш дом, словно другая планета. Я даже завидую, вы не знаете, что такое тоска.

- Вы правы, нам никогда не бывает тоскливо, ведь в нашем доме так много друзей. И это одно из достоинств, которое он имеет, - усаживая про­фессора Брэдли на диван, заметил Леонардо.

Роби поспешил к входной двери. «Эйприл при­шла», - подумали черепашки и переглянулись.

- Кажется, мы вовремя, - держа доктора Адамса под руку, в комнату вошла Эйприл.

- Всем мое почтение, - сказал доктор Адамс, не замечая профессора Брэдли, который от неожи­данности съежился на диване.

В следующее мгновение взгляд доктора Адамса упал на сидящего профессора Брэдли. Он изумил­ся, но не проронил ни слова. Стоя у двери, каза­лось, обдумывал, как вести себя в такой ситуации.

- Проходите-проходите, - и Эйприл увлекла его за собой к столу. Доктор Адамс сел на стул спи­ной к профессору Брэдли.

- Привет, Джоан, - не поворачивая головы, сказал доктор Адамс.

- Привет, Дэвид, - профессор Брэдли сделал паузу, потом продолжил, - а ты постарел.

- Еще бы, - усмехнулся доктор Адамс, - ­сколько лет мы не виделись?

- Около двадцати.

- Около двадцати - повторил доктор Адамс и задумался.

Тем временем Эйприл позвала черепашек в со­седнюю комнату, те тут же вышли, дав возможность профессору Брэдли и доктору Адамсу выяс­нить отношения.

- Ты по-прежнему веришь в то, что я украл твои сокровища? - спросил доктор Адамс.

- Дэвид, не будем об этом, - профессор Брэд­ли явно чувствовал себя неловко.

- Как это не будем? - поворачиваясь, перешел в наступление доктор Адамс. - Ты не хочешь от­вечать?

- Это было так давно, я был в отчаянии...

- Ты обвинил меня в воровстве и вот уже двадцать лет у тебя не хватает мужества попросить у меня прощения? - доктор Адамс встал со стула и медленно пошел к дивану, где сидел профессор Брэдли.

- Я... я работал...

- Чушь, ты боялся. Потому что ты трус... Ты предал нашу дружбу и боялся признаться в этом.

- Я не предавал, я был в отчаянии...

- Молчи, - крикнул доктор Адамс. - Сотни раз я думал, что же случится, когда мы снова встре­тимся, и вот мы встретились, и, как видишь, ничего не случилось. Я думал, кое-что скажу тебе, а когда сейчас увидел, признаюсь, захотел послушать тебя. Как же ты жил все это время?

Профессор Брэдли заерзал на диване. Его сердце стучало громко и часто, дыхание было прерывистым. Он хотел спрятать свои глаза от требо­вательного взгляда доктора Адамса, который подходил к нему все ближе и ближе. Он покраснел, затем сделал глубокий вдох.

- Дэвид, я виноват перед тобой.

- И только? Во что ты превратил свою и мою жизнь? - с укором спросил доктор Адамс.

- Прости, прости, - шептал профессор Брэд­ли. - Я должен был сразу прийти к тебе, но что-то сдерживало меня.

- Что же?

- Скорее всего, мои сомнения. Сначала, я не мог поверить, что сокровища исчезли бесследно, мне хотелось доказательств...

- Так ты продолжал сомневаться, что я не имел к пропаже никакого отношения?

- Ты пойми, ведь только тебе я доверил эту тайну...

- И поэтому только я - подозреваемый номер один, так что ли, - перебил профессора доктор Адамс.

- Давай забудем все это. Тем более, что следы сокровищ затерялись где-то в Египте. Мне тяжело было жить, ощущая себя в состоянии неясности, хотел помириться с тобой, но, ты знаешь, мне труд­но пойти на это первым. Я всегда интересовался твоими исследованиями.

- Правда? - лицо доктора Адамса смягчилось.

Он сел рядом с профессором Брэдли.

