Черный кофе

Глава 2

Эбботс-Клив, поместье, в котором проживал сэр Клод Эймори, находилось на самой окраине небольшого городка – или, скорее, деревни-переростка – Маркет-Клив, расположенной в двадцати пяти милях к юго-востоку от Лондона. Сам дом – большой, но совершенно невыразительный с архитектурной точки зрения особняк в викторианском стиле[11], располагался на приятной холмистой территории в несколько акров, кое-где покрытой густым лесом. Подъездная дорога из щебенки, идущая от ворот усадьбы к самому входу в дом, вилась среди деревьев и густых кустарников. По тыльной стороне здания проходила терраса, выходящая на зеленый склон, ведущий к несколько заброшенному регулярному саду.

В пятницу вечером, через два дня после его разговора с Эркюлем Пуаро, сэр Клод сидел в своем кабинете – небольшой, но удобно обставленной комнате на первом этаже, расположенной в восточной части дома. На улице уже смеркалось. Дворецкий сэра Клода, Тредуэлл, высокий мрачноватый человек с невероятно изысканными манерами, успел ударить несколько минут назад в гонг, и теперь вся семья, несомненно, уже собиралась на обед в столовой, расположенной через холл напротив кабинета.

Сэр Клод барабанил пальцами по столу – привычка, означавшая, что он собирается принять какое-то быстрое решение. Эймори был человеком среднего роста и комплекции, лет пятидесяти от роду, с седыми волосами, зачесанными назад с высокого лба, и со сверлящим взглядом холодных голубых глаз. Сейчас на его лице было выражение волнения, смешанного с недоумением.

Раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появился Тредуэлл.

– Прошу прощения, сэр Клод. Мне показалось, что вы, может быть, не услышали гонг…

– Да-да, Тредуэлл. Всё в порядке. Передайте им, что я сейчас подойду. Скажите, что я говорю по телефону. Что не так уж далеко от истины, поскольку я действительно собираюсь позвонить. Вы можете подавать…

Тредуэлл бесшумно удалился, а сэр Клод, глубоко вздохнув, придвинул телефон поближе. Из ящика стола он извлек маленькую записную книжку, мельком заглянул в нее, а потом взял трубку. Послушав несколько мгновений, заговорил:

– Это Маркет-Клив, три-ноль-четыре. Соедините меня, пожалуйста, с Лондоном… – Дав лондонский номер, ученый в ожидании откинулся на спинку кресла. Пальцы его правой руки стали выбивать нервную дробь по столешнице.

…Спустя несколько минут сэр Клод Эймори присоединился к обедавшим и занял свое место во главе стола, за которым уже сидели помимо него шесть человек. По правую руку от него расположилась его племянница Барбара Эймори. Рядом с ней сидел ее кузен и единственный сын сэра Клода Ричард. Место справа от него занимал гость дома доктор Карелли, итальянец. Дальше против часовой стрелки на противоположном от сэра Клода конце стола располагалась его сестра, Кэролайн Эймори; будучи старой девой средних лет, она управляла домом сэра Клода со дня смерти его жены, случившейся несколько лет назад. Справа от мисс Эймори сидел Эдвард Рейнор, секретарь сэра Клода, и Люсия, жена Ричарда Эймори; последняя занимала место между Рейнором и главой дома.

Обед проходил совсем нерадостно. Кэролайн Эймори попыталась было завести светскую беседу с доктором Карелли, отвечавшим вежливо, но не стремящимся поддержать беседу. Когда она, повернувшись, обратилась к Эдварду Рейнору, этот молодой и обычно обходительный человек нервно вздрогнул, пробормотал извинение и сконфуженно замолк. Сэр Клод, как и всегда во время еды, был мочалив, что сегодня было особенно заметно. Ричард Эймори время от времени бросал вопросительные взгляды на свою жену Люсию. И только Барбара Эймори была, казалось, в отличном настроении и время от времени поддерживала ничего не значащую беседу со своей тетушкой Кэролайн.

Как раз в тот момент, когда Тредуэлл разносил десерт, сэр Клод неожиданно обратился к дворецкому – и заговорил достаточно громко, чтобы его слова расслышали все сидевшие за столом.

– Тредуэлл, – сказал он, – вы не позвоните в гараж Джексона в Маркет-Клив? Попросите их послать машину, чтобы встретить поезд в восемь пятьдесят из Лондона. На этом поезде приедет джентльмен, который присоединится к нам после обеда.

