Честь клинка ночи

Глаза Хироми впились в нее сильнее, мгновенно превратившись из камня в сталь.

— Джуро мертв. Моя дорогая сестра, твое присутствие на совете больше не требуется. Спасибо за службу.

Мари почти боролась с охранниками, но, по крайней мере, смогла сохранить свое достоинство.

Дверь захлопнулась перед лицом Мари, и, как только она скрылась из поля зрения генералов, она позволила своим слезам пролиться. Она могла думать только о своем народе и о страданиях, которые им предстояло вынести из-за того, что их лорд хотел быть королем.

Мари вытерла слезы и выругалась у двери. Она найдет способ спасти свой народ.

Мари сосредоточилась на дыхании, натянула тетиву до лица, ладонь удобно легла под ее ухом. Она думала о дыхании и положении тела, разум опустел от отвлечений, была лишь ее стрела. Она выпустила стрелу плавно, и та вонзилась в яблочко.

Такахиро рассмеялся.

— Не знаю, почему ты зовешь меня каждый месяц, чтобы повторить эту игру. Мы оба знаем, что ты с луком куда лучше, а я лучше не становлюсь.

Мари отошла от линии, удовлетворенная выстрелом. Она целилась немного выше, но попала. В бою ее стрела убила бы врага, и это все, что имело значение.

— Сделай выстрел. Может, тебе повезет.

Такахиро взял лук, и Мари раскритиковала его позу в своей голове. Его тело было слишком напряженным, ему не хватало устойчивости, и она видела, как острие его стрелы двигалось взад и вперед, пока ее страж целился. Он хорошо отпустил тетиву, но выстрел был низким, попал в цель на несколько ладоней ниже стрелы Мари.

Как солдат, Такахиро обучался владению мечом и луком, но его навыки обращения со сталью намного превосходили его мастерство владения луком.

— Кажется, я снова оказался прав.

Тон его голоса указывал на покорность, но Мари знала, что ему нравились эти прогулки не меньше, чем ей. Он тренировался каждый день со своим мечом, а Мари практиковалась с луком так часто, как только могла. У него было столько же шансов победить ее в состязании по стрельбе из лука, сколько у нее одолеть его в бою на мечах.

В детстве Мари всегда хотела тренироваться с Джуро и Хироми. Их отец не хотел этого. Мечи предназначались для мужчин, и его дочь не стала бы так тренироваться. Но он смягчился насчет стрельбы из лука, и Мари стала тренироваться. Она стремительно опередила мальчиков, став лучшим лучником в семье. Этот подвиг всегда был предметом гордости для нее, даже если ее братья отказывались это признавать.

Когда Мари выросла в молодую женщину, Джуро обучил ее искусству боя на ножах. Его объяснение было простым и прямым, как он сам. Мир был опасным местом, особенно для женщин. Стражей не всегда хватало. Нож мог убить противника или даже себя, если ситуация была достаточно тяжелой. Мари приняла это обучение с таким же рвением.

Благодаря ножу и луку Мари обрела уверенность в своих физических способностях. Она осознавала свои ограничения, но также знала, что она была намного опаснее многих женщин. Противники недооценивали ее, и в некоторые дни ей хотелось использовать это в своих интересах.

Она надеялась, что прогулка с Такахиро очистит ее разум, но в лучшем случае это отвлекло ее на время. Было принято решение атаковать Каташи. Несмотря на то, что Мари и глава ее стражи наслаждались послеобеденной стрельбой из лука, их люди собирались и готовились к штурму. Если бы она позволила себе слишком много думать о ситуации, то рассердилась бы.

В ее разуме зарождалась идея, потому она и позвала Такахиро. Он всегда честно давал ей советы, это было редким качеством в их доме.

Мари весь день думала, обсудить ли ее идею. Но если не рискнуть, она ничего не получит, а времени оставалось мало.

— Такахиро, я бы хотела твой совет.

Страж оторвал взгляд от лука, его лицо ничего не выдавало.

— Я подумывала побывать в Звездопаде.

Такахиро не отреагировал, это помогало ему в картах и на службе ей. Он продолжил разбирать лук, словно ничего не произошло.

Мари хотела сказать больше, но она хотела его реакцию.

Он не заставил ее долго ждать.

— Такое решение кажется не мудрым.

Это было произнесено без эмоций, и она это отметила. Сейчас в Звездопад идти было не просто не мудро, а глупо. Мари хваталась за все возможные шансы.

— Почему вы думаете, что такой поход стоит риска?

Мари осторожно выбирала слова. Если она не убедит Такахиро, который с радостью служил ей годами, то ее идея была глупой.

— Если есть хоть какая-то надежда на мир сейчас, когда мой брат решил пойти на войну, то это с клинками. Общество может быть против них, но мы не можем игнорировать их силу. Каждый путь к миру, который я придумала, включает их, будь то союз с одним домом или подавление всех трех.

Лицо Такахиро вытянулось, и Мари задалась вопросом, что его опечалило.

— Миледи, вы всегда понимали действия домов намного лучше, чем я. Но, если можно так сказать, вы не понимаете своих подданных так хорошо, как я. Общество не просто настроено против клинков. Они ненавидят клинков. Люди всегда боялись и уважали силу, которой они обладают, но лорд Шин подтолкнул этот страх еще на один шаг к гневу. Он развел огонь, который будет гореть еще долго после того, как руины Убежища перестанут тлеть.

Мари было стыдно признаться, что это было новостью для нее.

— Ты уверен?

Его голос был твердым.

— Мари, они заживо сжигали клинков дня. Клинков дня, которые были в своих деревнях, чтобы лечить. Они отвергли солдат, носящих мечи, просто потому, что подозревали, что солдат может быть клинком ночи. Клинков обвиняли во всем, от голода до загадочных болезней. В истории сложно поверить, но я слышал их от солдат, возвращающихся из патрулей. Если у вас есть какой-то план, который зависит от клинков, я настоятельно рекомендую его пересмотреть.

— Но что, если они абсолютно необходимы?

Такахиро покачал головой.

— Тогда я боюсь, что мы обречены.

В ярости Мари прошла к своему луку, подняла его и поправила тетиву. Одним движением она вложила стрелу, подняла лук, натянула тетиву и выпустила стрелу в самое сердце мишени.

— Такахиро, я не вижу другого выхода. Ни один из домов не имеет превосходства над другими. Каташи одержал скорую победу, но у него нет войск или ресурсов, чтобы завоевать и удержать все Королевство.

Ее страж согласился.

— И зима близко. Он надеется, что Исаму и Хироми капитулирует, если он победит вашего брата. Но даже если он победит против нас, он не может отправляться в крупную кампанию. Ему нужно будет готовиться к атаке весной, но к тому времени мы поднимем защиту. И нас будет ждать затяжная война.

Это ужасно беспокоило Мари.

— Нам нужны клинки, Такахиро. Даже если их ненавидят, их сила нужна, чтобы положить конец конфликту.

Она смотрела, как мысли борются в нем, по его лицу. Он не хотел помощи клинков, но видел достаточно сражений, чтобы понимать ужас затяжной воны. Вопрос в том, что было меньшим из двух зол для него? Мари была уверена в своем ответе, но Такахиро для нее представлял народ. Если он выберет разрушение войны, все ее планы будут напрасными.

Он принял решение и посмотрел ей в глаза.

— Как мы выберемся отсюда посреди приготовлений к бою, чтобы попасть в Звездопад?

Глава 7

Меч Коджи рассекал густой воздух амбара за домом фермера. Хоть осенняя погода все еще была холоднее обычного, Коджи был голым по пояс в амбаре. С потом его не лучшей тренировки и жаром, исходящим от животных, ему было достаточно тепло.

Коджи снова и снова взмахивал, ступни, руки и меч были продолжением его сердца. Он давно закончил упражнения и теперь сражался с волнами воображаемых противников. Его руки скользили по рукояти, но он не мог остановиться. Он не мог остановиться, пока не устал.

Амбар был одним из величайших подарков фермерского дома. Путешествовать инкогнито означало не заниматься в ранние утренние часы, и Коджи всегда чувствовал себя не так, когда пропускал тренировку, как будто последующий день был для него не совсем реальным. Его упражнения поддерживали его, сохраняли привязанным к настоящему моменту.

Он сердито сделал выпад, представив себе маленькую ухмылку Рё, как другой клинок всегда смеялся над шуткой, которую никто не понимал. В его сознании его следующие атаки рассекали Хироки, крупного человека, потрясенного из-за своей смертности.

Коджи хотел ускорить тренировку, двигаться быстрее, приближаясь к пределам своих возможностей. Но он не посмел. Рё и Хироки стали в его разуме врагами. Независимо от того, был он уверен в этом или нет, он не хотел рисковать, демонстрируя всю свою силу. Лучше быть недооцененным.

Он собирался сразиться с ними утром после того, как к нему пришла Хана. Этим утром Рё завтракал с ним. Хироки не присоединился к ним, оставшись рядом с младшей дочерью семьи.

Рё пристально посмотрел на него через стол.

— Ты не спал с девушкой прошлой ночью, — комментарий был наполовину заявлением, наполовину обвинением.

Коджи встретился взглядом с другим ночным клинком. Он не мог действовать, пока Хироки был в другой комнате. Ему нужно было выждать, пока они двое окажутся вместе. Тогда он сможет противостоять им и сразиться, если противостояние перерастет в жестокость. А до тех пор ему приходилось подыгрывать. Он не умел обманывать.

— Она была не в моем вкусе.

Рё медленно кивнул, и Коджи ощутил отчетливое ощущение, что клинок ночи расплетал его слова и смотрел прямо на правду. Ни один из них не был уверен в другом. Каждый ощущал подозрения, но ни один из них не хотел проливать кровь, пока что.

С того завтрака два клинка ночи никогда не были вместе. Один всегда был с членом семьи, а другой выполнял различные повседневные дела. Рё, в частности, постоянно писал и принимал письма. Из семьи фермера вышли отличные курьеры.

Шли дни, Коджи встретил членов семьи, в чьем доме теперь спал. У отца только появилась седина в волосах, и он заметно хромал. Его жена была невзрачной женщиной, которая готовила одни из лучших блюд, которые Коджи когда-либо пробовал. Оба старались избегать его, и он видел пару только мельком.

Коджи видел чаще четверых детей. Старший сын часто уносил письма Рё, но иногда отправляли старшую дочь, на один или два года младше сына. Двое младших детей, также сын и дочь, чаще всего выполняли работу по дому.

Никто из них особо не разговаривал с Коджи, они смотрели в другую сторону, когда он входил в ту же комнату или коридор. Время от времени старшая дочь смотрела в глаза, но в остальном ему казалось, что он жил в доме призраков.

Чем больше времени Коджи проводил с двумя другими клинками, тем больше он начинал верить, что они замешаны в чем-то большем. Переписка была самым большим ключом к разгадке. Курьеры прибывали в течение всего дня, и с первого взгляда у Коджи создалось впечатление, что они были вынуждены выполнять свои обязанности, как и семья фермера. Объем показывал, что письма доставлялись недалеко. Коджи охватило любопытство, но он сдерживался.

Каждое утро, просыпаясь, Коджи надеялся, что именно в этот день он сможет обсудить поведение захватчиков. Он чувствовал их действия по ночам, и все, что он мог сделать, это не вылететь из своей комнаты. Но разве молчание не лучше потери жизни? Каждую ночь он сжимал зубы и сдерживал гнев.

Рё, по крайней мере, был умен. Эти двое не ошибались, никогда не были вместе нигде, кроме как рядом с заложником, и Коджи с таким же успехом мог быть привязан к стулу, ведь не мог помочь. Его единственным выходом была утренняя тренировка, какой бы неудовлетворительной она ни была.

Коджи почувствовал приближение Ре к амбару, но не прекратил тренироваться. Он перешел на стандартные упражнения, которым учили всех клинков ночи, когда они были юны. Его меч поднялся над его правым плечом выше головы, и он развернулся, отступил и нанес удар. Он шагнул вперед и снова поднял свой меч, его тело легко вспомнило технику, которую он прорабатывал тысячу раз. Даже если бы Рё наблюдал за ним, он мало что узнал бы из практики.

Рё наблюдал, как Коджи завершает технику, затем одобрительно кивнул.

— Жизненно важно практиковать основы. Хироки может чему-то научиться из твоей преданности делу. Как давно у тебя статус мастера?

— Почти два года, — Коджи не мог не почувствовать прилив гордости в груди. Он был одним из самых молодых клинков ночи, когда-либо проходивших испытания мастерства.

Ре согласился.

— Ты был молод, — клинок, казалось, собирался сказать что-то еще, но остановился. Но Коджи мог догадаться. Прохождение испытаний в таком раннем возрасте указывало на уровень мастерства, который Коджи еще не продемонстрировал. Его ограниченная тренировка была еще одним доказательством того, что он не доверял Рё.

Коджи хотел прервать мысли Рё, пока они не зашли слишком далеко. Если он собирался помочь семье, ему нужно было оставаться в благосклонности Рё.

— Я могу помочь?

Рё вышел из транса и посмотрел на Коджи.

— Да. В этот вечер собираются клинки. Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне.

— Хироки идет?

Рё покачал головой.

— Он хотел бы, но кто-то должен остаться здесь, чтобы семья не пыталась распространять о нас новые необоснованные слухи. Он хотел, чтобы я попросил тебя остаться, но мы оба решили, что для тебя важнее встретиться с некоторыми людьми на собрании.

Коджи обдумал предложение. На самом деле он не мог отказаться. Встреча была либо проверкой его верности, либо ловушкой. Возможно, всем сразу. Но Рё подтвердил то, что подозревал Коджи — поблизости были другие клинки. Коджи хотел пойти на встречу, независимо от ее цели. Он боялся оставить семью наедине с Хироки, но не видел лучшего варианта.

— Было бы приятно познакомиться с другими клинками. Спасибо за приглашение.