- И чем я сейчас занимаюсь?

- Анабиозом, только мне, скажем, не совсем было понятно, почему ты решил изменить направ­ление исследований.

Доктор Адамс прищурился, на лице появилась улыбка. Ему было приятно осознавать, что, даже поссорившись, они не переставали следить за тем, чем занят другой. Спустя несколько минут обиды оказались разрешены, словно и не было их вовсе эти двадцать лет. Ученые мирно беседовали, не обращая внимания на то, где находятся и куда исчезли все остальные.

Черепашки и Эйприл не вмешивались в разговор, они спокойно ждали, чем он закончится. Когда громкие голоса утихли, Эйприл и черепашки реши­ли, что пора потревожить профессора Брэдли и доктора Адамса. Они тихо вошли в комнату и уви­дели сидящих рядом друзей, которые были так увлечены своей беседой, что не обратили внимания на обрадованных черепашек.

- Может быть, вы позволите нам прервать вашу беседу? - поинтересовалась Эйприл.

- Так чем же все закончилось ? - спросил Лео­нардо, усаживаясь в кресло.

Профессор Брэдли и доктор Адамс перегляну­лись.

- По-моему, мы помирились, - разводя руками, сказал доктор Адамс.

- Только вот не знаем, кого благодарить, - добавил профессор Брэдли.

- Главное, что вы снова дружите, - откликнулся Микеланджело, - без друзей жизнь становится невыносимой.

- Это верно, - вздохнул профессор Брэдли, - у нас была возможность убедиться в этом.

- А что же теперь? - добродушно усмехнулся Рафаэль.

- А теперь нужно решить, когда мы отправляемся в Египет. Ты, надеюсь, с нами? - обратился профессор Брэдли к доктору Адамсу.

- Если позволите, я останусь на некоторое вре­мя, надо закончить мои опыты, а потом постараюсь присоединиться к вам.

Ничего не оставалось, как согласиться. Задерживаться остальным не было причин, и поэтому на следующий же день профессор Брэдли, Эйприл, Донателло, Микеланджело, Рафаэль и Леонардо решили вылететь в Египет.

Глава 14. Первые впечатления

Самолет через несколько минут вылетал в Каир. Леонардо сидел возле иллюминатора и разгляды­вал другой самолет, который только что оторвался от земли и поднялся в воздух. Рафаэль был встре­вожен, он не любил утомительных перелетов. Он крутился в кресле и никак не мог удобно устроиться в нем.

- Да что ты все крутишься, - не выдержал Микеланджело.

- Сейчас будем взлетать? - спросил Рафаэль.

- Будем, - кивнул головой Леонардо, не отрывая взгляда от окна.

- Рафаэль, возьми, - Эйприл протянула жева­тельную резинку. - Тебе будет легче.

- Скорей бы уже прилететь, - спокойно сказал Донателло.

- Это будет не так скоро, - заметил профессор Брэдли.

Пошел дождь. Над городом плыли серые тучи. Было пасмурно, как осенью. Самолет тронулся с места, и земля сперва медленно поплыла назад, потом все быстрей, и вот она уже мелькала по сто­ронам взлетной дорожки.

- Мы уже в воздухе! - крикнул Леонардо.

Самолет пробился сквозь тучи, как сквозь моло­ко. Сверху тучи были похожи на заснеженное поле и на какие-то причудливые снежные горы, где у подножия каждой горы притаился сугроб.

Черепашки не успели оглядеться, как и тучи исчезли, остались где-то далеко внизу. Светило яркое солнце. У Леонардо от ослепительного света заболели глаза, и он закрыл окно. Эйприл взяла книгу, но, не успев прочитать и двух страниц, за­хлопнула ее и уснула. Вскоре то же сделали и че­репашки. Лишь профессор Брэдли перелистывал свои записи.

Когда самолет приземлился в Каире, солнце жгло нестерпимо. Небо было чистое и прозрачное.

- Какая жара! - крикнула Эйприл. - Мне ка­жется, еще немного и я задохнусь!

