Чернобыльская рокировка

Глава 3

Зона, «Янтарь»

Когда, вывалив язык на плечо от усталости, я вошел в ворота, мне навстречу высыпал комитет по торжественной встрече. Вся четверка в полном составе. Врать не буду, приятно. Свалил на руки Фоме трофейные стволы, тяжелые английские винтовки с встроенными прицелами. Бродяге достался рюкзак с содержимым тайника. Разгрузившись, легко пошел дальше, хотя секунду назад сомневался, что смогу сделать хоть один шаг. Солнышко на крови, автомат под боком, звезда на гимнастерке, встречай гостей Европа. Выложил на стол ПДА убитых, патроны, выдал Сахарову «булыжник», а Круглову досталась «слеза электры».

— Торгуйтесь тут, а…

— Ты в душ! — закончили они хором. Пять баллов Слизерину, изучили повадки. Только вышел в коридор, потащили в столовую на завтрак. Это хорошо, Плаксу бы сюда, вот кто поесть любит. За столом на меня накинулись с вопросами.

— Далеко ходил? — спросил Бродяга.

— Расскажите, сколько артефактов прошло модификацию, и поясните вашу конечную цель, — вежливо спросил Сахаров.

Знают господа ученые о свойствах аномалий. Надо их разговорить.

— Загрузил в «электру» восемь «капель». Собрал пять «слез электры», два «булыжника», и с одним артефактом ничего не произошло. Буду забрасывать четыре измененных артефакта в «жарку» для получения «слез огня». Потом буду думать, где и как получить «слезы химеры». Кажется, это последняя точка в этой цепочке превращений? Честность — лучшая политика. Говорить правду легко и приятно.

— У нас есть полная цепочка превращений для «пленки» и «колобка». На выходе должны получаться артефакты невероятной мощи, — похвастался Круглов. — Мы предоставим вам данные, и посмотрим, что из этого получится. А что касается «слезы химеры», то ближайшая к нам яма с «холодцом» тоже находится на «Ростоке». Где-то в гаражах, ближе к долговской территории.

Вот и проговорился. Третья ступень превращений стала известна. День уже прошел не зря.

— Спать, наверное, хочешь? — спросил заботливый Охотник.

— Нет. Выспался в кабине крана. Если что, после обеда сончас устроим. Какие у нас на сегодня планы, куда идем? — уточнил я.

Ученые мужи в смущении закрутили умными головами. К неприятностям, понял сразу. Причем к большим. Будем брать быка за рога.

— Говорите по существу. Вчера самый важный датчик на болоте забыли и идем его искать? Так, что ли?

Но действительность оказалась значительно хуже. Сразу после выброса Круглов рискнул выбраться за насыпь, в соседнюю долину, и поместить аппаратуру возле брошенного в центре котловины автобуса. Через день он попытался ее забрать. Развеселые сталкеры отобрали у него аптечку, не больно, но обидно пнули, и велели без водки на глаза не показываться. Решение проблемы было для меня очевидным, и я его высказал.

— Насыпьте в водочку изотопа полония или стронция, отнесем сразу, а вечером, когда они сдохнут, заберем оборудование.

Тут мне лекцию о правах человека и прочитали. Это жестоко и так нельзя. После душа и еды добрее меня трудно человека найти. Согласился так идти, без яда за пазухой. Навел справки у парней, может ли там случайно затесаться хороший сталкер. Внятного ответа не получил.

— Идем парами. Я и Охотник, Круглов и Бродяга сзади. Договоримся, подходите и работайте. Нет, действуйте по обстоятельствам.

Собрались, потянулись, попрыгали.

— Ты в каком звании? — спросил любопытный Дима, разглядывая мой броник.

— Подполковник гвардии, — ответил.

Он усмехнулся с сомнением. — Быстрый взлет из сотников.

— Это ерунда. Зомби из капитанов в генералы выбился. Старая солдатская песня, рядовой командует взводом, принимает полк капитан, лейтенант возглавляет роту, ведь по службе легко расти, если служишь там, где вакансий ежедневно до десяти.

— Эй, лагерь свернуть и в путь, нас трубы торопят, нас ливни топят, лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты. Те, кто с собою не справятся, могут заткнуться, те, кому сдохнуть не нравится, могут живыми вернутся! — продолжил неожиданно Сахаров. Ай, да профессор. Пять баллов плюсом.

В соседний котлован можно было добраться двумя путями. По земле через насыпь. Недостатки очевидны. Зомби бродячие, снорки кусачие, шальные пули. Или по дренажному туннелю. У меня от недостатка опыта страха не было. Страшнее человека в мире зверя нет, житель я городской, всю жизнь среди людей, да еще и славянин по рождению, чего мне в этой жизни бояться?

Смело полез в трубу, благо идти по ней можно было в полный рост, чуть-чуть голову склоняя. Встречались доски от разбитых ящиков, и «гадюку» бесхозную из-под ног подобрали. Через три минуты увидели кусочек неба в противоположном конце.

Невдалеке, под деревом, стоял сталкер. Сторож, наверное. Вскоре к нему присоединился еще один. Несколько бродили кругами вокруг автобуса, пятеро сидели в центре вокруг костра, привычная для Зоны картина. Около десятка стволов, костюмы хорошие, сталкерские, два специальных, усиленная защита, марки «СЕВА». Тяжко нам будет, если кинутся.

— Ребятки, у нас разговор к вам имеется, идите к огню и не делайте резких движений. Убивать вас пока не за что, пусть так будет и дальше.

Парочка, точившая лясы под деревом, послушно пошла к основной группе. Туда же подтянулись и гуляющие по лагерю. Одиннадцать. Многовато.

— Почтенному панству наши лучшие пожелания. Вы тут нашего ученого обидели. Мы так понимаем, не по злобе, а от скуки. Аптечку мы вам прощаем, но надеемся, что подобное не повториться. Если кто-то случайно мимо проходил, и у костра греется по дороге, ему лучше отойти к насыпи. Если у вас демократия — посовещайтесь, а есть старший, пусть ответит.

— Ты, братан, какой-то наглый очень, пришел сам-двое и целому полевому лагерю условия ставишь. Может, наши требования послушаешь?

Я внимательно оглядел себя и Фому. На шакалов местных внимания не обращал. Один зашел мне за спину. Зачем на него глядеть, когда он пахнет как куча пост-еды? Чую, где стоит. Наивные ребята, бесхитростные.

— Что, под психа косишь? Поздно спохватился, думай, как рассчитываться будешь за товарища нашего, — радостно заверещал один от костра.

— Внимательно осмотрев нас, я не увидел надписи «Дед Мороз для быдлогеев», непонятно мне, с какой стати вы подарков ждете? Оптимисты по жизни?

Шагнув вперед, ударил ногой собеседника в голову. Славу пою творцам десантных ботинок! Выбил гаденышу зубы числом с полдесятка.

— Под расчет. А насчет того, что мало нас, это факт. Только в Темной Долине я был один, а у Егеря двадцать стволов. Где он сейчас? Короче, у меня в горле от разговоров пересохло. Кто встанет или дернется, пока наш профессор здесь делами занимается, стреляю сразу. Иди, Фома, к нашим, пусть работают. А я с народом побуду, может, вопросы у кого накопились, или зубы жмут.

Достав из кармана гранату, рванул кольцо, и, досчитав вслух до трех, зажал рычаг предохранителя. Все поняли, что до взрыва осталась секунда, и лимонка, упавшая под ноги, в живых никого не оставит. Говорить нам было не о чем, подружиться не получилось, стояли молча, пока Круглов собирал свои приборы.

Вскоре Охотник замахал руками, закончили.

— Домой идите, через десять минут следом двинусь, — крикнул ему.

— Ну, отойдешь от нас на сто метров, и дальше что? — спросил Воробей.

— Монолитовцев побаиваюсь, — сказал в ответ, — а всякую мразь как-то стыдно боятся. Посмотрим, как фишка ляжет. Уполовиню вас точно. Рискуйте. Ваша сдача.

Отошел, пятясь задом метров на тридцать, и со всех ног кинулся к трубе. Первый выстрел раздался, когда до черного провала оставалось пятнадцать шагов. Кинул я гранату через плечо, чтоб жизнь им медом не казалась, немного в бок, чтоб осколки в туннель не полетели, и кувыркнулся перекатом. Даже метра три по трубе пробежал, когда за спиной рвануло. Меня земляные насыпи по бокам входа от рикошетов спасли. Выскочил обратно, и всадил автоматный магазин прямо в кусты. Много их, понимаешь. Это хорошо, попасть легче. Ну, их иллюзии о крутости редкой развеялись вместе с запахом сгоревшего тротила. Кушайте, не обляпайтесь.

