Что такое любовь?

Глава 3 В ГЛУБИНЕ ПРЕРИИ

Глаза Мэтью устремились к Салли. Но тот не ответил на взгляд юноши. На лице его отражалась нескрываемая досада.

Мэтью вздохнул.

— Мы… мы разобьем здесь лагерь. А завтра отправимся к Боевой Горе. Это два дня пути отсюда.

— А где мы возьмем воду? — Глаза Джесса все еще опасно посверкивали.

— Придется рационально использовать ту, что осталась, — коротко ответил Мэтью. — Всем придется ограничить себя.

— А что, если и там больше нет воды?

— Там есть вода, — ответил Салли тоном, не допускающим возражений. — Мы видели ее еще по дороге к вам.

Мэтью спрыгнул со своего коня.

— Вначале надо поесть, потом располагаемся на ночлег. Нам надо экономить силы. Я пойду наберу для костра «степного угля».

Он был пристыжен и не мог скрыть этого. Вместе с тем в душе закипало глухое раздражение против Салли. И не только из-за того, что вынужден был в конце концов последовать его совету, но еще и потому, что тот вылез со своим заступничеством против Джесса. Как будто сам Мэтью был не способен постоять за себя и поставить погонщика на место.

— Я помогу тебе, Мэтью! — Брайен побежал за своим старшим братом. — Для костра понадобится много сухого навоза, одному тебе столько не принести.

Между тем остальные тоже спешились. Салли расседлал коня и опустился в траву в сторонке от группы. К нему подошла Микаэла.

— Ты сердишься, что Мэтью не послушался тебя?

Салли жевал травинку.

— Нет, не совсем так. Я сержусь не за то, что он меня не послушался, а за то, что он во что бы то ни стало хочет настоять на своем. Но у него для этого недостаточно опыта. И из-за собственного упрямства он всех нас подвергает опасности.

— Но ведь на чем-то он должен набить шишки и приобрести свой опыт. От этого тебе не удастся его уберечь, — ответила Микаэла.

— Я и не собираюсь его уберегать. — Салли обратил лицо в сторону заходящего солнца. — Моя задача только позаботиться о нашей безопасности.

— Доктор Майк! — сквозь тишину вечера до них донесся крик Мэтью.

Он со всех ног бежал в сторону лагеря, неся на руках Брайена.

— Что случилось? — Микаэла вскочила.

— Его ужалил скорпион, — без сил выдохнул Мэтью. Брайен жалобно поскуливал у него на руках.

— Не трогайте, больно! — захныкал он и спрятал указательный палец правой руки под мышку. — Мама, я теперь умру?

Доктор Майк осторожно взяла его руку и осмотрела ужаленный палец. Место укуса уже заметно припухло.

— Нет, ты не умрешь, — сказала она, успокаивая мальчика. — Но придется кое-что предпринять. Положи его на землю, Мэтью, — обратилась она к старшему брату. — Я сейчас принесу сумку.

Когда Микаэла вернулась, Брайен дрожал всем телом.

— У него лихорадка, — сказала она. — Укройте его как следует. Салли, наковыряй мне немного земли. Мэтью! — Она твердо взглянула на молодого человека. — Мне нужна вода.

Мэтью мгновение помедлил, а потом бросился бежать, чтобы принести для Брайена немного оставшейся воды.

Еще до восхода солнца караван снова тронулся в путь. Брайен провел ночь так, как и ожидала Микаэла: его мучила лихорадка и тошнота, кровообращение было нарушено. Тем не менее охлаждающее действие земли, приложенной к месту укуса, сказалось благотворно, и воспаление не распространялось дальше.

Хотя сам по себе укус скорпиона не был смертельным, доктор Куин все же чувствовала бы себя гораздо увереннее, если бы Брайену не пришлось в таком состоянии трястись через прерию в фургоне, который к полудню раскалялся под палящим солнцем, а воды было очень мало. Все последствия такого путешествия усугубляли эту относительно безобидную болезнь. Вместе с тем Микаэла хорошо понимала, что у них нет другого выхода, как продолжать путь.

Они уже несколько часов были в дороге. Брайен в жару и без сил лежал на руках своей приемной матери в тряской повозке. Доктор Майк то и дело прикладывала к его залитому потом лбу платок, едва влажный и больше уже не дающий прохлады.

— Доктор Майк, — послышался за брезентом фургона голос Лорена Брея, — давайте я вас сменю?

Брезент откинули, и Микаэла взглянула в полное тревоги лицо лавочника. Она улыбнулась ему.

— Это очень трогательно с вашей стороны, Лорен. В это время обернулась Грейс, которая вместе с Колин сидела на облучке повозки.

— Можете пока сесть на мое место, доктор Майк, — предложила она.

