Чужой след

Глава 5

Вечером, когда Николай вошел в кабинет Величко, майор просматривал какую-то телеграмму.

— А, добрый вечер, Николай Борисович! — весело приветствовал майор Белявина. — Садитесь! Ну, с экспедицией профессора Качемасова все в порядке — действительно есть такая экспедиция и действительно профессор в Ленинграде… — Майор, стал серьезным. — А вот в Каширской не все в порядке…

— Что там произошло, товарищ майор? — спросил Николай.

— Десять минут назад снова говорила та же неизвестная радиостанция. И опять какой-то набор цифр, не поддающийся расшифровке… А главное — радиостанция-то, оказывается, кочующая. Ее пеленгуют в разных районах, но все около Каширской.

Майор внимательно посмотрел на Белявина. Лицо его стало хмурым и озабоченным.

— Чем больше я думаю над этим делом, тем больше оно мне не нравится, — проговорил он и прошелся по кабинету, — Сдается мне, дорогой Николай Борисович, что враги знают об испытаниях изобретения Ушакова и охотятся за этим самым изобретением.

— Что!? — удивился Белявин. — Почему вы так думаете, Федор Иванович? Разве есть еще какие-нибудь данные?

— Данные? — переспросил майор и задумчиво взглянул на Белявина. — Данных, пожалуй, нет… Есть только предположения… Впрочем, если хочешь знать, кое-какие предположения можно отнести и к данным.

Майор сел за стол и, глядя на Николая немного рассеянным взглядом, стал перечислять:

— За границей, конечно, прочли статью в журнале «Рыбоводство и рыболовство»… Прочли и сразу же заинтересовались изобретением Ушакова. Конечно, иностранных разведчиков привлекло не мирное значение открытия Ушакова, а возможность использования этого изобретения в военных целях… Они могли как-то установить, что изобретение Ушакова «испытывается на Каширском полигоне…

— Но ведь все это только ваши предположения, Федор Иванович! — возразил Белявин. — Они же пока ничем не подтверждаются…

— Подожди! — Майор мягко ударил ладонью по столу. — Есть и подтверждения! Первое — неизвестная радиостанция стала особенно часто проявлять себя именно в последнее время, когда начались испытания на полигоне… Второе — полет неизвестного самолета приурочен тоже к этому времени… Враги пошли на риск ради какого-то большого дела. А большое дело в районе Каширской сейчас только одно — испытание изобретения Ушакова. — Взгляд майора снова стал острыми внимательным. — Так вот, Николай Борисович, мы должны все силы приложить к тому, чтобы ценное изобретение не попало в хищные лапы поджигателей войны. Придется тебе пожить у артиллеристов, принять все меры к охране изобретения. Заодно, вместе с военными радистами, постарайся раскрыть эту таинственную радиостанцию…

Майор вышел из-за стола, сел в кресло против Белявина и задушевно, дружески сказал:

— Потом, я хочу спросить твоего совета, Николай Борисович!

— Пожалуйста, Федор Иванович!

— Понимаешь, с экспедицией все в порядке… Официально, так сказать. А неофициально — мне кажется, что эта экспедиция может стать удобным пристанищем для невыловленных парашютистов, если они, конечно, существуют. Это, так сказать, удобный канал для просачивания шпиона в нашу советскую жизнь. Поступить на работу куда-нибудь на предприятие с липовыми документами трудно — нужно прописываться в милиции, становиться на военный учет… Другое дело — экспедиция, которая работает в горах и набирает временных рабочих. А я узнал, что экспедиция профессора Качемасова будет набирать для производства раскопок рабочих… Понимаешь ты меня?

— Понимаю, Федор Иванович.

— Я считаю, что в экспедиции профессора Качемасова нам нужно иметь своего человека — бдительного, хорошо знающего местные условия и археологию… Главное — археологию… Вот я хотел тебя спросить — не знаешь ли ты такого человека?

Федор Иванович внимательно смотрел на Николая, ожидая ответа.

— Право, не знаю, Федор Иванович! — пожал плечами Белявин. — Может быть, переговорить с Демидовым?

Величко недовольно нахмурился.

— Демидова мы не знаем и не имеем права давать ему какие-либо задания. Я предлагаю другое… Расскажи Наде о том, что в районе Каширской высажены парашютисты. И проси ее от себя — пусть присматривается к окружающим…

— Надю! — удивился Николай.

— Да, Надю! Она — женщина, по-моему, серьезная, наблюдательная… Комсомолка, археолог, работник местного музея…

— Не знаю, право, справится ли она, — пожал плечами Белявин.

— Ты будешь рядом с ней…

Николай молчал. Майор встал с кресла и прошелся по комнате.

— Наша работа, Николай Борисович, очень трудная и очень ответственная. Одни мы, без связи с народом, без поддержки народа, будем слепыми и беспомощными. В наше время не встретишь ветхозаветного шпиона в широкополой шляпе, подглядывающего из-за угла или крадущегося в потемках. Теперь каждый настоящий шпион в совершенстве обладает, так сказать, мимикрией. Его годами учат быть не тем, кто он есть, а тем, кем он должен выглядеть. Его учат и по одежде, и по разговору, и по образу жизни быть во всем похожим на рядового советского человека. А вдобавок вооружают подлостью, коварством, злобою…

— Я понимаю все это, Федор Иванович, — проговорил Белявин. — Я только не знаю, справится ли Надя…

— Справится! — уверенно кивнул головой майор. — Значит, не возражаешь?

— Не возражаю! — твердо ответил Николай.

— Ну, вот и отлично! — улыбнулся майор.