- Профессор! - позвал Донателло, стоя у тра­па самолета. - Вы ничего не говорили нам о здешнем климате. Жаль, что доктор Адамс не поехал с нами, ему не пришлось бы изобретать специаль­ных устройств для высушивания органов. Похоже, мне скоро понадобится его помощь!

- Ну-ну, друзья мои, вы преодолевали всевоз­можные трудности, а что жара в сравнении с ними!

- Вот вам и Египет, - обреченно произнес Ра­фаэль. - Уж лучше бы мы спустились на дно океа­на, чем изнывать здесь от жары.

Черепашки, словно сонные, ходили за профес­сором. Было тяжело привыкать к новым условиям. Лишь когда они свернули на улицу, вдоль которой текла река, - повеселели.

- Черепашки, в воду! - скомандовал Микеланджело.

Эйприл и профессор Брэдли остались на берегу.

- Это Нил, - сказал профессор.

- Какой он широкий, а берега одеты в серый гранит, - Эйприл спрятала глаза от солнца, надев очки с темными стеклами.

Черепашки плескались в воде, Эйприл смотрела по сторонам, пытаясь найти какое-нибудь укрытие.

- Как хочется пить! Похоже, вон там, недалеко отсюда находится кафе. Профессор, я отлучусь ненадолго.

- Только ненадолго.

Эйприл вернулась с кувшином холодной воды, в которой плавали прозрачные кусочки льда. Услы­шав про холодную питьевую воду, черепашки на­перегонки бросились к Эйприл.

- Как здорово! - напившись, воскликнул Леонардо.

- У меня ото льда сводит челюсти, - пожаловался Рафаэль.

- Зачем ты лед в рот берешь! – прикрикнул на него Донателло. - Заболеть решил?! Этого нам еще не хватало.

- Ну что? Теперь к пирамидам? - спросил про­фессор Брэдли.

- Можно и к пирамидам, - ответил Микел­анджело.

За городом начиналась пустыня. Профессор ска­зал, что она называется Гиза и что здесь находят­ся колоссальные гробницы фараонов 3-4 динас­тий. Казалось, он продолжал свою лекцию:

- Ведь пирамиды уже в древности были причис­лены к семи чудесам света. Пирамиды высятся над долиной Нила. Они господствуют над миром живых, служат им напоминанием.

- А какая самая высокая пирамида? - поинте­ресовался Донателло.

- Пирамида фараона Хуфу - самое большое сооружение древнего мира, 146 метров в высоту.

- Сколько? - переспросил Микеланджело.

- 146 метров.

- Наверное, для древних египтян это было большим достижением, - удивленно сказал Леонардо.

Черепашки и Эйприл шли за профессором Брэд­ли. Казалось, он был рад снова встретиться с теми местами, где успел побывать раньше; рад был не только показать их своим друзьям, но и самому узнать что-нибудь новое. Идти по песку оказалось тяжело и, увидев верблюдов, профессор Брэдли предложил продолжить путешествие на них. Чере­пашки облегченно вздохнули.

- Теперь мы поплывем на кораблях пустыни,­ - усаживаясь на самого большого верблюда, про­изнес профессор Брэдли.

- Похоже, наш профессор на солнце перегрелся, - прошептал Леонардо на ухо Микеланджело.

- Не перегрелся, - закинув ногу на спину вер­блюду, возразил Микеланджело, - это верблюдов называют кораблями пустыни.

- Помогите! - закричала Эйприл, падая с верблюда.

К ней подбежал Донателло.

- Держись!

Он помог ей охватить сильнее руками небольшой рожок, что торчал спереди седла. Эйприл села уверенно и прямо.

Когда все взобрались на верблюдов, профессор подозвал бедуина и что-то сказал ему. Тот в знак согласия кивнул, потом потянул за уздечку вер­блюда, на котором сидел профессор Брэдли. Вер­блюд послушно тронулся с места.

