Цифровой журнал «Компьютерра» № 13

Василий Щепетнёв: Спецназ Леонардо в бою

В школе я учил историю просто, в институте — медицинском! — историю партии. И в школе и в институте нам вдалбливали: индивидуальный террор бесполезен, индивидуальным террором ничего путного достичь невозможно, другое дело революция. Но что такое революция? Террор массовый, или, как говорил Ильич, массовидный. И действительно, народовольцы казнили чиновников в индивидуальном порядке, революция поставила казни на поток. А гражданская война… Белые придут — вешают, красные придут — опять вешают. «Повесить сто или тысячу чиновников и богачей, кулаков, попов, помещиков» — учил вождь мирового пролетариата, суля за каждого повешенного сто тысяч рублей. Это вам не кошелек, не побрякушки, которые Раскольников добыл у зарубленной им старухи-процентщицы. Правда, рубли были уже не те, но все же: повесить («непременно повесить!») десять человек — и ты миллионер («Как стать миллионером? Спроси меня!»).

Однако настойчивые утверждения правительственных историков о бесполезности индивидуального террора меня насторожили. Братец Кролик уверял Братца Лиса, что быть поджаренным на костре не боится, костер — пустое, единственное, о чем он молит: не бросай меня в терновый куст. Может и тут братцы кролики, уверяющие, что индивидуальный террор — ерунда, делают это в надежде, что их тоже бросят в терновый куст? Затраты на охрану господина президента (Гения Карпат, Несравненного Вождя и Грандиозного Отца, Путеводной Звезды XXI века, Непобедимого Полководца, Сошедшего С Небес и т. п.) в бюджете многих стран занимают особое положение: дадут столько, сколько потребуется. Зря деньги на ветер бросают? Никоим образом! Если бы у эрцгерцога Франца Фердинанда была охрана получше, пусть и трижды дорогая, в конечном счёте выгода от её наличия оправдала бы затраты спецслужб всех государств на много веков вперед.

Считается (неважно, истина это или заблуждение), что именно ядерное оружие предотвращает третью мировую войну. Равновесие страха, неминуемый ответный удар удерживают потенциального агрессора от опрометчивых шагов. Немного повоевать с третьестепенными странами — это пусть, это можно, особенно, если предварительно согласовать действия, но воевать со странами равными — ни-ни.

Ядерное оружие — это и очень дорого, и последствия слишком уж глобальные (хотя мы выяснили, что глобальные последствия для диктатора ничто, но вдруг…), и второстепенные, а пуще третьестепенные страны остаются беззащитными, хочешь на части рви, хочешь, бросай на города тучи крылатых ракет.

Но вдруг эти третьестепенные страны решат, что нужно строить новую систему безопасности, более дешёвую и более доступную? Какую? Основанную на индивидуальном терроре! В случае агрессии ответный удар наносится не по стране в целом, не по небоскребам, что небоскребы, в небоскребах гибнут обыкновенные клерки, ничего не решающие и никому не нужные («бабы новых народят»). Ответный удар наносится по верхушке правительства, в соответствии со строками Пушкина: «Твою погибель, смерть детей с жестокой радостью предвижу».

Трудно добраться до Гитлера? Это кому как. На кадрах кинохроники видно, как рейхсканцлер то на трибуне стоит, то вовсе едет в открытом автомобиле. Какой простор для Пуленепробиваемого Монаха, Снайпер (с большой буквы), Подрывника (с исправно действующей дистанционной бомбой), да мало ли суперменов на Земле. И нужен ли непременно супермен? Младший лейтенант-геодезист на денек заскакивает в Москву и запросто расстреливает Леонида Ильича, счастье, что он перепутал машины (и Брежнева с Береговым). Другой, скажем так, чудак, пробирается в спальню английской королевы. Убивают Улофа Пальме и Ицхака Рабина. И кто? Дилетанты, люди с улицы, одиночки — если верить объявленным результатам расследования. А уж на что тогда способны обученные, тренированные и соответственно экипированные группы профессионалов, подумать страшно. Потому товарищ Сталин на сообщение Трумэна о том, что Северо-Американские Соединенные Штаты заполучили ядерное оружие, отреагировал спокойно. Формула «Нет человека — нет проблемы» отлично работает и на международном уровне. Как знать, вдруг Зловещий Рок Семейства Кеннеди имеет фамилию, имя и отчество?

