Черный корабль

Глава 23

Лишь пробыв в воздухе два часа, нептунианцы начали понимать, в какую мышеловку они угодили.

Дегорак Шевде в это время сидел в кабине, приставив нож к горлу второго пилота.

Пилот сделал все так, как от него требовал Шевде, — послал сигнал «Черному Кораблю», который в этот момент появился на горизонте к северу от них. Вслед за позывными Шевде передал приказ — организовать высадку на побережье, чтобы подобрать их как можно быстрее, Но «Черный Корабль» упорно молчал. На лице, Шевде появилось озадаченное выражение. Офур Майн нагнулся к пилоту и рявкнул:

— Сигналь еще раз, идиот! Если ты радируешь не на тех частотах, я тебе яйца пообрываю.

— Частоты правильные, мессир. Компьютер никогда не ошибается, — пролепетал пилот с выпученными от страха глазами.

— Но если нет связи, значит, ты что-то не так сделал. Передай позывные еще раз.

В этот момент Ганвик тихо проскользнул в кабину.

— Что-нибудь не так?

— «Черный Корабль» не отвечает, — процедил сквозь зубы Шевде. — А что это ты здесь делаешь? Кто тебе разрешил входить в кабину, предатель?

— Нет, Шевде, это не так… — начал было оправдываться Ганвик, и вдруг, пораженный внезапной догадкой, он бросился к пилоту, выстукивающему позывные. — Стойте! Нельзя этого делать! Иначе нам всем крышка!

Пилот вздрогнул и убрал руку с ключа.

Офур повернулся к Ганвику.

— Ганвик, когда вернемся на «Черный Корабль», я тебе хребет сломаю. Какого черта ты во все суешь свой нос?

— Да как вы не поймете! — пытался втолковать им Ганвик. — Стоит еще раз передать позывные, и «Черный Корабль» нас засечет. Они уже на горизонте. Орбитальные штурмовики достанут нас, даже если мы улетим на тысячу километров южнее.

— Что ты плетешь? — от безотчетного страха голос у Шевде стал еще гнуснее.

— Все дело в этой бабе! Молодой Прауд наверняка отправил Алас Ром на «Черный Корабль», как только мы сбежали. Она провела с Праудом около часа, причем по собственной воле.

Когда до Дегорака окончательно дошел смысл сказанного, он побагровел и издал такой звук, словно из котла под высоким давлением вырвалась струя пара.

— Так вот почему за нами до сих пор нет погони! Он уже обработал Длас Ром. Значит, она сейчас на «Черном Корабле». И что же нам делать?

— Но почему вы так уверены, что Алае на корабле? — спросил Офур Майн.

— А с чего бы еще они до сих пор молчали! — рявкнул великий Шевде. — Наверняка они так удивились нашему сигналу, что даже не успели нас засечь.

— Или засекли, но ждут следующего выхода в эфир, чтобы еще раз проверить координаты. Шевде повернулся к пилоту.

— Снижайся, — приказал он, — и начинай противозенитный маневр. Не исключено, что на нас уже нацелили ракеты с теплоискателями.

Самолет круто развернулся и вошел в штопор, погружаясь все глубже в густой туман, нависший над многовековыми деревьями.

Стремительно проносились секунды. Наконец они заключили, что «Черный Корабль» так и не смог вычислить их по первой радиограмме.

— Возможно, она еще не успела все прибрать к рукам, — сказал Шевде с надеждой.

Майн и все остальные тут же уцепились за эту соломинку. Но узнать обстановку на «Черном Корабле» можно было, лишь выдав собственное местонахождение. А судя по внешним признакам, корабль продолжал поддерживать с воздуха новых командос. На одной из частот они поймали отчетливые сигналы, которые шли двумя сериями, с использованием шифра орбитальных штурмовиков.

Однако на остальных диапазонах все потонуло в треске мощных глушилок. Только раз сквозь него пробилось несколько слов из разговора по каналу полевой связи — из-за какой-то атмосферной аномалии сигналы отрикошетило к югу. Но через несколько секунд и эта передача оборвалась.

