«Небогат выбор из гнилых яблок» — 3: Гипотезы Эвакуации

Партиарх призадумался.

— Труп нужен, — сурово молвил он наконец.

— Нужен… — сокрушенно подтвердил нарком инквизиции.

Евгений Лукин

Приходится признать, что задавать «неудобные» (т. е. правильные) вопросы оппонентам у неомарловианцев получается куда лучше, чем строить собственные реконструкции. Самое уязвимое их место, конечно — труп, которым якобы подменили беглого «поэта и шпиона». Во-первых, бесхозные трупы, несмотря даже на чуму, отнюдь не валяются на лондонских (а тем более на дептфордских) улицах, как окурки (и это было, например, огромной проблемой для анатомических театров); случаи же пропажи людей в Лондоне вообще единичны[57]. Вероятно, столь опытные и беспощадные люди, как наша «Дептфордская троица» (и в особенности Фрайзер, с его криминальными связями) сумели бы всё же раздобыть мертвое тело, но это, как говаривал Венечка Ерофеев, «целое занятие жизни» — а вовсе не «как с куста».

Во-вторых (что, может быть, даже важнее), труп — штука тяжелая, некомпактная и крайне неудобная для транспортировки, а битком набитый респектабельными постояльцами дептфордский пансион — и не уединенный хутор (вдали от чужих глаз), и не притон в Ист-Энде (где глаз сколько угодно, но они приучены не таращиться куда не просят). И когда читаешь, например, версию Питера Фэри (2005)[58] — вполне убедительную ровно до этого момента! — воображение услужливо рисует заговорщиков, катящих через английский парк вокруг пансиона тележку с «несвежим трупом», прикрытым сползающей в самый неподходящий момент мешковиной, обмениваясь репликами о погоде с прогуливающимися по дорожкам джентльменами и вдовицею… Сцена отлично смотрелась бы в черной комедии, но вот с детективом явно диссонирует.

Самое, конечно, разочаровывающее — что неомарловианцы не сумели толком разыграть даже те козыри, которые приходят им на руки сразу при раздаче карт. Между тем, например, правильный ответ на их собственный, резонный, вопрос: «Чего они там выжидали 10 часов?» позволил бы им — ПОПУТНО!! — решить проблему и с жюри присяжных (которое ОЧЕНЬ мешает всем их построениям, и которое они вынуждены, чтобы свести концы с концами, превращать в фактических соучастников заговора — на чем вся секретность сразу летит к черту). Так вот: следите за руками!

Ну, первая причина тут (в рамках любой из гипотез эвакуации) никаких сомнений не вызывает: они просто терпеливо ждали условленного сигнала снаружи: «Окно на границе готово, велкам». Но была и вторая — более простая, но менее очевидная: они ждали вечера — СУМЕРЕК. Предъявлять первым свидетелям фейковый труп с кинжалом в глазу (в качестве «отвлекалочки внимания») следует, разумеется, в полутемной комнате (именно в полутемной: в темнотище, при свечке — уже подозрительно). Дальше — совсем замечательно: коронера (хоть королевского, хоть местного) пришлют на место не раньше завтрашнего вечера, а скорее всего — послезавтра, так что есть целый день на то, чтобы слух: «Слышь, кум, чо деется-то: у вдовы Булл давеча лондонского атеиста зарезали! — Ну, брат, атеисты — они такие!..» достиг ушей каждого жителя городка. И к моменту формирования коллегии присяжных ни у кого из жителей уже нет сомнений, что покойник — тот самый «лондонский атеист» (а с чего бы вдруг было иначе?); а если вдруг у кого и шевельнется тень подозрения — выставлять себя дураком перед соседями, вопя «Пожар!» на пустом месте, провинциал никогда в жизни не станет.

Так что вовлекать в заговор не только местных, но и Данби (который с Марло наверняка тоже лично не знаком) нет никакой нужды вообще; мелкую же подрихтовку состава коллегии (на случай чего непредвиденного) вполне способны обеспечить собственными силами тамошние «авторитеты» — Уолсингем с Фрайзером… Да, разумеется: серьезнейшая проблема происхождения самогО «левого» трупа от этого никуда не делась — но всё-таки ТАК жить стало полегче, согласитесь!