- Какое странное ощущение, - рассуждала Эйприл, - корабль этот сильно качает. Ноги верблюд переставляет медленно, но каждый шаг отдается в его горбу. Меня бросает то вперед, то назад, как маятник в настенных часах. Лео, ты это чув­ствуешь? - обратилась она к Леонардо, который раскачивался на верблюде впереди нее.

- Да-а. Я стараюсь держаться руками и ногами. Все мои мысли только об одном - как бы не упасть.

Караван поднимался в гору. По обе стороны дороги-насыпи желтел песок. Мелкие песчинки по­блескивали на солнце. Далеко слева остались при­городы Каира, где недавно купались в священных водах Нила черепашки. А справа, вплоть до самого горизонта, виднелись пески пустыни.

Наконец показались пирамиды. Недалеко от них верблюды остановились. Они опускались сна чала на передние ноги, затем ложились, чтобы можно было слезть с седла. Черепашки, пошатываясь, подошли к профессору Брэдли, следом за ними плелась Эйприл.

- Дорога была для вас не очень приятной? - ­спросил он.

- Да как сказать! - воскликнул Микеландже­ло. - Уж лучше качаться на верблюде, чем парить в воздухе в лапах крылатого муравья.

Все засмеялись.

- Вы подождите меня, я подойду к профессору Арнольду. Видите, вон он стоит. Он писал мне, что исследовал дагшурскую пирамиду. - Профессор Брэдли стал медленно удаляться.

- Ну и жара, а возле пирамид совсем нет те­ни, - сказал Леонардо.

- Смотрите-смотрите! - крикнул Рафаэль.­ - Видите, там люди в пирамиду спускаются.

- А я даже не подозревал, что туда можно спус­каться, - в недоумении произнес Микеланджело.

- Конечно, ты же привык подниматься, - под­шутил над ним Леонардо. - А если и нам спустить­ся в одну из них.

- Куда? - спросил Донателло.

- В пирамиду, - уточнил Леонардо. - Возможно, мы встретим там что-нибудь необыкновенное.

- Но профессор просил нас подождать, он ско­ро вернется, - возразил Донателло.

- Как хотите! Кто со мной? Микеланджело, ты идешь?

Микеланджело отрицательно покачал головой.

- Леонардо, не ходи, там можно заблудиться,­ - предостерегал Донателло.

- Мне нечего здесь бояться, разве что проголодается какая-нибудь тварь из саркофага, так у меня для нее меч приготовлен.

Леонардо ушел один. Эйприл не вмешивалась в разговор; похоже, она перегрелась на солнце. Взгляд ее был безразличным, руки в бессилии опу­стились вдоль тела. Черепашки заметили, что Лео­нардо направился к дальней пирамиде, в которой вскоре и скрылся.

Глава 15. Сфинкс-убийца

Леонардо медленно и осторожно спускался в узкую шахту, пробитую в грунте. Ему приходилось пригибать голову, чтобы не стукнуться о выступы камня. Под ногами лежали доски с перекладинами. Он ступал на них, чтобы не скатиться вниз, при­держиваясь за деревянные перила, прикрепленные к стене.

Согнувшись, он долго шел, освещая дорогу фо­нариком. А когда спустился глубоко под землю, удивился, потому что увидел большой дворец, в ко­тором было множество комнат с мебелью и вещами. Леонардо становилось страшно. Он направился в одну из комнат, потом еще в одну и незаметно оказался в лабиринте, из которого трудно было найти дорогу назад. Вдруг перед ним вспыхнул яркий свет, похожий на свет солнца. Леонардо прикрыл рукой глаза, другой рукой он схватил рукоятку меча, который был укреплен ремнем на поясе.

Когда он открыл глаза, свет уже был не таким ослепительным. Леонардо хотел сделать еще не­сколько шагов, но каменный пол разъехался и об­разовалась глубокая пропасть. Леонардо отпрянул назад. На другой стороне пропасти прямо перед ним сидел сфинкс. Леонардо заметил, что внешне это была полуженщина, полу львица с крыльями.

