Честный обман

34

Ночи уже посветлели и становились все короче, и Катри потеряла сон. В конце концов она завесила окно одеялом, но без толку, все равно ведь знала, что снаружи весенняя ночь. Сон неразлучен с тьмою, светлые же ночи бессонны и полны тревоги.

Почему Матс на меня разозлился? Неужели не понимает? Неужели так трудно понять, что я из сил выбиваюсь, непрерывно из кожи вон лезу, подвергая все, что делаю, суровой проверке: каждый поступок, каждое слово, выбранное взамен другого. Когда не жалеешь сил, выкладываешься до последнего, в первую очередь должны засчитываться намерения, а не их конечный результат, верно? Когда собираешь все, что у тебя есть, и принимаешь на себя ответственность, и пытаешься защитить, не дать воли случайному, самоуправному… Если кто принял зависимое положение, его тревожить не надо, пусть он свято, безоглядно верит в того единственного человека, в учителя, который решает, и руководит, и дарит покой, — вот что им пора бы понять… И где же бегает пес, где его носит среди ночи, он никому больше не верит и поэтому стал опасен, как волк. Только волкам легче, они живут стаями, лишь чужаков-одиночек гонят прочь или убивают…

Катри вышла во двор. Пес не приходил, еда стояла нетронутой. На кухне горел свет. Анна открыла окно и крикнула:

— Катри! Это ты? Куда ты сунула мясные биточки?

— Внизу справа. В квадратной пластмассовой коробке.

— Ты вовсе не спишь? — спросила Анна.

— Не сплю. Сперва надо привыкнуть к такому свету.

— Раньше он мне нравился. Мне много чего нравилось. — Голос Анны звучал очень холодно.

— Ты была молодая.

— Да нет, так было совсем недавно. Кстати, есть мне ни капельки не хочется, а ты можешь забрать миску с улицы, собака не вернется. Она хочет, чтоб ты оставила ее в покое.

Анна погасила кухонную лампу. В гостиную ночной свет потоками вливался изо всех окон, выходящих на море. За спиной раздался голос Катри:

— Анна! Подожди немного, не уходи. Будь добра, расскажи мне, пожалуйста, что с тобой случилось.

Анна не отвечала, а Катри продолжила:

— Разве ты не понимаешь, о чем я?

— Еще бы не понять, — сказала Анна, голос ее изменился: в нем слышалась жалость. — Я понимаю, о чем ты. А случилось со мной вот что: я больше не вижу землю. — И Анна ушла, закрыв за собой дверь.