Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински

– Ариадна…

– Ах, Ариадна, да? – сдавленно вскрикнула Леся. Молодой лесник вопросительно поднял брови. Чего это она бесится? Вроде, всё в порядке, все живы-здоровы… – Нет, вы посмотрите на него! Влюбленный дурак, уши развесил и клюкву на них поправляет!

– Леся, ты что?..

– Я что?! – аж задохнулась от обиды девушка. – Это ты – что! Я тут реву, переживаю, а он только очнулся – и его тут же на подвиги потянуло! Любовные! Кобель хвостатый!

Оборотень хотел было инстинктивно поджать хвост, но вовремя осознал, что насчет этого Леся ткнула пальцем в небо. Обидеть хотела, в отместку. Только вот за что?

– Совести у тебя нет! Себя превыше всех ставишь, свои интересы, а меня… остальных – ни в грош не ценишь!

– Леся, прекращай истерику, – нахмурился Марат. – Поговорим завтра, хорошо?

– Нет, не хорошо! – упрямо шмыгнула носом Алексия. – За ночь эта вертихвостка так тебя окрутит, что даже имени своего не вспомнишь!

– Замолчи, – угрожающе прошелестела Ариадна, поднимаясь с колен возлюбленного на ноги. Два шага – и вот, они уже стоят вплотную, дыша друг на друга злостью и яростью. Леся оказалась выше на полголовы и теперь гордо задирала подбородок, еле удерживаясь от презрительного плевка.

– Это ты молчи! Если сию же минуту не расколдуешь моего друга, то я тебе все волосенки повыдергаю и на воротах их косой подвешу!

– Ты не вправе что-либо требовать, – ехидно пропела бывшая водяница. – Он сам выбрал меня, а ты со своей ревностью можешь отправляться к матери под бок, плакаться.

– Ты его заколдовала! – с негодованием крикнула Алексия. – Ты бесчестная, подлая тварь, и твое место – на самом дне, рядом с такими же дурными русалками!

Марат и сам не понял, как оказался напротив скандалящей девушки, отчего она замолчала, как-то рвано мотнула головой и воззрилась на друга с шоком и нарастающей обидой. И только потом, ощутив свою горящую огнем ладонь, он разглядел на лице Леси четкий след от пощечины. Сильной и крепкой. Господи, неужели…

– Т-ты… ты… ненавижу…. – еле совладав с дрожащими губами, выдавила девушка и, развернувшись, понеслась прочь. Следом за ней побежала Зоя, не забыв прожечь Марата негодующим взглядом. Герасим, однако, даже не посмотрел на шокированного своим собственным поступком оборотня и сразу обратился к Ариадне.

– Не стоило тебе так поступать. Алексия хорошая девушка.

– Ну да, конечно. Альтруистка.

– Вовсе нет, – печально покачал головой старый менестрель. – Просто влюбленная девушка. И верная подруга.

– Ты что, и её дед, что ли? – фыркнула бывшая водяница. – Так хорошо её знаешь?

– Мы только здесь познакомились.

– И ты с такой уверенностью мне говоришь о её характере?

Старик пожал плечами.

– А почему нет? Некоторые люди не таятся за семью слоями брони, в их душах легко читать и без всякой магии. Сама посуди – она бросается на выручку Марату, трясется за его жизнь и даже всеми силами пыталась разоблачить тебя. Пусть безуспешно, но все это свидетельствует о том, что Марата она считает близким другом. А любит его в глубине души и совершенно безответно.

– Влюблена, значит? – хитро усмехнулась Ариадна. – В друга?

– Так как чувства не взаимны, она, видимо, решила просто стать ему хорошим товарищем.

– Хм, не думаю, что Марат такого же о ней мнения. Если бы действительно считал её… товарищем, он бы признался о своей второй… пушистой половине.

– Может, он просто не успел. Или не хотел испортить дружбу своим признанием. Всё-таки, суеверия…

– Была бы другом – поняла бы.

Старый менестрель тяжело вздохнул и перестал спорить. Мудрый потому что.

– Надеюсь, ты будешь ему хорошей женой, Ариадна, – на прощание сказал он. – И пусть бог милует тебя от повторного заточения.

– Посмотрим, – безразлично пожала плечами девушка и, даже не посмотрев вслед уходящему седому волшебнику, подошла к Марату и обняла его. Тот ответил объятиями слегка заторможено. Не отошел ещё, видимо.

– Я… ударил её, – глухо произнес он.

Красноволосая колдунья молча встала на цыпочки и поцеловала своего возлюбленного, окутывая его своим теплым, ласковым волшебством. И правда, Марат как-то оттаял, ожил и, нерешительно улыбнувшись, предложил:

– Пойдем домой.

Девушка кивнула и одарила возлюбленного ещё одним поцелуем, после которого печальные мысли почти что покинули голову провинившегося оборотня. Почти. Все не забывался Лесин взгляд – словно она никак не может поверить… понять… И вряд ли сможет простить.

Часть вторая

Враги

4. Реморализация и дегустация

Осень… Право же, какое приятное во всех отношениях время года! Тут найдется местечко и теплым погожим денькам – излишкам летнего зноя, – и «золотым», наполненным светлой грустью и печалью. Природа, предчувствуя долгую зимнюю спячку, дарила нерастраченные клады тепла и уюта каждому, ступившему под сень величественного леса.

Не стала исключением и славная девушка Леся, бредущая сквозь осенний листопад, не поднимая глаз. Её сердце было наполнено одновременно грустью и бессильной злостью на саму себя.

Не успела.

Не защитила, не помогла.

Бросила в тот же момент, когда почувствовала собственную слабость и не нашла в себе сил настоять на своем – обида была слишком велика!

А если посмотреть с другой стороны – кой прок от этой обиды, раз дед Герасим сам сказал, что Марат заколдован? Действовал не по своему разумению, а как прикажет его возлюбленная госпожа.

Господи, какое всё-таки гадство, это волшебство! Особенно любовное. И какая же стерва эта водяница!

Леся угрюмо вздохнула. В подобных раздумьях проходил уже не один день. А если хорошенько подсчитать, то уже больше недели прошло с того памятного события на озере, перечеркнувшего долгую Лесину дружбу с лесником. И хватило всего-то одной-единственной ведьмы… Одного жеста с ее подачи.

В глазах предательски защипало. Леся зло тряхнула головой, отбрасывая пораженческие мысли. Надо что-то делать. Да. И непременно сейчас. И да пропади она пропадом, эта дурацкая обида!

Однако, несмотря на все запальчивые мысли, Леся подходила к знакомому лесному домику с затаенной опаской. Она нерешительно остановилась у порога и закусила губу в мучительных раздумьях.

Вот скажите на милость – чего вот эта наивная и глупая девушка ждет от этого своего визита? Разрешения всех проблем? Восстановления былой дружбы? Или подтверждения мыслей о зловредности любовного колдовства? За одну минуту все измениться не может. Ломать – не строить, это все знают: отношения с Маратом рухнули как карточный домик всего за одно мгновение, а вот сколько времени понадобится на их восстановление?

Наверное, Леся бы так и ушла несолоно хлебавши, если бы дверь не распахнулась во всю ширь, и не показала из дома своего острого носика вредная волшебница. Она высокомерно осмотрела мявшуюся на пороге девушку, отчего та в мгновение ока ощетинилась и еле удержалась от того, чтобы вцепиться наглой ведьме в волосы.

– Ну, и какая нелегкая тебя принесла? – пренебрежительно спросила Ариадна, скрестив руки на груди и облокотившись о косяк. Леся поджала губы, еле сдерживая так и рвущуюся с языка грубость.

– Я Марата хотела проведать. Он дома?

– Нет.

– А когда придет?

– Не знаю. – Красноволосая равнодушно зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

– Тогда можешь ему кое-что передать? – пересилив себя, выдавила Леся. Ох, как же ей хотелось хоть один разочек, хоть единожды прикоснуться к её лицу кулачком, оставив на этой холеной коже синяк или хотя бы царапину! Как бы резво стекла с неё эта презрительная гримаса. Нашлась, знаешь, королева непризнанная!

– Отчего ж не передать, – пожала плечами Ариадна. – Говори.

– Скажи ему, что я… – Леся запнулась, подбирая более подходящие слова. Те находиться не желали, поэтому выходил какой-то косноязычный бред: – скажи, что я хочу его увидеть… ну, поговорить и все такое… Что я, м-м, готова…

– К чему готова? – усмехнулась вредная ведьма.

– Ну, поговорить с ним. Увидеться… решить проблему.

– Какую же проблему?

– Сама знаешь, – раздраженно отозвалась Леся. – И он тоже знает и, надеюсь, поймет. Или ты окончательно его заморочила?

– Ничего я с ним такого не делала. Он сам.

– Ага, влюбился. С первого взгляда. Ты сама говорила, что приворожила его!

– Да разве? – ехидно переспросила колдунья. – Ничего такого не было, ничего не знаю. Марат и сам подтвердит. Любовь, она такая!

– Гадюка, – прошипела Алексия, бессильно сжимая кулаки. – Кошка драная! Тебя выпустили из твоей клетки, а ты все гадишь!

– Выбирай выражения, деревенщина неотесанная, – язвительно ответствовала соперница, однако во взгляде её зажглась холодная злость. – Или тебя настолько словарный запас подводит?

– До тебя мне не на кого было злиться. До тебя у нас у всех была хорошая, счастливая жизнь!

– У всех, да? Настолько счастливая, что твой бедный друг уже сам всерьез подумывал о том, чтобы уехать куда глаза глядят? Или, того хуже, о волчьей стае? Чтобы с волками жить и по-волчьи выть.

– Неправда!

– О нет, правда, ещё какая, – усмехнулась Ариадна, но теперь как-то грустно. – Уж поверь мне, я Марата уже знаю достаточно. Что-то он мне сам рассказал, до чего-то пришлось додумываться самой. Но вывод один: если бы не появилась я, было б у вас в вашей сказочно счастливой деревеньке на одну проблему больше.

– То есть как? – непонимающе протянула Леся.

– А вот так. Волки, они ж кровожадные и голодные вечно. А уж какие звери выходят из оборотней…

– Ничего бы и не случилось! – уже из чувства противоречия заспорила девушка. – И не с такими справлялись, собрали бы мужиков, и… – тут до неё дошел смысл последней фразы Ариадны. – Из кого?.. – сиплым голосом переспросила Алексия.

– Что – из кого? – притворно удивилась бывшая водяница.

– Звери выходят – из кого?

– Из оборотней, конечно! Марат бы взвыл как пить дать, пройди ещё хоть пара месяцев в той же бесполезной жизни. Ох, а ты что, не знала? – коварная ведьма довольно убедительно всплеснула руками, выражая досаду на свою болтливость. – Вот дела, а я думала, что вы друзья…

– Мы и есть друзья! То есть, были… Мы… мы дружили…

– Оно и видно, как вы дружили! Тоже мне, дружба. Вот скажи мне, э-э… Алексия, да? Так вот, скажи мне, милая Алексия, что это за дружба такая, когда один человек скрывает свое истинное лицо, будучи в стойкой уверенности, что друг его просто не поймет?

На несколько бесконечно долгих мгновений Алексия застыла в изумлении, силясь примерить на лик любимого… э-э… друга кровожадный волчий оскал. Примерка провалилась полностью, что и вернуло бедной девушке утраченное самообладание.

– Ты все врешь! – уверенно заявила она. – Ты это специально придумала, чтобы нас рассорить! Я все равно не брошу Марата, так и знай!

– Ну, думай как хочешь, – пожала плечами красноволосая. – Я тебе просто сказала, что знаю.

– Ха! Знает она! – фыркнула Леся, воодушевленная собственной уверенностью. Марат просто не мог оказаться оборотнем! Не мог, и все тут! – В общем, передай Марату, что я приходила, пусть он меня в поселке найдет.

– Если захочет, – ехидно добавила Ариадна.

– Если ты ему передашь, – с нажимом повторила девушка, – то он обязательно захочет.

И, развернувшись на пятках, быстрым шагом ушла. А вслед ей полетел вкрадчивый ведьмин голос:

– Наша свадьба состоится неделю, Алексия. Надеюсь, ты почтишь нас своим присутствием.

Леся вздрогнула. Её губы непроизвольно запрыгали, силясь сдержать обиженный всхлип.

– Посмотрим, – дрожащим голосом произнесла девушка, не оборачиваясь, и покинула негостеприимную обитель бывшего друга.

Что от непосильной тяжести на сердце очень сложно нормально жить – это девушка поняла достаточно быстро. Но вот только сегодня ей пришла выстраданная мысль заглушить моральные терзания примитивным и полезным физическим трудом. Кроме того, вид усталой Людмилы, с трудом тянущей наполненные водой ведра от колодца к дому, пробудил остатки совести.

До самых сумерек Алексия хлопотала по дому, ловя спиной странные взгляды занятой шитьем мачехи.

На следующий день труд снова пошел в охотку, хотя Леся уже порядком утомилась. Несмотря на это, пирожки пошли очень споро: с капустой, с мясом, с вареньем и просто сладкие «узелки», когда вся начинка вышла, а тесто осталось. Молодая хозяйка выкладывала в миску последнее печево и потому прозевала появление гостя. А Марат так и стоял, счастливо улыбаясь, на пороге.

Девушка, мурлыча под нос незатейливую песенку, повернулась, чтобы поставить миску на стол, да так и замерла. И не потому, что самого гостя не ожидала. А потому, что улыбался Марат так, как никогда раньше Леся не видела. От изумления у неё ослабели руки, и пирожкам бы как пить дать валяться на полу, если б лесник вовремя не придержал.

– Лесь, ты чего? – удивленно спросил Марат, аккуратно поставив кастрюльку на стол. – Приболела?

Девушка хмуро посмотрела на бывшего друга. Тот выглядел совершенно невообразимо: глаза так и лучились радостью, волосы, прежде педантично завязанные в пучок, по-мальчишески топорщились в разные стороны, улыбка и не думала сходить с его лица. Да и сама привычка держаться – не ссутулившись, будто от тяжести небес на плечах, а прямо и свободно – до неузнаваемости изменилась. Оказалось, что Марат выше подруги аж на полторы головы!

– Нет, все хорошо, – покачала головой Леся, отворачиваясь к столу. Руки её сами совершали надобные действия – накрыть миску крышкой, укутать полотенцем, прибрать за собой со стола, – а мысли так и толклись непослушно в бедовой голове. – Тебе что надо?

