Чернотроп

Глава 11

Стало холодать. Солнце уже грело не так, да и выглядывало из-за серых облаков всё реже и реже. Часто поднимался ветер, и с неба капали мелкие, почти незаметные капли дождя.

Вдоль железной дороги в сторону города В шли двое мужчин. Один в черной кожаной куртке с капюшоном на голове, на груди висел автомат, через плечо спортивная сумка, а за спиной большой рюкзак.

Второй в камуфляжной куртке, также с капюшоном, со спортивной сумкой и ружьем на плече.

Сзади в нескольких метрах от них, опустив голову, плелась девушка в тонком плаще поверх легкого платья. На спине легкий женский рюкзачок розового цвета с частью провизии и травматом, что дала с собой бабушка.

— И чего мы не пошли раньше? — бухтел Сережа. — Целую неделю просидели на станции. Спрашивается, для чего? Чтобы такой вот погоды дождаться? Этот мелкий дождь хуже даже ливня. Вроде и не мочит, а одежда вся сырая. Как зарядит, так на целый день, считай. Лучше бы уж вылил всё за раз, и дело к стороне. Может, теперь-то ответите, Борис Валентинович? С какой целью хорошую погоду проспали?

Борис шел по обычаю чуть впереди и сначала ничего не ответил напарнику. Вопрос он, конечно, слышал, но решил промолчать. Мужчине попросту было нечего сказать. Минут через десять ходьбы, Борис, не оборачиваясь, произнес:

— Не знаю.

— Что? — машинально переспросил Серёжа, прекрасно услышав фразу.

— Не знаю, почему мы прождали неделю, — повторил уже более подробно свой ответ наставник. — Чуйка у меня, понимаешь? Еще ни разу не подводила. Будто внутренний голос останавливает, сиди, мол, Борис, и не рыпайся.

Сережа ничего не ответил.

— Нельзя было идти, — продолжил Борис. — Вдобавок, мной овладела сильная лень и сонливость, такого раньше никогда не было. Она только подтверждает мое предчувствие беды.

— Может, это просто возраст, Борис Валентинович? — серьезным голосом спросил Сережа. — В сорок пять вполне нормально уставать.

— Знаешь что? — ухмыльнулся наставник. — Старый конь борозды не испортит. Слышал такую поговорку?

— Угу, слышал, конечно, — радостно ответил молодой человек и весело добавил: — А вы знаете, как она заканчивается?

— Догадываюсь.

— Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.

Друзья прошли еще несколько минут.

— Думаете, хорошая была идея оставить Машу вместо себя? — спросил Сережа. — Справится?

— Смотрительницей? — Борис поправил натирающий ремень от сумки. — Много ума не надо, чтобы замок ключом открывать и закрывать. Может, всё-таки вразумит тебя брать плату за ночлег.

Сергей обернулся и посмотрел, не потерялась ли Настя. Девушка выглядела устало и потрепано, но все равно шла и не отставала.

— Скоро Ерелино, каков план? — уточнил парень. — Дальше идем или остановимся?

— С таким грузом лучше не светиться, — ответил Борис. — Да и нет желания мне с ключницей общаться, после того как она нам чрезвычайно «помогла». Надвинем капюшоны побольше на глаза и пройдем.

— Где же заночуем тогда? Всё расстояние до Гыркино мы не сможем протопать до темноты груженные.

— Не переживай, брат, — по-доброму ответил Борис Валентинович. — Всю эту неделю я не только спал, но и изучал карту местности. Теперь знаю, где тут что находится. Ну или находилось, карта не слишком свежая.

— Отлично, — парень обернулся и громко крикнул Анастасии. — Надень капюшон плаща, сейчас одно место нужно будет пройти, не привлекая внимания.

Отряд прошел еще минут сорок, и впереди показалась знакомая станция.

— Держи мой рюкзак, — скомандовал наставник и снял его со спины. — А мне давай вторую сумку. Уйду чуть вперед, вы недалеко и не близко за мной, главное, из виду не теряйте.

— Как? Вы понесете патроны один? Это же опасно, — удивился Сережа.

— Ничего со мной не случится, брат, — Борис снял очки, взял из кармана куртки немного золы из печки и натер себе лицо и руки. — У страха глаза велики, Сережа.

Мужчина ушел вперед и поравнялся со станцией Ерелино. Сережа махнул Насте рукой и выдвинулся следом. Люди, сидящие на скамье у входа, увидев Бориса, опешили. Мужики растерялись, а женщины хотели было завизжать, но у всех дружно пропал голос.

— Черный бродяга, — прошептал один из мужичков.

Услышав эти слова, все, кто там был, без оглядки рванули в лес.

***

— Тебе не страшно? — спросила вдруг Ю свою подругу. — На станцию может кто угодно прийти. Увидят, что мы без мужчин, и захотят ограбить.

— И сразу получат пулю в лоб, — твердо ответила Маша. — Мне Валентиныч свой ПМ оставил. Да и у тебя винтовка есть. Давно ли ты такой трусихой стала? У нас два здоровых молодых мужика в лагере скучают, кому бы морду набить, а ты боишься.

Разговор девушек перебил громкий стук в дверь. Маша от неожиданности встрепенулась и подошла к окну посмотреть через щель.

— Кто там? — спросила смотрительница.

Снаружи стояла женщина средних лет и несколько детей разного возраста. Девочки и мальчики, человек восемь. Самому старшему юноше на вид лет четырнадцать, а младшей девочке лет семь от силы.

