Глава 17

Ровно рокоча мотором, машина медленно шла по узкой лесной дороге. От речки наползал туман. Его белесые клочья стлались по земле, словно призраки мелькали в кустах. Лучи света от автомобильных фар золотили эти туманные потоки, скользили по деревьям и кустам. Сидя рядом с шофером, Николай боролся со сном.

Внезапно в полосе света мелькнула чья-то темная фигура, стоящая сбоку дороги.

— Стоп! — крикнул Белявин и, рывком распахнув дверцу кабины, на ходу выпрыгнул из машины.

Сила инерции толкнула его вперед, но он сумел удержаться на ногах. Рванув застежку кобура, он выхватил пистолет и бросился к стоящему возле куста человеку.

— Стой! Ни с места! — крикнул Белявин.

— А я и так стою! — спокойно ответил хрипловатый старческий голос.

Сзади подоспели старшина и два автоматчика. Николай включил карманный фонарик. Перед ним стоял высокий худощавый старик с ружьем за плечами. Длинное морщинистое лицо его было спокойным, чуть-чуть насмешливым, глаза щурились от яркого света.

— Кто такой? — нервно выкрикнул Белявин, не опуская пистолета.

— Вот это да! — вдруг рассмеялся старик. — Хозяина спрашивают, кто он такой… Лесник я здешний, товарищ военный…

— Документы!

— Чего? — удивился старик.

— Предъявите документы…

— Да на какой шут я буду с собой документы носить? Меня и без документов здесь всякий знает. Потапов моя фамилия… Александр Потапов… — Лесник поправил ремень ружья и нахмурился.

— А пушку свою убери, товарищ военный! Мы не из пугливых…

Белявин нехотя вложил пистолет в кобуру.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Ничего не делаю. В Каширскую иду по своим надобностям, в лесничество. А вот вы чего по ночам носитесь и людей пугаете?

«Неужели ошибка?» — подумал Николай, но тут же отбросил это сомнение. — Надо задержать! Что-то не ко времени он собрался в станицу…

— Садитесь в машину! — сухо приказал: он. — Мы довезем вас до Каширской…

— Это можно! — охотно согласился старик. — Оно, конечно, приятнее на машине, чем на своих двоих… Особенно с вооруженной охраной. Этак ни один заяц меня не обидит — вон сколько защитников.

Неторопливой походкой старик подошел к машине и ловким, быстрым движением влез в кузов.

— Присматривай за ним, старшина! — шепотом распорядился Белявин и сел на свое место в кабину.

Машина снова, подскакивая на ухабах, помчалась вперед.

Уверенность и насмешливый тон старика несколько озадачили Белявина, и он невольно опять усомнился: «Не промах ли?»

Но тут же он восстановил в памяти картину ночных поисков, тревожные минуты, проведенные на скалистой горе, и вновь обрел уверенность в правильности своего поведения. «Почему именно теперь, именно в этом месте оказался этот странный дед? Почему он сразу бросился в кусты? Да и документов при нем нет никаких. Тщательно надо проверить».

Николай опустил веки, будто дремлет, а сам украдкой поглядывал за стариком. Тот, разговаривая со старшиной, иногда бросал в сторону лейтенанта недовольно-сердитые взгляды, а временами рассматривал внутренность машины. Белявину показалось, что старик что-то ищет глазами.

«Не подозревает ли он, что мы везем рацию? — подумал Николай. — Да, странно…»

Белявин твердо решил: задержать старика, доложить обо всем майору…

Сонный милиционер, дежуривший в районном отделении милиции, удивленно и растерянно уставился на Белявина и автоматчиков. Впрочем, он охотно согласился вызвать капитана Зайченко и сейчас же послал за ним.

В дежурной комнате было душно, пахло застоявшимся табачным дымом и ваксой. Милиционер присел на скамейку рядом с Потаповым и закурил. Потом он вступил в разговор со стариком и стал расспрашивать о какой-то Дусе, с которой он вместе учился в школе. Из разговора Белявин понял, что речь идет о дочери старика.

Белявин удивленно смотрел на мирно беседующих, ожидая телефонного звонка от майора. Оказалось, что майор отсутствует.

Чтобы не терять напрасно времени, лейтенант задумал произвести обыск в доме старика.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел капитан Зайченко.

— Здорово, лейтенант! — пробасил он. — Ну, что еще у тебя случилось? Опять привидения…

— Не привидения, а я, товарищ капитан! — откликнулся лесник. — Шагаю это я по дороге на Каширскую. Возле Заречных хуторов нагоняет меня машина. Ну я посторонился. Вдруг этот товарищ военный выскакивает из кабины, сует мне под нос свою пушку, сажает в машину и тащит сюда…

— В чем дело, лейтенант? — сердито спросил Зайченко.

— Выйдем на минутку, товарищ капитан! — предложил Белявин.

Они вышли на крыльцо. Ранний рассвет уже разгонял ночные тени, на востоке проступила розовая полоска зари.

— Вы знаете этого старика, товарищ капитан? — спросил Белявин.

Зайченко недовольно покосился на Николая.

— Потапова у нас в районе знает любой, сдерживая гнев, ответил он. — Местный уроженец, бывший красный партизан. Сын у него — инженер, коммунист, дочь — студентка, комсомолка. На кой черт вам потребовалось задержать старика? Учтите, о вашем глупом поступке я доложу начальству.

— Прошу прощения, товарищ капитан! — возразил Белявин. — Дело в том, что я сегодня обнаружил в горах рацию, а неподалеку от нее заметил этого старика…

— Рацию!? — удивился Зайченко. — Какую рацию? Где она?

— В машине. Рация, взрывчатка и бактериологические ампулы…

— Постой, постой, лейтенант! — уже спокойнее проговорил Зайченко. — Давай по порядку…

Выслушав рассказ Белявина, капитан задумчиво почесал свою круглую, коротко остриженную голову.

— Да-а! — протянул он. — Но старик здесь ни при чем — в этом я твердо уверен. Старик душой и сердцем наш, советский… Извиниться перед ним тебе придется, лейтенант…

— Ну, это еще посмотрим! — возразил Белявин.

Зайченко удивленно и сердито посмотрел на лейтенанта:

— Опоздаешь смотреть-то, лейтенант. Лучше поскорей отпусти лесника, а не то опозоришься.

— Я хотел просить вас произвести в его доме обыск…

— Вот как?! Этого не будет! — отрезал капитан.

— Почему? Надо проверить, — настаивал лейтенант.

— Потому что он давно проверен, наш советский старик, преданный душой и телом.

— Ну, ладно, — нехотя согласился Белявин. — Если что окажется не так, то вы будете отвечать. Я доложу обо всем майору.

— Докладывай, лейтенант, докладывай, за старика я в ответе, но тебе все же придется перед ним извиниться.

— Хорошо, извинюсь, но имейте в виду…

Они вернулись в дежурку.

Старик спокойно выслушал извинения лейтенанта.

— Добре, сынок! — сказал он. — На всякую старуху бывает поруха… Думаю, что не с озорства ты меня арестовать решил. — В светлых, выцветших глазах Потапова мелькнул насмешливый огонек. — А кому деньги платить, сынок?

— Какие деньги? — удивился Белявин.

— А за транспорт. Я же вроде как на такси прикатил. Много платить не могу, а трешку сумею тебе выделить за беспокойство…

Лесник захохотал.

«Ну, и вредный старикан, — подумал Белявин. — Ещё и издевается».

Загрузка...