Четвертая воздушная

Это было 17 августа. А на второй день полки воздушной армии, отбивая наскоки немецких истребителей, уничтожили в лесах западнее Прохладного еще 40 автомашин с пехотой и различными грузами. Следующая попытка немецко-фашистских войск форсировать Терек у населенного пункта Майское тоже окончилась неудачей. И тогда враг повернул на восток - по северному берегу реки направился к Моздоку.

21 августа наши крылатые разведчики донесли, что из районов Советское, Соломенское, Степное гитлеровцы выдвигаются на юг и сосредоточивают главные силы на рубеже Каново - Привольный. И тогда штаб воздушной армии бросает сюда на штурмовку мотомеханизированных и танковых колонн самолеты И-16 и "чайки", вооруженные реактивными снарядами. Для борьбы с ними немцы привлекли всю истребительную авиацию, расположенную на ближайших аэродромах. Над долиной Терека непрерывно шли ожесточенные воздушные бои. Только в течение 22 августа было 20 таких схваток, в результате которых противник не досчитался шести самолетов.

25 августа восьмерка "чаек", возглавляемая командиром 84-го истребительного авиаполка Героем Советского Союза майором Я. И. Антоновым, и девятка И-16, ведомая капитаном В. И. Максименко - штурманом 88-го истребительного полка, вылетела на штурмовку аэродрома противника в районе Дортуй. На северном берегу Терека их перехватили 20 "мессершмиттов". Закрутилась огненная карусель. Это был бой не на жизнь, а на смерть. С первой же атаки загорелись два Ме-109 и один И-153. Со второй - в землю врезались еще три "мессера" и одна "чайка". Отчаянная схватка истребителей продолжалась. Осколком снаряда тяжело ранило Василия Максименко, однако он не покинул боя и продолжал управлять своей группой. Выбрав момент, он полоснул очередью по поджарому брюху "месса", и тот камнем рухнул вниз. Рассвирепевшие гитлеровцы усилили натиск, однако наши летчики отразили его, сбив при этом еще четыре Ме-109. Вражеских пилотов охватила паника: они потеряли 10 машин. Не желая больше испытывать судьбу, гитлеровцы бросились врассыпную. Два наших самолета, подбитые противником, благополучно приземлились в расположение своих войск, а 14 экипажей приняли участие в штурмовке аэродрома.

За мужество и самоотверженность капитан Максименко Василий Иванович был представлен к высшей правительственной награде и в октябре 1942 года стал кавалером Золотой Звезды. Другие летчики, отличившиеся в этом бою, тоже были награждены.

Несмотря на численное превосходство вражеской авиации, она не добилась абсолютного господства в воздухе. Наши пилоты сражались уверенно, смело, инициативно и во многих случаях добивались победы. Они дрались под девизом "Ни шагу назад!"

Старшие лейтенанты Я. А. Александрович и Козловский из 926-го авиаполка сопровождали бомбардировщиков. Заметив на подходе к цели шестерку Ме-109 и одного Макки-С-200, они смело бросились в атаку. Александрович сбил "мессера" с первого захода. Ринулся на второго, но тот уклонился от лобового удара. Защищая друг друга, наши летчики сковывали действия шестерки вражеских истребителей до тех пор, пока бомбардировщики не обрушили на голову врага свой смертоносный груз. Двое против шести - это очень напряженный бой. Александровичу и Козловскому приходилось в три раза тяжелее, чем пилотам противника; в три раза больше, естественно, расходовали они боеприпасы. И вот во время очередной атаки на самолете Александровича умолкли пулеметы.

- Иду на таран! - сообщил он своему напарнику. - Прикрой!

Левой плоскостью своей машины отважный летчик ударил по крылу "мессера", и тот, загоревшись, провалился вниз. Александрович же, напрягая все силы, сумел вырвать самолет из падения и выровнять его. В сопровождении ведомого он возвратился на аэродром.

В тот же день о подвиге бесстрашного летчика стало известно во всех наших авиационных частях.

23 августа я доложил командующему Северной группы войск Закавказского фронта, что авиаразведка обнаружила движение 250 танков противника с рубежа Советская - Привольный в направлении Терека. Одновременно гитлеровцы активизировались в районе Майское, где оборонялась 9-я армия.

- Действуй на том и другом направлениях, - приказал генерал И. И. Масленников.

В тот день авиаторы 4-й воздушной армии совершили 430 вылетов: 320 - в район Моздока, остальные - на Майское.

Отмечая боевую активность наших частей, Военный совет Северной группы фронта в своем приказе от 23 августа 1942 года указывал, что авиация на решающих направлениях нанесла наземному противнику большие потери в технике и людях, тем самым сковала его маневр, обеспечила возможность нашим войскам перегруппировать свои силы и укрепить оборонительную полосу по р. Терек.

Военный совет далее отмечал, что "только благодаря эффективным боевым действиям авиачастей 4-й ВА (подчеркнуто мною. - К. В.) противнику не удалось реализовать план захвата г. Нальчик, а 37-я армия Северной группы получила возможность привести себя в порядок и перейти к активной обороне".

Несколько дней немецкое командование продолжало подтягивать мотомехчасти в район Ищерская. А 30 августа противник под прикрытием истребительной авиации начал форсировать Терек. Однако его попытки не увенчались успехом: наши летчики уничтожили до 20 лодок, 3 плота, 4 баркаса, 3 моторные лодки и около двух рот вражеской пехоты.

Несмотря на большие потери, фашисты продолжали оголтело рваться на южный берег реки. Под покровом темноты около двух батальонов гитлеровцев перебрались через Терек и заняли плацдарм в лесу севернее Мундар-Юрт. Попытки расширить этот плацдарм были сорваны. Помогая нашим наземным войскам, авиаторы 4-й воздушной армии совершили 2 сентября 520 самолето-вылетов.

Одновременно противник высадил десант из Моздока в районе Предмостный, Кизляр. Днем позже на этом плацдарме было сосредоточено около 80 немецких танков. Из-за плотного тумана, висевшего в долине Терека, наша авиация не смогла взаимодействовать с наземными войсками. Перейдя в наступление, враг вплотную подошел к подножию Терского хребта. Возникла серьезная опасность для Грозного и Владикавказа (Орджоникидзе).

Все силы 4-й воздушной армии были брошены на ликвидацию прорыва в районе станицы Вознесенская. Штурмовики и истребители вылетали по 4 - 5 раз в день. Большинство из них обрушивали огонь на захватчиков с высоты 10 - 15 метров, били врага в упор. 6 сентября авиаторы совершили 460 самолето-вылетов и уничтожили при этом 14 немецких танков; в воздушных боях сбили 11 "мессершмиттов" и одного "Фокке-Вульф-189". Бомбардировщики разрушили переправу у Моздока. Благодаря мужеству пехотинцев, артиллеристов и летчиков враг был оттеснен на исходные позиции.

10 сентября противник бросил в атаку на Вознесенскую до 100 танков, однако успеха не добился. Только от бомб наших авиаторов, совершивших 327 вылетов, сгорело 17 вражеских танков. Военный совет высоко оценил боевые действия воздушных бойцов. "Летчики 4-й воздушной армии, - отмечалось в приказе, непрерывными бомбардировочными и штурмовыми ударами днем и ночью в сложной метеорологической обстановке на подступах к Вознесенской и в борьбе за переправы на реке Терек громили врага, нанося ему тяжелые поражения. Не раз под интенсивным артиллерийским и пулеметным огнем летчики появлялись над полем боя и штурмовыми действиями, снижаясь до 20 - 10 метров, в упор расстреливали вражеские танки, артиллерию и пехоту".

В районе Вознесенская впервые была применена радиостанция наведения. Находясь на вершине Терского хребта, заместитель командира 219-й бомбардировочной авиадивизии полковник П. Н. Анисимов хорошо видел поле боя и оперативно сообщал по радио в штаб 4-й воздушной армии об изменениях наземной обстановки. Вместе с тем он получал от командующего 9-й армией заявки на вылеты и немедленно передавал их в штаб. Опыт полковника Анисимова позволил нам успешно применить радиостанции наведения во всех последующих операциях.

Активные боевые действия авиации в этот период, исключая нелетные дни, сыграли известную роль в срыве планов противника, пытавшегося ударом из района южнее Моздока в направлении Вознесенская прорвать оборону наших войск и выйти в долину Алхан-Чурт, являвшуюся воротами к Грозному и Владикавказу. Эффективность работы летчиков достигалась тем, что они наносили штурмовые и бомбардировочные удары с малых высот по скоплениям живой силы и техники врага, умело использовали горный рельеф, а главное - все, как один, понимали сложившееся положение: отступать больше нельзя, гитлеровцы должны быть остановлены на терском рубеже во что бы то ни стало.

Эту мысль с предельной точностью и откровенностью высказал от имени авиаторов фронта капитан В. А. Эмиров. На антифашистском митинге молодежи Северного Кавказа, состоявшемся еще в конце августа во Владикавказе, он сказал:

- Буйный Терек не потечет вспять, злая туча не погасит солнца, горцы не будут рабами Гитлера. Мы победим! Залог нашей победы в сплоченности братских народов нашей многонациональной Родины, в дружбе воинов страны социализма, в мудром руководстве великой партии Ленина, в героизме и самоотверженности коммунистов и комсомольцев.

Эмирова любовно называли воздушным джигитом. По-джигитски он сражался с врагом и в своем последнем бою. 10 сентября 1942 года во главе группы истребителей капитан вылетел на сопровождение бомбардировщиков. В районе Моздока наши летчики встретили шесть "мессершмиттов". Приказав подчиненным продолжать выполнение боевой задачи, Эмиров бесстрашно вступил в схватку с вражескими самолетами. По свидетельству одного из наземных командиров, наблюдавших за неравным поединком, капитан Эмиров дрался как лев. Он сбил два фашистских истребителя, но и сам погиб смертью героя. Его похоронили с почестями на кургане около Ачалукской МТС, в районе Балашево. В декабре отважному соколу посмертно было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

8 сентября 1942 года меня назначили командующим ВВС Закавказского фронта, в состав которых входили 4-я и 5-я воздушные армии и авиация Черноморского флота. 4-й армией стал командовать мой заместитель генерал-майор авиации Н. Ф. Науменко, а во главе 5-й стоял генерал С. К. Горюнов.

Сергей Кондратьевич был участником гражданской войны, командовал стрелковым батальоном. В 1922 году его направили в Борисоглебскую авиационную школу, после окончания которой он работал летчиком-инструктором, командиром звена, эскадрильи, авиационной бригады, затем командовал ВВС Харьковского военного округа. Он окончил академию имени Н. Е. Жуковского и курсы усовершенствования при Высшей военной академии Генерального штаба.

За высокие успехи в боевой подготовке руководимых им частей в 1938 году он был награжден орденом Красного Знамени, а за мужество и высокое мастерство, проявленные при выполнении боевых заданий на советско-финском фронте, получил вторую такую же награду. В 1940 году С. К. Горюнову присваивают звание генерал-майора авиации.

В начале Великой Отечественной войны Сергей Кондратьевич командовал авиацией 18-й армии Южного фронта, затем ВВС Северо-Кавказского фронта, а с июня 1942 года возглавил 5-ю воздушную армию. Характеризуя генерала Горюнова, Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский в конце войны писал: "За время командования 5-й воздушной армией тов. Горюнов показал себя знающим авиационным генералом, умеющим хорошо организовывать применение крупных воздушных сил в наступательных операциях. Противник всякого шаблона. Часто практикует массированные удары по врагу. Правильно организует взаимодействие ВВС с мотомеханизированными войсками. Своевременно руководит созданием аэродромной сети и перебазированием авиачастей и соединений в ходе боевых действий".

Великую Отечественную войну С. К. Горюнов закончил генерал-полковником авиации, Героем Советского Союза.

Авиацией Черноморского флота командовал генерал-майор В. В. Ермаченков. Мне же надлежало координировать действия Военно-Воздушных Сил Закавказского фронта. На главном направлении боевые задачи выполняли соединения и части 4-й воздушной армии, поэтому во многих случаях я лично руководил ее действиями, чаще, чем у других, бывал на ее аэродромах, лучше знал ее людей.

Прежние неудачи вынудили противника перенести главный удар в направлении Малгобек - Нижний Курп, чтобы по долине реки Курп прорваться в Алхан-Чурт и в последующем развивать наступление на Грозный и Владикавказ. Во всех республиках Закавказья было объявлено военное положение. Орджоникидзевский комитет обороны принял постановление "О формировании отрядов народного ополчения для защиты города Орджоникидзе". На основе решения Ставки Верховного Главнокомандования Тбилисский авиационный завод изготовлял продукцию только для нужд Закавказского фронта.

Во всех наших частях и подразделениях командиры и политработники провели митинги, на которых было зачитано письмо защитников Кавказа к воинам Сталинграда. В нем говорилось: "Знайте, что героической борьбой за Сталинград вы боретесь за свой дом, за свою мать, жену и отца, за наш родной Кавказ, за нашу Отчизну родную. Остановим, отбросим и разгромим ненавистного врага, очистим советскую землю от гитлеровской погани". Это письмо воодушевило авиаторов на новые подвиги и боевые свершения.

