Черный троллейбус

1. Прибавление

В последний раз покидая подземную лабораторию, нагрузились по полной. Взрослые, по традиции, прихватили автоматы, молодняку доверили водку. Под тяжкой ношей пацаны сначала кряхтели, но вскоре привыкли.

Вале ничего не дали. Довольствовались тем, что он шел без посторонней помощи, куда ему говорили идти. И то достижение.

— Еще месяц водочной диеты, — поделился мыслями Вовка, — и вообще полноценным человеком станет.

— Скучаю по нему прежнему, — ответил Костет. — И до того, как мы его нашли, скучал. А теперь еще больше скучаю. Не знаю, почему так.

Жека молча почесал левую ягодицу.

— Я рад, что они вычислили наше укрытие, — поделился Рафаэль Яковлевич. — Что ни делается, все к лучшему. Теперь хоть развязка стала ближе. Ненавижу, когда сюжет затягивается. Ни в фильмах, ни в жизни.

— Стойте! — сказал Жека.

Все остановились и прислушались. С севера в их сторону явно направлялось нечто моторизованное.

— Снова этот шум! — сказал Ленгвард Захарович. — Мы с Вальтером слышали его, когда сидели в клетках.

— А мы слышали его, когда Кожемякин вел нас в свою западню, — припомнил Вовка.

Звук зазвучал громче и отчетливей. Рафаэль Яковлевич, Ленгвард Захарович и Масякин передернули затворы автоматов. Между зданиями показался скутер. Всего один, но с двумя всадниками.

Масякин на всякий случай прицелился.

— Не знаю, кто это, — сказал Ленгвард Захарович, — но стрелять погодите.

— Это же террористы! — воскликнул Жека, когда скутер с двумя сидящими на нем кавказцами подъехал совсем уже близко. — Те самые, с которыми мы в поезде ехали! У них еще рожи такие были, будто они что-то взорвать собрались.

— Что они здесь забыли? — спросил Вовка.

— Не стреляйте! — крикнул тот террорист, что управлял скутером.

Террористы заглушили мотор, слезли со скутера и подошли ближе.

— Меня зовут Билял, — сказал первый кавказец.

— А меня Загалав, — представился второй.

2. Мирные социологи

Оба «террориста» оказались дагестанцы по происхождению и Магомедовы по фамилии. В Мудрове у них работал брат, инженер-физик Аслан Магомедов. Когда все началось, он был в подземной лаборатории. Еще до того, как мобильная связь накрылась медной трубой, он успел эсэмэснуть, что здесь творится что-то чрезвычайное, и что, если он не выйдет на связь — пусть приезжают за ним.

Аслан решил, что Мудров захватили террористы-мусульмане. На правительственные войска надежды у него не было. В это время братья Магомедовы находились в Питере, где работали в социологическом центре социологами. Хотя оба они были вполне себе адаптированными и интеллигентными, некоторые нужные в таких случаях знакомства у них имелись. Но самое забавное, что вовсе не среди соотечественников, а среди вполне славянских бывших ВДВшников, фанатов оружия.

Благодаря этому они быстро раздобыли пару макарычей, патроны и большие охотничьи ножи с рукоятями из бараньего рога. Когда высадились с поезда, первым делом начали интересоваться, у кого бы взять напрокат машину. Но население здесь было крайне антикавказски настроено и предоставлять им технику не хотело. В паре мест их чуть не побили.

Пришлось довольствоваться покупкой двух скутеров, один из которых недавно как раз сломался. Обманул русский паренек, обещавший, что бегать будет лет десять без ремонта.

Оказавшись в Мудрове, почти сразу же схлестнулись с гопниками, сторожившими вход. Никто из них не хотел сдаваться.

Ни Магомедовы, явившиеся спасать брата, ни гопники, желавшие захватить очередных гостей города и заслужить одобрение царя демонов.

Битва была отчаянная, но дагестанцам удалось скрыться без потерь и походя пырнуть пару гопников. Билял и Загалав далеко не сразу сориентировались, что имеют дело с потусторонними шайтанами.

С тех пор гопники объявили на них охоту, стали выслеживать. А кавказцы, в свою очередь, следили за гопниками, которые в основном околачивались у главного штаба злодеев — у бывшей православной церкви.