Рё слегка поклонился и ушел.

Коджи покинул дом со странной смесью трепета и волнения. День прошел, как последние несколько дней. Он тренировался и пытался медитировать, пока Рё и Хироки занимались повседневными делами. Коджи внимательно следил за любыми перерывами в их распорядке. Он ничего не нашел.

Солнце село, когда двое воинов покинули дом. Коджи был впечатлен холодной погодой. До зимы был еще месяц, но снег хрустел под его ногами, пока они шли. Он понял, что будет почти невозможно куда-то пойти, не оставляя следов.

Он следовал за Рё, который, казалось, хорошо знал эту землю. Они без колебаний двигались вперед по темному снегу, к неизвестному месту назначения. Их путь был тихим, Коджи направил чувство дальше, чем обычно, чтобы заметить любые возможные ловушки.

Он почувствовал клинков незадолго до того, как увидел другой фермерский дом. Удивительно, учитывая, что они были на равнинах. Он должен был увидеть его раньше. Только после того, как они поднялись на небольшой холм, Коджи понял, что Рё подошел к ферме, удерживая холм между ними и их местом назначения. Коджи не был уверен, но они явно выбрали не прямой путь. Неужели клинки сделали ловушки для защиты фермы? Чувство не очень помогало против заостренного кола в земле посреди ночи.

На ферме оказалось больше клинков, чем ожидал Коджи. Ему показалось, что многие клинки из Убежища оказались тут. Не меньше двух дюжин.

Коджи не ожидал того, что обнаружил, когда вошел. Мало того, что фермерский дом был заполнен клинками, но и настроение было почти бурлящим. Одаренные свободно разносили кружки с напитками, и комната наполнялась смехом и криками.

Все в нем сжалось. Ему хотелось напиться, но увиденное вызывало отвращение. Некоторые клинки были так пьяны, что лица были красными, а голоса — неуправляемыми. Другие были сдержаннее, но их было мало. Коджи помнил, что за стенами Королевство охватила гражданская война. Его гнев был сильным, и потребовались все силы воли, чтобы сдержаться. Рё пристально смотрел на него.

Коджи взял первую предложенную кружку. Одна не навредит, и если выпивка отгонит подозрения Рё, это даже лучше.

Они общались, больше клинков собралось в доме. Коджи узнал некоторых. Пока он был рядом с Минори, он ходил в места, где собирались клинки в Убежище. Он искал лидеров или клинков, наиболее склонных к распространению слухов. Им он рассказывал свою историю о приговоре к смертной казни за выполнение долга. Минори спас его, и задача Коджи заключалась в том, чтобы дать клинкам понять, что его хозяин встал на защиту их прав. Благодаря этой работе Коджи знал нескольких человек, и некоторые тоже узнали его.

К счастью, его имя было известно сильнее, чем лицо. Многие видели его так же, как он видел их — в гостиницах и чайных вокруг Убежища. Один или двое знали его имя, но он изо всех сил старался держаться от них на расстоянии в маленьком зале.

Дверь в комнату открылась еще раз, и в толпе медленно воцарилась тишина. Коджи повернулся, все в нем сжалось, когда он увидел, кто вошел.

Коджи слишком хорошо знал ее, и она знала его тоже. Ее звали Акане, яростный клинок ночи, которая была готова смотреть, как мир сгорает. В местах, куда Коджи приходил в качестве помощника, сочувствовали его рассказу. В ту ночь Акане хотела выйти на улицы и атаковать лордов.

Коджи хотел узнать о ней больше. Она была свирепой и считала, что клинки должны иметь больше власти в Королевстве. Акане явно была лидером этого отряда клинков, группы, достаточно сильной, чтобы изменить ход событий. Он подозревал, что уже знал, каковы ее цели.

Акане узнала его, и ее лицо просияло. Она закричала, хотя при ее входе в комнате практически воцарилась тишина:

— Братья и сестры! Какой замечательный день! Вы знаете, кто в комнате с нами? Это Коджи, ранее правая рука Минори и человек, убивший короля Шина!

Сердце Коджи пропустило несколько ударов, когда он многократно мысленно выругался, и на его лице появилась фальшивая ухмылка. Как она узнала? Должно быть, она была близко к платформе, увидела его. Может, ей даже пришла в голову такая же идея, а он ее просто опередил.

Все это не имело значения. Все в комнате смотрели на него, и он боялся, что они смогут увидеть сквозь его ухмылку дилемму, пожирающую его изнутри.

Они не увидели. Их улыбки стали шире, и Коджи смотрел, как оживал ужас, о котором он никогда не думал. Он был их героем. Некоторые низко ему кланялись, остальные кивали и вопили, но он ничего не слышал. Ему несли кружки, и он пил их, надеясь найти покой. Он убил короля. Убил их короля. А они радовались ему.

Он сел справа от Акане на почетном месте. Встреча началась, и Коджи все еще не мог понять, что произошло. Звук медленно возвращался к нему, и он понял, что его кошмары сбылись. Они обсуждали увеличение рядов, чтобы биться с армиями лордов.

Внимание Коджи вернулось, когда он услышал знакомое имя. Акане продолжала монолог:

— Такаши, один из величайших командиров, научил нас, что впереди новый мир, где все смогут свободно выбирать свой путь.

Лидер группы махал книжкой. Коджи заметил надпись на обложке: «Учения Такаши».

Где он слышал это имя? Пришло воспоминание, особенно сильное в его нынешней компании. Он вспомнил, как пил с Асой в ту ночь, когда они сразились. Она рассказала ему свою историю, которая началась с убийства, совершенного ею для Совета Клинков. Такаши был человеком, которого она убила, человеком, который был командиром ее отца во время резни в Двух Водопадах.

Мир был большим пространством, но иногда не казался таким, нити жизни людей постоянно переплетались. Значит, у человека, которого она убила, были учения, которые распространялись по земле? Он задавался вопросом, посчитает ли она это таким же смешным, как он сейчас. Минори, Киоши, а теперь и Такаши. Клинки настоящего не могли смотреть дальше клинков прошлого.

Его внимание вернулось к повышающемуся голосу Акане.

— В недалеком будущем я вижу день, когда клинки смогут решать свою судьбу! День, когда нашу силу и наши способности будут уважать за их дары!

Она закончила свою речь тем, что постучала чашкой по столу и выпила. К ней присоединились многие в комнате. Коджи изучил группу. У Акане были явно восторженные сторонники, но Коджи не сомневался, что даже те, кто не кричал, тихо соглашались с ее словами.

После того, как Акане закончила, Рё заговорил следующим. Коджи принял это к сведению. Другой клинок ночи был высоко в местной иерархии.

— Наш лидер говорит правду. У нее есть видение, и каждый из нас должен воплотить его в жизнь. Наше число растет день ото дня, но мы приближаемся к точке, когда в непосредственной близости уже мало клинков. Мы с Акане поговорили, и мы считаем, что пора перейти к следующим этапам плана. Идея поселиться в фермерских домах была хорошей. Мы смогли собрать множество клинков, путешествующих между Убежищем и Звездопадом.

Это было новым для Коджи. Он думал, что наткнулся на дом случайно. Но если все тут тоже жили в домах фермеров у дороги меж двух городов, они ловили всех клинков, которые шли в Звездопад за советом. Умный и простой план.

— К сожалению, мы собираем все меньше клинков. Этого следовало ожидать. Мы предполагали, что большинство направится к Звездопаду, а в окрестностях нас осталось мало. Теперь дистанция между нами не сила, а слабость. Мы должны оставаться на небольшой территории, чтобы лучше защитить себя.

Коджи видел логику этой идеи. Если бы клинков обнаружили сейчас, армии могли бы изолировать фермерские дома и убрать их по два или три за раз. Чтобы убрать всех, потребуется подавляющая сила.

— После долгих споров мы хотели бы предложить Край Реки в качестве нашего нового места, — Рё поднял руку, чтобы остановить спор, который мгновенно разгорелся вокруг стола. — У нас будет возможность обсудить это решение, но вот наши причины: во-первых, мы послали тень в деревню несколько дней назад. Там много еды на зиму, которая обещает быть холодной. Во-вторых, благодаря выходу к реке мы сможем получать сообщения и новости быстрее, чем по суше. В-третьих, они сожгли нашу станцию. Они не любят клинков, и стоит научить их ошибаться в этом.

Собранные клинки начали бурную дискуссию, голоса поднялись от недоверия и гнева. Коджи думал, что их план очень похож на план клинков, которые жили в Двух Водопадах, и он был одним из немногих, кто знал, чем это на самом деле обернулось. Прошло более двадцати лет с тех пор, как эта группа клинков попыталась вырваться из-под власти Королевства, и каждый из них присоединился к Великому Циклу. Но он не стал раскрывать эту историю, вместо этого слушал аргументы. Казалось, они делились на две категории.

Некоторые считали, что Край Реки был слишком мал. Если они хотели расти, им нужно было больше места и больше домов. Другим казалось, что собираться неудобно. Они были более уязвимы по отдельности, но их передвижение было безопаснее. Их нельзя было уничтожить одним военным маневром.

Хоть Коджи видел гнев, он заметил признаки жизнь под управлением Акане. Все клинки могли высказаться. Все озвучивали тревоги — сложности управления деревней или этику их поступков — и все тревоги обсуждались на равных. Коджи такого еще не видел, и он почти забыл контекст и был впечатлен лидерством Акане. Вот только собрание затянулось до ночи. Было быстрее сказать другим, что делать, чем убедить всех в курсе действий.

Так думал Коджи. Он смотрел со стороны, его опыт отличался. Он заметил, что, хотя было место для выражения разногласий, не возникало сомнений в том, что произойдет. Детали могли измениться, но не более крупная миссия. Несомненно, никакие опасения, какими бы серьезными они ни были, не изменили бы мнение Акане. Она хотела Край Реки, и они собирались его взять. Но сначала они собирались поговорить.

Встреча была просто маской. Еще одна иллюзия власти. Большинство клинков за столом говорили не больше, чем когда они принимали команды Совета Клинков. Они просто обменяли одного хозяина на другого.

Теперь, когда он не много выпил, Коджи не мог вызвать гнев, который у него был ранее в тот вечер. Теперь он был просто опечален. Монахи, посвятившие себя учению Великого Цикла, были правы. История всегда повторялась, бесконечный цикл, который никто не знал, как разорвать.

Когда встреча, наконец, закончилась, луна миновала пик. Как и ожидал Коджи, было принято решение атаковать Край Реки. К их чести, клинки двигались быстро, решив атаковать послезавтра.

Все собирались разойтись, когда Акане сделала последнее объявление:

— Братья и сестры, помните, что мы не можем оставлять свидетелей, когда наше движение так молодо. Когда вы покидаете фермы, убедитесь, что нет никого, кто мог бы рассказать о наших планах или опорочить нашу репутацию.

Даже в состоянии алкогольного опьянения Коджи был шокирован. Приказ был встречен остальными безмолвно.

Его гнев, даже подавленный выпивкой, снова вспыхнул, его ярость и разочарование были такими же горячими, как всегда. Эти клинки всю жизнь тренировались защищать людей, которых теперь решили убивать! И они даже не возражали. Коджи было противно находиться среди них.

Он едва сдерживал эмоции. Раньше он не знал, что делать, но теперь был предан делу.

Холодный воздух быстро отрезвил Коджи. Он и Рё шли какое-то время, но голова Коджи уже стала яснее, и маленькие проверки рефлексов показали ему, что скорость была на месте.

Рё молчал после собрания, наверное, думал о деталях атаки. У Коджи было ощущение, что Рё заботился о деталях. Акане руководила, была фигурой, за которой были готовы следовать воины.

В конце концов, внимание Рё переключилось на Коджи.

— Что ты думаешь о встрече, убийца короля?

Коджи ненавидел титул, данный ему несколькими клинками. Вопрос был наполнен смыслом, но Коджи определился со своим курсом действий. Он не мог увести Рё и Хироки от семьи, как ни крути. Скоро у него не будет шансов.

— Я думаю, что вы все дураки.

Рё остановился как вкопанный, его рука опустилась на меч. Коджи было наплевать. У него никогда не было возможности увидеть Рё в бою, но он наблюдал за клинком несколько дней. Он был уверен, что ему не стоило бояться мастерства другого клинка.

— Повтори.

— Никто из вас не знает, что вы обречены на неудачу. Некоторые из ваших идей заслуживают внимания, но вы живете без чести.

Рё обнажил свой меч. Коджи по-прежнему не действовал. Было приятно раскрыть чувства. Если такое выражение рассердило Рё, даже хорошо, что они сразятся.

— Да, я убил короля. Я чувствовал, что это был долг чести человеку, который спас мне жизнь. Но теперь, когда я вижу результаты своих действий, я сожалею о том, что сделал. Королевство нуждается в нас больше, чем когда-либо, а вы стремитесь разорвать его на части в своих интересах.

Рё атаковал, последнее оскорбление было невыносимо для его гордости. Удар был очевиден, атаку сверху заметил бы даже обычный человек. Коджи легко уклонился, сталь безвредно полетела справа. Он ударил Рё кулаком в живот, выбил из него воздух и отбросил на заснеженную землю.

Старший клинок закашлялся и задыхался, царапая живот, как будто он мог открыть его и впустить воздух. Коджи вытащил меч и ждал. Следующая атака Рё будет лучше, но Коджи хотел, чтобы он чувствовал себя таким же беспомощным, каким он заставил чувствовать себя семью фермера.

Коджи глубоко вдохнул и огляделся. В свете луны было видно пару деревьев. Многие листья еще были на них, снег упал раньше, чем деревья подготовились к зиме. Он выдохнул, дыхание вылетело паром.

Его противник напал раньше, чем он ожидал, поднял меч и попытался ударить снизу. Коджи ощутил удар и отпрянул на шаг, кончик меча пролетел на расстоянии ладони от него. Хоть он знал, что шанс был, но не напал.

