Чужая агония

ЧУЖАЯ АГОНИЯ Гарри Гаррисон

Где-то вверху, в вечных облаках планеты Вескеров, загрохотал гром, который постепенно усиливался. Услышав его, коммивояжер Джон Гарт остановился; пока его ботинки погружались в грязь, он приложил руку к здоровому уху, чтобы получше слышать. Звук то затухал в плотной атмосфере, то нарастал, постепенно становясь все громче.

— Этот звук точно такой же, как у твоего космического корабля, — сказал Итин с бесстрастной вескерской логикой, медленно разделяя мысль на части и тщательно анализируя их по отдельности. — Но твой корабль все еще стоит там, где ты его оставил. Должен стоять, даже если мы не видим его, поскольку ты один умеешь им управлять. Даже если бы кто-нибудь еще умел управлять им, мы бы услышали шум от звездолета. Поскольку мы его не слышали, и если этот звук есть звук космического корабля, это должно означать…

— Да, еще один корабль, — сказал Гарт, будучи слишком поглощенным собственными мыслями, чтобы ждать завершения тяжелой цепи вескерской логики. Конечно же, это был еще один космический корабль. Появление нового корабля было делом времени. Этот же, несомненно, совершал посадку, ориентируясь по радарному отражателю, как и его собственный корабль, который, должно быть, четко выделялся на экране пришельца; возможно, тот сядет как можно ближе к нему.

— Отправляйся к своим, Итин, — сказал Гарт. — Лучше по воде, чтобы побыстрее добраться до деревни. Скажи всем, чтобы спрятались в болотах, подальше от твердой почвы. Этот корабль садится по приборам, и тот, кто окажется под ним, изжарится живьем.

Грозящая опасность была вполне понятна маленькой вескерской амфибии. Не успел Гарт договорить до конца, как перепончатые уши Итина сложились, подобно крыльям летучей мыши, и он молча скользнул в ближайший канал. Гарт захлюпал дальше по вязкой грязи, стараясь передвигаться как можно быстрее. Только он добрался до края деревни, как громыхание перешло в оглушительный рев и из нависающих над землей облаков появился космический корабль. Гарт прикрыл глаза от нисходящего яркого языка пламени и всмотрелся в увеличивающиеся контуры корабля со смешанным чувством.

Прожив почти целый земной год на планете Вескер, он почувствовал, что ему приходится перебарывать в себе тоску по хоть какому-нибудь человеческому общению. Пока этот давно похороненный отголосок стадного чувства звал его присоединиться к другим членам обезьяньего племени, ум торговца деловито подводил черту под колонкой цифр и подсчитывал итог. Это вполне мог быть корабль другого торговца; в таком случае его монополии на торговлю на Вескере пришел конец. Однако это мог оказаться вовсе не коммивояжер, и потому Гарт остался в тени гигантского папоротника и расстегнул кобуру пистолета.

Корабль подсушил сотню квадратных метров грязи, рев затих, и посадочные опоры с треском проломили хрустящую грязевую корку. Металл заскрипел и встал на место; облако дыма и пара медленно поплыло во влажном воздухе.

— Эй, Гарт, обманщик туземцев и вымогатель, где ты? — проревел громкоговоритель корабля. Очертания аппарата были едва знакомы, но скрежещущие нотки в голосе узнавались безошибочно. Выходя из-под папоротника, Гарт изобразил на лице улыбку и пронзительно свистнул, положив два пальца в рот. Из кожуха на стабилизаторе корабля появился направленный микрофон и повернулся в его сторону.

— Что тебе здесь надо, Сингх? — прокричал он в сторону микрофона. — Ты что, совсем потерял совесть? Не можешь найти себе планету и прилетаешь сюда, чтобы присвоить прибыль честного торговца?

— Честного?! — взревел усиленный голос. — И это я слышу от человека, который во всех тюрьмах побывал. Прости, друг детства, но я не могу составить тебе компанию по эксплуатации этого источника заразы. Я направляюсь в мир с более приятной атмосферой, где меня ждет удача. Я остановился здесь лишь потому, что представилась возможность сделать доброе дело — подвезти пассажира. Я привез тебе друга, прекрасного товарища, человека, занимающегося совсем другим делом, но могущего оказать тебе помощь и в твоем занятии. Я бы вышел сам поприветствовать тебя, если бы потом не пришлось дезинфицироваться. Я выпускаю пассажира через шлюз и потому надеюсь, что ты поможешь ему с багажом.

