Что не так с солнцем. Забытая история

Глава 5

Было около десяти вечера, когда Кира с покупками вернулась домой. На ручке входной двери она обнаружила висящим свой зонт: Гай, в отличие от нее, не забыл про обмен. Кира улыбнулась, отметив про себя, что он знает, как выбирать парфюм – едва уловимый аромат, немного терпкий и холодный растворялся в воздухе, едва достигая носа. Кое-как удерживая в одной руке пакеты и зонт, она открыла дверь и вошла в свою квартиру. Сбросив ботинки, дотащила покупки до кухни, а потом решила вернуть Гаю его зонт, который она утром так и оставила на кровати.

Дойдя до двери его квартиры, Кира почуяла посторонние запахи и услышала странные звуки, отдаленно напоминающие приглушенные стоны. Сначала она хотела вернуться домой, но грохот и выкрик «пошел ты!» заставили ее передумать.

Дверь была не заперта, поэтому Кира без проблем проникла в квартиру. Планировка здесь отличалась: прихожая переходила сразу в гостиную, а не в кухню, как на втором этаже, так что буквально с порога Кира смогла всё увидеть. Двое мужчин держали под руки Гая, который отчаянно сопротивлялся, а третий бил его в живот и повторял: «Отвечай! Отвечай!»

– Ни с места! Полиция! – выкрикнула Кира и бросилась на того, который бил.

На мгновение все замерли – сработал эффект неожиданности. Как нельзя кстати пришелся зонт, которым Кира наотмашь ударила цель. Гаю хватило этого секундного замешательства, чтобы вырваться и дважды – в челюсть и в живот – ударить одного и пяткой с разворота достать второго. Но парни попались крепкие, и ему тут же прилетел удар кулаком под дых.

Кире с противником тоже не повезло: зонт погнулся, но вреда не причинил. Мужчина с ревом кинулся на Киру, но нарвался животом на ее коленку. Столкновение получилось таким мощным, что он, согнувшись вдвое, отлетел назад, к журнальному столику, но все же устоял на ногах. Уже оправившаяся от первой волны адреналина Кира поняла, что имеет дело с кем-то наподобие вампира: под резким удушливым приторно-сладким ароматом одеколона прятался запах сырого камня, ржавого железа и затхлого дерева.

Кира и ее противник внимательно изучали друг друга взглядами. Землисто-бледный, коротко стриженный брюнет с острым подбородком и по крысиному маленькими красными глазами – впечатление он производил далеко не самое приятное.

– Ты не человек, – наконец изрек он и одним рывком оказался рядом.

Время словно замедлило свой ход. Кира отчетливо видела движение каждого мускула его лица, искаженного яростью. Видела, как он заносит руку для удара. Вдела, как приближается к ее лицу кулак. Видела каждую ямку на белых костяшках. В тот момент она подумала, что если те двое тоже вампиры, то шансов у Гая нет.

На самом деле, все произошло в считанные секунды. Кира едва успела отклониться назад вправо, и кулак пролетел, чуть задев кончик носа. Новый всплеск адреналина и ее тело начало двигаться на автомате: два удара кулаками в живот, правая коленка вверх под сорок пять градусов, но в последний момент выбросилась голень, и плюсна прилетела вампиру прямо в правый висок. Человека такой удар мог и убить, но ее противника только оглушил.

Шаг назад – пятка уперлась в диван. Снова удар правой ногой по голове, на этот раз в левый висок. Расстояние между ней и противником теперь снова критически мало. Оглушенный вампир не оставил попыток борьбы: он, буквально наугад размахивая руками, хотел ухватить ее за ворот плаща или плечи. Кира легко перебросила его через спину и припечатала к полу пред злосчастным диваном, который очень ей мешал.

Кира прижала все еще сопротивляющегося вампира коленом и свободной левой рукой стала шарить по своим карманам в надежде найти мобильный, чтобы вызвать патруль, но мощный удар ногой в спину и прилетевший следом пинок справа под ребра не дали ей этого сделать. Киру отбросило к перевернутому журнальному столику. От боли потемнело в глазах и перехватило дыхание. И все же это первой мыслью было как можно скорее подняться и ответить новому противнику. Но пока она пыталась встать на ноги, троица сбежала, пригрозив хозяину квартиры новой встречей.

