Черепашки-ниндзя против Разрушителя

Глава 1. Тревожный сигнал

Помещение больше напоминало бункер, чем жилую комнату. Стены были сложены из больших квадратных камней, входом служило круглое отверстие с тяжелой металлической дверью, окон не было вообще. Вдоль стен были расставлены различные приборы и приспособления довольно странного вида, кроме одного. Это был довольно большой ящик с закругленными краями, с экраном на передней панели, который светился голубым светом и мигал. На нем все мельтешило и прыгало. Это был старый телевизор, но работал он надежно, и по нему как раз показывали захватывающий фильм о блестящем герое – воспитаннике одного из китайских монастырей, который в совершенстве владел всеми видами борьбы без оружия и как раз в этот момент успешно расправлялся с бандой, одетых в черное прислужников коварного царя, которых было наверное человек сто – вооруженных копьями и мечами.

К боевым кличам сражавшихся то и дело присоединялись громкие возгласы зрителей, которые сидели напротив телевизора. Это были известные юные герои – мутанты ниндзя-черепашки: Леонардо, Микеланджело и Рафаэль. Их зеленые тела были перевязаны разноцветными матерчатыми повязками, на глазах, локтях и коленях. У Леонардо они были синего цвета, у Микеланджело – желтого, а у Рафаэля – красного. Панцири их были стянуты широкими ремнями с блестящими пряжками, на коих красовались буквы Л, М и Р.

Старенький диван, на котором восседали три друга, то и дело издавал жалобные скрипы, болезненно реагируя на бурную реакцию зрителей. Рядом с ними, на расстеленной прямо на бетонном полу, циновке, подогнув под себя ноги, расположился их седой учитель – человек-крыса Сплинтер, одетый в ярко-красное кимоно с витиеватыми золотистыми узорами.

Он скептически усмехался и больше рассматривал своих юных учеников, чем смотрел на экран и следил за фильмом.

- Учитель! – обиженно воскликнул Рафаэль. – Почему вы только смеетесь и совсем не следите за фильмом? Неужели вам не интересно?

- Почему же? – не согласился с ним Сплинтер. – Мне очень даже интересно. Иначе бы я просто ушел в другую комнату.

- Но тогда почему вы так усмехаетесь? – спросил Леонардо. – Неужели не бывает таких замечательных героев?

- Не волнуйся! Бывает! – успокоил его Сплинтер. – Конечно же бывает. Жаль только, что не в жизни, а в кино.

Микеланджело молча наблюдал за происходящим на экране. Сейчас его нельзя было бы отвлечь даже пиццей, которую он просто обожал, настолько он увлекся событиями в фильме.

Но внезапно через открытую круглую дверь из соседнего помещения раздался сильнейший металлический лязг и звон.

- Донателло! – рявкнул разозленный Микеланджело. – Не хочешь сам смотреть кино, не мешай этого делать другим! – кинул он через плечо в сторону открытого прохода.

- Ничего, ничего, - раздалось из соседней комнаты насмешливое бормотание, - когда ты увидишь, что я сделал… На этот раз ты мне просто на шею от радости кинешься.

- Ой, ой, ой, очень надо! – скривился Микеланджело. – Наверно, опять какой-нибудь автомат по приготовлению пиццы, которую потом приходится соскребать со стен и потолка.

- Да нет, - это казалось странным, но Донателло сегодня совершенно не реагировал на издевательские шуточки своих друзей. – На этот раз кое-что покруче!

Его фигура показалась в проеме дверей. Внешне он ничем не отличался от своих друзей, потому что все они были похожи как братья-близнецы. Именно поэтому их повязки, указывающие на то, что черепашки владеют боевым искусством ниндзя, были не черные, а разноцветные. У Донателло – фиолетового цвета, а на блестящей пряжке его ремня красовалась буква Д.

- Идемте, я вам кое-что покажу, - позвал он друзей в соседнюю комнату.

Но те никак не отреагировали, они только отмахнулись от него, как от назойливой мухи.

- Да погоди ты, - отозвался один Леонардо. – Дай кино досмотреть.

- Ну как знаете, - Донателло обиженно пожал плечами.

В это самое время герой фильма с невероятной ловкостью уворачивался от ударов не менее двух десятков врагов, каждый из которых норовил поразить его копьем. Немножко удивительным было правда то, что злые враги не наваливались на героя одновременно, а как будто бы ждали своей очереди в то время как он успешно расправлялся с их сотоварищами. Обычно такие кадры вызывали у Сплинтера очередную усмешку, но на этот раз лицо его осталось серьезным.

- Мне кажется, что Донателло прав, - проговорил он своим старческим скрипучим голосом. – Нам следует на минуточку прерваться.

Старик, тяжело опираясь на свою трость, которая по правде больше напоминала дубину, поднялся и, низко сгорбившись, подошел к телевизору.

- Нет! - в один голос закричали Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, как будто в эту минуту их лишали самого дорогого в их жизни.

- Я не могу этого объяснить, - извинился перед ними старый учитель, - но у меня такое чувство, что мы должны срочно переключить каналы, я только на одну секунду, - и рука его протянулась к панели телевизора.

Экран мигнул и неожиданно все увидели перед собой лицо верной подруги, комментатора отдела новостей шестого телевизионного канала Эйприл О’Нил.

- Я не хочу пугать Вас, дамы и господа, - сыпала в микрофон Эйприл, внимательно и, казалось, с надеждой, всматриваясь в объектив видеокамеры, - но в городе происходит что-то ужасное. Повсюду, где есть большие скопления энергоносителей, - в морском порту, на электростанции, в нефтехранилище, - происходят пожары, взрывы, повсюду огонь и паника. Чем обусловлены все эти катастрофы, сказать трудно, но можно сделать предположение, что они дело рук полковника Шредера и его повелителя Крэнка, потому что со слов очевидцев явствует: во всех этих местах орудовали их слуги и верные псы Бибок и Рокстеди. Уже подняты по тревоге части пожарной охраны, полиция и национальная гвардия. Но тем не менее диверсии не прекращаются. В связи с этим, я прошу Вас, граждане, будьте предельно осторожными, не выпускайте на улицу детей. Эйприл О’Нил – новости шестого канала, - закончила репортаж девушка, но как ни странно, ее изображение не исчезло с экрана телевизора. – Черепахи, черепахи! – взволнованно воскликнула она, - если вы меня видите и слышите, вы обязаны, что-нибудь предпринять.

- Но почему ты не сообщила нам об этом раньше! – воскликнул Рафаэль, взволнованно вскакивая с дивана.

- Во время суматохи я потеряла переговорное устройство, - как будто она могла его слышать, проговорила в микрофон Эйприл О’Нил.

- А мы тут разные боевики смотрим! – воскликнул Микеланджело. – Бегом в машину! За мной!

- Хорошо, что чувства пока не подводят старика, - пробормотал Сплинтер.

- Донателло, быстрей! – позвал Леонардо. – Опять ты возишься со своими железками. Сейчас не до них.

- Я уверен, что мое последнее изобретение нам очень может помочь. Езжайте! Я догоню вас на дирижабле! – крикнул Донателло из соседней комнаты.

Глава 2. Грубая охрана

Зеленый броневик на большой скорости мчался по улицам города.

- Куда едем? - ловко управляясь с рулем, спросил у друзей Рафаэль.

- На атомную станцию, скорей - это самое опасное место, - ответил Микеланджело. - Это самый значительный источник энергии в нашем городе, и Шредер просто не может его обойти в сво­их коварных планах.

- Гони, и побыстрее! - воскликнул Леонар­до. - Судя по тому, что сообщала Эйприл по телевизору, Крэнк предпринимает решительные шаги для того, чтобы заправить технодром энергией. А если это произойдет, то очень скоро он сможет вернуться на Землю, и тогда начнется такое, о чем даже страшно предположить.

- Не надо меня уговаривать! - недовольно пробурчал Рафаэль. - Я сам все прекрасно понимаю.

Броневик жутко заскрипев тормозами, повернул направо, пошел юзом, сбил колесами колонну ги­дранта и, оставляя позади себя высокий фонтан воды, понесся в сторону атомной электростанции.

- Поаккуратнее не можешь? - упрекнул дру­га Микеланджело.

- Не до этого,- отмахнулся Рафаэль.

Но к их удивлению, возле электростанции была полная тишина и спокойствие. Казалось, что окре­стности просто вымерли. Черепахи резко затормо­зили у ворот и бросились в сторону калитки, но тут перед ними вырос громадина-коп, - как новогод­няя елка, весь увешанный револьверами, граната­ми, наручниками. На голове его красовалась вось­миугольная фуражка, из-под козырька которой торчали зеркальные очки. Полицейский сплюнул жвачку и открыл рот. С высоты в семь с половиной футов до черепашек донесся недовольный низкий голос.

- Стоять, черепахи!

- Пустите нас! - воскликнул Микеланджело. - Как вы не понимаете?! Тут возможна диверсия, здесь с минуты на минуту можно ожидать по­явления полковника Шредера и его рогатых и клыкастых тупоголовых прислужников!

- Не вашего ума дела, рептилии, - внятно про­говорил коп и усмехнулся. - Объект находится под усиленной охраной, и если вы сделаете еще хоть один шаг, мои ребята будут стрелять без пре­дупреждения.

Только теперь черепашки огляделись. Ранее ка­завшийся им пустынным двор был буквально усы­пан вооруженными людьми. В окнах и на крышах здания можно было заметить снайперов.

- Да, нам тут действительно делать нечего,­ - присвистнул Леонардо. - Ну что ж, поехали до­мой, может быть, кино успеем досмотреть.

- Хорошая мысль, черепаха! - загоготал коп. - Там как раз сейчас идет что-то про ниндзя.

Друзья сели в свой броневик, захлопнули двери, и машина медленно покатилась в сторону города. Как зубья гигантской пилы, на горизонте возвыша­лись остроконечные громадины небоскребов.

- И куда же мы теперь поедем? - спросил Ра­фаэль, слегка покручивая рулевое колесо то влево, то вправо, из-за чего броневик ехал по середине пустынной в этот вечерний час дороги, перевали­ваясь с правых колес на левые и наоборот.

- Понятия не имею, - пожал плечами Мике­ланджело.

- Постойте, кажется, у меня есть мысль!­ - прервал их Леонардо. - Эйприл сообщала про диверсии на тепловой электростанции...

- В аэропорту, - добавил Рафаэль.

- И на нефтехранилище, - напомнил Микеланджело.

- Правильно! - воскликнул Леонардо.- А что общего у этих трех объектов?

- Огромные запасы нефтехимических энерго­носителей! - ответил Микеланджело.

- Совершенно верно. Мы просто поехали не туда.

- Тог да где следует ожидать следующего удара Шредера? - спросил Рафаэль.

- Там, где есть много бензина, реактивного или дизтоплива, - развел руками Леонардо.

- А это значит, что мы должны ехать... - заду­мался Микеланджело.

- В аэропорт! - одновременно догадавшись, воскликнули все трое.

Двигатель зарычал, набирая обороты, и броне­вик, все больше и больше разгоняясь, понесся по дороге. Перед машиной, все больше и больше за­слоняя небо, росла черная громада города. Над горизонтом появились мощные электрические вспышки, которые озаряли дома голубоватым светом.

Глава 3. Гром и молния

Из лаборатории, где находился притихший До­нателло, раздавался негромкий стук металличе­ских предметов, а из открытых дверей тянуло вонью соляной кислоты и расплавленного припоя. Сплинтер, тяжело опираясь на трость, подошел к проему.

- Донателло, - укоризненным голосом позвал он черепашку, - а тебе не кажется, что твое присутствие гораздо более необходимо друзьям, а все твои безусловно гениальные изобретения, могут немножко подождать.

- Я все прекрасно понимаю, учитель, - про­бурчал, не оборачиваясь, Донателло, - но я скон­струировал такую вещь, которая поможет раз и навсегда расправиться с проклятым Шредером и его бандой, и раз и навсегда покончить с бессовест­ными притязаниями Крэнка на мировое господ­ство. И, что самое главное, - голос Донателло едва доносился из металлического кожуха, куда чере­пашка влез чуть не по пояс, - мне осталось совсем чуть-чуть, вот только припаяю нейтрализатор к из­лучателю.

- Меня радует твоя самоуверенность, - про­скрипел сварливым голосом Сплинтер, - но Микеланджело, Леонардо и Рафаэль наверное, уехали очень далеко. Я не знаю как ты их догонишь.

- Это не проблема,- отмахнулся Донателло. - ­Я возьму наш управляемый дирижабль.

И действительно, вскоре он появился на пороге лаборатории с большим металлическим ящиком в руках, на верхней крышке которого было при­кручено параболическое зеркало излучателя.

- Пожелайте мне удачи, учитель! - возбужден­но воскликнул он. - Сейчас мы им покажем!­ - крикнул он куда-то в потолок, и, не объясняя, кого имел в виду, бросился в сторону ангара. - Бай, бай! - крикнул он уже на ходу.

- Да, ну и молодежь нынче, - возмущенно бор­мотал Сплинтер, оставшись один. - В наше время представить себе это было бы невозможно, какое неуважение к учителю!..

Вскоре над домами взмыла зеленая с желтыми прожилками сигара дирижабля. Снизу в гондоле, за рычагами управления восседал Донателло. С не­громким свистом заработали небольшие реактив­ные двигатели, и летательный аппарат помчался над улицами.

Город изнывал от сильной жары, асфальт пла­вился - в нем вязли горожане. Воздух, прокален­ный солнцем, изматывал. У людей мысли были только о коле со льдом и о прохладе морских побе­режий. Они даже не обратили внимание на стран­ный летательный аппарат, который проносился над их головами. Город в ярком сиянии обезумевшего июльского солнца казался лишенным красок чер­но-белым фотоснимком. Казалось даже автомоби­ли, пугливыми гусеницами ползущие по улицам широких авеню, мечтали о прохладе гаражей и старались держаться в тени домов. Город изнемо­гал в чудовищном пекле. И тело Донателло прямо-­таки плавилось от жары, тем не менее он был на­столько увлечен, что не замечал этого.