«По крайней мере, на планете не будет еще одного торговца, — об этом можно не беспокоиться», — подумал Гарт. Однако он все равно хотел узнать, что за человек может лететь в один конец на безлюдную планету. И что скрывалось за сдержанной насмешкой в голосе Сингха? Он обошел корабль, подошел к спущенному трапу и взглянул вверх на мужчину в грузовом шлюзе, который неуклюже возился с громоздким ящиком. Человек обернулся, Гарт увидел высокий жесткий воротник священника и тут же понял, почему насмехался Сингх.

— Что Вам здесь нужно? — спросил Гарт. Хотя он и старался сдерживать себя, эта фраза вырвалась у него непроизвольно.

Человек, даже если и заметил это, то не подал виду, так как продолжал доброжелательно улыбаться, и протянул руку, спускаясь по трапу.

— Отец Марк, — представился он, — из миссионерского общества Братьев. Очень рад…

— Я спрашиваю, что Вам здесь нужно? — сейчас голос Гарта был холоден и спокоен. Он знал, что надо было делать. Сейчас или никогда.

— По-моему, это очевидно, — все еще добродушно сказал отец Марк. — Наше миссионерское общество впервые собрало средства на посылку духовных эмиссаров в другие миры. Мне повезло…

— Собирайте свой багаж и возвращайтесь на корабль. Вы здесь не нужны и у Вас нет разрешения на посадку. Вы станете здесь помехой; кроме того, на Вескере нет никого, кто мог бы позаботиться о Вас. Возвращайтесь на корабль.

— Я не знаю, кто Вы такой, сэр, и почему Вы мне лжете, — произнес священник. Он все еще выглядел спокойным, но улыбка исчезла с его лица. — Я хорошо изучил галактическое право и историю этой планеты. Здесь нет болезней и животных, которых следует опасаться. Кроме того, это открытая планета, и пока Космическая инспекция не изменит ее статус, я буду иметь такое же право находиться здесь, как и Вы.

Священник, конечно, был прав, но Гарт не мог позволить ему воспользоваться своими правами. Он блефовал, надеясь на неосведомленность священника. Однако тот хорошо знал свои права. Гарту оставалась единственная возможность, причем самая неприятная, и он решил, пока не поздно, воспользоваться ею.

— Возвращайтесь на корабль! — прокричал он, не скрывая на этот раз своего гнева. Спокойным движением он вынул из кобуры пистолет и направил изъеденный коррозией черный ствол так, что он оказался всего в нескольких дюймах от живота священника. Тот побелел, но не двинулся с места.

— Что ты делаешь, Гарт, черт побери! — заскрежетал из динамика ошарашенный голос Сингха. — Парень оплатил проезд, и ты не имеешь никакого права прогонять его с планеты.

— У меня есть такое право, — произнес Гарт, поднимая пистолет и целясь в переносицу священника. — Даю ему 30 секунд, чтобы вернуться на корабль, или я нажимаю на спусковой крючок.

— Ну, я думаю, что ты либо сошел с ума, либо шутишь, — проскрежетал над ними голос Сингха. — Если это шутка, то плохая, но в любом случае у тебя ничего не выйдет. В эту игру можно играть вдвоем, но у меня лучше получится.

Раздалось урчание тяжелых подшипников и четырехствольная турель, размещенная на боку корабля, повернулась и нацелилась на Гарта.

— А сейчас опусти оружие и помоги отцу Марку с багажом, — скомандовал громкоговоритель, и в голосе Сингха вновь зазвучали нотки юмора. — Даже если бы я хотел помочь тебе, старый друг, то не смог бы. Думаю, тебе пора поговорить со святым отцом; в конце концов, у меня-то была возможность беседовать с ним всю дорогу от самой Земли.

Гарт засунул пистолет обратно в кобуру со жгучим чувством поражения. Отец Марк шагнул вперед, на его лице вновь вспыхнула победная улыбка, он вынул из кармана сутаны библию и поднял руку для благословения.

— Сын мой, — изрек он.

— Я не твой сын, — только и смог выдавить из себя Гарт, в то время как досада от понесенного поражения захлестнула его. В гневе он занес кулак и не успел сделать ничего, кроме как разжать его; в результате у него получился удар ладонью. Тем не менее, священник упал наземь, а книга, шурша страницами, шлепнулась в густую грязь.

