Что такое археология

Глава 1. РОЖДЕНИЕ НАУКИ

Еще в глубокой древности люди, обрабатывая поля, прорывая оросительные канавы, возводя постройки, находили в земле кости огромных размеров.

Вот как описывает эти кости грек Филострат, живший во II в. н. э.: «Рассматривая их, я был поражен их величиной, которая ужасна и непостигаема. Череп мы наполнили вином, но целых два критских ведра были влиты в него, и все еще оставалось место».

Древние греки думали, что эти кости принадлежали существовавшим будто бы некогда гигантам, которые вели жестокую борьбу с богами Олимпа, были ими побеждены, низвергнуты на землю и завалены горами.

Кости, принимаемые за останки гигантов, вызывали не только удивление, но и поклонение. Их чтили как святыни и воздвигали им памятники. В окрестностях древней Трои показывали могилу героя Троянской войны Аякса, хранившую кости длиной в одиннадцать локтей. Римский император Адриан приказал соорудить над этой могилой великолепный мавзолей.

Очень часто рядом с костями или отдельно от них находили не менее загадочные камни, похожие на топоры, наконечники копий и на другие орудия. Древние называли их «громовыми топорами» и полагали, что бог грома и молнии убивает ими людей. Обладание громовым топором или громовой стрелой считалось большим счастьем, им приписывались свойства помогать против волшебства и чудодейственная сила исцелять болезни. Римский полководец Гальба, надеясь найти громовый топор, приказал обшарить сетями целое озеро, после того как в него ударила молния. Гальбе повезло: сети принесли ему 12 топоров. Впоследствии Гальба считал это предзнаменованием того, что он получил императорский титул.

Еще большим почитанием пользовались громовые топоры и стрелы в средние века. В 1081 г. византийский император Алексей Комнин в качестве особой драгоценности подарил «небесный топор» германскому императору Генриху IV.

Даже в XVII в. один епископ постоянно носил на себе подаренный турецким султаном каменный топор, который должен был излечить его от болезни почек.

Громовые стрелы считались в средние века метательными орудиями ведьм и служили талисманами против всяких напастей.

Так, в течение многих веков люди верили в чудодейственную силу таинственных камней, не зная, что это за камни и откуда они взялись.

Но нашлись люди, которые не поверили в небесное происхождение громовых топоров и стрел и пытались понять и объяснить их с точки зрения науки. Они предполагали, что эти камни — орудия труда первобытного человека, не знавшего еще металла.

Католические монахи старались опорочить это предположение, так как оно шло вразрез с учением церкви.

Победила наука.

Ученые раскрыли тайну загадочных костей и камней. На основании длительного и тщательного изучения многочисленных находок было доказано, что громовые топоры и стрелы действительно сделаны людьми на заре истории человечества, а огромные кости относятся к еще более древнему времени и принадлежали современным первобытным людям и животным — мамонтам, шерстистым носорогам и другим исполинам древнейшей фауны. Изучая ископаемые орудия, утварь, украшения, остатки жилищ, человеческие черепа и кости, ученые восстановили картину жизни первобытного человека, его облик, быт и культуру. Они раздвинули на много тысячелетий хронологические рамки истории человечества и обогатили историческую науку.

Этих ученых называют археологами, а науку — археологией.

Самый термин «археология» сложился из двух греческих слов: архайос (древний) и логос (слово, знание). Впервые ввел в обиход этот термин греческий философ Платон, живший в IV в. до н. э. Под термином «археология» Платон разумел науку о древностях в самом широком смысле слова. Позже, в XVIII в., археологией стали называть историю античного искусства, и только в наше время утвердилось определение археологии как науки, изучающей первобытные, античные и средневековые вещественные источники и восстанавливающей по ним историческое прошлое человеческого общества.

Археология — одна из самых молодых наук. Однако ее истоки надо искать в глубокой древности.

Первым известным нам человеком, который производил археологические раскопки, был вавилонский царь Набонид (VI в. до н. э.). В поисках надписей древних царей он раскапывал развалины разрушенных временем дворцов.

Греческий историк Геродот (V в. до н. э.), прозванный отцом истории, написал увлекательную книгу, в которой, мешая правду с вымыслом, рассказал о том, что было до него, и о том, что он видел сам. Он описал много знаменитых сооружений — пирамиду Хеопса, которой во времена Геродота было уже 2300 лет, загадочного сфинкса и многое другое. Таким образом, Геродот в своем сочинении использовал вещественные, археологические источники.

Великий римский поэт-материалист Лукреций Кар (I в. до н. э.) в своей философской поэме «О природе вещей» нарисовал величественную картину развития человеческого общества. Он отрицал влияние богов на течение событий и доказывал, что люди и их культура не явились в готовом, законченном виде, а развивались постепенно, пройдя последовательно три стадии развития — каменный век, бронзовый век и железный век. В этом Лукреций Кар опередил, как мы увидим дальше, археологов на девятнадцать столетий.

Сам Лукреций Кар жил в железном веке. Его время — это время высокой человеческой культуры. Могущественные рабовладельческие государства, широко развитое ремесленное производство, художественная и научная литература, искусства, философия, величественные дворцы и храмы, прекрасные статуи и картины, красивая утварь и украшения, мощные крепостные сооружения, водопроводы, многочисленные и разнообразные орудия мирного труда и войны — вот что создал человек античного мира.

Античным миром (буквально — древним) или просто античностью мы называем эпоху зарождения, развития и гибели рабовладельческих государств в странах Средиземноморья.

На смену античности пришло средневековье, т. е. эпоха зарождения, развития и разложения феодальных государств.

Рим пал под ударами германских завоевателей, развалились древние рабовладельческие государства, античные здания растаскивались на хозяйственные постройки, мраморные статуи пережигались на известь, старая культура засыпалась землей.

В эпоху раннего средневековья над умами людей господствовала церковь. Материалистическое учение античных философов было заглушено мертвыми догматами католической религии. Ученые спорили уже не о происхождении вселенной и не о строении материи, а об ипостасях (естествах) бога и о том, сколько ведьм может поместиться на острие иголки. Художники изображали аскетических, изможденных христианских святых, ибо грозный католический бог требовал от людей покорности, умерщвления плоти и отказа от всяких земных радостей. Малейшее нарушение утвержденных церковью образцов считалось грехом и преступлением. Все мерилось одной мерой, и этой мерой был бог.

Однако будет неверным представление о средних веках как о полном мраке и мерзости запустения. Люди средневековья не забыли всего опыта и трудовых навыков древних и во многом усовершенствовали производство необходимых для жизни вещей. Особенно развилась металлургия и металлообработка — изготовление оружия и военного снаряжения — в связи с непрерывными феодальными войнами.

Прошло около тысячи лет.

Стихийные бедствия, пожары, войны стирали с лица земли целые города и селения. Орудия труда изнашивались, приходили в негодность, терялись. Билась глиняная посуда, и бесчисленное количество черепков покрывало землю. А земля засыпала все это и хранила для будущих поколений.

В недрах средневекового общества зарождались и развивались новые, буржуазные отношения. Новые отношения порождали новую культуру. Средневековое мировоззрение, старые религиозные и научные взгляды не годились для новых условий жизни. Новые люди не желали быть бессловесными и покорными рабами старого бога и его церкви. Они верили в силу человеческого гения, в право человека на независимое существование. Человек, а не бог становится мерой всех вещей. Поэтому новая культура была названа гуманистической, т. е. человечной.

Люди начали вспоминать своих античных предков, их искусство, их науку.

Наступила эпоха Возрождения, или, как ее часто называют, Ренессанс.

Эпоха Возрождения охватывает конец XIV, XV и XVI вв. Одной из самых передовых стран мира была тогда Италия. В Италии жили и творили такие великие художники, как Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонаротти и Рафаэль Санцио. Совершенствуя свое мастерство, они искали образцы и находили их в произведениях древних греков и римлян.

В Риме сохранилось очень мало мраморных и бронзовых античных статуй; художники обратились к земле, и она щедро раскрыла им свои сокровища.

Добывание и собирание античных статуй стало модой. Особенно много копали и искали во Флоренции и в Риме. Даже римские папы и кардиналы увлекались коллекционированием статуй языческих богов. Папа Юлий II (1503—1513) построил для хранения статуй специальный двор в Ватиканском дворце. По приказу папы Павла III (1534—1549) производились раскопки терм (бань) Каракаллы.

Но увлечение отцов церкви античностью продолжалось недолго. В 1555 г. умер последний из пап собирателей древностей — папа Юлий III. Год его смерти и последующие годы ознаменованы крупными событиями в истории Европы, в некоторой степени повлиявшими на развитие археологии. В 1555 г. был подписан Аугсбургский религиозный мир и провозглашен принцип: «Чья власть, того и вера».

Потерявший влияние Карл V отрекся от императорского престола. Значительная часть Германии официально отпала от католической религии. Авторитет господствующей церкви и ее главы, папы, пошатнулся.

Все силы Ватикана были направлены на восстановление этого авторитета. Главным из этих сил были реакционнейшие решения Тридентского собора и деятельность ордена иезуитов. Начались гонения на науку и искусство. Над произведениями католических писателей церковь установила строгую цензуру. Многие книги объявлялись еретическими, попадали в списки запрещенных книг или просто сжигались. Античное искусство было объявлено нечестивым, а статуи древних богов и героев стали считаться изображениями бесов, ведьм и прочей нечисти, в которую католические монахи верили больше, чем в своего бога. Двери ватиканского двора для хранения статуй, построенного папой Юлием II, были наглухо заколочены папой Павлом IV (1555—1559).

Все это несколько затормозило развитие археологии, в особенности в Италии. Не говоря уже о том, что значительно сократились денежные средства на производство раскопок, заниматься ими стало просто опасно: любителей древностей часто обвиняли в язычестве и они попадали в лапы инквизиции.

Но вернуть потерянный авторитет и влияние церковь уже не могла. Прогрессивные силы человечества оказались более жизненными и дееспособными, чем реакционные силы феодализма и воинствующего Ватикана.

Оказалось, что земля хранит не только статуи из мрамора и бронзы, но и другие сокровища. Стали находить роскошные расписные вазы, геммы (резьба по цветному камню), золотые и серебряные кубки и блюда, драгоценные камни, оправленные в благородные металлы, золотые и серебряные монеты.

Феодальная знать, разбогатевшие купцы, промышленники, банкиры украшали свои дворцы и виллы произведениями искусства, созданными много веков назад.

Античные вещи ценились очень дорого и всегда находили покупателя. Увлечение древностями вышло за пределы Италии и охватило всю Европу.

Началась эпоха накопления археологического материала.

Вооружившись лопатой, люди отыскивали в земле следы прошлого. Древние вещи находили повсюду, их не находили только там, где не искали. Добытые древности собирались в коллекции, создавались частные и государственные музеи. Многие сделали отыскание и собирание ископаемых вещей своей профессией. Появились особые торговцы древностями — антиквары. Лавка древностей была в каждом крупном городе.

Очень далеко еще от науки было это отыскание и собирание. Любители древностей не понимали всего значения своих открытий. Они не могли предвидеть, что когда-нибудь накапливаемые ими сокровища послужат материалом для науки. Они не понимали, что для науки будут иметь ценность не только красивые и дорогие вещи, но и грубые орудия труда, черепки разбитой глиняной посуды, куски полуистлевшей ткани, и при раскопках брали только те вещи, которые имели художественную или продажную ценность, все остальное безжалостно уничтожали.

В 79 г. н. э. произошло страшное извержение Везувия. Камни и пепел засыпали римские города — Помпеи, Геркуланум и Стабии.

Надо сказать, что при всяком внезапном разрушении какого-нибудь населенного пункта — от пожара, извержения, нашествия неприятеля — большинство вещей остается на месте, засыпается обломками зданий, пеплом, землей. Подвальные помещения, где обычно хранятся запасы, товары и ценные вещи, вообще остаются нетронутыми. В печи может после пожара сохраниться поставленная туда пища. Поэтому археологи очень легко восстанавливают картину быта погибшего поселения.

Извержение Везувия было таким грандиозным, внезапным и быстрым, что уничтоженные им города, засыпанные пеплом, прекрасно сохранились, конечно, с точки зрения археолога.

В 1711 г. было найдено место погибшего Геркуланума и начались раскопки. Раскопки велись частными лицами, без всякого плана и системы. Где и как попало рыли ямы, разрушая остатки стен, а с ними и стенную живопись, бросали казавшиеся ненужными древние орудия труда и недорогую или испорченную утварь. Искали главным образом золото и то, что можно было обратить в него, т. е. продать.

В конце концов правительство запретило частные раскопки и взяло их в свои руки

Правительственные раскопки Геркуланума, хотя и не были еще научными в современном смысле слова, все же велись более планомерно и более добросовестно. Результат оказался неожиданным и блестящим. В массе затвердевшего пепла был обнаружен почти целиком сохранившийся дом. Не тронутая временем библиотека с собранием произведений античных философов, около ста мраморных и бронзовых статуй и бюстов, разнообразная утварь, мебель, стенная живопись через 1632 года вновь увидели свет.

Особенно ценно было то, что все вещи находились в том положении, в котором их застало извержение. Так впервые была восстановлена картина быта богатого римского рабовладельца и впервые понято значение не только самих вещей, но и положения, в котором они находились, и значение среды, их окружающей.

Чтобы предупредить хищническое и варварское разрушение памятников старины, наиболее вдумчивые и образованные собиратели древностей писали инструкции для производства раскопок.

Еще в 1718 г. в России Петр I издал два указа, в которых приказал собирать находимые в земле или воде «...старые надписи, старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно... Где найдутся такие, всему делать чертежи, как что найдут». В кратких, скупых словах петровских указов уже заложена научная мысль. Петр предписывал собирать не только произведения искусства и золото, но и посуду и вообще все, чем тогда еще не интересовались при поисках древностей, а главное — зарисовывать вещи в том положении, в каком они были найдены. Теперь это одно из первых и главнейших требований науки.

В 1739 г. русский историк В. Н. Татищев написал уже подробную инструкцию для археологических раскопок. Некоторые ее положения не устарели до наших дней.

Но, к несчастью для науки, не все собиратели древностей были так дальновидны и так добросовестны. Многими руководила не жажда знаний, не любовь к науке, а жажда личной наживы и любовь к деньгам.

В 1799 г. знатный и богатый шотландец лорд Эльджин был назначен послом в Константинополь от Англии. Греция в те годы входила в состав Турецкой империи и была почти недоступна для европейцев. Но в начальный период наполеоновских войн влияние Англии на турецкое правительство укрепилось, и лорд Эльджин получил возможность беспрепятственно путешествовать по классической стране древней культуры. Воспользовавшись благоприятными для Англии дипломатическими обстоятельствами, лорд Эльджин получил указ султана, разрешавший делать слепки со скульптурных украшений величайшего здания древности — афинского Парфенона. Но Эльджину показалось этого мало. За взятку предприимчивый лорд получил новый указ, где, между прочим, было сказано: «Никто не должен им препятствовать, если бы они пожелали взять некоторые камни с надписями или фигурами на них». Эльджин широко воспользовался этой припиской. Четыреста рабочих в течение года разрушали величайшее произведение человеческого гения. Снимались статуи, выламывались мраморные плиты с барельефами, причем вышележащий и не менее художественный карниз обращался в прах. За 2240 лет существования античного храма ни время, ни стихийные бедствия, ни многочисленные завоеватели не могли сделать того, что сделал один лорд за один год.

Двести огромных ящиков заполнил Эльджин художественным мрамором и на многих кораблях отправил в Англию. Один из кораблей потерпел крушение, и 12 ящиков поглотила морская пучина.

Возвращаясь на родину, лорд Эльджин был захвачен в плен французами и три года просидел в крепости, а ящики, разбросанные по разным портам и гаваням Англии, стояли заколоченными.

В 1806 г. Эльджин, наконец, вернулся в Англию и предложил правительству купить у него коллекцию. Но в Англии не поняли и не оценили ее. Крупнейший художественный критик Англии Пэн Найт счел скульптуры Парфенона грубой ремесленной работой. Только через 10 лет англичане поняли значение награбленных Эльджином сокровищ, и парламент купил их.