Город под ним, поделенный на ровные сектора и кварталы, казался нарисованной цветными мел­ками картой, которая то и дело меняла наклон, в зависимости от того какой пируэт в воздухе опи­сывал дирижабль Донателло. За годы существова­ния город, как и любой живой организм, приобрел свой облик, свои привычки и причуды. Районы, где белые виллы прорисовывались сквозь листву, люди называли спальными. Среди липовых аллей и гладко постриженных газонов черепашкам негде было развернуться. Жизнь здесь шла спокойно и монотонно, происшествия случались крайне редко. Но зато друзья любили шумные районы деловой части города, хоть они часто и посмеивались над мышиной возней человечков далеко внизу. Леонар­до, Донателло, Микеланджело и Рафаэль опекали, охраняли и оберегали их. Черепахи при этом чув­ствовали себя пусть не ангелами-хранителями, но, по крайней мере - героями и предпочитали оставаться в тени. Хотя иногда попадали в объективы видеокамер.

К перестрелкам гангстеров на улицах и крикли­вым студенческим демонстрациям друзья относи­лись со снисходительностью. У города, как и у его обитателей, был неуравновешенный характер. А по вечерам вообще было опасно высовывать нос за порог. Именно поэтому жители по ночам закрыва­лись у себя дома или устремлялись в бары, ночные клубы и дискотеки, чтобы не чувствовать одиноче­ства и постоянно находиться в толпе. Лишь с рас­светом пустели улицы, а также пустели лица­ - помятые и бездумные, словно их обладатели за ночь исчерпывали себя. Но уже через пару часов люди были подтянутые и выбритые, на них были белые рубашки и галстуки, и они снова суетились, делали свою бесконечную работу, и только крас­нота глаз выдавала их бессонные ночи.

Но, что хуже всего, самые гадкие преступления тоже совершались под утро. Вся пакость и мерзость города стремилась уползти в свои норы до рас­света.

У города существовала и теневая, вернее под­земная сторона. На многие километры простиралась запутанная сеть железобетонных труб-кана­лов, об этом редко задумывались прохожие, шагая по тротуарам, практически не замечая тяжелых чугунных люков, которые закрывали глубокие ко­лодцы. Лишь изредка взрывом газовых магистра­лей либо неожиданным провалом подземелья дава­ли о себе знать.

Но под землей черепашки чувствовали себя пол­ными хозяевами, разбираясь во всех хитрых спле­тениях каналов получше любого инженера...

Но все это было где-то внизу, а сейчас дири­жабль Донателло быстро летел с плотными воздушными потоками. Изредка он нырял в воздуш­ные ямы, но бесстрашный ниндзя не обращал на это внимания, до смерти увлеченный полетом.

Впереди по курсу солнце зацепилось за острую крышу небоскреба, а на востоке вечер уже надви­гался на небо сумерками. Донателло любовался зубчатой короной мегаполиса, он любил свой город с его суетой и легким запахом гари.

Неожиданно дирижабль буквально швырнуло резким порывом ветра.

Увлеченный Донателло даже не заметил, что на­двигалась гроза. Теперь он сосредоточенно огля­делся по сторонам, но понял, что на облет гигант­ской грозовой зоны у него не хватит ни времени, ни горючего.

Вспышки молнии прорезали небо, хлещущие струи воды вперемешку с градом били по баллону дирижабля, барабанным боем отдаваясь в мозгу.

Город, лежащий далеко внизу, распластался слов­но прибитая дождем к асфальту старая пожелтев­шая газета. Дирижабль бросало из стороны в сто­рону. Донателло держал курс параллельно воз­душному потоку, но ветер то и дело менял направ­ление. Навстречу несся шквал воды, тогда бес­страшный ниндзя изо всех сил потянул на себя ры­чаг, и летательный аппарат стал медленно подни­маться вверх, выходя из зоны грозы. Машина судо­рожно дернулась, двигатели чихнули и заработали натужно и со свистом. Но, наконец дирижабль вырвался из черных туч и выровнялся. Над головой открылось небо, с появившимися на нем первыми звездами, а под кабиной было сплошное черное месиво - оттуда то и дело доносился грохот, еже­секундно сверкали молнии.

Внезапно лампочка на приборной панели поро­зовела и постепенно стала наливаться красным. Горючее было почти на нуле.

В это самое время, как будто нарочно подобрав момент, хрипло задребезжал динамик передатчика. Едва пробиваясь сквозь грозовые помехи, донесся взволнованный голос Микеланджело:

- Донателло, Донателло, ты живой? Где ты на­ходишься? Ответь сейчас же!

- Не волнуйтесь, ребята, у меня все о'кей! - ­спокойным голосом ответил Донателло.

- Фу ты! - с облегчением раздалось из дина­мика. - А мы думали, твой дирижабль уже на небоскреб бросило! Какая буря!

- Где вы?

- Мы приближаемся к аэропорту, похоже, там что-то происходит. Давай быстрей сюда!

- Скоро буду, не волнуйтесь, - ответил Дона­телло. - Мне тут просто надо в одно местечко заскочить.

- Это куда же?

- На атомную электростанцию.

- Не теряй зря время! - воскликнул Мике­ланджело. - Мы там уже были. На станции все спокойно. В охрану поставили таких свирепых ко­пов, что они тебя и близко к ней не подпустят.

- Ничего, ничего, - ответил Донателло, - я что-нибудь придумаю.

Город внизу уносился прочь. Показалась зеле­ная полоса предместий. Индикатор горючего раз­дражающе пылал ярким пламенем. Донателло за себя и за друзей не беспокоился. В конце концов, они сами выбрали такую жизнь, когда каждый день опасность щекочет нервы. Крепкий ветер все даль­ше и дальше уносил грозовые тучи.

Впереди показалась высокая труба атомной элек­тростанции, на которой тремя ободками светились красные огни, предупреждающие об опасности низко летящие самолеты. Уже можно было разли­чить гигантские свинцовые колпаки противора­диационной защиты, которые укрывали ядерные реакторы.

Во дворе станции, напоминая муравьев в мура­вейнике, засуетились полицейские и солдаты из национальной гвардии. Замелькали вспышки и донеслись хлопки выстрелов. Это снайперы откры­ли огонь по оболочке дирижабля. Донателло удов­летворенно потирал руки - ни с чем не сравнить азарт риска, когда старуха-смерть жадно тянет к тебе костлявые лапы, но как всегда - промахи­вается.

Донателло прикрепил к поясу крепление троса и выглянул в ночь. В лицо плеснуло порывом ветра. Ниндзя надел на шею широкий ремень прибора, взял его в руки, раскачался и прыгнул. Земля стала стремительно приближаться. Но вот трос натянул­ся, раскачивая черепашку. Теперь трос раскручивался, движение замедлилось. Появилось время осмотреться, ведь при прыжке с тросом - главное не убиться о борт аэростата в первую секунду. Ноги Донателло коснулись крыши огромного здания, которое монотонно вибрировало от равно­мерного вращения множества турбин. Черепашка посмотрел вниз.

Патрульные окружали территорию электростанции плотным кольцом. Установленные на броне­виках мощные прожекторы ослепляли его. В их свете фигурки вооруженных людей казались призрачными. Донателло с грохотом спустился вниз по металлической лестнице и толкнул ногой тяжелую дверь.

На удивление, она с легкостью открылась. Черепашка, бережно держа перед собой недавно скон­струированный им прибор, стал осторожно про­бираться в сторону терминального зала управле­ния электростанцией. Совершенно неожиданно перед ним выросла фигура в форменном комбине­зоне и бейске с эмблемой в виде красной молнии на фоне треугольника желтого цвета.

- Лягушонок-ниндзя! - расплылся рабочий в улыбке. - Как я рад вас видеть! Я являюсь большим вашим поклонником.

- Не лягушонок, а черепашка, - бегло поправил его Донателло. - Вы не могли бы мне помочь?

- Я в полном вашем распоряжении.

- Тогда нам нужно срочно подсоединить вот этот прибор к источнику высокого напряжения.

- Сию секунду! - снова заулыбался услужливый рабочий.

Они вдвоем поднялись на вышку электропередач и, установив на ней прибор Донателло, подсо­единили его к толстым проводам на гигантских стеклянных изоляторах.

После этого Донателло сориентировал парабо­лическую гигантскую антенну излучателя на то направление, в каком располагался аэропорт.

- Покорнейше благодарю вас за оказанную по­мощь! - улыбнулся Донателло. - Теперь, к боль­шому моему сожалению, я должен улететь. Но про­шу вас, возьмите себе вот это, - и он протянул ра­бочему небольшой пузатенький зеленый пан­цирь. - Если вы нажмете вот на эту кнопочку, то крышка откроется и вы увидите, что это переговор­ное устройство. Пусть эта рация лежит у вас в кар­мане. Когда я нажму кнопку вызова, и вы услыши­те сигнал зуммера, то, пожалуйста, отключите на пульте управления все сети и направьте энергию, вырабатываемую вашей электростанцией на ту магистраль, к которой мы подключили мой прибор.

- Я все сделаю, как вы просите, - продолжал улыбаться рабочий. - Но хочу предупредить вас, что такого большого напряжения не выдержат ни­какие провода, и толку из этого не выйдет. Соеди­нения прибора просто испарятся, и он останется без какого бы то ни было напряжения.

- А я не такой глупый, как вы думаете! - па­рировал Донателло. - Провода, которыми мы под­ключили мой прибор к сети, сделаны из новейшего материала, который называется актанилид. И он может выдержать напряжение десяти таких элек­тростанций как ваша... Итак, если вы выполните мою просьбу, мы таким образом справимся со злей­шим космическим рыцарем Шредером.

- Прекрасно! - воскликнул рабочий. - Може­те лететь спокойно и заниматься всеми вашими делами, я в точности исполню ваши указания!

- Благодарю вас! - сказал Донателло. - А сейчас, к сожалению, я должен идти.

- Одну секундочку! - остановил его рабочий. - Если у нас все получится, я очень прошу, расскажите обо мне вашей знаменитой подруге Эйприл О'Нил. Я очень хочу, чтобы меня показали по телевизору.

- Могу вам обещать, - раскланивался Донателло, - что с этим никаких проблем не будет.

Потом он поднялся по металлической лестнице обратно на крышу генераторного блока, нашел свой трос и скоро уже ввалился в кабину дирижабля.

Засвистели турбины и бесстрашный ниндзя понесся на помощь своим друзьям.

В это время полицейские наконец успели взобраться на крышу и открыли беспорядочный огонь из револьверов в сторону удаляющегося аппарата.

Глава 4. Пожар в аэропорту

По пустынному шоссе гнали три гигантских че­тырехцилиндровых «Харлея Девидсона» с высо­кими никелированными рулями. Впереди ехал че­ловек в блестящих латах, усеянных острыми ши­пами, в металлическом шлеме и металлической полумаске на лице, закрывающей нос и рот, так что свободными оставались только узкие колючие глазки.

По ветру позади этого человека развевался широкий черный плащ. Рядом мчались два урода-му­танта. У одного из них была клыкастая морда ка­бана, со вставленным в пятак металлическим кольцом. Глаза его были закрыты узкими очками-полос­ками, а на голове красовалась щетка-гребень как у панков. Рядом с ним ехало чудовище с рогатой мордой носорога, все увешанное металлическими цепями и широкими браслетами.

Это были Шредер, Бибок и Рокстеди. Округу взрывал рев мотоциклов с нарочно снятыми глу­шителями.

Неожиданно главарь притормозил механическо­го коня недалеко от светящейся витрины неболь­шой лавки-забегаловки. Он достал из-за пазухи небольшой прибор странной асимметричной формы и раскрыл его. Это оказалось переговорное устрой­ство. На экране показалась чудовищная серая мор­да желеподобного существа:

- Молодцы, ребята! - визжало существо, раз­брызгивая перед собой слюну. - Шредер, я не ожи­дал от вас такого! Передай своим уродам, что вы сегодня поработали на славу! Остался аэропорт и скоренько назад. Я уже подсчитал, у нас будет горючее в достаточном количестве для того, чтобы вернуть технодром на Землю. А тогда держитесь, мерзкие людишки, мы завоюем вас, и я наконец-то стану по праву властелином Вселенной!

- О'кей, Крэнк! - глухим хриплым голосом прокричал Шредер. - Готовься принимать товар.

Он закрыл переговорное устройство и снова спрятал его за пазуху.

- Вперед, идиоты! - махнул он рукой уродам-­мутантам. - Остался последний рывок.

- Шеф! - заискивающим голосом прогнусавил Бибок. - Может, немного перекусим. Мы уже дав­но голодны как волки.

- Сказал бы лучше, как кабан и носорог, - недовольным голосом оборвал Шредер. Но на самом деле подумал о том, что перекусить им действи­тельно не мешало бы.

Он оглянулся по сторонам и внимание его тут же привлекли сверкающие витрины забегаловки.

- Вперед! - скомандовал Шредер и крутанул ручку акселератора на руле мотоцикла. Тяжелый харлей взревел и стал на дыбы. Сзади взревели мотоциклы мутантов. У преступников дух захватило, когда они с улюлюканьем и хохотом вреза­лись в стеклянную витрину.

Хозяин лавчонки, трясясь и охая, на четверень­ках удрал через задний ход, даже не подумав на­брать номер полиции.

В диком восторге злодеи стали сметать с полок банки, пакеты и коробки. Они крошили каблуками сигаретные блоки, не забыв, однако по парочке су­нуть себе за пазуху. Банки с пивом и колой лопа­лись со звонким звуком, глиняные сувенирчики, грубо размалеванные масляными красками, хру­стели под их сапогами, разлетаясь на тысячи оскол­ков. В воздухе клубилось белое облако, это Бибок вытянул тюк с мукой. Они чихали и кашляли, чув­ствуя себя властелинами в мелочной лавке и в том мире, который они собирались завоевать. Наконец, набив свои пасти чипсами и шоколадом, они снова оседлали железных мустангов и вырвались на улицу.

В воздухе пахло близкой грозой. Аэропорт был совсем рядом. Шредер прикинул расстояние от че­тырех ползущих по небу пузатых «боингов» до чистеньких, словно слепленных из воздушного крема, зданий аэровокзала.

Небо было разделено четкой границей на черные грозовые тучи и розово-голубые разводы заката.

Улетающие и провожающая их публика, стол­пились недалеко от здания аэровокзала, издали наблюдая за происходящим возле лавки. Они не вмешивались, потому что были уверены, что в этом мире каждый должен заниматься своим делом, ведь не будет никакого порядка, если врач начнет печь пирожки, а служащий банка - охотиться за преступниками.