Итин и другие Вескеры наблюдали за происходящим с внешне бесстрастным спокойствием, и Гарт даже не пытался отвечать на их безмолвные вопросы. Он направился к дому, но, заметив, что они не двигаются с места, обернулся.

— Прилетел новый человек, — сказал он им. — Ему надо помочь с вещами, которые он привез с собой. Если у него не найдется для них помещения, положите их в большой склад, пока он не соорудит себе жилище.

Он смотрел, как они шли вперевалку через пустошь к кораблю, потом зашел в дом и от злости хлопнул дверью с такой силой, что дверная коробка треснула; это принесло ему некоторое удовлетворение. Не меньшее удовольствие он получил после того, как открыл одну из оставшихся бутылок ирландского виски, которые он приберегал для особого случая. Впрочем, этот случай был особым, хотя и не совсем в том смысле, как он предполагал ранее. Виски был неплохим и частично смыл горечь во рту, хотя и не всю. Если бы его тактика сработала, успех бы оправдал все. Но он потерпел неудачу и, кроме боли неудачи, остро переживал, что остался в дураках. Сингх улетел не попрощавшись. Он не сказал, что уяснил из всего происшедшего, хотя, несомненно, не преминет рассказать несколько необычных историй своим коллегам. Впрочем, об этом можно побеспокоиться, когда он в следующий раз будет наниматься на работу. Сейчас же следует уладить отношения с миссионером. Взглянув сквозь толщу падающего дождя, он увидел, как тот пытается поставить разборную палатку, в то время как все население деревни стоит ровными рядами и наблюдает. Естественно, никто из них не предложил свою помощь.

Когда палатка была, наконец, поставлена, а ящики и коробки уложены внутри, дождь прошел. Уровень жидкости в бутылке существенно понизился, и посему Гарт чувствовал себя более подготовленным к неминуемой встрече. По правде говоря, он с нетерпением ждал возможности объясниться с этим человеком. Если отвлечься от этого грязного инцидента, после целого года одиночества любое человеческое общение покажется хорошим. «Не хотите ли отобедать со мной сейчас? Джон Гарт», — написал он на оборотной стороне старого счета. Но, может быть, миссионер слишком перепугался, чтобы осмелиться придти? В таком случае завязать какие-нибудь отношения будет вовсе невозможно. Порывшись под койкой, он нашел достаточно вместительную коробку и положил в нее пистолет. Итин, конечно же, ждал за дверью, поскольку сегодня была его очередь дежурить собирателем знаний. Гарт передал ему записку и коробку.

— Передай, пожалуйста, эти вещи новому человеку.

— Нового человека зовут Новый Человек? — спросил Итин.

— Нет, конечно! — раздраженно произнес Гарт. — Его зовут Марк. Но я прошу тебя всего-навсего доставить это, но не вступать в разговор.

Как бывало всегда, когда Гарт терял самообладание, понимающие все буквально Вескеры перехватили инициативу.

— Ты просишь не вступать в разговор, — медленно сказал Итин, — но Марк может захотеть вступить в разговор. Кроме того, другие спросят у меня его имя, а если я не знаю его и… — голос оборвался, когда Гарт захлопнул дверь. Это, однако, не помогало в долгосрочном плане, поскольку когда он видел Итина в следующий раз, монолог начинался с того самого слова, на котором он закончился в предыдущий раз, и мысль с грехом пополам доползала до своего конца. Гарт выругался про себя и налил воды в две банки с наиболее вкусными концентратами, которые он оставил на столе.

— Войдите, — сказал он, когда в дверь негромко постучали. Вошел священник и протянул ему коробку с пистолетом.

— Спасибо Вам за это, мистер Гарт, я ценю Вашу доброту. Я не имею понятия о том, что вызвало этот несчастный инцидент, но думаю, что о нем лучше позабыть, раз уж мы собираемся жить вместе на этой планете.

— Хотите выпить? — предложил Гарт, беря коробку и указывая на стоящую на столе бутылку. Он налил два бокала до краев. — Я тоже так думаю, но все же должен объяснить, что произошло там. — Он сердито заглянул в бокал, потом поднял его. — Вселенная велика, и нам следует изо всех сил стремиться разобраться в ней. За здравый смысл.

— Да поможет Вам Бог, — сказал отец Марк, также поднимая бокал.