Чуть позже они начали принимать сигналы с побережья. Автоматический радиомаяк аэропорта, все еще находящийся в нескольких сотнях километров от них, направлял на взлетную полосу транспортные самолеты.

Ганвик считал, что нужно посадить самолет вслепую, не вступая в переговоры с диспетчерами.

— Внезапность — вот наше единственное преимущество. Они знают, когда мы поднялись в воздух, но точное время прибытия рассчитать не могут из-за противозенитного маневра. Если мы задержимся достаточно, то спутаем им все карты.

Пилот сбавил высоту до двух тысяч метров и взял курс на побережье, стараясь максимально растянуть время.

— Над нами сейчас полно самолетов, — сказал Ганвик. — Так что радарам постоянно придется следить за несколькими объектами сразу. Мы постараемся оставаться невидимыми как можно дольше, а когда приблизимся К побережью, вольемся в общий поток.

Просчитав все возможные варианты, Ганвику позволили наконец связаться по радиотелефону с куполом Вавилон. Ему пришлось набрать секретный код из тридцати знаков, выразив математически имя матери Бразиано, главы преступного клана.

Дозвонился он на удивление легко. За те пятьдесят лет, что он отсутствовал, сеть мобильных радиотелефонов на Фенрилле значительно усовершенствовали. Глушилки новых командос тоже стихли — видимо, бой вокруг поместья Бутте разгорелся с новой силой.

— Потоните мне Гебби, Гебби Бразцано, — попросил он, когда на том конце сняли трубку.

— А кто это звонит? — спросил суровый голое с характерным для жителя побережья акцептом. «Была не была», — решил экс-сенатор и ответил:

— Это Айра Ганвик. Скажите Гебби, что я жду у аппарата.

Наступили долгое молчание, а потом в трубке раздался другой голос, с менее сильным акцентом — чувствовалось, что с его обладателем на совесть поработал логопед.

— Айра Ганвик? Это действительно ты?

— Да, Гебби, это Ганвик, и я лечу к вам. А теперь слушай меня внимательно: насколько я понимаю, у Вавилонского Синдиката появилась возможность снова взять все в свои руки — так что тебе и твоим ребятам стоит подумать.

— А почем я знаю, что со мной разговаривает Айра Ганвик, а не шпик новых командос? Айра с трудом сдержал нетерпение.

— Да ведь я о тебе знаю такие вещи, до которых ни один легавый не докопается. Например, кто на самом деле убил твою мать.

— Что? Слушай ты, сыщик поганый, не трогай лучше мою мать.

— Гебби, не надо кричать, выслушай меня. Тот помолчал, потом спросил:

— Ну, так кто же это сделал?

— Ты сам ее придушил полотенцем, которое принес из ванной, — она пригрозила, что наведет на твой след Винни Анджело.

Снова молчание. Немного занервничав, Айра продолжал:

— Я ведь знаю — ты парень горячий. Вспомни: вначале ты был простым охранником в Теоклитане, потом я протолкнул тебя в Вавилон, и с тех пор ты ни разу об этом ни пожалел. Правда, тебе пришлось прикончить собственную мать.

— Откуда ты звонишь, Айра?

— Потом скажу. Гебби, С и иди кат дол же и снова включиться в дело.

— Что значит включиться в дело? Сейчас там всем заправляет Лют Вульуальд. Ты ведь знаешь — без него я и шагу не могу ступить. Послушай, Айра, я рад снова слышать тебя. Сколько воды утекло! Как тебе жилось последние сорок лет? Ты возвращался сюда?

— Гебби, я построил «Черный Корабль». На нем и вернулся.

— Вот это да! Я всегда знал, что Айра Ганвик — большой человек, но чтоб такое…

— Да, Геб. И если ты будешь держаться за меня, то все пойдет по-старому.

— Ты так думаешь? — В голосе Бразиано слышались недоверие, но и надежда тоже.