Рё поднялся и бросился в атаку, быстро взмахивая мечом, но Коджи был разочарован. Он ожидал лучшего от клинка ночи. Этот бой был слишком простым.

Коджи смотрел, как огонь угасал в глаза Рё с каждым промахом. Что бы ни делал старший клинок ночи, он не мог задеть Коджи мечом.

Он отразил удар и шагнул к Рё, ударил мужчину локтем по лицу. Коджи ощутил приятный хруст, нос Рё сломался от удара.

Рё снова упал, держась за кровавое лицо. Он посмотрел на Коджи с ненавистью в глазах.

— Ты не можешь это остановить, Коджи. Ты хочешь получить все сразу. Ты вместе с клинками или теми, кто ненавидит тебя? Нужно решить. Война близко.

Рё, наверное, думал, что отвлек Коджи, потому что снова ударил. Коджи остановил его меч своим, оттолкнул слабый удар и рассек шею Рё. Противник рухнул, жизнь выливалась из него толчками.

Коджи склонился, чтобы Рё в конце видел только его.

— Война уже тут, дурак.

Коджи вернулся в фермерский дом до рассвета. Он был осторожен в бою с Рё, чтобы на нем не осталось крови. Его меч был чистым, не было следов, что он сражался.

Если кто и мог доставить проблемы, так это Хироки. Он был огромным и двигался с грацией кота. Он явно был мышцами группы. Коджи не боялся. Он был уверен в своих силах. Он с нетерпением ждал встречи с другим клинком.

Он вошел в дом и снял сандалии. Он не спешил. Он пытался двигаться, будто устал от долгой ночи, хотя ничто не могло быть дальше от истины.

Как он и надеялся, Хироки вышел в гостиную встретить его. Он взял с собой младшую дочь, но не был насторожен.

— Где Рё?

— Встреча длилась долго, и он решил ненадолго задержаться с Акане, чтобы обсудить планы. Мы собираемся атаковать Край Реки через несколько дней.

Коджи говорил небрежно, наблюдая, как Хироки принимал новую информацию. Это было лучшее время для атаки. Хироки отвлекся, и он не успеет схватить девушку до того, как Коджи доберется до него.

Коджи бросился на второй клинок ночи. Хироки был быстр. Даже отвлеченный, он вытащил меч из ножен, когда Коджи подошел к нему. Коджи, возможно, и напал первым, но единственной мыслью в его голове было увести Хироки от семьи. Он опустил плечо и врезался в Хироки прежде, чем меч мужчины смог вырваться из ножен.

Меч Хироки вернулся в ножны, и они вдвоем пробили одну из бумажных стен, разделявших комнаты. Примечательно, что Хироки сохранил равновесие, даже когда он отступил назад через просыпающуюся старшую дочь фермера.

Коджи тоже перешагнул через нее, сильно вонзаясь ногами, толкая большого мужчину через другую стену в пустую комнату. Он попытался вонзить кулак в живот Хироки, чтобы выбить из него дыхание, как с Рё, но не смог отвести кулак достаточно далеко, чтобы произвести нужную мощность, а когда он ударил, его рука будто разбилась о кирпич.

Коджи сделал последний толчок, и оба воина отпрянули. Коджи был быстрее, но рука Хироки била ближе к его руке. Коджи отразил удар Хироки, но это было опасно.

Он не ожидал, что Хироки будет так быстр. Крах большинства физически сильных бойцов на мечах заключался в том, что они имели склонность полагаться на свою силу в пылу боя. Хироки не совершил этой ошибки, и их мечи перекрестились трижды, прежде чем они разошлись.

Коджи ожидал небольшой перерыв, но Хироки его не дал. Огромный клинок ночи использовал пространство, чтобы направить меч к слабой стороне Коджи и исполнить сильную атаку. Коджи остановил ее, Хироки повернулся на ноги, пытаясь зайти за юного клинка.

Коджи пустил его, уверенный, что Хироки привык биться с солдатами и людьми без дара. Если воин заходил за обычного человека, бой кончался. Человек не знал, что происходило, и умирал. Но клинок ночи ощущал атаки сзади. Коджи уловил атаку, пригнулся и повернулся.

Хироки был быстрым, хоть его и застали врасплох. Меч Коджи рассек одежду крупного мужчины задела его живот.

Дуэль продолжилась, Хироки был осторожнее. Рана болела, но его лицо не выдавало эмоции. Они медленно кружили, Коджи пытался удержать врага от остального дома. Он ощущал, как другие двигались за ним, собирались и смотрели на бой за их жизни.

Солнце только восходило, света хватало, чтобы семья видела, что происходило. Коджи был в худшем положении, ведь защищал их. Хироки понял это и стал двигаться к семье.

Это нужно было закончить. Хироки не был как Рё. Коджи не мог запугать его и убить, как было с его мастером. Коджи нужно было просто его убить.

Он глубоко вдохнул и бросился вперед. Сталь встретила сталь в тусклом свете. Пять ударов, и Коджи подобрался близко, был слишком быстрым для крупного мужчины. Один удар вспорол руку клинка ночи, но убил его удар в сердце. Когда Хироки умер, его лицо все еще было без эмоций.

Хоть он знал, что поступил правильно, Коджи ощущал, как его сердце разрывалось от его действий. Было все еще неправильно убивать его братьев и сестер.

Коджи ощутил движение за собой, но не отреагировал. Семья была теперь в безопасности. Он поможет убрать тело и уйдет. Он не знал, как мог спасти один Край Реки, но должен был попробовать. Если он умрет, его проблемы закончатся.

Он ощутил приближение удара, но пустил фермера близко, решив, что он не был угрозой, отвлекшись на будущее. Коджи стал поворачиваться, но мир резко почернел.

Первым ощущением Коджи была боль. А потом стало больше боли.

Он проснулся, задыхаясь, его голова немедленно вспыхнула. Он сморгнул звезды перед глазами, мог вот-вот потерять сознание снова.

Один или два раза, когда он был моложе, его били по голове, но он не мог вспомнить ни одного случая в недавней памяти. Боль была мучительной. Каждый раз, когда он поворачивал голову, боль возвращалась с новой силой.

Коджи заставил себя оставаться на месте. Он попытался дотянуться рукой до шишки на затылке, но понял, что был к чему-то привязан.

Он застонал. В тот момент его не волновало, почему его связали. Его не заботило, кто его схватил и где он находится. Все, что он чувствовал в этот момент, было непреодолимым желанием выпить бутылку сакэ.

Его воспоминания быстро вернулись к нему. Он вспомнил встречу и убийство Рё и Хироки. Он вспомнил, как фермер шел позади него в темноте. Потом он вспомнил, что клинки собирались скоро атаковать деревню.

Коджи боролся с оковами, ощущая новую волну агонии, спускающуюся с его головы по спине. Тот, кто его удерживал, хорошо постарался. Нужно было время, чтобы сбежать, и он не знал, было ли оно у него. Как долго он был без сознания?

Дверь открылась, и Коджи с некоторым недоверием наблюдал, как фермер и вся его семья вошли в комнату. Все пришли. Сначала фермер и его жена, затем старший сын и Хана, а за ними младшие сын и дочь. Они постояли там какое-то время, и если бы не было больно шевелиться, Коджи рассмеялся бы над тем, какой абсурдной казалась ситуация.

Фермер заговорил первым:

— Прости, что я причинил тебе боль. Я увидел шанс освободить свою семью, и не был уверен, что ты лучше других. Если бы решал я, я бы убил тебя, но Хана утверждает, что ты ей помог.

Коджи взглянул на свои путы.

Фермер продолжил:

— Хотя я доверяю своей дочери, пойми: безопасность моей семьи была поставлена ​​на карту. Я чувствовал, что это был мой единственный вариант, пока мы не поговорим.

Коджи было все равно. Семя была защищена, он выполнил долг. Его беспокоило лишь одно:

— Как долго я был без сознания?

— Почти весь день. Уже вечереет.

Коджи выругался.

— Как далеко Край Реки?

— Полтора дня пешком, а что?

Коджи выругался снова, не стесняясь младшей девочки.

— Неподалеку есть лошади?

Фермер нахмурился, вопросы его сбили с толку. Но он все еще слушался клинков, так что ответил на вопросы Коджи:

— У фермеров богаче есть лошади, но их поймали клинки.

Фермер понял, что дал ответ, хотя он был у власти. Он попытался задать вопрос:

— Ты опасен для моей семьи?

Коджи покачал головой.

— Это сейчас не важно, — он соображал.

На лошади полтора дня станут половиной. Он мог добраться до Края Реки вовремя. Ему нужно было дойти до ближайшей фермы с лошадью, убить клинков, пока они не ушли. Сложное задание, но если он уйдет сейчас, может, шанс еще будет.

Сначала нужно было выйти из дома. Фермер хотел задать вопрос, но Коджи впился в него взглядом.

— Отпустите мня. Живо. И направьте к ближайшей ферме с лошадьми.

Фермер опешил. Он огляделся, и Хана кивнула. Но фермер медлил.

— Ну же, старик! На это нет времени. Остальные клинки собираются атаковать Край Реки. У меня еще есть время остановить их, но мне нужно поторопиться.

Его слова заставили фермера оправиться от нерешительности. Он быстро развязал Коджи, дал ему направление к ближайшей лошади.

— Я могу пойти с тобой.

— Сможете ли вы пробежать весь путь?

Фермер покачал головой.

— Тогда вы просто задержите меня. Останьтесь здесь и защищайте свою семью.

Коджи сел, на него накатила волна тошноты. Фермер сильно ударил его. Он неуверенно потянулся чувством, благодарный за то, что мог использовать эту способность без дополнительной боли.

Отбросив дискомфорт, Коджи встал и схватил свое оружие, сложенное в углу.

Указания фермера были ясны. Коджи побежал, видя все описанные ему ориентиры. Он мчался по полю, ноги несли его так быстро, как только могли. Однако в тот момент, когда он увидел фермерский дом, он понял правду. Он никого не чувствовал.

Ферма была для чувства так же мрачна, как и для его зрения. Он не знал, что еще делать, Коджи все равно вошел, чувствуя отвращение при виде трупов, разбросанных по полу.

Клинки, которые сделали этот дом своим домом, не обошлись с телами с уважением. Они не устроили семье воинскую смерть. Тела были покрыты синяками, ножевыми ранениями и порезами, но нигде он не нашел тела с единственным чистым смертельным ударом, которым гордилось большинство клинков.

Коджи даже не заглянул в сарай. Он мог бы почувствовать лошадей. Ничего не было.

Он вышел в поле, глубоко вздохнул и боролся с нарастающим разочарованием и гневом. Эти клинки, ведомые Акане, были позором для всего, чему его учили.

Без лошади Коджи пришлось бежать.

Глава 8

Аса выросла на ферме. Многие ее ранние воспоминания были о времени в полях, где она сажала и собирала рис. Работа всегда была для нее пыткой, но нужны были все руки, и ранние годы дали ей нынешнюю силу, повлияли на ее тело и разум.

Когда она начала тренироваться в качестве клинка ночи, она не думала вернуться к сельскому хозяйству. Работа была трудной, а награда — небольшой. Она вспомнила, как в тот день, когда уезжала, думала, пока ее мать махала рукой на прощание и плакала, что она никогда больше не будет работать на ферме. В тот день это была ее единственная счастливая мысль.

Теперь, годы спустя, она охотно работала на ферме. Было уже слишком поздно, чтобы собрать много урожая, но еще предстояло проделать кое-какую работу, с которой она была уже давно знакома.

Она была удивлена, как быстро позволила себе погрузиться в рутину. Она была с парой меньше четверти месяца, но уже проявилась определенная закономерность в ее днях. В жизни была красивая и суровая простота. Все трое вставали рано утром, Аса помогала по хозяйству, чем могла. Сбор риса был ее основной обязанностью. Она срезала оставшиеся стебли и вешала сушиться. Затем молотила рис и бросала, наблюдая, как шелуха улетает с ветром. Урожай она могла собирать без особого надзора. В других случаях она помогала Дайки в его мастерской по дереву, обучаясь и помогая.

Аяно пыталась привлечь ее к более женственным обязанностям, как стирка и приготовление пищи, но быстро обнаружила, что легче выполнять задачи самостоятельно, чем контролировать Асу. Основные недостатки молодой женщины сбили с толку Аяно, которая, казалось, думала, что Аса никогда не найдет мужа без самых фундаментальных навыков.

Дайки, по крайней мере, нравилось замешательство его жены. Он не сомневался, что Аяно оценивала Асу как пару их сыну, и явный дискомфорт Асы при этой мысли казался одной из его величайших радостей.

Несмотря на возникающие порой неловкости, Аса чувствовала себя спокойнее, чем в детстве. Каждый день был наполнен делами, и каждую ночь она засыпала усталой. Жизнь была тяжелой, но простой.

Однажды утром Аса наткнулась на Дайки на коленях перед маленьким семейным храмом Великого Цикла. Она была удивлена. По утрам он небрежно кланялся храму, но не более. Движимая любопытством, она опустилась рядом с ним на колени.

Когда он закончил, он посмотрел на нее.

— В большинстве случаев я могу вести свою жизнь так, как будто ничего необычного не происходит. Я чищу инструменты и создаю новые творения в амбаре. Я могу потеряться в работе. Больше всего то, что я делаю руками, на чем сосредоточиваюсь, позволяет мне забыть о внешнем мире.

Аса достаточно хорошо понимала его. То же самое она чувствовала и в тренировках с мечом.

— Но бывают дни, — продолжил Дайки, — когда я делаю все, что в моих силах, просто чтобы сохранять спокойствие. Дни, когда я могу думать только о том, как отчаянно скучаю по Акихиро. Мы много работали, чтобы вырастить его и дать ему будущее. Я гордился своей военной службой. Я неплохо сражался, и в то время военные дали мне приказ и цель, в которых я так отчаянно нуждался в молодости. Когда пришло время отправить моего сына на службу, я был рад, думая, что он испытает то же, что и я.

