Чертенок с пушистым хвостом (СИ)

— Что думаете, не смогу?

В глазах женщины была насмешка но не обидная, так мать смотрит на своего ребенка, когда он глупости лепечет:

— Не на того смотришь, девонька, так что зря сил не трать. За большой водой судьба твоя. С глазами зелеными.

— Что вы имеете ввиду? — растерянно пробормотала Катька.

— Время придет — узнаешь. Что увидела, то сказала.

И тут меня черт за язык дернул.

— А вы только будущее читать умеете или и мысли тоже?

Женщина верно истолковала мою глупую попытку съязвить и усмехнулась.

— Разве же для этого дар нужен? У тебя все и так на лице написано. Волнуешься, что никого у сердца нет. Любви хочешь. Думаешь, что самое страшное — это одинокой быть. Ребенок ты еще. Страшнее, когда двое рядом и выбрать не можешь. А у тебя так и будет. Двоих сзади тебя вижу. Один светлый, другой, как ночь темный. И обоим сердце твое нужно будет. Выбирать придется. Рядом будет человек, который правильный ответ знать будет, но тебе подсказывать нельзя будет. Только сама.

Еще одной девочке она предсказала беречься от собак. Не ходить по снегу у зеленого дома а то судьбу свою на год отсрочит.

Нам было весело и мы рассказали обо всем поварихе из пансионата тете Саше, что вот какие у вас тут таланты оказывается есть. Та неожиданно серьезно выслушав нас сказала не дурить, а запомнить, что сказала та женщина. Ее в городе каждый знает и Веркой-ведьмой кличут. Дом Веры единственный во всем городке без замка, но воров туда на аркане не затащишь. Они ее пуще участкового боятся. А украшения она сама делает, и никогда не продаст, если эта вещь «не того» владельца.

— А чтобы кому две продала, так и вовсе редкость. Повезло тебе, Машуня.

Впервые мы вспомнили ее слова, когда зимой нашу Катюшку-хохотушку увез во Францию зеленоглазый Анри, студент, приехавший по обмену учиться в нашу страну и пропавший при виде нее. Зимой Кате стукнуло восемнадцать и тут же он ее и забрал, надев на палец колечко. И очаровав всех ее родных так, что они и опомниться не успели, как хитрый француз своего добился.

Марина, вторая девочка, самая старшая в нашей компании, той же зимой, убегая от стаи собак, попала под машину возле дома с зеленой черепичной крышей. Парень, бывший за рулем и оказался той самой судьбой. К счастью для их пары, как позже оказалось именно к счастью, год, который ему присудили удалось сделать условным. Именно он поставил ее на ноги, когда уже все отчаялись и даже сама Марина думала, что навсегда останется в коляске. Но Игорь ей при всех слово дал, что в загс его на тот момент уже невеста на своих ногах войдет. Сказал — сделал. Марина уже стоит на костылях и может сделать несколько шагов. Но улучшение идет таким темпом, что врачи обещают, что к концу этой зимы, когда молодые планируют свадьбу, у Марины есть все шансы даже на первый танец с мужем.

Виктор не только никуда не исчезал, но становился еще настойчивей, намекая, что его отношение ко мне более, чем серьезное. А Джин Хо я не могла разгадать. Неужели они и есть мои «белый и темный»? Или у меня уже крыша набекрень?

Марта подтолкнула меня в бок, Роман уже второй раз что-то спрашивал.

— Ась?

Роман терпеливо повторил:

— Я говорил о твоем костюме. У Сирены два образа: то, как ее видят окружающие — невзрачной и неприметной…

— Во как раз наша Машка, которая губит свою внешность! — не утерпела Марка и тут же ойкнула, когда я ее ущипнула, и почесала больное место.

Роман сдержал улыбку, но она искорками отразилась в глазах. Тонкий с интеллигентной внешностью в очках с тонкой оправой, иногда Аристов надевал линзы, он был полной противоположностью задаваке Стрижаеву. Как они сдружились?! Хотя… дружу же я с Мартой, которую никто больше выдержать не может.

— И второй, когда она поет. Там будет перебивка света, чтобы ты успела за камнями преобразиться. Темное платье принесет гример, оно должно спереди расстегиваться, чтобы тебе легче было. А под низ нужно что-то светлое и тонкое. Воздушное такое. Ты, кстати, обещала привезти сегодня украшения.

В зал заглянула темноволосая пышка — наш гример.

— Ромчик, я принесла темное для нашей красавицы и даже откопала платье феи от наших попрыгуний из танцевального. Может ей подойдет. Только померить надо.

— Свет, ты меня спасла. — Аристов развел руки, словно собираясь ее обнять. — вот тебе жертва, меряй, обмеряй и мы ее сейчас на сцене и глянем. Как у нее с превращением дело пойдет.

Света благодушно отмахнулась.

— С тебя тортик и в расчете. Слышь, прынцесса, ты то у нас уже укомплектована? Или тоже приданое собирать?

— Мартину я тебе не дам. Мне ее еще по тексту прогнать надо. — вмешался Роман.

Кислое лицо Марты еще больше погрустнело.

Когда я увидела платье феи, у меня желудок подпрыгнул от возмущения. Длинное прямое платье тонкое и полупрозрачное с открытыми плечами. Хорошо хоть у него подъюбник был до колен, но верхняя юбка была с такими высокими разрезами что малейший сквозняк ее на голову накинет. Ну это я конечно преувеличила, но уж очень я была зла. Но Света была спокойно, как айсберг

— Надевай ледышка. Мне бы твою фигуру, так я бы разве так ходила. Глупые вы, девки.

Долгими уговорами Свете удалось впихнуть меня в это белое извращение, к которому мы примерили обруч и браслет.

— Во — показала Светка большой палец. — Как под него делали. А ты брыкалась. Натягивай темный балахон и пошли пока твоя подружка Ромчика текстом не пришибла. Видела, я как она на него смотрела. Как лиса на куренка.

Ромка был жив, бодр и весел.

— О, Мария, отлично. — потер он руки при виде меня. — Забирайся на камни и изображай Несмеяну, когда музыка замолкнет, уходи за камень, я подам текст. Возьмем финал. Нужно проверить сколько времени у тебя на это уходит.

Свет на сцене погасили только камни были слегка подсвечены лампой, установленной на декорации. Текст свой я знала неплохо, но все равно била дрожь. На спектакле эти слова придется говорить Джин Хо.

«Чтобы тебя чесотка одолела, Ромочка. Где же ты отрыл эту пьесу, что в нее непременно понадобился азиат?»

Я подняла голову:

— Идет… неужели все-таки решил освободиться от своей любви? Так больно, что решил отказаться от нее?

В этом месте я и должна была уйти за камень, чтобы появиться в образе колдуньи-искусительницы. Уйти получилось. А вот с переодеванием вышла заминка. Казалось, что копаюсь очень-очень долго. Но вот обруч и браслет на месте, платье, если это можно так назвать тоже и я вынырнула из укрытия. По сценке я должна была оставаться спиной к нему.

Сразу же включалась музыка с моей партией, но начав, я тут же должна была запнуться.

— Почему остановилась?

Голос был не Ромы!

За спиной стоял Джин Хо.

Глухо ответила:

— В твоем сердце больше не боли. Ты влюблен.

Пауза.

И снова он.

— Договаривай. Молчишь? Хорошо, я скажу: влюблен в тебя, сирена. Убьешь меня?

— Я уже говорила: что не убийца. Но и любить тебя мне нельзя. У таких, как я, когда они устают — один путь. В пропасть. И это условие не изменить.

Рука легла на плечо, заставив вздрогнуть:

— Я и предлагаю тебе прыгнуть. Только не одной. Любовь — это такая пропасть, что ни дна, ни края в ней нет. Согласна остаться в ней со мной?

— Стоп! — крикнул из зала Рома. — Мария — замечательно. Дин, ты помнишь, что со следующей недели отрабатываем ваше падение?

Тот кивнул.

А я примерзла к полу.

— Так, какое еще падение? — вмешалась Марта.

— Скажи-ка мне, солнышко Мартина, ты текст так и не дочитала? — вопросом на вопрос ответил наш режиссер. — вообще-то это драматическая легенда. И ты, моя ревнивая принцесса, убиваешь их в конце, приказав воинам стрелять из луков. Они падают вдвоем. С верхнего яруса декорации.

Камни были в несколько «этажей», на нижнем я встречалась с воином, с верхнего, как теперь оказывается, мы должны были падать. Никакого символического театрального падения, типа «крик, свет потух и когда включается мы уже на полу не будет». Ромка задумал трагизм по максимуму, чтобы пощекотать зрителям нервы. И все бы хорошо, если бы не одно «но». После того, как тонула, я панически боялась падать спиной назад. Мне первое время по ночам всегда снилось, как я падаю.

Ромка истолковал мое молчание по-своему.

— Не дрейфь, Мария. Тебя полностью страхует Дин. Если плохо справится, можешь раздавить его, я разрешаю. Ты сверху будешь.

Утешил, слов нет.

Искоса глянула на Дина, но тот сохранял невозмутимость. Нас отпустили переодеваться и в коридоре я его догнала.

— Это что еще за импровизация лебединой пары?

Парень остановился и обжег меня взглядом.

— А я ведь говорил: откажись. Еще не поздно, Ма Ри.

Угу. Значит этот засранец, в последнее время я его мысленно иначе не называла, все знал и рассчитывал, что я струшу и отступлю? А репа не треснет? Мои губы упрямо сжались и Джин Хо это заметил.

— Упрямишься? Хотя именно этого я и ожидал от тебя. Посмотрим, справишься ли ты с последствиями.

В спину ему бросила.

— Бояться следует тебе — у меня разрешение режиссера добить, чтобы не мучился.

Джин Хо медленно обернулся и от его взгляда мурашки поползли по коже. Не от страха. А от странного предвкушения, когда он подошел ближе со словами:

— Думаешь, получится?

Мы оба хорошо помнили тот день. Я видела это по глазам Дина, что и он тоже думает о нем.

Я говорила о том, что мне нравятся морепродукты? Забудьте об этом. Потому, что самая главная страсть в моей жизни — это яблоки. В любом месте, в любое время суток, в любом количестве и в любом виде. Моченые, вареные, свежие и всех цветов. Это то, от чего я не могу отказаться не при каких условиях. Как Рокки из небезызвестного всем мультфильма от сыра. Так и я от яблок. Даже мои любимые духи пахнут этим фруктом.

Когда Джин Хо пропал после первого поцелуя, я немного погрустила, а потом решила, что видно не судьба и значит так надо. И стала жить своей жизнью. И вот однажды на речке кто-то проболтался, что в соседнем поселке есть такой яблоневый сад, какого городская в жизни не видела.

Сказать такое мне…

Не видела — значит надо посмотреть. Я вспомнила старую бородатую шутку о том, что самые вкусные яблоки — это ворованные. Летнее солнышко давно уже испарило из моей головушки все благоразумие. Да и какое благоразумие в семнадцать?! И я решила попытать судьбу ночью, как заправский вор. Ведь, если бабушка узнает, то не сидеть мне на попе по крайней мере неделю. И это при самом удачном раскладе.

Натянув черную футболку, штаны и спрятав волосы под кепку, Машка отправилась на дело. Чтобы вы не думали обо мне совсем уж плохо, скажу, что это был мой первый раз. Адреналин шибал в голову так, что мне казалось, что мое дыхание слышит вся округа.

Вот ворота, которые мне показали ребята днем, я, крадучись, прошла вдоль забора и нашла место, где можно подтянуться и запрыгнуть. И бесшумно, как кошка, сиганула в сад. Упав на четвереньки, прислушалась, но кажется со стороны сада собак у них не было. Или они на привязи у дома. Меня устраивали оба варианта. Листья яблони были влажные и шероховатые, а сами плоды глянцевыми и холодными. И от них шел такой аромат, что я даже глаза прикрыла. Он действовал на меня, как валерьянка на кошку. Так бы и дышала им. Так что, оставьте меня на дереве — я тут жить буду. Но как ни крути, а уходить надо. И тут как гром среди ясного неба:

— Ты кто такой?

У соседнего дерева стоял парень немного старше меня. Хозяин дома? Вот же японский городовой!!! Попробовать прорваться к забору? Но он у него за спиной и парень успеет меня с легкостью перехватить. Залезть на дерево повыше? Идея так себе. Но, когда он резко рванул в мою сторону, я решила, что за неимением лучшей сойдет и эта. И шустро, как белка, покарабкалась вверх.

— Слазь сам, по-хорошему. — снова первым заговорил незнакомец.

Но его вариант «по-хорошему" не очень мне понравился. И я продолжала молчать, что раздражало его еще больше. Но при этом он весьма ловко перемещался в мою сторону. Спасало меня только то, что я была легче преследователя и могла передвигаться по более тонким веткам. Но вскоре удача от меня отвернулась.

— Если слезешь сам, я не стану тебя бить только уши надеру.

Да этот чувак просто фонтанирует предложениями. Прям одно заманчивей другого. Не знаю какое и выбрать. Хотя нет, знаю, оба в мусорную корзину. Чтобы меня побили мне, конечно, нравится меньше, но и без ушей домой тоже приходить нельзя. Бабушка сразу заподозрит неладное.

— Ты из поселка или из Елашино?

Как говорит в таких случаях Марта:

«Мне нравится наивность этого человека». Он действительно думает, что я отвечу? А ключи от квартиры тебе не дать, где деньги лежат? Я в темноте на глупого ежика похожа? Как только я тебе скажу откуда я, можно сразу спокойно идти за веревкой с мылом. Потому как смерть от рук бабушки будет более мучительной. Но говорун не унимался:

— Я все равно узнаю кто ты.

И флаг тебе в руки, барабан дать? Могу и трубой вдогонку по шее, чтобы бежал быстрее по направлению к светлому будущему.

Пока я мысленно придумывала остроты, то утеряла бдительность. И ступила на сухую ветку. Раздался печальный треск и я полетела вниз, успев подумать, что это уже второй раз. Только сейчас внизу не водичка, а твердая земля и нету…

У парня оказалась отличная реакция, он успел меня схватить, но тоже покачнулся и не удержался на яблоне. И мы оба рухнули вниз.