– Конечно, сэр Клод, – ответил Тредуэлл, выходя из комнаты.

Не успел он закрыть за собой дверь, как из-за стола, с невразумительными извинениями, вскочила Люсия и выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с ним в дверном проеме.

Пересекши холл, она быстро прошла по коридору в сторону большого помещения, располагавшегося в задней части дома. Библиотека – как все привыкли называть эту комнату – обычно использовалась в качестве гостиной. Ее помещение было скорее удобным, чем элегантным. Французские окна[12] выходили на террасу, а еще одна дверь вела в кабинет сэра Клода. На каминной полке над большим открытым камином стояли старинные часы и несколько украшений, а также емкость со всяким мусором в виде обрывков бумаги и щепок, используемых для разжигания огня.

Меблировка в библиотеке состояла из высокого книжного шкафа с жестяной коробкой наверху, стола в центре с телефонным аппаратом, стула, небольшого столика с граммофоном и пластинками, дивана, кофейного столика, стола с подставками для книг и книгами, двух стульев с высокими спинками, кресла и еще одного стола, на котором стоял цветок в бронзовом горшке. Вся эта обстановка выглядела довольно старомодно, но в то же время еще недостаточно состарилась, чтобы ее можно было рассматривать как антиквариат.

Люсия, красивая молодая женщина двадцати пяти лет, была обладательницей роскошных темных волос, падавших ей на плечи, и карих глаз, способных вспыхивать от восторга, – правда, сейчас в них тлела некая эмоция, с трудом поддающаяся определению.

Заколебавшись, она остановилась в центре комнаты, а потом подошла к французским окнам и, слегка отодвинув штору, выглянула в темноту.

Из холла до нее донесся голос мисс Эймори:

– Люсия, Люсия?.. Ты где?

Спустя несколько мгновений в комнату вошла она сама – немного суетливая пожилая леди на несколько лет старше своего брата. Подойдя к Люсии, взяла молодую женщину за руку и потянула ее в сторону дивана.

– Вот, моя дорогая. Присядь, – с этими словами она указала на диван. – Через пару минут все пройдет.

Усевшись на краешек, Люсия едва улыбнулась ей слабой благодарной улыбкой.

– Конечно, – согласилась она. – На самом деле уже проходит.

И хотя она говорила на безупречном английском языке – а может быть, именно потому, что он был слишком безупречен, – появлявшийся временами едва заметный акцент выдавал, что английский не был ее родным языком.

– Мне просто показалось, что я сейчас потеряю сознание, – продолжила Люсия. – Какая же я глупая… Раньше такого со мной никогда не случалось. Не понимаю, с чего это вдруг… Прошу вас, возвращайтесь, тетя Кэролайн. Со мной здесь все будет в порядке.

Она достала из сумочки носовой платок, а Кэролайн Эймори заботливо взглянула на нее. Промокнув глаза платком, Люсия вернула его в сумочку и улыбнулась еще раз.

– Со мной все будет в порядке, – заверила она еще раз. – Честное слово.

Но эти слова, казалось, не убедили мисс Эймори.

– Ты действительно неважно выглядишь, дорогая. Я заметила это с самого начала обеда. – Произнося эти слова, она внимательно изучала Люсию. Потом продолжила взволнованным голосом: – Возможно, у тебя небольшая простуда. Лето в Англии, знаешь ли, очень коварно. Здесь нет такого жаркого солнца, как в Италии, к которому ты привыкла. Италия всегда казалась мне восхитительной…

– Италия… – пробормотала Люсия, глядя куда-то далеко-далеко, и поставила сумочку рядом с собой на диван. – Италия…

– Я знаю, детка, что ты сильно скучаешь по своей родине. Должно быть, все вокруг кажется тебе непривычным и странным – и погода, и обычаи… И мы тебе, наверное, кажемся людьми холодными. Ведь итальянцы…

– Нет, нет! Я вовсе не скучаю по Италии! – воскликнула Люсия с горячностью, удивившей мисс Эймори. – Совсем не скучаю.

– Не волнуйся, дитя. Нет ничего зазорного в том, чтобы немного потосковать о…

– Совсем не скучаю! – повторила Люсия. – Я ненавижу Италию. И всегда ее ненавидела. Так что для меня оказаться в Англии, где вы так добры со мной, – это все равно что оказаться в раю. В настоящем раю!