Шредер, Бибок и Рокстеди чувствовали себя в полной безопасности, они ничем не рисковали. За время регулярных преступных вылазок на Землю, они хорошо усвоили курс социальной психологии.

- Бибок, - вяло взмахнул рукой Шредер.

- Слушаю, шеф, - без лишних объяснений понимая предводителя, прогнусавило чудовище.

Монстр демонстративно неторопливо достал ка­нистру с высокосортным бензином и быстро соору­дил фитиль из куска тряпки.

После этого они втроем медленно подъехали к зданию аэровокзала и кабан швырнул канистру с зажженным фитилем в вертушку дверей. Горящие брызги бензина растеклись по краске и лаку. Толпа отшатнулась внутрь здания. Огонь осмелел, лиз­нув пластик. С треском занялось и дерево. Система пожаротушения бездействовала, компьютер лихо­радочно сжигал блок за блоком свои электронные мозги: огонь развел человек, а компьютер не имел право без дополнительного распоряжения вмеши­ваться в дела людей.

Толпа в зале зашумела, заметалась в разные сто­роны, голоса слились с треском пожираемого огнем дерева и шипением пластика. Со звоном стало осы­паться лопнувшее стекло. Люди, еще несколько минут назад разделенные своими заботами, отхлы­нули от стены огня, ставшей перед выходом.

Среди мечущейся толпы бестолково торчал длин­ный администратор и растерянно хлопал ресница­ми. Преступники, оскалив зубы, наслаждались зрелищем. Огонь всегда очаровывал их, особенно тот огонь, который вносил панику в размеренную жизнь ненавистных им людей. От жара полопались стекла. Огонь пробежал по стенам и разлился по крыше.

Крики внутри здания утонули в шуме разбуше­вавшегося огня. Легкие перекрытия выгибались, а покрытия вздувались воздушными шарами. Огонь в секунду заглатывал трепещущий брезент, оставляя обугленные стальные каркасы, - словно скелеты доисторических животных. Легкоплавкие материалы растекались подобно воску. Океан огня разрастался. С грохотом рушились строения.

С воем сирен к аэропорту неслись полиция, ско­рая помощь. За ними - журналисты.

Шредер хмыкнул и показал своим уродам в сто­рону охваченного пламенем здания, внутри кото­рого метались темные фигуры.

- Этим уже никто не поможет! - радостно про­хрипел он. - А вот нам самое время направиться на склад горючего.

Их мотоциклы взревели и понеслись по взлетно-посадочной полосе.

Глава 5. На складе горючего

Броневик черепашек подкатил к пылающему зда­нию аэровокзала. Разбирая дымящиеся завалы, вокруг суетились люди в грязно-зеленых комбинезонах.

Микеланджело приоткрыл дверцу и спросил у молоденького солдатика национальной гвардии:

- Что здесь происходит?

Солдатик от неожиданности козырнул и ответил взволнованным голосом:

- Жертвы, сэр. В здании было более 30 человек. - И скользнув по черепашкам невидящим взором, заспешил прочь.

- Подумать только, - долетел до черепашек обрывок разговора, - эти маньяки зажарили кучу народа. И их даже не поймали.

- Да и поймают ли? - был ответ. - Отделаются заморозкой, и только.

Микеланджело вытащил антенну переговорного устройства и, прикрывая микрофон рукой, вызвал Донателло. Тот ответил громоподобным ревом, словно стоял за спиной.

- Тише, - зашипел Микеланджело, - слушай и не перебивай. Шредер и его чудовища уже побывали в аэропорту и сожгли здание аэровокзала. Здесь их нет. Мы рвем на склад горючего, я уверен, что они там.

- Вас понял, - ответил Донателло. - Я уже лечу к вам, через пару минут буду.

Двигатель броневика заревел и машина, тяжело приседая на стыках железобетонных плит, помчалась в сторону гигантских серебристых таблеток - цистерн топливохранилища.

- Они там! - воскликнул Леонардо, показы­вая рукой вперед.

Вскоре черепашки действительно увидели дале­ко впереди электрическое мерцание галерей про­странственного переместителя.

Когда друзья подъехали совсем близко, они уви­дели валявшиеся на асфальте мотоциклы и гигант­ский толстый гофрированный шланг, который тор­чал из мерцающей рамы. Возле тяжелого металли­ческого фланца замка суетились Бибок и Рокстеди. Ими командовал Шредер.

- Быстрей, уроды! Нам пора сматываться! Мы и так сегодня много шуму наделали.

Из шланга доносился шум откачиваемого под высоким давлением топлива, которое напрямую поступало на технодром.

- Крэнк, наверное, потирает от восторга свои корявые лапки-отростки, - со злостью сплюнул Рафаэль.

Черепашки выскочили из броневика и достали свои короткие мечи и нунчаки.

- Остановитесь, преступники! - воскликнул Микеланджело. - Не то мы вам сейчас покажем!

- Не очень-то мы вас испугались, болотные че­репахи! - прогнусавил Бибок и выстрелил из лу­чевого ружья.

Асфальт перед ногами черепашек мгновенно расплавился, и на его месте образовалась настоящая канава.

Шредер нагло засмеялся:

- Ничего вы уже не сможете сделать, мутанты! Сейчас мы откачаем топливо из последней цистер­ны, и тогда у нас будет достаточно энергии, чтобы вернуть технодром на Землю. Тогда мы с вами по­говорим. А сейчас можете идти домой и смотреть телевизор, по которому будут показывать вашу подружку Эйприл О'Нил. Она, наверное, уже бегает со своим микрофоном возле бывшего аэровокзала. Я думаю, вы видели как мы там повеселились!

Шредер захохотал.

Ему вторили подхалимским хихиканьем Рокстеди и Бибок.

- На этот раз вы не сможете нам помешать, черепахи! - осмелев кричали они.

- А это мы сейчас посмотрим! - воскликнул Леонардо.

Он схватил валявшуюся под ногами промаслен­ную ветошь, нацепил ее на крюк, закрепленный на конце длинной веревки. Потом поджег тряпку за­жигалкой и, размотав ее над головой, швырнул в сторону цистерн. Бившее фонтанами из-под про­кладок замка топливо вспыхнуло мгновенно.

- Ложитесь, сейчас рванет! - крикнул Леонар­до. И черепашки упали на землю.

- Бежим! - испуганно завизжал Рокстеди и бросился в сторону.

За их спиной со страшным грохотом рванула огромная цистерна, заполненная реактивным топ­ливом. Взрывная волна швырнула Шредера, Рок­стеди и Бибока на землю рядом с черепашками. Со всех сторон потекли огненные ручьи разлитого горючего.

Языки пламени проедали асфальт до песка, за­нялись ангары. Легкие покрытия надувались воз­душными шарами. Огонь в секунду охватывал тре­пещущий брезент, оставляя одни каркасы. Самолеты внутри ангара сопротивлялись дольше, но и они не могли противостоять всепоедающему пламени.

- Сумасшедшие! Что вы наделали?! - взревел Шредер и с кулаками кинулся на черепашек. За ним бежали Бибок и Рокстеди.

Среди моря огня завязалась жестокая драка. Как в театре марионеток на фоне пламени двига­лись темные фигуры, то и дело сходясь друг с дру­гом. Какое-то мгновение они держались вместе, как будто обнявшись, но тут же разлетались куба­рем в разные стороны.

К новому пожару по взлетной полосе с воем сирен мчались пожарные, полиция и грузовики солдат.

- Шеф! - завизжал Рокстеди. - Пора сматы­ваться!

- Ну что ж, грязные зеленые террористы!­ - вскричал Шредер. - Вы и на этот раз помешали мне, но это вам я никогда не забуду! Вы еще пожа­леете! Ой, как пожалеете!

- Бежим! - истерично подгонял его Бибок.

Шредер со своими верными псами развернулся и бросился бежать в сторону открытых ворот про­странственного переместителя.

Черепашки из последних сил кинулись за ними вслед, пытаясь хоть как-то их задержать.

- Где этот предатель Донателло?! - задыхаясь от ярости кричал Микеланджело. - Если бы он был здесь, мы бы не дали им уйти!

В это время, никем не замеченный в черном небе дирижабль завис над колышущимся огненным мо­рем. Донателло сверху прекрасно видел гигант­скую сверкающую раму пространственного пере­местителя. И хотя он сильно волновался, все дви­жения его были точны. Донателло достал перего­ворное устройство и нажал красную кнопку вы­зова.

- Слушаю тебя, лягушонок-ниндзя! - раздал­ся из динамика голос бестолкового рабочего.

Но на этот раз Донателло пропустил мимо ушей обидное для него обращение.

- Включай! - коротко скомандовал он.

- Одну секундочку! - из динамика раздалось бормотание, сопение и невнятное мычание.

Глава 6. Нейтрализация пространственного переместителя

- Сейчас, сейчас, лягушонок-ниндзя. Я все исполню, как ты меня просил, - сосредоточенно бормотал человек в черном форменном комбинезоне и бейске с изображением красной молнии на жел­том фоне. Он, как заправский звукооператор на записи нового шлягера, перемещался вдоль огром­ного пульта, выкручивая рукоятки регуляторов и набирая различные комбинации на экранах многочисленных дисплеев.

Вскоре даже сквозь бронированные окна терми­нального зала послышался натужный рокот, с ко­торым стали работать турбины электростанции. Все они вышли на предельный режим мощности. После этого рабочий вырубил все рубильники на щитах магистрали, оставив включенным только один. Внутри железного ящика что-то тревожно заурчало, и в помещении послышался запах нагре­той изоляции.

Сразу же сработали охранные системы. По всей станции отключилось электрическое освещение, осталось только аварийное - тусклое. Замигали, предупреждая об опасности, зарешеченные крас­ные лампочки. Но главный компьютер - мозг все­го сложного оборудования электростанции - был заблокирован, а поэтому автоматические системы отключения не сработали.

Вся электрическая мощность гигантской элек­тростанции, работающей на пределе возможностей, как вода через брешь в плотине, ринулась в одном направлении. Тысячи и тысячи киловатт раскалили докрасна толстые медные провода.

А во дворе электростанции поднялась паника. Отовсюду были слышны крики и короткие коман­ды. Полиция и национальная гвардия, подразде­ления которых заняли территорию, были приведе­ны в полную боевую готовность.

По коридорам и переходам бегали вооруженные люди с электрическими фонариками в руках. В бро­нированные двери терминального зала стучали прикладами. Но магнитные замки были отключены, а дверь закрыта на тяжелые стальные запоры. Сол­даты попытались стрелять через бронированные окна главного поста управления, но пули только отлетали рикошетом и с осиным жужжанием раз­летались по гигантскому помещению.

Когда анализатор прибора, сконструированного Донателло, набрал нужную ему мощность, энер­гия, проходя через него, попала на параболическое зеркало излучателя. Тонкий плазменный луч, по­добно лучу гигантского лазера, пронизал небо, уходя далеко ввысь и теряясь где-то в верхних сло­ях атмосферы.

- Отлично сработано! - восторженно закричал Донателло в микрофон переговорного устройства.

- Рад хоть чем-нибудь вам помочь! - счастливым голосом ответил с другого конца города често­любивый рабочий электростанции. А потом доба­вил. - Извините меня, уважаемый герой. А долго ли вам понадобится подобное напряжение? Я боюсь, в каждую секунду наша электростанция может просто-напросто взлететь на воздух и я вме­сте с ней.

- Я вас прекрасно понимаю! - озабоченно про­кричал Донателло. - Прошу вас еще чуть-чуть.

Он отбросил в сторону переговорное устройство и вытянул антенну на ручном пульте управления, каким обычно руководят движением радиоуправ­ляемых моделей самолетов и катеров.

Донателло направил излучатель, закрепленный на конце антенны, в сторону электростанции, и большими пальцами обеих рук пошевелил оба джойстика, торчащих из панели пульта управ­ления.

Ярко светящийся в ночном небе плазменный луч метнулся в сторону и тут же раздался взрыв. На своем пути он встретил небоскреб, принадлежав­ший управлению какой-то коммерческой компании, и верхушка гигантского здания просто разлетелась на куски.

Сверху, на редких в этот ночной час испуганных прохожих, стали сыпаться дисплеи, принтеры, те­лефаксы, обрезки жалюзи, кожаных кресел, кофей­ные экспрессы и микроволновые печи. Перепуган­ные, ничего не понимающие охранники попадали в вестибюле здания под столы и кожаные диваны.

- О ля-ля! - пробормотал Донателло. - Я, ка­жется что-то не то сделал. Ну да ладно!

«Почувствовав» луч, ниндзя стал осторожно ме­нять наклоны обоих джойстиков, и послушная ему светящаяся полоса стала медленно приближаться к тому месту, где находился он сам. Когда луч проходил совсем близко от дирижабля, Донателло яв­ственно услышал монотонное тревожное гудение, подобное тому, как гудят мощные трансформаторы. Донателло медленно опустил луч к земле и на­правил его прямо в разверзшуюся пасть пространственного переместителя. Раздался страшный треск, пробежала гигантская молния, и огромный светящийся экран, висящий в воздухе, мгновенно погас. Тут же исчез и пронзавший небо луч.

- О, ужас! - брызжа слюной, завопил Крэнк; он увидел, как погас экран пространственного пе­реместителя внутри центрального поста управления технодромом. - Что же мне теперь делать?! ­завопил он, глядя на задымившуюся со всех сторон аппаратуру и погасшие экраны. - Хоть они и без­мозглые идиоты, но что я теперь буду делать один без Шредера, Бибока и Рокстеди? Ведь я даже лишился пространственного переместителя?! Теперь мне конец! Я никогда не стану властелином Вселен­ной! Я остался один! Я погибну на этом диком заброшенном астероиде!

Гигантский культурист, в животе которого был закреплен контейнер с отвратительной серой амебой-Крэнком, с невозмутимым тупым выражением лица стал биться лбом о клавиатуру пульта управления.

Глава 7. Погоня в канализации

Шредер, Бибок и Рокстеди с разбегу прыгнули в мерцающее окно переместителя. Но вместо того, чтобы приземляться на палубу центрального поста управления технодрома, кубарем покатились по асфальту.