Неведомая сила виделась в глазах сфинкса. И лишь только Леонардо посмотрел в эти глаза, как нечто парализовало его. Сфинкс время от вре­мени издавал жуткий рев и как только понял, что Леонардо находится в его власти, заговорил с ним женским голосом:

- Кто звал тебя сюда?

- Никто, - выдавил из себя Леонардо.

- Тогда зачем ты пришел?

- Я хотел посмотреть.

- И что же ты увидел?

- Чудовище.

- Ты, оказывается, умеешь грубить! Нехорошо!

Леонардо попытался направить в сторону свой взгляд, но сфинксу удалось помешать ему.

- Даже не надейся, что тебе удастся легко вы­браться отсюда, - сфинкс раскрыл пасть, похожую на огромную печь; из глубины ее вырывались алые языки пламени.

- Отпусти меня, - сквозь зубы сказал Леонардо.

- Отпустить? - сфинкс засмеялся. Звонкое эхо понесло этот смех по подземелью.

- Что тебе нужно от меня?

- Разве не ты сам пришел сюда? Разве не ты сам хотел меня видеть?

- А теперь не хочу!

- Ты уйдешь отсюда, если отгадаешь мою загадку. Ну, что? Согласен?

Леонардо кивнул головой.

- Не слышу, так ты согласен? - еще раз спросил сфинкс, повысив голос.

- Да, давай свою загадку.

- Не спеши, ведь ты еще не спросил, что тебя ожидает, если я не получу правильного ответа. Или тебе это не интересно знать?

- Не томи, говори, - обессилев, Леонардо еле держался на ногах. Казалось, сфинкс тянет из него жизненные силы. Лео горделиво вскинул голову, сосредоточился, хотя это было не так просто.

- Если ты не скажешь, кто утром ходит на че­тырех ногах, в полдень на двух, вечером на трех, ты окажешься в моей пасти. Я жду ответа.

Леонардо молчал. В этот момент он думал, хоро­шо бы стоять сейчас там, на жаре, возле пирамид рядом с друзьями и ждать, когда вернется про­фессор.

Эйприл постепенно привыкала к жаре, ей стало легче. Донателло, Микеланджело и Рафаэль раз­глядывали пирамиды.

- Эй, ребята, - обратилась она к черепаш­кам, - почему вы втроем, разве профессор Брэдли ушел с Леонардо?

- Да нет, это Леонардо ушел без профессора Брэдли, - ответил Микеланджело.

- И вы отпустили его одного?

- А что с ним может случиться? Ведь он здесь рядом, - Рафаэль указал рукой на дальнюю пира­миду, - вон он в той пирамиде прохлаждается.

- Мы должны вернуть его. Ведь профессор про­сил нас ждать здесь, - решительно сказала Эйприл. - Мне не нравится, что вы в последнее время слишком часто поступаете необдуманно.

Эйприл подождала минутку, чтобы все подошли ближе. Девушка была так взволнована, что, каза­лось, жара больше не действует на нее.

- Сейчас мы вместе пойдем за профессором, а потом спустимся в пирамиду за Леонардо.

Черепашки поспешили за Эйприл.

- Эйприл, не так быстро, - заметил Микеланджело.

- Леонардо забыл, что нам говорил учитель, а об этом забывать нельзя, - Донателло посмотрел на Микеланджело и Рафаэля.

- Даже если он и забыл, мы должны были ему напомнить, - занервничал Рафаэль.

- Случись несчастье, я не прощу себе, что не остановил вовремя Леонардо, - добавил Донателло.

Эйприл первой подошла к профессору Брэдли. Она извинилась, что прервала его беседу с про­фессором Арнольдом. Отведя его в сторону, объяс­нила, что нужно спуститься в пирамиду за Леонар­до. Профессор ни о чем не спрашивая, направился к пирамиде, за ним последовали остальные.

Спускаться было трудно. Маленький фонарик не мог достаточно осветить шахту, чтобы каждый видел дорогу. В каком-то месте профессор Брэдли достал из кармана катушку ниток и привязал конец к перилам. Эйприл заметила это.