– Мне? Да, в общем-то, ничего, – даже как-то растерялся лесник, в первый раз на памяти девушки. – Просто… мне Ариадна передала, что ты хотела встретиться.

– Значит, всё-таки передала…

– А почему нет? – удивился Марат. – У неё были причины не говорить?

– Уже и не знаю, – вздохнула Леся и всё-таки обернулась.

Марат стоял близко и поймал метающийся взгляд подруги.

– Лесь, я знаю, что должен был сделать шаг первым… – серьезно начал он. – Но мне не хватало духу прийти, посмотреть тебе в глаза и, скорее всего, услышать, что ты никогда больше не хочешь меня видеть. А мне бы не хотелось терять такого хорошего друга. Так что я очень тебя прошу, прости меня. Я не знаю, что случилось тогда, какая муха меня укусила. В здравом уме я бы никогда не поднял руку не то что на тебя – вообще на женщину. Но я виноват, и готов сделать что угодно, лишь бы ты меня простила.

Леся, чувствуя зарождающиеся слезы, быстро отвернулась. Такого ли она желала? Да пропади она пропадом, эта пощечина! Она бы дала Марату отхлестать её по щекам и десять раз, и двадцать, лишь бы это проклятое колдовство рассеялось, и он снова стал собой… Угрюмым, нелюдимым… одиноким. Но было бы это правильно?..

– Леся, ты что?

– Ничего, отстань, – тихо буркнула девушка, пытаясь выровнять дыхание и позорно не разреветься.

– Ты… ты все ещё злишься на меня? – тихо спросил он. И вдруг схватил Лесину руку, сжал до боли. – Леся, ну дурак я, дурак! И буду дураком до самой смерти, если мы снова не станем друзьями. Как прежде! Я готов даже терпеть вечные причитания Людмилы и клянусь больше не насмехаться над твоим прыщиком!

– Ой дура-а-ак, – простонала Леся, не в силах подавить слезы вкупе с истерическим смехом, и всё-таки шлепнулась на пол и разразилась рыданиями. – Дурак, и вправду дурак!

– Лесь, ну успокойся, – парень порядком струхнул, такого с его подругой ещё не случалось! – Ну хватит, что ты! Сейчас Людмила зайдет, скажет, что я тебя обижаю, или ещё что выдумает… Ну успокойся же ты!

– Господи, прыщик! Клянется он! Прыщик!.. бестолочь…

– Бестолочь, как есть бестолочь, – покладисто согласился тот. – Но всё-таки, Лесь… Мир?

– Да мир, мир тебе! – рассмеялась сквозь слезы Леся.

– Ну, раз мир, – воспрянул духом Марат, – то я имею честь пригласить тебя через пять дней на мою свадьбу. В качестве почетной гостьи!

Слезы мгновенно высохли, затих сам собой и смех. Леся печально вздохнула и поднялась на ноги.

– Значит, это правда. Ты и вправду собираешься на ней жениться?

– Конечно. Как же иначе?

– А ты не думал, что слишком уж быстро, свадьбу-то играть? – осторожно спросила девушка. – Ведь вы и знакомы-то без году неделя, да и праздник получится скомканным, времени-то для подготовки мало…

– Я люблю её, Лесь, – серьезно сказал Марат. – И хочу быть с ней, понимаешь? И мне все равно, какой будет праздник, главное – как можно быстрее. К тому же и обряд будет другой, тайный.

– В смысле, тайный? Не в церкви, что ли?

– Именно.

– А где же тогда?

– Узнаешь в свое время, – таинственно улыбнулся парень. – Ариадна наверняка попросит тебя о помощи, тогда и полюбопытствуешь.

– Ты знаешь… – Леся задумалась, как объяснить другу свою мысль помягче. – Мне Ариадна… понимаешь, мы с ней как бы не особо… ладим. И, боюсь, ни о какой помощи она меня не попросит. Думаю, ей вообще будет неприятно меня видеть. – «К тому же приглашение её было ни чем иным, как выражением пакостной ведьминской натуры. Вот же злорадная дрянь!» – добавила про себя девушка.

– Не говори ерунды! – отмахнулся лесник. – Она не против твоего присутствия, кроме того, ты мой друг, и я бы хотел, чтобы ты пришла.

– Ну, раз так, тогда я приду, – улыбнувшись, решительно кивнула Алексия.

– Замечательно! Тогда, до встречи! Увидимся ещё на днях.

– До встречи, – откликнулась девушка и проводила друга взглядом в оконце. Там, она увидела, Марат столкнулся у калитки с Людмилой, и та, конечно, заинтересовалась сплетнями о свадьбе, поползшими по поселку около двух-трех дней назад. Друг, сияя, подтвердил все слухи и вдребезги разбил все предположения о его счастливой избраннице, сказав, что здесь её никто не знает.

Хотя, Марат здорово погрешил против истины. Легенду о замке на холме тут знают абсолютно все, кроме того, строились бесконечные предположения о том, вернется ли младшая леди к жизни или её дух будет навечно заперт в Русалочьем пруду. Тем временем Марат попрощался, и Людмила наконец-то зашла в дом.

– А Маратик-то здорово изменился, – задумчиво проговорила она. – Ты не заметила?

– Заметила, – тихо ответила Леся. А ещё она заметила, что изменился он явно к лучшему. В конце концов, что бы ни сделала с ним коварная ведьма, это пошло Марату только на пользу.

Ближе к сумеркам к Лесе забежала Мирослава и увела подружку к себе на ночные посиделки, заблаговременно заручившись поддержкой Лесиной мачехи. Впрочем, ту и уговаривать не надо было: в благодарность за всю работу по дому Людмила бы её и на неделю отпустила. Пусть женщина и наказывала Лесю, и частенько бурчала что-то недовольно, но она все же падчерицу безмерно любила. А после её недавнего ночного демарша боялась, как бы девчонка и в самом деле не сбежала – голова же бедовая, с нее станется.

– Ну что ты такая хмурая сегодня? – в сердцах бросила Мирослава, отчаявшись увлечь подружку разговором. Девушки расположились в комнате у Мирославы, на втором этаже трактира, коим владел её отец.

– Марат сегодня приходил, – призналась Леся. – На свадьбу пригласил.

– Ой, правда?! – изумленно воскликнула подружка. – Он и в самом деле собрался жениться? И на ком?

– Да так… девка какая-то, – не скрывая неприязни, отмахнулась та.

– И ты, конечно, расстроилась.

- Не то, чтобы расстроилась…

- Уж мне можешь голову не морочить! Я знаю, что он тебе нравился сильно, да и Марат только с тобой и дружил, больше к себе никого не подпускал. Мы как-то все думали, что он всё-таки на тебе и женится, иначе зачем все эти прогулки-гулянки?

– Мы с ним друзья, – твердо сказала Алексия. И тут же печально добавила: – Но вообще, настроение испортилось, это да.

Мирослава звонко рассмеялась, легонько дернула подружку за косу.

– Ну ничего! Это мы с тобой быстро поправим! – хозяйским жестом выпростала на свет бутылку из темного стекла контрабандного происхождения с явно запретным содержимым. – Это дело аристократы дегустацией зовут, - добавила она заговорщицким полушепотом.

– И откуда у тебя… - столь же тихо намекнула Леся, кивнув на дегустационный образец.

– Папа на днях на ярмарку в Вижну уехал, – самодовольно пояснила подруга, уже нормальным голосом. Тем временем откуда-то из-под кровати были добыты кружки и всякие сладости, милые девичьему сердцу. – Только завтра вернуться должен, вот я и умыкнула из кладовой по-тихому… Почти что самое лучшее! А уж вкусное какое-е! – Мирослава мечтательно прикрыла глаза. – Только ты смотри, никому! И из комнаты выходить не будем, а то там мать командует, а у ней сама знаешь, характер какой! В общем…

– Гуляем тихо, – понятливо кивнула Леся, наблюдая, как подруга наполняет кружки темно-красным ароматным вином.

Сначала, конечно, дегустация протекала мирно, лишь иногда взрывы звонкого девичьего смеха прерывали заговорщицкий шепот подружек. О чем болтали и над чем смеялись, они через минуту и вовсе забывали, но им обеим явно было очень весело.

Как оказалось, вино было не только вкусным, но и довольно-таки крепким, так что к концу бутылки у непривычной к алкоголю Леси уже изрядно заплетался язык. А уж как заплетались ноги у бестолковой Мирославы, когда та пыталась исполнить Зоин танец ведьмы, и говорить не приходилось.

Потом пришла очередь знаменитой баллады, и, расчувствовавшись, Леся даже невразумительно, но очень пылко поклялась пойти за Маратом на войну, буде таковая случится. Мирослава не отстала от подруги, тоже пустила слезу, но клясться в чем-либо поостереглась. Только призналась, что если Ванька, потенциальный жених Мирославы, вздумает её, Мирославу, забыть, то уж точно с этим мириться не станет, как неизвестная менестрелька, наоборот, будет по его пятам призраком ходить и девиц отваживать.

Леся мимоходом поразилась мстительности подружки, но сказать ничего не сказала, так как мысли её приобрели весьма печальный оттенок. Она вновь вспомнила, на ком женится её лучший друг, и впала в уныние.

Кроме того, обнаружилось, что закончилось вино, оттого Лесина грусть разрослась ещё пуще.

– Ты чего это пригорюнилась? – икнув, удивилась Мирослава. Алексия в ответ красноречиво поболтала в воздухе пустой бутылью, на что подружка лишь хитро ухмыльнулась и извлекла из-под кровати ещё одну емкость, поменьше и поскромнее.

– У тебя там что, это… погреб? В смысле, винный? – удивилась Леся. Мирослава победно подняла кверху указательный палец и шепотом возгласила:

– Занычка! Ну, то есть, начка…

– Заначка?

– Ага! На черный день!

Девушки как по команде обратили свои взоры к ночной темени за окном и мудро согласились, что день сегодня самый, что ни на есть, черный.

И веселье пошло по второму кругу.

Позже Леся никак не могла вспомнить, что привело их в общий трактирный зал. То ли вино опять закончилось, то ли Мирославе захотелось продемонстрировать подруге, какая нычка – пардон, заначка! – у её отца на черный день… А может, им просто-напросто надоело веселиться вдвоем, и они пошли дарить радость людям, спеша осиять своим счастьем этот «черный день» для других. Но про свои намерения «гулять тихо» подружки начисто забыли.

Трактирный зал был неприлично заполнен веселящимся народом. Девушки беспредельно огорчились и решили, что это, несомненно, ещё один признак «черного дня», и людей надо спасать. То есть, вернуть им надежду на возвращение дня «светлого». А то вон уже как упились, бедолаги, с горя…

По пути к стойке, Леся потеряла Мирославу. Вот буквально только что здесь стояла – и нет её, как корова языком слизала! К счастью, девушка вовремя оглянулась и заметила, как подругу тащит наверх её злая как сто чертей мать, поэтому Леся вполне логично пришла к выводу, что Мирославе пока ничто не угрожает, и можно провести немного времени здесь. По крайней мере, пока её мать в зал не вернется.

В ожидании девушка облокотилась на стойку. Та перед глазами качалась, не желала стоять смирно и упрямо подталкивала Лесин желудок к бунту. Наверное, дело бы окончилось совсем некрасиво, если бы она не заметила за дальним столиком мужчину. Тот был хмур, трезв и одинок. А самое главное – знаком.

Леся осторожно протерла глаза. Нет, наваждение не схлынуло: мужчина, как и положено нормальному человеку, мирно поглощал поздний ужин, не забывая посмотривать по сторонам. Тут взгляд его проскользнул по Лесе, настороженно зацепился за её неприкрытый интерес. Мужчина нахмурился.

Поблизости слышались все нарастающие звуки спора, наверняка недалек тот момент, когда вспыхнет обычная трактирная драка. Лесе совсем не хотелось оказаться в самой гуще, поэтому она поспешила отойти от стойки, совместив свое отступление с удовлетворением любопытства. Что и говорить, будь девушка в своем уме (при трезвой голове), она бы и не подумала садиться за один стол с – вероятно! – злым колдуном и заводить с ним разговор.

– Я вас знаю! – сообщила девушка мужчине, неприлично ткнув в него пальцем. Тот осторожно отвел обвинительный перст от собственного носа.

– А я вас – нет.

– Меня зовут Алексия, – представилась девушка, без приглашения присаживаясь рядом.

– Очень приятно.

– А как вас зовут?

– Ну, ты же меня знаешь, – соизволил улыбнуться «колдун».

– Знаю, – согласилась Леся. – Я вас видела. А имени не знаю.

– Вот и хорошо, что не знаешь. Много будешь знать – скоро состаришься.

– Мне только семнадцать, – доверительно поведала собеседнику девушка. – Мне полезно узнавать что-то новое.

– Так узнавай, я-то тут при чем? – пожал плечами мужчина и вновь переключил внимание на содержимое тарелки.

– Вы были в замке на холме, – пояснила девушка. – А там много чего любопытного.

С виду мужчина никак не показал своего интереса, только в глазах зажглись опасные огоньки.

– И что же ты там видела такого любопытного? – равнодушно спросил он, ковыряясь ложкой в безнадежно остывшей картофельной каше.

– Вы знаете, там живет призрак! – воодушевилась его интересу Леся. – Старой леди л'Амур! Мы с ней очень мило поболтали, она мне столько рассказала!..

– Например?

– Ну, что легенда на самом деле врет безбожно, сказала. Только там она и сама соврала немного. Рассказала об истории своей семьи, и свою собственную историю рассказала. Хотите, вам расскажу?

– Не надо, спасибо. Что ещё ты там видела?

– Ещё там были очень странные существа. Знаете, как ослики, только в какой-то невообразимой одежде! И они разговаривали! О, и ещё, у них у всех были крылья, представляете?

– Ерунда какая, – скептически фыркнул мужчина. – Крылатые ослики! Разговаривающие! Милая, ты, наверное, на солнце перегрелась! Или просто маленько переборщила с выпивкой.

– Ничего я не перегрелась! – обиделась Алексия. – И вина совсем чуть-чуть выпила, вот столечко, с подружкой. Потому что сегодня день черный, а ещё, потому что у меня друг женится.

– Забавно. У тебя женится друг, и поэтому день черный?

– Нет! Ну, почти… Вот посмотрите на улицу. Темно, да? Вот потому и черный!

– Девочка, – уже с явным сочувствием проговорил «колдун», – уже ночь на дворе, потому и темно.