Стремление к наживе и желание приобрести красивые вещи для коллекций и музеев мешали развитию науки. Вред от этого, кроме разрушений, заключался еще в том, что найденные и даже собранные в коллекции вещи существовали сами по себе, оторванные от окружавшей их среды, разрозненные и перемешанные. Вещи различных веков и разных народов стояли рядом, и невежественные знатные коллекционеры не умели разобраться в них, хотя с самоуверенностью вельмож, которым все доступно и все возможно, пытались делать это. Так, некий принц Канино, на земле которого был обнаружен некрополь (кладбище) древнего города Вульчи, нимало не смущаясь, давал собственные объяснения находкам. Так, о чаше с изображением Диониса, плывущего по морю на корабле с мачтой, обвитой виноградом, Канино заявлял, что это не кто иной, как библейский Ной на своем ковчеге во время потопа.

Не только вельможные невежды, но и археологи очень часто проявляли такое ненаучное отношение к раскопкам.

В 1851—1854 гг. русский археолог граф А. С. Уваров раскопал 7729 курганов во Владимиро-Суздальской земле. Уваров не был грабителем, вроде лорда Эльджина, и круглым невеждой, вроде принца Канино. Это был видный научный деятель, немало послуживший в дальнейшем русской археологии. Но, предпринимая названные раскопки, двадцатишестилетний любитель-археолог не владел еще настоящим научным методом раскопок и добывал лишь красивые вещи для музейных коллекций. Уваров свалил в беспорядочную кучу тысячи предметов, сделанных людьми разных племен и разных поколений на протяжении восьми веков — с VII по XIV. Вот как оценил результат этих грандиозных раскопок другой русский археолог А. А. Спицын: «При поступлении вещей в Румянцевский музей они представляли в полном смысле беспорядочную груду материала, так как при них не было описи с отметками, из какого кургана каждая вещь происходит... все вещи коллекции смешались в серую одноцветную массу, безразличную для мужчин и женщин, для прадеда, деда и внука, для туземца и пришельца. Грандиозные раскопки 1851 1854 гг. в Суздальской области будут долго оплакиваться наукой и служить грозным предостережением для всех любителей массовых раскопок».

Никакая наука не появляется на свет в готовом, законченном виде, она проходит длинный и трудный путь развития, полный ошибок, неудач и разочарований. Такой же путь проделала и археология, поэтому вначале ее бессистемные, ненаучные раскопки были неизбежны.

Наука постепенно накапливала опыт и материал. В государственных музеях и частных коллекциях было собрано множество древних вещей, которые требовали их осмысления.

Изучение накопленного материала, его систематизация, его освоение и сделали археологию наукой.

Каждый народ создал свои легенды и мифы о происхождении Вселенной и человека. Один из таких древних мифов получил необычайно широкое распространение. Возникший у небольшого иудейского племени и воспринявший некоторые элементы вавилонской мифологии, он стал основой христианской религии и в течение столетий оказывал огромное влияние на науку, искусство и на всю жизнь многих народов мира. Вот вкратце его содержание.

Семь тысяч лет назад ничего не было. В течение пяти дней бог из этого ничего создал небо и землю. Землю он населил рыбами, птицами и животными. В шестой день он из глины слепил человека, вдунул в него жизнь и назвал Адамом. Чтобы Адам не был одинок, бог вынул у Адама ребро и сделал из него для Адама жену по имени Ева. Поселив супругов в раю, — прекрасном саду — бог разрешил им питаться любыми плодами, росшими там, кроме плодов одного дерева, которые хранили в себе тайну познания добра и зла. По догадкам некоторых богословов, это была яблоня. Все было бы хорошо, но тут появился сатана в образе змия и подбил любопытную Еву попробовать запретный плод. Ева соблазнилась, плод ей, видимо, понравился, и она уговорила Адама доесть яблоко.

Неизвестно, в чем заключалось добро, но зло последовало немедленно. Разгневанный бог выгнал супругов из рая и приказал им плодиться и размножаться, добывая себе пропитание в поте лица.

В короткий срок потомство Адама и Евы заселило все землю.

Унаследовав от своих предков познание зла, потомки много грешили, бог опять разгневался и устроил такой потоп, что он залил всю землю выше самых высоких гор. Из всего человечества только праведный Ной со своим семейством спасся от потопа, построив заранее по указанию самого бога ковчег (корабль). После потопа в не менее короткий срок потомство Ноя опять заселило все землю. Потоп не искоренил из людей познание зла, и они опять так много нагрешили, что бог вынужден был в 5508 г. от сотворения мира послать своего сына Иисуса навести на земле порядок. Иисус принял грехи человечества на себя, научил людей, как им жить дальше, и вознесся на небо.

С точки зрения современного человека во всем этом нет ни грана здравого смысла, но мы не с целью позабавить читателя напомнили ему эту историю, нам еще не раз придется возвращаться к ней.

До эпохи Возрождения этот миф безраздельно господствовал в умах людей, так как они не имели тогда никаких научных сведений о происхождении вселенной и человечества. Открытие античного мира расширило знания людей. Они ознакомились с учением Лукреция Кара и других римских и греческих философов-материалистов. Многочисленные находки древних вещей также наталкивали людей на размышления. Размышления вызывали сомнения в достоверности библейской легенды, сомнения побуждали к поискам, а поиски приводили к истине.

Так рождалась наука.

По сохранившимся письменным источникам историки эпохи Возрождения восстановили в общих чертах историю европейских стран с начала письменности до своего времени. Правда, они не шли дальше описания деятельности правителей и полководцев и изложения важнейших политических событий, все же они кое-что знали. Но что было до появления письменности, оставалось тайной и пока находило объяснение лишь в библейской легенде.

Ключ к истине могли дать только вещественные источники, в первую очередь громовые топоры и стрелы. На них-то и обратили внимание первые творцы науки археологии.

Открытие Колумбом Америки, а Васко да Гамой морского пути в Индию, кругосветное путешествие Магеллана значительно расширили кругозор современников этих событий. Земля из библейского плоского блюда превратилась в шар, и верховному хранителю христианских традиций папе Клименту VIII пришлось признать очевидность этого.

Заморские путешественники и завоеватели привозили в Европу, кроме золота и пряностей, различные диковинные вещи и среди них каменные топоры и стрелы обитателей новооткрытых земель.

Сравнивая каменные орудия отсталых племен с ископаемыми громовыми топорами и стрелами, ботаник и геолог Михаил Меркати предположил, что и последние являются произведением человеческих рук.

Михаил Меркати не опубликовал своей рукописи, и она была обнаружена только в 1717 г., через 114 лет после его смерти. Первая научная гипотеза о происхождении загадочных камней была забыта. За протекшее столетие накопилось много нового материала, все большее и большее количество людей стало сомневаться в истинности церковного учения.

В 1723 г. некий Жюссье сделал доклад в Парижской Академии наук, в котором он повторил предположение Михаила Меркати. У Жюссье нашлось много последователей и единомышленников. Все чаще и чаще стали говорить о «допотопном человеке».

Еще признавали библейский потоп историческим событием, но уже допускали, что допотопный человек был не таким, как современный, что он имел другой облик и его орудия были тоже иными — не железными, а каменными.

Поиски допотопного человека приводили иногда к курьезам. Некий швейцарский исследователь Яков Шейхцер (1672—1733) нашел скелет, который он считал принадлежавшим ископаемому человеку, погибшему от потопа. Рисунок скелета он поместил в своей книге «Священная физика», под рисунком написал стишок:

Шейхцер ошибался: не только всемирного потопа никогда не было, но и скелет, как потом было доказано, принадлежал не допотопному человеку, а ископаемой саламандре.

До начала XVIII в. известны были каменные орудия, имевшие главным образом форму топоров. Они были отшлифованы, имели отверстие для рукоятки и вообще были похожи на современные топоры. В 1715 г. в Англии был найден камень со следами грубой и примитивной, но несомненной обработки. Представление о первобытном человеке уже настолько укрепилось в сознании людей, что на камень обратили внимание и предположили, что и он является орудием труда человека, но стоявшего на еще более низкой ступени развития.

К началу XIX в. таких каменных орудий накопилось в коллекциях так много, что они вызвали огромный интерес у собирателей древностей. Разгорелись жаркие споры. Французский археолог-любитель Буше де Перт выпустил книгу «О кельтических и допотопных древностях», где он доказывал, что и эти грубо обработанные камни есть орудия труда первобытного человека. Буше де Перт еще во многом заблуждался, и многие его предположения основаны не на фактах, а на чистой фантазии. Он не отказался еще от библейской традиции и свято верил в потоп.

Но все же это были уже первые робкие шаги науки.

Глава 2. РАЗВИТИЕ НАУКИ

Большое значение для развития археологии имели грандиозные раскопки в Помпеях, начатые в 1799 г. и продолжавшиеся до 1814 г.

Раскопки Помпей начались еще в 1748 г., но их постигла та же судьба, что и развалины Геркуланума. Так же без всякой системы рыли ямы, извлекали ценные вещи для музеев, а ямы опять засыпали.

Буржуазная революция во Франции пробудила интерес к исторической науке. Политических деятелей, а с ними и деятелей науки стали интересовать не только произведения древнего искусства, но и история людей, их создавших. Античные республики Греции и Рима стали идеальными образцами для новой буржуазной республики, как когда-то античные статуи послужили образцами для искусства эпохи Возрождения.

Поэтому правительство французской республики в 1799 г., когда Неаполь был занят ее войсками, отпустило средства на производство раскопок в Помпеях. Наполеон Бонапарт, придя к власти, расширил раскопки.

Особенно большой размах приняли раскопки в Помпеях в 1808 г., когда Наполеон возвел на неаполитанский престол своего маршала Мюрата, человека весьма решительного и деятельного.

Значительные средства, отпущенные правительством и увеличенные пожертвованиями Мюрата, дали возможность пригласить крупных специалистов и нанять большое количество рабочих. Теперь уже не рылись ямы в случайно выбранных местах, а вскрывались большие площади, откапывались не только отдельные дома, но целые улицы, рынки, театры и храмы. Был восстановлен облик античного провинциального города со всем его многообразным бытом.

Особое значение этих раскопок заключалось в том, что археологи впервые в истории науки поняли, какое огромное значение имеют бытовые вещи — орудия труда, простая домашняя утварь, остатки пищи, одежды и пр.

В 1815 г., после возвращения Бурбонов на неаполитанский престол, раскопки прекратились, и античный город снова погрузился в сон.

Раскопки в Помпеях. Общий вид Форума.

Но в то же время была открыта еще одна древняя цивилизация.

В конце XVIII в. европейцы почти ничего не знали о Египте. Несколько отрывочных сведений из Геродота и других античных авторов, десяток статуй, хранившихся в Риме, два-три обелиска, покрытых непонятными письменами, — вот все, чем располагали археологи.

В 1798 г. Наполеон Бонапарт, тогда еще молодой двадцативосьмилетний генерал, отправился в свой знаменитый поход в Индию через Египет. В завоевательной экспедиции приняли участие ученые и художники. Наполеон создал им прекрасные условия для работы и проявлял о них большую заботу. Когда произошло первое большое сражение у подножия пирамид и армии грозило окружение, Наполеон прежде всего отдал приказ: «Ослов и ученых в середину». Такое, казалось бы, странное сопоставление делало честь ученым, так как ослы в армии были единственным транспортным средством и ценились Наполеоном дороже людей.

Наполеон сумел возбудить интерес к египетским древностям у своих солдат и офицеров. Воодушевляя войско на битву, он бросил свою, ставшую знаменитой, фразу: «Солдаты, тысячелетия смотрят на вас с высоты этих пирамид».

Вскоре после первых побед был основан Египетский институт с задачей исследовать страну. К числу наиболее выдающихся его членов принадлежал некий Денон.

Художник и дипломат, проживший бурную пятидесятилетнюю жизнь, обладатель разносторонних знаний, личный друг прусского короля Фридриха II, великого Вольтера, Екатерины II, Робеспьера и супруги Бонапарта Жозефины, Денон был вполне подходящим сотрудником Наполеона в его авантюристическом предприятии.

Денон был первым европейцем, проникшим внутрь пирамиды Хеопса и сорвавшим покров с тысячелетней тайны истории.

Несмотря на свой почтенный возраст, Денон исколесил в короткий срок весь Египет от Александрии до Сиены. Вооруженный бумагой и карандашом, он зарисовывает пирамиды, сфинксов, храмы, статуи, точно копирует непонятные еще египетские письмена.

Египет поразил археологов обилием надписей. Стены храмов и гробниц, саркофаги, подножия статуй, обелиски, каменные плиты были буквально испещрены иероглифами.

Наибольшее внимание заслужила так называемая Розеттская надпись на камне, найденная французскими солдатами при рытье окопов. Надпись содержала параллельный текст на трех языках — греческом, древнеегипетском и новоегипетском.

Кроме зарисовки и списков надписей, Денон собрал коллекцию древностей, состоящую из обломков статуй и нескольких саркофагов.

Участь этой коллекции не менее интересна, чем участь сокровищ лорда Эльджина. По договору, заключенному между Англией и Францией, египетские коллекции были переданы в распоряжение Англии и, к великому негодованию французских археологов, попали не в Париж, а в Лондон. Но все результаты исследований остались за французами. Надпись Розеттского камня благодаря трехъязычному тексту была прочитана французским ученым Шампольоном. Сравнивая древнеегипетский текст с греческим, Шампольон разгадал тайну иероглифов и получил возможность читать египетские письмена.

Это был еще один крупный шаг в развитии археологии. Впервые оказалось возможным по археологическим материалам восстановить не только картину быта, но и политическую историю древней и забытой цивилизации.

Правда, это было сделано на основании найденных в Египте письменных, а не вещественных источников, которые являются главным материалом археологических исследований, но археологи и не располагали тогда еще ни достаточным опытом, ни методами, чтобы читать прошлое человечества без текстов.

В начале XIX в. история первобытного человечества во всех странах Европы считалась непознаваемой. Не имея письменных источников, ученые не видели возможностей понять бессловесный язык камней.

Историческая наука призвана отвечать на четыре вопроса: что произошло, где произошло, когда произошло и почему произошло.

На первые два вопроса археологи могли ответить. Они знали уже, что громовые топоры и стрелы сделаны человеком, по местам находок знали, где жили эти люди, но, когда они жили, почему и зачем они делали каменные топоры и стрелы, было еще тайной. Два последних вопроса оставались пока без ответа.

Первым, кто попытался научно ответить на них, был датский археолог Христиан Томсен. В 1836 г. по материалу, из которого изготовлялись орудия труда, Томсен разделил всю первобытную, дописьменную эпоху на три периода: каменный, бронзовый и железный.

Как известно, деление первобытной истории человечества на три века предложил за 19 столетий до Томсена Лукреций Кар, в XVIII в. ту же мысль высказывали различные авторы, в том числе в России А. Н. Радищев, но все это не шло дальше догадок и предположений. Заслуга Томсена в том, что он на основании обширного археологического материала научно доказал правильность этой гипотезы.

Томсен не устанавливал никаких точных хронологических дат, он доказал только последовательную смену различных стадий развития в производстве орудий труда.

Периодизация, предложенная Томсеном, была встречена в штыки. Она опрокидывала учение церкви о происхождении человека и не подходила для древностей письменного периода истории, который только и признавался европейскими историками. Особенно ополчились против нее ученые полуфеодальной, отсталой Германии. Они утверждали, что никакого каменного века вообще не было, что каменные орудия сделаны в античное время и были только предметами религиозного культа. Они отрицали и бронзовый век, ссылаясь на то, что древние бронзовые орудия, на изучении которых основывал свои выводы Томсен, производились не на месте, а распространялись из Италии в тот же письменный период истории. Началась долголетняя война между наукой и суеверием.

Дело в том, что Томсен в своих исследованиях располагал коллекцией музея в Копенгагене, состоявшей только из скандинавских древностей, что сужало его научный кругозор и снижало значение его открытий.

