Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински

– Артур! – подозвал послушника брат Терентий. Молодой ещё парнишка с готовностью подскочил, желая помочь в богоугодном деле. – Скажи, у нас с собой есть припасы, чтобы доехать до Святой Обители?

– Да, отец Терентий, есть, – подтвердил послушник, кивая вихрастой головой, – в седельных сумках остались.

– Отлично. Свяжите ведьму покрепче и напоите её сонным отваром, – велел глава маленького монашеского отряда. – Мы выступаем в Обитель немедленно.

– Но, брат Терентий, – кто-то из монахов попытался возразить, однако смолк под грозным взглядом.

– Мы выступаем в Святую Обитель. Ведьма должна предстать перед Настоятелем как можно быстрее. Некогда ещё в деревню заезжать, только время потеряем.

– Я могу добежать, отнести весть отцу Константину, – с готовностью предложил послушник Артур. Брат Терентий вздрогнул, представив, что скажет приснопамятный отец за его самоуправство. Но ничего, победителей не судят. Настоятель увидит это порождение тьмы, все сразу поймет, и нечего будет бояться отца Константина!

– Едем в Обитель, – повторил брат Терентий и бросил победный взгляд на связанную, лежащую без сознания девушку. Увы, он тогда ещё не знал, что некоторые трофеи брать опасно. На них слетаются охотники посильнее предыдущих.

9. Дружба и муки совести

Леся ещё на подходе к деревне услышала странный гул. Словно весь народ собрался в одном месте, как на ярмарке, и бурлил новостями, событиями и торговлей. Только вот раздавался этот шум не от площади…

– Это у церкви, – побледнев, прошептала Алексия. Зоя тревожно посмотрела на подругу – той тоже передалась часть страха, хотя маленькая танцовщица и не до конца сознавала размах опасности. А Николка, воспитанный на сказках об ужасах средневековой Инквизиции, судорожно сглотнул и почувствовал, как меж лопаток проползла липкая капля пота.

«Соберись! – сказал он сам себе. – Ты мужчина, думай, как можно защитить малолетнюю ведьму и не подвергнуть опасности Лесю».

– Нам туда нельзя, – решительно прошептала тем временем девушка. – Надо найти, где укрыться. Ко мне домой нельзя, могут пойти проверять везде и найдут, в замок возвращаться тоже опасно – это колдовское место, там точно будут искать. Где мы можем спрятаться? Ну же?

Леся требовательно посмотрела на приятелей, но те мало что знали о местных окрестностях. А у Николки в голове вертелись дурацкие мысли о подполье и оппозиции, которая дает приют осужденным властью.

– Если в деревне оставаться нельзя, надо идти в лес. Точно, лес! – находчивая девушка прищелкнула пальцами, привлекая внимание.

– Что мы будем делать в лесу? – удивилась Зоя. – У нас же ни еды, ни теплой одежды. Вот если бы я забрала метлу, то могла бы просто улететь и…

– И собрать за собой хвостом всех инквизиторов, – перебил наивную девочку парень. Та сникла.

– Нет же, вы не поняли. Надо идти к Марату. У него можно укрыться хотя бы на день, к тому же, он может подсказать, что делать дальше, а то я совсем растерялась… Зою ведь могут… – Леся с трудом проглотила конец фразы и жалобно посмотрела на Николку. Тот кивнул – план казался разумным. Довериться старшему, его опыту и силе – об этом он сам как-то не подумал. Привык, что из знакомых рядом с ним только Леся, вот и не сообразил сразу.

– Тогда осторожно обходим и выбираемся в лес, – сделал вывод Николка. – Жаль, спрятаться на ходу негде, чтобы хоть перебежками добираться, а то на это лугу мы как на ладони.

– Я могу нас спрятать! – воскликнула Зоя, радостная, что может быть полезной. – Это отвод глаз называется, очень полезная вещь. Правда, она лучше действует в толпе, когда людей много, но я постараюсь!

– Это что, колдовство? Настоящее?

– А как же, – за маленькую танцовщицу ответила гордая Леся. – Мы Зою не просто так прячем, а потому что она – сильная ведьма, сильнее даже Ариадны. Это мне Марат сказал.

– Вот это да, – Николка посмотрел на смущенную такой характеристикой девчушку куда более уважительно. – Ну давай, что ли, колдуй. Или что-то от нас требуется?

– Да нет, все уже сделано, – демонстративно пожала плечиками довольная Зоя. Она успела заколдовать каждого из них незаметно, так, что никто ничего не почувствовал и была по праву горда собой. – Можем идти.

Шли ребята долго. Они старались не ускорять шаг, чтобы не навлечь на себя подозрительные взгляды, поэтому, с истинно черепашьей скоростью, добрались до Маратова домика только через час.

Молодой волк оказался дома.

– Инквизиция! – Леся выдохнула это слово, наполненное ужасом, прямо в лицо Марату, как только тот распахнул дверь. Он не был в курсе последних новостей и хмурился, слушая подробный, пусть и несколько переполненный эмоциями, рассказ Леси, лишь кинув на Николая изучающий взгляд. Парень, поежившись, решил не встревать в разговор, а изредка вставлял свои комментарии, которым лесник точно так же спокойно внимал.

Зоя рядом переминалась с ноги на ногу, покаянно кусала губы. Она только сейчас поняла, что своими неосмотрительными действиями навлекла беду на всех своих знакомых, корила себя всеми плохими словами, какие помнила, – а жизнь заносила бродячих менестрелей в разные места. Дед Герасим, правда, за их озвучивание нещадно уши драл и по губам шлепал, но иные сейчас на ум не приходили.

Марат искоса поглядывал на совсем расстроившуюся девочку, но ничего не говорил. Его разумом сейчас владела только одна мысль: Ариадна. Куда она пошла и знает ли про церковников. Её сложно застать врасплох, однако, в то же время, она всего лишь человек. Женщина. Сейчас она защищена хотя бы тем, что подозрения на неё пасть не должны – она поселилась у Марата как его долгожданная невеста, приехавшая из родных краев, с которой сам был помолвлен с детства. Ни намека на колдовство и замок на холме. Но вдруг?

– Марат, ты нам поможешь? – Леся просительно заглядывала другу в глаза, но видела, что его гложет беспокойство иного рода. – Марат!

– Что? – молодой лесник непонимающе моргнул, возвращаясь к беседе. – Прости, Лесь, потерял нить. Так что там вам надо? Укрытие?

– Да, для Зои и Николки – он ведь тоже неместный, выглядит подозрительно. И одет не по-нашему, говорит странно…

– Ты из тех колдунов, что на меня напали недавно? – перебив Лесю, прямо спросил Марат. Николка замялся.

– Как бы сказать… Я с ними не так давно, даже в курсе вашей… э-э… размолвки не был. Но в нападении не участвовал, клянусь! Больше скажу – я из тех, кто тебе подмогу привел. А теперь вот застрял тут…

– А ты уверена, что у меня безопасно? Мой дом находится не так далеко от деревни… – кивнув парню в знак того, что принимает такой ответ, лесник снова обратился к Лесе, которая с замиранием сердца слушала этот короткий диалог. Мало ли что, ей бы не хотелось, чтобы её друзья ссорились.

– Пока церковники узнают, что твой дом вообще существует, пройдет какое-то время. А потом можно будет найти другой вариант. Ну пожалуйста, Марат!

– Ты знаешь, Лесь, тебе я никогда не откажу, – Марат серьезно посмотрел в глаза не на шутку обеспокоенной подруги и перевел взгляд на своих будущих постояльцев. – Комфорта особого не обещаю, изба у меня небольшая. В остальном – чувствуйте себя как дома.

– Но не забывайте, что в гостях, – не смог удержаться от продолжения Николка. Марат заинтересовался.

– Забавная присказка. Очень… справедливая, – и так, с намеком, на парня посмотрел. Тот поднял вверх ладони, признавая право хозяина.

Но не успели ребята разбрестись по дому, изучая новые пространства, как Марат внезапно побледнел и, хватаясь за грудь, мешком осел на пол.

– Что такое? В чем дело? Марат, ты меня слышишь?

Молодой лесник мотнул головой, приходя в себя. Его взгляд сфокусировался на лице Леси, тревожном, обеспокоенном.

– Ариадна, – просипел он. И – за считанные мгновения – обернулся волком. Громадным, в холке чуть ли не выше человека. Леся отшатнулась – зверь подобрался, прыгнул и в два счета исчез из поля зрения. Лишь треск и скрип повисшей на одной петле двери свидетельствовал о том, что выбрался волк никаким не волшебным образом, а самым, что ни на есть, прозаичным – через дверь. Эту самую дверь и не заметив.

Приятели переглянулись. В момент прыжка зверя они, все трое, прыснули в разные углы комнаты и там сидели на задах, хлопая глазами.

– С Ариадной беда, – сипло проговорила Зоя, первой обретя голос.

– Марат помчался её спасать, – в тон ей пробормотала Леся.

– И, конечно же, они вдвоем не справятся, – насмешливо фыркнул Николка. – Давайте догонять, вдруг действительно помощь понадобится. – Потом огляделся и покачал головой. – Все лучше, чем прятаться в доме, в котором напрочь выбита дверь.

Конечно, можно оправдать ребят молодостью. Ей свойственна поспешность и импульсивность. А ещё – неуместный романтизм, который погубил во цвете лет бесчисленное множество юношей и девушек.

Вот и получилось так, что Леся, ясно осознавая явное превосходство скорости молодого сильного зверя над их возможностями, всё-таки отправилась вдогонку другу. Иначе кем она себя почувствует в случае беды?

Но, увы, сказать гораздо легче, чем исполнить. Прошло немало времени, прежде чем Зоя просто смогла определить, в какую сторону бросился волк.

– Ты уверена, что он прошел здесь? – зябко кутаясь в плащ, в сотый раз переспросила Леся. Николка только возвел очи горе.

– Да, уверена, – в сотый же раз ответила юная ведьма. – У Марата очень характерный след.

Постепенно теплый осенний день неумолимо скатывался к промозглому осеннему вечеру, а там и до откровенно холодной осенней ночи недалеко. Ребята не предполагали, что их путь выведет за пределы деревни и займет так много времени. Возвращаться глупо и совестно – вдруг и правда помощь понадобится? Путешествие оказалось не из легких, идти пришлось быстро, привал сделали только один, когда уже терпеть голод не было сил. Зоя и Леся нашли немного поздних ягод и орехов, коими друзья и закусили, и потрусили дальше.

Солнце постепенно скатывалось все ниже, и становилось понятно, что сегодня волка не нагнать – слишком уж он резво припустил к своей невесте, как будто осой в мягкое место ужаленный. Тут же возник и вопрос: а куда это ту самую невесту понесло на ночь глядя? Или, действительно, случилось что непоправимое?

Леся вздохнула слегка печально. Ей грустно видеть, как человек, в которого она влюблена, погружается в чувства, в отношения с другой девушкой. Как он беспокоится, думает о ней. И знать, что чувства взаимны, ведь точно такие же пламенеющие огоньки настоящей любви отчетливо виделись и в глазах ведьмы. Да, это действительно любовь, пусть она и началась с колдовства. Но Леся нет-нет, да и представляла себя на месте Ариадны, думала – с ней ему наверняка пришлось бы легче, к тому же знакомы они давно, и ладят хорошо… Алексия стала бы для него замечательной, заботливой женой и ласковой, любящей матерью их детям. Не случилось бы этой инквизиции, погони и голодовки. Но не было бы в её жизни и Николки, и Зои – такой, какой она стала теперь – верной подругой.

«К лучшему все, наверное», – Леся вздохнула, кинув взгляд на шедших впереди друзей. Зоя что-то щебетала весело, шагала она все так же легко, как в начале их незапланированного путешествия, а вот Николка уже устал, это видно. Нет, он так же внимательно слушал Зою, поступь его не стала шаткой, это нечто в осанке, развороте плеч, указывало на необходимость отдыха. Но парень шел вперед, на помощь тому, кого и видел-то всего пару раз в жизни. Вот зачем оно ему надо?

Только сейчас, девушка четко осознала, что не хотела ничего исправлять. Марат всегда будет другом ей, близким человеком, к которому всегда можно прийти за помощью и её незамедлительно получить. Но кто знает – сохранились бы такие отношения между ними надолго, будь они связаны узами брака? Это же совсем другое дело, нежели дружба. И пусть Леся этого никогда не узнает, нельзя портить своими неуместными эмоциями то, что есть между ними сейчас.

– Пора делать привал, – деловито сообщила Зоя. Она, пожалуй, единственная была приучена к кочевой жизни, и в сложившейся ситуации маленькая танцовщица оказалась учёнее и Леси, и Николки вместе взятых. – Скоро совсем стемнеет, мы и дороги под ногами не увидим. Заблудимся ещё.

Леся согласно вздохнула и поморщилась неловко, услышав возмущенное бурчание собственного пустого желудка.

Костерок быстро прогорал. Запасы сушняка, собранного про запас, таяли на глазах, а идти в лес не хотелось никому. Страшно, холодно и ни черта не видно – что там можно собрать, кроме царапин и простуды?

Зоя, свернувшись комочком, уже спала, завернутая в Николкину куртку, под боком у Леси. Сама девушка чувствовала, что заснет нескоро – мешал голод и настырные тычки проснувшейся совести. Николка же пытался держать глаза открытыми из солидарности к Лесиному бдению, но то и дело клевал носом. В очередной раз встряхнувшись, парень подкормил прожорливый костерок парой внушительных сучьев и бросил взгляд на Лесю.

– Спи, – шепотом посоветовала девушка. – Я посторожу.

– Да ладно, что-то не хочется, – неубедительно отговорился Николка. – Я привык ночевать на природе в палатке и теплом спальнике, а так… Беспокойно становится.

– А как ты успел привыкнуть к таким ночевкам? Ты путешественник?

– Да нет, ты что. Так, выбираюсь с друзьями и приятелями летом, просто отдохнуть на свежем воздухе. Раньше очень часто получалось выбираться, вот и привык. Речка, много мяса, пиво рекой. Песни у костра…

Николка говорил чуть слышно, чтобы не потревожить тишину задремавшего леса. Он рассказывал истории одну за другой, иногда странные, непонятные, а иногда – очень даже знакомые, ведь люди, они людьми и остаются, вне зависимости от времени и мира, в котором живут.

