Глава 1. Секретная командировка
Окно в кабинете редактора теленовостей на сто тридцать девятом этаже небоскрёба вещательной компании «ТИ-ВИ-НЬЮС» было во всю ширину стены. Собственно говоря, вся стена была сплошным окном из толстого стекла.
На окне не было никаких занавесок или жалюзи. Поэтому редактор носил на лбу тёмный козырёк на резинке, чтобы яркий солнечный свет не слепил ему глаза.
Был этот редактор, как и все редакторы службы теленовостей, - низенький коротышка с увесистым задом и толстым брюшком. Устойчивый, как ванька-встанька. Самая подходящая фигура для редактора, потому что они сами говорят, что под редактором часто качается кресло.
Поэтому рыжеволосая журналистка Эйприл О'Нил отказалась присесть в предложенное ей кресло и осталась стоять перед столом редактора. Он разложил перед ней на столе цветные фотоснимки и включил ещё и настольную лампу, чтобы она могла их лучше разглядеть. Хотя от яркого солнца в кабинете редактора Эйприл и без того щурилась - солнце било прямо в окно.
- Задание очень секретное, - сказал редактор таинственным шёпотом. - Национальное агентство по аэронавтике собиралось строить на соляном озере Найрахтнор в Монголии аварийную посадочную площадку для своих космических челноков.
- Я никогда не слышала об этом, - удивилась Эйприл.
- Потому что строительство велось под большим секретом. Сначала всё шло о'кей, но потом на горную обсерваторию и посадочный комплекс обрушились невиданные огненные смерчи, от которых люди медленно сходили с ума.
- Может быть, это новое оружие русских суперагентов?
Редактор глянул на Эйприл из-под козырька и пожевал плюшевыми губами. У него были не только мягкие плюшевые губы, плюшевый нос и плюшевая лысина, но и сам он был чем-то похож на плюшевого медвежонка.
- Русские давно забыли про космонавтику, - сказал ей редактор недовольным тоном и протянул поближе одну фотографию. - Они теперь плетут лапти и выращивают медведей. Но к делу: самое интересное - вот на этом снимке. Американская экспедиция проводила аэрофотосъёмку местности.
На снимке проглядывались контуры удивительного средневекового замка.
- Что интересного в этих развалинах? - пожала плечами Эйприл. - Это просто приманка для туристических фирм, а никакой не космодром.
Редактор хитровато посмотрел на неё снизу вверх и улыбнулся:
- На самом деле никакого там замка нет. Вот фото, снятое обычной камерой. Тут мы видим обыкновенную гору. А вот эти снимки с замком на них сделаны с помощью особых светофильтров, так называемая тау-поляризация. На них уже красуется не гора, а какой-то город из древней эпохи.
- Не может быть! - удивилась Эйприл и взяла в руки оба снимка.
Изображение замка было нечётким. Половина горы была покрыта башнями и стенами из дикого камня.
- Не может быть, - ещё раз повторила Эйприл.
- Вот и я так думаю.
Редактор вышел из-за стола и, нервно потирая руки, подошёл к стеклянной стене, пока не упёрся козырьком в оконное стекло. Он долго рассматривал разноцветный поток машин, которые с высоты сто тридцать девятого этажа казались не больше божьей коровки.
- В этом месте какая-то природная аномалия, - задумчиво проговорил редактор.
- Прямо на перекрёстке под нами? - спросила Эйприл, подходя за ним к окну.
- Нет, там в Монголии на космической базе. Приборы отказываются работать, глохнут двигатели вертолётов и автомобилей, - сказал редактор и снова вернулся за свой стол. - Но главное - никакого средневекового замка в монгольской пустыне нет и быть не может. Если найдёшь - вот это и будет настоящая сенсация.
Он сгрёб со стола фотокарточки и начал перетасовывать их, как колоду игральных карт. Редактор всегда что-нибудь вертел в руках, когда очень нервничал.
- Мы должны помочь построить космодром? - спросила Эйприл.
- Космодром должны строить специально обученные строители, им за это деньги платят. А нам нужна обычная сенсация в программе теленовостей. Никаких подвигов и приключений, просто сенсация.
- Понимаю, вам захотелось потешить зрителей и опередить конкурентов, - сказала Эйприл.
- Вот именно. Только не нужно снимать трёхгорбых и рогатых верблюдов или шестиногих лошадок Пржевальского. Нам всё равно никто не поверит. И не забудь главное: тебе вовсе не нужно спасать человечество и всю планету за счёт нашей телевизионной компании, - буркнул редактор и натянул козырёк на самый нос.
- Я могу пригласить на задание с собой моих друзей?
- Опять этих зелёных рептилий из канализации с интеллектом ребёнка и мышцами супермена?
- Они меня ни разу не подводили, - обиделась Эйприл.
Редактор подошёл вплотную к Эйприл и прошептал ей на самое ухо:
- Военные меня предупредили, что на этой космической базе погибли люди.
Он промолчал, желая испытать, как на Эйприл подействует его сообщение, и ещё более тихим шёпотом добавил:
- Они там погибли все до единого!
Эйприл только тряхнула копной рыжих волос и громко ответила:
- Сколько я помню, вы ещё ни разу не посылали меня делать репортаж из детского сада!
Толстенький редактор недовольно посопел плюшевым носом и пожевал сочными губами, потом махнул рукой:
- Согласен, бери с собой своих зелёных суперменов. Надеюсь, редакции придётся оплачивать только вашу репортёрскую командировку, а не гасить иски за разрушенные здания и угробленные автомобили. Мы ещё не расплатились с водопроводной компанией за колонки, сбитые твоими приятелями, когда они вместе с тобой гонялись по городу на тракторе за двухвостыми крысами-мутантами.
- Так вы же сами хотели получить от меня снимки крупным планом.
- Говорил... Но на этих снимках получился только оскал крысиных зубов, словно ты сделала их специально для рекламы жевательной резинки.
Глава 2. Друзья снова вместе
В канализационном коллекторе под одной из нью-йоркских улиц было светло, прохладно и чисто. Из раскрытой двери, ведущей на кухню, неслись самые заманчивые запахи.
Рафаэль повязал белоснежный фартук и выставил на стол пиццу.
- С ветчиной? - спросил Донателло.
- С куриными потрошками? - вторил ему Микеланджело.
- С грибами? - поднял голову Леонардо и принюхался.
- Никто не угадает, - гордо ответил Рафаэль. - Сегодня на ужин итальянская экзотика.
- Наверное, это те улитки, которые ты собирал вчера в сточной канаве, - попробовал догадаться Донателло.
- Никто не угадает, - решительно заявил Рафаэль, берясь за нож, чтобы разрезать пиццу. - Начинка - редкость даже для гурманов. Настоящие аптекарские пиявки. Вы просто пальчики оближете.
- Это такие маленькие червячки, которые извиваются в банке у аптекаря на витрине? - скривился Микеланджело.
- Не простые пиявки, а насосавшиеся крови у молодого поросёнка, - горячо убеждал друзей Рафаэль. - Излюбленное лакомство средневековых королей.
- Поэтому они вымерли все до единого, - пробурчал Микеланджело.
- Вы ничего не понимаете в кулинарном искусстве, - запротестовал Рафаэль. - Кушанье только тогда приносит радость истинным ценителям, когда оно...
Он не договорил. У входного люка раздался звонок. Рафаэль отложил нож и пошёл открывать нежданному посетителю.
Как только Рафаэль вышел, Леонардо сгрёб экзотическую пиццу вместе с подносом со стола, быстро вскарабкался по железным скобам, поднатужившись, сдвинул крышку дальнего канализационного люка и вышвырнул лакомство средневековых королей на улицу.
Донателло и Микеланджело провожали его одобрительным молчанием. Леонардо едва успел вернуться за стол, как из прихожей послышался обрадованный голос Рафаэля:
- О, Эйприл, ты как раз поспела к столу! Спорим, ты никогда в жизни не едала такой вкуснятины, какой я тебя сейчас угощу.
- Привет, ребята! - весело поздоровалась со всеми рыжеволосая журналистка. - А почему вы такие серьёзные?
- Это они языки проглотили от аппетита, - сказал Рафаэль. - Присаживайся, Эйп, и угощайся!
Рафаэль склонился с ножом над столом, чтобы отрезать кусок пиццы на угощение для Эйприл, но нож чиркнул по пустому подносу.
- Как? Так быстро всё съели? - удивился и вместе с тем обрадовался Рафаэль. - Вы не гурманы, а настоящие обжоры. Даже кусочка не оставили мне и Эйприл.
- Не страшно, - сказала Эйприл, - я завтракала. Если вы уже поели, можем приступить к делу.
Не успела она выложить из репортёрской сумки таинственные фотографии, которые ей дал редактор, как заскрежетала крышка канализационного люка, и в просторный коллектор, служивший черепашкам столовой, спустился полицейский.
Завидев наших черепашек, он даже фуражку уронил от удивления:
- А это ещё что за зелёные чудики?
Черепашки явно смутились и повернулись к Эйприл за помощью.
- Весь Нью-Йорк знает своих героев! - обиделась за приятелей Эйприл.
- Я в полиции совсем недавно, а в Нью-Йорк приехал прямо из Аляски, - громко ответил полицейский. - У нас там не разводят дрессированных черепах.
- Это не дрессированные черепахи, а интеллектуальные мутанты - мыслящие создания, офицер, - пояснила Эйприл. - Вам придётся извиниться.
- Вот я сейчас и проверю, какие они мыслящие. А уж извиняться будет кто-то другой.
Полицейский вынул из кармана книжечку с квитанциями для штрафа и потряс ею перед черепашками:
- Пятнадцать минут назад из вашего люка на дорогу вылетел плоский предмет, напоминающий своими обводами летающую тарелку.
Донателло, Леонардо и Микеланджело втянули головы в панцирь, а Рафаэль только недоумённо покачал головой и развёл руками, в которых он держал нож и вилку.
- Этот снаряд попал под колесо автобусу, битком набитому туристами. Автобус круто свернул на полосу встречного движения и налетел на машину развозчика пиццы. Пиццевозка стукнула почтовый фургон, который затормозил почти у самой стойки светофора.
- А жертвы? - хором ахнули черепашки.
- Туристы расквасили носы, развозчик пиццы стукнулся лбом о руль и проглотил зажжённую сигару, а почтальон с испугу обмочил сиденье.
- Могло быть и хуже, - вздохнула с облегчением Эйприл.
- Да, - согласился полицейский, - если бы почтовый фургон налетел на светофор, город понёс бы немалые убытки. Тогда мэрия ни за что бы не согласилась выдать полицейским новые дубинки, стреляющие током, а начальник полиции не получил бы новый автомобиль.
- Это преступление! - сказал побледневший Рафаэль.
Из изумрудно-зелёного он от возмущения превратился в салатового.
- А я о чём вам говорю, джентльмены? - подтвердил полицейский. - Я обязан составить протокол и оштрафовать виновника аварии.
- Это преступление - швырять на улицу произведение кулинарного искусства! - пояснил Рафаэль, с жаром размахивая руками, в которых блестели нож и вилка.
- Так это сделала именно ваша компания? - убедился полицейский в своей правоте. - Тогда приступим к допросу непосредственного виновника аварийной ситуации. Кто хочет сделать чистосердечное признание?
Эйприл стала между черепашками и полицейским и мягким, задушевным голосом объяснила:
- Всё правильно, мы понимаем ваше возмущение, но... Офицер, вы совсем недавно в Нью-Йорке и ещё не знакомы с нашими национальными героями.
- Я только недавно научился читать, - признался полицейский, - и газеты покупал для того, чтобы завёртывать в них бутерброды.
- Могли хотя бы просматривать фотографии в газетах, и тогда вы бы знали наших героев, - укоризненно покачала головой Эйприл. - Они перед вами - отважные черепашки-ниндзя, имена которых золотыми буквами выбиты на мостовой перед городской мэрией.
- Вот эти вот зелёные салатницы? - переспросил полицейский и снова от удивления выронил фуражку.
Эйприл подняла фуражку с пола и нахлобучила её на самые уши полицейскому со словами:
- Герои сегодня же отправляются на опасную операцию по заданию национального агентства аэронавтики.
- Банзай!!! - вскочили со своих мест черепашки, едва заслышав эту новость.
- Это очень опасно? - спросил Рафаэль, не вынимая изо рта зубочистки.
- Даже невозможно представить как, - ответила Эйприл.
- Это очень далеко? - спросил Донателло, от волнения скусывая заусениц на ногте.
- На краю света.
- Может быть, нам придётся сражаться? - спросил Микеланджело.
- Наверняка.
- Нам за это много заплатят боссы из космического ведомства? - поинтересовался Леонардо, нетерпеливо переступая ногами, словно на радостях собирался пуститься в пляс.
- Не думаю.
- Согласны!!! - снова подскочили на месте черепашки.
- Тогда я, пожалуй, пойду, - сказал полицейский. - Мне кажется, что под колесо автобуса с туристами попала обыкновенная шляпа, которую сдул ветер с головы прохожего. Можете, мисс, использовать эту аварию для вашей рубрики о происшествиях на дороге.
- Мой редактор считает, что в дорожных происшествиях слишком мало сенсаций. Если автомобиль переехал человека - это не сенсация. Сенсация случится тогда, когда пешеход подставит ножку автомобилю, и автомобиль перевернется.
- Но такое случается нечасто, - возразил полицейский.
- Зато будет настоящая сенсация, - сказала Эйприл.
- До свидания, зелёные джентльмены, - сказал полицейский. - Очень рад с вами познакомиться. Но квитанцию на штраф я вам все-таки оставлю.
Он приколол бумажку на гвоздь, торчавший из стены.
- Куда же вы, офицер? - остановил его Рафаэль. - Я вижу, что вы на вид итальянец, а какой же итальянец откажется от первоклассной пиццы?
- Нет, я всё-таки на службе, - скромно отказался полицейский и собрался было взяться за железные скобы, чтобы выбраться из канализационного люка, но Эйприл остановила его.
Она взяла офицера под руку и подвела к столу.
- Спорим, что вы никогда в жизни не ели такой пиццы! - воскликнул Рафаэль, выставляя на стол вторую порцию своего кулинарного изобретения.
