Честь клинка ночи

Она не помнила, для чего проводилось мероприятие. Может, свадьба дворянина? Пир в честь уходящего из армии генерала? Не важно. Джуро расхаживал, твердый, как меч, ожидая, когда его сестра и брат поторопятся. Мари тоже была готова, ее чисто-белые одежды были прекрасны, делали ее счастливой.

Хироми была проблемой. Их отец сшил маленькую униформу для своего младшего сына, и шелковая ткань слишком плотно облегала растущего мальчика. Хироми был недоволен, но он не мог поднимать шум, потому что их отец был в соседней комнате. Никто из них не хотел злить отца в такой важный день.

Итак, Хироми начал безмолвный бунт, топая по полу и скрещивая руки на груди так крепко, как только мог. Сегодня было примерно так же, подумала Мари с грустной улыбкой.

Сегодня Хироми не проявил гнева. Вместо этого он нервничал и беспокоился, демонстрируя то же поведение, что и давным-давно.

Столько всего уже прошло. Еще одно препятствие, и Мари знала, что ее миссия окончена. Хаджими и совет приняли условия, установленные Хироми. Для заключения соглашения потребовался еще один день переговоров, но документ был подписан и скреплен печатью. Мари принесла с собой копию на следующую встречу.

Сестра и брат вернулись за стены Звездопада, разбили лагерь к востоку от города со своей армией. По другую сторону Звездопада, к западу, сидели только что прибывшие Каташи и его армия.

Другой лорд согласился встретиться с Хироми и Мари перед тем, как начать атаку. Хироми столкнулся с последней и самой сложной задачей, которую он когда-либо выполнял. Он собирался объявить Каташи, что его народ заключил союз с клинками и что клинки поддерживали его как нового короля.

Каташи мог пойти по одному из двух путей. Брат и сестра надеялись, что он сдастся и поймет, что его победили. Любой лорд, поддерживаемый клинками, обладал гораздо большей силой, чем двое других. Сражаться дальше было безнадежно. Условия мира, несомненно, будут трудными, но Мари была уверена, что они смогут договориться о том, что сработает для всех.

Каташи, конечно же, мог отказаться. Если так, Хироми и Хаджими согласились атаковать его армию, уничтожив ее вместе. Эта перспектива, конечно, была далеко не идеальной, но в случае необходимости они были готовы пойти на жертву.

В любом случае, после переговоров Хироми сообщит всем об альянсе с клинками. Будет отпор, но Мари надеялась, что Леди в Белом создала достаточно хорошей репутации среди людей, чтобы соглашение было принято.

Она не обманывала себя. Их ждали годы работы, но если она и Хироми смогут предотвратить полномасштабную войну, жертва того стоила. Им просто нужно было заставить Каташи согласиться. Брат и сестра предполагали, что ему, по крайней мере, потребуется быть вторым в очереди на престол, и они были готовы пойти на уступку.

Наконец, Мари убедила Хироми, что он готов. Они сели на лошадей вместе с генералом Кё и его почетным караулом и уехали. Они изо всех сил пытались найти идеальное место для проведения встречи. Они не были настолько глупы, чтобы забредать в лагерь Каташи, и он не доверял дому Кита. Был предложен Звездопад, но Мари не думала, что этот вариант примут.

Вместо этого они приехали в место, в пределах видимости обеих армий и Звездопада, травянистую поляну примерно в половине лиги от главных ворот к югу от города. Оба лорда прибыли только с почетным караулом под флагом мира.

Мари, как и ее брат, нервничала. Было еще не так тепло, но она видела капли пота на его лбу.

Они ехали медленно, каждый задумался. Поздний весенний день обещал быть жарким. Все облака сгорели, и Мари с нетерпением ждала тени палатки, под которой им предстояло встретиться.

Двое ехали, пока не оказались примерно в пятидесяти шагах от палатки, а затем спешились, их охранял почетный караул. Хироми выглядел так, будто собирался поправить форму в последний раз, но передумал и прошел к месту встречи. Мари последовала за братом на несколько шагов позади.

Каташи уже был там, удобно растянулся на траве. Его поза была неформальной, и Мари гадала, какое сообщение он пытался передать. В любом случае, лорд не выглядел так, будто его заботил этот мир. С таким же успехом он мог пойти на пикник, несмотря на все беспокойство, которое он проявлял. Разница между ним и Хироми, который стоял так неподвижно, что казалось, будто его форма стала льдом, не могла быть более очевидной.

Мари не видела Каташи с тех пор, как они были детьми при дворе, но его присутствие заставляло ее нервничать. Он был безукоризненно ухожен, длинные волосы лежали на месте, были туго завязаны сзади. Его шелковые одежды, такого же темно-красного цвета, как цвет его дома, были безупречны, будто пыль боялась этого человека. Хоть день был жарким, на нем не было видно ни капли пота. Его лицо было худым и безбородым, и, хотя в его внешности не было ни одного аспекта, который объяснил бы Мари, он вызывал у нее отвращение.

У лорда дома Амари были проницательные глаза, которые двигались медленно, несомненно, улавливая каждую крошечную деталь происходящего перед ним. На его лице расплылась улыбка, но Мари доверяла улыбке даже меньше, чем доверяла ему раньше. Он был ложью.

— Добро пожаловать, добро пожаловать. Рад видеть тебя здесь, Хироми. Мари, я не видел тебя несколько лет. По сравнению с твоей красотой даже этот полдень кажется тусклым.

Мари ничего не могла с собой поделать. Его слова говорили одно, но она слышала совсем другое. У нее возникло внезапное желание помыться, и она слегка качнула головой. Ей нужно было отогнать такие мысли. Они не приносили Хироми никакой пользы, и он вполне мог нуждаться в ее помощи.

Хироми поклонился и сел, пытаясь выглядеть так же удобно, как Каташи, но не мог. Мари сжала кулаки. Ее брат должен был контролировать ситуацию, но он этого не делал.

Каташи продолжил.

— Я хотел поблагодарить тебя, Хироми, за то, что позволил мне атаковать Звездопад. Это будет непростая задача, но мои лучшие генералы пытались решить проблему города на протяжении многих лет, и, думаю, у нас есть план, который гарантированно приведет к успеху.

Мари обдумала заявление, первое из его слов, в чем была доля правды. Каташи манипулировал так же, как и его покойный брат, но он не был дураком. Если он намеревался атаковать Звездопад, у него был план. Но Мари понятия не имела, какой.

Каташи остановился, будто только что понял, что что-то забыл.

— Где мои манеры? Вы, должно быть, так же хотите пить, как и я. Нам нужно немного еды и питья! — он хлопнул в ладоши, и вперед выдвинули два сундука. Несколько человек из почетного караула Каташи достали легкие закуски, вино и воду.

Мари была застигнута врасплох. Что планировал Каташи? На первый взгляд все казалось таким искренним, таким добрым, но она не могла заставить себя довериться ему.

Когда они не стали есть предложенную еду, Каташи фыркнул:

— Я не собираюсь вас травить накануне нашей победы. Ты впустил мою армию на свою землю. Мы союзники! — чтобы доказать свою точку зрения, он взял немного еды, съел и выпил вино. Это не было гарантией, но это было начало. Хироми, не дурак, позвал одного из своих стражников и попросил его проверить еду и питье. Когда охранник не умер, Хироми с жадностью впился в угощения.

Мари не хотела есть, но, тем не менее, взяла маленькую тарелку, в то время как Каташи продолжал, его голос был ниже и серьезнее:

— Я, конечно, заметил, что вы пришли не одни, — рукой с маленьким рисовым шариком он указал на собравшуюся армию дома Кита. — Это меня беспокоит. Вы хотите мне помочь?

Так они подошли к сути дела. Хироми не мог лгать, но был смущенным и неподготовленным. Мари было интересно, как он справится с ситуацией.

Она никогда не гордилась своим братом больше, чем в тот момент. Хироми выпрямился и вел себя как господин.

— Я пришел сегодня потребовать, чтобы ты сдался. Клинки объединились со мной, и я сяду на трон.

Каташи не выглядел таким удивленным, как предполагала Мари. Он продолжал есть свою еду, его глаза все изучили.

Он вздохнул. Странная паника наполнила ее тело.

— Мне очень жаль это слышать. Я искренне надеялся, что вместе мы сможем избавиться от клинков, поражающих нашу землю. Вместо этого вы подружились с ними. Что вы им предлагали?

Хироми покачал головой. То, что он предложил, не входило в этот разговор.

— То, что их по праву. Вы сдаетесь?

Каташи рассмеялся, и Мари поняла, что что-то было не так. Возможно, Каташи не был удивлен. Она могла это понять. Она могла понять большую часть его поступка. Но они должны были иметь преимущество, а он чувствовал себя так же комфортно, как и раньше. Она огляделась, гадая, в чем мог быть источник его уверенности. Ничего необычного не было, и она подумала, что, возможно, он играл роль лучше, чем все, кого она когда-либо встречала.

Его следующий ответ удивил ее еще больше.

— Хорошо. Полагаю, что тут уже ничего не поделаешь. Я не согласен с тем, что ты делаешь, Хироми, но я не могу винить твои амбиции. Какие условия ты готов предложить?

Даже Мари не знала, что делать с происходящим. Хироми, по-видимому, не осознавал, насколько неправильной была ситуация, сразу же приступил к своим условиям, словно принял капитуляцию Каташи. Мари заставила себя не оборачиваться, а внимательно смотреть. Было трудно видеть дальше окружавших их рядов стражей, но Мари не заметила приближения каких-либо дополнительных войск.

Судя по всему, Каташи действительно сдавался Хироми. Часть ее слышала, как они спорил об условиях, но все это было нереальным. Каташи улыбался, будто шутил, но его никто не понял. Мари огляделась, но по-прежнему ничего необычного не происходило.

Голос брата вырвал ее из транса.

— Значит, мы договорились?

Каташи кивнул, и писарь в ярости выписал условия и представил их на рассмотрение обоим лордам. Мари почувствовала, как все внутри сжалось. Это должно было стать их ярким моментом, завершением всех ее мечтаний. Ее брат собирался занять трон. Но все, чего она хотела, — это схватить Хироми и убежать с ним в место, где все это было не чем иным, как кошмаром.

Оба лорда согласились с условиями, и Каташи настоял на том, чтобы Хироми подписал их первым. Он так и сделал, повернул бумагу в сторону Каташи, чтобы мир стал официальным. Каташи посмотрел на него, снова рассмеялся и разорвал бумагу в клочья.

Мари была ошеломлена, хотя все это время ожидала именно этого. Поведение Каташи было невообразимо грубым. Хироми смотрел на другого лорда, на его лице было замешательство.

Это было последнее выражение, которое он когда-либо использовал.

В мгновение ока Каташи выхватил меч и перерезал Хироми горло. Кровь пролилась повсюду, тело брата Мари, из которого вытекала жизнь, рухнуло перед ней.

Мари потребовалось несколько ударов сердца, чтобы осознать происходящее. Они пришли под флагом мира. Каташи по-прежнему лениво ухмылялся.

Ничего не изменилось, кроме того, что его красные шелка были залиты кровью, а ее брат умер.

Мари открыла рот, чтобы закричать, слишком поздно заметив присутствие рядом с ней.

Чья-то рука обвила горло и крепко сжала, перекрывая ее крик и дыхание.

Сбитая с толку, Мари металась. Она была обучена этому, но не ожидала нападения. Ее противник сжал сильнее, оторвав ее от земли, ее ноги беспомощно болтались.

Черные точки появились по краям зрения, тьма подступала с удивительной скоростью.

Она посмотрела на Каташи, но не хотела, чтобы ее последний взгляд был обращен на него. Она посмотрела на своего брата, удивление теперь навеки застыло на его лице. Движение Каташи привлекло ее внимание, и давление на ее горло резко ослабло.

Мари рухнула на траву, заметив, что часть ее тела попала в кровь брата, растекшейся по палатке. Она вдохнула, надеясь, что крик привлечет внимание. Что случилось с их почетным караулом?

Она снова уловила движение. Каташи встал и разделся, показывая тело, прошедшее через годы тяжелых тренировок. Она не знала его мастерства владения мечом. Он подошел к одному из своих стражей, который вручил ему чистую одежду.

Как только ее разум начал возвращаться, он отдал приказ:

— Свяжите и заткните ей рот, пока она не закричала.

В панике Мари попыталась закричать, пока не стало слишком поздно. Но прежде чем она успела издать звук, ей в рот засунули комок ткани, а вокруг ее головы несколько раз обернули тонкую веревку, чтобы ткань оставалась внутри.

Прежде чем она узнала, что произошло, ее руки были крепко связаны за спиной, а лодыжки — вместе. Все происходило слишком быстро.

Она сосредоточилась на окружении, пытаясь дышать носом, пытаясь понять. Что было с их почетным караулом? Она посмотрела за палатку, где ее стража стояла смирно, будто договор был подписан. Кё был намного ближе, чем она ожидала, оказался прямо позади нее. Когда он покинул ряды стражи? Он шел спасти ее?

Когда ее подняли, Мари увидела, что Кё кланялся Каташи.

— Молодец, лорд Кё. С твоей помощью мы избавим мир от клинков и начнем жить правильно.

Кё снова поклонился, и Мари бросили в один из сундуков, ее мир стал черным, когда они захлопнули крышку.

Глава 22

Все изменилось с битвы за вершину холма. Клинки Икко продолжали действовать, выбирая небольшие тайники с припасами, чтобы напомнить армии, что они все еще представляли угрозу, но задача стала намного сложнее. Армии не спешили реагировать, но когда они это делали, жизнь становилась тяжелее. Цепочки поставок теперь хорошо охранялись, и хотя Коджи не имел полной картины передвижения войск, силы, казалось, собирались для большого рывка. Это означало, что еще больше людей охраняли припасы.

