Чужими руками

ГЛАВА 7 ДЕЛО ДЛЯ СЕРОГО ЛИСА

В это время года на искусственной планете Аламагордо не бывает дождей. Зато нередки пыльные бури, уносящие драгоценную почву со склонов гор. В глубоких долинах и на побережье океана пыльные бури только пачкают фасады домов и наводят тоску на залетных туристов. Страшное бедствие повторяется снова и снова, и к нему успели привыкнуть. Вся планета построена из рук вон. Когда-то пресса во всех деталях освещала судебный процесс над ворами-проектировщиками. Затем появились новые сенсации, и дело благополучно спустили на тормозах. Уж больно крупные фигуры оказались в нем замешаны.

По большому счету, Аламагордо — планета чиновников, хотя здесь и есть несколько шумно разрекламированных курортов. Шумихи в Сети намного больше, чем реальных красот и вершин сервиса.

Правительственный комплекс Лиги Миров занимает целый остров — лучший на планете. Это первый пункт всех экскурсий по Аламагордо. Как говорят туристские проспекты, здесь круглый год царит весна. По правде сказать, очень жаркая весна. Жители холодных планет чахнут и стараются не вылезать из кондиционированных помещений, а для жителей планет-печек здесь все равно морозно: они непрерывно кашляют, чихают и шмыгают носом, если он у них есть. Впрочем, всем не угодишь. Наверное, такой и должна быть столица галактики: нечто среднеарифметическое, равно не устраивающее всех.

Из окон кабинета был виден океан — с игрушечными волнами изумрудно-синего цвета, с надувными белыми клипперами, похожими на айсберг, и оранжевыми пятнышками катамаранов, стремительно несущихся по пенистым гребням. Гигантские псевдоальбатросы флегматично планировали над суденышками, раскинув желтые полотнища перепончатых крыльев.

С семьдесят седьмого этажа видно далеко; мир выглядел маленьким, этаким домашним и совсем не опасным. Поэтому хозяин кабинета и не любил смотреть наружу — обычно на окнах были опущены жалюзи.

Интерьер кабинета казался вполне современным и неуютным. Мебель была выполнена в стиле «реактивная струя», так что сидеть на стульях казалось боязно, а облокачиваться на стол — и подавно. Этакие повисшие в воздухе брызги раскаленного металла и невесомая огненная пена — там, куда следует прислонить спину, положить локти или опустить седалище. Находясь в таком кабинете подчиненные ни на миг не забудут о шаткости своего положения и о том, что кругом враги, в любой момент готовые нанести удар.

Хозяина кабинета не сразу и заметишь среди всех этих изысков: сухонький, желтокожий старикан с водянистыми глазами. Но, говорят, от одного его взгляда подчиненные умирали прямо на докладе.

Старикан, геморройно поджавшись и уперевшись в пол носками мягких туфель, скрючился на «облачке», которое играло роль рабочего кресла. Он вертел в руках маленький фарфоровый глобус в платиновой оправе — глобус планеты Бочаста-Роки-Шиа.

Старик Киндергласс по-прежнему возглавлял Службу расследований Здравдепа Лиги Миров. Длинный титул и еще более длинные руки — протянувшиеся от края до края галактики, но хватающие порой один лишь воздух…

Киндергласс послал экстренный вызов и теперь ждал своего любимца — специального агента по кличке Серый Лис. По документам его звали Кнутсен. Просто «Кнутсен» — без имени и отчества. И без даты и места рождения. Ни один компьютер Лиги не знал о прошлом спецагента. Киндергласс лично проследил за тем, чтобы любые сведения о Сером Лисе были стерты из Сетевой памяти.

Кнутсен и впрямь был похож на тщательно причесанного, вставшего на задние лапы серого лиса. Сытого, ухоженного, но всегда готового поохотиться — для поддержания формы, из спортивного интереса, борясь со скукой.

Кнутсен возник в кабинете как и подобает спецагенту. Секунду назад его не было, и вот он уже стоит за спиной, опираясь руками на прозрачную спинку кресла— «облачного» кресла старика Киндергласса.