- А с чем ваша пицца? - осторожно поинтересовался полицейский, подозрительно водя носом.
- С кровавыми пиявками!!! - хором выкрикнули Леонардо, Микеланджело и Донателло.
- И вы точно такую же пиццу выкинули на улицу?
- Да, - снова хором ответили черепашки, стуча вилками и ножами по столешнице.
- Это совсем меняет дело, - сказал полицейский и порвал на мелкие клочки квитанцию о штрафе.
Эйприл недоумённо развела руками:
- Неужели вы могли это сделать, ребята? Никогда не поверю, а если бы на дороге погибли люди?
- Я их понимаю, мисс, - сказал полицейский. - Когда я был совсем маленький, я выбросил из окна школьной столовой бачок с кукурузной кашей.
- Ваши учителя, наверное, сразу вызвали в столовую директора школы? - спросила Эйприл.
- Он не пришёл, потому что сам терпеть не мог кукурузной каши.
Глава 3. Билеты в один конец
Как ни торопилась Эйприл, сборы, однако, затянулись. Черепашки были всем известные барахольщики и привезли к грузовому терминалу в аэропорт целый фургон багажа. И никто из них не соглашался оставить дома свое снаряжение.
Наконец у Эйприл лопнуло терпение:
- Донателло, разве наш самолёт взлетит с твоим контейнером в грузовом отсеке? Мне кажется, он такой тяжёлый, что самолёт хвост не оторвёт от земли. Я думаю, достаточно нам погрузить ваш черепахолет вертикального взлета и вседорожный черепахомобиль.
Донателло ни в какую не соглашался:
- Как я могу оставить свою измерительную технику и запчасти? В монгольской пустыне нет станций технического обслуживания, и наши машины сразу выйдут из строя из-за пыли в пустыне. Она там соляная. Пусть бы лучше Рафаэль поменьше перегружал самолёт своей замороженной пиццей!
- Моя пицца вовсе не замороженная, а просто полуфабрикат в порошках, разложенный по мешочкам, - убеждал Рафаэль сердитую Эйприл. - В монгольской пустыне пиццерия привидится нам только в миражах. Мы ведь не можем рисковать своими желудками. А вот Леонардо на самом деле мог бы погрузить на самолет поменьше ящиков с кока-колой.
- Я посмотрю на вас, - с достоинством ответил Леонардо, - когда вам в знойной пустыне пить захочется.
- Можно и воды выпить, - упорствовал Рафаэль, - а то только перегружаешь авиалайнер.
- Посмотрю, как ты отыщешь воду в безводной пустыне.
Напрасно Эйприл ещё и ещё уговаривала черепашек, призывая их быть благоразумными. Ей всегда нравилось путешествовать налегке с репортёрской сумкой через плечо. Но никто из троих упрямцев не отступил.
Только Микеланджело не спорил с Эйприл, а даже помогал ей уговаривать своих приятелей отказаться от лишнего груза, за который телекомпании, где работает Эйприл, придётся слишком дорого заплатить. Но это и ему не удалось.
- Ваша компания сэкономила бы уйму денег, если бы этих запасливых кротов отправить в грузовом отсеке вместе с их барахлом, - проворчал под конец Микеланджело. - Лично я взял с собой только томик любимых стихов и ещё занимательную энциклопедию.
Возня с погрузкой отняла бы ещё немало времени, если бы к ним не подбежал пилот.
- Вы срываете нам чартерный рейс! - закричал он, размахивая руками.
Эйприл только виновато пожала плечами.
- Я теперь на всё согласен, - сказал пилот, вытирая платочком вспотевший лоб. - Пусть ваши приятели загрузят в мой самолёт хоть целого слона, лишь бы скорей закончили погрузку. Я и так из-за вас отказался взять на борт целую партию золотых рыбок: для детских приютов в Монголии и два контейнера сосок-пустышек для новорождённых верблюжат.
Эйприл успокоилась только тогда, когда вся компания уселась на свои места в пассажирском салоне. Но и тут не обошлось без приключений. Боевая бамбуковая палка Донателло торчала в проходе между рядами кресел. Пассажирам приходилось перешагивать через неё, пока Эйприл не уговорила Донателло просто положить палку на багажную сетку.
- Ниндзя не привык расставаться с оружием! - упрямо твердил Донателло.
- Но ведь в самолёте тебе не удастся как следует размахнуться своей палкой, - урезонила его Эйприл.
Леонардо никак не соглашался вынуть из-за спины свои мечи, отчего он долго не мог усесться в кресло. Эйприл наконец уговорила его положить оружие ей на колени.
Когда перед взлётом все наконец расселись по местам и пристегнулись ремнями безопасности к своим креслам, вспыхнула последняя искра угасающего спора.
- Это безобразие! - кипятился Леонардо. - Стюардесса сказала, что у них на борту не подают пассажирам кока-колу, а ограничиваются какой-то фантой.
- С ним одни неприятности, с этим Леонардо, - раздражённо бросил Рафаэль. - То он забьёт своими ящиками с кока-колой весь грузовой отсек, то со своими мечами никак не усядется. Нет, нужно было бы его запереть вместе с багажом в грузовом отсеке.
- Я бы охотней согласился сидеть в ящике с кока-колой в грузовом отсеке, чем рядом с таким занудой в пассажирском салоне, - колко ответил Леонардо.
- Может быть, вы перестанете мне мешать изучать монгольский язык по моей занимательной энциклопедии с цветными картинками? - возмутился Микеланджело.
На этом все споры утихли, и Эйприл в облегчением откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Под мерный рокот моторов она проспала все девять часов полёта, благо, что черепашки всё это время, не отрываясь, глядели мультики на маленьких экранах, вмонтированных в спинки кресел.
У стюардессы был большой выбор видеокассет, поэтому они не ссорились.
Глава 4. Мягкая посадка
Они летели с востока на запад, поэтому солнце временами будто зависало на одном месте, провожая их самолёт. Черепашкам надоел долгий перелёт. Авиакомпания не только не позаботилась о кока-коле для пассажиров, но за весь полёт стюардесса не предложила пассажирам даже малюсенького кусочка пиццы. Тут кормили только цыплятами и лососиной.
- Когда в следующий раз будем вылетать на секретное задание, - сказал Леонардо, - я первым делом изучу меню авиарейса, а то можно умереть от жажды с их противной фантой.
- Ещё один такой полёт без пиццы, - согласился Рафаэль, - и я просто вывалюсь из панциря от голода.
Но тем не менее, самолёт мягко приземлился в бывшем военном аэропорту, который построили русские, а потом за просто так подарили его американцам. Русские вообще очень любят дарить все за просто так.
Два фургона довезли черепашек с их грузом до самого конца дороги, проложенной в безжизненной пустыне. Дальше шли места, куда никогда не ступала нога человека.
* * *
- А ты знаешь, куда нам лететь? - спросил Микеланджело у Леонардо, когда черепахолёт вертикального взлёта с черепахомобилем на борту поднялся с платной парковки, которой заканчивалась дорога.
- Каждый турист, - важно разъяснил Леонардо, сидевший за штурвалом, - перед тем, как приехать в страну, покупает ее карту.
- Подумаешь, - сказал Донателло. - Можно и без карты обойтись. Достаточно спросить дорогу у любого местного жителя.
- А на каком языке ты будешь спрашивать монгола? - поинтересовался Микеланджело.
- Разумеется, на английском, - ответил Донателло, скусывая сломавшийся ноготь.
- Тебе кажется, что весь мир говорит только на английском языке? - спросила Эйприл.
- А разве это не так? - удивился Донателло.
- Вам ещё кажется, что весь мир ест только пиццу и запивает кока-колой, - проворчал Микеланджело.
- А разве и это не так? - снова спросил удивлённый Донателло.
- Вот и разговаривай с такими! - взорвался от возмущения Микеланджело. - Может быть, вы ещё думаете, что весь мир живёт в канализационных коллекторах?
- Тоже умник нашёлся, - ответил за всех Рафаэль. - Книжки читать ты мастер, а вот ни разу вкусной пиццы не испёк.
- И в кока-коле на разбирается, - подтвердил Леонардо.
- Электровеника от мясорубки не отличит, - веско заключил Донателло.
- Вот и разговаривай с невежами, - обиделся Микеланджело и уткнулся в свою энциклопедию.
Он читал её в том месте на букве «М», где рассказывалось всё про Монголию.
* * *
Пока летели в ту сторону, где было расположено высохшее соляное озеро Найрахтнор, вроде бы всё было ясно как на ладони. Но когда прилетели к месту назначения, то оказалось, что в округе по крайней мере пять высохших озёр, и все они были как две капли воды похожи друг на друга.
- Придётся всё-таки спрашивать дорогу у местных жителей, - важно сказал Микеланджело. - Вот вам и пригодится мой монгольский язык, который я выучил по занимательной энциклопедии с картинками.
Но и местного жителя отыскать в бескрайней пустыне было непросто. Все те немногие всадники, каких они заметили с высоты, во всю прыть скрывались на своих косматых лошадках в облаке пыли, стоило только черепахолёту пойти на посадку.
Удалось догнать только одного погонщика верблюдов. Небольшой караван сбился в кучу вокруг своего хозяина и не дал ему ускакать от невиданного летательного аппарата, опустившегося на пустынную землю с ясного неба.
Микеланджело долго убеждал упавшего на колени пастуха, что черепашки вовсе не демоны богини Кали, которые губят души правоверных ламаистов за их грехи. Но жадность пастуха в конце концов пересилила страх, и он за деньги согласился довести их до самого озера Найрахтнор.
Только он наотрез отказался слишком близко подходить к горе у озера, на которой, по местным поверьям, обитают злые духи, грызущие камни и убивающие людей. Деньги он запросил сразу.
Эйприл заплатила ему сполна из той суммы, которые ей дал на расходы редактор. Монгол на верблюде недоверчиво повертел перед носом долларовую бумажку и вернул её назад к Эйприл.
- Что он говорит? - спросила Эйприл у полиглота Микеланджело.
- Он говорит, - перевёл Микеланджело, - что такие деньги для него - не настоящие.
- Он смеет утверждать, что мы хотим ему подсунуть фальшивые доллары! За кого он нас принимает? - вспыхнул Леонардо, хватаясь за свои мечи за спиной.
От волнения он всегда начинал пританцовывать на месте.
- Остынь, Леонардо, - с укоризной сказала Эйприл. - Разве ниндзя может поднимать оружие на мирных жителей? Микеланджело, попроси его объяснить, какие деньги он у нас спрашивает?
Микеланджело долго толковал с пастухом. Тот ему что-то объяснял, вертя на шее ожерелье из монет.
- Он говорит, - сказал Микеланджело, - что настоящие деньги - это металлические кружочки с дыркой посередине, чтобы пастух мог нанизать их на шнурок и надёжно носить на шее, как бы не потерялись в пустыне. Такие деньги у них называются тугрики.
- Но у нас нет никаких тугриков, - в отчаянье развела руками Эйприл.
- И пунктов обмена валюты в этой пустыне ещё не поставили, - сказал Рафаэль. - Я не говорю уже об обыкновенной пиццерии.
- А о кока-коле тут и не слышали, - подвёл черту Леонардо.
Эйприл через Микеланджело долго ещё уговаривала пастуха принять от неё обыкновенные американские доллары. Но проводник только упрямо тряс редкой бородкой, закрученной клинышком.
Наконец из черепахолёта выскочил Донателло с горсткой монеток на ладони.
- А вот такие пойдут? - спросил он у пастуха.
Пастух удовлетворённо кивнул, снял с шеи шнурок и нанизал на него монетки Донателло.
- Откуда ты взял тугрики? - подозрительно спросил Микеланджело.
- Вот ты говорил, что моё последнее изобретение - карманная электродрель - никому не нужная безделица, которая к тому же рвёт карманы. А вот и пригодилась, чтобы из американских центов сделать монгольские тугрики.
- Согласен, - ответил Микеланджело. - Но всё-таки твоё последнее изобретение - электронная печь для выпечки пиццы - совсем не удалось. Она сильно билась током.
- Тебя никто не заставлял использовать её в качестве ночного горшка, - ответил обиженный Донателло.
* * *
Черепахолёт вертикального взлёта медленно плёлся на низкой высоте за караваном верблюдов, и только через полдня показалась гора, знакомая для Эйприл по снимкам, которые ей дал редактор.
Чем ближе верблюды подходили к горе, тем всё ниже опускался черепахолёт. Леонардо за штурвалом ничего не мог поделать. И, наконец, двигатель стал как-то подозрительно подвывать, словно чья-то сильная рука схватила его за лопасти и не давала им вертеться с прежней скоростью.
- Нас неудержимо тянет к земле, - заметил Леонардо, тянувший на себя штурвал из последних сил.
- Тут просто геомагнитная аномалия, о ней предупреждали моего редактора космические специалисты, - согласилась Эйприл. - Магнитное поле притягивает наш аппарат к земле, как детский магнитик тянет к себе железный винтик.
Пришлось совершить вынужденную посадку на берегу сухого озера и дальнейший путь к горе продолжить на черепахомобиле.
Черепахомобиль сначала довольно легко порхал по песчаным барханам на берегу, а вот когда черепашки с Эйприл выехали на гладкую и твердую поверхность соляного озера Найрахтнор, мотор ревел на полных оборотах, но сама машина всё медленней ползла вперед.
- Ничего не понимаю, - сказала Эйприл. - На соляных озёрах проводят испытания сверхскоростных автомобилей, а наш черепахомобиль ползёт, как черепаха.
- Я бы попросил вас, мисс, - обиделся черепашка-ниндзя Микеланджело, - подбирать выражения.
- Эйприл права... Машина вязнет, будто в густом тесте, - сказал Леонардо, севший и в черепахомобиле за руль. - Вот тебе и скоростная магистраль для гоночных автомобилей.
Но уже через пару миль параимпульсный мотор черепахомобиля с реакторным впрыскиванием смеси стал подозрительно чихать, как простуженный кот, и окончательно заглох, когда перед ними на горизонте выросла высокая одиночная гора.
Эйприл взяла бинокль и принялась пристально рассматривать гору.