Кира расслабилась и упала навзничь, закрыв глаза.

– Эй, ты как? – послышалось чуть ли не у самого уха.

Она открыла глаза и увидела окровавленное лицо Гая. Их головы были на одном уровне, так что Кира могла хорошенько рассмотреть заплывшие глаза, рассеченную левую бровь, сломанный нос, разбитые губы.

– Давно я так не получала, – ответила она, потирая правый бок.

– Ты его вырубила, – немного помолчав, сказал Гай. Он тяжело дышал и похрипывал время от времени.

– А ты все еще жив. По-моему, это круче, – Кира перевела взгляд в потолок. – Дай телефон? Мой остался в сумочке. Нужно вызвать патруль и скорую.

– Нет.

– Что нет?

– Не нужно.

– С ума сошел? – она села, скрестив ноги, и развернулась к нему.

– Ты… ты действительно из полиции?

– Да. Где аптечка?

– В ванной.

Кое-как поднявшись, Кира принесла из ванной белую коробочку с красным крестом и небольшое полотенце. На кухне набрала в миску теплой воды и, опустившись рядом с Гаем на колени, принялась аккуратно вытирать кровь. Он морщился и едва вздрагивал от боли, когда влажное полотенце касалось синяков и ран.

– За что они так?

– Несовпадение политических взглядов.

– Я серьезно!

– Да я, в общем-то, тоже.

– Похоже, ты крепкий орешек.

– А с виду и не скажешь, да? – засмеялся Гай, но тут же застонал.

Кира ничего не ответила. Она пропитала ватный тампон дезинфицирующим средством и стала аккуратно промакивать раны. Гай молча терпел, время от времени шумно втягивая воздух ртом.

– В больницу все равно придется ехать, – наконец сказала она, закрывая аптечку.

– Два-три дня отлежусь, и все пройдет само.

– А если они вернутся?

– Ну-у…

– Я звоню в скорую, – она встала и поковыляла к выходу.

– Но…

– …и дежурным.

Скорая примчалась буквально через десять минут, а вместе с ней Рико. Пока медики загружали потерявшего сознание Гая в машину, он завалил Киру вопросами, на которые она не очень-то спешила отвечать.

– Ты завтра днем отдыхаешь? – спросила она, пропуская мимо ушей нотации патрульного о том, что надо было сразу же звонить ему, вместо того чтобы лезть в драку.

– Должен, – ответил он, отчего-то смущаясь.

Кира не обратила на это внимания. Она смотрела на мигающие красные проблесковые маячки, которые удалялись вместе со звуком сирены, и думала о своем.

– Пойдешь со мной завтра к нему в больницу? Надо за ним присмотреть.

– Присмотреть?

– Он связан с одной историей, которая произошла в Гесане много-много лет назад. Не хочу, чтобы эти бандиты пришли к нему раньше, чем я выясню подробности.

– Есть же программа защиты свидетелей.

– Нет, не подходит. Если инспектор узнает, что я копаюсь в этом деле, это плохо для меня закончится. Скорее всего. Ты ведь меня не выдашь? – Кира посмотрела на него безо всякого вопроса во взгляде. – Должна же я хоть кому-то в этом городе доверять.

Рико только кивнул в ответ. Он прекрасно понимал ее чувства, ведь единственным, кому он доверял целиком и полностью, был Сан. Конечно, Рико никогда не сомневался в надежности товарищей и во время службы в спецназе, и сейчас, в патруле. Но работа это одно, а душа – совсем другое.

***

Сан вышел через черный ход, привычно огляделся по сторонам, запахнул черное пальто и сел в черный седан. Фине наблюдал за ним с противоположной стороны улицы: его автомобиль был припаркован за углом хостела, соседствующего с баром. Детектив записал в блокноте время, когда наблюдаемый покинул заведение – 23:47, дождался, пока Сан выедет на главную улицу, и тронулся следом.