— Лучше всего было бы сделать привал. Брайену просто необходимо немного отдохнуть, — ответила Микаэла и посмотрела на Мэтью, который в это время тоже подъехал к фургону. — Нужно сделать привал, — с нажимом повторила она.

Мэтью помедлил.

— Животным нужна вода. Если мы как можно скорее не доберемся до источника, они могут взбеситься и понести.

— Но Брайен… — Микаэла не довела свой протест до конца.

— Он умрет, если мы не остановимся? — перебил ее Мэтью.

— Нет, но для него мучительно в таком состоянии двигаться, — ответила Микаэла.

— Брайен, мне очень жаль, — заговорил Мэтью, не глядя при этом на свою приемную мать, — но мы вынуждены ехать дальше. Тебе придется потерпеть.

И с этими словами он снова вернулся к голове каравана.

Доктор Майк с облегчением приняла предложение лавочника. Теперь Лорен держал Брайена на руках. Взгляд его то покоился на бледном лице мальчика, то устремлялся вдаль, в бескрайнюю прерию. Время от времени он тяжело вздыхал.

— Что, мистер Брей, грустно вам? — слабым голосом спросил Брайен. — Не печальтесь, ведь миссис Дэвис теперь на небе.

Лавочник дрожащей рукой погладил мальчика по голове.

— Да, — прошептал он. — Царство ей небесное. А ты… тебе придется потерпеть. Я сейчас скажу тебе то, чего уже никогда не смогу сказать Олив. — Голос его совсем упал. — Как хорошо, когда есть человек, которого ты любишь.

И он обвил мальчика руками и прижал его к своей груди так, что почувствовал, как бьется его сердце.

Уже к полудню следующего дня стадо охватило странное беспокойство. То и дело отдельные животные вскидывали голову и порывисто бросались вперед, пробегая несколько метров.

Примерно через полчаса караван достиг равнины при Боевой Горе. Тут стадо уже невозможно было удержать.

Мэтью направил своего коня назад и поравнялся с фургоном Грейс.

— Мы дошли! — крикнул он с сияющим лицом. — Мы добрались до воды! Как ты себя чувствуешь, Брайен?

Лицо Брайена было бледным. Но, несмотря на все трудности поездки, самая тяжелая реакция его организма на яд насекомого была уже позади.

— Я так и знал, что мы доберемся! — произнес он слабым голосом. — Ты молодец, Мэтью!

Какое это было наслаждение— черпать воду пригоршнями, пить ее большими глотками и в конце концов броситься в нее и искупаться. Никому из них никогда прежде не приходилось испытывать подобное блаженство.

После того как все немного отдохнули, до ужина еще оставалось время. Колин отправилась прогуляться к холму, на котором благодаря близости воды росли цветущие кустарники. Она сорвала несколько цветков и составила из них букет.

— Вам нужно почаще украшать цветами волосы. — Джесс, оказывается, незаметно следовал за девочкой.

Он нагнулся, сорвал цветок и воткнул его в белокурые волосы Колин.

Лицо девочки залилось краской.

— Но вы не только хороши собой, вы еще и очень умны, — продолжал Джесс, и глаза его светились на загорелом лице. — У такой девушки, как вы… — Он осекся. — У такой девушки, как вы, должно быть, много поклонников.

Теперь лицо Колин просто пылало огнем. Она опустила голову.

— О таких вещах я пока совсем не думаю, — с запинкой сказала она. — Я… я должна сперва изучить медицину, — попыталась она перевести разговор на другую тему.

— О, я не тороплю вас— Джесс засмеялся, взял руку Колин, поднес ее к своим губам и нежно поцеловал. — Когда вы закончите учебу, дайте мне знать. Думаю, что к тому времени и я буду владеть кое-чем побольше, чем две головы скота от вашего брата.

Колин не знала, куда ей девать глаза. От смущения она достала золотые часы, полученные в наследство от миссис Олив, и посмотрела на циферблат.

— К сожалению, мне надо идти, я должна помочь Грейс в приготовлении ужина.

Джесс кивнул.

— Как жаль, — тем не менее ответил он. — Эти часы хоть и очень красивые и наверняка ценные, но я считаю, что они портят вам жизнь, слишком часто напоминая о вашем долге.

Стадо мирно паслось в стороне от лагеря. В эту ночь Мэтью взялся сам присматривать за ним вместе с погонщиками, сменявшими друг друга. После всех трудностей прошедших дней, виноват в которых был не кто иной, как он сам, Мэтью обязан был дать остальным заслуженный отдых.