- Она похожа на остывший вулкан, - сказала Эйприл.
- А мне кажется, гора действительно напоминает старый замок, - заметил Микеланджело.
- Эта гора может только Микеланджело с его богатым воображением показаться рыцарским замком, - сказал Леонардо. - Нужно меньше читать книжек с картинками.
Никакого рыцарского замка тут не было и в помине. На самой вершине горы Донателло в свой тысячекратный электронный бинокль разглядел круглое здание со сплошными окнами вдоль стен и сферическим куполом. Здание издали напоминала черепаху с гладким панцирем. На высоком флагштоке ещё развевались обрывки американского флага. Это наверняка и была та самая космическая обсерватория, которую ученым и конструкторам пришлось покинуть из-за таинственных огненных смерчей.
Глава 5. Непредвиденные трудности
- Что, мы так и будем толкать этот ящик на колесах с пиццами Рафаэля, кока-колой Леонардо и техническими приборами Донателло до самой горы? - недовольно проворчал Микеланджело.
Пот ручьями струился по его голове. Во впадинке вокруг шеи на панцире скопилась целая лужица соленого пота.
- Ты, Мик, не в духе, потому что залит потом, как бочка для дождевой воды, - сказал Рафаэль.
- Я бы предпочёл, чтоб там действительно была вода, - раздражённо бросил в ответ Микеланджело.
- А я - чтобы там была кока-кола, - сказал Леонардо и мечтательно закрыл глаза, представляя себе бутылочку любимого напитка в холодильнике, покрытую каплями влаги.
- Тогда и толкай сам свой ларёк с кока-колой на колёсах, - ответил Микеланджело.
- Может быть, попросим у проводника, - предложила Эйприл, - чтобы он запряг в черепахомобиль верблюдов?
- Сюда бы лучше подошли слоны, - ответил Микеланджело.
Двигатель машины окончательно заглох, как и предупреждал Эйприл её редактор. Ни одному автомобилю не удавалось подъехать к подножию горы. Это было видно по целому кладбищу автомобилей, брошенных у соляного озера, которое громоздилось неподалёку.
Пришлось путешественникам пересесть на верблюдов. Монгол-проводник запросил дополнительную плату. Он очень опасался духов, грызущих скалы. В дело вновь вступила карманная дрель Донателло, чтобы изготовить из центов тугрики с дырочкой посередине.
Караван уже совсем было собрался в путь, как Донателло преградил верблюдам дорогу и замахал своей боевой палкой:
- Стойте! Мы никуда не поедем, пока не погрузим на верблюдов мои ящики с техническими приборами. Леонардо нагрузил всех верблюдов кока-колой, а для моей техники места не осталось.
- А ты сбрось пару ящиков с пиццей, вот и места для твоей техники хватит, - посоветовал Леонардо.
- Как это сбрось! - взвился Рафаэль. - Я не собираюсь питаться в этой пустыне верблюжьими лепешками.
- Позвони в Нью-Йорк по черепахосвязи и закажи пиццу с доставкой на дом на парашюте, - сказал Донателло.
- Это ты позвони в автосервис, пусть пришлют команду для ремонта твоей заглохшей рухляди, - ответил обиженный Леонардо.
Новый спор грозил перейти в потасовку. Эйприл не стала долго раздумывать, а погрузила на одного верблюда часть ящиков с приборами Донателло, на второго кулинарный багаж Рафаэля, на третьего пару ящиков с кока-колой для Леонардо.
- Надо было мне ещё захватить с собой свою поэтическую библиотеку, чтобы никому не обидно было, - проворчал Микеланджело.
- Чтобы вы делали, - покачала головой Эйприл, - если бы я, как некоторые модницы, захватила бы с собой чемоданы с нарядами и косметикой?
- Но ты же ещё не совсем сошла с ума, как некоторые, - сказал Микеланджело.
Он достал из-под панциря томик любимых стихов «Болотные мотивы» и стал читать нараспев:
«В зеленых долинах и снежных горах,
Где бродят легенды и смутные страхи,
На острове Чере-пепере-пепахи,
Жил Тертель, жил Ертель, король черепах...»
Рафаэль ехал на верблюде перед Микеланджело и долго кривился, вслушиваясь в бормотание сзади.
- Эй, Мик, от твоих завываний и у наших верблюдов их биологический мотор заглохнет. Монгол-проводник тянет свои заунывные песни, а Микеланджело завёл свои псалмы.
Микеланджело захлопнул «Болотные мотивы» и сказал задумчиво:
- Стало быть ты, Раф, никогда в своей черепашьей жизни не прочёл ни одной книги, кроме засаленной брошюрки «Тысяча и один рецепт приготовления пиццы», раз ты так к поэзии относишься.
- Да, и горжусь этим.
- Тогда ты через пару лет в свой панцирь не влезешь, - сказал Микеланджело, пряча свою книжку.
Он не мог больше читать на ходу, потому что невезучему Микеланджело достался огромный, мохнатый верблюд с двумя горбами. Он никак не мог приладиться с книгой между высокими меховыми подушками.
- Почему я всегда должен болтаться в хвосте? И к тому же вы все уселись на одногорбых дромадёров, вас обдувает ветерком, а я должен сидеть и париться от жары на этом двугорбом диване.
Эйприл уступила ему место на своём одногорбом верблюде. Микеланджело проехался на высоком длинноногом скакуне пустыни, который не умел идти прямо, а ступал то влево, то вправо. И такая езда ему не понравилась, того и гляди свалишься.
- Я лучше пойду пешком, - заявил он.
- Не капризничай, - ответила Эйприл. - Ты нас только задерживаешь.
Микеланджело слез с дромадёра и направился к своему двугорбому верблюду. Эйприл послушно уступила ему и на этот раз.
Микеланджело с довольным видом уселся на двугорбого верблюда и пробормотал:
- Между этими подушками не так трясет, да и падать не слишком высоко, потому что он пониже ваших дромадёров. А на том одногорбом торчишь, как ворона на шесте посреди кукурузного поля.
Он достал заветный томик стихов и снова углубился в чтение:
«Отважный рыцарь Мак-Тертлей
В поход на крыс собрался...»
Потом он долго читал про короля водяных черепах, который задумал построить живую пирамиду из своих подданных, чтобы достать до самого неба. А маленькая черепашка Мак, которая оказалась в самом низу пирамиды, в воде, чихнула от простуды, пирамида рассыпалась, а король Тертель-Ертель полетел кувырком вниз и плюхнулся в болото.
Микеланджело всегда говорил, что чтение стихов успокаивает ему нервную систему.
* * *
Когда верблюды привели их почти к самому подножию горы, монгол-проводник наотрез отказался вести свой караван дальше.
- У тебя случайно не завалялись в кармане центы? - шёпотом спросил у Эйприл Донателло.
- Тут нет телефонов-автоматов, если ты хочешь позвонить в Нью-Йорк, - ответила Эйприл.
- Я хочу наделать из центов новых тугриков, чтобы заплатить проводнику. Жадность иногда побеждает трусость.
Но даже новые никелевые «тугрики» не смогли заставить проводника продолжить с ними путь до самой горы. Он что-то долго объяснял, размахивая руками.
- Что он говорит? - спросила Эйприл у начитанного Микеланджело.
- Он говорит, что в озере Найрахтнор с недавних пор помимо духов водятся удивительные ходячие рыбы, - перевёл Микеланджело. - Эти рыбы нападают на людей. На вершине горы белеют кости иноземных строителей, которые попытались вступить с ними в борьбу.
- Кистепёрые рыбы? - догадалась Эйприл. - Озеро много миллионов лет назад окончательно пересохло, а рыбы приловчились ходить на плавниках по земле? Это ведь настоящая сенсация! За видеокассеты с этими диковинными рыбами любая телекомпания заплатит нам миллионы долларов. Это будет самая невероятная сенсация, за которой нас когда-либо посылали.
- Этих ископаемых рыб будут показывать в воскресной программе «Живой мир»? - спросил Леонардо.
- Как это тебя в этой программе телевизионщики не умудрились ещё показать? - проворчал Микеланджело. - Сенсация: «Ископаемая водяная черепаха Леонардо умеет разговаривать по-человечески!»
- Меня показывают только в программе «В гостях у супергероя», - ответил Леонардо, нетерпеливо пританцовывая на месте уже от обиды.
- Ребята, довольно спорить. Мы теперь остались совсем одни в безжизненной пустыне, поэтому должны держаться вместе, - сказала Эйприл. - Интересно, чем напугали нашего проводника эти сухопутные рыбы?
Монгол тяжёлой рысью погнал своих верблюдов прочь от проклятого места, и никакие «тугрики» не смогли заставить его продолжать путь к подножию горы. Ящики с кока-колой, сухой пиццей и техническим снаряжением остались лежать под солнцем на пустынной солёной земле.
Проводник оставил им пять верблюдов и кожаный бурдюк с водой для них. Он посчитал, что удивительные путешественники заплатили ему слишком много блестящих тугриков.
Глава 6. У подножия потухшего вулкана
Гора была такая крутая, что на неё не смог бы въехать даже вседорожный черепахомобиль, который они бросили за пять миль отсюда. Вокруг не было ни травинки, только какие-то мёртвые корявые стволы окаменевших деревьев торчали по склонам горы.
- Тут воздух раскалён сильней, чем в пиццерии с плохой вентиляцией, - сказал Рафаэль.
- А это соляное озеро, как огромная сковородка, - согласилась Эйприл.
- А какое оно ровное! - сказал Микеланджело.
- Вот где бы проводить испытания суперскоростных черепахомобилей! - добавил Донателло.
- Не зря это озеро облюбовали учёные из космического агентства, - сказал Леонардо. - Тут было бы настоящее раздолье для посадки космолетов.
Эйприл показала на покосившуюся табличку:
«Проход и проезд воспрещён! Производятся испытания космических аппаратов».
Уу самой соляной кромки озера пылилась заброшенная военная база. В огромных ангарах было пусто, а чуть дальше, как мы помним, валялись остовы автомобилей, самолётов и вертолётов.
- Ты всегда мечтал иметь под рукой хорошую свалку машин, Донателло, - сказал Микеланджело. - Вон она.
- Такая свалка никогда не помешает человеку с умом и умелыми руками, - ответил Донателло. - На сто лет запчастями не запасешься.
Он раскрыл сумку со своими гаечными ключами и отвёртками и побежал исследовать свалку присыпанной солью техники.
Через пару минут он вернулся и разочарованно развёл зелёными руками:
- Похоже, тут до меня основательно покопался какой-то технический гений. С самолётов он снял самые ценные навигационные приборы, я не говорю уже о бортовых компьютерах.
- По крайней мере, у нас есть крыша над головой, - сказала Эйприл, показывая на высокие ангары.
- Зачем нам крыша, если эта пустыня тысячи лет не видела ни капли дождя? - вздохнул Леонардо.
- У нас даже нет с собой воды, чтобы приготовить пиццу из моих концентратов, - сказал Рафаэль. - Вода для верблюдов в бурдюке давно протухла на жаре.
- Придётся нам использовать для этого кока-колу, - печально сказал Леонардо.
- Не беспокойтесь, я захватил десяток литров дистиллированной воды для заправки аккумуляторов, - сообщил Донателло.
- Ребята, я рада, что вы перестали ссориться из-за пустяков, - похвалила их Эйприл. - Но посмотрите, крыша над головой нам всё-таки не помешает.
Огненные вихри вальсировали над ровной соляной поверхностью. Они то приближались, то снова убегали, словно заигрывали с путешественниками.
- Эйп, они тебя приглашают на танец, - сказал Микеланджело.
- У меня от их танцев голова кружится, и глаза слезятся от соляной пыли.
Смерчи ещё недолго покружились над высохшим озером и один за другим улетели за высокую, одиноко стоящую гору, словно спрятались за ней.
Гора круто поднималась в небо. Она действительно была похожа на вулкан. Только вокруг неё клубился не дым, а поднятая смерчами соляная пыль. У подножия горы торчали какие-то каменные столбы, похожие на окаменевшие остатки деревьев, а почва под ними покрыта какими-то каменными наростами, похожими на высохшие кусты кораллов.
- По всему видно, тут когда-то было море, - сказал Донателло, - если остался этот коралловый лес.
- Хотелось бы знать, - сказал Микеланджело, - что за рыбки водились в этом море?
* * *
Пицца, приготовленная в походной печи, которую сконструировал Донателло, из-за белой пыли с озера оказалась жутко соленой. После нее страшно хотелось пить.
- А чем мы будем кормить наших верблюдов? - спросила Эйприл.
- А зачем их вообще кормить, если они нам совсем не нужны? - переспросил её Донателло.
- Ты забываешь, что это живые существа, а не технические конструкции, - напомнил Микеланджело.
- Я слышал, что верблюду в пустыне на день хватает всего пяти финиковых косточек, - сказал Леонардо.
- Если бы их удовлетворила горсточка песка с солью, - размечтался Рафаэль, - было бы куда как лучше.
- К сожалению, того и другого здесь слишком много, - сказала Эйприл, - а вот фиников нет как нет.
Она уложила на землю одного верблюда и принялась распаковывать навьюченный на него ящик.
- Эй, что ты там делаешь? - подскочил к ней Рафаэль. - Там же сухие компоненты для приготовления моей пиццы в походных условиях.
- Вот именно они-то мне и нужны. Мне кажется, верблюды не откажутся от твоей пиццы в мешочках.
- Эта специальная пицца, её приготавливают за пять минут по американскому принципу «просто добавь воды». Это моё последнее кулинарное изобретение, - старался отговорить её Рафаэль от пустой на его взгляд затеи.
- Вода у наших верблюдов в горбах, - ответила Эйприл, - а вот немножко порошка от пиццы им не помешает.
Эйприл запустила руку в один мешочек, вынула горсть специальной муки и поднесла её к самой морде верблюда. Тот жадно слизнул чудо-пиццу жёстким, как наждачная бумага, языком.
- Это преступление! Моя пицца слишком дорогая, - взорвался Рафаэль. - Это всё равно, что скармливать этой скотине доллары.