Когда противник, подтянув резервы, овладел Малгобеком и Нижним Курпом и продолжал сосредоточивать силы для прорыва в направлении Грозный и Владикавказ, наши летчики днем и ночью уничтожали переправы через Терек и Курп, наносили удары по скоплениям гитлеровцев. Только за 13 сентября было произведено 430 самолето-вылетов, из них 150 - ночью. В результате враг потерял 20 танков, до 100 автомашин, несколько бензоцистерн и около батальона пехоты. Во время ночного бомбометания в Малгобеке отмечено 13 пожаров и 5 взрывов, в лесу южнее Павлодольской и у переправы - 13 пожаров и 15 взрывов.

В эти тяжелые дни обороны большую роль сыграли наши воздушные разведчики. Они непрерывно следили за движением резервов противника, за строительством новых и восстановлением старых переправ, добывали сведения о неприятельских аэродромах и количестве сосредоточенных на них самолетов, выполняли боевые задания в тылу врага. Весь фронт знал имена таких отважных воздушных следопытов, как майор А. П. Бардеев, майор И. К. Воронин, капитаны В. А. Князев, А. А. Постнов, старшие лейтенанты Н. Ф. Смирнов, Е. А. Пылаев, А. П. Лукин, В. Н. Николаев, лейтенанты А. И. Петров, И. И. Гришаев, А. М. Кулагин, старшие сержанты Стригалов, И. С. Еременко и десятки других.

Я располагаю большим количеством различных данных, доставленных авиаразведкой в штабы воздушных армий и фронта, но ограничусь лишь некоторыми из них. С 20 сентября по 5 октября на 16 аэродромах противника была вскрыта группировка авиации, насчитывавшая до 175 самолетов. За это же время воздушной разведкой обнаружено, что с георгиевского направления подошло 240 танков и 2500 автомашин врага, с буденновского - 600 автомашин; в районе Ачикулак, Степанов сосредоточено по одной кавалерийской дивизии, а в районе Левокумысское - пехотное соединение. Большое количество танков и автомашин гитлеровцы подтянули к Ищерской и Нижнему Курпу, Илларионовке и Верхнему Акбашу, Моздоку и Прохладному. Значительные силы противника, обнаруженные разведкой, давали основание предполагать, что наступление будет предпринято с разных направлений: от Ищерской на Кизляр и далее на Баку; из района Нижний Курп и Сагошин по Сунженской долине на Грозный; от Илларионовки и Верхнего Акбаша на Владикавказ и от Нальчика и Прохладного вдоль левого берега Терека тоже на Владикавказ. В последующем события именно так и развертывались.

Одновременно разведка доносила, что значительные силы противника движутся от Микоян-Шахара в направлении перевала Клухор, намереваясь выйти в тыл нашей Черноморской группы войск Закавказского фронта. Чтобы не допустить этого, мы приняли решение удвоить количество экипажей для разведывательных полетов над горными перевалами. Воздушные разведчики, кроме того, бомбили перевалы, заваливая существовавшие там проходы. Принятые нами меры вынудили противника отказаться от своих первоначальных замыслов и повернуть войска вспять.

Несмотря на очень большие трудности, экипажи старшего лейтенанта Смирнова и младшего лейтенанта Амантаева летали на разведку труднодоступных высот Эльбруса. Собранные ими данные о противнике оказали неоценимую помощь нашему командованию.

Пополнив группировку своих войск дивизией СС "Викинг", соединением "Ф" (особый корпус, который формировался генералом Фельми), а также другими силами и средствами, немецко-фашистское командование возобновило наступление. В течение 21 - 23 сентября противник занял несколько населенных пунктов и устремился в стык 37-й и 9-й армий. Видимо, он хотел прорваться через Эльхотские ворота и в дальнейшем захватить Владикавказ.

Взаимодействуя с частями наземных войск, наша авиация выполняла разнообразные боевые задачи: уничтожала мотомехчасти врага в районах их сосредоточения и на поле боя, бомбила переправы, разрушала железнодорожные узлы, наносила удары по аэродромам противника, вела интенсивные бои в воздухе. Приведу несколько примеров образцового выполнения заданий летчиками.

Группа самолетов 216-й истребительной авиадивизии 24 сентября нанесла штурмовой удар по аэродрому Меженский. При этом было уничтожено четыре и повреждено пять истребителей и бомбардировщиков. Кроме того, возникло 10 очагов пожара. В течение 27 сентября было проведено 13 воздушных боев, в ходе которых наши летчики сбили шесть истребителей и столько же подбили. В этот день младший лейтенант К. А. Новиков, пилот 131-го истребительного авиаполка 217-й истребительной авиадивизии, на самолете ЛаГГ-3 таранил вражеского разведчика ФВ-189. Поврежденную машину отважный воздушный боец довел до своего аэродрома и умело посадил.

- Почему вы пошли на крайний способ борьбы с противником? - спросил летчика командир полка.

Новиков посмотрел на товарищей - командира звена лейтенанта Михайлова и второго ведомого младшего лейтенанта Макарьева, с которыми он летал на задание, и сказал:

- У нас кончились боеприпасы, а врага нужно было сбить во что бы то ни стало. Ну вот мы с командиром звена и пошли в последнюю атаку. Макарьев прикрывал нас. Остальное все известно: "фока" сбит, а мы вернулись...

- Да, остальное все известно, - улыбнувшись, проговорил командир полка и приказал начальнику штаба оформить наградные документы на Новикова и его боевых товарищей.

Через два-три часа техники отремонтировали самолет младшего лейтенанта, и летчик снова был готов подняться в суровое небо Кавказа.

В воздушных боях над бурным Тереком бессмертную славу обрел капитан Д. И. Сигов. Однажды группа истребителей, которую он возглавлял, вылетела на сопровождение штурмовиков. На подходе к цели они встретили пятнадцать Ме-109ф. Восьмерка Сигова смело вступила в бой с противником и сбила три "мессера". Остальные вражеские истребители оставили свои попытки воспрепятствовать действиям штурмовиков. В этой схватке лидер наших "лагов" лично сбил одного "месса".

Много раз водил в бой своих однополчан Дмитрий Иванович Сигов и всегда возвращался с победой. В последней жестокой схватке он уничтожил два вражеских самолета, но и сам пал смертью героя. Д. И. Сигов был посмертно удостоен высшей награды Родины.

Особенно активно работала наша авиация с 26 по 28 сентября, когда противник бросил в наступление 111-ю и 370-ю пехотные дивизии при поддержке 125 танков. За эти три дня авиаторы 4-й воздушной армии произвели 1045 самолето-вылетов. Они уничтожили не менее 70 танков, 200 машин, 4 зенитные точки, свыше 500 гитлеровцев, подавили огонь 7 батарей зенитной артиллерии, разрушили 3 переправы и вызвали десятки очагов пожара. В воздушных боях и на аэродромах было уничтожено 30 немецких самолетов.

За самоотверженное и образцовое выполнение боевых заданий Военный совет Северной группы фронта объявил благодарность всему личному составу 4-й воздушной армии. Такое же поощрение летчики получили и от Военного совета 9-й армии за оказание помощи в борьбе с противником на сагопшинском направлении.

Убедившись в тщетности своих попыток сломить сопротивление наших войск, немецко-фашистское командование 30 сентября прекратило наступление в направлении Сагопшин. Теперь оно главный удар нацелило на Эльхотово и Илларионовку, с тем чтобы прорваться к Военно-Грузинской дороге, перерезать коммуникации Северной группы войск, лишить ее связи с тылом, нарушить снабжение боеприпасами, техникой, продовольствием и людскими резервами.

Ценою огромных потерь гитлеровцы захватили Эльхотово и Илларионовку и предпринимали отчаянные попытки продвинуться дальше, в долину Алхан-Чурт. Однако наши наземные войска при активном содействии авиации

остановили врага. Построив оборонительные сооружения полевого типа, противник приступил к систематическому обстрелу из дальнобойной артиллерии местечка Беслан и аэродрома Тулатово, где базировались два полка 216-й истребительной авиадивизии. Частям этого соединения пришлось перелететь на другие площадки.

Не могу не вспомнить о двух значительных событиях из боевой деятельности летчиков в первой декаде октября: о штурмовке вражеского аэродрома у станицы Солдатская и налете на Пятигорск.

В Солдатской наши воздушные разведчики обнаружили 32 самолета. Нанести по ним штурмовой удар поручили летчикам 216-й истребительной авиадивизии. В воздух поднялось шесть "чаек" и пятнадцать "ишачков". В результате внезапного налета было уничтожено 24 вражеских бомбардировщика и истребителя. Наша группа потеряла капитана Пилипенко Ивана Марковича. Он погиб в неравной воздушной схватке с десятью "мессершмиттами". Останки летчика, несмотря на строжайший запрет полицейских, были захоронены жителями станицы Солдатской Татьяной Горожанкиной, Анной Сушко и Екатериной Марченко, которые наблюдали за поединком советского истребителя с десятью гитлеровскими стервятниками.

После освобождения станицы Солдатской И. М. Пилипенко был поставлен памятник. Вместе с ним воины перезахоронили и останки лейтенанта Макутина В. Н. На черном мраморе монумента высечены слова: "Герой Советского Союза капитан Пилипенко Иван Маркович. Родился в 1912 году в Хабаровске. Мужественно погиб за честь и независимость нашей Родины 2 октября 1942 года в районе станицы Солдатская". С другой стороны монумента вторая надпись: "Орденоносец лейтенант Макутин Виктор Николаевич. Родился в 1922 году. Погиб при таране вражеского самолета 14 декабря 1942 года в районе станицы Солдатская".

Ныне центральная улица станицы носит имя И. М. Пилипенко, а одна из улиц имя В. Н. Макутина. Приказом Военного совета фронта патриотки Т. Горожан-кина, А. Сушко и Е. Марченко были награждены медалями "За отвагу".

В начале октября того же года партизаны сообщили, что в городском театре Пятигорска проводится совещание гитлеровских офицеров. Генерал Н. Ф. Науменко приказал экипажам Пе-2 майора Воронина и младшего лейтенанта Глухова произвести налет на театр. Они вылетели перед заходом солнца. Несмотря на испортившуюся погоду, пикировщики достигли цели и с высоты 1000 метров сбросили на театр бомбы. Партизаны доложили, что в результате взрыва погибло 100 гитлеровских офицеров. Оба летчика, их штурманы и стрелки-радисты были награждены.

Должен сказать, что о боевых успехах авиаторов нашего фронта регулярно сообщалось в печати и по радио. Только за сентябрь Советское информбюро передало шесть сообщений об отважных действиях летчиков. Особенно интересной была сводка от 22 сентября. Утром мы слушали: "Комиссар авиационной части т. Шаповалов вступил в бой с группой немецких самолетов и сбил истребитель противника. Немецкий летчик взят в плен. Он оказался опытным воздушным пиратом и за бандитские набеги на мирные советские города и села награжден четырьмя "Железными крестами".

А спустя несколько минут новое сообщение: "У убитого немецкого солдата Георга найдено неотправленное письмо к жене: "Мы находимся на Кавказе. Русские летчики бомбили нас 14 дней подряд. В прошлую ночь они произвели 50 нападений. Количество жертв очень велико. Для меня и многих моих товарищей до сих пор остается загадкой: где они берут так много самолетов?.. Выберемся ли мы из этой страны или все до одного погибнем здесь?"

Этот Георг не выбрался. Он разделил участь предводителя разбойничьих танковых полчищ Клейста. Несколькими днями раньше в сообщении Информбюро говорилось: "В боях в районе Моздока убит командующий немецкой первой танковой армией генерал-полковник фон Клейст".

Многие, очень многие захватчики не выбрались "из этой страны". Вот что отмечал начальник Генерального штаба сухопутных войск гитлеровской Германии генерал-полковник Ф. Гальдер в одной из своих последних записей "Военного дневника": "Потери с 22.6.1941 года по 10.9.1942 года на Востоке... 1637280 человек, из них 47 999 офицеров".

Спустя несколько дней после этой записи генерал-полковник с горечью занес в свой дневник: "После дневного доклада - отставка, переданная фюрером (мои нервы истощены, да и он свои поистрепал; мы должны расстаться...)".

...Сообщения в печати и по радио воодушевляли личный состав на новые подвиги во имя победы над врагом. Командиры и политработники воспитывали воздушных бойцов, всех авиаспециалистов и воинов обслуживающих подразделений в духе жгучей ненависти к немецко-фашистским захватчикам, пробравшимся в район Кавказа и творившим неслыханные зверства и злодеяния над мирным населением. Хорошо помнится день, когда всем нашим авиаторам был зачитан акт о зверствах оккупантов в деревне Кызбурун Кабардино-Балкарской АССР.

Смерть и запустение принесли гитлеровцы горцам. За короткий срок бандиты опустошили и разрушили некогда цветущее селение. Все, что не могли забрать с собой, оккупанты предавали огню. Грабежи сопровождались убийствами жителей, насилием над женщинами и девушками. Фашисты обстреляли из автоматов дом жены красноармейца Гисымолова, ее тяжело ранили, а десятилетнего сына убили. Гитлеровские палачи замучили и расстреляли 50 мирных жителей деревни, а 11 семей увели с собой, отступая под ударами Красной Армии. Помимо того, они угнали из селения много женщин и девушек.

Этот акт подписали 28 человек. А читали его многие тысячи советских патриотов, в том числе и наши авиаторы, которые жестоко отомстили врагу за все злодеяния, совершенные им на Кавказе. Об этом читатели могут судить по дальнейшим сообщениям Совинформбюро.

30 сентября: "В районе Моздока... в воздушных боях и на аэродромах противника уничтожено 18 немецких самолетов".