Но и он чувствовал на себе последствия утомительного пути. И хотя он прекрасно знал, что ковбой при стаде никогда не должен покидать седло, он все-таки спешился, сел в траву и освежил себе водой из фляжки лицо и затылок. Но это не помогло. Он чувствовал непреодолимое желание закрыть глаза. Ну хотя бы на минутку…

Микаэла проснулась от глухого грома. Она приподнялась и осмотрелась в утренних сумерках. Что это было?

Роберт тоже откинул свое одеяло. Глаза его расширились от ужаса.

— Стадо! — Он метнулся к своей лошади и, не седлая ее, вскочил верхом.

Салли последовал его примеру. Уже было видно, как к лагерю приближается густая туча пыли. Гром становился все явственнее.

— Скорее! — Грейс первая поняла, что случилось. — Ложитесь под фургон!

И тут же затолкала между колесами повозки Брайена и Колин, которые подошли, сонно пошатываясь, после чего туда же забрались она сама, доктор Майк и Лорен Брей.

Глухие удары копыт приближались, разрастаясь в ушах до грома, от которого, того и гляди, могли лопнуть барабанные перепонки. Одновременно содрогалась земля. Микаэла не могла припомнить в своей жизни ничего более угрожающего и жуткого. Достаточно было слепого бешенства одного из животных, чтобы опрокинуть фургон. И тогда копыта остальных растопчут укрывшихся под ним людей. Стадо приближалось, и Микаэла неотрывно смотрела в глаза надвигавшейся беде. Но в тот момент, когда волна грохота накрыла ее, она крепко прижала к себе Колин и Брайена, зажмурилась и приготовилась встретить свою участь.

Но гром чудесным образом стих, словно гроза улеглась так же быстро, как и разразилась. Доктор Куин медленно открыла глаза. Там, где несколько мгновений тому назад был зеленый луг, теперь простиралась изрытая и истоптанная, словно на поле битвы, земля.

Лишь спустя несколько часов мужчины вернулись назад, гоня перед собой стадо. Животные все еще казались неспокойными и тесно сбивались в кучу.

— Мэтью! — Микаэла бросилась навстречу своему приемному сыну. — Все ли в порядке?

Молодой человек отрицательно покачал головой. На лице его читалась сокрушенность.

— Нет. Мы нашли девять затоптанных насмерть телок.

— Но могло быть и еще хуже, — попыталась утешить его Микаэла. — Представь только, если бы они всех нас…

— Это моя вина, — перебил ее Мэтью. — Я заснул. Мне не надо было спускаться с седла.

— Но куда смотрели погонщики? Они что, не заметили, когда стадо забеспокоилось?

Глаза Мэтью сузились, превратившись в щелки.

— Джесса и Неда больше нет, — ответил он. — И вместе с ними исчезло две дюжины голов.

Доктор Майк растерянно помедлила.

— Ты думаешь, что они… Молодой человек кивнул.

— Это они испугали стадо и с частью его сбежали. Колин, которая слышала весь разговор между доктором Майк и братом, тут же подскочила.

— Как ты можешь утверждать такое! — прикрикнула она на Мэтью. — У тебя же нет никаких доказательств. Может быть, они еще и сейчас гоняются за остатками стада!

Мэтью посмотрел на нее с состраданием.

— Я бы сам предпочел так думать. Но скажи мне, пожалуйста, Колин, где твои часы? — И он крикнул всем остальным — Посмотрите, на месте ли ваши вещи!

Колин сунула руку в карман своего платья. Глаза ее расширились.

— Они… я… наверное, я их потеряла…

— Тогда я сейчас догоню Джесса и спрошу у него, не нашел ли он их случайно. Часы и две дюжины голов.

Мэтью развернул своего коня. Но Салли удержал его за уздечку:

— Мэтью, пусть себе уходят своей дорогой. Они вооружены.

— Я не позволю так просто забрать у меня две дюжины скота. Ты знаешь, сколько они стоят? — в ярости вскричал Мэтью.

— Ну уж не дороже твоей жизни! — крикнул в ответ Салли. — Опомнись наконец, Мэтью!

И тогда юноша спрыгнул с коня. Он схватил Салли за грудки и притянул к себе.

— Я никому не позволю указывать мне! Распоряжаюсь здесь я!

Лицо Салли исказилось от ярости, он высвободился из хватки Мэтью и нанес ему удар в грудь, от которого тот пошатнулся и упал на землю.

— Указывать тебе всегда будет тот, у кого больше опыта. А если в другой раз еще попробуешь распускать руки, обещаю преподать тебе урок, причем бесплатно!

С этими словами он развернулся и зашагал прочь.

Микаэла наблюдала эту сцену в полной растерянности. Такое случилось впервые, чтобы ее жених и ее приемный сын разрешали свои разногласия подобным образом. Но дело тут было далеко не только в расхождении мнений. Речь шла о том, кто отныне будет олицетворять собой непререкаемый мужской авторитет в семье. Микаэле стало ясно, что настал тот момент, когда ее старший приемный сын больше не потерпит в доме, где он живет, никакого другого мужчину— главу семьи.