- Если бы только у них от зелёных бумажек силы прибавлялось. К тому же это негигиенично, - заявила Эйприл.
- Это ещё почему? - спросил Рафаэль.
- Потому что бумажные деньги проходят через много рук.
- Ну и что?
- А ты часто руки моешь?
- Всякий раз, когда ем пиццу.
- А после еды, когда расплачиваешься за неё?
Рафаэль замолчал и призадумался.
Глава 7. Встреча с кистеперыми рыбами
После такой необычной кормёжки верблюды поднялись на ноги и с новыми силами пошли вперёд, раскачивая седоков на высоких седлах.
- Нам нужно всё хорошенько обследовать вокруг горы, - сказала Эйприл.
Впереди показалось что-то похожее на заброшенный стадион для солдат. Там из диких камней были сложены полосы препятствия, выложены дорожки для бега, отмечены цели для стрельбы.
- Не хватает только плаката: «Добро пожаловать на военную базу морской пехоты США!», - сказала Эйприл, фотографируя удивительный стадион.
- На этой «военной базе» тренировались когда-то воины грозного Чингисхана, - сказал Микеланджело, указывая на удивительную находку.
К стене из камня были аккуратно уложены копья с острыми блестящими наконечниками, полукруглые топоры и арбалеты.
- Почему ты так думаешь? - спросила Эйприл.
- Не американские морские пехотинцы ведь весь этот арсенал оставили, - ответил Микеланджело. - Такое оружие я встречал в моей познавательной энциклопедии только в разделе средних веков.
- Такая находка скорей заинтересует учёных-археологов, которые раскапывают могилы древних монгольских воинов Чингисхана, - согласилась Эйприл.
Леонардо схватил два тяжёлых меча и исполнил на цыпочках какой-то восточный танец.
- Выступление окончено, - сказал Микеланджело, - еще напляшешься.
- Нет, не окончено, - возразил Леонардо. - Мы не выбрали командира на время нашей экспедиции.
- Пусть командиром будет Эйприл, - предложил Микеланджело.
- Я не хочу, - отказалась Эйприл. – Я - военный корреспондент, если вам так хочется играть в войну.
- Я тоже не хочу быть командиром, - сказал Донателло. - Я буду заместителем командира по технической части.
- А я буду поваром на полевой кухне, - сказал Рафаэль.
- Нам вообще не нужно никакого командира, - сказал Микеланджело. - У нас у каждого своя голова на плечах.
- Нет, нужно! - упрямо настаивал Леонардо. - А то не будет никакой военной дисциплины.
- Отстань ты со своей военной дисциплиной! - отмахнулся Микеланджело.
- Тогда командиром буду я! - объявил Леонардо и выехал вперёд на своём верблюде, держа перед собой обнажённый меч.
* * *
- А мы не одни в этой безжизненной пустыне, - сказал Леонардо и свесился с верблюда, чтобы лучше разглядеть неведомые следы на песке.
Какое-то быстроногое существо стрелой пронеслось мимо, поднимая клубы соляной пыли.
- Это, верно, пустынные сурки, - сказал всезнающий Микеланджело. - Таких я видел в моей энциклопедии. Они бегают по суше со скоростью пустынной антилопы.
- Великоваты для сурков. Наверное, это и есть твои антилопы, - возразил Донателло.
- У антилопы должны быть рога, - возразил Микеланджело.
- И копыта, - добавил Донателло.
- Если Донателло не перестанет даже на ответственном задании грызть ногти, то и у него отрастут копыта, - сказала Эйприл.
- Я это делаю только тогда, когда волнуюсь, - попробовал оправдаться Донателло.
Эйприл присмотрелась к удивительным существам через видоискатель видеокамеры и воскликнула:
- Но ведь они становятся на задние лапы и ходят, как человек!
- Такого быть не может, - тоном опытного знатока заявил Микеланджело.
- Эй, да их там целое войско! - снова воскликнула Эйприл. - Они разбирают оружие и строятся в боевой порядок!
За тучей белоснежной пыли действительно проступили стройный ряд вооружённых :копьями удивительных солдат. Лиц их нельзя было разглядеть. Было только видно, что солдаты в белёсых кольчугах были все сплошь малорослые. Они едва доходили черепашкам до пояса.
- Банзай!!!
Кинжалы с тремя лезвиями сверкнули в руках Рафаэля, над головой Микеланджело засвистели нунчаки. Бамбуковая палка Донателло завертелась в воздухе, как пропеллер вертолета. Леонардо в мгновение ока достал из-за спины боевые мечи и первым поскакал на своём верблюде навстречу врагам.
В солончаковой пыли началась настоящая рубка.
Эйприл повернула своего верблюда назад. Помочь своим друзьям в битве она не могла, а её видеокамера была бесполезна - в этой туче пыли, поднятой сотнями ног, ничего нельзя было снять на плёнку.
* * *
Отступающее в беспорядке войско исчезло за клубами пыли, а потом как в воду кануло. Быстро осела пыль. На взрытом сотнями ног воинов и копытами верблюдов поле битвы остались валяться мечи, копья и трупы поверженных противников.
Победители-черепашки спешились со своих боевых верблюдов и подозвали Эйприл с видеокамерой:
- Снимай отвоёванное поле битвы. Для первой сенсации материала хватит.
Эйприл навела видоискатель камеры на поверженных воинов и вскрикнула:
- Да это же не настоящие рыбы!
- Похоже, монгол-проводник говорил нам правду, - сказал Микеланджело, наклоняясь над умирающим воином.
Существо задыхалось в агонии, хлопая жаберными крышками, из-под них виднелись бледно-розовые жабры, из которых уходила кровь.
- Откуда могут быть рыбы там, где нет ни капли воды? - удивился Донателло, пряча за спину свою боевую палку.
- Эволюция жизни на земле может удивить каждого, - объяснила Эйприл. - Озеро пересыхало миллионы лет. За миллионы лет ископаемые рыбы всё глубже зарывались в придонный ил в поисках хоть какой-нибудь влаги. Постепенно они научились обходиться без воды.
- Гляньте, эта сухопутная рыба словно одета в скафандр. Под каждой чешуйкой у них запас воды, - сказал внимательный Микеланджело.
- Воду они добывают под землёй, - пояснила Эйприл.
- Именно крупная чешуя делала вражеских воинов похожих на средневековых рыцарей, затянутых в кольчугу, а голова в крепком костяном панцире издалека было похожа на шлем.
- Рыба-рыбой, - сказал Леонардо, - но кто видел рыбу, которая бы держала в руках меч и носилась по полю со скоростью чемпиона по бегу?
- А кто прежде видел черепашек с оружием ниндзя? - переспросила Эйприл.
- Я бы в это поверил, но никто ещё не видывал на Земле рыб-мутантов, - ответил Микеланджело.
- А почему ты думаешь, что они непременно с Земли? - спросила Эйприл.
- Опять проделки Шредера? - предположил Леонардо, вытирая свой длинный меч о мохнатую шерсть верблюда.
- Об этом мы очень скоро узнаем, - сказала Эйприл. - Враги не ушли, а только отступили.
- А нам не мешает перекусить, - напомнил Рафаэль.
* * *
Кистепёрые воины снова выстроились в боевой порядок.
Командиры визгливыми голосами отдавали отрывистые команды. Развевались узкие полоски яркой материи на древках - знамёна. Музыканты трубили в длинные дудки. Барабанщики выбивали звонкую дробь не палочками, а прямо своими твердыми чешуйчатыми плавниками.
- Вот и говори теперь: нем как рыба, - сказал Микеланджело.
- Нужно ещё разведать, на какую наживку клюнут эти рыбки, - ответил Донателло, разглядывая неприятельское войско в свой электронный бинокль.
Эйприл в стороне держала под уздцы верблюдов, а черепашки-ниндзя снова вступили в бой.
Леонардо с высоко поднятыми мечами вышел вперёд, исполняя какой-то грозный для врагов боевой танец восточных воинов. Рафаэль дожевал остатки пиццы и, не имея под рукой зубочистки, попробовал было почистить зубы острым кинжалом, но тут же встретился с укоризненным взглядом Эйприл и сразу же воинственно приосанился.
Расстояние между черепашками и противником неуклонно сокращалось. На этот раз рыбы оправдывали свое название и наступали молча. Вот их первая шеренга столкнулась с черепашками…
Но вдруг вся эта грозная сила отступила. Кистепёрые рыбы исчезли с глаз долой в облаке соляной пыли, как сквозь землю провалились. Брошенное в спешке оружие валялось в беспорядке в соляной крошке под ногами.
- Я так и думала, что они умеют мгновенно зарываться в землю, - сказала Эйприл. - Эволюция за миллионы лет научила их искать спасение под землей.
- Но кого же они испугались? - удивлённо спросил Леонардо, протирая мягкой тряпочкой свои мечи.
- Ума не приложу, - ответила Эйприл.
- Наверное, их испугали бутылки с кока-колой на поясе у Леонардо, - сказал Микеланджело. - Они их приняли за гранаты с горючей жидкостью.
Никто не улыбнулся шутке въедливого Микеланджело. Со всех сторон наступал какой-то грозный звук, какой бывает только в затишье перед бурей. От него сердце сдавливалось в груди и тонко звенело в ушах. Путешественники торопливо забрались на верблюдов и погнали их к ангарам, чтобы найти в них укрытие.
Глава 8. Хааврон – огненный смерч
Верблюды неспокойно переступали тяжёлыми мягкими лапами, мотая из стороны в сторону головами, потом истошно заревели, роняя жёлтую пену с отвисших губ. Всем пришлось спешиться, чтобы уложить неуклюжих скакунов на солёную землю. Верблюды, выворачивая длинные шеи, разом повернули головы в одну сторону.
Черепашки тоже резко обернулись. Теперь стало ясно, чего испугались сухопутные рыбы и от чего разволновались верблюды. Со стороны горы к ним навстречу нёсся небывалый огненный смерч.
Рыжая прическа Эйприл в мгновение ока стала похожа на пылающий факел. Нунчаки Микеланджело завертелись, как крыльчатка флюгера в саду. Донателло с палкой на плечах сам вертелся на одном месте, как пугало на ветру. Рафаэль со своими трезубыми кинжалами закрутился на одном месте, как пустой вертел в духовке.
Только мечи Леонардо в его руках сложились над головой и звякали друг о друга, как ножи и вилки голодных посетителей в дешёвой пиццерии.
Смерч изогнулся огненным змеем и вплотную приблизился к черепашкам своей вершиной. У этого змея была отвратительная рогатая голова. Зубы были яростно оскалены, а глаза словно прожигали огнем.
Эйприл не растерялась и навела на него видеокамеру. К ним на вершине смерча летел рогатый ящер с блестящим телом, закованным в броню роговых пластин.
Смерч опоясал черепашек огненной петлей. Потом он налетел на Эйприл и закружил её, унося вместе с телекамерой всё выше и выше.
- Вот когда бы нам пригодился черепахолёт вертикального взлёта, - сказал Донателло, отплёвываясь от набившейся в рот соляной пыли.
- Но его никакая сила не сможет оторвать здесь от земли, - возразил Микеланджело.
Он яростно тёр запорошенные солью глаза.
- Зато злая сила сумела оторвать от земли контейнеры с моими техническими приборами, - сказал Донателло.
- Что-то не нравится мне всё это, - сказал Леонардо.
Он смешно подпрыгивал на месте, пытаясь вставить в ножны за спиной свои мечи. Но у него никак не получалось, потому что ножны засыпались солью.
- Не надо зря паниковать, - успокоил всех Рафаэль. - С нами наши верблюды, а на них приторочена моя походная кухня с пиццей.
- И кока-кола уцелела, - подтвердил Леонардо, осматривая поклажу на верблюдах.
- А всё-таки жалко Эйприл, - вздохнул Микеланджело.
- Ещё бы, - ответил вздохом на вздох Леонардо. - Кто ей сейчас нальёт стаканчик кока-колы?
Глава 9. Эйприл в плену огненных смерчей
Эйприл пришла в себя, когда кистепёрая рыба вылила ей на лицо ведро воды.
- Ты, безмозглый малёк, - раздался грозный голос. - Разве ты не знаешь цену воды, чтобы разливать мое сокровище целыми ведрами на сухопутное существо без хвоста и плавников?
- Виноват, мой повелитель, - упал на колени перед грозным властелином кистепёрый слуга. - Но ты же сам повелел привести её в чувство водой.
Блестящий ящер с трёхметровым хвостом возвышался над распростёртой на полу Эйприл на двух сильных лапах. На почти человеческом лице красовались мощные рога, какие рисуют в Китае у драконов. На затылке развивалась грива.
Эйприл открыла глаза и вяло помахала перед лицом рукой, чтобы отогнать наваждение. Но рогатый ящер, похожий на дракона, по-прежнему стоял перед глазами.
- Где я? - слабо спросила Эйприл, пытаясь подняться.
Кистепёрый служка собрался ей помочь, но властелин только грозно топнул ногой, чтобы его отогнать от девушки.
- Кто ты? - спросила Эйприл, когда перед глазами перестали мелькать красные круги.
- Я - Хааврон Х'Ампердинк, властитель всех вод во всех параллельных мирах по ту сторону от вашего измерения. А кто ты - я знаю, можешь не утруждать себя. Ты - Эйприл О'Нил, властительница четырёх отважных земноводных существ, которым под силу покорить этот мир.
- Мои черепашки-ниндзя - друзья, а не подданные, - сказала Эйприл, поднимаясь во весь рост. - Они стоят на страже добра, и никогда бы им в голову не пришло завоевать Землю.
- Вот это меня и удивляет.
Громовой смех Хааврона прогрохотал под высокими сводами здания.
- Тот, кто сильнее всех, должен быть повелителем.
- У нас, жителей Земли, другие представления о силе, - сказала Эйприл, поднимая с пола свою видеокамеру.
- Не торопись снимать меня, - снова громогласно засмеялся дракон. - Скоро ты станешь свидетельницей чуда, равному которому ты не встретишь во всей твоей короткой сухопутной жизни. А пока дай моим инженерам заняться их техническими делами.
Вошли три кистепёрые рыбы в рабочих комбинезонах с отвёртками в карманах и молча, как и полагается рыбам, стали вскрывать внутренности компьютеров.
Эйприл внимательно огляделась по сторонам. Она, без сомнения находилась в той самой обсерватории на вершине горы, которую она снимала с её подножия. Эта обсерватория больше напоминала контрольную башню на аэродроме, из которой диспетчеры наблюдают взлёт и посадку самолётов. Но ведь на соляном озере Найрахтнор специально собирались построить космодром для приземления космических челноков.
Вошли ещё две кистепёрые рыбы в технических комбинезонах и, к удивлению Эйприл, внесли металлические контейнеры, в которых Донателло держал свои измерительные приборы и запасные части к черепахолёту и черепахомобилю из тех, что могли понадобиться в опасном путешествии.
Хитрая Эйприл не стала расспрашивать дракона Хааврона ни о чём, а позволила словоохотливому похитителю самому рассказать обо всём.
Властелин всех вод потустороннего пространства гордо прохаживался по огромному залу, заставленному компьютерными экранами. Его длинный хвост змеился за ним по полу, словно живое существо, живущее своей особой жизнью. Даже когда Хааврон спокойно стоял на месте, хвост продолжал извиваться кольцами.
Вот что рассказал Эйприл хозяин хвоста:
- Долго, долго я ждал, когда бесхвостые обитатели этой планеты выстроят центр управления полётами на этой горе.
- А потом заставил их своими кознями покинуть это место? - спросила Эйприл, незаметно включая крохотный диктофон.
- Наоборот, я их всех оставил покоиться здесь. Они совершенно безболезненно сходили с ума после атаки огненных смерчей, - возразил ей Хааврон. - Мне не нужно было прибегать к помощи моих кистепёрых солдат. Их у меня слишком мало.
- Почему же ты заставил их напасть на нас?
- Я хотел полюбоваться поединком твоих черепашек с моими солдатами. Есть у меня такая слабость - обожаю смотреть восточные единоборства.
- Для этого достаточно попасть в спортивный зал в момент соревнований на звание чемпиона мира.
- В жизни всё выглядит гораздо интересней.
- А почему ты сначала не свёл с ума моих друзей-черепашек, как расправился с учёными?
- Черепашки не люди, а мутанты, - у них стойкий иммунитет к моим методам. Мы ведь с ними из одной стихии - водные жители. К тому же мне незачем сводить их с ума - я из них сделаю моих лучших генералов и с их помощью завоюю все воды Земли.
- Ты меня тоже хочешь свести с ума?
- Ты попалась в огненный вихрь совершенно случайно. Меня интересовал технический багаж одного из твоих спутников. Я давно слежу за этими черепашками. Технический гений Донателло опередил слабый разум сухопутных людей. Я хотел воспользоваться одним из его изобретений. Мне нужен его парафазный экстрасенсорный ускоритель... А впрочем, тебе это всё равно уже ни к чему. Твои кости будут белеть под ярким солнцем пустыни рядом с уже отбелёнными костями твоих соотечественников на вершине этой горы.
* * *
- Зачем же тебе для того, чтобы завоевать все воды Земли, понадобился этот недостроенный космодром в пустыне, где нет ни капли воды?
- Ты не поймешь. Вам, жителям суши, плавающей среди пяти океанов, не понять, что самая главная ценность в этом и любом параллельном из миров - не золото, не деньги. Главная богатство во вселенной - вода. Кто владеет водой, тот царствует над мирами.
- Неужели так трудно - зажечь костёр из водорода и кислорода, чтобы получить обыкновенную воду?
- Вам, людям Водяной Планеты, никогда не понять настоящую цену воде.
* * *
- Почему же ты, дракон, выбрал для себя солдат из каких-то кистепёрых рыб, а не из твоих сородичей - динозавров?
- Рептилии слишком неповоротливы для войны в космосе. Я выбрал самых отчаянных головорезов во вселенной - разумных рыб с планеты Сушь, на поверхности которой не осталось ни одной капли воды. Ради жалкого литра этой жидкости они готовы служить мне верой и правдой, не требуя иной награды.
- Ты думаешь, эти отвратительные чешуйчатые гангстеры смогут покорить всю Землю?
- Ты права, их слишком мало. Но генералов всегда мало в любом войске. Каждый из этих кистепёрых станет во главе целой армии из моих беспощадных воинов.
- Твои рыбы вымечут в океане икру, из которой вылупятся миллионы солдат в чешуе?
- Ох, если бы только это было возможно. Этим рыбам, по земным меркам, уже за тысячу лет. Они давно перестали метать икру.
- Кто же тебе завоюет Землю?
- Те, кого пока никто из землян увидеть не может. Но ты скоро увидишь моих настоящих солдат, однако, прежде я воспользуюсь тем бесценным подарком, которым меня одарил один из твоих приятелей.
- Донателло?
- Может быть. Мне ничего не говорят имена этих великолепных зелёных рептилий. Мне их имена не нужны, они в моём войске будут воевать под номерами. Они будут первыми номерами, но все-таки всего лишь номерами. Воину незачем иметь имя, даже если он и генерал.
- Ты думаешь, наш Донателло согласится тебе помогать?
- Мне не нужно его согласия. Его технические приборы позволили мне завершить мой парафазный экстрасенсорный процессор, который сделает видимым для тебя всё моё несметное войско.
* * *
Рыбы в технических комбинезонах выполнили свою сложную работу в электронной начинке компьютеров и преданно склонились в рабской позе перед своим властелином.
- Готово? Тогда прочь с глаз моих, чешуйчатые твари.
Хааврон подошёл к пульту управления и провернул блестящий рычаг. Какой-то тонкий гул проникал в компьютерный зал и становился все громче.
- Это заработал наконец мой тау-генератор. Смотри!
По широким экранам пробежали разноцветные помехи. Потом изображение снова стало чётким и ярким.
- Что ты сделал с моими друзьями? - воскликнула Эйприл.
Черепашки сидели на земле и с широко раскрытыми от удивления ртами смотрели с экрана прямо на Эйприл.
- Рафаэль! Донателло! Леонардо и Микеланджело! Спасайтесь! - кинулась к ним навстречу Эйприл, но натолкнулась на стекло экрана.
- Твои друзья тебя не увидят и не услышат. Они сейчас медленно сходят с ума, как до них сходили в этом центре управления специалисты по космонавтике. Но они не люди, поэтому до конца не потеряют свой разум. Умопомрачение будет недолгим. Их разум и сила мне ещё пригодятся. Лучше посмотри на этот экран.
Эйприл отшатнулась, словно увидела на экране сцену из фильма ужасов. Каменные столбы и кусты окаменевших кораллов на глазах превращались в диковинный лес. Из динамиков компьютеров даже доносился какой-то жестяной скрежет его листвы.
Гора медленно меняла свои очертания. Она стала похожей на старинный рыцарский замок, сложенный из камня и крытый асбестовыми плитами.
Эйприл протёрла глаза - изображение не исчезло, а стало только отчетливей. С экрана ей улыбался Донателло, который с ножом в руках отправился в каменный лес, чтобы вырезать себе ещё одну боевую палку про запас или почистить чешую на сухопутной рыбе. Он действительно начинал сходить с ума, потому что Эйприл никогда не видела у него такой глупой улыбки.
Он быстро вернулся к своим друзьям, показывая в сторону горы. Эйприл видела, как черепашки раскрыли рты ещё шире, заметив невидимый прежде замок, окружённый рвом, через который был перекинут мост из каменных брёвен.
Улыбки у остальных черепашек были ещё глупей, чем у Донателло.
- Не беспокойся, это легкое помешательство скоро пройдет. А теперь я покажу тебе своих солдат, - сказал Хааврон, изменяя картинку на экране.
На мониторе проступила на передний план какая-то очень примитивная деревушка. Дома были сложены из неотёсанных камней, крыты какими-то жердями.
Между домов сновали странные существа, издали похожие на людей.
- Это тоже инопланетяне из другого измерения, как и кистепёрые рыбы?
- Нет, это коренные жители Земли.
Эйприл всмотрелась в экран до рези в глазах, но была готова поклясться, что она никогда не видала столь странных аборигенов. Это были приземистые существа с копной какой-то жёсткой соломы на макушке, длинными почти до земли руками и широким ртом с ужасными зубами.
Глаза их смотрели безжизненно, словно они все были слепы.
Глава 10. Остроухи
Хааврон с громким хрустом потёр свои закованные в панцирь динозавра руки с ужасными когтями и улыбнулся, если его ужасный оскал на лице можно было назвать улыбкой. Он присел на свой хвост перед Эйприл и спросил с издёвкой:
- Вам, людям, кажется, что ваша форма жизни существовала всегда и будет существовать всегда? Придётся вас разочаровать. Вы не первые, кто жил на этой планете, и не первые, кто погубил на ней всё живое и самих себя.
Хааврон щёлкнул когтем по телевизионному пульту и на экране возникли все те же отвратительные физиономии.
- Ты видишь всё, что осталось от древних аборигенов. Они тоже земляне, слегка похожи на вас, но между вами лежит пропасть времени. Самое главное - они не люди. В них нет ни капли крови. Они сухи, как камень, и могут обходиться без воды.
Эйприл лихорадочно потянулась за своей видеокамерой, но Хааврон остановил её:
- Зачем тебе их снимать? Я могу тебе подарить свои видеокассеты. Ты можешь любоваться сколько угодно этими уродцами в пределах моих владений. Но ни один человек прежде времени не увидит солдат моей победоносной армии.
Вспотевшая от волнения Эйприл откинулась на спинку кресла. Спинка была тоже мокрая от пота. Эти ящеры слишком теплолюбивы, в зале было невыносимо жарко.
А Хааврон поднялся с хвоста и принялся расхаживать по залу, как университетский профессор, читающий лекцию студентам. Он даже делал широкие жесты руками с когтями на пальцах, чтобы его речь оказалась доходчивой.
- Итак, перед вами на экране изображена краткая история доисторической жизни. Я имею в виду ту жизнь, которая была до начала натуральной истории, а не до появления вашей человеческой расы.
Хааврон даже откашлялся для убедительности, если только ящеры умеют кашлять.
- Эта форма жизни более древняя и примитивная. Эти праземляне уничтожили себя за миллионы лет до появления нынешних разумных обитателей Земли - вас, людей. Ничтожные останки и следы этой разумной жизни вы находите в горных породах, но боитесь признать винты и шестерёнки, намертво впаянные в вулканический гранит, за свидетельство древних цивилизаций. Вы просто боитесь мысли, что вы тоже способны уничтожить свою собственную жизнь на Планете Воды. А это ведь так просто: ваша жизнь исчезает под атомным пеплом или грудами ядовитых отходов, а планета остаётся. Со временем метеориты занесут на неё семена новой жизни и всё повторится сначала.
Эйприл слушала россказни Хааврона, намертво вжавшись в кресло. Это не примитивный Шредер с его сумасшедшими выходками, а настоящий профессор среди космических динозавров.
- Итак, прежние обитатели земли уничтожили всё живое на планете. Но, тем не менее, ты сама убедилась, что крохи от этой цивилизации сохранились в этой безжизненной пустыне и доныне.
- Я не верю! - вскрикнула Эйприл. - Ты сам поселил сюда своих инопланетных мутантов.
- Верить не надо ни во что. Цивилизация высокородных рептилий, к которой я имею честь принадлежать, давно избавилась от такого предрассудка, как глупая вера. Выше всякой веры - страх, на котором держатся все миры. А вот эти наивные идиотики, которых ты видишь на экране, ещё до сих пор верят в выдуманного бога Мра-а.
- Ты думаешь, ты нагоняешь страх на каждого?
- О да! - самодовольно ухмыльнулся Хааврон. - Иначе ты передо мной не плавала бы в кресле от холодного пота. Но в сторону человеческие глупости... Вас, людей, с древними обитателями Земли разделяют не только миллионы лет, а разная природа. Вы можете спокойно пройти друг сквозь друга. Вы их не видите, они не видят вас.
- Зачем тебе они нужны, если мы друг для друга - только тени?
- А вот мы и подошли к самому главному вопросу. Процессор твоего зелёного приятеля со смешной палкой в руках...
- Донателло?
- Называй его, как хочешь... Он числится у меня под номером один... Итак, процессор понадобился мне, чтобы запустить генератор тау-поля, который переводит этих древних аборигенов из их параллельного мира в ваш реальный. Древние обитатели земли смогут не только видеть вас, но и убить! Только этого я и добивался.
- Но как же наши лётчики смогли сфотографировать эту гору с замком на ней?
Эйприл вытащила из кармана фотоснимки, которые ей передал редактор.
- Я пытался запустить мой несовершенный генератор, а в это время ваши самолёты случайно сфотографировали этот город...
- Остроухов?
- Называй их так, если тебе нравится это слово. Их настоящее название даже мне трудно выговорить - трауггемпдостронды.
Хааврон протянул руку с когтями и вырвал у Эйприл фотографии. Мельком глянул на них, презрительно фыркнул и рассыпал по полу.
- Я давно уже наблюдаю за вашей планетой. Вы изобрели телевидение специально для того, чтобы за вами подсматривали из космоса ваши неприятели. Я записывал и анализировал все твои репортажи и заинтересовался техническим гением твоего зеленопанцирного приятеля.
- Донателло?
- Называй его хоть богом остроухов Мра-а, если захочешь. Я не стал уничтожать ваши самолёты. Я правильно рассчитал, что снимки с самолётов обязательно попадут на стол редактору, тот отправит тебя в погоню за очередной сенсацией, а ты обязательно захватишь в журналистскую командировку своего зелёноголового изобретателя.
- А если бы послали не меня?
- Вряд ли кто-либо согласился бы забираться в это гиблое место кроме рыжей дурнушки с ветром в голове.
- Зачем тебе было устраивать такой хитрый обман, если ты мог своей силой выкрасть этот процессор у черепашек в Нью-Йорке?
- У каждого есть своя маленькая слабость. Я, например, предпочитаю, чтобы мне выпадала удача с доставкой на дом.
Хааврон захохотал так, словно пустая железная бочка по каменным ступенькам покатилась.