… И нет Джин Хо. Уф-ф-ф, жестковатая посадка получилась. И это я еще сверху оказалась. При падении кепка свалилась и мои длинные волосы рассыпались по плечам, сразу выдавая мою половую принадлежность. Лежать было не то, чтобы неудобно, но непривычно и… да страшно, я никогда еще не была так близко к мужчине. Мой внутренний голос услужливо подсказал, что полежала и будет. Сматываться пора. Пока наш спаситель не получил ответы на все свои вопросы. А он любопытный и чую, что после удара о землю у него их только прибавилось. Что одной девушке по имени Маша совсем не придется по душе. Кряхтя, я зашевелилась. Подниматься с кого-то это оказывается жутко неудобно. Обманули киношники, которые показывают, как это жутко романтично. И тут незнакомец проворно сцапал меня за руку, одновременно поднимаясь. Мои попытки не дать поставить меня на ноги даже не заметили. Он явно пытался рассмотреть мое лицо при скудном лунном свете. И почему я грязью не намазалась перед тем, как лезть в чужой сад?

От дома раздался шум. Кто-то шел сюда.

Ну вот и все, Машенька. Кранты тебе.

Сбежать от двоих вряд ли получится. Но неожиданно парень схватил меня за шиворот, как котенка, и шустро поволок прочь. СПАСАЯ от того второго. Мой мир уже точно не станет прежним. Вместо того, чтобы выдать воровку, меня прячут. Может я его ушибла? Ну в мозг кислород долгое время не поступал и все такое. Пока я размышляла не попала ли в руки к сумасшедшему и не пора ли мне кричать, а то знаете, лучше быть живой воровкой, чем жертвой маньяка. В общем, меня вытащили на улицу через боковую калитку.

— Выдрать бы тебя… Ма Ри.

Кажется реальность решила дать мне подзатыльник…

И с "нету Джин Хо" я тоже погорячилась.

Потому, что он стоял передо мной собственной персоной. На улице свет был ярче от фонарей и попытаться представить, что у меня галлюцинации не получится. Это точно он. Стоит и рассматривает, как будто видит нечто ну о-о-о-очень интересное. Как бабочка для энтомолога. И он думает в какой альбомчик ее пристроить. Достала яблоко и хрустнула им, решив быть наглой до конца. Помирать так с музыкой. Блин, а я же еще лежала на нем, как на диване. В лицо, будто краской плеснули. Уши тоже загорелись. Хорошо хоть темно.

— Вижу, хотя бы стыд ты испытывать можешь. Значит не все потеряно.

Нда, вот уже слышу стук молотка по гвоздю в крышку гроба. Такого позора я еще не испытывала.

— Ну хотела меня увидеть надо было в дверь войти. Чучелко, ты первая девушка, которая ради этого через забор лезет. Я впечатлен.

Да он… да он дразнится!!!

Мою попытку наброситься легко пресекли и, скрутив, прижали к себе спиной. Я пыхтела, как злой барсук и пыталась вывернуться.

— Хватит меня дразнить!

— Почему? — хмыкнул тихонько в ухо, по коже побежали мурашки от теплого дыхания, — Это очень увлекательно. Ты хоть понимаешь, что в доме могли быть собаки? А они там есть, в вольере. И если бы их шум первым услышал дед, то он бы, не раздумывая, спустил их. Идем, горе луковое, провожу тебя в Елашино.

— Сама дойду! — дернула плечом, в памяти сразу всплыло, как он исчез неделю назад, не сказав ни слова. И сейчас пытается перевести все в шутку, как будто и не было ничего. В груди снова вскипел комок той обиды, когда я растерялась, узнав на следующий день, что Джин Хо видели с сумками на автостанции. Уехал и даже слова мне не сказал.

Он заметил холодок с моей стороны, но не обиделся. Просто отпустил и сказал:

— Если ты не знаешь причины, Ма Ри, это не значит, что ее нет.

— Намекаешь, что я еще слишком мала, чтобы все понимать? — огрызнулась.

— Ну примерно так. — улыбнулся. — Мое Чучелко должно немного подрасти, чтобы все понять.

— Я и так все поняла. — остановилась я. — Ты испугался, что тебя начнет преследовать малолетка и решил что проще сделать вид, что ничего не было. Чтобы побыстрей отстала. Так можно же было и просто сказать.

Он тоже стоял на месте и слушал меня потом медленно шагнул вперед.

— Почти права. Боялся. Боялся навредить маленькой девочке, которую не хотел отпускать с тех самых пор, как увидел мокрую на берегу. Хочешь узнать, что я думаю на самом деле?

Эти объятия отличались от предыдущих, как небо и земля. В тех была нежность, эти были властные, будто он имел право на меня всю до кончиков волос. Я пискнула от неожиданности, а Джин Хо наклонил ко мне голову.

Звезды мигнули и погасли.

Яблоки с глухим стуком падали на землю.

Память показала все так явственно, что я услышала их запах сладкий и нежный. Такой же вкус был у его поцелуя. И от него кружилась голова.

Зачем я смотрю на его губы? Машка, ты сбрендила?!!

Что-то неразборчиво пробормотав, Джин Хо шагнул вперед. И в одну секунду я оказалась в жестком кольце рук, из которого невозможно было вырваться. Даже, если бы хотела.

А я хотела?

Хотела. Хотела вспомнить, как отрываешься от земли и потом снова учишься дышать.

7 глава

Это было лучше, чем я помнила.

И одновременно хуже.

Хуже для моего сердца.

Потому, что я не верила, что возможно вернуть что-то назад. А надеяться я больше не хотела. Или просто не могла.

Как и отказаться, он уже не удерживал меня, но я не спешила высвобождаться. Только он умел целовать меня так, что я забывала собственное имя.

«Довольно странное замечание для девушки, которую до этого никто не целовал вообще» — с легкой насмешкой шепнул внутренний голос.

— О-бал-деть! — неужели это сказал Джин Хо? Но голос был женский.

Мы были уже не одни. Недалеко от нас стояли двое. Виктор и Леська, которая довольно ухмылялась во все тридцать два фарфоровых зуба. Впервые я поняла сильное желание Марты выбить их.

— Надеюсь, мы не помешали дорогая? Твой парень искал тебя и я решила ему помочь. Это вы задание Ромы репетировали? Оч-ч-чень натурально получилось.

Она наслаждалась происходящим.

— Себе помоги. — яду в моем голосе позавидовало бы даже гнездо гюрз. — Вон как не стараешься, никак собственную личную жизнь не наладишь. Приходится в чужую лезть.

Хорошенькое личико Леськи исказилось от злости:

— Что ты сказала, мышь серая?

— Что ты кукла крашеная. — меня обуяло странное спокойствие — предвестник ярости. — Уже все нарастить успела или еще что-то свое осталось? Думаешь, Стрижаев на полуфабрикат польстится?

Как я уже говорила: я редко кидаюсь в драку. У меня другое оружие не менее меткое. Я словами могу так достать противника, что он и через месяц этого не забудет. В таком состоянии меня даже Марта побаивается. Говорит, что у меня в такой момент глаза дикой кошки, которая вот-вот кинется при абсолютно спокойном ледяном голосе. Что выводит оппонента из себя в разы быстрее. Вот как сейчас. Леська, коротко взвизгнув бросилась на меня.

А вот в волосы она мне зря вцепилась. Это исконно женский способ драки, но… я никогда не делала это, как девушка, драться меня учили деревенские приятели, которые благородных университетов не заканчивали. Их приемы, как и способ обучения были достаточно жестокими, но запоминались с первого раза. Либо ты — либо тебя.

Вытерпеть боль от рывка за волосы для меня проще пареной репы. А их длина позволила извернуться и врезать обидчице в челюсть. Ей еще повезло, что у меня не было места для широкого замаха.

Потому, что попала я в нос.

Из-за брызнувшей крови, которую она размазала по лицу, пытаясь вытереть Леська стала похожа на индейца на тропе войны. Но злобу ее это не охладило. При последующем броске ей удалось сбить меня с ног за счет массы тела, она была примерно на килограмм пять-семь тяжелее и и пол-головы выше меня. Но на полу я оказалась более юркой и подвижной. Мигом оседлала противницу и даже успела отвесить несколько хороших оплеух прежде чем нас разняли. Меня оторвали от нее с легкостью, как котенка и подняли вверх.

— Не ожидал от тебя такого, Соколова, ладно подружка твоя бешеная, но ты-то куда?!

Вспомни кого-то — он и появится.

В коридоре неизвестно откуда появился Стрижаев. Это он обращался ко мне, удерживая Леську.

— А что такого? — зло сощурилась я. — Подумаешь, кило штукатурки обсыпалось.

Меня аккуратно придерживал Джин Хо. Только, когда мне на плечи опустился мужской пиджак я поняла что у моего платья разорван верх так, что оголилось плечо и даже немного больше, чем принято в приличном обществе. Накинув его, тут же отпустил меня. Леська, собиравшаяся было наброситься еще раз, тут же затормозила, увидев нехороший блеск в моих глазах.

Сзади раздался шум и одновременно прозвучало «твою мать!!!» Макса.

Там уже дрались Виктор и Джин Хо.

На шум выскочил Роман с Мартой и тут я почувствовала, то блаженное состояние, когда наплевать на все. Потому, что все задрало до самых печенок.

— А ну стоять!!! — рявкнула так, что у самой уши чуть не заложило. Дальше последовала непереводимая игра слов.

Однажды, возвращаясь домой, я увидела, как Васенька рассыпал мелочь, которую тщательно пересчитывал трясущимися пальцами. В тот день прошел дождь и монетки попадали прямо в грязь и смешались с ней. Горе его было огромным. Все жильцы нашей многоэтажки смогли оценить ширину Васенькиной поэтической души и богатство словарного запаса. Таких выражений я не слышала ни до, ни после. Какая-то бродячая собака попробовала вступить с ним в баттл, но позорно проиграла в первые же минуты и, поджав хвост, сбежала.

Потом мне будет стыдно, но это будет потом.

Если бы мама услышала хоть половину из сказанного, то отреклась бы от меня. И прокляла навеки вечные.

Парни застыли, кто где стоял. Леська хлопала глазами, цепляясь за Макса, который даже забыл вырвать у нее руку, как делает всегда, когда она липнет. Джин Хо похоже слушал и запоминал. Русский он знает идеально, но вот с нашим «народным» языком знаком плохо. И он сейчас явно испытывал любопытство, пытаясь понять, как можно «засунуть ноги в рот, а потом прыгать заставить».

Раздались хлопки. Это аплодировала Марта.

Потом цапнула за руку и уволокла переодеваться.

Уже в гримерке меня начало трясти. Вспомнилось, как на меня смотрели. Как будто страус говорить начал.

— Марка я опозорилась?

— Это еще почему? — вытаращилась на меня подруга. — Детка, да я горжусь тобой. Вот только чучундре мало настучала по котелку, но это дело поправимое. Ты мне другое скажи: тебе, кто нравится-то? Виктор или японец.

— Он кореец. — машинально поправила.

— Один шиш! — отмахнулась Марта. — Я все равно не умею их различать. Ты от ответа не увиливай.

— Да нечего рассказывать…

— Это ты маме дома скажешь. Машенька, солнышко, да у тебя на лице написано, как тебе было хорошо. И после этого азиатик с блондином набили друг другу морды. И остается только вычислить кому повезло больше.

Я насупилась а Марта рассмеялась:

— Понятно. Это не Виктор.

Она похлопала меня по плечу и вышла.

А я всерьез задумалась. Так что не заметила, как в дверь постучали. Опомнилась только, когда она скрипнула, впуская Виктора.

— Можно?

Верхняя губа разбита, на скуле синяк.

Хорош.

— Входи. — я вздохнула, разговаривать особо не хотелось. Он это увидел, но по упрямому блеску в глазах я поняла, что Виктор не остановится. Он тоже, как и Марка хотел ответы. А я не знала, что сказать. — Ну? Говори.

Постоял, набычившись, но потом все же поднял голову:

— Кто он тебе?

Я постучала кончиками пальцев по столу, а затем мягко спросила:

— А тебе не кажется, что прежде, чем задавать подобные вопросы, нужно узнать кто ты мне?

— И кто я? — его скулы отвердели, похоже парень был еще на взводе после драки.

— Я не знаю, Вить.

— Не знаю — это значит «никто»?

— Это значит «не знаю». Ты все чего-то ждешь… — я не успела сказать «а мне нечего тебе дать.»

Он перебил:

— Я понял. И больше ждать не стану.

В два шага Виктор пересек разделявшее нас расстояние и, подняв меня за плечи, жестко поцеловал.

Будто клеймя.

Его прикосновение не было противным, но это страшное чувство, когда тебя удерживают против твоей воли…

Внутренний протест назревал изнутри пока наконец не прорвался. И тогда я укусила его.

Сильно.

До крови.

И похоже зацепила разбитую губу потому, что он глухо застонал и разжал руки. Но мне было все равно.

— Больше. Никогда. Не приближайся ко мне. — и выскочила наружу, громко хлопнув дверью.

Да гори оно все синим пламенем!!!

Набрала Марту.

— Марк, я подожду тебя на скамейке. Захватишь мою сумку из гримерки?

— А что случилось?

— Ничего. Просто вышла подышать.

— В последнее время я начинаю бояться твоего «ничего». — подруга помолчала. — Хорошо, жди меня там.

Марта положила трубку и задумчиво уставилась на сигарету. Да, водился за ней такой грех. Когда нужно было крепко подумать. Вовка с Машкой, если узнают, то опять всю плешь прогрызут. А ей надо. Вот нюхом чуяла, что с этим красавчиком не все так просто, но из Соколовой пока она сама не заговорит, клещами ничего не вытащишь. На лестнице послышались шаги и из-за пролета показался Джин Хо, потирая плечо. Похоже Виктору тоже удалось его задеть.

«Тебя-то мне и надо» — Марта мысленно потерла ладони и преградила ему путь.

— Поговорим?

Вопреки ее удивлению азиат не стал брыкаться и пытаться сбежать. Наоборот с интересом уставился на нее:

— О чем?

— О Маше. — припечатала.

Джин-как-там-его ухмыльнулся:

— Ты похожа на ревнивого мужа.

— И больше тебе нечего сказать?

Он облокотился на перила, видя, что она не собирается отходить в сторону. Засранец явно развлекался!

— Кроме того, что это не твое дело? Нет, блондиночка, больше ничего.

— А вот тут ты ошибаешься. Перед твоим гребаным появлением у нее все было хорошо. Она познакомилась с хорошим парнем. Он ухаживает за ней и она нравится ему такая, какая есть. Впервые. За долгое время. И тут появляешься ты и мутишь воду. Какого…?

Все это Марта выпалила одним духом и уставилась на него. Брюнет смотрел на нее молча, улыбался, потом покачал головой:

— Настырная. Хорошо, я повторю еще раз. Ты занимаешься своими отношениями и не лезешь в чужие. А я забываю этот разговор.