Аса не знала, что сказать. Она никогда не умела утешать других. Ее детство лишило ее этой способности. Но вид такого уязвимого Дайки заставил ее хотя бы попробовать.

— Есть все шансы, что он все еще жив.

— Возможно. Или нет. Часть меня хочет знать правду. Мой сын жив или нет? Но другая часть говорит, что лучше не знать. По крайней мере, сейчас я могу притвориться, что он все еще жив. Иногда иллюзия даже работает.

Аса указала на храм.

— Помогает?

— Иногда. Хотя бы дает надежду.

Дайки взглянул на нее, будто не был уверен, задавать свой вопрос или нет.

— Говорят, что вы, клинки ночи, знаете о смерти больше, чем кто-либо.

Аса кивнула. Она направила чувство, чтобы убедиться, что Аяно нет в доме. Поняв, что их не услышат, она тихо заговорила:

— Я не знаю наверняка, что происходит, когда мы умираем. Никто не знает. Но вы ведь знаете, что такое чувство?

Дайки посмотрел на нее, будто она спрашивала его, знал ли он, что такое дерево.

— Ты чувствуешь энергию живых существ.

Простое объяснение, но достаточно точное.

— Да. Я также знаю, что когда люди умирают, их энергия не исчезает. Вместо этого он рассеивается и растворяется в окружающей нас жизни. Хотя я не могу сказать, на что это похоже, я могу с уверенностью сказать, что какая-то часть нас продолжает существовать после смерти тела.

Дайки повернулся к ней и низко поклонился, его благодарность звенела без слов.

Они встали, и Аса подумала, что Дайки выглядел немного старше, менее подвижным, чем вчера. Он бросил последний взгляд на храм.

— Я так отчаянно хочу, чтобы мой сын был жив. Я хочу крепко его обнять, даже если он попытается вырваться. Мое желание настолько реально, что иногда, когда ты входишь в комнату, я на мгновение думаю, что ты — он. Но я слышал то же, что и все остальные. Дома воюют, и, скорее всего, мой сын мертв.

Аса остановила его.

— Вы не можете так думать. Не нужно терять надежды.

Дайки медленно покачал головой.

— Нет. Возможно, в присутствии жены я могу притворяться, но я всегда считал, что важно видеть вещи такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотим их видеть.

Аса не могла на это ответить. Она согласилась с Дайки и не могла утешить его.

Он взглянул на нее и улыбнулся, выражение его лица выражало более глубокую печаль, чем любая слеза.

— Пойдем, у нас есть работа.

Аса резко проснулась. Первые лучи солнечного света только начинали пробираться в окно, и в ее комнате было очень холодно.

Чувство подсказывало ей, что что-то не так. Что-то разбудило ее, но она не знала, что именно. Она мягко направила чувство. Аяно и Дайки спали в соседней комнате. Снаружи все было тихо. С кровати Аса видела небо, совершенно чистое и безоблачное. В общем, восходящее солнце обещало идеальный, хоть и прохладный, осенний день.

Но она научилась доверять инстинктам, и что-то ее разбудило. Она села и еще раз взглянула в окно. Все было так, как казалось. На улице было тихо, даже животные еще не проснулись.

Чувство беспокойства нарастало в животе Асы, туго скручивая его. Ее дар чувства был посредственным. Если что-то разбудило ее, значит, что-то серьезное было не так.

Аса глубоко вдохнула и широко раскрыла чувство. Когда она узнала правду, ей показалось, что ей глубоко ударили ножом в грудь. Некоторое время она едва дышала.

Край Реки был окружен. Аса не чувствовала клинков, но чувствовала, как их дар, как и ее, распространился по всей деревне, как сеть.

Аса выругалась. Она не могла разобрать количество, но их было больше дюжины. Зачем столько клинков? В глубине души она знала, что такое скопление клинков не могло предвещать ничего хорошего.

Она быстро перебирала варианты. Выхода из деревни не было. Она ощущала дары других вокруг.

Она могла выйти и поговорить с ними, урезонить их. В этой идее были достоинства, но Аса не думала, что это сработает. Если бы клинки были мирными, они бы не окружили деревню. Она пыталась придумать причину, по которой они выстроились там, но ничего не было.

Она могла сражаться, но достаточно сильный клинок ночи убьет ее в дуэли. У нее не было шансов справиться с дюжиной.

Аса выругалась. Они могли пощадить ее, но проблема была не в этом. Ее мысли сосредоточились на Дайки и Аяно, ждущих своего сына. Сможет ли она сбежать с ними в суматохе нападения?

Единственным выходом, хоть он ей не нравился, было выйти и поговорить с напавшими. Она не думала, что у нее была надежда на успех, но даже малейший шанс был лучше, чем другие варианты.

Аса пристегнула все свое оружие, опасаясь, что оно понадобится ей снова, впервые за долгое время.

Она тихонько выскользнула из дома за окраину деревни. Небольшой холм возвышался над деревней на юге, и она думала, что, если у этого рейда был командир, она нашла бы его там.

Аса не была разочарована. Когда она поднялась на вершину холма, она наткнулась на линию клинков, почти все были клинками ночи. Но Аса увидела двоих в белой одежде клинков. Ее чувство и зрение подтвердили, что ситуация была хуже, чем она думала. Деревню окружали более двух десятков клинков.

Вскоре Асу встретил другой клинок ночи, женщина, которая была как минимум на голову выше ее. Аса подняла голову и коротко поклонилась ей в знак любезности среди собратьев. Поклона в ответ не было.

— Какие дела у вас в Краю Реки? — спросила Аса.

Вопрос казался пустым даже для нее. Какими бы ни были дела у более высокого клинка ночи, у нее была сила, чтобы это произошло. Имея в своем распоряжении такое количество клинков, очевидно, она могла захватить и удерживать город.

Другая женщина не ответила на вопрос Асы.

— Я могу спросить о том же. Что делает клинок в окружении мирных жителей?

Вопрос показался Асе невероятно странным. В мире было не так уж много клинков, и почти все они большую часть времени проводили в окружении мирных жителей. Вопрос был намеком на образ мыслей женщины, и Асе не понравилось то, что она увидела.

— Я укрылась от преследующей нас бури ненависти. Тут есть добрая пожилая пара, которая приютила меня много дней назад.

— Они знают, что ты — клинок ночи?

Аса кивнула. Это было наполовину правдой.

Аса надеялась, что хоть это вызовет позитивный ответ, но была разочарована.

— Хорошо, тогда они будут слугами, когда мы войдем.

Аса догадывалась о плане группы, но слова женщины подтвердили ее страхи. Клинки ночи пытались захватить деревню и сделать ее своей. Аса вспомнила время, проведенное с Киоши, и знания о резне у Двух Водопадов. То был ужасный день для Королевства, а этот, похоже, ничем не отличался.

Глядя на суровые лица рядом с ней, Аса поняла, что единственной надеждой на выживание, на спасение пары, о которой она стала заботиться, был обман.

Она не возражала. Честь мало что для нее значила.

— Если вы планируете захватить деревню, я могу предоставить вам любую информацию. Я знаю, где они хранят еду, и какие жители могут создавать проблемы.

Другая женщина холодно посмотрела на нее.

— У нас уже есть вся необходимая информация. И никто из жителей деревни не создаст нам проблем.

Тон женщины был ясным. Она планировала убить всех жителей деревни. Ей нужны были их дома, а не их жизни.

Аса старалась сохранить лицо пустым, как камень. Если был шанс спасти Аяно и Дайки, ей нужно было принять участие в нападении.

Женщина, похоже, не собиралась делать предложение, поэтому Аса была вынуждена спросить.

— Если вы устраиваете место для нас, я хочу к вам присоединиться. Меня зовут Аса.

Взгляд женщины был прохладнее утреннего воздуха, но, в конце концов, она кивнула.

— Хорошо. Мы поговорим еще после того, как работа здесь будет завершена. Меня зовут Акане, и я возглавляю отряд клинков.

Аса поняла, что она была лишь отвлечением, так что присоединилась к кольцу клинков вокруг деревни. Она разглядывала каждого, пытаясь оценить их силу. После нескольких она сдалась. Спасение Дайки и Аяно было почти безнадежным. Но ее решимость была острой, как ее мечи. Если она не хотела сражаться здесь, она ничего не стоила.

За несколько мгновений до начала атаки на деревню Аса почувствовала, что полностью расслабилась. Ей больше нечего было делать. Она либо спасет пару, либо умрет, пытаясь. Ее жизнь быстро стала очень простой.

Акане обнажила меч, и кольцо клинков вокруг Асы издало боевой клич. Аса присоединилась, но ей казалось, что ее голос был пустым.

Небольшая деревня Край Реки быстро ожила. Некоторые жители в замешательстве высунули головы на улицу, но как только поднялась тревога, жители деревни начали выходить с косами и самодельными копьями. Их глаза были мутными от сна, их реакция притупилась. Она увидела проблеск стали в небольшой собирающейся толпе и подумала, был ли там Дайки с мечом в руке. Что он подумает, когда на его дом нападали клинки, а клинок, который он принимал почти четверть месяца, исчез?

Аса выбросила эту мысль из головы, пока бежала с остальными клинками. Не было никакого плана или стратегии, которые она могла бы различить, нападение было больше резней, чем битвой.

Она чуть не убила клинков рядом с собой, как только они вошли в деревню. Эти двое были вне поля зрения других, и искушение было сильным. Однако она сдержалась. У нее был только один момент, чтобы предать собратьев-клинков, и она хотела извлечь из этого максимум пользы.

Вокруг нее начался рейд. Аса не принимала участие, пробираясь сквозь хаос к другому краю деревни, к дому Дайки. Один житель замахнулся косой, от которой она легко увильнула.

Она чувствовала, что происходит. Кольцо смыкалось на Краю Реки, отрезая путь к выходу. Клинки работали методично, медленно продвигаясь от края деревни к центру. Асе нужно было добраться до другого края, прежде чем клинки с той стороны кольца пройдут через ее новый дом.

Она помчалась через центр деревни, окруженная жителями, жаждущими ее крови. Те, кто не старались держаться от нее подальше, насколько это было возможно.

Некоторые не были такими умными. Один старик направил на нее самодельное копье. Она легко отпрянула от атаки и побежала мимо него, чуть не врезалась в юношу с горящими глазами.

Парень был без оружия, но взмахнул кулаком изо всех сил. Асы не видела места, чтобы уклониться, но отразила его удар и толкнула его в затылок, заставив его отлететь подальше нее.

Аса ворвалась в дом Дайки, уверенная, что она сделала это всего на несколько мгновений раньше остальных. Ее чувство предупредило ее об опасности, и она отступила, когда перед ее лицом пролетел огромный чайник. Аяно напала, и когда она увидела Асу, на ее лице отразилось замешательство.

— Аса, что происходит? — голос был детским, слабым и испуганным.

— На вашу деревню нападают. Нам нужно увести вас отсюда, пока мы еще можем.

Когда Аса закончила говорить, Дайки вышел из спальни пары. Несмотря на хаос, несмотря на все, что произошло, его вид вызвал улыбку на лице Асы. На нем была старая военная форма. Одежда, когда-то ярко-синяя, за годы потускнела до небесно-голубого цвета. На его боку был меч. Если можно было судить о состоянии рукояти и ножен, то сталь была достаточно острой. Дайки был воином, даже если не называл себя таковым.

Они переглянулись, взгляд передал все, что им нужно было знать. Аса выдохнула с облегчением, зная, что он никогда не сомневался в ней.

Но Аяно была проблемой. Она впервые заметила мечи Асы, свисающие с ее одежды почти месяц спустя. Понимание отразилось на ее лице, и она сделала выпад, пытаясь расцарапать лицо Асы.

— Ты осмелились зайти в наш дом! Ты ела мою еду!

Уклониться от Аяно в небольшом пространстве дома было нелегко, но Аса справилась. Дайки схватил свою жену, и хотя гнев в ее глазах горел жарко, как никогда, она не нанесла удара. Асе нужно быть осторожной. Она знала, что если даст Аяно шанс, один из кинжалов Асы мог попасть ей в спину.

Аса шагнула вперед, надеясь, что действие привлечет их внимание.

— Стойте!

Они оба замерли, страх инстинктивно управлял ими. Аса использовала это для преимущества.

— На это нет времени. Клинки нападают на деревню и убивают всех. Нужно вывести вас.

Аса закончила говорить, два клинка прошли в дом.

Смятение было девизом дня. Другие воины ощущали, что Аса была клинком ночи, но не узнали ее. Они не видели ее разговор с Акане у деревни.

Аса вытащила меч и бросилась на них, удивление было ее единственным преимуществом.

Воин ближе к ней отреагировал слишком медленно, смятение ему мешало. Ее сталь вспорола его бедро и ведущую руку быстрыми ударами, кровь пролилась в чистой комнате, попала на бесценные творения из дерева.

Его напарница была быстрой, но не такой, как Аса. Она была выше, с длинными руками, ее меч отгонял Асу, пока она пыталась понять, что только что произошло.

Аса не могла ждать шанса. Каждый клинок в деревне почувствует, что кто-то из них умер, и дар угасал, как свеча в темноте. Это их привлечет, ведь кто-то был достаточно силен, чтобы убить одного из них.

Дайки вошел и нанес удар по вражескому мечу. Высокая женщина без проблем отразила удар, но это оставило ее в уязвимом положении. Аса шагнула, ее короткий меч удерживал меч женщины подальше достаточно долго, чтобы она могла несколько раз вонзить кинжал в живот женщины. Она упала, ее внутренности угрожали вылиться на пол.

Асу мутило из-за насилия в доме, где она обрела временный покой. Но не было времени. Она уже чувствовала пламя других чувств, клинки спешили к дому.