— Только не мне и не этой планете, — твердо возразил Гарт. — В этом-то вся сложность, — он наполовину осушил бокал и вздохнул.

— Вы это говорите, чтобы шокировать меня? — с улыбкой спросил священник. — Уверяю Вас, что ничего не выйдет.

— Я не собираюсь Вас шокировать. Я имел в виду буквальное значение. Я тот, кого бы Вы назвали атеистом, причем такой убежденный, что религия меня вовсе не интересует. До сих пор эти туземцы, простые и неграмотные существа из каменного века, успешно обходились без суеверий или даже следов деизма. Я надеялся, что они так и будут жить дальше.

— Что вы говорите? — нахмурился священник. — Вы имеете в виду, что у них нет ни богов, ни веры в загробную жизнь? Они умирают?..

— Они умирают и обращаются в прах, как и все другие живые существа. У них есть гром, деревья и вода без богов-громовержцев, ни духов деревьев, ни русалок. У них нет безобразных божков, табу или заклинаний, мучающих их и укорачивающих им жизнь. Они — единственный примитивный народ из когда-либо встреченных мною, который совершенно свободен от предрассудков и поэтому гораздо более счастлив и разумен. Я просто хотел оставить все как есть.

— Вы хотели не допустить их к Богу?.. к спасению? — глаза священника округлились, и он слегка отпрянул назад.

— Нет, — сказал Гарт. — Я хотел удержать их в стороне от предрассудков до тех пор, пока они не накопят побольше знаний и не смогут реалистично обдумать все без опасности быть охваченными или даже уничтоженными суевериями.

— Вы оскорбляете церковь, сэр, приравнивая ее к предрассудкам…

— Пожалуйста, не надо теологических споров, — сказал Гарт, поднимая руку. — Не думаю, что ваше общество оплатило счет за эту поездку лишь для того, чтобы попытаться обратить в веру меня. Примите как данное то, что мои убеждения являются результатом многолетних размышлений, и никакая школярская метафизика не изменит их. Я обещаю не пытаться разубедить Вас, если Вы не будете разубеждать меня.

— Хорошо, мистер Гарт. Как вы напомнили мне, моя миссия заключается в спасении этих душ, и именно это я должен делать. Но почему моя работа так раздражает вас, что вы пытаетесь помешать моей посадке? Даже угрожаете мне пистолетом, и… — священник замялся и уткнулся в бокал.

— И даже бью Вас? — закончил за него Гарт, внезапно помрачнев. — Этому действительно нет оправдания, и я прошу простить меня. Это все дурные манеры и еще более дурной характер. Поживете достаточно долго в одиночестве и сами будете поступать точно так же, — он задумчиво склонился над своими руками, лежащими на столе, словно изучая прошлое по шрамам и мозолям на них. — Назовем это разочарованием за неимением лучшего слова. В Вашем деле, должно быть, приходится частенько заглядывать в темные уголки человеческого сознания, и Вы должны знать кое-что о таких вещах, как мотивы поведения и счастье. Всю жизнь я был слишком занят, не мог даже подумать о том, чтобы остепениться, завести семью, и до настоящего времени я совсем не жалел об этом. Может быть, рассеянная радиация размягчает мои мозги, но я начал считать этих покрытых мехом рыбообразных существ кем-то вроде собственных детей и чувствовать свою ответственность за них.

— Мы все дети Всевышнего, — тихо произнес отец Марк.

— Ну, некоторые из его детей даже не подозревают о его существовании, — сказал Гарт, внезапно рассердившись на самого себя за то, что позволил овладеть собой нежным чувствам. Впрочем, он сразу же забыл о себе, наклонившись вперед в порыве гнева. — Как Вы не можете понять, насколько все это важно. Поживите немного с этими Вескерами и обнаружите простую и счастливую жизнь, которая вполне соответствует тому состоянию благочестия, о котором Вы все время говорите. Они получают удовольствие от жизни, не нанося никому вреда. По стечению обстоятельств они развивались на почти бесплодной планете, и поэтому у них не было возможности создавать материальную культуру каменного века. Но умственно они столь же развиты, как и мы, а может быть даже превосходят нас. Все они выучили наш язык, так что я могу запросто объяснить им многое из того, что они желают знать. Знание и получение знаний доставляет им настоящее удовлетворение. Порой у них появляется склонность донимать вас расспросами, поскольку каждый новый факт, узнаваемый ими, должен быть привязан к общей системе знаний, но чем больше они узнают, тем быстрее идет этот процесс. Когда-нибудь они сравняются с людьми во всех отношениях, может быть, даже превзойдут нас. Если… Не окажете ли мне одну услугу?