Истории о каникулах, вылазках и студенческих посиделках за вином с друзьями. О том, как кто-то, напившись, полез не в ту палатку и протрезвел от звонкой затрещины. Как, побезобразничав в городском фонтане, уносили ноги от суровых стражей порядка: петляли по улочкам, теряя друг друга и с хохотом сталкиваясь меж собой. Как ходили в районный клуб за простыми радостями – познакомиться с девчонками, выпить и подраться. Как защищали друзей в уличных потасовках, когда определить, кто кому нахамил, уже нереально, но спускать на тормозах обиду (чью обиду – непонятно!) как-то не по-мужски.

Леся слушала, впитывая каждое слово. И не перебивала, даже если что-то было не понятно. Не хотелось разрушать очарование момента неуместными, будничными пояснениями, что есть что и как у кого принято отдыхать. Уточнить что-то можно и потом, а сейчас – просто внимать тихому голосу и редким смешкам, которыми Николка перемежал рассказ. И чувствовать, как отпускает потихоньку скогтившая сердце тревога.

– В последний раз, когда я выбиралась в лес с подругами, я наткнулась на огромного волка, – вздохнула Леся, когда пауза затянулась. Николка кашлянул от неожиданности – такой жемчужины в его коллекции историй не было. – Сейчас даже не знаю, может, это был и Марат – он меня потом едва успокоил. Но было страшно. И сейчас… Слушай, – девушка вздрогнула всем телом от порыва осеннего ветра и, наконец, догадалась, отчего Николка то и дело ежится, – ты чего молчишь, что тебе холодно? Продрог уже весь, наверное?

Леся откинула полу широкого плаща, предлагая тепло. Парень не стал кочевряжиться и молча прижался к её теплому боку, проследив, чтобы саму подругу не продуло.

Поправив сползавший капюшон, девушка бросила мимолетный взгляд на уютно сопевшую Зою. Свет от костра вертляво скакал по её лицу, очерчивая пухлые щечки. Маленькая танцовщица выглядела во сне и ночной темени ещё младше своих лет, возвращая старшую подругу к невеселым мыслям.

– Лесь? – осторожно позвал Николка.

– М-м?

– Ты давно знаешь Марата?

– Несколько лет, – пожала плечами девушка. – Хотя первое время, как он поселился в лесничьем доме, практически ни с кем не общался. Он всегда был замкнутым, нелюдимым, только теперь понятно, отчего. Раньше мне казалось, что он злой какой-то, иногда так смотрел – аж оторопь брала, и слова в горле застревали.

– А потом?

– Потом он объяснил, что просто не хотел ни с кем сближаться, чтобы потом не жалко было уходить. И мы подружились.

Леся замолчала, не желая говорить, что вытерпела все Маратовы выкрутасы только из-за своей надуманной любви. Хотелось верить наивной девочке, что угрюмый, но по-своему красивый лесник только внешне такой бука. А на самом деле – очень добрый и ласковый, и когда-нибудь увидит, как на него смотрит его дражайшая и терпеливейшая подруга. И будет свадьба, свой дом, дети… То счастье, которое представляют себе все девушки Лесиного возраста и класса. Теперь же, когда дружба с её стороны была настоящей, без умирающей надежды на романтику, она начала ценить то, что давал ей Марат. Он её по-своему воспитывал, разговаривал с ней на любые темы, спорил, доказывал свою точку зрения, но никогда не давил.

– Марат никогда не впутывал меня ни во что опасное, – Леся сжала кулачки от нахлынувших чувств. – А я потянула Зою неизвестно куда, и теперь она спит, голодная, на сырой земле. А завтра поведет нас по следу оборотня – и неизвестно, куда мы придем… А дома – инквизиция… Выходит, я…

…плохой друг. Отвратительный просто. И не повзрослела ещё. Должна была чувствовать ответственность, предусмотреть. А так – даже отец и мачеха не знают теперь, где Леся. Людмила, наверное, места не находит себе, волнуется, а у её приемной дочери дружеские чувства взыграли! И не предупредила ведь никого, с самого утра как убежала – так до сих пор о себе знать дома не давала. Ох и будет же потом трепка! Хотя – и поделом! Будет на грядущее наука!

– Ты? – Леся уже и забыла о Николке, а тот явно хотел услышать продолжение её рассуждений.

– Я поступила безответственно и нелепо. Я не должна была тащить с собой Зою. Но только она может найти Марата, получается, я поступила ещё и корыстно! Подруга, называется.

– Но ведь ты не могла её оставить дома? Инквизиция бы её нашла – было бы ещё хуже.

– Только это и хорошо, – горько поджала губы Леся.

Николка подумал – и не стал ничего больше говорить. Если по совести, то следовало им всем спрятаться и ждать, а не нестись вслед оборотню, которому, может, просто вожжа под хвост попала. Так что, в теме ответственности ему самому нечем было защититься. И он малодушно спустил разговор на тормозах.

Так они и заснули – тесно прижавшись друг к другу в поисках тепла и напрочь забыв о костре. Тот за несколько часов околел, и лишь несколько угольков мерно тлели, припорошенные пеплом.

Кровь стучала в ушах, подгоняя тяжелое, слишком медленное тело. Быстрее, быстрее! Успеть, успеть! Быстрее, ещё быстрее!

Мало мыслей сохранилось в голове обезумевшего волка. Предчувствие неотвратимой беды судорожно сжимало внутренности противно холодной рукой. В эти моменты зверь спотыкался, но с яростным рыком восстанавливал бег и упорно рвался к цели. Неважно, насколько та далеко, сколь велики проблемы. Это не имеет значения, главное – успеть, не опоздать.

Первый раз волк упал глубоким вечером того же дня. Рвать жилы – не самое разумное решение, но разве в силе трезвый ум справиться с инстинктами? Оборотень очнулся через пару часов, помотал мохнатой башкой и снова взвился на четыре лапы, которые проглатывали километры один за другим.

Не опоздать, успеть! Быстрей, быстрей!

Ночь стелила мягко, послушно укладывая дорогу перед волком, чуть недоспелая луна цепко следила ярким оком, чтобы ни бешеный зверь, ни острая коряга не могли помешать её верному другу достичь желанной цели. Но вот свет её померк, в права вступило неизбежное утро. Сопротивляясь неизбежной усталости, оборотень грозно рычал, но к полудню его свалило во второй раз…

…словно тонкую, бережно свитую собственными пальцами нить безжалостно порвали клыками.

Растерзали тот уютный шерстяной клубок, который мог бы получиться, и вырвали с корнем из одинокой волчьей души.

Сознание покинуло оборотня, оставив один на один с отчаянным осознанием: не успел.

Опоздал.

Марат очнулся ближе к вечеру. Он знал, что его цель уже близка, но всё-таки надеялся, не хотел верить. Лапы заплетались, язык распух, не помещался в зубастой пасти и вываливался наружу.

Вот ноздри чутко затрепетали, учуяв запах крови. Ещё пять шагов! Три шага!.. Один…

Поляна была залита кровью. Тела, бывшие когда-то монахами в рясах, валялись тут и там без всякого порядка, словно бы их порубили там, где те стояли.

Это точно сделали люди. Больше некому. Острый металлический запах ни с чем не спутаешь.

Мечи и стрелы. Их расстреляли издалека, а тех, кто успел заслониться лошадьми и более неудачливыми товарищами, просто зарезали. Сопротивления не оказал никто.

Но Марату наплевать на монахов!

Его цель, желанная цель валялась, окровавленная, на самой окраине поляне. К ней волк подполз на брюхе. Уткнулся холодным носом и протяжно – отчаянно и безумно – взвыл.

А по-настоящему страшно стало, когда пронзительный волчий вой перетек в горестный, истошный крик человека, у которого отняли самое дорогое.

Световой день прошел в пути. С раннего утра, когда всех подняла на ноги жизнерадостная Зоя. Она успела оживить костерок, умыться в ручье и по пути даже умудрилась раздобыть на завтрак ягоды облепихи. Николка от них нос отвернул, предпочитая продолжить путь на пустой желудок, а вот девочки вдоволь натешились сочными, лопающимися в пальцах плодами.

Привычно следуя за маленькой танцовщицей, Леся пыталась мысленно предугадать, куда заведет их волчий след. Безусловно, если бы они имели хоть какое-то представление о цели путешествия, можно было бы завернуть по пути в какой-нибудь поселок, чтобы раздобыть еды, однако терять время не хотелось – предчувствие скорой беды гнало вперед.

Под вечер, когда все трое, даже неутомимая юная ведьмочка, совсем сбились с ног, покойную тишину осеннего леса растревожил протяжный волчий вой.

Леся запнулась, чувствуя, как сердце подскочило к горлу, будто намереваясь выскочить на язык, и забилось-затрепетало в бешеном темпе. Николка и вовсе пригнулся, а Зоя воскликнула взволновано:

– Это Марат!

Впрочем, остальные уже поняли, что обычный зверь так кричать не может – в тревожащем душу голосе звучали по-человечески отчаянные ноты. Ребята переглянулись и кинулись на звук. Первой споткнулась Зоя.

– Смерть! – прошелестела она, бледнея. – Там смерть, плохо!

Николка сглотнул, но быстро взял себя в руки.

– Давайте, вы останетесь здесь, а я тихонько схожу и посмотрю, что там? – несмотря на очевидную бравость предложения, в его голосе всё-таки слышались неуверенность и страх. Леся мотнула головой.

– Что бы это ни было, но Марата оно не тронуло, – эхо человеческого крика запуталось в нагих ветвях и все ещё тревожило слух. – Мы можем сходить все вместе, только тихо. Подкрадемся и посмотрим из-за кустов.

И первой продолжила путь. Вскоре они наткнулись на кровавую поляну. Тела были разбросаны беспорядочно, у некоторых недоставало конечностей или голов, а трава сыто блестела, умытая рубиновой росой.

– О боже! – Леся едва успела сдержать кислый комок, прорвавшийся к горлу. Николка выразился менее деликатно и тоже прикрыл нос и рот ладонью.

– Марат!

Маленькая Зоя, то ли самая бесстрашная, то ли глупая, наплевала на маскировку и с треском прорвалась через спутанные кусты к обнаженной фигуре, застывшей на другом конце поляны. Сгорбленная голая спина с взрезанными крыльями лопаток, растрепанные волосы, слипшиеся от крови. Ласково пригладив их ладонью, Зоя присела рядом, заглянула Марату в лицо. Тот не подавал вида, что заметил их присутствие рядом, либо же и в самом деле не замечал, уткнувшись застывшим взглядом в омытый кровью ведьмин медальон.

– Пойдем, – Леся сжала Николкину ладонь, потянула его за собой. – Зоя, что с ним?

– Не знаю, – жалобно вздернула бровки ведьмочка. – Он словно в трансе, не знаю даже, слышит ли он нас.

– Зоя, ты видишь?

– Что?

– Смотри, это её медальон, – девушка указала на украшение, а потом обвела рукой поляну. – А это – посмотри, это же церковники… были… Видишь, их рясы. Они, наверное, поймали её, а потом…

– Что потом?

– Потом что-то случилось… Надо посмотреть, проверить, нет ли среди… них… её.

– Ариадны?

Молодой волк внезапно тряхнул головой, пробудившись. Вздрогнул всем телом, словно по нему пробежала кавалькада мурашек, и обхватил себя за плечи. Леся, опомнившись, сдернула с плеч свой плащ, укрыла им беззащитно обнаженную спину друга. И тоже заглянула в лицо.

И отшатнулась.

Нет, не скорбь, не отчаяние, не беспомощность. И даже не злость или бешенство. Какое-то каменное равнодушие сковало знакомые до щемящего сердца черты, вылепив из них гротескную маску – настолько нелепо смотрелось это чувство на Маратовом лице. Но смеяться не хотелось – плакать от боли. И Леся даже не поняла, когда именно потекли по её лицу слезы.

– Её нет здесь, – сипло проговорил Марат. Поднялся с колен, подхватив спадающий плащ. – Можно не искать.

– Почему? Откуда ты знаешь?

Парень не ответил. Он оглянулся, обозревая силы, имевшиеся в его распоряжении. Ничего не скажешь, армия подобралась как раз для великих свершений! Две малолетние глупые девчонки и иномирский колдун, добросовестно очищающий желудок в кустах.

– Что вы здесь делаете? – нахмурился Марат. – Вы пошли за мной?

– Мы не могли тебя бросить в беде, – отозвалась Зоя, сострадательно глядя на молодого волка. Леся поморщилась настолько наивному ответу, хотя сказать собиралась то же самое. Оказывается, на слух фраза в нынешней обстановке звучит донельзя глупо, и хорошо, что сорвалась она не с Лесиных губ.

– Марат, что здесь произошло? – спросила она. – Где Ариадна?

– Зоя, проверь своего друга, кажется, ему плохо.

Маленькая танцовщица обернулась, ахнула и ринулась на помощь бледному Николке. Леся закусила губу, понимая, что разговор один на один сейчас будет не из легких, но встретила злой взгляд Марата твердо, уверенная в своих силах.

– Скажи на милость, чем ты думала, когда решила за мной проследить? – тихо, но внушительно начал друг. – Каким именно местом?

– Марат…

– Тебе не пришло в голову, что это опасно, что стоит спрятаться и сидеть тихо, как мышки, пока все не уляжется?

– Но…

– Ты понимаешь, что я сейчас не могу поручиться за вашу безопасность? Ваши жизни сейчас не то что гроша – каменной крошки под ногами не стоят. Взгляни вокруг!

– Марат… – Леся сглотнула и отвела глаза.

– Посмотри! Я не знаю, кто это сделал, но очевидно, что милосердием они не страдают.

– Ты ведь тоже мог погибнуть!

– Не переводи стрелки! Я в состоянии защищаться и могу постоять за себя. А вот вы…

– Мы помочь тебе хотели, дурак ты! – срывающимся голосом крикнула девушка. – Ты мой друг, что бы ты там ни думал, и это был мой выбор – идти за тобой или остаться!