Когда жалоба умерла на губах женщины, Аса схватила Аяно и вытащила ее из дома на открытое место. Она использовала драгоценный момент, чтобы осмотреться и убедиться в том, что она почувствовала. Разгром деревни произошел даже быстрее, чем она ожидала. Немногочисленных выживших убивали на небольшом открытом пространстве в центре Края Речи. Большинство клинков обратили свое внимание на дом, расстроенные тем, что двое их собратьев вернулись к Великому Циклу.

Аса увидела Акане и поняла, что они были обречены. Криком Акане привлекла внимание всех клинков и указала на Асу.

— Убейте предательницу!

Дикий крик загремел над собравшимися клинками. Аса видела, что между ними и остальным миром никого не было. Нечаянно троица прорвалась сквозь приближающееся кольцо клинков. Она уставилась на Дайки, толкнула их двоих к полям, окружавшим деревню.

— Бегите! Возможно, поблизости есть лошади.

Пара молчала, не двигаясь, как статуи, и Аса толкнула сильнее. Не было времени на нерешительность.

— Вам нужно уйти! Я постараюсь задержать их как можно дольше.

Казалось, они осознали реальность ситуации, оба повернулись к открытым полям. Дайки повернулся и взглянул на нее, пока они бежали. Она низко поклонилась ему и развернулась, чтобы встретить приближающуюся волну клинков, верную смерть от рук тех, с которыми она когда-то тренировалась.

Сталь встретилась со сталью, и звук битвы разнесся по деревне. Аса левой рукой метала ножи, пытаясь отразить приближающуюся к ней стальную стену. На один миг она их удержала. Она запустила ножи снова. На третьей атаке ее меч был выбит из рук. Она услышала командный голос Акане:

— Не убивайте ее, а научите, друзья.

После этого жизнь Асы превратилась в настоящий кошмар. Вспышки стали врезались в нее. Как только она потеряла равновесие и упала, на нее обрушились удары ногами. Она чувствовала, как кровь лилась из носа, и звезды вспыхнули перед глазами, когда носок попал ей под глазом. Сначала она попыталась встать, дать Аяно и Дайки еще несколько минут, но серия жестоких ударов сделала ее бесполезной.

Удары стихли, но Аса не могла двигаться, не могла открыть глаза, чтобы увидеть, что происходит. Она пыталась преодолеть боль и сосредоточиться на чувстве, но ее разум был слишком рассеян. Ослепленная во всех отношениях, Аса лежала и беспомощно ждала, что будет дальше.

Аса вздрогнула от хруста снега прямо перед ней. Две сильные руки подняли ее голову, вызывая невообразимую агонию. Почему они не могли просто позволить ей умереть? Зачем ее дальше мучить?

Еще два человека схватили Асу за руки и подняли ее с земли. Она хотела ударить того, кто ее держал, но ее тело не реагировало на команды.

Те же сильные руки, которые сначала схватили ее за голову, потерли большими пальцами глаза, удаляя корку крови. Аса обнаружила, что могла открыть глаза. Когда она это сделала, она увидела нависшую над ней Акане с торжествующей ухмылкой на лице.

Асе хотелось плюнуть, закричать или ударить ногой, но она не ощущала ноги.

Акане склонилась ближе.

— Я убью тебя, молодой клинок. Не волнуйся. Но я хочу, чтобы вы снова присоединились к Великому Циклу, понимая, что произойдет не только здесь, но и с Королевством. Клинки займут свое законное место в качестве правителей этой земли. Тем, кто борется против нас, будут преподаны уроки, которые они никогда не забудут. Ты усвоишь урок, который последует за тобой в любом будущем.

В стороне возникла суматоха, и Аяно и Дайки опустили перед ней. Дайки держался за правую руку, и Аса увидела, что его ладонь была отрублена на запястье. Как и она, он был мертв, но его тело еще не осознало этого. Аяно была залита кровью, но Аса не могла сказать, сколько крови было ее, а сколько — Дайки.

Отчаяние, какого она никогда не знала, захлестнуло ее.

Акане посмотрела на нее.

— Я дам тебе выбор, молодой клинок. Ты сражалась, чтобы защитить этих двоих, убив нескольких моих воинов. Но сопротивление нам бесполезно. Ты не можешь бороться с бурей, которая надвигается на Королевство. Либо ты можешь убить их самостоятельно, сколь угодно быстро, либо смотри, как они умирают, очень медленно и мучительно.

Аса чувствовала себя так, как будто все эмоции были вырваны из нее, осталась только глубокая печаль, у которой не было дна, неоткуда было черпать силы. Не было ни правильного выбора, ни действия, которое не преследовало бы ее во снах в будущем.

Взгляд на Дайки принял решение за нее. Он был воином, заслуживающим смерти воина. Эти клинки никогда не дадут ему такого. Их взгляды встретились, и между ними возникло понимание. Он улыбнулся ей, слегка склонив голову в ее сторону.

Она не была уверена, что была достаточно сильна, чтобы нанести удары.

— Я убью их.

Аяно сплюнула на землю, оставив на снегу еще одно кровавое пятно. Она не до конца понимала, что происходит, и Аса не думала, что у нее было время объяснять. Это было прискорбно, но лучше, чем другое. В любом случае Аяно умрет, ненавидя ее. С таким же успехом Аса могла проявить к ней милосердие.

Акане кивнула двум клинкам, удерживающим Асу, и они осторожно отпустили ее. Она все еще была ограничена мечами, и Аса знала, что сбежать не выйдет. Акане выхватила из снега короткий меч, который Аса использовала против клинков, и швырнула ей. Асе удалось схватить оружие в воздухе, хотя на это ушли почти все силы.

Она медленно подошла к паре, открывшей ей свой дом, к человеку, открывшему ей свое сердце, хоть он ее не знал. Она двигалась так медленно, как могла.

Акане крикнула ей вслед:

— Если ты вместо этого убьешь себя, я все равно буду их пытать, Аса.

Остановившись в нескольких шагах, она заговорила тихо, ее голос едва звучал в свежем утреннем воздухе:

— Вам важно, кто первый?

Дайки сказал сильным голосом.

— Аяно, пожалуйста.

Аяно посмотрела на мужа с ненавистью и страхом в глазах.

— Как ты мог?

Слезы текли по лицу Дайки.

— Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю.

Ненависть мгновенно сменилась состраданием на лице Аяно.

— Дайки, — ее голос был полон любви, которую Аса заметила, скрытой за ссорами, которые происходили каждый день.

Осторожно Аса наклонила голову Аяно. Впервые с тех пор, как она встретила сильную женщину, Аяно была покорной, не боролась. Аса встала между парой, так что Дайки не мог видеть, что вот-вот должно было случиться.

Удар Асы был чистым.

Она повернулась к Дайки. Слова казались сухими листьями, слишком хрупкими, чтобы иметь значение, но ей нужно было что-то сказать.

— Прости. Я надеюсь, что когда-нибудь, через долгое время, ты снова встретишься со своим сыном.

Слезы Дайки замерзали на снегу. Он поклонился ей, обнажив шею.

— Спасибо, Аса.

Ее удар был чистым.

Глава 9

Покинуть лагерь было непросто, но Мари считала, что цена того стоила. Во-первых, она оказалась далеко от ежедневной жизни, которая ее удручала. Она понимала, что ее власть приходила через сеть теней и богатство, но, тем не менее, она находила эти части своей жизни наименее интересными. Это были ее обязанности, а не удовольствия.

Были дни, когда она мечтала о простоте жизни обычной женщины. Заботы о воспитании ребенка и ведении домашнего хозяйства, хотя, несомненно, были трудными, часто казались предпочтительнее государственных дел, в которые она была вовлечена.

Тем не менее, ей нравилась возможность подышать свежим воздухом. Она была заперта в таверне, которую они сделали командным пунктом почти на весь месяц, и легкий ветерок, несмотря на то, что он был, все еще был намного предпочтительнее душного воздуха в ее комнате. Здесь донесения от теней не могли дойти до нее, как в гостинице, но небольшая жертва была необходима. Было лучше ехать тут, чем анализировать одни и те же новости снова и снова.

Рядом с ней ехал Такахиро, который чередовал радость от пребывания в мире и депрессию из-за того, что его подопечный путешествовал без особой защиты.

Мари было легко решить, как организовать поездку. Ее паланкин, способ передвижения, который предпочел бы Такахиро, привлек бы слишком много внимания. Ее тени были ясны их посланиях: Королевство трещало по швам. Если бы она показала свое богатство на всеобщее обозрение, она бы сразу же стала мишенью.

Езда на лошади по-прежнему была показателем ресурсов, но была лучше паланкина. К тому же, это было намного быстрее. Мари утверждала, что они должны идти пешком, и лошадь была их компромиссом.

Когда они покинули Убежище и двинулись по дорогам к Звездопаду, Мари начала осознавать, насколько ужасной была ситуация в Королевстве. Каждый из лордов, включая ее брата, был настолько сосредоточен на конфликте, что игнорировал тяжелое положение простых людей. С надвигающейся войной звучало все больше требований, и зима обещала быть одной из самых трудных в памяти. Цены на основные продукты питания были в несколько раз выше, чем имели право быть. Поля, полные риса, умирали в морозные ночи. Повсюду были доказательства, что тысячи людей рисковали умереть в суровое время года.

Небольшие местные ополченцы с ограниченной подготовкой и вооружением делали все возможное, чтобы сохранить мир, но их усилия были незначительны.

В одной деревне была перевернута тележка фермера, граждане украли еду у своих соседей. Мари хотелось осудить их, но в этом не было смысла. Если бы она была голодна, и ей нужно было кормить семью, она, вероятно, поступила бы так же. В любом случае, если лорды не попытаются восстановить порядок в ближайшее время, задача будет почти невыполнимой.

Чем дольше они ехали, тем более тревожные сцены встречали. Небольшую группу бандитов отпугнули меч и уверенность Такахиро. Семьи сбивались в кучу на обочине дороги, не зная, куда идти, и умоляли о помощи. Поначалу Мари хотела остановиться, но вскоре осознала всю грандиозность миссии. Если она хотела спасти как можно больше людей, ей нужно было выполнить свою задачу. Несмотря на то, что этот поступок причинил ей боль, она прошла мимо людей на дороге, сосредоточившись на том, чтобы как можно скорее добраться до Звездопада.

В конце концов, Мари и Такахиро, казалось, миновали худшие неприятности. Людей на обочине дороги стало меньше, поля пустели. Мари поняла. Они приближались к Звездопаду, городу, к которому никто больше не хотел приближаться.

Ей было интересно, как клинки реагировали на внезапное изменение своего статуса. Они не были безвинными в конфликте между лордами. Один из них убил ее брата, что она вряд ли забудет в ближайшее время. Но они сохраняли порядок на земле в течение нескольких поколений. То, что они не выполняли свой привычный долг, было такой же причиной хаоса в стране, как и борьба лордов.

Мари пыталась вспомнить, когда в последний раз встречалась с Хаджими, главой Совета Клинков; это было несколько лет назад. Она не провела с ним много времени, была вынуждена полагаться на свои впечатления, которые не были положительными. Он казался коварным человеком, которому она не хотела бы доверять.

Хоть она хотела идти вперед, Такахиро остановил ее в гостинице примерно в половине дня пути от Звездопада. Они были близко, но ночь наступала стремительно, и Такахиро не верил в свою способность защитить ее в темноте. Они спорили, но ее охрана была непреклонна, и, в конце концов, Мари согласилась. Идея кровати была заманчивой, даже если она не хотела в этом признаваться.

Гостиница была почти пуста. Коричневое деревянное здание было большим, трехэтажным, с множеством комнат на каждом этаже. Внутри простая мебель была в хорошем состоянии, столы были вытерты, татами на полу в безупречном виде. Мари понимала, что в другое время в гостинице будет шумно. Хозяин попытался потребовать от них непомерную сумму, но Такахиро, используя комбинацию угроз, сумел договориться о цене, которая была почти разумной.

Остановившись в гостинице, где были только они и еще один путешественник, Мари нервничала. Она привыкла к многолюдным местам, к громкому смеху мужчин, которые слишком много выпили. Вместо этого они с Такахиро сели за столик в углу, а одинокий путешественник, мужчина, сидел за столик в самом дальнем от них углу. Мари и Такахиро говорили шепотом, будто боялись нарушить тишину, окутавшую здание.

Когда Такахиро предложил заплатить трактирщику за выпивку, мужчина сел и поделился с ними новостями об этом районе. К сожалению, ничего нового они не узнали. Никто больше не путешествовал к Звездопаду. Ожидание, невысказанное, если только не выпить слишком много, заключалось в том, что Королевство скоро вторгнется в город.

Единственные люди, которые проходили мимо, были клинками, и они, как правило, избегали постоялого двора. Они оставались на улице, где чувство предупреждало их о потенциальной атаке.

Они еще немного поговорили с трактирщиком, прежде чем удалиться в свои комнаты. На следующий день они доберутся Звездопада, и их настоящая работа начнется.

Мари была в городе лишь раз, когда была моложе. Их отец взял всю семью в поездку туда. Джуро был в том возрасте, когда был одержим историями о клинках ночи, и их отец считал, что для будущего главы дома лучше всего наблюдать реальность, а не просто полагаться на легенды. При этой мысли Мари чуть не рассмеялась с грустью. Джуро больше, чем кто-либо из них, узнал горькую правду о существовании клинков.

Звездопад был обнесенным стеной городом, одним из немногих в Королевстве. Мари внимательно разглядывала гладкие каменные стены, восхищаясь ручной работой. Ее всегда очаровывала кладка и способность соединять камни так, чтобы они стояли, даже когда их атаковали. Что больше всего поразило Мари, так это то, что ничто не скрепляло камни. Булыжники составляли большую часть стены, а камни меньшего размера вставлялись между более крупными, чтобы все было на месте. Стены были крепкими, но не такими высокими и толстыми, как стены, окружавшие Убежище.