— Вы кто? — спросила еще раз Мария, не услышав ответа на первый вопрос. — Чего нужно, спрашиваю.

Незнакомцы снова ничего не ответили.

— Ну как знаете, — ответила смотрительница и отошла от окна.

Ю насторожилась и пошла в каморку за своей винтовкой.

— Ты что? Там же дети, — остановила ее Маша. — Чем может навредить компания школьников?

— И то верно, — выдохнула Ю и положила снайперку на место.

Стук в дверь снова раздался по залу ожидания. Маша не выдержала, подошла быстрыми шагами ко входу, вставила ключ в замочную скважину и провернула.

— Шутки шутить вздумали? — нервно вспылила девушка и открыла дверь. — Чего молчите?

Женщина стояла смирно и смотрела на Машу печальными глазами.

— Проходите, раз пришли.

Мария пустила гостей в убежище, вышла на перрон и осмотрелась по сторонам. Затем, увидев, что никого больше нет, зашла на станцию и заперла дверь.

— Правила у нас простые, — начала знакомить с условиями ночлега Мария, глядя в глаза женщины. — Места бесплатные, матрасов очень мало, почти нет. На них спят, в основном, старики и дети. Можно на лавки прилечь, если местечко найдется. Зато весь бетонный пол в вашем распоряжении. Холодный, правда, но люди спят. Накидают старых курток или еще тряпок каких, рюкзак под голову, и только храп и слышен. Печь всегда горячая, можно воду вскипятить. Вода же к слову стоит рядом в ведре. По центру стол, выжившие бродяги кладут на него часть своей провизии в качестве благодарности. Мы ею кормим тех, у кого черная полоса в жизни и давно ничего не жевали. Можете и вы что-нибудь положить, но это не обязательно.

— Мойте руки в умывальнике, сейчас воды нагрею, — добавила Ю, убедившись, что подруга закончила инструктаж.

Женщина молча села за стол. Ребятишки, вымыв по очереди руки, тоже присели.

— Как тебя зовут? — спросила Мария незнакомку. — У вас есть еда?

Женщина смотрела на хозяйку станции и никак не реагировала.

Дети выглядели так, будто с самого рождения росли на улице. Неумытые лица, рваная и грязная одежда, сальные и давно нестриженные волосы. Одним словом, оборванцы. Маша только сейчас это поняла, разглядев повнимательней. Женщина же, наоборот, выглядела ухоженной и аккуратной. Чистое платье, расчесанные длинные волосы, и даже ногти были покрыты прозрачным лаком.

— Она глухая, — ответил самый старший мальчик в майке-алкоголичке с синими полосками. — Не слышит тебя, хоть на ухо ори.

— Тебе в майке не холодно, дружок? — влезла в разговор Ю.

— Холодно, естественно, — скривил лицо парень в недовольной гримасе. — Свою ветровку я сестренке отдал.

Парень положил руку на плечо сидевшую рядом девочки в легкой зеленой курточке.

— Меня зовут Макс, — продолжил парень. — Как вы должны были уже понять, мы беспризорники. Наверное, все дети сейчас сами по себе. Но мы держимся вместе. Так не слишком страшно. Зомбака легче завалить, когда нас больше.

Парень достал из своего маленького рюкзачка целлофановый пакет со свежим куском мяса.

— Пожарим? Сто лет не ел мяса, — потер руки в предвкушении Макс.

— Это что, свинина? Ты где ее взял? — произнесла Мария с широко открытыми от удивления глазами.

Мальчик открыл рюкзачок сестрёнки и достал еще один кровавый кусок приличного размера.

— Мы заработали, — не понимая возмущения, ответил Макс. — В одной общине чистили стойла и загоны, красили крышу и кормили скот.

— Есть люди, которые держат скот? Далеко отсюда? — глаза Маши загорелись давно созревшей идеей. — А куры там есть?

— Полно кур, яйца едят каждый день, — ответил малец. — Вот только не дают никому. Работать нужно очень много с утра и до вечера.

— Вы, ребятки, что-то недоговариваете, — с подозрением сказала Маша. — Столько мяса, да еще и свежего, очень большая плата за такую работу.

— Это где-то рядом? Мясо не успело испортиться, пока вы шли, — перебила подружку Ю.

— Сказать по правде, вы нас раскусили, — опечалился Макс. — Нам обещали за работу плату, но обманули. Награду откладывали, только кидали сухарей и придумывали новую работу. Заставляли спать рядом со свиньями. Вчера ночью мы сбежали. Еще с утра я увидел, как хозяин режет свинью, и решил: была не была. Дождались ночи, схватили по куску мяса и деру.

— У вас у всех по куску мяса? — уточнила смотрительница. — Оно же стухнет. Надо хоть в ведро с холодной водой положить.

Парень стыдливо посмотрел на девушку и добавил:

— Угу, у всех. Давайте уже поедим, слюни текут ручьем.

Маша поставила большую сковороду на раскаленную печь и налила в него чуть-чуть подсолнечного масла.

Женщина встала из-за стола, подошла к умывальнику и принялась умывать лицо. Перед этим что-то выпало из ее руки, но та не стала поднимать.

Маша заметила это краем глаза. Бумажка... На полу лежал кусочек скомканной бумаги. Девушка наступила на него ногой, затем, дождавшись, когда никто не будет смотреть в ее сторону, быстренько наклонилась и подняла.

Зайдя в каморку, Маша развернула клочок. На мятой бумажке было написано черным карандашом:

«Спасите. Они не те, за кого себя выдают».