— Все, что в моих силах.

— Оставьте их в покое. Или обучите их, если вы обязаны заниматься этим, истории и естественным наукам, философии, юриспруденции, — всему, что поможет им при встрече с реальностями большой Вселенной, о существовании которой они даже не подозревали. Но не запутывайте их вашими рассуждениями о ненависти, боли, вине, грехе и наказаниях. Кто знает, какой вред…

— Вы оскорбляете меня, сэр! — оборвал его священник, вскакивая из-за стола. Его седая макушка еле-еле доходила до массивного подбородка Гарта, но он бесстрашно бросился защищать свои убеждения. Гарт, тоже встав на ноги, перестал изображать из себя кающегося грешника. Они в исступленном упрямстве стояли друг против друга, как всегда поступали люди, защищающие то, что, по их мнению, является правым делом.

— Это Вы меня оскорбляете! — вскричал Гарт. — Что за самомнение — верить в то, что ваша несчастная вторичная мифология, чуть-чуть отличающаяся от многих тысяч ей подобных, все еще отягощающая людей, может сделать что-нибудь, кроме внесения путаницы в их пока еще свежее сознание! Разве Вы не понимаете, что они верят в правду и никогда не слышали о такой вещи, как ложь. Им еще не внушили понимание того, что другие умы могут думать иначе, нежели они. Оставьте им это…

— Я исполняю свою обязанность, которая есть воля Всевышнего, мистер Гарт. Здесь есть божьи твари, и у них есть души. Я не могу уклоняться от исполнения своего долга, который заключается в том, чтобы нести им слово божье, дабы они могли получить спасение и достичь царствия небесного.

Священник приоткрыл дверь, та порывом ветра широко распахнулась. Когда он исчез в бушующей темноте, дверь осталась раскачиваться из стороны в сторону, и с ветром в комнату залетали дождевые капли. Сапоги Гарта оставили на полу грязные следы, когда он подошел, чтобы закрыть дверь. За дверью он увидел Итина, который терпеливо и безропотно сидел на ветру, надеясь, что Гарт задержится на минуту и поделится с ним крупицей чудесных знаний, которых у него так много.

По молчаливому согласию они больше не упоминали о том самом первом вечере. После нескольких дней в одиночестве, особенно тяжелых из-за того, что оба знали о близости друг друга, они обнаружили, что разговаривают на тщательно выбранные нейтральные темы. Гарт медленно упаковывал и прятал свои запасы, так и не признавшись, что работа была закончена, и он может улетать. У него было достаточно собрано лекарственных трав и других растений, которые можно было бы неплохо продать. А вескерские ремесленные изделия, несомненно, произведут сенсацию на взыскательном галактическом рынке. Ремесла на планете до его прибытия были развиты слабо и ограничивались, в основном, резными узорами, мучительно процарапываемыми на твердом дереве с помощью каменных обломков. Он обеспечил их инструментами и металлом из собственных запасов, только и всего. Через несколько месяцев Вескеры не только научились работать с новым материалом, но и перевоплотили собственные узоры и формы в самые необычные и самые прекрасные изделия, которые ему когда-либо приходилось видеть. Все, что оставалось сделать, — это реализовать их на рынке, чтобы создать первичный спрос, а затем вернуться за новой партией товара. Взамен вескеры хотели получить только книги и знания, и он понимал, что они собственными силами станут членами галактического сообщества.

Раньше Гарт надеялся на это. Но ветер перемен подул на поселение, выросшее вокруг его корабля. Коммивояжер перестал быть центром всеобщего внимания и занимать основное место в жизни деревни. Он усмехнулся, подумав о потере своего влияния, но в этой усмешке было очень мало юмора. Серьезные и внимательные Вескеры по-прежнему по очереди выходили на дежурство для сбора знаний, но эта регистрация сухих фактов резко отличалась от интеллектуального урагана, окружающего священника.

Если Гарт заставлял их отрабатывать каждую книгу или прибор, то священник раздавал знания бесплатно. Гарт стремился быть прогрессивным в распространении информации и относился к ним как к сообразительным, но не умеющим читать и писать детям. Он хотел, чтобы они до конца освоили один этап, перед тем как перейти к следующему.