Другой датский археолог Ворсо (1821—1885), производивший раскопки не только в Дании, но и за ее пределами, обратил внимание на то, что погребения бронзового века отличаются друг от друга. В некоторых погребениях трупы были сожжены, в других нет. В археологии эти два способа погребений называются трупосожжением и трупоположением. Далее Ворсо обратил внимание на то, что и вещи, находимые при различных погребениях, отличаются друг от друга. Он установил, что вещи в погребениях с трупосожжением сделаны более грубо и примитивно, чем вещи в погребениях с трупоположением. Для него стало ясно, что различные способы погребений и находимые при них вещи относятся к разному времени — трупосожжения к более раннему, трупоположения к более позднему[1]. Это открытие дало Ворсо основание и бронзовый век разделить на два хронологических периода. Научная заслуга Ворсо заключается не только в том, что он подтвердил и расширил систему Томсена, а также в том, что он открыл новый способ исследований, позволяющий по обряду погребения определить относительную хронологию найденных в погребении вещей.

Открытия Томсена и Ворсо имели огромное значение для археологии и подняли ее на уровень других общественных наук.

Но ни наивные догадки Буше де Перта, ни научные доводы Томсена и Ворсо не поколебали реакционных ученых, продолжавших отстаивать библейскую традицию. Тогда на помощь археологии пришли другие науки — палеонтология (наука об ископаемых животных) и антропология (наука о происхождении и физическом развитии человека).

В XIX в. людей интересовали, так же как и в древности, огромные таинственные кости, находимые в земле, часто в сопровождении каменных орудий. Теперь уже никто, кроме отъявленных мракобесов в лице католических монахов, не рисковал приписывать их античным гигантам или средневековым святым, но находились и среди ученых люди, отрицавшие существование животных, отличающихся от ныне существующих видов.

Когда знаменитый палеонтолог Жорж Кювье открыл остатки ископаемых слонов, носорогов, гиппопотамов и пещерных львов в геологических отложениях Европы, его противники утверждали, что слоны попали в Европу с Ганнибалом во время пунических войн, а носороги и гиппопотамы были принесены туда всемирным потопом. Но у науки было больше доказательств. Французский ученый Э. Ларте, изучая с 1837 г. пещеры, установил хронологию их геологических отложений и доказал, что человек, делавший первые каменные орудия, был современником мамонта и других ископаемых животных.

Но вот в 1859 г. прозвучал громкий голос великого Чарлза Дарвина. Вышел в свет его двадцатилетний труд «Происхождение видов путем естественного отбора». Дарвин доказал, что животные виды развивались от простейших клеточных организмов к более сложным и что отдаленными предками человека являются животные.

Дальнейшие антропологические и археологические находки без конца подтверждали выводы, сделанные Дарвином, Ларте, Томсеном, Ворсо и др.

Нет возможности перечислить все находки и открытия, сделанные археологами в XIX в. Каменные, бронзовые и железные орудия, всевозможные предметы домашнего обихода исчислялись уже не единицами и десятками, а тысячами и десятками тысяч.

Было открыто много погребений и поселений первобытного человека. Оказалось, что не только египтяне, греки и римляне умели создавать произведения искусства, но и среди людей каменного века были талантливые живописцы и скульпторы.

В 1868 г. в Северной Испании, в Альтамире, охотник за дикими козами открыл пещеру. Об открытии пещеры узнал испанский археолог-любитель Савтуола, посетил ее и нашел следы первобытного человека. Однажды он взял с собой свою маленькую дочку и, посадив ее к себе на плечи, прогуливался по пещере, освещая путь факелом. По привычке всех археологов, он смотрел в землю, надеясь отыскать еще какой-нибудь интересный камушек, но девочка, по привычке всех детей, вертела головой в разные стороны и развлекалась. Савтуола собрался уже покинуть пещеру, как вдруг маленький «археолог» на его плечах заявил: «Папа, смотри, а на потолке картинка». Отец сначала не поверил дочери, но, приподняв факел и посмотрев вверх, был поражен открывшимся перед ним зрелищем. Потолок и стены пещеры были разрисованы охрой и углем. Рисунки изображали зубров и других животных и были столь искусно и живо выполнены, что им позавидовал бы любой современный художник. Савтуола не сомневался в том, что эта стенная живопись — произведение людей каменного века, но когда он опубликовал в печати свое открытие, его подняли на смех. Только позднейшие подобные же находки подтвердили правильность утверждения испанского археолога. В различных частях Европы были обнаружены десятки пещер, которые содержали художественные рисунки и скульптуры первобытного человека. Некоторые рисунки были обнаружены под сталагмитами, некоторые были покрыты толстой корой известняка, на образование которой потребовалось не одно тысячелетие. Таким образом, подлинность изображений и их глубокая древность были доказаны.

Изображения бизонов и кабана в пещере Альтамира (палеолит).

Большое значение в развитии археологии имело открытие озерных свайных построек. Свайной постройкой называется всякое сооружение, воздвигнутое на столбах или жердях (сваях), вертикально вбитых в землю или в дно водоема. О существовании свайных построек в древности упоминает в своей увлекательной книге Геродот. Вот как описывает он свайное поселение на озере Празиас в Македонии в V в. до н. э.: «Посредине озера находятся соединенные между собой помосты на высоких сваях, и туда ведет с суши всего лишь один мост. Сваи, на которых стоят эти помосты, были построены самими жителями в давние времена; затем они издали следующий закон: за каждую женщину, на которой кто-либо женится, он должен привезти три столба с гор и должен вбить их... Маленьких детей жители привязывают за ногу веревкой из боязни, что они могут упасть в воду, лошадей и вьючный скот они кормят рыбой».

В 1854 г. в Европе была сильная засуха. Уровень воды в Цюрихском озере в Швейцарии понизился. Прибрежные жители воспользовались этим, чтобы отвоевать у воды некоторую часть суши. При земляных работах были обнаружены сваи, каменные и костяные орудия, черепки глиняной посуды. Швейцарские археологи приступили к раскопкам. Там оказалось несколько перемежающихся слоев. За слоем песка следовал слой ила с остатками жилищ, утвари, орудий, затем опять слой песка, а под ним опять слой ила с жилыми остатками.

Тайна двенадцати громовых топоров, найденных в озере римским полководцем Гальбой, была разгадана. И там, значит, был когда-то, задолго до Гальбы, свайный поселок и топоры были орудиями его обитателей.

Но дело, конечно, не в Гальбе, а в том, что впервые было открыто поселение каменного века с таким обилием вещей — и не только из камня, но из дерева, костей, тканей. Оказывается, вода имеет чудесное свойство сохранять вещи. Дерево, кожа, ткани разлагаются в воде очень медленно. На воздухе дерево сгнивает в несколько десятилетий, в воде оно сохраняется тысячелетиями. Правда, тысячелетиями дерево может сохраняться и на воздухе, но тогда воздух, наоборот, не должен содержать влаги.

Значение открытия свайных построек заключалось еще в том, что это был не один поселок, а целая группа поселков, которые последовательно сменяли друг друга в течение нескольких тысячелетий. Люди каменного века сооружали такой поселок, жили в нем и трудились, добывая пищу, производя необходимые им для жизни вещи, пока не приходило несчастье: нападение врага, разрушение, пожар. Горели сваи, хижины, вещи. Горели и падали в воду. Вода гасила пламя, и обгорелые предметы погружались на дно Проходили века. Дно затягивалось илом, заносилось песком. Появлялись новые люди — уже бронзового века, на том же месте воздвигали новый поселок и жили в нем до нового бедствия. Иногда люди покидали поселки добровольно и переселялись на новые места в связи с изменениями условий хозяйства и быта.

Раскопки свайных построек в Швейцарии.

Г. де Мортилье (1821—1898).

Такое наслоение сменявших друг друга эпох блестяще подтверждало все выводы Томсена и Ворсо.

Хронологическую систему Томсена и Ворсо продолжил и углубил французский археолог Г. Мортилье. Убежденный последователь Дарвина, буржуазный демократ, участник революции 1848 г., Г. Мортилье был страстным противником церкви и целью своих исследований ставил разрушение церковного мировоззрения. То, что Ворсо сделал для бронзового века, Мортилье сделал для каменного. Он обратил внимание на то, что каменные орудия отличаются друг от друга и по форме и по способу обработки. Одни орудия грубы и примитивны, другие более изящны и тоньше обработаны.

Мортилье сам делал каменные орудия по древним образцам и таким образом установил три стадии в технике их изготовления. Самые грубые орудия сделаны путем простой оббивки одного камня другим; более совершенные — путем откалывания от камня пластин; наконец путем отжима от камня мелких кусочков, этот способ называется иначе ретушью. Мортилье объяснил также и назначение каждого каменного орудия, т. е. для производства какой именно работы оно служило.

На основании изменений в технике изготовления орудий Мортилье разделил каменный век на несколько периодов, которым дал названия по местностям, где орудия были найдены в первый раз или в наибольшем количестве.

Так, период изготовления самых грубых орудий он назвал шелльским, или просто шелль, по имени городка Шелль, недалеко от Парижа; следующий период — ашель, по предместью Амьена Сент-Ашель; следующий — мустье, по деревне Мустье в департаменте Дордони, и т. д.

Система Мортилье была уже не только периодической, но и хронологической, так как он наметил приблизительную дату каждого периода. С некоторыми дополнениями система Мортилье применяется до наших дней.

Так археологи начали отвечать на третий вопрос, обращенный к истории: когда произошло?

На четвертый вопрос — почему произошло? — наиболее объективно отвечают ученые, труды которых основаны на теории исторического материализма.

Почему же человек делал каменные орудия, а не железные? Почему эти орудия были сначала грубые и неуклюжие, а потом делались все лучше и совершеннее?

Потому, что человек не явился на свет в готовом, законченном виде, как учит церковь, а произошел от обезьяны, которая не умела делать никаких орудий. Человек же научился делать орудия потому, что он трудился, совершенствуясь в труде сам и совершенствуя свои орудия.

В 1876 г. вышла работа Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека».

На основании научных данных Энгельс писал, что только труд сделал из обезьяны человека. «Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа», — писал Энгельс. «Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутого таким путем особого развития мускулов, связок и, за более долгие промежутки времени, также и костей и благодаря все новому применению этих переданных по наследству усовершенствований к новым, все более сложным операциям, — только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини».

Тогда, когда Энгельс писал об этом, наука еще не располагала всей суммой доказательств, подтверждающих его точку зрения. Последующее развитие науки способствовало утверждению взгляда о решающей роли труда в процессе превращения обезьяны в человека.

Давно миновало то время, когда археологов интересовали древние вещи сами по себе, независимо от того, как они изменялись и развивались. Ученые стали видеть в вещах не только отдельные, независимые друг от друга произведения искусства и ремесла, они чувствовали, что все вещи как-то связаны друг с другом, зависят друг от друга, что каждая вещь имеет свою историю, своих предков и своих потомков. Ученые пытались нащупать эту связь между вещами, понять процесс изменения и развития вещей. Хронологическая система, выработанная Томсеном, Ворсо и Мортилье, была результатом этих исканий. Еще дальше в этих поисках пошел шведский археолог Оскар Монтелиус.

О. Монтелиус (1843—1921).

Монтелиус изучал древности Скандинавии, Италии, Греции, Египта, Ассирии, Вавилонии. В этих древних культурах он видел составные части единой общечеловеческой цивилизации.

Главная задача, которую поставил перед собой Монтелиус, — изучение бронзового века и установление его хронологии.

Все древние вещи он распределил по типам. Тип — это группа вещей одного и того же назначения, однородных по внешнему виду, но отличающихся друг от друга в деталях. Так, бронзовые топоры, имеющие для рукоятки не сквозное отверстие, а втулку с торцовой части обуха и называемые в археологии кельтами, составляют один тип. Проушные топоры, т. е. имеющие сквозное отверстие сбоку обуха, — другой тип. Височные кольца (женские украшения, носимые на висках) в виде спирали составляют третий тип вещей, височные кольца в виде звезды — четвертый и т. д. Археологи знают теперь десятки тысяч типов. Вещи внутри каждого типа, в зависимости от различных их форм в деталях, располагаются в типологические эволюционные ряды в порядке их последовательного изменения от простого к более сложному или, наоборот, от более сложного к простому. Эволюционные ряды разных типов связаны между собой хронологически, т. е. ранние топоры стоят в одном ряду с ранними височными кольцами, поздние топоры — с поздними кольцами и т. д. Правильность построения рядов Монтелиус проверял по совместным находкам в погребениях.

Будучи, как и Мортилье, убежденным дарвинистом, Монтелиус эволюционную теорию Дарвина применил к изучению процесса развития вещей. Он ошибочно полагал, что вещи развиваются по тем же законам, что и животный организм. Его интересовала даже не столько вещь, сколько форма вещи.

Вещи развиваются и изменяются не в силу какого-то внутреннего закона изменения форм, а в силу изменения условий жизни людей, сделавших эти вещи, в силу изменений условий жизни, человеческого общества. Монтелиус этого не учитывал, и в этом недостаток его системы. Однако он установил множество хронологических дат, и его система с известной критикой применяется до сих пор.

Типологическая серия медных и бронзовых кинжалов из Италии (по Монтелиусу).

Большую работу по изучению бронзового века и его хронологизации в России проделал русский археолог В. А. Городцов. Он первым доказал существование бронзового века в Восточной Европе.

На юге России было раскопано много древних погребений с окрашенными и скорченными костяками. Они различались не только по инвентарю, положенному в могилу, но прежде всего по форме погребальных сооружений. Одни покойники были похоронены в ямах, другие — в катакомбах, третьи — в срубах (см. об этом ниже). В. А. Городцов, сам производя раскопки и изучая материалы, ранее добытые, установил, что эти погребения относятся к бронзовому веку. Он выяснил, что люди, оставившие эти погребения, обитали здесь с конца III до начала I тысячелетия до н. э. Он восстановил картину жизни древних обитателей южнорусских степей и различные стадии развития их культуры.

В. А. Городцов (1860—1945).

А. А. Спицын (1858—1931).

Колоссальное количество археологического материала было изучено и систематизировано другим русским археологом А. А. Спицыным, занимавшимся славянскими древностями. Нанося на карту каждый известный ему памятник и каждую находку, он обратил внимание на то, что вещи одного типа преобладают в одном месте, а вещи другого типа — в другом. Это была новая загадка археологии. Спицын поставил себе целью разгадать ее.

В начальной русской летописи, на первых ее страницах, рассказывается о том, как расселились на земле славяне. Летописец называет 13 племен восточных славян и довольно точно указывает, какую территорию занимало каждое племя. Поляне жили на Днепре, дреговичи — между Припятью и Двиной, полочане — на Двине и ее притоке Полоте, словене — вокруг озера Ильмень, кривичи — в верховьях Волги, Двины и Днепра, северяне — по Десне, Сейму и Суле, вятичи — по Оке и т. д.

А. А. Спицын сопоставил на карте расселение славянских племен по летописи с размещением женских украшений — височных колец, находимых в курганах. Оказалось, что размещение определенного типа колец совпадает по территории с размещением определенного племени. Височные кольца в виде спирали находят в бассейнах Десны, Сейма и Сулы, т. е. они покрывали территорию, населенную, по летописи, северянами. Височные кольца с напускными бусами и зернью (зернь — украшение из припаянных мелких металлических шариков) покрывали территорию дреговичей. Височные кольца в виде ромба со щитками размещаются в районе озера Ильмень, где жили летописные словене или новгородцы. Размещение семилопастных колец совпадало с размещением вятичей в верховьях Оки, размещение браслетообразных — с территорией кривичей и т. д.

Значит, у каждого племени был свой особенный стиль женских украшений. А если это так, то, значит, можно по размещению различных типов височных колец составить карту размещения славянских племен более точную, чем по данным летописи. А. А. Спицын составил такую карту. Позднейшие исследования советских археологов подтвердили выводы, сделанные А. А. Спицыным.

Различие в формах женских украшений и некоторых других вещей свидетельствует о том, что племена, делавшие их, в какой-то мере были обособлены друг от друга, их культуры чем-то отличались друг от друга. С другой стороны, изучение гончарной посуды славянских племен показало, что ее формы, ее орнамент однородны.