Коджи все еще путешествовал с более чем двадцатью клинками, но вершина холма изменила их. Хорошо подготовленные солдаты напомнили им, что они не бессмертны, что они умирали так же, как и все остальные. В бою уверенность была всем, и их уверенность пошатнулась.

Даже Коджи, обычно уверенный в своих силах, испытывал сомнения. Каким бы великолепным он ни был с мечом, он мало что мог сделать против падающего валуна. Он испытал, в один из немногих раз в своей жизни, пределы своих способностей. Он был недоволен.

Мало того, что битва поколебала уверенность клинков в себе; это пошатнуло их уверенность во всей миссии. Они потеряли почти треть товарищей в одной атаке, и их не заменили. Все знали, что они сдерживали волну войны, но они только начинали понимать, что простое истощение в конечном итоге приведет к их поражению.

Когда Аса нашла товарищей-воинов, присутствие еще одного клинка ночи, казалось, зажгло огонь подо всеми, но больше всего у Коджи. Она все еще была в его мыслях каждый день, и вид, как она едет к ним, поднял ему настроение.

Она подъехала к Коджи, проворно спрыгнула с лошади и приблизилась к нему. Был момент неловкости, а затем Аса обняла его. Коджи удивился бы меньше, если бы солнце исчезло. Он обнял ее, был рад снова ее видеть.

Они разошлись, и Аса посмотрела на него.

— Рада снова видеть тебя, Коджи. Есть о чем поговорить, но сначала мне нужно встретиться с командиром.

Прежде чем он смог ответить, она ушла. Коджи смотрел, как она уходила, по-настоящему влюбленный, впервые в жизни.

Он наблюдал, как Аса и Икко говорили, Аса опустила в его руки большую стопку писем. Они поговорили некоторое время, но Коджи обнаружил, что ему было трудно отвести взгляд.

Когда Аса вернулась, Коджи готов был поклясться, что она сияла. Она села рядом с ним, и они стали смотреть на происходящее перед ними.

Несмотря на тяжелые условия пути, Коджи пришлось признать, что земли дома Кита были одними из самых красивых. Он бывал в этом районе раньше, но никогда особо не обращал внимания на безмолвное, внушительное величие гор.

Вопрос Коджи был пылающим.

— Что с тобой случилось?

Улыбка Асы была мягкой, но искренней.

— Я сама не знаю. Ты когда-нибудь чувствовал, что поступаешь правильно? Что все обретает смысл?

Коджи понимал. Впервые в жизни ему казалось, что он боролся за что-то важное. Он указал на палатку своего командира.

— Что происходит?

— Шанс на мир. Я уехала от Мари не так много дней назад. Она убедила своего брата вступить в союз с клинками.

Аса продолжила рассказывать ему о планах Мари. Коджи был шокирован, узнав, что Звездопад мог скоро подвергнуться атаке.

Их прервал приказ командующего. Коджи больше не хотел ехать верхом, но, возможно, их путешествие почти подошло к концу. Они утомленно забрались на своих скакунов и повернули к Звездопаду согласно последнему приказу Мари. Он надеялся, что скоро все закончится.

Коджи почувствовал, что они близко, еще до того, как увидел Звездопад. С таким количеством людей с даром в таком маленьком пространстве невозможно было не ощутить жизненную энергию. Группа осторожно двигалась вперед, стараясь избегать патрулей, бродивших вокруг города.

В конце концов, они подъехали к месту, откуда можно было посмотреть на город, и Коджи был поражен. Он был уверен, что никогда не видел столько людей одновременно. По обе стороны города стояли лагеря, а сам Звездопад все еще горел энергией сотен жизней.

Его настроение улучшилось за последние несколько дней с Асой. Дорога была трудной и долгой, но если ее новости были правдой, то была жива надежда, которую он не осмеливался ощущать уже долгое время. Все бои, наконец, могут закончиться.

Когда он увидел ситуацию впереди, сердце упало быстрее, чем камень, брошенный в реку. Они знали, что им предстояло увидеть. Аса рассказала им, что Хироми собирался направить свою армию к Звездопаду, чтобы противодействовать армии Каташи. Но слышать, что что-то должно было случиться, и видеть это перед собой было разными делами.

Коджи видел, что ситуация была готова взорваться. Он видел обе армии, даже не двигая взгляд. Расстояние между ними было меньше суток, слишком близко, чтобы было комфортно. Даже несколько солдат, слишком пьяных для их же блага, могли разжечь войну. Он отчаянно надеялся, что Мари знала, что делала.

Клинки прибыли в сумерках и приняли решение разбить лагерь подальше от армий внизу. Они все еще скрывались от правосудия и не хотели пытаться попасть в Звездопад, пока его окружали солдаты. Аса попытается найти Мари на следующий день и получит лучшее представление о дальнейших действиях.

Коджи проснулся рано утром, когда первые лучи солнца появились из-за горизонта. Он перевернулся и попытался снова заснуть, но что-то было не так, он не мог это сразу уловить.

Неуверенный, он приподнялся и посмотрел по сторонам затуманенными глазами. Остальная часть их группы все еще спала, и чувство подсказывало ему, что поблизости никого нет. Но он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так.

Он повернулся и посмотрел на Звездопад, сразу увидел проблему. Обе армии подошли еще ближе к городу, каждая была за пределами досягаемости лука. Пока ничего не произошло, но общие движения были зловещими. Коджи разбудил остальную группу с ворчанием и стонами, но все они замолчали, когда увидели, что происходило.

Клинки находились достаточно далеко, и наступление армий было едва слышно, как грозу далеко на горизонте, далекий, непрерывный грохот. Но они заметили, как ранним утром небо почернело от туч стрел.

Когда началась первая волна, Коджи чуть не упал. Стрел было так много, что казалось невозможным, что кто-то сможет выжить под натиском. Сзади тянулся черный дым, и Коджи знал, что это были огненные стрелы, предназначенные для убийства и сжигания.

Вторая волна была такой же упорядоченной, как и первая, огромная масса была выпущена сразу. Черные полосы огня горели над стенами Звездопада, тысячи посланий смерти устремились к месту назначения.

Ответ Звездопада был слабым. Несколько разрозненных стрел, но ничего больше. Стены были почти такими тихими, будто город был безлюден.

Отсутствие реакции клинков разочаровывало, но Коджи не удивился. Несмотря на стены, Звездопад не был построен так, чтобы выдержать скоординированную осаду. В городе не было ни катапульт, ни кипящих котлов со смолой, которые можно было бы сбросить на захватчиков. Клинки презирали осадные машины и тактику, обретая честь и славу только в личном бою.

Эта жесткость в сочетании с верой в то, что никто не посмеет атаковать город, погубит их.

Это убеждение было нетрудно понять. За все свое записанное прошлое Звездопад ни разу не подвергался нападениям. Мифология, связанная с клинками и их исторической ролью в Королевстве, гарантировала их безопасность. Но теперь Королевство менялось быстрее, чем мировоззрение клинков.

Коджи в ужасе смотрел, как разворачивалась сцена внизу, смертельная красота множества стрел превращала его любимый Звездопад в могилу.

Он переключил внимание со стрел на сам город. Не каждая стрела зажигала огонь, но и не всем это нужно было. Коджи уже видел десятки пожаров, и каждую секунду, когда он смотрел, их становилось все больше.

Коджи оглядел собравшихся клинков.

— Мы должны им помочь, — сказал он.

Аса взглянула на него, ее глаза покраснели от гнева и печали.

— Как? Нас не так много, а их тысячи. Если мы атакуем, мы добьемся только своей смерти.

Коджи взорвался гневом.

— Мы должны что-то делать! Я отказываюсь сидеть здесь, пока наш дом горит на наших глазах.

Группа, казалось, была согласна с ним, но никто не сдвинулся с места. Даже в гневе Коджи знал, что Аса была права.

Мысль привела к другому. Что случилось с Мари? Как получилось, что человек, на которого они надеялись, допустил нападение?

На ум сразу пришли два объяснения. Либо Мари была пленницей брата, либо она их всех предала. Коджи категорически отказывался верить в последнее, но в любом случае им нужно было добраться до нее. Теперь у него была цель.

Его мысли были прерваны изменением происходящего внизу. Массивные врата Звездопада распахнулись, и группа клинков, численностью около пятидесяти человек, по оценке Коджи, атаковала армию лорда Каташи.

Коджи тут же подумал об объединении сил с клинками из города, но его наполовину сформированные планы были разбиты еще до того, как он смог начать воплощать их в жизнь. Сотни лучников переключили внимание на атакующих клинков, и воздух наполнился летящими стрелами.

Многие из клинков ожидали такое и взяли щиты, но даже они не могли защититься от огромного количества стрел. Многие клинки ночи пали при попытке. Некоторые из выживших были сбиты копьями на передовой. Те немногие, кто прошел, вызвали хаос в рядах, но сверху он наблюдал, как волнения исчезают, когда клинков убивали по одному.

Коджи в гневе выругался, пиная землю.

Он сосредоточился на том, что мог сделать.

— Нам нужно попасть к Мари, — сказал он.

Это привлекло их внимание. Найти лидера было легко выполнимой задачей. Группа двинулась к снаряжению, но Коджи остановил их.

— Нет, лучше пойти небольшой группой. Мы видели, что происходит, когда клинки атакуют армию. Лучше полагаться на скрытность. Я предполагаю, что она находится в плену среди своих людей.

Аса вызвалась присоединиться к нему. Их двоих должно было хватить.

Они оба были в форме дома Кита. У Асы был капюшон, чтобы она не привлекала внимания из-за того, что она женщина. Перед тем, как они ушли, Аса сказала командиру последнее слово.

Она ответила на невысказанный вопрос Коджи, когда они начали спускаться.

— Я посоветовала ему попытаться найти всех клинков в этом районе. Как только письма Мари дойдут, сюда придут еще больше, и будет лучше, если их остановят до того, как они придут.

Коджи не озвучил свои мысли. К тому времени, когда прибудут еще отряды Мари, будет уже слишком поздно. Эта осада продлится не больше пары дней, а другим группам потребуется больше времени, чтобы прибыть. Схватка закончилась еще до того, как началась.

Они без труда добрались до окраины лагеря. В хаосе битвы повсюду двигались войска, и слиться с ними было легко. Коджи не ожидал, что возникнут проблемы, пока он и Аса не окажутся в лагере.

Она настояла на том, чтобы идти впереди, когда они оказались среди палаток. Коджи не стал спорить, решив следовать за ней по извилистой тропе. Сначала он был сбит с толку, но когда они углубились в лагерь, Коджи понял, что не видел другого человека с тех пор, как они вышли за периметр. Он посмотрел на Асу с новым уважением. Она хорошо направляла их, отслеживая гораздо больше, чем он когда-либо пытался.

Лицо Асы было сосредоточенным, и Коджи решил не хвалить ее за ее умение. Он просто последовал за ней, все сильнее поражаясь тому, что небольшие изменения в их направлении и скорости не позволяли их обнаружить.

Ее дар был сильным. Даже в разгар битвы лагерь кишел людьми. Казалось, что некоторые солдаты патрулировали; другие были посыльными, бегали туда-сюда с командами. По мере того, как дуэт приближался к центру лагеря, стражи было больше. Свободных участков стало меньше, и Коджи не знал, сколько еще Аса сможет предотвращать обнаружение.

Она продолжала двигаться вперед. Время было врагом, и Коджи понимал, что в какой-то момент они перейдут от скрытности к силе. Он был готов вынуть меч.

Момент наступил скоро. В конце концов, Аса вырвалась из последней линии палаток, окружавших центральное кольцо. Там была большая брешь, набитая таким количеством войск, что пройти было невозможно. Аса смело шагнула на открытый участок, притворившись, что им было тут место. Ее уловка не сработала. Их почти сразу остановила пара стражей.

Аса шагнула вперед, блокируя легкий удар Коджи, прежде чем он успел вытащить меч.

Она вытащила лист бумаги, на котором Коджи увидел печать Мари. Страж посмотрел на печать, потом на Асу и снова посмотрел на бумагу.

Все произошло мгновенно. Аса и Коджи ощутили, что страж собирался закричать. Прошло меньше мига, и Аса потянулась за мечом. Решение было принято.

Удар Асы чисто рассек горло мужчины, оборвав его крик, не дав ему подступить к губам. Коджи был не менее идеальным, убил напарника стража одним ударом. Несмотря на серьезность положения, Коджи был впечатлен. Вместе они были неудержимыми.

Еще одна пара стражей напала на них мгновенно. Коджи зачарованно наблюдал, как Аса вытащила второй короткий меч. Она справилась с обоими стражами менее чем за мгновение, один из ее мечей блокировал атаку, а другой наносил смертельные удары.

Аса бросилась к центральной палатке, разрезала ее и прыгнула в дыру. Коджи последовал за ней мгновением позже.

Его глаза приспособились через пару мгновений. Внутри было несколько человек, но никто еще не сражался. Он огляделся. Там, рядом с Асой, была еще одна женщина, похожая на Мари, но не являющаяся их лидером. Коджи моргнул, думая, что у него были галлюцинации. Аса склонила голову, как будто пыталась понять то, чего никогда раньше не видела.

Целая группа стражников ворвалась в палатку, и начался бой. Коджи с легкостью проскользнул между вражескими мечами, его меч отбирал жизни каждым ударом, его движения были плавными и контролируемыми.

Аса неподалеку производила не меньшее впечатление. Коджи еще не видел стиля боя двумя мечами, и она была намного опаснее, чем в прошлый раз, когда они дрались. Аса продолжала отражать и резать, рассекая любого противника, который осмеливался приблизиться к ней.

Они оба знали, что если они останутся, их гибель будет вопросом времени.

Коджи шел впереди, расчищая путь к главному входу в палатку. Аса последовала за ним, и они стали защищать спину друг друга. Как только они выбрались из палатки, Аса сделала перерыв. Коджи повалил еще одного стража и последовал за ней.