- Для чего вы это сделали?

- Вы еще не знаете, сколько комнат-ловушек или обманных ходов-лабиринтов находится в этой пирамиде.

- Так это для того, чтобы не заблудиться?

- Конечно.

- Профессор, здесь так темно, как же освещались эти пирамиды в древности? - послышался сзади голос Микеланджело.

- Там, наверху, - показал Брэдли на вход, - стоял человек с металлическим зеркалом в руках и посылал сюда луч солнца. Другой человек, кото­рый стоял здесь, на повороте, ловил луч своим зеркалом и передавал его дальше. Потом еще и еще. И так до самой гробницы.

Профессор остановился и предложил всем не­много отдохнуть. Через несколько минут движение возобновилось.

- Где же может быть Леонардо? - тревога охватила Эйприл. - Может быть, крикнуть? Леонардо!..

Голос ее канул в темноте. Сколько Эйприл ни вслушивалась, никто ей не ответил.

- Я думаю, что до главного зала он не дошел, - предположил профессор, - а свернул где-то раньше.

- Да тут оказывается целый дворец! - восклик­нул Микеланджело, входя в главный зал, где стоял саркофаг с мумией фараона.

- Куда же он мог пойти? - вслух соображал профессор. - Единственная просьба к вам: не расходитесь, нитка укажет нам обратную дорогу.

Пройдя несколько комнат, профессор заметил впереди яркий свет.

- Мне кажется, сейчас мы найдем его. Но что это? Вы слышите? - профессор поднял указа тель­ный палец и прислушался.

- Похоже на звериное рычанье, - тихо произ­несла Эйприл.

- Да нет же, это смех, - уточнил Рафаэль.

Дальше идти становилось небезопасно. Профес­сор Брэдли подозвал всех к себе:

- Главное, не шуметь, попробуем подойти бли­же, чтобы узнать, что там происходит. Идите за мной...

Свет становился все ближе и ближе. Вскоре они подошли к комнате, из которой он исходил. Спрятавшись за угол, заглянули вглубь комнаты. Эйприл, увидев огромного сфинкса, чуть не закрича­ла, но профессор вовремя зажал ей рот ладонью. Донателло порывался выйти на помощь Леонардо, но Рафаэль и Микеланджело удержали его.

- Погоди, - прошептал Рафаэль, - мы не знаем, в чем тут дело.

Черепашки прислонились к стене и стали слушать.

Сфинкс приподнялся, готовясь к прыжку. Глаза его метали искры, которые способны были обжечь каждого, кого бы они ни коснулись.

Леонардо, собрав последние силы, качаясь, крикнул сфинксу:

- Повтори свою загадку.

Сфинкс недовольно прорычал, потоптался на месте.

- Не мучай себя напрасно, откуда тебе знать, кто утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, вечером на трех.

- Человек - в детстве, зрелости и старости, - крикнул профессор Брэдли.

Сразу же сфинкс закатил глаза, в комнате стало темно. Он издал ужасный громкий рев и бросился в пропасть. Леонардо упал на каменный пол и потерял сознание.

Профессор Брэдли посветил фонариком на то место, где минуту назад была пропасть, но ее там не было. Эйприл бросилась к Леонардо.

- Он мертв? - испуганно посмотрела девушка на профессора.

- Нет, он потерял сознание от переутомления, - профессор прижался ухом к груди Леонардо, - он слабо дышит. Его нужно поднять наверх.

Донателло и Микеланджело подхватили Леонар­до и понесли к узкой шахте, по которой только что спускались. Профессор Брэдли накручивал нитку на катушку, указывая обратную дорогу. Эйприл и Рафаэль шли рядом, переговариваясь.

- Как ты думаешь, с Леонардо все будет в по­рядке? - спросила Эйприл.

- Думаю, что ничего серьезного. Ему уже ни­кто не угрожает, - Рафаэль оглянулся, но ничего, кроме темноты, не увидел.