Глава 11. Продолжение неприятной лекции
Эйприл понравилось, что всемогущий властелин кистепёрых рыб и потусторонних остроухов считает её за глупую дурнушку. Она нарочно глупенько улыбнулась, как только смогла, и спросила с широко раскрытыми глазами:
- Я понимаю - можно украсть какой-то прибор, чтобы сделать видимыми для нас остроухов. Но зачем же тебе понадобились мои друзья - черепашки?
Хааврон с удовольствием почувствовал своё умственное превосходство и снисходительно ответил, отчётливо проговаривая слова, словно втолковывал маленькому ребёнку:
- Доисторические жители земли не чувствуют ни боли, ни жалости. В огне не горят и в воде не гибнут. Но остроухие примитивны. Они только кажутся разумными, потому что контактируют с гуманоидами на отраженной телепатической волне. Отвечают только то, о чём их спрашивает человек. И выполняют всё, что им приказывают. Сами они никогда не проявят инициативу. Это идеальные солдаты, но солдаты без генералов не выигрывают войны.
- У тебя уже есть генералы - сухопутные рыбы, - наивно развела руками Эйприл.
- Тогда назовём твоих черепашек - маршалами, - высокомерно разъяснил ей Хааврон. - Я думаю, им это понравится.
У Эйприл пересохло в горле от волнения и от жары в компьютерном зале обсерватории у Хааврона.
- Ты мне выделишь из своей сокровищницы стаканчик столь ценной в вашем мире влаги?
Что-то человеческое блеснуло в глазах у динозавра Хааврона. Эйприл поняла, что это - жадность.
Трясущимися руками, в панцирной броне, он нацедил из колбы маленькую пробирку с водой и подал своей пленнице, словно оторвал её от своего трехкамерного сердца рептилии.
Эйприл отпила половину, остальную специально пролила. Видел бы кто, как кинулся с раскрытыми ладонями за этими каплями властитель мира! Снять бы это всё на плёнку - вот бы вышла сенсация...
- Остроухи - слишком древняя форма жизни, чтобы она была похожей на вас, - продолжил Хааврон, оправившись от волнения за пролитые капли. - Ты видишь на них спутанные волосы? Это не волос, а орган терморегуляции. Если остроуха поместить в идеальные климатические условия без перепадов температуры, волосы у него выпадут за ненадобностью.
- Надо же, как интересно! - снова притворно округлила глаза Эйприл. - А что ещё ты мне про них расскажешь?
- Их безжизненные глаза - не глаза вовсе, а всеволновые локаторы. Они видят и рентгеновские лучи, и тепловое излучение от раскалённой плитки. Остроухи способны даже заметить искривление магнитного поля. Но без моего генератора они не могут видеть новых землян, вас - людей. Не могут видеть, поэтому не смогут убить. Без этого - какие они солдаты?
- Но их так мало - всего одна деревня. Как ты собираешься с этой жалкой кучкой примитивных дикарей с копьями наперевес завоевать всю планету? Сейчас у нас столько всякого смертоносного оружия, против которого с мечом не устоишь.
Хааврон высокомерно задрал голову и с минуту молча смотрел на непроходимую дурочку, которая не понимает простых вещей.
- Посмотри на меня внимательно. Можешь даже меня потрогать, не бойся. Я не дух и не видение из вашей преисподней, не так ли?
Эйприл боязливо потрогала острый коготь Хааврона и даже погладила, как котёнка, по его длинному хвосту.
- Я для тебя самый что ни на есть реальный, правильно? Из крови и плоти, пусть даже эта кровь и эта плоть отличаются по химическому составу от земных. Но ты перед собой на самом деле видишь не живого Хааврона Х'Ампердинка собственной персоной, а только моё тау-отражение. Сам я сейчас очень далеко за тридевять миров в своем тридесятом измерении, куда тебе никогда не добраться за всю твою короткую жизнь. А здесь только моя копия, которую создаёт мощный тау-генератор там, за миллионом галактик отсюда. Тау-генератор, построенный мной в горе, будет создавать миллионы отражений местных остроухов. Ты можешь себе представить такую армию?
Эйприл как изобразила в глазах удивление и восхищение, так и застыла перед повелителем миров с открытым, как у любопытной школьницы, ртом.
Хааврон подошёл к пульту управления и положил на него когтистую лапу.
- Стоит мне повернуть вот этот ключ, как каждый остроух отразится в гранях тау-поля хоть много миллионов раз. И каждая его копия будет существовать и действовать самостоятельно, как запрограммированный боец, пока будет работать тау-генератор, спрятанный в этой горе. Против миллиардной армии бессильно самое смертоносное оружие. На смену убитым из ничего будут возникать новые бойцы. Все воды планеты отныне станут принадлежать только мне. Я выкачаю отсюда всю воду до капли и стану самым богатым повелителем во всех пространственно-временных измерениях!
У Эйприл от этих слов снова пересохло в горле, но воды она не попросила, а Хааврон не был столь внимательным к дамам, чтобы угостить свою гостью.
Он напустил на себя серьёзность и провернул ключ на пульте.
Над пустыней словно опустилось багровое сияние. Ещё громче раздалось тонкое жужжание под ногами. Генератор тау-поля принялся дуплицировать остроухих. Вот стоял один и тут же их двое, потом трое, словно отражения в калейдоскопе.
Хааврон во время этой операции через плечо презрительно посматривал на Эйприл, которая не сводила напряжённого взгляда с экрана.
- Теперь смотри, на что способны мои бойцы.
На другом экране кистепёрые офицеры сгоняли остроухих солдат строиться на том самом «стадионе», где впервые столкнулись в рукопашной схватке черепашки с сухопутными рыбами.
Донателло первый увидел вооружённых остроухов, и махнул рукой друзьям.
Черепашки стали спиной друг к другу, подняли оружие и с угрозой посматривали на приближающегося противника.
- Не бойся! - великодушно успокоил Эйприл Хааврон. - Я не велю их убивать. Мои бойцы преподадут твоим телохранителям урок рукопашного боя.
Отряд остроухов с мечами и копьями грозно надвигался на четырёх бойцов, стоявших в глухой обороне спина к спине.
Первый удар принял на себя Донателло.
Он отразил две атаки остроуха с мечом, на третий раз его боевая палка разлетелась вдребезги. Меч из полупрозрачного металла в руке противника разил всё напропалую. Вот остроух промахнулся и опустил свой меч на каменную глыбу - полупрозрачный клинок рассёк камень пополам.
- Теперь ты видишь силу и могущество моих солдат? - снова загрохотал своим смехом Хааврон.
Черепашки, яростно сражаясь, медленно отступали к высокой и неприступной скале, чтобы обезопасить себя от окружения со всех сторон. Чем ближе они подходили к спасительной каменной стене, тем наступление противника слабело.
Остроухи уже не с прежней яростью крушили всё вокруг своими мечами из полупрозрачного металла. Наконечники их копий уже не с той силой высекали синие искры из камня. Под самой скалой остроухи остановились, словно перед запретной чертой. Напрасно кистепёрые командиры подбадривали их уколами своих копий, остроухи упёрлись, словно натолкнулись на непреодолимое препятствие.
- Проклятье! - взревел Хааврон в микрофон, отдавая команду кистепёрым командирам остроухов. - Генерал Рыбводарх! Командуйте отступление! Остроухие боятся тени. Долго пробыв в тени, они снова возвращаются в своё прежнее состояние и становятся невидимыми и безопасными для людей.
Сказав это, он тут же опасливо оглянулся на Эйприл. Та пожала плечами и наивно развела руками, будто ничего не поняла из его слов.
- Ничего страшного, - успокоил сам себя Хааврон. - Даже, если бы ты об этом и догадалась, ты никогда не выдаёшь мою тайну своим приятелям, потому что ты никогда не выйдешь отсюда!
Он подошёл к Эйприл и вырвал у неё из волос миниатюрную видеокамеру черепахосвязи, замаскированную под заколку с драгоценным камнем.
Бросил крохотную камеру на пол и раздавил тяжёлой пяткой.
- Ты навсегда останешься здесь. Я думаю, тебе в плену будет даже веселей, чем твоим приятелям. В твоём распоряжении весь компьютерный зал с самыми лучшими компьютерными играми. Играй сколько хочешь! Это самый лучший способ сойти с ума без чужой помощи.
Глава 12. В плену у остроухов
Черепашки-ниндзя просто опешили от неожиданного отступления врагов. Они уже видели пару раз, как сквозь землю проваливались кистепёрые рыбы, но чтобы вот эти лохматые незнакомые воины так враз исчезли с глаз долой - такое ими приходилось видеть впервые.
Донателло поднял с земли полупрозрачный меч и провёл рукой по остро отточенной кромке.
- Он сделан не из земного материала. Он такой острый, что будь у меня человеческая, а не черепашья, кожа, я бы сразу порезался.
- Как будто бы ты уже знаешь все земные материалы, - фыркнул Микеланджело.
- Я свои мечи не променяю ни на какие инопланетные, - гордо заявил Леонардо, пряча оружие в ножны за спиной.
- А я захвачу на всякий случай эту палку, - сказал Донателло, поднимая брошенное остроухами копьё. - Земная она или инопланетная - лишь бы прок от неё в бою был.
Черепашки вернулись к своим верблюдам, но их там уже и след простыл.
- Оказывается, - сказал Микеланджело, - что местные аборигены - скотоводы, раз они увели наших верблюдов.
- А может быть, они просто любят пиццу из верблюжатины, - сказал Рафаэль и потянулся за своими рюкзаками. - Хорошо, что нашу поклажу не тронули.
- У кого не тронули, - мрачно насупился Донателло, - а у кого, как пылесосом, вытянули половину багажа.
- Зачем тебе твои железки да компьютерные платы? - спросил Леонардо. - Не лучше ли путешествовать налегке?
- А как мы оживим наш черепахомобиль и черепахолёт, когда будем возвращаться обратно?
- Ты больше переживай, что лишился своего маникюрного набора. Опять тебе придётся грызть ногти, - усмехнулся Леонардо.
- Ну и что?
- А если Эйприл снова заметит? - ехидно спросил Леонардо.
При упоминании об Эйприл черепашки насупились и примолкли. Каждый считал себя виновным в том, что они потеряли Эйприл.
- Куда идём, Чингисхан? - спросил Рафаэль у Леонардо. - Командуй, раз в командиры напросился.
- Почему это сразу - Чингисхан? - обиделся Леонардо. - Я, может быть, хочу быть похожим на Александра Македонского.
- Один другого не чище. Оба завоеватели и тираны, - сказал Микеланджело. - Так про них в энциклопедии написано.
- Нет - чище. Чингисхан никогда не мылся, им религия запрещала, я об этом в комиксах читал, - гордо сказал Леонардо. - Александр Македонский даже чистил зубы.
- Хорошо, что ты достаточно букв знаешь, чтобы комиксы читать, - буркнул Микеланджело. - Зачем ты так нагрузился? Какой из тебя командир с двумя рюкзаками за спиной? Простая черепаха с двойным панцирем.
- Пусть мне будет трудно, зато я не останусь на привале без моей кока-колы, - твёрдым командирским голосом ответил Леонардо. - А ты, Донателло, получаешься у нас как бы помощник командира по технической части. Почему до сих пор не связался с Эйприл по нашей связи?
- Просто ума не приложу, - ответил Донателло. - Сразу после огненного смерча в атмосфере были сильные помехи, а теперь Эйприл просто сама не отвечает на мой сигнал.
- Эге, - скривился Микеланджело. - С такими командирами у скаутов в нью-йоркском Сентрал-Парке даже в пэйнтбол не выиграешь, куда уж там с остроухами да кистепёрыми сражаться.
- Но ты уж, новый командир выискался, - сказал Леонардо. - Помалкивал бы себе и стихи в тетрадочку записывал.
- Иди себе тихонько и не булькай своими бутылками с кока-колой, - проворчал Микеланджело.
- Ты, между прочим, из этих бутылок ещё пить попросишь.
- Может быть, и попрошу, но пить буду без удовольствия, после того, как мы с вами проворонили нашу Эйприл, - ответил Микеланджело.
Все сразу втянули в панцирь головы, снова вспомнив про свою потерю.
* * *
На прежде бесплодной горе теперь росли какие-то деревья, стволы которых на ощупь казались каменными столбами, а листва шуршала, как жестяные банки.
Завалы камней превратились в убогие хижины, а сама гора теперь виделась старинным замком с неприступными каменными стенами. Черепашки ползли по-пластунски, перебегали от каменных кустов то к одному валуну, то к другому. Теперь подножие горы самым непонятным для них образом стало обитаемым и довольно хорошо обжитым.
Но это не была жизнь обыкновенной деревни диких людей. Тут не было детей, женщин и стариков со старухами. Вся местность больше скорей напоминала хорошо укреплённый лагерь воинов или монастырь, чем мирную деревню туземцев.
Повсюду сновали кистепёрые рыбы и грубо командовали странными существами, похожими на доисторических предков человека. Хоть наши черепашки, кроме Микеланджело, разумеется, были не слишком начитаны, но они не раз смотрели по телевизору передачи про путешественников и примерно представляли себе монгольских пастухов. Местные обитатели горы ни с какой стороны не были похожи на монголов. Они вообще для черепашек казались мало похожими на обыкновенных людей.
Слишком близко подходить к военному лагерю остроухов они побоялись, а расположились в густой рощице из коралловых кустов, листья на которых теперь казались кусками пыльной черепицы. Рощица укрывала верхушку холма, с которого Донателло наблюдал за неприятелем в свой электронный бинокль. Он сам его свинтил из старого микроскопа и подзорной трубы, которую они нашли в канализации Нью-Йорка.
- Хорошо, что моя печь для пиццы, - сказал Рафаэль, - работает на химических реагентах. Нагревается сама, стоит мне только смешать два разных порошка.
- Пицца, приготовленная на дровах, всё-таки вкусней, - проворчал Микеланджело.
- Особенно на берёзовых, - подтвердил Леонардо, мечтательно прикрыв глаза.
У него начинало от голода бурчать в животе.