– Как мило, что ты сказала это, моя дорогая, – произнесла мисс Эймори. – Хотя мне кажется, что ты говоришь так из вежливости. Действительно, все мы стараемся, чтобы ты была счастлива и чувствовала себя как дома, но для тебя было бы совершенно естественным вспоминать время от времени об Италии. И потом, оставшись без матери…

– Прошу вас… Прошу… – прервала ее Люсия. – Никогда не говорите о моей матери.

– Конечно, не буду, дитя, если ты так хочешь. Я вовсе не хотела тебя расстроить. Может быть, принести нюхательную соль? Она у меня в комнате…

– Спасибо, не надо, – поблагодарила Люсия. – Честное слово, со мной уже все в порядке.

– Мне это совсем не трудно, – настаивала Кэролайн Эймори. – У меня отличная нюхательная соль, очень милого розового цвета. И бутылочка тоже очаровательная. Соль очень пахучая. Называется аммиачной. Или хлористо-водородной?.. Никак не могу запомнить. В любом случае это не то, что насыпают в ванну.

Люсия мягко улыбнулась, но ничего не ответила. Мисс Эймори встала, но, казалось, все еще не могла решить, идти ей за нюхательной солью или нет. Она в задумчивости поправила подушки на диване и продолжила:

– Да, скорее всего, это небольшая простуда. Ведь сегодня утром ты была воплощением здоровья… А может быть, ты слишком разволновалась, увидев своего итальянского друга, этого доктора Карелли? Он появился так внезапно и неожиданно, верно? Ты, должно быть, испытала настоящий шок…

Пока Кэролайн Эймори говорила, в библиотеку вошел Ричард, муж Люсии. Мисс Эймори его не заметила и поэтому не поняла, почему ее слова так расстроили Люсию, которая, откинувшись на спинку дивана, закрыла глаза и задрожала.

– В чем дело, милочка? – спросила мисс Эймори. – Ты что, опять собираешься потерять сознание?

Закрыв за собой дверь, Ричард Эймори подошел к двум женщинам. Обычного вида молодой англичанин лет тридцати, он был среднего роста, с грузной мускулистой фигурой и волосами песочного цвета.

– Идите и заканчивайте ваш обед, тетя Кэролайн, – обратился Ричард к мисс Эймори. – С Люсией все будет в порядке. Я присмотрю за ней.

Казалось, что мисс Эймори еще не решила, как ей поступить.

– Я как раз говорила, дорогой, о том, как странно появился у нас этот доктор Карелли, который не ведал, что вы живете где-то здесь, по соседству. Ты ведь просто столкнулся с ним в деревне и пригласил его к нам… Для вас, дорогая, это было большой неожиданностью, правда?

– Правда, – согласилась Люсия.

– Я всегда говорила, что наш мир, в сущности, очень мал, – продолжила мисс Эймори. – Должна сказать, что твой друг, Люсия, симпатичный мужчина.

– Вы так думаете?

– Не по-нашему, конечно, – пояснила свою мысль мисс Эймори, – но очень симпатичный. И отлично владеет английским.

– Да. По-видимому, вы правы.

Казалось, мисс Эймори решила задержаться на этой теме.

– А ты действительно не знала, – спросила она, – что он находится в этой части света?

– Даже не подозревала, – с нажимом ответила Люсия.

Все это время Ричард Эймори внимательно наблюдал за своей женой. Теперь он снова заговорил:

– Ты, должно быть, была приятно удивлена, Люсия.

Его жена быстро взглянула на него, но промолчала. Мисс Эймори с удовольствием продолжила:

– Наверняка была. А ты хорошо знала его в Италии, милочка? Он был твоим хорошим другом? Наверняка был.

Неожиданно в голосе Люсии появилась горечь.

– Он никогда не был моим другом, – ответила она.

– Ах, вот как… То есть он был просто знакомым. Но он принял ваше приглашение остановиться у нас. Часто мне кажется, что иностранцы бывают слишком бесцеремонными. Я, конечно, не имею в виду тебя, дорогая… – Мисс Эймори хватило такта замолчать и покраснеть. – То есть ты же в любом случае наполовину англичанка… А теперь уже, наверное, на все сто процентов. Что скажешь, Ричард? – продолжила она, игриво взглянув на племянника.