- Здесь, оказывается, много тайн... Профессор, а откуда вы знаете ответ на загадку сфинкса-убийцы?

- Из греческой мифологии. Ее разгадал Эдип.

Профессор остановился. Впереди их ждал тяже­лый подъем.

Глава 16. Дагшурская пирамида

Когда же после долгих усилий удалось поднять из шахты Леонардо, усаживаясь рядом с лежащим другом, Микеланджело проворчал:

- И зачем только понадобилось этим древним людям строить пирамиды, ведь хоронят сейчас без них.

Профессор сел поближе к Микеланджело. Было видно, что Брэдли устал, но, услышав вопрос, по­спешил ответить на него:

- В древнем Египте существовал заупокойный культ. В Египте нет культов воскрешающей и уми­рающей природы, но подземный бог есть. Осирис, сам умерший и сошедший в преисподнюю, оказывает помощь человеку, попавшему в царство мерт­вых. После смерти должны были сохранить тело умершего - обиталище его души. Заботились о гробнице царя, так как он оттуда должен был по­кровительствовать своей стране. Отсюда - обычай снимать гипсовые слепки с покойного, желание повторить в камне его облик. В пирамидах ставили саркофаги с мумиями фараонов.

- Микеланджело, ведь нашего архитектора Ме­ресу фараон назначил управителем всех строи­тельных работ, - перебила профессора Эйприл.­ - А ты помнишь, что он строил?

- Да неужели пирамиду?

- Именно, «каменный Дом вечности».

В это время застонал Леонардо. Постепенно он начал приходить в сознание.

- Его нужно показать врачу, - сказал профес­сор Брэдли. - Похоже, мне придется обратиться за помощью к профессору Арнольду, в его группе археологов есть врач.

Леонардо положили на плащ, спереди его нес Донателло, а сзади Рафаэль. Профессор Брэдли, Эйприл и Микеланджело шли сзади, им было груст­но осознавать, что путешествие только началось, а у них уже такие неприятности.

В поселке, где разместились археологи, Лео­нардо осмотрел высокий крепкий мужчина. Он сказал профессору Брэдли, что его спутнику нужен покой и хороший сон, которые сделают свое дело. Черепашек-ниндзя накормили: конечно, еда была не так вкусна, как, например, у Роби. Черепашки еще получили возможность отдохнуть в палатке, которую установили для них трое мужчин-архео­логов.

Эйприл сразу же принялась наводить порядок. На брезентовом полу палатки ногам было горячо от нагретого за день песка. Девушка разложила шесть спальных мешков с одной стороны, а с дру­гой поставила небольшой складной стол и к нему шесть складных стульев. Рафаэль принес кувшин с водой.

Когда все было готово, черепашки принесли Леонардо и положили его на спальный мешок у даль­ней стенки палатки. Он спал.

Профессор Брэдли вскоре пришел с профессором Арнольдом, который подарил Эйприл яркий зонт.

- Думаю, вам это поможет укрываться от жары.

Эйприл поблагодарила профессора Арнольда за столь практичный подарок, а потом пригласила зайти в палатку. За ним последовали профессор Брэдли, Донателло, Микеланджело и Рафаэль. Все разместились за столом.

- Профессор Арнольд, как я уже вам сказал, исследовал дагшурскую пирамиду, - Брэдли обвел взглядом черепашек и остановил его на Эйприл, - думаю, вы с интересом послушаете его рассказ, а вы, Эйприл, обязательно упомяните о нем в своем репортаже.

- Мы вас слушаем, профессор, - быстро произнесла Эйприл.

- Я проанализировал скелетные останки из захоронения в пирамиде Среднего царства, которую приказал построить фараон Аменемхет III на краю поля пирамид у Дагшура. Я нашел в центральной погребальной камере великолепный, но пустой сар­кофаг из гранита, и с этого времени считалось, что пирамида является только памятником фараону, а настоящая его могила была в другой пирамиде в Гаваре.