— Да. А теперь слушай внимательно и ничего не упусти. Тебе придется позаботиться о многом таком, чего нельзя доверить Вульуальду.

— О'кей, Айра, выкладывай.

Когда Ганвик снова занял свое кресло, он знал, что маховик уже запущен.

Дегорак Шевде, выслушав его, благосклонно кивнул и поздравил с успехом. Даже Офур Майн расплылся в улыбке. Безвозвратно канули в прошлое угрозы переломать ему хребет. Все теперь аплодировали его уму и находчивости.

Ожидалось, что вслед за Вавилоном поднимутся все остальные синдикаты. Никто не захочет остаться в стороне или дележе трофеев. Положив столько сил на захват поместья Бутте, новые командос обескровили себя. Мятеж синдикатов вызовет хаос, а это только на руку нептунианцам — под шумок они незаметно посадят свой корабль на главную полосу, а оттуда покатят не к терминалу, а к мастерским. И это никому не покажется странным — сейчас многие крупные самолеты заняты транспортировкой грузов.

Так что если в терминале им приготовили теплую встречу, они сумеют ее избежать.

Мастерские располагались в лабиринте беспорядочно наставленных куполов, тоннелей и ангаров на окраинах аэропорта, у самого моря. Там их должны были встретить бойцы Бразиано и проводить на подземную транзитную станцию желтой железнодорожной линии, соединяющей аэропорт с мастерскими купола Вавилон. К этому времени мастерские уже перейдут под контроль Синдиката и станут одним из звеньев в оборонительной цепи. Там по крайней мере они смогут обдумать свои дальнейшие действия. Бразиано подтвердил то, о чем они догадывались. Алас Ром, действуя заодно с молодым Праудом, сумела установить свою власть на «Черном Корабле», убедив всех, что остальные члены руководства погибли во время бомбового удара. Ее приспешники, не теряя времени, пропели голосование. Палова Кул — эта свирепая волчица — даже вселилась в роскошные апартаменты Офура Майна. Ходили слухи, что многие сторонники Шевде стали бесследно исчезать — их тайком выбрасывали из шлюзов банды нерейданок.

Но если они сумеют прорвать информационную блокаду и передать сообщение на «Черный Корабль», то на Алас Ром обрушатся все члены Ложи и наверняка ее свергнут. На это и надеялись нептунианцы. Однако Айру сейчас больше всего волновал вопрос — останутся ли они живы после посадки в аэропорту.

Большую часть полета Флер Фандан провела в полудреме. Слава Богу, снов она больше не видела.

Несколько раз самолет попадал в болтанку, и тогда, просыпаясь, Флер вспоминала прежние страхи и, ощупывая непривычную пятнистую форму, начинала размышлять о своем безрадостном будущем.

Решимость умереть у нее осталась. Все равно теперь уже ничего не изменишь. Да и как можно жить с такими чудовищными воспоминаниями?

Молодой Прауд не хотел убивать ее — Флер это знала. Изобретая для нее все новые, более изощренные издевательства, он постоянно подчеркивал — ее рабство будет длиться вечно.

В его дьявольских планах было единственное уязвимое звено. Если она наложит на себя руки, то прервет эту нескончаемую вакханалию мщения.

Но Флер понимала, что сейчас придется выждать. Возможно, в аэропорту ей удастся покончить с собой. Она краем уха слышала о намерениях Айры Ганвика. В подробности она не вникала, но если ее заберут из рук командос — это уже благо.

А потому сейчас она постарается быть посговорчивее и позволит увезти себя куда угодно — может быть, очень скоро у нее появится шанс. Если человек действительно решил умереть, то обязательно найдет способ это сделать.

