Чистильщик

Глава 5

Спорить со своим куратором не стал. Тем более, до чёртиков интересно схлестнуться с рукопашницей-чемпионкой. Но Мышка, скинув армейскую куртку, сразу удивила. Печать на её руке разгорелась, напитанная силой. Это уже не просто мордобой, а с применением Дара намечается!

— Приссал, мальчик? — совсем не по-княжески поинтересовалась она, увидев мою реакцию. — Тупо лапками размахивать — это многие могут. Хочу посмотреть, насколько ты хорош в реальном бою. Не пужайся сильно, убивать не буду. У нас, вообще-то, дежурство и нужно быть в форме в любой момент.

— Да у меня, если честно, не испуг, а чисто эстетическое огорчение. Такую красоту портить буду, — в том же духе ответил я, напитывая свою Печать силой.

На самом деле, внутри не было никакой дурашливости, что сквозила в голосе. Бой с применением Дара всегда чреват последствиями. Один неосторожный удар и счастливца будут долго откачивать. Невезучего — хоронить. Судя по всему, Мышка уверена, что не покалечит меня, основываясь на своём внушительном опыте. Опыт есть и у меня, но не в этом теле, привыкшем работать либо в тренировочном режиме, либо на убой.

Эта неуверенность и сыграла поначалу со мной злую шутку. Несмотря на энергетическую рубашку, капрал несколько раз смачно пробила её, заставив меня отлететь к самому дальнему по диагонали углу спортивного зала. Потом полёт повторился ещё пару раз под её ехидные замечания. Наконец, перестав заниматься внутренним мозгоклюйством и подстроившись под манеру боя Мышки, я тоже смог достойно ответить.

Она, оказывается, тоже может красиво летать. И ещё злиться. Уже не слышу её комментариев. Только в воздухе мелькают руки и ноги, напитанные силой. Кажется, бьёт, не сдерживая себя. Как с равным бойцом, а не с учеником в спарринге. Отвечаю ей тем же, но не включая доставшееся от Безумного Генерала ускорение. Лишнее оно сейчас.

Мы оба Полных Мастера, оба имеем колоссальный опыт боёв, поэтому находим недочёты в обороне соперника, постепенно из тупого махача превратив наш поединок в смертельный танец. Кажется, ей это нравится так же, как и мне. Не знаю, что сказали бы сторонние рефери, только идём вровень, постепенно делая из двух бойцов хорошие отбивные.

— Стоять! — раздаётся вопль Аксакала, когда я намеревался произвести удар локтем висок, а Мышка расхреначить моё колено.

Оба замерли, разочарованно глядя друг другу в лицо.

— Капрал! — продолжал разоряться лейтенант. — С курсанта спрос маленький, но у тебя совсем мозги атрофировались⁈ На себя посмотрите! Живого места не осталось, а наше дежурство лишь началось! Быстро в медучасток! Час на восстановление, а потом я сам все конечности поотрываю! Но только вылеченные!

— Нормально, Аксакал! — ухмыльнулась Мышка. — Фотографироваться на плакат в таком виде не рискнула бы, но вдвоём с этим могу и Лорда завалить.

— Я вас самих сейчас завалю! Расстреляю перед строем из говномёта! К лекарям! Быстро!

Похрамывая и поддерживая друг друга, мы гордо удалились в сторону домика с красным крестом на входе. Оценив нас, медсестра в коротком халатике, туго обтягивающем её филейную часть, ойкнула и быстро побежала за лекарем.

— Ты на всех баб так пялишься? — прокомментировала Мышка, заметив мой заинтересованный взгляд.

— Конечно. Если красиво, то нужно наслаждаться совершенством мира.

— Ага. И мысленно трахать, — иронично продолжила она мои слова.

— Только мысленно. На всех меня не хватит…

— Да и не дадут?

— И это тоже. Тут дело в другом.