Несмотря на то, что они только что были в пылу битвы, выражение спокойного сосредоточения на лице Асы было безошибочным. Они бежали по лагерю, часто поворачивая, преследователи шли прямо за ними.

Постепенно они отрывались ​​от врагов. Аса убила бедного стража, который случайно попался на их пути, но в остальном она держала их подальше от толпы. Только чувство Коджи предупредило его, когда она внезапно остановилась и прорубила дыру в палатке, нырнула внутрь.

Он последовал за ней, и Аса схватилась за края дыры и соединила их. Решение было далеко не идеальным, но Коджи знал, поскольку он чувствовал, что стражи неслись мимо, и им не нужно было совершенство. Он собирался поговорить с Асой, когда она снова открыла прорезь в палатке и отступила.

Уловка принесла им несколько мгновений, но все остальное зависело от нее.

Коджи не знал, как долго длилась погоня. Они шли, пригнувшись, останавливаясь, а затем бежали. Еще раз они спрятались в заброшенной палатке. Все кричали, каждый страж в лагере искал их.

На протяжении всего этого Аса молча вела их, избегая каждого патруля, даже когда они проходили всего в нескольких шагах от них. К тому времени, как они достигли окраины лагеря и скрылись, наступала ночь.

Когда они оказались в безопасности, Коджи оглянулся на лагерь и Звездопад за ним. Его дом горел, от больших частей города поднимались высокие клубы дыма, сливающиеся с вечерним небом. Его сердце разрывалось пополам, все надежды, которые он чувствовал, были разбиты. Что-то случилось с Мари, и Звездопад застали врасплох.

В конце концов, Аса подошла и встала рядом с ним, их руки переплелись. Ее голос был мягким:

— Нам нужно выяснить, что произошло. Нам нужно понять, как мы можем это исправить.

Ее слова вселили в него каплю надежду. Глядя на горящий город клинков, он хотел разделять оптимизм Асы.

Глава 23

Звездопад горел вдали. Аса смотрела туда пустыми глазами. Многое сгорело в ее жизни в последнее время. Убежище. Тело Киоши. Теперь Звездопад.

Она никогда не думала о Звездопаде как о своем доме. Это была просто место, куда она возвращалась. Она была удивлена, почувствовав сожаление из-за его разрушения. Наблюдая за пожаром, она поняла, что дело было в том, что Звездопад всегда был безопасным местом, спокойствием в любого шторме в ее жизни. Если Звездопад падет, клинкам негде будет жить в этом мире.

Издалека огонь походил на походный костер, который не давал тепла. Не раз Аса начинала тянуться к нему, но ощущала только прохладный ночной воздух на своих руках.

Коджи сел рядом с ней, уважая ее молчание. Она была благодарна за его силу и уважение. Теперь, более чем когда-либо, ей нужно было за что-то держаться.

Ее воспоминания танцевали вместе с пламенем. Она не поняла, что видела в той палатке. На первый взгляд Мари была там, но когда ее глаза привыкли, фигура не была Мари. Просто женщина, одетая в стиле Мари.

У Асы кружилась голова. Она повернулась к Коджи.

— Ты понимаешь, что мы видели в палатке?

— Эта женщина не была Мари.

Сначала Асе захотелось закричать. Конечно, женщина не была Мари. Даже она знала это. Но Коджи справлялся с проблемами иначе. Он сосредотачивался на одном шаге за раз, напомнила она себе. Он не просто заявлял об очевидном; он начинал решать проблему с того, что они знали.

— Так кто она была и почему она была там?

Он почесал голый подбородок.

— Вряд ли важно, кто она такая. Почему она там оказалась — вот в чем вопрос.

— Может, она была прислугой?

Коджи покачал головой.

— У нее была одежда леди.

— Любовница Хироми?

— Возможно, хотя сходство с внешностью Мари вызывает тревожные вопросы.

Аса согласилась, не желая называть вариант, который они оба подозревали. Коджи вслух высказал свои опасения:

— Мое чутье подсказывает мне, что женщина была там, чтобы выглядеть как Мари.

Аса тоже так думала, но не понимала, зачем там был двойник. Когда она уехала, Мари и Хироми ладили. Зачем им понадобился двойник? Кому-то нужно было убедить других, что Мари все еще была здесь. Она сказала это Коджи, и он согласился.

Теперь он задал вопрос:

— Кому нужно убеждать дом Кита в присутствии Мари?

Аса быстро отбросила варианты. Хироми был очевидным ответом, но ей это не нравилось. Он был лидером своего народа и мог сказать все, что угодно. Использование двойника казалось излишне сложным.

Единственным другим ответом был Каташи. Встречались ли лорды? Аса жалела, что они не приехали на несколько дней раньше, чтобы узнать, что произошло. Им нужно было больше информации — быстро.

В ту ночь Аса не могла заснуть. Они внимательно следили за лагерем, и некоторые из клинков в группе Коджи облачились в форму Киты, чтобы попробовать узнать больше. Аса металась, ворочалась и продолжала тянуться чувством, ожидая возвращения клинков.

Они сделали это только на следующее утро. Аса мало спала, и их новости заставили ее желудок сжаться в комок. Между домами Кита и Амари было установлено перемирие. Хироми и Мари встретились с Каташи два дня назад и разработали стратегию уничтожения клинков раз и навсегда. Тем не менее, клинки сообщили, что Хироми заболел, и большинство приказов, похоже, исходило от генерала Кё.

Зная, что брат и сестра намеревались сделать, Аса опасалась худшего. Что-то случилось с Мари. Теперь, когда у нее было больше информации, ее разум немедленно начал устанавливать связи. Это явно был Кё. У нее не было ни малейшего доказательства, но она не доверяла ему с момента их встречи. Он каким-то образом предал брата и сестру, поэтому им нужен был двойник для Мари. Кё командовал, хотя приказы якобы исходили от Хироми.

Внутри Асы пылала ярость. Она подошла к краю их лагеря и наблюдала за вторым днем ​​осады. Войска дома не планировали входить в город, довольствуясь тем, что лучники делали работу за них. Больше не было волн стрел, но одинокие стрелы с огнем летели в районы города наугад.

Коджи подошел и встал рядом с ней. Она была уверена, что он пришел к тем же выводам.

— Что ты хочешь сделать?

— Я хочу убить Кё.

— Как думаешь, они еще живы?

Этот вопрос тоже волновал Асу. Если Хироми и Мари выжили, это нужно было ставить на первое место. Но Аса отчаялась. Каковы были шансы, что враг оставит лорда врагов в живых, особенно если он уже контролировал армию лорда через посредника?

Она вздохнула. Но, если был хоть какой-то шанс, что Мари осталась жива, она должна была попытаться. Она была бы где-нибудь в лагере Каташи.

— У нас есть униформа дома Амари?

— Да. У нас есть все дома. Когда ты хочешь пойти?

Аса разглядывала поле боя вдалеке.

— Не днем. На этот раз нам понадобится ночное прикрытие.

Коджи нахмурился.

— Разве не будет слишком поздно?

— Нет. Звездопад не падет сегодня, какой бы ущерб они ни нанесли. И если Мари жива, я не вижу причин, по которым это скоро изменится. Лучше иметь прикрытие тьмы. Мы не переживем погоню, как вчера. Наш вход и выход должны быть незамеченными.

Коджи встал и опустил руку ей на плечо.

— В таком случае тебе следует немного отдохнуть.

Проникновение в лагеря стало для Асы старым трюком. Чем больше она практиковалась в проникновении в якобы защищенные места, тем больше понимала, насколько легкой могла быть задача при правильном обучении.

Под покровом темноты они с легкостью прорвались через край лагеря Каташи. Патрули были разбросаны повсюду, и, хотя они могли поймать тех, кто не имел чувства, Аса и Коджи избежали обнаружения.

Как обычно, испытание началось по мере того, как они углублялись в лагерь. Во внешних рядах, где солдаты ложились спать, дуэт никто не допросил. Они носили красную форму дома Амари, и люди свободно слонялись. Аса понимала отсутствие защиты здесь. Даже если они обнажат мечи и начнут пробивать себе дорогу сквозь солдат, эффект будет ограничен.

Один пьяный мужчина чуть не сорвал их прикрытие. Аса уловила его приближение, но не обратила на него внимания. Но когда он увидел Коджи, он, казалось, подумал, что это был его давно потерянный напарник. Пьяный солдат крикнул, призывая всех собраться, привлекая к ним слишком много внимания.

Аса застыла, не зная, что делать. К счастью, у Коджи не было такой проблемы. Он сжал мужчину, не пуская воздух в его горло, и тот потерял сознание. Мужчина был так пьян, что едва сопротивлялся, думая, что все нападение было шуткой, пока не стало слишком поздно. Коджи оставил мужчину без сознания на земле. Любой, кто проходил мимо, учуял бы алкоголь и сделал собственные выводы.

Когда они приблизились к внутреннему кольцу палаток, которое обозначало укрытие командиров и слуг лорда, они остановились, чтобы обдумать приближение.

Коджи прошептал ей на ухо:

— Ты хоть представляешь, где она может быть?

Аса почти покачала головой, но потом передумала. Если бы она была лордом, похитившим леди, что бы она сделала? Она хотела бы держать женщину поближе к своей палатке. В противном случае могли возникнуть вопросы, почему лорд ходил так далеко. Но не в личной палатке лорда. Если то, что увидела Аса, было каким-то признаком, в его палатку заглядывали солдаты, и если о похищении не было общеизвестно, риск обнаружения был слишком велик.

Это дало им направление поисков и сузило варианты. Она объяснила догадки Коджи, и он согласился.

Их целью стали палатки в центре лагеря. Аса успокоила дыхание и расширила чувство, готовясь идти впереди.

В конце концов, в патрулях образовалась брешь, и Аса и Коджи проскользнули во внутренние кольца палаток. Аса надеялась, что как только они подойдут достаточно близко к центральным палаткам, они смогут почувствовать Мари. Она думала, что провела с леди достаточно времени, чтобы определить ее энергию в толпе.

Они не торопились, пробираясь через внутренние кольца палаток. Аса делала каждое движение намеренно, отслеживая патрули, пока они перемещались. Чем больше она практиковалась, тем легче ей становилось применять новые навыки. В таком переполненном пространстве она все еще могла направить чувство только на пару десятков шагов в стороны, чтобы ее не захлестнула информация, но это было существенным улучшением по сравнению с тем, что было раньше.

Коджи без проблем следовал за ней. Он вел себя как ее тень, не отставая ни на шаг, пара двигалась почти как одно целое. Она предположила, что он, вероятно, использовал чувство, чтобы точно знать, когда и куда она шагнет.

Аса глубже погрузилась в осознание, которое Дайсуке так упорно старался привить ей. Коджи, несмотря на всю свою силу, не мог направить чувство так далеко, как она. В этой толпе, пока они оставались инкогнито, их безопасность была в ее руках.

Вскоре они достигли поляны, отделявшей внутреннее кольцо палаток от центра. Здесь не было патрулей, только стражи, защищающие своего лорда. Аса не ощутила способа проскользнуть незаметно, поэтому двое отступили на несколько шагов, чтобы подумать.

Они не могли ускользать от патрулей всю ночь. Как бы хороша ни была Аса, в конце концов, они окажутся в ловушке. Им нужно было найти место, где они могли остановиться и попытаться использовать чувство, чтобы найти Мари, место, где их не обнаружат. К сожалению, все близлежащие палатки были заняты, и патруль был недалеко.

Аса неуверенно огляделась. Не предупредив Коджи, она молча прорезала щель в одной из палаток, скользнула в темноту.

Коджи тихо последовал. Они находились в палатке командира отряда, его тихий храп наполнял пространство. Аса зашептала Коджи так тихо, как только могла. Она будет искать Мари. Ему нужно было убедиться, что они в безопасности. Он кивнул, и она уперлась руками в землю, ища женщину, которая держала их надежды в своих руках.

Ее чувство расширилось, минуя тех, кто, как знала Аса, не мог быть Мари. Она исследовала сердце лагеря, обнаруживая и отбрасывая людей одного за другим. Время потеряло смысл. Но Мари присутствовала в палатке неподалеку. Аса попыталась сосредоточиться, но из-за толпы Мари была на границе ее досягаемости. Аса ощутила активность вокруг Мари, но расстояние было слишком большим, чтобы точно знать, что происходило.

Коджи похлопал Асу по плечу, немедленно перенеся ее в настоящее. Она открыла глаза и увидела свет, танцующий за прорезью, проделанной в палатке командира. Она выругалась. Какой-то настороженный охранник обнаружил порез и стал проверять. Ее чувство вернулось к ней, когда она сосредоточилась.

Коджи скользнул вперед, медленно вытаскивая нож. Аса оглянулась на командира, тень на кровати, все еще тихонько храпящую. Она вытащила нож, на всякий случай.

Щель открылась, и палатке озарил огонь, временно ослепив Асу. Страж удивленно хмыкнул, когда его факел осветил лицо Коджи. Рука Коджи вытянулась и притянула к себе стража, факел упал на землю. Палатка начала загораться, и командир проснулся, когда Коджи вонзил нож в сердце стражнику.

Командир даже не успел среагировать. Аса развернулась на коленях и зажала его рот рукой, проведя ножом красную линию на его шее. Она подождала несколько драгоценных моментов, пока жизнь покинет его, а затем сосредоточилась на том, чтобы выбраться из огня.

Коджи уже был снаружи в двух палатках от нее, прятался в тени. Огонь был и помощью, и проклятием. Он отвлек стражей от них, но и сообщил всем, что что-то в лагере не так.

Аса выругалась. Им придется двигаться быстро.

Глава 24

В темноте сундука Мари потеряла счет времени. Как только крышку опустили, она перестала бороться. Каташи явно продумал детали ее похищения, и она не могла теперь влиять на события. Гораздо лучше было сотрудничать, насколько это было возможно, и вызвать ложное чувство безопасности.