— А то что? — задиристо поинтересовалась блондинка.

Но Джин Хо лишь улыбнулся.

— Ничего. Я не бью девушек, если ты об этом. Просто умею прищемить чужой нос, засунутый в мои дела. А это будет очень грубо. Хорошего вечера, Мартина.

И легко отодвинув ее в сторону, побежал вниз по лестнице.

В гримерке был Виктор, он сидел на полу у стены, согнув ногу в колене. Вот почему Машка не хотела возвращаться за сумкой. Тут со всех сторон поклонники одолевают. Она хоть переодеться успела? Взяла сумку, испытав сильное желание сбросить на пол висящий на подлокотнике пиджак, и как следует потоптаться по нему. Где же ты взялся на нашу голову?!

Распахнула дверь и уставилась на сидящего.

— На выход, влюбленный. Или тебя бабайке на ночь оставить? Скажу тебе по секрету: он мирный и безобидный. В отличие от уборщицы, теть Зины. Там и метлой отхватить можно.

Виктор юмор не оценил. Но встал и пошел к выходу. Но не ушел, а стоял пока Марта запирала комнату, чтобы сдать ключи охраннику на выходе.

— Мне нужно с ней поговорить.

— Э-э-э, нет. На сегодня разговоры закончились. Ты какого рожна в драку полез? А если бы кто-то полицию вызвал?

— Там все дрались, не мог же я в стороне остаться.

Он еще шутит!

Желание треснуть дурачка сумкой по башке все усиливалось.

— И ты решил под шумок намылить шею сопернику? И как ощущения?

— Кто эта девушка, которая привела меня сюда?

— Кто девушка, швабра, что ли? — Марта даже не сразу сообразила о ком речь. — А-а-а, это ты о нашей местной королевишне? Это наш любимый злопыхатель. Ей все время кажется, что мы у нее весь кислород забираем. Люлей отхватывает уже раз в третий, но все никак не успокоится. Все, пока, лечись воин.

Машку она нашла на скамейке, та забралась на не с ногами и смотрела в небо. Бросила сумку рядом.

— Видела только что одного из твоих поклонников в гримерке. На нем лица нет. Может поговоришь?

— Нет. Мне нечего ему сказать.

— А мне?

Машка скосила на нее глаза и негромко выругалась. Кажется это был испанский. Затем села ровно.

— Как объяснить то, чего я сама не понимаю?!

— А ты начни по порядку. — блондинка с удобством расположилась на второй половине скамьи. — Ты поцеловала Дина-Джина, вас увидел Виктор, они подрались, а ты выдрала волосенки Леське. Я все правильно излагаю?

— Почти, — слабо улыбнулась она. — Местами перепутала. Сначала я подралась, а парни потом.

— Но началось все с поцелуя? — полуутвердительно вопросила Марта.

— С него. — вздохнула подруга.

— Я вот только не пойму, если вас так сильно тянет друг к другу, хоть вы и собачитесь, то какого вы не вместе?

— Причин много.

— Он бросил тебя?

Машка молчала потом нехотя проронила:

— Там слишком длинная история. И не во всем виноват он.

Марта приподняла бровь, молчаливо приглашая продолжать. Она вся внимание.

— Когда нужно было разобраться во всем, я предпочла удрать.

— А он.

— А он не простил мне это.

— Но Динни-Джинни тоже накосячил? Хотя… сейчас не это главное.

— А что? — в горле щипало, но показывать ей, что вот-вот разревусь не хотелось.

Марта встала и отряхнула джинсы.

— То, что сейчас убежать не получится, зайка моя. Эта история не отпустит тебя пока не разберешься с ней. Но сейчас вместо одного неизвестного у тебя два. Виктор не отступится, Маш. Так-то он парень неплохой, а то, что сорвался — так трудно вытерпеть соперника рядом, которому больше внимания достается. Ни один парень этого терпеть не станет. Выбирать надо, подружка. Пока нового мордобоя не случилось.

— Я ему сказала, чтобы больше не приходил. — неохотно призналась.

— А он так сейчас взял и послушался. — иронически согласилась Марта. — Машук, ты как ребенок, чесслово. Посадила парня на крючок и удивляешься. Да если Вовка уходил каждый раз, когда я его прогоняю, то уже давно олимпийский рекорд побил бы. Вовка… японский театр… 23 пропущенных.

Она уставилась в телефон потом простонала:

— Кирдык мне, Машка. Я ему обещала сегодня с курсовой помочь и забыла. Придется теперь всю ночь готовится. Все, не болей. Ви привет.

Глядя ей в спину, я подумала, что хотела бы жить, как Марта. У нее все просто и она никогда не заморачивается подолгу. Ее девиз: «если проблема маленькая, то рассосется сама собой, если большая, то поздно дергаться».

Тогда после встречи в саду я не спала всю ночь. Ну вот как уснуть, когда тебя впервые поцеловали?! Сна ни в одном глазу, а внутри клокочет маленький вулкан. И хочется открыть окно и кричать всему миру, как ты счастлива. То незабываемое время первых дней влюбленности, когда кажется, что все тебе по плечу. И нет ничего способного разрушить твою любовь. И сломать крылья.

Это от Джин Хо я впервые услышала о Корее. Понятно, что я знала, что есть такая страна, но видеть по телевизору и глазами того, кто сын этой земли — большая разница. Их музыка, история — все это было таким необычным и сказочным. Отец Джин Хо работал в корпорации, связанной с туристическим бизнесом на Чеджу. Именно поэтому Джин Хо мечтал стать ландшафтным дизайнером. Чтобы работать вместе с отцом.

— Только за фигом ради этого в нашу глушь переться? — вслух удивилась я, бредя по тротуару. Хотя… наверняка этот его мать постаралась, чтобы Романович не чувствовал себя одиноким. Из того, что я помнила про этого человека, скорее скала раскрошится, чем этот человек первый кому-то уступит. Такие не меняются.

Увидев впервые на фотографии Чеджу, я влюбилась в это место с его захватывающей дух природой и пообещала себе, что когда стану совершеннолетней, то обязательно поеду туда. И окунусь в ту воду, которая даже на фотографиях блестела сказочным серебром. Кажется, что твои пальцы вот-вот проскользнут внутрь изображения и ты поймаешь рыбку на дне или коснешься мягкого песка. Моя сказка, которая начинала жить в сердце, прорастая корнями с каждым днем. Но некоторые их обычаи вводили меня в ступор.

«— Как это «жену или мужа выбирают старшие»? — я болтала ногой, сидя на нижнем суку яблони. Романович уехал на три дня вместе с женой и можно было не бояться, что нас застукают. А сплетники сюда не заглядывают. Слишком высокий забор построил от любопытных глаз дед Джин Хо.

— Вот так. — спокойно ответил парень. — Обычай у нас такой, Ма Ри. Ты же не просто вводишь в дом жену, ты приводишь нового члена семьи, который будет жить в этом доме со всеми и есть за одним столом. Поэтому взрослые следят, чтобы невеста была из хорошей семьи, с манерами и воспитанием. Ведь она будущая хозяйка дома.

— Средний век какой-то… — пробормотала я. — А я бы им понравилась?

Загорелые ноги, покрытые царапинами, облупившийся нос и тугой хвост на макушке. О чем я думала, когда спрашивала?

Джин Хо улыбнулся:

— Бабушку Со Рен хватит удар и ответа мы так и не узнаем. Она считает, что девушка должна быть скромной, молчаливой и незаметной.

— И не русской. — подытожила.

— И не чертенком в юбке. — щелкнул он меня по носу. — Тебе еще нужно подрасти, малышка, прежде чем мучить себя такими вопросами. У нас совершеннолетие наступает в двадцать один. И то никто не женится так рано. Сначала образование потом найти хорошую работу, чтобы семья ни в чем не нуждалась. И лишь потом жениться.

— Когда у других уже внуки будут. — снова не утерпела.

Парень рассмеялся.

— Тебе всего семнадцать, а ты думаешь о таком.

— А тебе сколько?

— В августе будет двадцать один.

— И они смогут тебя женить?

Джин Хо загадочно улыбнулся.

— А может я хочу подождать одного человека. Она еще слишком маленькая и похожа на дикий цветок. Ей нужно чуть больше времени, чтобы раскрыться.»

Громкий сигнал заставил отпрыгнуть в сторону. Оказывается я уже достаточно долго брела по проезжей части вместо бордюра, на который забралась сначала. В свете салона увидела перекошенное о злости лицо водителя.

— Куда прешь, дура?! Глаза дома забыла?

Дожидаться ответа он не стал и умчался, но дальше я уже шла внимательней. Не хватало еще под колеса попасть из-за этих двух идиотов. А у меня ответственность дома ждет. И Касю выгулять опять забыла.

Нда-а-а, прав был Джин Хо: рано мне еще замуж.

У подъезда под фонарями на скамейке заметила знакомую светловолосую макушку.

Твою мать!.. Мне теперь домой, что через балкон лезть?!

Хоть этаж у меня и пятый, но курсы скалолазов я не оканчивала. Все больше по деревьям и заборам специализируюсь.

Виктор сидел на скамейке, склонив голову и глядя под ноги, эдакая статуя покаяния. Но сейчас кроме раздражения это ничего не вызывало. Желудок недовольно проворчал, что неплохо бы и поесть. Давно пора, причем. А из-за одного надоедливого гостя этот процесс придется отложить.

Чтобы такого придумать?

Задумчиво покрутила телефон. Потом бодро поклацала по кнопкам:

— Марка, ты живая там?

— Почти. — бодро отозвалась подруга. — Пришлось немного приврать. Короче, излагаю легенду, твоя драка с Леськой имела небольшие последствия и я, как верная подруга, не могла тебя бросить. Фертштейн?

— Зер гут, Марчик, я домой хочу…

— И тебя, Кася не пускает? Попроси Боню, он добрый.

— Виктор тут. — мрачно ответила я.

В трубке что-то звякнуло, как будто Марта уронила чашку.

— Чего ему надо?

— Без понятия. Но у меня два варианта: ты ему звонишь и чего-нибудь врешь или мне придется карабкаться на пятый этаж через окно.

— На это я пойтить не могу. — я почти увидела, как Марта чешет в затылке ручкой, как она говорит, это облегчает мыслительный процесс. — Ладно, помни мою доброту. Сейчас уберем печального рыцаря от твоего окна.

Дав отбой, я терпеливо уставилась на подъезд. Скоро я буду дома. Под ногами проскользнул какой-то полосатый кот и бодренько затрусил ко входу в дом. Счастливец. Ему не нужно прятаться ни от кого.

У Виктора зазвонил мобильный. Он молча слушал, не перебивая собеседника, потом коротко ответил. И к моему невероятному чувству удовлетворения направился прочь.

А на этаже меня ждал еще один сюрприз. В решетку, которой мы заперли выход на чердак, пытался пролезть… Бонифаций. Теперь, когда его ярко освещала лампа, не узнать эту наглую морду было невозможно. Правильно истолковав мой взгляд, он с видом оскорбленного достоинства прекратил свои попытки и важно прошествовал к двери квартиры впереди меня. Типа, зачем напрягаться, если можно через двери?

— Засранец! — коротко резюмировала.

Боня даже ухом не повел.

Как же он выбирался наружу, гадать долго не пришлось.

У этого демарша есть краткая предыстория. Боня неожиданно почувствовав весну, захотел гулять. Но Веста ему не подходит по причине высоких запросов и мерзкого характера. А дамы посговорчивей, где обитают? Правильно, на улице. Но поскольку его, в отличие о той же Каси, жестокая хозяйка на поиск любви не выпустит, то надо думать башкой самому. И додумался стервец. Соседи обшили свой балкон деревом и теперь эта обшивка на несколько сантиметров выдается сбоку балкона. Получилась даже не тропка на свободу, а целая взлетная полоса для нашего хвостатого мачо. Недели две я его гоняла полотенцем с балкона, не понимая, что он там нашел и почему постоянно на нее карабкается. Боялась, что свалится оттуда. Как-то раз рыдал на всю округу, взобравшись под самую крышу. Залезть-то залез, а вот со спуском возникли проблемы. Но похоже наш альпинист-самоучка таки покорил свою вершину. И все бы ничего, но тут я спалила контору.

— Вот тебе мое последнее слово, Монте-Кристо. Сунешься на улицу еще раз и посажу на цепь. Будешь первым в мире сторожевым котом. Понял?

Из подставки для обуви высунулся пушистый хвост, мол, на, хозяйка, казни или милуй.

— Пошли лопать, гаденыш, надеюсь хоть с их шведского стола не угощался?

На меня вытаращили желтые глаза. Бонька никогда не станет есть с помойки скорее хвост свой откусит.

— Умничка. Но купаться все равно придется или спать будешь в коридоре. Откуда я знаю, где ты шлялся?

Бон не возражал. Когда после ужина я его мыла в тазу, кот блаженно щурился и гонял лапами пузыри по воде, я даже заподозрила, что он специально дал себя поймать, чтобы устроить внеочередную помывку, пиликнул телефон.

Пришла смс.

Ополоснула Бонифация и, насухо вытерев, отправила шлепком завершать свой туалет самостоятельно. Конвертик на экране почему-то вызывал желание удалить его, не читая. Вздохнув, ткнула по нему пальцем.

Виктор.

«Нужно поговорить. Перезвони мне, когда будешь готова.»

Коротко и лаконично. Мелькнула трусливая мысль, что если ничего не отвечать, то может он просто обидится и исчезнет из моей жизни? Хотя может Марта права и стоит взять ситуацию в свои руки пока она окончательно не вышла из-под контроля?

8 глава

У вас когда-нибудь ломался комп?

Нет?

Тут одно из двух: вы невероятный везунчик или лжете. Причем во второе я поверю быстрее, чтобы залечить раненное самолюбие. Потому, что умру от зависти. Ибо уже пять минут Машенька таращилась в экран, на котором висело окно с какими-то ругательствами. В очередной раз убедилась, что ученье — это зло. Когда не понимаешь, то не так обидно. Но я-то отлично знала английский и перевела все, что мне имела сообщить умная машина. И мне стало еще непонятней, чем до этого…

То ли дело советские ламповые телевизоры. Треснул его сверху посильней кулаком… и он заработал. Кто помнит их, тот поймет. А этот аппарат, если стукнуть, то сразу протянет лапки. Наверно поэтому позволяет себе издеваться надо мной.