Но это не помогло городу, напомнила она себе. Стены останавливали захватчиков. Они ничего не делали, когда мир рушился изнутри.

Их первой задачей было пройти в город. Мари не была лордом и, по правде говоря, не имела реального положения или власти. Старшая сестра лорда в этом мире почти ничего не значила. Но она была богата. Рудники в горах на земле ее дома обеспечивали Королевство большей частью золота, и не весь драгоценный металл поступал в оборот.

Мари хотела, чтобы они жили в мире, где деньги не имели такого большого значения. Но клинки перестали получать выплаты от всех трех домов, и даже небольшая часть ее богатства могла иметь большое значение для того, чтобы убедить клинки помочь. По крайней мере, это было лучшее предложение, которое она могла сделать Хаджими.

Они пришли к главным вратам, но они были закрыты. Мари и Такахиро ехали вдвоем по дороге. Мари все утро казалось, что Королевство уже закончилось, и все погибли. Они не видели никого, покинув гостиницу.

Два клинка ночи, которые сторожили врата, выглядели расслаблено. Мари и Такахиро остановили лошадей на безопасном расстоянии и спешились, подошли, оказавшись в паре шагов от стражи. Мари разглядывала часовых.

Она на миг удивилась. Обе были женщинами. Опыт Мари с клинками был ограниченным, и она забыла, как много власти было у женщин в культуре клинков. Она напомнила себе, что они жили в одном Королевстве, но клинки существовали в совершенно другом мире.

— Кто ты и чего хочешь? — спросила женщина справа от Мари. Хотя стражницы были примерно одинакового роста, у одной справа волосы были очень короткими, а у второй — длинными, почти до талии.

— Меня зовут Мари. Я представитель дома Кита, — ложь была тонкой. Ее поездка не была санкционирована ее домом, но это было проблемой другого дня. — Я пришла к Хаджими и Совету клинков, если можно.

Обе женщины смотрели на нее с сомнением. Они могли жить в мире, который принимал их почти как равных, но они путешествовали по Королевству достаточно, чтобы знать, что женщина-представитель дома не являлась истинным представителем.

Клинок ночи с короткими волосами ответила:

— Звездопад в данный момент закрыт для гостей. Пожалуйста, уходите.

Мари надеялась, что пройти будет проще, но не удивилась. Она повернулась к своей лошади и схватила одну из сумок с седла. Она изо всех сил старалась не бороться с весом мешка, не на глазах у этих двух воинов.

Она открыла сумку, показала груду золота внутри.

— Я с солидными дарами.

Два клинка переглянулись, на их лицах плясала неуверенность. Мари было интересно, какой была власть у стражниц у ворот.

Коротковолосая воительница принял решение:

— Очень хорошо. Известие о вашем прибытии будет доставлено Хаджими. В последнее время совет занят, поэтому ответ может занять несколько дней, но вы можете оставаться в Звездопаде до тех пор, пока не будет принято решение.

Звездопад действовал иначе, чем большинство городов, без свободной торговли в этом районе. Торговцы получали деньги непосредственно от Совета Клинков, а товары обменивались без золота внутри городских стен. Мари не понимала всей системы, но знала, что город построен вокруг клинков, которые могли практиковать свои навыки, исключая почти все остальное. Им не нужно было беспокоиться о крове, еде или других предметах первой необходимости, которые делали повседневную жизнь постоянной проблемой.

Для Мари и Такахиро это означало, что им не нужно было платить за гостиницу. Им выделили место в той же гостинице, в которой Мари останавливалась много лет назад. Она была почти уверена, что в Звездопаде она была единственной для посторонних.

Длинноволосая клинок ночи сопровождала Мари и Такахиро по улицам. Другой часовой остался у ворот с заменой. Взгляд Мари блуждал по городу, она впервые видела дом клинков взрослыми глазами.

Звездопад обладал определенной красотой, но Мари полагала, что не все с этим согласились бы. Клинки мало заботились об эстетике конструкции. Большинство зданий, мимо которых они проходили, были простыми деревянными строениями для временного отдыха клинков. Несколько домов предназначались для постоянных жителей Звездопада, но даже они были простыми по стандартам остального Королевства.

Все могли согласиться с чистотой города. Какими бы простыми ни были здания, все они были покрыты краской, нанесенной не больше двух лет назад. На улицах не было мусора, на углах не было ни одного раненого или хромого, выпрашивающего деньги. Прогулка по Звездопаду походила на прогулку по простому, но идиллическому зеркальному отражению нормального города.

Их вела девушка приятнее, чем клинок, с которым они разговаривали у ворот, поэтому Мари использовала возможность, чтобы получить больше информации.

— Как дела в Звездопаде? Улицы полны людей.

Мари была удивлена ​​количеством клинков в городе. Во время ее последнего визита улицы были почти пустыми, но теперь на них было много людей в черных и белых одеждах. Земля, окружающая Звездопад, была пуста, казалось, что город засосал всех, кто находился поблизости, в свои стены. Как и большинство людей, Мари лишь изредка видела клинков в своей повседневной жизни. Было не по себе от такого количества людей в одном месте. Можно было забыть, что, хотя клинки составляли лишь небольшую часть людей в Королевстве, их все еще были тысячи. Их сила, направленная ​​на какую-то конкретную цель, была бы огромной.

Их проводник ответила:

— Да. Из-за неуверенности от заявления Шина и последующих событий многие клинки вернулись в Звездопад. Тут безопасность количества. И, если совет примет решения, многие хотят помочь с этими решениями.

Мари не удивило, что многие клинки вернулись в Звездопад. Это было естественно. Ей было интересно узнать, что Совет Клинков еще не принял никакого решения о том, какие действия предпринять в ответ на события в Королевстве. Возможно, еще была надежда для ее миссии.

— Если вы не против, я спрошу, как клинки реагируют на все, что происходит в Королевстве, — Мари увидела, что ее вопрос вызвал подозрения у женщины, и сразу же попыталась их развеять. — Наши лорды всегда так сосредоточены на своих домах, что никто никогда не останавливается, чтобы спросить, как себя чувствуют клинки.

Клинок ночи казалась неуверенной, но, в конце концов, она ответила:

— Трудно сказать. Часто мирные жители, как вы, думают о клинках как о единой группе, которая думает одинаково. Но мы такие же разные, как и вы, и такие же разделенные. Многие из нас удручены недавними событиями. Мы были счастливы служить Королевству и делали все, что могли, с нашими дарами. Большинство из нас были бы счастливы, если бы все могло вернуться на круги своя. Однако есть много других, кто думает иначе. Сохранять образ мыслей воина может быть сложно, если вы рождены с даром. Легко думать, что вы в чем-то лучше мирных жителей. Даже я иногда попадаю в эту ловушку, — голос женщины сорвался, она погрузилась в размышления.

Мари обдумывала слова женщины. Все, что она слышала, подтверждало то, что передавали ее тени. Она задавалась вопросом, правильно ли поступала. Женщина явно верила в служение Королевству, поэтому Мари надавила немного сильнее.

— Я здесь, чтобы посмотреть, есть ли способ работать вместе во имя мира. Как вы думаете, совет меня выслушает?

Клинок подарила ей быструю циничную улыбку.

— С тем количеством золота, которое вы принесли? Да, совет вас выслушает. Будут ли они сотрудничать — это совсем другой вопрос.

— Если я смогу убедить совет работать вместе во имя мира, как клинки ответят?

Клинок ночи раньше не задумывалась об этом вопросе. Они молча прошли два квартала, прежде чем она ответила:

— Хочется думать, что большинство поддержит совет. Если быть безнадежно оптимистичной, я сказала бы вам, что мы все бросили бы силы на вашу поддержку, но я не уверена, что это правда. Подобно тому, как Королевство находится на грани гражданской войны, клинки тоже. Если мы собираемся выжить, боюсь, нужно провести чистку в наших рядах.

Ответ был намного смелее и проницательнее, чем ожидала Мари.

Они прибыли в гостиницу. Мари низко поклонилась стражнице.

— Спасибо, как за сопровождение, так и за ваши мысли. Я буду размышлять над тем, что вы сказали.

Как и ожидалось, Мари получила приглашение на совет, но через несколько дней. Время между ее приездом и приглашением было заполнено разочарованием и тревогой. С каждым днем ​​ожидания ситуация в Королевстве ухудшалась. Мари знала, что каждый день люди страдали и умирали. Она не знала, что может быть важнее для совета, и в мрачные моменты представляла, как они сидят и ничего не делают, заставляя ее ждать, чтобы порадоваться своей властью.

Когда она не расхаживала недовольно по комнате, она снова и снова повторяла свои аргументы. Она ожидала возражений и репетировала ответы. Если совет мог подчиняться логике, ей это удастся. Она должна быть уверена в этом.

В конце концов, вызов пришел, и Мари немедленно пошла в совет, подавляя волнение. То, как Такахиро иногда смотрел на нее, как на глупого ребенка, на которого он злился, заставляло ее чувствовать, что она ошибалась, придя сюда. Она чувствовала, что ей следовало вернуться во дворец и позволить миру идти своим чередом. Но он достаточно верил в нее, чтобы не возражать. Он последовал за ней к покоям, последний раз ободряюще кивнул своей подопечной, прежде чем они вошли.

Когда в зале совета объявили о Мари, ее смелость и целеустремленность почти покинули ее. Она обвиняла годы познания величия клинков. Их культура была наполнена историями о героизме, жертвах и удивительных деяниях. Даже она изо всех сил пыталась не смотреть на клинков и думать о присутствии живой легенды. Теперь она была здесь, на глазах у семерых из самых сильных и мудрых. Ей здесь не было места.

Но она это сделала, напомнила она себе. В совете было три женщины. Несмотря на то, что ее статус не имел большого значения в Королевстве, она все еще была сестрой лорда и обладательницей огромного состояния. Ее голос будет услышан.

Зал совета был заполнен клинками. Совет сидел перед ней, но стены с каждой стороны были заняты тремя рядами клинков, пришедших послушать ее речь. Она не думала, что у нее будет публика. Но она помнила уроки. Совет, как правило, был открыт для всех, и из-за отсутствия посторонних контактов в последнее время ее присутствие, вероятно, было одним из самых интересных событий, происходящих в городе.

Она низко поклонилась, и мужчина, которого она считала Хаджими, заговорил. Ее воспоминания о нем были смутными, потускневшими с течением времени. Он выглядел намного старше, чем она помнила, волосы были седыми, а карие глаза — беспокойными. Возможно, он просто плохо состарился. Возможно, события прошлого года сделали его таким. В любом случае, он не выглядел сильным лидером, которого ожидала Мари.

— Приветствую, леди Мари. Если мне не изменяет память, мы встречались раньше.

— Это так, мастер Хаджими. Я рада, что вы помните.

— Спасибо за ваше терпение и за ваши усилия по прибытию в этот совет. Что привело вас к нам сегодня?

Мари отметила изменение языка. Традиционно человека перед советом спрашивали, как клинки могли им служить. Язык Хаджими стал зловещим началом встречи.

Она шагнула вперед.

— Я пришел просить вас о помощи в поддержании мира в Королевстве.

Хаджими нахмурился.

— Мира почти не осталось, миледи.

— Создание покоя намного дороже золота. Народ Королевства страдает, а лорды этого не видят. Верю, единственный способ достичь мира — это вмешательство клинков.

Взгляд Мари пробежался по комнате, чтобы увидеть, какой эффект производили ее слова. Было несколько человек, которых, казалось, интересовало то, что она сказала. Ее тени были уверены, что ни один другой дом не ходил к клинкам с момента провозглашения Шина. По крайней мере, Мари предоставила клинкам единственный способ законно вернуться в жизнь Королевства.

Хаджими провел пальцами по седой бороде.

— Я согласен с тем, что люди Королевства страдают, что сильно огорчает этот совет, но я вряд ли понимаю, как наша сила может остановить поток событий, захлестывающих землю в данный момент.

Мари внимательно обдумала предложение. Сначала она подумала, что клинки будут нейтральной четвертой стороной. Возможно, их сила сможет удерживать дома в страхе достаточно долго, чтобы можно было договориться о мире. Однако чем больше она обдумывала эту идею, тем больше она ее отвергала. Клинки были слишком разделены, чтобы быть полезными в этом качестве, и риск, которым они подвергались сами, был слишком велик. Три дома могли использовать объединенную мощь против клинков, полностью уничтожить их.

— Я понимаю, как звучит это предложение, но я пришла к вам сегодня, чтобы попросить вас объединиться с домом Кита.

За столом все вздохнули. То, что предлагала Мари, противоречило бесчисленным годам традиций.

Хаджими покачал головой.

— Вы знаете, как и все, что клинки н могут поддерживать какой-то из великих домов.

— Если бы был другой путь, я бы его предложила. Но его не, а вы сами дали идею. Насколько мне известно, ваш связной при короле, Минори, поддерживал Шина на его пути к трону.

Хаджими рявкнул:

— Решение, не одобренное этим советом, и привело нас к нынешней ситуации!

Мари посмотрела на лидера клинков. Его вспышка была первой настоящей эмоцией, которую она увидела от него сегодня, и она подтвердила то, что было сказано в последнем письме Джуро к ней. Возможно, совет явно не поддерживал Шина, но Хаджими дал Минори свободу делать все, что ему заблагорассудится. Совет, возможно, не был виновен, но он определенно не был свободен от вины.

— Прошлое осталось позади. Мы ничего не можем сделать, чтобы изменить то, что уже произошло. Я стремлюсь только защитить будущее. В одиночку клинки не могут произвести необходимые изменения в Королевстве. Вполне вероятно, что дома объединятся против них. Однако, объединив дом и клинков, у нас есть шанс положить конец этой гражданской войне, прежде чем она действительно разлучит нас.