– Что, правда? – ужаснулась Леся. – Ой, тогда мы Мирославину нычку… то есть, заначку, зря выпили. У неё ж на черный день…

– Ничего, ещё запасется.

– И верно! – воспрянула духом Леся. – У неё ж отец – хозяин, ещё из погреба натаскает. А мы, значит, за Маратика выпили… И за его невесту, чтоб ей, ведьме озерной, икалось всю ночь!

Мужчина заинтересованно поднял взгляд и, прищурившись, заново оглядел девушку с ног до головы. И наконец-то вспомнил, где он её видел. И при каких обстоятельствах.

Глупая девочка. Очень глупая. Хотя, может, это она только пьяная такая дурная…

И что же теперь с ней делать-то, с этой глупой Алексией? Жалко её, маленькая совсем. И, вроде, не болтливая. До сих пор ведь слухи по поселку не пошли. Может, ещё и обойдется?

– Кстати, с этими осликами и вы там были! – неожиданно вспомнила девушка.

– Знаешь, что, Алексия?.. – медленно произнес мужчина, осознавая, что с познаниями новой знакомой надо что-то делать.

– Что? – с какой-то идиотской готовностью спросила Леся.

– Пойдем-ка выйдем на минуточку. На свежий воздух. Я тебе покажу кое-что, интересное очень.

– А на улицу зачем? – не поняла девушка.

– А ты что, хочешь, чтобы весь этот… сброд это «кое-что» увидел?

– Ну… пойдемте!

Леся быстро подхватилась, и мужчина крепко сжал её запястье, увлекая за собой к выходу. Что произойдет на улице, не знал ни сам «колдун», ни девушка, и поэтому можно считать Лесиной удачей, что её вовремя заметила строгая матушка Мирославы, как раз спускавшаяся в зал.

– Эй! Алексия! А ну, куда это ты собралась?

– Я… э-э… – Леся на секунду обернулась и даже не почувствовала, как освободилось её запястье. Девушка заполошно замотала головой, но мужчины нигде не было. Как сквозь землю провалился. «Везет мне сегодня терять собеседников», – удрученно подумала она и покорно поплелась наверх, к Мирославе, практически не слушая раздраженного ворчания за спиной.

– Ну что за девки пошли беспутные! У отца выпивку тащат, напиваются, из дому сбегают… Нет чтобы замуж поскорей выйти, вон уже перестарками скоро назовут. Ладно ещё моя-то, а этой, вон, уже семнадцать годков стукнуло. Эх…

Как добралась до кровати, Леся не помнила.

5. Друзья и предатели

«Дегустация – отвратительное слово», – мрачно подумала Леся и распахнула глаза.

Распахнутые настежь ставни бесшумно покачивались, впуская в комнату свежий утренний ветерок. Солнце только-только взошло, однако на улице уже вовсю кипела привычная деревенская жизнь.

Только некоторые особо ленивые (или похмельные) ещё не покинули сладких объятий сна. Вон, и Мирослава ещё тихонько посапывает рядышком, притулившись к подружке теплым боком. Однако вставать все же надо. Хотя бы для того, чтобы убедиться – вчерашнее безобразие девушке не приснилось.

Алексия скривила губы и с тихим стоном села на кровати. Мирослава что-то пробурчала и перевернулась на бок, чуть не спихнув соседку с довольно-таки узкой кровати. Чертыхнувшись, Леся поспешила подняться на ноги, чтобы не кувыркнуться по милости подружки и не уткнуться носом в пол. В результате нос был героически спасен, тело разбужено и приведено в вертикальное положение, а голова тут же поспешила напомнить хозяйке о результатах вчерашней дегустации. А конкретно – отозвалась ноющей похмельной болью и кристально чистыми воспоминаниями.

– Хм, – с сомнением протянула Леся, разминая затекшие за ночь члены. – Интересно…

Интерес девушки вполне логично относился к загадочному мужчине, с которым Алексия вчера имела разговор. Конечно, не бушуй в её голове задорный хмель, она не осмелилась бы завести с ним разговор, да ещё в таком тоне. «Я вас знаю». М-да, сказала, называется. А ведь он, скорее всего, колдун! А вдруг бы очаровал, как вон ведьма Марата, да увел куда-нибудь, или, хуже того, убил, чтобы языком зазря не плескала о его персоне?

Кстати, как раз вчера под конец так упорно зазывал девушку куда-то на улицу под невразумительным предлогом. И исчез, стоило Лесе отвернуться. Эх… Загадка на загадке! Вот стоило появиться этой ведьме, и понеслось.

Девушка покосилась на спящую подругу.

– Мирослава, – позвала Леся. Ответа нет. Что ж, пусть спит, засранка.

Когда в относительный порядок Леся привела себя и, частично, безнадежно мятую юбку, подошло время завтрака.

Народу в общем зале было совсем немного, но одного присутствия Мирославиной матери свело на нет все попытки прошмыгнуть на улицу незамеченной. Леся оказалась усаженной за стол, перед ней дымилась чашка с неким загадочным отваром и тарелка с яичницей.

– А я вас знаю! – раздался из-за спины подозрительно знакомый голос, и секундой позже напротив уселся вчерашний загадочный «колдун». Леся подавилась и, медленно краснея, начала откашливаться. – Ну что, утро доброе?

– Добрее не бывает, – еле выдавила девушка.

– Вчера наш разговор грубо прервали, если ты помнишь. Поэтому я здесь.

– Доброе утро.

– Кхм, – неуверенно кашлянул мужчина, сжимая губы, но брови его странно подпрыгнули. – Так вроде уже здоровались. Или ты с утра всегда так зависаешь?

– Что делаю? – захлопала глазами Леся.

– Ну, тормозишь… Хм, неважно.

«Колдун» замолчал, видимо, подыскивал слова для продолжения разговора, а Алексия, без особого аппетита ковыряясь в тарелке, тайком разглядывала своего собеседника. Росту он был, насколько можно судить, большого, даже выше Марата, только вот фигура сильно напоминала Мирославин платяной шкаф. Руки, лежащие на столешнице, похожи на две кувалды, а сейчас, сцепленные в замок, – на огромный кузнечный молот, один из тех, что имеются у Лесиного отца в хозяйстве. Такими голову расшибить даже быку можно, не то что какой-то там худосочной девчонке. Лысая голова на массивной шее тоже виделась квадратной. Глубоко посаженные глаза оказались чрезвычайно интересными, золотисто-карего цвета, с мягким каре-зеленым ободком. Брови густые, сейчас почти сошлись в одну линию над глазами. Ресницы короткие, но изогнутые так, как хотели бы иметь большинство женщин. Нос широкий, а нижняя губа у него немного полнее верхней.

«Воин. Явно воин, наемник наверное. М-да, и как я только осмелилась подойти к нему… Дура пьяная», – страдальчески скорчилась Леся.

– Ты помнишь наш вчерашний разговор? – наконец, подал голос он.

– Да, – кивнула девушка, теперь намертво уткнувшись взглядом в тарелку.

– Что ж… Тогда у меня есть к тебе пара вопросов.

Леся молчала. Мужчина, пристально рассматривая её макушку, походя заметил:

– Вчера ты была смелее.

– Я была немного… не в себе… Извините, если… э-э… надоедала сильно.

– Не в себе, – сжав губы, словно чтобы не рассмеяться, повторил собеседник. – Теперь, я надеюсь, ты… в себя вернулась?

Взгляд Леси метнулся от тарелки к лицу мужчины и обратно, и девушка обреченно кивнула. «Колдун» всё-таки улыбнулся.

– Ну, тогда, пожалуй, нам надо поговорить начистоту. Не здесь, конечно.

– И не сейчас? – с надеждой подняла глаза Алексия. Увы, лицо её собеседника выражало абсолютную серьезность и сосредоточенность.

– Сейчас. Именно, что сейчас. Потом может оказаться поздно. Ты доела?

– Нет, – растерялась девушка.

– Тогда доедай, и пойдем.

Леся поняла, что сморозила глупость. Пожалуй, надо было сказать, что она уже закончила. Потому что аппетит так и не пришел, к тому же есть под взглядом этого… «колдуна» было абсолютно невозможно. Просто кусок в горло не лез под таким взглядом.

К счастью, их уединение было прервано. Увы, не Мирославиной матерью. Вот что за невезение – когда не надо, она тут как тут, готова парой слов всё веселье сломать, а когда её присутствие ну просто необходимо – тотчас же теряется. Будто нарочно!

В трактирный зал бесшабашным ветерком влетел растрепанный парень в странной, непривычной одежде. Его немного сумасшедший взгляд пронесся по редким головам обедающих и безошибочно остановился на Лесином собеседнике. Тот, словно почуяв, оглянулся.

– Это катастрофа, – выдохнул парень, шлепнувшись на стул рядом с Лесей. Он придвинул к себе тарелку с истерзанной ею яичницей, подхватил ложку, выпавшую из Лесиной ослабевшей руки, и начал быстро поглощать еду. Совершенно не обращая внимания ни на обкраденную им изумленную девушку, ни на помрачневшего мужчину.

– Ты что здесь делаешь? – нахмурился «колдун». – Тебя «наши» прислали?

– Эт, а фам пыыфол, – невнятно прочавкал тот.

– Что тебе надо?

– Фейфас, паади… – Парень тщательно, с нескрываемым удовольствием прожевал последний кусочек и счастливо откинулся на спинку стула. – Эх, хорошая же здесь еда! Ни тебе бройлерных куриц, ни концентратов, ни гэмэо… Красота! А уж воздух, воздух-то какой чистый, прямо как на курорте! Средние века, – блаженно вздохнул он.

– Николай! – повысил голос мужчина, и что-то прозвучало в нем такое, что Леся, вжав голову в плечи, чуть не стекла со стула от страха, а парень мгновенно подобрался.

– Ладно. Если кратко, то у нас было совещание. Степан сказал, что у нас есть шанс все исправить, если устранить этого жениха. Свадьбы пока не было, так что она не вошла в полную силу, и надо действовать, пока не поздно. Степан подключил некоторых своих знакомых, и оружие подкинул не по антуражу.

– Огнестрельное?

– Угу. Не знаю, какое именно, но выглядит устрашающе. Я как-то сдрейфил и решил тебя поискать, – парень поежился и как-то жалобно произнес: – Богдан… там сейчас убивать будут.

– Идиоты, – мрачно резюмировал поименованный Богдан. И наконец-то вспомнил про растерянную Лесю. Выражение его лица подсказало девушке, что её не ждет ничего хорошего. – Ты…

– О, кстати, кто это? – мигом переключился словоохотливый Николай. – Местная?

– Абориген, – кивнул мужчина, о чем-то раздумывая. Наверняка решал судьбу несчастной Леси.

– И как тебя зовут, симпатяшка?

– К-кто? – заикаясь, переспросила девушка.

– Ой, да не бери в голову! Меня Николай зовут, можно Коля, или Николка. А твое имя как?

– Алексия.

– Это как Алексей, что ли? – прыснул парень. – Значит, сокращенно Лёшка?

– Никакая не Лёшка! – возмутилась та. – Глупое имя!

– Вот и я так думаю, такой симпатичной девушке оно не идет… Хм, Алексия… – задумался Николка. – Аля, Лекса… Алекса, кстати, можно, но мне не нравится, спасибо эстраде… Лексия, Сия, нет, это тоже слишком глупо… А как тебя друзья называют? Ну же, говори, а то так и буду Лёшкой называть!

– Леся, – слегка покраснев, призналась девушка.

– О! Почти как Олеся!

– Нет, просто Леся.

– А куда же «к» делась? – полюбопытствовал парень.

– Съели, – ответил за Лесю Богдан, положив конец их непринужденной болтовне. – И что же прикажешь с тобой делать?

– Съесть! – мгновенно предложил Николка, красноречиво облизнувшись. – Говорят, у юных девственниц мяско нежнее… Вот ты, Леся, девственница? Да не красней ты, и так вижу, что да! Значит, вкусняшка, м-м!

У Леси резко спала краска с лица. А кто их знает, этих колдунов? Непохоже было, конечно, но мало ли на свете ритуалов?

– Жаль тебя расстраивать, но есть мы её не будем, – серьезно покачал головой Богдан.

- Ну да, это слишком долго. Пока найдем укромное место, пока затащим её туда, пока убьем, а потом ещё и готовить надо, расчленять… Мороки столько! Хотя ради интереса, стоило бы проверить, то ли говорят про нежное… Эй, Лесь, ты что? Да Леся же! Ку-уда?

Смертельно бледная девушка, не дождавшись решения своей судьбы, медленно сползла со стула, на секунду лишившись чувств от ужаса. Ровно через мгновение она вскочила и (откуда только силы взялись?!) припустила к выходу на улицу, только пятки и засверкали!

– Переборщил, – поморщился Николка. – Ну, зато теперь ничего решать не надо. Бояться будет и молчать.

– Как бы не так, – хмыкнул Богдан, поднимаясь. – Это та ещё оторва.

– Знаешь, а мне показалось, она не из болтливых. Вряд ли что-нибудь кому-нибудь расскажет.

– Знаток, тоже мне. Все же надо девчонку найти. Сейчас быстро захватим её и пойдем… Кстати, а как ты сам сюда попал? Через Степанов портал прошмыгнул?

– Не-а! – беспечно отозвался парень. – Меня Баданя перебросила.

– А Дашке-то это зачем? – подозрительно нахмурился Богдан.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Но мне кажется, ей тоже, как и мне, не хочется причинять вред этой ведьме.

– Что ж, возможно… – задумчиво произнес мужчина. – Ладно, с этим потом разберемся. Ты уже освоился с даром?

– Да, есть немного.

– Что ж, они сами напросились, – решительно сказал Богдан и свернул в неширокий проход между двумя домами. – Давай сюда руку. Пойдем по уровням.

– По уровням? Класс! – воодушевился парень и протянул руку, которую тотчас же забрызгало помоями, вылитыми из окна одного из домов. Николка с отвращением встряхнул ладонью и скривился: – Средние, блин, века…

Ровно через три секунды подворотня была пуста.

Дыхание восстанавливаться категорически не желало, а сердце колотилось как бешеное. Леся остановилась у калитки собственного дома и согнулась в три погибели, пытаясь протолкнуть в себя хоть немного воздуха и наконец успокоиться.

«Трусиха, – с отвращением припечатала сама себя девушка. – Безнадежная трусиха. Да они, кажется, и вовсе не хотели ничего такого со мной делать! А я перепугалась и со всех ног ускакала, как заяц! Взяла и сбежала вместо того, чтобы расспросить получше обо всем».