Хороший у меня выходной однако. От бессилия решила его перегрузить. Вдруг поможет. Насмешливо погудев, комп мигнул и показал то же самое окно. Дескать, на, повторяю для одаренных. Только это явно не мой случай. Сходила на кухню за чаем с ромашкой. Говорят, он успокаивает. Врут. Посмотрев на темный экран с открытым в центре окном, убедилась, что нервничаю еще больше. Весь материал по реферату, который нужно сдать в понедельник, хранится в его прожорливых недрах. А сдавать его надо моему самому страшному кошмару — Ангелине Аркадьевне. И вариант «не сдать» синоним «застрелиться». Ей только повод дай, сделает то, что египтяне с мумией. И это я не про «запереть в пирамиде», а про сам процесс изготовления. А я еще молодая и жить хочу. По крайней мере пока не попала в ее руки.

С грустью вспомнила, что Марка собиралась в выходные укатить с Вовкой на дачу. Отрабатывать свой грех забывчивости. Отключенный телефон подтвердил мою догадку. Там в дачном поселке мобильная связь плохо ловит.

Перспектива объясняться с Хлодвигом замаячила все ясней.

От грустных мыслей меня отвлек звонок.

Это был Роман.

— Мария, как там платье?

— Лучше, чем я. — мрачно ответила, пытаясь испепелить комп взглядом и нажав для очистки совести на несколько клавиш.

— Почему?

— Потому, что в понедельник меня убьет Хлодвиг. С особой жестокостью.

— Не сдала что-то? — участливо поинтересовался наш режиссер.

— Не сдам. — лаконично ответила. — У меня комп накрылся, а вся инфа там. Можно, конечно, поднапрячься и кое-что наскрести для виду, но за халтуру она закапывает еще быстрее. Считает ее моральным оскорблением своему прозорливому уму.

Аристов помолчал затем выдал:

— Значит надо чинить твой. Не могу же я позволить убить тебя до премьеры, а потом делай со своей жизнью, что хочешь.

— Ты разбираешься в компьютерах? — сквозь глубины испорченного настроения пробилось легкое любопытство.

— Нет, я знаю того, кто разбирается. — весело откликнулся Роман. — Диктуй адрес.

— Только, чтобы это был не спани… не Стрижаев. — быстро поправилась я.

— Ты не сможешь оплатить его услуги, малыш. — хмыкнул Аристов. — Так что нет, это не он.

— Дорого берет? — съехидничала я. — Почем за час?

— Много будешь знать — скоро состаришься. — необидно рассмеялся. — Незачем твоим наивным ушкам знать об этом. Кидай смс-кой адрес и жди гостя.

Впереди забрезжила надежда и я с облегчением выдохнула:

— Спасиб, Ром. Должна буду.

— Не дерись больше в сценическом костюме и в расчете будем. — улыбнулся Аристов.

Положив трубку, почесала в затылке и мстительно уставилась на комп. Сейчас с тобой специалист будет разбираться и отомстит за меня.

Понял, железка?!

Железка равнодушно гудела, полностью игнорируя возможность переговоров.

Ну и фиг с тобой!

Задумчиво пошевелила пальцами босых ног и покачалась с пятки на носок и обратно. Потом вспомнила, что не завтракала и отправилась на кухню. Тостер звонко щелкнул, оповещая о том, что можно забирать добычу. На запах сбежалась вся живность. Пока всех накормила закипел чайник. Зажав гренку зубами, взяла с полки любимую чашку (она огромная почти на пол-литра) и приготовилась наслаждаться кофе. От полноты чувств даже замурлыкала. Сидящий на плече Гоша, да-да, он тоже прискакал на кухню и занял любимый насест на моем плече, склонил головку набок, весьма скептически оценив мое пение.

Интересно, кого же Ромка попросил мне помочь? Не смотря на внешнее дружелюбие он не так-то просто подпускает людей в личное окружение. Из близких друзей у него только Макс и вот похоже Джин Хо тоже сумел найти к нему ключик.

Я с размаху села на стул, испуганный Гоша, сделал круг по кухне и, недовольно чирикнув, уселся мне на голову. Но мне было не до него.

Схватила телефон, чтобы дозвониться Аристову, проверить свою догадку, но в трубке раздавались короткие гудки.

Да что сегодня за день такой?!

Ох, чует мое сердце, что это именно он. Мысленно прикинула, что прошло уже минут двадцать-тридцать, а значит вполне возможно гость скоро будет на моем пороге. Словно в ответ на мои мысли коротко тренькнул звонок. Затем еще раз.

— Меня нет дома.

Звонок недоверчиво молчал. Красноречиво так. Мол, не выдумывай и открывай, пока я снова не разорался.

Бон подбежал к двери и повернулся ко мне, прижав к груди переднюю лапу. Он не понимал почему я не открываю. Ведь если за дверью кто-то есть, то надо открыть.

Наивный кот.

В дверь коротко и уверенно постучали.

Я глянула на компьютер и всерьез задумалась кто страшнее: Джин Хо или Хлодвиг. Но пальму первенства пришлось разделить. От обоих одна головная боль. Хотя они наверняка думают обратное. Но сколько бы я не грустила в прихожей, открывать придется. Скрестила пальцы за спиной.

«Боженька, я хорошая, сделай так, чтобы это был не он. Пусть это будет не он… ну пожалуйста, пусть это будет Стрижаев. Или сам Рома… Я стану хорошей и буду старших слушаться.»

Щелкнул замок. Убедилась, что бога обмануть нельзя.

За дверью стоял Джин Хо. На невозмутимом лице промелькнула легкая тень удивления, с которым он впрочем быстро справился. Но я успела заметить. Мало кого бы не удивила мрачная девушка с попугаем на голове. Между ног деликатно мявкнул Бон-Бон. В отличие от меня он не забыл о правилах приличия и что некрасиво держать гостя на пороге.

Джин Хо опустил взгляд.

— Я так понимаю это и есть Бонифаций?

— Он самый. — буркнула, отступая в сторону и снимая Гошу с головы. Повеселил и хватит. В домик пора.

Парень оглянулся по сторонам. Ну да, интерьер у нас неплох: светло-кремовые оттенки, много света и простора, но это заслуга мамы, которая сказала, что только через ее труп мы с папой сможем сделать что-то сами. Потому, что папа со всем соглашается лишь бы удобно, а мои фантазии ее пугают.

— Миленько. Я не знал, что Роман попросил выручить тебя.

— Сюрприз! — развела я руками, вышло несколько злобно, но ничего не смогла с собой поделать. — И для меня тоже, кстати.

— Приятный? — этот засранец еще и издевается. — Показывай пациента.

При мысли, что придется вести его в свою комнату я мысленно взвыла. Может все-таки сказать, что разобралась сама? Перед внутренним взором замаячила преподавательница с ехидной улыбкой. Плевать! То будет завтра, а эта смерть моим нервам уже тут. Стиснула зубы и махнула рукой, показывая вперед по коридору. Хорошо хоть с утра убрать успела. Моя комната по форме напоминала букву «г» с толстой ножкой. И вот в этой «ножке» папа оборудовал небольшой альков для меня, сделав арочный вход с занавесями. Там я поставила кровать. Так что увидеть что-то из «неположенного» было невозможно. Что меня невероятно радовало в данном случае. А вот вся остальная комната… это моя гордость, но не каждый сможет ее разделить. У окна стоял мольберт, рисовала я всегда неплохо, почему и выбрала свою профессию. Мама одно время видела меня студенткой консерватории. Поэтому рядом пристроился синтезатор. Простенькая ямаха, которую мама ненавидела от всей души, мечтая запихнуть в мою комнату пианино. Эта война длилась до тех пор, пока я не бросила музыкалку, в которую она таскала меня чуть ли не силком. Хотя первое время мне там даже нравилось. Огромный ковер с пушистым белым тигром на всю его величину. Это папа привез, не помню откуда. На нем я люблю лежать с Боном. Каське на него нельзя, потому что извалтузит в момент. Хорошо, что она сейчас спит в зале, а то бы примчалась знакомиться. Это она любит. В ладони завозился Гоша.

Точно, забыла я о тебе.

Отправила попугая в клетку. И повернулась к Джин Хо, он рассматривал стену напротив компьютерного стола. В нее был встроен камин: еще одна моя причуда. Он был электрический, но полностью стилизованный под настоящий с декоративной решеткой, кочергой и «горящими» дровами, которые подсвечивались красным, когда он включался. А еще рядом на стене висели мои картины… На одной была Марта на взморье, я нарисовала ее в синем платье, взлетающем от ветра. По-моему вышло не очень, но Марка в восторге. Два наброска Бона, которые так и не стали полноценными картинами потому, что модель отказывалась позировать. Моя фотография с Каськой и… вот тут мне поплохело. По левую сторону камина на уровне пояса висели еще два портрета. Пока что Джин Хо смотрел на Маркин портрет, но как только он повернется сюда…

Не буду об этом думать!!!

Стала так, чтобы загородить их попой и мрачно поинтересовалась:

— Закончил осмотр? Больной вот тут. На столе. — выделила голосом последние два слова.

Парень перевел на меня спокойный взгляд и кивнул, бросая на стул ветровку:

— Кофе хоть угостишь, хозяйка?

Дымясь от возмущения, двинулась на кухню. Что ему тут кафе? Не знаю почему, но, даже не делая ничего предосудительного, он все равно бесил меня.

Одним своим существованием!!!

Когда я вернулась, компьютер радовал глаз рабочим столом с ровными рядами иконок. Он так быстро починил его???

Второй взгляд показал, что предает меня в этом доме не только техника. На коленях у Джин Хо сидела Ванда и с умным видом высматривала что-то на экране. Он тихо разговаривал с ней, а она будто соглашалась!

Прислушалась.

— Нельзя ее к технике пускать. Она не знает, что с ней делать. И учить бесполезно. Вилку в сеть втыкает самостоятельно и то ладно.

Ах ты гад!

Грохнула кружку на стол.

— Не порть мне животное. Ванда — девочка воспитанная, не то что некоторые. Прийти в чужой дом и хозяев хаять.

Парень и ухом не повел, забирая кофе.

— Так тебя Ванда зовут? Красивое имя. Совсем как ты. Умная да еще и красивая — редкое сочетание.

— Зря я тебе в чашку не плюнула. — мою улыбку можно было с полным правом назвать крокодильей. — А ведь так хотелось.

Ванда с укоризной уставилась на меня. Предательница!

— Вот видишь, даже кошке за тебя стыдно. — Джин Хо откинулся на спинку с кружкой в руках. — Тебе доброе дело делаешь, а ты укусить норовишь.

— Спасибо. — моя улыбка вышла еще шире предыдущей. Даже скулы заболели.

— С проявлением благодарности у нас туговато. Я это еще там не берегу понял — вывести его из тебя всегда было трудно, но именно сейчас очень хотелось. До одури. Увидеть, как он выходит из себя и трескается эта ледяная маска спокойствия.

— И какой же благодарности ты хочешь? Чтобы я ушла из спектакля?

— Нет. Я передумал.

— Сам хочешь уйти?

— Это я тоже сделать не могу.

— Почему?

Джин Хо изучал содержимое кружки, поглаживая одной рукой Ванду, которая тихо мурлыкала, трогая лапой геометрический узор на его футболке. Наконец он заговорил.

— Эта работа — Ромкин проходной билет в мир искусства. На показе должны быть какие-то шишки из городского театра. Если им понравится, его будущее у него в кармане.

— Тогда почему он взял на роль меня? У меня нет опыта игры в театре.

— Значит увидел что-то в тебе. Он говорит, что в тебе горит сильный огонь. — резко отставил кружку, вставая, но перед этим мягко и аккуратно опустив Ванду на пол. Я попятилась, но он обошел меня и подошел к левой стене. На которой висели картины, которые я так хотела спрятать от него. Это тоже были портреты.

Его и мой.

Который рисовал он.

Для меня.

Я на нем смеюсь.

Смотрит долго потом протягивает руку и касается кончиками пальцев лица нарисованной девочки. Она продолжает доверчиво улыбаться. Но она больше не я.

Потому, что она никогда не слышала имени Кан Ханыль. Красивое и звонкое, как оборванная струна.

Такое же, как его владелица. В переводе на наш язык оно означает «небо». Такое же голубое, как ее глаза.

И такое же жестокое ко мне.

Эта девушка была невероятно красивой даже на фотографии. Точеные черты лица, высокая, стройная, похожая на куколку со своими роскошными черными локонами. На такую даже дышать страшно вдруг рассеется, как предрассветный туман?

Я увидела ее впервые в бабушкином доме в Елашино.

Тогда мне удалось аккуратно положить фотографию на стол и разжать занемевшие пальцы так, чтобы Романович ничего не заметил. Никому не надо знать, что у меня в душе в этот момент рушился целый мир. Я слышала этот грохот, но пыталась сохранить хотя бы жалкую надежду, что все можно исправить. Может это его сестра?

— Зачем вы мне это показываете?

— Ты много общалась с моим внуком. Наверняка он рассказывал о своей семье. — мужчина с палкой глядел в окно, не на меня, так разговаривают со смертельно больным, не глядя в глаза. Чтобы не видеть отчаяние. Люди боятся этого. Боятся коснуться и перетянуть на себя чужое горе. Лучше отвернуться. Пусть оно остается там, в чужих глазах и не выплескивается наружу.

— Вас в поселке и так все знают. — хотя губы онемели в тщетной попытке удержать невозмутимую мину я еще пыталась шутить.

— Я говорю о той его семье. В Корее. Как бы я не старался, но придется признать, что в Джин Хо больше от них. Даже имя… просил дочь назвать его Дмитрием, но она не послушалась. Их корни сильнее оказались.

Я молчала, ожидая продолжения. Романович стукнул палкой по деревянному полу. Хорошо, что бабушки не было дома, а то она бы ему устроила. В ее доме не принято стучать и шуметь.

— По их обычаям старшие уже подобрали ему невесту. Все уже решено. Когда осенью он вернется, их обручат.

Вот и все, Маша. Никакая она ему не сестра.

Невеста.

— Это они вам сказали?

Павел Юрьевич тяжело глянул на меня из-под кустистых бровей.

— Ты хорошая девочка, Маша. Но не порть себе жизнь. Не тот он. Ищи себе в своем краю избранника. Как сказал бы родной внучке, тебе говорю. Не будет тебе счастья с ним.

Меня уже трясло, но я еще пыталась держать себя в руках.

— Как вашей дочери не было? Поэтому она убежала в другую страну?!

Старик прожег меня взглядом.

— Моя дочь совершила ошибку, забеременев от чужака. Сама себе путь домой отрезала. Только разница в том, что у ее избранника невесты не было!

Внутри нарастал странный звон. Сейчас он немного усилится и у меня лопнет голова. Зато я перестану его слышать.