В ангар зашел не торопясь. Партнеры посмотрели с уважением, несмотря на отсутствие добычи. Охотник взялся приводить в порядок наши запасы патронов и оружие, Бродяга потрошил бандитские ПДА, добывал координаты тайников и информацию, а я изучал данные о модификациях артефактов, напечатанную Сахаровым на бумаге. Приличного наладонника мне еще не попалось, а брать ноутбук весом в килограмм не хотелось. Курильщики бегали на свежий воздух.

— Остерегайтесь, неласково мы расстались с соседями, еще выстрелят от обиды, — предупредил их. Рассказал, как дело было. Профессора сидели в лаборатории пытались разбить вдребезги очередной артефакт. Рассчитались они без обмана. В моем ящичке скопилась приятная сумма. Надо определяться куда к «жарке» идти, в подвал завода или на Дикую Территорию. Охотник был за станцию, у него там фамильное ружье валялось. Бродяге все равно, при голосовании воздержался.

— Лучше идти на станцию и «Росток», — посоветовал Круглов. — Нам надо дорогу к Бару расчищать. В обычные дни на Дикой Территории дежурит десяток наемников. Пятеро сидят на стройке с нашей стороны, две пары контролируют переход на участок «Долга». Снайпер на вышке, высоко сидит, далеко глядит. Меченый его обычно старался снять прямо с верхнего этажа стройки. Дуэль снайперская, кто кого. Бандитов на станции трется полдесятка, тоже не подарок, сплошь ветераны и мастера. Артефактами они увешаны с ног до головы.

— Эти меня не волнуют, — честно, без рисовки, признался я. — У меня с бандитами отношения простые. Они говорят, что их много. Отвечаю вопросом, кто вас хоронить будет? И все. Наемники бойцы профессиональные, но с дисциплиной у них проблемы, видел ночью. Схожу, выясню, что у соседей. Если люди чем-то недовольны, надо решить проблему, не люблю инициативу отдавать.

— Вместе пойдем, три автомата убедительнее, чем один, — сказал Фома, и Бродяга согласно кивнул головой. Мелочь, а приятно. — Ты деньги все здесь оставляешь, возьми в карман штуку, мы в любой момент можем проскочить на Бар, а там без монеты очень грустно. Он показал мне свернутые в рулончик, на штатовский манер, купюры.

Выйдя из ворот, наша тройка рассыпалась в цепь. Экспромты с человеколюбием кончились, на войне это не катит. Партнеры цель не обсуждали. В жизни часто приходится делать грязную работу, о чем тут говорить? Пошли сверху, через насыпь. Со своей стороны на выходе из трубы поставили растяжку. А то, мы к ним, они к нам, так и будем друг за другом ходить. Утомительно это, да и не к чему. Подкравшись ближе, затаились за брошенным в незапамятные времена бульдозером. Сталкеры абсолютные гении маскировки, если их напугать перед этим. Я вглядывался в кусты до рези в глазах, но никого не смог заметить. Только несколько тел у костра, но они и не прятались. Лежали. Мертвые не кусаются.

— Ушли, сообразили, что мы вернемся, — сделал вывод Бродяга.

Короткими перебежками мы добрались до автобуса и обшарили окрестности. Точно, нет никого. Фома и Дмитрий разбирались, что тут произошло, а я обыскивал обломки древней легковой машины, сползшей с дороги на половину склона.

— Ну, ты крут, Сотник, — подвел итоги Бродяга. — Четверо у костра, в упор из автомата. Троих гранатой посекло, одного сразу насмерть, двоих ранило, свои добили, чтоб не мучались. И парочка в кустах, пулями достал. Итого девять в расходе, двое в остатке. Лихо. Мы сейчас все соберем, что убежавшие не утащили.

Не стал я говорить, что тех, у огня Воробей перестрелял. Наверно, у них возник к нему вопрос, с чего это он так вознесся? Они получили адекватный ответ. Одни знают, что перед выяснением отношений оружие надо снимать с предохранителя, другие умирают. Стаскали трупы, обложили сухим торфом, здесь его много, собрали трофеи. Не хватало четырех автоматов. Не было ни одного артефакта, и медикаменты беглецы тоже вымели под ноль. Внимательно оглядев тела, понял, кто второй уцелевший.

— Выбил тут одному молодому пареньку несколько зубов, за излишнюю разговорчивость. Он с Воробьем и ушел, — сообщил спутникам.

— С такой меткой жить ему дальше с кличкой «Щербатый», — ухмыльнулся Бродяга.

Кинув факел в кучу торфа, мы пошли в обратный путь.

— Погребальный костер, как у викингов, — блеснул эрудицией Фома.

— Не оставлять же кучу мяса сноркам, лучше сжечь, — обосновал практическую пользу от нашей работы Дима.

Тоже верно, подумал я, но промолчал. На Агропром мне надо. Как там дела?

Зона, Агропром

— Эх, нам бы еще Сотника сюда и Барда с гитарой для полного счастья! — приговаривал Фунтик, почесывая две лохматых головы, лежащие у него на коленях. Одна, естественно, принадлежала Плаксе, а другая его подружке, которую без лишних проблем назвали Принцессой. С утра они втроем бегали по окрестностям, собирали артефакты. Попутно завалили кабанчика и отправили за ним Малыша и Коротышку на вертолете. Шесть человек и семь псов ели много, и охотничьи трофеи всегда пригождались. Быт в зданиях и подземельях бывшего института наладился еще до выброса. Взрослые псы первое время осторожничали с людьми, ожидая подвоха, но, увидев родственные отношения Плаксы и Фунтика, расслабились. Не последнюю роль в налаживании контакта сыграли и шоколадки. Молодые псы разбились на пары по интересам. Плакса и Принцесса сидели в спальне, подслушивая разговоры и требуя песен и фильмов. Косматый и Злая жили в коридоре рядом с кухней. Они бы и внутрь залезли, но там устроились взрослые псы. Вожака, не ломая голову, так и звали. Умник в последний день перед выбросом перевел имена подруг Вожака, Шелковистая и Молния. Компьютер записал всем людям основные обороты речи псов и их имена. Единственный, кто мог выть правильно, Коротышка смеялся над остальными, особенно когда Кабан вместо призыва к еде выдавал охотничий клич, срывая с места всю стаю. Впервые дни все относились к этому как к игре, но когда на четвертый день после выброса полетели к черту все каналы, погасли экраны карт на ПДА, и замолчал Умник, за язык псов взялись всерьез. На второй день нового цикла устроили большую охоту. Мяса набили на две недели вперед, псы, изголодавшиеся в подземелье во время вынужденного затворничества, с непривычки объелись. Крепыш, пришедший на Агропром своим ходом со Свалки, на удивление быстро сошелся с взрослыми псами. Они устроили свое логово у него под койкой и полюбили ходить по вечерам в душ.

Первые дни было очень много работы. Приводили в порядок новые владения, не столько после боя, как после банды Паука. Окурки выгребали ведрами и высыпали в «электры», где они рассыпались на атомы. Отмывали и белили кухню и столовую. Спали по шесть часов в сутки. После почти недельного аврала, сегодня до полудня все спали, кроме Фунтика, которого утянула на природу бесшабашная парочка. Вернулись они прямо к позднему завтраку. Время в Зоне понятие относительное. Некоторые вообще на часы не смотрят, в связи с их отсутствием. Фунтик задумался. У Сотника и друга Лехи часов не было, точно. Да и зачем они, здесь никто никуда не опаздывает. Он вспомнил свой любимый анекдот про сталкера и смерть, и хохотнул. Плакса вопросительно посмотрел на него.

— Ладно, слушай. Идет как-то сталкер по Зоне, глядь, Смерть навстречу. Вся в черном, коса на плече, все дела. И смотрит на него удивленно. Сталкер все бросил под ноги, и бегом к периметру. Короче, сидит он вечером в кабаке, коньяком лечится.

Подходит к нему Смерть, садится за столик и говорит ему с издевкой:

— Я знала, что у нас с тобой сегодня встреча, здесь, в этом ресторане. Представь, как ты меня удивил, когда встретился со мной утром в Зоне.

Плакса похлопал ушами, и полез на колени, чтоб ему спинку почесали.