Вблизи церкви-штаба был сооружен барак-тюрьма. Билял и Загалав думали освободить пленников, но потом сами злодеи их освободили, непонятно, по какой причине.

Правда, после того, как пленники ушли, все стало ясно из междусобойного базара демонических гопничков. Выяснилось, что в Мудрове функционирует какое-то сопротивление, и за отпущенными людьми установили хитрое наблюдение.

Когда из церкви к убежищу-лаборатории направили Черную Ромашку, «террористы» пошли за ней. Потому что им тоже важно было знать, где прячутся сопротивленцы.

Это было нелегко, потому что передвигалась Ромашка очень быстро. Прямо спринтер какой-то. Кстати, судя по всему, она ориентировалась все же не на нюх. А на ту информацию, что ей давали в штабе. Про нюх злодеи специально придумали, чтобы страху нагнать.

Магомедовы были уверены, что сопротивленцы одолеют Ромашку своими силами, иначе какие они после этого мужчины. И отправились обратно к штабу. Но тут встретили своих «друзей»-гопников, которые, оказывается, следили за ними, пока они следили за Ромашкой.

Завязалась баталия, в ходе которой братья снова одолели нечистую силу. На всякий случай отрезав ей головы, чтобы восстанавливалась подольше. Только одному не успели снести башку, потому что на горизонте появился страшный милиционер и начал палить в них из пистолета. С ним еще был какой-то подозрительно любезный тип, похожий на школьного учителя.

Последняя же новость, поделиться которой так спешили кавказцы, заключалась в том, что идти к выходу не стоит, если они туда направляются, потому что враг устроил засаду.

3. Планы меняются

— Мы знаем. Там всегда засада, — ответили дагестанцам силы сопротивления.

— Но в этот раз особенная засада. Они все силы бросили на защиту выхода из города, рассчитывая, что вы собираетесь убежать. И еще у вас есть кислота, которая их растворяет. Поэтому штаб остался почти без охраны. Мы вообще никого там не увидели, но подозреваем, что кто-то там все же есть, но прячется.

— Магомедовы дело говорят! — поддержал дагестанцев Ленгвард Захарович. — Озеро зеленой жижи представляет для чертей стратегическую ценность. Они ведь хотят из этого озера целый океан сделать и планету с его помощью захватить. Мы сломаем их планы. Отравим его нановодкой!

— Но ведь мы сбежать хотели, — малодушно напомнил Масякин. — А так не факт, что получится. Драка будет.

— Пусть! — сказал Вовка. — Не факт, что мы и так бы выбрались. Если они все свои силы туда направили. А так хоть пользу принесем человечеству. Правда ведь, Вальтер Михайлович?

Валя сделал шаг к Билялу и Загалаву. Словно предчувствуя, куда вот-вот упрется ручеек разговора.

— И вот еще что, — сказал Билял, стараясь не выдать горячей надежды. — Может, Аслан жив еще? Не попадался он вам? Может, есть еще один отряд сопротивления?

Валя протянул им бейджик. Масякин кивнул. Братья Магомедовы сжали зубы. Костет хоть никогда и не любил дагов, но к этим, конкретным, почувствовал теплоту почти родственную. Их, как и его самого, лишили близкого человека сволочные демоны.

В это самое время в полной боевой готовности силы сопротивления ожидала армия советских монстров. Здесь присутствовали почти все, кого успели материализовать к тому моменту: милиционер, Кожемякин, фиолетовые руки, красные кружевные платочки, жуки в большом количестве, гробик на колесиках, тетка, подозрительно похожая на Елену Ваенгу, чудовищного вида мягкая игрушка-медведь, мальчик в фашистской форме, дырявая простыня, сиамские близнецы-азиаты, неуклюжая гигантская вагина с зубами, зловонные человекообразные рыбы и многие-многие-многие другие.

Во главе армии, верхом на сухопутном плотоядном осьминоге, находился сам Хрен Тюленев. По случаю битвы он был одет в свой самый эффектный, расшитый золотом и алмазами китель, в штаны с рубиновыми лампасами, в лакированные сапожки-казаки с железными носами.

Сопротивленцы запаздывали. Хрен Тюленев посмотрел на часы и цокнул языком.