Каждую их встречу лейб-адмирал пытался толком рассмотреть своего лучшего агента и всякий раз обнаруживал, что взгляд соскальзывает с Серого Лиса, как вода со шматка сала. И не скажешь, что Кнутсен неприметен — он вполне обычен: чуть выше среднего роста, малость сутулящийся мужчина лет сорока на вид, отнюдь не атлетического телосложения. Тусклые волосы, гладкая сероватая кожа, небольшие водянистые глаза, тонкие руки с сильными пальцами… Вот, пожалуй, и все, что следовало отразить в его досье.

— Что стряслось, шеф? К чему такая срочность?

Престарелый начальник никогда не пытался водить Серого Лиса за нос — его не перехитришь при всем желании:

— Ты уже читал в Сети, что эпидемологи наконец-то выявили вирус изменки и теперь обсасывают его так и эдак. Всплыла красивая версия: дескать, триста сорок два года назад при транспортировке археологических артефактов заболел экипаж и пассажиры трансгала. Корабельные врачи выявили похожий вирус. Командир успел передать сообщение на Стратор, прежде чем трансгал резко отклонился от курса и врезался в астероид… Сто пятнадцать тонн всевозможной рухляди были добыты при раскопках на Бочасте-Роки-Шиа.

— Ты хочешь отправить меня туда? — протянул Кнутсен. Он вдруг обнаружился на коротком сине-красном диванчике, стоящем у противоположной стены кабинета. — На кой ляд? Вирус найден, просвечен — милое дело. Теперь синтезните вакцину — и дело с концом.

— Казус в том, что это никакой не вирус. Такая версия впервые проскочила в «Си-Эн-Эн» — и пусть себе гуляет по Галактике. Народ легко в нее поверил. От репортеришек порой бывает прок… На самом деле метаморфозы — это последствия контакта людей с удивительным существом, названным в честь его первооткрывателя Моргенахтом. Прикасаясь к нашему миру, Моргенахт его изменяет. То немногое, что нам удается зафиксировать, — проекция Моргенахтова тела на паш трехмерный мир. Потому что существо многомерно. Как бы это поточнее?.. Мы видим только отпечатки лап зверя, а сам он — очень далеко. Зверя надо изловить и… — он не договорил.

— Доставить в этот кабинет, — усмехнулся Кнутсен. — Кому не хочется заиметь подобное оружие?..

— Много болтаешь, — беззлобно рыкнул Киндергласс.

Кнутсен сменил тон:

— Не обижайся, шеф. Я тебя прекрасно понимаю. Сиди я твоем кресле, отдал бы точно такой же приказ.

— Хватит трепаться, — почти ласково сказал лейб-адмирал. — Прежде чем примешь решение, хочу, чтобы ты понял…

— А разве это не приказ? — перебил его удивленный Кнутсен.

— Нет, — буркнул Киндергласс, словно его поймали на стыдном детском грешке. А причина в том, что Серый Лис был ему ну почти как сын. — Моргенахт никогда не сидит на одном месте… И еще — зверь умеет кусаться.

— Эка невидаль, — легкомысленно отмахнулся спецагент. — Все звери кусачи по определению.

— Он делает это, мгновенно пронизывая пространство и время.

— Он может укусить меня здесь и вчера? — посерьезнев, осведомился спецагент.

— Здесь и сейчас. В прошлое ему не попасть.

— Уже легче… Как он выглядит? Что из себя представляет?

— Понятия не имею, — честно признался хозяин кабинета. — Аналитики дадут тебе на выбор несколько версий. Выберешь, какая приглянется.

Затем они составили список необходимого оружия и спецсредств, обсудили технические детали. Спецагент получил пароли; от бочайских явок он категорически отказался: сколько уж раз напарывался на двойных агентов.

— Предлагаю назвать операцию «Ловля блох»,-под конец разговора сказал Кнутсен.

— Почему блох?

— Зверь непременно блохаст.

Кнутсен скакал по гиперпространству на «Цикаде» — бывшем корвете «Драчливом». Переоборудованный для нужд разведки корвет военно-космических сил изрядно потерял в вооружении, но ощутимо прибавил в скорости. Теперь это был один из самых быстрых гиперпрыгунов галактики. И все равно Серый Лис физически ощущал, как утекает меж тонких пальцев драгоценное время.