Ну и вторая серьезная проблема — «соучастие сотрудников двух враждебных Контор, сесиловской и эссексовской» — неомарловианцами решается ничуть не лучше, чем сторонниками «заговора-и-убийства». И тот же Фэри (2005), с его замечательной формулировкой: «Если Бёрли с Сесилом — откуда там Скерес с Фрайзером, а если Эссекс — откуда Поули и Элеонора Булл?» сам отвечает на свой вопрос крайне неубедительно. Чтобы свести концы с концами, ему приходится «разжаловать» Скереса в мелкие подручные Фрайзера (каковая манипуляция позволяет ему вообще убрать со сцены «МИ-5» и Эссекса с Бэконом) — и это выглядит как откровенная «смена правил игры в конце второго тайма». Что в детективе категорически запрещено законами жанра.

Далее. Тут слово опять Евгению Лукину: «По молодости лет, когда ведешь несколько дел сразу, рано или поздно начинает мерещиться, что расследуемые тобою преступления — взаимосвязаны. Часто даже возникает соблазн слить все эти дела воедино и, скажем, с пристрастием допросить растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке… Некоторые, кстати, так и делают». Воистину так! Именно в эту ловушку и попадают, раз за разом, неомарловианцы: им мерещится, будто абсолютно любые события в окрестностях того дептфордского пансиона непременно должны иметь связь с убийством Марло. В результате, начав складывать пазл и (разумеется!) обнаружив «лишние детали», они принимаются впихивать их насильно — ну и разламывают в итоге вообще всю конструкцию.

Поначалу-то марловианцы разумно следовали золотому правилу поведения на допросе: «Избегай прямой лжи и лишних подробностей», всего лишь дружно (и небезосновательно) указывая на Уолсингема как на организатора эвакуации: «Томас Уолсингем действовал как истинный и верный друг и использовал все свое мастерство, изобретательность и опыт в шпионаже, чтобы устроить фальшивое убийство, используя Фрайзера, Поули и Скереса в изящном сюжете: заменив [Марло на] другое тело, лицо которого было изуродовано раной, чтобы позволить Марло сбежать» (Рейт, 1994: p. 113)[59]. Такими «мелочами», как происхождение того «тела, лицо которого было изуродовано раной» они не заморачивались: «То, что кто-то был убит в Дептфорде, и что этот неизвестный убитый был подложно выдан за Марло, нашего поэта, не вызывает сомнения (Гофман, 1955: p. 224)»[60].

Но поскольку вовсе уж уйти от вопроса про труп было нельзя, на сцене у марловианцев появился некий «неизвестный матрос», убитый организаторами инсценировки: поди проверь! Что, конечно, сразу вызывает в памяти всё тот же «Остров сокровищ», «стрелку» капитана Флинта:

«— Это моряк, — сказал Джордж Мери, который был смелее остальных и внимательно рассматривал сгнившие лохмотья. — Одежда у него была морская.

— Конечно, моряк, — ответил Сильвер. — Полагаю, ты не надеялся найти здесь епископа».

Замечательная идея — труп щеголя Марло в демократичной «морской одежде»… Или вот — спешное переобувание жмурика в кустах за пансионом… Стоп-стоп-стоп: идею черной комедии мы с вами, вроде бы, уже отвергли, так что давайте-ка обратно, в нормальный детектив!

…Вы таки будете смеяться, но «неизвестный матрос» — это (в смысле правдоподобия) «было еще повидло»… Не так давно неомарловианцы решили-таки «допросить с пристрастием растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке». Дэвид Мур (1996)[61] открыл, что за день до убийства Марло неподалеку от Дептфорда был «внезапно и секретно казнен» религиозный диссидент и проповедник Джон Пенри, «человек тех же лет и того же [социального] статуса, что и Марло»; вот его-то трупом, по мысли Мура, и подменили на следующий день ускользнувшего «поэта и шпиона».

В деле Пенри действительно есть любопытные детали и совпадения. Он был приговорен к смерти (среди пунктов обвинения — публичные утверждения, что «королева впала в ересь», т. е. госизмена там шла без вариантов, плюс еще и валлийский сепаратизм) 21 мая — почти сразу после вызова Марло в Тайный совет. Смертник написал письма Эссексу и Бёрли о своей невиновности; Бёрли, как мы уже говорили, при возможности старался смягчать приговоры подобным «религиозникам» (не испытывая к ним никаких теплых чувств), однако тут он, похоже, просто не успел. 25 мая прошение о помиловании было официально отклонено, семья получила уведомление о казни — которая, однако, была внезапно отложена (работа Бёрли?..). Витгифт с Пакерингом, однако, не дремали, и подписали ордер о казни прямо на заседании Тайного совета 29 мая.

Пенри тут же вывезли в район церкви Св. Фомы в Уотеринге по Старой Кентской дороге, где традиционно как раз и вешали такого рода публику (подальше от глаз их лондонских единоверцев) — и исполнили. Место захоронения казненного (как и положено) никому неизвестно, а Уотеринг тот, со своими стационарными виселицами, расположен буквально в нескольких милях от Дептфорда, так что…

Мур отвергает реконструкцию Николла (что убийство Марло было организовано графом Эссексом и исполнено Скересом, как эпизод в его борьбе с Рэли). Всё было наоборот! — Эссекс с шефом своей секретной службы Бэконом организовали вовсе не ликвидацию, а как раз эвакуацию: «Хорошо известный идеализм графа и его энтузиазм по части литературы делают его куда более вероятным организатором побега Кита, нежели его убийства»; исполнителем же плана (включая и транспортировку трупа в Дептфорд, «под покровом тьмы») он назначает Скереса.

Фэри идею Мура с казненным диссидентом принимает на ура, только вот Скерес как исполнитель ему решительно не нравится (ему ведь как раз необходимо полностью убрать со сцены Эссекса и Бэкона с «МИ-5»), так что почетную миссию оприходовать повешенного и доставить его в Дептфорд он возлагает… лично на коронера Данби! Который, надо полагать, вручил экзекуторам бумажку: «Что сделано подателем сего, сделано по моему приказу и на благо…» — и поверх зачеркнутого«…Франции. Ришелье» было криво вписано«…Англии. Бёрли»…

Дырки в этой версии можно отыскивать во множестве (начиная с привязки точного, требующего скрупулезной синхронизации «по минутам», плана операции к такому принципиально неконтролируемому фактору, как настроения врагов, Витгифта с Пакерингом) — но этого, по нашему мнению, совершенно не требуется. А достаточно просто снять с полки учебник по криминалистике, показать неомарловианцам неаппетитную фотографию — как выглядит труп повешенного, и спросить у них елейным голосом: «Вы и вправду надеетесь впарить присяжным позавчерашнего висельника вместо вчерашнего зарезанного? Людям, которые превосходно знают, как выглядят висельники — регулярно наблюдая публичные шоу с этим реквизитом? Это не шутка, нет?..» Ну, про отсутствие даже тени портретного сходства между этими двумя персонами (чьи изображения вполне общедоступны) и говорить излишне.

Ей-богу, вернули б они уж лучше «неизвестного матроса»[62]… А совпадение места-времени смерти — ну, совпало. Можно даже обыграть в каком-нибудь литературно-философическом эссе.

Или вот, еще любопытное совпадение. Мы уже упоминали, что в Дептфорде (там собственный порт, отдельный от Лондонского — что удобно во многих отношениях) базировалась «Московская компания», торговавшая с Московией (и не только) под личным патронажем Бёрли. Компания имела монополию на поставки русской пеньки (вполне себе стратегический товар той эпохи) для флота — как Королевского, так и прочего, лихо занималась попутной контрабандой (не обижая и Куратора…), ну и, естественно, возила на своих кораблях кого скажут и куда скажут, не задавая лишних вопросов. Хозяйка нашего пансиона, миссис Булл, приходилась кузиной лорду Бёрли (и тот собственноручно вписал в текст завещания: «моя любимая кузина» — что совсем не то, что просто «кузина», коих бессчетно), а муж ее, покойный мистер Булл, был довольно крупным чином в Компании.

А еще в той Компании служил капитаном некий Энтони Марло, которого аттестуют как «дядю Кристофера Марло»[63]. Так вот, корабль означенного дяди отплыл из Дептфорда аккурат 1 июня, причем, вроде бы, задержавшись на несколько дней с тем отплытием… И разве из этого не следует, что на борту наверняка был еще один, неучтенный, пассажир?

Увы — вовсе не следует (хотя и исключить такое нельзя). К этому «подтверждению гипотезы эвакуации» можно цепляться и по мелочам (капитан Энтони был из северных, Йоркширских, Марло, а драматург Кристофер — из южных, Кентских, так что «дядей и племянником» они друг другу приходились лишь в крайне расширительном понимании; в действительности родство там было — даже не седьмая, а двадцать седьмая вода на киселе), но проще сразу перейти к главному.

Если эвакуация и вправду имела там место, это могло быть только многоходовой, эшелонированной операцией серьезной Организации (разведслужб или мафии) — но никак не «семейной самодеятельностью» в духе авантюрных сюжетов Дюма или Гая Ричи. А в операции такого уровня сложности, раз уж там планировалось (и удалось!..) раздобыть свеженький труп и нейтрализовать королевского коронера с жюри присяжных (как conditio sine qua non), собственно корабль для отхода — это уже сорок восьмой по важности пункт в плане. И на выбор такого корабля дальнее родство эвакуируемого с капитаном влияет, соответственно, в сорок восьмую очередь.

Так что — да, совпадение любопытное, но особого (никакого?..) значения как доказательство оно не имеет. Опять та самая «лишняя запчасть».

Одна из любимых тем у конспирологов-марловианцев — похороны Марло: его-де поспешно закопали в общей могиле (тут, конечно, так и виснет на кончике языка: «…будто распоследнего Моцарта») и место погребения величайшего литературного гения никому неизвестно (вообще-то отлично известно: кладбище при церкви Св. Николая, и могила была безымянная, а не общая — что сильно разные вещи, и есть нормальная церковная запись). Но главное-то, главное: у Марло ведь было великое множество друзей и родственников — отчего же никто из них не почтил свои присутствием похороны, а?

Логика — потрясающая! То есть надо понимать так, что ко всем тем родственникам-друзьям, ни единого не пропуская, заявились сотрудники «Интеллигентной службы» с инструкцией: «Мы тут послезавтра будем в Дептфорде инсценировать убийство вашего родича-кореша, такшта в Дептфорд тот — ни ногой!»

Если же отставить хи-хи, то ответ на эти «каверзные вопросы» прост, как огурец. Вокруг, вообще-то — чума, все норовят сидеть по своим норкам, стараясь поменьше общаться; дело происходит не в Лондоне, а где-то там у черта на куличках, в каком-то Дептфорде; что ж до семьи, так она вообще в Кентербери — туда 60 миль по Дороге пилигримов; так что при тогдашней информационной связности и скоростях перемещения — было бы скорее странно (и подозрительно…), если б кто-то успел на те похороны.

При этом конспирологи — как уж водится! — не обращают внимания на по-настоящему странные обстоятельства, настоятельно взывающие к объяснениям. Вместо того, чтобы рассуждать об абстрактно-собирательных «друзьях и родственниках», проигнорировавших похороны, им следовало бы назвать одно конкретное имя: Томас Уолсингем. Вот этот-то, будучи точно в курсе дела и обитая «в двух полетах стрелы» от места событий — отчего не улучил минутку хоть как-то отметиться вокруг похорон своего друга (вариант: любовника)? Ладно бы еще само погребение — мало ли какие могли быть в тот конкретный момент конкретные личные обстоятельства (или оперативные соображения), но уж камешек-то на могилу можно было потом (потом — это через пару недель, как шум стихнет) поставить, а? Анонимно, или там через подставных лиц — «Киту, от друзей и коллег», к примеру…

Так вот: Уолсингем, без сомнения, просто не мог не приложить руку к Дептфордским событиям, чем бы они ни были — эвакуацией или ликвидацией, причем доводы можно, при желании, отыскать в пользу обоих вариантов. Но есть, пожалуй, один, строго определенный (и не слишком очевидный…) угол зрения, под которым поведение сэра Томаса (а конкретно — отсутствие надгробья) выглядит реально сильным доводом при выборе одной из этих гипотез… Впрочем, не станем превращать подсказки (коих и так уже сделано предостаточно) в спойлеры.

…Ну вот, собственно, и всё. Теперь читателю уж точно известны все факты, необходимые и достаточные для складывания нашего детективного пазла. Будучи верными последователями Агаты Кристи, мы не прячем никаких тузов в рукаве (чем регулярно грешит, например, другой классик, Рекс Стаут). И робко надеемся, что Жозефина Тэй со своей великолепной «Дочерью времени», незримо стоявшая за нашим плечом на протяжении всего это расследования, благосклонно кивнет нам из своего ареопага…

…Что-что? «Так кто же всё-таки убил-то? И почему?» Ну, знаете!.. Прям даже и не знаем, что вам посоветовать — кино вот, разве что, поглядеть, каковое для нас по-прежнему «важнейшее из искусств»…

Загрузка...