Ричард Эймори никак не ответил на двусмысленное замечание своей тетки. Вместо этого он подошел к двери и открыл ее, как бы приглашая мисс Эймори присоединиться к остальным обедающим.

– Что ж, – сказала леди, нехотя подходя к двери, – если вы уверены, что я ничем больше не могу…

– Не можете. – Тон Ричарда был таким же резким, как и его слова. Дверь он продолжал держать открытой.

Сделав неопределенный жест и нервно улыбнувшись напоследок Люсии, мисс Эймори покинула комнату. С облегчением выдохнув, Ричард захлопнул за ней дверь и вернулся к своей жене.

– Она все-таки чокнутая, – пожаловался он. – Я уж думал, никогда не уйдет.

– Она просто хотела помочь, Ричард.

– А то как же… Только немного перестаралась.

– Мне кажется, я ей нравлюсь, – пробормотала Люсия.

– Что ты сказала?.. А, ну да, конечно. – Казалось, Ричард Эймори думает о чем-то совсем другом. Он стоял, внимательно наблюдая за своей женой. Несколько мгновений в комнате висела напряженная тишина. Потом, подойдя ближе, Ричард посмотрел на Люсию сверху вниз.

– Ты уверена, что я ничем не могу помочь?

Люсия вернула ему взгляд и вымученно улыбнулась.

– Ничем. Правда. Спасибо тебе, Ричард. Возвращайся в столовую. Со мной уже действительно все в порядке.

– Нет, – ответил ее муж. – Я останусь с тобой.

– Но мне хотелось бы побыть одной.

Последовала пауза. А потом опять заговорил Ричард, подошедший совсем близко к дивану:

– Тебе так удобно? Или, может быть, положить еще одну подушку под голову?

– Мне очень удобно, – запротестовала Люсия. – Хотелось бы только немного свежего воздуха. Ты можешь открыть окно?

Подойдя к французским окнам, Ричард стал возиться с запором.

– Черт! – воскликнул он. – Старик запер окно на один из своих патентованных замков. Без ключа не откроешь.

Люсия, пожав плечами, произнесла:

– Брось. Неважно.

Ричард, отойдя от французских окон, сел на один из стульев у стола и, поставив локти на колени, подался вперед.

– Старик просто прелесть. Вечно он что-то изобретает…

– Да, – согласилась Люсия. – Другой на его месте заработал бы на этом кучу денег.

– Даже подумать страшно сколько, – мрачно произнес Ричард. – Но деньги его не интересуют. Все они, эти ученые, одним миром мазаны. Вечно пытаются открыть нечто совершенно непрактичное и никому не нужное, кроме их самих. Бомбардировка атома – это надо же!

– Но все равно он великий человек. Твой отец.

– Думаю, что сейчас он один из ведущих ученых, – нехотя согласился Ричард. – Но для него есть только одна правильная точка зрения – его собственная. – Было заметно, что он постепенно распаляется. – И ко мне отец всегда относился просто кошмарно.

– Знаю, – согласилась Люсия. – Держит тебя здесь практически прикованным к этому дому, как узника… Почему он заставил тебя выйти в отставку и приехать сюда?

– Наверное, решил, что я могу помочь ему с его работой, – предположил Ричард. – Но он должен был предвидеть, что от меня не будет никакой пользы. У меня просто мозгов на это не хватит.

Он придвинул свой стул чуть ближе к Люсии и вновь подался вперед.

– Боже мой, Люсия, иногда я просто в отчаянии… Он купается в деньгах и при этом все до последнего пенни тратит на свои дурацкие эксперименты. А неплохо было бы, если б он отдал мне хотя бы часть из того, что когда-нибудь будет принадлежать мне, и отпустил на все четыре стороны…

Люсия выпрямилась на диване.

– Деньги! – с горечью произнесла она. – Все сводится только к одному. К деньгам!

– Я чувствую себя как муха в паутине, – продолжил Ричард. – Беспомощным. Абсолютно беспомощным…

Люсия бросила на него взгляд, полный мольбы и нетерпения.

– И я, Ричард! – воскликнула она. – Я тоже!

Ее муж с тревогой посмотрел на нее. Но не успел он заговорить, как Люсия продолжила:

– Ричард, ради всего святого, увези меня отсюда, пока не поздно!

– Увезти? – переспросил Ричард ровным, но полным отчаяния голосом. – Куда увезти?

– Куда угодно, – Люсия волновалась все больше и больше. – Куда глаза глядят! Но только подальше от этого дома. Это самое главное – как можно дальше! Я боюсь, Ричард, я боюсь! Эти тени… – Тут она посмотрела через плечо, как будто могла видеть их. – Они повсюду…

– А как мы сможем уехать без денег? – спросил Ричард, не вставая со стула. Взглянув на Люсию, он с горечью продолжил: – Ведь без денег мужчина для женщины – ничто! Я прав? Люсия?

– Почему ты так говоришь? – Женщина отшатнулась от него. – Ты что имеешь в виду?

Ричард молча смотрел на нее. У него было напряженное и в то же время на удивление невыразительное лицо.

– Да что с тобой сегодня, Ричард? – спросила Люсия. – Ты какой-то другой…

– Неужели? – Ричард встал со стула.

– Да. В чем дело?

– Понимаешь, – начал он, но тут же замолчал. – Ни в чем. Всё в порядке.

Отвернулся было от жены, но та развернула его к себе лицом и положила руки ему на плечи.

– Ричард, дорогой мой… – начала она. Он снял ее руки со своих плеч.

– Ричард… – повторила Люсия.

Убрав руки за спину, тот посмотрел на нее с высоты своего роста.

– Ты что, считаешь меня законченным дураком? – спросил он. – Ты что, думаешь, я не видел, как нынешним вечером этот твой старый друг незаметно передал тебе записку?

– Ты хочешь сказать, что подумал…

– Почему ты вышла из-за стола? – яростно прервал ее молодой человек. – Никакого обморока не было. Все это одно притворство. Ты хотела в одиночестве прочитать эту свою драгоценную записку. Тебе не терпелось. Ты чуть не сошла с ума от нетерпения, потому что никак не могла избавиться от нас. Сначала от тети Кэролайн, потом от меня… – Его ледяной взгляд был полон гнева.

– Ричард, – сказала Люсия, – ты сошел с ума. Бред какой. Ты же не думаешь, что я могла заинтересоваться этим Карелли! Или да? Ты так думаешь?.. Ричард, дорогой мой, меня интересуешь только ты, и никто, кроме тебя. И ты это знаешь.

Ричард продолжал не отрываясь смотреть на нее.

– Что в записке? – негромко спросил он.

– Ничего… Совсем ничего.

– Тогда покажи ее мне.

– Я… я не могу, – ответила Люсия. – Я ее уничтожила.

На лице Ричарда появилась напряженная улыбка – и быстро исчезла.

– Неправда, – сказал он. – Покажи.

Несколько мгновений Люсия молчала, умоляюще глядя на мужа.

– Ты что, не веришь мне? – спросила она наконец.

– Я мог бы отобрать ее у тебя силой, – произнес Ричард сквозь сжатые зубы и сделал шаг в ее сторону. – Именно к этому я и склоняюсь…

Негромко вскрикнув, Люсия отступила назад, не сводя глаз с лица Ричарда, как будто хотела загипнотизировать его. Неожиданно он отвернулся и произнес себе под нос:

– Нет, есть вещи, которые выше меня… – Затем вновь повернулся к жене. – Богом клянусь, я разберусь с этим Карелли.

– Нет, Ричард, – воскликнула Люсия, предостерегающе схватив его за руку. – Не делай этого. Не надо. Умоляю тебя. Не надо…

– Ты что же, так боишься за своего любовника, да? – усмехнулся Ричард.

– Он не мой любовник, – яростно возразила ему Люсия.

– Может быть, и нет – пока нет… – Ричард взял ее за плечи. – Может быть, он…

Услышав голоса в холле, он замолчал. С трудом сдерживаясь, подошел к камину, достал портсигар и зажигалку и закурил.

Когда дверь, ведущая в холл, открылась и голоса стали громче, Люсия подошла к стулу, который совсем недавно освободил Ричард, и села. Она была бледна и нервно стискивала руки.

В комнату вошла мисс Эймори в сопровождении своей племянницы Барбары, невероятно эмансипированной девушки двадцати одного года.

Помахивая сумочкой, Барбара подошла к Люсии.

– Привет. Ну как, с тобой всё в порядке? – спросила она.