Да, а расспросить было о чем. Несмотря на то, что во время задушевной беседы этих двух… товарищей Леся пребывала в ступоре, некоторые слова все же долетали до разума и по пути обрастали смыслом. «Жених… свадьба… оружие… убивать…».

«Они его убьют!» – слова пронеслись как растревоженные осы в голове у Леси, и она с ужасом поняла, к кому они относились.

– Они его убьют…

Колени жалко подогнулись, и Леся, нашаривая ослабевшей рукой опору, мягко осела на землю. И тут же, будто ужаленная, подскочила. Нельзя сейчас сидеть на месте! Надо что-то делать, куда-то бежать… Спасать! Но куда бежать? И что делать? У девушки навернулись на глаза слезы. Она снова была абсолютно беспомощна. Однако теперь от неё зависит жизнь Марата, и никак нельзя расклеиваться! Надо спасти его, иначе…

Леся жестко оборвала свои мысли и ладонью стерла с лица слезы. Не время думать об этом.

– Давай руку.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Во дворе стояли эти двое. Один протягивал ей руку, другой с ожесточением тер ладонью об рубашку. Мимоходом глянув на Лесю, Николка проворчал:

– Давай уж быстрей, если хочешь своего дружка живым увидеть.

Не размышляя больше ни секунды, Алексия схватилась за Богданову огромную ручищу прямо над низенькой калиткой. В глазах зарябило, будто от яркого солнца, а потом и вовсе померкло.

На материальный уровень Богдан вышел с двумя обузами на руках – одна в обмороке, вторая (второй, вернее) в легком шоке от сцены, что разыгрывалась перед ними. Реакция у оборотня, кстати, оказалась выше ожидаемой – он сразу после первого неудачного выстрела определил, кого и чего стоит опасаться в первую очередь, и не давал возможности стрелку прицелиться. В целом, ситуация была не особенно критичная. Четыре человека как отвлекающий фактор и один стрелок где-то в кустах.

Вмешиваться в драку Богдан сначала не собирался, видя, что оборотень вполне справляется сам, причем в человеческом обличье. Но вскоре на сцене появились новые действующие лица, претендующие на главные роли.

Оборотень и рыкнуть не успел, как оказался между двух огней – обернувшись на подозрительные звуки за спиной, он пропустил пулю из засады, и та, словно бы дождавшись, когда Марат повернется обратно, алчно вонзилась ему в грудь.

– Серебро? – вполголоса спросила Баданя, отчего-то прикрывая рот ладонью.

– Чистое, без примесей, – ответил ей снайпер, вылезая из зарослей. – Имел я, знаете, в какое место все ваши договоры?

– Имей на здоровье, – так же тихо, но язвительно отозвалась ведьма, – да только в следующий раз читай внимательней то, что подписываешь. Чтобы жалоб не было.

Стрелок только ругнулся.

– Так, ладно, давайте уже домой, что ли. С нашей стороны долгов больше нет.

Остальные ребята, изрядно запыхавшиеся, но целые, тоже что-то согласно проворчали. Степан пожал плечами и безо всяких дополнительных эффектов открыл портал – рваную рану на теле реальности.

Один за другим, люди исчезали за поволокой дымки, приобретая в своем мире собственное, ни капли не изменившееся обличье. За их спинами ткань будто сама собой штопалась и затягивалась. Мир сам себя излечил – быстро и безболезненно.

– А теперь вернемся к тебе, Богдан, – Стёпа тряхнул головой. – Какого черта ты здесь ошиваешься, скажи мне на милость? Тебе не хватило прежнего опыта? Девочка опасна для мира, она слишком сильна…

– Это вы все дурные, – отрывисто произнес мужчина. – Вы все. Вы думаете, что знаете всё, да? Всё можете предугадать? Ученые степени имеете, и уже готовы решать судьбы мира!

– Она опасна! – взвизгнула Дарья, потеряв оставшиеся крохи самообладания. – Ты не посмеешь пойти против всех нас! У тебя сил не хватит!

– Баданя… Не надо, успокойся, родная.– Гоша приобнял подругу за плечи и погладил её по встрепанным волосам. Взгляд его метнулся от Богдана к Николке и обратно. – Пойди лучше домой, зря мы тебя сорвали. Николай, проводи Дарью, что ли. Богдана в нужный момент ты уже привел, так что сделал все, что от тебя требовалось.

– Да нужен он мне! Сопляк несчастный, – раздраженно отмахнулась ведьма и с тихим пшиком исчезла.

Николай, еле отведя взгляд от недвижимого тела оборотня, всей кожей ощутил волну презрения и злости от Богдана. Он прямо-таки кипел от ярости, но не хотел срываться на «предателя» без повода. Что ж, для Николки это будет хорошим уроком. В следующий раз встревать между друзьями не будет.

– Богдан, – начал было Стёпа, но был бесцеремонно перебит нечеловеческим криком, раздавшимся совсем близко. – Это она?

– Она, – злорадно подтвердил Богдан. – И за этого зверя она нас всех в клочки порвет.

Слова мужчины, как назло, оказались пророческими. Ведьма, ещё даже не подойдя к месту происшествия, атаковала зазевавшихся иномирян. Те только и успели, что сотворить слабенький щит, который оплавился под давлением магии Ариадны.

– Вы… как посмели… – еле ворочая языком от бешенства, прошипела она.

– Ариадна…

Вместо ответа колдунья ударила чистой силой, буквально спрессовав воздух в один вибрирующий звук. Он страшно давил на уши и казалось, что желудок вот-вот вылезет через глазницы, а язык буквально присох к нёбу.

– Ненавижу… ненавижу…

– Гоша, руку! – кое-как просипел Степан и в одно мгновение перенес себя и художника подальше от впавшей в неистовство ведьмы. Богдан с Николкой остались на линии фронта одни, если не считать почти мертвого оборотня и полуживой Леси.

– Ненавижу… – повторила Ариадна еле слышно и, вдруг бессильно сгорбившись, спрятала лицо в ладонях, забормотав что-то неразборчиво. – Нет. Не время… не время…

– Богдан! – Николка кивнул на бледного как труп оборотня. – Давай, пока не поздно.

– Заткнись.

Богдан беззвучно присел рядом с телом и положил ладони туда, где постепенно затухал ритм сердца.

Очнулась Леся от криков и ругани. Кто-то поблизости был явно на грани нервного срыва, и этих «кого-то» было больше одного.

«Марат! – тревожно просигналило в голове; девушка мигом вскочила на ноги и заозиралась. – Это что, поляна у ручья? Значит, я в лесу?..»

Чуть в стороне от Леси туда-сюда расхаживал серьезный Николка, время от времени обиженно морщась. Сидел на земле, закрыв глаза, хмурый Богдан, а рядом с ним, тут же, на земле, разместилась заплаканная и злая Ариадна, ругаясь на чем свет стоит. И судорожно сжимала обеими руками запачканную кровью Маратову ладонь. Нет, не то чтобы Леся эту ладонь узнала, так сказать, «в лицо». Просто увидела наконец картину целиком – вращающуюся вокруг безвольного, запачканного кровью друга.

– Что… с… ним?.. – еле шевеля губами прошептала Леся и упала на колени рядом с Ариадной. – Что?

– Проснулась, наконец? – поджала пухлые губы младшая леди л'Амур, при взгляде на Лесю её лицо непроизвольно скривилось.

– Что произошло?..

– Что, сама не видишь? – видимо, Ариадна хотела сказать это язвительно, но голос сорвался, и прекрасная Маратова невеста всего лишь жалко всхлипнула. – Убили… С-сволочи…

– Он жив, Ариадна, жив! – сердито перебил её Николка, не переставая вытаптывать ровную круглую тропинку. – Богдан его сейчас вытащит.

– Что мне твой Богдан! – злобно ощерилась та. – Что он может? Стул от трухлявости зачаровать? Заставить пуговицу прыгнуть к нему в ладонь?

– Ты не понимаешь! Он сейчас спустился на тот уровень и пытается оттащить твоего жениха от порога смерти!

– Значит, он не… умер?.. – беззвучно обливаясь слезами, спросила Леся. – Он живой, да?

– Живой, живой, не волнуйся, – Николка присел рядом с девушкой и ласково обнял её. – Успокойся, все будет хорошо. Он выживет. Ещё помашет хвостом, серый…

– Серый?.. – переспросила Леся, но Николка и рта раскрыть не успел.

– Мне нужна вещь, – неожиданно ровным голосом сказал Богдан, все так же не открывая глаз. – Он связан с вещью. Где?

– Вот, – Ариадна быстро стянула с шеи свой громоздкий медальон-луну и быстро вложила в требовательно протянутую ладонь.

– Имя?

– Эрос.

Больше Богдан не проронил ни слова. Он сначала подержал медальон в руке, будто согревая его, затем положил на грудь Марату, близко к тому месту, где виднелась на теле лесника странная маленькая дырочка. Леся даже представить себе не могла, чем можно нанести такую рану – шпагой? Стрелой? Да нет… Разве что стрела была без наконечника…

Тем временем медальон-луна матово заблестел, если так можно выразиться, кроваво-лунным светом, и этот свет начал окутывать тело Марата, вскоре поглотив его целиком. Из этого светящегося кокона не было ничего видно, даже Ариадна немного отодвинулась, чтобы не мешать. Затем свечение потускнело; на земле вместо человека, такого родного и привычного, лежал большой светло-серый волк.

Леся так и прикипела взглядом к этой шкуре. Она уже видела этого волка раньше. Кажется, это было так давно… Тогда ещё не появилась эта ведьма, и жизнь текла обычная, размеренная. Белая, с редкими серыми шерстинками шкура. Волк, страшный зверь с медведя размером. «У него были страшные… разумные глаза», – вспомнилось девушке. И почти сразу же вспомнилось кое-что ещё.

– Из-звини…те, – заикаясь, проблеяла Леся и зашлась в истерическом смехе. Подумать только! Зверь! Белый! В кустах! И теперь вот – здесь. А она ещё хотела попросить в следующий раз покататься…

«Интересно, а он согласится? – подумалось ей. – Вот бы и вправду покататься… Тьфу, о чем я думаю! Он же волк! Марат – волк! Господи Боже, оборотень!»

«Ну, оборотень, и что? – фыркнуло в ответ Лесино воображение. – Можно подумать, от того, что ты это узнала, он стал кровожадным монстром!»

«А вдруг… а может, это они, эти колдуны, и вон та ведьма, его только что превратили?»

«Не выдумывай! – категорично посоветовал ей воображаемый собеседник. – Вспомни, тебе об этом и Ариадна говорила, и этот вон, Николай, обмолвился. Да и похоже это на Марата – затворник затворником жил. Наверняка не хотел никому вреда причинить, если столько раз отказывался перебраться в сам поселок. А тут ему и лес рядом, свобода да раздолье»

«Но он же оборотень… – растерялась Леся, – он это… чудовище. И людей наверняка должен есть… как и все эти…»

«Вот дура! А вдруг он не как «все эти»?»

«А такое разве возможно? Ведь волки частенько на людей нападают. А он ведь волк! Он должен убивать!»

«А если б он оборачивался жуком-навозником, ты бы сказала, что он должен в дерьме купаться?» – засмеялось воображение в ответ.

«Тьфу, гадость какая! Что делать-то?»

«Да ничего. Дружи как и прежде. Да только глаз с ведьмы не спускай лучше. А то мало ли…»

– Ну что, попустило? – сочувственно поинтересовался Николка, продолжая обнимать девушку и успокаивающе гладить её по волосам. – Бедная, столько страху за сегодня.

– Я, что ли? – хрипло и невпопад переспросила Леся. Смех её оборвался так же резко, как и начался, стоило лишь ей по совету её воображаемого собеседника бросить случайный взгляд на Ариадну. Та вцепилась в шкуру волка и глаз с него не сводила. Даже про медальон-луну забыла, так он и продолжал валяться на земле.

– Да расслабься ты, все уже закончилось, сейчас вон очнется твой друг, обернется и будет ещё здоровее нас с тобой. Оборотни, – даже с какой-то толикой зависти протянул парень, – у них иммунитет такой, что ни одной прививки не надо.

– Что за прививки?

– О, это такие специальные уколы, чтобы организм сам боролся с болезнью, – охотно пояснил Николка, – вот, смотри, – и оголил левое плечо, показывая маленький круглый шрамик. Леся стеснительно отвела глаза. – Видишь, такой вот укол у нас ставят абсолютно всем детям.

– Всем? – не поверила девушка и уже с любопытством клеща вцепилась парню в плечо, разглядывая странный шрам. И даже на странную оговорку внимания не обратила.

– Всем-всем! У Богдана тоже такая есть, даже у моей мамы была! Ещё, кстати, много подобных прививок делают. Детям, например, в школе, каждый год манту делают.

– А это больно? – опасливо поинтересовалась Леся, механически поглаживая так заинтересовавший её шрам.

– Нет, что ты! Одна секунда – и все!

– А зачем вообще это делают?

– Чтобы защитить человека от разных опасных болезней. Слышала, например, про чуму? Или корь? Так вот, у нас ими редко кто болеет, хотя раньше случались целые эпидемии.

– Да, я знаю, слышала, – кивнула девушка и, наконец, спохватившись, сконфуженно убрала руки. Николка, разочарованный, вновь накинул на плечо рубашку. – А если честно… Ты колдун?

– Я-а-а? – удивленно протянул он и задумался. – Ну, можно сказать и так.

– А что ты умеешь делать? Ну, например, ураган наслать? Или порчу отвести? Или… – девушка покосилась на недвижимого волка, – в животных обращаться можешь?

– Нет, что ты! – засмеялся Николка. – Я эмпат. Так сказать, чувствую чувства других людей.

– О, – запунцовела Леся. – Понятно…

– Ещё умею немного управлять чужим настроением. Но это слишком опасно, у людей такая сложная психика, что предсказать результат своего вмешательства довольно сложно. Зато ощущать настроение могу даже у людей, которые находятся в другом мире!

– В другом… мире?

– Ну да. А ты… э-э… хм… – Николка закусил губу, понимая, что самым бесстыжим образом проболтался. – В общем, забудь. Это тебе не понадобится. Я и так слишком много рассказал, чего не следовало.

– Ну, как хочешь, – Леся даже обиделась. В самом деле, сначала проговорился, а потом – забудь. Забудешь тут такое! Другой мир! Хотя, могла бы и сразу догадаться. Такое поведение, странные непонятные слова… этот ритуал, опять же… ну как там его… а, «манту»! А он – забудь, говорит, не понадобится! А вот мало ли! Вдруг, да и потребуется?