— Может быть, стоило оставить большие силы у дворца? — робко поинтересовалась Тамара Цой.

— Это была бы тактическая ошибка, — голос Хрена прозвучал как никогда отстраненно и холодно. — Они вполне могли бы выбраться из города, выставь я против них даже половину своих бойцов. Теперь, когда у них есть такое смертоносное оружие, как нановодка, мы можем взять их только количеством. Если потребуется — завалим их трупами.

— Но может, тебе стоит поберечь себя? Зачем самому подвергаться опасности?

— Если мне суждено помереть от нановодки, — усмехнулся Хрен, — это произойдет в любом случае. Я нужен здесь, чтобы вдохновлять моих воинов. Было бы нечестно подвергать их опасности, а самому в кустах отсиживаться. Мы должны помешать им выбраться. Если это произойдет, они предупредят президентов всех мировых держав. И вскоре в наш город въедут танки, оснащенные этой всепрожигающей кислотой.

— Но разумно ли оставлять без достойной охраны источник нашей силы? — упрямо двигала свое Тамара Цой.

В другой ситуации она говорила бы с Хреном более жестко, но после всего, что открылось, мучилась чувством вины. В глубине души по-прежнему надеялась на примирение. На то, что их связь станет только прочнее. Ведь теперь у них больше не будет тайн друг от друга. А какой классный получится эпизод в продолжении дневника! Даже хорошо, что враги обнаружили ее записную книжку-картридж и, скорее всего, уничтожили. Все равно это был пробный шар. Новая версия будет в разы круче и эпичней.

— Раз я сказал, что мы встретим их здесь, — Тюленев был тверд и уверен, как никогда прежде,— значит, так и будет! Если сунутся к дворцу — хомячки обратят их в бегство. Я вполне уверен в этих зверьках. И хватит тут ерунду разглагольствовать, Налимов!

Как же непривычно было Тамаре Цой слышать свою настоящую фамилию! И как больно...

4. Э-эх.

— Почему никого нет? — вертел головой Жека. — Жопой чую, что-то здесь неладно. Может, стоит отправиться к выходу, пока не поздно?

— Я согласен с Евгением, — сказал Масякин.

— А я нет, — ответил Ленгвард Захарович.

— И мы нет, — высказались дагестанцы.

Остальные молчали. До тех самых пор, пока на них с верхушек пальм, окружавших храм, не полетели тучи крылатых хомячков. Тогда все заорали, потому что хомячков было уж очень много.

Дагестанцы палили по грызунам из пистолетов. Ленгвард Захарович, Рафаэль Яковлевич и Масякин поливали тварей автоматными очередями. Подростки резво «потчевали» хомяков нановодкой.

В итоге все сопротивленцы оказались в той или иной степени покусаны. Особенно досталось Вале, который должным образом не сопротивлялся. Только брезгливо стряхивал с себя особо наглых зверюшек.

Часть хомячков-воробьев упорхнула в самом начале — предупредить Кондуктора, что главное сокровище находится в опасности. Остановить их не представлялось возможным. Впрочем, оружейные выстрелы наверняка долетели до Хреновых ушей куда раньше его маленьких слуг.

Заключив, что нельзя оставлять Валю на поле боя, — загнется в два счета, — коллектив отправил его в соседнее здание барачного типа с мясными клетками. Отсидеться. Валя согласился и безвольной походкой направился в укрытие.

— Ты, гондон упоротый! — кричала Тамара Цой, после того, как прилетели гонцы-хомячки и обо всем подробно пропищали. — Бездарь! Урод, морда брюквой, в клоунском наряде! Доволен теперь? Все труды насмарку! Они ведь теперь взорвут наш храм за милу душу! А ну, армия, марш спасать озеро!

Но армия не подчинилась ей.

— Уебок, слышишь меня, давай, приказал им резко! — потребовала Цой, схватив Тюленева за грудки.

— А вдруг это маневр... — попробовал возразить он. — Вдруг только часть из них там, у храма, а остальные сюда пойдут. Если один-единственный сопротивленец выберется из Мудрова — все равно демоны окажутся в самом уязвимом положении.

