Черные боги Галактики

Глава седьмая Если враг не сдается

Драго вздохнул и медленно перевернулся на другой бок. Красота… Какая мягкая постель! Будто нарочно проминается так, чтобы удобно было лежать. Век бы не вставал… Увы, Лик наделил его не только властью, но и обязанностями. В этом Драго уже успел убедиться.

Он снова повернулся и уже собирался спустить ноги с кровати… и замер.

В комнате кто-то был.

Отлично. Одно из первых распоряжений, которые отдал Драго, вселившись во дворец, гласило: никаких посторонних в помещениях, пока он спит. Вдобавок он лично опечатывал свою спальню перед тем, как лечь спать. Может, это курьер? Опять какие-то «неотложные дела»? Нет, с подобными донесениями присылали исключительно «живчиков», да и то после определенной процедуры. А существо, которое находилось в комнате, было человеком.

Еще один чокнутый убийца. Ну и развелось же их… как собак нерезаных.

Щелк! Отключив силовой щит, Драго скатился с кровати… прямо под ноги растрепанному юнцу, который выскочил из-за занавесок с лазерным резаком в руке. Кажется, парень не ожидал такого поворота событий. Он охнул и потерял пару драгоценных секунд… чем Драго не замедлил воспользоваться. Одним ударом клешни он отшвырнул убийцу. Клинок мазнул по хитиновой клешне, оставив едва заметную царапину. В такие минуты Драго начинал гордиться своим телом.

Он выпрямился, повел плечами и с удовольствием заметил, как у парня перекосилась физиономия. Что, впечатляет? Драго уже привык к тому, что его внешность не оставляет людей равнодушными, и откровенно этим наслаждался. Медленно шевеля щупальцами, он шагнул к убийце. Тот лежал на полу, силясь подняться, но безуспешно: его правая нога была вывернута под неестественным углом. Рука судорожно стискивала нож, безусое лицо кривилось, – уже не от столько отвращения, сколько от боли и ненависти.

– Ты – чудовище… – пробормотал парень. – Ты должен умереть…

– Такой молодой, и такой злой, – протянул Драго.

Он наклонился, сжал его щиколотку чуть пониже места перелома, рывком поднял парня за ногу, и тот заорал так, что у Драго заложило уши. Весь дворец перебудил, засранец… Ничего, им полезно. Совсем обленились, бездельники… Надо непременно выяснить, что за крыса пропустила этого молокососа. И наказать, чтобы впредь неповадно было.

Драго коротким, резким движением сжал клешню. Раздался тошнотворный хруст. Откушенная ступня кровавым ошметком плюхнулась на бесценный ковер, привезенный позапрошлым Управляющим с Абарры. Парень мешком рухнул на пол. Кричать он уже не мог, лишь корчился от боли. Кровь фонтаном била из перерезанных артерий, покрывая бордовыми брызгами пузатые тумбочки на гнутых ножках и тяжелые, в радужных переливах, лиловые шторы.

Правитель Тау склонился над убийцей.

– Если скажешь, кто помог тебе пробраться в мою спальню, умрешь сразу, – сказал он, почти касаясь щупальцами его лица. – Если нет, будешь умирать долго и тяжело.

– Я лучше помучаюсь, – прохрипел парень.

– Как хочешь, – равнодушно вздохнул Драго.

Через полчаса он распахнул дверь и вышел. В холле сидел мажордом и бросал жалобные взгляды на остывающий кофейник, рядом с которым громоздилась гора булочек с кремом – обычный завтрак Драго. Долговязый носатый тип, прислуживавший правителю по утрам, привалился к стене, на его бледной физиономии застыло выражение почти животного ужаса. У противоположной стены выстроился отряд «живчиков», возглавляемый начальником тайной полиции Душко Чечуком – единственным сотрудником старой администрации, которого Драго оставил при себе. Остальные лишились если не жизни, то должности. Похоже, это было верное решение. Преобразующие излучатели, установленные три дня назад, работали на минимальной мощности, однако кожа Душко успела приобрести зеленоватый оттенок и местами шелушилась.

– Приберите, – небрежно бросил Драго, проходя в холл.

Слуга подскочил, точно на пружинах, и бросился наливать кофе. Дверь в спальню осталась открытой, и мажордом украдкой прижал к губам носовой платок. На полу валялись кровавые ошметки, стены и потолок были густо забрызганы кровью.

– Еще один? – удивленно спросил Душко. – Но мы же…

Драго ловко выхватил из рук слуги чашку и залпом опорожнил ее. Чашка была изготовлена из тончайшего фарфора, и он мог раздавить ее без малейшего усилия… если бы захотел. Он уже почти забыл, как ненавидел свое тело, которым теперь так гордился, как мечтал от него избавиться.

– Ты лично проверяешь каждую муху, которая во дворец залетает, – правитель сунул пустую чашку слуге. – А этот вот… сквозь стены проходить научился. Фокусник, наверно.

Чечук невнятно икнул и вытянулся по струнке. Щелкнув у него перед носом клешней, Драго неспешно направился в банный комплекс. Он частенько развлекался, разгуливая по своему дворцу нагишом… фактически нагишом. Вопрос, можно ли считать голым существо в хитиновом панцире? Драго не ломал над этим голову, зато ему доставляло большое удовольствие наблюдать, как краснеют и бледнеют лица служащих, когда он проходит мимо.

Впрочем, некоторых удовольствий он, похоже, лишился навсегда. Лежа на широкой скамье, он задумчиво разглядывал трех обнаженных красоток, которые старательно полировали его панцирь надушенными тряпками. В первый же день своего правления Драго распорядился, чтобы ему привезли самых красивых девушек Тау. Приказ был выполнен почти мгновенно: из поселков, находящихся на другой стороне планеты, красавиц доставляли на трансорбитальных катерах, которые держали на случай экстренной эвакуации. Однако когда девушки выстроились перед Драго, он лишь с недоумением вытаращился на них. Он ничего не чувствовал. Нельзя сказать, что они были некрасивы. Раньше он отдал бы что угодно, чтобы просто постоять рядом с какой-нибудь из таких девочек. Но теперь… Может быть, Древние боги сделали это специально, опасаясь, что за развлечениями он забудет о делах?

Тем не менее, он позаботился о том, чтобы эти красотки не подвергались облучению. Они жили в отдельном домике под наблюдением «живчиков». Кстати… Зачем к нему приставили этих засранцев? Чтобы прислуживать ему, Драго… или чтобы следить за ним?

Девушки закончили работу и, деликатно покашливая, отошли в сторону. Одна из них, дождавшись, пока правитель Тау встанет, подала ему мундир.

В столовую Драго не пошел: он уже успел позавтракать, и отнюдь не булочками с кремом. У черного входа его ждала бронеплатформа с охраной – его личный транспорт. Приказ поступил накануне вечером, и на рассвете все было готово. Почему эти люди с такой готовностью согласились служить ему? Из страха? Ради денег?

Нет! Он просто пообещал им то, что невозможно купить за деньги. Он пообещал, что они смогут стать самими собой. Вы думаете, деньги – это свобода? Чушь собачья. Богатые – такие же пленники своего богатства, как бедняки – пленники нищеты. Богатство – великая ответственность. Герои, которых возносят до небес, платят за славу той же свободой: каждый их шаг становится достоянием гласности. Это как восхождение на высокую гору: чем выше ты поднимаешься, тем тщательнее продумываешь каждый шаг… чтобы не сорваться в пропасть. Какая уж тут свобода… И все, все люди живут так. Они притворяются, приспосабливаются, подстраиваются под ожидания тех, от кого по той или иной причине зависит их жизнь.

Драго пообещал им свободу. И показал, что может ее дать. Встань под излучатель. Раскрой себя. Яви миру свое настоящее лицо, и мир уже не сможет отвернуться. Он будет вынужден принять тебя таким, какой ты есть.

Правда, до сих пор «настоящие лица» выглядели весьма нелицеприятно. Поначалу от желающих не было отбоя. Потом их число сократилось. Люди рвались на службу, но просили, чтобы их не подвергали облучению. Они утверждали, что хотят сначала «стать лучше». Идиоты… Драго не возражал. В их понимании «стать лучше» можно было только одним способом: выслуживаться перед начальством, вылезая из штанов от усердия. Ну и флаг им в руки.

Его размышления прервал адъютант. Бывший полицейский сержант из занюханного шахтерского поселка наподобие Тау-52, он примчался на угнанном служебном «летадле» в столицу на второй день воцарения Драго, и минут десять уверял нового правителя в своей преданности. Теперь его физиономия, с которой не сходило выражение щенячьего восторга, напоминала цветом чернила, а зубы срослись, превратившись в жевательную пластину.

– Отведайте, господин правитель, – затараторил он, протягивая Драго блюдо с ломтиками сырого мяса. – Телятинка, только что с бойни…

Драго схватил щупальцем один из кусков и отправил в рот. Мясо и вправду было свежайшее, к тому же повар обильно приправил его шафраном, чесноком и смесью перцев. Роговые пластины мгновенно превратили его в подобие фарша, который буквально таял на языке.

– Какие новости? – буркнул правитель.

– Два новых дивизиона ждут на плацу вашего появления! Согласно протоколу, вы должны произвести смотр, а потом…

– Меня не колышет, что там у вас по протоколу. Что в Тау-428?

– Наши войска…

– Что в Тау-428? – ледяным тоном повторил Драго.

– Они еще сопротивляются…

– Отлично! – Драго взмахнул клешней, и поднос полетел на пол. – Они клялись, что захватят этот вшивый городишко до рассвета!

– Но, господин правитель… Негодяи отчаянно сопротивляются. Они не желают сдаваться ни при каких…

– Заткнись!..

«Люди – это болезнь материи. Ты должен стать сгустком гноя, болезнью болезни… или выжечь их, как больную клетку».

Так сказал Лик. И так будет, чтоб им всем пусто было!

– Всех этих идиотов, которые хлопают ушами, вместо того чтобы сражаться – казнить, – прошипел Драго. – Головы отрезать, надеть на шесты подлиннее и выставить на передовой!

Он подался вперед, и щупальца, вытянувшись, опутали шею адъютанта. Синяя кожа бывшего полицейского стала похожа на мел, политый чернилами, колени подогнулись. И только рот по-прежнему растягивала ухмылка – дикая и нелепая, точно наклеенная.

– Господин правитель… – просипел он. – А кто же… пойдет в бой?

Драго разжал хватку. Адъютант покачнулся, но каким-то чудом удержался на ногах. На штанах у него расплывалось мокрое пятно.

– У тебя там вроде два дивизиона были?

– Так точно, господин правитель.

– Ну, вот пусть они и дерутся. И про головы не забудь. Пусть знают, засранцы, что их ждет, если они не выполнят приказ.

– А как же… протокол?

– Потом соблюдем. Пшел.

«И как они меня терпят?» – подумал Драго, глядя вслед адъютанту, который только что добежал до воздушного катера и отчаянно теребил ручку – похоже, забыл отключить предохранитель.

Дело не в убийцах, которые лазят к нему чуть ли не каждый день. Чечук о них наверняка знает, только прикидывается дурачком. Пошел он в задницу, этот Чечук. Он, Драго, и сам может за себя постоять – с такой-то броней! Если разобраться, он всегда хотел быть таким – сильным и неуязвимым, как танк. Да и было бы от кого отбиваться! Сопляки какие-то с ножичками… Нет бы подцепить к платформе господина правителя взрывчатку. Бабах – и каюк господину правителю… Все они сопляки. Прав был тот живчик – первый живчик, Живчик с большой буквы.

– Наверно, есть во мне что-то такое особенное, – пробормотал он, разочарованно глядя на разбросанные по полу ломтики мяса. – А может, у меня в роду аристократы были? Прабабка какая-нибудь… Или пра-пра…

Вечером Драго поднялся в молельню.

В первый же день, когда Управляющие Тау вручили новому правителю верительные грамоты и принесли присягу, Драго приказал перестроить маленькую часовню во дворце, который он избрал своей резиденцией. Назавтра к нему доставили лучших инженеров и художников планеты. Инженеры сделали свое дело быстро: смонтировали необходимое оборудование, оставили «живчикам» инструкции и отправились восвояси. Затем был совершен очистительный ритуал… и художникам явился один из Древних Богов в своем истинном обличии. Трое из десяти тут же сошли с ума, один умер от сердечного приступа. А остальные… Остальные стали рисовать.

Когда работа была завершена, эти шестеро остались при ней служителями. Они уверовали. Чего нельзя сказать о Драго. Религиозные чувства ему были в принципе не знакомы. Он всегда искал происходящему рациональное объяснение, а когда это не удавалось, впадал в бешенство. Даже ребенком он не верил в чудеса, а рассуждения священника из Церкви Нового Пришествия, куда его время от времени таскала мать, считал полной чепухой. У старого хрена на все вопросы был один ответ: «волею Божью». Хорошая отмазка, и головой думать не надо! Что касается Древних Богов… Их сила впечатляла, он был даже благодарен им за то положение, которое они ему обеспечили. Но никаких более теплых чувств он к ним не испытывал. В них было что-то… противоестественное.

Прежде чем подняться на помост, с которого он общался с Древними, Драго вызвал одного из живчиков, чтобы тот еще раз проверил настройки аппаратуры. С расписанных художниками кожухов «ускорителей» – так, кажется, назывались эти исполинские машины – смотрели зубастые твари с выпученными глазами, лениво пожирающие друг друга. На их спинах вырастали деревья с голыми кривыми стволами, напоминающими кости. Люди с уродливыми перекошенными лицами разевали рты, изрыгая неслышные ругательства, и совокуплялись с моллюсками в гигантских спиральных раковинах. Некоторое время Драго мрачно таращился на них, потом зашипел и отвернулся. Да, чтобы такое нарисовать, надо основательно тронуться.

– Параметры установлены, – проскрипел с «клироса» живчик.

Драго поднялся на помост, встал за пульт и, покрутив ручки, свел в одну точку лучи, бьющие из двух башенок.

Некоторое время ничего не происходило. Потом в розово-голубом перекрестье лучей возник темный пульсирующий сгусток. Казалось, кто-то выплеснул чернила в чашу с кристально чистой водой. Сгусток растекался, но не бледнел, – наоборот, чернота становилась все гуще. Драго повертел головой – глазам становилось больно. Наконец в черной глубине вспыхнули два крошечных зеленых огонька. Показалось? Нет… Драго передернуло. Казалось, огоньки прожигают его бронированное тело насквозь…

Чтобы в прожженные отверстия вползли усики черного тумана…

Драго уже видел, как это происходит. Древний Бог решил покарать смертного. Тонкие, как волос, черные щупальца высунулись из перекрестья лучей, извиваясь, словно корчась от прикосновения дневного света. Осужденный сидел на полу. Он не был связан, но даже не пытался бежать, страх парализовал его. Наконец Бог дотянулся до него. Смоляные волоски неторопливо пролезали в ноздри, уши, приоткрытые губы несчастного, и тогда его застывшее лицо начало медленно искажаться, точно резиновая маска, внутри которой кто-то шевелит пальцами. Драго так и не понял, что это было – гримаса боли или движения жутких щупалец, проникших в него. Кричать человек уже не мог: жуткий угольно-черный колтун заткнул ему рот, словно кляп. Тело конвульсивно дернулось… и начало растекаться лужей черного воска. По молельне поплыл удушливый запах. Точно так же пахло тухлое мясо, когда Драго жарил его в своей хижине. Вскоре на полу осталась лишь омерзительная куча, похожая на полужидкое дерьмо, в котором все еще копошились длинные тонкие щупальца.

Драго качнул головой, отгоняя воспоминания, и изобразил нечто похожее на поклон. В хитиновом панцире кланяться было очень неудобно.

– Рад приветствовать, повелитель, – пробормотал он.

– И я тебя тоже. Как чувствует себя наш маленький гаденыш?

Мягкий, воркующий, и в то же время странно неживой голос доносился из перекрестья лучей… а может быть, откуда-то еще. Так, наверное, говорил бы ветер, обладай он разумом и умей говорить. Всякий раз, когда раздавался этот голос, Драго начинало разбирать любопытство. Как Древние умудряются разговаривать, не имея ни губ, ни языка? Может быть, шевелят своими щупальцами и заставляют воздух колебаться?

– Как прошел день? Ты подготовил отчет, которого мы ждем?..

– Нет, – Драго покачал головой. – Часть народа до сих пор сопротивляется. Я забросил в горы несколько групп, велел им разведать, что к чему… как вы просили. Все исчезли. По-моему, людям не очень нравится, как я правлю. Боюсь, они наберут оружия и попрячутся в горах, и тогда нам мало не покажется. Я уже докладывал Лику…

– Лик – наш раб, как и ты… – зеленые огоньки ярко вспыхнули. – Ты начинаешь нас разочаровывать. Если не исправишься, мы найдем тебе замену.

– Но что я могу сделать? – в голосе Драго послышалась мольба. – Я говорю, народу вашу… как ее… док-три-ну…

– Ты, конечно, хотел сказать «нашу доктрину»? – осведомился Древний. Он говорил по-прежнему ровно, но Драго похолодел. – Или ты не разделяешь наших взглядов? Не понимаешь значения нашей священной миссии, того знания, которое мы несем Вселенной? Ты знаешь: любой, кто откажется служить нам, станет ничем, и иного не дано…

Эту надоевшую проповедь Драго уже слышал не раз и почти заучил ее наизусть. Сосредоточенно пялясь в темноту, пульсирующую в розово-голубом ореоле, он безуспешно бился над одним вопросом: если они – боги, почему донимают его этими дурацкими вопросами? Они что, не знают, о чем он думает? Или…

Догадка ослепительной молнией пронеслась у него в мозгу. Значит, эти не всесильны? Лик вот умеет мысли читать. И разговаривает по-другому – как будто залезает тебе прямо в голову. Так кто тогда чей раб?

Ладно, пусть сами между собой разбираются. Пусть зовут себя как хотят – хоть розовыми кроликами… Драго никогда не видел кроликов, тем более розовых, но слышал это выражение от одного из шахтеров, который частенько заглядывал к его отцу на кружку пива.

– …поэтому ты должен в кратчайшее время все подготовить, чтобы мы могли прийти в этот мир. Наши почитатели ждут нас.

«Подготовить»… Ох ты, как интересно! А что случится, если они явятся без подготовки? Понятно, самого Древнего об этом расспрашивать не стоит. Вот потолковать бы с инженерами, которые сварганили всю эту технику в часовне. Но поди поговори, если за тобой постоянно ходит толпа «живчиков».

На самом деле, у Драго накопилась масса вопросов, но он надеялся найти ответы самостоятельно. «Подготовка» заключалась в сборе определенных данных о планете. Ученые, которым предстояло этим заниматься, еще не прибыли. Драго собирался устроить им основательный допрос и выяснить, для чего могут понадобиться такие сведения. Может, тогда ему удастся узнать что-нибудь об истинной природе Богов, понять, чего они боятся, откуда черпают силу. Кое о чем можно будет спросить и самих Древних – некоторые вопросы прозвучат вполне невинно. Например, каким образом они могут создавать живое из мертвого.

– Мы даем тебе еще неделю, – продолжал Древний. – Если через неделю сопротивление не будет подавленно и все необходимые данные не будут переданы Лику, мы накажем тебя.

Драго вновь попытался изобразить поклон.

– Я приложу все силы, чтобы исполнить вашу волю, Могущественный.

Бог не ответил. Зеленые огоньки потухли. Сгусток черноты зашевелился и начал уменьшаться, словно втягивался сам в себя.

Вечерняя аудиенция была окончена. Драго повертел ручки, и лучи разошлись. Ладно… С этой сволочью, которая засела в горах, он разберется, даже если самому придется отправиться на передовую. Завтра он займется этим вплотную. Самое приятное, что в ближайшую неделю новой беседы не предвидится. Если хорошо все продумать, то и живчики не помешают, и боги ни о чем не догадаются. Наоборот, будут ему помогать, да еще спасибо скажут.

Драго спустился с помоста. Живчики стояли внизу, на том же месте и в тех же позах, в которых он их оставил. Даже выражение на резиновых рожах не изменилось. Подозрительно все это… Драго махнул клешней, подзывая одного из «тыквоголовых».

– Найди начальника тайной полиции. Пусть берет с собой троих жив… андроидов и приходит в зал заседаний. СРОЧНО!!!

Живчик послушно повернулся и исчез в темноте.

Когда Драго неторопливо вошел в зал заседаний, все уже были в сборе. За последнее время у Драго появилось подозрение, что Душко Чечук вообще не покидает его резиденции. От молельни до зала десять минут ходу – при том, что Драго плелся нога за ногу. А Чечук уже тут как тут, и живчики при нем.

– Рад приветствовать, – буркнул Драго, приземляясь в специальное кресло, которое установили для него в конце стола. – Молодец, Чечук. Быстро бегаешь.

Зеленоватая физиономия начальника тайной полиции расплылась в довольной ухмылке.

Драго выдержал многозначительную паузу.

– В общем, дело срочное. Надо собрать эту… как ее… ученую комиссию. Как я понимаю, ты не знаешь, что это такое. Так вот: берешь всех ученых, каких сможешь найти, и тащишь сюда, а на месте разберемся. Если что, эти… – он кивком указал на «живчиков», которые выстроились у стены, – тебе подскажут. Главное – сделать все быстро. И никаких отговорок типа «время позднее, дети спят»…

Драго вновь замолчал. Со стороны могло показаться, что он пытается нагнать страху на Чечука, но на самом деле Драго боялся. Внутри своего хитинового панциря он трепетал от страха. Он затевал опасную игру. И очень важно, чтобы «живчики» ни о чем не догадались. И чтобы Чечук не догадался. Потому что он, в отличие от большинства подчиненных Драго, человек образованный и весьма неглупый. Хотя какой он теперь человек? Крокодил, настоящий крокодил. Морда зеленая, вон и пасть уже начинает вытягиваться…

– И чем будет заниматься эта комиссия? – поинтересовался Чечук.

Драго тяжело вздохнул, но отступать было поздно.

– В этом мире слишком много недовольных. Но это еще полбеды. Ты знаешь: бойся не ту собаку, что лает, а ту, что молча кусает. Верно?

Чечук молча кивнул.

– Ну вот, таких собак я и боюсь. А не тех засранцев, которые обчистили арсенал и отсиживаются в горах.

Это был камешек в огород тайной полиции. Начальник, наверно, покраснел бы… если бы мог.

– Короче. Те, кто прислал меня на эту планету, пожелали получить некие стратегические данные. Само собой, они потом все сами проверят и перепроверят, но я не хочу, чтобы эти самые… тайные вредители… подсунули вместо данных какую-нибудь лапшу. Поэтому я и хочу, чтобы ученые взяли и все друг за другом проверили. Вдруг у одних все сойдется, а у других нет? Тут мы их на вранье и поймаем… А потом еще я сам проверю. И пусть в первую очередь обращают внимание на главные… параметры. Какие параметры главные, какие нет, спросишь у моих слуг.

Он встал, давая понять, что совет окончен. Похоже, «живчики» не заметили подвоха, а если и заметили, то ничем этого не выдали.

В дверях Драго обернулся.

– В общем, не тяни резину, Чечук. Чем быстрее все провернем, тем быстрее можно будет… покарать вредителей и предателей. Все, что нароешь – сразу мне на стол.

– Посмотрите! Вы только посмотрите!

Лейтенант, тяжело дыша, влетел в бункер. Воротничок его новенького кителя был расстегнут, глаза вытаращены, волосы торчком.

Командарм взглянул на Управляющего Тау-428, отставил в сторону стакан с чаем и неторопливо повернулся к юноше.

– Успокойтесь, Татлич. Войдите, выйдите и доложите по всей форме.

Но лейтенанту было не до протокола. Он стоял столбом и ловил широко открытым ртом воздух.

– Там… Там… Вы посмотрите…

Командарм неторопливо поднялся из-за стола, поправил китель и неспешно подошел к обзорному экрану. Несколько секунд он крутил ручки на пульте, настраивая изображение. Потом его лицо медленно вытянулось.

Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Только что за странные антенны над вражескими позициями? Командарм увеличил изображение, потом подстроил резкость… Он отказывался верить своим глазам.

Однако ошибки не было. То, что он принял за антенны, оказалось трехметровыми стальными стержнями, и каждый украшала человеческая голова.

– Боже мой… – пробормотал Управляющий.

– Судя по количеству голов, они перебили как минимум дивизион, – заметил командарм. – Если враг хочет ослабить себя, оттянув победу…

– Скорее укрепить наш дух, – возразил Управляющий. – Если раньше я опасался, что часть наших доблестных солдат перейдет на сторону врага, то теперь на этот счет можно не беспокоиться.

– Слабое утешение.

Отключив экран, он подошел к столу, надел фуражку, сделал большой глоток чая и снова повернулся к лейтенанту.

– Ну что, господин Татлич? Это вам не петушки-республиканцы…

Командарм намекал на карикатуру, которая висела чуть ли не в каждой казарме. На одной половине листа Республика изображалась в виде галльского петуха с роскошным трехцветным хвостом, а на другой тот же петух представал полуощипанным. Внизу красовалась оптимистичная надпись: «Начистим жопу Республике!» Пропагандисты Министерства информации обладали потрясающим чувством юмора.

– Пойдемте, прогуляемся. Послушаем, что думают по этому поводу наши доблестные воины. И попробуем выяснить, что задумали противники… Вдруг они решили совершить массовое и публичное самоубийство, оставив за нами поле боя и покрыв нас несмываемым позором, – последние слова он произнес с усмешкой, обращаясь исключительно к Управляющему.

На самом деле ему было не до смеха. В победе армии Драго сомневаться почти не приходилось. И дело заключалось не только в численном перевесе. Что он, командарм Фран Жижич, может пообещать своим солдатам в награду за доблесть? «Ребята, бойцы! Вы вернетесь домой и будете радостно вкалывать в родных шахтах во славу уэнов!» Да и если откровенно, последние защитникиТау-428 не вызывали у него теплых чувств. Все, кто были хоть на что-то годны, полегли в первые же дни. Уцелели или хитрожопые каторжники, которым сам черт не брат, или богатенькие папенькины сынки, готовые до последней крайности отсиживаться на дне окопов, а затем поднять вверх свои трясущиеся лапки…. Что им терять? Они при любых порядках сумеют приспособиться… Правда, была еще горстка отчаянных романтиков… вроде того же Татлича. Бедный мальчик. Мечтал отправиться в столицу уэнов, учиться… Скорее всего, так бы все и вышло… если бы не этот треклятый краб на своем звездолете, чтоб ему провалиться.

Пройдя по бетонным коридорам и миновав несколько лестниц, командарм и Татлич поднялись на поверхность. Здесь размещалась главная лазерная батарея. Техники ползали по кожухам огромных орудий, точно муравьи, проверяли заряды батарей, систему гидропневматики, блоки самонаведения…

– Судя по всему, работа идет полным ходом, – заметил командарм.

– Что вы, господин командарм, – возразил лейтенант. – Это они сейчас зашевелились. А пять минут назад все торчали у обогревательной площадки, глазели на это, – и он ткнул пальцем в сторону «экспозиции» на вражеской передовой.

– Как считаешь, зачем они это сделали?

– Для устрашения своих, господин командарм. Я думаю…

Но что он думал, командарм так и не узнал. Противник, о котором они только что говорили, накрыл батарею шквальным огнем.

Командарм упал на бетон, попутно сбив с ног Татлича – сказалась армейская выучка. Снаряды с истошным воем проносились прямо над головой, но ни один пока не задел батарею… Страшный взрыв приподнял его в воздух и снова швырнул на бетон. Преодолевая адскую боль, командарм пополз вперед. Сейчас надо найти хоть какую-нибудь щель и переждать обстрел. В воздухе висели тучи пыли. Где-то здесь должен быть люк..

Дикий металлический скрежет на миг перекрыл вой снарядов и грохот взрывов, и прямо за спиной командора рухнула вышка излучателя. Задыхаясь и кашляя, Жижич полз вперед, проклиная себя за то, что в последние годы совсем забросил тренировки. Пот лил градом, и, смешиваясь с пылью, мгновенно превращался в мерзкую кашицу.

Неожиданно рука командующего нащупала что-то мягкое. Жижич протер глаза и увидел ногу в сером комбинезоне, торчащую из-под обломков бетона. Значит, вход в бункер завален. Ладно… Надо обогнуть батарею – или то, что от нее осталось…

И тут командарм заметил, что снаряды противника стали ложиться чуть дальше.

Он привстал… и перед глазами все поплыло. В живот словно впились стальные клещи. Командарм снова упал на четвереньки, и его стошнило. Вытирая трясущейся рукой подбородок, он выпрямился и попытался оглядеться. До люка оставалось метров двадцать. Вдалеке кто-то во всю глотку завопил: «Ура-а-а!», и несколько голосов подхватили этот крик.

Ну, еще немного. Командарм припал к бетону и пополз в сторону спасительного люка.

Десять метров, семь, пять, три…

Он приподнялся и дернул за рычаг. Потом еще раз.

Люк был заперт.

Застонав от отчаяния, командарм повалился на бетон. Его бросили. Нет, почему же бросили? Согласно его собственному приказу, в случае обстрела все люки, ведущие вглубь подземных оборонительных сооружений, наглухо задраивали. Словно обезумев, командарм замолотил кулаками по стальной плите, преградившей ему путь к спасению.

– Суки! – шептал он пересохшими губами. – Суки, суки!

Кто-то ударил его ногой в живот. Командарм застонал и повалился на бок. Как они успели подобраться? Люди в странной ярко-оранжевой форме обступили его со всех сторон. Казалось, они появились ниоткуда, материализовались из облаков серой пыли. Думаете взять дядьку Жижича голыми руками? Не выйдет!

Чуть перевернувшись, командарм выхватил пистолет и несколько раз выстрелил не целясь. Судя по крикам, он в кого-то попал. В воздухе по-прежнему висела пыль, только теперь в ней вспыхивали искорки. Похоже, взрывом ему обожгло сетчатку. Новый удар окованного сталью ботинка выбил у него пистолет, и кисть руки прошила обжигающая боль. Судя по всему, «рыжик» сломал Жижичу пальцы, но командарм как будто ничего не замечал. Взревев, как бык, он приподнялся и вцепился в ногу, обтянутую вонючей оранжевой тканью…

– Не стрелять! – заорал кто-то. – Это офицер!

Что-то обрушилось на голову командарма, и он полетел в черную пустоту…

Очнулся он в комнате. Пол весь был засыпан штукатуркой, стекла в окнах выбита, в углу громоздилась куча странной аппаратуры. Командарм был привязан к обшарпанному креслу: руки к подлокотникам, ноги к передним ножкам. Он попытался пошевелиться… и взвыл. Тот, кто связал его, знал свое дело. Потому что вместо веревки использовал колючую проволоку.

– Хорошо, что вы пришли в себя, командарм, – из-за кресла вышел невысокий круглолицый человек в оранжевой форме. – Было бы обидно, если бы вам не удалось прийти в себя. Видите ли, пока вы находились без сознания, мы выкачали из вас массу полезной информации. И это, несомненно, поможет нам подавить последние очаги мятежа на этой планете.

Командарм молчал. Попади ему в руки офицер противника, он поступил бы точно так же. Но это дела не меняло. Он чувствовал себя предателем.

Да, хорошо ему досталось. Выбито несколько зубов, а губы вспухли, пересохли и, наверно, похожи на пережаренные сырники.

– Итак, командарм, поскольку вы очнулись, я имею честь предложить вам выбор. Вы можете перейти на нашу сторону и тем самым спасти себе жизнь. Вы присягнете на верность клятву новому правителю и будете служить ему верой и правдой. Смею заверить, вас ждет весьма неплохая жизнь. По крайней мере, никто не заставит вас копать нейтрит…

«Рыжик» выдержал паузу и пристально посмотрел на командарма.

– В противном случае я не могу обещать вам не только легкой жизни, но и легкой смерти. Великому Драго уже известно, что вы живы и находитесь у нас. И повелел приковать вас к столбу на центральной площади столицы, подключить к системе жизнеобеспечения и вскрыть вам… извините… брюшную полость.

– Я должен подумать, – едва шевеля губами, пробормотал командарм.

– Воля ваша, – офицер кивнул. – Лишний раз подумать не мешает.

Он отошел к окну и стал любоваться пейзажем.

Жижич напряг мышцы, и острые колючки впились ему в тело. Внезапно он как наяву увидел себя, стоящего на грязной брусчатке у толстого столба. Столб был похож на поднятый к небу кургузый каменный палец. Почему-то моросил дождь, мелкие прозрачные капли блестели на пластиковой крышке белого ящика, и ящик этот был такой чистенький и аккуратный, словно его каким-то образом перенесли прямо из больничной палаты, где он поддерживал чью-то жизнь…

Командарм заплакал.

За кого он воевал, кого он пытался защитить? Управляющего Тау-428 – этого жирного хряка, чертова взяточника? Или уэнов, которые превратили людей в тупую скотину, годную лишь для черной работы?

Он еще пытался отогнать эти мысли… и с ужасом слышал, как губы сами шепчут:

– Я согласен… Я согласен… Я согласен…

Драго принимал парад – приятная и почетная обязанность. Мимо него над широким шоссе, в полуметре над землей, плыли плоские, похожие на гигантских камбал, десантные катера. И на каждом, раскинув руки крестом, лежало тело вражеского офицера, прикрученное к подвесным крюкам за запястья, а из люков, насаженные на стальные прутья, торчали отрубленные головы.

Вот так Великий Драго расправлялся со своими врагами.

Еще недавно он был последним куском дерьма на этой планете, превращенной уэнами в отстойник, в выгребную яму. Его ненавидели? Громко сказано… На него просто охотились, чтобы отправить в шахты, – на нижние, смертельные уровни, где ему было самое место. Но разве только его ждала подобная участь? Разве ему одному предстояло разлагаться заживо в нейтритных копях? Их было много – тех, кто благодаря ему вырвался на свободу. Тех, кто, подобно ненавидел этот навозный шарик под названием Тау и тех, по чьей вине оказался здесь. Лик был прав.

Трибуну для Драго сколотили за несколько часов из подручных материалов. Однако, несмотря на спешку, Чечук и его подручные проверили каждый кусок пластика и каждый гвоздь. Охранники – люди и «живчики» – обступили правителя, оттеснив Управляющих, – тех, которым хватило ума вовремя занять нужную позицию. Им Драго доверял меньше, чем людям и «живчикам» вместе взятым.

Неожиданно охранники сделали шаг в сторону Драго и разом вскинули оружие. Высоко в небе показался аэромобиль.

Машина мчалась на предельной скорости. Драго не требовалась оптика, чтобы узнать личный транспорт начальника тайной полиции. Еще несколько секунд, и аэромобиль, описав широкую дугу, приземлился прямо за трибуной, и из него выскочил Душко Чечук собственной персоной.

Драго недоуменно смотрел, как Чечук бежит вверх по железной лестнице, прыгая через ступеньку. Начальник умел держать себя в руках, но сейчас его было просто не узнать. Китель нараспашку, галстук сбился, а портфель прижимает к пузу так, словно в нем лежит его жизнь… Или, на худой конец, приказ о назначении Императором всея Галактики.

Растолкав «живчиков» и телохранителей, начальник тайной полиции подбежал к Драго.

– Рад приветствовать, – выпалил он.

– Я вижу, ты… – начал Драго, но Чечук качнул головой, и правитель умолк.

– Задание, которое вы поручили мне, оказалось слишком сложным для моих помощников. К сожалению, мне пришлось с ними расстаться.

Крошечные глазки стрельнули в сторону одного из «живчиков». Чечук повернулся, как бы ненароком, но Драго успел заметить под портфелем тяжелый импульсный пистолет.

Драго понял все.

Он не знал, что именно произошло. Может быть, Чечук прокололся, а может, «живчики» сами докопались до правды, но ясно было одно: начальнику тайной полиции пришлось пойти на крайние меры. Что ж, оно и к лучшему. Достали, засранцы тыквоголовые! Пора от них избавляться.

Чуть заметно кивнув Чечуку, Драго шагнул мимо него, взмахнул смертоносными клешнями, и две головы-тыквы покатились с помоста. В следующий миг охрана начальника тайной полиции разделалась с «живчиками», которые стояли позади трибуны, а сам Чечук, бросив портфель, точными выстрелами снял тех, что должны были охранять правителя Тау. Драго восхищенно покачал головой. Ну, Душко! Настоящий снайпер!

Еще минута – и все было кончено.

Драго окинул взглядом поле боя. Охранники-люди мгновенно смекнули, что к чему, и попадали на пол, а теперь поднимались и, как ни в чем не бывало, занимали позиции. Десантные катера все так же двигались над дорогой. Как будто ничего и не случилось.

– Слушай, – пробормотал Драго, – как они доперли?..

– Не знаю, – Чечук отряхнул брюки и аккуратно затянул галстук. – Где-то час назад один из этих мерзавцев попытался забрать мой аэромобиль и добраться до ближайшей станции космической связи.

– И вы его… нейтро… э-э-э… замочили, в общем?

– Совершенно верно. Без потерь не обошлось. Но это уже не важно. Как я полагаю, вы предвидели подобную ситуацию. Поэтому я отдал распоряжение о повсеместном уничтожении андроидов. Поверьте, для проведения этой акции будут использованы наши лучшие люди.

– Уж напрягись, – кивнул Драго. – Расстарайся… Поскольку следом за моей доберутся и до твоей задницы.

Чечук пожал плечами.

– Вы позволите задать вопрос: что вы собираетесь делать после того, как уничтожите всех андроидов?

– Позволяю. Задавай.

– Э-э-э…

– Шутка, – пояснил Драго. И молниеносным движением выбросил вперед клешню.

Щелк! – чудовищное орудие щелкнуло в миллиметре от кончика носа Чечука. А может, и в полумиллиметре, – новое тело Драго обладало идеальнейшей координацией движений.

Начальник тайной полиции отшатнулся, сделал шаг назад. Щелк! – второе движение оказалось точной копией первого. Щелк! – спина Чечука уперлась в ограждение трибуны, отступать ему стало некуда.

– Вопросы задаю я, – шипел Драго. – И приказываю я. А ты отвечаешь. И выполняешь.

Щелк! На самом кончике полицейского носа, – твердеющего, помалу превращающегося в рыло, – показалась капелька крови. Алой, пока еще вполне человеческой…

– Понял?!

– П-п-понял… в-в-ваше… п-п-п…

Драго удовлетворенно наблюдал, как мнется и заикается начальник тайной полиции. И решил прикончить его сразу по миновании надобности. Потому как если все тут начнут самочинно решать, кому жить, а кому умереть, начнется полный бардак и анархия. Затем он соизволил объяснить:

– Что делать, что делать… Жить дальше. А если про них хозяева спросят, пошлю их в задницу. В большую вонючую задницу.

– В-вы думаете, они безропотно туда отправятся?

Чечук на глазах оправлялся от испуга, и Драго усомнился: может, стоило оттяпать у него пару пальцев? Но решил повременить. Опасно перегибать палку… Может распрямиться и врезать по роже.

И Драго пояснил:

– А им не до меня… Ты знаешь, что они уже бодаются с Республикой и Альянсом? Да, я их подставил. И что дальше? Я не собираюсь продаваться ни людям, ни уэнам. Пусть знают. А пока они сражаются там, в небесах, мы тут будем ловить рыбку в мутной водичке. Укрепим планеты, и сюда ни одно рыло не влезет. Кстати… Поехали, посмотрим, что там наши ученые наковыряли…

– Мой аэромобиль…

– В твой аэромобиль я только по кусочкам влезу. Едем на моем.

– А парад?

– В задницу парад.

Когда подали платформу Драго, люди Чечука уже убрали трупы. Управляющие уныло таращились на пролетающие мимо бронекатера и старательно делали вид, что больше ничем не интересуются.

«И что на меня накатило?» – думал Драго, глядя, как Чечук растирает помятые мышцы. Приступы гнева случались с ним и раньше, вызывая желание крушить все на своем пути – до тех пор, как Драго в буквальном смысле не утратил человеческий облик. Возможно, после превращения ему чаще выпадал случай разрядиться. А самое странное… он чувствовал, что неправ по отношению Чечуку.

– А теперь, – сказал Драго, устраиваясь на сиденье, – растолкуй мне, в чем там дело.

– Все очень просто. Основные данные, которые затребовали ваши хозяева – плотность биоактивного вещества.

– Чего?

– Количество биологически активных клеток на кубический метр вещества планеты. Обычно так оценивают биоресурс планеты.

– И зачем им это?

– Не знаю. Но как только я понял, к чему все идет, один из этих… как вы их называете… живчиков… попытался убрать меня. Разумеется, я предвидел такой поворот событий и принял меры, так что все закончилось благополучно. Кстати, они и вправду весьма живучи.

– Молодец! Я знал, что ты допетришь, что надо сделать!

Клешня покровительственно похлопала по плечу обер-шпика, а Драго подумал, что нового начальника тайной полиции стоит подобрать не такого образованного, лучше всего из бывших уголовников. И держать на коротком поводке.

– Жду новых приказов! – выпятил грудь Чечук. В голосе почти не слышалось фальши.

– Теперь мне надо закрепиться. Я тебе уже говорил.

– Чтобы ни уэны, ни ваши хозяева не смогли захватить эту планету. Верно?

Драго не ответил, размышляя, как бы безошибочно вычислить момент, когда Чечук из полезного превратится в опасного… Теперь этот дерьмец знает, что Драго на самом деле задумал… А может, он нарочно все так подстроил, крокодил треклятый, чтобы Драго проболтался? Правитель Тау злобно покосился на начальника полиции. Тот сидел, ссутулившись и глядя в иллюминатор. Его зеленоватое лицо было серьезным и даже печальным.

Словно почувствовав взгляд Драго, Чечук вздрогнул и повернулся. Заговорил крайне медленно, осторожно, словно укладывая мины на боевом взводе.

– Если нам не по пути с этими, – он ткнул пальцем куда-то вверх, – то мы сможем повернуть процесс вспять?

– Какой процесс?

Чечук засучил рукав пиджака. Странный рукав, непропорционально длинный – Драго уже успел удивиться нелепому фасону, но ничего не спросил, не желая выглядеть профаном в вопросах моды.

Теперь он понял, в чем дело.

Рука начальника тайной полиции мало напоминала человеческую. Это была настоящая лапа – по-другому не скажешь. Пальцы стали короткими, зато когти… Огромные, желтые, кривые… Интересно, как он умудряется стрелять?

– Хорошая лапа, – прокомментировал Драго.

– А мне не кажется, – покачал головой Чечук. – Так как вы думаете?..

А в самом деле… «Живчиков», похоже, перебили. Преобразователи у него в руках. К вечеру во дворец свезут ученых со всей Тау – тех, что уцелели. Может, озадачить их этой проблемой? Или не сто́ит?

Откровенно говоря, Драго уже давно не горел желанием вернуть себе прежний облик. Он еще помнил, как рыдал, видя, как изменяется его тело, как проклинал тех, кто сотворил с ним такое. Но уж больно хорошая штука клешни… Производит впечатление на тех, до кого слова не доходят. И на чумовых идиотов с ножичками, которые чуть ли не каждое утро залезают к нему в спальню… Нет, воистину: что ни делается, все к лучшему.

Платформа плыла над городом – вернее, тем, что от него осталось. Драго нарочно приказал водителю сбросить скорость и спуститься пониже. Кто-то сказал ему, что месть – это мелко и недостойно правителя… Ну и задал же он работы дворцовой охране! Зато теперь на планете не осталось никого, кто помнил Драго – Загребущие Руки. В том числе и его родителей, которые стыдились того, что произвели его на свет. Которые палец о палец не ударили, чтобы вытащить его из того дерьма, в котором барахтались сами. В первый же день, в день победы Драго, в дом Счастливчика Шиляка пришли «живчики». Счастливчика приколотили к двери железнодорожными костылями – по костылю в каждое запястье и один в щиколотки, а голову обмотали куском колючей проволоки. Что до его супруги, то с ней поступили так же, как поступали в древности с гулящими женщинами – об этом рассказывал приходской священник, и рассказ произвел на Драго неизгладимое впечатление. По его словам, им в буквальном смысле выжигали женское естество. «Живчики» хорошо усвоили, что напалм вычищает скверну лучше, чем что бы то ни было, и вместо факелов воспользовались армейским огнеметом.

– Так можно что-нибудь сделать?

Драго раздраженно зашипел.

– А тебе хочется стать человеком? Ничем от других не отличаться?

– Но…

– Ты становишься самим собой. Ни на кого не похожим. Вот представь…

«И какого черта я воздух сотрясаю?»

– Ты снова стал таким, как был. И что дальше? Как ты докажешь, что лучше тебя на свете нет? Что ты вообще что-то собой представляешь? Делом? Как я понял, о своих делишках тебе лучше помалкивать. А так посмотришь на тебя – и сразу видно, кто ты есть.

– Но моя семья…

Драго отмахнулся.

– А кто у тебя? Жена, дети? Тащи их сюда, пусть облучатся. Вы же друг другу подходите, так? Значит, у вас и дальше будет… ну, все как надо.

– Но я не хочу! – взвился Чечук. – Я хочу вернуть себе свое тело.

Драго тяжело вздохнул.

– Знаешь, почему меня нашли, вытащили из навозной кучи и отправили вправлять вам мозги? Я имею в виду, почему меня, а не тебя, хотя ты вроде не дурак, и не его? – он ткнул клешней в сторону мертвого шахтера, чей истерзанный труп валялся на обочине.

А в самом деле, почему? Ответа на этот вопрос Драго до сих пор не знал. Ладно, раз открыл рот, придется говорить.

– Потому что я не ною: «ах, клешни, ах, щупальца, верните мне мое тело». Мне плевать, что кому-то это не нравится… – он снова громко щелкнул клешней перед носом у Чечука. – Вот такой он я. Ясно?

Начальник тайной полиции обреченно кивнул, и Драго решил закончить разговор. В общем, всё здорово, всё красиво, все довольны… Да здравствуют Древние боги… будь они неладны со своей наукой.