– Слушай, Лесь, – Николка пихнул девушку в бок. – Ну, Лесь!

– Чего тебе?

– Ну, не обижайся! Я, может, тебе потом как-нибудь всё объясню… А пока есть другой разговор.

– Что такое? – Леся мгновенно подобралась, предчувствуя нехорошее.

– Да ты не волнуйся так, ничего страшного. Просто дело такое: если ты будешь много болтать о том, что узнала в последнее время, то вам всем несдобровать. Сама понимаешь, Инквизиция, то да сё… На костер тебя саму за рассказы и отправят, а уж если узнают про Марата… – Николка многозначительно промолчал.

– Да ты… – аж задохнулась от возмущения девушка. – Да ты! Да как ты… Как у тебя язык повернулся?! Да я что тебе – сплетница, языком трепать?!! Да чтобы я!.. Хоть кому-то!.. Ну ты… Ты…

– Все, все, понял, осознал, заткнулся! – поспешно закивал Николка, но в глазах его все равно проскользнуло неописуемое облегчение.

Леся ещё долго не могла успокоиться.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда Богдан наконец-то распахнул глаза и устало вздохнул.

– Ну, все, – сообщил он Ариадне. – Скоро придет в себя. Медальон пока припрячь, что валяется… А там и сама знаешь, что делать.

– И сделаю! – гордо вздернула нос младшая леди л'Амур. Тем и ограничилась её благодарность за спасение жизни возлюбленному. Впрочем, Богдану даже самое мелкое её внимание было утешением и наградой.

– Ты, – повернулся он к Лесе, – что ты помнишь?

– Хм… А что должна помнить? – девушка комично округлила глаза. Мужчина даже краешком губ не улыбнулся.

– Ничего. Только свою обычную скучную жизнь. И все. Ясно тебе?

Алексия обиженно поджала губы. Ну вот, стоило перед первым разоряться, чтобы получить грозный взгляд от второго?

– Я спрашиваю, ты поняла? – как будто бы ещё тише спросил Богдан, однако от звука его голоса, казалось, даже воздух завибрировал.

– Да, – сглотнув, сказала Леся. – П-поняла.

Когда Богдан отвернулся от неё, девушка перевела дух и незаметно перекрестилась. Ох уж эти нервные колдуны!

– А ты, Николай… – проговорил тем временем мужчина, медленно приближаясь к парню, – ты…

И, не сказав больше ни слова, коротко ударил его в скулу. Николка нехило пошатнулся, но устоял и, жестом остановив взволнованную Лесю, упрямо встретил Богданов взгляд. Сверкнуло, будто мечи скрестились.

– Ты… Чтобы я тебя больше не видел.

И, развернувшись, первым покинул поляну. Вслед ему полетел отчаянный Николкин крик:

– Эй, а как же я?! Домой… Как же мне… – и растеряно посмотрел сначала на Лесю, потом на ведьму. Алексия ответила ему таким же непонимающим взглядом, а Ариадна ехидно фыркнула.

– Думаю, твой друг хотел сказать, что теперь ты сам по себе, – оскалилась она, снова цепляя на шею медальон-луну. – А сейчас валите отсюда подобру-поздорову, пока он не очнулся. Мне ему ещё надо много чего объяснить.

– Но как же… – только заикнулась Леся, однако эта ведьма не дала ей закончить:

– Я сказала, проваливайте. Марат сейчас не в том состоянии, чтобы тебе что-либо объяснять.

– А мне ничего и не нужно объяснять!

– Да что ты! Неужели? А вот мне почему-то кажется, что у тебя будет к нему великое множество вопросов. Например, почему он, если считает тебя своим другом, не признался о своей пушистой сущности?

Леся закусила губу. Да уж, этот вопрос немаловажен. Лучше и вправду подождать, пока Марат оклемается. Зато потом можно будет закатить ему отменный скандал, на полную катушку! И не делать скидок на болезное состояние.

– Идем, – девушка решительно взяла Николку за руку и, не оглядываясь, повела его через лес к посёлку.

6. Тайны колдовского семейства и маленькие проблемы с жильем

Синяк был воистину шикарен. Такие цвета, оттенки и переливы, Лесе аж как-то его запечатлеть хотелось. Но она не осмелилась предложить Николке примерить на себя профессию натурщика, такая несчастная у него была мина.

– И что мне теперь делать? – тихо стенал он, уткнувшись лицом в ладони. – Куда идти? Я же ничего тут не знаю, у меня ни жилья, ни паспорта, ни даже денег нет!

Сидели они вдвоем на скамейке около Лесиного дома. В трактир отправиться они остереглись, опасаясь нарваться на Богдана, а зайти внутрь Лесе не хотелось из-за Людмилы. Только-только в семье мир и порядок установился, а уж если она приведет незнакомого юношу… Сушите весла, спускайте парус, как говорит веселый Мирославин батюшка.

– Да не убивайся ты так, я тебе помогу, – сжалилась девушка. – попрошу Мирославу, она тебя приютит тайком… на одну ночь… А с деньгами решим что-нибудь. Может, мне удастся что-нибудь продать… Бусики там цветные или сережки…

Леся пригорюнилась. С бусиками, да и с сережками своими любимыми, ей расставаться не хотелось.

Николка вздохнул.

– Спасибо тебе, Лесь. Правда, спасибо, ты очень добрая девушка. Но я не могу позволить себе сидеть у тебя на шее. Что-нибудь придумаю на первое время. А там… Боже, как же я теперь домой-то попаду? Степан меня стопроцентно не пустит, Бадане не до того, а Богдан… Эх…

– Да что там у вас вообще случилось?

Парень угрюмо замолчал. Леся не настаивала на ответе, хотя ей было всё-таки очень любопытно. Но видно же, что не хочет человек об этом говорить, значит, что-то действительно серьезное произошло, пока сама девушка в обмороке валялась. И угораздило же её так не вовремя чувств лишиться! Самое интересное пропустила!

– А можешь хотя бы сказать, чем это они Марата… ну… продырявили? – Леся поежилась.

– Пистолет. Ну, это такое оружие огнестрельное.

– Огнем, что ли, стреляет?!

– Да нет, – Николка поморщился. – Стреляет он пулями, маленькими такими… э-э… даже не знаю, с чем сравнить… Вот смотри, – он подобрал палочку и очень приблизительно изобразил снаряд. – Ну, что-то вроде этого, – парень почесал затылок.

Леся заинтересованно подалась вперед.

– А как сам этот… пис-то-лет… выглядит?

– Ну…

Следующие минут пятнадцать Николка пытался что-то изобразить на земле палочкой и объяснить «на пальцах» принцип действия огнестрельного оружия. В меру собственного разумения, конечно. В итоге Леся мало что поняла, но всё-таки восхитилась таким невиданным колдовским чудом.

– Да как ты не понимаешь, это не колдовство! – горячился парень. – У нас вообще колдовство того… не в ходу. Очень мало людей могут творить чудеса. А это, – он широким жестом обвел свои художества, – всего лишь техника.

– Что это значит – техника?

– Ну…

– Да хватит уже «нукать»! – не выдержала девушка. – «Ну» да «ну»! Как будто других слов не знаешь!

– А вот и знаю! – Николка показал язык и прищурился. – Экстраполяция, интеграция, миграция… дифференциал, интеграл, линейные уравнения… нет-нет, не то… а, вот! Специально из уроков химии – полимеры, изомеры, изотопы, ацетилсалициловая, дизоксирибонуклеиновая кислота… И на закуску мое любимое – синхрофазотрон!

– Чур меня! – не удержавшись, перекрестилась Леся и тут же спросила: – А что это?

– Что – что? – невинно улыбнулся парень.

– Ну, этот… последний… хрон-трон какой-то.

– Синхрофазотрон? Кажется, прибор какой-то… Если честно, Лесь, я и сам не знаю. Просто слово прикольное.

– А как это его прикалывают? – удивилась девушка.

Николка досадливо цыкнул.

– Да никак. Я имел в виду, что смешное, слово это.

– А что, таких ещё много знаешь?

– А как же! – парень удовлетворенно хмыкнул. – Школа, институт… Там и не такому научат! А уж как такими словами ругаться можно-о, – он мечтательно прикрыл глаза, – м-м… закачаешься! И никакого мата!

И хотя Леся не поняла, кто там кого качает и с какой целью, но она вполне логично восхитилась безграничными познаниями своего нового знакомого.

– А меня как-нибудь научишь?

– Чему это?

– Ну, ругаться, – скромно попросила Леся. – Чтобы не пошло и совсем непонятно. А то мачеха каждый раз ворчит… а сказать что-то крепкое очень хочется!

Николка засмеялся. М-да, пожалуй, этот мир прямо-таки ждал его – с оригинальным отношением к здоровому русскому мату.

– Как-нибудь при случае – обязательно! – пообещал он. – Эх, ладно, пойду я. Спасибо тебе большое.

– Да за что же? – удивилась девушка.

– За компанию. За поддержку. Да и мало ли ещё за что!

Леся сочувственно улыбнулась и кивнула.

– А куда же ты пойдешь?

– Не знаю. Пока просто пошляюсь здесь, пообвыкну… Может, там что-нибудь и придумаю.

Николка попытался оптимистично улыбнуться, но уголки его губ, будто отяжелев, угрюмо опустились. И правда – куда он пойдет, со своей странной речью и неправильным поведением. Да к тому же и совсем без денег! Так он и ночевать будет на улице, а с темнотой на поселок опускается и холод. Вон, даже когда Леся по дурости своей из дому сбежала, ей и то пришлось гораздо легче. А тогда было, кстати, гораздо теплее! Хорошо хоть, что леди л'Амур в замке тепло кое-как поддерживает, а то бы совсем невмоготу бы было…

– Стой! – заполошно воскликнула Леся, пытаясь удержать непослушную мысль за хвост. – Погоди, у меня, кажется, есть идея!

Николке идея с замком на холме понравилась. С привидением – не очень. Тепло – это хорошо. А вот призрачная мать знакомой ехидной ведьмы – это, пожалуй, не та компания, с которой бы парень захотел бы скоротать вечерок.

– Да ты не бойся, леди Корнелия очень добрая! – увещевала его Алексия. – Она совсем не такая, как эта… ведьма… Она совсем как мама… – девушка на мгновение запнулась и провела пальцами по медальону, уютно устроившемуся у неё на груди. – Давай хотя бы тогда просто туда сходим, и ты посмотришь! А? Как тебе? И решишь. Кроме того, ночевать тебе все равно негде, а ты тут капризничать изволишь!

Леся начала сердиться. Ну что за мальчишки такие пошли! Привидений боятся, в рожу получают, на ночлег устроиться не умеют! Мельчает мужской род, ох мельчает!

– Извини, – видя состояние девушки, Николка тут же устыдился. Ему ли бояться привидений! Тем более, если Леська, вон, сходила, не побоялась, а ведь её туда никто не толкал! Сама пошла! А он тут, в самом деле, соплями исходит. Трус несчастный! – Давай, и вправду, сходим. К тому же, – поспешно добавил он, – очень любопытно будет посмотреть, Степа не просто так ведь туда студентов водит.

И поспешно отогнал мысль, что Степа в обычной своей манере просто проверяет так студентов на прочность нервов. Выдержал завывания призрака над ухом – достоин стать врачом, нет – что ж, в утиль такого хлюпика.

– Ладно уж, идем, – проворчала Леся. – Только подожди немного, я сейчас домой забегу, на глаза Людмиле покажусь, а то подумает ещё, что я опять… э-э… гулять с подругами ушла, – нашлась она, выбрав наиболее приемлемый вариант вместо позорного слова «из дома сбежала».

После чего подхватилась и быстро скрылась за дверью.

Отсутствовала она от силы минут двадцать, а вернулась слегка румяная и с каким-то свертком в руках.

– Пирожки, – кратко пояснила она и поманила Николку за собой. Объяснять свое смущение она явно не собиралась.

– Ле-е-еди Корне-е-елия-а-а! – Лесин голос гулко разносился по нежилым пространствам пустующего замка. Каждый раз, приходя сюда, девушка испытывала целый ворох ощущений, включая и неприятные. Однако эйфория от осознания собственной смелости (а точнее говоря, наглости) затмевала все минусы.

– Леди Корнелия-а-а! – в голос завывал рядом Николка. Он уже слегка освоился в этом запущенном мире и пришел в себя – нахального, раздолбаистого и бесшабашного шалопая. Правда, коленки у него затряслись нехило при виде полупрозрачной фигуры, ступившей на землю бренную прямо из монолитной стены. Слава богу, хоть конфуза не получилось, сумел удержаться на ногах и поприветствовать призрачную леди со всей галантностью, кою удалось наскрести по сусекам души современного парня.

– День добрый, леди Корнелия! – радостно воскликнула Леська. Вот уж кому все нипочем! И ведьмы, и колдуны, и оборотни. Знай себе, любопытствует и не болтает лишнего. – А я к вам гостя привела! Это Николай, представляете, он колдун из другого мира!

Николка кинул раздраженный взгляд на девушку. Ну вот, стоило похвалить, хотя бы даже в мыслях!..

– Приятно с вами познакомиться, Николай, – слегка прохладно, если так можно сказать, прошелестела фигура. – Как я понимаю, моя дочь уже успела привлечь внимание ваше и ваших друзей?

– Ещё бы, – фыркнул парень. – Такое триумфальное возвращение! Век не забуду.

– И что же конкретно вас удивило?

– Пожалуй, её нахрапистость и нахальство, – с трудом определился Николка. – Только вышла – и сразу устроилась, да так, что у всех причинное место зачесалось.

Леся отчего-то поджала губы.

– Нечему тут завидовать, – категорично сказала она. – И я бы, например, никогда бы не стала угрожать. А привораживать – тем более. Так что, зависть – это нет, – немного невразумительно, не менее категорично закончила Леся, поежившись под странным взглядом старшей леди л'Амур.

– Ты права, – медленно откликнулась призрачная леди. – Завидовать ни к чему. Я бы никому не пожелала участи, коей не удалось избежать моей дочери.

– А по-моему, – не удержалась Леся, – она совсем на вас не похожа! Она такая жестокая, злая и беспощадная! Можно подумать, что не вы её воспитывали!

– Примерно так и получилось, – вклинился Николка. – Там действительно история запутанная и очень некрасивая. Я бы даже сказал нехорошая.

– А я бы сказала, что ужасная получилась история, – неожиданно резко произнесла леди Корнелия. – Очень жестокая и ужасная! Именно поэтому Ариадна и стала… такой, какой стала.

– А что произошло-то? Нет, я слышала легенду, и она тоже мне кажется ужасной, но там никаких других миров не было!

– Понимаешь, Лесь… – Николка замялся на мгновение, и разговор взяла в свои руки призрачная леди.

– Видишь ли, Алексия, человек такое существо, что начинает истово ненавидеть всякое, что не поддается их убогому пониманию. А там, у них, – призрак махнула головой в сторону насупившегося парня, – с колдовством вообще худо. Нет, я бы не сказала, что они страдают от недостатка воображения, наоборот, некоторым из них не помешало бы вернуться с небес на землю, но всё-таки реального положения дел из них не знал никто. И вот эти вот, – леди снова прожгла почти ненавидящим взглядом бедного Николку, – мою девочку обидели. Уж не знаю, как они относятся к своим детям, но довести до нервного срыва незнакомого ребенка они не постеснялись. Как результат, у Ариадны произошел выброс силы, и тот впитался в тех, кто оказался ближе – в её обидчиков. Моя девочка хотела их проклясть, а в итоге сделала бесценный дар. Чтобы она не умерла от истощения, дух-хранитель перенес её обратно, в наш мир, и спрятал на долгие годы, чтобы Ариадна вернула здоровье и силу. И за ней следили. Те, что получили от неё дар, следили за девочкой все пятьдесят лет, и видели, что она не смирилась и все так же ненавидит обидчиков. А теперь представь себя, Алексия, на её месте. Как бы ты изменилась, проведя не один десяток лет в заточении? Причем помня, что очутилась ты там не только из-за собственной глупости, но и благодаря человеческому коварству и черствости?

Леди Корнелия замолчала, и несколько минут в замке шептал только сквозняк. Николка тоже рта не раскрывал, возможно, чуя за собой вину. А Леся размышляла. Теперь ей многое стало понятно. Однако остались ещё вопросы, которые девушка и поспешила озвучить.

– Леди Корнелия… А зачем Ариадне Марат?

Призрачная леди задумалась, подыскивая нужные слова.

– Наша семья отличается от других, Алексия. У нас существуют незыблемые традиции, даже ритуалы, которые помогают выживать среди обычных людей. Род л'Амур издревле занимался и совершенствовался в любовной магии. Это наиболее безопасная и довольно-таки приятная разновидность волшебства. Но вот есть у нас некоторые традиции. Например, выбор спутника жизни. Иначе говоря, супруга или супруги. Сразу тебе скажу, встретить настоящую любовь очень трудно. А дар к детям, зачатым без любви, переходит очень редко. Поэтому существует ритуал. Если не получается настоящей любви, надо создать искусственную. А со временем она и сама станет настоящей. Так вот, для этого ещё давние наши предки создали несколько артефактов. Это духи, заключенные в вещественную оболочку. Например, в медальон, браслет или кольцо. По твоему лицу вижу, что ты уже догадалась, какой именно медальон носит моя дочь. Да, это артефакт, и именно он переносил мою девочку по мирам. Духа, который находится в нем, зовут Эрос. Он передавался из поколения в поколение. При рождении ребенка, наделенного даром, рядом с ним всегда находился Эрос, сродняясь с ребенком, познавая его…

– А что, если детей несколько? – не удержалась от вопроса Леся.

– Только один ребенок в поколении принимает дар, – пояснила леди Корнелия. – И не стесняйся задавать вопросы, моя дорогая, я тебе это рассказываю не для проформы, а чтобы ты поняла… Так вот, к моменту вхождения в полную силу Эрос уже досконально знает колдунью или колдуна, его личность и пристрастия. И уровень способностей, конечно. И чтобы приумножить его силу, он должен подыскать своего подопечному или подопечной подходящую партию. Например, мой муж, мой Фредерик, – голос леди предательски дрогнул, – был для меня идеальным мужем. Я его искренне любила. И он меня… не сразу, конечно. Но со временем любовные чары были оттеснены его собственными чувствами ко мне, и у нас появилась дочь, сильная колдунья, намного сильнее меня. С первого же дня рождения Эрос стал её охранителем. Даже после моей смерти, после всех её злоключений, после многолетнего заточения, он нашел ей идеальную пару. Твой, Алексия, друг – это настоящий алмаз. Если Эрос решился привязать его, значит, Ариадна его полюбила, и очень крепко. А судя по тому, что готовится свадебный ритуал, то и по части дара он тоже ей подходит идеально.

– Ещё вопрос… – нахмурилась Леся. – Вот что непонятно, а Эрос – он же, получается, разумный дух, так ведь?

– Правильно, – улыбнулась леди.

– Тогда как же получается, что он желает добра? То есть, он же как бы в плену, разве нет?

– Ты хочешь сказать, не мог ли Эрос действовать в своих интересах, чтобы как-то освободиться?

– Ну… примерно…

– Во всяком случае, я тебя поняла. Дорогая, Эрос – это существо иного порядка. Он заботится только о том, чтобы жизнь его подопечного сложилась наилучшим образом, и чтобы дар преумножился и был передан преемнику.

– Но неужели он не хочет освободиться как-то? Ведь для него это все равно что плен!

– Ты уже повторяешься. Я же сказала, он заботится только об Ариадне. Ариадна нуждается в твоем друге, Алексия, и свадьба состоится. Я хочу, чтобы ты поняла – для твоего друга… как, кстати, его зовут?

– Марат.

– Да, спасибо. Так вот, для Марата этот путь, пройденный бок о бок с Ариадной как с женой, будет наиболее счастливым и благополучным. Ты ведь думаешь не только о себе? Скажи честно, ты желаешь своему другу счастья?

– Да, – очень тихо ответила Леся. Леди Корнелия ласково улыбнулась и провела бесплотной рукой по Лесиным волосам.

– Я знаю, ты добрая девушка. Ты будешь Марату хорошим другом. Но попытайся и с Ариадной подружиться, девочка. Она не такая злая, какой ты её считаешь. Это жизнь сделала её такой колючей и недоверчивой, однако знай, что под этой коркой бьется её сердце – взволнованное и ранимое, как и твое.

Леся ничего не сказала. Перспектива дружбы с заносчивой ведьмой её не прельщала, наоборот, хотелось держаться от неё как можно дальше. Но теперь Марат с ней крепко связан, а Леся привязана к Марату. И никуда от этого не деться.

– Получается, если все собрать в кучу, то от Марата Ариадне нужна любовь и дети? – спросил Николка, о котором все уже давно забыли. Леся и леди Корнелия перевели на него взгляды: один жалобный, другой задумчивый.

– Грубо говоря, да.

– А как вы думаете, – осторожно продолжил парень, – Ариадна захочет отомстить?

Леся ошеломленно захлопала глазами. Действительно, как ей это не пришло в голову! Ведь если бы с ней, Алексией, поступили подло те, кому, как сказала леди Корнелия, она с чистым сердцем помогала, то после заточения девушка бы точно захотела хоть как-то с обидчиками поквитаться. Это если учесть её необидчивый характер. А уж о нраве Ариадны и задумываться не приходится. Захочет как пить дать! Только вот, как и кому именно?

– Думаю, ты сам уже знаешь ответ. Вопрос в другом: на какой стороне будешь выступать ты сам?

– Как будто вы этого не знаете, – вздохнул Николка. – Если бы я желал вашей дочери зла, я бы здесь не появился. А если бы и появился…

– То отсюда бы уже не вышел. Да, ты прав. Поэтому я прошу тебя, Николай, очень прошу. Не дай им снова причинить вред моей девочке. Защити её.

– Вообще-то, я хотел бы вернуться домой, – смущенно признался парень. – Я здесь, как вы понимаете, чужой…

– Но вернуться ты не можешь? – скорее не спросила, а ответила для себя призрачная леди и покачала головой. – Увы, здесь я тебе ничем помочь не могу. О перемещениях я не знаю ничего, вообще. Поэтому и прошу тебя держаться поблизости.

– Кстати, – удачно вклинилась Алексия, – леди Корнелия, мы с этим к вам и пришли. Дело в том, что Николке жить негде. Можете его у себя приютить, хотя бы ненадолго?

– Почему бы и нет? – улыбнулась старшая леди л'Амур. – Раз уж все так удачно сложилось… то добро пожаловать в мой замок. Чувствуй себя как дома, Николай.

7. Свадьбы, свадьбы, свадьбы…

По пути домой Леся получила интригующее послание от новой подружки, от которой не было вестей уже больше недели. Менестрель со своей внучкой ушел наутро после приснопамятных событий, и даже попрощаться Леся с ними не успела.

«Уже бегу на помощь, вечером жди!» – писала неугомонная Зоя. Если бы можно было как-нибудь отправить ответ, девушка непременно бы уверила маленькую ведьму в том, что помощь её вроде бы и не требуется, да вот воробушек, что доставил письмецо, так резво улетел, что Леся не успела и рта раскрыть. Теперь вот устраивай на постой ещё и Зою.

Девушка мрачно пинала подвернувший под ногу камушек и размышляла – что теперь делать со своей пустившейся вскачь жизнью? Так долго она желала, чтобы что-то нарушило сонный покой сельских будней, да только никак не ожидала, что судьба выкинет такие вот коленца. Нет, всё-таки не к добру появилась эта ведьма! Все из-за неё! И Марат теперь другой – как сейчас с ним прикажете себя вести? Конечно, в том, что друг оказался оборотнем, Ариадна никак не могла быть виновата, но жила же Леся в счастливом неведении и не тужила! Но нет, явилась, перевернула все с ног на голову… И колдуны из другого мира тоже по её душу прибыли. Хорошо хоть, саму Алексию не тронули, а то знаем мы, как с ненужными свидетелями поступают. Тот же отец Мирославин рассказывал, как его однажды чуть не убили за то, что он в не том месте и не в то время оказался.

А впрочем… пусть так. Ничего уже не изменить, надо думать, как жить дальше. И что с Зоей этой делать. И как с Маратом бы поговорить, как только тот появился. И определиться, как себя вести с Ариадной. Ведь если леди Корнелия права, стоит тряхнуть головой и присмотреться, а так ли коварна ведьма на самом деле, как себя ведет. Может, получится если не подружиться, так хоть общаться нормально? Все Марату легче будет, чем между молотом и наковальней – только и успевай подругу от невесты оттаскивать, и наоборот.

Вместо того чтобы свернуть к дому, Алексия, пораскинув мозгами, решила проведать Мирославу, заодно узнать, вернулся ли её отец, и подготовить почву для устройства на постой пришлой ведьмочки.

Зал обеденный как всегда гудел, жил обычным днем, не подозревая даже, какие события произошли сегодня неподалеку. Леся подумала и направилась к стойке, да вот не успела и пары шагов сделать, как сзади налетел маленький вихрь.

Мирослава, как оказалось, увидела подружку ещё из окна и тут же выбежала встречать, чтобы никто до неё не успел поведать радостную весть.

– Идем-идем! – селянка схватила Лесю за локоть и потащила наверх, в свою комнату.

– Да отпусти же ты, – воскликнула девушка, – я сама пойду!

Подруга в ответ пробормотала что-то невразумительно-счастливый голосом, но не отцепилась, пока за ними не захлопнулась дверь.

– Леська-а-а-а, – Мирослава счастливо выдохнула и упала на кровать, – ты не поверишь!

– Что, отец вернулся и чудесным образом не заметил пропажи?

– Ты это о вине, что ли? Да ну тебя, он наверняка знал, что я возьму, поэтому даже и не вспомнил.

– Так он всё-таки вернулся, да? Слушай, мне с ним нужно будет поговорить…

– Ты меня сначала дослушай, подруга! Тут с утра такое было, такое-е!

Мирослава раскинула руки в стороны и счастливо рассмеялась.

– Повезло тебе, – проворчала Леся, – у меня утро было не ахти… Так что же случилось-то?

– Меня… меня сосватали! Представляешь, Лесь! Сосватали! Через месяц свадьба будет!

– Ну вы даете! – ошарашено проговорила девушка, опускаясь рядом с подругой на кровать. – Раз ты так счастлива, значит, кому надо сосватали, да?

Подруга только кивнула, не раскрывая глаз. Её обычно круглое, покрытое веснушками личико настолько похорошело от радостной улыбки, что Леся поневоле вспомнила преображение Марата. Вот что с людьми любовь делает!

– Так мало времени осталось! – тут же вскочив, воскликнула Мирослава. – А ты представляешь, сколько ещё всего нужно сделать!

– Некоторым и недели вообще-то хватает, а у тебя их несколько в запасе – хихикнула Алексия.

– Мы, знаешь, не некоторые! Марат, вон, вообще никого не позвал – как будто кроме тебя и нет никого в округе.

– А ему все эти гуляния не нужны – они только обручатся, и все. Никаких застолий и празднования – все тихо и мирно…

– Ну уж нет! У меня все будет как у людей – со столами, разносолами и остальными традициями! Это же такой день, Леська, такой день! У меня уже и платье готово, и приданое все собрано! А колечко, Лесь! Ты бы видела, какое он мне подарил колечко! Серебряное, с камушками! Так блестит, переливается! Бог мой, я так счастлива!

Алексия, закусив губу, задвинула подальше свою неуместную горечь, от души порадовалась за лучшую подругу и все же направила стопы домой, забыв даже поздороваться с трактирщиком.

За повседневными заботами время до ночи пролетело совсем незаметно. Зоя так и не появилась, что давало надежду либо на её благоразумие (что вряд ли), либо на предусмотрительность её деда. Второй вариант при всем теплом Лесином отношении к маленькой танцовщице был вероятнее всего. Что ж, тем и лучше.

Людмила весьма удивилась, когда её падчерица, смущенно что-то лепеча, вечером сбежала из дома с корзинкой разнообразной снеди под мышкой. Вернулась она довольно-таки быстро, причем в настроении более оживленном, нежели раньше, но сам факт существования неких загадочных тайн нервировал бедную женщину. Однако Людмила ни словом, ни взглядом этого Лесе не показала, только тихонечко вздохнула и пожелала девочке приятных сновидений.

Ночь накрыла тихий поселок, незаметно подкравшись из сумерек. Осенью такое случается часто – и оглянуться не успеешь, как уже вокруг стрекочут в тишине редкие сверчки, а на небе, точно так же незаметно появляются первые звезды – как будто с небес ангелы распахивают глаза, дабы следить за непутевым человечеством сквозь ночную темень.

Сама Леся, после краткого визита в замок на холме, жалкие остатки дня провела в размышлениях. И весь вечер. И ночь как пить дать Леся провела бы без сна, ворочаясь в ворохе собственных мыслей и страхов, только вот не удалось. Беспокойствам положил конец тот визит, которого девушка так неустанно ждала и втайне боялась.

Прежде всего, её внимание привлекло невнятное поскребывание где-то во дворе. Причем «где-то» – это явно под её окном. Леся осторожно поднялась и, отодвинув занавесь, боязливо выглянула на улицу. Там приветливо сияла постепенно стареющая луна. От неё будто шальной зверь оттяпал изрядный кусок – но та, не смутившись, все так же исправно даровала свет тем, кто в нем нуждался в эту ночь. Не сказать, чтобы Леся прямо таки в нем нуждалась, но темнота все же пугает больше.

Ничего больше не заметив, она хотела было вернуться в кровать, но услышала легкий позывной свист прямо под окном. Леся медленно опустила взгляд вниз.

– Это я, – сказал Марат. Он сидел, привалившись спиной к стене дома, прямо на голой земле. И, что самое гадское, на подругу он даже не смотрел. – Не пугайся.

– Черт, Марат, – девушка перевела дух, прижала ладонь к груди, успокаивая нервно колотящееся сердце, и с неподражаемой непосредственностью ляпнула первое, что в голову взбрело: – Я едва не родила со страху!

– Думаю, тебе это не грозит, – улыбнулся друг, потом задрал голову и, встретившись с Лесей взглядом, заговорщицки подмигнул. – Выходи, прогуляемся, поговорим. Буду ждать за оградой, у тополя.

Девушка молча кивнула и закрыла ставни. Вместо того чтобы судорожно искать и натягивать на себя одежду, она присела на край кровати и нервно сцепила пальцы.

Что делать? Этот житейский и вечный вопрос, сам собой проскочивший в мыслях, поставил бедняжку в тупик. Как – что? Идти, конечно, не избегать же теперь друга всю оставшуюся жизнь. Но что делать со страхом? Сама эта ситуация – ночь, пустынный двор и кровожадный зверь, притаившийся в кустах по твою душу… Как тут не занервничать! В конце концов, страшные сказки не на пустом месте возникают, а уж сколько мрачных историй было услышано в свое время об оборотнях – не счесть. И все они сходились в одном: это страшные, опасные звери, и приближаться к ним ни в коем случае нельзя, если боишься за свою жизнь.

С другой стороны, зверь-то ждет вполне привычный, даже, можно сказать, родной и любимый… Ариадной. Вот сволочная девка, но надо бы уже запомнить, что никакой «любви» к Марату, кроме ласковой сестринской, быть никак не может.

Эта решительная мысль поставила точку в глупых рассуждениях Леси. Её ждет близкий друг. Можно даже сказать, брат, а она тут рассиживается, будто совершенно не ценит, что парень ради беседы с ней примчался среди ночи. Тоже, может, места себе не находил – боялся, что там себе девка глупая понапридумывает, если с ней вовремя не поговорить по душам…

Когда Леся вышла за калитку, никого в округе не было. Спал поселок, спали жители, и домашнее зверье – всех будто сон-травой опоили. Ни одного звука, только ветер загадочно шелестел в траве.

Прошло буквально несколько секунд, и из-за тяжеловесного, древнего тополя тяжелой поступью вышел зверь.

Будто завороженная, девушка неотрывно смотрела на его медленное приближение. Паника сковала ноги и пустила в пляс сердце, нервно дрожали руки, но стоило только Лесе поймать его взгляд… Нет, страх не ушел. Он свернулся клубочком в животе и оттуда тягуче волновал все тело, то и дело подпрыгивая к горлу. Это всё-таки её друг, кем бы он ни был.

– Марат? – неуверенно позвала Леся.

Зверь только оскалился в ответ, но девушка поняла, что не ошиблась. Такая знакомая ухмылка! Естественно, что на волчьей морде она смотрелась слегка… м-м… пугающей. Слишком уж зубы острые.

– Марат… А ты не мог бы… ну… по-другому? Мы всё-таки поговорить хотели, нет?

Волк тряхнул головой (вроде, согласен?) и прижался всем телом к земле. Через несколько мгновений поднялся на ноги уже человек, каким Леся помнила его всегда – слегка всклокоченным, сутулым, с тоской во взгляде. Но таким родным!

– Извини, если напугал, – тихо произнес он. – Ты должна была меня таким увидеть.

– Я уже видела, – ещё тише ответила Леся. – Там…

– Да. Но тогда у меня не было возможности все объяснить. Поэтому говорю сейчас – извини меня. Уже давно надо было тебе во всем признаться, но я не был уверен, поймешь ли ты меня. Всё-таки оборотень… он не лучший претендент в друзья, понимаешь? Я – волк, с этим ничего не сделаешь, это не вылечишь и не изгонишь. Такая моя сущность. Это – я, какой есть на самом деле, и…

– Хватит, Марат, – сметенная Леся, повинуясь странному, но абсолютно верному порыву, решительным шагом подошла к парню и сильно сжала его ладонь. – Разводишь тут… непонятно что. Ничего этого не надо. Ты – мой близкий друг, почти родной человек, и мне все равно, кто ты там по ночам – волк, баран или гусеница. Все не важно. Только… – она чуть поджала губы, но в глазах её плясало веселье.

– Что такое?

Девушка состроила жалостливую мину и попросила:

– Ты только не кусайся, ладно? И все будет в порядке.

– Как скажешь! – лесник легко рассмеялся и крепко обнял подругу.

– Кстати, как ты себя чувствуешь? – Леся отстранилась и критически осмотрела друга. – Только днем полумертвым валялся!

– Частично помогла моя звериная живучесть, частично тот человек, что спас мне жизнь. А окончательно все залечила уже Ариадна.

– Эта ведьма ещё и лечить умеет? – удивилась девушка.

– Лесь, я тебя очень прошу – не называй её так, – нахмурившись, сказал Марат. – Ты её не знаешь.

– И не горю желанием узнать!

– Ну почему же? Почему вы не можете нормально общаться? Зачем нужны эти проблемы? Ты пойми, она в скором будущем моя жена, и волей-неволей вы будете пересекаться!

– Ты меня, конечно, извини, Марат, но с этой… девушкой я подружиться не смогу. Ты мне друг, и я вижу, что с ней тебе лучше, но… Не могу. Извини.

Леся говорила это, не в силах поднять взгляд. Как ему объяснить все чувства, обуревающие её? Он же не поймет, если сказать, мол, я её терпеть не могу, потому что приворожила тебя. Вызверится, огрызнется, будет ещё хуже. Лучше ничего не говорить. И на свадьбу, наверное, вообще приходить не стоит.

– Как это не стоит? – вдруг откликнулся Марат

– Что не стоит?

– Ты сказала, что не придешь на свадьбу. Почему?

– Черт… – Леся с досады чуть ядом не сплюнула. Вслух уже думать начала, недалекая! – Марат, я просто не думаю, что мое присутствие там обязательно.

– Обязательно, – твердо сказал тот. – Не волнуйся, никаких гульбищ – все будет тихо, по-домашнему.

– А Ариадна…

– Она, если честно, не хотела… – лесник чуть нахмурился, – но я настоял. Ты все-таки мой друг, и мне важно, чтобы ты присутствовала.

– Что ж, тогда… тогда ты не против, если я приду не одна? – вдруг пришедшая в голову мысль показалась Лесе заманчивой. Почему бы и нет?

– Смотря кто будет вторым. Сама понимаешь, не каждому можно доверять. Если Мирослава…

– Нет-нет! Не Мирослава. Его зовут Николай. Он один из тех, кто спас тебя сегодня.

– Погоди, Ариадна говорила про некого Богдана, если я ничего не путаю. Кто такой Николай?

– Это очень милый парнишка, который и сообщил Богдану, что тебе нужна помощь. Он тоже, можно сказать, колдун, так что тайны хранить умеет.

– Что ж, – Марат задумчиво потер переносицу, – наверное, тогда можно. Я ещё уточню у Ариадны, тогда скажу.

– А сам ты уже решить не можешь? – раздраженно сказала девушка. – Неужели по любому вопросу нужно идти к ней на поклон?

– Не по любому, но вот к ритуалу она относится очень щепетильно. Это какое-то такое знание, которое передается по наследству, и не каждому дано его увидеть.

– Все так сложно?

– Поверь, если бы все было проще, я бы даже не задумывался, и одобрил любую компанию, которую ты сочла для себя нужной. Но этот вопрос слишком важен, чтобы решать его одному. Так что, подожди денек – я все узнаю, и тебе сообщу.

– Хорошо, подожду, – склонила голову Алексия. – Погоди, а когда будет… свадьба?

– Через три ночи. Не волнуйся, я успею, – улыбнулся Марат. – Как в целом у тебя дела?

– Да все в порядке. С Людмилой вот, вроде, поладила. А отец… Он вообще в последнее время странный какой-то. В хорошем смысле. Может, наконец, в себя придет… Пора бы уже, после стольких-то лет.

Леся задумчиво щелкнула ногтем по лезвию и со вздохом попрощалась.

– Ладно, пойду я, а то чувствую – не легла Людмила, ждет, когда вернусь.

– Хорошо. Спокойной ночи тебе!

– Ты, главное, не пропадай, и про мою просьбу у ве… у Ариадны спроси.

– Обязательно. Завтра увидимся.

Девушка украдкой обернулась и успела заметить, как от заветного тополя метнулась серая тень. Взгляд её переметнулся к ущербной луне, и сам собой вырвался вздох. Угораздило же её полюбить… нет, уже не полюбить – дружить с оборотнем. Что же такое судьба-вертихвостка с её жизнью крутит? И ждет что впереди? Наверняка ведь и меч этот придется как нельзя кстати. Тут уже и не знаешь, к лучшему или к худшему перемены. С одной стороны, хоть какое-то приключение будет, а с другой… Говорят, за эти самые приключения судьба затем потребует определенной платы. И не всегда деньгами.

Подхватив юбку, легко, как уже много раз до этого, Леся перепрыгнула низенькую оградку. Только коса по воздуху хлестнула. А в комнате, у её кровати, уже стояла Людмила, простоволосая, прижав руки к груди, и лицо её неестественно белело в ночном мраке.

– Что такое? Тебе плохо? Что случилось?!

– Лесенька… – мачеха заставила себя сделать глубокий вдох. – Ты дома… Я уж было подумала, что ты…

– Что я сбежала? – Леся почувствовала себя жутко виноватой. Вон, как волнуется, только подумав, что та снова подолом махнула, а что же с ней творилось той ночью? – Извини, пожалуйста! Я клянусь, что никогда-никогда так больше делать не буду! Я сейчас просто с Маратом вышла поболтать, вот и все.

– Нехорошо это, с чужим женихом по ночам встречаться, – укоризненно покачала головой женщина. – Тебе самой замуж бы, Лесенька, замуж уже надо. А ты все бегаешь с дружками-подружками.

– Хотела я замуж, – тихо сказала Леся, копаясь в шкафу. – Да вот… не успела.

– Да ты оглянись вокруг, недотепа! Сколько у нас справных ребят! Только и успевай улыбки раздавать, отбоя не будет от женихов.

– Да не хочу я таких женихов, как не понимаешь! Не хочу.

– А каких же хочешь? Заморских, что ли, тебе подавай?

– Каких хочу, тех уж нельзя. И давай больше не будем об этом говорить? И вообще, я уже спать хочу.

– Ох ты ж горе мое, луковое…

Стоило бедной девушке, спровадив беспокойную мачеху, снова натянуть ночную рубашку и сонно смежить веки, как ставни резко распахнулись, едва не рассыпав драгоценное стекло, и ночь огласило жизнерадостное:

– Привет! Соскучилась?

Зоя спрыгнула в комнату, радостно улыбаясь, и немедля подскочила к ошарашенной Лесе, сжав её в объятиях. Метла, которую маленькая ведьмочка сжимала подмышкой, тихо спланировала в угол.

– Я так спешила, торопилась, думала – не успею! – зачастила она. – От деда еле удрала, уж так за мной следил, все глаз не спускал! Ну, как ты тут без меня, справляешься? Как ведьма, как Марат – ничего страшного пока не произошло? Ой, а что это у тебя на шее – медальон? Такой красивый, наверное, дорогой! А что там внутри есть интересного? Я чувствую, от него пахнет так особенно, какими-то цветами и медом… К тому же видно, что…

– Зоя! – простонала Леся, вырываясь из цепких рук маленькой ведьмочки. – Зачем ты явилась?

– Как это? – растеряно захлопала ресничками подружка. – Тебе помочь, Марату… Опять же, с ведьмой этой надо что-то делать! Вот и…

– Ты зря приехала. Нам помощь не нужна.

– Как это?

– Все идет своим чередом, как и должно быть.

Алексия вздохнула и села на кровати удобнее, похлопав по месту рядом с собой, куда сразу же без раздумий плюхнулась девчонка.

– Давай, рассказывай. Что тут у вас произошло?

Рассказ занял немного времени, пусть суховатый и краткий, но он однозначно выдавал чувства девушки – тоску, обреченность и надежду на будущее. Зоя слушала, раскрыв рот, о нападении на Марата, о странных существах из другого мира и колдунах-хозяевах. О новом обличии приятеля-лесника и его приглашении на свадьбу. Когда речь зашла о мохнатой тайне оборотня, Леся запнулась и с сомнением посмотрела на девочку. Та понятливо улыбнулась и махнула рукой

– Конечно, я все знала. Только не думала, что ты не в курсе – Марат ведь твой друг, он должен был рассказать, а к слову все не приходилось. Я же ведьма, не забывай – от меня сложно утаить такие секреты.

– Понятно. Ну, в общем-то это все. Хотя нет, насчет медальона – ты права, там портрет моей мамы, его недавно мне подарил отец. А Марат, знаешь, он… Не знаю, как объяснить, но сейчас он другой. Более живой, приятный и… красивый. Уж не знаю как и зачем – но Ариадна хорошо на него влияет, и я не хочу, чтобы он снова превратился в мрачного угрюмца. Так что, твоя помощь, я думаю, не понадобится. И давай уже спать, а то я устала – сил нет.

– А вот и ошибаешься! – После некоторого раздумья, когда Леся уже вольготно устроилась на подушке, Зоя хлопнула в ладоши и показала сладко зевающей подружке язык. – Этот твой Николка, он же здесь жить не собирается? Вот я и постараюсь помочь хотя бы ему, чтобы не получилось, будто я зря сюда прилетела. Познакомишь меня с ним?