Соблазнительная идея для бедных стран: нет необходимости иметь дорогостоящий флот, надводный и подводный, набитый ядерными ракетами, если в распоряжении есть сотня-другая отчаянных парней и девушек. А в какой стране не наберется сотня отчаянных? И чем беднее страна, тем больше отчаянности. Спецназ имени Леонардо да Винчи настигнет и покарает нечестивца на земле, воде и в воздухе.

Понятно, где меч, там и щит. Отчаянных следует направить — на кого? Да на народишко, пусть взрывают торговые центры, школы, театры или военные базы, баб-то достаточно. Но трудно закрыться со всех сторон раз и навсегда. Нужно ж дышать, питаться и кое-что ещё делать. Дадут чай, а вдруг в нем полоний? Проверять еду на радиоактивность? Так ведь проверяющий и подсыплет. Проверять проверяющего? Чем больше звеньев в цепи, тем больше вероятность, что одно из звеньев будет подменено. И даже не одно, почему одно. Надеяться на армию? Анвар Садат погиб на параде. На телохранителей? Индиру Ганди погубили телохранители.

Резко ограничить круг приближённых, выбрать вернейших из верных? И оказаться один на один — с кем? С преданным соратником или с расчётливым убийцей? Или преданный соратник и окажется расчетливым убийцей, когда получит приказ на ликвидацию? Пища для заговорщиков-теоретиков: спроста ли написано следующее стихотворение (автор — Юрий Коваль):

Вглядитесь в замечательную картину Александра Герасимова «Сталин и Ворошилов в Кремле». Двое на весь Кремль, двое — и больше никого. Вокруг них на расстоянии прицельного выстрела ни души. Сталин сосредоточен и напряжен, руки в карманах. Просто в карманах — или сжимают револьверы? А у Ворошилова руки на виду, и всего оружия — маршальские звезды. Так положено. Смотрят куда-то, а краешком глаз — друг на друга.

«Ты не смерть ли моя, ты не съешь ли меня?»

(Стучат в дверь. Срочно делаю перерыв)

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Свобода и буржуазия Ваннах Михаил

Среднерусский (cредне — это и географическое, и матстатистическое понятие в данном случае…) буржуа — обычно существо довольно малосимпатичное. Отбыв тот или иной срок в комсомоле (старшее поколение) или мелких мытарях (генерация более молодая); избежав отбытия срока той или иной длины по обвинению в той или иной форме коррупции, наш купчина становится владельцем рынка, «бизнес-центра» или сети магазинов. Порой даже фрондёрствует, проходя в местную легислатуру по списку партии той или иной оппозиционности, напрягая при этом отношения с провинциальным чиновничеством. Но, поскольку оппозиционность его — именно лёгкая фронда, при голосованиях по сколько-нибудь важным для чиновного люда вопросам буржуа наш ведёт себя так, как скажут, в результате удостаиваясь пламенного презрения от оппозиционного электората (подогретого к тому же, как керосин в ракетном движке, завистью к дорогим авто и квартирам наших персонажей). В результате они, со всей своей прагматичностью, оказываются в положении двух ковбоев, которые последовательно в обмен за Eagle, золотой червонец, ели известный продукт, и, как выяснилось, совсем задаром. Нет, возможно, встречаются у нас буржуа и совсем иные, наделённые моральными достоинствами и занятые чем-то кроме мелкого гешефтсмахерства. Наверняка даже есть — просто автор не видел их. Как некогда пел Владимир Семёныч «Хороших знаю хуже я,/ У них, наверно, крылья…».

А ведь буржуа выходил на историческую арену, отнюдь не трясясь от страха. От чего происходит это слово? Буржуа, бюргер, ситуайен — в основе всех этих слов лежит бург или сити. Проще говоря — укрепленный град. Вовлечённость в капиталистический процесс появилась куда позднее, а в начале — способность отстаивать свой город от супостата. Именно это лежит в основе гражданского общества. И об этом часто забывают. Даже такой крупный учёный как Вернер Зомбарт противопоставлял достойных рыцарей и мерзких буржуев в книге «Торгаши и герои», 1916. Вот только он забывал, что когда городские ополчения сходились с рыцарскими отрядами, хреновато бывало последним. Начиная с Куртре, с De Guldensporenslag, Битвы золотых шпор, когда фламандское ополчение, цеховые мастера с подмастерьями, разгромило французских рыцарей, сняв с их тел семь сотен пар золотых шпор. Технологические преимущества арбалетов, а затем и огнестрельного оружия; синергические, обусловленные совместным действием, преимущества слаженного строя городского ополчения — всё это давало преимущества перед тренированным с детства для боя феодалом. А мотивировало горожан желание сохранить свои привилегии — как говорилось «городской воздух делает свободным», выводит из-под власти землевладельца.