- - Согласен, - кивнул Рафаэль, колдуя над своей чудо-печкой. - Но в нашем положении у моей духовки много преимуществ. Во-первых, никакого дыма, который бы выдал нас врагам. Во-вторых, где бы мы в этой пустыне сыскали дрова для растопки? Эти каменные деревья и кусты не горят, как их ни поджигай.
- Тише, вы! - шепнул им Донателло. - Кистепёрые рыбы снова вывели остроухов на плац и хотят проводить с ними военные учения. Интересно, с кем они учатся воевать?
Микеланджело забросил томик черепашьих стихов на самое дно панциря, а вместо него достал свою незаменимую энциклопедию и долго листал ее, выискивая подходящую картинку.
- В ней нет ни одного рисунка дикаря, который был бы похож на этих огородных пугал с копьями в руках, - сказал он, пролистав всю книжку. - Похоже, что они всё-таки инопланетяне.
- Для кого-то и ты тоже на инопланетянина смахиваешь, - сказал Леонардо, который был занят тем, что бархатной тряпочкой полировал свои мечи.
- Как говорит великий черепаший поэт в книге «Болотные мотивы»:
«Любой плетень
в погожий день
отбрасывает тень...
Но не суди по ней, прохожий,
о её хозяине...»
Леонардо подул на блестящий клинок и нежно провёл по стали бархоткой, нехотя бросив Микеланджело в ответ:
- Ты бы лучше нунчаками своими занялся, а то стал слишком заумно выражаться с тех пор, как ты купил в букинистическом магазине эту болотную книжонку.
Микеланджело даже раскрыл для ответа рот и поднял правую руку, как поэт, собравшийся читать стихи, но Рафаэль обрадовал всех сразу:
- Леонардо, раскрывай свои бутылочки с кока-колой, моя походная пицца уже готова!
- Тише, вы! - снова зло шикнул на приятелей Донателло, который не отрывал бинокля от врагов. - Вас за десять миль отсюда слышно.
Он взял кусок пиццы и снова, не отрываясь от бинокля, стал следить за военными приготовлениями остроухов.
Кистепёрые рыбы обращались с остроухами, как с рабами. Рыбьи командиры визгливыми командами погнали палками малочисленный отряд вооруженных остроухов к лагерю черепашек на вершине холма.
Леонардо отдал шёпотом команду всем приготовиться к бою. Микеланджело лихорадочно запихал в рюкзак свои бесценные книги и симпатичные коралловые веточки с красными цветками, которые он сорвал с каменных кустов. Он везде подбирал понравившиеся ему вещицы и никогда с ними не расставался.
Глава 13. Первое поражение
Эйприл была вне себя. Она не могла ничем помочь своим друзьям, когда Хааврон из обсерватории на вершине горы отдавал по радио свои команды. Эйприл на экране своего компьютера видела как на ладони черепашек, спрятавшихся от взглядов остроухов и их кистеперых командиров на верхушке заросшего холма.
Хааврон, издевательски подбрасывая на огромной руке остатки от маленькой видеокамеры черепахосвязи, которую отнял у Эйприл, сказал ей:
- Теперь я посажу каждого из твоих друзей в железную бочку с водой и буду их держать под замком, покуда их твёрдый характер не размягчится, как панцирь у новорождённого черепашонка. Из них выйдут самые лучшие во всех мирах генералы для моего войска.
- А если они не согласятся? - со страхом спросила Эйприл.
- Я превращу их в обычных болотных черепах и отправлю в свое измерение на мою виллу, чтобы из их панцирей сделать мячи для моих приятелей - любителей игры в космический гольф.
Хааврон нажал красную кнопку на пульте, и через мгновение, булькая водой под каждой чешуйкой, в компьютерный зал, чеканя шаг, вошёл главный командир над всеми кистепёрыми бойцами. Он был выше своих подчинённых и на его голове блестел золотом шлем.
- Явился по вашему повелению, властелин! - отрапортовал рыбий командир и звонко прищёлкнул каблуками сапог, к которым были прицеплены рыцарские шпоры.
- Генерал Рыбводарх! - приказал ему Хааврон, выпячивая покрытую блестящим панцирем грудь. - Повелеваю с отрядом остроухов захватить зелёных рептилий и доставить их...
Хааврон на мгновение задумался. Черепашек было бы слишком рискованно приводить сюда, где они обязательно встретятся с Эйприл. Все вместе они могли бы устроить военную хитрость и вырвать у него пленницу.
- Захвати их в роще на вершине холма и отведи в надёжный каменный каземат! - распорядился Хааврон, показывая генералу Рыбводарху на экран, где черепашки были видны, как микробы под микроскопом. - Но только ни одна роговая бляшка с их панциря не должна отвалиться! Запомни об этом, сухопутная акула. Эти земноводные герои мне ещё пригодятся.
Генерал Рыбводарх снова звякнул шпорами, отсалютовал своему повелителю крепким плавником с непробиваемой чешуей и парадным шагом вышел из зала.
- Почему ты хочешь спрятать от меня моих друзей! - воскликнула Эйприл. - я должна их видеть.
- Ты их увидишь, когда они нацепят генеральские шпоры и поведут мое несметное войско завоёвывать ваши океаны, реки и озера.
* * *
Стрелы с наконечниками из полупрозрачного металла свистели в каменных кустах, с которых с треском облетали черепичные листья и раскалывались на земле, как кафельные плитки.
Рыбы-командиры остались у подножия холма, а воины-остроухи бросились на приступ лагеря черепашек.
Леонардо первый вступил в схватку, но меч его отскочил от плеча остроуха, как от асбестовой трубы. Хорошо ещё, что не разбился. Леонардо увёртывался от каменного копья с полупрозрачным наконечником и наносил один за другим точно разящие удары по противнику.
Под ударом меча от плеч и рук остроуха порой отскакивали куски тела, как комки обожжённой на солнце глины, но просто удивительно - из ран не пролилось ни единой капли крови.
- Похоже, это роботы! - крикнул Леонардо.
- Не похоже, - возразил Донателло, повергая на землю новой каменной палкой одного за другим своих соперников. - У роботов внутри провода или шестерёнки, а эти твёрдые, как глиняные горшки, наполненные цементом.
Нунчаки Микеланджело отскакивали от каменных спин остроухов, только щебень летел от них во все стороны. Рафаэль попробовал использовать звёздочки ниндзя, но острые зазубрины только чиркали по врагам, как по кирпичной стене и отлетали прочь.
На этот раз перед черепашками стояли не неумелые новобранцы, а опытные воины. К тому же и совершенно неуязвимые. У них были странные неподвижные глаза. По ним совершенно ничего нельзя было прочитать. Эти неподвижные глаза и делали их похожими на роботов. Но мы ведь уже знаем, что это были вовсе не роботы. Другая форма жизни, только и всего. Хоть и похожи со стороны на людей, но вовсе не люди.
Эти новые воины разили без промаха, черепашки едва успевали прятать голову, руки и ноги в панцирь. Неуязвимые истуканы окружили черепашек со всех сторон и накинули на них сеть, сплетённую из совершенно негорючих асбестовых волокон.
- Ниндзя никогда не сдаются! - крикнул Леонардо. - Сделаем себе харакири, если враг нам не даёт сделать киматори - отрубить голову своему другу для почётной смерти.
- Не валяй дурака, командир ещё называется! - ответил ему Донателло. - Ты сделаешь большой подарок для этих глиняных чурбанов. Я свою голову тебе подставлять не собираюсь и тебе твою терять не советую.
- Нам нужно спасти Эйприл! - прохрипел Микеланджело, спутанный асбестовой сетью. - Мы сдаёмся. Пусть враги отведут нас в тюрьму, где они прячут Эйприл. Тогда мы вызволим её и заодно спасём себя.
- Правильно, - сказал Рафаэль и опустил свои бесполезные трезубые кинжалы. - Мы еще совсем ничего не знаем о нашем противнике. Остроухов нельзя убить, как мы убивали кистепёрую рыбу. Только это нам известно, а больше ничего.
Остроухи сражались молча. И вообще черепашки за всё время не слышали от них ни звука. На поле боя раздавались только визгливые голоса кистепёрых командиров.
- Зачем тогда им такой большой рот? - спросил Донателло, когда остроухи связывали черепашкам ноги. - От них ведь не услышишь ни слова.
- Сумасшедшее место, - впервые согласился с ним Микеланджело. - Рыбы тут бегают по суше и вопят благим матом, а человекообразные чурбаны из керамики молчат как рыбы.
* * *
Кистепёрые рыбы-командиры появились в роще на холме, как только черепашки прекратили сопротивление. Они визгливыми голосами, а больше жестами, приказали черепашкам забрать свои походные рюкзаки, но оружие отобрали и связали в толстый пучок асбестовой веревкой.
Огромный остроух взвалил этот пучок на плечо и понёс его вниз по склону, по которому повели под конвоем и связанных по ногам черепашек.
- Всё пропало, - вскрикнул Леонардо. - Они не ведут нас к замку, куда смерч унес Эйприл.
- Они ведут нас на фабрику, - мрачно пошутил Донателло, - где из наших панцирей наделают черепаховых гребней для местных модниц.
- И обязательно украсят теми каменными цветочками, которые ты насобирал в каменных кустах, - съязвил Микеланджело.
Глава 14. Черепашки-ниндзя в плену
Все тюрьмы кажутся одинаковыми для пленников, эта тюрьма остроухов тоже не была какой-то необыкновенной.
Черепашки сидели в каменном застенке, окружённом высоким каменным забором. Остроухи не отличались ни чистотой, ни опрятностью. Прямо во дворе тюрьмы были свалены человеческие кости, отбеленные пустынным солнцем. Среди костей не было ни одного черепашьего скелета, но от этого на душе не становилось радостней.
По двору расхаживал охранник-остроух с мечом. Ещё один с копьём постоянно дежурил у входа.
Леонардо метался по камере, как недавно пойманный дикий зверь в клетке зоопарка. Микеланджело подогнул под себя ноги, как индийский йог, достал из рюкзака свой томик стихов и принялся читать их с отрешенным видом.
Леонардо молча сновал из угла в угол, только бутылки с кока-колой в рюкзаке позвякивали. Потом он становился, словно осенённый чёрной мыслью:
- Мы тут все погибнем от голода, как только закончится кока-кола, и нашу Эйприл никто не спасет.
- Не беда, с нами рюкзак с пиццей, - успокоил его Рафаэль.
Он развязал рюкзак и злобно сверкнул глазами на Донателло:
- Опять твои вечные хитрости? Получается, я всё время нёс на своей спине твой рюкзак?
- Ты сам его выбрал, - удивлённо ответил Донателло, глядя на него своими лукавыми глазами, - когда эти остроухи связывали нас. Вижу, ты вскидываешь на плечи мой рюкзак. Я и подумал - разве можно лишать приятеля удовольствия поносить мои инструменты?
- Нет, ты мне его сам подсунул! - вспыхнул от возмущения Рафаэль и так далеко высунул голову из панциря, что того и гляди тонкая шея оторвется.
- Неправда, ты же сам видел большую букву «Д» на моём рюкзаке. Ты же ведь не близорукий. Близоруких ниндзя не бывает.
Рафаэль с раздражением кинул Донателло его рюкзак со словами:
- Вот теперь будем жевать твои микросхемы и отвертки.
- Может быть, и мои отвёртки на что-нибудь пригодятся, - спокойно ответил Донателло.
- Но кто-нибудь всё-таки мог позаботиться о нашей пицце, - негодовал Рафаэль, для которого утрата рюкзака с питанием казалось трагедией.
Он вскочил на ноги и стал носиться по камере, то и дело натыкаясь на Леонардо.
- Кто из нас в бою думал о пицце? Выпейте пока кока-колы, - остудил назревающую ссору Леонардо. - И пусть нам мудрец с книгой отыщет в своих писаниях способ спасения.
Микеланджело поднял правую руку и, как заправский поэт, прочитал им стихотворение:
«Сказал Мак-Тертелъ с неохотой:
«Ты в глубину всегда смотри.
Уж если ты попал в болото,
То не пускай оттуда пузыри...»
- Всё понятно, - сказал Леонардо, снова отмеривая шаги по камере. - От мудрой книги помощи не жди. Придётся самому выдумать остроумный план побега.
- На то ты и командир, - сказал ему Донателло.
- Ловко вы выкрутились - Леонардо командир, пусть он за нас думает. А ваши-то мозги на что? - в свой черёд взорвался Леонардо и ещё быстрей стал пританцовывать от возбуждения, расхаживая по камере.
- Сам захотел командовать, - напомнил ему Рафаэль, усаживаясь на каменную скамейку. - Но командиру добавочной порции пиццы не положено.
- Особенно, когда её нет, - буркнул Микеланджело.
* * *
Наконец всем надоело срывать друг на друге злобу за военное поражение и черепашки надолго замолчали. Микеланджело по-прежнему читал свою старинную поэзию. Леонардо изучал, как плотно пригнаны друг к другу камни в стенах, используя отвёртку Донателло.
Сам Донателло безуспешно в который раз пытался связаться по черепахосвязи с Эйприл. Маленький приёмник, вмонтированный в бляxy на поясе с буквой «Д», настроенный на радиоволну Эйприл молчал, только помехи потрескивали в микродинамике, который Донателло вставил в ухо.
Остроухий охранник на пороге положил копьё на колени и принялся развязывать какой-то узелок из асбестовой ткани.
- Перекусить захотелось, - сердито заметил Донателло, - разморило, видно, на солнышке. А о нас они и не подумали, хоть ты с голоду помирай.
- Небось, теперь будет нашу пиццу лопать, - сказал Рафаэль. - Которую мы по воле Донателло на холме оставили.
Но остроух-часовой вытащил из узелка со своим обедом какой-то камень, полил на него густым асфальтом из кубышки и стал с аппетитом грызть свой странный бутерброд.
- Эй, Раф, спорим, что тебе не по вкусу придётся такая пицца? - сказал Микеланджело, отрываясь от своих стихов.
- Будь у меня такие зубы, я бы его самого пополам перегрыз вместе с этим бутербродом, - сказал Рафаэль и проглотил слюну.
В животе у него урчало.