Заговорила женщина рядом с Хаджими. Ее белые одежды указали, что она была клинком дня.

— Если вы правы, — Мари заметила отчетливый нажим в вопросе, — почему мы должны объединяться с домом Кита?

Мари поклонилась.

— Я знаю, что вы ожидаете от меня. Я могла бы рассказать о богатствах моего дома и о том, как мы могли бы и дальше поддерживать ваш народ. Я могла бы рассказать о том, как мы дали вам эту землю для строительства вашего дома. Возможно, я могла бы поспорить о том, что в моем доме интересы Королевства выше всего. Эти утверждения, я считаю, верны. Но, тем не менее, я бы предпочла, чтобы вы встали на сторону любого дома, чем оставались нейтральными или стояли в одиночестве. Лучше мир под властью другого дома, чем война.

Клинок, задавший вопрос, сама поклонилась Мари.

— Я благодарю вас за вашу честность и ценности. Такие верования редки в наше время.

Мари почувствовала прилив гордости, но проигнорировала это. Это не могло быть о ней.

Следующий вопрос Хаджими заставил ее скривиться.

— Согласен. Ваши идеалы редки и ценные в эти тяжёлые времена. Но согласится ли ваш брат? Вряд ли вы тут по его приказу.

Мари поморщилась. Она знала, что вопрос поднимут, и долго и упорно думала, как его решить. В конце концов, она решила сказать правду. Клинки не обладали какой-либо магической способностью обнаруживать ложь, но они были более наблюдательными, и их способности давали им возможность лучше понимать других. Кроме того, в долгосрочной перспективе ложь только принесет больше вреда. Успешная миссия, основанная на обмане, была построена на зыбучем песке.

— Я не знаю, что бы подумал мой брат. Меня исключили из его советов.

Это заявление произвело эффект, которого она боялась. Совет, который наклонился вперед в своих креслах, заинтересованный в обсуждении, внезапно откинулся назад, и их глаза помрачнел. Мари слышала вокруг шепот собравшихся клинков.

Мари выругалась про себя. Она не могла потерять совет. Они были заинтересованы.

— Мастера! Я понимаю, как выглядит моя просьба, но вы должны действовать. Я уверена, что если вы обратитесь к моему брату, он увидит смысл. Единственное неправильное решение — ничего не делать. Королевство нуждается в вас сейчас больше, чем когда-либо! По крайней мере, отправьте замаскированные клинки, чтобы исцелить тех, кто нуждается в их заботе.

Зал разразился криками согласия и гнева. Мари не была готова к шуму. Хаджими встал, почти мгновенно воцарилась тишина. Когда он заговорил, его голос был жестким:

— Леди Мари. Ваш характер очевиден для этого совета. Вы внесли нам предложение, и мы его рассмотрим, — он поднял руку, призывая к тишине, слова Мари умерли, не успев сорваться с ее губ. — Даю слово по этому поводу. Я говорю это не для того, чтобы избавиться от вас. Этот совет заслушает аргументы обеих сторон, и мы вызовем вас в течение следующего дня, чтобы сообщить вам о нашем решении.

Мари знала, что лучше этого ей не добиться. Она встала на колени перед советом и опустила голову к полу. За всю свою жизнь она сделала это только однажды, в тот день, когда Джуро стал главой их дома. Когда-нибудь скоро она сделает это для Хироми, но у них пока не было времени подготовить официальную церемонию. Она все еще была леди Королевства, и мало кто пользовался таким уважением.

Она держалась в этой позе дольше, чем ей было удобно, и вся комната молчала, понимая ее жест. Она ощущала себя очень неловко и открыто, но держалась в позе.

А потом встала, повернулась и покинула зал совета. Такахиро последовал за ней. Она надеялась, что ее слов и действий хватило.

Мари хотелось бесконечно размышлять о решении совета. Она снова и снова повторяла свою просьбу, довольная, что сделала все, что было в ее силах. День тянулся, Мари протаптывала дорожку на полу своей комнаты.

Такахиро стал нетерпеливым из-за того, как она расхаживала, и покинул гостиницу. Он получил приглашение присоединиться к юным клинкам ночи на тренировках, и ему не терпелось пойти туда с тех пор, как они впервые прибыли. Мари, наконец, убедила его, что нет места безопаснее, чем Звездопад. Сам по себе этот аргумент не заставил бы его, но ему тоже нужно было место после аудиенции с советом.

Как и было обещано, на следующее утро Мари вызвали. Ее эскорт не сообщил ей, каким было решение совета. Дебаты велись до заката, а затем совет удалился в свои личные кабинеты, чтобы продолжить обсуждение вопроса. Все, что ее сопровождающий знал, это то, что они не ушли, пока луна не поднялась высоко в небе.

По крайней мере, это был положительный знак. Мари была благодарна за то, что ее предложение начало обсуждение. Она не знала, обернулось ли это в ее пользу. Теперь она могла только надеяться.

В зале было еще больше людей, чем вчера. Снаружи бродили клинки, а внутри площадка была максимально забита. Если бы здание выбрало именно этот момент, чтобы загореться, большая часть клинков была бы уничтожена.

Мари заняла свою позицию перед советом. Хаджими терпеливо дождался тишины и затем заговорил:

— Во-первых, леди Мари, я должен еще раз прояснить, что совет впечатлен вашим характером. Мы постановили, что мы всегда предложим вам убежище здесь. Наши двери всегда будут открыты для вас.

Сердце Мари сжалось.

— Этот совет долго и упорно обсуждал, миледи, но, несмотря на вашу искреннюю просьбу, мы не можем сделать так, как вы просите. Ситуация слишком нестабильна, и безопасность наших людей должна быть для нас главнее. Как бы нам ни нравился ваша персона, без каких-либо гарантий со стороны вашего брата, мы опасаемся, что любое действие с нашей стороны только усугубит проблему, в которой мы сейчас находимся. Я знаю, что это не то, что вы хотели услышать, но мы верим, это лучше всего для всех.

Комната взорвалась шумом, захлестнувшим Мари. Даже предполагая, что надвигается худшее, она не была готова. Хаджими был ее последней надеждой.

Вспышка ненависти мелькнула глубоко в ее животе, но быстро сменилась отчаянием.

Воспоминание без спросу пришло ей в голову, заглушая гневные крики по обе стороны Мари. В детстве она украла одну из игрушек Хироми после того, как ее победили в игре. Хироми обманул, чтобы выиграть, и Мари подумала преподать ему урок.

Хироми, конечно, рассказал о ней, и спор привел к тому, что их обоих отправили к отцу, что было самым суровым наказанием. Вся правда вышла наружу, и они оба были приговорены к строгим наказаниям отцом, которого они не посмели ослушаться. Но Хироми убрали от отца, и Мари сказали остаться. Мари больше не помнила своего наказания, но она помнила так же ясно, как вчера, то, что он сказал:

— Мари, Хироми поступил неправильно. Но то, что ты сделала, на мой взгляд, было еще хуже.

Мари перестала плакать на время, чтобы спросить, почему.

— Легко быть милым с людьми, когда они хорошо относятся к тебе. Но твое качество проявляется только тогда, когда другие обманывают тебя, предают и разочаровывают. Если сможешь действовать с честью в такие моменты, я хорошо тебя воспитал.

Мари подавила отчаяние. Если когда-либо был момент, чтобы произвести впечатление на клинков, то это сейчас. Она сделала три решительных шага вперед, и шум в комнате был прерван с остротой легендарного меча. Хаджими посмотрел на нее с замешательством в глазах.

Голос Мари был сильнее, чем когда представлял ее дело накануне:

— Я понимаю ваш страх, даже если он привел вас на путь трусости.

Мари не нужна была сила клинка, чтобы ощущать едва сдерживаемый гнев в комнате. Она нанесла последний удар.

— Но я пришла к вашим вратам, предлагая клинкам поддержку. За вашу прошлую службу Королевству я оставлю все богатство, которое принесла сюда, лишь возьму достаточно для пути домой, — Мари низко поклонилась, повернулась и ушла раньше, чем Хаджими мог ответить.

Этот жест, вероятно, значил для клинков больше, чем для нее. Золото, которое она принесла, было небольшой частью того, чем она располагала, но все же это была немалая сумма.

Она быстро вернулась в гостиницу, пытаясь сдержать слезы, которые грозили пролиться. Никто не хотел стоять за Королевство. Никто не был готов выступать ни за что, кроме себя. Может быть, Королевство заслуживало крушения из-за того, что стало слишком слабым, лишенным сердца.

В гостинице она немедленно нашла бутылку вина, быстро погрузилась в блаженное, безразличное состояние опьянения. Она заснула рано днем ​​и не просыпалась до середины ночи. Она услышала, как Такахиро расхаживает по соседней комнате, и подошла к нему.

Когда она вошла, на его лице возникло ощутимое облегчение.

— Миледи, я слышал новости! Я волновался за вас.

Ей удалось неубедительно улыбнуться. Голова у нее гудела.

— Мы сделали все, что могли. Мы уезжаем утром. Как твое обучение?

Смена темы сбила ее стража с толку.

— Это было прекрасно, но сейчас это уже не имеет значения. Весь город говорит о ваших действиях в зале совета. Это правда, что вы отдали золото, с которым мы пришли, хотя они отказались помочь?

Мари кивнула.

— Осознают они это или нет, но клинки — единственная надежда для Королевства. Деньги поддержат их, пока бушует война, но, что более важно, подарок, надеюсь, напомнит им, что за Королевство все еще стоит сражаться.

Такахиро выглядел так, словно его что-то беспокоило, и после того, как тишина затянулась, он заговорил:

— Мари, боюсь, я недооценил вас. Я не думал, что приехать сюда было хорошей идеей, но вы сделали себе имя среди этих воинов всего за несколько дней. Мой меч ваш, что бы ни случилось.

Мари поклонилась своему охраннику, чего он не ожидал.

— Спасибо, Такахиро.

Следующее утро выдалось облачным и серым — предзнаменование новой бури. Мари с горечью думала, что, если клинки не попытаются остановить эту войну, по крайней мере, погода может попытаться.

Они покинули свои комнаты, удивленные, когда натолкнулись на группу клинков, ожидающих в общей комнате. Гостиница была пуста все время их пребывания, и даже если там были гости, посетителями были обычные люди, а не клинки. В комнате сидело около десятка, из них четыре женщины. Когда Мари вошла, все встали и поклонились.

Мужчина сорока лет выступил вперед.

— Здравствуйте, миледи. Извините, что напугал, но меня зовут Джун, — он указал на свою мантию. — Как видите, я клинок дня.

Мари ответила на поклон.

— Рада познакомиться с вами, мастер Джун, — она пыталась понять, что происходит. Была ли она в опасности?

Джун заговорил мягко:

— Я был среди многих, кто видел оба ваших выступления перед советом. Сказать, что мы были впечатлены, это ничего не сказать. Есть те из нас, кто верит в Королевство, и мы решили, что хотим служить вам. Если вы примете нас, мы присоединимся к вам в ваших путешествиях.

Мари потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, но как только она это сделала, перед ней внезапно открылись возможности. Она планировала вернуться в свой родовой замок в Стоункип, чтобы сидеть и ждать окончания войны, если она когда-нибудь закончится. Теперь у нее были варианты, сопряженные с риском. Она не сомневалась, что эта помощь не была одобрена советом, а объявление Шина по-прежнему делало клинков преступниками.

Она медлила не долго. Выгода была сильнее риска. И она подумала с хитрой улыбкой, что Хаджими заявил, что она могла укрыться в Звездопаде. Вряд ли он ожидал такое.

— Я была бы благодарна. У вас есть форма нашего дома? Боюсь, вне этих стен наши варианты будут ограничены, если ваши навыки будут на виду.

Джун кивнул.

— Мы ожидали такую просьбу. Мы готовы уйти, когда готовы вы.

Несмотря на поражение перед советом, Мари усмехнулась.

Глава 10

Коджи споткнулся в тусклом вечернем свете, уперся руками и сразу вспомнил, что снег был холодным, и он не был готов к погоде. Он не помнил, чтобы был когда-то таким усталым, таким затекшим. Он бежал с тех пор, как покинул фермерский дом, слишком поздно сообразив, что ему следовало шагать.

В последний раз он пробегал дистанцию ​​годы назад, когда тренировался как клинок. Хотя его сила была превосходной, он потерял навык бега на длинные дистанции. Тем не менее, он продолжал двигаться так быстро, как могли нести его усталые ноги.

На своем пути он прошел несколько ферм. Все были лишены жизни. Хотя Коджи не проверял, он был уверен, что обнаружит, если заглянет. Трупы, зверски убитые, как и на первой ферме, которую он проверил. Действия его товарищей подгоняли его. Им нельзя было отдать деревню.

Коджи почувствовал Край Реки прежде, чем увидел деревню, и понял, что опоздал. Там было слишком много людей с даром.

Коджи рухнул на колени. Он так устал, но ничего не мог поделать. Слишком поздно он увидел дым, поднимающийся над Краем Реки, и хотя он не мог видеть, что горело, он был уверен, что это были трупы жителей деревни.

Когда его колени замерзли на мелком снегу, Коджи стал бороться со своим гневом. Он хотел атаковать, но идея была безумной. Даже отдохнувший, он все равно был бы убит такой силой клинков. Каким бы он ни был, он добился бы такого же успеха, если бы упал на собственный меч.

Вдалеке на холм поднялись две фигуры. Коджи выругался. В своем изнеможении он забыл, что, если он мог их чувствовать, они, вероятно, тоже могли почувствовать его. Вот неожиданность и не удалась. Он подумал обнажить меч, но не стал. Его рука с трудом откликалась на его команды.

Две фигуры застыли, и он услышал, как одна из них выкрикнула его имя. Конечно, подумал он, они помнили его со своей встречи.