И вот сейчас мы встречаемся с поведением предпринимателей, заставляющим вспомнить те времена, когда городские сословия вызревали в недрах феодальной системы. Казалось бы все мы привыкли, что бизнес трепетно норовит прижаться к государству. Просят помощи банкиры, слишком жирные, что бы заняться честным трудом. Автомобильные производители (и не только у нас, кстати) шантажируют правительства, стеная о горькой участи своих работников. В общем, всё описывает пародийный парафраз известной песни — «Не надо прогибаться под изменчивый мир,/ Достаточно прогнуться под власть…»

И вот событие, абсолютно выбивающееся из этого ряда. И повёл себя по другому, совсем в духе граждан зари Нового Времени, хайтековый гигант Google. Наплевав на требования властей Поднебесной фильтровать базар, ой, виноват, контент, он отказался цензурировать информацию для китайских пользователей. Вероятно, решение далось хозяевам мегапоисковика не слишком легко. Ведь только за прошлый год он, по различным оценкам, поимел на рынке КНР от четверти до двух третей гигабакса. Немало! Но, тем не менее, трудное решение было принято. Знаете, фламандским ткачам и кузнецам тоже, наверное, не хотелось выходить с алебардой в поле навстречу рыцарям в блестящих доспехах. Был соблазн отстегнуть увеличенные подати, выдать ученика только недавно давшего дёру из деревни, его законному хозяину. Но было и более глубокое и дальновидное, если и не понимание, то предчувствие. Того, что с сильным невозможны союзы. Отдаешь ему требуемое — и завтра он потребует ещё. И так, пока не отберет всё! Это потом Макиавелли сформулирует правило, что союзы и коалиции составляются против самого сильного игрока, и лишь в ХХ веке теория игр докажет это математически… (Местные буржуа похоже не знакомы с этой дисциплиной даже в пределах классических книг, переведённых в 1950-е Издательством иностранной литературы, по котором её штудировали поколения оборонщиков.) Но фламандские бюргеры да английские йомены это видно предчувствовали, вели себя экономически рационально в длительной перспективе. Сопротивление оказалось эффективным.

И похоже, что Google руководствуется столь же рациональными мотивами, которые могут оказаться эффективными в длительной перспективе. Не будем обольщаться — в какой-то период времени поисковик согласился с цензурой, и, похоже, дал письменные обязательства, в нарушении которых власти КНР обвиняют теперь Google. Но вот цену договорам с Поднебесной, традиционно считающей себя центром мира, и делающей только то, что ей выгодно, Google почувствовал в начале этого года, когда была предпринята серия кибератак на Gmail и некоторые другие сервисы. А ИТ-бизнес, бизнес на информации, на сообщениях — это, как долгие годы пишет «Компьютерра», и бизнес на приватности, на умении молчать. А вот этого то права и пытаются лишить его власти КНР. Сначала в отношении китайских правозащитников, до которых в сущности всем очень мало дела. Но кто знает, кто попадет дальше в сферу интересов державы, чьё положение в XXI веке может быть сопоставлено с Германией, в ХХ веке претендовавшем на мировое господство. И очень показательно, что первыми на эту угрозу прореагировали частные корпорации из ИТ-отрасли, подлинный авангард человечества. И то, что они руководствуются не абстрактными моральными соображениями, а долгосрочными ожиданиями прибыли, даёт надежду на то, что сопротивление этой угрозе будет действительно упорным!

Кстати, посмотрим на американских чиновников, разглагольствований которых о правах человека и повсеместном привнесении демократии побаиваются чиновники наши, и на кого с надеждой взирают те наши земляки, что любят «шакалить у иностранных посольств». Что же они, руководствуясь интересами свободы, поддержали перенос серверов поисковика в Гонконг, пообещали прогуляться в Конгресс и намекнуть там на целесообразность налогового вычета за эти расходы, или хотя бы награждения какой-либо грамоткой или иным блестящим предметом?