Романович верно почувствовал мое настроение и смягчил тон.

— Так будет лучше, поверь, детка. В молодости кажется, что первая любовь — она единственная. Но это не так. Когда станешь старше — поймешь это. Тобой сейчас руководит сердце, а оно не лучший советчик.

Сказал и вышел. К моему счастью, потому что я больше не могла больше выдерживать его присутствие. И оставаться тут тоже. Если останусь придется встретиться с Джин Хо. А я не смогу. Пока еще сердце держится за счет железного обруча, который сжимает его так, что трудно дышать. Но не дает ему взорваться кучей острых осколков. А при виде него он лопнет.

И тогда случится что-то страшное.

Может даже умру от боли.

И я сбежала. Трусливо в ночь, собрав вещи и оставив записку бабушке.

Снова сбежала.

Тогда я еще не знала, что в тот вечер мой отец тоже был в деревне. И встречался с Джин Хо. Я узнала об этом случайно, подслушав их разговор с мамой. Он приезжал, чтобы встретиться с Романовичем, который позвонил ему и рассказал о нас с его внуком. Старый лис хорошо разбирался в людях и смог преподнести отцу историю в нужном свете. Его мечта о дочери с заграничным образованием на одной чаше весов и раннее замужество с отъездом в чужую страну с обычаями, которые европейцу трудно принять. Выбор был понятен. Как лучше для меня. И снова меня забыли спросить. Они знали все лучше, чем мы и считали, что у них есть право решать за нас.

Воспользоваться вспыльчивостью подростка, который еще не умеет владеть собой очень легко. Особенно, если знаешь, как.

За эти два месяца я повзрослела на целую жизнь, как мне кажется. Почему я тогда не дала ему объясниться, не подождала хотя бы до утра, чтобы немного успокоиться и принять решение на холодную голову? Сейчас я не смогу ответить. Тогда все казалось правильным. Что поступить иначе было невозможно.

Осознание, что именно я все разрушила было оглушающе-тяжелым. И Маша совсем перестала, что-либо соображать. В судорожной попытке что-то исправить поехала обратно. Но было уже поздно. Джин Хо уехал в Корею к своей невесте, выполнять решение старших. Уехал уверенный, что русская девочка, которую он называл Ма Ри просто игралась с ним. А оказавшись перед необходимостью выбирать, испугалась. Об этом мне сказала его бабушка, милая спокойная женщина с тихим голосом.

Неужели отчаяние может быть еще сильнее? В тот день я получила ответ на свой вопрос.

Может.

Оно может быть бездонным, как пропасть и холодным, как лед. Вокруг жара, а ты замерзаешь. И обруч, который спасал твое сердце теперь сжимает так туго, что терпеть нет сил. И хочется кричать. Но голоса нету. И слез тоже.

Тогда меня спасла Кася. Она пришла ко мне в комнату, где я лежала пластом на диване и смотрела в стену уже третий час. Потопталась рядом. Потом видимо наконец что-то решив, тихо улеглась рядом со мной, положив голову мне на плечо и затихла. Но в этом молчании было столько мудрости и сочувствия, что больше не нужно было ничего. Она говорила со мной более понятным языком, чем человеческий. И именно это тепло пробило ледяную корку, окружавшую меня. А потом на уровне инстинкта самосохранения пришло желание плакать. Плакать, чтобы спасти себя, свой разум, который уже несколько часов не мог справиться с произошедшим. Сначала получалось только глухо выть сквозь зубы, как раненное животное, а потом пришли слезы.

И плотина рухнула.

Все это время моя собака была со мной. Лежала и ждала. И мне становилось легче.

А потом Маша целый месяц училась радоваться жизни заново. Получалось так себе и не с первой попытки. Зеленые волосы были одной из них.

Но я научилась. Свыклась с мыслью, что все прошло и надо идти дальше. Я построила свою крепостную стену. Начала улыбаться, встречаться с друзьями и готовиться к поступлению. Все это обошлось мне недешево: бессонными ночами и постоянным желанием что-нибудь выкинуть эдакое, чтобы у всех челюсти отпали.

А сейчас все могло повернуться вспять. Выдержу ли я еще раз это?

Не уверена.

Поэтому, когда Джин Хо сделал шаг ко мне, я шарахнулась в сторону, выставив вперед ладонь. Его взгляд заледенел и он остановился. Хотел что-то сказать, но потом передумал и вышел из комнаты. Я даже не сразу поняла, что он ушел не только из комнаты, но и квартиры. Поняла это только, когда выскочила в прихожую. Дверь была аккуратно прикрыта и его нигде не было. Вернулась назад и тут заметила его ветровку. Она так и осталась висеть на спинке стула. Это что уже привычка оставлять у меня свои вещи?

Зазвонил телефон. Это была Марта.

— Я поругалась с Вовой. — с ходу, не сбавляя оборотов, брякнула она.

— Скажи мне что новенькое. — я водила пальцем по плотной шелковистой ткани. Она пахла им. Этот запах я узнаю где угодно. Завяжите мне глаза и заткните уши и только по нему одному я найду его, где угодно.

— В этот раз похоже всерьез. — подруга вздохнула. — Он хочется жениться, Машк…

— Марта, вот скажи кому-нибудь, что парень, который с тебя пылинки сдувает еще и свадьбу хочет, а ты недовольна… Да тебя к доктору пошлют. И будут правы.

— Маш, я еще слишком молодая и дурная для этого. — Марка была настроена пессимистично, что на нее было совсем непохоже. — У меня собачий характер и никакого желания его менять. А теперь представь жизнь со мной под одной крышей. Я же его неврастеником сделаю.

— Менять вообще или для него?

Сама не знаю зачем я это брякнула, но Марта растерянно замолчала. А потом тихо произнесла:

— Не знаю.

И положила трубку.

Я села на пол и спросила у Бона, облизывавшего лапу:

— Свинья я, да? Испортила человеку настроение потому, что у самой паршивое.

Кот задумчиво прищурился, а затем полез на колени, подставляя башку под руку.

«Гладь и не задавай идиотских вопросов».

Я лежала на ковре под боком успокаивающе урчал Бонифаций. А в памяти всплывал день, когда мои волосы стали зелеными. Я нашла номер Джин Хо и после недели мучительных размышлений позвонила по нему. Просто хотела услышать его голос и положить трубку.

Но в трубке раздался женский голос:

— Але. Але… почему вы молчите? — голос был с молодой с ярко выраженным акцентом.

Владелица кукольного личика? Я молчала. И в трубке зазвучали короткие гудки.

— Она до сих пор хранит мой портрет.

— Это может не значить абсолютно ничего. — Роман морщил лоб и карандашом делал пометки в блокноте. — Ты сам сказал, что она испытывает к тебе отвращение. Или боится. Вот только чего? Что мог наговорить ей твой дед?

— Что угодно. — темноволосый парень отсалютовал бутылкой блондину у барной стойки. Тот лениво приподнял стакан в ответном жесте. — Когда мой дед чего-то хочет, то несильно заморачивается этикой и принципами.

— Думаешь он угрожал ей?

— Это вряд ли. Иначе не стал бы вызванивать ее папашу. — вмешался Макс, вставая и потянувшись за еще одной бутылкой. — О чем ты, кстати, тоже ей не сказал. Классная у тебя квартирка, Ромка. Хорошо наверно жить самому и не перед кем не отчитываться.

— Кто тебе мешает?

— Догадайся. — хмыкнул блондин. — Мой отец помешан на идеальном родовом гнезде, где все вместе завтракают, обедают и ужинают. И если я нарушу его идиллию, то мне будет сначала больно, а потом грустно. Или наоборот.

Роман покачал головой:

— Как в средние века. Бедные наследнички родительских чаяний.

— Я- то еще ничего. Это вон ему уже невесту подобрали. — Макс кивнул на приятеля. — кХанель кажется зовут?

— Ханыль. — Джин Хо смотрел в окно словно пытался увидеть там девушку с поцарапанными коленками, но видел только сжатые губы и выставленную вперед руку. — Ее зовут Ханыль.

9 глава

На душе скребли кошки, но надо было собраться в кучку. И идти мириться с Мартой.

Она не виновата, что у ее подруги бешенство.

И она не знает, как с этим жить.

Еще немного полежав на ковре, Ванда-предательница сбежала в гостиную, я стала натягивать джинсы и кроссовки. Полюбовалась на бледную незагоревшую мордашку, решила, что и так сойдет, стянула волосы в хвост и отправилась на покорение тайфуна.

Открыв дверь, обнаружила перед носом кулак и вытаращенные глаза Марты напротив.

— Нет, ну я, конечно, заслужила, тут не поспоришь, — заметила, аккуратно отводя его от своего носа. — но зачем же сразу по лицу? Еще следы останутся.

Марта опомнилась быстро и ловко пропихнулась внутрь:

— Иди в … в лес, короче, со своими шутками, Соколова. У меня личная драма, а ты не вовремя решила ядом плеваться.

Хоть Марта и шутила чувствовалась, как она напряжена. Похоже в этот раз ее задело не на шутку, если даже железобетонная Мартита нервничает. Она деловито огляделась и шумно втянула воздух носом:

— Чую-чую, человечьим духом пахнет? Решила простить Виктора? Одобряю: хороший мальчик.

— Я думала ты на даче…

— Так и было. — Марта плюхнулась на ковер, подгребая к себе Бона. — Иди сюда, толстяк, мне нужны положительные эмоции. А ты с темы-то не сворачивай. Что за гости тут были?

Я отправилась на кухню делать кофе и оттуда прокричала:

— Да ничего особенного. Комп у меня накрылся, вот мастер и приходил.

Повисшее молчание не сулило ничего хорошего, а затем подруга ехидно заметила:

— Всем ты хороша, душа моя, одно не так: как врать начинаешь — так плакать хочется. Учу-учу тебя и все без толку.

— Ты о чем? — удивление было почти натуральным.

— О том, сладкая моя, — Марта выросла в дверях кухни с Бонифацием на руках, тот уже смирился и получал удовольствие. — что, когда ты пытаешься врать, то прячешь глаза, а сейчас удрала на кухню. А еще о том, что мало какой мастер компьютерных дел может позволить себе натуральный парфюм за такие бабки. Я недавно, когда выбирала папе подарок, слышала этот запах. И поверь, там даже за него надо деньги платить. Два, Машка, колись давай.

— Я не знала, к кому обратиться и тут позвонил Ромка. — нехотя призналась, ставя чашки на стол и плюхаясь на стул. — Предложил помощь.

— Аристов, что ль? — Марта подтянула ногой второй стул и оседлала его. — Машук, он не от мира сего, странно, как даже мобильный освоил.

— Он предложил своего хорошего друга.

— У него один друг — Спаниель. А он тебе в голодный год хлеба не … — подруга замолчала, а потом продолжила с нехорошим огоньком в глазах. — Постой-ка, уж не нашего азиатского красавчика он к тебе отправил?

Вытянув губы трубочкой, она сощурилась и процедила:

— Похоже у нашего непризнанного гения железное здоровье и лишние волосы на теле.

Боня нявкнул и, извернувшись ужом, поспешил удрать. Он у нас исключительно мирное существо и в военных действиях предпочитал не участвовать. Максимум наблюдать издали. Марта побега не заметила и продолжала строить планы мести. вдруг остановилась и уставилась на меня детским любопытством.

— А вы сегодня целовались?

Чашка чуть не выпала у меня из рук.

— Марта!

— Подумаешь… — не смутилась белокурая зараза. — Я просто спросила. Можешь не отвечать и так понятно: хотела, но не дала.

— Марта!!!

— И правильно сделала. Не фиг баловать пока у вас бардак в отношениях. Может еще с Витей наладится… — последние слова Марта договаривала, уже удирая по коридору в ванную от моего праведного гнева.

— Выходи, зараза!!! — дернула я ручку.

— А бить будешь?

— Буду, но потом. Выходи мне собираться надо.

— Тогда ладно. — покладисто согласилась подруга, высовывая любопытный нос, и тут же выскакивая наружу. Но я не обращая внимания на нее зашла внутрь и закрылась.

Нахалка тут же забарабанила в двери.

— Машк, а, Машк… Ты сейчас в больницу?

— Да. А то я себя швиньей чувствую. — из-за зубной пасты говорить получалось невнятно.

— Я тогда с тобой не пойду, хорошо? Не очень люблю запах хлорки. С Касей погуляю…

Тут бы мне и насторожиться, но голова была забита другими мыслями. А зря… Такая щедрость Мартиты могла объясняться только одним: она уже что-то начудила и теперь старается авансом отработать, чтобы взбучка была не такая сильная. А захотелось оторвать ей уши с непреодолимой силой, когда я открыла дверь палаты и увидела там…

Белокурую макушку и широкие плечи Виктора. Он принес тете шикарный букет и фрукты и сейчас сидел рядом с кроватью на стуле и внимательно слушал ее щебетание. Когда я услышала «Машенька в детстве была такой лапочкой я обязательно покажу вам ее фотографии», то поняла, что Марте хана. Я убью ее с особой жестокостью и ничто эту так ее растак Золушку не спасет. И угрызений совести у меня не будет.

— Машенька, — тетя Агата наконец меня заметила. — А что же ты не говорила, что у тебя такой милый молодой человек? Он ждал тебя в коридоре, чтобы вместе зайти, но я его пригласила. Мы так мило побеседовали.

— Извини, не успела. — я тщательно спрятала хруст льда в своем голосе, но Виктор кажется заметил его, это моя тетя — большой ребенок, который живет в мире, где сериалы — это правда и все заканчивается хеппи-эндом.

— Такие красивые цветы. — радовалась она, щуря подслеповатые глаза и радуясь, как ребенок. — Наверно очень дорогие. Не стоило так на старуху тратиться.

Я поставила коробку с пирожными на столик и обняла ее.

— Ну что ты говоришь, тетя. Тебе за то, что ты меня терпишь медаль положена и статуя в полный рост.

— Скажешь тоже. — тетя Агата потрепала меня по щеке. — Не пугай молодого человека, а то он решит, будто ты и впрямь чудовище какое.

Виктор улыбнулся.

— Она похожа на розу, Агата Вадимовна.

— Такая же красивая? — ехидно пропела я, уставившись на него поверх букета, который загородил мое лицо до половины и можно было не переживать, что он разглядит рожу, которую я скорчила.

— Такая же колючая. — спокойно отпарировал парень.

У тети мы пробыли полчаса, а потом ей пора было на процедуры. Убедившись по ее словам, что я в хороших руках она сообщила, что ее оставляют еще на недельку для полного обследования.

Хороших, тетя Агата, хороших.