В комнату заглянул Епископ.

— Мастер, дело есть. Поговорить бы.

— Садись, говори, от псов у меня секретов нет.

— Всех касается, пошли на кухню, там китайцы всегда чаем угостят и места больше.

По дороге прихватили Крепыша, Кабан и так днями жил в столовой, соревновался с Вожаком, кто больше съест за один подход к столу. Собрались все. Четверо за столом, Коротышка моет посуду, Малыш режет зелень, псы смотрят, чтоб для мяса место осталось. Идиллия.

— Парни, — начал Епископ, — дело может оказаться сплошной обманкой, как голая блесна, но очень хочется проверить. Некоторое время назад мне по случаю досталась информация. Дойти возможности не было. Сейчас у нас и время есть, и компания подобралась подходящая.

На столе развернули карту. Все склонились над ней.

— Нам сюда, — карандаш уткнулся в точку рядом с дорогой на Радар. — Здесь есть вход в бункер и у нас есть код к двери. Дело простое и легкое. Проходим Свалку, реально пустяк, аномалии, монстры и недобитки из бандитов, голодные и на нас злые. Дальше Бар. Там можно упиться в хлам. Потом земля «Свободы», армейские склады. Мне там смертный приговор никто не отменял, но, думаю, вывернемся. И последний отрезок, совсем безделица, идем по широкой дороге и стреляем всех подряд, наемников, зомби, монолитовцев и слепых псов. Вот такое у меня предложение, недельку скоротать в путешествии по родному краю. Ты, Крепыш, извини меня, зеленый новичок, пойдешь за половину доли.

— А китайцы? — возмущенно воскликнул обиженный сталкер.

— Кто их на смерть потащит? Пусть дом стерегут, псов кормят.

Крепыш гордо заулыбался, его в поход брали, а некоторые на хозяйстве остаются. Коротышка и Малыш переглянулись. Они внимательно изучали материалы по Зоне, и знали, что здесь есть такие двери, которые лучше бы никогда не открывать. Одна лаборатория «Мозг» чего стоила. Там выращивался мутант, внушавший человеку любую мысль. Что там случилось на испытаниях, почему пришлось взрывать четвертый блок, сейчас никто не скажет. Кто правду знает, долго не живет. Затерялся здесь и подземный укрепрайон большой войны. Одни слухи от него остались.

— Ты только скажи большому псу, что моя главная, — потребовал у Фунтика Коротышка. Глава Агропрома обнял Вожака за шею и ласково зарычал. Малыш усмехнулся про себя. За свою жизнь он выучил восемь языков и говорил на них, как на родном. Понимал еще десятка два. Речь псов освоил уже хорошо. Фунтик попросил Вожака заботиться о желтых безволосых щенках, пока они не подрастут. Давно у лейтенанта Ко Цзюаня не было няньки, а тут целая стая псов-убийц. Интересно, какой признак убедит Молнию, что он стал большим? Делая вид, что перебирает специи, внимательно подслушивал разговор двух мастеров и бывшего наемника. Крепыш сидел рядом, широко раскрыв рот, и подумать не мог, чтоб в беседу старших вмешаться.

— Все просто не будет, — вздохнув, пояснил Епископ. — Я, когда бандитствовал, многих обидел. Есть-пить надо, патроны, снаряжение ремонтировать. Отбирал у людей хабар, со «Свободой» сцепился не по детски, троих застрелил. Мне лучше голову бинтом замотать. Будем разыгрывать сценку из жизни вольных бродяг Зоны. Трое товарищей ведут раненого к Болотному Доктору. Дорогу к нему все знают. Болота припятские, там у любого спросишь, покажут. Маршрут всем заявляем такой. По дороге на Радар, первый поворот направо, в подземелье старой базы. Там группа «Отчаянные» базу делала для броска на север, только полегли все в боях с «Монолитом». От нее прямо на север, сразу в болото и уткнешься. Фунтика тоже вся Зона знает по роликам с войны. Приставать будут, в долю проситься, следом увяжутся. Тут маскировочка простая, но действенная. Бриться переставай, на голову бандану, на глаза очки темные. На роль лидера в группе остается только Кабан. Врать не будем, говорим, как есть. Зашел в Зону с наемниками, от них откололся, ушел в «одиночки». Авторитет заработал, возглавил команду, своего раненого товарища на лечение ведет.

Плакса требовательно застучал хвостом по полу. На деревянных столах запрыгала посуда. Все поняли, что парочка молодых псов намерена идти с Фунтиком. Проблема.

— Под пуделя их не перекрасишь, — зачесал в затылке Крепыш.

— Мне на Кордоне байки рассказывали, помнится, у Болотного Доктора есть собственный чернобыльский пес, — вспомнил Кабан.

— Слухи ходят, — согласился Епископ.

— Значит, это чистая правда, а это наши проводники к Доктору из семьи его пса, внучка с женихом. Кличку Плакса словами не говорим, о ней тоже могли слышать, зовем рычанием. Как надо, все знают. А Принцесса станет всеобщей любимицей, такая красавица! Ты только у чужих ничего съедобного не бери, люди это такие козлы, однако! — закончил Кабан свою командирскую речь.

Фунтик одобрительно хлопнул его по плечу.

— Молодец, толково, должно сработать. Только я привык бриться, — пожаловался он.

— Потерпи для пользы дела, — ответил Епископ. — Мне в бинтах еще хуже будет. Барьер перейдем, маскировку побоку, там ствол на ствол и нож на нож, без хитростей.

Стали прикидывать, с каким оружием идти. Дефицитом оно на Агропроме не являлось, поэтому решили взять самое лучшее. Положили в рюкзаки стрелковые комплексы «Гроза» с прицелами и глушителями. По девятьсот патронов на брата и две гранаты. На виду оставили «Гадюки». Как раз по имиджу начинающей группы и для стрельбы на Свалке. Епископ хотел взять снайперскую винтовку, но по здравому размышлению, отказался. Вещь габаритная, не спрячешь. Сразу привлечет лишние взгляды. С одеждой вопрос решили просто. Было предложение одеться всем в стандартную зеленую сталкерскую снарягу, но Фунтик глянул исподлобья так, что стало ясно, он своего плаща не снимет. Медикаменты по списку, еда, водочка для установления контакта. Бродяги опытные, собрались быстро, выходить решили в ночь. С псами в компании засад и аномалий никто не опасался, а Свалку можно проскочить быстро, и в Бар зайти в час «волчьей звезды», с двух до четырех утра, взять проводника на Милитари, и быстренько уйти. Закончив возиться с экипировкой, пили чай, пели песни, обменивались смешными историями из жизни, и неожиданно пришли к выводу что Зона — лучшее место на Земле. Тут все ясно и человек с автоматом в руках всегда найдет, чем заняться. Возник еще один вопрос, есть ли Монолит, и может ли он выполнять желания?

— Однажды, когда станет невмоготу от любопытства, мы сходим и проверим, — подвел черту под дискуссией Фунтик, — всем до вечера спать, в десять выходим.

1942 год.

В собственном доме жизнь отряда быстро налаживалась. Прихваченных на дороге жандармов пристроили работать по хозяйству. Сначала они перегнали из тайника великолепно сохранившийся «ЗИС». В это время Гнат отогнал лошадь с повозкой к Сидоровичу и предупредил его о появлении в окрестностях вампира-кровососа, и о том, что постояльцы его устроились в городе. Затем на патруль свалили заботы по организации караульной службы, заготовки дров и организации питания. Унтер-офицер начал паниковать, но ротмистр быстро дал ему разъяснения.

— Не пытайся все сделать сам. Возьми из ближайшего лагеря десяток пленных, пусть они работают. Бери механиков, танкистов, повара. За тобой останется охрана, а тут тебе равных нет.

Купившись на грубую лесть, старший фельджандарм погнал трех подчиненных в лагпункт за рабочей силой. Через два часа они явились с восьмеркой подконвойных. Викинга по пустякам отвлекать не стали, во двор вышли Испанец и Серега Котляров.

— Товарищи! Население на временно оккупированной территории Украины нуждается в нашей защите. Сейчас все в баню, лохмотья ваши сожжем, поэтому, кто в них прячет документы или оружие, доставайте смело и берите с собой, ничего отбирать не будут. Танкисты есть?

Поднялись четыре руки. В одной из них был зажат потертый, в кровавых пятнах партбилет. Серега посмотрел на владельца с уважением. И за меньшее могли расстрелять.