Следовательно, у славянских племен было не только различие, но и определенная общность, определенное родство.

Расселение восточных славян.

В результате картографирования археологических данных подобные наблюдения были сделаны на своем материале многими европейскими учеными. Так в процессе исследований появилось в археологии новое понятие — «археологическая культура».

Археологическая культура — это группа памятников, объединенных одним временем, общей территорией и общими характерными чертами. В различных условиях жизни люди создают различные по форме вещи. Форма вещи определяется ее назначением и условиями среды, в которой она создана и в которой она живет. Обитатели Крайнего Севера создали сани; обитатели средней полосы — четырехколесную телегу — экипаж, удобный для равнин и грунтовых дорог; жители Средней Азии — арбу на огромных колесах, легко переезжающую многочисленнные арыки (оросительные каналы), не разрушая их. Жители лесной полосы изобрели для хранения жидкостей деревянную бочку, жители безлесных районов употребляли для этой цели глиняные сосуды, жители гор — кожаные бурдюки, так как перевозить громоздкие бочки и глиняные сосуды на вьючных животных и по горным тропам затруднительно. В зависимости от условий вещи различных территорий и народов или значительно отличаются по форме, или схожи между собой, или одинаковы. Первобытные каменные топоры были универсальным орудием для различных целей, в том числе и для того, чтобы убивать крупных животных и дробить их кости, добывая мозг. Убить арктического медведя и тропического тигра можно с равным успехом одним и тем же топором. Поэтому первобытные орудия единообразны для различных точек земного шара.

Но чем больше делалось орудий разного назначения, тем значительнее они отличались друг от друга, тем больше заметен на них отпечаток условий среды. Особенно ярко это отразилось на произведениях искусства, на орнаменте гончарной посуды и на украшениях. Художник в своем произведении изображает окружающую его жизнь независимо от того, рисует он бытовую картину или узор. Даже беспредметные узоры на вазах островных жителей, например древних критян, отображают жизнь моря, напоминая переплетающиеся водоросли, извивающиеся щупальца спрутов и т. п.

Раз выработанный узор орнамента на гончарной посуде оказывался обычно очень устойчивым. Он передавался из поколения в поколение, оставаясь почти неизменным, если даже племя, создавшее его, переселялось на новые места.

Поэтому в археологии часто племена, имена которых неизвестны, называют по этому признаку. Говорят: «Это были племена шнуровой керамики», т. е. керамики (гончарная посуда), украшенной отпечатком шнура. Чаще, и это более правильно, говорят: «археологическая культура шнуровой керамики». А о племенах говорят, что они носители такой-то культуры.

Обычно культуру определяют по какому-нибудь одному признаку, часто не самому главному, но яркому и особенно характерному: по форме или орнаменту гончарной посуды, по украшению, по обряду погребений.

Когда археолог изучает ареал, т. е. область распространения той или иной культуры, определенный по характерному признаку — по керамике, украшениям или погребениям, он замечает, что не только керамика и украшения, но и другие вещи изучаемой культуры отличаются чем-то от таких же вещей другой, может быть, соседней культуры. По различию форм вещей археолог устанавливает и различие условий, в которых эти вещи созданы.

Так археологи вырабатывали новые методы исследования вещественных памятников, открывая новые законы развития человеческого общества, все полнее и полнее восстанавливая прошлое.

Крупным событием в этом отношении были работы английского археолога Артура Эванса.

А. Эванс (1851-1941).

Как некогда на основании материалов, добытых археологическими раскопками, была восстановлена история Египта, так спустя 100 лет Эванс восстановил историю Крита. Разница же состояла в том, что история Египта была восстановлена только по письменным источникам, а история Крита только по вещественным. Критские письмена тогда еще не были разгаданы.

Правда, кое-какие отрывочные сведения о Крите дошли до нас в письменных источниках. Древнейшим из них является «Одиссея».

Так повествует Гомер о Крите, восхищенный его богатством, обилием людей и множеством городов. Он упоминает о критском царе Миносе как о справедливейшем из судей. Рассказывает кое-что о Крите и Миносе Геродот, упоминает о них и другой греческий историк Фукидид, но все эти сведения весьма немногословны и отрывочны.

В 1900 г. Артур Эванс начал раскопки на Крите, в результате которых была открыта высокая цивилизация бронзового века, восстановлена экономическая и политическая история могущественного государства.

Города, царские дворцы, театры, храмы, кладовые, мастерские, произведения искусства, утварь, орудия труда, созданные на протяжении тысячелетий, были открыты Эвансом. Грандиозность раскопок, тщательное обследование и новые методы работы превосходили все, что до сих пор было сделано археологами.

Анализируя и сопоставляя все данные, которые можно было извлечь из вещественных источников, Эванс установил периоды подъема и упадка Критского государства, датировал эти периоды с точностью до 50 лет, выяснил, каков был государственный строй, религиозные верования и обряды, какие были связи у Крита с другими странами, что критяне производили, чем торговали, что ввозили и что вывозили. Хронология, установленная Эвансом, с небольшими поправками до сих пор служит опорой для всех исследователей, занимающихся критской историей, а его исторический метод исследования был крупным шагом на пути превращения археологии из науки о вещах в историческую науку.

Большое научное значение в археологии имеет методика, т. е. способ ведения раскопок. Вспомним, как копали Помпеи и Геркуланум, как были погублены курганы Владимиро-Суздальской земли. Это были не научные раскопки.

Археолог, вскрывающий исторический памятник, должен возродить его к жизни, как хирург, делающий операцию, возрождает к жизни своего пациента. Как неумелая операция приводит к смерти, так неумелые раскопки губят археологический памятник. Вот почему археологи методику раскопок считают одним из важнейших вопросов своей науки. Вот почему археолог Спицын не мог простить археологу Уварову его ошибки.

На протяжении всего развития археологии методика раскопок постепенно и неуклонно совершенствовалась.

Крупные достижения в этой области были сделаны талантливым русским археологом Б. В. Фармаковским. Всю свою жизнь Б. В. Фармковский посвятил изучению античных древностей юга России, в частности раскопкам греческого города Ольвии (в устье Ю. Буга, в 30 км к югу от г. Николаева).

Б. В. Фармаковский (1870—1928).

Прежде чем приступать к раскопкам, он тщательно изучал все письменные источники, все свидетельства древних авторов об Ольвии, все результаты предыдущих раскопок, все случайные находки и топографию местности. Поэтому раскопки Б. В. Фармаковского уже не носили случайного характера, не были рассчитаны только на удачу и счастье. Он всегда знал, что он ищет, и всегда находил.

В отличие от своих предшественников он не только раскапывал древние строения, улицы, площади и отдельные вещи — он изучал каждый пласт земли, отложенный год за годом временем. Он искал не только Ольвию IV века до н. э. (время ее расцвета) — он проследил всю историю Ольвийского городища на протяжении его тысячелетнего существования.

Б. В. Фармаковский был одним из тех ученых, которые ввели в археологию стратиграфическое изучение памятников, т. е. изучение последовательных напластований земли, строительного и хозяйственного мусора и других остатков древней жизни. В Ольвии им было обнаружено двенадцать таких напластований. (Подробно о стратиграфическом изучении археологических памятников будет рассказано в следующей главе.)

Каждая мелочь при раскопках изучалась и записывалась. Изучалась техника строительства, материал построек, стены, полы, перекрытия, фундаменты и пр. В археологии нет мелочей — вот основной принцип его методики раскопок.

Пятьдесят лет назад русский археолог Н. И. Веселовский писал: «Русскому государству досталось обладание крупными культурными центрами древнего человечества... В России можно найти древности почти всех времен, почти всех народов от примитивных орудий каменного века до изделий неподражаемого по изяществу и технике художественного творчества классического мира — от древней клинописи Ассирийского царства до писанцев, уцелевших на утесах сибирских гор... На нас лежит нравственная ответственность перед потомством и наукой правильно распорядиться для общей пользы полученным наследием. Следует ожидать, что при благоприятных условиях археология России со временем займет первенствующее место в науке о древностях вообще».

Веселовский не ошибся — такое время пришло. Оно пришло после Великой Октябрьской революции 1917 г.

В 1919 г., в разгар гражданской войны, В. И. Ленин подписал декрет о создании Академии истории материальной культуры. Ее возглавил выдающийся ученый — лингвист кавказовед и археолог Н. Я. Марр. (В 1937 г. Государственная академия истории материальной культуры была преобразована в Институт истории материальной культуры Академии наук СССР. В 1960 г. последний переименован в Институт археологии, являющийся главным археологическим учреждением страны.) Самый факт, что в тяжелые первые годы существования Советской власти было уделено внимание проблемам развития такой на первый взгляд далекой от повседневных потребностей трудящихся области знания, какой является археология, свидетельствует о широте взгляда на науку, о признании того, что нет наук важных и второстепенных, признания того, что археологическая наука в ряду других должна служить народу в деле создания нового общества.

Послереволюционные годы характеризуются широким распространением марксизма в области общественных наук. Постепенно среди советских археологов утвердился взгляд, что исторический материализм дает наибольшую возможность правильного исследования общественных явлений, что источники исторического развития следует искать в материальных условиях общественной жизни.

Наряду с развитием теоретических взглядов расширялся объем исследований советских археологов, улучшалась техническая основа раскопочных и лабораторных работ. Советское государство предоставило значительные средства на археологические изыскания.

Большие археологические исследования стали проводиться на новостройках. Были созданы научно-исследовательские институты, расширилась сеть краеведческих музеев, в университетах было введено преподавание археологии для подготовки научных работников. Археологические исследования охватили всю территорию Советского Союза.

Археологи отыскали следы существования людей каменного века от Кольского полуострова до Закавказья и от Балтийского моря до Тихого океана. Тысячи стоянок эпохи палеолита и неолита открыты и исследованы на этом огромном пространстве. Восстановлена, правда в общих чертах, картина развития и передвижения неолитических племен.

В Сибири открыты и изучены древние культуры бронзового века, о существовании которых ранее и не подозревали.

В Средней Азии, в низовьях Аму-Дарьи, открыта древняя цивилизация Хорезма, засыпанного много веков назад летучими песками Каракумов, с его многочисленными крепостями и замками, с развитой системой орошения — цветущий оазис древнего мира.

В Закавказье благодаря раскопкам восстановлены отдельные факты из истории первого рабовладельческого государства на территории нашей страны — царства Урарту. Ведутся раскопки древнерусских городов — Москвы, Новгорода, Киева, Пскова, Владимира, Рязани и др.

На основании добытых раскопками археологических материалов советские археологи решают важные исторические проблемы, восстанавливают историю нашей родины с древнейших времен. За последнее время ими написано и издано много обобщающих работ по различным периодам. Опираясь на материалы археологических открытий, они дали обширные очерки древней истории Грузии, Армении, Якутии, Таджикистана, Узбекистана, Латвии и т. д.

Особенно важна роль археологов в создании истории народов Севера, не имевших до Октябрьской революции своей письменности и, следовательно, не имеющих письменной истории. Для освещения их древнейшей истории не могут быть также сколько-нибудь широко использованы и письменные источники других народов. Археологами решен вопрос о происхождении и предках многих современных северных племен и народов, созданы очерки их древнейших исторических судеб.

Есть реакционные ученые, которые утверждали, что более высокое развитие стран, населенных белыми людьми, определяется не более благоприятными условиями развития этих стран, а якобы свойствами белого человека, во всем и всегда превосходящего будто бы «цветных» людей. Изучение исторических данных показывает, что никакой изначальной биологической разницы между людьми нет и что уровень развития того или иного народа определяется социальными, экономическими и политическими условиями.

Важнейшей целью своих исследований советские археологи ставят борьбу со всякой исторической фальсификацией, в том числе с теориями расового превосходства, с теориями завоеваний и господства одной расы над другими.

Тем же путем идут все прогрессивные археологи мира.

Глава 3. АРХЕОЛОГИЯ КАК НАУКА

Ученые долго спорили о том, что такое археология и какое она занимает место по отношению к истории.

Некоторые считали археологию наукой об античном искусстве, некоторые — наукой о древностях, т. е. о древних вещах вообще. Некоторые считали ее самостоятельной наукой, некоторые — служанкой истории, т. е. подсобной наукой, вспомогательной дисциплиной, как говорят ученые. Находились шутники, которые называли археологию наукой о битых горшках.

Надо признать, что во всех этих мнениях есть доля истины. Действительно, археология занималась когда-то только античным искусством, когда-то только древними вещами, и до сих пор археологи собирают битые горшки. Но все эти мнения не выражают сущности археологии как науки.

Прежде всего надо сказать, что археология не является служанкой истории и что вообще нет двух самостоятельных наук — истории и археологии. История и археология составляют единую науку.

Историческая наука имеет в своем распоряжении два вида источников — письменные и вещественные. Эти два вида источников значительно отличаются друг от друга. Своеобразие вещественных источников вызвало необходимость их изучения особыми специалистами — археологами.

Археологи, как мы видим на примере исследований Артура Эванса и Городцова, разрешают те же задачи, что и историки. Поэтому мы называем археологией науку, изучающую первобытные, античные и средневековые вещественные исторические источники и восстанавливающую по ним историческое прошлое человеческого общества.

Таким образом, разделение науки на историю и археологию, а ученых на историков и археологов — только условное, исторически сложившееся разделение.

Все, что может свидетельствовать о прошлом человечества, называем мы историческими источниками — от величественной пирамиды Хеопса до крошечной бусинки, от скромного надгробия с короткой надписью до грандиозных летописных сводов средневековья.

Все эти источники мы разделяем на два основных вида — письменные и вещественные.

К письменным источникам относятся летописи, государственные акты, жалованные грамоты, челобитные, воспоминания и переписка частных лиц, описания путешествий, стран и народов, произведения художественной литературы — словом, все, что написано на бумаге, папирусе, пергаменте, камне, металле, дереве и на всем, на чем можно писать.

Вещественные источники — это орудия труда, домашняя утварь, оружие, монеты, одежда, украшения — все, что сделано в прошлом руками человека.

Вещественные источники старше письменных примерно в 100 раз.

Писать люди научились около 5000 лет назад, а делать орудия — примерно за 500 000 лет до начала письменности.

Таким образом, гигантский отрезок истории человечества можно изучить только по вещественным источникам. Но и для более поздних, письменных периодов истории — античности и средневековья — вещественные источники дополняют свидетельства письменных.

Историография, опирающаяся на письменные источники, доставляет нам только те сведения, которые авторы, современники событий или писавшие в последующее время, считали наиболее достойными быть записанными. Это сведения о войнах, политических столкновениях, история царствующего дома и т. п.

Богатым и ярким письменным источником являются русские летописи. Они дают множество сведений о политической истории, об идеологии, включают легенды, предания, произведения художественной литературы, описания путешествий и многое другое, но они очень мало говорят об экономике, о жизни трудящихся масс, о ремеслах, о развитии городов. Эти пробелы восполняют вещественные источники.

Археологические и письменные источники дополняют друг друга, но очень редко на 100% друг друга перекрывают. Они показывают чаще всего разные стороны исторической жизни. Об этом знали еще древние греки. Основатель критического изучения истории Фукидид (V в. до н. э.) в 10 главе I книги своего труда «История Пелопоннесской войны» предсказывал: «Предположим, что город лакедемонян (Спарта) был бы разорен и от него уцелели бы только святилища да фундаменты строений; при таких условиях, полагаю, у наших потомков, по прошествии долгого времени, возникло бы сильное сомнение в том, что могущество лакедемонян соответствовало их славе. Между тем они владеют двумя пятыми Пелопоннеса, имеют гегемонию над всем им и над множеством союзников за его пределами. Тем не менее город лакедемонян мог бы показаться ниже присущего ему значения, так как он не был объединен путем синекизма (слияния общин), в нем нет пышных храмов и строений, но, по древнему обычаю Эллады, он состоит из селений. Напротив, если бы той же участи, что Спарта, подверглись афиняне, то, по наружному виду их города, могущество их могло бы показаться вдвое большим сравнительно с действительностью. Итак, в указанном случае следует верить преданию...»