Которые я в ближайшие несколько часов собиралась оборвать. Качественно и с удовольствием. Как и язык одной блондинки. Но тете я разумеется не собиралась об этом говорить. Наоборот улыбалась, как можно шире, чувствуя, что скулы уже просто сводит. едва дверь палаты закрылась я с облегчением позволила улыбке сползти с лица и сунув наушники плеера в уши, направилась к выходу. Но их ловко и аккуратно вынули из моих ушей.

— Маш, я извиниться хотел?

— За что? Что пришел незваным или за прошлый подвиг? И да, пока не забыла, источник информации тебе придется искать новый потому, что старый я прибью. Вы очень неплохо спелись за моей спиной.

Парень шел рядом, сунув руки в карманы и внимательно слушая. Затем негромко произнес:

— За гримерку, Маш. Я прошу у тебя прощения за нее. За все остальное — нет.

Я остановилась.

— Прощаю. Доволен? Ну так я пошла, хорошего дня.

Меня со вздохом остановили за локоть и мягко вернули на место.

— Маш, ты же давно поняла, что понравилась мне. Я не отступлю. И не отдам тебя ему.

— Я не вещь, чтобы меня отдавать кому-то. — я начинала злиться. — И вы оба можете проваливать к черту со своей ревностью.

— Он ревнует? Значит я прав и между вами что-то есть? — задумчиво вопросил сам у себя Виктор. Руку он мою отпустил и я, пыхтя, как разозленный еж, накинула на голову капюшон любимого серого худи. Хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой и пошла прочь.

Всегда замечала, что у Марты есть шестое чувство, которое помогает ей избегать неприятностей. Она ждала меня с Касей на улице, прекрасно зная, что на глазах у соседей я скандалить не стану.

— Ну как там тетя Агата? Скоро ее выпишут?

— А про еще одного человека не хочешь спросить? — намек в моем голосе был более чем прозрачен.

— Ну судя по тому, что на твоих руках нет следов крови с ним все хорошо. — оптимистично заметила Марта.

Но я не собиралась спускать ей с рук это так просто.

— Марка, учти, это последний раз ты работаешь шпионом против своих. Хватит сдавать меня, как диссидент родину.

— Ладно-ладно. Но вы хоть помирились?

— Мне поставили ультиматум. Что все равно будет меня добиваться.

— Мужик. — восхищенно постановила Марта. — С тобой же иначе нельзя. Все, молчу-молчу.

Остаток вечера прошел спокойно. Ну как спокойно: никто не пытался меня завоевать, а вот мне пришлось с грызть гранит науки. Любовь-любовью, а вот к встрече с Хлодвигом лучше подготовиться.

Реферат я сделать успела. И даже сдать под недоверчивым взглядом нашего тирана. И сейчас с красными, как у кролика глазами пыталась не уснуть. Зато места для дурных мыслей не было. Я вообще могла думать только о подушке. Легла, как будто и не слишком поздно, около двух. Для студента это вагон времени, чтобы выспаться, но сон сбежал едва моя голова коснулась подушки. Я ворочалась, ходила пить теплое молоко с медом, открыла форточку, чтобы свежий ночной ветерок обдувал спальню. И все без толку.

Забыться получилось лишь на рассвете и то ненадолго. Странный сон украл остатки и без того потрепанного спокойствия.

Я находилась в каком-то странном помещении, похожем, то ли на хлев, то ли кладовку. В нем было пусто и пыльно. И тихо. Плесневые стены, покрытые паутиной, может и еще чего-то было, но там во сне я это не заметила. На моей руке было два кольца. Одно дорогое даже мне, не разбирающейся в драгоценностях это было понятно, в виде серебристых завитушек почти на пол-пальца ярко блестело в полумраке. Красивое и холодное. И второе, похожее на обручальное на безымянном, но поцарапанное, невзрачное.

А потом было что-то похожее на вспышку и я увидела яркое голубое небо. стены «сарая» упали и я оказалась в чистом поле. Взгляд упал на руку. Красивое кольцо на глазах чернело скручивалось и рассыпалось на комочки, как жженная фольга, а простое колечко на безымянном сверкало на солнце чистым серебром гладкое и чистое.

Я не успела даже удивиться, как резко проснулась, открыв глаза. И так больше и не уснула. Так и таращилась слипающимися глазами в потолок до звонка будильника. Хотела сказать, как бабушка учила «куда ночь туда и сон» и не смогла. Что-то остановило. Вспомнились слова цыганки.

«Двое их будет.»

Теперь сидела и рассматривала девственно чистые пальцы — колец я не носила. Было пару раз, когда привлекали какие-то необычные украшения, как любую девчонку или родители дарили и нужно было показать, как я ценю их внимание. Но в основном я их не надевала. Когда любишь лазить по заборам и деревьям любую вещь, которой можно зацепиться лучше снять во избежание травмы. Я вообще странное существо, на шее я тоже ничего не ношу, по причине дискомфорта, хотя кулончик из камней Сваровски в виде сердца на кожаном шнурке поселился там надолго. Это подарок. А странность в том, что кольца и цепочки мне мешают, а вот серьги даже крупные и тяжелые — нет. Я могу в них даже спать. Этот феномен всегда поражает Марту, но природа его неизвестна. Поэтому, мы когда устали строить догадки, то просто махнули на него рукой.

Следующая пара у нас была в другом корпусе. Выбираясь из-за парты, я рассыпала книги, которые держала в руках. Чертыхнулась сквозь зубы и присела собрать их. Но на этом мои злоключения не закончились. На одном моем кроссовке развязался шнурок, но сонная Маша этого не заметила и попробовала продолжить движение. За что немедленно и поплатилась. Нога подвернулась и увидев стремительно приближающийся паркет я, коротко взвизгнув, почему-то решила закрыть глаза. Наверно, чтобы не так страшно было нос расшибить. При этом, продолжая крепко прижимать к груди книги. Но мое бесславное падение завершилось где-то примерно посредине. Кто-то успел поймать меня за талию и удержать. Ребра жалобно пискнули, намекая, что объятия получились слишком крепкие. Это явно не Марта. Глаза я продолжала держать крепко закрытыми поэтому стук книг из разжавшихся рук только услышала.

— Полет отменяется, курсант, по причине отсутствия парашюта.

Первое, что я увидела это кулон, выскользнувший из-под футболки, я никогда не носила его поверх одежды. И знала, что парень, обнявший меня, тоже на него смотрит. В этот момент растянуться на полу показалось не таким ужасным. Шпионы, провалившиеся на задании, чувствуют себя также?

Пока я искала волшебную нору, в которую можно провалиться подобно Алисе к кроликам, меня усадили на парту и молча принялись завязывать шнурок. Щеки полыхали пока я дрожащими руками прятала кулончик обратно под футболку. Молчание затягивалось. Глядя сверху на темную макушку, захотелось стукнуть его изо всех сил. Ведь узнал же. Так почему ничего не говорит?!

Украдкой оглянулась, чтобы узнать сколько зрителей у нашего шоу. Двое копались на галерке, обмениваясь тетрадками и в дверях Леська что-то горячо втолковывала скучающему Максу. Потом топнула ножкой в лаковой туфельке и вылетела прочь. Надо и мне последовать ее примеру. Пока вечер не перестал быть томным.

Препятствовать мне не стали, когда я, буркнув что-то похожее на спасибо, кое-как пособирав книги, рванула на выход.

Блондин посторонился, пропуская красную, как рак девушку, которая пулей пролетела мимо и с любопытством уставился на него.

— Так просто отпустишь ее. Кстати, беру свои слова обратно. похоже картины в ее доме не просто так. Как и кое-что еще.

— Пусть бежит. — брюнет сунул руки в карманы. — пока я даю такую возможность.

— Уже не хочешь отдавать ее? — ухмыльнулся друг. — Это белокурый Ромео так на тебя подействовал?

Красноречивый взгляд Джин Хо показал, что шутку он не оценил, но Макс лишь похлопал его по плечу:

— Держись дружище. Марта явно собирается ставить тебе палки в колеса. Твоему сопернику удалось подобрать к ней ключик вот теперь он и собирает бонусы.

— Лучше бы позаботился о своей фанатке. — ехидно отпарировал собеседник.

— Это ты о Леське, что ли?. — Стрижаев мечтательно прикрыл глаза. — Неа-а-а, меня вполне устраивает, что она пытается тебя соблазнить. С твоим появлением хоть вздохнуть спокойно могу. Обложила со всех сторон, богиня охоты, блин.

Увернувшись от шутливого тычка, он рассмеялся, отпрыгивая в сторону:

— Держи ухо востро, чтобы самому не стать добычей.

На следующей паре я так старательно косила взглядом назад, где сидел Джин Хо, что привлекла внимание Марты. Она наклонилась и зашипела в ухо:

— Зеркальце дать? Удобней будет.

После этого я села ровно, но выдержала две минуты.

— Что так видно?

— Он сейчас задымится от твоих взглядов, дорогуша. Ты его так в ад пытаешься отправить? Нет, меня все устраивает, ибо наша блонда следом поскачет. Но нельзя же так палиться. Дрова помедленнее подкладывай.

Джин Хо поднял глаза, словно услышав наш разговор, и я торопливо отвернулась.

Марта со вздохом постучала себя по лбу.

— Соколова, мне кажется ты прямо хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание.

Втянув голову в плечи, я старательно выводила что-то в тетради (потом сама не смогла разобрать что).

— Он смотрит на нас?

Марта повернула голову.

— Нет, пишет.

— Что ты делаешь?! — моему шипению позавидовала бы и королевская кобра. — Хочешь, чтобы он тебя увидел?

Подруга аккуратно освободила свой рукав из моих пальцев.

— Машка, твоя конспирация привлекает гораздо больше глаз, поверь.

Джин Хо, не поворачивая головы, шепнул:

— Отвлечешь дракона?

— Смерти моей ранней хочешь? — притворно испуганно охнул блондин, но потом ехидно ухмыльнулся. — Чего не сделаешь ради друга. Тем более, что у нашей злючки должок. А их надо отдавать.

Неладное я почувствовала, когда оглянувшись обнаружила, что аудитория подозрительно быстро опустела. И Марты не было. Зато был мой недавний спаситель, с которым мне вот нисколечко не хотелось объясняться. Кулон под одеждой стал подозрительно мешать, хотя раньше я его вообще не ощущала. Так надо сделать вид, что я просто собираю книги и по-тихому сваливать. Может все и обойдется.

Не обошлось.

Это я поняла, когда Джин Хо со вздохом подпер голову рукой, следя за моей третьей попыткой закрыть змейку на рюкзаке. До этого он сидел в центральном ряду, а теперь оказался у двери. Пройти можно было только мимо него. Этаж тут третий, а навыков скалолаза у меня нет.

Грохнула рюкзаком о столешницу.

— Ну и чего тебе надо? Шнурки завязаны — больше не упаду.

— Это радует. — кивнул он. — Целый нос украшает девушку. А надо мне поговорить.

— А мне?

— Улики говорят, что тоже.

— Какие еще улики. — я потихоньку начинала дымиться от злости. — Если ты о кулоне, то он просто мне понравился и жалко было выкинуть.

— На обоях была дырка от угля из камина и нечем было закрыть. — закивал он, я и забыла какой Джин Хо может быть язвой при необходимости.

— Какой еще уголь? Он искусственный!!!

— Как и твои отговорки. Ты правда думаешь, что мы сможем и дальше находиться рядом, играя в прятки?

— Мне все равно. — брякнула, направляясь к двери. — Это твои трудности и меня в них не вмешивай.

Когда почти достигла цели перед носом оказалась рука, упершаяся в стену, повернулась, но вторая надежно перекрыла пути отхода. Ну е-мое… мы что в дораме снимаемся? У них просто обожают подобные сцены. Уши стремительно краснели потом заполыхали щеки. Я никогда не могла спокойно реагировать на его близость. Вот и сейчас, хоть и упрямо опустила голову, его взгляд не давал дышать спокойно. Поэтому я старалась делать вздохи поменьше, чтобы не было слышно, как дыхание прерывается.

— Хорошо, — от его дыхания на макушке дрогнули волосы. — Значит это мне не все равно. Я хочу знать почему ты сбежала из Елашино.

— Узнала много интересного. Нашлись добрые люди. — я попыталась поднырнуть под руку, но мою попытку к бегству с легкостью пресекли. Стало еще хуже потому, что теперь он оказался намного ближе, почти обнимая.

— Дед… так я и думал. Что он сказал тебе?

— Какая разница? То, что ты скрыл! Что у тебя невеста есть!

Джин Хо ответил через несколько секунд, показавшихся мне вечностью.

— Ханыль не была мне невестой. Она дочь друзей моих родителей.

— Вот-вот, которую тебе прочили в жены пока ты развлекался у нас!..

Меня легонько встряхнули, чтобы заставить замолчать.

— Если бы ты пришла ко мне вместо того, чтобы сбежать, как перепуганная мышь я бы тебе все объяснил. Не было между нами нечего.

Так это я во всем виновата?!

— Ты бежал не с меньшей скоростью в противоположную сторону! Когда я вернулась тебя там уже не было… — осеклась, подняв голову, и уже не смогла отвести взгляда, как будто проваливаясь в бездонную темноту его глаз.

Почему я не прикусываю язык прежде, чем сболтнуть лишнее?

— Вернулась значит? А почему не позвонила?

— Я звонила, но трубку сняла твоя подруга детства, которая тебе просто «дочь друзей родителей».

— Мой телефон всегда со мной и на нем не было твоих звонков.

— Значит не всегда. И отвечала мне девушка. У тебя их много?

Дальше говорить мне не дали, заткнув рот древним, как мир способом. Но сдалась я далеко не сразу. Сперва как следует ткнула его куда-то под дых. Нечего на честных девушек в аудиториях нападать. И вообще мы кажется разговаривали об очень важных вещах? Сдавленный «ох» подсказал мне, что цели я достигла, но злорадствовать получилось недолго. Мои руки ловко сграбастали и положили себе на плечи. В кроссовках я была значительно ниже и пришлось встать на цыпочки почти ложась ему на грудь. Джин Хо не возражал. Ну а я…

А что я? Я ничего. Я просто поддалась.

Ладно, вру. Я тоже этого хотела.

Чуть-чуть.

М-м-м… нет, сильно хотела.

Пусть провалятся все невесты мира и дедушки с ними! Он мой.

Но реальность грубо нарушила мои планы. Джин Хо поинтересовался у моей макушки, прижимая меня к себе, как будто боялся, что я начну вырываться.

— А чья пара следующая?

Итить-колотить!!!!