Ангары и склады, дремавшие на взлетной полосе самолеты, трава и деревья превратились в море огня. Шредер, прикрывая лицо от пышущего жара и отступая, в ярости прорычал:

- О, черт! Эти проклятые черепахи действи­тельно все испортили!

Он выхватил из-за пазухи переговорное устройство, открыл его и громко заорал:

- Крэнк! Срочно забери нас отсюда!

- Но вместо изображения отвратительного существа, по экрану лишь пробежали помехи.

Двери пространственного переместителя исчезли бесследно. Прямо с неба, отцепившись в послед­нюю секунду от раскачивающегося троса, на землю свалился Донателло.

- Вперед! - вскричал он, увлекая за собой че­репашек. - Займемся нашими «друзьями» по-настоящему!

- Молодчина! - похвалил Микеланджело.

- Полная реабилитация! - вторил ему Леонардо.

- Ты гений! - восторженно хлопал в ладоши Рафаэль.

- Комплименты потом, - отмахнулся от них Донателло и выхватил из-за спины перемотанную тонким кожаным шнурком длинную палку. - Осталось только скрутить этих преступников и сдать полиции.

Со всех сторон доносился визг тормозов. Десят­ки машин окружали территорию бывшего топливохранилища в плотное кольцо.

- Сейчас мы вас сдадим копам! - воскликнул Микеланджело, стараясь перекричать шум пожа­ра и обращаясь к Шредеру, Рокстеди и Бибоку, которые озирались по сторонам как затравленные волки.

- А сами махнем в Маями! Дело сделано! - ­поддержал его Донателло.

- Осталось парочку штрихов! - уточнил Ра­фаэль.

Внезапно черепашки услышали за спиной голос шерифа, который яростно прокричал в мегафон:

- Эй, вы семеро! Стоять! Руки за голову! И вы­ходите по одному!

- Почему семеро? - не понял Леонардо.

- Ты не понял? - злорадно воскликнул Шредер. - Потому что вы такие же преступники, как и мы. Ведь это вы сожгли аэропорт. А поэтому за­будьте про свою дружбу с полицией.

Бибок и Рокстеди хихикали за его спиной.

- О, черт! - воскликнул теперь уже Микелан­джело. - Что мы теперь будем делать?!

Острые глазки Шредера смотрели в одну точку на асфальте.

- Разбирайтесь сами со своими дружками. А мы рвем когти! - воскликнул он и неожиданно мет­нулся в сторону.

За ним бросились Бибок и Рокстеди.

- Открывай! - прорычал на них Шредер, показывая пальцем на чугунную крышку люка, натер­тую до блеска шинами мощных трейлеров, которые регулярно подвозили реактивное топливо на склад горючего.

Тугодумы, тугодумы, но на этот раз кабан-Бибок и носорог-Рокстеди среагировали мгновенно. Тя­желая круглая железяка отлетела в сторону. Шре­дер, не обращая внимания на сильную вонь, которая ударила ему в лицо, стал первым спускаться по ржавым скользким скобам лестницы.

Рокстеди и Бибок полезли в люк одновременно. Но так как вместе они не могли пролезть в узкое круглое отверстие, между ними тут же завязалась перепалка, которую очень быстро прекратил Шре­дер.

- За мной, идиоты! Если Вам жизнь дорога!

После его окрика мутанты просто провалились вниз.

- За ними! В погоню! - воскликнул Микеланджело.

И друзья бросились к канализационному люку.

- Стоять! - визжал сзади в мегафон шериф.

Небо прошили светящимися пунктирными линиями трассирующие пули.

Бибок, оказавшись по колено в холодной воню­чей жиже, поднял вверх ствол своего бластера и нажал спусковой крючок. Мелькнула яркая вспышка, и черепашек разбросало в разные сторо­ны мощной ударной волной.

Шредер, Бибок и Рокстеди побежали прочь от зияющего сверху отверстия по широкой трубе ка­нала, с трудом переставляя ноги, которые букваль­но засасывало в водянистую вонючую жижу.

- За ними! - воскликнул Микеланджело.

И черепашки в мгновение ока скрылись под землей.

Наверху что-то в ярости вопили полицейские, но разбирать ругательства черепашкам было не­когда.

Черепашки уже мчались вперед по каналу, пы­таясь догнать убегающих преступников. Сирены, перекликаясь, пронзали воздух у них над головой.

Шредера, Бибока и Рокстеди, черепашки, громко хлюпая, догоняли. Бибок и Рокстеди оберну­лись, сделали залп. Громкое эхо от двух выстрелов быстро покатилось по бесчисленным и путанным переплетениям подземных каналов и коридоров.

Со всех сторон доносилось визгливое попискива­ние крыс, мышей и прочей подземной нечисти, ко­торую может нарисовать возбужденное вообра­жение.

- Ничего, ребята! - на ходу кричал запыхав­шийся Донателло.

Бетонный желоб, усеянный дохлыми крысами, издавал невыносимое зловоние. Шредер подбежал к тяжелой бронированной двери и попытался ее открыть. На удивление, она поддалась очень легко. Он с Рокстеди и Бибоком быстро проскочили за нее, захлопнули и опустили тяжелые стальные за­совы.

Черепашки с разбегу ударились лбами в броню.

- Поздравляю вас, гнусные террористы! - по­слышался из-за двери торжествующий голос Шре­дера. - Можете теперь хоть в кровь поразбивать свои корявые лапы!

Почувствовав себя в безопасности, Бибок по­ежился. Об обитателях подземелий немало трепались они со своим другом Рокстеди. Тот рассказы­вал ему, что в подземелье обитают материальные галлюцинации-приведения. Ткнешь рукой - и ла­донь проходит пустое пространство. А лишь по­вернешься, оно хватает тебя за волосы и, тихонько скуля, просит помочь ему обрести вечный покой.

Холодноватый сквознячок прошелся по его коже. В кромешной темноте Бибоку казалось, вот-вот что-то холодное и скользкое обовьется вокруг его шеи, вцепится зубами в кожу, виток за витком обмотает его, словно резиновым жгутом...

Черепашки растерянно толпились возле закры­той бронированной двери.

- Что же нам делать?! - в отчаянии восклик­нул Микеланджело.

- Есть одна мысль! - ответил Леонардо, кото­рый лучше других разбирался в хитросплетениях подземных каналов. - Этот коллектор, по которо­му шел Шредер со своими уродами, без всяких ответвлений тянется аж до самой городской биржи, и проходит он возле здания шестого телевизионно­го канала.

- Правильно! - поддержал его Донателло.­ - Если мы выберемся на поверхность, то сможем их опередить.

- Действительно так! - радостно воскликнул Рафаэль. - Ведь им идти в воде будет трудновато, а мы по улице сможем легко их перегнать.

- Вперед! - воскликнул Микеланджело, и тут же, найдя трубу ближайшего колодца, стал быстро подниматься вверх по ржавым скобам.

Друзья последовали за ним.

Когда они приподняли и отодвинули в сторону тяжелую чугунную крышку, их сразу же поразила необыкновенная темнота. Уличные фонари не го­рели, окна домов были черны.

Со всех сторон доносились крики, звон бьюще­гося стекла, завывание сирен полицейских машин и карет скорой помощи.

Но черепашкам некогда было задумываться над тем, что происходит вокруг. Они, сломя голову, побежали в сторону небоскреба шестого телевизи­онного канала, дорогу к которому великолепно знали и могли найти хоть с закрытыми глазами.

Пробегая по одному из перекрестков, они уви­дели страшную автомобильную аварию. Посреди перекрестка стоял огромный трейлер, в который врезались со всех сторон штук пять легковых ма­шин. На стены ближайших домов бросал блики маячок патрульной полицейской машины.

- Не останавливаемся! - подгонял друзей Ми­келанджело, заметив, что черепашки замедлили ход. - Есть кому разбираться и без нас. Да мы и вряд ли чем сможем помочь. Наша задача задер­жать Шредера, Бибока и Рокстеди.

Друзья быстро миновали несколько темных квар­талов, скользя на мокрых от недавнего дождя тро­туарах и спотыкаясь о невидимые в темноте бор­дюры.

Леонардо первый обнаружил нужный люк.

- За мной! - крикнул он, отодвигая в сторону тяжелую мокрую крышку.

Они по-кошачьи ловко спустились в широкий колодец и замерли, прислушиваясь. Вскоре они действительно услышали тяжелые хлюпающие ша­ги и глухой злой голос Шредера. Полковник ру­гался на Бибока и Рокстеди.

Те, оправдываясь перед ним, что-то гнусавили в ответ. Слов разобрать было невозможно.

Друзья выхватили оружие и спрятались в нише. Они прекрасно понимали, что лучше всего было бы пропустить вперед Шредера, Бибока и Рокстеди и ударить им в спину. Но... были неспособны на такой коварный маневр. Друзья всегда встречались с врагом в открытом бою, лицом к лицу, и никогда в жизни не били лежачего или в спину. Не смогли они этого сделать и на этот раз. Как только враги показались из-за поворота трубы, Микеланджело вышел из своего укрытия и громко произнес:

- Ну, что, трусы, не ожидали снова встретить нас?

- Я же говорил, что нужно было подниматься наверх! - обиженным тоном прогнусавил Бибок.

- 3аткнись! - оборвал его Шредер. Он был мокрый, продрогший и невероятно злой. - Вы зря это сделали, грязные зеленые террористы! - крик­нул он в сторону черепашек. - Сейчас вы пожале­ете, что еще раз встали на нашем пути!

События этого ужасного дня даже бесстрашных ниндзя вывели из равновесия. Они были полны ре­шимости драться до последнего, и с удивлением обнаружили у себя в доброй душе непостижимое желание превратить мерзавцев в мешки с перело­манными костями и швырнуть их здесь на грязном вонючем полу.

В воздухе повисла полнейшая тишина, но не ла­сковая, какая бывает в детской комнате, а тишина жестокая, острая, насторожившаяся, готовая взор­ваться криками ужаса и боли. Хотя глаза привыкли к темноте уже давно, но в этом кромешном мраке, куда не проникал ни один лучик света, противники могли только с трудом различить силуэты друг друга. Никто не решался первым ринуться в бой.

Черепашки, вжимаясь в холодные стены, пыта­лись разобраться в подлой душонке бандитов, ко­торые стояли перед ними, бандитов, которые из своей жажды власти, отняли жизнь стольких лю­дей. Это было непостижимо до дурноты. Черепаш­ки боролись с желанием голыми руками задушить этих мерзавцев.

Чужая кровь на этот раз их не пугала - не вери­лось, что у этих уродов кровь могла быть такой же, как у прочих людей. Невозможно было вообразить, что у них когда-то были мать и отец, невозможно было предположить, что Шредеру когда-либо нра­вилась красивая стройная девушка.

Совесть - понятие, которое придумали люди. Или совесть это то, что отличает человека от зверя? Никто не мог дать быстрый ответ.

Наконец черепашки решились.

Они вышли вперед, но тут же покатились по на­клонному каменному полу, ведущему вниз. Лишь они сделали свой первый шаг, враг, улучив момент, без сомнений и колебаний набросился на них. Яро­стным клубком, царапая и пиная друг друга, про­тивники покатились по мокрому бетону.

Леонардо пытался оторвать грубые пальцы Би­бока, вцепившиеся в его шею. Это ему удалось, и он вывернулся.

Микеланджело ударил в челюсть Рокстеди, но из-за тесноты размах не удался, и его стальной ку­лак лишь мазнул противника по бородавчатому подбородку.

Донателло и Рафаэль бились со Шредером. Мер­завец, надо признать, умел драться, и даже пре­восходил черепашек по части некоторых приемов. А острые шипы, покрывавшие его латы, сильно ранили бесстрашных ниндзя. Вот Шредер расшвы­рял их в стороны, кувырком перекатился через своих противников и снова вскочил на ноги.

Микеланджело, который в этот момент был занят своим противником, едва успел почувствовать опасность и с трудом уклонился от направленного ему в висок тяжелого сапога. Шредер оказался сзади и кубарем перелетел через голову чере­пашки.

- Ах вы, эквилибристы! - разозлились ниндзя по-настоящему.

Шредер попытался повторить свой прием, но на этот раз Донателло и Рафаэль были готовы. Они перехватили ногу и руку противника в воздухе и стали выворачивать их до тех пор, пока Шредер с воплем не рухнул на пол. В это время Леонардо нанес свой последний удар и резко выдохнул воз­дух: в стремительности поединка он все время сдер­живал дыхание. Только после этого черепашки осмотрелись: перед ними валялись стонущие, с вы­вихами и переломами недавние грозные враги и хрипели. Монстры страдали, но было ясно, что пощады они не запросят.

Разъяренные черепашки ясно рисовали себе кар­тину, как будут убивать этих подонков, и с яростью сдавили в своих руках отполированные до блеска рукояти мечей, кинжалов и нунчаков. Это продол­жалось несколько минут. Все это время было тихо, только слышались приглушенные стоны повержен­ных Шредера, Бибока и Рокстеди и возбужденное сопение черепашек.

Но представляете ли вы себе, что значит прикон­чить поверженного, беспомощного противника? Ведь на такое может пойти только маньяк-убийца, либо раб-гладиатор под страхом смертной казни. Черепашки, пиная ногами врагов, стали их под­гонять:

- Ну, вы, уроды, что разлеглись? Вставайте! Это вам не пляж.

Глава 8. Тяжкая ноша

Поверженные враги готовы были подчиниться и попытались привстать, но тут же с глухим стоном рухнули на пол, поджимая к животам колени. Че­репашки почесали себе затылки.

- Ну что будем делать? - спросил Микелан­джело.

Донателло, Леонардо и Рафаэль молча пожали плечами.

В темноте этого совершенно не было видно.

- Так что будем делать? - повторил вопрос Микеланджело.

- А кто его знает! - ответили друзья неопределенно.

- Что делать? Что делать? - подытожил Микеланджело. - Придется их тащить на своем горбу, чтобы сдать полиции.

- Действительно! - согласился Донателло. - Никакого более разумного решения я не вижу.

И черепашки, на всякий случай связав преступ­ников, с кряхтением перекинули их через плечо. Рафаэль, которому не досталось ноши, помогал Леонардо тянуть тяжеленного носорога Рокстеди.

- Хороши лошадки! - издеваясь сам над собой, прохрипел Донателло.