Фукидид оказался прав: через 2500 лет предсказание его в точности сбылось. Афины, несмотря на все разрушения, представляют импозантную картину древней культуры. Военное же государство Спарта археологически очень плохо представлено, и его былое могущество по археологическим данным неощутимо.

Количество письменных источников ограничено, количество вещественных почти безгранично. Большинство письменных источников античности и средневековья уже известно и изучено. Новые открытия их очень редки. Поиски вещественных источников дают все новые и новые выдающиеся открытия. Земля — неисчерпаемый архив вещественных документов.

Вещественные источники называются иначе археологическими памятниками. Так мы и будем называть их в дальнейшем.

Памятниками мы обычно называем мраморные или бронзовые статуи выдающихся людей — политических деятелей, писателей, ученых, воздвигнутые для увековечения их памяти. Иногда старинные здания мы называем архитектурными памятниками. А. С. Пушкин дал этому слову еще более широкое толкование:

Археологический памятник — это понятие всеобъемлющее. Не только вещи, не только остатки жилищ и погребений, но и пятно от костра, оставленное человеком прошлого, есть археологический памятник.

Археологические памятники многочисленны и разнообразны. Однако мы можем разделить их на определенные группы или виды, в зависимости от их общих внешних признаков.

Основные виды памятников следующие: стоянки, городища, селища, погребения, мастерские, рудники, архитектурные сооружения, скальные изображения, камни с надписями, клады и отдельные находки.

Стоянками в археологии называются остатки человеческих поселений каменного и бронзового веков. Название это неточное, условное, сложившееся в археологии исторически. Под стоянкой вообще разумеют временное поселение или стойбище, т. е. поселение, в котором люди пожили, или, как говорят, постояли и ушли в другое место.

Термин «стоянка» возник в археологии в XIX в., когда полагали, что люди каменного и бронзового веков были бродячими охотниками и скотоводами и поселения их были временными. Потом выяснилось, что это далеко не так, что люди еще в каменном веке осели на землю, но термин остался и живет поныне.

Нельзя, конечно, все поселения бронзового века называть стоянками. Столица древнего Египта Фивы — поселение бронзового века, но это не стоянка, это город. Поэтому археологи постепенно отказываются от этого термина, заменяя его термином «поселение», но он настолько глубоко вошел в обиход, что отвыкнуть от него довольно трудно.

Практически, т. е. в литературе, в работе, в беседах, когда археолог говорит о стоянке, он имеет в виду место, где когда-то было поселение людей каменного или бронзового века.

Трудно, почти невозможно обнаружить такую стоянку, не будучи археологом. Внешне место стоянки для непосвященного глаза ничем не отличается от любого другого места. Это может быть пашня, луг, болото, песчаная дюна, кустарник. Только по цвету почвы или по случайно вылезшему на свет черепку глиняной посуды определяет археолог место стоянки. Чем древнее стоянка, тем труднее ее обнаружить. Самые первые поселения человека, на заре его истории, находятся глубоко в земле под слоями почвы, песка и глины. Они обнаруживаются или при производстве больших земляных работ, например при рытье котлованов, каналов, железнодорожных выемок, или в осыпях оврагов и береговых обрывов.

Что же хранит в себе земля на месте стоянки?

Каменные или бронзовые орудия, черепки глиняной посуды, золу и угли, кости животных и рыб, очень редко остатки сгнившего дерева, чаще только следы деревянных сооружений. Это мало для неспециалиста, и это много для археолога. По этим «жалким» остаткам археологи восстанавливают, или, как говорят ученые, реконструируют, прошлое. Как они это делают, мы рассмотрим позднее.

Остатки поселений, укрепленных, т. е. обнесенных валами и рвами, называются в археологии городищами.

Обнаружить городище очень легко по остаткам земляных валов и рвов. На территории СССР первые городища строились обычно на высоких мысах при слиянии рек. Верхняя треугольная площадка мыса отгораживалась от плато, или, как говорят, с напольной стороны, одним, двумя или тремя валами, между которыми вырывались рвы. По гребням валов иногда забивали стоймя бревна, устраивая частокол. Таким образом, обитатели городища были защищены с напольной стороны валами и рвами, со стороны реки — обрывами мыса. Внутри, на территории, защищенной укреплениями, сооружались жилища и различные хозяйственные постройки.

Валы городища Старой Рязани.

Городище раннего железного века Мейдн Касл в Англии. Валы и рвы.

Древние города, прекратившие почему-либо свое существование, но сохранившие остатки укреплений, тоже называются городищами. Они имеют уже другую форму и другое устройство, значительно больше ранних городищ, круглой или четырехугольной формы, их валы выше и массивнее, рвы глубже и шире. По гребням валов вместо частокола стали часто ставить деревянные срубы, наполненные землей и камнями; внутри укреплений, кроме полуземлянок и наземных деревянных построек, возводились иногда и каменные сооружения, главным образом храмы.

Время уничтожило деревянные стены, стерло наземные постройки и землянки, но валы и рвы остались. Находки в городищах, как в ранних, так и в поздних, обильнее, чем на стоянках. Обитатели городищ стояли на более высокой ступени развития, чем их предки, они производили больше вещей, они были богаче. Кроме того, городища были укрепленными центрами, убежищами, куда во время опасности собирались жители окрестных неукрепленных поселений; здесь хранились запасы продовольствия, совершались религиозные обряды; под стенами городищ происходили битвы с врагом. Во рвах находят оружие, в толщах валов часто попадаются наконечники стрел.

Вокруг городищ группировались неукрепленные поселения. В отличие от стоянок каменного и бронзового веков их называют селищами. По внешнему виду селища ничем не отличаются от стоянок, и их также трудно обнаружить.

Одним из самых распространенных видов археологических памятников являются погребения. Люди еще в каменном веке начали хоронить умерших. С появлением и развитием религиозных представлений и верований погребения стали сопровождаться культовыми обрядами.

Думая, что покойник продолжает жить и после смерти, ему клали в могилу необходимые вещи и пищу.

Для археолога погребения — очень ценный и особенный исторический источник. Дело в том, что вещи и вообще все остатки прошлого, которые находят на стоянках, селищах, городищах, в большинстве случаев сильно попорчены временем. Строения разрушены или сожжены, вещи были когда-то или потеряны, или брошены как пришедшие в негодность. Время разбросало и перемешало все это. В погребениях же царит полный порядок, если они не были разрыты и ограблены, все вещи находятся в том же положении, в каком они были поставлены и положены во время захоронения. Украшения находятся на тех местах, где их обычно носили: височные кольца у висков черепа, перстни и браслеты на пальцах и запястьях скелета, пуговицы лежат в том порядке, в каком они были пришиты. Пусть сама одежда истлела, но если ряд пуговиц доходит до колен костяка, то можно уже с уверенностью предположить, что и платье доходило до колен или ниже. Глиняная посуда хранит остатки пищи, и если даже сосуд раздавлен землей, то все черепки остались на месте и их легко склеить.

Кроме того, и это особенно важно, по погребениям легко установить имущественное различие покойников, а следовательно, и того общества, которое оставило погребение. Могилы бывают богатые и бедные — от роскошных гробниц египетских фараонов с грудами золота до скромного холмика над прахом простого земледельца или пастуха с каменным топором и горшком с полбой. Виды погребальных памятников многочисленны и разнообразны: пирамиды, наземные мавзолеи, подземные склепы, каменные ящики, глиняные урны, земляные и каменные курганы, грунтовые могильники и многое другое.

Общий вид раскопок гробницы фараона Тутанхамона.

Курган в Новгородской области.

Наиболее распространенные виды погребений — курганные и грунтовые могильники.

Курган — это холм, насыпанный над могилой, обычно круглой формы, различной высоты — от 20—30 сантиметров до нескольких метров. В некоторых курганах покойники сначала зарыты в яму, в некоторых положены прямо на поверхность почвы, некоторые содержат трупосожжения, некоторые трупоположения. Есть курганы с одиночными погребениями, есть с коллективными. Также и сами курганы расположены или в одиночку, или группами, иногда до 100 и более курганов в одном месте. Обнаружить курганы очень легко, ибо они возвышаются над землей и отыскивать их не приходится. Правда, люди непосвященные часто принимают за курганы естественные холмы, но археологи редко ошибаются и, обнаружив курган, уверенно приступают к раскопкам.

Труднее отыскать грунтовой могильник, не имеющий насыпей, где покойники захоронены в могильных ямах. Но в этом их преимущество для археолога перед курганами и другими погребениями, имеющими наземные сооружения: большинство курганов, особенно крупных, еще в древности разрыто и ограблено, грунтовые могильники чаще всего нетронуты.

Все вещи, находимые в погребениях, археологи называют курганным или могильным инвентарем.

Особый интерес для археолога представляют остатки древних мастерских и рудников. Они дают наиболее точное, подробное и яркое представление о труде наших предков. Картина производства восстанавливается здесь не по отдельным законченным вещам, а в самом его процессе. Здесь мы находим вместе и орудия труда, и готовую продукцию, и сырье, и вещи, еще не законченные; здесь мы можем восстановить всю обстановку труда того времени. Древние мастерские находятся обычно на стоянках, селищах, в городищах или около них. Исследовано уже много таких мастерских и каменного, и бронзового, и железного веков. Древние рудники расположены чаще в горных районах, в СССР — на Урале, в Сибири и на Кавказе. Это неглубокие ямы и шахты. В некоторых рудниках еще в древности произошли обвалы или они были затоплены водой — все орудия и приспособления, а иногда и трупы рудокопов остались на месте. Археолог может полностью представить себе, как шел процесс добычи руды.

Не менее интересным памятником являются наскальные изображения, или, как их называют в Сибири и на Урале, писаницы. Наскальные изображения находятся и в пещерах и на открытых местах. В свое время наскальные изображения были такой же загадкой, как и громовые топоры. Их происхождение приписывали богам или нечистой силе. На севере СССР есть наскальные изображения каменного века, которые так и называются «бесовы следки», т. е. следы, оставленные бесом.

Наскальные изображения. Онежское озеро.

К археологическим памятникам относятся также и архитектурные сооружения древности. Правда, изучаются они не только археологами, а также историками архитектуры и искусства, но очень часто честь их открытия принадлежит археологам, как, впрочем, и честь открытия многих письменных источников.

Письменные источники хранятся и изучаются историками в архивах. Вещественные источники хранятся в залах и кладовых музеев. Но там их пока не так много. Неисчерпаемой кладовой археологических памятников является земля. Так называемый культурный слой — это архив археолога.

Культурным слоем в археологии называется слой земли на местах поселений — и давно покинутых человеком, и обитаемых поныне, — состоящий из строительного и хозяйственного мусора, органических перегнивших веществ, углей и золы от печей, костров и пожаров, смешанных с песком и глиной, нанесенных ветрами и намытых водой. Культурным он называется потому, что хранит в себе остатки деятельности человека, остатки его культуры. Культурный слой образуется медленно, в течение веков и тысячелетий, он растет и утолщается неуклонно, постоянно, ежедневно и ежечасно. Чем больше человек трудится, чем больше он строит, тем быстрее растет культурный слой.

При постройке дома щепки, остатки извести, обломки кирпича падают на землю и остаются на ней. Забытый инструмент зарывается в мусор и теряется. Туда же попадает разбитый и выброшенный хозяйкой горшок. Осенью мусор засыпается опавшим листом, зимой на него высыпают золу из печей, летом ветер заносит его песком и пылью. Проходит год или два, и никакого следа от строительства уже нет, и никто не замечает, что участок вокруг дома поднят на несколько миллиметров. Проходит еще несколько лет, и дом начинает требовать ремонта. Опять летят и падают на землю щепки, сыплется известь, опять теряется какая-нибудь вещь, а хозяйка опять разбивает горшок. Участок поднялся еще на два миллиметра. Люди живут и каждый день прибавляют что-нибудь к культурному слою. Проходят года. Дом разваливается или погибает от пожара, пожарище заносится пылью и пеплом, и вот уже строят новый дом, летят и падают на землю щепки, сыплется известь и обломки кирпичей, теряются вещи и бьются горшки...

Так образуется культурный слой.

В Новгороде есть Софийский собор. Это большое каменное здание, построенное в 1051 г. Собор находится в центре новгородского кремля и был когда-то главным святилищем Новгородской республики. Вокруг храма кипела жизнь. Тут собиралось народное вече, сюда стекались богомольцы, здесь же велась мелочная торговля, храм время от времени ремонтировался, вокруг него возводились и разрушались постройки.

Чтобы войти в храм, нужно было подняться на несколько ступеней. Но вот прошло некоторое время, и нижняя ступень сровнялась с землей. Потом то же случилось и со второй ступенью, потом с третьей, и наконец, лестница исчезла. Это не храм оседал в землю, это вокруг храма вырастал культурный слой. Прошло еще некоторое время, и богомольцы, входя в храм, уже не подымались по лестнице, а спускались.

Пол стал ниже поверхности почвы. Со временем пришлось старый пол засыпать и настилать новый. Так делали несколько раз. Современный пол храма на 2 метра выше первоначального.

Толщина культурного слоя различна. На окраинах Москвы его толщина не превышает 10 сантиметров, а в центре достигает 8 метров. В Новгороде культурный слой 9 метров. Самый мощный в мире культурный слой в древних городах Месопотамии — 20 метров и на некоторых городищах в Средней Азии — 34 метра.

Слои земли, лежащие ниже культурного слоя и не содержащие остатков жизни человека, называют материком.

Разрез культурного слоя Старой Ладоги: а — слой перекопанной земли с примесью строительного мусора; б — слой строительного мусора, датируемый XVII—XVIII вв.; в — вымостка из кирпичей и плит; г — гумусный слой с находками XIII—XV вв.; д — гумусный слой с хорошо сохранившимися остатками деревянных построек X в.

Почти все археологические памятники, все древние вещи дошли до нас в той или иной степени поврежденными. Строго говоря, ни одна древняя вещь не сохранилась в том виде, какой она имела, когда была создана. Даже целые, несломанные и неразбитые вещи из камня или металла обычно покрыты патиной, кремневые орудия окатаны и стерты. Подавляющее большинство вещей сильно повреждено, причем некоторые разбитые или разломанные вещи сохранили все свои части, от иных остались лишь куски. Некоторые вещи совершенно исчезли, оставив только следы в виде отпечатков на грунте.

Степень сохранности древних вещей зависит от их формы, материала и окружающей среды.

Может показаться странным, что сохранность вещи зависит от ее формы. Однако это так. Глиняный горшок, попавший в землю, может быть легко ею же и раздавлен, глиняная табличка безболезненно претерпевает и давление и смещение пластов земли. Но, конечно, решающее значение имеют материал и среда.

Вещи из неорганических веществ, как правило, сохраняются лучше вещей из органических, хотя есть и исключения. Хорошо, например, сохраняются кости. Наиболее стойкий материал — кремень. Кремневые орудия лежат в земле сотни тысяч лет, претерпевая лишь незначительные изменения. Кремень изменяется в результате патинизации и окатывания. Патинизация — химический процесс, происходящий под действием солнечного света, выветривания и других факторов. В результате кремень обезвоживается, делается хрупким и менее твердым. Окатыванием называется воздействие на кремень текучих вод, несущих песок и другие твердые частички, в результате чего поверхность кремня стирается. Патинизация, химически изменяя вещество кремня, не изменяет его внешнего вида, так что на орудии остаются следы работы в виде полосок и бороздок, по которым археологи научились определять функции орудий. Окатывание, не изменяя кремня химически, изменяет его внешний вид, шлифует и стирает следы работы.

Металлы обладают различной степенью стойкости. Совершенно не меняет химических свойств золото. Медь и бронза подвергаются патинизации в большой степени. Самый нестойкий металл — железо.

Большой стойкостью обладают изделия из обожженной глины, т. е. керамика. При хорошем составе глины и доброкачественном обжиге керамика не уступает в стойкости даже кремню. Но и она претерпевает некоторые изменения.