Отец Марк просто-напросто поднес им блага христианства на блюдечке. Единственной физической работой, которую он требовал от них, было строительство храма — места поклонения и обучения. Из бескрайних болот планеты выходили все новые Вескеры, и через несколько дней уже была поставлена крыша, опирающаяся на конструкцию из шестов. Каждое утро прихожане немного работали над возведением стен, а потом спешили внутрь церкви, чтобы узнать всеохватные, всезначимые, всеобъемлющие факты о Вселенной.

Гарт никогда не говорил Вескерам, что он думал об их новых интересах. Это объяснялось, главным образом, тем, что они его не спрашивали об этом. Гордость и самолюбие не позволяли ему поймать какого-нибудь внимательного слушателя и излить ему свои обиды. Может быть, все было бы по-другому, если бы на дежурстве оказался Итин; он был самый умный, но Итина сменили на следующий день после прибытия миссионера, и с тех пор Гарт не разговаривал с ним.

Через семнадцать втройне долгих вескерианских дней он с удивлением обнаружил у своих дверей делегацию, когда вышел на порог после завтрака. Возглавлял их Итин, и его рот был слегка приоткрыт. У многих других Вескеров рот также был открыт, один из них, казалось, даже зевал, четко обнажая двойной ряд острых зубов и багрово-красное горло. Открытые рты означали серьезность встречи: это было единственным вескерским выражением, которое Гарт научился понимать. Открытый рот свидетельствовал о сильном чувстве: счастья, печали, гнева; он никак не мог разобрать, о каком точно. Обычно Вескеры были спокойны, и он видел слишком мало открытых ртов, чтобы распознавать, что за ними скрывалось. Но сейчас они окружили его.

— Помоги нам, Гарт, — сказал Итин. — У нас есть вопрос.

— Я отвечу вам на любой вопрос, — сказал Гарт с явным предчувствием чего-то дурного. — Что у вас за вопрос?

— Есть ли Бог?

— Что вы имеете в виду под словом «бог»? — в свою очередь спросил Гарт. Что ему следует говорить?

— Бог — это наш отец на небеси, который создал нас всех и защищает нас. Ему мы молимся о помощи, и если будем спасены, мы найдем место…

— Довольно, — перебил его Гарт. — Бога нет.

Теперь они все, даже Итин, раскрыли рты, глядя на Гарта и обдумывая его ответ. Ряды розовых зубов выглядели устрашающе, но он слишком хорошо знал этих существ. На мгновение ему показалось, что они уже обращены в христианство, и сейчас считают его еретиком, но он отбросил эту мысль.

— Спасибо, — сказал Итин, они повернулись и ушли.

Хотя утро все еще было прохладным, Гарт почувствовал, что обливается потом и удивился, отчего бы это.

Реакции долго ждать не пришлось. После полудня Итин возвратился.

— Не мог бы ты прийти в церковь? — попросил он. — Многое из того, что мы изучаем, очень трудно понять, но нет ничего труднее этого. Нам нужна твоя помощь, так как мы должны выслушать, как вы будете разговаривать вдвоем с отцом Марком. Дело в том, что он говорит, что истинно одно, а ты — другое, но то и другое не могут быть истинными одновременно. Мы должны выяснить, что истинно на самом деле.

— Конечно же, я приду, — сказал Гарт, стараясь скрыть внезапный восторг. Он ничего не сделал, но Вескеры все равно пришли к нему. Пока есть основания надеяться, что они еще свободны.

В церкви было жарко, и Гарт с удивлением увидел огромное количество Вескеров; их было больше, чем ему когда-либо приходилось видеть в одном месте. Было много открытых ртов. Отец Марк сидел за столом, заваленным книгами. У него был грустный вид, но он не сказал ничего, когда вошел Гарт. Гарт первым нарушил молчание.

— Надеюсь, Вы понимаете, что это их идея — по собственной воле прийти ко мне и пригласить меня прийти сюда?

— Я знаю, — покорно согласился священник. — Порой с ними бывает очень тяжело. Но они учатся и хотят верить, а это самое главное.

— Отец Марк, коммивояжер Гарт, нам нужна ваша помощь, — сказал Итин. — Вы оба знаете много того, чего не знаем мы. Вы должны помочь нам прийти к религии, что очень непросто сделать.