- Не дергайтесь, мерзавцы! - предупредил Микеланджело, подкинув тело Шредера, поудобнее устраивая его на своем плече.

- Да! - ворчал Леонардо. - Вершителей судеб из нас не вышло. Пристукнули бы их да кинули тут. Столько лет за ними гоняемся. А как поймали, так еще и тянем на своем горбу.

- Ну уж нет! - пробормотал Донателло, таща неудобный груз: Бибок то и дело сползал. - Пусть каждый занимается своим делом. А то если врач начнет шить штаны...

Чем запутаннее становился лабиринт, тем все больше черепашки злились сами на себя и на свое неуемное удальство. Ведь могли же просто сооб­щить полиции район, куда примерно должны выйти Шредер и его ребята. Ведь преступники не ориен­тировались в хитросплетениях подземных коридо­ров, которые черепашки знали как свои пять паль­цев. Но это была только минутная слабость, о ко­торой потом они не будут даже вспоминать, потому что их дело - спокойствие горожан, спокойствие родного города.

Наконец впереди тоннеля появились проблески света.

- Давайте передохнем, - прохрипел Донател­ло, - я больше не могу.

И первым повалился на бетонный пол. Его при­меру тут же последовали остальные черепашки­ниндзя. Упрашивать их не приходилось.

Оказавшись на полу, Шредер глухо застонал.

- Крэнк, Крэнк, забери нас отсюда, - послы­шался из-под металлической маски его хрипящий голос.

- Что это с тобой? - пнул его в бок Микелан­джело.

- Крэнк! Крэнк! - продолжал звать Шредер.

- Э, ребята! Да с ним действительно не все в порядке.

Микеланджело пощупал лоб Шредера.

- Да у него температура! Обжечься можно.

- Наверное, что-то с ногой, - предположил Донателло. - Посветить бы чем-нибудь.

- Эй, курцы! - Рафаэль пнул ногой Бибока.­ - Зажигалка есть?

- Бери, - вытянул тот из своего кармана про­зрачный баллончик.

Рафаэль чиркнул рифленым колесиком и поднес огонек к Шредеру.

Нога полковника вспухла и начинала покрывать­ся мелкой сыпью, которая уже ползла по голени и растекалась разводами. Кожа под пальцами продавливалась вмятинами.

- Ну ничего страшного, - сплюнул Рафаэль. - ­Это еще не гангрена. Но ногу ему поломали.

- Надо бы шину смастерить, - нарочно безразличным тоном проговорил Леонардо.

Друзья нашли кусок доски и прикрутили его к но­ге Шредера веревкой.

- Это не совсем то, что нужно, - цокнул язы­ком Донателло. - Но для такого, как он... - ниндзя метнул презрительный взгляд в сторону Шреде­ра, - сойдет.

- Ну а теперь, последний бросок! - скомандо­вал Микеланджело.

И они снова взвалили бандитов на плечи. Через полчаса тяжелой ходьбы, друзья подошли к поросшей бледными водорослями, решетке, кото­рой заканчивалась канализационная труба и за которой раскинулось грязное вонючее озеро.

Рафаэль размахнулся и ударил ногой. Ржавая решетка поддалась и отлетела в сторону.

- Вот мы и на свободе! - со вздохом облегче­ния сказал Донателло.

- Надолго ли, - промычал Бибок.

- Вы, ненадолго. Это уж точно! - ответил Донателло.

Все вместе они повалились на грязный покрытый высохшим илом берег озера, на котором валялись полусгнившие доски, старые башмаки и прочий хлам. Шредер пришел в себя и попробовал припод­няться, опираясь на левую руку.

- Валяйся, валяйся! - приказал ему Мике­ланджело. - Можешь не волноваться! Мы доста­вим вас туда, куда следует.

Все лежали, тяжело дыша, и только Леонардо сидел на корточках возле воды и правой рукой пы­тался ухватить юркую рыбешку с вуалеобразным хвостом.

- Интересно! - пробормотал он. - Как она может жить в этой воде?

- Да ей хоть бензина налей! - отозвался Ра­фаэль. - А вот как у тебя хватает сил еще чем-то заниматься, я не знаю!

Чахлая растительность, пробивающаяся сквозь нефтяную пленку, окружала озеро узкой бледно-зеленой каймой. Леонардо в очередной раз промах­нулся, лишь скользнув пальцами по чешуйчатому телу рыбешки.

- А мы не так долго с ними возились, как мне показалось! - повернул он голову в сторону остальных. - Вон еще даже рассвет не забрезжил.

- Вы как хотите, а я до рассвета никуда не двинусь, - сказал Донателло и свернулся калачиком. Вскоре раздался храп.

Леонардо от скуки хотелось хоть с кем-нибудь поговорить.

- Слушай, Шредер! - обратился он к полков­нику. - Зачем тебе и твоим... ну, я имею в виду тво­их плохих ребят, все это нужно?

В ответ Шредер ядовито засмеялся.

- Зачем спрашиваешь? Ты ведь и сам знаешь, - помедлив, сказал он. - Вся эта ваша дребедень с ниндзя, нунчаками, мечами, дирижаблями и броневиками, охрана правопорядка и прочая чушь - тот же кайф. Ты просто хочешь разрядить­ся, а также почувствовать себя сильнее, быть выше всех, стоять над толпой, повелевать и командовать.

- Да ты соображаешь, что несешь! - возмутил­ся Леонардо.

- Я-то соображаю! - саркастически усмехнулся Шредер. - Я видел твои глаза, когда ты поджег цистерну с реактивным топливом. Они были белые­-белые, блестящие-блестящие. И слепые, со зрачка­ми, глазеющими в пустоту... Скажи, а что ты там видел?

Леонардо промолчал.

- Вот видишь! - застонал Шредер, пытаясь поудобнее устроить свою распухшую ногу. - Ты тоже хочешь быть самим собой, ярче выразить свою сущность.

- 3аткнись! - оборвал его взорвавшийся Лео­нардо. - Мы всю свою жизнь боремся со злом. Во имя торжества добра!..

- Ой, не пудри мне мозги! - оборвал его Шре­дер. - Добро и зло - одно и тоже. И все различие, что часть людей это знает, часть только догады­вается. А остальные добровольно дают задурить себя.

- Ой, ой, ой! - не выдержав, вмешался Ра­фаэль. - Ты конечно же из тех, кто все это знает.­ - Он прямо-таки кипел, еле сдерживая себя.

- Да ладно вы, - безразличным тоном успокоил своих друзей Микеланджело. - Не хватало еще сорваться перед этим ублюдком.

- Нет! - усмехнулся задумчиво Шредер, кач­нул головой, дотянулся до близкой травинки и при­кусил ее стебель. Сок оказался горький, Шредер поморщился и сплюнул. - Я из тех, кто только до­гадывается, - и он посмотрел в упор в глаза Лео­нардо. - Ты мне скажи, почему эти люди, которые сгорели там, в здании аэровокзала... они же нас прекрасно видели и стояли, глазели, пока мы не подожгли их? Ведь они даже не сопротивлялись?

Леонардо молчал.

- Вот видишь! - Шредер снова откинулся на спину. - А овечьи стада во все времена кормили волчьи стаи.

- Но и волков бывало загоняли, - возразил Микеланджело. - Об этом ты хоть помнишь?

- Я про это никогда не забывал! - протянул Шредер и отвернулся.

- О чем вы тут говорите? Ничего не понимаю! - Рокстеди повернулся к Бибоку. - А ты?

Его товарищу повезло, что, как и всегда, глаза были спрятаны за узкими щелками черных очков, иначе все бы увидели его тупой растерянный взгляд.

- Эстеты!.. - только и протянул он.

Шредер лежал молча, и было непонятно, то ли его утомил разговор, то ли он уснул.

Но внезапно он приподнял голову и молвил:

- Но учтите, ребята. Я бы вас ни за что не тащил!

Больше он не сказал ни слова.

Глава 9. Арест

Когда лучи восходящего солнца осветили небо на востоке и погасили ночные звезды, вдалеке послышался шум вертолета, лопасти которого со сви­стом рассекали успевший остыть за короткую летнюю ночь воздух.

Вскоре с той стороны, где на горизонте четко вырисовывался силуэт мегаполиса, показалась и сама винтокрылая машина. Она была синяя с белой по­лосой вдоль всего борта, на полосе отчетливо виднелась надпись «полиция». Вертолет сделал большой круг над замусоренными пустырями окраин и завис над озером. Было ясно, что на вертолете заметили беглецов и их преследователей, которые расположились на берегу.

Тут же на крыше летательного аппарата замигал оранжевый маячок. Заглушая шум двигателя, раз­дался голос из мощного мегафона:

- Эй, на берегу! Оставаться на месте и не дви­гаться! В противном случае открываем огонь без предупреждения!

В эту секунду со стороны города послышался вой сирен десятков патрульных машин, которые приближались к пустырю.

- Ну, ребята! Вы уж тут подождите, пока при­едут, а мы пошли! - вздохнули черепашки.

- Куда это вы? - издевательски спросил Шре­дер. - Вы что, даже награды за свои подвиги ждать не будете?

- Такова наша работа! - развел руками Дона­телло. - Мы только помогаем людям. И при этом всегда предпочитаем оставаться в тени. А сегодня ночью мы сделали очень много.

- Да уж! - поддержал его Рафаэль. - Хочется поспать...

- И перекусить не мешало бы, - отозвался Микеланджело.

- Это точно, - согласился Рафаэль. - Твоя вчерашняя пицца уже наверное задубела. Будем надеяться, что Сплинтер ее не съел, пока нас не было.

- Поймать вас, ребята, - Леонардо посмотрел на Шредера и его ублюдков, - для нас высшая на­града.

- А теперь уходим! - скомандовал Микеланджело.

- Пока!

Черепашки поднялись и быстро направились в сторону заросшего мхом выхода канализационной трубы.

- Стоять! - разрезал окрестности громкий окрик с вертолета, который все еще находился поблизости.

- Да ладно, ты! Чего разорался? - как от назойливой мухи отмахнулся, Рафаэль.

Когда черепашки уже скрылись в канализации, позади себя они услышали автоматную очередь и свист пуль, которые рикошетили от стенок железо­бетонной трубы. Но друзья, не оглядываясь, уско­рили шаг и все дальше и дальше уходили в темноту.

- Грубые они какие-то, - растерянно пробормо­тал Донателло.

- Действительно! Я раньше такого за ними не замечал! - поддержал его Микеланджело.

- Что им от нас надо? - удивленно спросил Леонардо.

- Никак не могут угомониться. Слышите! - ­Рафаэль замедлил шаг.

Черепашки остановились. Из-за поворота трубы, оттуда, где был выход, до них долетали приглушен­ные крики:

- Стоять! Выходить по одному! Руки за го­лову!..

Потом черепашки почти полтора часа шли молча. Они были растерянные и расстроенные и даже не знали о чем говорить. Каждый из них терялся в до­гадках, но вслух их высказывать просто боялся.

На пороге дома их ожидал Сплинтер. Вид у него был явно неприветливый. Черепашки вошли и поздоровались.

- Ну что, натворили дел? - холодно спросил учитель.

- Да уж! - развел руками Микеланджело.

- Что теперь делать будем? Не знаю. Столько лет гонялись за Шредером и наконец его поймали. Придется искать какое-нибудь другое занятие,­ - невесело усмехнулся Донателло.

- Ничего, - успокоил Рафаэль. - Заимеем хоб­би. Ты будешь вырезать деревянные кухонные до­щечки. Я займусь фотографией. Леонардо будет собирать марки и монеты, ну а ты, Микеланджело, начнешь ловить бабочек...

- Вы что, издеваетесь надо мной? - оборвал его возмущенный Сплинтер.

- В чем дело, учитель? - удивился Микелан­джело. - Почему такая неприветливая встреча? Ведь мы же Шредера поймали.

- Шредера поймали! - отмахнулся Сплинтер. - А аэропорт, а электростанция?

- Причем здесь аэропорт и электростанция?­ - вспылил Донателло. - Мы Шредера поймали! И вообще у меня нет сил ни на какие разговоры. Я хочу спать!

- И я хочу спать!

- Ия!

- И я! - поддержали его друзья.

Измученные черепашки удалились каждый в свою комнату и сразу же завалились спать.

Сон у них был неспокойный и тревожный, но они проспали почти до ночи.

Вечером все поднялись как по команде. И почти одновременно появились в общей комнате. Сплин­тер сидел в углу на расстеленном прямо на полу ков­рике, поджав ноги и сложив на груди руки. Взгляд его был отсутствующий, и черепашки сразу поняли, что душа его в эту минуту витает где-то далеко. Герои-ниндзя взяли из автомата, сконструированного Донателло, по порции ароматной, дымящейся пиццы и уселись на диван перед телевизором.

Как раз начался вечерний выпуск новостей. Хо­тя после бурных событий прошло уже более суток, на экране снова и снова мелькали кадры, показы­вающие панику на причале, пожар на тепловой станции и в аэропорту. Мелькали жертвы, поли­цейские, медики в белых халатах и солдаты нацио­нальной гвардии. Потом появился силуэт атомной электростанции, фантастический луч, рассекший небо над темным городом. Проголодавшиеся чере­пашки с таким усердием работали челюстями, что практически не слышали ни одного слова в комментариях. Да это им и не нужно было, потому что они сами являлись свидетелями и участниками все­го, что происходило сейчас на экране телевизора.

Но когда показали Рокстеди и Бибока в наручни­ках, друзья, как по команде, перестали жевать. Рядом с этими двумя уродами сидел какой-то че­ловек, руки которого тоже были скованы наручни­ками.

- Кто это? - удивился Рафаэль. - Никогда его не видел прежде...

- Ничего не понимаю! - пожал плечами Лео­нардо.

Друзья привстали с дивана и подошли ближе к телевизору. С экрана на них смотрели колючие, острые глазки.

- Это же - Шредер! - первым догадался До­нателло. - Только у него такой взгляд.

- Действительно! - ахнули юные герои.

- Мы же его ни разу не видели без маски. Надо рассмотреть повнимательнее. Может, больше не представится случая увидеть, - поддержал Мике­ланджело.

- Как знать! Как знать! - как будто сквозь сон пробормотал себе под нос Сплинтер; глаза его оставались все еще потухшими.