Он предлагал Киндерглассу воспользоваться нуль-порталом — в столице Бочаста-Шиа-Роки на главпочтамте имеются ворота, установленные Департаментом транспорта и связи Лиги Миров. Однако упрямый старик уперся рогом: дескать, любой сапиенс, выходящий из портала, немедленно попадет под пристальное наблюдение тамошних спецслужб, а вырваться из-под колпака на Бочасте невероятно трудно. В ее жителях вроде бы нет ничего особенного, но, чтобы научиться походить на них, над® прожить на планете лет пять. Пришлось согласиться. С начальством спорить глупо — ему либо поддакивают, либо устраняют. Подобных планов Кнутсен не вынашивал: вряд ли Киндерглассу найдется достойная замена.

Угробленное на дорогу время спецагент считал вычеркнутым из жизни, хоть Кнутсен и потратил его на тщательное изучение истории этой самой Бочасты, а также физики многомерного пространства. Голова его, битком набитая именами, названиями, датами и формулами, к концу перелета распухла и болела. Недаром Серый Лис еще с курсантских времен ненавидел уплотненную запись информации.

Командир «Цикады» первые дни пытался сблизиться с засекреченным пассажиром, но тот упорно держал дистанцию. У Кнутсена не бывает ни друзей, ни приятелей — лишь попутчики и сотрудники. Сердце должно быть надежно защищено броней — иначе ты слишком уязвим. Звездолетчик обиделся, хоть и старался не подать вида, и общался с Серым Лисом сугубо официальным тоном. Спецагент был только рад.

За время полета изменкой заболели два младших чина. Согласно морской традиции, их следовало выбросить за борт, но Кнутсен запретил. Он-то знал, что никакой эпидемии нет, и был уверен, что сам скоро найдет противоядие. Больных поместили в изолятор, а командир заявил:

— Теперь вся ответственность лежит на вас. Если мои люди слягут, я подам на вас рапорт.

— Так вы боитесь за экипаж или за себя? — доброжелательным тоном осведомился спецагент. Звездолетчик сказал глухо:

— Заражусь — пущу себе пулю в лоб. — И, сверкнув глазами, одними губами произнес: — Но сначала разберусь с тобой.

— Вот и славно, — приветливо улыбнулся Кнутсен. Этот разговор нравился ему все больше. — Теперь я могу вернуться в каюту?

Командир гиперпрыгуна отвернулся.

«Цикада» вышла из гиперпространства в миллионе километров от Бочасты-Роки-Шиа. Серый Лис посмотрел на планету в телескоп. Она ничуть не походила на чудесный фарфоровый глобус Киндергласса — желто-бурая, с редкими зелеными проплешинами и тонкой вязью облаков. Даже узкие извилистые океаны — и те были тускло-ржавого цвета. Кнутсен знал: это от обилия странного местного планктона, которым на Бочасте кормили домашний скот. В голодные годь; сушеным крилем питалась беднота.

— Сердце радуется, когда подумаю, где тебе предстоит подыхать, — стоя у него за спиной, злорадствовал командир.

— Спасибо на добром слове, — с обычной мягкостью в голосе произнес спецагент. — Скажите: долго нам тащиться? Дохлая черепаха — и та ползет быстрее.

— Корабль идет точно по графику! — буркнул звездолетчик. — И по легенде: каботажник плетется в порт.

— Так почему бы не наскипидарить ему под хвостом? — улыбнулся Серый Лис.

Командир «Цикады» угрюмо молчал.

— Не слышу ответа, лейб-триранг?! — В голосе спецагента вдруг зазвучали стальные нотки — впервые за весь полет. Он умел голосом наводить ужас на людей — и без всякого гипноза.

— Слушаюсь! — вытянулся командир гиперпрыгуна. — У нас кончается воздух. — И, щелкнув каблуками, унесся в командную рубку. Лейб-триранг слишком хорошо знал, что со смертью не шутят.

Над Бочастой-Роки-Шиа испокон веку вращался один-единственный боевой карантинный спутник типа «Запор», хотя долгие годы все считали его спутником правительственной связи. Он и выглядел соответственно. Плюс несколько микроскопических спутников-шпионов — это уж как водится. Никто даже не пытался определить, кому они принадлежат — галактика усеяна мириадами электронных глаз и ушей.

Карантинный спутник запросил «Цикаду» о наличии на борту инфицированных. Спецагент приказал лейб-трирангу:

— Скажите, что все здоровы. Мне некогда вошкать-ся с Карантином. Сдадите их на обратном пути. Командир гиперпрыгуна так и доложил на «Запор».