Гарт сперва хотел было что-то сказать, но потом передумал. Итин продолжал. — Мы прочли Библию и все книги, которые дал нам отец Марк, и нам ясно одно. Мы обсудили это и пришли к единому мнению. Эти книги очень отличаются от тех, что дал нам коммивояжер Гарт. По книгам коммивояжера Гарта выходит, что существует Вселенная, которую мы не видели, и она развивается без Бога, так как он нигде не упомянут: мы искали очень тщательно. По книгам отца Марка, Бог везде и ничто не может произойти без него. Одно из этих утверждений должно быть истинным, а другое — ложным. Мы не знаем, как это может быть, но, возможно, после того, как мы выясним, что является истинным, мы все поймем. Если Бог не существует…

— Конечно, он существует, дети мои, — сказал отец Марк с жаром в голосе. — Он наш отец на небеси, который создал всех нас…

— А кто создал Бога? — задал вопрос Итин; бормотание прекратилось, и все Вескеры внимательно посмотрели на отца Марка. Тот слегка отшатнулся под их взглядами, потом произнес с улыбкой:

— Никто не создавал Бога, потому что он и есть Создатель. Он был всегда…

— Если он всегда существовал, то почему Вселенная не может существовать всегда? Не имея создателя? — Итин разразился потоком слов. Важность вопроса была очевидной. Священник отвечал медленно, необычайно терпеливо.

— Было бы хорошо, если бы ответы на все вопросы были столь же просты, дети мои. Но даже ученые не пришли к единому мнению о сотворении Вселенной. Пока же они сомневаются, мы, увидевшие свет, знаем твердо. Мы видим чудо сотворения вокруг себя. А как может существовать творение без творцов? Это Он, наш Отец, наш Бог на небеси. Я знаю, что вы сомневаетесь; это потому, что у вас есть души и свободная воля. Тем не менее, ответ очень прост. Вера — вот все, что вам нужно. Просто поверьте.

— Как мы можем поверить, не имея доказательств?

— Если вы не видите, что этот мир сам по себе является доказательством бытия божия, тогда я говорю вам, что убеждения не нуждаются в обосновании, если у вас есть вера!

В помещении поднялся гвалт и число открытых ртов заметно прибавилось, как будто Вескеры хотели процедить свои мысли через запутанный клубок слов и отделить ниточку правды.

— Что скажешь нам ты, Гарт? — задал вопрос Итин, и звук его голоса утихомирил шум и гам.

— Я могу посоветовать вам воспользоваться научным методом, с помощью которого можно исследовать всё, что угодно, включая его самого, и получить ответы, могущие доказать истинность или ложность любого утверждения.

— Именно это мы и должны сделать, — сказал Итин, — мы пришли к такому же выводу. — Он взял толстую книгу, и зрители дружно закивали. — Мы изучали Библию, как советовал отец Марк, и нашли в ней ответ. Бог совершит для нас чудо, тем самым доказывая, что следит за нами. По этому знаку мы признаем его и пойдем за ним.

— Это грех гордыни, — произнес отец Марк. — Богу не нужно совершать чудеса для подтверждения собственного существования.

— Но чудо нужно нам! — вскричал Итин, и хотя он не был человеком, в его голосе чувствовалась тревога. — Мы прочли здесь о многих небольших чудесах, хлебах, рыбах, вине, змеях, — многих, совершенных по гораздо менее важным поводам. Сейчас же все, что ему нужно — совершить чудо, и мы все пойдем за ним. Это будет чудо поклонения его престолу целого нового мира, как ты сказал нам, отец Марк. Мы обсудили это и решили, что есть только одно чудо, которое лучше всего подходит для данного случая.

Скука, навеянная теологическим спором, мгновенно покинула Гарта. Раньше он не задумывался и не мог осознать, к чему все клонится. Он видел иллюстрацию в Библии, которую держал Итин, и заранее знал, что было изображено на картинке. Он медленно поднялся со стула, как бы потягиваясь, и обернулся к священнику, сидевшему сзади.

— Приготовьтесь, — прошептал он. — Выходите через задний ход и бегите к кораблю; я задержу их здесь. Думаю, они не причинят мне вреда.

— О чем это Вы?.. — спросил отец Марк, хлопая глазами от удивления.

— Беги, дурак! — прошипел Гарт. — Какое, по-твоему, чудо они имеют в виду? Какое чудо, по-твоему, обратило мир в христианство?