Фине этот тип казался крайне подозрительным. Слишком у него всё было чисто: никаких проблем с налоговой, своевременная оплата труда, ни одной жалобы со стороны подчиненных или посетителей в течение последних трех лет, никаких инцидентов на территории принадлежащих ему заведений. Даже неоплаченных штрафов за ним не числилось. Прямо-таки образцовый гражданин.

«Но ведь так не бывает! Не может он быть абсолютно чист!»

Те, кто вёл ночной образ жизни, обязательно промышляли чем-нибудь незаконным – от торговли оружием и наркотиками до сутенерства и работорговли. Причем жертвами последних двух явлений становятся не только люди, но и нелюди. Равно как и преступниками могли быть и те, и другие. По мнению старшего детектива, этот тип тоже наверняка имел грязные делишки, просто он был осмотрительнее других и расчетливее. Но и Фине не лыком шит!

«Я тебя все равно поймаю, сукин ты сын», – думал он, преследуя черный седан по одной из главных улиц.

Движение на четырехполосной дороге было довольно активным, хотя и не таким плотным, как днем. Черные, белые, серые, синие автомобили везли своих владельцев, то и дело подмигивая друг другу поворотниками или стоп-сигналами. Но свет их фар терялся в океане уличных фонарей, неоновых реклам, огромных теле-проекторов, сверкающих небоскребов.

Тротуары забиты горожанами, разодетыми, порой, слишком уж вычурно и нелепо – таков он, ночной Гесан. Этот город никогда не спит и никогда не говорит правду. Фине точно знал: на каждом углу, в каждой подворотне, за каждой дверью была спрятана своя ложь. И тот, кого детектив сейчас преследовал, наверняка держал в своих шкафах не один скелет.

***

Сан двигался в центр, туда, где совсем недавно открылся его ресторан. Это был для него новый опыт. Все его клубы и бары располагались преимущественно на окраинах и имели куда более скромные размеры. Но когда владелец гранд-отеля объявил тендер на открытие ресторана, Сан решил попробовать. В ближайшие несколько лет он собирался выйти за пределы Старого города, и это был первый серьезный шаг.

Но сегодняшняя встреча не имела ничего общего ни с бизнесом, ни со здравым смыслом. Сумасшествие чистой воды. Ему самому не верилось, что он способен так просто поддаться чувствам, тем более, когда столько всего странного происходит вокруг и кто угодно может оказаться врагом.

«Какая разница? Даже если это меня убьет, я умру счастливым», – думал Сан, паркуясь у отеля.

***

Фине видел, как Сан отдал ключи от автомобиля швейцару в бордовой униформе и скрылся за стеклянной входной дверью, над которой красовалось название, составленное из объемных черных пропускающих свет букв – ресторан «ONYX». Долгих десять минут детектив решал, как ему действовать дальше, и когда он уже завел мотор, у отеля остановилось такси. Фине так и уехал бы, не успей он заметить пассажира. Точнее, пассажирку.

Высокая стройная шатенка со стрижкой под каре лучезарно улыбнулась встретившему ее метрдотелю. Под распахнутым длинным черным пальто подобно звездному небу сверкало темно-синее платье в пол. Фине хотел ошибиться, но Селению он узнал бы из тысячи, а то и из миллиона. Хотя сейчас она была сама на себя не похожа. Такой счастливой он никогда ее не видел.

Дождавшись, когда она войдет в ресторан, Фине поспешил выйти из машины и подойти поближе, чтобы посмотреть на происходящее хотя бы через витрину. Селения вошла в зал и направилась к столику, за которым сидел Сандзи. Рукава ее платья совсем короткие, а спина и вовсе открыта до самой поясницы – раньше такого она себе никогда не позволяла. Сандзи поднялся ей навстречу, поцеловал руку, отодвинул стул и помог сесть. На первый взгляд, Сандзи был одет просто. Но костюм сидел отлично, и даже через стекло было понятно, что он обошелся владельцу в кругленькую сумму, как, впрочем, и рубашка, и запонки, и ботинки. Официант принес меню, Сандзи что-то сказал, от чего парень, потупив взгляд, еле сдержал смех, а Селения, кокетливо прикрываясь ладонью, засмеялась.