– Твой выбор? Что ж, теперь посмотри внимательно вокруг и скажи, рад ли я вашей помощи? Перед тем, как что-то делать, надо думать о последствиях! Твой выбор был идти за мной, ладно, но ты не подумала о родителях, которые места себе не находят, думая, что ты опять сбежала? И, скажи на милость, куда ты этих двоих потащила? Герасим хоть знает, в какую задницу ты его воспитанницу затащила?!

– Я… – Леся часто заморгала, опустив глаза. Марат поджал губы.

– Я так и думал.

– Мало ли, что ты думал, – сорвалась Леся. – Если бы с тобой что случилось и ты не вернулся, я бы жить нормально не смогла!

– Зато бы жила! – яростно отбрил молодой оборотень. – Подумай головой, наконец, чем ты мне здесь можешь помочь, м? Взгляни на происходящее с моей стороны и предложи выход: что с вами делать? Ты пришла ко мне за помощью, я ее предоставил, тебе этого было мало? Не хватает приключений в жизни? Черт подери, – молодой волк в отчаянии пнул подвернувшуюся под ноги корягу.

Девушка почувствовала, что говорить больше ничего не имеет смысла, чтобы не усугублять. Она виновато опустила глаза и молча ждала, пока минует гроза.

– Черт, черт. Как же все не вовремя! – бормотал друг.

Позади слышались тихие голоса – Зоя вперемешку с утешительными словами подлечивала, как могла, Николку, тот, отплевываясь, костерил, на чем свет стоит, чертов дух авантюризма. Справившись с буйным желудком, он помог подняться юной танцовщице и подошел ближе к друзьям.

Марат смерил задумчивым взглядом смущенного иномирца, притихшую, нервно озирающуюся Зою. Вздохнул тяжело.

– Скоро ночь. Надо найти ночлег подальше отсюда. Утром решим, что с вами делать.

Провинившейся подруге никакого взгляда не досталось: ни обвиняющего, ни примирительного, ни равнодушного. Это ранило девушку сильнее всех сказанных слов. Но Леся снова промолчала, зная за собой вину, и последовала за всеми, едва удерживаясь от того, чтобы обернуться и еще раз убедиться, что все былые мечты о приключениях ни в какое сравнение не идут с реальностью.

И что всех сочинителей глупых приключенческих историй надо на кол сажать, без суда и следствия, дабы не соблазняли наивных обывателей кажущейся легкостью обманчивого пути вечного странника.

10. Расстановка фигур: те же, Эрос и некто рыжий

Всю ночь молодой волк стерег покой своих спутников. И размышлял, благо, тем для раздумий оказалось больше, чем способно уместить в себе темное время суток.

Не принес облегчения и рассвет. И новых идей тоже не было. Ариадна пропала, с ней потерялся смысл что-то делать, куда-то бежать, решать кучу проблем, в общем, всячески осложнять собственную жизнь. Где искать пропавшую невесту? Кто повинен в ее исчезновении? И что, в конце концов, происходит? Отчего понеслась вскачь жизнь, перевернулось все с ног на голову? Марат лежал, слепо уставившись в смущенно розовеющее небо, и не мог найти ответов.

– Доброе утро! – жизнерадостно поприветствовала волка маленькая танцовщица. Она, прищурившись, смотрела на восходящее солнце и так радостно улыбалась новому дню, что Марат почувствовал себя черствым, плесневелым сухарем годичной давности. Ему, наверное, не дано так ощущать мир, как этой юной, наивно-восторженной девочке. Для нее жизнь никогда не была и не станет серой, обыденной, рутинной. Каждый ее день наполнен таким обилием красок, которых и в радуге не наберется. Вчерашний день не оставил шрама на ее чистой душе, и Марат не знал, кого благодарить за это. Ведь если бы в глазах маленькой Зои поселилась тень, он бы с трудом смог простить Лесе ее сокрушительное головотяпство.

– Доброе утро, – скупо улыбнулся парень. – К востоку отсюда есть ручей, дойдешь сама? Там недалеко. Или тебя проводить?

– Не надо, – помотала головой юная ведьма, – я Лесю подожду, вместе и сходим. Ты придумал что-нибудь?

– Нет пока.

– Ну, ничего, – ничуть не расстроилась Зоя. – Сейчас все проснутся, посидим, вместе подумаем. Жалко, что я так мало с твоей невестой знакома, можно было бы попробовать нащупать ниточку по ее медальону. Ты его не потерял?

Марат усмехнулся одним уголком рта, подкинул на ладони амулет любимой ведьмы. Пожалуй, он никогда ничто так не берег, как этот массивный ведьмин знак. К тому же, от него исходило уютное тепло, без которого на душе становилось душно и тоскливо, молодой волк сразу бы заметил пропажу.

– Вот и славно. О, Леся, доброе утро!

Молодой волк перевел испытующий взор на помятую, еще до конца не проснувшуюся подругу. Та, заметив, что за ней наблюдают, стряхнула с сознания остатки сна и ответила Марату упрямым взглядом.

– Доброе утро, – вызывающим тоном произнесла девушка, обращаясь к обоим приятелям. После чего спокойно начала приводить себя в порядок: огладила одежду, накинула на плечи Николкину куртку. Поджав губы, села переплетать косу. Зоя наблюдала за друзьями с непонимающей улыбкой.

– Может, пойдем к ручью, а? – предложила маленькая танцовщица, не в силах долго усидеть на одном месте. – Я тебя ждала, чтобы вместе сходить.

– Да, я слышала, – кивнула Леся. – Сейчас пойдем. Николка, ты с нами? Хватит спать, эй!

Марат шутки ради прицельно кинул в иномирского колдуна скомканным Лесиным плащом и, мгновенно перекинувшись в волка, прыгнул следом. Парень, не разобравшись со сна, что к чему, дико заорал, начал брыкаться, но оборотень придавил его лапой, оскалив клыки перед самим Николкиным лицом. Бедный колдун уже начал прощаться с жизнью.

– Ты чего, взбесился? – закричала Леся, бросив все свои важные дела. – А ну, слезай, кому говорю? Марат!

Волк разинул пасть в широченной, но довольно-таки зловещей улыбке и подчинился.

– Да он шутит, Лесь, ты что? – удивилась Зоя.

– А мне откуда знать, когда он шутит, а когда хочет кому-то глотку порвать? – огрызнулась девушка и кинулась к своему новому приятелю. – Ты как, в порядке?

– Еще чуть-чуть, и в штаны бы наложил, – честно признался Николка. Он сел, потирая лицо, и осторожно смерил взглядом спокойного как танк зверюгу, насмешливо ему подмигнувшего. Парень нервно хохотнул. – Зато проснулся сразу, вот спасибо!

Оборотень довольно рыкнул, ползком забрался под плащ и снова стал человеком.

– Что ж, нервы у тебя все еще крепкие, – подытожил он, кивая несостоявшейся жертве.

– А что им сделается? – неловко отшутился тот. – Ничего, переживу.

– Раз так, то девушки сейчас пойдут по своим делам, а мы с тобой поговорим.

– О чем это? – подозрительно уточнила Леся. – Нам послушать нельзя, что ли?

– Мужские разговоры – не для женских ушей.

– Ой ли? И чего это такого я еще не слышала?

Девушка твердо решила стоять на своем, но неожиданно Марата поддержал и иномирец.

– Ну Лесь, пожалуйста, не спорь, – мягко попросил Николка. – Самое важное ты и так узнаешь, а деталями к чему тебе голову забивать? Идите давайте, пока я первым не вклинился.

– Ну и ладно, – обиделась подруга. – Раз вы такие уже приятели… Идем, Зоя, пусть им будет стыдно!

Юная ведьмочка тут же подскочила.

– И правильно! Пусть пострадают. А потом мы вернемся и очень долго будем их мучить и не прощать! Секретики у них, – подмигнула она парням, подхватила под локоток надувшуюся как мышь на крупу Лесю и потащила прочь.

Оставшись наедине, молодые люди не спешили начинать важную беседу, ради которой столь бесцеремонно изгнали обиженных подружек. Марат более пристально изучал представителя чужого мира, а сам Николка ерзал, немного смущенный таким вниманием к своей незначительной персоне. К счастью, оборотень смилостивился и нарушил молчание первым, так что бедному иномирцу не пришлось позориться, изыскивая тему для разговора.

– Для начала, можешь мне объяснить, отчего ты остался здесь, хотя все твои приятели сбежали обратно в свой мир?

– Я не по своей воле остался, если честно, – мрачно поправил парень, – меня оставили. Степа, чтоб ему с его видениями, послал меня за Богданом, а потом стоил из себя, меня подставил… Богдан, наверно, подумал, что я специально его заманил, чтобы тебя отвлечь. А Баданя…

– Так, стоп. Давай помедленнее, и разъясни, кто есть кто, а то я начинаю теряться в именах.

– Ну, Степа – это высокий белобрысый мужик в костюме, ты должен был его видеть перед тем, как тебя подстрелили. Богдан – тот, с кем я пришел, здоровенный такой шкаф с пудовыми кулаками, чтоб он был здоров. Баданя – единственная среди нас дама, ее ни с кем не спутаешь. А еще там был Гоша – лет шестидесяти, небольшого роста мужичок. Самый нормальный из них всех, по моему мнению.

– А остальные?

– Остальные были обычные люди, Дашкины клиенты. Они ей так должок старый возвращали, за то, что она им как-то помогла. Как именно – не знаю, даже не спрашивай…

– Кто такая Дашка? – не понял Марат.

– Так это Баданя и есть. Ее имя Дарья, сокращенно – Даша, а Баданя – прозвище среди друзей. Так вот, они меня со всех сторон подставили и смылись, когда твоя взбесившаяся невеста явилась раздавать по щам… Богдан один остался, ну и я, потому что перемещаться не умею, и вряд ли научусь, не тот мой уровень.

– А все твои приятели – могут?

– Ну да, им же Ариадна сама метку поставила, а она – очень сильная колдунья, даже в детстве такой была, если верить словам Гоши. Я-то к их компании совсем недавно прибился и до некоторого времени даже не знал, что что-то необычное умею. Меня Степа нашел каким-то своим методом.

– Хорошо, примерно понял. Теперь поведай, чего твоим приятелем надо от моей невесты?

– Прости, – развел руками Николка, – этого я и сам не знаю точно. Подозреваю, ребята просто боятся, что она мстить будет за давний конфликт, уже мхом поросший. А месть сильной колдуньи – вещь страшная. Ты не знаешь, случаем?..

– Правильно боятся, – отрезал оборотень. – Разве что, может, кроме Богдана.

– Да они все люди, в общем-то, неплохие, вышло ведь недоразумение какое-то.

– Из-за этого недоразумения Ариадна потеряла пятьдесят лет жизни.

– Тоже верно…– вздохнул парень, потирая переносицу. Не по его миролюбивой натуре такие кровавые конфликты, но что же поделать, если судьбе угодно было впихнуть его в самую гущу событий.

– Если все так, как ты говоришь, то ваша компания теперь разбилась на две группы. Одни хотят меня убить, а заодно причинить вред Ариадне, а другие – им всячески мешают.

– Да, наверное. Но ко второй группе относится только Богдан, хотя он и за двух сойти может.

Марат насмешливо фыркнул.

– А себя ты в расчет уже не принимаешь?

– Да, знаешь, я старался соблюдать нейтралитет. А теперь и вовсе в раздрае.

– Теперь тебе придется выбирать, на чьей ты стороне. Отмолчаться не выйдет.

– Да знаю я… В общем, я за то, чтобы никто не пострадал. А уж чья это сторона – решу по обстоятельствам…

– И тебя опять подставят, – уверенно предрек молодой волк. – Но ладно, дело твое. А я тебе пока подкину одно обстоятельство. Моя невеста пропала. Как ее искать – я не имею понятия. Из возможных помощников у меня есть только малолетняя ведьма с избытком энтузиазма и иномирский колдун. Первая призналась, что помочь не может. Вопрос. Может ли чем помочь последний? И если да – то поможет ли и сколько мне будет стоить эта его помощь?

Николка даже в ступор впал от такой постановки вопроса. И возникло вполне закономерное, но слегка запоздалое подозрение: этот оборотень – он вообще нормальный? Хотя за последние дни судьба будто целью задалась перевернуть мировоззрение бедного парня с ног на голову. Вот интересно, каким нужно коварным и лицемерным выродком быть, чтобы в такой ситуации отказать в помощи или даже брать за нее плату? Об этом даже речи не идет, так что Николка даже не задумывался, какими словами ответить, благо, его познания русского языка не ограничивались благопристойными рамками.

Марат спокойно выслушал кратенький монолог о, мягко говоря, неких бездушных тварях и напомнил:

– А по делу?

– По делу… Фактически мои знания по предмету не заслуживают даже неуда. Разве что, могу попробовать связаться с Богданом и попросить его помочь. Взамен попрошу заранее убежища и защиты, если я у этого дуба все еще в опале.

– С друзьями разборчивей быть надо, – насмешничая, назидательно посоветовал оборотень.

– Куда уж разборчивей, – проворчал парень. Поняв гримасу Марата как согласие с выдвинутым условием, Николка сел поудобнее и попытался настроиться на нужную волну. Конечно, способностей к связи и ментальному общению у него не было, он скорей рассчитывал на таланты в этой сфере друга. Его дело, как учил терпеливый Гоша, – правильный посыл, все остальное сделают коллеги.

Тем не менее, прошло минут пятнадцать, прежде чем удалось добиться отклика. Мыслей Николка не услышал, зато четко уловил эмоции, эдакий сногсшибательный коктейль облегчения, раздражения и маниакальной уверенности в собственной правоте.

– Богдан меня услышал, – отчитался он. – Если все понял правильно, ну, и если захочет, то скоро будет здесь.

– Скоро – это сколько?

– Ну, примерно, от полминуты до десяти.

Но Богдан превзошел самого себя. Ему хватило пятнадцати секунд. Он возник прямо в воздухе, безо всяких проколов пространства, порталов и прочей мишуры.

– Что? – коротко бросил шкафообразный колдун, застыв в своей обычной угрожающе-спокойной позе. Как у него выходило это сочетание – одному ему известно, но при виде монументальной мрачной фигуры у людей всегда возникало чувство недоверчивой опасности, сдобренной уверенностью, что вот именно сейчас им ничего не грозит. Но никто не знает, как повернется ситуация в следующий миг.

– Ариадна пропала, – пояснил оборотень, обращая внимание на себя. Бедный Николка едва удерживался, чтобы не сжаться в комок при воспоминании о судьбоносной встрече его лица с Богдановым кулаком. Но изо всех сил пытался казаться непрошибаемым и стойким оловянным солдатиком.

– Как?

– Я не знаю. Судя по всему, ее захватили церковники и куда-то повезли. Неподалеку отсюда на отряд напали, всех порезали, а от моей невесты остался только медальон в потеках крови.

– Она была ранена?

– Нет, кровь не ее.

Богдан облегченно выдохнул и задумался, прикидывая варианты.

– Я сам вряд ли смогу ее найти, – признался он спустя некоторое время. – Да и у тебя право приоритетное, у меня такого нет.

– Что это значит?

– Ариадну должен найти ты. Сейчас я не могу вмешиваться.

– Откуда ты… – удивился было Николка, но вовремя спохватился. – Это Степа? Ты что, помирился с ними?

– Сейчас такой … творится, не время для ссор, – хмуро пояснил Богдан. – Баданя опять в больнице, Степа из-за своих видений одной валерьянкой и питается… И Гоша пропал.

– Как пропал?! Когда?

– Вчера. Степа сказал, что началось и что мне теперь самовольно вмешиваться нельзя. Может только он, – колдун мотнул головой в сторону Марата. – Так что, мы с тобой отправимся домой, а эти пусть делают, что должно.

Николка беспомощно клацнул челюстью. Такого кидалова он явно не ожидал.

– Может, хотя бы дадите бесплатный совет? – вмешался обезнадеженный оборотень. – Если Ариадна вам хоть немного дорога…

Богдан пожевал губу в сомнении, игнорируя напрочь умоляющий взгляд земляка.

– Поговори с Эросом, – в конце концов, выдавил он. Махнул рукой Николке, а в следующий миг ни того, ни другого уже не было в пределах видимости.

Оборотень коротко простонал сквозь зубы матерное напутствие всяким недоделанным волшебникам. Хотя отчасти, справедливости ради, он все же помог. Осталось только выяснить, кто такой Эрос и где его найти.

Подружки-хохотушки вернулись десятью минутами позже. Жизнерадостной Зое удалось заразить хорошим настроением обиженную Лесю, и теперь они живо перешептывались, строя коварные планы мщения.

Маленькая танцовщица вдруг застыла. Только носик ее подвижно шевелился, словно в попытках учуять слишком тонкий аромат.

– А где это Николка? – подозрительно осведомилась Алексия, оглядываясь по сторонам.

– Съел, – мрачно пошутил Марат. Он сидел, скрестив ноги, на том же самом месте. Одна его рука, упираясь локтем в колено, кулаком подпирала голову, во второй мелькал ведьмин медальон, а вот взгляд затерялся в мысленном пространстве.

– Марат! Ты ведь шутишь?

Леся обеспокоилась. Конечно, раньше за другом она людоедства не замечала, но все бывает в первый раз. Может, иномирский приятель его ненароком разозлил, а оборотню в таком состоянии дай только повод! Вот как знала, что не стоит их наедине оставлять! Теперь один подавленно размышляет, а второго след простыл.

– Тут кто-то был, – заявила Зоя, привлекая к себе внимание. – Недавно совсем. Сильный, мастер, но следы за собой оставил. Он Николку забрал.

– Его что, похитили? И ты позволил?!

Марат небрежно отмахнулся от Лесиных обвинений, зато на юную ведьмочку посмотрел с интересом.

– А что ты еще почувствовала?

– Все очень смутно. От него запах остался, металлический, как у Николки, только резкий, более отчетливый. А кто это был? – полюбопытствовала Зоя.

– Наш старый знакомый, приятель вашего приятеля, – пояснил оборотень. – Богдан зовут. Лесь, ты его помнишь?

– Имя где-то слышала, – смутно припомнила девушка. – А я точно его видела?

– Должна была, по крайней мере. Это он меня исцелил, когда иномирцы напали.

Леся тут же вспомнила огромного мужчину, вожака говорящих осликов, с которым по пьяному делу пыталась познакомиться. Щекам сразу стало горячо от стыда за собственное поведение, хоть ему и не было свидетелей, кроме нее самой и, собственно, Богдана.

– А зачем он приходил? За Николкой?

– Отчасти. Я просил у него помощи, но получил только совет.

– По поводу поисков? – догадалась маленькая Зоя. – Что он сказал?

– Посоветовал у Эроса спросить, – раздраженно ответил Марат. – И кто бы мне сказал еще, где его искать?

– Я могу, – чуть подумав, воскликнула Леся. – Я вспомнила, нам с Николкой леди Корнелия рассказывала про духа по имени Эрос!

«Час от часу не легче, – мысленно выругался оборотень. – Обычного человека припугнуть не грех, если что. А духа как заставить говорить?»

– И где его искать?

– Его искать не надо, он уже у нас. Это дух, заточенный в семейной реликвии рода леди Корнелии. Ты ее держишь в руках.

Марат нахмурился. Дух? В медальоне? Вот в этой штуке, которую он уже почти сутки не выпускает из рук? Смешок у него вырвался сам собой. Нет, ну какая ирония! Все-таки судьба обладает изощренным чувством юмора!

– Вот только, – Леся замялась, – я не знаю, как его оттуда вытащить. Леди Корнелия не рассказывала…

– Ой, а дай, я попробую, – легкомысленная ведьмочка шустро подскочила, намереваясь тотчас же «попробовать», но Марат оказался быстрее. Он вытянул руку с медальоном в сторону, а другой остановил Зою.

– Это тебе не шутки, – рыкнул он, но девчушка лишь непонимающе захлопала глазами. Пришлось разъяснить. – Духи разные бывают, тебе ли не знать…

– Да, дед рассказывал, и я сама…

– Не перебивай! Не все духи настроены лояльно к человеку и жаждут равноправного с ним сотрудничества. Мы не знаем, что это за дух, кроме того, что-то мне подсказывает, что ты сама не знаешь, что нужно делать, и лезешь наобум. Если повезет, дух окажется не против общения, но вдруг он надумает пакостить?

– Да может, у нее вообще не получится, – ляпнула Леся в надежде поддержать подружку, но по возмущенному взгляду Зои поняла, что выразилась как-то не так.

– Это тоже можно счесть везением, – согласился Марат. – Но мы не вправе так бездумно рисковать. Тем более, тобой. Пока я за тебя отвечаю – никаких опасных авантюр!

– Но как же…

– Придумаем способ! Но не рискуем.

– А вдруг времени осталось мало? – не сдавалась Зоя. Она даже притопнула ножкой. – Это же глупо! Я могу освободить Эроса, чтобы мы нашли Ариадну, а ты упираешься!

– Ребята! – попыталась привлечь к себе внимание Леся, но раздраженный Марат ее не услышал.

– Глупая легкомысленная девчонка! Я не имею права подвергать тебя опасности! Герасим с меня потом шкуру спустит и дерьмом набьет!

– Марат!..

– Да какая тут опасность! – горячась, отмахнулась юная танцовщица. – Это наверняка какой-нибудь послушный семейный дух, который и мухи не обидит!

– Откуда ты можешь точно знать?..

– Я знаю! – снова крикнула Леся, и снова впустую. Друг уже вскочил на ноги и навис над маленькой ведьмой, а та бесстрашно смотрела на него снизу вверх, уперла руки в бока и не собиралась уступать.

– Да даже если там дух бисквитных тортов! – разорялся Марат. – Он – семейный, древний, которого держат в заточении уже несколько поколений! Я бы первым делом после освобождения, разнес бы все вокруг к чертовой матери!

– Ну так это ты… Ай!

– Твою мать! – почти в унисон с Зоей выругался оборотень, хватаясь за колено. – Леся! Какого … ты творишь!

А дорогой подруге всего лишь надоела эта бесполезная грызня, и она одним махом прекратила ссору, весьма ощутимо дернув ведьмочку за косу, а Марата – так просто бесцеремонно пнула.

– Хватит! – решительно изрекла Леся. – Я сейчас расскажу об Эросе, что знаю, – мне леди Корнелия рассказывала. А потом решим.

– Я решу, – огрызнулся Марат, потирая ушибленное место. Но тут же устыдился такой мелочной придирки. Ведет ведь себя как малолетка! Ввязался в ссору с подростком, выставил себя со всех сторон дураком. И правда – чего разорялся, мог же просто запретить и закрыть тему. Тупо пользуясь правом старшинства. Нет, эти девчонки дурно на него влияют, определенно.

И все равно, хотя рассказ Леси внушал надежду на благоприятный исход, риск оставался. Подруге пришлось раз пять поклясться, что говорит правду, и практически процитировать некоторые фразы, но и это не успокоило колеблющегося оборотня.

Некоторое время спустя Зоя обозвала его перестраховщиком и предприняла еще одну безрезультатную попытку добраться до медальона, за что в назидательных целях была несильно, но обидно нашлепана по попе. Юная ведьмочка потерла мягкое место, пробормотав под нос что-то явно нелестное в адрес незваного воспитателя.

– Я слышу, – отозвался Марат. – Ударение не там поставила. Если взялась за ругань, ругайся правильно.

– Учитель нашелся… – надулась Зоя. Увидев, как насмешливо искривились губы несостоявшегося преподавателя, Леся поспешила вклиниться, пока они снова не сцепились.

– Так что, Марат? Можно же попробовать? Это ведь единственная наша надежда.

И это действительно так. Зацепок больше нет. Имеет ли он право подвергать такой опасности малолетнюю авантюристку? Хотя вопрос не в правах. А в выборе – рискнуть или отступить?

– Зоя, – произнес молодой оборотень максимально серьезным тоном. – Обещай, что не будешь лезть на рожон. Если почувствуешь, что тебе не по силам – не надрывайся. Выход найдем. Поняла меня?

Юная ведьма обрадовано кивнула, демонстрируя несостоятельность всяческих уговоров и лекций по собственной безопасности.

– Что с тебя взять… – вздохнул Марат. – Держи.

Зоя тут же подхватила колдовской медальон и принялась его с энтузиазмом тискать и вертеть, как годовалый ребенок – новую и такую интересную игрушку. Но так продолжалось недолго – вскоре она застыла, сосредоточенно глядя в пространство. А меж ее сложенных ладоней пробивался яркий свет. Границы ореола начали медленно, но заметно расширяться, будто перетекая в маленькую танцовщицу. Искрящийся поток окутал сначала ее тонкие до полупрозрачности ручки, затем от плеч двинулись вниз, до самых пяток, и одновременно до кончиков волос вверх.

Все это зрелище у Леси вызывало восхищение и страх. Она преклонялась перед непознаваемой, таинственной силой колдовства и в то же время ощущала, как зубастый червячок беспокойства за подругу упоенно вгрызся в ее взволнованное сердце.

– Ну давай, малышка, еще чуть-чуть, – вдруг произнесла Зоя со странной интонацией. Марат рванулся было к ней, но усилием воли сдержал порыв, чтобы ненароком все не испортить. Леся кусала губы, переводя взгляд с явно обеспокоенного оборотня на подружку, и молилась, истово, горячо, всей своей светлой и преданной душой устремляя молитву к небесам.

– Давай-давай-давай, еще капельку, только одна ниточка… Есть!

Зоя раскинула руки в стороны, позволяя потускневшему медальону скрыться в высокой траве, и сумасшедше расхохоталась в небо. Потом встряхнулась всем телом, как собака, обратила внимание на свидетелей сего непотребства.

– … твою …, как же хорошо! – с чувством, отчетливо (и верно расставляя ударения) произнесла ведьмочка. – Вы бы знали!

– Сомневаюсь, что все настолько хорошо, – не согласился бледный как смерть Марат и настороженно уточнил: – Эрос?

– В точку, собака ты фартовая!

Была такая забавная игрушка у Мирославы. На листке красовалась изящная кошечка, нарисованная четкими ровными линиями. А поверх него накладывалась аляповато разукрашенная стекляшка. Сквозь нее отчетливо видны черты первого рисунка, однако если смотреть общую картину, то видится не кошка и не разноцветные пятна. Все вместе образует спящего дракона. Главное – правильно наложить стекляшку, иначе рисунок не сложится. Леся несколько раз, не веря своим глазам, объединяла и растаскивала картинки. В голове не укладывалось – как кошечка с помощью нескольких цветных пятен может превратиться в дракона?

Так вот, внешность Зои настолько дисгармонировала с поведением, что тоже голова кругом шла. Вроде и она… а в глазах – существо более древнее, незнакомая жесткая усмешка кривит мягкие губки, грубые слова срываются с острого язычка и летят, гонимые звонким Зоиным голоском.

– … твою мать, – прошептала Леся.

– Что сейчас с Зоей? – уточнил Марат.

– Все с ней в порядке, не видно разве? – произнесла «ведьмочка», забавно округлив глаза, и развела руками. – Жива, здорова, разве что без сознания… немного.

– Что все это значит? Объясни!

– А вот неохота мне объяснять, и ты меня не заставишь! Тем более, ты и не поймешь половину. Успокойся, волчонок, ведьмочке я вреда не причиню. Даже желание ее одно исполню, в награду за такой чудесный подарок.

– Это был не подарок, – возразил оборотень, лишь едва поморщившись на пренебрежительное прозвище. – Ты знаешь, зачем тебя освободили?

– Да, – кивнул дух, помрачнев. – Моя девочка в беде.

– Ты можешь помочь отыскать ее?

– Разумеется, в этом и состоит мой долг. Вот только сомневаюсь, что в таком теле я сумею эффективно действовать. Да и девочку жалко – мало кто может выдержать мой дух в своем теле и не покалечить свой. Так что с тебя, Марат, найти мне тело здорового, сильного парня, причем, крайний срок – три часа. Юной волшебнице тяжко дается мое присутствие. И, да, желательно, чтобы парень рыжим был, – подмигнуло это странное, непостижимое существо.

Следующим вечером в небольшой перелесок вдали от поселений ворвалась весьма интересная компания. Громадный серый волчище, подозрительно обнюхивающий все наличные кусты. Смешливая худенькая девчушка на закорках у старательно пыхтящего рыжеволосого здоровяка. И высокая фигуристая девица, понуро плетущаяся в тылу.

– Тпр-ру! – скомандовала Зоя своему выносливому скакуну, и тот послушно остановился, переводя дыхание. – Здесь подходящее место, да, Марат? Остановимся на ночь?

Оборотень ворчливо рыкнул, отчего Леся нервно вздрогнула и заозиралась. Последние часы она вообще за дорогой не следила, в разговорах не участвовала и была занята только тупым подсчетом шагов. Поскольку ее математическое образование не предполагало знания больших чисел, девушка всего лишь считала десятки, что опять-таки изрядно отупляло и вводило в странное состояние оцепенения.

– По-человечески говори, раз с людьми идешь, – посоветовал вредный рыжий, аккуратно спуская маленькую танцовщицу на землю. Плотно набитый мешок со снедью рухнул рядом, скинутый без особого пиетета. Леся это восприняла как команду, тоже сбросила с плеча тяжелую сумку, уронила на землю компактно свернутое одеяло и устало на него присела.

– Иди сюда, – позвала девушка друга, протягивая ему широкий плащ. Волк ловко поднырнул под ткань, а через секунду с колен поднялся уже человек, отряхивая с волос прилипшие паутинки.

– Так, раз решили останавливаться, давайте до конца доведем, – постановил Марат и принялся распоряжаться, кто за дровами идет, кто готовкой занимается, кто спальные места готовит… Себя работой он также не обделил, поэтому не прошло и получаса, прежде чем компания расселась перед костром в ожидании ужина.

Леся, вооруженная длинной деревянной ложкой, зорко следила за мясной кашей, Зоя настойчиво развлекала подружку интересными волшебными фокусами, а мужчины тем временем обсуждали дальнейшие планы. Вроде, все спокойно, все при деле, но атмосфера, тем не менее, напряженно звенела, как перетянутая струна, грозясь в любую секунду лопнуть и в кровь поранить пальцы.

– Готово, – безразлично уведомила Леся, требовательно протягивая руку за первой плошкой. Огорченная ведьмочка вскинула бровки, догадываясь, что не сумела растормошить подругу, и протянула свою миску. Ужин прошел в тишине, изредка разбавляемой смешками Зои и карикатурно задумчивыми хмыками рыжего. Марат мрачно сверлил взглядом хмурую подругу.

– Далеко нам еще? – поинтересовалась Леся, вяло ковыряясь в остатках своей порции.

– Дня три примерно, – прикинул Эрос. – А там посмотрим, может, придется помощи у кого просить, если ситуация потребует.

Девушка невнятно проворчала что-то по поводу их общей платежеспособности. Этого весьма прозрачного намека Марат не выдержал.

– Ну что, все доели? – нетерпеливо рыкнул он. – Эрос, Зоя, с вас – мытье мисок и котелка.

– Э? С чего бы это?! – возмутился здоровяк.

– С того, что я сегодня охотился, а Леся готовила. Давайте, давайте, ручей вон там. Не заблудитесь. Эрос, за Зоей следи, что случится – скальп сниму.

– Грозный какой… – проворчал тот. Но, поймав многообещающий взгляд оборотня, смекнул, в чем соль, и быстро смылся с посудой в одной руке и залившейся смехом ведьмочкой – в другой.

– Знаешь, что, дорогая подруга, – процедил Марат. – Мне эта твоя мораль уже в глотке костью встала. Говори, что хотела сказать, и успокойся, наконец!

– Моя мораль? – мгновенно вспыхнув, всплеснула руками Леся. – Мораль не моя, это общие законы! Воровство и убийство – это тяжкие грехи, которые никогда не искупить!

– Я сделал то, что посчитал нужным, чтобы мы все выжили и не голодали.

– О Боже… Да я бы лучше умерла, чем обрекла на смерть абсолютно невинного человека!

– Этот человек знал, на что шел, – огрызнулся мужчина. – Самоубийство, между прочим, тоже большой грех, так что можешь успокоиться тем, что мы спасли его бессмертную душу.

– Конечно, спасли! Тем, что уговорили сменить способ самоубийства с одного на другой.

– Леся, черт подери, подумай своей лохматой головой! Если бы мы не нашли этого парня, пострадала бы Зоя! Готова была пожертвовать подругой во имя убеждений?

– Эрос мог вернуться обратно в медальон, – уперлась рогом Леся. – Никто бы не пострадал!

– Тогда бы мы не знали, где искать Ариадну.

– И ты ради нее убил человека?

– Да ради нее я несколько деревень под корень вырежу!

Девушка поперхнулась возражениями, со страхом взирая на обезумевшего друга.

– Марат, – тихо проговорила она. – Ты понимаешь, что сходишь с ума? Тебя Ариадна околдовала, ведь ты бы никогда…

– Пусть даже околдовала. Мне наплевать, сколько законов я нарушу, чтобы спасти ее. Ты сейчас не поймешь, как это бывает. Меня наизнанку выворачивает только от мысли, что ей может грозить опасность.

Леся бессильно свесила голову, не зная, как достучаться до Марата. И сомневаясь, нужно ли это. Если он так счастлив…

– Это неправильно, – прошептала она. – Так нельзя.

– А как можно? Очертя голову, бросаться в тяжелую дорогу? Ради собственной жажды приключений брать с собой в путь малолетнюю девчонку, подвергая ее опасности? Так можно?

Марат в сердцах сплюнул и отвернулся. Так он и знал, что не выйдет ничего хорошего. Пусть бы Леська переболела сама, перестрадала, не зачиная скандала. Услышав сзади тихие всхлипы, молодой оборотень возвел взор к ночному небу, испрашивая для себя другого наказания, чем женские слезы. Увы, подруга крепко перенервничала и успокаиваться не желала.

– Черт с тобой, – гаркнул он, оборачиваясь. Шлепнулся рядом с Лесей на землю, крепко обнял. Девушка с облегчением уткнулась ему в плечо, щедро орошая рубашку соленой влагой.

– П-прости, – повинилась она. – Но я просто… Все так быстро и страшно…

– Ладно, это ты меня прости, вспылил. Но у меня слишком мало времени на законные методы. Приходится брать то, что требуется, силой.

– Но это ведь неправильно, Марат! Неправильно!

– У меня нет времени на совесть, – хмуро отозвался друг. – Я в ответе за Ариадну, за тебя и за Зою. Мне тоже тяжело и неприятно, но делая выбор между незнакомцами и друзьями, я всегда выберу друзей. Для меня это – правильно.

Марат не знал, приняла ли к сведению его слова драгоценная подруга, она не ответила. Но и возражать не стала. Все же, разумное зерно в его собственной морали было, и оно явно намекало на привилегированное положение Леси в его системе ценностей. Если не угомонил ее излишне резвую совесть, так хоть самолюбие потешил.

Совершенно незаметно опустилась на землю ночь. До темноты друзья-приятели успели прибрать с импровизированного «стола» после ужина, вернулись Зоя с Эросом и чистой посудой, сразу упаковались, чтобы с утра не тратить время на сборы, и улеглись спать. Вернее, улеглись все, кроме Эроса – он остался сторожить костер большую часть ночи, пообещав Марата разбудить к утру. По словам бессмертного духа-хранителя, его телу сейчас требуется на отдых всего пара часов.

К Лесе сон все не шел. Она, конечно, раздумывала над словами друга, находила их лестными для себя, но неприемлемыми к ее собственной жизни. Сквозь прикрытые веки наблюдала за играющим с огнем Эросом и гадала – а жив ли еще тот убитый горем парень, которого Марат привел из ближайшего поселка? Если присутствие духа-хранителя долго не смогла выдержать даже сильная ведьма, то сколько нужно обычному парню, чтобы окончательно потерять собственную личность? И доволен ли он сделкой?

Перевернувшись на бок, девушка вздохнула. Потревоженная Зоя вяло пихнула ворочающуюся подруженьку в спину, но не проснулась. Марат, в облике огромного зверя, пристроился у девушек в ногах, грея пятки.

Прошел еще один час. Ворованная крупа, несмотря на свое греховное происхождение, мирно грела потроха, а вот совесть все соки из внутренностей высосала. И дернул же ее черт пуститься вдогонку другу безо всяких припасов! Конечно, никто не знал, что преследование затянется, но подстраховаться же можно было!

Леся с тихим стоном вновь открыла глаза и едва не вскрикнула. Перед ней на корточках сидел Эрос, склонив набок голову, с насмешливым любопытством ее рассматривал.

– Чего не спишь?

Девушка неопределенно повела плечом, смежив веки, чтобы оградить себя от никому не нужного разговора.

– Идем, развлеку тебя. Идем-идем, все равно не спишь.

Пришлось подниматься и топать к костру. Подобрав расстеленный на земле плащ, Леся закуталась в него и застыла немым памятником укора.

– Да брось, что ты маешься? – фыркнул Эрос при виде такой картины. – Марат тебе не смог мозги прочистить?

– Просто я с ним не согласна.

– А я не согласен с тобой. И Зоя, кстати говоря, тоже нормально на все отреагировала. А у тебя какие-то принципы странные.

– Нормальные у меня… принципы, – огрызнулась уязвленная пренебрежительным тоном девушка.

– Ну да, ныть по судьбе незнакомого парня – это очень логично. И жалеть, что подруга осталась жива-здорова, и что невесту твоего приятеля скоро найдем.

– Я жалею не об этом, что ты переворачиваешь! Я просто хотела, чтобы никто не пострадал.

– А ты что, не знала, что жизнь не всегда делает то, что ты хочешь? – «удивленно» округлил глаза насмешник. – Всегда есть те, кому одно событие выгодно, и другие, кому оно же несет катастрофические убытки. Это правда жизни, с ней только смириться надо и понять для себя, что тебе дороже.

– Если бы все люди думали так же, мир бы рухнул в череде войн, – подумав, сделала вывод Леся. Эрос хмыкнул и одобрительно хлопнул ее по плечу.

– К счастью, таким вольнодумием страдают лишь избранные. Остальные четко следуют общей морали из страха перед наказанием. А нам закон не писан.

– Почему это?

– Ну, сама подумай. Марату уже терять практически нечего, он на той грани, где стираются все законы. Зоя – сильная ведьма, такие, как она, имеют право и силу жить по собственным правилам. Ну, а я – и вовсе не человек. Признаюсь, людская мораль мне часто непонятна. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы занять тело человека, который и сам хотел умереть. Я бы, в принципе, в любого по своему разумению мог бы вселиться, но тут уж уступил вашему пониманию правильности. Но ты и теперь недовольна.

Леся сердито засопела. Конечно, она и сама, бывало, нарушала общепринятые правила, но то было баловство, мелочь, а тут… «А может, – вдруг подумалось ей, – то, что я считаю баловством, для другого – непреложный запрет, за нарушение которого следует немыслимая кара?». Вспомнилось, как страдала мачеха, когда обиженная Леся сбежала на ночь из дома. Это ведь для нее была мелочь, пустяк, а для Людмилы – отчаянная, полная слез и переживаний ночь без сна.

– Скажи, – отпустив все мысли на волю, устало проговорила девушка, – а тот парень, он… уже…

– Да нет, знаешь, пока держится, – мотнул головой Эрос, прислушавшись к себе. – Может, и выдюжит, отделается сединой. Странно, он ведь так умереть хотел, а теперь цепляется за каждое воспоминание, за любую ниточку… Вот и пойми этих людей!

– А ты его потом отпустишь?

– Мне все равно нужно будет вернуться в медальон, – пожал плечами дух. – Так что, да, когда опасность для Ариадны минует – отпущу. Хотя…

– Что? – обнадеженная было Леся, в волнении, вновь затаила дыхание.

– Да не хочется, понимаешь ли, опять по пятьсот лет в побрякушке прозябать. Поговорю с Ариадной, может, до следующего ребенка в роду отпустит меня погулять. Тогда и тело понадобится. Но если уж тебе так принципиально, могу пообещать, что если парень не сломается, отпущу. Найду себе другого, на время. Или договорюсь с ним. Раз такой сильный, то сможет мне дать пару-тройку лет для занимательного путешествия. Ну да ладно, поживем – увидим. Ну что, успокоилась, совесть ты наша общественная?

Девушка в ответ благодарно улыбнулась и, привстав на цыпочки, клюнула старого доброго духа в щеку.

– Ну, иди тогда, – добродушно хмыкнул Эрос, слегка шлепнув заботливую благодетельницу пониже спины. – Доброй ночи.

11. Пути расходятся

На третье утро Леся обрадовала спутников неожиданной простудой. Прошедший накануне холодный дождь до судорог выморозил всех, но коварная змея болезни свилась в клубок только в Лесиной груди.

Дневной переход девушка провела в бредовом полузабытьи на мохнатом загривке Марата. Естественно, скорость передвижения существенно снизилась, и теперь уже бедный оборотень начал терзаться совестными сомнениями.

Оставить недужную подругу в лесу на попечение Зои – не вариант. В большинстве поселков, которые Марат по необходимости посещал, засели церковники, разыскивающие дерзкую ведьму на метле. И если учесть, что оная ведьма числится в его спутниках, поселить их с Лесей в опасной близости от Инквизиции даже на короткое время – значило собственноручно подписать маленькой танцовщице смертный приговор. Но и таскать за собой больную девушку нельзя! Во-первых, для нее самой небезопасно, во-вторых, это явная потеря времени, которое и так кусает за хвост и наступает на пятки.

К вечеру, так ничего и не решив, Марат скомандовал остановку на ночлег. Зоя кинулась хлопотать над Лесей, а мужчины, переглянувшись, быстро организовали лагерь и отправились на охоту: серый – за мясом, рыжий – за дровами.

Устроив подругу на теплом одеяле, юная ведьмочка укрыла ее плащом, заботливо подоткнула со всех сторон и принялась колдовать. Вернее, пытаться изгнать болезнь, благо, пациент, выпив горячего отвара из листьев дикой смородины, снова погрузился в сон и не мешал.

Увы, все старания Зои пошли прахом. Она сама не раз подхватывала простуду и помнила из объяснений деда Герасима, что насморк колдовством не лечится. Слегка унять жар, ослабить боль – максимум, на что стоит рассчитывать, но девочка решила-таки проверить слова достойного наставника на практике.

Банальная простуда не поддавалась усилиям даже такой сильной ведьмы, как Зоя. Разочаровавшись в собственных талантах, девочка шмыгнула носом и уселась рядом со спящей подругой.

Справедливости ради стоит заметить, что лихорадка, терзавшая несчастную больную, разжала цепкие коготки и позволила жертве вздохнуть спокойно. Ну, или почти спокойно – простудные симптомы никто не отменял. Но все же, теперь Леся сможет продолжить путь.

К сожалению, планы не всегда исполняются в точности так, как задумывалось. Достаточно пары фатальных случайностей, чтобы пустить псу под хвост даже тщательно проработанную стратегию. Можно подстроиться, подкорректировать, но в точности, как задумано, уже не суждено исполнить.

Кто знает, как повернулись бы события, если бы охранный разъезд не свернул с намеченного пути из-за внезапной грозы. Если бы рядовой гвардеец, прозванный за близорукость Кротом, отойдя по нужде, не заметил вдали огонька. Если бы издерганный командир не проявил дотошность…

Когда маленький лагерь окружили вооруженные мужчины, Зоя сначала оторопела от неожиданности. Их путешествие проходило настолько гладко, что девчушка успела забыть о возможной опасности.

Вообразив, что это разбойники, а те почему-то всегда неравнодушны к юным девам, маленькая ведьма вскочила и приготовилась стоять насмерть, защищая свою честь и честь подруги.

– Кто вы и что делаете на землях рода о’Шеннел? – строго вопросил главный. Его взор метнулся к лежащей Лесе, глаза подозрительно сощурились.

Кольцо окружения медленно сжималось, и Зоя не выдержала. С ее пальцев сорвались зеленые искорки и, упав на землю, впитались в почву, прорастая живыми зелеными побегами. Лоснящиеся стебли змеями поползли к разбойникам, норовя обхватить, сжать, задушить. Брови главаря взметнулись в мимолетном удивлении, но через мгновение губы его изогнулись в удовлетворенной усмешке.

Он, не медля, дал некий знак кому-то за спиной Зои, но ничего предпринять девочка не успела. В затылке взорвался клубок боли, и сознание померкло.

Колдовские растения, лишенные контроля и цели, расползлись, кто куда, а уже стреноженные вояки смогли легко освободиться, обрубив безвольные стебли.

– Отлично, – кивнул командир. – Грузите обеих, свяжите и про кляп не забудьте. Кор, Брент, осмотритесь здесь. Необычное не трогать, звать меня. Быстро, надо успеть в замок, пока ни одна из них не очухалась.

Спустя буквально пять минут отряд Марка в спешном порядке отправился к хозяйскому замку. В числе их добычи значилось: одна явная ведьма, одна потенциальная ведьма, фляга с крепленым вином, осевшая за пазухой пронырливого Брента, и колдовского вида тяжелый медальон, попросту валявшийся в траве. Никто, правда, не заметил, что эта вещица, пролетев из-за кустов метров пять, приземлилась там буквально полминуты назад. А подозрительный свет, исходящий от амулета, совсем быстро сошел на нет.

– Сколько еще до замка? – осведомился Марат, как только их маленький лагерь и младшие спутницы исчезли из зоны видимости.

– Завтра к обеду выйдем, – откликнулся дух, оглядываясь назад. – Нам придется очень постараться, чтобы хотя бы узнать о судьбе Ариадны, не говоря уже о проникновении в замок.

– Подстережем какого-нибудь слугу, спросим хорошенько.

– А если ее привезли тайно? Вся обслуга может быть попросту не в курсе.

Марат не ответил. Сосредоточенно изучая каждую травинку под ногами, он тонул под тяжестью раздумий и снова не находил выхода. Сидеть сложа руки невыносимо, знать, что любимая женщина в опасности и не видеть способа ее спасти – просто убийственно. А надо ведь еще подумать о том, куда приткнуть балласт в виде двух молоденьких подружек, бездумно следовавших за ним.

– Зачем им Ариадна?

– Да кто ж их знает, – поморщился Эрос. – Я даже не в курсе, кто сейчас там хозяйничает. У мужа Корнелии был младший брат, но ему сейчас, должно быть, лет семьдесят. В права наследования мог вступить его сын или муж дочери, или уже внуки, или кто-то из дальних родственников семьи. Или вообще посторонний человек, получивший бесхозное владение в награду за какие-то заслуги. Вариантов масса, поэтому сначала нужно найти способ разведать ситуацию.

– Наняться кем-нибудь в замок?

– Можно попробовать, но вряд ли возьмут человека с улицы. Без документов, рекомендательных писем и пристойной одежды там делать нечего.

– Но должен же быть способ! – упрямо рявкнул Марат. – Хотя бы что-то узнать, хотя бы слухи!

– Если так хочешь, могу заглянуть в ближайшую деревеньку, поспрашивать народ, – предложил рыжий оптимист. – И попробуем-таки подстеречь кого-нибудь из обслуги. Не ершись, мы справимся. Если уж нашу девочку выкрали так нагло, не побоявшись широкой огласки, значит, она ценна. Хотя мне и не нравится причастность о’Шеннелов, я все же думаю, что ей не грозит смертельная опасность.

– Знать бы наверняка…

– Тут уж ты не угадаешь. Да и не оставил бы ты ее там, даже если бы знал, что на нее там молятся. Так ведь?

Марат хмыкнул, невесело качнув головой. Эрос знал, о чем говорил. Но вот обсуждать эту тему не хотелось категорически.

– Именно поэтому я и уступил Ариадне, – вздохнув, признался рыжий. – Ей было все равно, кого охомутать, лишь бы выбраться скорее и отомстить обидчикам. Но для тебя…

– Хватит!

– Для тебя она стала всем миром, всеми звездами, солнцем и луной. И знаешь что, Марат? Ты ведь для нее тоже заменил все небесные светила.

Ошарашенный волк застыл, неверяще уставившись на ехидно усмехавшегося духа. Как бы ни стремился он отринуть все мысли о своем недобровольном выборе, тем не менее, понимал, что навеки обречен до безумия любить женщину, которая видит в нем лишь средство. Оружие, которым можно управлять. Конечно, управлять с лаской и нежностью, так ведь гораздо проще, верно? Бережно начищать острое лезвие, любовно полировать гарду и рукоять, подобрать достойные ножны, чтобы в нужный момент клинком пронзить вражеское сердце. А затем снова обтереть чистой тряпочкой, благодарно поцеловать и повесить за спину.

Хорошему оружию потребен правильный уход, ведь так?

Но теперь Марат снова удостоверился в старой доброй истине: мужчине не дано познать ход таинственных женских мыслей и поступков.

– Давненько я так выгодно не пристраивал малышку из рода л’Амур, – довольно фыркнул вредный дух, похлопав по плечу благополучно привороженного и по уши влюбленного спутника. – Так что не волнуйся понапрасну. Если перед ней встанет выбор, она посмотрит на тебя.

Облагодетельствованный оборотень силой воли заставил себя вернуться из вероятного будущего в прозаичное настоящее.

– Возвращайся к девочкам, – нарочито строго молвил он. – Принеси им побольше дров и отправляйся в деревню, заночуешь там. Может, кто-то все-таки что-то слышал, или сплетни ходят. Во всяком случае, ты хотя бы узнаешь, кто нынче хозяин на этой земле. От результатов будем смотреть, что делать дальше.

– Ух, раскомандовался, хвостатый, – беззлобно оскалился будущий шпион. – Ну да ладно, новости нам всяко нужны.

Под гулкий смешок Эрос махнул рукой Марату и потопал обратно, по пути охотясь на сушняк. Дело это было на редкость сложное, поскольку грозы развели сырость и здесь. Он шел и мысленно хаял гадкий осенний сезон, неведомых коварных похитителей, нервничающего волка, хрупкое здоровье нынешней молодежи и собственную незавидную судьбу.

Подойдя ближе к лагерю, дух поневоле замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Оркестр непривычных звуков настораживал: судя по хору голосов, пожаловали посторонние, и не из поселян. Четкие команды, быстрый, решительный топот, лаконичные доклады.

Медлить было нельзя. Пораскинув мозгами, Эрос отважился на самый свой, должно быть, рисковый поступок. Он потратил бесценные три минуты на подготовку, а затем добыл из-под ворота рубашки свою личную тюремную камеру.

На несколько секунд ослепительный свет поглотил фигуру высокого рыжеволосого парня, что, к счастью, осталось незамеченным. Присев за густым, раскидистым кустом, жертва древнего колдовства на глазок прикинул расстояние и низко метнул ведьмин знак. Тот, кувыркнувшись в траве, приземлился у ног лохматого солдата.

Цепкий взор проследил за тем, как отряд из дюжины воинов, отягченных двумя девушками и одним неуемным духом, двинулся в путь. Что ж, первый шаг сделан. Осталось только выполнить свою часть сделки и тщательно продумать последующие.

В эти дни фатально не везло не только компании незваных спасателей. Инквизиция, получившая дерзкий вызов, так и не дозналась виновницы. Конечно, жертвы в процессе следствия неизбежны, но как же обидно, что ни одна из обвиненных не продемонстрировала колдовских способностей! Безобразие, да и только! И ведь нельзя оставлять столь наглую выходку без последствий, ибо тогда ведьмовское отродье окончательно потеряет всякий страх перед церковью и Богом. Но выхода нет – и огорченные попы приняли решение вернуться в обитель, чтобы, посоветовавшись с Настоятелем, разработать новый план. Эта бесстыдная колдовка не останется безнаказанной!

Пожалуй, без ненужных жертв обошлось лишь в поселке, куда направился отец Константин. Будучи человеком просвещенным и не лишенным здравого рассудка, он полагал, что всему виной слухи и домыслы людские, а потому чересчур серьезно к своей миссии не относился. Но и манкировать обязанностями не посмел: подробно расспросил трактирщика, прочел вдохновенную проповедь, поговорил с местным священником. Как и ожидалось, сплетни о ведьмовских обрядах оказались именно сплетнями, и ничего общего с колдовством не имели.

Единственное, что насторожило отца Константина, это таинственное исчезновение брата Терентия, а с ним – еще пятерых монахов и молодого послушника. Посланный за ними брат Аркадий доложил, что в замке на холме никого нет, остались только следы от какого-то ритуала, и предъявил в доказательство кусочек мела. Обычного такого, он исправно пачкал пальцы, рисовал на камне и не проявлял иных, волшебных, свойств.

– А может быть, его, это, того, – опасливо предположил послушник Яков. – Демон утащил, а?

– Меловыми рисунками демонов не вызывают, – покачал головой отец Константин. У него была пара версий, куда мог запропаститься незадачливый брат. Либо нашел что-то стоящее, что решил самолично (и вперед, собственно, отца Константина) предъявить Настоятелю, либо вбил себе в голову, что должен провести следствие без всякого там надзора и отправился по следам слухов. Что так, что эдак – искать сейчас пропавших братьев смысла нет. Они себя в обиду не дадут и, если что, удержат опрометчивого Терентия от совсем уж безумных поступков.

Поэтому, поблагодарив добрых людей за постой, отряд отправился обратно в обитель.

К счастью ли, к горю, но через пару дней вопрос, куда подевались семеро пропавших, разрешился сам собой. Картина ужасающего, бесчеловечного зверства потрясла монахов до глубины души. Юный Яков едва не потерял рассудок, узрев распотрошенное тело своего друга, послушника Артура, и его же голову в трех метрах друг от друга. Брата Терентия словно бы подвергли четвертованию, и остальные тела также являли собой торжество жестокости и насилия.

Братьям пришлось взять на себя погребение несчастных. Ночью никто так и не сумел заснуть, а поутру бледный отец Константин скомандовал продолжать путь. Настоятель должен знать, что кто-то в этих краях жестоко балуется самым темным колдовством.

Часть четвертая

Цели и средства, выбор и последствия

Легко ли отказаться от любви?

Разжать кулак, в котором бьется птица,

Сдержать порыв и не остановить,

Когда она вспорхнет, забыв проститься.

Легко ли отпустить на волю сон,

Пушистый, теплый, с привкусом корицы,

В тумане, где навеки серый тон,

Позволить без остатка раствориться?

Легко ли отвернуться от мечты?

Из озера страданий бед напиться

И прыгнуть со смертельной высоты,

Ничуть не опасаясь расшибиться?

Легко ли бросить сладостную месть

И от великой цели отступиться?..

Когда было забыто слово «честь»?

Когда успела с совестью проститься?

12. Прошлое, настоящее, будущее

Дети не умеют смотреть в будущее. Их счастье – в твердом убеждении, что сытая пора незыблема и вечна, ничто и никогда не разрушит этот маленький наивный мирок.

Каждый день с утра будет приходить мама и снимать с шеи неудобную висюльку, потом старая Берта поможет умыться, неторопливо облачит юную леди в очередной пышный наряд, красиво заплетет волосы и поведет завтракать. Большой и сильный папа не откажется тайком поиграть в принцессу и дракона, защекочет до икоты, изображая коварного огнедышащего ящера.

На ужин подадут ужасно невкусную рыбу, и мама нахмурится строго, следя, чтобы тарелка непременно опустела. А перед сном заглянет в комнату, поцелует ласково и снова, заботливо поправив волосы, поможет надеть это странное большое украшение. И опять в компании веселого рыжего мальчишки всю ночь можно бегать, играть и веселиться, пускай это даже всего лишь сновидения. А утром придет мама…

Детям невдомек, что жизнь может совершить головокружительный кульбит и уйти в смертельное пике. Конечно, их временную близорукость компенсирует родительская предусмотрительность, но рано или поздно наступает тот момент, когда и они не в силах защитить свое потомство. Тогда приходит пора мальчикам и девочкам подобрать сопли, утереть мокрые от слез щечки и поступать по собственному разумению.

Обычно это происходит ближе к подростковому возрасту, когда авторитет родителей подвергается сомнению. И как же чудят вчерашние детки, которые и мысли не допускали отцепиться от маминой юбки! Но вот беда – заглядывать вперед они так еще и не научились. И взрослым приходится разгребать последствия их невинных шалостей, попутно вбивая простые житейские истины в головы чад своих посредством нудных моралей или хлесткого ремня.

Но хуже всего, когда мир рушится в раннем детстве. Когда вчерашняя маленькая леди, под присмотром гувернантки терзавшая рояль, сегодня прячется в чулане, испуганная, растерянная. Она не поняла, отчего мамочка была растрепана, а папа угрожающе сжимал рукоять меча.

– Сиди здесь, детка, – прошептала мама, порывисто обняла и поцеловала в щеку. А потом девочка ощутила тяжесть семейного медальона, который иначе чем ночью никак нельзя было трогать, и продетое в цепочку массивное мамино же кольцо. – Тихо сиди, тебя никто не должен услышать. Слушайся Эроса, милая, если что, он сможет тебя спасти. И помни, я люблю тебя, солнышко, очень люблю.

Папа ничего не сказал. Он просто посмотрел долгим взглядом, и малышка впервые усомнилась в том, что все это – какая-то непонятная взрослая игра, что вот сейчас все закончится, папа рассмеется, подхватит ее на руки, пощекотав животик. А мама пригладит волосы и, улыбнувшись, позовет кушать противную рыбу. И все будет, как всегда.

Но нет. Мужчина поцеловал дочь в макушку, взял за руку жену и захлопнул дверь. Девочка осталась в темноте, бояться, прислушиваться к странным звукам и ждать. Мама сказала – сидеть здесь, мама знает…

– Леди Ариадна? – в покои заглянула служанка, смахнув тонкую нить воспоминаний, ведущую из прошлого. – Госпожа Элизабет хочет вас видеть в Каминном зале.

– Сейчас приду, – спокойно отозвалась девушка, даже не глянув на вестницу. Разумом пребывая далеко от здешних стылых стен, она бы проигнорировала сие хамское распоряжение, все-таки леди не подчиняются простолюдинкам, пусть даже обладающим некоторым влиянием в данном конкретном замке. Но Элизабет давно уже не уделяла внимания своей гостье, а недавний пророческий совет старательно подогревал любопытство. Правду сказал – или солгал? И если первое, то каким был мотив: попытка показать, что может быть полезным, спасая собственную жизнь, или действительно глубокое переживание за общее будущее?

Звук тихих шагов гулко отталкивался от каменных стен и разносился по всему коридору. Ариадна успела выучить этот замок за то короткое время, что провела в гостях. И могла с закрытыми глазами найти спуск в подземелье и даже ту самую тесную камеру, где впервые очнулась.

Связанная по рукам и ногам, с противным кляпом во рту и обжигающими воспоминаниями о собственном невыносимом позоре. Подумать только, она, Ариадна, потомственная колдунья и аристократка, переходит с рук на руки как законная добыча, честно взятая в бою! Сначала эти проклятые церковники в ее же семейном замке, затем бойня на рассвете, где беспомощную ведьму хватают, как бездушный трофей, и волокут куда-то, похваляясь, сколько кто заработает на этой самой ведьме. Еще и мешок на голову надели, беспредел! От духоты весь путь Ариадна провела в полузабытьи, а когда свежий, чистый воздух радостно хлынул в легкие, а глаза беспощадно резанули отсветы дымного факела, напротив стояли двое.

Тогда и настала пора познакомиться с Элизабет Руркес, морщинистой, некрасивой старухой в богатом платье с чужого плеча. Она цепким, колючим взглядом рассматривала свою добычу, словно прикидывая, как будет сподручней свежевать. Рядом с ней шатко стоял, обеими руками опираясь на костяную трость, второй человек – древняя развалина, уже не достойная называться мужчиной. Однако его глаза все так же цепко подмечали детали, оттого и качнулся маятник в совсем другую сторону, начиная новый цикл.

– Глаза… – прошелестел старик. – Лиззи, посмотри на эти глаза!

– Смотрю. И не вижу ничего особенного, – фыркнула его спутница. – Эту ненависть во взгляде я видела сотни раз.

– Ты не понимаешь, Лиззи. Это наша кровь!

– Что, еще один ублюдок у нашего любвеобильного папаши? – брюзгливо уточнила та. – Так по годам не сходится, Гордан. Наш папаша уже полста лет в склепе гниет. Или это твои проделки, а, братец? Кому это ты четверть века назад засадил, что такая красотка появилась?

– Что ты, Лиз! – охнул дедок. – Я как Эмили схоронил, ни на одну женщину больше не смотрел.

– Ну и дурак.

– Лиззи!

Старуха отмахнулась от возражений и переключилась на пленницу. Жестом указав одному из сопровождавших воинов вынуть у нее кляп, спросила:

– Как тебя зовут, детка?

Та, гневно раздувая ноздри, поджала губы и вздернула подбородок. Но тут же осознала, как выглядит со стороны с таким детским сопротивлением более сильному сопернику.

– Леди Ариадна л’Амур, – хрипло процедила девушка. – Что здесь происходит, кто-нибудь мне объяснит? Где я нахожусь? И кто вы такие?

– л’Амур, – восхищенно прошептала старуха Лиз, изменившись в лице. Похоже, отвечать на встречные вопросы она не собиралась. – Ты законная дочь рода?

– Я рождена в законном браке.

– Это… это ведь волшебная удача! Девушка из рода л’Амур! Но как же… Гордан, ты помнишь, Фредерик – он ведь женился на той скучной ледышке, верно?

– Да, Лиз, – печально ответствовал тот. – Но они оба – и Фред, и его жена, погибли больше пятидесяти лет назад. Эта девочка лжет, она не может быть его дочерью.

– Я – законная дочь леди Корнелии л’Амур и лорда Фредерика о’Шеннела! – вскинулась оскорбленная ведьма.

– А у тебя есть, чем подтвердить свои слова, милочка? – осведомилась подозрительная бабка. – Нагородить с три короба и я могу, а вот предоставить доказательства…

– А какой мне прок вам что-то доказывать? Не вижу смысла.

– Твоя жизнь, дорогуша, сейчас висит на волоске, – неприятно улыбаясь, медово проговорила Лиз. – Для дорогой племянницы у меня найдется доброе слово, ей сам бог велел помогать и поддерживать в трудную минуту. А вот для самозванки найдется более практичное применение.

Ариадна закусила губу, терзаясь сомнениями. С одной стороны, обещанное будущее незнакомки с сомнительным происхождением внушало страх, с другой же – доброта таких родственников, возможно, ничем не отличается от альтернативы. Достаточно вспомнить резню, устроенную церковникам. Девушка, будучи достаточно сильной ведьмой, не могла не ощутить волну силы, взметнувшуюся после кровавого действа. Люди, у которых в подчинении кровожадные мясники, охочие до темного колдовства, не вызывают доверия. Наверное, ее тоже ждет подобного рода ритуал. Интересно только, для чего потребна такая сила? На что она направлена? Возможно, они будут друг другу полезны?

Сложно сказать, что убедило стариков – честный и подробный рассказ о своей жизни с мелкими ремарками? Отчего-то не хотелось, чтобы возможные родственники узнали о существовании Марата. Или сыграло свою роль то, что один из тех воинов, которые привезли ведьму, вспомнил ее медальон и подробно тот описал? Конечно, получил взбучку за досадное упущение, но кто же знал, что нелепая громоздкая вещица, внешне не кричащая о своей ценности, может быть так важна?

В любом случае, Ариадну выслушали, проверили и… жизнь волшебным образом изменилась.

Но теперь, ощущая на пальце левой руки приятную тяжесть старинного семейного кольца, вспоминая о пленниках, томящихся в темнице в ожидании своей страшной участи, Ариадна не знала, совершенно не знала, что делать дальше.

Впрочем, попробовать заглянуть в будущее она может и позже. Сейчас важнее разговор с теткой Лиз или, как она сама отрекомендовалась, тетушкой Элизабет.

А еще сейчас важнее, гораздо важнее фигурка, скорчившаяся у кресла фактической хозяйки замка.

– Здравствуй, душечка, – изрядно помолодевшее лицо тетки расплылось в привычной приторной улыбке. – Тут вот кое-кто хочет с тобой поговорить.

Она лениво пнула потенциального «собеседника», голова мотнулась, открывая окровавленное лицо. Поначалу память Ариадны отказывалась именовать загадочного «кое-кто», но сложив все: роскошные формы, скрытые какими-то лохмотьями, растрепанную толстую русую косу, едва угадываемые, смазанные кровью черты… Проявленная предусмотрительность при откровениях с родственниками принесла свои плоды. Ведь Ариадна ни словом не обмолвилась о причастности к ее освобождению посторонних. Сама, все сама. Зато теперь есть шанс сохранить лицо.

– Ты знаешь эту девку? – Лиз снова ткнула носком туфли свою пленницу и приподняла брови в ожидании честного ответа.

– Да, – кивнула Ариадна. – Это девка из поселка, где я до недавнего времени жила.

– О, может, ты тогда знаешь, как ее зовут?

– А… Алексия, если я правильно помню.

– И что, вы с ней дружили?

Молодая ведьма догадывалась, что ее старшая коллега уже раскопала тщательно скрываемую тайну, но отпираться решила до последнего.

– Да нет, с чего бы это. Так, общались пару раз.

– Ариадна! – грозно громыхнула тетка, вздымаясь со своего места, дабы подчеркнуть значимость своих слов. – Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь лгать!

– Так я говорю правду,– развела руками почтительная племянница. – Мы с ней не особо ладили, оттого и общались мало.

– А причина этому не человек ли по имени Марат Лесной? Вернее, не совсем человек, что куда лучше для тебя. А? Ну же, девочка моя, зачем ты не сказала такой важной детали? Ведь ты теперь наша наследница, мы должны все о тебе знать!

Ариадна промолчала. Псу под хвост теперь все мечты и планы, пусть даже они пока еще совсем смутные. Стоило ли кропотливо и осторожно подбирать слова, юлить и изгаляться, когда откуда-то явилась геройская селянка и четко изложила все то, что ведьма пыталась утаить?

– Дорогая моя племянница, твой влюбленный суженый оказался достаточно упорен, чтобы тебя найти. Сейчас он меньше, чем в полудне отсюда, и твердо намерен тебя спасти. Как думаешь, что можно с ним сделать?

«Забыть про него! Вот то самое прекрасное, что унесет на крыльях счастья твою глупую племянницу! Забудь про него, старая карга!» – плевалась ядом загнанная в тупик девушка, не имея возможности выкрикнуть это древней колдунье в лицо.

– Если бы у меня был мой медальон, я бы просто сняла с него приворот, и он бы ушел восвояси, – вздохнула Ариадна. – А так… как вы решите, тетушка.

– И что, ты даже не попросишь оставить его в живых? – коварно вопросила провокаторша. – Что, неужели ты не испытываешь к нему никаких нежных чувств?

– Мне было бы спокойней, если бы он вернулся в свою родную дыру живым. Все-таки Марат во многом мне помог, и несправедливо за это лишать его жизни. Я благодарна ему, он искренне любил и заботился обо мне.

– Да ты же сама его и заворожила, чтобы он тебя любил! За что быть благодарной? За то, что поддался колдовству?

– За воспоминания, тетушка Элизабет. Мне приятно вспоминать о том, что было, и неважно, наведенное для него чувство или настоящее. Но если вы решите иначе…

Тетка фыркнула. Младшая ведьма опустила глаза, скрывая чувства. Ни к чему ей знать о той буре, что сейчас бушевала в душе Ариадны, это несоизмеримо усложнит то незавидное положение, в котором они все оказались. Пусть лучше думает, что девушка сентиментальна, и ее чувства к жениху не выходят за рамки легкой привязанности.

Но в этой наглой попытке обмануть хозяйку Ариадна забыла о пленнице. Та уже пришла в себя и смотрела на невесту друга с такой ненавистью, горечью и отчаянием, усердно сглатывала обвинительный крик, чтобы не навлечь на себя большую беду. Ведьма – она ведьма и есть, а уж если их двое, то против такого тандема не устоять простой девчонке, не умеющей изощренно лукавить.

Ариадне было откровенно наплевать на эту идиотку, единственно, она понимала, что Марат сильно расстроится, если с подругой что-то случится, и только лишь ради него стоит попытаться спасти невезучую дуреху. Хотя если не получится – невелика беда.

– К счастью для тебя, мои люди в этот раз оказались более внимательны, – нарушила молчание тетка Лиз. – Твой медальон каким-то образом оказался у девчонок, так что избавься от волка своими методами. Смотри, чтобы он не ввалился к нам незваным гостем, иначе его будет ждать не самый теплый прием.

Сердце предательски пропустило удар.

Вот и все, ведьма. Кончилась твоя романтичная сказка. Казалось бы, как легко слетели с губ слова, а подтвердить их действием, даже просто решиться на него – бесконечно трудно. Отказаться от всего, отступиться? Отпустить? Нет, нет и еще раз нет! «Мое! Не отдам!» – кричит, истекая кровью душа, а сама Ариадна спокойно подошла и приняла из рук Элизабет свой тяжеловесный приговор.

– Не затягивай, – напомнила Лиз, – этот безумец может нагрянуть в любой момент. Девка упоминала, что он был сам не свой и едва рассудка не лишился, когда решил, что ты погибла.

– Хорошо. Я могу идти?

– Ступай, дорогуша, – милостиво кивнула тетка и перевела кровожадный взгляд на съежившуюся Алексию. И Ариадну кольнуло легкое подозрение.

– Тетушка… Вы сказали, что мой медальон был у девчонок. Эта была не одна?

– О, я думала, ты не заметишь. Дело в том, что нам… вернее, мне снова повезло! Мои люди нашли мне еще одну ведьму, даже сильнее тебя, представляешь? Она одна даст мне не меньше сотни лет, а уж какой силой поделится!

– А как ее зовут? – полюбопытствовала девушка. Хозяйка безразлично пожала плечами и побудительно пнула Лесю. Та сморщилась, но послушно и хоть с болью, с горьким страданием назвала имя.

Ариадна пожала плечами и вышла, сохраняя невозмутимый вид. Хотя образ доверчивой веселой юной ведьмочки не шел из головы, нервозно тревожил память, и возникла тоскливая от безнадежности мысль: «Неужели и ее ждет тяжелая судьба?». Нет, судя по словам Лиз, маленькую Зою ожидала более страшная и мучительная участь, чем в свое время выпала самой Ариадне.

Когда я в следующий раз открыл глаза, картина сменилась.

– Эй, ты как, в порядке?

– Да, да… Все нормально, вроде как.

– Видение?

– Пока не знаю, – я мотнул головой, не отрывая взгляда от развернувшейся сцены.

Загадочный каменный стол посередине комнаты, заваленный прежде бесхозным хламом, обрел смысл и конкретное название: алтарь. И, похоже, освободили его для того, чтобы в кои-то веки использовать по назначению.

– Бедная малышка… Да что же это творится! Что за звери!

Ей-богу, как хорошо, когда такие ужасы происходят лишь на экране кинотеатра или где-нибудь далеко, за пределом обозрения. Сейчас же мы все были вынуждены лицезреть ритуал с участием маленькой девочки, распятой на злосчастном камне. Она не приходила в себя, и старухе, суетящейся вокруг, пришлось вылить на нее не меньше двух кувшинов воды, прежде чем та закашлялась и открыла глаза, суматошно дергаясь.

– Что происходит? Где я?

Старуха ни малейшего внимания не обратила на сей вопрос, занимаясь своими делами. Она неспешно срезала со своей жертвы одежду, оставила нервничающую девчонку обнаженной и зашелестела страницами толстой потрепанной книги. Я не смог дальше смотреть на это и закрыл глаза.

– Вы… вы что делаете? Зачем это?..

Уши я заткнуть не мог – трусливо спрятал лицо в ладонях.

Страх все четче прорезался в дрожащем звонком голоске.

– Прекратите! – заорал очнувшийся оборотень. – Остановитесь, что вы делаете? Да вы… Черт подери!

– Марат, ты здесь? – взволнованно зачастила девочка. – Где ты? Помоги мне, пожалуйста, мне страшно! Что она делает? Что она хочет со мной сделать?!

– Зоя, да, я здесь, слышишь? Я здесь! Ариадна! Черт бы тебя побрал, где ты?!

Старуха работала молча, будто бы ей беруши вставили. А может, так было и на самом деле – чтобы не отвлекаться.

Первый крик раздался через минуту после нудного ведьминого речетатива. И следом за ним бухнула решетка. И еще раз, и еще – в такт Маратовым ударам, а потом он заорал. Наверняка, благородный дурак, решил смотреть до конца и теперь бесновался в своей камере, бессильный как-либо повлиять на происходящее.

Я все теснее впечатывал лицо в ладони по мере нарастания криков и убеждал себя, что все это происходит не в моей вселенной, не с моей жизнью, не со мной.

Однажды звонкий голос сорвался и раздавались только хрипы, которые звучали еще страшнее.

Тишина упала как-то нахрапом, мгновенно. Но надолго в этом чертовом склепе не задержалась, шуганутая торжествующим, радостным смехом. Радостный смех после всего этого безумства – именно то, чего не хватало сейчас мне для того, чтобы свихнуться. И я открыл глаза.

Стол снова завален. Чем – я пытаюсь не осознавать. А подле, ощупывая себя с ног до головы, хохотала девушка, чьи черты лица смутно походили на те, что были искривлены гримасами и морщинами старухи. Ее глаза лучились торжеством и счастьем. Ее счастье походило на то, что испытывает человек, когда ему на день рождения дарят желаемое: искреннее, радостное счастье.

Вой ввинтился в уши – это Марат сумасшедшей ведьме обещал скорую расправу. Впрочем, та, сколь бы дурной ни казалась, риск осознавала – и повелительно взмахнула рукой, сказав прежде:

– Вы мне больше не понадобитесь.

Первый же камень, оторвавшийся от потолка, пришелся по моему затылку.

***

Маленькой леди запомнился едкий, мерзкий, смердящий запах дыма. Визг, крики, смертоносный звон стали. И пыль, толстый пушистый слой, покрывавший поверхность пустых полок заброшенной комнатушки. Хотелось откашляться и вылезти, наконец, из этого тесного чулана, но мама сказала сидеть здесь, сидеть тихо. И девочка послушно прикусывала губки, чтобы не заплакать навзрыд от страха и непонимания. Удушливый тяжелый сон укрыл малышку колючим одеялом, подарив час спокойствия.

Во сне рыжий мальчишка, веселый и шебутной приятель по играм, мрачно расхаживал туда-сюда по незнакомой темной комнате, плотно уставленной странными на вид предметами. Какие-то коробки со стеклянным полотном вместо стенки, непривычного вида диван и кресла, и по всему периметру повторяющийся узор паутины, словно нарисованный, но тускло мерцающий в сумраке.

– Привет, Ари, – помахал рукой рыжик. – Как ты?

– Мне страшно, – малышка всхлипнула и кинулась на шею к другу. – Эрос, мне так страшно, и я не понимаю, что происходит! Куда ушли мама с папой? Почему что-то горит, и все кричат?

– Горит? И ты уснула?! Ари, я все тебе объясню в следующий раз, сейчас нам надо выбираться, пока ты не задохнулась. Тебе мама не рассказала, кто я?

– Нет… я не помню…

– Ладно… Это, в принципе, и не так важно. Теперь послушай, я тебе помогу сбежать. В пределах этого мира я не в силах перемещаться, но есть другое место, где можно на время укрыться. Он будет очень непривычным для тебя, странным, но постарайся не пугаться. В общем-то там безопасно, попробуй найти место, где можно переночевать, и приходи сюда. Для полноценного контакта ты пока слишком мала, нам придется общаться только через сны, но знай, что я всегда рядом с тобой.

– Как это? – совсем растерялась девочка. От таких советов голова кругом шла, и совсем-совсем ничего не запомнилось. Только то, что не нужно бояться, что Эрос будет рядом.

– Я – это твой медальон, – пояснил приятель, успокаивающе погладив ее по макушке. – Я хранитель, сущность которого заключена в амулете, а так как ты его носишь на себе, то и я всегда останусь в пределах досягаемости. Ари, малышка… Тебе придется быть сильной. Я не смогу ничем помочь, если вдруг случится беда… Сейчас меня питает сила твоей матери, но она иссякнет… Нет, на объяснения нет времени. Просыпайся, Ари. Будь сильной и… удачи тебе.

Юная леди проснулась, как от толчка. И осознала себя в тишине, изредка разрываемой странным и пугающим пронзительным визгом. Холодный стылый ветер взметнул растрепавшиеся волосы, заставив поежиться и открыть глаза.

Две ровных параллельных дороги, одна повыше и поуже, вторая – широкая, на одну ступеньку ниже. Девочка стояла на посреди первой и изумленно озиралась. Прямо перед ней распласталось неимоверно широкое и высокое здание, словно коробок, поставленный на ребро.

Тут издалека послышался приближающийся душераздирающий вой, и скоро мимо пронеслась… повозка? Да, вроде бы повозка, но очень странного вида. Она мягко и очень точно остановилась прямо около широкого входа, с лестницей и пологим подъемом. Из недр этой железной коробки на колесах выскочили люди, в суматохе и гомоне что-то протащили внутрь здания, и все снова затихло.

В наступившей тишине раздался громкий хлопок – из повозки выпрыгнул наружу еще один человек. Потянулся, широко зевнул, охлопал одежду. Через секунду затеплился-задымился крошечный огонек. Он висел в воздухе, следуя за движениями руки этого плотного невысокого мужчины. И маленькая леди почувствовала облегчение.

Мама рассказывала о колдунах, подчинявших пламя. Они, конечно, часто бывают злые и ругаются много, но никогда не откажутся помочь тем, кто владеет схожим даром. Поэтому девочка поспешила привлечь к себе внимание.

Невнятный хриплый возглас мало походил на стандартное приветствие, но свою роль выполнил: мужчина обернулся. Огонек опустился вниз, любопытно сверкая из-за бедра. Девочка без опаски приблизилась.

– Привет, – дружелюбно кивнул незнакомец. – Ты что тут делаешь одна, ночь ведь на дворе?

– Я… я п-прячусь.

– От родителей, что ли? Почему? Они тебя обижают?

– Нет! – выкрикнула девочка. – Нет, не они! Я прячусь от пожара, огня. Помогите мне, пожалуйста!

– Пожар? – нахмурился мужчина. – Где это? Я поблизости дыма не вижу… Пожарники приезжали?

– Меня Эрос спас из огня, я не знаю, где я, – маленькая леди не сдержалась, всхлипнула. – Помогите мне!

– А где твои родители?

– Они остались там, – редкие всхлипы на такой теме быстро переросли в полноценный плач. Сейчас девочка поняла, что мама с папой остались дома, где стало душно, дымно и горячо, где громко гремели голоса, угрожающе звенело оружие. Мамино бледное лицо, вооруженный папа… Они остались там, где опасно и страшно, и это не игра, не театр с хорошими актерами, не липкий ночной кошмар. Это все на самом деле, и никто не пообещал маленькой наивной девочке, что скоро все будет, как прежде. Мама сказала сидеть в чулане, но теперь она оттуда сбежала, а что говорил Эрос… Он не сможет помочь, и мама с папой не придут… Все плохо, плохо!

Растерянный фельдшер, волею судьбы оказавшийся здесь и сейчас, видел перед собой испуганную, потерянную девчушку дошкольного возраста. Кроме того, что уже сказала, она практически ничего больше не смогла выдавить сквозь горькие рыдания, и мужчине пришлось довольствоваться малым. Выбросив потухшую, так и не докуренную сигарету, он передал заплаканного ребенка медсестрам в приемном, а сам отзвонился в полицию. Сообщить о том, что где-то был пожар, и у жертв оного могла пропасть девочка лет шести. Фамилия неизвестна, зовут Ариадной.

Как же люди любят оттягивать неизбежное! Придумывают себе массу забот, всеми силами отталкивают навязчивые мысли, занимают весь день никому не нужными делами. И ночью маются, не зная, как сбежать от снов, где главная проблема является во всей красе, да еще и преувеличенная бессознательным страхом.

Ариадна добиралась до предоставленных ей покоев больше двух часов. Она скромно поужинала, хотя еда застревала в горле, навестила больного дядюшку Гордана.

К слову о последнем, у девушки не сложилось об этом человеке однозначного мнения.

Вот тетка Лиз, она была понятна. Дочь экономки, прижитая от хозяина, от рождения наблюдала обильную жизнь сводных братьев и исходила неприятной, желтой завистью. К чему мать рассказала ей об отце? Насколько было бы легче, останься это знание только между ней и лордом о’Шеннелом! Но женщина оказалась глупа и не сдержала тайны. Помимо этого, байстрючке достался по женской линии огрызок дара, позволявший исподтишка гадить неугодным людям. И на этом доморощенная ведьма не остановилась.

Спустя несколько десятков лет, когда с новым хозяином имение перешло под управленческий каблучок новой же экономки, а на лице стали видны первые глубокие морщины, Лиззи возмутилась. Как так, хлебная жизнь только-только началась, а вон, седые волоски уже в пряди собираются, и тело упругость теряет. Словом, обратилась Лиз к темному колдовству. Тому, что забирает жизнь у невинно убиенных и передает их непрожитые годы предприимчивой ведьме. Товарок своих – таких же ведьм и колдунов – женщина и вовсе умерщвляла в ритуале, чтобы не только запас лет пополнить, но и силу.

А все оттого, что байстрючка с завышенным самомнением до судорог боится старости и смерти.

Лиз давно уже не попадались сильные колдуны, а потому за предложение Ариадны схватилась руками и ногами. И судя по ее помолодевшему личику, процесс пошел.

А вот дядя Гордан… Его мотивы до сих пор оставались для Ариадны загадкой.

Он очень тепло относился к Лиз и в то же время знал, откуда растут ноги у его здоровья и ее красоты.

Проявил максимум участия к судьбе самой Ариадны, но ни словом не обмолвился об умершем брате.

Прекрасно понимал, что практически ничего в доме не решает, закрывал глаза на выходки сводной сестры, однако назвать его слабовольным нельзя. Это было видно по твердому взгляду, некоторым фразам, да даже по обращению со слугами. Он не проявлял по отношению к ним высокомерия, как тетка Лиз, но и расслабляться не давал. Вообще, в замке старого хозяина очень любили и уважали. Значит, есть, за то.

А Гордан дряхлел. Степенно, с достоинством, но все же. Пусть здоровье для его возраста отменное, но ничто не отменяет естественного хода вещей. Похоже, Лиз не находила нужным продлевать годы высокородного брата, лишь великодушно позволяла ему доживать свой век, не помня о болезнях.

В результате выглядел он страшно, и когда Ариадна познакомилась с ним ближе, она впервые подумала, что это изощренное издевательство над человеком. Помнить себя бравым мужчиной и ощущать ныне древней развалиной наверняка тоскливо и больно. И лучше уж умереть в пожилом возрасте от какой-нибудь тяжелой болячки, чем прослыть долгожителем. Безнадежно стареть, ежедневно волочить на закорках груз прожитых лет и ощущать, насколько тяжелее стали даваться подъемы. Это бесконечная, выматывающая пытка длиной в жизнь абсолютно здорового человека.

В своих покоях Ариадна, наконец, расслабилась и рухнула в кресло, прикрыв глаза на несколько минут, чтобы собраться с мыслями. И, наконец, надела медальон.

Ты жива! Ари, хвала небесам!..

Подожди с восторгами. Как там Марат?

Все хорошо с серым, не волнуйся! Я ему помощника оставил, так что скоро мы тебя освободим!

Я не пленница здесь. Меня нашли родственники по отцу, я у них в гостях.

Это те, что похитили тебя?

Нет, те, что освободили.