Психанув, Тамара Цой схватила Тюленева за волосы и выдрала солидный клок. Армия демонов ахнула. Тюленев огляделся и почувствовал себя крайне неловко. Ему не хотелось бить женщину, даже ненастоящую, как того требовала ситуация и демонские обычаи.

Все же заставил себя, размахнулся и расквасил Цой ее небольшой широкий носик. Монстры ахнули еще раз, на этот раз одобрительно. У Тамары потекла кровь. Красная кровь. Лишнее свидетельство того, что она здесь чужая.

— Будешь знать свое место, сука, — сказал Тюленев.

— Все на спасение нашей святыни! — приказал он.

Двери храма, конечно же, были закрыты. Билял несколько раз выстрелил из пистолета по замку. Взвизгнув, пули отскочили от него, не поцарапав.

— Может, возьмем Жеку и используем его как таран? — предложил Вовка.

— Какие же вы, в самом деле. — Рафаэль Яковлевич вытащил из рюкзака Костета бутылку водки и несколько раз плеснул на замок. Дверь застонала и неохотно, со скрипом, открылась.

— Все гениальное просто, — сказал Ленгвард Захарович. — Хороша все-таки ваша водочка.

— Универсальный продукт! — не без гордости произнес Рафаэль Яковлевич. — Погорячее святой воды, когда дело касается демонов!

— Я бы сказал, демонов-мутантов, коллега, — поправил его Ленгвард Захарович. — У них ведь зеленая экспериментальная кровь. Они не банальные какие-нибудь нечистые духи.

— Этот вопрос мы обсудим с вами в других условиях.

При появлении гостей зеленое озеро стало штормить. Несколько капель упало Вовке на рукав, быстро проев в нем дыру. Он сразу смахнул остатки слизи, но кожа все-таки пострадала. Спустя пять секунд на месте ожога вырос огромный чирей.

— Хорошо, — посмотрел на чирей Масякин.

— Что значит «хорошо»? — возмутился Вовка.

— Теперь мы знаем, что эта субстанция разъедает материю, — сказал Масякин. — Значит, можно просто бросить туда один из рюкзаков и добиться нужного эффекта.

— Только сделать это надо будет очень быстро, — присоединился к обсуждению Рафаэль Яковлевич. — Ты ведь помнишь, как взорвалась рука в аквариуме...

— Да их фиг поймешь, — пожал плечами Масякин. — Один взорвется, в другом просто дыра появится. Все по-разному подыхают. Но лучше, конечно, провернуть это побыстрее.

— Я бегаю лучше всех у нас в путяге, — вызвался Вовка.

— Нет! — сказал Билял. — Слишком велик риск. Русская молодежь, в отличие от дагестанской, много пьет и курит. Это я знаю по нашим с братом социологическим исследованиям.

— Тогда давай я на скутере, — предложил Костет. — Тут не важно, какое у тебя здоровье. Главное, разогнаться хорошо.

— Мой скутер, я и поеду, — безапелляционно произнес За-галав.

Понимая, что подземное озеро значительно шире того кусочка, что виден в церкви, публика отбежала подальше. Можно сказать, вообще ушла с площади.

Загалав взял разгон. Помчался на скорости. Забросил рюкзак, развернулся и рванул обратно. Жижа булькнула и зашипела. Затем последовал взрыв.

Огромный, с таким неожиданно широким радиусом, что сопротивленцев отбросило взрывной волной. В жилых блоках повышибало окна. С барака, в котором прятался Валя, сорвало крышу. Сама же церковь улетела в небо ракетой Гагарина и шлепнулась в лесу за пределами Мудрова.

Загалава вместе со скутером подняло в воздух. Он упал, пролетев метров десять, и, скорее всего, не пережил этого. Но тут с неба на него упал скутер и тем самым добил в любом случае.

Билял бросился к окровавленному телу брата. Дрожащими руками размазал кровь по родному такому небритому лицу, упершемуся неподвижным взглядом в небо. Глухо ударился лбом в проломленную грудную клетку. Сдавленно зарыдал. В один день он получил известие о смерти одного брата и тут же потерял второго.

Жека беспомощно взглянул на Вовку с Костетом.

5. Бум! Бам! Тыдыщ!