- Ого! - удивился Рафаэль. - Наш учитель чем-то очень сильно взволнован. Душа его не вся улетела в Древнюю Японию, небольшая частичка осталась тут.

- А вот и мы! - перебил его Леонардо.

- Ну-ка! Ну-ка! Давайте посмотрим.

Все снова отошли к дивану и уселись поудобнее. На экране замелькали кадры, запечатлевшие их броневик и дирижабль в небе. Потом показали До­нателло, который спускался по тросу, и драку со Шредером, Рокстеди и Бибоком на фоне пылающего огня.

- Всегда поражаюсь этим тележурналистам! - самодовольно ухмыльнулся Рафаэль. - Как им удается все так заснять? Тебе кажется, что ты один на один с врагом, что тебя никто не видит, а в это время, оказывается, тебя снимает какой-нибудь проныра.

- Правильно! - поддержал его Микеланджело. - Вместо того, чтобы помочь...

- Действительно! Больше пользы было бы! - согласился с друзьями Донателло.

- Но ведь тогда бы мы не смогли посмотреть себя по телевизору! - возразил Леонардо. - Что ни говорите, а это чертовски приятно.

- Да, уж конечно! - отозвался Рафаэль. - ­Особенно если учесть, что тебя одного и показывают. Нас как будто и нет рядом.

- Ну неправда! - попытался возразить Леонардо.

- Молчал бы уж! - упрекнул его Микеланджело.

И действительно, как ни странно, почти во всех кадрах хроники, центральной фигурой и главным героем выступал Леонардо.

Посрамленный ниндзя от стыда изменился в ли­це. Цвет его кожи стал походить на цвет его по­вязки.

Кадры хроники закончились, и на экране появи­лось лицо телекомментатора.

- А сейчас, дамы и господа, перед вами высту­пит комиссар полиции нашего города, - объявил он зрителям.

На экране появилось жирное красное лицо глав­ного полицейского с бегающими трусливыми глаз­ками. Было заметно, что он очень сильно волнует­ся. Комиссар частенько поглядывал в сторону объ­ектива, где, скорее всего, находился экран компью­тера с текстом, который ему было необходимо за­читать перед камерой.

- Дамы и господа! - откашлявшись начал ко­миссар полиции. - Как вы уже поняли из предыду­щего репортажа, те ужасные события, какие обру­шились на наш город минувшей ночью, заверши­лись. Умелыми и скоординированными действиями полиции, подразделений национальной гвардии и всех служб нашего города очаги пожаров ликвидированы, восстановлено снабжение города электро­энергией, и опасность миновала. Но самое важное событие заключается в том, что нам наконец-таки удалось арестовать злостных преступников-реци­дивистов: космического террориста - полковника Шредера и его верных псов - Рокстеди и Бибока. Теперь я с полным правом могу сказать, что поря­док в нашем городе восстановлен раз и навсегда. И больше никто и никогда не будет покушаться на жизнь и спокойствие наших граждан.

Хочется особо отметить, что в поимке этих зло­деев полиции оказали неоценимую помощь всем нам известные черепашки-мутанты герои-ниндзя. Но к всеобщему сожалению, эти таинственные су­щества скрылись в неизвестном направлении. Уже не один раз они лицом к лицу с опасностью встава­ли на защиту спокойствия и благосостояния жите­лей нашего города. И всегда при этом оставались в тени. Однако на этот раз мы просто не имеем пра­ва оставить незамеченным их подвиг. А посему, я прошу всех, кто знает их местонахождение, а так­же самих черепашек, если они меня слышат в дан­ную минуту, дать знать о том, где они находятся, позвонив по телефону, который вы увидите в бегу­щей строке.

По экрану телевизора пробежал ряд телефонов, которые все начинались на одну цифру.

- Хм! - озабоченно отметил Микеланджело.­ - Все это телефоны полиции.

- Ничего удивительного! - пожал плечами До­нателло.

Комиссар продолжал:

- Для тех, кто никогда их не видел, я сейчас покажу фотопортреты. Вглядитесь повнимательнее в их лица.

В кадре показались четыре фотографии черепа­шек. Все они были на одно лицо, и отличались толь­ко цветом повязок.

- Наших добрых ангелов-хранителей, - гово­рил за кадром комиссар полиции, - зовут: Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэль. А те­перь я хочу обратиться лично к черепашкам-нин­дзя, если они, как я уже говорил, меня в данную минуту видят по телевизору. Наши дорогие, юные друзья, не нахожу слов, чтобы высказать вам всю признательность. Ко мне присоединяется муници­палитет в полном своем составе, а также руководи­тели служб и предприятий нашего города. Сегодня днем состоялось экстренное заседание городского управления, на котором было принято решение: за огромные заслуги в охране порядка и благосо­стояния наших граждан, а также за оказание по­мощи в поимке особо опасных преступников, на­градить всех четверых героев орденом Голубой ленты 1 степени. Я уполномочен об этом объявить по телевидению, а посему вы можете не сомневать­ся в правдивости моих слов. В руках я держу при­каз о вашем награждении, подписанный самим мэром.

Комиссар полиции махнул перед объективом какой-то бумагой, на которой внизу действительно красовалась некая закорючка, а также печать с изображением орла.

- Церемония торжественного вручения назна­чена на завтра на 11 часов утра. Уже получили при­глашения представители средств массовой инфор­мации, а также знаменитости и видные деятели, проживающие в нашем городе. Если награждаемые не будут присутствовать на церемонии, а это не исключено, так как они ведут скрытый образ жизни и предпочитают оставаться инкогнито, награжде­ние будет произведено заочно, чего никто из нас в принципе не желает. Поэтому я, пользуясь слу­чаем, лично от себя хотел бы выразить надежду на то, что наши герои выйдут из подполья и предста­нут перед своими восторженными поклонниками во всей красе. Вот все о чем я хотел сообщить. Бла­годарю за внимание.

После рекламы жевательной резинки, стирального порошка, зубной пасты и прочей дребедени пошел прогноз погоды...

Какое-то время ошарашенные друзья сидели молча, по инерции наблюдая за голубоглазой кра­соткой, которая с указкой плавала на фоне зеленой рельефной карты с обозначениями солнышка, ту­чек, дождика и т. д.

- Ха! - первым очнулся Леонардо и хлопнул себя по коленкам. - Говорят, вместе с этим орденом дается большая денежная премия.

- Я тоже что-то такое слышал, - поддержал его Рафаэль.

- Я куплю себе «шевроле»! - Леонардо мечта­тельно закатил глаза.

- А я хочу иметь дом, - поделился Рафаэль.­ - Мне надоело жить в канализации.

- Я думаю, следует немножко подождать, - ­прервал их Донателло. - Если мы сложим все наши премии вместе, то получится довольно значи­тельная сумма. А если мы ее вложим в какое-ни­будь дело, то... каждый из нас сможет построить себе шикарную виллу, купить машину и еще много, много всего.

- Толково! - с восторгом воскликнул Леонардо. - Вот уж никогда не думал, что стану богатым.

- А действительно, - почесал затылок Рафаэль. - Мне эта мысль ни разу не приходила в голову.

- Погодите делить шкуру неубитого медведя, - ­этими словами Микеланджело как будто вылил на взбудораженных друзей целую ванну холодной воды. - Пока что вы не имеете ни цента. А все это... - он неопределенно махнул в сторону телевизора, - почему-то мне не очень нравится.

- Что ты имеешь в виду? - удивился Дона­телло.

- Просто у меня есть парочка вопросов, - Ми­келанджело был предельно серьезен.

- Каких? - удивился Рафаэль.

- Во-первых, - Микеланджело обвел всех недоверчивым взглядом, - мы только что смотрели но­вости шестого канала...

- Да,- не понимая куда клонит их друг, зака­чали головами черепашки.

- Тогда почему же на экране ни разу не пока­залась Эйприл О'Нил - самая популярная и талантливая журналистка из всех, кто делает эту про­грамму? Еще не было такого, чтобы без нее обо­шлась хотя бы одна передача. Вы согласны?

Друзья помолчали. Им действительно не было что возразить.

- И второе, - Микеланджело выдержал па­узу, - еще вчера нам в спину стреляли из автома­тов, а сегодня присуждают орден Голубой ленты. Не слишком ли быстро? К чему такая спешка? Ведь Шредер, Бибок и Рокстеди еще даже не осуждены. А если строго следовать принципу презумпции не­виновности, то пока не состоялся суд над ними, никто не имеет права назвать их преступниками. А значит...

- Никто не имеет права награждать тех, кто их поймал, - закончил за друга Донателло.

- Нет, что ни говори, а вы странные ребята! ­- Леонардо округлил глаза и посмотрел на Микелан­джело и Донателло, как на сумасшедших. - То вы постоянно возмущаетесь, что никто никогда не оценит наших стараний, а когда, наконец вам дают то, о чем мы даже и мечтать не смели, вы усматри­ваете в этом какой-то подвох. Вместо благодарно­сти, вы начинаете выражать сомнения. В конце­ концов это просто некультурно...

- А стрелять в нас из автомата - это культур­но? - спросил у него Микеланджело.

- Но ведь мы не выполнили приказ полиции,­ - поддержал своего товарища Рафаэль.

- Что правда, то правда. Ведь мы должны были остаться на месте до того момента, как приехала бы полиция и во всем разобралась. И только тогда нас бы отпустили.

- В чем я уже начинаю сомневаться, - не со­гласился с ним Донателло.

- Я думаю, что не помешало бы спросить сове­та у нашего учителя, - произнес Микеланджело.­ - Как бы там ни было, но он один умнее всех нас вме­сте взятых.

Ему само собой не стал никто возражать. Черепашки поднялись и обступили со всех сто­рон сидящего на коленях наставника.

- Учитель! - с уважением обратился к Сплин­теру Микеланджело. - Я думаю, вы слышали все, о чем тут говорилось до сих пор. Мы знаем, что лучше вас никто не сможет дать нам полезного со­вета.

Однако глаза Сплинтера по-прежнему смотрели в пустоту и никак не реагировали на присутствую­щих. Минутой позже Сплинтер приоткрыл рот и произнес какие-то странные мелодичные слова.

Черепашки прислушались, но разобрать что-ли­бо не смогли.

- Что он там говорит? - сосредоточенно вслу­шиваясь, спросил Рафаэль.

- Это не имеет значения! - развел руками Ми­келанджело.

- Почему? - удивился Рафаэль.

- Потому что никто из нас японского языка не знает.

- Вот оно что! - протянул Рафаэль. - Значит наш учитель все-таки уплыл.

- Я бы на твоем месте попридержал язык.

Леонардо покосился в сторону Сплинтера.

- Мне кажется, что он даже во сне все слышит и замечает.

- Да ладно, отцепись! - разозлился Рафаэль. - Я же не хотел его обидеть.

- Как бы там ни было, но, к сожалению, совета мы от него пока не добьемся.

- Надо связаться с Эйприл О'Нил, - подсказал Донателло. - Уж она-то точно должна сказать что-нибудь определенное.

- Великолепная мысль! Как мы сразу до этого не додумались, - воскликнул Леонардо.

- Глупо было бы возражать! - согласился Ми­келанджело и достал переговорное устройство.

Крышка открылась и из корпуса вылезла телескопическая антенна.

Микеланджело несколько раз нажал на красную кнопку вызова. Но экран оставался пуст, а дина­мики лишь воспроизводили помехи.

- Эйприл! Эйприл! Вызывают черепашки-ниндзя. Отзовись, пожалуйста! - вызывал взволно­ванный Микеланджело, поднеся микрофон прямо к губам.

Но в эфире была пустота.

- Очень жаль, - пробормотал Донателло. - Но и Эйприл О'Нил не сможет нам дать никакого совета.

- Как это ни печально, - подытожил Микеланджело, - но сегодня решение нам придется прини­мать самим, не надеясь ни на чью помощь.

Черепашки спорили и обсуждали свою проблему целую ночь. И хотя время от времени страсти накалялись так, что пессимисты с оптимистами гото­вы были уже схватиться в поединке, чтобы дока­зать свою правоту, все-таки к утру решение было принято.

Черепашки договорились пробраться под землей к зданию муниципалитета и, не высовываясь нару­жу, внимательно осмотреться. Если вокруг не бу­дет ничего подозрительного, и все будет совпадать с тем, о чем говорил комиссар полиции по телевизо­ру, тогда они смогут смело и без проблем получить причитающуюся им награду.

Под утро друзей на пару часиков сразил крепкий сон и поэтому они чуть не проспали церемонию соб­ственного награждения. Леонардо, которому идея нацепить на свою грудь Голубую ленту глубоко запала в душу, резко вскочил примерно в пол-одиннадцатого и растолкал друзей.

- Бегом! А то опоздаем! - возбужденно закри­чал он.

Черепашки оставили своего медитирующего на­ставника одного, заперли дверь в свою подземную квартиру и бросились бежать.

Минут за пятнадцать они успели донестись до того места, где над каналом находилась централь­ная городская площадь, и Леонардо с целью раз­ведки осторожно прокрался наверх. Он приподнял чугунную крышку и, оставив лишь небольшую щелку, огляделся по сторонам.

Нигде не было видно ни полицейских машин, ни военных БТР. На площади же напротив стояла огромная толпа. Некоторые из людей держали в ру­ках плакаты с портретами черепашек. Время от времени в толпе кто-нибудь кричал «Гип! Гип!» и тогда вся площадь оглашалась громогласным «Ура!».

- Все в порядке! - сказал Леонардо, когда спу­стился сообщить друзьям результаты разведки. ­Никакой полиции нигде не видно. Там стоит огромная толпа наших поклонников, и в их присутствии, что-нибудь против нас предпринять будет очень даже непросто.

- Великолепно! - обрадовались друзья и быстро поднялись наверх.

Когда они отодвинули в сторону крышку и выбрались на мостовую, рядом с ними неожиданно затормозил громадный «континенталь» черного цвета, из которого тут же выскочила дюжина одинаково одетых молодчиков.

Черепашки даже пикнуть не успели, как оказались закованными в наручники. Их втолкнули в ма­шину, которая тут же рванула с места и на большой скорости понеслась прочь от здания муниципалитета.

Глава 10. Судебный процесс

Черепашки были настолько обескуражены своим арестом, что во время предварительного дознания находились будто в сомнамбулическом состоянии. Отвечали на вопросы невпопад, и вообще с трудом представляли себе сущность происходящего.