Отнюдь! Представитель Совета национальной безопасности Майк Хаммер высказал сожаление, что Google и Китай не смогли договориться. Старая добрая традиция времен Мюнхенского сговора! Знаете, если вы довольно адекватно оцениваете власти свои, наивно приписывать некие достоинства политиканам заморским…

К оглавлению

Политически корректные фильтры Юрий Ревич

Интерес публики к истории с так называемыми "фильтрами Петрика" вот уже более полугода непрерывно подогревается как одной, так и другой стороной. Идёт настоящая информационная война, реальная и даже почти демократическая по духу (если не считать, конечно, что на стороне бывшего контрабандиста, ныне академика РАЕН Виктора Ивановича Петрика, оказался аппарат ассоциированной с государством партии "Единая Россия"). Ваш покорный слуга не смог удержаться, чтобы не поучаствовать в этом деле — почему, вы узнаете далее.

Даже краткий обзор лишь основных публикаций на темы "фильтров Петрика" стоит отдельной большой статьи. Вот лишь некоторые из последних событий. Недавно из недр Комиссии по борьбе со лженаукой РАН просочилась информация, что в воде, пропущенной через фильтры Петрика, дохнут рачки-дафнии (окончательные выводы председатель комиссии Эдуард Кругляков предложил пока не делать — но они понятны: вода вредна для живых организмов). В свою очередь, действующие лица занимательной политическо-технологической авантюры, имеющей отношение к этим фильтрам (где цена вопроса исчисляется чуть ли не триллионах рублей, как утверждают некоторые источники) уже выражали недоумение по поводу мракобесов-учёных, не желающих вникнуть в суть гениальных изобретений Петрика. В Госдуме на помощь "Единой России", вынужденной отстаивать интерес своего главы, пришли депутаты из других фракций (из ЛДПР, откуда же ещё), заставив очередной раз публично разъяснять принципы работы этой комиссии её зампредседателя Михаила Садовского.

Надо сказать, что не всё так плохо, как это пытаются представить некоторые СМИ — известно, что активно продвигаемая единороссами концепция государственной программы "Чистая вода", разрекламированная в критических публикациях, все-таки сильно, как говорят разные источники, отличается от того, что предлагает на самом деле Минэкономразвития, а Минфин не даёт на инициативы единороссов денег. Те же или другие источники сплетничают, что Борис Грызлов уже начал поддаваться напору и подумывает, как выйти из этой истории, не потеряв лица (хотя последние его интервью и противоречат этим слухам), а Шойгу прилюдно открестился от инициативы, заявив, что не давал права использовать марки «МЧС» и «Шойгу» в логотипах и названиях фильтров (то же самое, впрочем, утверждает и партия "Единая Россия").

Есть и огромное количество свидетельств о том, что фильтры Петрика никогда не рекомендовались сертифицирующими органами для работы в системах водоснабжения, а лишь как фильтры доочистки уже чистой, отвечающей санитарным нормам воды (вроде тех фильтров, что особо параноидальные граждане вешают на кран в своей квартире), и в этом качестве вроде бы не вызывают особых возражений — ну, если не брать во внимание упомянутые исследования комиссии Круглякова.

Так что публикаций, критикующих петриковско-грызловские инициативы, не просто много, а очень много, и добавить к тому, что говорится в СМИ, почти нечего. И непосредственным поводом для того, чтобы автор решил присоединиться к одной из сторон, было интересное обстоятельство: и правда, со стороны развязанная академиками РАН кампания выглядит " травлей гениального изобретателя и учёного ", который посмел пойти вразрез с официальной наукой. Причем для непосвящённого — травлей вполне в стиле достопамятной лысенковщины, когда талантливых учёных тоже осуждали (иногда в прямом смысле: на реальные сроки) за неприсоединение к единственно верному учению. Потому слова одного вполне уважаемого мной человека (не имеющего, к сожалению, отношения к науке и технике, и потому не могущего оценить техническую аргументацию сторон) о том, что дискуссия есть очередной "междусобойчик за распиловку бабла", переполнили чашу моего терпения.

Здесь я попробую сформулировать в понятной даже для непросвещенного читателя форме ответ на вопрос: так что же такого плохого в фильтрах Петрика, что против них поднялась почти вся "академическая кодла"?