Черепашки с интересом наблюдали, как раздуваются щёки у жующего остроуха. Огромные зубы дробили невиданный бутерброд. В камере только треск стоял от работы такой камнедробилки. Дальше случилось и вовсе странное: остроух набил полный рот неаппетитной на вид жвачкой, потом раскрыл свои асбестовые лохмотья на животе и... черепашки обомлели. Пониже груди на весь живот у остроуха красовался ещё один рот.
Остроух наклонился и выплюнул в этот гигантский рот на животе тщательно прожёванную жвачку из каменного щебня, сдобренного асфальтом.
Этот необъятный рот захлопнулся, и в животе у остроуха словно заработала ещё одна маленькая камнедробилка. Было слышно, как она перетирает в его животе щебень в песок.
Остроух поел и, как показалось, улыбнулся от приятной сытости. Диковинные губы на животе тоже изогнулись.
- В жизни не видел такой широкой улыбки, - сказал Леонардо, который даже выглянул из каменного проема на закусывающего охранника.
- Не хотел бы я такому на зубок попасть, - буркнул Микеланджело.
* * *
Остроух основательно подзакусил, аккуратно завернул свой узелок и разлёгся на камне у входа. Он старательно следил, чтобы не попасть в тень. Как только тень приближалась к нему, он тут же менял место.
Из огромного рта на животе вырвалась сытая отрыжка. Леонардо быстро отпрянул от входа. Все черепашки даже передёрнулись от отвращения. Но остроух был плохо воспитан и отрыгивал снова и снова, при этом благодушно улыбался обоими ртами - на лице и на животе.
Казалось, он спал с открытыми глазами.
- Я не я буду, если не узнаю, какой у них обмен веществ.
Донателло вытащил из рюкзака газовый анализатор и осторожно поднес его к раскрытому в блаженной улыбке животу мирно посапывающего остроуха.
- Вы представить себе не можете - он выделяет чистый кислород! - воскликнул Донателло, когда глянул на показания прибора.
- По крайней мере, тогда мы не задохнёмся от его газов в этой тесной камере, - заверил всех Микеланджело.
Остроух спал, как каменное изваяние. Даже ни разу не пошевелился. Леонардо, осмелев, попробовал сделать шаг наружу из камеры. Острое ухо охранника тут же повернулось в его сторону.
- Спит - спит, а всё слышит, - огорчённо сказал Леонардо и отступил на шаг назад.
- Слышит, да не понимает ни слова, - буркнул Микеланджело.
Глава 15. Неожиданный друг пленников
Сон охранника заставил черепашек лихорадочно искать пути к спасению.
Донателло грыз ногти и пристально рассматривал свой инструмент и микроэлектронные приборы, которые он разложил перед собой. Нужно было подумать, как всё это техническое богатство использовать для бегства из тюрьмы.
Микеланджело рассеянно листал книгу, а глаза его скользили по плотно пригнанным камням тюрьмы, выискивая мельчайшую щёлочку. Рафаэль каменной веточкой сначала поковырялся в зубах, потом принялся чертить на песке перед собой какой-то план, то и дело стирая его и принимаясь чертить заново.
Леонардо не мог слишком долго неподвижно сидеть на месте. Он поднял с земли небольшой камешек и бросил его в остроуха. Охранник быстро поднялся и принялся протирать глаза, которые он не закрывал даже во сне.
- Эй, ты, камнеед! - крикнул Леонардо. - Ты-то подзакусил, а нам что прикажешь делать?
Охранник удивлённо вертел головой, поворачиваясь к черепашкам то одним, то другим острым ухом.
- Ам-ам, понимаешь? - громко крикнул ему Леонардо, словно был уверен, что охранник тугой на ухо.
Мало того, Леонардо показал на свой рот и сделал вид, будто что-то жуёт.
- Не так показываешь, - сказал Рафаэль и оттолкнул Леонардо от проёма и сам выступил на шаг из тюрьмы.
Рафаэль показал сначала на котомку охранника, потом на свой рот, а потом на живот.
- Кушать! Ам-ам! Понял, статуя ты каменная?..
Остроух догадливо замотал головой, порылся в своей котомке, вытащил кусок похожего на уголь камня, полил его густым асфальтом и протянул угощение черепашкам.
- Эй, мы тебе не щебёночный завод, - возразил Рафаэль. - Мы такого не едим. Нам нужна только пицца, понял? Пицца... Черепашки - мутанты едят только пиццу. Камни нам не по вкусу, понял, мешок с щебёнкой?
Все четверо в подтверждение слов Рафаэля убедительно мотнули головами из стороны в сторону, похлопывая себя по панцирю на животе.
- Постойте! - сказал Микеланджело. - Мы на востоке, а на востоке, как написано в моей научной энциклопедии с картинками, чтобы сказать «нет», нужно кивнуть головой.
Все четверо дружно закивали головами, едва не стукаясь подбородками по панцирю. Но на остроуха это не подействовало. Он ещё раз насторожил на них то левое, то правое ухо, потом снова протянул им несимпатичный каменный бутерброд.
Рафаэль оттолкнул угощение и выразил на своем лице отвращение, какое только мог. Леонардо скривился и сплюнул себе под ноги.
Охранник глянул на них своими невидящими глазами и завалил вход в пещеру огромным камнем.
- Ну, теперь он нас тут вообще голодными замурует в пещере, - печально изрёк Рафаэль и с досады надкусил каменную веточку, которой ковырялся в зубах. - Вот так помрешь и даже перед смертью пиццы не попробуешь.
- Эйприл потеряла приёмник черепахосвязи, - сказал Донателло, крутя настройку передатчика. - Она его потеряла, или его у неё отняли, или... нашей Эйприл уже нет в живых.
- Мы здесь тоже, как в могиле, - печально сказал Микеланджело.
- И главное - без пиццы, - ещё печальней заключил Рафаэль.
* * *
Через полчаса солнце снова заглянуло в тюрьму. Охранник отвалил у входа камень и выпустил в каземат с огромной руки пустынную черепаху.
- Эй, ты! - крикнул часовому Леонардо. - Мы не каннибалы. Если люди отказываются есть обезьян, то почему черепашки-мутанты должны скушать своего четвероногого сородича?
Но обладатель острых ушей их не стал слушать, а преспокойно уселся на камень перед входом. Он, очевидно, был очень музыкален. Взял в руки по небольшому камню и стал ими пристукивать друг о друга. При этом улыбка снова появилась на его обоих ртах.
Сухопутная черепаха сделала пару робких шагов и спрятала голову под панцирем.
- Ну а что, если этого четвероного собрата к нам запустили совсем не для еды, - попробовал догадаться Леонардо, - а с какой-то иной целью?
Черепашки, как могли, наморщили лбы, изображая усиленную работу мысли.
- Наверное, остроух нам принёс переводчика, - предположил Рафаэль.
- Разве бывают сухопутные черепахи-мутанты? - недоверчиво покосился на маленького пришельца Микеланджело.
- А это мы сейчас увидим, - пообещал Рафаэль.
Он стал на четвереньки перед маленьким гостем и легонько постучал по его панцирю, тихонько приговаривая:
- Эй, ты, собрат на четырёх лапах, ты умеешь говорить по-человечески?
Сухопутная черепаха осторожно высунула головку из-под панциря, повела бусинками-глазами то в одну, то в другую сторону, потом сказала очень тихо, но достаточно понятно:
- По-человечески разговаривать я не умею.
- Как же это так - ты не умеешь, а разговариваешь со мной? - удивился Рафаэль.
Черепаха снова втянула голову в панцирь и пробормотала оттуда:
- Я говорю с вами по-своему, как только умею. Других языков я не знаю.
- Как же ты с нами говоришь, если ты рта не раскрываешь? - снова удивился Рафаэль.
Остальные черепашки-ниндзя удивлённо примолкли, чтобы не пропустить ни одного слова неожиданного собеседника с коротким хвостиком и на четырех лапах.
- А мне и незачем раскрывать рот, - ответил нежданный визитёр. - Когда в горе стоит тонкий гул и остроухи становятся такими настоящими, что их можно даже пощупать, я начинаю понимать любую речь и говорить, не раскрывая рта.
Черепашки-ниндзя удивлённо переглянулись, а Микеланджело с ошарашенным видом почесал затылок под панцирем:
- Чудеса да и только! Почему же я остроухов не понимаю?
- Потому что мы неместные обитатели, - шикнул на него Леонардо и тоже опустился на четвереньки рядом с Рафаэлем, чтобы заглянуть в глаза говорящей сухопутной черепахе.
Она уже смело вытащила голову из панциря и с интересом рассматривала огромных сородичей.
- Куда мы попали? - спросил Леонардо, заглядывая маленькому собеседнику в маленькие глаза.
- В тюрьму к остроухам. Тут раньше сидели большие двуногие черепахи, только они были без панциря и не зелёные, а белые. Это их кости валяются во дворе.
- Откуда они взялись?
- Прилетели на больших блестящих птицах и стали складывать камни и выравнивать высохшее озеро для других больших птиц.
- Я тебя не про американцев наших, а про остроухов спрашиваю. Эти откуда прилетели?
- Все наши сухопутные братья тоже этому удивляются. Не было их и не было, потом вдруг взялись откуда-то, когда на высокой горе что-то зажужжало. Нам рассказывали, что, когда самый старый отец из нашего племени был ещё маленьким черепашонком...
- Потом будем твои сказки слушать... - перебил его нетерпеливый Леонардо. - Скажи, почему нас хотят накормить камнями?
- Не знаю. Остроухи всё меряют на свой аршин, вот и кормят вас своей пищей. Все черепахи из нашего племени знают, что остроухи едят камни. А нам такое угощение не нравится, - заверил черепашек их сухопутный соплеменник.
- Нам, кстати, тоже, - скривился Рафаэль. - Мы предпочитаем пиццу. А зачем они тебя бросили к нам в тюрьму?
- Я тоже этого не знаю. Я грелся на солнышке перед норой. Остроух сгрёб меня в ладонь и отнёс к вам. Может быть, чтобы вам не так грустно одним тут было.
- А кто они такие, ваш самый старый отец вам не рассказывал? - спросил Донателло, который на всякий случай записывал весь разговор на портативный диктофон, который положил перед самым носом сухопутного гостя.
- Я и сам их только недавно узнал, повторяю, как только они после тонкого гула из горы сами собой из воздуха появились, - убедительно замотал головой из стороны в сторону словоохотливый гость. - Прежде их тут никто не замечал, а ночью они снова куда-то улетают.
Рафаэль пододвинул к себе поближе черепаху и дал знак руками, чтобы все замолчали, а сам сказал:
- Ну вот, вы будете тут всякий раз вопросы у него выспрашивать, а до главного никак не докопаетесь... А ты сам чем питаешься?
- Корешки выкапываю да редкие листочки на чахлой траве ощипываю, - ответил маленький собеседник. - А когда есть нечего, я зарываюсь в землю и сплю.
- А ты на самом деле умеешь разговаривать с охранником? - вмешался в разговор неугомонный Леонардо.
У него в голове зародилась какая-то идея, поэтому он сейчас пританцовывал на месте от нетерпения.
- Наверное, - ответила сухопутная черепаха. - Ведь он мне, кажется, сказал, когда пнул для знакомства ногой: «Пойди спроси, что твоим зелёным братьям в тюрьме надо!» А может быть, это мне только показалось. Я ведь и сам совсем недавно научился разговаривать.
- Что же ты раньше об этом молчал, - подпрыгнул от нетерпения Леонардо, - что ты умеешь с ним мысленно разговаривать?
- А вы раньше меня об этом не спрашивали, - медленно растягивая слова, ответил их юный гость.
- Тогда ты пойди и скажи охраннику, чтобы он принёс нам еду, которая лежит в рюкзаках. Наши рюкзаки остались в роще на холме. Там наша любимая еда. Другого мы ничего не едим.
- И даже луковицы дикого лука? - удивился сухопутный сородич.
- Лук едим мы только в пицце в жаренном виде, - тоном завзятого гурмана высокомерно ответил Рафаэль.
- И вам совсем не нравятся корневища дикого ревеня? - округлил от удивления и без того круглые бусинки-глазки их незваный гость.
- Нам совсем не нравится, когда маленькие болтают без дела с большими, - строго прикрикнул на него Донателло, выключая диктофон. - Иди и скажи охраннику, о чём тебя просят.
- Мы хотим, чтобы нам принесли рюкзаки с пищей, которые остались на поле битвы, -повторил Леонардо, которому не понравилось, что Донателло собирается командовать вместе него, добровольно избранного командира.
- Ладно, пойду, - охотно согласился малыш. - А вы никуда не уйдёте отсюда?
- Хотели бы, да не получится, - вздохнул Микеланджело.
- Тогда я пошёл, - задорным голоском согласился сухопутный посланник.
- Иди побыстрей, - прикрикнул на него Рафаэль.
- Пойду, только вы на меня не кричите... Вам вообще повезло, потому что я самый быстрый бегун в моей семье. Никто со мной по бегу не сравнится, - похвастался малыш, задержавшись на пороге.
- Иди, и не болтай, - сказал Леонардо и сделал вид, что нахмуривает брови, если бы они у него только были.
Маленькая черепашка скрылась в дверном проеме и повернула за угол, где пристроился на солнышке охранник.
- Повезло нам с этим скороходом, называется, - буркнул Микеланджело.
- Ох и не говори, - согласился Рафаэль, - такого только за смертью посылать.
- Эти сухопутные черепахи такие копуши! - затопал от нетерпения ногами Леонардо.
- Умел бы я с этим каменным истуканом договориться, сам бы десять раз сбегал, - заключил Донателло.
Наконец в проёме показалась острая мордочка с бусинками-глазами.
- Зачем вы на меня ругаетесь? Я ведь хочу вам приятное сделать, а вы на меня ругаетесь. Так я вообще никуда не пойду, а вы останетесь голодными.
- Так ты ещё никуда не ходил!!! - хором воскликнули разгневанные черепашки-ниндзя.
- Остроух обходит по кругу вашу тюрьму, - беспомощно развёл лапами малыш. - Я лучше в другую сторону пойду, чтобы попасть ему навстречу.
Черепашки-ниндзя буквально задохнулись от немого возмущения.
Самое малое через полчаса их новый приятель возвратился с приятным известием: