Черные короли. Свинцовые небеса

2.2

Я растерялся. Капрал осуждающе покачал головой и чуть приобнял пацана, говоря мне:

— Что ты от него хочешь?

Такого хамства я снести не мог. Поэтому, решив, проигнорировать старика, обратился к здоровяку:

— Офицеры есть?

— Ага, — радостно улыбнулся рядовой. Я облегченно перевел дыхание, машинально приглаживая хохолок справа у затылка — всегда торчит, как не стригись. Проверил, застегнута ли пуговица в воротнике. Посчитал, что привел себя в полный порядок: грязь все равно не счистить. Теперь готов ко встрече полностью. Наконец-то все решится. Выходит, ошибся и не с того начал. Мог бы время сэкономить. Хорошо, когда ситуация под контролем и старшие офицеры уже решает сложные вопросы.

— Где? — спросил я, сердито хмуря брови, а сам попытался вглядеться в мокрые деревья и найти среди стволов штаб. Чутье подсказывало: парни с лампасами рядом. Не удивлюсь, если парочка наблюдает за нами в бинокль и тихо давится в смешках.

— Здесь. — Здоровяк улыбался во все тридцать два зуба. Я с непониманием смотрел на него. — Да, ты у нас и офицер.

Я долго справлялся с заминкой. Солдат похлопал меня по плечу и сделал шаг вперед, глядя на побоище. Покряхтел то ли восхищенно, то ли недоуменно. Поприседал, разводя руками, создавая ракурс объема, спросил не выдержав:

— А ты зачем на себя атаку шиши спровоцировал?

— Кого? — не понял я, не сразу приходя в себя — мир рушился — нет штаба — нет старших — из офицеров только я.

— Шиши, — здоровяк повернулся ко мне и снова расплылся в улыбке, — стаей они кого хочешь загрызть могут. Мы на базе от них только огнеметами и спасаемся, когда они помойки оккупируют. Не пойму: ты же один был против стаи? Зачем так рисковать? Или повод серьезный?

Капрал кашлянул и принялся сбивать с уха засохшую глину. Видно, мои действия проняли и старика, но в беседу он предпочел не вклиниваться.

Я замялся, подыскивая веский и серьезный повод:

— Да тесак хотел у своего сержанта снять и с груди наклейку с именем отодрать. — Мой ответ никого не вдохновил. Ветеран равнодушно смотрел на меня и тер очищенное от грязи место. — Для отчетности. — Подумав добавил я, сжимаясь под пытливым взглядом старика и чувствуя неловкость.

— Ага. — Солдат кивнул. Такой вариант его устраивал. Отчетность в армии святое. Он отошел от нас метров на семь и вернулся довольным. Протянул мне тесак в чехле.

— Рукоять немного оплавилась, — опечалился он, — и с наклейкой беда. Обгорела сильно.

Я принял предметы. Прочитал на клочке материи начальные буквы имени Дж… И прислушался к себе.

Ничего. Молчание. Вздохнул.

— Вот что… морячок, — начал бывалый капрал, который устал от нашей бесполезности, — давай без амбиций. Мы тебе не подчиняемся. Но ты можешь пойти с нами.

— Вы меня зарыли, — напомнил я и засопел от негодования.

— Так-то не со зла! — развел руками старик. — Не взыщи. Нойдманы шастали. Передовой отряд за нами увязался. После сражения из восемнадцати нас только трое осталось. Дрались почти голыми руками.

— А, потом я нашелся винтовку! — радостно сообщил здоровяк. — Случайно!

— И вовсе не случайно, — загорячился капрал, — я знал, где примерно должны быть боеприпасы. Вот и привел отряд к месту.

— Знал он! — хохотнул рядовой. — Нойдманы видно тоже знали. Сориентировались на месте и тоже нашли винтовки. Хорошо, что плохо стреляют.

— Плохо? — изумился старик. — Почти всех выкосили!

— Да, где там. Половину точно с собой в плен увели. Теперь за пытают. Я стрелял несколько раз по нашим, но не достал — далеко.

Новобранец заплакал. Дождь смывал слезы. Гримасы страха и отчаяния оставил. Я содрогнулся.

— Лучше бы все полегли, — согласился капрал. — Нойдманы — звери.

— Вот-вот, — поддакнул здоровяк.

Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Покачнулся, упираясь о ствол деревца и тихо спросил:

— А, кто такие нойдманы?