Они не упрощали дело. Некоторое время она была заперта в сундуке, и ноги сводили судороги, а все тело покрыл пот. Двигаться было невозможно, и Каташи не позаботился о вентиляции. Временами она волновалась, что умрет от нехватки воздуха.

Несмотря на отсутствие намека на свет, Мари знала, что сундук находился на солнце. Стенки были теплыми на ощупь, давили на нее. Ее тело было согнуто под неудобным углом, и с течением времени агония становилась все более сильной.

Наконец, сундук открыли, и Мари глубоко вдохнула через нос. Свет ослеплял, хотя она видела, что находилась в палатке, освещенной лишь горсткой свечей. Она сморгнула слезы, которые выступили у нее на глазах.

Стражи грубо вытащили ее из сундука, и иглы боли побежали по ее телу. Они попытались поставить ее на ноги, но она упала, ее мускулы не желали реагировать даже на самые простые команды.

Мари надеялась, что они хотя бы уберут кляп и дадут ей воды. Вместо этого один из стражей надел ей на шею железный ошейник и приковал цепью к основной опоре палатки. Затем они задули свечи и оставили ее в темноте.

Не имея лучших вариантов, Мари попыталась немного отдохнуть. Она не знала, что ждало ее в будущем, поэтому полагала, что любой сон, который она сможет получить, принесет пользу. Вскоре она обнаружила, что с ошейником и кляпом было сложно заснуть, но ее все-таки забрала усталость.

Она проснулась от того, что в палатку вошел мужчина с факелом. Она неуклюже открыла глаза, пришла в себя и увидела, что это был Каташи. Ткань на входе палатки была открыта, и она увидела, что был еще вечер или, возможно, раннее утро. Несмотря на это, она посмотрела на него со всем гневом, который могла собрать, надеясь, что, возможно, ее взгляд сделает то, чего не могли сделать мечи.

Каташи выглядел совершенно невозмутимым, как и во время их фиктивных мирных переговоров. Он все еще выглядел манипулятором, который все продумал, который предсказал события и наслаждался плодами своего планирования.

Мари хватило ума не дергаться в путах. Она хотела свободы, но это ей не поможет. Каташи не поверит, что она была робкой, но если она сможет убедить его, что не была главной угрозой, у нее будет шанс. Нож все еще был спрятан на ее бедре.

Он улыбнулся, сев на колени перед ней.

— Леди Мари, мне очень жаль, что наша встреча произошла при таких обстоятельствах. Не знаю, в курсе ли ты, но я восхищался тобой издалека много лет.

Его слова сбили Мари с толку. Он ею восхищался? Они не виделись с детства. В этом не было смысла.

Он уточнил:

— Из всех лордов и леди Королевства я всегда чувствовал, что мы с тобой во многом похожи. Ты, конечно, имела несчастье родиться леди в стране, которая не дает женщинам власти. Я родился младшим братом человека, который обладал всеми качествами лидера с большим долголетием.

Мари не знала, куда ведет Каташи, но слушала, пытаясь увидеть, был ли способ обратить его слова в свою пользу.

— Как и я, ты открыла истину, которую мало кто понимает. Настоящая власть приходит не только благодаря командованию армиями. Власть исходит от информации. Обладая правильной информацией, можно подчинить человека своей воле, заставить его танцевать под твою песню, согласна?

Мари соглашалась, что информация была важна, но она всегда думала, что так можно было принимать наилучшие решения. Манипулирование людьми было бесчестным и низким использованием дара.

— Вижу, ты можешь не соглашаться. Но позволь доказать тебе это. К тому времени, когда мы закончим, я уговорю тебя выйти за меня замуж по твоей собственной воле.

Мари подумала, что ничего, что мог бы сказать Каташи, не удивило бы ее, но она ошибалась. Предложение, если оно было таким, было последним, чего она ожидала. Это не могло быть правдой.

Каташи ухмыльнулся.

— Это будет весело. Во-первых, мне очень жаль, что мне пришлось убить твоего брата. Он казался порядочным лордом, но мешал моему плану, и я не мог этого допустить. Я расскажу тебе, во что я верю. Во-первых, я всем сердцем верю, что Королевству лучше без клинков. Ты можешь подумать, что это из-за того, что они убили моего старшего брата. Это немного повлияло на мои взгляды, но не сильно. Между мной и Шином не было любви, и я какое-то время это ощущал. Дело в том, что клинки делают нас слабее. Мы слишком долго полагались на них, чтобы уладить конфликты между великими домами. Но они так же склонны к ошибкам, как и мы, и мы видели это все чаще за последние несколько лет. Они сильные, но, полагаясь на них, мы слабеем.

Каташи, пока говорил это, смотрел только на Мари, и ей казалось, что он читал и понимал даже малейшее дергание глаза.

— Вижу, ты согласна или, по крайней мере, придерживаешься той же мысли. Меня это не удивляет. Ты всегда был одной из самых умных людей, которых я знал. Так что с клинками надо разбираться. Здесь мы не согласны. Я знаю, что ты очень хотели увидеть их возвращение в общество, но в этом заключалась твоя слабость доброты. Некоторое время это может сработать, но такие сильные люди не могут сосуществовать с более слабыми. Медведь не дружит с оленями, а тигр не дружит с мышами. Единственное решение — устранить их и изгнать с нашей земли. Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось убить твоего брата. Я почти получил его там, где хотел. Через генерала Кё он был готов уничтожить их всех. Но потом пришла ты, и он передумал. Ты всегда была непредсказуемой, леди Мари.

Мари думала лишь о том, что если бы она не убедила Хироми попытаться спасти клинков, он мог бы быть все еще жив. Неужели она стала причиной его смерти, хотя и неумышленно? От этой мысли ее чуть не стошнило в кляп.

— Я перейду к делу. Хотя я восхищаюсь тобой, мной движет логика, и мне все равно, жива ты или умрешь. Но моя жизнь была бы намного проще, если бы ты осталась жива и решила выйти за меня. Тогда наши дома можно будет официально объединить, и эта война будет почти окончена. Если бы ты хотела, ты могла бы и дальше править землями своего дома как моя королева. Я знаю, что ты попытаешься придумать альтернативы. Ты женщина, движимая честью, как и твой старший брат. Тебя меньше заботит то, чего ты хочешь, и больше — то, что ты считаешь правильным, — он подчеркнул последнее слово, будто это было какое-то проклятие. — Я избавлю тебя от работы. Альтернатив нет. Кё теперь командует твоей армией, и если ты откажешься от моего предложения, он станет лордом твоего дома при моей поддержке. Никто не будет ему противостоять. Клинкам, несмотря на всю их силу, конец. Началась цепь событий, остановить которую не могу даже я. Либо ты умрешь здесь, и никто не узнает, либо ты сможешь править как моя королева и делать для своего народа все, что пожелаешь. Меня это не волнует.

Мари ненавидела себя, но она верила ему.

Каташи встал.

— Такие решения сложно принять. Я знаю, ты захочешь время обдумать свое будущее и судьбу своих людей. Наше нападение на Звездопад начинается сегодня. Я приду к тебе, когда смогу, может, через день или два после победы над клинками. Я буду ждать ответ к тому времени. До этого тебя будут кормить и поить водой. Но я должен уточнить: если сделаешь что-то, что вызовет у стражей подозрения, им приказано не сомневаться или задавать вопросы. Они убьют тебя немедленно. Если скажешь хоть одно слово, они сразу убьют тебя. Понятно?

Она понимала.

— Хорошо. О, и последнее, — сказал Каташи. Сердце Мари сжалось. Она ни на секунду не поверила, что это был его последний удар. — Моя сеть теней лучше твоей. Я знаю, кто убил твоего брата. Тот же самый клинок ночи, который убил моего, еще кое-что общее между нами. Это молодой клинок ночи, очень сильный. Его зовут Коджи.

На этот раз Мари была благодарна за то, что была связана. Путы заставили ее оставаться на месте. Если бы не они, она бы расхаживала и била все, что могла.

Каташи ушел, не сказав больше ни слова, оставив Мари разбираться с информацией, которую он ей дал. Она не сомневалась, что он знал, что она была знакома с Коджи.

По ее лицу текли слезы, и она сжалась на земле. Она не могла вспомнить, когда в последний раз теряла контроль над собой, но ярость и печаль пронзали ее друг за другом, каждое ощущение заполняло пробел, оставленный последним. Она ему доверяла! Как он мог осмелиться служить ей после того, что сделал?

Если то, что сказал Каташи, было правдой, Коджи направил их на этот путь войны. Коджи убил ее брата и оставил его труп замерзать на холодном осеннем воздухе.

Некоторое время она сомневалась в откровении. Это была еще одна уловка Каташи, попытка отделить ее от одного из ее самых сильных сторонников. Это была хитрость.

Но ее сердце знало правду. Это объясняло поведение Коджи в последний раз, когда они были вместе. Вот почему он хотел отдалиться от нее. Вот почему он не хотел руководить. Если бы кто-нибудь узнал, что Мари была лидером человека, убившего короля, у ее движения не было бы никакой надежды.

Она ненавидела правду. Она возмущалась и пыталась забыть. Он же верно служил ей и выполнял все ее приказы!

Или он был тенью? Каташи, казалось, знал все.

Ее мысли метались по кругу, но все время возвращались в одно и то же место. Если она когда-нибудь снова увидит Коджи, она убьет его сама. Ее еще никогда так не предавали. Он не просто умрет; он будет страдать за то, что сделал.

Солнце взошло, и со временем ее эмоции притупились. Боль все еще была, зияющая дыра, которую вряд ли могла заполнить даже месть.

Стражи принесли завтрак и чашу. Они были осторожными, словно она была опасной преступницей, которая могла как-то убить трех обученных и вооруженных стражей. У нее еще был длинный нож на бедре, но она не собиралась использовать его сейчас. Мари помнила угрозы Каташи, старалась не тревожить стражей. У нее пока что была новая цель в жизни. Они убрали кляп, и Мари чуть не поблагодарила их, но остановила себя. Она медленно поклонилась.

Стражи не развязали ее, а накормили сами. Мари было неловко, и ее гнев стал еще сильнее. Когда стражи ушли, они не вставил кляп, но их взгляды обещали наказание, если она будет кричать.

И Каташи. От одной мысли о нем ей хотелось кричать в ярости. Его холодное безразличие злило ее. Но его слова были разумными, хорошо составленными. Она презирала идею убийства клинков, но его идея была ясной. У него был план, а она смогла лишь глупо бежать вперед.

Она ненавидела его, но его идеи проникали в ее сознание, росли и пускали корни. Он дал ей понять, что делать, и разве быть живым не лучше, чем быть мертвым? Пока она была жива, она могла помогать своему народу.

Потом снова потекли слезы. Она не хотела так думать. Каташи блестяще играл ею, обещая власть, но у нее не было причин доверять его словам. Он предал всех, с кем встречался, от ее брата до генерала Кё. Мари не сомневалась, что, если она примет предложение лорда, Кё умрет в течение месяца.

Она вспомнила фальшивые мирные переговоры. Если бы Каташи просто убил ее брата, как только у него появилась возможность, она бы чувствовала себя иначе. Но он затянул встречу, даже не пытался убедить Хироми в его идее Королевства без клинков. Это были действия не разумного человека, а того, которому нравилось заставлять других танцевать под его дудку, как он делал теперь с Мари. Они были под знаменем перемирия.

Мысль о смерти Хироми укрепила ее решимость. Она не примет предложение Каташи. Она освободит себя и принесет справедливость в Королевство всем, кто пострадал.

Все, что ей нужно было сделать, это сбежать. Идея казалась такой же невозможной сейчас, как и раньше.

Мари решила подождать, пока представится возможность. Каташи сказал, что не вернется через день или два, так что у нее было время. А до тех пор она будет действовать так, как ожидали ее враги, позволяя им думать, что она побеждена.

Она поклонилась трем стражам, когда они принесли ужин, и не пожаловалась, когда они оставили ее без постели на вторую ночь. Она плохо спала, но каждый раз, просыпаясь, она прислушивалась и ждала удобного случая.

Второй целый день ее плена прошел, и в тот вечер ей представилась возможность. Она слышала, как стражи разговаривают друг с другом. За пределами ее палатки всегда было трое, но одному было приказано явиться к командиру. Только двое будут охранять ее весь вечер. Она решила, что это был самый хороший шанс, который у нее мог быть.

Ее движения были медленными и контролируемыми. Она не осмеливалась издать шум, который мог бы насторожить солдат снаружи, и старалась работать так, чтобы, если бы один из них заглянул внутрь, он не ничего заподозрил бы.

Первой проблемой было добраться до ножа, привязанного к бедру. Как можно медленнее она опустила руки к оружию, сгибаясь и изгибаясь, пока не дотянулась. Несмотря на агонию положения, Мари не издала ни звука. Она высвободила нож, радуясь тому, что он выскользнул из ножен без шороха.

Убедившись, что нож был крепко сжат в руке, она начала перерезать веревки, которые держали ее. Она начала с запястий. Она надеялась, что, когда освободит их, станет легко. Углы были неправильными, и она изо всех сил пыталась найти опору, чтобы лезвие могло прорезать веревку.

Несмотря на страх быть обнаруженной, она продолжала медленно работать. Это потребовало от нее максимальной дисциплины. Она продолжала поглядывать в сторону входа в палатку, опасаясь, что страж выберет именно этот момент, чтобы проверить ее.

Она почувствовала, как веревки на ее запястьях ослабли, и с тихим треском они разорвались. Мари затаила дыхание, испугавшись того, что этот звук услышали.

Убедившись, что ее не заметили, она продолжила очень медленно. Цепь, прикрепленная к ее ошейнику, звенела при движении, поэтому она делала все, что могла, чтобы поддерживать постоянное давление на нее.