Остатки керамики, находящиеся в земле, подвергаются влиянию почвообразовательных процессов, в силу чего меняют окраску. Почти вся керамика с развеянных дюнных стоянок светлого цвета, а из торфяников и стоянок с хорошо сохранившимся культурным слоем, т. е. хранящаяся в перегное, темно-серая. Иногда черепки одного и того же сосуда различны по цвету. Неолитическая керамика из тощих глин с естественными примесями или с примесями из органических веществ значительно больше подвергается разрушению, чем керамика из жирных глин с примесью речного песка. Так же хорошо сохраняется обожженный кирпич, претерпевая те же изменения. Сырцовый кирпич разрушается очень быстро. В странах Востока, где преобладают сооружения из сырцового кирпича, он иногда разрушается до такой степени, что превращается в массу, неотличимую от окружающей почвы, и потому раскопки там крайне затруднительны и требуют особого внимания и осторожности. Очень хорошо сохраняется стекло. Оно только несколько тускнеет от действия влаги.

Из органических веществ лучше всего сохраняются, при прочих равных условиях, кости и рог. Особенно стойки мамонтовые и слоновые бивни и вообще зубы. Прочие органические вещества при неблагоприятных условиях разрушаются очень быстро, и степень их сохранности зависит от окружающей среды, т. е. геологических условий, в частности почвы и климата (влажность, температура и пр.). Дерево, кожа, ткани хорошо сохраняются или в воде, или в абсолютно сухом воздухе. Сохранность дерева в воде зависит от ее состава и движения. Свая, вбитая в дно реки, разрушается неравномерно. Та ее часть, которая находится в самом дне, разрушается медленно, та же часть, которая возвышается, разрушается быстрее под действием текучих вод, несущих твердые вещества. Особенно быстро разрушается та ее часть, которая находится на границе вод и воздуха. Дерево, находящееся в земле, богатой подпочвенными водами, сохраняется очень хорошо, особенно если поверхность его обожжена. Так, очень хорошо сохраняются дерево и другие органические вещества в почве Новгорода. Там находят почти не поврежденными целые деревянные срубы, мостовые, канализационные трубы, бочки, сани, кожаную обувь и прочие вещи многовековой давности. Особенно ценными находками являются древние грамоты, написанные на бересте.

Хорошо сохраняются органические вещества в свайных поселениях Швейцарии и в других местах. Дерево, кожи и ткани хорошо сохраняются в сухом и неподвижном воздухе. В Египте, в гробнице фараона Тутанхамона, открытой в 20-х годах XX столетия, благодаря отсутствию влаги и движения воздуха почти все вещи очень хорошо сохранились.

Различная окружающая среда оказывает различное действие на материал. В песке вещи разрушаются медленнее, чем в глине; в почве, пропитанной солями, медленнее, чем в почве, не содержащей солей. Хорошо сохраняется органический материал, пропитанный дубильными веществами. Так, в Дании в дубовых гробах были найдены шерстяные одежды и тонкие волосяные сеточки, не подвергшиеся разрушению.

Большое значение для сохранности вещей имеет климат. В сухом климате, например в Египте, хорошо сохраняются все материалы — и органические и неорганические. Благодаря этому до нас дошло много папирусов, мумий, изделий из дерева, кожи и другие вещи. Влажный и жаркий тропический климат губительно действует на древности. На археологической карте Экваториальная Африка до сих пор остается белым пятном в значительной степени потому, что климат все разрушил, не оставив никаких следов. Арктический, сухой и холодный климат действует очень благоприятно. В зонах вечной мерзлоты вещи сохраняются тысячелетиями. В 1901 г. в Сибири, на берегу реки Березовки, притока Колымы, в зоне вечной мерзлоты, был найден труп мамонта, настолько хорошо сохранившийся, что мясо его можно было употреблять в пищу. Сотрудник Академии наук О. Ф. Герц, исследовавший находку, писал: «Мясо выглядело так аппетитно, что у нас явилось желание попробовать его, но все же никто не рискнул этого сделать. Собаки, однако, с жадностью пожирали все, что мы им бросали».

Холод — самый совершенный консерватор археологических древностей. Он сохранил в идеальной неприкосновенности труп мамонта, погибшего за много тысячелетий до сооружения каменных громад египетских пирамид, которые подверглись все же большему разрушению.

В исторической науке существуют две системы определения времени или датировки: хронология и периодизация. Хронология датирует события, или точно называя час, число, месяц и год, или приблизительно — год, столетие и даже тысячелетие.

Периодизация устанавливает последовательную смену событий, исторических явлений и исторических периодов, обусловленных социально-экономическими изменениями в жизни человеческого общества.

История человечества подразделяется на 5 больших периодов, связанных с существованием той или иной социально-экономической формации: первобытнообщинный строй, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и социалистическое общество. Большая часть исторической эпохи, изучаемой археологами, относится к первобытнообщинному строю. Ввиду сравнительно слабой изученности этой эпохи, длившейся сотни тысяч лет, ее пока не удается точно подразделить по социально-экономическим признакам на более короткие периоды. Поэтому археологи применяют периодизацию по материалу, из которого сделаны орудия труда.

Археологическая периодизация делит всю историю человечества на три большие эпохи: эпоху камня, эпоху бронзы и эпоху железа. В пределах этих эпох существуют подразделения на более мелкие периоды.

Продолжительность эпох неодинакова. Каменный век тянулся около 500—400 тысяч лет, бронзовый — около 3000 лет, железный — около 3000 лет.

Железный век продолжается и сейчас. Правда, наше время иногда называют веком электричества или веком атомной энергии, но это скорее поэтическое, чем научное определение. Подавляющее большинство наших орудий производства все еще делается из железа.

Каменный век не является однородным. За 500—400 тысяч лет изменялись не только форма орудий и техника их изготовления, изменялся сам человек — от обезьяноподобного до человека современного типа, изменялись общественные отношения — от стада до патриархального рода, изменялись и способы добывания пищи — от собирательства и охоты до земледелия и скотоводства. Поэтому археологи разделили каменный век на три эпохи: палеолит, мезолит и неолит, — которые в свою очередь делятся на периоды.

Палеолит — значит древний камень (по-гречески «палео» — древний, «литос» — камень). Палеолит делится на два основных периода: нижний палеолит и верхний палеолит. Нижний палеолит самый древний. Он называется нижним потому, что его культурные слои лежат под слоями верхнего палеолита. Эти периоды делятся на более короткие периоды (по системе Мортилье): шелль, ашель (ранний и поздний), мустье (ранний и поздний), ориньяк[2], солютре и мадлен.

Мезолит — значит средний камень. Эта эпоха является переходной от палеолита к неолиту. В мезолите человек изобрел лук и стрелы.

Неолит — значит новый камень. Переход от мезолита к неолиту характеризуется изобретением гончарной посуды, полированных орудий и началом земледелия и скотоводства.

Переходный период между каменным и бронзовым веками называется энеолит — медно-каменный. В этом периоде еще преобладают каменные орудия, но уже появляются медные. До изобретения бронзы и литья металлические орудия ковались из самородков меди.

С изобретением бронзы, т. е. сплава из меди и олова, начинается бронзовый век. Его продолжительность различна для разных территорий. В странах древней цивилизации — Египте, Месопотамии, Греции — он начинается в конце IV тысячелетия до н. э., на Кавказе — в начале III тысячелетия, в южных степях и северных лесах Европейской части СССР — в начале II тысячелетия.

Железный век начинается с изобретения выплавки железной руды и распространения железных орудий. Начало железного века относится к X в. до н. э.

Прежде чем начать раскапывать археологический памятник, нужно его отыскать.

Памятники, имеющие наземные сооружения — постройки, городища, курганы, обнаруживаются легко.

На основании личного осмотра или по сообщениям местных жителей археологи отмечают на карте местонахождение памятника.

Многие памятники, особенно древние города, находят на основании свидетельств письменных источников.

В одном источнике XVII в. описана Вожская засека, т. е. укрепленная черта по реке Воже в Рязанской земле. Там сказано, что был поставлен городок «в пустоши Мишиной, в заповедном лесу, в Веденских воротах с русской стороны реки Вожи на 1 версту 300 сажен от села Ваграмова, по проезжей Московской дороге». Несмотря на довольно точное указание места, обнаружить городок не удавалось. Река Вожа, село Ваграмово и Московская дорога существуют и поныне, но где была Мишина пустынь и Веденские ворота, местные жители не помнят. Городок безуспешно искали в 1 версте 300 саженях от Ваграмова вниз по течению Вожи у Московской дороги. Искали и не находили. Наконец, какой-то весьма древний старик и старожил, разобрав, в чем дело, сообщил, что давным-давно Московская дорога проходила не там, где теперь, а в другом месте, не вниз по Воже от Ваграмова, а вверх. Отправились туда, и городок был найден.

Несколько лет назад авторы этой книги, составляя археологическую карту Рязанской области, не знали, куда поместить древний город Ижеславец. В летописи он как город Рязанской земли упоминается в 1237 г., когда он был разрушен татарами, но, где этот город находился, летопись не указывает. Еще в XIX в. историки предполагали, что Ижеславец находился на месте современного села Ижевского, в 75 километрах к востоку от Рязани. Но из современной археологической литературы и из архивных материалов Рязанского музея мы узнали, что ни в селе Ижевском, ни в его окрестностях никаких следов городища не обнаружено. Единственный найденный в селе Ижевском и затем пропавший археологический памятник — глиняный горшок с какими-то вещами. Что это были за вещи, выяснить не удалось, многие археологические находки бесследно исчезают, если они не попадают в руки археолога или музейного работника.

Было еще предположение, что Ижеславец находился на реке Проне, близ современного села Ижеславль, в 60 километрах к юго-западу от Рязани. Из архивных материалов музея мы выяснили, что близ села Ижеславль есть остатки валов и рвов от какого-то городища. В 1953 г. с группой студентов мы отправились в Ижеславль и раскопали это городище. Находки, сделанные на городище, несомненно доказывают, что город был разрушен татарами и больше не восстанавливался. На основании всех этих исследований, вернувшись в Москву, мы почти с полной уверенностью нанесли на карту древний город Ижеславец на реке Проне, близ села Ижеславль.

Значительно труднее отыскать памятник, не имеющий наземных сооружений, — стоянку, селище, грунтовой могильник.

Если археолог исследует городище, он обязательно ищет вокруг селища и могильники и иногда находит их. Стоянки и селища, как мы уже говорили раньше, обнаруживаются по пятну культурного слоя или по отдельным находкам, попавшим на поверхность. На поверхность они попадают потому, что культурный слой часто сдувается ветром или размывается весенними водами.

Археолог должен смотреть на различные следы на поверхности земли широко открытыми глазами. Вот что рассказывает знаменитый английский археолог Леонард Вулли: «В Вади Хальфа в северном Судане я вел с Мак Ивером раскопки храма и части египетского города. Мы не могли в течение двухмесячных поисков в пустыне найти следы могильника, который должен был находиться поблизости. Однажды вечером мы поднялись на невысокий холм, чтобы посмотреть на закат солнца над Нилом. Мы сетовали на неудачи, когда вдруг Мак Ивер указал на лежащую внизу долину: она вся пестрела темными кругами, которых мы не замечали раньше, хотя топтались по ней целыми днями. Когда я спустился вниз и подошел ближе, круги исчезли, но, руководимый Мак Ивером, который остался на холме, я сделал в центре каждого кольца небольшие насыпи из щебня. На следующий день наши рабочие-арабы открыли под каждой насыпью квадратные, высеченные в камне входы в могилы. Древние землекопы высыпали разбитые камни вокруг приготовленной могилы, а когда засыпали ее, часть камней оставалась на поверхности; по истечение 400 лет невозможно уже заметить разницу между камнями и щебнем, так сходны стали они между собой. Но солнечные лучи, падающие в течение пяти минут под определенным углом, сделали видимым несколько более темный оттенок камней, добытых на некоторой глубине. Явление это можно было, однако, наблюдать только с возвышенности и, вероятно, только с одного места».

Многие археологические памятники, невидимые с земли, становятся видимыми при некотором от нее отдалении, с воздуха.

Аэрофотосъемка. Комплекс развалин крепостей и усадеб II—IV вв. н. э. Аяз-кала. Хорезм, Бирунийский район Кара-Калпакской АССР.

В последнее время стали широко применять разведки с самолетов с помощью аэрофотосъемки.

По цвету почвы или цвету растительности, отраженному на фотографии земной поверхности, можно определить местонахождение могил, полуземлянок, рвов, каналов, каменных стен, даже границы древних пахотных земель и древние дороги. Это происходит по многим причинам, в частности потому, что на древних рвах, канавах, заполненных перегноем, лучше развивается растительность. Посевы и трава в этих местах ярче и выше, а в тех местах, где под слоем пахотной почвы скрываются стены или каменная кладка, желтее и ниже. Так, трассы римских дорог в Европе и в Африке определены под засеянными полями в виде двух темных линий — древних кюветов — по сторонам и более светлой полосы — полотна дороги — в центре. Скрытый памятник можно обнаружить и по теням, которые отбрасывает насыпь вала, когда на нее падают солнечные лучи. Так открыты были древние города и крепости в пустынях, засыпанные песком и почти невидимые с земли. Хорезмская экспедиция Академии наук СССР с помощью аэрофотосъемки не только нашла сотни важных для истории древнего Хорезма памятников, но и изучила историю орошения земель в пустыне и ту географическую среду, в которой жил здесь человек в древности. Иногда на объект, обнаруженный аэрофотосъемкой в труднодоступном районе, высаживали археологический авиадесант, который и вел исследования.

С воздуха хорошо видны древние сооружения, не только находящиеся под землей, но и под водой, в частности затопленные морем древние постройки и части городов. Аэрофотосъемка дала возможность исследовать, например, портовые сооружения финикийского города Тира, в древности важнейшего на Средиземноморье торгового центра, южный порт которого оказался затопленным морем. Меньше может дать авиаразведка в деле поисков затонувших кораблей и корабельных грузов, так как мелкие объекты трудно обнаружить. Археологи привлекали к их поискам водолазов, но тяжелое и дорогостоящее оборудование и высокооплачиваемый труд специалистов-водолазов делали для большинства экспедиций подводные поиски почти недоступными. С развитием техники подводного плавания, с появлением легких приборов — аквалангов начала успешно развиваться подводная археология. Теперь археолог сам может спуститься под воду и вести необходимые наблюдения.

Подводные археологические работы в СССР велись в последние годы на Черном море, где обследовались античные памятники, а также на Чудском озере, где искали следы знаменитого Ледового побоища — битвы русских войск под командованием Александра Невского с немецкими рыцарями. Замечательные открытия были сделаны американской подводной археологической экспедицией в 1958—1959 гг. в Эгейском море, у юго-западных берегов Турции. Расположенные здесь острова и подводные скалы превратились в ловушку для кораблей, они гибли с самого начала мореплавания на этом участке моря. Дно моря представляло целое корабельное кладбище, на котором находились десятки кораблей всех времен и народов — греческих, римских, византийских, турецких. Один из кораблей, шедший с острова Крит с грузом медных вещей (в том числе древних денег — слитков в виде шкуры быка длиной до 61 сантиметра и весом около 60 фунтов каждый), затонул в 1400 г. до н. э. Этот корабль, относящийся еще к эпохе бронзы, — древнейший из ставших известными ученым.

Поиски скрытых под землей археологических памятников ведутся теперь и с помощью заимствованного у геофизиков метода разведки посредством измерения электропроводимости и сопротивления верхних слоев почвы и с помощью других новейших достижений науки и техники.

Но, несмотря на развитие техники, по-прежнему важнейшую роль играет опыт и наблюдательность самого археолога. Вообще археолог не пропускает ни одного внешнего признака, по которому его опытный и наметанный глаз угадывает культурный слой. Если археолог узнает от местных жителей, что кто-то из них нашел каменное орудие или глиняный горшок, он обязательно допытается, где и что найдено, отправится на место находки и поищет, нет ли еще чего-нибудь интересного, нет ли культурного слоя.

Отдельные вещи, клады, монеты в большинстве случаев находятся не археологами, а местными жителями, но археолог, узнав о находке, обязательно отмечает ее место на карте.

Однажды в 1822 г. крестьянин села Старая Рязань Ермолаев, поднимая свой участок под озимь, нашел в борозде какую-то диковинную бляху из желтого блестящего металла, украшенную затейливым узором, разноцветными и прозрачными камушками. Через несколько шагов он обнаружил вторую такую же бляху, а еще через несколько — третью. Бедняк, не видавший никогда золота и драгоценных камней, все же догадался, что вещи эти дорогие.

Ермолаев не скрыл находки, а передал ее приходскому священнику. Священник отвез бляхи епископу, епископ отправил их митрополиту, а митрополит переслал в синод в Петербург. Через некоторое время в глухую деревеньку Рязанской губернии к Ермолаеву прискакал из столицы фельдъегерь с именным указом царя и денежным подарком в 10 000 рублей ассигнациями. Найденные Ермолаевым бляхи оказались бармами рязанских великих князей. Бармы хранятся и поныне в государственной Оружейной палате в Кремле.

Находка «рязанских барм», интересная и важная сама по себе, обратила внимание на городище Старой Рязани, на котором была сделана находка. В 1836 г. здесь начались раскопки. Были открыты древние храмы, дома и таким образом установлено, где находилась древняя столица Рязанского княжества. (О раскопках Старой Рязани подробно см. ниже.)

Золотой медальон с эмалевым изображением князя Глеба из Старой Рязани. (Из клада, известного под названием «Рязанские бармы»). Лицевая сторона. Оборотная сторона.

Археологические раскопки могут производить только люди со специальной научной подготовкой и имеющие практику работы в археологических экспедициях. Методика раскопок — один из важнейших разделов археологической науки. «Раскопка, — говорил А. А. Спицын, — не спорт и не удовольствие, это — серьезный труд, нередко тяжелый и всегда ответственный». Ответственность прежде всего состоит в том, что культурный слой, изучаемый археологом при раскопках, разрушается и уничтожается навсегда. Неудавшийся научный опыт, производимый в лаборатории, можно повторить десятки и сотни раз, но нельзя дважды раскопать один и тот же культурный слой.

Перед выездом в экспедицию археолог проводит тщательную подготовку. Он изучает все исторические источники, относящиеся к объекту его раскопок, знакомится с отчетами его предшественников, если памятник раскапывался ранее, с музейными коллекциями, если они содержат вещи, найденные на данном памятнике или в его окрестностях. Кроме того, экспедицию нужно обеспечить необходимым оборудованием и материалами — раскопочным инструментом, геодезическими приборами, фотоаппаратами, транспортными средствами, упаковочным материалом, продовольствием и т. д.

Место раскопок определяется теми научными задачами, которые ставит перед собой археолог. Предположим, что раскапывается древнее городище общей площадью 500×300 метров. Для всестороннего и исчерпывающего исследования такого памятника нужно вскрыть всю его площадь, но сделать это сразу, в один сезон невозможно. Обычно памятники, занимающие большую площадь (городище, поселение, могильник), раскапывают по частям. Закладывают один или несколько раскопов различных размеров, в зависимости от памятника и поставленных задач. Раскопом археологи называют то ограниченное место, на котором производятся раскопки культурного слоя. Кроме того, существует правило: на раскапываемой площади оставлять контрольные участки для будущих исследователей.

Опыт подсказывает археологу, где можно ожидать, что скорее всего натолкнешься на какое-нибудь крепостное сооружение, каменное здание или деревянное жилище, где возможна находка отдельных вещей, и т. д.

Выбрав место для раскопа, определяют его направление по сторонам света и его положение по отношению к какой-нибудь неподвижной и постоянной точке на местности. Затем площадь будущего раскопа разбивается на квадраты (1×1 или 2×2 м), которые отмечают, вбивая в землю колышки. Квадраты распределяются для наблюдения между научными сотрудниками — по нескольку квадратов на человека.

Каждый научный сотрудник вооружается планшетом с миллиметровой бумагой, записной книжкой и карандашом. Планшет с планом всей площади находится у начальника раскопа. Начинаются раскопки.

Копают только лопатами. Никакие механические копатели не допускаются, как бы грандиозны ни были раскопки. Правда, на больших раскопках работают транспортеры, но они только выкидывают из глубокого раскопа перебранную руками землю. Каждая лопата вынутой земли перебирается руками. Поэтому, переворачивая и выбрасывая из раскопа на поверхность тысячи кубометров земли, археологи находят в ней мельчайшие бусинки, величиной с просяное зерно. Это, пожалуй, труднее, чем отыскать иголку в стоге сена.

При раскрытии отдельных вещей, сооружений, погребений лопаты оставляются и заменяются ножами, пинцетами и кисточками. Каждая найденная вещь аккуратно окапывается, очищается кистью, зарисовывается или фотографируется в том положении, в каком она лежит в земле, точка ее нахождения отмечается на соответствующем квадрате планшета, в дневник записываются мельчайшие подробности, и только тогда вещь вынимают, заворачивают в мягкую бумагу или вату и наконец выносят из раскопа.

Раскопки культурного слоя производят пластами толщиной в 20 см одновременно по всей площади раскопа. Сняв один пласт, выравнивают поверхность, проверяют горизонтальность площади и приступают к поднятию следующего пласта. Так, пласт за пластом, под непрерывным и неослабным наблюдением углубляется раскоп[3]. Приступая к поднятию очередного пласта, наблюдатель заменяет на планшете план предыдущего пласта чистой бумагой и составляет новый план. Начальник раскопа соединяет на своем плане все данные наблюдателей за квадратами.

Кроме наблюдений за правильным поднятием пластов и регистрацией находок, археолог ведет стратиграфическое наблюдение. Стратиграфией вообще называется раздел геологии, изучающий слои земной коры в их исторической последовательности. Археологическая стратиграфия изучает напластования культурного слоя. Более поздние слои, как правило, лежат выше древних. Есть памятники однослойные, т. е. такие, весь культурный слой которых относится к одному времени, и есть памятники многослойные, т. е. такие, на которых жизнь продолжалась в течение нескольких исторических эпох и каждая эпоха оставила свой след в земле. Если жизнь на многослойном памятнике прерывалась на длительное время, если население приходило и уходило, то между археологическими слоями находится прослойка, нанесенная ветром и водами, не содержащая культурных остатков. Такие прослойки называются стерильными.

Археологический слой не совпадает со строго горизонтальными и равными по толщине пластами раскопа. Обычно археологический слой лежит под углом к горизонту раскопа, и поэтому вещи одного и того же археологического слоя, т. е. одной и той же эпохи, могут оказаться в различных пластах раскопа, а вещи разных слоев, т. е. разных эпох, — в одном пласте. Это обстоятельство заставляет особенно тщательно следить за стратиграфией раскопа, измерять рельеф, т. е. неровности и изгибы археологического слоя, точными геодезическими приборами. Кроме горизонтальных планов раскопа, составляются стратиграфические вертикальные чертежи его стенок.

Стратиграфия способствует установлению относительной хронологии памятника. Так, например, если в нижнем археологическом слое найдены вещи эпохи позднего неолита, над ним лежит стерильная прослойка, а в верхнем слое обнаружены вещи раннего железного века, то можно с уверенностью сказать, что здесь было неолитическое поселение, затем оно было покинуто, а позже заселено людьми железного века. Если на данной территории эпоха неолита кончается в III тысячелетии, а эпоха железа начинается в IV в. до н. э., то мы можем приблизительно определить тот промежуток времени, в который место оставалось необитаемым.

Слои датируются довольно точно, если в них находятся монеты или вещи, время изготовления которых известно.

В Новгороде в одном месте найдено 28 наслоившихся друг на друга деревянных мостовых. Напластование происходило в течение 600 лет — от середины X в. до половины XVI в. Таким образом, в среднем каждые 20—22 года в городе настилалась новая мостовая. Мостовые хронологически связаны с жилыми и хозяйственными постройками улицы, причем некоторые мостовые датируются довольно точно, так как на них найдены свинцовые печати с именами новгородских посадников, годы правления которых хорошо известны по летописи.

Раскопки в Новгороде. Видны деревянные мостовые на пересечении древних Великой и Кузьмодемьянской улиц.

Некоторые археологические памятники не имеют собственно культурного, т. е. жилого, слоя, образующегося в течение длительного времени. К таким памятникам относится большинство погребений, если они не входят в общий комплекс поселений, т. е. отдельные курганы и могильники. Однако при раскопках погребений применяется тот же стратиграфический метод. Некоторые, особенно большие, курганы — это не просто холмы, насыпанные над могилой, а очень сложные ритуальные сооружения. Таковы, например, знаменитые черниговские курганы IX—X вв. Прежде всего насыпали холм в виде усеченного конуса высотой около 1,5 м и 10 м в диаметре. На этом холме воздвигали жилище для покойника, в которое складывали вещи, необходимые ему в загробной жизни: оружие, утварь, орудия труда, седла. Затем туда переносили покойника вместе с убитой женой или рабыней и любимым конем. Все это сооружение обкладывали хворостом и соломой и поджигали. Когда костер прогорал, обгоревшие останки покойника вынимали и относили в сторону. Далее над кострищем насыпали огромный курган с плоской площадкой наверху около 1000 кв. м. В центре хорошо утрамбованной площадки помещали останки покойника и совершали тризну, т. е. устраивали военные игры, борьбу, состязания. По окончании тризны площадку засыпали землей, увеличивая курган вдвое и доводя его до 11—12 м в высоту. Ясно, что только стратиграфическим методом, снимая пласт за пластом по всей площади кургана, можно исследовать и реконструировать этот сложный погребальный ритуал.

При раскопках курганов для стратиграфических наблюдений в центре кургана оставляют одну или две поперечные земляные бровки, на которых видны все наслоения земли. Эти бровки снимаются только в самом конце раскопок. Иногда для той же цели вскрывают курган не сразу на всей площади, а вырезая последовательно отдельные сегменты.

При раскопке ни одна мелочь не должна ускользать от внимания наблюдателя. Пятно от костра, зола, угли, кости домашних и диких животных, отпечатки сгнивших деревянных сооружений — все это археологические памятники, которые нужно тщательно изучить, сфотографировать и описать. Потом в лаборатории специалисты точно определят, от каких пород деревьев осталась зола и угли, каким животным принадлежат кости и когда эти животные жили, по отпечаткам бревен или досок археолог реконструирует, т. е. восстановит, все сооружение.

Раскопки, проведенные без системы, азарт, погоня за интересными находками совершенно недопустимы. Цель раскопок — полностью и целиком восстановить историю памятника, его древний облик, с тем чтобы в конечном итоге восстановить историю общества, создавшего этот памятник.

В настоящее время раскопки в СССР ведутся по строгому, научно разработанному плану, под общим руководством Академии наук.

По окончании полевых работ, т. е. раскопок, все материалы поступают в лабораторию для дальнейшей обработки и изучения. На больших раскопках оборудуются полевые лаборатории на месте. Некоторые вещи, особенно из дерева и кожи, лежавшие в воде и потому сохранившиеся, на воздухе очень быстро высыхают, сморщиваются и теряют свою форму, а иногда совершенно разрушаются. Их нужно как можно скорее законсервировать и тем предохранить от гибели. Это делается в походной лаборатории.

Работа археолога в лаборатории не менее кропотлива и ответственна. чем работа на раскопках. Нужно изучить форму каждой вещи, установить ее назначение, материал, из которого она сделана, технику ее производства, место и время ее изготовления.

Прежде всего археолог старается установить, к какому времени относится вещь, т. е. датировать ее. Хронология многих вещей уже известна археологам. Прежде всего это монеты. Нумизматика (наука о монетах) безошибочно определяет дату чеканки по именам и портретам царей и правителей и по другим признакам. Довольно точно датируются украшения — перстни, браслеты, ожерелья, фибулы (застежки), височные кольца и пр. Но украшения встречаются не так часто, а монеты еще реже. Важным датирующим материалом, календарем археолога является керамика, т. е. глиняная посуда. Керамика, особенно если она хорошо обожжена, почти не разрушается в земле. Глиняный сосуд может разбиться, но черепки остаются. Все найденные черепки поступают в лабораторию. Тысячи тонн черепков хранятся в кладовых музеев.

Время изготовления керамических сосудов определяется по форме сосуда и по орнаменту.

Вещь неизвестного происхождения, найденная рядом или в одном слое с вещью, дата которой известна, с большой долей уверенности может быть отнесена к тому же времени. Если в слое нет вещей, по которым можно определить дату слоя и всех находок, то археолог сравнивает найденные вещи с вещами, дата которых известна.

Вот как были установлены даты существования многих древнерусских городищ. На Руси до XIII в. было широко распространено производство стеклянных браслетов, но после нашествия монголов в начале XIII в. оно прекратилось, за исключением северо-западных земель, куда монголы не проникли. Все мастера были угнаны в Орду, чтобы там наладить производство этих высокоценимых тогда украшений.

Теперь если археолог на городище находит стеклянные браслеты, он с полной уверенностью может сказать, что городище существовало уже до начала XIII в. Если стеклянные браслеты и обломки их были найдены на городище, никаких же вещей более поздних не было обнаружено, значит, город существовал до 1237 г., был разрушен и более не возобновлялся. На некоторых городищах находят иногда стеклянные браслеты в слоях XIII и XIV вв., но эти городища находились за пределами монгольского господства.

Для археолога очень важно выяснить, из какого материала сделана вещь. По материалу вещи можно установить место ее изготовления, а отсюда и торговые связи между различными племенами.

В Новгороде были найдены деревянные гребни X—XV вв. из самшита. Ближайшим к Новгороду местом произрастания самшита является Северный Кавказ. Оттуда, значит, и возили купцы самшит для новгородских мастеров, изготовлявших гребни.

Долгое время считали, что стальные мечи, находимые в курганах русских дружинников XI в., привозились из Скандинавии, но спектральный анализ установил, что в составе металла, из которого выкованы эти мечи, есть никель, который встречается в местной руде. Значит, очень возможно, что мечи изготовлялись на месте.

Так же важно для археолога знать назначение каждой вещи, особенно орудий труда. Каменный топор, взятый сам по себе, без определения его функций, ничего не говорит археологу. Вспомним, как долго полагали, что громовые топоры были только предметами религиозного культа. Только после того, как ученые поняли и объяснили их действительное назначение, каменные орудия стали источником познания первобытного прошлого.

Советские ученые разработали способ изучения назначения и функций орудий по следам на них от работы. Возьмем простую современную стамеску. Ее деревянная рукоятка с торцовой стороны всегда несколько расплющена. По этим следам от работы, даже не зная назначения стамески, можно догадаться, что по рукоятке чем-то колотили, видимо, молотком, чтобы лезвие стамески производило какую-то работу. Тонкое лезвие стамески говорит о том, что материал, который она обрабатывала, мягкий, скорее всего дерево. По следам на рабочей части стамески можно определить, какую работу она выполняла — колющую или режущую. Это простой пример. Метод изучения функций древних орудий значительно сложнее.

Долгое время полагали, что первые каменные топоры были без рукоятки, что орудие держали просто рукой. Однако ученые на лезвии одного палеолитического топора при помощи микроскопа обнаружили следы, которые возникают только на орудиях с рукояткой. Следовательно, и назначение топора было несколько иное, чем думали раньше.

Назначение некоторых вещей и сейчас еще остается загадкой. В средней полосе Европейской части СССР, в бассейне Оки и верхней Волги, известно много городищ раннего железного века, так называемой дьяковской культуры (по селу Дьяково под Москвой). На этих городищах всегда находят сделанные из глины конусы с зазубринками по краям, их называют «дьяковскими грузиками». Они главным образом определяют и датируют дьяковское городище. Для чего служили эти вещи, никто не знает.

Очень редко попадают в руки археолога целые, неиспорченные вещи. Многие вещи, как мы уже говорили, попав на воздух, быстро погибают, многие, имея видимость целых, от малейшего прикосновения рассыпаются в прах. Вещи нужно реставрировать и предохранять от разрушения. Этим занимаются особые специалисты — реставраторы. Реставраторы — неутомимые труженики науки. Можно смело сказать, что сколько существует археологических вещей, столько и способов их реставрации. Много нужно умения и изобретательности, чтобы делать это трудное дело.

В царской гробнице археолог находит роскошное покрывало, вышитое мельчайшим бисером. Вышивка изображает целую картину придворной жизни — охоту или торжественное шествие. Такое покрывало представляет и художественную и историческую ценность, но стоит к нему прикоснуться, как оно начинает разваливаться: нитки, скрепляющие бисер, и основа сгнили. Во чтобы то ни стало покрывало нужно спасти, вынуть из гробницы, упаковать и доставить в лабораторию, которая находится, может быть, за тысячу верст от места находки, а потом повесить его в музее. Вот тут-то и нужны талант и изобретательность реставратора. Покрывало из пульверизатора спрыскивают расплавленным парафином или другим составом. Парафин застывает и скрепляет бисер. Затем покрывало, не дотрагиваясь до него, заливают гипсом, обкладывают ватой или паклей, осторожно обшивают досками и наконец выносят из гробницы.

В лаборатории с такой же предосторожностью покрывало раскрывают, а затем бусинку за бусинкой весь рисунок укрепляют новыми нитками на новой основе. Иногда на это уходят годы.

В 1945 г. в Крыму при раскопках города Неаполя Скифского (на окраине Симферополя) были найдены остатки деревянного саркофага скифской царицы I века н. э. Почти все деревянные части саркофага сгнили и превратились в труху. Но в осевшей на саркофаг глине отпечатались выпуклые изображения, резные украшения со следами розовой и голубой краски и позолоты.

Короче — саркофага не было, был след от саркофага. Однако археологи восстановили его. Был сделан план расположения всех остатков, затем из пустот осторожно вынули древесную труху, а очищенные пустоты залили гипсом.

Так вместо деревянного саркофага получили его гипсовый слепок. По трухе определили, из какого дерева он был сделан. Саркофаг имел прямоугольную форму, резные фигуры фантастических животных служили ему ножками. Боковые стенки и крышка были украшены резными гирляндами из хвойных ветвей, лавровых веток, плодов и цветов, перевитых лентами. У торцовых сторон саркофага находились фигуры льва и сфинкса.

Такое восстановление памятника называется уже не реставрацией, а реконструкцией. Археологи по следам реконструируют целые дома и даже города.

Так в лаборатории каждая вещь изучается, консервируется или реставрируется. Черепки, кости, зерна растений (как культурных, так и сорняков) сортируются и подсчитываются. Каждая вещь получает свой номер и свое место.

Уже в процессе раскопок и при работе в лаборатории у археолога складывается представление об исследуемом памятнике, но итог работе он подводит в своем кабинете.

Деревянный саркофаг из Неаполя Скифского. Частичная реконструкция с указанием сохранившихся или отлитых в гипсе частей.

Полная реконструкция саркофага из Неаполя Скифского.

Итогом раскопок и исследований является научный труд археолога — рукописный или печатный. Он может быть короткой статьей или толстой книгой, может касаться одного памятника или целого исторического периода, но он должен реконструировать, т. е. восстановить исторический процесс возможно полнее, так как был восстановлен сгнивший саркофаг скифской царицы.

Основная задача научного труда археолога — ответить на все четыре вопроса, на которые призвана отвечать историческая наука: что произошло, где произошло, когда и почему.

Конечно, нельзя требовать ответа на все эти вопросы по поводу каждого памятника. Одинокая могила степного кочевника не открывает археологу всех своих тайн. Много есть еще памятников, в объяснении которых археологи не выходят из области догадок и предположений.

В добытом при раскопках и изученном в лаборатории археологическом материале ищет археолог ответ на эти вопросы. В своих исканиях он опирается на свой опыт, свои знания и на опыт и знания специалистов других наук — от языкознания до астрономии.

Посмотрим теперь, что это за вопросы и как археолог на них отвечает.

Когда-то в прошлом на какой-то территории жили люди, оставившие после себя городище и курганы.

Как эти люди жили? Какие употребляли орудия? Что производили? Чем питались? Во что одевались?

При раскопках найдены были зерна культурных растений. Значит, обитатели городищ занимались земледелием. Но этого мало. Что они сеяли, какая культура была основной, какая была система обработки земли? Для решения этих вопросов археолог привлекает палеоботаника, т. е. специалиста по ископаемым растениям. Точно определяется количество различных видов зерен и составляется сравнительная таблица. Оказывается, что зерен ячменя в три раза больше, чем зерен проса. Значит, можно предположить, что основная культура — ячмень. Если и на других городищах оказывается такое же соотношение, то предположение становится уверенностью.

Но археолог собрал не только зерна культурных растений, но и зерна сорняков, остатки листьев и цветов. Ботаники знают, что при разных системах обработки земли и сорняки бывают разные: при подсечной системе — одни, при трехпольной — другие. Так, например, в сборах древнего новгородского зерна XI—XII вв. обнаружены сорнополевые растения (куколь, василек, костер ржаной и др.), типичные для почв, длительное время используемых под посев культурных растений. Состав семян сорняков указывает, что рожь и пшеница были засорены сорняками старопахотных почв и что эти культуры возделывались на окультуренных землях, а не на целинных или лесных расчистках, характерных для подсечного земледелия. Таким образом устанавливается древность пашенного земледелия в Новгороде.

По остаткам сельскохозяйственных орудий определяется и техника обработки земли. Так восстанавливается полная картина земледелия.

Собранные кости животных также сортируются и подсчитываются. Палеозоолог определяет, каким видам животных они принадлежали. Так же составляются сравнительные таблицы и восстанавливается картина скотоводства и охоты. Некоторые памятники, более древние, содержат больше костей диких животных, некоторые — обычно более поздние — домашних.

Следовательно, в первом случае преобладала охота, во втором — скотоводство. По костям, собираемым археологами, палеозоологии изучают историю того или иного вида животных, историю их приручения и изменения породы.

Археология тесно связана с геологией — наукой, изучающей напластования коры земного шара. Археологические находки эпохи палеолита встречаются в очень древних геологических напластованиях. Это дало возможность взаимной датировки в обеих науках. Так, палеолитические находки помогают датировать геологические слои, и, наоборот, геологические изменения, охватывавшие значительные пространства земной поверхности, являются лучшей основой для хронологии на ранних фазах человеческой истории. Геологические условия, в которых находятся культурные остатки прошлого, проливают яркий свет на это прошлое, позволяют определить окружение человека, природные условия, фауну и флору эпохи палеолита.

Анализ пыльцы растений, сохраняющейся лучше всего в болотистой почве, дает возможность проследить эволюцию растительности, а вместе с тем и эволюцию климата в данной области. Время изготовления древних вещей археологи определяют и иными, новейшими методами — установлением дат по степени распада радиоактивного углерода. Этот метод основан на том, что все живые существа содержат определенное количество радиоактивного углерода (изотопа С-14), возобновляемого в процессе обмена веществ. Радиоактивный углерод с момента гибели этого существа постепенно исчезает. Период распада длится тысячелетия. Таким образом, если археолог располагает куском дерева из раскопок, он при помощи специальной лаборатории сможет установить, сколько сотен или тысяч лет это дерево пролежало в земле, а также датировать и весь слой, в котором оно найдено.

Чтобы возможно полнее и ярче представить себе картину прошлого быта, археолог часто обращается к этнографии — науке, изучающей быт и культуру современных племен и народов.

Еще и сейчас в дебрях Африки есть племена с первобытнообщинным строем, употребляющие каменные орудия, занимающиеся охотой и мотыжным земледелием. Орудия отсталых племен сходны с ископаемыми каменными орудиями. Если одинаковы орудия, то одинаково и их назначение и их употребление. Как орудует каменным топором современный африканец, так, видимо, орудовал таким же топором и древний человек.

Правда, таких племен на земном шаре осталось очень мало: они или истреблены европейскими колонизаторами, или цивилизовались, но несколько десятков лет назад они еще обитали во многих местах Азии, Африки, Австралии и Америки. Европейские этнографы и путешественники в свое время исследовали и подробно описали их культуру, орудия, быт и обычаи. Так, русский ученый и путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай много лет прожил среди жителей Новой Гвинеи, был принят в их общину и оставил подробное описание их культуры и быта. Такие описания помогают археологу понять данные раскопок.

Ответить на второй вопрос — где произошло? — не так просто, как это кажется с первого взгляда.

Древние люди не жили на одном и том же месте. Они постоянно передвигались. Это передвижение не надо понимать только как перемещение больших масс людей в короткий срок с одной территории на другую. Были, конечно, и такие передвижения, например: нашествие гуннов из Азии в Европу, или германских племен на Рим, или славян на Византию, т. е. то, что историки называют Великим переселением народов. Но такие передвижения происходили редко и уже в период письменной истории, в эпоху развития железного века, в классовом обществе. В более древнее время, в эпоху неолита, такие передвижения были невозможны: люди не умели еще объединяться в большие массы — ни уровень производительных сил, ни общественные отношения не позволяли этого сделать, да и нужды в этом не было. Передвижения людей в эпоху неолита носили иной характер. Не следует также представлять себе людей неолита как бродячих охотников, постоянно меняющих место жительства. Археология знает много неолитических поселений, где жизнь не прерывалась в течение нескольких сотен лет. Люди в эпоху неолита занимались не только охотой, но и земледелием и скотоводством, вели оседлый образ жизни, но все-таки они постоянно и неуклонно передвигались.

Дело в том, что охота и примитивное (подсечное) земледелие требуют освоения все новых и новых территорий. Небольшой участок земли не может прокормить долгое время все племя, которое на нем обитает. Племя увеличивается, а земля истощается. Дичи в лесу делается меньше, она частично истребляется, частично переходит на другие места. В поисках дичи и плодородной земли переходят на новые места и люди.

Не всегда все племя или род покидали обжитые поселения. Уходили, может быть, наиболее молодые или наиболее предприимчивые. Уходили не далеко, не за тысячи километров, а на соседний участок, обычно вверх или вниз по течению реки. Связи ушедших с оставшимися не порывались. Оставалась определенная культурная и племенная общность, только территория этой общности расширялась. На новом месте люди жили, пока не появлялась необходимость в новом передвижении части племени или рода. Может быть, только внуки или правнуки пришедших двигались дальше. Так, через сотни лет потомки обитателей долины реки Оки оказывались где-нибудь на Крайнем Севере — на Онеге или Печоре.

Часто придя на новую территорию, пришельцы заставали там коренное (автохтонное) население, вступали с ним в борьбу или в дружественные отношения, вытесняли его или объединялись с ним, воспринимали его культуру (ассимилировались) или прививали свою.

Конечно, не везде и не всегда передвижение происходило одинаково. Земледельческие племена передвигались медленнее, чем охотничьи или скотоводческие, иногда не только часть, а все племя переселялось на новые места, иногда племя переживало передвижение и сохраняло свою культуру, иногда бесследно исчезало.

Задача археолога заключается в том, чтобы проследить места зарождения той или иной культуры, того или иного племени, проследить путь их передвижения, взаимные связи и взаимное влияние. Важным материалом, определяющим место, область распространения и пути передвижения племени, является керамика. Где бы люди ни жили и чем бы ни занимались, они били свои горшки, а черепки бросали. Сломанная металлическая или деревянная вещь может еще пригодиться, ее можно починить, но разбитый горшок ни на что не годен. Глиняный сосуд — вещь очень хрупкая, но глиняный черепок сохраняется тысячелетиями. Вот почему керамика попадается археологам в большом количестве и является массовым материалом, что позволяет изучать ее весьма подробно. Это с одной стороны. С другой стороны, как уже говорилось ранее, каждое племя вырабатывало свои особые формы сосудов и их орнамент, отличающиеся от форм и орнамента сосудов других племен. Это позволяет археологам с достаточной точностью относить найденную керамику к определенной культуре, определенному племени.

Каждая находка керамики наносится на карту. Оказывается, что керамика с одинаковым орнаментом сосредоточивается на небольших сравнительно территориях и кучно. Следовательно, на этой территории жили люди, объединенные какой-то общностью, скорее всего племенной, т. е. там обитало определенное племя. На соседней территории керамика похожая, но вместе с тем отличающаяся в деталях. Следовательно, там жило другое племя, но родственное первому. Устанавливая время появления и бытование той и другой керамики, археолог определяет, какое именно племя оказало влияние на своего соседа, и намечает связи между этими племенами.

Однородная, схожая керамика распределяется иногда по обширной территории. Например, так называемая ямочно-гребенчатая керамика, т. е. керамика с орнаментом в виде круглых и продолговатых вдавлений, распространена на большом пространстве — от Белого моря до верховьев Дона и от Балтийского до Северной Двины. Эта керамика однородна, но неодинакова. Она имеет несколько вариантов в различных областях. Некоторые ее варианты старше, некоторые моложе. Отмечая на карте все различия в возрасте и орнаменте этой керамики, археологи намечают уже определенные группы племен, пути их передвижений и межплеменные связи.

Керамика не является единственным определяющим материалом. Археолог, отвечая на вопрос: где произошло? — использует и орудия, и украшения, и вообще все культурные остатки прошлого.

Давно уже стали делать химические анализы археологических вещей, главным образом металлических. Так, в конце XIX в. знаменитый французский химик Пьер Бертло (или Бертело), основываясь на химическом анализе, доказал, что древнейшие металлические орудия сделаны не из бронзы, как полагали в то время, а из меди (смотри об этом дальше).

Химические анализы дали возможность решить некоторые вопросы, связанные с технологией производства древних вещей.

В последнее время все более распространяется спектральный анализ, который не только более прост, дешев и дает возможность определить сразу все элементы данного вещества, но и — что для археологов особенно важно — позволяет улавливать следы элементов в примесях, составляющих лишь сотую долю процента. Почему это важно, ясно будет из следующего примера. В каждой руде присутствуют в небольшом количестве примеси элементов, обычно малораспространенных в земной коре. В условиях примитивного металлургического процесса древности большинство таких примесей переходило в металл, определяя таким образом состав руды, из которой получен данный металл. Геохимики и геологи знают, в каких месторождениях руда содержит некоторые редкие металлы (титан, кобальт, вольфрам и т. п.) или их комбинации. Таким образом, перед археологом открывается возможность решить, где были изготовлены найденные вещи или где была добыта руда для металла, из которого они изготовлены.

Тщательное изучение вопроса где произошло позволяет археологу часто ответить и на вопрос: где могло произойти?

Так, например, известно, что неолитические стоянки располагаются у берегов рек и озер на низких местах, а стоянки эпохи бронзы — на возвышенных, ранние городища железного века — на мысах и т. д. А раз это так, то и искать их надо в соответствующих местах. По этим признакам археологи ищут и находят.

Однажды археологи сделали такой опыт. Они взяли крупномасштабную топографическую карту центра Европейской части СССР, верховьев Оки и Волги, отметили на ней все возвышенные мысы, а затем исследовали их. На каждом мысе они обнаружили остатки древних дьяковских городищ раннего железного века.

О том, как археолог отвечает на третий вопрос: когда произошло? — мы уже достаточно рассказали.

Четвертый вопрос: почему произошло? — самый важный и самый сложный вопрос.

Почему человек делал сначала каменные орудия, а потом металлические, почему он занимался сначала охотой, а потом земледелием и скотоводством, почему он сначала строил общинные землянки, а потом стал строить дворцы и хижины?

Все эти изменения происходили потому, что люди в процессе производства материальных благ, необходимых для жизни, изменялись и совершенствовались сами, расширяли свой опыт и знания, улучшали орудия труда и увеличивали количество производимых продуктов, т. е. изменяли и расширяли производительные силы. Производительные силы, изменяясь, приводили к изменению производственных отношений, т. е. отношений людей друг к другу и к орудиям и средствам производства. Производственные отношения в свою очередь оказывали влияние на производительные силы, тормозя или помогая их развитию.

Поэтому археолог прежде всего старается выяснить, каковы были производительные силы и каковы были производственные отношения человеческого общества, историю которого он изучает и восстанавливает.

В прочитанных вами трех главах мы вкратце рассказали о том, как зародилась археология, как она накапливала материалы, как она развивалась и превращалась в науку и что она представляет собой сейчас. Теперь посмотрим, что же археология дала науке, изучающей историю, какие исторические данные основаны на материалах, добытых археологами.