— Требую застопорить ход и принять на борт карантинную команду для проверки экипажа, — объявил дежурный офицер спутника.

— Левая рука не ведает, что делает правая…— пробормотал командир «Цикады».

— Зато утечек не бывает.

На самом деле Кнутсена ничуть не радовала перспектива встречи с головорезами из карантинной команды. Можно напороться на безмозглых вояк, которые сначала палят и только потом разбираются.

— Вызовите командира «Запора», — распорядился он. — Назовете пароль.

Лейб-триранг поморщился:

— Может, вы сами?

— Мне незачем светиться, — миролюбиво произнес спецагент. — Иначе придется за собой подчищать. Ты же хочешь уйти на базу живой и здоровый… Пароль такой: «Везу вакцину с Аламагордо. Может протухнуть». Он должен назвать отзыв: «Тогда поспеши». Вы скажете ему: «Пусть меня проверят в порту». И он отзовет псов.

— А если нет?

— У «Запора» сменится командир.

Гиперпрыгун медленно приближался к планете. Желто-бурая чаша Бочасты-Роки-Шиа вырастала на глазах, постепенно превращаясь в гигантский, по краю обрезанный черной тенью шар. Повисев пять минут в зоне ожидания, «Цикада» получила «добро» и начала спуск.

Космопорт здешней столицы, называемой не иначе как Сияющий-В-Кущах, имел столь же звучное и не связанное с реальностью название: Гавань Полного Блаженства. Давненько Кнутсен не бывал в столь захудалых портах. Ангары ржавые, посадочное поле облицовано бракованными керамлитовыми плитами, в щелях растет жухлая трава. Силовые подъемники отсутствуют, киберкраны скрипят и раскачиваются на ветру, грузчики-андроиды ленивы и постоянно ломаются…

Спецагент спустился по ажурной лесенке на землю, где его дожидались местный таможенник в засаленном мундире и капрал-карантинщик в мятом полосатом комбинезоне с распылителем антисептика за плечами. Если У таможенника свинячьи глазки маслянисто поблескивали в ожидании интересного дельца, то у карантин-Щика глаза были пусты — все чувства выжгла скука.

— День добрый, сэр, — таможенник приподнял край обвислой фуражки, как будто это шляпа. У фуражки была кокарда, похожая на разинутый рот в обрамлении дубовых листьев. — С чем пожаловали в наши края?

— Я — учетчик из Аналитического управления Здравдепа, должен объехать всю планету.

— На кой черт? — искренне удивился таможенник.

— Нужно собрать статистику. На Аламагордо хотят понять закономерности распределения больных из-менкой по стратам. Учесть надо все: пол, возраст, сексуальную ориентацию, уровень доходов и так далее.

— Хорошее дело…— протянул таможенник. По озадаченному лицу было видно: не понял и половины сказанного.

На запястье карантинщика пискнул экспресс-анализатор.

— Биоблокада имеется, следов вируса нет, — сообщил капрал равнодушно. — Ну, я пошел…— Развернулся и пошагал к приземистому зданию космовокзала, раскачиваясь на ходу. Оранжевый ранец распылителя елозил на широкой спине.

Лицо таможенника засияло — свалил нежеланный свидетель.

— Теперь давайте со мной разбираться, мистер учетчик, — деловито произнес он. — Что будете заявлять в декларации? С Аламагордо всегда кучу барахла тащат…

Недолго думая, Кнутсен полез в нагрудный карман, где покоилась заранее отложенная пачка галактических кредитов.

— Все документы уже готовы? — взвешивая на ладони деньги, он подмигнул таможеннику.

От нетерпения тот даже легонечко заплясал, но Серый Лис не спешил отдавать пачку.

— Я — чист как стеклышко, — сказал спецагент. — Если ко мне сунется хоть один ваш коллега, я гарантирую вам досрочный выход на пенсию.

— Все будет в ажуре! — с искусственной бодростью воскликнул таможенник. — Клянусь мамой! — Он потряс ворохом розовых бумажек, которые были сплошь испятнаны ярко-фиолетовыми печатями.

«Ну, маму-то свою ты уже давно продал с потрохами», — подумал Кнутсен.