— Где в плен попал?

— В августе сорок первого в боях под Киевом.

— У нас два танка в заначке, формируй экипажи. В баню, шагом марш!

Бывшие хефтлинги, а сейчас не поймешь кто, пошли смывать лагерную грязь.

Ужин накрыли на три стола. В летней кухне расположились охотники за вампирами и их гости. Полевая жандармерия устроилась на раскладной мебели прямо во дворе, а отмытые до скрипа, переодетые в рабочие черные комбинезоны военнопленные, заняли бывшую конюшню, переделанную сейчас под гараж. У всех в тарелках был плов с бараниной и изюмом, два салата и хлеба вдоволь. Серега предупредил капитана Казанцева, чтобы тот следил за своими бойцами.

— Убить вас могут, запросто. Мы тут сами на канате пляшем, кто кого перехитрит, наш Викинг Краузе, или наоборот. Но в лагерь вас не вернут. Не объедайтесь, только заворота кишок нам не хватало.

И сунул ему в руку кобуру с «ТТ» и двумя обоймами. Лицо капитана просветлело. Повесив оружие на пояс, он даже ростом выше стал. Второй раз его в плен уже не возьмут. Хватит, натерпелись.

Прекрасной итальянке отвели весь второй этаж каменного дома. Ее спутнику, капитану Абвера, тоже предлагали комнату, но он предпочел офицерскую гостиницу при комендатуре. Приехали оба эсэсовца и партийный бонза. После еды перешли к разговорам. Викинг, полностью потерявший контроль над реальностью, в присутствии Къяретты, говорил что думал.

— Все, Германия войну проиграла.

Наступила гробовая тишина. Капитан Казанцев с улыбкой обвел взглядом двор. Он умрет свободным человеком в бою. Это много, для тех, кто понимает.

— Части вермахта вышли к Волге, — с небрежной улыбкой сказал военный разведчик.

— Прошлой осенью ваши войска стояли под Москвой, напомнить, что было зимой? — парировал сталкер. — Вами командует ефрейтор, на одну талантливую мысль у него десять дурацких. Все, господа офицеры, влипли вы и впереди у вас только кровавая мясорубка и никаких надежд. Работайте на перспективу и минимизацию потерь. Когда вы будете драться под Берлином на Зееловских высотах, умрете не зря. С каждой выигранной минутой немцы будут уходить за Эльбу, на территорию свободной Германии. Вот ты, капитан, работай над карьерой, глядишь, генералом станешь. Давай мы тебе винтовку американскую новую дадим, пусть тебя Канарис похвалит.

— А почему не нам? — обиделся, как ребенок, младший эсэсовец.

— Смысла нет, — ответил Викинг. — У вас скоро крупные перестановки в руководстве. Гейдриха тихо ликвидируют, или автомобильную катастрофу устроят, или погибнет смертью храбрых от рук вражеских прихвостней. Вместо него назначат рейхсфюрера СС Гимлера.

— Быть такого не может, — твердо сказал штандартенфюрер. — Гимлер полное ничтожество.

— Полностью с тобой согласен, дружище, но Адольф так не считает.

Сначала никто не понял, кого имел в виду сталкер. Возникла пауза.

— У нас не принято называть фюрера по имени, — попытался одернуть Викинга Краузе.

— Эрих, братишка, не обижайся, это я по свойски, как один титан мысли другого. У советских тоже о вожде говорят — товарищ Сталин. А я и его могу по имени назвать. Помню, что зовут нашего царя-батюшку Иосиф Грозный. Вот. Открою тебе секрет. Будешь говорить с фюрером, восхищайся его талантом художника. Через пять минут вы будете лучшими друзьями, если оно тебе надо. Только знай, человек он нудный и говорливый. Может весь день трещать без остановок.

— Мне, все-таки, интересно послушать более обоснованный прогноз военной кампании, — вернулся к главному заявлению в беседе абверовец.

— Хочешь, слушай. Где сейчас твой бывший главный враг генерал-лейтенант Голиков, бывший шеф военной разведки? Не знаешь? Скажу. Он сейчас на Урале, формирует армию. И в октябре, по первому холодку двинется под Сталинград, и Паулюс попадет в окружение. Вся шестая армия ляжет на Волге. И это будет началом конца тысячелетнего рейха.

— К октябрю мы дойдем до Урала, — усмехнулся унтерштурмфюрер.

— Через Волгу вам не переправиться, — серьезно ответил ему Викинг.

— Что за чудо нам помешает?

— Не чудо. Простой приказ товарища Сталина. Ни шагу назад. И расстрел командования отступившей части в полном составе. Скоро увидим. Кровососы — твари сильные и быстрые, они нас погоняют по лесам и болотам. Через пару недель послушаем сводки с фронта и узнаем, кто прав. Давайте веселиться.

У Викинга в рукаве был припрятан козырный туз. В юности он пару лет занимался в танцевальной студии. Умение за плечами не носить, часто повторяла его тетка, и сейчас сталкер был с ней полностью согласен. Включив мелодию танго, склонился в полупоклоне перед Къяреттой.

— Следующий танец за мной, — оживился Гелен.

В ритмах танго и вальса, румбы и ча-ча-ча исчезли тревоги и заботы. Черные волосы облаком обволакивали сердца. Ротмистр после мазурки резко вздохнул и протер уголки глаз. Гнат устроился на скамейке рядом с Казанцевым. Минут пять они спокойно говорили о жизни, пока речь не зашла о войне тридцать девятого года. Тут возник спор. В этот момент с королевой бала кружился абверовец, и свободные Викинг и ротмистр подошли к парочке.

— О чем шумим? — поинтересовался командир.

— Да хлопец говорит, что мы их захватили, а ведь освободили их, — разъяснил причину несогласия капитан-танкист. Ротмистр посмотрел на освободителя, прикидывая, пощечину ему влепить или пулю в лоб. Викинг взгляд перехватил и понял правильно.

— Так, все успокоились. Дуэлей не будет, ясно? Что было, то прошло. Наплевать и забыть. Хватит делить людей по признакам. Их давно жизнь развела по разные стороны. В этом дворе — наши, а за забором — чужие. Нам и Гитлер, и Сталин — все едино. Что с попом, что с кулаком — одна беседа, в брюхо толстое штыком мироеда.

От ворот раздался короткий свисток. Часовой вызывал старшего по караулу. Вместе с ним пошли и спорщики с миротворцем. На телеге лежали уже привычные свертки. Числом шесть. Отметили на карте место, где погибла дорожная бригада, пятеро пленных и охранник.

— Будет третья точка нападения, поймем, как стая идет. По кольцу или по прямой дороге, куда глаза глядят, — сказал сталкер. — Тогда зайдем перед ними и сделаем засаду.

— Что это? Кто их так? — спросил Казанцев.

— Людоеды. Много их сейчас по земле бегает. В Ленинграде их ловят, стреляют, в Закхаузене в бараках душат, на Колыме топорами рубят, а эта стая — наша добыча. Возьмем их, тогда можно и о себе подумать. Об отдыхе. В Италию поедем, на море. Еще час и отбой. Завтра в шесть подъем, поедем место нападения осматривать, — закончил давать разъяснения Викинг.

Незаметно для остальных его придержал за рукав пан Сташевский.

— Понятно, почему нам нравиться пани Къяретта. Но почему мы ей нравимся? От нас опасностью несет за версту. У девушек чутье безупречное. Их документами, даже самыми настоящими ни в чем не убедить. Здесь есть нечто, мне непонятное, — высказал поляк свои сомнения.

Подобные мысли уже приходили в сталкерскую голову, но были оттуда изгнаны за ненадобностью. Что, собственно, нашла итальянская аристократка в простом славянском парне? Не урод, но ведь и не красавец писаный. И со всем остальным также. Если у человека есть вопросы, надо их задавать. Викинг поднялся на второй этаж, и осторожно постучал в дверь девичьей светелки.

— Входи, гость ночной, — раздался нежный голос.

Сталкер шагнул за порог и замер, как громом пораженный. Девушка сидела на расправленной кровати и расчесывала непокорные волосы. Рядом на тумбочке лежал пистолет. Викинг положил свой туда же, и сел в ногах. В мозгах не осталось ничего, кроме запаха жасмина.

— Я слушаю вас, мой принц, — сказала южная красавица.