Войско чудовищ уже подходило к церкви, когда прогремел страшный взрыв, и в небе вырос грибок сгорающей зеленой жижи, дав старт ракете на удивление прочного строения с блестящими куполами.

Кондуктор остановил своего верного осьминога. По лицу его текли слезы, казавшиеся куда крупней его маленьких глазок.

— Вперед! — завопил он, едва опомнившись. Взмыленный моллюск понес его туда, где прежде находились дворец и озеро.

Когда показались фигуры сопротивленцев, Кондуктор вновь притормозил осьминога. Осьминогу это не понравилось — он рвался в бой, но Кондуктор хотел прежде понаблюдать за ходом сражения со стороны. Он знал кое-что такое, о чем не рискнул бы рассказывать подчиненным демонам и что гарантированно снизило бы их боевой дух. Теперь было не до пафосных жестов.

Пятерых демонов-гопников Кондуктор оставил рядом с собой, как личную охрану. Ему не хотелось отпускать их в эту страшную мясорубку.

Демоны сами быстро догадались, что кое-что в их состоянии изменилось. Они падали под градом травматических пуль, — кто замертво, кто с переломанными конечностями. Теперь, после уничтожения озера, исчадья ада чувствовали боль, как живые. Вдобавок потеряли способность к регенерации, а это было уже совсем плохо. Именно от него, от озера исходила прекрасная и мощная живительная сила. И чем ближе ты находился к дворцу, тем быстрее заживали твои ранения.

Резиновые пули с металлическими сердечниками косили демонов, как полчища отбившихся от рук анархистов на какой-нибудь антиглобалисткой демонстрации. Те монстры, что умирали, получив пулю в глаз или в горло, умирали с удивлением. Не понимая, как так.

Конечно, сопротивленцы обрадовались, что можно убить демонов и без водки. Но патроны были отнюдь не бесконечны. Магазины нужно было время от времени менять.

Вовка, Костет и Жека работали вместе, прикрывая друг друга. Очень красиво у них получилось одолеть Ваенгу, — Жека побежал ей навстречу с диким криком, а она двинулась на него, скаля зубы и клацая когтями. В самый последний момент он кувыркнулся ей под ноги. Когда обескураженная Ваенга упала, с двух сторон подбежали Костет с Вовкой и залили ее водярой по самое не балуй.

Этот же прием они несколько раз использовали в сражении с жуками. Теперь, лишившись возможности восстановления, эти беспозвоночные оказались уязвимей всех остальных, поскольку были тупее в разы.

Кондуктор чуть слышно стонал, видя, как бездарно умирают его солдаты. Гопники-демоны пытались поднять ему настроение только что придуманными фанатскими кричалками:

«Передушим как цыплят и утащим прямо в ад!»

«Демоны — герои, люди — геморрои!»

«Черти больно бьют по почкам, как бульдозер среди ночки!»

Один из гопников-демонов неожиданно замолк.

— Чего не кричишь? — строго спросил Степан.

— Видишь того, мелкого... И других — белобрысого и еще одного... Мы ведь с ними встречались уже. Когда они как-то в наш двор забрели. Лет шесть тому назад, или больше. Мы мелкому еще бицуху порезали. Убивать не стали. Попугали только. Для первого раза.

— А ведь и вправду, — узнал пацанов Степан. — Жаль, что мы их тогда не дорезали.

— Ваше Кондукторское Величество, — обратился он к Тюленеву. — Можно нам на секунду буквально принять участие в битве?

— Зачем это? — раздраженно спросил Тюленев.

— Доделать кое-что хотим. Прирежем тех троих лопухов и обратно. Пять сек всего займет.

— Нет, — твердо сказал Тюленев.

— Да мы же их в два счета.

— Стоять здесь, я сказал! — повысил голос Кондуктор. — Здесь вы важнее. Для меня и для всего царства. Обещаю, что у вас еще будет шанс расквитаться. Слово царя демонов!

Гопникам не осталось ничего другого, кроме как удовлетвориться обещанием владыки и продолжить криками поддерживать своих собратьев.

Тамара Цой плюнула себе под ноги. Ей было жаль, что гражданский муженек оказался не настолько глуп, чтобы отправить свою элиту в самую мясорубку. Она осталась бы в выигрыше в любом случае: либо ненавистных ей гопников растворили бы, либо гопники зарезали бы не менее гадких пацанов. Сложно сказать, за кого из них она болела бы меньше в этот момент.