Фине не выдержал и пошел прочь от ненавистного теперь ему ресторана «ONYX».

***

– Вообще-то, когда я сказала, что хочу встретиться с тобой, имела в виду немного другое, – Селения смущенно улыбнулась, отведя взгляд в сторону.

– Не нравится? – Сан напрягся, но тут же расслабился, не почувствовав негативных эмоций.

– Совсем наоборот! – она огляделась вокруг и снова посмотрела ему в глаза. – Меня уже сто лет не приглашали в такие места…

– …но ты хотела поговорить о работе, да? О том деле. – Сан пытался скрыть разочарование улыбкой, но, кажется, не получилось.

Селения накрыла его руку своей ладонью и улыбнулась.

– Потом, все потом.

***

Утро второго рабочего дня для Киры началось куда более мучительно, чем предыдущее. Взбодрившись после драки, она остаток ночи просидела над материалами и на сон оставалось полтора часа от силы, если вычеркнуть завтрак, что она и сделала. Разбитая недосыпом, с ноющим от боли правым боком, и ко всему прочему голодная Кира буквально проползла расстояние от двери до рабочего стола, реагируя на приветствия коллег слабыми кивками. Там рухнула в кресло и с тяжелым вздохом начала записывать в ежедневник список дел на сегодня: поговорить с Гаем, найти недостающие жертвы. Пару минут она пыталась придумать еще какое-нибудь дело, но ее отвлек Рико.

– Ну что, пошли? – тихо сказал он.

Кира настолько хотела спать, что даже не вздрогнула от неожиданности. Только подняла голову и вопросительно посмотрела на него.

– Ты сама меня вчера просила, помнишь?

– Точно.

Она закинула ежедневник в рюкзачок, взяла свой плащ со спинки и проследовала за Рико под косые взгляды коллег.

Уже на улице, едва поспевая за ним, Кира спросила:

– Как ты это делаешь?

– М?

– Ты спал после дежурства?

– Час, наверное, или два.

– По тебе не скажешь.

– Что?

– Выглядишь отдохнувшим.

– А! Так у меня с головой не все в порядке. Не смотри так, я серьезно. Вот моя машина, – он остановился у серого седана. – Знаешь, в какой он больнице?

– Да, в Университетской клинике.

– Ну так вот, говорю, у меня с головой не в порядке. Сплю очень мало, иногда совсем не сплю. Час, два. Самое большее – три, – рассказывал Рико, выезжая с парковки.

– И давно это у тебя?

– Не очень. Лет, наверное, пять или шесть. До этого спать вообще не мог.

Кира не знала, чему удивляться больше: тому, что он говорит, или тому, как он это говорит – легко и с улыбкой.

– На работе это никак не отражается, так что, все нормально. К тому же наметился сдвиг, врачи говорят, возможно, через несколько лет стану нормальным человеком.

– А раньше ты где работал?

– Раньше?

– Инспектор сказал, патрульная служба при Особом отделе создана недавно.

– Я был командиром одного из отрядов группы быстрого реагирования, – ответил Рико с неохотой.

– Почему тебя сослали в патруль?

Улыбка на секунду исчезла с его лица. Он сжал сильнее руль, сглотнул и, снова улыбнувшись, ответил:

– Это было решение комиссара. Можно сказать, он меня спас в некотором смысле.

Кира поняла, что снова попала по больному, и решила перевести тему, но не придумала ничего лучше, чем ткнуть в другую болевую точку:

– А! Кстати! Позавчера вечером, в баре… хотела извиниться. Кажется, я тебя разозлила.

– Не ты.

– В смысле?

– Я разозлился не на тебя. На Альбина.

– Альбина?

– Это ведь он тебе рассказал? Все про меня. Глупо, конечно, я ведь взрослый. Но он так внезапно уехал тогда, сказал, что больше ничего не может для меня сделать и что я должен быть сам по себе. А тут вдруг появилась ты и стала дразнить. Я разозлился, подумал, какого черта Альбин кому-то обо мне рассказывает? Понимаешь, я совершенно не помню своих родителей, он был для меня вместо них. Благодаря заботе Альбина я, относительно, конечно, но все же нормальный человек. Я могу рассуждать о чем угодно, усваивать информацию, планировать будущее. У меня есть работа, хорошие товарищи, отличные друзья. Я ведь был овощем, знаешь? Мне светил психоневрологический интернат до конца дней. Он взял надо мной опеку и несколько лет выхаживал.