Мэтью поднялся с земли. Он откинул со лба волосы и бросил вслед Салли негодующий взгляд.

— Останемся здесь на целый день! — бросил он остальным. — Стаду нужно успокоиться.

Около полудня Мэтью незаметно ускользнул— якобы незаметно, поскольку на некоторой дистанции за ним последовал еще один человек, следя за тем, чтобы его не увидели.

Молодой человек поскакал по следу, который он обнаружил на берегу. След был явственный. И действительно, прошло совсем немного времени, и в маленьком лесочке Мэтью услышал за кустарником голоса. Он снял ружье с предохранителя, стараясь не произвести никакого шума, соскользнул с седла и раздвинул кусты.

— Бросьте оружие!

Джесс и Нед оглянулись на него, опешив от неожиданности, и затем отстегнули ремни с пистолетами, не дожидаясь, пока Мэтью повторит свое требование.

— Эй, это какое-то недоразумение, — начал Джесс— Мы ловили скот, который отбился от стада, и как раз собирались гнать его обратно.

— Я больше не верю в ваши сказки, — сказал Мэтью тоном, не терпящим возражений. — Вы скотокрады, и за это я имею право вас пристрелить.

— Но ты не сделаешь этого. — Джесс медленно двинулся к Мэтью. — Потому что побоишься. К тому же Колин не простила бы тебе этого.

— Я не побоюсь! — воскликнул Мэтью, хотя сам чувствовал, что руки его дрожат все больше по мере приближения погонщика.

— Дай-ка сюда эту штуку! — И Джесс схватил ружье за ствол.

Но в то же мгновение его отшвырнуло, словно ударом невидимой руки. Мэтью воспользовался моментом и нанес Неду, который подкрадывался сбоку, мощный удар в грудь.

— Попал! — Ликующий Брайен подскочил к брату.

Он уже снова натягивал свою пращу, прицеливаясь в Джесса, который все еще лежал на земле, оглушенный. Из раны на его лбу капала кровь.

Мэтью воспользовался его беспамятством и нащупал в кармане ковбоя предмет, который и ожидал там найти.

— За это Колин скажет мне спасибо. — Он покачал золотые часы над носом скотокрада. Затем поднялся и снова прицелился в Джесса из ружья. — Надеюсь, я больше никогда вас не увижу. Иначе вам придется попробовать на себе кое-что покрепче, чем праща моего брата!

Микаэла нервно ходила взад и вперед. Ей было ясно, что Брайен последовал за своим братом. А за кем последовал Мэтью, тоже было ясно как день.

Наконец на вершине ближайшего холма показались силуэты обоих всадников, погоняющих впереди небольшое стадо.

Доктор Майк побежала навстречу сыновьям.

— Мэтью! Ну где же ты был?

— Возвращал назад мой скот, — ответил юноша.

— Я же тебе говорил, что не надо за ними гнаться! — Салли с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия. — Ты подвергал опасности Брайена!

Мэтью холодно взглянул на Салли.

— Я не знал, что он поехал за мной, — резко ответил он. Подойдя к сестре, он достал из кармана ее золотые часы и протянул ей. — Вот тебе от Джесса.

Колин не смогла произнести ни слова. Она схватила часы и сунула их в карман платья. Потом повернулась и побежала прочь.

Когда Микаэла догнала ее на цветущем лугу, лицо девочки было залито слезами.

— Колин…

— Он обманул меня! — Боль от пережитого стыда пробила себе дорогу. — А я поверила всему, что он говорил. Зачем, зачем он мне говорил такие красивые слова, если они были неискренними?

— Колин, тебе придется то и дело сталкиваться с людьми, которые будут говорить тебе неискренне красивые слова, — утешала ее Микаэла.

— Но как я могла обмануться? — Слезы продолжали литься из глаз девочки. — Ведь он казался мне честным. И было так чудесно, когда он поцеловал мне руку. О, как я могла быть такой дурой!

— Ты не дура, Колин. — Микаэла обняла ее. — Ты просто влюбилась, а от любви слепнут— и не только глаза, но и сердце.

— А вдруг со мной опять это случится? Если я вообще когда-нибудь смогу забыть Джесса, — в отчаянии продолжала Колин.

Микаэла тайком улыбнулась.

— Не надо бы тебе его забывать, Колин, но ты его забудешь. А самое главное, тебе не надо стыдиться того, что твое сердце так обманулось.

Она еще раз погладила девочку по волосам и затем оставила ее одну. Она знала, что в жизни человека бывают такие раны, перед которыми врач бессилен. Их лечит только время.