9 октября: "В районе Моздока... советские летчики произвели успешный налет на вражеский аэродром. Уничтожено десять "Мессершмиттов-109", два "Юнкерса-52", один "Фокке-Вульф-189"; кроме того, повреждено семь немецких самолетов".

Подобных сообщений в октябре было одиннадцать. Но ведь не о каждом боевом успехе наших авиаторов сообщала пресса, она располагала массой других не менее интересных фактов и боевых эпизодов.

Возвратимся, однако, к обстановке на фронте в первой декаде октября. Остановив противника на рубеже хутор Октябрьский, Малгобек, Эльхотово, Змейская, Майское и далее по реке Баксан, войска Северной группы заняли прочную оборону. Ни танки, ни артиллерия, ни авиация противной стороны не смогли поколебать мужества наших воинов: они были полны решимости во что бы то ни стало преградить путь врагу к Грозному и Владикавказу.

Началась подготовка к наступлению на малгобекскую группировку гитлеровцев. Они же тем временем... готовили удар на нальчикском направлении. С этой целью фашисты, демонстрируя наступательные действия мелкими танковыми группами в районе Малгобека, отвели к Майской и Котляревской 13-ю и 23-ю танковые дивизии. Кроме того, на нальчикском направлении они имели горнострелковую румынскую дивизию, десять батальонов и дивизионов специального назначения. Все эти силы и средства были сосредоточены на плацдарме протяженностью до 20 километров. "...Командование Северной группы войск менее всего ожидало наступления немецко-фашистских войск на нальчикском направлении... Несмотря на то что командующий Закавказским фронтом приказал генералу И. И. Масленникову одновременно с подготовкой наступления на малгобекско-моздокском направлении усилить войска, прикрывавшие нальчикское направление, последний не принял должных мер и не уделил серьезного внимания укреплению обороны и усилению войск левого крыла Северной группы"{22}.

Планируя удар на Владикавказе через Нальчик, противник большую роль отводил авиации. К началу второй декады октября на различных аэродромах, расположенных против Северной группы войск, были обнаружены самолеты 76-й бомбардировочной эскадры и 100-й бомбардировочной авиагруппы. В Ставрополе, Армавире и Саках дислоцировалась 55-я бомбардировочная эскадра, действовавшая ранее на сталинградском направлении; на аэродроме Новокубанская было зафиксировано появление самолетов 26-й бомбардировочной эскадры.

Началом активных действий ВВС противника явился звездный налет на Грозный 10 октября. В нем участвовало около 130 вражеских самолетов. Он продолжался 45 минут. В отражении его, приняли участие зенитная артиллерия и истребители 105 иад ПВО Грозного. Частично были использованы и летчики боевых частей 4-й воздушной армии. Противник потерял 31 самолет. Среди отличившихся были капитаны Козлов и Белилов, лейтенанты Остапенко, Дераков, Полищук и Костиков, старшина Санников, сержант Лазутов и другие воздушные бойцы.

Всего с 1 по 31 октября на Закавказском фронте было отмечено 2200 самолето-вылетов противника, из которых на последнюю неделю приходилось 1000. Это свидетельствует о том, что гитлеровское командование возлагало большие надежды на свою авиацию, на ее взаимодействие с наземными войсками. О фактических результатах применения вражеских ВВС в массовом масштабе речь пойдет несколько позже.

К началу Нальчикской операции основные силы Северной группы войск располагались на грозненском и орджоникидзевском направлениях, а на участке прорыва противника оборонялась измотанная в предыдущих боях 37-я армия генерал-майора П. М. Козлова. Ее части были растянуты по фронту на 120 километров. Армия не имела ни танков, ни резервов. Гитлеровцы же на участке прорыва создали тройное превосходство в пехоте, одиннадцатикратное в артиллерии, десятикратное в минометах. Враг имел 317 самолетов против нашей 4-й воздушной армии, состоявшей из 231 самолета.

С утра 25 октября противник произвел звездный налет на войска и штаб 37-й армии, располагавшиеся в селе Долинское. В налете участвовало до 100 бомбардировщиков, прикрываемых истребителями. Штаб потерял связь с Северной группой войск и со своими частями.

В 10 часов утра перешли в наступление наземные войска противника. Их по-прежнему поддерживала авиация. Она держала под огнем все дороги, по которым отходили части 37-й армии, 42 раза бомбила аэродром в Нальчике, где базировался 446-й смешанный авиаполк.

О начале наступления в полосе обороны армии Козлова стало известно прежде всего командованию 4-й воздушной армии: радисты перехватили радиограмму штаба 37-й армии о налете вражеской авиации и прорыве обороны. Это сообщение мы немедленно передали командованию Северной группы войск; оно послужило основой для принятия решения по организации противодействия гитлеровцам. Вместе с тем мы сразу же перенацелили своих авиаторов для оказания помощи наземным войскам в районе наступления противника.

Наши истребители сразу же вылетели в район Нальчика для прикрытия наземных войск от ударов немецких бомбардировщиков; "илы" направились штурмовать танки и автоколонны противника в районах Баксаненок и Старая Крепость.

На второй день ударная группировка противника продолжала теснить войска генерала Козлова на юг и юго-восток. Главную роль играли в этом 13-я и 23-я танковые дивизии, которые были сосредоточены в районах Майское, Котляревская и Пришибская. В связи с осложнившейся обстановкой части 4-й воздушной армии летали, что называется, на пределе своих возможностей. Летчики бомбили переправы через Терек, штурмовали живую силу и технику противника в местах сосредоточения и на дорогах, вели разведку резервов, выдвигавшихся из Минеральных Вод, Прохладного и Моздока, ночными бомбардировочными налетами уничтожали вражескую авиацию на аэродромах Минеральные Воды, Армавир и Солдатская, прикрывали свои войска.

Почти все вылеты сопровождались воздушными схватками. С 25 октября по 11 ноября наши летчики провели до 100 боев, в которых уничтожили 74 и подбили 40 немецких самолетов.

В конце октября над землей все чаще стали стелиться туманы, пошли дожди. Авиация резко сократила свою активность. Воспользовавшись этим, противник усилил темп наступления. Судя по данным разведки, он намеревался окружить 37-ю армию, выйти на оперативный простор в район Хозкидон, Лескен, Дигора, Ардон, а затем овладеть Владикавказом. Первую часть своего плана гитлеровцам, в основном, удалось осуществить. Но к Владикавказу они все же не смогли прорваться.

Командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев принял необходимые меры для прикрытия владикавказского направления, усилив Северную группу войск несколькими стрелковыми соединениями. Однако командование немецкой группы "А", заверившее Берлин в широких перспективах наступления на южном и восточном направлениях, не считалось ни с какими потерями, предпринимало новые попытки сломить сопротивление советских войск. Перегруппировав силы 13-й и 23-й танковых дивизий и подтянув к участку прорыва свежие резервы, враг захватил несколько населенных пунктов и 2 ноября подошел к Владикавказу, ворвался в Гизель. В целях деморализации населения и защитников города противник подвергал его непрерывным бомбардировкам.

4-я воздушная армия, выполняя поставленную перед ней задачу, оказывала противодействие наступавшим гитлеровцам в районе Чикола, Дур-Дур, по дорогам из Хозкидона, Чиколы, Дигоры. 29 октября штурмовики Ил 2 и бомбардировщики Б-3 действовали группами от девяти до двенадцати самолетов с интервалом 20 - 30 минут. Их прикрывали истребители, вступавшие в воздушные бои с "мессершмиттами" и "фокке-вульфами". 30 октября наши летчики провели 12 воздушных боев, в ходе которых сбили шесть и подбили пять вражеских самолетов. Патрулируя непрерывно, истребители 126, 217 иад и 105 иад ПВО прикрывали свои войска в районе Дигора, Дур-Дур, Ардон, отражали налеты немецкой авиации на передний край обороны и места сосредоточения наземных частей, прибывавших из резерва.

Особого напряжения воздушные схватки достигли 1 ноября. В этот день наши истребители провели шестнадцать боев, в результате которых противник потерял 30 самолетов - в три раза больше, чем мы.

Большую помощь авиаторы 4-й воздушной армии оказывали окруженным войскам генерала Козлова. На самолетах ночных авиационных полков У-2 и Р-5, а также на машинах 8-й Отдельной авиаэскадрильи связи и 9 го полка ГВФ летчики доставляли для воинов 37-й армии продовольствие, боеприпасы, горючее, медикаменты и другие грузы. Несмотря на исключительно трудные условия погоды, гористость местности, самолеты уходили в рейсы каждую ночь и благополучно достигали цели. Многие храбрецы летали в район окружения и днем. Всего таких полетов было совершено более 140. Военный совет 37-й армии горячо благодарил экипажи, занимавшиеся доставкой грузов окруженным частям. Забегая вперед, замечу, что, перейдя в наступление вместе с другими частями Северной группы войск, армия генерала Козлова 24 декабря 1942 года соединилась со своими войсками.

В обеспечение боевой работы авиации на Кавказе немалый вклад внесли наши синоптики, возглавляемые начальником метеослужбы 4-й воздушной армии полковником Н. А. Чернышевым и начальником метеобюро штаба армии инженер-майором Н. В. Колобовым. Чтобы своевременно предусмотреть кратковременное улучшение погоды и правильно ориентировать командование воздушной армии, соединений и частей о возможном времени нанесения ударов по противнику или для выполнения других задач, необходимо было решить целый ряд организационных, методологических и научных вопросов.

Прежде всего "боги погоды" собрали метеорологические материалы из Махачкалы, Грозного, Дербента, Баку, Орджоникидзе и других пунктов. Не чурались они и народных примет о местных признаках изменения погоды для того или иного района. Группа наиболее подготовленных работников метеослужбы составила два методических пособия: "Черноморская депрессия и ее влияние на метеорологические условия Кавказа" и "Метеорологические условия на Северном Кавказе в связи с вхождением арктического воздуха". Был составлен также климатический справочник на осенне-зимний период. Все эти пособия стали руководством в повседневной работе синоптиков.

Для оперативного обслуживания командования армии, соединений и частей метеобюро ежедневно составляло три синоптические карты: на утро, полдень и вечер, восемь-десять кольцевых карт по данным сети воздушной армии, а также Астраханского и Тбилисского радиометеоцентров. Утром и вечером принимались и обрабатывались консультации о синоптических процессах по данным Главной аэрометеорологической станции ВВС Красной Армии и Центрального института погоды Главного управления гидрометеослужбы СССР.

Метеобюро штаба воздушной армии через каждый 1 - 2 часа принимало нужные сведения от дивизий, полков и батальонов аэродромного обслуживания, с метеопостов наземных войск, с переднего края и территории противника. Дальняя метеоразведка велась попутно с боевой разведкой самолетами-разведчиками, а иногда с этой целью летали специально выделенные машины на радиус 600 - 700 километров. Ближняя разведка погоды велась ежедневно перед началом боевых действий, а затем в течение дня - попутно с выполнением боевых заданий.

На основании всех этих данных составлялись прогнозы погоды на определенный отрезок времени. Благодаря четкой работе метеорологов в частях воздушной армии за весь период боевой деятельности в предгорьях Кавказа не случилось по их вине ни одного летного происшествия. Кстати, в октябре 1942 года на нашем театре военных действий было всего лишь двенадцать дней с летной погодой, в ноябре - восемь, в декабре - четыре, а в январе 1943 года - только три. Остальные дни выдавались либо совсем нелетные или ограниченно летные. И наши синоптики ни разу не ошиблись в своих прогнозах.

Исключительно точными были данные о погоде на первые трое суток ноября. Синоптики доложили мне, что 1 и 2 числа метеообстановка не помешает боевой работе авиации, а в последующие двое суток ожидается резкое ухудшение погодных условий. Так оно и получилось.

В критический момент, когда передовые части гизельской ударной группировки противника в составе двух полков пехоты при поддержке 100 танков готовились к решающему броску на Владикавказ, а основные его силы должны были нарастить удар и осуществить наконец давний замысел, 4-я воздушная армия обрушила на врага всю боевую мощь.

Взаимодействуя с 9-й армией генерал-майора К. А. Коротеева, наши авиационные части произвели за 2 ноября 358 самолето-вылетов; многие летчики в этот день по нескольку раз поднимались в суровое фронтовое небо, показывая образцы мужества, отваги и мастерства. 87 процентов всех вылетов было произведено на штурмовку и бомбардировку мотомехчастей противника в районе Архонская, Ардон, Фиагдон, Дигора. От ударов авиации враг понес значительные потери, недосчитавшись 25 танков, 10 бронемашин, 90 автомашин, 15 самолетов и до 300 пехотинцев.

Отлично действовали наши штурмовики в районе Гизель и на ближних подступах к Владикавказу. Они ходили группами по четыре - двенадцать самолетов, каждую из которых прикрывали четыре - пять "лавочкиных". Количество сопровождающих истребителей было потому уменьшено по сравнению с предыдущими днями, что значительная их часть выполняла самостоятельные задачи, а также патрулировала над Владикавказом и другими важными объектами. Штурмовики наносили удары по гитлеровцам через каждые 30 - 40 минут; одни возвращались с поля боя, другие направлялись к цели.

Ночные бомбардировщики действовали в районе Чикола, Дигора, Ардон, Алагир и по дорогам между этими пунктами, бомбили Гизель, уничтожали вражескую авиацию на аэродромах Минеральные Воды, Солдатская, Невинномысск, Армавир, разрушали железнодорожные пути и громили неприятельские эшелоны на участке Георгиевск - Кропоткин.