Со свободными запястьями Мари за миг разрезала веревки на лодыжках. Из проблем остался только ошейник. Она не знала, как он застёгивался, надеялась, что могла его снять теперь, когда ее руки были свободны.

Работа с ошейником была самой деликатной частью побега. Железо издавало больше шума, чем веревка, и попытки сделать ошейник и цепь тихими забрали все ее силы. Она не могла развернуть ошейник, а держала его на месте, поворачиваясь, не давая звеньям цепи звякать.

Она не могла видеть, что было у нее ниже шеи, поэтому проверила застежку пальцами. Она молча выругалась. Ошейник нельзя было снять без кузнечных инструментов. Ее охватило отчаяние, и пару мгновений она подумывала покончить с собой.

Но Мари отказалась принимать такие мысли. Она изучила цепь в поисках слабых звеньев. Шансов найти это было мало, но это было лучше, чем ничего.

Когда она проследовала за цепью, ее взгляд остановился на другом конце, где она была прикреплена к центральному столбу палатки. Тот, кто проделал эту работу, не проявил особой тщательности. Цепь трижды обернули вокруг шеста, а затем через три звена протянули штифт, чтобы удерживать ее на месте. Связанная, она никак не могла подняться достаточно высоко, чтобы сделать что-нибудь, но теперь вынуть штифт будет несложно.

Мари сделала это, стараясь не шуметь. Она осторожно размотала цепь, будто обнажала боевую рану. Теперь она была свободна. Но она предположила, что находилась в центре вражеского лагеря, и если таскать с собой длинную цепь, она вызовет подозрения.

По шагу за раз. Она добилась прогресса. Прежде чем сделать следующий шаг, Мари оглядела палатку. Как она и ожидала, тут не было никакого удобного оружия. У нее был только нож. Этого должно хватить.

Мари обернула цепь вокруг своего туловища, чтобы она, по крайней мере, не шумела. Решив, что она была настолько готова, насколько могла, Мари выглянула из палатки.

Двое стражей стояли к ней спиной и смотрели на лагерь. Как и подозревала Мари, она была недалеко от центра.

Вдруг недалеко, среди палаток вокруг сердца лагеря, вспыхнул огонь. Все тут же посмотрели туда, и Мари знала, что шанса лучше не будет.

Она за пару мгновений успокоила дыхание. Важно было сосредоточиться, если она хотела выжить.

А потом она впервые убила.

Единственная ее мысль, когда она вышла из палатки и вонзила нож между ребер стража, прямо в его сердце, заключалась в том, что лишить жизни не должно быть так легко. Ее руки двигались почти по собственной воле, вытащили нож из солдата и ударили второго стража, когда он повернулся.

Ее второй удар был не таким точным, как первый, но он сработал. Она крепко сжимала нож, боясь, что единственное оружие выскользнет из рук. Когда второй мужчина повернулся, нож разрезал орган за органом. Смерть охранника не была чистой, но годилась. Мари вытащила окровавленный нож из стража, когда он упал, застыла в шоке, глядя на свою работу.

Она подняла взгляд, пытаясь заставить ноги пошевелиться. В этот момент две тени в форме дома Амари отделились от палаток через дорогу. Мари взяла себя в руки. Она даже не успела сделать несколько шагов от палатки, где ее держали в плену.

Одна из теней сбросила капюшон и вышла на свет, и Мари поняла, что смотрит на Асу и Коджи, двух последних людей, которых она ожидала тут увидеть. Она крепче сжала нож, отчаянно желая, чтобы Коджи подошел ближе, чтобы она могла нанести удар.

Клинки ночи остановились вместе, и Мари проклинала себя. Конечно, они смогут уловить ее намерения. Каким бы сильным он ни был, она могла бы с таким же успехом зажечь предупредительный маяк. На их лицах отразилось замешательство. Аса медленно шагнула вперед.

— Мари, мы здесь, чтобы спасти тебя, — Аса огляделась, словно убеждалась, что поблизости никого не было. — Мы можем уйти, пока они в смятении, но это нужно делать сейчас.

В сердце Мари возникли противоречия между гневом и разумом. Она хотела убить Коджи, но ей нужно было выжить. Ее работа еще не была закончена.

Она медленно опустила нож, убрала его в крови в ножны. Два клинка ночи по-прежнему выглядели обеспокоенными, но вместе они развернулись и пошли прочь из лагеря.

Глава 25

Коджи пережил два удивления за пару мгновений. Первым было то, что Мари сама начала побег, убила двух стражей в процессе. Это как-то не вязалось у Коджи. В его глазах Мари не должна была убивать. Это было не в ее природе.

Вторым было то, что она хотела его убить. Когда он ощутил ее намерение, он почти усомнился в своем даре. Однако разум быстро проявил себя. Была только одна причина, по которой ее отношение к нему так быстро изменилось. Она знала.

Это потрясло его почти физически. Всегда был шанс, что она узнает правду, но с каждым прошедшим днем ​​он все больше думал, что секрет, возможно, никогда не откроется.

Аса заставила их двигаться, Коджи все еще пытался смириться с тем, что только что произошло. Он следовал за Асой, она добыла форму для Мари. Он пошел за ними, когда Аса использовала свои навыки, чтобы вывести их из лагеря. Когда они оказались в безопасности, Мари повернулась к ним обоим, ее лицо исказил едва сдерживаемый гнев.

Однако то, что она сказала, застало Коджи врасплох.

— Нам нужно убить Кё. Сколько с вами?

Аса дала Коджи первый шанс ответить, но когда он не ответил, она сказала:

— Недостаточно, Мари. Чуть больше двадцати — вот и все.

— Сколько клинков ночи?

— Двадцать один.

Коджи знал, что этого мало против армии. Мари, похоже, это не волновало.

— Их должно хватить. Они все еще верны? Смогут выполнить невыполнимую задачу?

Коджи ответил, впервые с тех пор, как они встретили Мари в лагере:

— До конца, миледи.

Мари пристально посмотрела на него яростным взглядом, ее глаза впились в него, снимая слои его личности, пока она не достигла сердцевины его существа. Возможно, он вообразил это, но ему показалось, что ее глаза на мгновение смягчились.

— Хорошо. Пойдем к ним и приготовимся. Выходим на рассвете.

Они добрались до лагеря, где прятались клинки, наблюдая за резней внизу. Аса собрала всех одаренных вместе, а Коджи отошел, позволяя своим мыслям разгуляться.

Он почувствовал позади себя Асу, поддерживающую, но без вопросов. Если ему было что сказать, он бы это сказал. Он не повернулся и не взглянул на нее.

— Она знает.

Ему больше нечего было сказать. Аса была там. Она понимала это лучше, чем кто-либо другой.

— Что ты будешь делать?

Вот в чем был вопрос. За прошедшую зиму Мари стала больше, чем просто его командиром. Она была надеждой. Если она желала его смерти, он не видел больше причин жить.

— Сражаться за нее. Умру за нее, если смогу.

Он почувствовал изменение позы Асы. Хотя он не видел ее, он знал, как ее огорчил ответ.

— Тогда больше ничего нет, да?

Коджи смотрел вдаль. Аса, как всегда, была права. Его путь был чист. Только одно беспокойство не давало ему покоя.

— Как ты думаешь, она поймет?

— Может быть. Я не знаю. Но она будет знать о твоих действиях. Больше ты ничего не можешь сделать.

Коджи глубоко, судорожно вздохнул. Больше ничего не было. Уверенный в своей цели, он последовал за Асой к клинкам. Они прибыли последними, и Мари не теряла времени, обрисовывая свой план.

По большей части это не удивило Коджи, но неодобрительное роптание прокатилось по кругу, когда Мари сказала им всем, что снова хочет использовать деревянные мечи.

Даже ее командир, никогда не сомневающийся в Мари, был удивлен.

— Мари, наша миссия уже достаточно опасна. Отказ от использования настоящих мечей обрекает любую попытку.

— Я понимаю ваше беспокойство и знаю, как это звучит, — сказала она. — Но это суть нашей работы. Вот почему вы в первую очередь последовали за мной. Я хочу создать новый мир. Победа не будет бескровной, но большинство солдат там просто люди, которые стараются изо всех сил. Некоторые из них профессиональные солдаты; другие — фермеры и мальчики, которых забрали из домов, чтобы они сражались за своего лорда. Я только прошу вас использовать деревянные мечи, пока мы не прорвемся за периметр почетного караула. Затем вы можете взять сталь и пролить столько крови, сколько захотите. Это те люди, которые предали доверие моей семьи, и они получат по заслугам.

Коджи, как всегда, был впечатлен. Оглядевшись, он увидел, что ее слова убедили группу клинков действовать почти без насилия, все еще держа в руках оружие. Увидев, что она снова вдохновляет группу, его решение укрепилось. Он сделает все, что в его силах, чтобы ее дело увенчалось успехом.

После собрания Мари сознательно избегала Коджи. Он понял и не задавал вопросов. Аса была права. Он позволит своим действиям говорить за него.

Когда на следующее утро взошло солнце, оно взошло над Мари, окруженной своей ничтожной силой, стоящей между армиями дома Кита и Звездопада. Они заняли позиции еще до рассвета. Мари понимала силу театра и планировала использовать ее в полной мере. На длинном шесте трещало знамя дома Кита на утреннем ветру, меч и молот, символы ее дома, открытые для всеобщего обозрения.

Все, кроме Мари, шли пешком в своих традиционных черных и белых одеждах. Коджи чувствовал себя расслабленным, он был рад одежде, которая отмечала его как клинка ночи. Перед ними стояла многотысячная армия.

У плана Мари не было ни капли стратегической логики. Если бы Коджи планировал утреннюю атаку, он бы одел их всех в форму дома Кита, пробрался в строй парами и посеял смятение во всей армии.

Это не было целью Мари. Она хотела, чтобы армия была ее собственной, и независимо от того, верила ли она, что сможет получить власть, она вела себя так, будто результат был уже предопределен.

Коджи окинул взглядом ряды солдат перед ними. Мари рассчитывала на смятение, удивление и свой статус среди ее людей, которые казались Коджи очень слабыми, но он был готов последовать за ней, чтобы увидеть, к чему приведет этот день.

Не он один. Несмотря на глупость этого плана, все в группе Коджи остались, каждый противостоял силе, которая превосходила их сотнями к одному. Рядом с ним Аса была другим концом копья. За поясом, помимо двух коротких мечей, она несла две палки толщиной в половину ее запястья. Она хотела двойное оружие для предстоящей битвы, но ни у кого не было двух достаточно коротких деревянных мечей. Она обходилась палками.

Аса и Коджи переглянулись, но сказать было нечего. После мягких слов Мари вся группа направилась к армии. Их темп был медленным и размеренным. Каждый из них оставил свое оружие, даже деревянное, за поясом.

Клинки приближались, и первые ряды армии подняли копья, преградив путь. Это была проблема, но не такая большая, как стреляющие по ним лучники. Вылетело несколько случайных стрел, но большинство упало на безопасном расстоянии. Клинки шли дальше. После первых нескольких залпов атаки прекратились, и группа Мари продолжала беспрепятственно продвигаться вперед.

Взгляд Коджи метался, он задавался вопросом, как долго продержится их удача. Он видел сигнальные флаги, развевающиеся по всему строю, и не сомневался, что командирам приказывают атаковать. Но никто этого не сделал, и Мари и ее воины продолжали сокращать разрыв.

Мари тихо призвала их остановиться в десяти шагах от кончиков копий. Коджи изо всех сил пытался вдохнуть. Напряжение было сильным, но все равно никто не нападал. Клинок ночи почти хотел, чтобы кто-то это сделал, просто чтобы дать ему конкретную цель.

Мари позволила передовой хорошо разглядеть ее лицо. Коджи увидел, как кончики копий дрогнули, когда воины узнали леди дома, которому они служили. Последняя выжившая из правящей там семьи тихо заговорила, и клинки ночи возобновили приближение, ладони были далеко от настоящих и деревянных мечей, так они представляли меньшую угрозу.

Коджи думал, что напряжение не могло стать сильнее, но теперь оно было физическим, как сплошная стена, которую он пытался пробить. Кончики копий были в десяти шагах, в пяти. Он сделал еще несколько шагов, в любой момент ожидая, что Мари скажет ему остановиться, но приказ так и не поступил.

Не зная, как действовать дальше, Коджи решил проскользнуть через небольшие бреши в защите, неуклюже продвигаясь вперед. Он видел страх и замешательство на лицах копейщиков. Пот выступил у них на лбу, и их взгляды метались, пока они ждали приказа, который указал бы им, что делать.

Коджи и Аса прошли первый ряд, но не атаковали. Коджи чувствовал, как некоторые копейщики оборачивались, ожидая, что сталь врежется в них сзади, но атаки так и не последовало. Еще больше клинков ночи и, наконец, Мари пробили себе дорогу сквозь опускающиеся копья, и момент напряжения начал исчезать.

Коджи все это казалось сном, и он вонзился носком в землю до боли, просто чтобы убедиться, что он не спал. Если бы они попытались напасть, стена копий убила бы их.

Пока они шли, Коджи начал слышать ропот солдат.

— Это леди Мари.

— Кто тогда с Кё? Я думал, там леди Мари.

— Почему леди Мари с клинками ночи?

Большинство были растерянными. Некоторые сердились. Но никто не напал.

Мари и клинки продолжили путь через армию к центру, где сидели Кё и его почетный караул. Они прошли через ряды копий и среди пехоты. Здесь были пути, по которым можно было идти, разделение на отряды.

Коджи был удивлен разнообразием людей в армии. Были и те, кто был хорошо вооружен и держал оружие, сияющее в лучах утреннего солнца. Другие несли сельскохозяйственные орудия и носили то, что сложно было назвать доспехами.

Время от времени поднимался крик, спрашивая Мари, что происходит. Ее ответ был коротким и всегда одинаковым:

— Нас предали.

Они продолжали идти. Им преградил путь страж, умоляя их остановиться. Коджи осторожно оттолкнул его, и они продолжили путь.