– Да, конечно, – сквозь дрему пробормотала подружка, – почему бы и нет.

– Вот и отлично! А теперь двигайся, я тоже спать хочу!..

Луна тепло обласкала тусклым лучиком лица уснувших подружек и, словно стесняясь внезапной нежности, ускользнуло под порывом пробудившегося ветерка за хмурую, незаметно подобравшуюся тучу. Она уже не смогла увидеть сосредоточенно нахмуренные брови Ариадны, прикорнувшей на плече Марата, счастливо улыбавшегося в потолок.

Смущенное светило также упустило появление в поселке мрачных всадников, которые тихо спешились во дворе трактира и, оставив жеребцов на сонного мальчишку-конюха, скрылись в притихшем доме. Оно бы непременно удивилось тому, что хоть лица и фигуры этих всадников скрывали длинные плотные плащи, но ужас беспрепятственно просачивался из-под низко надвинутых капюшонов под грозные перекаты далекого грома.

Никто не был свидетелем тихого плача сострадательной леди Корнелии, взиравшей на неумолимо портившуюся погоду со стены своего полуразрушенного замка. Даже Николка, легкомысленно уснувший прямо на кушетке в одной из гостиных, не почувствовал переменившегося настроения мира и не ощутил резкого поворота судьбы, накинувшей на всех жителей поселка траурную вуаль.

А где-то далеко за пределами разбушевавшейся стихии сидела в уютном каминном зале огромного замка старая, но все ещё сохранившая остатки утерянной красоты женщина в похоронном чёрном наряде. Её строгую прямую спину покрывала темная ажурная шаль, а в странно поблескивавших глазах плясали отражением каминного очага яростные демонические огни.

Часть третья

Свадьбы не будет!

8. Инквизиция. Крещендо

Очередное осеннее утро солнцем не баловало. Погодка стояла та ещё паскудная, однако радужному настроению Зои не мешали никакие погодные условия. Она быстро собралась и растолкала подругу.

– Что ж ты делаешь, поганка? – сонно простонала Леся. – Изыди, ведьма, дай поспать!

– А вот обзываться не надо! – жизнерадостно откликнулась маленькая танцовщица. – Ты мне вчера что обещала, помнишь?

Леся, не открывая глаз, наморщила лобик. Её воспоминания о прошедшей ночи покрывала вековая пыль, но что-то, смутно напоминающее построенные накануне планы, заставило девушку, наконец, проснуться.

– Николка? – неуверенно спросила она.

– Он самый, – подтвердила Зоя, сдергивая с подруги одеяло. – Не будем терять времени! Меня дед может хватиться в любой момент. Я, конечно, как могла следы своего исчезновения замела, но он же меня не первый день знает, раскусит как пить дать. Давай руку, помогу подняться.

Девушка не без дружеской поддержки встала, наконец, с кровати и не спеша переоделась, предусмотрительно захватив с собой плащ. Утро оказалось на редкость холодным.

Умыться ей удалось только за околицей, в ледяном ручейке неподалеку от замка на холме. И то только потому, что смогла убедить энергичную подружку в том, что являться в заспанном виде едва знакомым людям – невежливо и некрасиво.

Замок приветствовал подружек промозглым ветерком от сквозняков и полнейшей тишиной. Леся зябко передернула плечами и плотнее закуталась в теплый плащ.

– Ау! Есть здесь кто?

Зоя с привычной ей непосредственностью нарушила мрачное безмолвие и, не дожидаясь ответа, потянула несчастную Алексию вперед. Та послушно переставляла ноги, не забывая подозрительно озираться. Чем-то ей не понравилась давящая атмосфера замка, раньше здесь было гораздо уютнее, несмотря на заброшенный вид. Сейчас же вокруг разлился мертвый холод и предчувствие близкой беды.

– Зоя, ты ничего…

Леся договорить не успела. Прямо перед девушками из воздуха соткался призрачный силуэт.

– Утро доброе, леди Корнелия, – радостно воскликнула маленькая ведьмочка. – А где ваш гость? Он уже проснулся?

– Леди Корнелия, – не слушая Зоиного щебетания, тихо позвала Леся. – А вы ничего… не чувствуете?

Призрак согласно колыхнулся.

– Ты верно поняла, Алексия. Сейчас твоей подруге не место здесь. Вы сейчас же должны уходить отсюда, все вы, и ты, Николай, тоже.

Николка, вышедший на голоса, поперхнулся зевком.

– Что стряслось-то?

– Это место сохранилось в памяти многих как колдовское, – пространно пояснила леди Корнелия, но Леся начала понимать. – Уходите, прямо сейчас!

– С чего бы это? – спросила Зоя. – Я не могу прямо сейчас куда-то уйти. Для этого хотя бы метлу из Лесиного дома забрать надо.

С этими словами в мысли боязливо оглядывающейся девушке закралось страшное подозрение. Маленькая ведьмочка, чересчур беспечная и наивная для своего грандиозного таланта, наверняка не учла, что её пируэты могли быть замечены обычными людьми, а это значит, что совсем скоро в эти места нагрянут церковники… Те, кто посвятили свою жизнь искоренению колдовства и обладающих им существ.

– Инквизиция… – от ужаса у Леси волосы на затылке зашевелились.

Отец Константин с самого начала похода чувствовал, что что-то пойдет не так. Интуиции своей церковник доверял, и та ещё ни разу его не обманула. К тому же божье воинство в последние несколько десятилетий ряды адовых приспешников с успехом проредило, и велика вероятность, что слух о ведьме на помеле – и есть просто слух. Видели её пару дней назад, всего лишь в одном месте, хотя направление указали на диво четкое. Однако проверить необходимо даже настолько нелепый донос. Мужчина зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью, и поморщился.

– Отец Константин! – скрипучий голос брата Терентия потревожил не только самого отца Константина, но и трактирщика, опасливо переминающегося за стойкой. По вполне понятным причинам зал был пуст: никто не хотел попасться на глаза ярым борцам за Высшее Благо.

Глава инквизиторского отряда горестно покачал головой в такт собственным мыслям. Конечно, его заботило отношение простого люда к Церкви, однако он сам во времена молодости немало поспособствовал снижению их репутации. Господь призывал к смирению, однако в обители учили, что заповедь эта на колдовские существа не распространяется. И многие фанатики до сих пор стращали мирных жителей, сея в народе ужас перед Церковью. А ведь та должна быть для паствы вторым домом!

– Отец Константин! – брат Терентий, худой и неказистый, как хозяйственная прищепка, стоял рядом со столом и всем своим видом выражал готовность. – Время утренней молитвы прошло, не пора ли нам приступить к поискам колдуньи мерзкой?

– Прежде чем искать колдунью, необходимо удостовериться, что таковая здесь вообще наличествует, – степенно произнес отец Константин. – Иначе могут быть лишние жертвы.

– Да как же она может не наличествовать? Её ж видели, в небесах, прямо на помеле! Как по лубочной картинке описали!

– Вот именно, брат Терентий, как по картинке. И может статься, что люди те только на этой картинке ведьму и видели, а остальное – лишь результат домысла и пагубного пристрастия к выпивке.

Брат Терентий, как водится, не согласился. У него нашлось как минимум пять железных аргументов и ещё с десяток косвенных доказательств, которые он не преминул высказать. Отец Константин только очи возвел, прося Господа ниспослать ему терпения.

Вот, что и требовалось доказать. Фанатизм в вере только ослепляет и не позволяет узреть впереди истинный путь. Будучи поглощен страстями, ты пропустишь его, не заметишь и пройдешь мимо, так и не поняв главного.

Что ж, раз брат Терентий никак не уймется, для него есть задание. Этот вариант глава инквизиторского отряда продумал ещё в дороге, зная, что непоседливого и чересчур инициативного брата следует сразу нейтрализовать, иначе последствий не оберешься.

– Брат Терентий, я только что случайно вспомнил, – отец Константин мысленно попросил у Господа прощения за небольшую ложь. – Неподалеку отсюда, на холме, стоит замок. Там много лет назад мы с братьями обнаружили и очистили колдовское родовое гнездо. Конечно, за давностью об этой истории могли и забыть, однако подобное тянется к подобному. Если колдунья поблизости, она может быть только там.

– Когда мы отправимся туда? – в глазах немолодого уже мужчины вспыхнули огоньки предвкушения.

– Дело в том, досточтимый брат, что проверить это место первым я никак не успеваю. Братья уже доложили, что помост уже готов, а из местной церкви прибежал послушник со скорой вестью. Мне не остается ничего иного, кроме как просить вас о помощи. Возьмите с собой монахов и проверьте это гадючье гнездо.

– Отец Константин! – от полноты чувств и распиравших его полномочий мужчина чуть не взлетел. – Я справлюсь! Во имя Господа нашего, я проверю каждую лесенку, каждую каморку, но колдунью разыщу!

– Ступайте, брат, – отец Константин качнул головой, но недовольство, готовое слететь с языка, придержал. Всё-таки, правят Терентием благие побуждения, хоть он и слеп в своих деяниях.

Ну что, настало время поговорить с населением. Как разумный человек, отец Константин понимал: если и есть кто-то, кто знает большую часть слухов и сплетен, то это хозяин трактира. Хоть это и греховное заведение, а все же полезное.

– Любезный, будьте так добры, уделите мне немного времени! И поведайте, какие интересные истории сказывает местный люд.

Леди Корнелии было ведомо многое. Расспросить народ, так никто не скажет с уверенностью, откуда призракам дано знание. Однако все, как один, заявят, что получить ответ на сложный вопрос можно только у них.

Так вот, призрачная леди знала, что скоро, уже совсем скоро её время в этом мире подойдет к концу. Она чувствовала сладкий миг освобождения и совсем не тревожилась. Разве что беспокоила её, как и всех матерей, судьба собственного ребенка. Многие жаждут обладать силой, которая принадлежит её Ариадне, а она, покалеченная душа, не сможет воспротивиться, если ей предложат с лихвой отомстить. К счастью, о её существовании извещен ограниченный круг людей, но и среди них есть те, кто может предать оказанное доверие.

– Мама?

Призрак колыхнулся.

Ариадна стояла в холле. По её лицу можно как по книге прочесть все эмоции… печаль, тоска, горечь по непрожитым вместе годам и неслучившимся мелким ссорам, за которыми следуют теплые примирительные объятия. Материнские объятия – то, чем пренебрегают многие, но по ним чаще и тоскуют.

В последний раз, когда Ариадна видела мать, ей не было ещё и семи. Леди Корнелия почувствовала, будто в горле сплелся комок слез. Так надолго судьба развела их, и так горько, что им отведен лишь последний разговор.

– Здравствуй, – Ариадна неловко отвела глаза, не зная, как начать разговор. Хотелось что-то рассказать, поделиться чем-то, может, даже и пожаловаться… Но к чему? – Я рада, что увидела тебя снова.

– Я тоже рада тебя видеть, малышка, – тепло ответила леди Корнелия и улыбнулась. – Ты стала такой красавицей.

– Мне было в кого, – усмехнулась девушка. – А отец, он?..

– Ушел. Он ждет меня по ту сторону.

Две женщины – мать и дочь – стояли друг напротив друга и не знали, что ещё говорить. Много воды утекло, прошлое не вернуть. Такое бывает, когда встречаешь спустя много лет старого друга. Ты помнишь, что когда-то вы были очень близки, ближе некуда, но жизнь развела по разным сторонам дороги, и остается лишь вспоминать… А у Ариадны воспоминаний, связанных с матерью, осталось чертовски мало. И от этого ей стало до слез обидно.

– Я знаю, зачем ты пришла, – нарушила тишину леди Корнелия. – Но перед тем, как начнешь, хочу дать тебе совет, наверное, предсказуемый и странный, но попробуй слушать только свое сердце. И голос того человека, что тебе дороже жизни. Остальные не имеют права влиять на твою жизнь.

– Я не могу… – Ариадна запнулась, подбирая слова. – Не могу оставить все, как есть. Мое кольцо…

– Оно вернется к тебе, рано или поздно. Если, конечно, ты в нем нуждаешься. Не стоит ради него затевать войну.

– Войны не будет, – девушка покачала головой. – Я лишь напомню, чем мне обязаны некоторые люди. И чего они меня лишили.

– Месть также не принесет тебе покоя, – призрачная леди тяжело вздохнула. Она уже видела, что переубедить дочь не сможет, та достаточно долго копила в себе обиду и жажду расплаты. – Слушай свое сердце, милая. И знай – я тебя люблю. Больше жизни.

– Я тоже люблю тебя… мама, – последнее слово, непривычное, мягкое, соскользнуло с губ, вызвав теплую улыбку на устах хозяйки замка. Девушка сморгнула непрошеную слезинку и достала из кармана кусочек мела.

Заключить в начертанный круг призрака было делом минуты. Ариадна встала лицом к матери, закусила губу, чувствуя, как в горле собирается ком. Глубоко вдохнула и нараспев произнесла заклинание, отпускавшее душу в мир теней.

Леди Корнелия таяла в воздухе, как дым из печной трубы, рассеянный порывом ветра. Её наряд колыхался невесомым маревом, укрывая фигуру призрачной леди потусторонней вуалью, и через минуту Ариадна осталась в огромной зале одна.

– Прощай, мама, – произнесла она тихо. По замку гулял бродяга-ветер, насвистывая только ему понятную песню.

Ещё несколько минут девушка стояла молча, не в силах разорвать момент свершившегося таинства. Но только вздохнула и собралась идти, как голова взорвалась нестерпимой болью, и сознание потухло.

Брат Терентий счастливо улыбался и потирал руки: монахи споро связывали оглушенную ведьму, пока та не очнулась. В том, что в его власти оказалась именно ведьма, сомнений не было. Ритуал был? А как же! Все видели. Заклинание было? Было. Волосы рыжие и внешность дьявольская, соблазнительная? Все есть, все на месте! Значит, вязать и – на костер! Хотя…

Брат Терентий представил себе, как возвращается в деревню, с гордостью сообщает о своем подвиге отцу Константину. А тот, скорбно качая головой, со всеми извинениями богомерзкую девку отпускает. Дескать, поторопился ты с выводами, брат, доказательств-то нет! А вот они, доказательства – показания свидетельские. И мелок, коим ведьма знаки колдовские чертила! Нет уж, без деревни обойдемся! И без отца Константина!