— Не гожусь я в принцы, — открестился вольный бродяга Зоны. — Еще две недели назад меня так прижало, что даже согласился груз для Паука таскать. Ладно хоть, не получилось. А через десять дней сижу в одной комнате с мечтой, и верю, что все у нас получиться. Почему ты осталась с нами? — осмелился задать он прямой вопрос.

— Не с вами, с тобой, принц. Ты мой с самого детства. Ты скромен, но привычку повелевать и знакомство с вождями народов не спрячешь, как и внешность. Посмотри на медальон. Его сделал великий Челлини, по более древнему образцу, дошедшему к нам из глубины веков.

На старом золоте была запечатлена пара. Къяретту он узнал сразу, несмотря на тонкую корону на голове. Рядом с ней сидел парень с решительным взглядом, похожий на Викинга, как две капли воды, за исключением рваного шрама на левой щеке.

— Мой принц просто копия прадеда. На Сицилии у людей хорошая память, и все склонятся перед потомком древней династии.

Вот это повезло, подумал Викинг, еще бы шрам, и в короли, пусть падают ниц.

— Команда завтра с утра выезжает на место нападения, следы поищем, может, поймем, сколько их в стае. Выходи за меня замуж, на войне все надо делать быстро, а то можно не успеть, — с надеждой в голосе сказал сталкер.

— Желание принца — закон для его подданных, — прозвенел колокольчик в ответ.

— То есть, да? — уточнил Викинг.

— Ты мог бы сказать это еще утром, когда первый раз меня увидел, — обиженно надула губки красавица. — Конечно, нет. Девушка не должна сразу соглашаться. Так меня учили монахини-наставницы. Поэтому нет, нет и еще раз нет. Категорически. Спрашивай снова.

— Къяра, выходи за меня замуж, — твердо сказал Викинг.

— Таким тоном приказы отдают или выволочку нерадивым слугам делают, ну да ладно, какой спрос с северного варвара. Я согласна. Иди сюда, поцелуемся.

Киев

День выдался явно беспокойный. Полный потрясений. Очередное Овсов испытал, подойдя к закрепленной за ним машине. Рядом с ней лежали два создания, безусловно опознанные им, как чернобыльские псы, адские порождения Зоны. Сбившись с шага, контрразведчик остановился. Пистолет в кобуре, но это даже не смешно. Пес побольше насмешливо сверкнул желтым глазом и прорычал:

— Мы с тобой, р-р-р.

Легко запрыгнув на заднее сиденье, парочка с комфортом расположилась там, оставив офицеру место рядом с водителем. Никакого понятия о субординации у этих зверей. Вообще он тут самая главная собака. Сзади издевательски зафыркали. Ехали быстро, поэтому недолго. Два микроавтобуса с гвардейцами остались стоять в центре тюремного двора. Вылезать из кондиционированной прохлады на горячую брусчатку без команды никто не стал. Овсов хорошо знал Киевский централ и гарнизонную гауптвахту. Не дожидаясь сопровождающих, он вальяжно зашагал к корпусу «Д». Знал, что смотрят на него сотни глаз, и шел со значением. Это вам не по подиуму пройтись в модных тряпках. Тут надо так по земле идти, чтоб битые волки, стрелянные и резаные, по твоим шагам чувствовали страшного, матерого тигра и поджали хвосты.

Сзади раздался шелест лап по камням, и серая стрела ударила в бронестекло окна корпусной вахты. На кусочки оно не разлетелось, не для того делали, выстрел из автомата в упор должно держать. Просто вместе с пластиковым блоком ввалилось внутрь, и первый этаж корпуса перестал быть неприступной крепостью. С трудом запрыгнув в проем, Овсов обнял мотающего головой большого пса и погладил его. Слова тут были не нужны.

Быстро разобравшись с пультом управления замками и громкой связью, сказал на весь корпус:

— Все двери открыты. Во дворе взвод гвардейцев. Не злите их, и вы останетесь живы. Расходитесь по камерам. Кому есть что сказать, приходите в прогулочный дворик. Охрана беспрепятственно выходит из корпуса в административное здание. Все. Мы идем разговоры разговаривать, а потом с вас удивляться.

По камерам никто не разошелся, не для того бунт поднимали. Все столпились в прогулочном дворике. Охрана в корпусе тоже была с гордостью, к начальнику прятаться не побежала, тоже пришла. Так и стояли двадцать человек в мундирах, половина с разбитыми при прорыве лицами и все со сбитыми в кровь костяшками на руках, против трех сотен в робах.

Когда в дверях появился Овсов, толпа заключенных зашевелилась. Сейчас, дам заводиле себя показать, а потом выдерну его и начну лупить, страшно, чтоб куски мяса летели по сторонам, и каждый в толпе примерял эти удары на себя. Однако не по его сценарию все пошло. Тихие псы встали у него за спиной и оскалили зубы. Клыки, что ножи и злость в глазах. В небо ударил торжествующий вой. Тишина навалилась на весь централ. Замерли даже конвойные на вышках.

— Все по камерам. Пишите заявления и требования. Рассмотрим в обязательном порядке. Каждый получит ответ. Пропустите их, — попросил контрразведчик Акеллу и Герду. Те послушно легли у его ног. А мог бы получиться неплохой бой, подумал вожак и был укушен за ухо чуткой подругой.

— Подскажите им, пусть кто хочет, пишут заявления о переводе в армейские арестантские роты. Там срок в два раза быстрее идет, для тех, кто живой останется.

Дав дельный совет охране, Овсов двинулся к местному руководству, докладывать. Довольные жизнью псы стали носиться по опустевшему дворику.

Посмотрев запись происходившего, уже не майор, но еще не полковник запросил материалы по Раскатову, Фролову и Осадчему. Получив их, надолго задумался. К нему подошел дежурный и сказал совершенно безумным голосом:

— Там ваши собачки с блатными разговаривают.

— Ведите запись. Скоро подойду, — отреагировал он.

В комнату отдыха пришлось протискиваться сквозь стоящих плотной стенкой людей. Все сидели у телевизора, стояли на подоконниках и вдоль стен. Акелла и Умник прокручивали ролик захвата фермы. Стоял с винтовкой в руке еще живой Бывалый, кто-то успевший повоевать за океаном, опознал команданте.

— Командир бригады, — слышались комментарии в полголоса.

Пошла запись эпизода прибытия в Зону Горы и Бегуна, этих здесь знали все.

— Тяжелый был день, на Кордоне убили нашего товарища, Рябым его звали.

Первый раз у Акеллы получилась такая длинная фраза, и он собой гордился.

— Он дрался честно за свое место в жизни и смерти, и оно будет его, пока не погаснет свет Темной звезды, — перевел Умник его короткий поминальный вой.

— Темная звезда — это четвертый блок, в натуре? — уточнил один из зэков.

— Да, — согласился с ним компьютер.

— Сидел я в молодости с тем дядькой, который ее зажег, — довольно сказал сиделец.

У Акеллы шерсть встала дыбом от удивления. Он внимательно обнюхал собеседника. Тот чуть-чуть волновался, оказавшись в центре внимания, но явно говорил чистую правду. Старый вожак лег на пол и затих. Темную Звезду зажгли неправильные псы. Придется ее охранять, чтобы они ее не погасили. Надо найти своего, самого лучшего неправильного пса и обсудить с ним эту проблему.

Умник показал короткий ролик о разгроме Агропрома. Смерть Бывалого, закрывшего собой гранату, произвела сильное впечатление. Овсов решил ковать железо, пока горячо.

— Большинство из вас село давно, еще при демократии. Если решите твердо жить честно, пишите ходатайства о помиловании на имя Гетмана. Только помните, лжецам веры нет, и пощады тоже не будет. Решайте сами, как вам жить.

Принесли коробку с ручками и пачки бумаги. Разобрав их, заключенные пошли по своим камерам, думать, что и кому писать. Овсов засел в канцелярии читать личные дела, было предчувствие, что пригодится.

Воробей и сопляк с выбитыми зубами уже два часа лежали за деревом во дворе завода «Росток». Первый заслон наемников они проползли незаметно, прямо через стройку. Пробравшись через ангар, густо усеянный пятнами сильной радиоактивности, парочка стала выжидать, когда четверка из последнего заслона перед Баром куда-нибудь уйдет. Такие моменты бывали и довольно часто. Можно было, конечно, спрятать добычу в тайник, подойти пустым и убогим, и напугать ловцов удачи рассказом о страшном Сотнике, идущим позади. У этого плана был один крупный недостаток, застоявшиеся без дела бойцы могли сильно избить. А то и раздеть, благо до заставы «Долга» отсюда меньше километра. Лучше дождаться момента, когда они пойдут к друзьям бандитам чифирь пить и у костра греться. Или еще что-нибудь случится.