Ясно для них было лишь одно: им предъявляли обвинение в организации пожара на топливохра­нилище, в аэропорту, который повлек за собой уничтожение практически всех служб аэропорта, а также гибель около 20 самолетов и диверсию на атомной электростанции, которая привела к выходу из строя четырех турбогенераторов, а также одно­го ядерного блока, к обесточиванию всех электро­сетей города. В связи с чем город почти на сутки остался без снабжения электроэнергией.

Адвокат требовал провести предварительное следствие с целью дифференцирования вины каж­дого из черепашек в отдельности, так как было до­подлинно установлено, что диверсия на электро­станции организована Донателло, а поджег нефтехранилища совершил Леонардо.

Но Микеланджело и Рафаэль от такого следст­вия отказались и заявили, что разделят всю вину со своими товарищами.

Находясь в предварительном заключении, они почти все время молчали, особенно Леонардо, ко­торый даже боялся поднять на товарищей глаза, помня о том, что именно его, больше чем других соблазнило провокационное заявление комиссара полиции о якобы награждении всех их орденом Голубой ленты.

Казалось, от стыда изменялся цвет даже его по­вязки, когда он вспоминал о том, что видел себя за рулем своего шикарного автомобиля.

И вот наступил день суда.

Черепашек, как опасных преступников, привез­ли на бронированном автомобиле с целым корте­жем охраны. Громоздкое здание Министерства юстиции располагалось на холме. К огромному порталу с четырьмя высокими колоннами вели ши­рокие и длинные мраморные ступени.

По мысли архитектора здание должно было быть величественным. В лучах заходящего солнца полу­сферический купол казался шляпой трухлявого гриба. Хотя на самом деле это могло быть совсем и не так, но сегодня черепашкам все казалось пресным на вкус. Все, с чем встречались их глаза, вызы­вало отрицательные эмоции.

Микеланджело смерил расстояние от земли до неба. Фемида, если она существовала, была бес­страстна, как и полагается всем божествам.

Леонардо немножечко трусил. Конвой, состоя­щий из молоденьких спецназовцев, следовал в от­далении, не опуская автоматов. Юные солдатики, блестя глазами, с любопытством пялились на госу­дарственных преступников и легендарных героев черепашек-ниндзя.

- Глядите веселей! - подбодрил друзей Дона­телло, поднимаясь по чисто выметенным ступеням.

Он как всегда выглядел спокойным и уверен­ным, и ни одним жестом не выдал смятение чувств, которое царило у него внутри.

Через огромные дубовые двери, высотой навер­ное футов в 20, друзей ввели в здание. Видимо все служащие, от последней уборщицы и до самого министра, все работники этого храма Фемиды, по­лагали, что служение закону - это дело, не терпя­щее грязи. Ковровая дорожка, имитирующая шах­матную доску, просто поражала своей чистотой.

Черепашки долго шли по ней, переходя с белого поля на черное и наоборот.

Казалось, что этому движению по бело-черному полю не будет конца. Но, наконец, ковер уткнулся в тяжелую резную дверь. Когда она стала откры­ваться, Рафаэлю почему-то показалось, что сейчас раздастся гром фанфар, и к ним спустится с небес сама мисс богиня с завязанными глазами и мечом в правой руке, она подойдет через толпу прямо к Ра­фаэлю и вручит ему орден.

На самом деле, когда двери открылись, черепашек ослепил яркий свет десятка импульсных ламп-вспышек и мощных юпитеров.

Раздался треск затворов множества фотоаппара­тов и легкое жужжание видеокамер. Из-за мощ­ного света черепашкам показалось, что они вошли в темную комнату, где невозможно было никого раз­глядеть. Сами же они будто светились изнутри.

Никто не подбежал к ним и не стал задавать вопросы, тыкая им в рот микрофоны. Интервью в зале суда были запрещены. Охрана корректно подтолкнула друзей в сторону скамьи подсудимых. Они поднялись на небольшое возвышение и зашли за резные деревянные перила.

Вокруг стояли вооруженные полицейские в па­радной форме.

Но самое страшное было не это. То, что черепаш­ки увидели перед собой, поразило их, как гром среди ясного неба. Рядом с ними на скамье подсу­димых сидели Шредер, Рокстеди и Бибок. Стоя­ло четыре свободных стула.

Это были места, оставленные специально для Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэля.

- О, боже! - Рафаэль почувствовал как разно­цветные круги поплыли перед его глазами.­ - Нас будут судить вместе с этими злодеями, как самых страшных врагов рода человеческого.

- Ха! - саркастически ухмыльнулся Леонар­до. - Вот вам, герои, благодарность людская.

- Может, действительно стоило стать преступ­никами! - почесал свой лоб Донателло. - Во всяком случае, мы со своими способностями давно бы уже озолотились.

- Кажется ты прав, - согласился с ним Микел­анджело. - По крайней мере, если бы мы и попали на скамью подсудимых, то не было бы обидно.

А дальше потянулись долгие часы судебного заседания.

Шредер постоянно хихикал и потирал руки. То, что ненавистных ему черепашек судят вместе с ним, было для него высшей наградой и его казалось совсем не беспокоила собственная судьба.

Бибок и Рокстеди глупо хлопали глазами, бес­смысленным взором озираясь вокруг. Эти тупого­ловые мутанты, казалось, с трудом ориентирова­лись в том, что происходит вокруг. Но то, что их по­стоянно снимали фотографы и телеоператоры, им решительно нравилось. Им всегда льстила роль те­лезвезд. И они, не умеющие читать и не знающие ни одной буквы, всегда с детским восторгом находили на первых полосах газет свои фотоснимки.

За небольшой деревянной конторкой, которая располагалась перед скамьей подсудимых, меня­лись десятки свидетелей. Мужчины и женщины, брюнеты и блондины, голубоглазые и кареглазые. Они все были так не похожи друг на друга, но их речи не отличались. Казалось, кто-то умышленно подбирал свидетелей таким образом, чтобы все они высказывались против черепашек-ниндзя.

Сюда не пригласили ни одного человека, который мог бы замолвить доброе словечко за неустра­шимых героев. Нигде не было видно ни Эйприл О'Нил, ни ее верной подруги Ирмы, никого из того бесчисленного множества людей, которым чере­пашки ежедневно оказывали неоценимые услуги и которые оставались верными и любящими друзьями до конца своих дней.

После каждого такого злобного выступления, Шредер с издевкой подмигивал черепашкам и по­стоянно норовил вставить обидное замечание. Но этого ему не позволяли делать грозные охранники, которые, натянув на самые глаза козырьки фура­жек, как роботы одергивали его:

- Разговоры запрещены!

- Полковник Шредер! - Один раз даже не выдержал судья. - Не волнуйтесь, вам будет предоставлено слово. Вы еще успеете сказать, то, что хотите.

Судья восседал на высоком подиуме, за старин­ным широким столом, на высоком готическом сту­ле. За его спиной на стене красовался герб и два перекрещенных флага государства.

Судья был молчаливым и большей частью только слушал, предоставив ведение всего процесса исключительно генеральному прокурору. Лишь изредка он обрывал выступавших и наводил тиши­ну в зале громким стуком деревянного молотка.

Адвокатом черепашек оказался человек совер­шенно им незнакомый. Его выступления были вя­лыми и малоубедительными, единственно что он добросовестно пытался изобразить, так это замечания и протесты по самой процедуре судебного заседания.

Черепашкам никто слова не давал и даже ни разу их не попросили прокомментировать выступления свидетелей. И хотя их адвокат был одет безуко­ризненно, черная мантия и белый накрахмаленный воротничок могли внушить доверие лишь непосвя­щенным наблюдателям.

Все больше и больше становилось ясно, что спектакль разыгрывается по заранее разработанному сценарию. Наконец, секретарь приказал всем встать и объявил, что суд удаляется на совеща­ние. Председательствующий вместе со своими по­мощниками удалился через боковую дверь.

В зале сразу же поднялись шум и гам. Но тому, кто находился на скамье подсудимых, разговари­вать по-прежнему не давали.

Слушатели бурно обсуждали ход судебного разбирательства, когда боковые двери открылись, и судья занял свое место. В помещении снова воцарилась тишина. Никто не ожидал, что заседа­ние будет таким коротким. Но к общему удовлетво­рению, судья не огласил приговор. С целью выяс­нения спорных вопросов, было решено дать слово подозреваемым.

Первым говорил Шредер.

Речь его была наглая и надменная.

Он держался заносчиво, он неуважительно отзы­вался обо всех присутствующих в зале и всех ос­тальных жителях города, как всегда угрожал, что вскоре станет их полноправным хозяином. Как будто он находился не на скамье подсудимых, а вещал с высокой трибуны.

С каждым новым его словом в зале нарастал воз­мущенный рокот, но судья, лицо которого остава­лось непроницаемым, резким ударом молотка вос­становил тишину.

- Закон есть закон! - Громко произнес он. - ­И независимо от того, какие слова говорит подозреваемый, в зале должна сохраняться полная тишина.

Глядя на Шредера, можно было подумать, что он, зная какое ему грозит наказание, пытается всеми силами побольше накрутить себе срок.

Про Бибока и Рокстеди никто даже и не вспоминал. Когда Шредер закончил, право слова предоставили черепашкам. Они немного посовещались и решили, что не будут выступать каждый в отдельности, а за всех вместе скажет Микеланджело.

Тот поднялся с достоинством.

- Ваша честь! - громко произнес Мик, обра­щаясь к судье. - Я буду говорить от своего имени и от имени друзей - небезызвестных вам и всем присутствующим в зале героев черепашек-ниндзя: Донателло, Рафаэля и Леонардо. Мне хотелось бы напомнить вам обо всех зловещих преступлениях, ко­торые совершил Шредер и его помощники против жителей нашего города за последние годы. Нет смысла перечислять их все в отдельности, про каждое из них в свое время подробно говорилось в прессе. Про это знают все. Но мало кто знает, что все эти преступления совершались с одной лишь целью - с целью добыть энергию, необходимую, чтобы вернуть на Землю технодром - космический корабль сумасшедшего чудовища, которое именует себя повелителем. Имя его - Крэнк. Сейчас он, благодаря нам, находится на одном из заброшенных астероидов, но горе было бы жителям нашего горо­да, если бы Крэнку удалось прилететь сюда со всей армией вооруженных до зубов роботов-убийц, бро­нированных машин и прочей военной техники. Ведь единственная цель этого злостного сущест­ва - стать властелином Вселенной.

Попытки Шредера до сих пор оставались неудач­ными. Ведь мы прилагали все усилия, чтобы сор­вать их коварные планы. Но на этот раз челове­чество было, можно сказать, на краю гибели. Ведь благодаря ловко задуманному и хорошо выпол­ненному диверсионному плану, Шредеру удалось перекачать на борт технодрома через пространст­венный переместитель десятки тысяч тонн горюче­го. Этого было бы вполне достаточно для того, чтобы выработать нужное количество энергии и вернуть технодром на землю. И только сознавая все это, сознавая, что жизнь граждан нашего города и их благосостояние подвергаются ужасной опасности, мы решились на крайние действия.

Ведь ущерб, нанесенный во время решающей схватки со Шредером и его верными псами Бибоком и Рокстеди, несравним с той катастрофой, кото­рая грозила бы всем нам, и которую нам, слава создателю, удалось предотвратить.

Это все, что я хотел сказать.

Выслушав обоих подсудимых, суд снова удалил­ся на совещание. На этот раз оно было долгим. Стало ясно, что принять какое-то окончательное решение для них было очень и очень не просто. Наконец судья снова занял свое место. Теперь ему не было надобности устанавливать тишину и порядок в зале. Все сидели молча, боясь пропус­тить хоть одно слово. Судья долго перечислял порядковые номера и названия статей уголовного кодекса, по которым определялась мера наказа­ния для Шредера и его помощников Рокстеди и Бибока. Это был очень длинный список. Наконец судья огласил окончательный приговор - 70 лет полной заморозки в криогенной тюрьме.

Хотя в зале было мало проинформированных лю­дей, которые что-либо слышали об этой новинке ­заморозке в криогенной тюрьме, но присутствую­щие поддержали судью одобрительными возгласа­ми. Как бы там ни было, а 70 лет - звучит солидно. Никто и не сомневался, что к таким неисправи­мым преступникам, какими являлись Шредер, Би­бок и Рокстеди, нельзя относиться со снисхождением.

Далее судья заговорил про черепашек-ниндзя.

Сначала он достаточно долго перечислял их достоинства, но потом резко перешел на события, повлекшие за собой их арест. Черепашкам вменялось в вину: вывод из строя атомной электростанции, который повлек за собой выход из строя одного из ядерных реакторов, что могло привести к опасной аварии с выбросом радиоактивных изотопов в атмосферу. Никому не надо было объяснять, чем это угрожало.

Потом судья перешел к событиям, произошед­шим в аэропорту, где черепашками был произведен поджег, повлекший за собой уничтожение всех технических служб и приведший к гибели более чем 20 самолетов, принадлежавших компаниям: «Эйр Интернейшнел» и «Эйр Tpeнс»

Последнее, о чем упомянул судья, было то, что черепашки скрылись с места задержания Шредера, Бибока и Рокстеди, не подчинившись приказам блюстителей порядка. После этого опять после­довал длинный список статей с буквами и парагра­фами, который все присутствующие пропустили мимо ушей. Каждый с замиранием сердца ожидал одного - оправдают черепашек или нет.

Все присутствующие были на стороне юных ге­роев-черепашек. Каждый из них понимал, что, хоть черепашки и вели опасную игру, но все это они делали, чтобы предотвратить гораздо большую катастрофу. И даже то, что все сейчас могли спо­койно сидеть в зале, на судебном заседании, было заслугой Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэля.

В этом никто не сомневался.

И вот суд вынес приговор - 100 лет полной за­морозки в криогенной тюрьме.

Буря возмущения докатилась до судьи через закрытую дверь зала заседания, из которого он поспешил удалиться сразу же после оглашения приговора.

На осужденных прямо в зале заседания были на­деты наручники и под усиленной охраной их выве­ли наружу.

В то время как со двора министерства юсти­ции, выезжал кортеж, сопровождавший две брони­рованные машины, возле парадного входа притор­мозил служебный микроавтобус шестого телеви­зионного канала с небольшой сателлитарной антен­ной на крыше. Из него выскочили Ирма и Эйприл О'Нил.