Олег Севастьянович с его ОБЖ… вот только у него не хватало пометку заработать. Вся романтика улетучилась, как стая испуганных голубей.

— Побежали!

К счастью Джин Хо не стал задавать вопросы, а молча подхватив оба рюкзака и схватив меня за руку, рванул в коридор. Физрук умер бы от умиления, если бы увидел какой мы дали кросс. Я так даже за оценкой не бегала никогда. Последний раз подобную скорость я развивала, когда в качестве мотивации за спиной свистел бабушкин веник.

В аудиторию мы влетели буквально за минуту перед Олегом Севастьяновичем. Шлепнувшись на стул, я с облегчением вытянула ноги и уложила голову на руки. Мало того, что не выспалась так еще и бегать заставляют. Что за день-то такой? Может я где-то карму себе подпортила и теперь расплачиваюсь?

Пока я предавалась философским размышлениям обжшник начал перекличку. Свою фамилию я благополучно пропустила мимо ушей и опомнилась только, когда моей рукой помахали в воздухе. Паразит Джин Хо мало того, что пристроился рядом так и еще и самовольничал.

Олег Севастьянович уставился на меня поверх очков.

— Звезда моя, вы меня пугаете? Сначала наряд теперь личный слуга. В следующий раз вы мне телеграмму дадите?

Кто-то сзади прыснул со смеху, но потом решил выручить.

— Мы сегодня реферат у Хло… Ангелины Леонидовны сдавали.

О свирепом нраве исторички знал даже ректор поэтому Олег Севастьянович понимающе кивнул головой:

— А вы, Мария, историю обидели?

— Хуже. — мрачно буркнула я. — Ее создательницу.

Если до этого веселились только одиночки, то теперь со смеху грохнули все.

Преподаватель спрятал смеющиеся глаза за стеклами.

— Тогда ладно. На первый раз прощаю.

Не успел он продолжить, как дверь открылась и на пороге появилась Марта… со Стрижаевым. Причем вид у нее был, как у успевшего на самолет. Но бежать ему пришлось, запрыгивая на хвост взлетающего транспорта. Шальные глаза, алые щеки и распухшие губы.

Где я это видела?

10 глава

Когда я увидела, как подруга прячет глаза подозрения мои лишь окрепли. Тем более, что она не стала садиться рядом со мной, а юркнула на первый ряд ближе к переподу, где шептаться смерти подобно. Особенно после опоздания.

Ха, она правда думает, что я это спущу с рук? Пара рано или поздно закончится. А вопросов у меня мно-о-о-ого.

От теплого дыхания шевельнулись волосы, когда мне на ухо шепнули:

— Я даже боюсь представить, что вызвало такое воодушевление.

— Отстань, — мрачно буркнула, отодвигаясь. — Мне щекотно.

Кажется в охотничьем порыве я забыла, что у меня тут у самой черноглазая проблема, с которой я не знаю, что делать. Вроде как и не виноват, это я горячку порола, но что-то мешало погрузиться в любовные переживания. Может то, что я уже смирилась с тем, что его не будет в моей жизни? А запустить это колесо снова…

Потом может быть больно.

Очень больно.

Готова ли я выдержать это? Не уверена. Слишком трудно собирать себя по частям. А может я сама отказываюсь от своего счастья из трусости? Ведь сердце впервые за долгое время отплясывало канкан, намекая, что ему ну очень хорошо.

А-а-а-а!!!

Хотела с размаху лечь на руки, но промахнулась и с громким стуком приложилась лбом о столешницу. В огромной аудитории он прозвучал подобно грому. Стоявший у доски преподаватель уронил мел от неожиданности, а мне захотелось умереть. Чего у меня вечно все не как у людей?!

Зато все сердечные метания, как ветром сдуло.

— Соколова, не надо так. Поставлю я вам автомат только мебель не ломайте. — участливо произнес Олег Севастьянович, подбирая мел. — Впервые вижу такой варварский способ укладывать знания в голову. Но усилия ценю.

Стрижаев наклонился над столом. Плечи его подозрительно дрожали.

С-с-спаниель несчастный!!!!

От злости с моих губ сорвалось шипение, но я тут же испуганно замолкла. Не стоит и дальше привлекать к себе внимание. И так уже отличилась дальше некуда. Джин Хо протянул что-то завернутое в платок. Руку обжег холод.

— Приложи.

— Что это?

— Сок. Прикладывай, а то как представлю, как меня будет соблазнять сирена с шишкой на лбу…

— Издеваешься?! — я вырвала пакет из его руки и приложила к месту удара.

Стало чуть полегче.

— Конечно. Думаешь Ромка тебе простит, если ты его драму в комедию превратишь?

И вот как с таким человеком разговаривать?!

Я еле дотерпела до конца пары. К счастью Джин Хо был занят разговором с Олегом Севастьяновичем и не мог меня преследовать. Вот и чудненько. А то у меня слишком много мыслей сейчас, а сил мало. Вопреки моему удивлению Марта, проворно юркнувшая за дверь, не сбежала, а дожидалась в коридоре. Увидев, что я одна, направилась в мою сторону.

— Надо же… сама идешь… — склонила голову набок. — А я думала к батарее привязывать придется и пытать.

Молча схватив меня за руку, подруга потащила меня к окну, где усевшись и бросив сумку, громко засопела, ковыряя пальцем раму. Такой растерянной я Марту видела нечасто. Что этот жук ей сделал? Лапки ему что ли переломать? Для профилактики.

— Марка, давай колись. Ты меня пугаешь, а в таком состоянии я опасна для общества.

По губам Марты скользнула слабая улыбка.

— О, вот так уже лучше.

Марта шумно выпустила воздух, надув щеки:

— Я это… Машк… ну в общем… — помявшись она отчаянно бухнула, как будто в прорубь прыгнула. — Целовалась перед парой.

— Я тоже. — кивнула. — Только на пару не опоздала и не похожа на кошку, слопавшую сметану из погреба. И теперь ей и хорошо, и страшно от этого.

Голубые глаза Марты стали величиной с юбилейный рубль.

— Ты?! С этим?…

— Ш-ш-ш, — шикнула я. — Всему универу незачем об этом знать.

— Это точно. — ухмыльнулась Марта. — Леська тебе бомбу подложит, как узнает, что ты ее кавалера увела.

— Я? — ехидно подняла бровь. — Я со Спаниелем не целовалась. Я думала ты его не выносишь.

— Да я до сих пор в этом уверена. — подруга со вздохом постучалась затылком о стекло. — Не поверишь, сама не знаю, как это получилось.

— Он к тебе приставал?

— Если бы. У меня бы хоть оправдание было. А так я первая начала. Мне просто уйти не дали.

— Марка… у нас с тобой перегрев. Детальки из строя выходят. Бли-и-и-н! — через перила я увидела, как на этаж поднимается Вовка. — Это кажется по твою душу.

Марта замотала головой.

— Машка-а-а-а, нельзя мне сейчас с ним разговаривать. Фигня получится — попой чую.

Глянув на ее расстроенную мордашку я решила:

— Тогда бежим. Сейчас я тебя, Марка, научу своему коронному приему «смываться, когда не знаешь, что делать».

Правильно это или нет потом подумаем.

Удрали мы по служебной лестнице. У Марты зазвонил телефон.

Вовка.

— Не слышу я. Абонент — не абонент. — мрачно проронила подруга, поставив телефон в беззвучный режим и пряча в карман.

Следом зажужжал мой. Так под веселое жужжание и добрались до кафе. Где заказали по огромной порции мороженого. Марта, подумав, заказала сразу две и кофе.

— Не лопнешь?

— Мне нужен гормон радости. И побольше. — уверенно отрезала блондинка, хватая ложку и глянув в телефон. — Твою дивизию…

— Чего там? — я с любопытством уставилась на мобильный.

— У меня один пропущенный от Вовы и пять от Макса. — растерянно сообщила Марта. — Этому-то чего надо?

— Жаждет мести за поруганную честь. — хихикнула я. — Ты же его считай изнасиловала. И теперь его сердце ранено. Навылет.

— Очень смешно. У себя посмотри.

Три пропущенных от Вовки, ну это понятно, они как что-то непонятное происходит в их отношениях всегда за меня прячутся. Один от Макса. И смс-ка.

Лаконичная и уверенная, как засранец, ее написавший.

«Сбежать не дам».

Угу. Я тебя спрашивать буду.

Наверно увидел, что я прочитала, телефон тихонечко рыкнул еще одним сообщением.

«Через два часа репетиция.»

Коротко выматерилась.

«Блондиночке тоже передай».

Сколько там за легкие телесные дают, а? А то один кадр прям напрашивается.

На удивление репетиция прошла тихо. Марта все-таки на нее не пришла, но и Стрижаев ее не караулил. Я уже понадеялась, что на этом все и закончится.

Но человек предполагает, а Бог располагает.

Марта вечером сбежала с девчонками в кафе, а я отказалась. Было настроение надеть любимую пижамку и провести вечер в обнимку с подушкой за каким-то легким фильмом. И ни о чем не думать.

И ни о ком тоже.

Первую половину плана я выполнила удачно. Ту, что касалась дивана и пижамки. А дальше пошло наперекосяк. В дверь позвонили. Когда я ее открыла, не подозревая ничего дурного, то моя челюсть упала ниже плинтуса. Ибо Марта была не одна, а с человеком, которого поклялась обходить сотой дорогой и в этой жизни, и в следующей.

С Максом Стрижаевым.

Причем выглядел он не очень. Очень «не очень».

Под одним глазом был шикарный лиловый фонарь, губа разбита, стоять он тоже не мог, Марта поддерживала его под руку. Второй он держался за бок. На белой разорванной рубашке проступила кровь.

— Это ты его так? — согласна, шутка вышла дурацкая, но меня оправдывало состояние шока.

— Очень смешно. — мрачно буркнула подруга. — Помоги мне, он тяжеленный, как лось.

Несмотря на свой плачевный вид, этот умник еще пытался острить. Из-за разбитой губы вышло нечетко и я посоветовала ему заткнуться. Вдвоем мы довели его до дивана. И сгрузили на него. Макс, охая, оперся на спинку. Похоже ему и впрямь было худо.

— Прости, Машк, но я не знала куда его вести. В больницу эта зараза не захотела, домой ему нельзя в таком виде, а ты была ближе всего. Раздевайся! — это уже Максу.

Тот вытаращил один глаз, второй заплыл от удара.

— Что вот так сразу? А поцеловать? Я не могу без прелюдии.

— А по ребрам? Драться против троих… Идиотины кусок. А если бы тот третий успел пырнуть тебя?

По ребрам Макс не хотел, миролюбиво сообщив, что на сегодня с него достаточно. Я сунула ему в руки пакет с пельменями.

— Приложи к глазу, а то пол-улицы осветить можно. И не раздражай Марту, а то и правда получишь. Она лежачих бьет, если что.

— Уйду я от вас — злые вы. — «возмутился» раненный.

— Ой, заткнись, и не зли меня. У моего кота и так стресс из-за тебя.

Бон и вправду сидел в стороне с круглыми, как плошки глазами и наблюдал за этим беспределом. Но выражение его мордочки было весьма красноречивым. Если бы он мог говорить, то наверняка бы сказал что-нибудь в духе «а я все маме расскажу!»

К счастью все оказалось не так уж плохо. Кроме нескольких хороших синяков никаких повреждений не было. Рана оказалась порезом. Нож просто скользнул по ребрам. Даже зашивать не придется. Повезло дураку. Пока мы осматривали его, Макс болтал с Боном в духе «чувак, женщинам нас не понять, вот скажи мне, как мужик мужику». Кот-предатель чуть ли не башкой кивал, благодушно всем своим видом выражая согласие с каждым его словом.

Ничего-ничего, захочешь кушать — придешь. Я тебе это вспомню.

Заклеив пластырь, я встала и отряхнув руки сообщила, бросая вату в миску на столике.

— Ну все, цел твой рыцарь и даже пригоден к использованию.

— Неа… — ухмыльнулся Макс. — я — принцесса.

— Чего?! — обалдело спросила я. — В смысле?

Улыбка поганца стала еще шире.

— В смысле это меня спасали.

Оказывается дело было так… Макс возвращался из ночного магазина, когда к нему подошли трое личностей маргинального вида. С просьбой «позвонить».

Точнее сначала их было двое, третий присоединился через несколько минут, когда оказалось, что телефона у Макса нет, курить он не курит и благотворительностью заниматься тоже не желает. После нескольких весомых «аргументов» робингуды пришли к выводу, что пора переходить к более убедительным доводам. Вот тогда на сцене появился нож. И доблестный рыцарь Мартита на двенадцатисантиметровых шпильках. Она поругалась с девчонками и решила идти домой. Как раз через парк, мимо той самой темной аллейки, где нашего блондина уговаривали поделиться.

Марта после трех бутылок пива — это чрезвычайно ранимый ко всякой несправедливости человек. Поэтому пройти мимо она просто не смогла. Наверняка у гопников теперь душевная травма и нервный стресс. После того, как на них из темноты вылетела, вопящая как баньши, Марта с кирпичом в руках. Они засверкали пятками прочь быстрее, чем успели сообразить, что произошло.

Как признался Макс, он бы тоже убежал, но не смог. Хотя желание было.

— Представляешь, Соколова, с детства бабаек не боялся, а тут чуть в штаны не наложил.

— И куда мы намылились? — я заметила, что подруга уже в третий раз посматривает в сторону прихожей.

— Дак это… домой уже как бы пора.

— А его ты мне решила оставить?

— А чего? Он сейчас смирный. Будешь приставать, во… — Марта на всякий случай сунула Максу под нос крепкий кулачок.

Тот, подняв руки вверх, заверил, что будет тише воды ниже травы.

— Видишь, Спа… — один голубой глаз недобро сверкнул и Марта поспешно исправилась. — Макс обещает вести себя прилично.

— Ты мне зубы не заговаривай. Остаетесь либо комплектом, либо гостиница закрывается на ремонт.

Поняв, что меня не уломать, Марта согласилась, обозвав меня заразой.

— Чур, я сплю с Боном.

— С Боней сплю я. — отрезала на правах хозяйки. — А ты спишь в гостиной вместе со своим найденышем. Хочешь Ванду возьми.

В нашем споре победил Бон. Он залез под бок к Максу и отказался вылазить.

Тот, погладив его по макушке, сообщил:

— Ты мудр, чувак. Никогда не становись между двумя бабами. Зашибут.

Потом Максу понадобилось позвонить. Мой телефон был разряжен в ноль и как обычно найти его было целой проблемой. Поэтому Марта дала ему свой. А дальше сработал закон подлости. Просто, быстро и эффективно. Как раз, когда Макс набрал номер, на экран поступил входящий. Все случилось так быстро, что он не успел остановить палец, нажимающий на «трубку» и вместо того, чтобы позвонить снял ее.

— Але… але…

Короткие гудки.

— Кажется кто-то звонил… — немного растерянно сообщил блондин, глядя на экран. — Какой-то Вовка… но он бросил трубку.

Марта побледнела, и вырвав у него телефон, убежала на кухню.

— Соколова, чего случилось-то? Я сделал что-то не то.

Рассеянно кивнула, пытаясь сообразить чего делать-то дальше? Нервы у Серова, конечно, железные, что он не раз уже доказывал, но есть у него один пунктик.

Вовка РЕВНИВ.

Стоит ему поймать хотя бы случайный взгляд на Марте и все. Туши свет, бросай гранату. Только так его можно остановить. Половина их расставаний происходила по этой причине. И вполне возможно, что именно поэтому Марта не спешит ответить согласием на его предложение. А сейчас наш русский Отелло слышал мужской голос в трубке своей девушки. Я готова съесть свои тапочки, если ошибаюсь, но эта ночка спокойной не будет. И даже могу угадать место, куда он помчится первым делом.

Сюда.

Потому, что в такое время вряд ли таинственный соперник дома у Марты, а здесь проверить проще, чем в кафе, которые еще нужно объехать.

А значит скоро постановка Шекспира начнется у меня в коридоре. Вариант «не открывать» рассматривается только, если я хочу устроить соседям бессонную ночь. Надо мной живет баба Капа личная жизнь, которой состоит из святой обязанности блюсти чужую нравственность, ибо все девушки моего поколения проститутки или дурочки, за которыми нужен глаз да глаз. Чтобы не оступились до передачи в руки мужа. Я пока что в категории «дурочек». Она уже достала тетю Агату вопросами, когда мои родители «Машку замуж выдавать думают»?! Мол, «кобылка эвон какая здоровая подросла, в самый раз под узду» и это еще самые безобидные ее высказывания. Кася на нее всегда рычит, не слушая мои команды, чему я в глубине души всегда злорадствую, сохраняя на лице выражение растерянности, присущее вежливым девочкам в неудобной ситуации.

Из-за этого Касе тоже поставили диагноз «пора замуж, суки завсегда без кобеля злые». Жаль, что я не могу позволить себе роскошь укусить ее. Во крику было бы…

Так вот эта милая старушка сто процентов вызовет полицию и сообщит родителям. Я не знаю откуда у нее мамин номер, но она как-то раз звонила ей в Германию, чтобы рассказать, что «Машка-шалава ночевать не пришла», я тогда с классом на экскурсию в другой город уехала. Можно представить, что она сделает, когда получит настоящий повод для сплетен.

Да она мою фотографию по району расклеит с описанием моих грехов, начиная с первого класса.

Вздохнув, я пошла к Марте на кухню.

— Ну что там?

Та растерянно крутила в руках чайную ложечку.

— Трубку бросает.

— Значит уже едет сюда.

Мой телефон, найденный на столе за сахарницей, показал три пропущенных звонка от Серова, как только его включили в сеть. Когда телефон завибрировал у меня в руках, я его чуть не уронила.

Номер был незнакомый.

Подняв трубку, я ушам своим не поверила, услышав голос Джин Хо. Никогда не могла понять этой его способности, но он всегда чувствовал, когда я влипала в неприятности на каком-то мистическом уровне. На скале, тогда в саду да и со шнурками.

Он просто знал, что нужно оказаться рядом.

— Чего тебе?

— Хотел пожелать спокойной ночи.

— Это вряд ли. — ну кто меня за язык тянул?

Потому, что он тут же насторожился.

— Что случилось?

— Да ничего. Ладно, спокойной ночи, я уже сплю. — и быстро нажала отбой пока он не начал расспрашивать.

— Почему ты не сказала ему?

— Чтобы тут была драка? Ты сможешь успеть объяснить ему, что это не твой кавалер?

— А так он перебьет тут все до чего дотянется. — Марта была настроена «оптимистично». — Помнишь, как он примчался, когда узнал, что мы хотели у тебя устроить посиделки на всю ночь, чтобы проводить меня домой. Я и так удивлена, что он не узнал про тот наш алкогольный марафон.

— Не напоминай. До сих пор голова болит, как вспомню.

— Это потому, что ты пить не умеешь. — философски проронила Марта. — Ох, чует мое сердце, рассвет я встречу свободной женщиной. Факт измены налицо, любовник тоже тут…

— Валерьянку готовить? — мрачно пошутила я.

— Ружье готовь с сонными пулями. — обнадежила меня Марта. — Тогда есть шанс, что когда он проснется, то с ним можно будет попробовать поговорить.

Звонок в дверь прозвучал, когда мы перебрали уже все возможные способы успокоить ревнивца. Предложение Макса поговорить по-мужски было наотрез отвергнуто. Ему строго-настрого было запрещено выходить из комнаты. Я не собиралась потом собирать его по гостиной. Лимит геройства Стрижаев на сегодня уже исчерпал. Пусть отдыхает, типа он в лазарете.

Я настояла на том, что Марте тоже не стоит выходить. Пусть лучше за нашим раненным присмотрит, чтобы глупостей не наделал. У меня больше шансов попробовать урезонить Серова.

Но сюрпризы начались прямо с порога.

Первое, что бросилось в глаза: Вовка был пьян. Это плохо. Шансы просто поговорить стремительно улетучивались на глазах.

— Где она? — Вовка попробовал обойти меня, но я стремительно выставила вперед ногу, преграждая путь.

— Не так быстро. Серов, ты время видел? Для гостей уже несколько поздновато.

— Я был у нее дома и знаю, что она здесь.

«Песец. Полный песец. Ладно, будем разбираться с последствиями его ревности потом.»

— Разве я сказала, что ее тут нет? Я сказала, что гости отменяются. Серьезно, Вовка, мне не нужны разборки среди ночи. Завтра поговорите спокойно и на трезвую голову.

— Где она? — с пьяной настойчивостью твердил ревнивец. — Ма-а-арта!!!

К счастью, я успела зажать ему рот.

— Сдурел?!

— Я уйду отсюда только с ней.

— Никуда она с тобой в таком виде не пойдет. Марта остается здесь, а ты отправляешься домой баиньки. Тебе же самому завтра будет стыдно.

Но все мои доводы разбивались, как вода о каменную стену. Серов твердил, что Марта пойдет с ним и точка. Потому, что где-то тут прячется соперник, а Марта только его.

Долго сдерживать его не получится. Это я поняла, когда ему все-таки удалось оттолкнуть меня и ворваться в квартиру. Когда я догнала его на пороге гостиной, Марта как раз доставала из тумбочки аптечку, Макс сидел на диване скривившись и прижав руку к боку.

— Этот идиот пытался встать и у него снова пошла кровь. Машка, где у тебя бинты?

Увиденного Вовке оказалось вполне достаточно, чтобы сделать далеко идущие выводы.

Соперник здесь — соперника надо прибить. Вопросы можно задать и потом.

Мне удалось оттащить его в сторону поэтому первая попытка провалилась. Но это привело его в состояние такой ярости, что у него полностью отказали тормоза. Это я поняла, когда увидела озверевшие глаза и кулак, летящий ко мне.

Я никогда не думала, что Серов может кого-то ударить, даже вспылив.

Я никогда не думала, что он может замахнуться на меня.

Поэтому растерянно застыла. Время, как будто замерло тягучее, как кисель. Но в следующий момент кто-то сзади, перехватил его руку и оттолкнул меня в сторону.

Джин Хо подоспел как раз вовремя. Ступор не проходил и если бы не Марта, быстро оттащившая меня в сторону, то я бы так и села на ковер. Тем временем Серова эффективно усмиряли. Жесткий удар под дых и заломленная за спину рука заставили ревнивца немного охладиться.

— Не соврала. У тебя тут точно весело. — подмигнул он мне.

— Как ты тут оказался? — язык ворочался с трудом, но постепенно я приходила в себя.

— У тебя голос по телефону был, как у нашкодившего котенка. Вот я и решил проверить. Так, девочки, вот этого истребителя куда? — он слегка встряхнул Вовку и тот протестующе замычал. — просто вышвырнуть, я так понимаю, не вариант?

— Я отвезу его домой. — Марта шагнула вперед, но я дернула ее за руку назад.

— Плохая идея. — задумчиво проронил Джин Хо, на корню пресекая попытки Вовки вырваться. — Он сейчас в неадеквате. В общем так, я сажаю его в такси, все разборки откладываем на завтра. А ты, — он еще раз встряхнул Вовку для привлечения внимания. — Еще раз увижу рядом с ней — ноги выдерну.

Он кивнул в мою сторону. Убедившись, что был услышан, поволок того к выходу. Марта заглянула мне в глаза:

— Он правда ничего ему не сделает?

— Нет. Если сказал «в такси», то посадит в такси.

— Я первый раз вижу его таким. — задумчиво сказала подруга. — Может…

— Если ты сейчас скажешь «я сама виновата» то я дам тебе в глаз. — сухо предупредила я, прислушиваясь, не стукнула ли этажом вверху оконная рама.

Кажется пронесло.

И баба Капа оглохла. Но настолько всему дому вряд ли повезет.

Джин Хо вернулся минут через десять один. На мой безмолвный взгляд спокойно ответил, что такси только что отъехало от дома, увозя нашего алкаша в целости и сохранности.

Затем повернулся к Максу:

— А ты — причина этого бардака?

— Да откуда я знал что так получится? — возмутился блондин. — Я случайно снял трубку, когда звонил домой, объясняя почему нарушу семейные традиции, прогуляв завтрак, и этот придурок примчался защищать честь Вишневецкой. Я предлагал все объяснить, но эта драконша толкнула меня на диван как раз, когда я хотел это сделать. Вот и делай добрые дела после этого.

Я молча протянула Марте «пять». Та хлопнула по ладони. Так и знала, что этот Недоланселот сунется защищать нас.

— А мне чего не позвонил?

— Не успел. — но по его взгляду искоса на подругу я сразу поняла, что блондин лукавит.

Он что на Марту глаз положил? Мне срочно нужен кофе, без него мой мог отказывается работать. О чем я и сообщила, направившись к чайнику. Стресс постепенно опускал меня из своих лап, но руки начали ощутимо дрожать. Понаблюдав, как я, вздрогнув, чуть не облила Бонифация кипятком, который вздумал потереться о мои ноги, Джин Хо отобрал у меня чайник, сказав, что сделает все сам. Я пожала плечами, беря на руки обиженного Бона. Хочет — пусть делает. Мне и на стульчике хорошо.

Марта шепнула мне на ухо:

— Вы что помирились?

11 глава

Бывают вопросы в ответ на которые очень хочется притвориться глухой. Этот один из них. Скажи мне кто-нибудь еще месяц назад, что на моей кухне будет хозяйничать Джин Хо, а Марта поцелует Спани… ладно-ладно, Макса, я бы обозвала его сумасшедшим. Хотя когда моя жизнь была нормальной?

Никогда.

Я ведь умом понимаю, что все настолько неопределенно, что в любой момент может исчезнуть, но…

Я начала надеяться. Глупое Машкино сердце снова хочет любить. Ему мало тех волнений, ему надо еще. Некстати вспомнился отрывок из одной книги, название не вспомню, хоть убейте, но из вот тех сопливых дамских романчиков в мягкой обложке с сердечками. Там двое друзей-аристократов разговаривали о любви. Один пресыщенный и второй, полный наивных чувств и желания дарить любовь, хоть его и обманывали много раз. Циник сравнил его отношения с падением в пропасть на острые камни, что, мол, уже в который раз, пора бы уже выучить урок. Все равно упадешь вниз. А наивный ответил, что ну и пусть расшибется. Зато несколько минут он летел. А цинику никогда не познать это чувство.

Ты уже была на тех камнях, Машка. Хочешь еще???

Голос внутри робко шепнул, что вдруг в этот раз получится взлететь?

Мужской голос надо мной с доброй насмешкой произнес:

— Соколова… да она спит похоже. Вот дает… А где истерики после испуга? Как хомячок носом сопит.

Голос Марты:

— Оставь ее в покое, Спа…

Тишина. Потом ровный голос Макса:

— Ох и выдеру я тебя когда-нибудь. За длинный язык.

— Держи карман шире.

— Зараза.

Знакомые руки легко поднимают меня и куда-то несут. Глаза слипаются, но у меня получается на несколько секунд приоткрыть их. Хотя могла бы этого и не делать. Я и так знаю кто несет меня.

Так мы помирились или нет?

Тихий смех надо мной. Похоже меня услышали. Хорошо что это сон, а то бы я со стыда сгорела. А во сне все можно. Даже спросить, то о чем наяву боишься.

Меня кладут на кровать и ласково касаются губами лба:

— Помирились. Спи, черепашка.

Хочу еще что-то спросить, но мне прикладывают палец к губам.

— Завтра. Все завтра. Спи.

Наступившее завтра порадовало меня приездом мамы, которая решила приехать без предупреждения и стать причиной моих седых волос. Проснулась я от того, что меня потрепали по плечу:

— Маша, Маша, просыпайся.

Открыв глаза, я обнаружила над собой маму. Первая паническая мысль:

«Я сплю, мне это снится».

И натянула на голову одеяло. Но жестокая реальность постучала сверху по одеялу кончиками пальцев.

— Маша, нам нужно поговорить.

«А мне не надо. — трусливо подумала. — Потому, что я не знаю, как объяснить наличие в квартире двух парней, один из которых похож на бифштекс. Можно я еще посплю часиков шесть-восемь, а за это время все само наладится?!»

Но никто не собирался оставлять меня в покое.

Эх-х-х. Чего же мне так не везет?!

Откинула одеяло и приготовилась к выволочке. Но мама велела одеваться и идти на кухню. Значит бить меня будут после завтрака. Это радует. На сытый желудок все воспринимается как-то проще. Может и мама подобреет.

Марта была уже на кухне и ковырялась в блинчике с творогом. Увидев меня, сделала большие глаза и беззвучно зашевелила губами. Мама повернулась в ее сторону и Марта уставилась на блинчик.

— Чай будешь, Мартина?

Марта быстро закивала головой и как только мама отвернулась снова замахала руками, как мельница. Показала два пальца, которыми «пошагала» в сторону двери, а затем облегченно вытерла лоб рукой. У меня отлегло от сердца. Неужели они успели сбежать до прихода мамы?