Наконец наемники решили размяться и пройтись по заводу и станции. Патрулирование территории. Дав им отойти за забор, парочка прытко побежала в освободившийся проход. Крытая галерея первого этажа с вертикальной лесенкой на второй, еще один двор с газонами, и заветная дырка в заводских воротах. От нее уже видны сложенные друг на друга мешки с песком. Северо-западный пост. Земля обетованная. Знамение бара «Сто рентген». Лязгая зубами, перенервничали, бегуны подошли к часовым. Говорить им было не о чем, полковник Петренко уже делал Воробью замечания, намекая на бесславный конец его старшего брата. Тот, в свое время так надоел бармену, что за его голову была назначена цена. Получил награду Меченый, яркой звездой, мелькнувший по небосклону Зоны, за месяц прошедший длинный путь, от никому неизвестного новичка, до прославленного мастера, номера один в рейтинге общего канала. Через десять минут приятели сидели за столом в баре и хлебали горячий бульон в ожидании каши с мясом. Выложив хабар на стойку, они получили право на обед за счет заведения и спешили им воспользоваться. Вопросов в Зоне не задавали, хочет человек молчать, его дело. Помощник бармена принес пачку полтинников и двадцатки россыпью. Поделив на глазок мелочь, Воробей пододвинул одну половину компаньону, прибрав при этом пачку в свой карман.

— Мне еще зубы вставлять, — возмущенно зашипел молодой.

— Это доля Сержанта, он тебе на лечение из общих денег выдаст. Их для этого и собирают, на оружие новое и боеприпасы, людям помогать, у кого удачи давно не было.

К ним без приглашения подсел Информатор. За артефактами он давно не ходил, сидел в баре на своем давно занятом месте и торговал сведениями. В его руках хрустнула зелененькая сотня.

— Вы мне говорите две вещи. Что было на самом деле, и как вы будете рассказывать людям. Тогда деньги стали ваши.

— Я с тебя сильно удивляюсь, — прошепелявил беззубый, — деньги наши за половину, — и выдернул бумажку из цепких пальцев. — Завелся на Янтаре в ангаре ученых непьющий и некурящий сталкер. Из автомата пули кладет, что Стрелок и Меченый в одном флаконе. Наехали мы на профессора, аптечку попросили, вежливо, между прочим, а этот пришел, мне в зубы, остальных из автомата и гранатой.

Замялся рассказчик.

— Ты деньги взял, — напомнил Информатор.

— Раненых мы добили. Не уйти бы было. Ночью снорки всех бы сожрали.

— Он один?

— Крошил один, а так, там, в ангаре Охотник и Бродяга.

— Зовут его как?

— Не поверишь, Охотник его Сотником назвал и тот отозвался, — усмехнулся Воробей. — Мы хотели новости узнать, подошли к ангару, а они одного сходу из «винтореза» в лоб. Несчастный случай.

Информатору все стало ясно. Ставленник Сержанта, посланный на Янтарь дань собирать, столкнулся с крепким парнем и сбежал. Раненых добил, чтоб пулю в спину не получить, да и трупы спокойно обобрать.

— Какие потери точно?

— Один в ограде у ученых. Девять на стоянке за насыпью.

Собиратель слухов кивнул головой. Это был достойный счет, напоминавший старое доброе время войн кланов или драку Темной Долины с Агропромом. Может, это и в самом деле Сотник, но как он попал на Янтарь? Надо дойти до полковника Петренко, начальника особой службы «Долга». Пошептаться.

— Что мы будем говорить людям, ты услышишь вместе со всеми от Сержанта, — закончил рассказ молодой.

— А звать тебя будут Овсянка, потому, что шашлык с твоими зубами не съесть.

Кинув напоследок эту парфянскую стрелу, Информатор, под общий смех зала двинулся на свое место. Сел напротив бармена и замер. Бармен пил кофе и читал газету. Военную многотиражку. Наслаждался.

— Кроссворд будешь разгадывать, меня спрашивай, — нейтрально предложил он приятелю.

— Не увлекаюсь, прочитаю сейчас, тебе отдам.

Вечер обещал быть удачным.

Где- то в лесу

Александр Михайлович был в переделках посерьезней сегодняшней. Взвод егерей его однажды гнал трое суток. Ночь в болоте просидел, по шею в воде, пока не поверили, что утонул и не ушли. Потом пять дней в отряд возвращался. Тяжела была осень сорок первого. Смерть со всех сторон и никакой надежды. Сколько сейчас займет путь домой? Надо выйти или к железной дороге или к шляху на Киев. Опасно, спору нет, зато ориентир надежный. Надо же, в собственном районе заблудился. Ничего, как отдаст доктору аптечки и бинты, никто и не спросит, где был. А винтовка снайперская и другое оружие. Так воевать можно до самой смерти. На широкой прогалине лежали четыре изодранных клыками тела, и косматый пес, игравший недавно на траве под солнцем. Прибрав оружие под ствол дерева, чтоб не валялось, и, обобрав погибших, разведчик вышел к знакомой дыре в заборе. Труп снайпера убрали, на асфальте тоже было чисто и у костра никого не было. Все на восток ушли, в цепь облавы. Ему тогда на запад, все дальше от родного отряда, от мест знакомых.

Метров триста в горку он прошел легко, а потом старая контузия дала о себе знать. Из мира вокруг исчезли краски. Прямо на дороге горели призрачные танки, в небе заходил в атаку «Юнкерс», и бежали к нему солдаты, с винтовками наперевес. Каждый шаг требовал отдачи всех сил, и следующий, кажется, был невозможен. Да только не на того они напали. Справился с ними в плоти, не испугается и призраков. Только дыхание сбилось, и легкие горели огнем, как после бега.

Пожалуй, не пройти ему здесь. Надо назад уходить. Подволакивая ноги, пошел обратно. За бетонной опорой мерцала еще одна прозрачная тень. Ох, и насмотрелся он сегодня на блики и вспышки, другой человек за всю жизнь столько не увидит. Переливающийся силуэт взмахнул рукой, и нечеловеческой силы удар вырвал у Александра Михайловича автомат. Да это же невидимка- леший. Облапил, сейчас грудь раздавит. А гранатой в морду не хочешь?! Все равно получишь. Разведчик рычал и колотил чудище неведомое ребристой железкой по голове. Кровь с шерстью летели во все стороны, и после каждого удара охотник на секунду становился видимым. Нет, товарищи дорогие, к дедушке лешему эта тварь не имела никакого отношения. Тот мог прохожего в лесу запутать, дорогу спрятать, а ЭТО нацелилось человека живьем съесть. Упырь, в чистом виде. Только ошибочка у него вышла. Не на того напал. Второй рукой партизан исхитрился ножик достать, хороший, трофейный, остроты немыслимой, с надписью чужими буквами по лезвию. В повседневном хозяйстве вещь ненужная, хлеб им не порежешь, но в бою надежней его нет. Комиссар отряда называл его хитрым словом — кинжал. Ударил снизу в голый живот и не пробил, словно железо у него там. Еще раз замахнулся, опять неудача, рука попала в чужой захват. Думай голова, а то оторвут.

Вцепился зубами в нос, рванул резко, тиски в которых билась кисть с клинком, ослабли. Лезвием по груди, гранатой наотмашь по голове. Вот и расцепились. Упал Александр Михайлович за камень и кинул гранату вбок. За взрывом свист осколков не услышал, только увидел дырку на штанах, намокающую кровью. Подхватил с земли автомат и перетянул ногу ремнем. Все, хана. Укатали Сивку крутые горки. Но в отряде о нем услышат. Сейчас, пока силы есть, надо на дорогу выйти.

Невидимка от него отстал. Не понравились ему гранаты, железные и грохочут. Наложив бинт прямо поверх штанины, прихрамывая, пошел вдоль забора. Не может быть, чтобы не было еще проломов. А по лесу разведчик уже нагулялся, два раза туда и обратно.