В конце концов ей приснилось, что она в Абзенской долине, расхаживает по укреплениям Треснувшей Скалы, дожидаясь возвращения Лавина Фандана. Муж ее борется с чем-то ужасным, бесформенным, вонзившимся в его тело множеством темных колючек. Лавин бьется насмерть, но он уже обречен. В ужасе она видит, как его кровь хлещет на темную землю. А колючки — длинные и острые…

Тут она внезапно проснулась и обнаружила, что самолет пролетает над глинистой поймой Динга. В этот безоблачный день огромные купола побережья напоминали разноцветные мячи, разбросанные по пляжу.

Пролетая над гаванью, она рассматривала плантации водорослей и рыбоводческие фермы. В эпоху экономического кризиса, наступившую еще лет пятьдесят назад, местные жители, несмотря на каждодневный изнурительный труд, прозябали в страшной нищете. В какой-то момент в душе у Флер всколыхнулись давние чувства — она вдруг страстно захотела, чтобы кто-то избавил этих людей от столь безрадостной доли, придал бы смысл их существованию.

Вскоре вдали показалась посадочная полоса, и самолет стал снижаться над куполами, розовыми и серыми, со светлыми треугольными флажками на шпилях. Взревели реверсом двигатели, они пронеслись над терминалом, над вереницей аэробусов, ожидающих своей очереди на взлет. Небольшие пожарные машины, больше похожие на бронированные автомобили, тут же устремились к ним по бетонной полосе, но нептунианцы оставили их далеко позади.

Самолет промчался между ангарами, под огромной крышей, и, заскрипев тормозами, въехал в док.

Айра Ганвик тут же вскочил на ноги, расстегнул ремень на кресле Флер и помог ей встать. Потом на всякий случай надел на нее наручники — не дай Бог она выхватит пистолет у какого-нибудь охранника и застрелится.

Они почти бегом спустились по длинной, покрытой каучуком эстакаде, ведущей в погрузочный цех, прошли через лабиринт коридоров и складов. Там их взяли под свою охрану с десяток молодых энергичных людей с автоматами. Нептунианцы торопливо прошли по длинному служебному коридору и, миновав узкую железную дверь, оказались на лестнице, ведущей на огромную транзитную станцию желтой линии. Флер вдруг почувствовала любопытство. За все годы, проведенные в городе, она ни разу не ездила на поездах желтой линии. Чаще всего Флер пользовалась голубой линией, соединяющей остров Любви с Маджентой, — таким маршрутом было удобнее всего добираться до посольства Земли, расположенного на острове Веселья, в Западном куполе.

Вот подошел поезд, и они зашли в вагон, старый и грязный, и поехали в купол Вавилон.

Но Флер так и не довелось увидеть роскошный вестибюль главного входа, с мрамором и причудливыми скульптурами. Ее отправили вверх на грязном служебном лифте, в сопровождении дюжих нептунианцев.

Доехав до двенадцатого этажа, они прошли по длинным коридорам, выкрашенным в традиционные для Вавилона красный и зеленый цвета, и оказались в апартаментах люкс.

Молодая женщина-охранник в камуфляже уселась у входной двери. Наручники с Флер так и не сняли, а осмотрев ванную комнату, она поняла, что оттуда убрали все режущие и колющие предметы. В зеркале и окнах стояли небьющиеся стекла.

Из окон открывался вид на маленький двор, свет в который попадал через шахту, проходящую через верхние этажи и заканчивающуюся иллюминаторами на крыше купола.

Во дворе журчал фонтан, небольшие белые деревца росли в кирпичных тумбах, между ними гуляли женщины с нарядными детьми — отпрысками богатейших семейств. Еще там были скамейка, газон, песочница и несколько фиолетовых кустиков.

А напротив виднелись точно такие же окна.

Крылатые быки и увенчанная короной Иштар — традиционная эмблема Вавилонского Синдиката присутствовала повсюду: в виде барельефов над окнами, лепнины на тумбах. Даже фонтан украшали их статуи.

Звонкие крики ребятишек то и дело доносились со двора. Деторождение на Фенрилле было доступно лишь единицам, оставаясь несбыточной мечтой для рядовых граждан. Флер вспомнила свои детские годы, и тут же глаза се увлажнились. Почему?

Она сама не знала. Возможно, от жалости к тем миллионам бездетных женщин, которые жили и умерли на Фенрилле, похоронив свои надежды в зыбучих песках этой странной планеты.

С другой стороны, детские голоса действовали успокаивающе. Вскоре слезы высохли, и она стала безмятежно рассматривать женщин на скамейке, белые деревья, песочницу.

Потом, когда детей увели в здание, Флер попыталась завязать беседу с конвоиром, но той, очевидно, дали приказ не сближаться с пленницей.

Оставалось лишь включить телевизор и посмотреть по 23-му каналу очередную серию мыльной оперы «Только в твоей постели». Наконец-то Флер узнала, что в действительности тайным любовником Мэйлоо был красавец Тони Аройо, и, конечно, предполагалось, что в дальнейшем он станет мужем этой очаровательной крошки. Правда, крошка никак не могла разобраться в своих чувствах и грозила разбить хрупкое сердце Тони Аройо.

Время пролетело незаметно. Немного погодя начальница охраны принесла рыбное филе с гидросалатом и скормила ей с ложечки, не отвечая ни на один ее вопрос и даже избегая встречаться с ней взглядом.

С совершенно бесстрастным лицом она дождалась, пока Флер возьмет с вилки последний кусок рыбы, и унесла поднос.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотала Флер и горько усмехнулась своей беспомощности. Внезапно она вспомнила о подруге, с которой не виделась вот уже несколько десятилетий.

«Вот уж Армада не потерпела бы такой дерзости, мисс Сграаспица», — подумала она.

Непреклонная охранница снова заняла место у двери.

Сразу за «Постелью» показали «Вечные треугольники», а затем выпуск новостей. На экране замелькали лица Айры Ганвика, нептунианских бонз и каких-то других, менее значительных персон. Потом показали, как группа людей заходит в комнату и снова оттуда выходит. Диктор объявил бодрым голосом о том, что только что подписано соглашение, положившее конец «переходному периоду», то есть власти новых командос. В ближайшее время в городе собирались провести выборы в сенат. Правда, в конце выпуска всех командос и их приспешников призывали немедленно сложить оружие и сдаться властям, и это несколько смазало общее впечатление.

Снова пустили мыльные оперы, теперь уже до самого вечера. Новая женщина-охранник заступила на дежурство, такая же неразговорчивая, как и первая. Наткнувшись на стену молчания, Флер снова повернулась к телеэкрану.

…у нее еще будет шанс.., а пока ничего не остается, как вникать в хитросплетения любовных интриг на 23-м канале…

Наконец дверь распахнулась, в комнату проскользнул Айра Ганвик и, подойдя к ней, присел на краешек кровати.

— У меня есть для вас интересные новости.

— Какие повоет?

— Вашему мужу удалось отбить атаку молодого Прауда. Он все-таки спас свою армию от разгрома!

Война теперь приняла затяжной характер. И потому мы восстановили в городе власть Синдиката.

Лавин до сих пор жив! От этой новости сердце ее учащение забилось. Но радость тут же прошла — словно луч солнца, который так и не смог пробиться сквозь толщу серых облаков. Снова сердце защемило от тоски.

— Выше голову, мадам, самые суровые испытания уже позади. Теперь все пойдет на лад. — Ганвик несколько недоумевал, почему Флер так внезапно сникла от этой новости.

— Вам этого не понять, — тихо сказала Флер и опустила голову.

Сам себе удивляясь, Ганвик дотронулся до нее рукой. Подумать только, ведь эта женщина — его заклятый враг, так же, как и ее муж, так же, как любой другой горец. Стараясь подбодрить Флер, он легонько похлопал ее по плечу и вдруг почувствовал себя неуклюжим болваном.

Флер плакала. Увидев капающие на стол слезы, Ганвик обнял ее и прижал к груди.

И все-таки, как Флер ни умоляла, он так и не снял с нее наручники. Эта женщина — ценный товар. Но только до тех пор, пока она жива.