В битве демоны выказали, с одной стороны, благородство, с другой же — неблагоразумие. Так, они набегали на врагов не всей толпой, а по двое — по трое, как в фильме «Американский ниндзя». Это давало людям нехилое преимущество. Возможно, боевой тактикой демонов до этого просто никто толком не занимался. Не научил их, как правильно. Так сказать, пробел в воспитательной работе Кондуктора и Тамары Цой. Да и зачем им это было нужно — жизни ведь бесконечные были.

У Ленгварда Захаровича не было с собой запасов водки, поэтому, когда патроны закончились, он позволил мальчику в фашисткой форме и небольшому отряду человекообразных рыб оттеснить себя в угол. Они шли на него, предчувствуя скорую победу, не понимая, что их заманивают в западню.

В нужный момент Ленгвард Захарович полез за пазуху и вытащил пригоршню своих наростов. Только не тех, какими угощал Масякина, а других, синеватых. Это и были те самые, новые побеги с не до конца изученными свойствами, которые стали с годами произрастать на его теле.

Он не располагал полными сведениями об их качествах. Обладают ли какими-нибудь целебными свойствами, в частности, помогают ли при вздутии живота. Но зато отлично знал, что при отделении от тела эти малютки становятся взрывоопасны. В первый раз, когда он их обнаружил, такое открытие едва не стоило ему жизни.

Этим же объяснялись взрывы, порою гремевшие в его подземной лаборатории. Он думал воспользоваться ими еще тогда, сидя в клетке из плоти. Но его останавливала опасность пораниться при взрыве самому и изувечить Валю. Поэтому он предпочитал не раскрывать этот свой козырь до крайнего случая.

Бум! Бам! Тыдыщ! И вот отряд врагов разгромлен. Рыболюди, и вместе с ними мальчик в фашистской форме, ловят ртом воздух. Пузыри зеленой крови вздуваются на оттопыренных губах. Ноги, руки, плавники переломаны и разорваны.

6. Новые потери

Ленгвард Захарович заметил, что враги окружили Масяки-на. На протяжении всей битвы он то и дело обращал внимание на своего подопечного, готовый в случае чего тут же прийти на помощь. Этот момент наступил. Жабы величиной с овчарку повалили Масякина на землю, дернув за ноги длинными липкими языками.

По пути Ленгвард Захарович бросил несколько взрывных кукурузин под ноги гигантской вагины. Неповоротливая тварь зашаталась и рухнула. Повреждения были не столь серьезны, однако без посторонней помощи подняться она не могла.

Пожилой ученый принялся яростно распинывать жаб, спасая Масякина. Жабы с поросячьим визгом летели в разные стороны.

Когда прогремел роковой выстрел, Масякин был уже полностью освобожден от гадких рептилий. Вдруг лицо парня окрасилось в красный — это на него выплеснулось содержимое черепной коробки кукурузного старца.

После того, как тело Ленгварда Захаровича с расколотой, как арбуз, головой упало, Масякин увидел перед собой звероподобного милиционера, нацелившего на него ТТ.

— Наша служба и опасна и трудна-а-а, — напевал милиционер, готовясь прикончить молодого ученого. В этот момент с диким воплем на него накинулся Билял и опрокинул верзилу навзничь. Оружие монстра отлетело в сторону, выбив сноп искр при падении на асфальт.

Дважды спасенный от смерти Масякин подоспел к ТТ раньше мента. Но пистолет не послушался Масякина, когда тот попытался застрелить монстра. Оружие верой и правдой служило своему хозяину, отказываясь открывать по нему огонь. Этот ТТ тоже был своего рода монстром.

Чудовище, отбросившее Биляла в сторону, поднялось и поперло на Масякина, все еще судорожно пытавшегося выстрелить.

— Слышь, мент, — сказал кавказец, утирая кровь с губ. — Хватит маленьких обижать. Давай со мной прямо сейчас. Один на один. Без оружия.