Дырка нашлась, прав был. Только лезть в нее не хотелось. На связке труб, лежащей поперек дороги, сидел боец с непонятным оружием в руках, а вокруг него шныряли автоматчики. Рядом с вышкой на повороте на асфальте сверкали голубые молнии, а на самой верхней площадке сидел очередной снайпер. Тут был чистый размен. Своя жизнь за чужую. Стреляешь стрелка на трубе, и тебя убивают из винтовки. Спрятавшись за кустами, стал размышлять. Дело к вечеру, день проходит. Ночью по лесу ходить могут только егерские части, им из Киева ехать. Облаву начнут поутру, по первой росе. При таком раскладе можно и поспать. Главное не столкнутся с очередной стаей жутких псов людоедов. Загрызут спящим, и пропадет он без вести, и в отряде знать не будут где их лучший разведчик.

Зона, бар «Сто рентген»

Информатор дождался прочитанной газеты, посмотрел на число, и понял, что столкнулся с серьезной загадкой. Ее решением можно заняться позже, сейчас надо деньги отбивать. Сотню потраченную. Оглядевшись, увидел двух залетных, первый раз дошедших до Бара, сталкеров со Свалки.

— Самые достоверные сведения о положении на Янтаре за пятьсот монет. И совет, как бесплатно обзавестись бесплатной охраной за штуку.

Парочка переглянулась. Деньги немалые, но проводники в баре меньше чем за три тысячи идти в логово зомби и снорков не соглашались. А это были все их наличные. Тут получалось в два раза дешевле, да еще и свежие новости.

— А если совет не сработает, и охраны не будет? — спросил самый шустрый.

— Возврат тысячи и подробная карта дороги на Янтарь, — ответил торговец знаниями. — Только не надейтесь на мне разбогатеть. Ну?

Деньги были дважды пересчитаны и прибраны.

— Идете сейчас на базу «Долга». Держитесь уверенно и спокойно. Просите сообщить Штыку и Пуле, что приятель их Сотник на территории ученых резко за свободных сталкеров взялся. За день десяток перестрелял. И услуги предложите, весточку ему от них передать. Тут они с вами за компанию вместе пойдут. Полный квад Воронин не отпустит, а некомплектную двойку в сопровождение даст. Ему тоже данные от Сахарова нужны.

Приятели повеселели. Рассчитавшись, сразу пошли к «долговцам». Там все пошло как по писаному. Сначала рявкнули на них, но, услышав речи о Штыке и Сотнике, да о десятке трупов в придачу, подобрели. Первым из глубин базы появился громадный человек, осмотрел их незамысловатые короткоствольные автоматы, презрительно сощурился и исчез в сумраке. Следующим появился полковник Петренко, личность легендарная, верный соратник генерала, один из отцов-основателей клана. Задав пару вопросов о Свалке и Кордоне, он встал в сторонке, словно и нет его.

Подошла целая группа бойцов, среди которых выделялся давешний гигант. Без лишних разговоров он протянул гостям по «Абакану» и по подсумку с патронами.

— Вам, навсегда, — уточнил он. — Ваше барахло бармену скиньте, патронов прикупите. Выходим завтра в десять. Ждите нас здесь.

Говорить было уже не о чем. Бойцы со времен Спарты предпочитали лаконичность.

По возвращении в бар «Сто рентген» гости со Свалки были перехвачены Информатором. Оглядев новое оружие, он, состроив озабоченную гримасу, спросил:

— Не будете штуку обратно требовать? Уважают в «Долге» Сотника?

— Нет, что ты. За тысячу два автомата и квад в охрану. Просто даром.

— Чья четверка? — уточнил по привычке завсегдатай бара.

— Человек-гора, — определил шустрый и говорливый.

— Мамонт его зовут, ветеранов и мастеров знать надо, в Зоне живешь, не в селе, — пожурил его собеседник. — Выкладывайте на стол оружие и патроны, погляжу, подумаю.

На столе выросла гора железа. Два пистолета, обрез, как же без него, истертый до невозможности малыш «Калашников» и австрийская «Гадюка» с неполным рожком патронов. Вот у людей вера в свою удачу, не боятся с таким металлоломом за порог выходить, подумал Информатор. Он бы не рискнул.

— Тащите на стойку. Просите четыре пачки бронебойных. Удачи вам, сталкеры.

Выйдя из бара, направился к одному из костров, которые во множестве горели на территории Бара. Путь его лежал под навес между базой клана и северо-западным постом. Там собирались одиночки, у которых не было денег на нормальную еду в баре или просто привычные к разогретой на огне тушенке. Торговать новостями лучше, чем разводить кроликов. С зайки две шкурки не снимешь, а свежее известие можно продать и три раза, если повезет. Личный рекорд Информатора был пять продаж.

Присев в общий круг, и протянув руки к пламени, сказал:

— Кто готов к выходу немедленно?

— Ты дело говори. Там посмотрим, — ответили ему.

— Наемники на заводе пошли территорию обходить, можно ближний к нам заслон пройти. На Янтаре артефакты не собраны. Сталкеры профессорам нахамили, там десять человек перестреляли. Пусто пока. Мои пять процентов от всего. Три человека поднялись и, проверив оружие, шагнули в летний сумрак. У костра кроме гостя остались двое.

— Что с ним? — кивнул Информатор на лежащего парня.

— Я что, Болотный Доктор? Болеет, может, умрет. Что «Свободе» передать?

— Сотник на Янтаре. Прохлопали мы с тобой. Мне из бара не все видно, а твой пост за сто метров от заставы. Завтра к нему на усиление пойдет четверка Мамонта. В десять.

Разошлись. Больной приподнялся и, решив, что дело не срочное, лег обратно. Успеет он сообщение оставить в печи на дальнем хуторе, на Милитари, складах армейских. Куда оно дальше пойдет, его не заботило. Он раз в неделю письмо оставляет в условном месте, а ему пять штук в месяц и подработать можно на переноске разной мелочевки. Туда папиросы и водку, оттуда патроны западные и снаряжение «свободовское». Не война ведь. Сотник человек конкретный, если бы решил драку затеять, плакат бы написал. И когда только связь наладят?

Тройка ушедших в ночь, удачно проскользнула через Дикую Территорию, не сделав ни единого выстрела, разминувшись и с бандитами, и с наемниками.

Не рискуя оставаться совсем без защиты, они расположились внутри забора, рядом с ангаром ученых.

Зона, «Янтарь»

Послушав байки, которые Охотник и Бродяга травили попеременно без остановок, сразу после ужина полез на крышу спать. О том, что меня разбудят утренние лучи солнца, я не беспокоился. Еще не знаю что, но поднимет меня затемно. Клянусь своим «винторезом» и могу съесть новое белое кепи в придачу.

Предчувствия не обманули. Проснулся в полном мраке от треска кустов во дворе. Первая мысль была — снорки наносят ответный удар. Внизу раздался заковыристый мат, и на душе полегчало, всего лишь люди. Они же человеки, которым свойственно ошибаться. Тревога поднимет с постели нас, вручит нам оружие и приказ, вперед, солдат, пошел на большие дела. Надейся только на автомат, на крепкие руки и пару гранат, молись, если веришь, чтоб помощь не подвела. Я поддержки не ждал, вопрос у меня был только один, сейчас спрошу, один момент. Собеседников, кажется, всего трое.

— С прибытием, почтенные паны. Тут недавно конфликт случился с группой сталкеров. В ней Воробей присутствовал. Вы, надеюсь, нейтральная сторона?

Получив заверения в полном неучастии гостей в любых спорах и перестрелках, пригласил их на крышу. Будучи по природе недоверчив, спать в одной компании с малознакомыми людьми не захотел. Ну, струсил я. Перережут горло спящему, второй жизни не будет. Время было явно за полночь, следовательно, часа три-четыре сна мне перепало. Рассказал, как по заводику бегал, что на болоте сейф очистили, пусть силы берегут, и по пустым местам не ходят. Послушал их разговоры, сделал вывод, что сталкер по прозвищу Информатор, личность интересная, и заслуживает особого внимания.

Пойду я, заброшу «слезы электры» в аномалию. Времени, по одному артефакту закладывать, у меня нет, размещу все за один раз. Потом сразу пройду к яме с «холодцом», и пока происходит последняя модификация, вздремну. Или до бара хваленого дойду. Деньги, правда, все в ящичке, но неужели мне по дороге ничего не попадется? Быть такого не может.

— Спокойной ночи, сталкеры. Утром Охотнику с Бродягой от меня привет передавайте, скажите, на разведку пошел, на станцию.

Шел по ночной прохладе, пытался, в разрывах туч, рассмотреть звездочку светлую, звездочку ясную, так дождь пошел. Переход с «жарками» меня взбодрил не на шутку. Шагнешь в сторону, сразу кремирование и хоронить нечего будет. Прижимаясь спиной к опорам, дошел до конца. Аккуратно закатил в аномалию приготовленные артефакты. Слился с забором и стал ждать результата.