3 и 4 ноября, как и предсказывали метеорологи, условия для боевых действий авиации оказались крайне ограниченными. В последующие трое суток небо снова огласилось гулом самолетов. Взаимодействуя с 9-й армией, усиленной частями, прибывшими с других участков фронта, наши бомбардировщики, штурмовики и истребители сосредоточили главные удары по районам Гизель и Новая Саниба.

Силы противника иссякли. От наступления он перешел к обороне. Так закончилась нальчикская операция. Застряв в районе Гизель, Новая Саниба, гитлеровцы так и не смогли прорваться к Владикавказу. Наступило время подготовки наших войск к контрудару. С этой целью командиры-единоначальники, их заместители по политической части, партийные и комсомольские активисты ознакомили всех авиаторов с основными положениями доклада И. В. Сталина на торжественном заседании, посвященном 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции и требованиями приказа Народного комиссара обороны No 345 от 7 ноября 1942 года. Задачи воинов сводились к тому, чтобы стойко и упорно обороняться, не позволять врагу продвигаться вперед, уничтожать его живую силу и технику. Вместе с тем необходимо было всемерно укреплять воинскую дисциплину, строжайший порядок и единоначалие в армии, совершенствовать боевую выучку войск, упорно и настойчиво готовить сокрушительный отпор немецко-фашистским захватчикам. "Будет и на нашей улице праздник!" говорилось в заключительных строках приказа.

Доклад И. В. Сталина и его приказ были встречены с огромным воодушевлением. Во всех авиационных частях состоялись митинги. Политический отдел 4-й воздушной армии разработал тематику лекций, докладов и бесед по вопросам укрепления единоначалия в Красной Армии, о личной ответственности каждого авиатора за выполнение своего долга перед Родиной, о ближайших задачах летчиков, штурманов, стрелков-радистов, технического и обслуживающего состава в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Предусматривалась и широкая пропаганда опыта лучших воздушных бойцов за период минувших боев и т. д.

В 88-м истребительном авиационном полку на митинге выступил один из самых отважных летчиков - Василий Александрович Князев. Он говорил, что приказ Наркома обороны обязывает летчиков брать пример с героев, окрыляет и удваивает наши силы в борьбе с ненавистными захватчиками. С горячей патриотической речью обратился майор А. М. Беркутов к своим сослуживцам по 57-му истребительному авиаполку. Он сказал, что день нашего торжества над противником мы должны всемерно приближать сами, что залог победы - в повышении воинского умения и боевого мастерства, в воспитании таких качеств, как стойкость, мужество и самоотверженность.

7 ноября состоялся митинг и в 46-м гвардейском ночном бомбардировочном авиаполку, которым командовала Е. Д. Бершанская. Эту часть я посетил вместе с командующим войсками Закавказского фронта генералом армии И. В. Тюленевым. Он поздравил личный состав с боевыми успехами и наградил десять человек орденами и медалями, а тридцати двум девушкам вручил памятные подарки - часы. Одновременно дал распоряжение сшить героиням парадную форму.

Вечером в канун праздника Великого Октября в штабе армии собрались все, кто выезжал в части для проведения митингов, собраний и чтения докладов. Они доложили, что личный состав готов к выполнению боевых задач по уничтожению гизельской группировки вражеских войск.

Глава десятая. Преследование

Военный совет фронта обратился к войскам с призывом, в котором разъяснялось, что освобождение Северного Кавказа приведет к коренному улучшению положения армий: они получат еще больше оружия, боевой техники, горючего, продовольствия. Воодушевленные обращением, воины всех родов войск с нетерпением ожидали приказа о наступлении.

Планы командования Кавказского фронта заключались в следующем: силами Черноморской группы (15, 46, 47, 56-я общевойсковые и 5-я воздушная армии) наступать на краснодарско-тихорецком направлении; после занятия Тихорецка захватить Батайск, Азов и Ростов и во взаимодействии с левым крылом Южного фронта (бывшего Сталинградского) окружить кавказскую группировку противника.

Северной группе войск (9, 37, 44, 58-я общевойсковые и 4-я воздушная армии, 4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса), наступавшей на правом крыле Закавказского фронта с рубежа Ачикулак, Моздок, Терек, южная окраина Нальчика, предписывалось преследовать 1-ю немецкую танковую армию в общем направлении на Ставрополь.

4-й и 5-й воздушным армиям и авиации Черноморского флота предстояло обеспечивать действия своих наземных войск с воздуха. Основные силы 4-й воздушной армии, входившей в Северную группу войск, направлялись на поддержку 44-й армии, наносившей удар по моздокской группировке противника. Они должны были также помочь наземным войскам преодолеть промежуточные рубежи и уничтожать его отходящие части.

В ходе наступления действия воздушных армий нацеливались на срыв железнодорожных и автомобильных перевозок врага, уничтожение неприятельской авиации на аэродромах и на разведку. Обстановка в это время была для нас благоприятной. С 20 ноября активность немецкой авиации резко снизилась. Если в первой декаде ноября противник произвел до 500 самолето-вылетов, то в последней - в четыре раза меньше.

В конце ноября перед Закавказским фронтом враг имел около 500 самолетов. В наших воздушных армиях насчитывалось 545 самолетов, а в ВВС Черноморского флота - 289. С нами взаимодействовала авиадивизия дальних бомбардировщиков, которой командовал полковник С. С. Лебедев. Она привлекалась для уничтожения немецкой авиации на аэродромах Майкопа, Армавира, Краснодара и срыва железнодорожных перевозок в полосе Северной группы войск.

При подготовке к операции большое внимание было уделено тылам воздушных армий. Требовалось сделать все для того, чтобы авиаполки и дивизии не отставали от наступающих наземных войск. Непосвященному в тонкости наших дел человеку может показаться странным опасение за отставание авиации от пехоты. Оказывается, может такое случиться, когда самолетам будет некуда сесть. Чтобы этого не произошло, следовало по мере освобождения от врага территории и аэродромов быстро приводить их в порядок, своевременно готовить к приему авиачастей.

Для подготовки аэродромной сети мы сформировали передовые аэродромно-восстановительные команды. Создавались они за счет сил и средств тыловых частей и соединений, обеспечивающих авиационные полки. Эти небольшие до ста человек - коллективы были обеспечены транспортом и другой необходимой техникой. Обычно они располагали двумя-тремя тракторами, пятью-семью автомашинами, двумя-тремя миноискателями, комплектом минноподрывного имущества.

Каждая передовая команда делилась на две группы - разведывательную и восстановительную. Первая, следуя за наступающей пехотой, должна была сразу после захвата вражеского аэродрома разминировать его. Перед второй стояла задача быстро восстановить взлетно-посадочную полосу. Дальнейшие заботы об аэродромах возлагались на батальоны аэродромного обслуживания.

На случай если в ходе боев железные дороги будут разрушены и восстановление их потребует значительного времени, было создано несколько автоколонн для оперативных перевозок. Каждая из них насчитывала около 70 - 80 автомашин.

К началу наступательных действий на все аэродромы были доставлены горюче-смазочные материалы и боеприпасы из расчета на три-четыре полковых вылета. Кроме того, мы создали запас продовольствия на десять дней и завезли зимнее обмундирование.

Подготовку к наступлению, проходившую с 15 ноября по 31 декабря 1942 года, нельзя рассматривать как период абсолютного затишья. На земле не прекращались бои местного значения, то и дело вспыхивали воздушные схватки. Мы прикрывали части и соединения войск, улучшавших свои исходные позиции, активно противодействовали вражеской авиации, в первую очередь бомбили аэродромы.

27 ноября три наши группы, насчитывавшие около 120 самолетов, наносили удары по важной цели, расположенной в районе Ардан. Они штурмовали ее в течение 3 часов 15 минут с небольшими перерывами. В составе авиагруппы насчитывалось 53 "ила". Наличие такого количества штурмовиков говорило о большом размахе боевых действий 4-й воздушной армии в интересах наземных войск.

Мощные бомбовые и штурмовые удары наносились также 28 и 29 ноября. Затем активность нашей авиации снизилась. Из-за ухудшения погоды она вынуждена была действовать в основном мелкими группами, зачастую парами. Сложные метеоусловия ограничили боевую работу и наших бомбардировщиков. Вместо того чтобы наносить удары по оперативным тылам противника, они, как и штурмовики, налетали на железнодорожные узлы Прохладный, Георгиевск и Минеральные Воды, били по перегонам и мостам. Надо было лишить фашистов возможности подвозить боеприпасы и людские резервы.

Враг сопротивлялся упорно и тоже стремился улучшить свое положение. В конце ноября, перебросив несколько частей с моздокского направления на владикавказское, он закрепился на реке Ардон - выгодном оборонительном рубеже.

Большую помощь нашим войскам оказывали воздушные разведчики. Совершая по четыре-пять вылетов в день, они взяли под наблюдение все важнейшие объекты вражеской обороны. Ими, в частности, была обнаружена группировка немецких войск в районе Ардон, Дигора, на который наше командование с началом наступления нацелило почти всю штурмовую и бомбардировочную авиацию.

В конце ноября в разведывательном полете над районом Майское командир звена 88-го истребительного авиационного полка В. А. Князев обнаружил мотомеханизированную колонну противника, двигавшуюся на Прохладный. Экипажами 366-го полка, высланными на доразведку, было установлено, что с юга крупные вражеские части подходят к Прохладному и там грузятся в железнодорожные эшелоны.

В определении намерений врага большую роль сыграл разведывательный отдел подполковника Г. А. Дроздова. Проанализировав различные данные, поступавшие в течение нескольких дней, он сделал правильный вывод: гитлеровцы снимают две танковые дивизии из района Прохладный, Моздок и перебрасывают их под Сталинград.

Дальнейшие наблюдения летчиков полка майора Бардеева подтвердили вывод Дроздова. Миновав Армавир и Тихорецк, вражеские эшелоны повернули на Сальск. Как потом выяснилось, две танковые дивизии - 23-я и СС "Викинг" - передавались группе Манштейна, которая была создана для деблокирования окруженной под Сталинградом 6-й армии Паулюса.

Отвод танковых частей противник пытался произвести скрытно. Ему способствовала в этом и плохая погода. Одновременно гитлеровцы заслали к нам лазутчика с ложным приказом. В нем говорилось, что эти дивизии якобы должны были сосредоточиться в районе Ачикулак, то есть против правого крыла нашей Северной группы войск. Такими маневрами фашисты надеялись скрыть свои истинные замыслы.

Однако врагу не удалось обмануть нас. Основываясь на точных и своевременно переданных донесениях, командование Закавказского фронта очень правильно среагировало на изменения в обстановке. Прежде всего решено было нанести несколько ударов по гитлеровской авиации, количество которой за последнее время заметно увеличилось. И вот 12 декабря, на рассвете, советские бомбардировщики произвели массированные налеты на аэродромы противника, расположенные близ населенных пунктов Солдатская, Красногвардейская, Золотарев. В результате 33 фашистских самолета было уничтожено и десять повреждено. Эти налеты сыграли немалую роль в обеспечении нашим наземным войскам благоприятных условий для предстоящего наступления.

В декабре 1942 года летчикам 4-й воздушной армии пришлось, не ослабляя подготовки к основной операции, поддерживать войска правого крыла Северной группы фронта в районах Ачикулак, Ага-Батырь, Ишерская. В частности, мы прикрывали с воздуха 4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса, а также 44-ю армию.

Штурмовики 216-й смешанной авиадивизии (командир - генерал А. В. Борман) и экипажи 218-й ночной бомбардировочной авиадивизии (командир - полковник Д. Д. Попов) уничтожали боевую технику и живую силу противника в районах Ачикулак, Степное, Кривоносов, наносили удары по его подходящим резервам и аэродромам. Истребители сопровождали их, а также прикрывали свои наземные войска и наиболее важные объекты в прифронтовом тылу.

При выполнении заданий особенно отличились летчики 40-го истребительного авиационного полка, которым командовал майор П. Ф. Чупиков (ныне генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза). Воины этой части, входившей в состав 216-й авиадивизии, показали, прежде всего, образец четкого взаимодействия с наземными войсками.

Работая в интересах 4-го гвардейского кавалерийского корпуса, 40-й авиаполк, вооруженный самолетами И-16, прикрывал его части, вел воздушную разведку, уничтожал огневые средства и живую силу противника. Базировались истребители неподалеку от корпусного штаба, который имел возможность через представителя 4-й воздушной армии оперативно ставить им боевые задачи.

Взаимодействие авиации с кавалерией заключалось, прежде всего, в нанесении совместных ударов на определенных направлениях. Конники стремились максимально использовать результаты каждого налета своих бомбардировщиков и штурмовиков. Они спешивались и при поддержке артиллерии, а также бронемашин стремительно продвигались вперед по полосе, обработанной авиацией. Передний край постоянно обозначался условными сигналами.

Командование наземных войск высоко оценило действия летчиков. Вот что говорилось в письме командира 4-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Н. Я. Кириченко, полученном командиром 216-й авиадивизии 14 декабря 1942 года: "Казаки и командиры выражают вам свое казачье спасибо за совместную работу по уничтожению противника. Мне лично приходилось наблюдать над целью многих летчиков, и все их удары считаю отличными".

15 декабря командир 216-й авиационной дивизии получил аналогичное письмо и от командира 9-й гвардейской кавалерийской дивизии полковника Б. С. Миллерова. Отметив успешную работу штурмомвиков и истребителей, нанесших удар по вражеским поискам в районе Нортона, комдив просил объявить им благодарность.