Милиционер остановился, обернулся на Биляла и зачем-то отстегнул пустую кобуру. Кобура сползла вниз. Чудовище приняло предложение человека. На время их битвы война прекратилась. Обе стороны — сопротивленцы и чудовища — обступили бойцов плотным кольцом.

— Ты в своем уме?! — осуждающе зашептал Рафаэль Яковлевич кавказцу. — Он же тебя прикончит! Видел, какого он роста? Это тебе не битва Пересвета с Челубеем!

— И не таких укладывали, — самонадеянно заявил Билял. В прошлом он почти профессионально участвовал в боях без правил, и теперь в силах своих не сомневался. Со спортом пришлось расстаться из-за науки, — не очень-то они сочетались.

Понеслась! Лоу-кик от Биляла. Подхват под ногу от милиционера. Четыре сокрушающих удара от Биляла — в ухо, в лоб, по зубам и в челюсть. Те зрители, что имели рты, завопили. Фиолетовые руки забарабанили пальцами по асфальту, дырявые простыни захлопались в истерике. Защита, отходы, обоюдные выпады. Билял начинал утомляться. Милиционер будто бы не представлял, что такое усталость, даже теперь, лишившись подпитки озера.

Он подставился еще несколько раз, но, казалось, только для того, чтобы позволить Билялу выдохнуться. Милиционер стоял с разбитой бровью, зеленая кровь застилала ему глаза. Билял продолжал наступать. По-прежнему бил ровно и жестко, ловко уворачиваясь от чугунных кулаков соперника.

А потом демонический титан взял и просто перехватил кулак дагестанца. Сделал шаг ему навстречу. Схватил за горло, начал душить одной левой рукой. После этого отпустил кулак Биляла, схватился за его колено, перевернул вверх тормашками, поднял и со всей силы ударил головой об асфальт. Шея хрустнула. Тело обмякло.

— Получи, сука! — это Вовка прыгнул в центр круга и обдал милиционера водкой.

Лицо защитника демонического правопорядка зеленым желе сползло вниз, обнажив смеющийся белый череп. Милиционер закрыл огромными ладонями свои пустые глазницы, медленно опустился на колени и затих. Кроткая смерть.

Вовка кружился на одном месте обезумевшей каруселью, распространяя потоки водки вокруг себя, скашивая скучившихся монстров. Опомнившись, друзья примкнули к нему и тоже стали раскручиваться. Большинство демонов не успели отбежать на безопасное расстояние. В чем-то по-детски наивные, они не ждали такого коварства.

— Милые мои! — орал в бреду Кожемякин, обращаясь к классу чучел, ожидавшему его возвращения в кабинете географии. — Так и не дожили мы с вами до выпускного! Учитесь хорошо, не забывайте своего старого...

Из дыры, прожженной в животе педагога-садиста, вывалились зеленые кишки. Он шатался из стороны в сторону, еле удерживая равновесие. Пацаны не обращали на него внимания. Кожемякин больше не представлял опасности. Не стоило тратить на обреченного драгоценную водку.

Со своей отдаленной позиции Кондуктор видел, что проигрывает сражение. Понимала это и Тамара Цой.

— Это еще не конец, — пообещал Кондуктор. — Это была лишь репетиция. Я не был готов к поражению. Предполагалось, что мы захватим этот город молниеносно, не дав врагу опомниться. Кто же знал, что нам окажут сопротивление. Причем кто.

— Мы соберемся и накопим силы. Поработаем над ошибками и не допустим нового провала, — сказала Цой.

— Только не мы, а я, — Кондуктор поместил два пальца в рот и громко свистнул. На его зов из воздуха возник, примчался черный троллейбус. Как какая-нибудь сивка-бурка.

Кондуктор спрыгнул с осьминога и влетел в троллейбус. За ним устремилась Тамара Цой, пятерка гопников-демонов и несколько других созданий преисподней, кто был поближе.

— Удирают! — показал пальцем Вовка.

Троллейбус уходил, быстро набирая скорость. Немногочисленные выжившие чудовища ковыляли следом.

— Так мы чего это. Победили? — неуверенно спросил Жека.

— Пока еще нет, — Костет сплюнул и вновь посмотрел на почти скрывшийся из виду троллейбус. — С ними осталась Тамара Цой. Значит, они еще проявят себя.