Для начала попробуем ответить на такой вопрос: а правда ли, что фильтры Петрика используют нанотехнологии? Этот вопрос, казалось бы относящийся больше к ведомству маркетологов, нежели ученых и инженеров, на самом деле не столь уж второстепенный. Наночастицы (под которыми подразумевается все, что меньше 100 нанометров), особенно с какими-либо активными добавками, вроде ионов серебра или других дезинфектантов, убивающих бактерии — совсем небезобидная вещь. Такие частицы обязательно попадут в фильтруемую воду, и как они подействуют на организм — никому ещё не ясно.

Меня, как технолога по образованию, все-таки успевшего даже в свое время поработать по специальности, заинтересовала во всем этом деле одна техническая деталь — а может ли вообще фильтр, использующий частицы наноразмеров, работать как надо? Интуитивно ясно, что сопротивление фильтра зависит от пористости материала, из которого его делают, и размера частиц — так, через глину, которая состоит как раз из частиц размеров, близких к понятию «нано», вода будет сочиться очень долго, а через песок с более крупными частицами — проходить, почти не задерживаясь. Может быть, в этом интуитивном представлении что-то не так?

Действительно, на первый взгляд не очень понятно, почему так должно быть. Предположим, что фильтрующий слой состоит из одинаковых сферических частиц, уложенных в наиплотнейшую из всех известных гранецентрированную кубическую упаковку, в которой доля свободного пространства (через которое и течёт вода) составляет 26 %. Эта доля не меняется в зависимости от размеров частиц, и, следовательно, по крайней мере если частицы много больше размеров отдельных молекул жидкости, то вроде бы и в мелких и в крупных фильтрах жидкость должна вести себя одинаково.

Но на самом деле никому она ничего не должна. В дело вступают силы вязкости, которые тормозят течение жидкости в тонких каналах, и чем последние тоньше, тем больше тормозят. На практике это выражается в законе, который формулируется так: при прочих равных условиях скорость фильтрования прямо пропорциональна квадрату диаметра зерен[1]. Если уменьшить диаметр зерен в десять раз, то скорость фильтрования упадет в сто раз.

Для количественной оценки надо знать, откуда брать давно известные формулы для расчета фильтров, и что в них подставлять, как учитывать форму и неоднородность частиц, и т. д. Чтобы не копаться здесь в вычислениях, приведу конечный результат, взятый из статьи Ю. А. Ищенко вот в этом выпуске профессионального журнала водопроводчиков: для фильтра диаметром 13,5 см со слоем наноматерала в 10 см, необходимый для пропускания 10 литров в час напор должен составлять около 13300 метров водяного столба[2]!

Комментарии излишни, причём следует учесть, что сопротивление фильтра со временем — по мере накопления осадка — только возрастает (о чем далее). И, добавлю от себя, что расчёты Ищенко ещё не учитывают капиллярные явления — удержание воды в порах за счет поверхностного натяжения — которые в таких пространственных масштабах должны играть огромную роль.

Резюме: если вы хотите всерьёз уменьшить диаметр пор в обычном фильтре, так, чтобы отфильтровывать вообще все посторонние частицы в жидкости, вам придется смириться с тем, что такой фильтр будет иметь запредельное сопротивление, и вода через него просто не пойдет. Для всех реальных фильтров, на каком принципе они бы не работали, приходится искать компромисс. Этим процесс фильтрования ничем не отличается от любых других физических процессов, лежащих в основе современной технологической революции. Скажем, невозможно снизить потери в проводах линий электропередач до нуля, можно только заранее прикинуть, каковы они будут при заданной стоимости сооружения линии, и, если эти потери выйдут за пределы разумного, обосновать увеличение сечения проводов и тем самым стоимости сооружения. Собственно, инженерное искусство и состоит в основном из поиска таких компромиссов.

Даже не думайте, что Петрик мог в принципе что-то такое открыть, чтобы все эти расчёты оказались устаревшими. Как нужно делать материалы, которые лучше обогревают, фильтруют или, например, прочнее при меньшем весе — теоретически было понятно ещё век-другой назад, и с тех пор ничего не изменилось и измениться не могло. Соответствующие разделы физики были закрыты полностью ещё в те времена — точно так же, как закрыта тема вечного двигателя первого и второго рода, или, например, область механики небесных тел. Можно придумать технологию производства материала, который будет приближаться к возможному теоретическому порогу — например, при той же стоимости будет иметь раз в пять лучшие теплоизолирующие свойства, но в принципе не существует способа производства материала, который теплоизолировал бы лучше вакуума.