План Мари сработал лучше, чем они ожидали, хотя Коджи не терял бдительности. Хватило бы одного человека, чтобы зажечь кучу сухих дров, на которых они стояли.

Если у них и было преимущество в нелепом плане Мари, так это то, что они носили свои мантии. Все в армии знали, что им предстоит столкнуться с клинками ночи. Коджи предположил, что знания спасали им жизни десятки раз при приближении. Сражение одной группы против другой создавало иллюзию безопасности. Но лицом к лицу, в ожидании, пока хоть один солдат сломает строй, многие знали, что нанести первый удар клинку ночи — это смертный приговор.

Фермер первым вышел из строя. Он бросился на Коджи с косой, отчаянно отталкивая любого солдата на своем пути.

Коджи не понадобилось чувство, чтобы увидеть приближающуюся атаку, и он спокойно обнажил деревянный меч. Он слегка пригнулся под косой и ударил мечом по шее мужчины сбоку. Фермер рухнул. Это был единичный момент, но он прорвал дамбу.

Они подходили один за другим, каждый солдат принимал индивидуальное решение атаковать. Многие отступили в более безопасные места в строю, но некоторые нападали. Все клинки обнажили оружие, и битва началась.

Несмотря на хаос вокруг них, Коджи чувствовал себя умиротворенным, и мир стал более ярким, все стало четче и яснее. Он знал, где будут атаки, еще до того, как они достигали его. Он тек, как вода, двигаясь вперед, не сопротивляясь, всегда находя способы обойти противников.

Если бы он умер, он знал, что это было ради Мари и ее идеи. Коджи верил, и он был готов пожертвовать всем ради нее. Его дар отвечал этой ясности цели.

Ощущение могущества и силы опьяняло. Он привык быть сильным и быстрым, но это было совсем другое. Он мог следить не только за своей зоной, но и за другими клинками. Если казалось, что клинок вот-вот сломается под атакой, Коджи менял свое положение, поддерживал товарища.

Иногда его внимание падало на Асу, которая казалась совсем другой женщиной. Две ее палки плясали замысловатыми узорами вокруг противников, разбиваясь их, как нос корабля — воду.

Несмотря на атаку, клинки продолжали двигаться вперед. Коджи ощутил, как жизнь уходит из одного из одаренных позади него. Она на мгновение забыла, что сражалась деревянным мечом, и попыталась заблокировать атаку. Сталь противника полностью прошла сквозь ее меч и туловище.

Они продолжали идти. Каждая жизнь стоила жертвы, если они достигнут цели, и они были близко. Когда Коджи освобождал хоть немного места, он смотрел, как далеко находились ряды почетного караула Кё.

Пятьдесят шагов.

Двадцать.

Десять.

— Вытащить сталь! — крикнула Мари.

Коджи ощутил следующую волну атаки. Теперь он видел более яркие цвета почетного караула в пределах досягаемости. Он услышал команду Кё убить леди Мари.

Клинок ночи вонзил свой деревянный меч глубоко в живот солдата, который бросился к нему с безумием в глазах. Этот свет погас, когда солдат рухнул, и Коджи позволил ему забрать меч с собой.

Настоящий меч Коджи вылетел из ножен, его руки сжали рукоять, как давно потерянного друга. Два быстрых удара унесли жизни двух стражей караула, и Коджи оказался в самом центре хаоса.

Он не пытался понять, что мог сделать. Все, что имело значение, — это Мари. Он продолжал двигаться и резать, двигаться и резать. Почетный караул Кё, якобы лучшие не одаренные фехтовальщики на его родных землях, падал один за другим.

Но их было много, и они хорошо работали вместе. Коджи добился прогресса, но даже он чувствовал, что импульс начал сдвигаться. Изменение было незаметным, но то, что когда-то было легким продвижением, превратилось в утомительную работу. Один за другим начали падать клинки ночи.

Они начали уставать. Большинство из них были в отличном состоянии, но бой был утомительным, и за это они платили. Когда дело дошло до острой стали, даже небольшое колебание, небольшое снижение скорости могло иметь значение между жизнью и смертью.

Коджи двигался вперед с новой силой, отрезал себя от других клинков. Если бы он смог привлечь достаточно внимания, возможно, они смогли бы прервать контратаку и немного выдохнуть.

Его чувство было всем, что поддерживало его жизнь. Сталь пела вокруг него, воздух был наполнен мечами, жаждущими его крови. Каким-то образом он избегал смертельных атак. Но он не оставался невредимым.

Его кожа была вскрыта в десятке мест, порезы, которые он выбрал вместо более опасных ударов. На его правой ноге была глубокая рана, и, хотя нога держала его вес, он не мог прыгнуть так, как ему хотелось бы. Сотня маленьких порезов могла быть столь же фатальной, как и один глубокий, и он постепенно поддавался огромному количеству атак.

А потом рядом оказалась Аса, тоже в крови, ее два коротких меча двигались с поражающей скоростью. Весь бой вокруг них изменился. У них еще был шанс.

Атаки сыпались на них со всех сторон, но мечи Асы прикрывали спину Коджи. Он сосредоточился на убийстве почетного караула, рассекал их по одному.

Он знал, что у них не получится. Их прогресс в толпе был почти остановлен. Хоть они убили больше половины караула, те, кто остались, победят. Но Коджи не собирался делать победу простой.

Он был так сосредоточен на битве, что не почувствовал, как группа клинков ночи подошла позади него и Асы. Когда копья были остановлены, остальная группа догнала их. Осталось немного. Восемь клинков окружили Мари, каждый был в крови как минимум из одной раны.

Голос Мари каким-то образом зазвенел над хаосом битвы:

— Отведите меня к Кё! Остальное не важно!

Подкрепление дало Коджи миг, чтобы увидеть, где находился Кё. Он был близко, оставалось всего около десяти шагов. Эти шаги были заполнены стражей, но Коджи сделал бы это, если бы это было последним поступком.

Что-то изменилось для него снова, его мир стал почти невыносимым по своей интенсивности. Мари и ее дело были всем, и дело было близко к завершению. Он повернулся к группе, отступив на шаг, когда перед ним пролетел меч.

— Мари! Иди за мной. Остальные — по бокам!

Мари повиновалась, и другие клинки ночи встали вокруг нее.

Коджи шагнул в новый мир.

Его меч всегда был для него как любовница. Он точно знал, как он ощущался в его руках, как он пел, когда резал правильно. Каждая деталь меча запечатлелась в его памяти. Но он никогда не двигался так, как в то утро.

Коджи чувствовал себя наблюдателем в собственном теле, которого притягивали и изгибали невидимые силы. Он знал, где будет каждая атака, и точно знал, где ему нужно быть в каждый момент.

Когда первый меч пронзил его живот, он не возражал. Принимая удар, он открыл последние несколько шагов между ним и Кё. Мари была прямо за ним, ее едва защищали оставшиеся клинки ночи. В частности, Аса уберегала ее от вреда, причиненного стальным морем, угрожающим лишить ее жизни.

Кё оказался перед ним, ударил своим оружием. Коджи встретил сталь сталью, взмахнул мечом изо всех сил. Мощь удара выбила меч из рук Кё, и в тот миг энергия Коджи угасла. Он рухнул, не успев нанести смертельный удар.

Его спина оказалась на земле, он смотрел на небо, меч торчал из его живота. Коджи думал, что хорошо постарался. Он видел, как Мари перешагнула его, восхитился ее бесстрашным лицом в конце всего этого. Нож Мари сверкнул и рассек шею Кё. Удар не был чистым, но сработал, это было важнее.

Коджи закрыл глаза и дал тени проглотить его.

Глава 26

Все в жизни Асы стало серией мгновений, воспоминаний, которые останутся в ее жизни навеки. Коджи выбил меч из рук Кё, рухнул, глаза были открытыми, но пустыми, меч торчал из живота. Атака Мари, она взмахом руки лишила Кё жизни. Флаг генерала упал на землю, его заменил флаг Мари.

Затем Аса моргнула, и жизнь вернулась в нормальное русло. Растерянность царила во всем, и хотя многие из почетного караула прекратили сражаться в момент гибели генерала, некоторые, похоже, не знали или не понимали, что произошло.

Меч Асы мерцали, танцевали, забирая жизни. С ее скоростью и двумя мечами ни у одного противника не было шансов.

Но она была измотана, тень парила на краях поля зрения. Она никогда раньше не боролась так усердно до этого. Если атаки продолжатся, она упадет, как и Коджи.

Голос Мари, сильный и ясный, заглушил схватку поблизости:

— Стойте!

Последний мечник замахнулся на Асу. Она отразила его удар своим левым мечом и вытянула правый, позволяя ему напороться на ее сталь.

Он был последним погибшим в битве.

Аса нервно огляделась. Никто не бился, но все были на грани. Неправильный шаг со стороны одного человека приведет к тому, что все снова выйдет из-под контроля. Мари, казалось, поняла это, ее голос зазвенел:

— Нас предали! Вы видите меня здесь, живую, хозяйку дома Кита. Есть еще сомнения?

Мягкий ропот прокатился по толпе. Мари была хорошо известна, и ее лицо узнавали. Аса наблюдала, как напряжение пропало из тел многих бойцов. Она огляделась. На ногах оставалось только три клинка ночи, и она была в лучшем состоянии среди них. Больше всего ей хотелось броситься к Коджи и посмотреть, жив ли он, но она боялась, что любое внезапное движение обречет их всех. Контроль Мари все еще был слишком слабым.

— Кё видел, как убили моего благородного брата Хироми! Он наблюдал, как меня взяли в заложники, чтобы принудить к свадьбе с домом Амари.

Ощущение собравшихся снова изменилось. Аса почти ощутила изменение отношения. Замешательство утихало, сменялось гневом. Мужчины здесь были верны своему дому, и любое предательство знати было предательством их всех.

— Друзья, знаю, многие из нас боятся клинков и их силы. Но, как и мы, они — люди и жители нашей земли. Двое из них пришли и спасли меня от дома Амари.

Настроение слегка изменилось, люди поблизости не знали, как принять примирительный тон Мари.

— Я не отвечаю за клинков, но я знаю следующее: пока я дышу, я не допущу, чтобы навредили тем, кто называет эту землю своим домом. Это включает в себя клинков, которые живут в Звездопаде.

Заявление вызвало неоднозначную реакцию. Аса снова напряглась, не желая биться, но понимая, что у нее может не быть выбора.

Мари, без сомнения, не колебалась. Она стояла там, высокая и дерзкая, женщина, впервые в истории Королевства взявшая на себя командование армией. Аса была уверена, что у нее ничего не получится. Сила и история были слишком сильны.

Ее спас далекий крик.

— Смотрите!

Аса повернулась вместе со всеми, посмотрела в сторону крика. Вдали армии Каташи наступали не на Звездопад, а на армию Мари. Аса нахмурилась, не зная, почему он пошел на такой риск.

А потом она поняла. Он не был дураком. Он видел, как Мари наступает на свою армию. Он не мог пропустить ее знамя, когда оно было поднято. Он считал, что Мари взяла на себя командование. Он ожидал, что она вступит в союз со Звездопадом, создав силу, с которой он не сможет сражаться. Его единственным вариантом было разделить и уничтожить, прежде чем они смогут объединиться.

Решение было именно тем, что было нужно Мари. Армия колебалась, и она могла немедленно объединиться под угрозой нападения. Некоторые, конечно, полагали, что Мари была их законным командиром, но Аса подозревала, что многие просто видели того, кто был готов взять на себя инициативу. Часто это было все, что требовалось.

Аса гадала, предвидела ли Мари такой поворот событий. Так показалось, когда леди повернулась к ней.

— Аса, у меня для тебя последнее задание. Ты знаешь Хаджими, верно?

Аса кивнула.

— Мне нужно, чтобы ты отправилась в Звездопад и нашла его. Скажи ему, что мы предлагаем клинкам убежище, по крайней мере, сейчас, если они присоединятся к нам в битве против Каташи. Скажи им, чтобы они носили свои мантии, и мои войска не причинят им вреда. Ты можешь это сделать?

Аса посмотрела на поле, которое вскоре должно было стать смертельным полигоном. Она взглянула на Коджи. Ее сердце требовало, чтобы она оставалась с ним.

— Ты найдешь для него клинка дня?

Мари посмотрела туда.

— Пусть Великий Цикл заберет его.

Аса не согласилась с этим, и она шагнула к Мари.

— Он отдал все, что у него было, чтобы дать тебе шанс спасти твой народ.

Мари было непросто запугать. Даже клинку ночи.

— Он убил моего брата.

— Один поступок не определяет человека. Он ничего не сделал для тебя, кроме жертвы. Он верит в тебя, и ты, возможно, первый человек, в которого он когда-либо верил. Не доказывай, что старый он был прав.

С этими словами Аса бросилась искать лошадь. Она боялась, что если останется там дольше, то поднимет меч на Мари, и она не сможет с этим жить.

Цель Асы была проста, но добиться ее было трудно. Армия Каташи наступала, и с точки зрения Асы казалось, что отряд лучников продолжал делать все, что в их силах, чтобы обрушить на город смерть.

Несмотря на хаос, мысли Асы возвращались к Коджи. Ее слова к Мари эхом отдавались в ее ушах. «Один поступок не определяет человека».

Это был тот же аргумент, который приводил ей Дайсуке, прежде чем она пошла убивать Киоши.

Может, она ошибалась. Эта мысль приходила ей в голову сотни раз с того рокового дня, но никогда раньше она не оседала в ее сердце так, как сегодня. Она надеялась, что Мари была достаточно сильной, чтобы разорвать поймавший ее круг мести и убийства.

Со своего нынешнего положения Аса надеялась, что сможет приблизиться к одним из боковых ворот Звездопада, не привлекая особого внимания. Оказавшись там, она собиралась рисковать постоянно из-за падающих стрел. Невозможно было предсказать, что она найдет внутри этих стен.