– Это, должно быть, очень… больно вспоминать, – тихо проговорила Кира.

– Так было поначалу. Когда я вообще никому ничего не рассказывал. Но однажды, друг сказал мне: «Рико, что случится, если ты кому-нибудь расскажешь, что творится у тебя на сердце?» Я подумал и понял – ничего. И так легко стало жить! Знаешь, здорово ничего не скрывать. К тому же, когда я снова и снова рассказываю все это, кажется, что все это случилось не со мной. Так что, если тебя что-то тяготит, лучше, расскажи.

– Все совсем не так, – помолчав, сказала Кира. – Альбин никогда не рассказывал, что у него был воспитанник до меня. Я сама все о тебе поняла.

– Сама?

– Просто у меня сверхчувствительное обоняние, – Кира, несмотря на откровенность Рико, не горела желанием раскрывать все карты. – Я по запаху поняла, что ты из патруля.

– Вот как? – лицо его стало серьезным. – А про то, что я живу один? Тоже по запаху?

– Ах, это. Ну… Кажется, моя очередь откровенничать. Когда я была маленькой, папа водил меня в кафе неподалеку от дома. И каждый раз, когда мы приходили туда, за дальним столиком у окна сидел старик. Он всегда заказывал один только чай и пил его подолгу и сосредоточено. Однажды, папа сказал мне, что этот старик, должно быть очень одинок, если приходит в кафе просто попить чай. «Это так грустно, когда дома тебе не с кем разделить чашку чая», – сказал тогда папа. Мне вспомнилось это, но я не хотела говорить вслух, случайно вырвалось. Мне очень стыдно. Прости.

– Все в порядке. Кажется, приехали.

Автомобилей на парковке было много, но Рико нашел место, и они отправились искать Гая.

***

В шестиместной палате было не занято только две койки, но хозяева трех других, по-видимому, ушли на процедуры. Гай лежал на кровати у окна все так же без сознания. Они подошли ближе и с минуту молча смотрели на его лицо – опухшее, в синяках и ссадинах.

– Ну и? – вполголоса спросил Рико.

– Не знаю, – так же тихо ответила Кира. – Поговорить с ним сейчас точно не получится.

– Я могу сообщить, когда он придет в себя.

– Было бы здорово.

– Что мне ему сказать? Что я из полиции?

– А вы разве не знакомы?

Кира помнила слова Сана, но верить ему до конца отчего-то не могла: он точно что-то скрывал.

– То есть?

– Вы ведь имеете дела с одним человеком. Точнее, эмпатом.

– Кира, я тебя не понимаю.

– Рю Сандзи. Разве он не твой информатор?

– Ну спасибо, – Рико чуть не засмеялся. – Сан мой школьный приятель, а этого парня я впервые вижу.

– Вот оно что.

Потому как запах его не изменился, было ясно, что Рико не врал и действительно не в курсе, какие дела Сан ведет с Гаем. Кира хотела было что-то сказать, но зазвонил мобильный. Она вышла из палаты, однако вернулась буквально через двадцать секунд.

– Рико, мне нужно отлучиться.

– Можешь взять мою машину, – он полез в карман за ключами.

– Нет, спасибо, я не умею водить. Сообщи, когда он очнется.

Кира ушла, а Рико остался в глубокой задумчивости. Если Сан действительно имел какие-то дела с этим парнем, вполне возможно, что недоброжелатели у этих двоих общие, и они вполне могут наведаться к Сану.

Рико посмотрел на часы – 9:40. Обычно, в это время Сан крепко спал, потому что бодрствовал преимущественно по ночам. Вряд ли бы он обрадовался сейчас его звонку. С другой стороны, его жизни могла грозить опасность. В конце концов Рико вышел из палаты и набрал номер друга. Как ни странно, Сан ответил быстро.