— И в чём же? — заинтересованно спросила Мышка, явно собираясь размазать мои доводы по стенам лазарета.

— Для нормального мужчины красивые женщины воспринимаются, как произведение искусства. Наслаждаешься, мечтаешь, любуешься, но всё как в музее. Красивых картин много, только не все хочешь иметь дома на стенке, а утром в постели — тем более.

— Ключевое слово «иметь»?

— Не. Ключевое — «наслаждаешься». Если себя ограничивать в этом желании, то можно привыкнуть к равнодушию, и тогда совсем никого хотеть не будешь. Скучная, унылая жизнь. Не знаю, как у вас, но у мужиков почти все поступки от женщин отталкиваются.

— Смотрю, любвеобильный слишком? — не поверила в мою искренность она.

— А чего в этом плохого? Лучше любить многих, чем вообще никого.

— Это не любовь.

— Тоже верно, но не совсем. Вот ты мужчин или женщин любишь?

— Мужиков, естественно.

— Ага! Всё-таки не одного мужчину, а мужиков!

— Не лови на слове. Интересуюсь мужчинами, а своего единственного ещё не нашла.

— Так и я про тоже. Вроде любовь в единственном и множественном числе, но сколько в ней разницы.

— Философ, блин, — усмехнулась Мышка.

— Я — циничный романтик.

— Ага. Худшая половина человечества. От таких все беды. Но боец неслабый. У кого учился?

— Дома, — почти не соврал я. — Папа с малолетства натаскивал.

— Стоит с тобой поплотнее позаниматься. Если останешься в нашей группе… а я почему-то уверена, что останешься… то можешь заработать неплохую репутацию на ведомственных соревнованиях.

— А что сама не хочешь?

— Уже на самом верху была. Азарт пропал, а без него ловить нечего. Тем более, знаю свой потолок, поэтому и осталась на уровне чемпионки Восточного Рубежа. На всеобщих соревнованиях Чистильщиков третье место лишь получила… Вроде почётное, но обидное — не люблю быть не первой.

Дальше наш разговор прервал суровый доктор. Через два часа процедур мы были как новенькие и вернулись в расположение группы. Придя в командирский домик, сразу же наткнулись на Стеллу, которая с недовольной миной на красивом личике заявила, что такие, как я, могут здесь появляться лишь затем, чтобы полы помыть.

— Нормально всё, — перебила её Мышка. — Парень будет с нами.

— Тогда и я своего позову! А потом мамку его, тётку и собаку! Друзей с подружками ещё можно. А чё? Сделаем отдельную пристройку к командирскому домику и заживём цыганским табором!

— Стелл, не заводись, — мягко укорила её моя кураторша. — Я тут Максу устроила проверку в полном спарринге с применением Дара и могу с уверенностью сказать, что скоро он поселится именно у нас, а не среди рядового состава. Так что пусть сразу привыкает.

— Сильно наваляла? — довольно спросила эта блондинистая зараза.

— Ничья.

— То есть? Ничья с тобой⁈ Это как⁈ — удивилась Стелла.

— А вот так! То побоище, что устроил нам при первой встрече, не случайность. Поэтому и говорю, что скоро в нашей группе появится ещё один капрал. Естественно, после того как себя на Рубежах покажет и опыта поднаберется. Если считаешь, что твой подопечный не хуже и тоже сможет выйти на командирский уровень, то зови сюда жить.

— Хм… Я поражена. Ладно. Пусть обживается, но сильно не наглеет, понимая, какую честь оказали. Бельмондо же обойдётся. Хороший мальчик, только ему до погон не один год расти.

Остальные члены группы, узнав, что сама Мышка не смогла выиграть поединок у курсанта, стали смотреть на меня уже не так скептически. Даже пригласили за свой стол, когда настал ужин.

Глядя на их неформальное общение, сделал определённые выводы. Ребятишки все сложные, с характером. Каждый считает себя наикрутейшим и не прогибается под других. Даже с лейтенантом ведут себя, словно он не их командир. Но при этом не покидает ощущение спаянной команды, где любой за своего готов глотку порвать.

Безумный Генерал любил именно такие отряды. Я, Максимилиан Гольц, их тоже люблю.

Суточное дежурство прошло достаточно тихо. Никаких тревожных вызовов, но скучать мне не дали. Каждый из капралов решил прогнать новобранца по своей специализации. Если лекарским даром Стеллы и распределением энергии Глыбы я ещё мог оперировать, сильно не раскрывая свои более фундаментальные умения, то Жало посадил меня в большую и глубокую лужу, вывалив столько непонятной технической информации, что уже через пять минут голова распухла, как тыква.

Удивляться нечему: в замке Меринбергов особо не просвещали на этот счёт, а в прошлом мире всё строилось на других принципах. Большой пробел в образовании. Непорядок! Я теперь знаю, что нужно осваивать в первую очередь.

Один Синий не стал меня сильно терзать, а просто рассказал про распорядок жизни группы Аксакала. Провёл по базе, объясняя, что к чему на ней.

— Скажи, — задал я интересующий меня вопрос. — При представлении лейтенант намеренно опустил твою родовою фамилию, ограничившись лишь именем с отчеством. Да и с титулом что-то не всё ясно, а уж про звание и говорить не приходится. По всем показателям, проведя столько боевых выходов и завалив столько Лордов пусть и в составе группы, ты должен сам носить лейтенантские погоны…

— Всё правильно сделал Аксакал, — кивнул Наум Андреевич с позывным Синий. — Позорные факты биографии нужно озвучивать лично. В молодости я вляпался по дурости в одну антиправительственную организацию. Шестнадцатилетнего идиота легко убедили, что самодержавие это плохо и что его нужно свергнуть. Семейка моя — одна из самых богатейших в Российской Империи, поэтому я сам был мальчиком очень небедным. Почти два месяца отдавал свои «карманные» денежки революционерам, покуда их не повязали ребята из Имперской Службы Безопасности. В результате получил пять лет в штрафных отрядах. Ещё легко отделался: могли бы и казнить.

— Легко⁈ — удивился я. — Несколько месяцев подросток в непойми что поиграл, а его практически на верную смерть упекли!

— С одной стороны, ты прав. Но вот с другой… всё не так просто. Я отдал революционной ячейке двести восемьдесят тысяч рублей и был признан её основным спонсором.

— Откуда столько у пацана?

— Я ж сказал — из карманных денег отпрыска очень небедного рода.

— Не хило тебе «на мороженку» давали!

— А то. Но про богатство быстро забыл, сражаясь и набираясь опыта выживания в самых поганых Дырах. До сих пор удивляюсь, что живым остался. Через пять лет, выйдя на свободу, подвёл итоги. Денег нет, идти некуда. Семья хоть и не отказалась официально, но вычеркнула мысленно из своих списков. Да и я её тоже, если честно, вычеркнул — есть причины. Поэтому больше нигде не называю свою фамилию и лейтенанту запретил.

Что делать? То же, что и раньше — воевать с Тварями. Больше всё равно ничего не умею. Трёхлетний контракт у Чистильщиков показался отличным решением. Потом несколько раз перезаключал… Дослужился до капрала. Однажды по недомыслию начальства моя прежняя группа попала в серьёзный переплёт с сильным Лордом. Выжил я один… Ну, как выжил? Врачи почти с того света вытащили.

Вот тут мне и припомнили штрафную группу, выгораживая свои важные задницы. Всю вину свалили на «ненадёжного элемента», подставившего боевых товарищей. Быть бы на виселице, только как раз в это же самое время лейтенант… тогда ещё младший лейтенант Ринат Аксаков формировал свою элитную группу. Не знаю, какими правдами и неправдами, но практически вытащил меня из петли. С тех пор служу у него. Скоро контракт заканчивается, и молю всех богов, чтобы не списали по возрасту или состоянию здоровья.

— Серьёзно… — задумчиво протянул я. — А по тебе, Андреич, и не скажешь, что так круто судьба покидала. По Аксакалу можно вопрос? Что-то он на барона не тянет. И твой рассказ это моё подозрение усугубляет. Нагнуть высших офицеров, которые тебя закопать пытались, это не удел лейтенантика. Тут не каждый полковник вякнуть посмеет. Кто такой на самом деле Аксаков?

— Наш командир. До остального мне дела нет. И тебе советую не лезть в вещи, которые выше твоего понимания, — жёстко осадил меня Синий. — Любопытство излишнее не приветствуется. У нас в группе все имеют свои истории, но они к службе никакого отношения не имеют.

— Понял. Извини.

— Не извиняйся, — миролюбиво хлопнул он меня по плечу. — Все через это проходили. Правда, для тех, кто не сделал правильные выводы, служба в рядах Чистильщиков закончилась быстро. Списаны по разным причинам. Запомни, курсант! У нас реально особенная группа, поэтому не стоит делать две вещи: удивляться некоторым приказам и трепать языком. Думаешь, почему твой дружок до сих пор у нас, а не во вспомогательном комендантском взводе?

— Я у Аксакала за него попросил.

— Плевать ему на твои просьбы. Просто Бельмондо по своему психотипу нам подходит. Ты вроде тоже. У лейтенанта чуйка на нужных людей. Умения, силу, боевые навыки можно натренировать, а вот нутро исправить намного сложнее.

— Теперь понятно, почему Ринат мне чуть в морду не двинул, узнав, кто такой Гога. Получается, я лишние глаза и уши к вам привёл. Сегодня же уберу с базы.

— Опять мимо, Максимка. Недоволен Аксакал был не слугой, а тобой. Что командира не поставил в известность о возможных неприятностях. И Гога пусть здесь пока поживёт. Если сразу его под зад коленом не вытолкали, значит, тоже что-то из себя представляет. Я ж говорю: чуйка у Аксакала. Ещё не раз в этом убедишься.

Сразу после дежурства мы с Жаном поехали на занятия. Припозднились немного, пропустив первую пару, но никто нас с Бельмондо не ругал. На лекциях, правда, оба клевали носом и зевали от скуки. После продуктивных суток муштры на базе Чистильщиков, учебная казалась чем-то детским, ненастоящим. Порадовало лишь тренировочное занятие, которое провёл сам Аксакал, заставив весь класс пропотеть так на полосе препятствий, что влагу просто выливали из армейских ботинок.

— Никогда не любил подобные мероприятия, — признался Жан, когда мы после душа расслаблялись в столовой за кружкой кваса, — но сегодня прям впервые почувствовал, что хочу уделать всех и прийти первым. Смысл появился во всех этих стенках, подвесных брёвнах и натянутых канатах. Побывав у настоящих Чистильщиков, по-другому начинаешь смотреть на них. Это не учебные препятствия, а часть Дыры, в которой придётся сражаться.

— Смотрю, Стелла хорошо тебе мозги промыла. Или это её объёмная грудь так тебя воодушевила? — улыбнулся я, подтрунивая над другом. — Учти! Всё Насте расскажу!

— Сисяндры, не спорю, знатные. Только тут дело в другом… — не принял он моего шутливого тона. — Раньше казался себе крутым. Ещё бы! Виконт! Младший Мастер! Но Стелла мне показала реальный уровень.

— Ты ж хвастался, что с ней один бой на ничью свёл.

— Ага. Потому что сбежал, а капрал догнать меня не смогла. Думал, будет ругать, но она заявила, что грамотно слинять, правильно оценив свои силы, тоже признак мастерства, и поражение засчитывать не будет. Потом определила к рядовым в казарму. Там парни из её поддержки тоже уму-разуму учили. Мыть полы не заставляли, морду не чистили, но рядом с ними косоруким младенцем себя ощутил. Настоящее зверьё… В хорошем смысле этого слова.

— Понял. Ты извини, что к тебе не наведался.

— И правильно сделал. Мне нянька не нужна, Макс. Ну а ты должен быть там, где должен — рядом с командирами. Рядовые казармы — не твоё. Знаю тебя недолго, но уверен, что ты не тот, кто за кем-то идёт. Ты тот, кто ведёт за собой. Прямо с первой минуты знакомства чуйка вопит не хуже Аксакаловой.

— Тебе тоже про неё говорили? — спросил я.

— Ага. Тут вообще многие на лейтенанта как на бога смотрят. А с виду простой парень… Как и ты. Ладно, Макс! — посмотрев на часы и резко осушив свою кружку с квасом, свернул разговор Жан. — Мне на базу Чистильщиков надо. Она теперь мой дом родной, да и Стелла договорилась с одним её обитателем, чтобы подтянул меня по рукопашке.

— Слушай! — вспомнил я. — Гога же без присмотра: все ж командиры разъехались по домам до следующего дежурства!

— Расслабься. Синий, как и я, на базе живёт, так что твой слуга без дела не останется.

— Уф… Прямо гора с плеч. Никак не могу привыкнуть, что у меня такой «питомец» появился. До завтра, Жан, — встал я, протягивая ему руку.

Дома всё семейство Достоевских было в сборе. Редкое явление для последних дней. Оказывается, на подготовительных курсах в Императорскую Военную Академию гоняют так, что у Чистильщиков просто курорт по сравнению с ними. Анна и Воронины приползают с них ближе к полуночи. Но сразу спать не ложатся, ещё несколько часов заучивая большой объём информации, который обязательно спросят на следующих лекциях.

И не дай бог, если не ответишь. В Академию желающих сорок знатных человек на место. Можно, конечно, вне конкурса пройти, только плата за обучение будет почти в четыре раза выше, и не факт, что после первого же семестрового экзамена не выпрут, если не имеешь нужной подготовки. Тут даже миллионы или миллиарды денег предков не помогут.

Анька смотрится шикарно в своём курсантском мундире, сшитом из самых дорогих тканей. У меня аж мурашки по спине пробежали от желания, хотя раньше особо не замечал за собой тяги к женщинам в форме. Мне они больше без формы, точнее, без ничего нравятся.

— Макс! — увидев меня, отставила чашку с чаем в сторону Анна и, подбежав, обняла. — Даже не знала, что так соскучилась по твоей нахальной морде!

— Взаимно, дорогая, — целомудренно чмокаю её в щёчку, не решившись на большее под внимательным взглядом графини.

Потом мы до позднего вечера делились впечатлениями о новом этапе в нашей жизни.

— Засов задвигать не буду, — уже перед самым сном, намекнул я ей, когда мы остались одни.

— Извини, Максим, — виновато посмотрела Аня. — У меня всего лишь один выходной. Даже не выходной, а сокращённый учебный день без домашнего задания на завтра. Очень хочу провести его с тобой, но ещё больше тупо выспаться. Энергии — ноль. Преподаватели в Академии настоящие садисты: выжимают досуха. И это всего лишь подготовительные курсы! Что будет во время настоящей учёбы, даже представить боюсь…

— Нормально всё будет. Ты крутая и всем покажешь, что значит Достоевская! — подавив в себе разочарование, ободряюще произнёс я и, поцеловав девушку, двинулся в свою комнату.

Первое, что увидел… Вернее, первого, кого увидел — Такса. Он лежал на кровати, свернувшись клубком, и, впечатав морду в покрывало, смотрел на меня таким укоряющим взором, что на миг даже почувствовал себя виноватым во всех грехах мира.

Блин! Отдохнул, называется. Чую, что сейчас будет очередной раунд выяснения отношений со свихнувшимся духом-хранителем.