Разгром немецко-фашистской группировки под Сталинградом создал благоприятные условия для наступления войск Северной группы Закавказского фронта.

Общий замысел операции заключался в следующем. Части и соединения 44-й армии наступают на правом крыле Северной группы в направлении на Моздок. При поддержке 4-го и 5-го гвардейских кавалерийских корпусов и 58-й армии они окружают обороняющуюся там вражескую группировку и уничтожают ее. Северная группа войск переходит в наступление на ставропольском направлении с целью окончательно разгромить 1-ю танковую армию противника.

Операция началась 1 января 1943 года массированными ударами частей 4-й воздушной армии по танкам и артиллерии противника в полосе продвижения 44-й армии. Наступление развивалось успешно. При поддержке авиации наши наземные части сломили сопротивление гитлеровцев и подошли к Моздоку с севера. На следующий день вперед двинулась 58-я армия. Вскоре она овладела Кизляром и Нижне-Бековичем, а утром 3 января вышла к Тереку южнее Моздока. В тот же день город был освобожден.

1-я немецкая танковая армия начала отход в северо-западном направлении. Противник пытался оторваться от наседающих советских войск, чтобы затем закрепиться на рубеже реки Кума. Стараясь сорвать замыслы врага, войска Северной группы начали преследовать его по всему 320-километровому фронту.

4 января войска группы, продолжая наступление, в течение дня продвинулись на 15 - 20 километров. В районе Предмостного они переправились через Терек и к исходу дня захватили Красноградское. 5 января был освобожден Прохладный, а 6 января взят населенный пункт Солдатское.

В организации тесного взаимодействия авиации с наземными войсками большую роль сыграли представители 4-й воздушной армии, находившиеся с радиостанциями на КП командующих 9, 58 и 44-й армиями, а также командиров 4-го и 5-го гвардейских кавалерийских корпусов. Эти представители - опытные авиационные начальники - передавали нам заявки общевойскового командования на действия авиации, контролировали выполнение поставленных нашим авиагруппам боевых задач, информировали штаб 4-й воздушной армии о воздушной и наземной обстановке.

7 января противник начал отвод своих главных сил с рубежа реки Кума. Для его преследования была создана конно-механизированная группа под командованием генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко. 8 января она вышла к берегам рек Кума, Малка и Золка, продвинувшись более чем на 100 километров. После двухдневных боев на этих рубежах советские войска сломили упорное сопротивление врага и погнали его на северо-запад.

Маршал Советского Союза А. А. Гречко, командовавший в то время 56-й армией, в своей книге "Битва за Кавказ" дает высокую оценку действиям 4-й воздушной армии: "В боях на рубеже р. Кума большую помощь наземным войскам оказала авиация 4-й воздушной армии. Здесь особенно активно действовала 216-я истребительная дивизия под командованием генерал-майора авиации А. В. Бормана. Сосредоточенными налетами, в которых участвовало до 30 самолетов, и действиями мелких групп дивизия обеспечила форсирование наземными частями водного рубежа в районе Воронцово-Александровское.

В последующие дни авиация 4-й воздушной армии способствовала стремительному наступлению наших войск, нанося удары по опорным пунктам, узлам сопротивления и отступавшим колоннам противника"{23}.

Хорошо проявили себя и авиаторы других дивизий: 218-й ночной бомбардировочной (командир - полковник Д. Д. Попов), 219-й бомбардировочной (командир - полковник И. Г. Батыгин), 229-й истребительной (командир полковник М. Н. Волков), 230-й штурмовой (командир - полковник С. Г. Гетьман), 50-й дальнебомбардировочной (командир - полковник С. С. Лебедев).

Погода в те дни стояла неблагоприятная: дожди сменялись снегопадами и туманами. Но когда наши войска вышли в район севернее Терека, метеорологическая обстановка несколько улучшилась. 7 - 8 января полки 4-й воздушной армии перебазировались на аэродромы Галюгаевская, Моздок, Советская, Солдатская, Красноградский, а в дальнейшем, в ходе наступления, - под Воронцово-Александровскую, Солдато-Александровскую, Георгиевск и Минеральные Воды.

Равнинная местность, на которой располагались новые аэродромы, отсутствие поблизости горных хребтов позволили нам вести боевую работу в сложных метеоусловиях. При высоте облаков 100 - 200 метров стали возможны полеты не только одиночных самолетов, но и небольших групп. Дороги, по которым отходили вражеские войска, находились под постоянным воздействием авиации 4-й воздушной армии.

Надо сказать, что подготовка новых аэродромов проходила оперативно: они сдавались в эксплуатацию, как правило, на второй день после их освобождения. Но перебазирование авиационных частей задерживалось. Причины к этому были разные. Иногда перелету препятствовала плохая погода. Перевозке тыловых учреждений мешала порой нехватка автотранспорта. Ведь 256 автомашин 4-я воздушная армия передала в резерв Главного командования. К тому же шоссейные и грунтовые дороги были очень перегружены: по ним непрерывным потоком двигались сухопутные войска. А разрушенные железнодорожные пути восстанавливались медленно.

Все это, безусловно, затрудняло, однако отнюдь не нарушало ритма боевой работы. Передовые команды технического состава заблаговременно перебрасывались на новые места и встречали там прилетающие самолеты. Даже обслуживали их до прибытия основных групп технического состава.

Одной из серьезных проблем во время наступления оказалось управление боевыми действиями авиации. Мы, безусловно, и не рассчитывали, что противник, отступая, оставит в целости стационарные линии связи. В этом убедились сразу же после освобождения города Моздок, а впоследствии и других населенных пунктов. Поэтому основным средством связи для нас стало радио.

Мы исходили из расчета, что средняя продолжительность пребывания штаба воздушной армии на одном месте составляет примерно семь - десять суток, а расстояние между местами базирования будет в пределах 100 - 150 километров. В соответствии с этими условиями и была организована работа штаба 4-й воздушной армии.

Как правило, в новый пункт дислокации заблаговременно высылалась передовая команда во главе с начальником оперативного отдела. В эту команду входил начальник связи воздушной армии. В его распоряжении имелась радиостанция и оборудование для организации узла связи.

За два дня до перебазирования штаба на новое место туда выезжала оперативная группа в составе начальника штаба, старшего помощника начальника оперативного отдела, заместителя начальника разведотдела и шифровальщика. К моменту приезда группы новый узел был, как правило, уже развернут и имел связь с районами базирования передовых частей. Генерал Устинов устанавливал личную связь с начальником штаба или начальником оперативного управления Северной группы войск Закавказского фронта. О ее полной готовности он докладывал командующему воздушной армией, находившемуся на старом командном пункте. В соответствии с приказом о перебазировании штаба оперативная группа брала на себя всю систему связи и осуществляла нормальное управление боевой деятельностью частей.

На старом месте на один-два дня оставался кто-то из ответственных работников оперотдела. Через него осуществлялась связь с частями, временно оставшимися в районах прежнего базирования, и с вышестоящими штабами. Такая организация и расстановка сил полностью обеспечивала непрерывность управления и нормальный ход боевых действий частей и соединений.

Командуя Военно-Воздушными Силами Закавказского фронта, я старался делать так, чтобы все хорошее, что было в одном коллективе, становилось достоянием другого. Поэтому организация управления боевыми действиями авиации в 4-й и 5-й воздушных армиях была аналогичной.

На протяжении всего периода наступления оба объединения имели бесперебойную связь со штабом Военно-Воздушных Сил Красной Армии, постоянно информировали его о боевых действиях и обстановке.

За период двухнедельного наступления советских войск, когда 4-я воздушная армия поддерживала их на поле боя, и за месячный срок подготовки, когда ее дивизии и полки создавали условия для наступления, наши летчики произвели 5840 самолето-вылетов, из них 4042 - для ударов по скоплениям живой силы и техники противника. Главное внимание мы уделяли поддержке 44-й армии, 4-го и 5-го гвардейских кавалерийских корпусов. 1788 самолето-вылетов, то есть более 30 процентов от общего количества, было совершено в ночное время.

10 января 1943 года наши войска освободили Кисловодск, затем Пятигорск, Железноводск и Минводы. Командующий Северной группой войск приказал преследовать врага, овладеть Ставрополем, Невинномысском и Черкесском, а в дальнейшем наступать на Армавир и Тихорецк. 11 января на краснодарско-тихорецком направлении двинулась вперед Черноморская группа войск Закавказского фронта. А войска Южного фронта (бывшего Сталинградского), тесня 4-ю танковую армию противника, в это время упорно шли на Ростов и Батайск. Преследование продолжалось.

20 января советские войска освободили Невинномысск и Черкесск, а 21-го, после жестоких боев - Ставрополь. Части и соединения Южного фронта овладели крупным железнодорожным узлом и городом Сальск. 23 января в 20 километрах южнее Сальска они соединились с конно-механизированной группой генерала Н. Я. Кириченко и двинулись на Ростов и Батайск. На второй день войска левого крыла Северной группы взяли Армавир.

24 января Ставка Верховного Главнокомандования преобразовала Северную группу Закавказского фронта в Северо-Кавказский фронт. Командующим был назначен генерал И. И. Масленников. Наряду с другими войсками (9, 37, 44 и 58-й армиями, 4-м Кубанским и 5-м Донским гвардейскими кавалерийскими корпусами) в составе нового фронта осталась и 4-я воздушная армия. Суть дела это мало изменило: мы продолжали работать в интересах тех же войск, что и прежде. Но характер боевых задач стал, безусловно, иным.

Конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Кириченко в составе 4-го и 5-го гвардейских кавалерийских корпусов, танковых групп генерал-майора Лобанова и Титова и 62-й стрелковой бригады получила боевую задачу помочь войскам Южного фронта овладеть Батайском и Азовом и тем самым отрезать противнику пути отхода через Ростов. Основным же силам Северо-Кавказского фронта предстояло нанести удар в направлении Краснодара, выйти на побережье Азовского моря в районах Ейска и Приморско-Ахтарской, а затем, взаимодействуя с Черноморской группой Закавказского фронта, окружить и уничтожить северо-кавказскую группировку противника, отходящую на Таманский полуостров.

Таким образом, при активной поддержке 4-й воздушной армии войска Северной группы (позже - Северо-Кавказского фронта) за месяц преследования противника прошли с боями более 600 километров. Освободив от врага значительную часть Северного Кавказа, советские воины сорвали попытку немецко-фашистского командования вывести группу армий "А" через ростовскую горловину. Основные силы врага вынуждены были отойти к низовьям Кубани и на Таманский полуостров.

В условиях быстрого наступления наших войск части воздушной армии наносили бомбардировочные и штурмовые удары по железнодорожным узлам и эшелонам на магистрали Минеральные Воды - Ростов с целью сорвать планомерный отход противника, эвакуацию его войск и техники. В период с сентября 1942 года по январь 1943 года эта магистраль являлась для него основной на Северном Кавказе. Готовясь к активным боевым действиям, гитлеровцы создали на узловых железнодорожных станциях крупные склады оружия, боеприпасов, горючего, снаряжения и обмундирования. Теперь они стремились спасти все это.

Срыв вражеских перевозок стал одной из главных наших задач. Выполняя ее, экипажи штурмовой и бомбардировочной авиации совершали налеты на железнодорожные узлы Прохладный, Георгиевск, Минеральные Воды, Армавир, Тихорецк, Сосыка, Кущевская. Они разрушали мосты через реки Кума, Суркуль, Челбас, Сосыка, Ея, уничтожали воинские эшелоны, особенно на станциях. В течение января части 4-й воздушной армии произвели 463 самолето-вылета, из них 169 ночью.

В книге "Битва за Кавказ" Маршал Советского Союза А. А. Гречко, отмечая успехи 4-й воздушной армии, пишет: "Осуществляемые авиацией боевые действия в значительной степени нарушали, а на отдельных участках совершенно прекратили железнодорожные перевозки, что способствовало захвату огромного количества военной техники и имущества противника. По неполным данным, только на железнодорожных узлах и станциях Минеральные Воды, Армавир, Кавказская, Малороссийская, Шахты, Тихорецк и Сосыка нашими войсками было захвачено: 3380 вагонов и платформ, 31 паровоз, 128 цистерн, 50 тяжелых танков, до 1 тысячи автомашин, мотоциклов, танкеток"{24}.

К этому надо добавить, что все вагоны и платформы были загружены различными запасными частями, вооружением, боеприпасами, углем, продовольствием. А в Тихорецке наши наземные части захватили два крупных склада с боеприпасами и продовольствием, на станции Солдатское - склад авиабомб емкостью до 300 вагонов.

Главным объектом для бомбометания и штурмовок был железнодорожный узел Минводы. Через него проходил основной поток эшелонов на запад, там производилась погрузка. Надо было разрушить этот узел и мост через реку Кума, чтобы сорвать вражеские перевозки в Невинномысск и Минводы.

Из-за неблагоприятной летной погоды бомбардировщики и штурмовики действовали небольшими группами с малых высот и с бреющего полета. Мост через Куму, расположенный у населенного пункта Канглы, они бомбили в течение трех дней, с 8 по 11 января. Боевым вылетам серьезно мешал и сильный зенитный огонь противника. Но несмотря ни на какие трудности летчики выполнили поставленную задачу. Мост был поврежден, движение вражеских поездов от Минеральных Вод на запад прекратилось.

Одновременно с налетами на узел Минводы ударам штурмовой и бомбардировочной авиации подвергался участок железной дороги между станцией Негутская и Невинномысском. 10 января штурмовики разрушили мост через реку Сыркуль. Движение эшелонов и на этом участке было прекращено. Нарушение сообщения между Армавиром и Кавказской привело к тому, что на Армавирском железнодорожном узле противник оставил до 300 вагонов с различными военными грузами.

При выполнении боевых заданий особенно отличились летчики 219-й бомбардировочной и 230-й штурмовой дивизий.

Успешно действовали наши "илы" 26 января. Они штурмовали железнодорожные станции на участке Мирская - Тихорецк. Летая в течение всего дня малыми группами - парами и звеньями, - они произвели до 50 самолето-вылетов.

Наиболее результативным был вылет штурмовиков лейтенанта С. И. Смирнова и младшего лейтенанта С. А. Слепова. В восемь часов утра они нанесли удар по станции Малороссийская. В момент налета там находились четыре эшелона с боеприпасами и горючим. С высоты 150 метров "илы", пикируя под небольшим углом, сначала сбросили эрэсы, затем прочесали железнодорожное полотно пулеметно-пушечным огнем, а в заключение сбросили бомбы со взрывателями замедленного действия. Станцию охватил пожар, который все время усиливался. Взрывы продолжались более суток и были видны с расстояния 30 километров. Позже воздушная разведка установила, что из четырех эшелонов уцелело лишь два вагона. Все сооружения были разрушены, и станция полностью вышла из строя. Из тяжелых немецких танков, подготовленных для погрузки, лишь нескольким удалось уйти из-под штурмовки, а около 60 из них сгорело.

Насильственно мобилизовав местное население, гитлеровцы четверо суток прокладывали новую колею. Но им удалось пропустить по ней только один эшелон: в тот же день станция была занята нашими войсками.

Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин в своем приказе от 4 мая 1943 года высоко оценил мужество и боевое мастерство, проявленные Смирновым и Слеповым во время налетов на станцию Малороссийская. Он подчеркнул, что их поучительный опыт необходимо обобщить и широко внедрить в авиации при борьбе с железнодорожными перевозками противника.

Считаю необходимым отметить эффективные действия 50-й дальнебомбардировочной дивизии, которой командовал полковник С. С. Лебедев. Ее экипажи уничтожали вражескую авиацию на аэродромах Буденновск, Невинномысск, Армавир, Минеральные Воды. Они вывели из строя железнодорожные узлы Георгиевск, Минеральные Воды и Кропоткин.

В результате налетов наши авиаторы уничтожили 13 эшелонов с различными грузами, 12 паровозов, вывели из строя несколько железнодорожных узлов, станций, мостов, вызвали 18 очагов пожаров, 37 взрывов, разрушили путевое хозяйство целого ряда железнодорожных станций.

После освобождения Моздока, Георгиевска, Пятигорска и других городов наши воины своими глазами увидели результаты кровавых злодеяний оккупантов. В Георгиевске фашисты расстреляли 700 человек. У могилы жертв гитлеровских палачей состоялся митинг, на который пришли и авиаторы соседних частей. Летчики, техники, авиаспециалисты поклялись жестоко отомстить фашистам. Возвратившись в свои полки, они выступили на собраниях, рассказали о чудовищных преступлениях оккупантов. Возмущению людей не было предела.

- Смерть за смерть! - говорили они. - Кровь за кровь.

Страшные злодеяния гитлеровцев вскрылись и в Ставрополе, освобожденном 21 января. В общей могиле там обнаружили сотни трупов, среди которых оказалось немало малолетних детей. Политотдел армии организовал митинг непосредственно у могилы. Выступали и авиаторы, и местные жители. Подробно рассказав о митинге, армейская газета "Крылья Советов" призвала воинов отомстить за убитых и замученных, не дать палачам уйти от возмездия.

В те январские дни политотдел армии начал издавать специальный бюллетень о зверствах гитлеровцев, о борьбе советских людей в тылу врага. Бюллетени рассылались в политорганы дивизий: агитаторы частей и соединений использовали их в своей повседневной работе.

В конце января, когда войска Южного фронта отрезали противнику пути отступления на Ростов, остатки разбитой немецкой группировки повернули на запад, в сторону Кубани. С этого времени все соединения 4-й воздушной армии были нацелены на поддержку войск Северо-Кавказского фронта.

Отход противника на Кубань был обнаружен воздушной разведкой в первых числах февраля. В дальнейшем, до середины марта, разведчики внимательно следили за отступлением его войск на Тамань и далее на Украину. Наше успешное наступление в районе Харькова и Донбасса поставило донбасскую группировку немцев под угрозу окружения. Именно на это наиболее опасное для них направление они и перебрасывали войска.

Распутица, нехватка плавсредств, автотранспорта, дальность расстояния и сжатые сроки вынудили немецко-фашистское командование использовать для переброски войск авиацию.

7 февраля на аэродромах Славянская и Тимошевская воздушные разведчики обнаружили транспортные самолеты Ю-52 и планеры. В дальнейшем отмечалась буксировка планеров не только самолетами Ю-52, но и ФВ-189, Ю-88, Хе-111. В течение февраля - марта было зафиксировано 2543 транспортных самолето-пролетов с посадкой на аэродромах Керчь, Саки, Запорожье, Мелитополь, Херсон, Мариуполь, Таганрог, Одесса.

Необходимо было дезорганизовать этот маневр противника оперативными резервами. Четвертая воздушная армия, помимо уничтожения техники и войск на поле боя, нанесения ударов по автоколоннам, железнодорожному транспорту, получила новую боевую задачу: сорвать переброску немецких войск морским и воздушным транспортом с Тамани в район Крыма и Донбасса.

Используя данные разведки, наши бомбардировщики и штурмовики нанесли ряд ударов по вражеским плавсредствам, находившимся в Керченском проливе. Совершив в феврале 300 самолето-вылетов, они потопили десять барж с войсками, четыре катера, разрушили шесть причалов.

Борьба с транспортной авиацией противника началась ударами по местам ее базирования. 8 февраля налетам истребителей и штурмовиков был подвергнут аэродром Тимошевская. Из 40 находившихся там самолетов и планеров было уничтожено 33.

9 февраля после удара по аэродрому Славянская противник недосчитался десяти Ю-52 и двух Ме-109. Всего за февраль - март на уничтожение транспортной авиации противника мы совершили 16 вылетов, уничтожили и вывели из строя 68 машин различного типа.

Транспортная авиация уничтожалась и в воздухе. Специально выделенные в полках "охотники" парами и четверками, в зависимости от погоды, барражировали на вероятных маршрутах пролетов самолетов противника, перехватывали их и сбивали.

Воздушный "мост" Славянок - Темрюк прикрывался значительными группами вражеских истребителей, поэтому в воздухе почти ежедневно возникали бои. За февраль и март летчики 4-й воздушной уничтожили 147 транспортных и буксировочных самолетов, 17 планеров и 92 истребителя.

В результате решительных действий нашей авиации фашисты резко сократили полеты. А после 20 марта, когда советские войска захватили железнодорожную станцию Славянская и находившийся рядом с ней аэродром, вражеские самолеты лишь в редких случаях появлялись в воздухе.

Весенняя распутица, начавшаяся во второй декаде февраля, один за другим выводила из строя грунтовые аэродромы. Пришлось срочно восстанавливать те, на которых были искусственные взлетно-посадочные полосы или твердый грунт. В первую очередь приступили к восстановлению Краснодарского. С помощью наземных войск и местного населения мы быстро привели его в порядок. Части воздушной армии получили возможность базироваться в непосредственной близости от линии фронта.

Неисправность железной дороги и отсутствие мостов через Кубань, нехватка автотранспорта поставили под угрозу доставку боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Но инициативные и настойчивые работники тыла 4-й воздушной армии нашли выход из положения. На станции Ладожская они подготовили нештатный пункт снабжения. Именно сюда самолетами и автотранспортом мы перебросили все необходимое из армейского склада, который находился в районе Невинномысска. Кроме того, на аэродроме Кропоткин была создана перевалочная база для грузов, доставляемых из центра самолетами.

Появление временных нештатных органов снабжения приблизило материальные запасы к передовым аэродромам. А на те, к которым подвоз был невозможен (Кореновская, Тимошевская, Челбасская, Днепровская и Поповичевская), имущество доставлялось по воздуху.

Глава одиннадцатая. Чьи крылья сильнее?

Весной 1943 года Кубань стала ареной ожесточенных воздушных боев. Они велись одновременно или последовательно в различных районах и продолжались около трех месяцев. О славных делах наших летчиков много писали газеты и журналы. Их боевой опыт становился достоянием всех Военно-Воздушных Сил. Он в значительной мере способствовал разгрому основных сил немецко-фашистской авиации, завоеванию нами господства в воздухе в последующей битве под Курском.

Почему именно кубанское небо стало ареной ожесточенных воздушных боев? Дело в том, что к концу марта 1943 года фронт на юге нашей страны, за исключением Кубани, стабилизировался. Немецко-фашистское командование, рассчитывая взять реванш за разгром под Сталинградом, готовилось к большому летнему наступлению. Особое место оно отводило группировке войск, оборонявшейся на Таманском полуострове. Она должна была любой ценой удержать низовье Кубани и Тамань как плацдарм для нового наступления на Кавказ, отвлечь на себя как можно больше наших войск и авиации с центрального участка советско-германского фронта. Использовав выгоды местности - в частности, приазовские плавни и русла рек Кубань, Агадум и Вторая, противник создал мощную оборонительную линию. Особенно сильно был укреплен участок новороссийского побережья Черного моря до станицы Крымской, которая являлась костяком всей обороны. Через нее проходили основные железнодорожные и шоссейные магистрали на Новороссийск, Анапу, Тамань и Темрюк. Главная полоса этой обороны - Голубая линия - состояла из мощных опорных пунктов, представляла серьезную преграду для наших наступающих войск.

В планах немецко-фашистского командования большая роль отводилась авиации. Она должна была восполнить недостаток в наземных войсках, отступивших с Северного Кавказа. С ее помощью противник рассчитывал не только сорвать наступление советских войск, но и уничтожить отряд воинов 18-й армии и моряков Черноморского флота, высадившийся под Новороссийском, в районе Мысхако. Плацдарм, который захватили и героически обороняли десантники, называли тогда Малой землей. Площадь его действительно была небольшой - всего 30 квадратных километров. Ликвидация плацдарма в какой-то мере явилась бы реваншем за зимнее поражение гитлеровцев на Северном Кавказе и укрепило бы их позиции на этом важном участке фронта.

Таковы вкратце основные причины резкого усиления воздушных боев над Голубой линией.

Теперь, на мой взгляд, настало время поговорить о таких понятиях, как борьба за стратегическое господство в воздухе, о развитии оперативного искусства ВВС в годы войны, о сущности авиационного наступления.

На основании предвоенной практики и опыта Великой Отечественной войны были разработаны и сформулированы основные принципы оперативного применения авиации как самостоятельно, так и во взаимодействии с Сухопутными войсками и Военно-Морским Флотом; определены пути и формы завоевания господства в воздухе в стратегическом, оперативном и тактическом масштабах; обоснована необходимость концентрации усилий и централизованного управления несколькими объединениями и соединениями, определены направления дальнейшего строительства Военно-Воздушных Сил.

Развитию оперативного искусства авиации в предвоенные годы способствовали количественные и качественные изменения самолетного парка, совершенствование организационной структуры ВВС, а также способы ведения фронтовых наступательных операций.

К июню 1941 года общее количество авиационных полков возросло на 80 процентов.

Оснащение строевых частей новой техникой, количественное увеличение боевого состава изменили и структуру ВВС. В 1938 - 1940 годах были созданы авиационные полки, ставшие основной тактической единицей; затем - дивизии, состоявшие из трех-четырех полков; корпуса бомбардировочной авиации, в состав которых входило по две дивизии.

К этому времени изменился и удельный вес ударных сил ВВС. Если в начале тридцатых годов бомбардировочная авиация составляла 19 - 20 процентов, то к началу 1941 года - более 40 процентов.

Все это позволило разработать вопросы участия авиации в операциях Сухопутных войск и Военно-Морского Флота, определить основы подготовки и проведения воздушных операций по уничтожению противника на аэродромах.

Боевой опыт, приобретенный в ходе войны, стал основой дальнейшего совершенствования структуры ВВС. Перед началом военных действий мы имели два вида авиации: фронтовую и дальнебомбардировочную. Первая организационно делилась на две группы. Одна из них подчинялась непосредственно командующим общевойсковыми армиями, другая - командующему ВВС фронта.

Армейская авиация, в составе которой было по одной-две смешанных авиационных дивизий на каждую армию, предназначалась для тактического взаимодействия с общевойсковыми объединениями и механизированными соединениями непосредственно на поле боя. Фронтовая группа (три-четыре бомбардировочные и истребительные дивизии) - для выполнения задач в интересах войск всего фронта. Она насчитывала 2000 - 2500 самолетов, из которых более половины находилось в общевойсковых армиях.

Такая распыленность авиации, как показал опыт первых же месяцев войны, не обеспечивала возможности ее массированного применения, не позволяла объединять усилия на главном направлении и исключала централизованное управление.

В тяжелых условиях войны шли поиски новой организационной структуры, и летом 1941 года была созданы шесть резервных авиагрупп (РАГ). Они состояли из четырех - шести авиационных полков и использовались на важнейших направлениях. В мае 1942 года на базе армейской авиации и групп фронтовой начали создаваться воздушные армии (ВА); осенью - однородные и смешанные авиационные корпуса фронтовой авиации, состоявшие из двух-трех дивизий. Как резерв Ставки Главнокомандования они использовались для усиления воздушных армий, действовавших в составе фронтов на важнейших направлениях.

В том же году создана авиация дальнего действия (АДД), предназначенная для бомбардировок объектов в глубоком тылу противника.

Таким образом, количественное и качественное изменение самолетного парка и проведенные организационные меры коренным образом изменили характер оперативного применения ВВС. Появилась реальная возможность массировать их на главных направлениях при взаимодействии с Сухопутными войсками, организовывать и проводить воздушные операции силами фронтовой авиации и АДД.

Главные усилия авиации в годы войны были направлены на выполнение трех основных задач: борьба за господство в воздухе, поддержка Сухопутных войск и Военно-Морского Флота, воздушная разведка. Авиация дальнего действия, кроме того, выполняла задачи по разрушению важных тыловых объектов противника, срыву оперативных перевозок, уничтожению стратегических резервов.

Итак, борьба за господство в воздухе.

Во "Временной инструкции по самостоятельным действиям Военно-Воздушных Сил РККА", изданной в 1936 году, указывалось, что завоевание господства в воздухе является одним из решающих факторов успешного ведения операций и войны в целом. Говорилось, что борьба за это господство должна вестись по единому плану на широком фронте в стратегическом, оперативном и тактическом масштабах.

Под стратегическим господством понималась такая воздушная обстановка, при которой Советские Вооруженные Силы и тыл страны могли бы успешно, без существенных помех со стороны вражеской авиации выполнять поставленные задачи. Его наличие не исключало постоянной, систематической борьбы за оперативное и тактическое превосходство.

Оперативное господство должно было завоевываться в интересах проведения фронтовых операций и достигаться разгромом или подавлением противостоящих авиационных группировок. Тактическое - с целью обеспечения выполнения тактических задач соединениями различных родов войск.

Оперативное и тактическое господство в воздухе носит локальный характер и всегда ограничено местом, временем и пространством.

В боевых уставах 1940 года особо подчеркивалась необходимость уничтожения авиации не только в воздухе и на аэродромах. Рекомендовалось наносить удары по авиационным складам, предприятиям авиационной промышленности, летным учебным центрам.

В целом довоенная концепция по завоеванию господства в воздухе оказалась правильной и нашла подтверждение в ходе боев. Однако временные неудачи и неблагоприятное соотношение в количестве самолетов не позволили советскому командованию сразу и в полной мере использовать все рекомендуемые уставами и наставлениями формы и способы этой борьбы.

Как известно, готовясь к нападению на СССР, гитлеровцы сосредоточили у наших границ 4950 боевых самолетов из 10 980, находившихся в строевых частях. А всего у них было 20 700 самолетов. 22 июня 1941 года многочисленные группы бомбардировщиков подвергли ударам 66 аэродромов, в том числе 49 в Западном и Киевском особых военных округах. В первый же день мы потеряли 1200 самолетов, из них 900 на земле. Наши летчики, совершив около 6000 боевых вылетов, уничтожили более 200 вражеских машин.

Захватив инициативу, немецко-фашистские оккупанты поставили наши Сухопутные войска, Военно-Морской Флот и авиацию в трудные условия. Поэтому борьба за господство в воздухе с первого дня войны являлась для нас главной и очень сложной задачей. Гитлеровцы стремились уничтожить наши ВВС главным образом на аэродромах. Мы выбрали другую форму борьбы, противопоставив массированным налетам противника наступательные воздушные бои истребительной авиации, проводимые в границах каждого фронта, чередуемые с периодическими ударами по аэродромам. Это было правильное решение. В воздушных боях уничтожались и самолеты, и опытные кадры фашистских летчиков.

По мере количественного и качественного роста советской авиации масштаб и результативность борьбы за господство в воздухе возрастали. Более широко стали при меняться сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков истребителями, прикрытие войск, на важнейших направлениях проводилась расчистка воздуха от вражеских истребителей перед ударами нашей авиации. Создавались условия и для организации отдельных массированных налетов на аэродромы противника.

Впервые советские ВВС завоевали оперативное господство в воздухе в битве за Москву. Это сыграло немалую роль в разгроме немецко-фашистских войск на подступах к столице. Затем под Сталинградом нам удалось стать хозяевами неба. В воздушных боях и от наших ударов по аэродромам фашисты потеряли там 3000 самолетов. На Кубани наши ВВС еще больше подорвали воздушную мощь врага.

К лету 1943 года были созданы все условия для успешного применения и второй формы завоевания стратегического господства в воздухе, какой является уничтожение массированными налетами авиационных группировок противника непосредственно на аэродромах. Отдельные такие удары и раньше имели место, правда, меньшие по масштабам. Они явились как бы прообразом последующих воздушных операций ВВС.

Ставка Верховного Главнокомандования разработала и осуществила в 1943 году три такие воздушные операции. Первую - с 19 по 23 апреля - силами четырех воздушных армий фронтовой авиации, соединений авиации дальнего действия и ВВС Черноморского флота. Удары наносились по аэродромам Крыма и Таманского полуострова, а также юга Украины. Было уничтожено и повреждено 250 самолетов противника.

Вторую операцию - в период с 6 по 8 мая - осуществили силами шести воздушных армий фронтовой авиации. Одновременно проводилось уничтожение нескольких авиационных группировок на западном и юго-западном направлениях. В ходе операции противник потерял 429 самолетов на земле и 77 в воздухе. Эта воздушная операция ускорила завоевание советскими ВВС стратегического господства в воздухе.

Третью - в период с 8 по 10 июня - силами трех воздушных армий фронтовой авиации и соединений АДД. Ударам подверглись 28 вражеских аэродромов на курском направлении. На них базировались в основном бомбардировщики, совершавшие ночные налеты на Горький, Саратов, Ярославль и другие промышленные центры страны. Наши летчики уничтожили и повредили более 230 вражеских самолетов.

Эти операции явились как бы завершающим этапом борьбы за завоевание стратегического господства в воздухе. В дальнейшем они в таких масштабах не проводились. Однако в оперативном и особенно в тактическом плане такая борьба продолжалась до конца Великой Отечественной войны.

После Курской битвы стратегическое господство в воздухе оказалось полностью на стороне советской авиации и прочно удерживалось ею. На заключительном этапе войны, в частности в битве за Берлин, оно было, как говорится, безраздельным. Наша авиационная группировка насчитывала тогда 7500 боевых самолетов против 3300 вражеских.

Итак, в годы Великой Отечественной войны главным организатором борьбы за стратегическое господство в воздухе была Ставка Верховного Главнокомандования. Она сосредоточивала авиационные части и соединения на решающих направлениях. Координацию их действий Ставка осуществляла через своих представителей и командование ВВС Советской Армии.

В ходе войны оперативное искусство ВВС обогатилось новой формой применения авиации при ее совместных действиях с наземными войсками. Эта форма получила название "авиационное наступление". Возникла она в 1942 году в связи с потребностью непрерывно сопровождать и поддерживать с воздуха наступающие части.

По характеру выполняемых задач авиационное наступление делится на авиационную подготовку атаки и авиационную поддержку (сопровождение) войск.

Подготовка атаки проводилась в операциях фронтов с целью подавления обороны противника на направлении главного удара и создания войскам благоприятных условий для наступления. Она подразделялась на предварительную и непосредственную. Первая применялась в тех случаях, когда требовалось разрушить сильные оборонительные сооружения и нарушить систему огня в начале прорыва. Начиналась она за несколько суток до наступления. Непосредственная авиационная подготовка начиналась незадолго до наступления Сухопутных войск и завершалась массированным ударом бомбардировочной авиации, совпадавшим по времени с артиллерийской подготовкой. Штурмовая авиация к проведению ее, как правило, не привлекалась: она находилась в готовности к поддержке сухопутных войск при переходе их в наступление. В ряде наступательных операций для непосредственной подготовки привлекалась бомбардировочная авиация соседних фронтов. Ее общая продолжительность составляла от 10 - 15 минут до полутора-двух часов.

Авиационная поддержка, как второй период авиационного наступления, преследовала цель помочь войскам быстро и с наименьшими потерями прорвать оборонительные полосы. Эта задача решалась последовательным подавлением огневых точек, разрушением опорных пунктов, уничтожением резервов противника. Особую роль здесь играла штурмовая авиация. Она непрерывно "висела" над войсками, активно помогая им продвигаться вперед.

В ходе войны были успешно решены многие кардинальные вопросы боевой деятельности ВВС, в том числе такие, как взаимодействие авиации с Сухопутными войсками. Оно имело огромное значение при проведении как оборонительных, так и наступательных операций. По масштабам и характеру его можно разделить на стратегическое, оперативное и тактическое.

Стратегическое взаимодействие организовывалось Ставкой ВГК. Она определяла силы и задачи ВВС, особенно дальней авиации.

Оперативное взаимодействие авиационных объединений с сухопутными войсками и флотом заключалось в согласовании их усилий по месту, времени и задачам с целью достижения наибольших результатов в совместно проводимых операциях. Его организовал и осуществлял командующий войсками фронта.

Тактическое взаимодействие осуществлялось уже в ходе боя. Оно достигалось тщательным планированием, приближением пунктов управления авиационных командиров к пунктам управления общевойсковых командиров, четкой работой радиостанций наведения авиации, своевременным и безошибочным обозначением линии фронта.

По указанию Ставки войска Северо-Кавказского фронта начали готовиться к наступательной операции. В общем плане их главной задачей было уничтожение группировки противника и ликвидация кубанского плацдарма. Конкретно на первом этапе им предстояло прорвать вражескую оборону и к исходу дня овладеть рубежом Красный, Мазепа, Верхний, Адагум и южной окраиной Крымской. К исходу третьего дня требовалось взять населенный пункт Молдаванское и выйти в район Гладковской. В дальнейшем, овладев Верхне-Бакинским, наступать на Анапу и освободить Новороссийск.

Задача была конкретизирована 28 марта. Прорыв обороны поручался войскам 56-й армии, которой командовал генерал-лейтенант А. А. Гречко.

Воздушная обстановка на Северо-Кавказском фронте к началу апреля 1943 года характеризовалась повышенной активностью авиации обоих сторон, увеличением размаха и напряженности борьбы за господство в воздухе.

На аэродромах Крыма и Таманского полуострова были сосредоточены крупные силы вражеской авиации: до 1000 самолетов 4-го воздушного флота, в том числе 510 бомбардировщиков, 250 истребителей, 60 разведывательных и 170 транспортных. В составе группировки находились лучшие соединения фашистской истребительной авиации: 3-я эскадра "Удет", 51-я эскадра "Мельдерс", 54-я эскадра "Зеленое сердце" и другие. Кроме того, для действий на Кубани противник мог привлечь до 200 бомбардировщиков, находившихся в Донбассе и на юге Украины.

Качественный состав вражеской авиационной группировки уже сам по себе свидетельствовал о той важности, которую придавал противник предстоящим боевым действиям.

В состав Военно-Воздушных Сил Северо-Кавказского фронта в начале апреля входили: 250 самолетов 4-й воздушной армии, 200 самолетов 5-й воздушной армии, 70 самолетов авиагруппы ВВС Черноморского флота и 60 самолетов группы авиации дальнего действия. Всего у нас было около 600 самолетов. Как видим, противник имел внушительное превосходство в авиации.

Для более надежного и централизованного управления боевыми действиями двух воздушных армий в начале апреля был создан штаб ВВС Северо-Кавказского фронта во главе с полковником М. И. Дреминым. Командующим ВВС меня назначили несколько раньше. Общее руководство и координацию действий авиации Северо-Кавказского, Южного и Юго-Западного фронтов осуществлял представитель Ставки Верховного Главнокомандования командующий ВВС Красной Армии маршал авиации А. А. Новиков.

По своей численности штаб ВВС фронта походил больше на небольшую оперативную группу. Кроме полковника М. И. Дремина в нее входило еще несколько офицеров, в том числе начальник оперативного отдела полковник Б. А. Агеев. Вместе со штабом я переехал из Тбилиси в Краснодар.

Перед ВВС стояли тогда три основные задачи: завоевать господство в воздухе, охранять свои наземные войска от налетов вражеской авиации; бомбовыми и штурмовыми ударами по противнику содействовать обороне наших частей в районе станицы Крымская. Разумеется, все перечисленные задачи предстояло решать в комплексе, поскольку они взаимосвязаны. Но ключевой из них была первая. Господство в воздухе облегчало и прикрытие войск и поддержку их во время наступления.

Готовясь к наступлению, мы провели большую работу по организации четкого взаимодействия фронтовой авиации с ВВС Черноморского флота, распределили объекты совместных ударов, время нанесения их, наметили, какие истребительные подразделения можно передать в оперативное подчинение командующему Военно-Воздушными Силами флота. Для управления всей авиацией Северо-Кавказского фронта создали вспомогательный пункт управления воздушной армии (ВПУ). Развернули его в районе станицы Абинской, где находился КП фронта. Для более тесного взаимодействия наметили послать своих представителей в стрелковые дивизии.

В указанный период, как и во всех последующих операциях, вплоть до лета 1943 года, большую работу на ВПУ вел полковник А. Н. Ильенко - хорошо подготовленный и опытный оператор, бывший начальник штаба 229-й истребительной дивизии. Вторым заместителем начальника оперативного отдела К. Н. Одинцова назначили полковника А. П. Кардаша. Он постоянно находился в штабе, занимался вопросами планирования, ставил боевые задачи и следил за их выполнением. Полковник Ильенко, наоборот, - безотлучно пребывал на ВПУ. Хорошо зная потребности наземных войск, он поддерживал постоянные контакты с командующими общевойсковых армий и их штабами, что во многом обеспечивало четкость взаимодействия авиации с войсками. Если быстро меняющаяся обстановка осложнялась, А. Н. Ильенко не терялся, самостоятельно принимал смелые и разумные решения.

К тому времени в штабе воздушной армии произошли некоторые изменения. В управление ВВС Красной Армии убыл полковник Г. А. Дроздов. Вместо него начальником разведывательного отдела назначили подполковника В. Ф. Воронова. Новое назначение получил и полковник К. А. Коробков. Начальником войск связи стал подполковник С. А. Лебедев. Надо сказать, что оба офицера, быстро сориентировавшись в обстановке, сразу же включились в работу.

Неподалеку от ВПУ мы расположили пункт управления истребительной авиацией, которым руководил генерал А. В. Борман. Там находилась главная радиостанция наведения. В этом же районе были развернуты и четыре вспомогательные.

Для командиров авиационных полков и дивизий были организованы выезды на главную станцию наведения. Наблюдая за воздушными боями, они быстрое подмечали все положительное и отрицательное в действиях подчиненных.

Одновременно шла подготовка летчиков. Мы провели дивизионные летно-тактические конференции, на которых было изучено все передовое и поучительное из накопленного в предшествующих операциях. Лучшие мастера воздушного боя А. И. Покрышкин, Д. Б. Глинка и Б. Б. Глинка, В. И. Фадеев, Г. А. Речкалов, В. Г. Семенишин и другие поделились своим опытом с молодыми авиаторами. Порой разгорались теоретические дискуссии по тем или иным проблемам. Предметом споров чаще всего служили вопросы тактики: какой прием борьбы, какой метод атаки наиболее выгоден в данной конкретной ситуации воздушного боя. Бывало и так: пара или четверка ведут поединок, а остальные с земли наблюдают за их действиями. Таким образом, на практике проверялись суждения и предложения людей, вырабатывалось единое мнение о всех новинках. Много полезных рекомендаций по тактике было узаконено, и летчики руководствовались ими как уставными положениями.

После конференций прибывшие к нам новички приступили к полетам, а затем стали проводить учебные бои. В роли их наставников на первом и втором этапах выступали наиболее опытные летчики.

Несмотря на повседневную напряженную боевую учебу, во всех частях проводилась партийно-политическая работа. Ее организовывал и направлял мой заместитель по политической части генерал Ф. Ф. Веров, прибывший к нам на место генерала В. И. Алексеева, отозванного в распоряжение Главного политуправления Красной Армии.

В полках читались лекции и доклады, проводились беседы и политинформации. В них шла речь о повышении боевой активности летчиков, о дальнейшем улучшении качества обслуживания полетов инженерно-техническим составом, о бесперебойном снабжении авиачастей всем необходимым. Армейская печать широко пропагандировала героические подвиги авиаторов. Все это еще больше мобилизовывало авиаторов на успешное выполнение поставленных задач.

4 апреля войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление. Впереди действовала 56-я армия. Преодолевая упорное сопротивление врага, ее соединения продвинулись до железной дороги, что восточнее Крымской. Но к концу дня погода резко ухудшилась. Из-за сильных ливней видимость сократилась до 500 метров, и артиллерия, поддерживавшая пехоту, не смогла вести прицельный огонь. На следующий день реки Адагум, Вторая и Абин вышли из берегов, размыли дороги. Транспорт и артиллерия остановились, наступление застопорилось. Атаки, предпринятые 6 апреля, успеха не принесли.

14 апреля войска фронта возобновили наступление. Попытки 9, 37 и 58-й армий прорвать вражескую оборону оказались безрезультатными. Несколько удачнее на первых порах сложилась обстановка в полосе действий 56-й армии. Преодолев сопротивление противника, ее войска почти вплотную подошли к станице Крымская. Но вскоре и здесь наступление застопорилось. Гитлеровцы бросили в бой свежие силы: более двух полков пехоты, 60 танков, до 600 бомбардировщиков. Наша авиация, значительно уступавшая в численности вражеской, не смогла предотвратить всех ударов немецких бомбардировщиков.

Трое суток враг непрерывно контратаковал наши войска. И это понятно: их наступление в районе Крымской мешало гитлеровскому командованию осуществить операцию по ликвидации плацдарма на Мысхако, начатую еще 6 апреля. Советский десант, высадившийся на Малую землю, своими активными действиями сковывал значительные силы гитлеровцев.

Не добившись успехов под Крымской, 17-я немецкая армия, чтобы выполнить приказ Гитлера о ликвидации противника в районе южнее Новороссийска, начала наступление на Мысхако. Ее активно поддерживала авиация. Поэтому бои в воздухе приняли невиданный размах, переросли в настоящее сражение.

Особенно крупные налеты на Краснодар и прилегающие к нему населенные пункты гитлеровцы совершали 15 и 16 апреля. Однако эта агрессивность им дорого обошлась: в воздушных боях они потеряли 67 самолетов. Наши потери составили 20 машин.

Вражеские бомбардировщики действовали группами по 30 - 40 самолетов. "Юнкерсов" и "хейнкелей" сопровождали большие наряды "мессершмиттов". Подразделения наших истребителей, сменяя друг друга, постоянно находились над полем боя. Барражировали они на разных высотах, то есть эшелонированно. При появлении самолетов противника часть из них сковывала боем его истребителей, а основные силы обрушивались на бомбардировщиков, уничтожая их или вынуждая к бегству. Поэтому эффективность неприятельских воздушных налетов резко снижалась или вообще сводилась к нулю.

Активные и решительные действия нашей истребительной авиации заставили немецко-фашистское командование увеличить высоту бомбометания до 5000 метров. При этом "мессеры", сопровождающие своих бомбардировщиков, всякий раз стремились затянуть наших истребителей еще выше - примерно на 7000 - 8000 метров. Но и такая тактика не приносила врагу желаемых результатов.

Все его попытки уничтожить массированными ударами важные объекты в районе Краснодара потерпели неудачу. Эшелонирование боевых порядков, умелое применение вертикального маневра и четкое управление боем по радио позволили нашим летчикам одерживать внушительные победы над противником.

Вот несколько характерных примеров, подтверждающих высокую выучку и тактическую грамотность бойцов 4-й воздушной армии.

Четверка истребителей Як-1 во главе со старшим лейтенантом И. М. Горбуновым прикрывала наземные войска. На высоте 2000 метров звено встретило пару Ме-109Ф. Заметив "яков", немцы развернулись и с набором высоты пошли в сторону солнца, рассчитывая ударить по советским летчикам внезапно, сверху. Разгадав замысел противника, Горбунов сразу повел звено на высоту. Поднявшись на 4500 метров, он увидел, что "мессера" находятся на 300 - 400 метров ниже.

Фашисты не ожидали, что четверка "яков" окажется сверху, и это предрешило исход воздушного боя. Пикируя под большим углом, Горбунов зашел в хвост паре Ме-109 и первой же очередью уничтожил ведомого. Ведущий попытался уйти крутым пикированием. Четверка Горбунова преследовала его до высоты бреющего полета и все-таки сбила.

Мы уже говорили, что наши истребители эшелонировали боевой порядок по высоте. Но это было лишь одним из условий для достижения успеха. Не менее полезным оказалось и расчленение боевого порядка, то есть увеличение дистанций и интервалов как между самолетами в парах, так и между парами в группе. Такая разряженность обеспечивала и свободу маневрам и хорошее наблюдение за воздухом. Если раньше при полете в плотном строю летчик следил в основном за ведущим, за его маневром, то теперь его внимание сосредоточивалось на осмотрительности, на поиске противника.

Наиболее выгодным боевым порядком при барражировании оказался "фронт". В этом случае обе пары (если рассматривать, например, звено) идут на одном уровне, внешне здесь нет ни ведущей ни замыкающей. Что же дает такой боевой порядок, в чем его преимущество?

Предположим, противник, оказавшись позади звена, атакует левую пару. Правой, чтобы отбить эту атаку, достаточно развернуться всего на 90 градусов. Такая же возможность будет и у левой, если нападению подвергается правая. Даже при одновременной атаке обеих пар в принципе ничего не меняется: правая отбивает врага от левой, левая защищает правую.

При боевом порядке "фронт" интервал между самолетами в парах составлял 200 - 250 метров, а между парами - 800 - 1000 метров; превышение первой над второй - 400 - 500 метров. Если задание выполнялось группами из 8 - 12 самолетов, то они разбивались на две подгруппы и шли с превышением одна над другой на 800 1000 метров. Такой боевой порядок обеспечивал хорошую зрительную связь между отдельными самолетами и парами, взаимодействие между ними, свободу маневра и, повторяю, давал возможность пилоту концентрировать главное внимание на поиске противника. Действуя смело и решительно, летчики одерживали победы над врагом даже при явном его численном превосходство.

Так, пять советских истребителей, возглавляемых штурманом 16-го гвардейского полка гвардии майором П. Т. Крюковым, прикрывали свои войска, барражируя на высоте 2500 - 3000 метров. Когда от радиостанции наведения поступил сигнал "Противник справа", ведущий увидел ниже и правее себя четыре Ме-109. Оценив обстановку, он принял решение атаковать фашистов в одиночку, чтобы не отвлекать всю группу от выполнения основной задачи. Ведомому приказал возглавить оставшееся звено.

Действия Крюкова не имели ничего общего со стремлением похвалиться своей удалью перед подчиненными. Они были продиктованы сложившейся обстановкой, основывались на большом боевом опыте этого замечательного летчика.

Крюков проявил себя еще в боях у реки Халхин-Гол. За мужество и высокое летное мастерство он был награжден тогда орденом Красного Знамени. Да и в Великой Отечественной войне этот скромный, скупой на слова воздушный боец уже успел одержать немало побед над фашистскими асами.

Принимая решение атаковать в одиночку, майор рассчитывал не только на личное мастерство и на преимущества в высоте. Он знал, что в трудный момент каждый летчик группы придет ему на помощь.

Крюков развернулся и пошел в лобовую атаку. Открыв огонь с дальности 100 150 метров, он сбил ведущего. Ведомый сбитого фашиста сразу же бросился наутек. Продолжая схватку с оставшейся парой "мессеров", майор вскоре одного из них тоже вогнал в землю. Удалось ему подбить и второго. Крюков преследовал его до тех пор, пока не наткнулся на сильный зенитный огонь противника.

Через некоторое время наземное командование подтвердило результаты воздушного боя. Победителю этого неравного поединка объявили благодарность. В дальнейшем майор Крюков одержал немало побед над врагом. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 мая 1943 года ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Самым искусным мастером воздушных боев был командир эскадрильи капитан А. И. Покрышкин. В небе Кубани с особенной полнотой и яркостью проявились его недюжинные способности летчика-истребителя. Среди авиаторов он пользовался непререкаемым авторитетом.

В качестве примера высокого мастерства нашего аса расскажу о двух воздушных боях, проведенных им 12 апреля в районе Краснодара. Восьмерка наших истребителей во главе с Александром Покрышкиным прикрывала войска, барражируя на высоте 1500 - 2000 метров. Боевой порядок состоял из двух четверок, эшелонированных по высоте до 500 метров и в глубину на 600 - 800. Нижнюю (ударную) группу возглавлял сам комэск, верхнюю (группу прикрытия) - младший лейтенант А. Науменко.

Шестерка Ме-109, оказавшись при встрече выше звена Покрышкина, пошла в атаку. Гвардейцы приняли бой. С дистанции 800 метров капитан открыл стрельбу и передал команду Науменко нанести удар по противнику сверху. Обстановка изменилась мгновенно. Оказавшись под сильным огнем снизу и сверху, фашисты не выдержали и стали уходить со снижением. Покрышкин устремился в погоню, а для обеспечения своего тыла приказал младшему лейтенанту Науменко следовать сзади и выше. Предусмотрительность комэска оказалась очень разумной. Шестерка "мессеров", с которой летчики начали бой, оказалась лишь частью группы вражеских истребителей. На помощь ей пришла еще четверка Ме-109. Выскочив из облаков, гитлеровцы рассчитывали нанести внезапный удар. Но их вовремя заметили другие летчики группы Покрышкина и стремительно атаковали на встречно-пе-ресекающихся курсах. В результате сержант Савин сбил одного, а сержант Сутырин подбил другого "месса". Капитан Покрышкин и старший лейтенант Г. Речкалов, настигнув шестерку Ме-109, тоже сбили по одному самолету. Потеряв, таким образом, четыре машины, фашисты поспешили выйти из боя.

Покрышкин собрал группу и продолжал прикрывать свои войска. Вскоре он заметил, что невдалеке идет жаркий воздушный бой. Немедленно повел свою группу туда. И разумно поступил. Гвардейцы вовремя пришли на помощь четверке наших истребителей, которую теснили восемь "мессеров". Используя запас высоты, они атаковали врага всей группой. Одного "мессершмитта" сбил капитан Покрышкин, второго - младший лейтенант Науменко. Ошеломленные внезапной и стремительной атакой, гитлеровцы растерялись. Воспользовавшись их замешательством, комэск уничтожил еще один вражеский самолет. А когда фашисты начали удирать, Сутырин сумел догнать последнего и тоже вогнал ого в землю.