— Нет! — испуганно произнес отец Марк. — Не может быть. Этого просто не может быть!..

— Беги! — прокричал Гарт, стаскивая священника со стула и толкая его к задней стене. Отец Марк споткнулся и оглянулся назад. Гарт бросился к нему, но было уже поздно. Амфибии были невелики по размеру, но их было слишком много. Гарт изловчился и ударил кулаком Итина, отшвырнув его в толпу. На Гарта накинулись другие, когда он стал пробиваться к священнику. Он колотил их, но это напоминало борьбу с волнами. Покрытые шерстью, пахнущие мускусом тела накрыли его с головой и поглотили. Он боролся, пока не был связан. Он пытался освободиться от пут, пока его не ударили по голове. Потом его вытащили наружу, где ему оставалось лишь браниться и наблюдать за происходящим, лежа под дождем.

Вескеры, несомненно, были искусными мастерами, и все было сделано, как на иллюстрации в Библии, вплоть до мельчайших деталей. Был крест, водруженный на вершине небольшого холма, были блестящие металлические гвозди и кувалда. Отца Марка раздели донага и облачили в тщательно присобранную набедренную повязку. Его вывели из церкви.

При виде креста он чуть было не упал в обморок. Потом он высоко поднял голову и твердо решил умереть, как и жил, с верой в Бога.

Тем не менее, это было тяжело. Это было невыносимо даже для Гарта, который только наблюдал за происходящим. Одно дело говорить о распятии и смотреть на искусно вырезанные тела в полумраке храма. Совсем другое — видеть обнаженного человека, свешивающегося с деревянного бруса, когда веревки врезаются в его кожу. Видеть, как берут заостренный гвоздь и прикладывают его к мягкой плоти ладони, видеть, как поднимается кувалда со спокойной неторопливостью обдуманного удара мастера. Слышать глухой звук металла, пронзающего тело.

Потом слышать вопли.

Немногие люди рождены, чтобы стать мучениками; отец Марк не принадлежал к их числу. С первыми ударами кувалды кровь хлынула у него изо рта, где сходились его стиснутые зубы. Потом его рот широко открылся, голова запрокинулась и ужасные гортанные вопли прорезались сквозь легкий шорох падающего дождя. Они отразились безмолвным эхом в массе наблюдавших Вескеров, так как из-за волнения, заставившего их раскрыть рот, они сейчас изо всех сил вытягивали шею, и ряды открытых челюстей отражали агонию распятого священника.

К счастью тот потерял сознание, когда был забит последний гвоздь. Кровь сочилась из свежих ран, смешиваясь с дождем, стекала розовыми каплями с ног, по мере того, как жизнь покидала его. В это время, всхлипывая и пытаясь разорвать собственные путы, Гарт, онемевший от ударов по голове, потерял сознание.

Он очнулся внутри своего склада. Вокруг было темно. Кто-то резал туго свитые веревки, которыми он был связан. Снаружи все еще капал и брызгал дождь.

— Итин, — позвал он. Это не мог быть никто другой.

— Да, — прошептал позади нечеловеческий голос. — Остальные беседуют в церкви. Лин умер после того, как ты ударил его по голове, а Инон очень болен. Некоторые говорят, что тебя также следует распять, и я думаю, что так оно и будет. Или тебя забросают камнями. Они нашли в Библии…

— Я знаю, — сказал Гарт с крайней усталостью в голосе. — Око за око. Ты найдешь там много такого, если начнешь искать. Это великолепная книга.

У него сильно болела Голова.

— Ты должен бежать, ты можешь незаметно пробраться на корабль. Хватит убийств, — в голосе Итина также чувствовалась усталость.

Гарт попробовал подняться на ноги. Он прижался головой к неотесанному дереву стены и сидел так, пока не прекратилась тошнота.

— Он умер, — сказал Гарт тоном утверждения, а не вопроса.

— Да, не так давно. Иначе я бы не смог уйти, чтобы повидать тебя.

— И, разумеется, погребен, иначе они бы и не подумали сделать то же самое со мной.

— И погребен! — в голосе инопланетянина чувствовалось нечто похожее на душевное волнение — подражание мертвому священнику. — Он погребен и вознесется на небеса. Так написано и так будет. Отец Марк будет счастлив, что так вышло, — в конце его речи послышался звук, похожий на человеческий всхлип.

Превозмогая боль, Гарт пробирался к двери, опираясь о стену, чтобы не упасть.