После того, как она отыскала лошадь, Аса поскакала так быстро, как только было возможно. Она была не лучшей наездницей, и ей казалось, что она всегда была на грани того, что конь ее сбросит. Если бы ее ноги не были прочно засунуты в стремена, а руки не сжимали поводья изо всех сил, она почти наверняка не смогла бы удержаться на месте.

К сожалению, Аса не двигалась достаточно быстро, чтобы полностью избежать внимания армии Каташи. Он, должно быть, искал именно такого посланника, потому что почти в тот момент, когда она вырвалась из рядов армии Мари, несколько всадников вырвались из строя Каташи и бросились на перехват.

Аса гнала изо всех сил, но вскоре поняла, что у нее не получится. Лошади ее врагов были быстрее ее коня и имели небольшое преимущество в расстоянии. И все же она ехала так быстро, как могла, надеясь, что, возможно, небольшая группа на стенах Звездопада увидит, что происходит, и выбежит помочь ей.

Когда вражеская кавалерия оказалась в пределах досягаемости лука, стрелы встретили ее. Она попыталась как можно лучше оценить атаку и успешно уклонилась от первой волны. Вторая волна вонзилась вокруг нее, одна стрела даже оставила небольшую рану на ее спине. К тому времени, как полетела третья, расстояние было слишком маленьким. Две стрелы вонзились в ее лошадь, и животное рухнуло на землю.

К счастью, Аса слетела с седла перед столкновением с землей и полетела вперед, кувыркаясь. Она попыталась подняться, но ее тело на мгновение отказалось отвечать. Больше она ничего не могла сделать. Стрела, вонзившаяся в траву рядом с ней, дала ей необходимую мотивацию.

С трудом она поднялась на ноги и огляделась. Против нее были всего четыре человека, но они были умны. Никто из них не пытался атаковать ее, их лошади бегали вокруг нее, сохраняя дистанцию.

Аса не знала, что делать. Она не могла убежать от лошади, а мужчины были осторожны. Чувство предупреждало ее, когда кто-то собирался пустить стрелу, но у всех были полные колчаны, а ей хватит одной ошибки.

Не имея лучших вариантов, Аса побежала к Звездопаду. До стен было еще сотни шагов, но это было единственное направление, в котором она могла идти. У нее была слабая надежда, что один из всадников позволит ей приблизиться к нему, но круг двигался вместе с ней. Они были терпеливы.

Аса увернулась от одной стрелы, затем от другой. Она ощущала, как они натягивали тетивы, и если она двигалась в тот момент, когда они выпускали стрелы, они не попадали. Игра не могла длиться долго, но только в это она могла играть.

Она сделала около пятидесяти шагов, когда увидела, что врата Звездопада открывались. Она выдохнула с облегчением. Теперь у нее был шанс. Десять, затем двадцать клинков ночи ринулись на лошадях, их крики разносились по равнине.

Еще десять шагов, и одна из стрел, наконец, попала в ее голень. Аса закричала в агонии и упала, пламя обожгло ее ногу. Клинки ночи были все еще слишком далеко, чтобы помочь. Еще одна поспешно выпущенная стрела попала в ту же ногу выше. Аса снова вскрикнула, агония была почти невыносимой.

Ей нужно было двигаться. Нужно было выжить. Здоровой ногой она пинала землю, впивалась руками, продвигая тело вперед, еще две стрелы вонзились в землю там, где она только что была, одна задела ее здоровую ногу.

Она не могла ползти быстро. Она ощутила, как один из всадников упал от стрелы, выпущенной клинком ночи. Ей нужно было еще несколько мгновений.

Всадники приняли решение. Двое из них поскакали к своей армии. Третий остался, приближался к Асе, жертвуя своей жизнью ради смертельного выстрела. Он натянул тетиву, и Аса почувствовала, что он вот-вот выпустит стрелу.

Она перекатилась, завывая, когда древки стрел вонзились в траву под ней, глубоко разрывая кожу и мышцы. Она слышала звон тетивы, и стрела вонзилась ей в грудь, едва не попав в сердце и пробив легкое. Она почувствовала, как булькала ее кровь, когда она пыталась дышать.

Сразу несколько стрел поразили всадника, убив его и сбив с коня.

Асе было все равно. Тьма быстро подбиралась по краям зрения, и когда вокруг нее собралась группа клинков ночи, она не могла сказать, где начинались их одежды и кончалось ее зрение.

Аса помнила лишь кусочки последнего этапа своего пути к Звездопаду. Клинки ночи не были готовы нести раненых, поэтому они понесли ее в руках — процесс, который, возможно, был самым болезненным из всех, которые она когда-либо переживала. Огонь сменили колющие иглы, и каждый вздох был физическим усилием, которое ей не хотелось делать.

Когда тень стены нависла над ней, Аса подумала, что умрет. Было бы приятно умереть в тени. День был приятным и теплым, и сон, даже вечный, был привлекательным.

Затем к ее лицу приблизилось доброе старое лицо. Аса не слышала, что он говорил, но его глаза успокаивали. Это были глаза, которые видели много лет и приобрели мудрость, которой мало кто обладал.

Асе показалось, что этот человек был ей знаком, но ее мысли блуждали, и ей было трудно сосредоточиться на какой-то одной.

Потом до нее дошло.

Он был библиотекарем в архивах Звездопада. Однажды он задержался допоздна ради нее.

Внезапная и всепоглощающая грусть охватила ее. Так много Звездопада было в огне, а многие бумаги в библиотеке были незаменимы. В них была история клинков, и теперь они исчезли, их прошлое было стерто в одно мгновение.

Затем она почувствовала новую агонию, вспышка энергии, разливающейся по ее телу. Затем три острых, почти ослепляющих точки боли, когда стрелы были удалены из ее голени и груди. Она закашлялась кровью, ее сжимали руки. Она увидела еще одну белую одежду, а затем еще одну. Неужели три клинка пытались спасти ее одновременно?

Она на какое-то время потеряла сознание, но когда пришла в себя, она была у двери внутри здания. Снаружи она услышала мягкий глухой звук. Она посмотрела на дорогу за зданием, пылающая стрела дрожала в грязи. Несколько мгновений она смотрела на стрелу, задаваясь вопросом, почему она там оказалась. Затем к ней вернулись воспоминания, и ее охватила кратковременная паника.

Сильные ладони спокойно сжали ее.

— Тише. Ты в безопасности, насколько это возможно.

Она даже не заметила мужчину рядом с собой. Она вздрогнула. Последним ее так удивлял Дайсуке, но он умел скрываться от чувства. Были еще такие, как он?

Когда способности Асы вернулись, она поняла, что находилась так глубоко без сознания, что потеряла связь со своим даром. Она глубоко вдохнула и сосредоточилась на воссоединении с чувством. К счастью, всего за несколько мгновений понимание пространства вокруг нее полностью изменилось, весь мир озарился жизнью и энергией.

Мужчина, тот же клинок из библиотеки, предложил ей еду, которую она приняла. Исцеление с помощью клинков было изнурительным как для клинков, так и для того, кого лечили. Будучи молодой ученицей, Аса слышала анекдоты о клинках, которые предпочитали умереть, а не страдать от исцеления, но она была благодарна за каждый вдох, который она делала, даже если казалось, что тело могло рухнуть в любой момент.

Она перешла к делу, жуя кусочки вяленого мяса.

— Где Хаджими?

— Он в зале совета. Он пытается сделать все, что в его силах, чтобы обезопасить нас, но шансов что-то сделать все меньше.

— Мне нужно к нему.

Взгляд клинка дня метался от двери к дороге за ней. Он выглядел так, будто собирался сделать предупреждение, но потом передумал.

— Ты знаешь дорогу?

Аса кивнула. Звездопад был не таким большим городом. Она достаточно хорошо помнила дорогу.

Мужчина встал и прошел в дом, вернулся с чем-то, похожим на крышку кастрюли.

— У нас здесь не так много щитов, поэтому мы стараемся использовать то, что можем, — он посмотрел на крышку с намеком на раскаяние. — Это мой последний. Всегда был моим любимым. Так хорошо подходил к кастрюле, — бросив последний, немного тоскующий взгляд, мужчина вручил Асе подобие щита. Она низко поклонилась в благодарность за все, что он сделал.

Когда она вышла из дома, ее внимание привлекли несколько вещей. Во-первых, на горизонте собирались грозовые тучи. Во-вторых, Звездопад был живым, дышащим кошмаром.

В течение нескольких драгоценных мгновений она стояла, слегка приоткрыв рот, глядя на происходящее перед ней, пытаясь понять, как много изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Разрушения, которые Каташи обрушил на город, были невероятными и безосновательными.

Вокруг лежали разрушенные, сгоревшие дотла здания. Она ощущала мало людей, но те, кого она чувствовала, прятались в тени зданий, быстро бегая из укрытия в укрытие. Их осторожность была оправдана. Стрелы, казалось, падали всюду, и даже беглый взгляд показал клинков, которые не добрались до следующего убежища, их тела медленно гнили от дневной жары.

Это зрелище напомнило Асе укрыться под щитом. Она сделала это, и рядом с ней обрушилась волна стрел. Они не упали достаточно близко, чтобы быть опасными, но она отследила угол их полета, так что она знала лучшее направление, чтобы сохранить свою скудную защиту.

В стороне, откуда прилетел последний залп, огонь медленно разгорался на руинах того, что когда-то было домом.

Аса покачала головой, сосредоточившись на том, для чего пришла сюда. Ей нужно было как можно скорее вытащить из Звездопада как можно больше клинков.

Она шла быстро, не желая бежать и споткнуться о стрелу или, что еще хуже, тело. Она смотрела на небо, чтобы знать, когда ей нужно найти убежище. Ее щит быстро собрал две стрелы, и она еще раз мысленно поблагодарила доброго библиотекаря.

За каждым поворотом был новый ужас. От зрелища не удавалось сбежать. На одной улице два юных клинка умерли бок о бок, держась за руки. На другой догорал труп, который не успел выбраться из рухнувшего дома. Женщине стрела пробила грудь, но она все еще сжимала ведро воды.

Даже закрывая глаза, она видела ужасы. В воздухе воняло горящей и гниющей плотью. Вопли агонии смешались с воем горя. Когда она попыталась заглушить запах и дышать ртом, едкий привкус дыма наполнил ее. Как такое могло случиться?

Аса гадала, были ли клинки при всей их силе пойманы почти врасплох, будучи уверенными, что никто не посмеет атаковать их убежище. Разрушение казалось почти абсолютным. Время от времени она ощущала группу клинков, прячущихся в незаметном для нее месте. Эти небольшие группы вселяли в нее надежду. Им был нанесен удар, но это был еще не конец.

Больше всего Асе хотелось закрыть глаза. Она никогда не романтизировала войну, но это было за гранью худшего, что она могла представить. Это была резня. То, что кто-то мог сделать такое с другим, поражало. Она не была пацифисткой, но в этом не было чести.

Когда она вошла в зал совета, ее надежды почти рухнули. Здание представляло собой оболочку былой славы, одна из стен полностью рухнула, крыша провисла там, где не была полностью прожжена. Зал был сломанным памятником времени, которое, казалось, уже прошло.

Прежде чем развернуться, она расширила чувство, обнаружила, что внутри осталось несколько жизней. Она прошла внутрь, проверив качество крыши, прежде чем опустить щит. Зал был наполнен светом и тенью, яркий солнечный свет струился сквозь дыры в потолке. Тени, напротив, были темными и непроницаемыми.

Однако Аса чувствовала его, человека, который отвечал за клинков. Вокруг него собралось несколько советников, но они больше походили на группу стариков, дрожащих от бури, чем на лидеров самых могущественных людей в мире.

Аса пошла к ним, радуясь, что миссия была почти завершена.

— Хаджими.

Мужчина, к которому она обратилась, выглядел на много лет старше лидера, который повысил ее и отправил на миссию чуть больше года назад. В его глазах все еще была сила, но она видела, что его дух был сломлен. У него больше не было надежды.

Он увидел ее, в его глазах вспыхнуло узнавание.

— Аса?

Не было времени на вежливость. С каждой секундой в город летели новые стрелы, угрожая жизням оставшихся жителей.

— Вам нужно покинуть Звездопад.

Он рассмеялся маниакальным смехом.

— Нам некуда бежать, Аса. Наши стены окружены врагами, и каждый, похоже, принес достаточно стрел для нескольких войн. У нас нет сил, чтобы прорваться

— В этом нет необходимости. Леди Мари захватила контроль над армией дома Кита. Она гарантирует вам безопасный проход и обещает переговоры, если вы поможете ее силам против Каташи.

Хаджими обдумал значение ее слов, проверяя их подлинность.

— Итак, леди Мари захватила армию. Шаг вперед от Леди в Белом.

Аса переживала, что ей придется уговаривать или что-то предпринять, чтобы убедить Хаджими, но в таких методах не было необходимости.

— Тогда мы должны подготовить эвакуацию, — сказал Хаджими.

В этот момент еще один клинок ночи пробрался в зал.

— Сэр! Дом Амари начал атаку на стены. Дом Кита тоже наступает, но они дальше.

Через мгновение Хаджими выпрямился, его дух загорелся.

— Нам нужно выиграть время для эвакуации. Призовите всех способных клинков ночи к главным воротам. Все остальные отступят к силам дома Кита.

Аса и представить себе не могла, что снова будет сражаться, но выбор оставался не за ней.

Улицы были на удивление тихими, капли дождя были единственным звуком, за исключением случайного грохота, доносившегося из ворот города. Горстка лучников стояла на стене, но большинство клинков ночи оставалось внизу, укрываясь от случайных стрел, которые все еще летели над головой. Лучники Каташи были намного лучше, чем клинки, поэтому было принято решение не удерживать стены. На земле клинки ночи были смертоносными, и их цель заключалась не в том, чтобы победить захватчиков, а в том, чтобы сдержать их. Не было смысла рисковать жизнями в тщетной защите.

Почти тишина дала Асе несколько минут на размышления. Несмотря на опасность, она не могла вспомнить время, когда чувствовала себя более цельной. Борьба за защиту собратьев и, в свою очередь, за защиту Мари, успокаивала ее так, как никогда не происходило в ее стремлении к мести. Она никогда не думала, что будет сражаться на службе у другого, но теперь она поняла, что ошибалась.

Потому Коджи говорил о поиске цели большей, чем она? Она не помнила, но слова звучали правдоподобно. Когда она отслеживала Осаму все эти годы, она утверждала, что это было для ее семьи. Теперь она знала, что это была ложь. Ее семья была мертва, она была частью Великого Цикла и всего, что лежало за завесой последнего путешествия. Осаму был для нее, всегда был для нее.

Но теперь она знала, насколько незначительна была на пути к миру. Несмотря на всю ее силу, когда ее жизнь закончится, она все равно останется лишь одним человеком среди бесчисленного множества. Принимая участие в кампании Мари, она могла стать кем-то большим, изменить жизни тысяч людей. Это само по себе стоило ее жизни.

Буря наверху усилилась, когда ворота, наконец, сломались.

Их стратегия, какова бы она ни была, заключалась только в том, чтобы отвлечь захватчиков. Хаджими руководил эвакуацией, и их руководящим принципом было вывести как можно больше людей живыми, включая клинков ночи, защищающих главные ворота. Они должны были сражаться как можно дольше, прежде чем сбежать.

Короткий миг тишины, когда врата рухнули на землю. Миг затишья перед последней бурей.

И улицы наполнили солдаты дома Амари, копейщики рядами вели их. Аса нашла крышу с небольшим укрытием от стрел возле ворот и рискнула заглянуть через край. Клинки предполагали, что солдат будут вести копейщики, поэтому никто не стоял перед наступающей армией. Все они прятались в переулках или на крышах, как Аса.

После того, как копья прошли мимо, Аса почувствовала, как в бой вступили первые клинки ночи. Это был ее сигнал. Она обнажила мечи, в последний раз думая о Коджи и надеясь, что он все еще был жив. Здесь он сильно помог бы.

Аса выскочила из укрытия и спрыгнула с крыши, врезавшись как минимум в четырех солдат. К счастью, прыжок был невысоким, но все же они упали, образуя груду конечностей и стали. К счастью, Аса оказалась на вершине кучи и вскочила на ноги, когда солдаты вокруг нее начали реагировать.

Если бы не обучение Дайсуке, она бы не выжила. Но его одержимость развитием дара и его настойчивое желание научить ее биться двумя мечами спасли ей жизнь. Поспешно нацеленный удар летел ей в голову, но ее правая рука поднялась, чтобы отразить удар, а левая нанесла удар по ноге солдата, заставив его рухнуть на землю.

Она сдерживала чувство, сосредотачиваясь только на жизни в пределах досягаемости копья, но благодаря своему обучению она могла отслеживать все, что происходило в этом маленьком пространстве. Она сдвинула бедра, когда солдат попытался ударить ее сбоку, меч пролетел позади нее, она отпрянула.

Жизнь превратилась в непрерывную череду стычек, умения Асы помогали ей выжить.

Она отразила один удар в сторону, заставив солдата вонзить меч в своего друга.

Она проскользнула под оружием другого солдата, ее меч глубоко вонзился в его живот, пока она проходила мимо.

Копье напало на нее с одной из первых шеренг, но Аса развернулась и разрезала древко. Она пнула падающее острие копья в нападавших, разочаровавшись, что оно никого не убило, но была рада, что на мгновение отвлекла двух солдат.

Несмотря на ее усилия, количество все еще было проблемой. Были сотни солдат и всего несколько десятков клинков ночи. Ее действия привлекали все больше и больше внимания, и если она хотела жить, ей нужно было отступать.

Когда солдаты начали приближаться, Аса пригнулась, держась близко к земле и нанося удары по ногам. Эта стратегия была последним подарком Дайсуке, который напомнил ей, что большинство воинов тренировались бить высоко. Для большинства мечников бой у земли был неудобным. Аса был уже меньше большинства солдат, так что стратегия была идеальной.

Она пробивалась к переулку, надеясь, что он не заполнится солдатами, прежде чем она туда доберется.

Удача была на ее стороне, и она добралась до переулка, получив лишь несколько неглубоких порезов. Оказавшись внутри, она вложила оружие в ножны и перешла на бег. Она выругалась, когда уловила солдат, приближающихся к другому концу переулка.

Ее разум не запаниковал, вместо этого прокладывал ей путь через варианты. Найдя путь, она прыгнула с обломков одного здания на крышу другого. Она перепрыгнула переулок, пытаясь скрыться от преследователей.

Через несколько улиц она услышала крик и повернулась. Худого клинка дня окружили трое копейщиков. Они неуклонно приближались, но стояли к ней спиной. Она обнажила мечи и спрыгнула с крыши, зарубила двоих копейщиков, пройдя мимо них. Устояв на ногах, она повернулась и ударила оставшегося солдата, отклонив его длинное копье и легко проникнув внутрь его защиты.

Когда последний солдат упал, клинок дня все еще оставался на месте, не привыкший к бою. Аса повернулась и закричала:

— Беги! — ее крик привел его в чувство, он повернулся и побежал к воротам.

Аса расширила чувство, все внутри нее сжалось, когда она поняла, как быстро войска Каташи двигались по городу. Их защита замедлила армию, но ненадолго. Она находилась в тылу врага, и если она хотела сбежать сама, ей нужно было двигаться.

Ей показалось, что поблизости она уловила другого человека с даром. Дар, казалось, мерцал, как свеча, которая вот-вот погаснет. Бесшумно двигаясь, Аса подошла к клинку.

После всего, что она видела, она не была уверена, что что-то еще может разбить ей сердце, но сцена перед ней разбила. Морщинистый мужчина в белых одеждах с глубокими ранами на туловище и ногах умирал. Глядя на количество крови вокруг него, Аса была удивлена, что он все еще жив. Он был клинком, которого она почувствовала.

Рядом с ним была девочка не больше четырнадцати лет. Она была одета в черную мантию клинка ночи, но ее дар был слабым, настолько слабым, что Аса почти не заметила ее. Она подошла, используя чувство, чтобы убедиться, что поблизости никого не было.

Клинок дня слабо улыбнулся.

— Спасибо, что пришла, — он закашлялся. Кровь текла из его рта при каждом слоге.

Аса не знала, что сказать, но опустилась на колени перед мужчиной.

— Для меня уже слишком поздно, — сказал он, — но это моя внучка, Джунко, и я хотел бы, чтобы ты вытащила ее отсюда.

Когда-то Аса могла не согласиться. Тогда целью ее жизни было найти и убить Осаму, и ее выживание было превыше всего. Сегодня она почти не колебалась. Она поклонилась клинку и встала. Солдаты шли сюда. Эта часть города была захвачена.

Джунко не хотела уходить. Аса дала им несколько минут, но время было их врагом. Она схватила девочку за руку.

— У нас мало времени. Если уважаешь своего дедушку, попрощайся, и пойдем, — ее голос был твердым, но она старалась, чтобы правда не звучала жестче, чем уже была.

Они не успели. Из-за угла появились двое солдат, и Аса, не раздумывая, бросилась на них. Если они сбегут и приведут еще солдат, шансы на побег двух клинков ночи будут равны нулю. Она скользила в грязи, низко ударила по солдатам, сбила их на землю.

Когда она встала, девочка застыла в шоке. Ее дедушка умер, а у Асы кончалось терпение.

Аса подошла к ней.

— Выбирай. Или ты идешь со мной, или умрешь тут. Мне нужно идти.

Джунко вышла из ступора, пока Аса озиралась в поисках пути. Лучшим вариантом казались крыши. Слишком много солдат, чтобы сражаться на земле.

Аса подтолкнула девочку на крышу, а затем взобралась сама, дождь еще шел. Используя сочетание чувства и зрения, Аса повела их к воротам, надеясь, что они все еще будут открыты к тому времени, когда они дойдут до них.

Крыша за крышей, Аса приближала их, часто приседая и выжидая, пока солдат отвернется. Джунко была слабее Асы, поэтому ей приходилось находить узкие проходы для прыжка. Иногда им приходилось спускаться с крыши, переходить дорогу, а затем снова подниматься.

Они двигались медленно, но достигли того, что считалось передовой в нескольких десятках шагов от последних ворот. Аса пристально посмотрела на девочку, которая выглядела так, будто не желала бежать через ужас битвы перед ними. Аса встретилась с ней взглядом.

— Ты — клинок ночи?

Девочка кивнула.

— Тогда веди себя так. Все, что тебе нужно сделать, это добраться до ворот и бежать к армии. Тебя защитят.

Джунко не стала увереннее, но Аса видела, как ее конечности встали в позицию для прыжка. Аса кивнула, и они спустились с безопасной крыши. Битва почти сразу охватила их, и мечи Асы были повсюду. Девочка обнажила свой меч, но была не очень быстрой. Аса отразила удар от девочки, а затем убила солдата, который нанес удар.

Отвлеченная Аса чуть не пропустила атаку, летящую к ней. А вот девочка атаку заметила. Она защитила Асу, и старшая из двух клинков зарезала нападавшего. Аса быстро поблагодарила девушку и подтолкнула ее к воротам. Джунко колебалась лишь мгновение, а затем побежала.

Аса боролась с оставшимися клинками ночи, ее удары замедлялись, она уставала. Они удерживали землю, надеясь, что к воротам подойдут еще клинки. Но вскоре они поняли, что выживших больше не будет. Аса и Джунко были одними из последних. Без приказов клинки ночи отступили с еще большей готовностью, вскоре их вытолкнули из ворот, из их города, на открытое пространство за его пределами.

Тогда Аса поняла, что у них были проблемы. Солдаты Каташи продолжали идти через ворота, намереваясь убить всех клинков ночи, каких могли. Клинки не могли просто развернуться и убежать, они были открытыми. Войска Каташи начали окружать клинков ночи, которые так упорно сражались, чтобы защитить эвакуацию.

Асы успела смиренно вздохнуть. Она преуспела в своей миссии, но это был все еще последний день, когда она дышала. Невозможно было спастись от волн солдат, хлынувших за ними из ворот.

Аса глубоко вдохнула и приготовилась к последней битве. Она была готова.

Когда упали первые стрелы, Аса подумала, что лучники Каташи стреляли по его войскам. Только один или два солдата упали в первом залпе, но все на мгновение замерли, посмотрели на небо, на всех лицах было видно замешательство.

Перед глазами Асы внезапно появились черные полосы, которые означали смерть в конце их пути. Они упали вокруг группы клинков ночи, убив еще дюжину людей Каташи.

Аса смотрела, не зная, как себя чувствовать. Когда она опомнилась, она проследила полет стрел и увидела волну войск в синей форме, планомерно приближающуюся к ним.

Мари. Мари шла спасти их.

Стрелы продолжали падать, теперь уже беспорядочно. Но они были не менее смертоносными.

Войска Каташи отреагировали быстрее, чем Аса. Они нарушили ряды и побежали к стенам Звездопада, ища защиты везде, где только могли. Почти половина пала стараниями лучников Мари, прежде чем они смогли добраться до безопасного места, стрелы безжалостно пронзили их спину.

Казалось, целую вечность Аса просто наблюдала, ее разум понимал, что происходит, а тело не могло реагировать. Она была готова умереть, но, видимо, не сегодня.

Она была совершенно измотана. Аса сидела на коленях, не желая ничего, кроме сна, большую часть месяца. Дождь усилился, и небо было темным почти как ночью.

Она была жива, но Звездопада больше не было.

Глава 27

После того, как клинки покинули Звездопад, битва была окончена.

Каташи, хитрый и ослепленный ненавистью, не был дураком. Более двухсот клинков выбрались из города, выжившие в недолгой, но ужасной осаде. Когда войско Мари было усилено клинками, Каташи понял, что у него не было шансов на победу в битве. Его войска немедленно отступили к первоначальным позициям, и как только буря утихла, солдаты, захватившие Звездопад, подожгли то немногое, что осталось, и ушли.

Несколько командиров и клинков призывали Мари атаковать силы Каташи, но она сдержалась. Ущерб был нанесен. Звездопад исчез. Она не сомневалась, что Каташи продумал отступление, вряд ли они поймали бы его, если бы попытались.

Вместо этого Мари приказала сосредоточить внимание на выживших. Клинки дня ходили вокруг, исцеляя солдат, которые принимали их помощь, и они изменили мнение многих в ее армии.

Она смотрела на руины Звездопада с тяжелым сердцем. Она знала, что это было началом новой эры. Королевства, хотя оно все еще существовало по названию, больше не было. Клинки теперь были бездомными, и, несмотря на усилия Леди в Белом, их все еще окружал сильный страх.

Мари не знала пути вперед. Ее контроль над армией был в лучшем случае слабым, и ей приходилось уравновешивать ожидания клинков, солдат и мирных жителей. Все, что она знала, это то, что ей нужно было попробовать. Ее дом полагался на нее.

Она скучала по Такахиро. Ее страж приближался со своим отрядом клинков, но они не успели ни к осаде, ни к ее последствиям. Его прагматичное мировоззрение и честное мнение были нужны как никогда. Еще несколько дней, напомнила она себе, и она снова сможет рассчитывать на его совет.

Она не знала, что делать, но знала, какими принципами хотела руководствоваться. Она отправила уведомление всем командирам армии и клинкам. Через полмесяца они решат, должна ли она их вести.

Идея пришла из работ Такаши, секретного фолианта, который она носила с собой с тех пор, как начала путешествие. У людей было право выбора, и она не хотела, чтобы ей служили люди, которые не хотели этого.