Коджи попытался встать, чтобы поприветствовать их, но его ноги подкосились, и он рухнул, в угасающем зрении белый снег стал черным.

Когда Коджи пришел в себя, ему было тепло, а постель была мягкой. Он медленно просыпался, глядя на огонь, который сдерживал холод. Когда к нему вернулось сознание, он почувствовал рядом с собой другого человека и повернул голову, увидел обеспокоенное лицо Акане.

— Мы волновались за тебя, Коджи. Когда ты, Рё и Хироки не пришли к точке сбора, мы опасались худшего, но не могли отложить атаку. Наши разведчики привели тебя, но мы не могли понять, почему ты потерял сознание. Лучшее предположение клинков заключалось в том, что это было истощение, чистое и простое.

Коджи попытался сесть, чтобы проверить самочувствие и дать себе время подумать. Правда убила бы его, но ложь приходила медленно.

К счастью, беспокойство Акане развеяло любые подозрения, которые у нее могли быть. Она наклонилась и положила руку ему на плечо.

— Отдохни, пожалуйста. Теперь некуда спешить. Ты в безопасности среди друзей.

Ее слова произвели непреднамеренный эффект, пробудив его воображение.

— Мне нужно было спешить. Когда мы выходили из дома, на нас напали два клинка ночи. Они были сильны и в битве убили Рё и Хироки. Я убил их, но боялся, что они были частью большой группы. Я искал лошадь, но поблизости ее не было. Я бежал так быстро, как мог, чтобы предупредить вас о возможной опасности.

К его облегчению, Акане кивнула, как будто его история была логичной.

— Как всегда, Коджи, ты вдохновляешь нас. Это было непростое путешествие. Я надеялась, что времени будет больше, но у совета повсюду тени. Несомненно, они надеются остановить наше движение до того, как наши идеи распространятся со скоростью лесного пожара. Я подготовлю наши клинки и удвою количество наших разведчиков. Нас не застанут врасплох!

Убедившись, что о Коджи заботятся, Акане приступила к своей работе, и он понял, насколько она заблуждалась. Она видела заговоры там, где их не было, и, по ее мнению, он не мог сделать ничего плохого, потому что убил короля. Коджи тошнило от всех клинков, но так сильно только от нее.

Вскоре после этого он снова заснул. Коджи был измотан, и он знал, что даже если его история окажется под сомнением, кому-то понадобится как минимум день езды, чтобы добраться до фермы и обратно. У него было время отдохнуть, и мягкий шум реки о берег возле дома успокаивал его.

Когда он очнулся, легко смог встать на ноги. Он потянулся, радуясь ощущению, что все было в порядке. Его мышцы все еще болели от усилий, но реагировали с обычной скоростью. Если ему нужно было сражаться, он был в полной силе.

Услышав, что Коджи не спит, Акане пришла показать ему Край Реки. Она показала ему хорошо оборудованный сарай для дров, конюшню для лошадей и выход к реке, давшей название деревне. Но изюминкой стал центр села. В землю был закопан столб, и к нему была привязана Аса.

Акане увидела вспышку узнавания Коджи.

— Ты видел этот клинок ночи раньше?

Он кивнул.

— Да. Она дважды пыталась меня убить, — утверждение было правдой, даже если не рассказывало всей истории. Но Коджи узнавал Акане, и его заявление подтвердило все, во что она уже верила.

— Я не удивлена. Она глупая. Она боролась против всех нас, чтобы защитить жителей деревни. В качестве наказания я заставила ее убить двоих, которым она пыталась помочь сбежать. Она была здесь весь день, и я думаю, она скоро умрет от открытости природе, — в ее голосе была очевидна гордость.

Аса отреагировала на разговор о ней, ее взгляд встретился с Коджи. Коджи видел ненависть и покорность и отчаянно надеялся, что Аса не скажет ничего глупого. Но он никогда не уважал ее больше, чем сейчас. Они были на противоположных сторонах битвы, и теперь Коджи понял, что, возможно, был не на той стороне. Она была клинком, который действовал с честью.

Коджи подавил желание убить Акане. Ему нужно было больше узнать о планировке деревни и о том, где размещены клинки. Но его новый путь был ясен. Когда Акане повернулась, чтобы продолжить тур, Коджи почти незаметно кивнул Асе.

Он изучал Асу и чувством, и зрением. На ее скальпе было несколько порезов, кровь стекала по ее лицу, а один глаз распух. Он видел, что она была глубоко порезана как минимум дважды. Кровь свернулась, но кто знал, какие повреждения были под поверхностью? Чувство подсказывало ему, что ее энергия была сильной, учитывая все, через что она прошла, но он также чувствовал ее убыль. У нее было время, но немного.

Он скрывал эмоции на лице всю дорогу, одобрительно кивал, когда этого от него ожидали. Пока его лицо было каменным, разум продумывал побег. Акане была неплохим командиром. Патрули вокруг деревни двигались постоянно, и Коджи знал, что дары тех людей пересекались, создавая непроницаемую сеть. Как только он станет действовать, поднимут тревогу.

Тут было слишком много клинков для него одного. Он был хорош, но не настолько. Он знал по опыту, что терпение могло принести плоды, так что позволил разуму продолжать работать над проблемой.

Коджи дождался, пока большинство клинков заснули, прежде чем покинуть дом, который ему выделили. Патрули все еще ходили, но Коджи не обращал на них внимания. Они были проблемой на потом. Сначала он пошел в конюшню и прикрепил к лошади седло с припасами. Конь будет готов для него, когда он вернется. Другие ощутят его. Если клинки не бросятся все сразу, с ним все будет в порядке. Ему не нужно было много времени.

Когда Коджи приблизился к центру деревни, он заметил, что несколько человек все еще бодрствовали и внимательно следили за ним чувством. Коджи проигнорировал их. Он ожидал, что Акане будет осторожной. Если она сделает шаг раньше него, он с ней разберется.

Расширяя чувство, Коджи уловил энергию Асы, более слабую, чем сегодня, но все еще сильную. Хорошо. Если у нее не было сил, он побег был бы невозможен.

Он пошел прямо к ней. В деревне, где каждый мог почувствовать ваши шаги, не было смысла медлить.

Когда он подошел, ее здоровый глаз открылся. Он не был уверен, поняла ли она его намек раньше, поэтому не знал, как она отреагирует. Ему повезло. Ее шепот был хриплым. Без сомнения, ей не давали воды.

— Я думала, ты с ними.

Коджи не стал отвечать. Его действия были ответом. Он чувствовал, как за ним шли клинки, но мог игнорировать их еще несколько мгновений.

— Ты можешь стоять? Можешь бежать?

Ее глаза сузились от гнева, что Коджи принял за подтверждение.

— Тогда идем. Шагай к конюшням, — он вытащил меч и разрезал ее путы. Она упала на колени, и на мгновение Коджи усомнился, что она сможет двинуться с места. Но она медленно встала.

— Что ты делаешь?

Голос раздался сзади, и Коджи узнал Акане. Он развернулся, желая боя. Дипломатия и тонкости были не его стилем. Он хорошо бился мечом, и пора было проявить это.

— Я ухожу.

Акане рассмеялась. С ней было все два клинка, и у всех были обнажены мечи. Деревня уже шевелилась, и нужно было уходить сейчас, пока еще был шанс для Асы сбежать.

Акане стала отчитывать его:

— Если думаешь, что ты можешь уйти…

Коджи не дал й закончить мысль.

Он бросился к клинку справа от него. Клинок отреагировал слишком медленно. Коджи взмахнул изо всех сил, разогнавшись. Его противник смог поднять меч для защиты, но удар Коджи сбил меч противника с дороги. Коджи сделал выпад и пронзил сердце клинка ночи.

Акане уже повернулась с мечом к Коджи. Они дважды миновали друг друга, но скорость Коджи была куда выше. Коджи рассек ее шею и напал на последнего клинка. Это было почти слишком просто. Он уклонился от нервного удара, но противник не смог уйти от удара Коджи.

Аса указала на груду оружия неподалеку.

— Захватишь мое оружие?

Коджи сделал это, а потом почти понес Асу к конюшне. Позади него раздались крики, но Коджи рассчитывал на несколько мгновений замешательства. Убийство Акане было бонусом. Если Рё был ее вторым, это означало, что он убил большую часть лидеров повстанцев-клинков.

Они сели на лошадь, Аса охнула от усилий. Коджи волновался за нее. Он был почти уверен, что они сбегут из деревни, но она была слабее, чем он предполагал. Не важно. Единственный путь — вперед. Коджи перерезал веревки, удерживающие на месте остальных лошадей, и закричал так громко, как только мог. Животные испугались, и Коджи и Аса выехали посреди небольшой давки.

Как только они смогли, Коджи повернул от деревни в сторону Звездопада. Центр клинков казался лучшим вариантом. Совету нужно было знать, что происходит, и принять меры, чтобы остановить бродячих клинков.

Один из патрульных клинков попытался поймать их, но Коджи сжал бока лошади и легко умчался. Они уехали в ночь, Коджи наслаждался ощущением ветра в лицо, его кипящая кровь остывала.

Вскоре после их побега Коджи почувствовал за собой жизнь. Два клинка преследовали их, их лошади догоняли. Не удивительно. Его лошадь должна была нести двоих. Уверенный, что они находились достаточно далеко от деревни, Коджи остановил лошадь и спешился. Он неплохо бился мечом верхом на лошади, но не осмеливался рисковать их лошадью.

Преследующие клинки не останавливались. Они попытались подавить Коджи, по одному по сторонам от него. Коджи улыбнулся, и его воспоминания о тренировках вернулись к нему. Он и его сокурсники даже практиковали именно этот сценарий. Он был единственным, кто «выжил».

Когда всадники приблизились, Коджи бросился на них, надеясь, что может сбить их с толку. В идеальный момент Коджи повернул налево. Всаднику должно было показаться, что Коджи появился прямо перед ее лошадью.

Коджи едва удалось избежать атакующего зверя, дрожь копыт ощущалась ногами, воздух из ноздрей дул на его волосы. Его меч сверкнул, глубоко врезавшись в бедро всадника, смертельный удар, если дать ему достаточно времени.

Всадник повернулся, но Коджи знал, что битва окончена. Ничего не говоря, женщина ударила лошадь здоровой ногой и поскакала в деревню, без сомнения надеясь, что дойдет до клинка дня, прежде чем потеряет слишком много крови. Коджи не считал ее шансы на успех высокими.

Второй всадник развернулся и спешился. В его глазах вспыхнул огонь, и Коджи решил, что клинок считал, что лучше бился без лошади, чем на ней. Коджи сочувствовал. Он чувствовал то же самое.

Бой завершился за два удара, и Коджи очистил свой меч.

Он расширил чувство, пытаясь уловить еще какое-нибудь преследование. Ничего не было. Он решил, что смятение и поражение преследователей открыли ему с Асой дорогу. Если нет, его сталь все еще была острой.

Беспокойство Коджи было на грани паники. Аса быстро угасала. Он не был клинком дня, но предполагал, что ее внутренние повреждения были хуже, чем внешние. Он ничего не мог сделать, кроме как ехать быстрее.

Когда вечер перешел в утро, на них обрушилась неожиданно свирепая буря. Коджи боролся с пронизывающим холодом, как мог, но он проигрывал. Аса была без сознания большую часть ночи, и Коджи обвязал их веревкой, чтобы она не упала с лошади.

Если бы погода не была такой опасной, Коджи, возможно, посчитал бы ее прекрасной. Он представил, как наблюдает за грозой из укрытия дома, пока огонь согревает изнутри. Хлопья падали на его лицо, крошечные леденящие уколы постепенно высасывали ощущение из его кожи. Он прикрыл себя настолько, насколько это было возможно, но этого было недостаточно.

Дорожные указатели были единственным ориентиром. Он находил одну груду камней, затем отчаянно искал следующую. Так они двигались к Звездопаду. Очень медленно, и Коджи становился все более уверенным, что они не выдержат.

Его варианты были ужасны. Он мог оставить Асу, поскольку она уже умирала. Лучше один из них выживет, чем никто из них. Но его дух восстал против этой идеи. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. Он не собирался сдаваться просто потому, что задача усложнялась. Убийство лошади потенциально могло дать им убежище, но это был последний вариант Коджи. Он был уверен, что, если они сделают, им придется ждать спасения, и дорога к Звездопаду не казалась слишком многолюдной.

Более того, Коджи не мог позволить себе потерпеть неудачу. Не когда на кону стояла ​​жизнь Асы.

Ее присутствие вызвало воспоминания об их дуэли, особенно о том дне, когда Коджи убил Джуро.

Аса знала, что не могла победить, но все равно билась. Он знал результат своих действий и понимал, что она была права в тот день.

Он подвел ее тогда. Но не сегодня. Коджи не хотел подводить ее.

Коджи двигался вперед, искал укрытие.

Когда он увидел вдалеке свет, он подумал, что вообразил безопасность. Кто еще был на пути к Звездопаду, попав в ловушку бури? Он поехал к огню, надеясь, что там найдется убежище и помощь.

Он наткнулся на хорошо оборудованный лагерь с большим прочным шатром, поставленным против ветра. Еще больше удивило то, что чувство Коджи подсказало ему, что палатка была заполнена в основном клинками, и внутри находились двое обычных людей. После недавних переживаний он был насторожен, но он и Аса нуждались в убежище и помощи. Нищие не выбирали.

Коджи остановил лошадь на окраине лагеря. Он осторожно отвязал Асу от себя и коня, а затем начал сложный процесс ее снятия. Он наклонил ее тело вперед, надеясь, что она удержится в равновесии достаточно долго, чтобы он мог спешиться.

Он наполовину соскользнул, наполовину упал на землю, его ноги пронзили иглы боли, когда они приходили в себя после неиспользования. Аса, к счастью, осталась на коне. Он потянул ее вниз и поймал. Она казалась слишком легкой.