Спотыкаясь на ступеньках, они вбежали в здание и по шуму в коридоре без труда нашли зал засе­дания. Но все уже было кончено. Лишь благо­даря отрывистым репликам возмущенных друзей­журналистов девушки поняли, какая беда их по­стигла. Невыносимой тоскливой волной до них до­катилось осознание того, что они опоздали и не смогли даже попрощаться со своими друзьями.

Ведь приговор им вынесли такой, что когда чере­пашки снова выйдут на свободу, ни Эйприл, ни Ирмы уже не будет в живых.

Девушки прислонились к стене и горько запла­кали.

- Где же вы были? Почему вы не смогли их предупредить, помочь им? - наперебой спраши­вали у них знакомые телерепортеры.

- Нас, нас... - всхлипывая пыталась прогово­рить Ирма, - похитили неизвестные...

- В черных масках, - закончила за нее Эйприл О'Нил.

- Какой ужас! - раздались со всех сторон воз­мущенные возгласы.- А вы сообщили в полицию?

- Сообщили! Конечно! - ответила Ирма.­ - Но нам кажется, что это уже не имело никакого смысла.

В это время из зала заседаний вышел адвокат черепашек с кожаным кейсом в руке. Глаза Эйприл налились кровью, слезы высохли на ее щеках, она сжала кулаки и бросилась навстречу этому невоз­мутимому человеку в очках, в черной мантии и накрахмаленном беленьком воротничке.

- Почему? Почему? Вы не смогли защитить их? - накинулась девушка на адвоката. - Ведь вы же прекрасно понимаете, что они не заслуживают такого наказания! Ведь это же позор и издева­тельство, а не суд!

- Я делал все, что мог, - развел руками невоз­мутимый человек.

- Но почему? Почему вы не потребовали суда присяжных? Ведь такие дела невозможно рассмат­ривать только с позиций сухой буквы закона? Вы это прекрасно понимаете! - снова накинулась на него Эйприл О'Нил.

Тогда адвокат осторожно посмотрел по сторонам и, понизив голос, ответил возмущенной девушке:

- Это не имело никакого смысла! Потому что приговор был известен еще до суда. И все это из-за того, чтобы хоть как-то удовлетворить президентов авиационных компаний. Они, видите ли, понесли огромные убытки...

Глава 11. Камера приговоренных

Приведение приговора в исполнение было на­значено на 12 часов следующего дня. До этого вре­мени черепашек-ниндзя поместили в одну камеру со Шредером, Бибоком и Рокстеди.

По злой иронии судьбы, юные герои должны бы­ли провести со злодеями вторую ночь за послед­ние дни. Только, если первая ночь была ночью их триумфа, - ночью исполнения их самых заветных желаний, то вторая была ночью позора и унижения.

Это они поняли сразу же, как только их втолкну­ли в камеру. Шредер, который был вынужден молчать все эти долгие часы, пока шло судебное разбирательство, с первых же секунд не оставил им никакой надежды на спокойное обдумывание си­туации.

- Гляди-ка! - язвительно вскричал Шредер, как только черепашки переступили порог мрачной серой комнаты без окон и с толстой решеткой вместо дверей. - А что тут делают наши кавалеры ордена Голубой ленты? Наверное пришли дать на­путствие сбившимся с пути истинного.

- Босс! Давай-ка размажем их по стенке! - ­прошипел тупоголовый Бибок.

- Теперь-то уж нам никто не сможет поме­шать! - поддержал его Рокстеди.

- Заткнитесь, идиоты! - оборвал их Шредер.­ - Разве можно издеваться над горем? Ведь мы теперь друзья по несчастью, - почти как братья. Зачем же нам драться? Нет уж, эту последнюю ночь мы проведем в тихой и мирной беседе.

Голос Шредера, с которого давным-давно сорва­ли его металлическую маску, утратил свой харак­терный приглушенный рокот. А поэтому казался незнакомым.

- На чем же мы с вами остановились той ночью? - торжественно спросил Шредер у черепашек, которые молча расселись по жестким кро­ватям. - Мы остановились на том, к какой катего­рии людей отношу я себя сам. К тем, что все знают? К тем, которые только догадываются? Или к тем, которые не знают ничего и не хотят ничего знать? Так вот, повторяю, я тот, который только-только догадывается. А с теми, кто знает, вы имели честь столкнуться лицом к лицу не далее как сегодня. Приятная у вас оказалась встреча, не правда ли?

- Ты что? Всю ночь собираешься нам пудрить мозги? - со злостью огрызнулся Донателло.

- Конечно, дорогие мои черепашки, дорогие мои болотные мутантики! Глупо было бы спать в последнюю ночь перед тем как тебя заморозят на... Ну это не имеет значения на сколько. Как бы там ни было, закон есть закон, и даже если судья не прав, ему необходимо подчиниться. Этот принцип известен еще из римского права. Вы же сами ратовали за то, чтобы все жили по закону. Поэтому вам не на кого сейчас обижаться, кроме как на самих себя. Или вы забыли тот длинный список статей, который перечислил судья? И то, я думаю, он был еще не полный. При желании его можно продолжать и продолжать практически до бесконечности. Вспомнить хотя бы о том, что вы до сих пор жили в канализации без особого разрешения муниципальных служб, не платили налоги и плату за жилье. А это значит, что вы давным-давно являетесь потенциальными преступниками.

- У! - протянул Рафаэль. - Я не выдержу! Долго будет тянуться эта психоделия?

- Всю ночь, дорогой мой, всю ночь! - заверил его Шредер ласковым тоном. - Ведь я не прос­то толкаю перед вами речь, я преследую совер­шенно корыстную цель. За эту оставшуюся нам с вами ночь, я хочу попытаться убедить вас в том, что жизнь по закону это такая же глупость, как вера в жизнь загробную или в Небеса. Ведь законы устанавливают властители и, борясь за выполне­ние законов, вы всего-навсего помогаете какому-то конкретному лицу установить в обществе свой порядок, насадить свои представления о жизни. И, таким образом, вы помогаете установлению в обществе тоталитаризма. Иными словами, борясь за правовое общество, вы все больше и больше приближаете его к обществу без всякого права. То есть, я оговорился, к обществу, где право устанав­ливает один единственный человек. С какой сторо­ны ни смотреть на это, получается полная глупость.

- Послушай! - сказал Леонардо. - Ты, наверное, клонишь к тому, что, борясь за власть и господство, ты хочешь эти законы устанавливать сам?

- Именно это я и хочу сказать! Какой ты умный у нас, Леонардо, - Шредер театрально всплеснул руками. - Но вы отличные ребята! Если бы вы служили мне!..

- Мы никогда никому не служим! - со злостью огрызнулся Донателло.

- Служите, дорогие мои, служите! Я только что это вам доказал! Ведь вы не смогли мне возразить ни одним словом. Ведь так?

Черепашки промолчали.

- Но ведь ты же сам служишь Крэнку? - ­нашелся Микеланджело.

- Крэнк!.. - Шредер брезгливо поморщился. - ­Этот чудовищный уродец? Фе! Как только бы мы захватили власть, я расправился бы с ним одним движением руки. Я и так порывался сделать это сотни раз, но до поры до времени мне нужны были его оголенные кисельные мозги. Что ни говори, но при всем при том, он - явно не дурак.

- Босс! - возмутился Рокстеди. - Но ведь если мы доложим Крэнку, повелитель будет очень­очень недоволен...

- Заткнись, носорог! - прорычал на него Шредер. И тут же повернулся к черепашкам.

- Извините ему его тупость, - ласковым тоном продолжал он. - Это чудовище так до сих пор и не смогло понять, где оно находится и что с ним происходит.

- Да оно этого и не сможет понять! - огрызнулся Донателло.

- Совершенно с вами согласен! - поддержал его Шредер. - О чем и речь! Да уж! Если бы мы были с вами заодно... С такими ребятами, как вы, мы бы таких дел наворочали.

- Забудь про это, Шредер.

Тот в ответ только рассмеялся.

- Дорогие мои, мне очень жаль! Но вы забываете одну маленькую деталь. Я проваляюсь в этом идиотском холодильнике на 30 лет меньше, чем вы. 30 лет - это очень и очень много. За эти годы я добьюсь всего, чего не смог добиться в настоящем времени. Ведь через семьдесят лет я выйду такой же молодой и энергичный. Но...

- Что но?.. - насторожился Микеланджело.

- Но мне не будете мешать вы! А ведь нам с вами известно, что только благодаря вашей защите, эти мерзкие неблагодарные людишки смогли избежать моего господства.

- Ну, и к чему ты клонишь? - снова спросил Микеланджело.

- К тому, что когда на свободу выйдете вы, я буду уже дряхлым стариком, за свою долгую жизнь насладившимся властью. И когда, наконец, вы снова выйдете на солнечный свет, вы станете мо­ими верными псами и будете свято служить мне во благо.

- Этого не будет никогда! - огрызнулся Дона­телло.

- Именно так и будет! - перебил его Шредер.­ - Ведь вы всегда и везде защищаете закон, но к тому времени я буду повелителем и законы буду устанавливать я. А это значит, борясь за соблюде­ние законов, вы будете всячески бороться за укреп­ление моей власти. И можете быть уверенными, я вас не забуду. Я человек незлопамятный и умею награждать усердие. Да, и... - Шредер усмехнулся. - Черт побери! Вы мне просто симпатичны, ребята!

- Послушай, Шредер, - Микеланджело при­стально посмотрел в глаза своему врагу. - А откуда ты узнал, что нам дадут больший срок, чем тебе?

- Глупости говоришь, мой дорогой, - на удив­ление лицо Шредера стало совершенно серьезным. - Я об этом понятия не имел. Именно поэтому я и говорил всякие резкие слова, чтобы разозлить побольше судью.

- Зачем? - удивился Леонардо.

- Чтобы получить побольше срок и выйти на свободу тогда, когда вас уже просто-напросто не будет в живых.

- Вот оно что!.. - присвистнул Рафаэль.

В это время напротив их камеры остановился охранник, который явно чего-то боялся и постоянно с опаской озирался по сторонам.

- Эй, черепашки! - громким шепотом позвал он. - Я все знаю. Мне очень жаль, что с вами стряс­лось такое, ведь я давнишний ваш поклонник,­ - торопливо заговорил мужчина. - Мне надо бежать, но я хочу передать вам одну вещь... - И он протя­нул через решетку запечатанный конверт.

Первым к нему подскочил Леонардо и выхватил из трясущихся рук конверт. Охранник тут же исчез.

Леонардо вскрыл конверт и достал из него свер­нутый листок. Друзья обступили его со всех сто­рон. Это оказалось письмо от Эйприл О'Нил. В нем их верная подруга с болью сообщала обо всем, что с ней произошло за последние дни и про­щалась с ними навсегда. Чернила на страницах в нескольких местах расплылись кругами: Эйприл плакала, когда писала это письмо.

Души черепашек наполнились безграничной и безысходной тоской, а глаза их наполнились сле­зами.

В это время Бибок на цыпочках подкрался к ним и через плечо заглянул в письмо.

- Босс! - заржал он. - Это письмо от их про­тивной подружки Эйприл О'Нил.

- Заткнись! - прошипел на него Донателло. - ­Иначе я сделаю так, что твои очки врастут в глаз­ницы.

На этот раз Шредер промолчал.

Глава 12. «Гуманная» казнь

Изнутри помещение криогенной тюрьмы больше напоминало гигантскую научную лабораторию по изучению природы элементарных частиц, чем тра­диционное исправительное заведение. Тяжелые бетонные столбы держали гигантские металли­ческие перекрытия различных уровней, на которых были установлены огромные краны роботов-манипуляторов. Повсюду виднелись баллоны со сжи­женным газом, конторки постов управления, блес­тели глазки видеокамер, стояли силовые шкафы, на стенах переплетались разноцветные электрические кабели.

Вокруг суетились десятки людей из обслуживаю­щего персонала. На них были белые комбинезоны, белые перчатки и белые шапочки, точь-в-точь как на физиках-ядерщиках из научно-исследователь­ских центров.

Семеро осужденных стояли в центре гигантского помещения, окруженные множеством приборов и технических приспособлений. Но самым необычным выглядело то, что черепашки-ниндзя, Шредер и его прислужники были совершенно голые, безо всех своих масок, ошейников и браслетов, лат, плащей, цепей, колец, поясов, мечей, бластеров, нунчаков, а также разноцветных матерчатых повязок. Микел­анджело, Донателло, Рафаэль, Леонардо, Шредер, Рокстеди и Бибок выглядели жалкими и беспо­мощными.

Все это, по-видимому, тоже входило в процесс наказания преступников: они, униженные и бес­помощные, стояли в окружении десятков людей, каждый из которых занимался своим привычным делом.

Возле каждого столба, возле каждого входа и выхода дежурили вооруженные автоматами ох­ранники.

На осужденных не было даже наручников, потому что, вряд ли они голые, смущенные могли бы предпринять сейчас попытку бегства.

Вперед выступил начальник тюрьмы, который еще раз зачитал осужденным их приговоры. После чего он спросил, не имеют ли его подопечные каких-нибудь желаний.

Рокстеди и Бибок тут же попросились выкурить по последней сигарете. Шредер стоял молча, сжав зубы. Черепашки тоже молчали, и когда началь­ник тюрьмы хотел уже отвернуться, Микеландже­ло все-таки не выдержал и попросил порцию пиццы.

- Если можно, с шампиньонами, - добавил он.

После того, как и с этим было покончено, начальник тюрьмы произнес напутственное слово; он предупредил, что предстоящее наказание осуж­денные понесут для своего же блага, потому что им на голову установят импульсные датчики, которые все эти годы будут с помощью чуткого компьюте­ра изменять их характер и привычки по заданной программе, которая у каждого - индивидуальная.

Вместо вредных для общества привычек к куре­нию, употреблению спиртного, стремлению к влас­ти, желанию ломать, крушить, бить, им будут при­виты привычки и умения шить, вязать, вырезать по дереву, рисовать акварелью, играть на фортепиа­но, читать книги и воспитывать маленьких детей.

Лица у всех присутствующих были строгие и торжественные. Внезапно тишину разорвал резкий смешок Шредера, который с издевательством про­изнес: