Четвёртый Рейх

Уже в Библии говорится о семи народах, которые будут участвовать в формировании еврейской крови. Как из такого этнического смешения могло возникнуть столь живое чувство солидарности и верности крови, из-за чего еврейский народ считается одним из самых больших расистов в истории, остаётся загадкой. Ответ во всех отношениях заключается в том, что евреи — это не раса, а просто народ.

Иудаизм — это вина без искупления. Даже крещение и распятие не меняют еврейской природы.

Мы видим, что силы, направленные на подавление последних плотин, концентрируются на двух полюсах: на Востоке – в России, на Западе – в Америке. Марксистский экономический миф не является основой. Основа – отрицание всякой ценности духовного и трансцендентного порядка, распад индивидуума в коллектив. Механизация становится центром нового мессианского обещания о создании человека-массы.

И если фашистская Италия среди различных западных стран первой, кажется, смогла преодолеть тупик и выступила с призывом к реакции против вырождения материалистической и капиталистической цивилизации, против эгоизма тьмы среди зол западного империализма и, наконец, против социальной идеологии, то мы можем предположить, даже без тени увлечения шовинизмом, что Италия также будет на переднем крае сил, которые будут руководить будущим миром и восстановят превосходство белой расы.

Конечно, чтобы прийти к такому, нужно попытаться ограничить и устранить некоторые расовые компоненты, которые присутствуют в итальянской расе в широком смысле, так же, как и в семитско-средиземноморских. И такая работа по отбору, безусловно, будет нарушена и даже сведена на нет, если будет позволено ввести в итальянскую расу новую еврейскую кровь. Отсюда и целесообразность мер, принятых фашизмом против смешанных союзов. Но истинный план несовместимости лежит выше, что признаётся и фашистским законодательством, которое, помимо общего заявления о том, что еврейская раса отличается от итальянской, запретило иудаизм на основе соображений, касающихся не столько чисто биологических данных, сколько политического и духовного аспекта – аспекта, связанного с "делами", осуждающего растворяющее действие иудаизма и, наконец, его чисто антифашистские наклонности. Это равносильно признанию того, что несовместимость — это, прежде всего, дух, традиция.

Ритуал — это жертвоприношение, наделяющее тех, кто его осуществляет, психическим зарядом. Благодаря ритуалу те, кто его отправляют, не только остаются на всю жизнь превосходящими, почитаемыми и внушающими страх, но и передают эти качества потомкам. Войдя в кровь как трансцендентное наследство, оно станет свойством расы, для которой обряд посвящения будет постепенно становиться активным и эффективным в индивидуальном.

Как в Китае, так и в Греции и Риме патрициат определялся, по существу, владением и осуществлением обрядов, связанных с божественной силой прародителя – обрядов, которыми не обладали плебеи. Плебеев характеризовало одно выражение: они без обрядов, они никому не воздают почести – gentem non habent. По этой причине в Риме в глазах патрициев образ их жизни и союзов приравнивался к образу жизни животных.

Идеи, которые мы здесь представим, могут иметь исторический и ретроспективный интерес, поскольку конъюнктура, которая могла бы дать им даже конкретную и актуальную ценность, в то время, когда мы пишем, больше не существует. Мы правильно сформулировали и защищали их в период, когда в Италии и Германии появились движения обновления и реставрации, которые, хотя и выступали против самых острых форм современной политико-социальной бунтовщины, против коммунизма и против демократии, также характеризовались стремлением к возвращению к истокам и, кроме чисто политических примеров, ставили проблему мировоззрения, служащего основой для формирующего и выпрямляющего действия для людей обоих народов.

То же самое во многом касается социальной и культурной интеграции негров, которая распространяется в самой Европе и которая даже в Италии исподволь подкрепляется действием, в частности, иностранных фильмов (где негры и белые люди кажутся фрагментированными в социальных функциях в фигуре судей, полицейских, юристов и т. д.), телевидения, шоу с негритянскими танцорами и певцами, выступающими вместе с белыми, чтобы широкая публика постепенно увлеклась распущенностью и потеряла остатки естественной расовой чувствительности и всякого чувства дистанции. Фанатизм, который вызвал эту бесформенную, кричащую массу плоти, представляющую собой негритянку Элла Фицджеральд во время её выступлений в Италии, является явлением столь же печальным, как и показательным.

В газетах не пишут, что, по некоторым подсчётам, к 1970 году половина нового населения Манхэттена будет принадлежать к расе негров. Наблюдается негризация, смешение и регресс белой расы перед лицом более плодовитых низших рас.

Как мы часто отмечали, евреи характеризуются готовностью вступать в течения, протекающие по сомнительным или уже дегенеративным направлениям, чтобы благодаря своему вкладу всё это привело к безусловно разрушительному и загрязняющему результату.

Сегодня нужно поставить точку. Италия и Германия оказались связанными судьбой. Объединившись в борьбе с обычными противниками, завтра, после победы, они будут работать над восстановлением нового европейского порядка и новой цивилизации, но одной из важнейших предпосылок для этой восстановительной работы будет расовая доктрина. Что сделал итальянский расизм до сих пор? Мы не хотим обесценивать то, что было предпринято и достигнуто в порядке решения самых насущных проблем, особенно в практической сфере. Но если сегодня уже ощущается разница перед лицом блаженной невинности, которое в этом отношении было общим в Италии, то столь же отчётливо ощущаются проблемы, которые ещё даже не были затронуты. Реакция того или иного человека на расистские идеи является своего рода барометром, который показывает нам количество расы, присутствующей в этом человеке. Сказать "да" или "нет" расизму — это не интеллектуальный разрыв, не субъективная и произвольная позиция, как считают многие. В ком ещё живёт внутренняя раса, тот говорит расизму "да"; а тот, кто внутренне побеждён анти-расой, будет выступать против расизма и искать в каждом лагере алиби, которые оправдывают его неприязнь и дискредитируют расизм.

Таким образом, можно будет запретить роман, драму, фильм, идеологическую систему и т. д., когда вы поймёте, что автор еврейской расы. И это, несмотря на некоторую неизбежную предвзятость, будет хорошо. Но что можно сделать, когда речь идёт об иудаизме, который больше невозможно обнаружить с помощью физической расы, об иудаизме, ставшем из-за заражения и инволюции, ментальным стилем и способом восприятия и действий людей уже "арийской расы"? Рассматривая эту проблему, мы видим, что наши соображения восходят к идее, которую мы изложили ранее, а именно к необходимости интегрировать собственные соображения с расизмом "первой степени", то есть только биологическим, с соображениями расизма второй и третьей степени, который выявляет и различает расу души, а затем и расу духа: говоря сегодня о "почётных евреях" и "культурном большевизме", мы уже начали движение к этому порядку идей, к этому расизму высшего порядка.

Формируется новый человеческий тип, узнаваемый не только по характеру и внутреннему отношению, но, в более молодых элементах, уже и в теле. И этот тип проявляет черты, чрезвычайно связанные с древним арийско-римским типом, нередко при явном отрыве от типа их родителей. Эту расу, новую и древнюю в своё время, можно было бы назвать расой фашистского человека или расой Муссолини.

Всё, что происходит в мире, — это просто выражение инстинкта выживания рас в положительном или отрицательном смысле. Природа не знает труса, слабого или нищего. Природа знает только тех, кто твёрдо защищает свою территорию и дорого продает свою шкуру, а не тех, кто сдаётся без борьбы. Природа жаждет победы сильнейшего и уничтожения слабого, то есть его безоговорочного подчинения.

История изобилует войнами, которые не являются какими-то более или менее жестокими индивидуальными сюрпризами, но формулируются в естественной, действительно очевидной системе обоснованной и длительной эволюции народа. Войны позволяют изменить соотношение сил между различными расами и сбалансировать возможные перепады высот между размерами жизненного пространства и количественными размерами каждого народа. Таким образом, войны являются важной составляющей жизни народов.

Психика массы нечувствительна ко всему слабому и неабсолютному. Как женщина, чувства которой определяются не столько абстрактно рациональными мотивами, сколько некой неопределимой и сентиментальной ностальгией по интегрирующей силе, которая поэтому предпочитает склоняться перед сильным, доминирующим над слабым, так и масса любит тех, кто доминирует над ней.

Каждый человек имеет в расовой иерархии свою роль, которую нельзя изменить. Есть те, кому суждено командовать, и те, кому суждено повиноваться.

Интернационализм и демократия – неразделимые понятия. Просто логично, что демократия, которая внутри народа отрицает особую ценность отдельного человека и ставит на его место количественную ценность, так же действует в жизни народов и вырождается в интернационализм. Если умелые мозги, которые всегда в меньшинстве в одной нации, приравнять ко всем остальным, то постепенно их гены будут подавляться большинством.

Моя педагогика жёсткая. Слабого нужно раздавить. В моих Ordensburgen[1] будет воспитываться молодёжь, которой мир должен бояться. Мне нужна жестокая, властная, непреклонная, безжалостная молодёжь. Она должна учиться терпеть боль. В ней не останется ничего слабого и деликатного. Я не хочу интеллектуального образования. Знание только вредит молодости. Молодость, однако, должна учиться доминировать.

Еврей ещё не основал своей культуры, хотя уничтожал другие сотнями. У него нет ничего своего. Всё, что у него есть, он украл у других. Только арийцы смогли сформировать государства и построить себе будущее. Еврей не способен ни на что из этого. Поскольку он не способен создать своё государство, все революции, которые он совершает, могут быть только преднамеренными.

Еврей — это тот, кто выступает против создания Германского Рейха.

Работа СС была и будет очень тяжёлой. Но однажды её сочтут экстраординарной. Таким образом, вы видите, какой страшной опасности подвергнется Европа, если бы не национал-социалистическая Германия. Действительно, за Сталиным стоит еврейская программа диктатуры пролетариата. Когда война закончится, Европа сможет вздохнуть с облегчением. В тот день, по сути, я (сам Гитлер) изгоню из Европы последнего еврея, и растение восточного коммунизма окончательно вырвут с корнем. Вы не должны питать никакой жалости к тем, кого судьба обрекла на гибель. Как и во всех областях, в области отбора природа – лучший учитель. Те, кто плачет крокодиловыми слезами по евреям, депортированным на Восток, забывают, что евреи – самая устойчивая к климату раса, известная во всем мире.

Восточные территории нужно эксплуатировать и разграблять. Не стоит задумываться о судьбе славян. Они не люди. Необходимо разработать программу, предполагающую моральную и физическую деградацию славянского населения. Необходимо свести их к состоянию животных. И не следует оказывать им медицинскую помощь. Они рабы, звери. Их нужно уничтожить.

В центрах моего нового порядка будут воспитывать молодёжь, которая будет наводить страх на весь мир. Мне нужна молодёжь, которая творит великие дела, властная, смелая, страшная. Молодёжь должна быть именно такой. Хищное животное, свободное и властное – вот чем должны сиять её глаза. Молодые люди должны научиться ощущению господства. Они должны научиться побеждать страх смерти в самых сложных испытаниях.

Будущая немецкая молодёжь должна быть стройной и проворной, быстрой, как борзая, прочной, как кожа, и твёрдой, как сталь Круппа. У неё не должно быть никакой культурной подготовки. Знания портят мою молодёжь. Активная, решительная и властная молодёжь — вот чего я хочу.