У наемников реакция была лучше, чем у бандитов. Минут через десять явились, не запылились. Прошлепали по лужам и остановились напротив входа в тоннель.

— Пианист, тебе не показалось? Повтори, что видел, — распорядился командный голос из темноты.

— Три вспышки ровного голубого света, по секунде каждая, — еще раз повторил бдительный часовой.

А одну вспышку, ты просмотрел, приятель, четыре их было. В чем дело, со всех сторон сверкает, молнии на севере полыхают во все небо, что ж вы приперлись, незваные?

— Надо Ярику доложить, — сказал третий.

— Связи же нет, — сказал часовой.

— В этом все дело. Для таких случаев есть специальный приказ. Доложить ближайшему мастеру или посреднику и покинуть район. В чем дело, сам не знаю, простой ветеран, командир пятерки. Только нам отходить некуда, застряли мы здесь, все три десятки. Только под огнем заставы «Долга» выбираться на армейские склады с нашим лагерем на соединение. Там еще человек пятнадцать. Через неделю все продукты съедим, начнем артефакты в баре на тушенку менять. Вот такая невеселая картинка в багровых тонах. Надо решить, Ярика пойдем все искать, где он по территории ходит, или здесь пост оставим? Или, вообще до утра к себе на крышу, а там посмотрим?

— На крышу, у меня спину сводит, будто в меня целятся из темноты, — сказал третий.

Вот чутье у человека! Пади он на землю, не рискнул бы я стрелять. Да только многие не доверяют своим инстинктам. Была у меня в далекой молодости история.

Поехал с проверкой в один далекий филиал. Пересчитал кассу, все замечательно, проверил документы, лучше не бывает. Посмотрел внимательней, вижу у нас в филиале пять зданий на балансе, а я видел только четыре. Повезли меня на очередной праздничный ужин, попросил шофера остановиться, укачало как бы. Вышел на пустыре, посмотрел на зеленую травку, растущую на месте пятого здания, и побежал.

Я не задумывался, как буду выглядеть со стороны, смешно или глупо, драпая от лимузина в вечерних туфлях. Надо добраться до своего начальства и доложить. Руководство списало деньги на стройку века, поделило их между собой, и каждый месяц получало небольшие бонусы за уборщиц, электриков, сантехников и прочую обслугу. Плюс средства на косметический ремонт. Короче лет на пять с конфискацией. Через неделю добрался до Смоленска на электричках, оборванный, голодный, деньги и документы в гостинице остались, и написал отчет. Короткий такой. «Воруют, гады». Мне дали премию, а они все пропали. Сбежали наверно, в Турцию, она там рядом. Или пошли поплавать в бочке с цементом. Имеешь чутье, доверяй ему. А если хочешь быстро разбогатеть, иди на госслужбу, там и кради. В нашем банке лишних денег нет.

Сомневался до последнего момента. Один ствол против трех, уже плохо, а если четвертый неподалеку в охранении, вообще енот. И тут им в голову пришла замечательная, для меня, естественно, мысль. Перекурить это дело. На вспышку зажигалки в ночи, высветившей силуэты, палец нажал на спуск винтовки сам по себе, без участия мозга. Чистый рефлекс. Видишь цель — стреляй. Позже скажешь надгробное слово. И все будет правильно. Бой не бывает честным, и когда ты получишь пулю в спину, виноват в этом будешь ты сам. Подставился. После короткой очереди перезарядил «винторез». Всего девять патронов. По три на брата. После винтовочного патрона контрольные выстрелы не нужны. При попадании в палец руки его отрывает по самые яйца. Минут десять сидел неподвижно, собираясь с духом и вслушиваясь в звуки ночи. Наши парни землю роют, думают, как меня спасать. Кому сейчас хорошо так это Фунтику. Ничего не знает о проблемах, поел вкусно и спит крепко, наигравшись с Плаксой. Мне надо к ним, на Агропром. Вставай Сотник, никто за тебя трофеи не соберет. Давай, шевелись, раз взялся миллион зарабатывать.

Зона, Агропром

Плакса шел рядом с Фунтиком, часто вырываясь метров на пятьдесят вперед, на разведку. Принцесса не отходила от людей, охраняла, чтоб никто не отстал, не потерялся. Как всегда, когда не надо, добыча шла косяком. Сразу за забором подняли стадо кабанов с лежки. Псы повыли им в след, пусть бегут быстрей. Артефакты попадались на каждом шагу, а в середине тоннеля в оптику четко было видно «Ночную звезду». Не полезли.

— Если долежит до нашего возвращения, сходим, достанем. Если другой сталкер раньше успеет, значит, пусть ему повезет, — сказал глава Агропрома, его земель и подземелий. — Собираем подарки только из-под ног, как грибы.

Ближе к полуночи перешли холм, разделяющий институт и Свалку.

— Надо Серого проведать, новости узнать, — предложил Крепыш, установивший приятельские отношения с лидером сталкеров Свалки.

— В гости зайти, пообщаться, только мне надо голову бинтом заматывать прямо сейчас, — сказал Епископ со вздохом.

— Не будем. Серый меня месяца не прошло, водкой отпаивал, его черными очками и платком на голове с толку не собьешь, — отверг предложение Фунтик. — Здесь парни из Темной Долины в большом авторитете, никто слова не скажет. Амнистию Сотника никто не отменял. Правда, в живых один ты остался. И двух курьеров Кречет вывез за речку. И все. В ангаре народ молчаливый, да и спят они сейчас. Надвинь капюшон пониже, никто и внимания не обратит. Главное, не убивай никого, кто тебя в сердцах ругнет заковыристо, сам знаешь, есть за что.

— Договорились, — согласился бывший мастер черных. — Может быть, нам повезет, сколотим большую группу на Бар и Милитари, толпой пройдем все посты и заслоны.

При подходе к ангару можно было столкнуться с неожиданностями. Неприятными, разумеется. Долгое время в тоннеле держали лагерь бандиты, перекрывая дорогу на Агропром. Могли сталкеры растяжку на пути поставить, или обстрелять ночных гостей. Оружия после недавних боев в Зоне было много. Запасливый вожак даже пулемет добыл и прибрал. Фунтик решил не рисковать, обойти базу одиночек вдоль забора и спокойно зайти в восточные ворота, со стороны дороги на Припять.

Потратив на обход лишних полчаса, немного по ночному времени, команда охотников за сокровищами и тайнами, оказалась в нужном месте.

— Эй, на посту, — вполголоса позвал знаток местных обычаев, — принимай прохожих.

— Заходите. Сколько вас? — ответил часовой.

— Шестеро, Сема, — опознал собеседника по голосу Фунтик. Псевдоним у него был Вентилятор, за привычку бегать кругами вокруг костра или стоянки. Сталкером он считался опытным, но не очень везучим. До Киева с деньгами ему ни разу добраться не удалось. То девки в Чернобыле, то шулера на пароме.

— Слышу, по голосу свой, а признать не могу, — сказал Вентилятор.

— Поворотись, сынку, дай посмотрю, — добродушно прогудел подошедший Серый.

Похлопав Фунтика по плечам и обняв, сказал:

— Вот и еще один дядьку перерос. Я так и ветеранствую потихоньку, а ты уже мастер. Через месяц буду молодым рассказывать, кто в ангаре у костра сидел из сталкеров известных, тебя буду называть. Ты сказал шестеро вас, четверых вижу. Пусть все заходят, места хватит. Нас всего пятеро.

— С нами наши псы молодые. Плакса, поздоровайся с человеком.

Из мрака ночи на плечо Серого легла тяжелая лапа, и раздался тихий рык.

— Здр-р-рравствуй.

Вентилятор подпрыгнул на полметра вверх. Была у него на днях встреча с чернобыльскими псами, бег по сильно пересеченной местности со стрельбой.

— Так и живем, со всеми в мире, — сказал с улыбкой Фунтик. Кабан искренне заржал. Наемники, даже бывшие, всегда ценят незамысловатые солдатские шутки.

Серый криво ухмыльнулся, ткнул часового в бок.

— Разбуди наших, по одному, и предупреди, что у нас в гостях «агропромовцы» с псами. Пусть спросонья за стволы не хватаются, все под контролем. Прошу, гостям всем рады, — добавил он, обращаясь ко всем, и осторожно погладил по спине Плаксу.