Хороший пример — аккумуляторы и батарейки, где теоретический порог не достигнут даже в первом приближении (эффективность лучших типов раз в пятьдесят-сто ниже теоретического порога эффективности соответствующих химических реакций), потому в этом направлении можно ожидать технологических революций. Но не революционных научных открытий, которые позволят создать аккумулятор с мизинец размером, вмещающий годовую выработку Братской ГЭС — как минимум, такое устройство не будет химическим аккумулятором. Все то же относится и к процессу фильтрования даже в большей степени, ибо механизм этого процесса прост до примитивности.

Я вместе с учёными из Академии Наук ещё бы поверил, если бы Петрик родил какое-то устройство на иных принципах – скажем, придумал бы принципиально новый тип ионообменного фильтра на каких-нибудь микрочипах (с неизбежным в таком случае внешним питанием), принудительно отделяющих осадок от жидкости. Можно в теории допустить, что такое осуществимо. Но взгляните на схему вот этого фильтра (правда, воздушного, а не водного, но это непринципиально), чтобы оценить всю сложность задачи построения эффективных фильтров, отсеивающих в том числе и биологические загрязнения. В чисто механическом "изобретении" Петрика ничего этого нет[3]: он пытается убедить нас, что нашел клад старинных золотых монет в фундаменте пятиэтажки, построенной в начале 1960-х.

Ну и что?

Вот мы установили, что Петрик совершенно безосновательно именует свои фильтры с использованием приставки «нано». На самом деле они такие и есть — размер частиц «изобретённой»[4] Петриком "углеродной смеси высокой реакционной способности" (УСВР) в фильтрующем слое составляет доли миллиметра, а не микрометра, и потому от других типов фильтров все эти "Золотые формулы" отличаются непринципиально.

Мало того, этот пухообразный материал с действительно неплохими фильтрационными и сорбирующими свойствами, имеет склонность к усадке (как содержимое пуховой подушки слепляется в небольшой комок, если его намочить), и потому фильтры Петрика далеко не отрабатывают своей потенциальной накопительной способности. Фильтрация, согласно расчетам того же Ищенко, практически прекращается при величинах накопленного осадка примерно раз в десять меньшей, чем могло бы быть, не будь усадки. Что не только выгодно Петрику, как коммерсанту (чаще фильтры менять будут), но и позволяет действительно гениальной пиар-составляющей его ума обратить этот недостаток в преимущество: якобы фильтры обладают неким свойством «самозапирания» (которым, очевидно, обладают вообще все фильтры на свете), а чрезмерно быстрый их износ появляется из-за того, что вредных веществ в воде на самом деле гораздо больше, чем могут задержать фильтры других типов. Чувствуете логику?

Есть и сведения о том, что Петрик в целях снижения сопротивления фильтра добавляет туда обычный уголь (посеребренный для вящей биологической устойчивости — иначе фильтры быстро становятся рассадником микроорганизмов). Естественно, тогда фильтры Петрика вообще перестают чем-то отличаться от любых других: вода просто не пойдет через сопротивляющийся УСВР, а будет сочиться там, где сопротивление меньше — через зерна этого обычного угля. В общем, нюансов в этом деле довольно большое количество, и все их обсуждать здесь — не хватит места.

Но на самом деле это всё издержки пиар-кампании, и то, что фильтры Петрика никакие не «нано» — даже лучше с точки зрения их непредсказуемого действия на организм, о чем мы уже упоминали. Ну и что? Стоит ли это совокупных усилий целой Академии Наук, и так ходящей в аутсайдерах финансирования и рискующей окончательно поссориться с властями? Конечно, дело не в том, что фильтры Петрика — продукт не высоких технологий, а грамотно поставленого пиара, "пусть бы его", как любила выражаться моя мама.

Беда в том, что вот эта рекламная шелуха, умноженная на влияние естественной политической монополии в форме партии "Единая Россия", вполне может закрыть те настоящие проблемы водоснабжения, на которые реально надо обращать внимание и тратить деньги. Это только очень наивный человек может думать, что проблему тех 30 % населения, что у нас действительно не получают чистую воду, соответствующую СНиПам, можно решить путем фильтров, наворачиваемых на кран, по две тысячи рублей за картридж. На память сразу приходит легендарное "Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!" королевы Марии-Антуанетты.

Разница только в том, что Марии-Антуанетте и в голову не приходило возвести свои наивные предложения в ранг Государственной программы, финансируемой за счет королевской казны. А если этого не делать, то аналогия становится полной: за цену двух картриджей, специально сделанных так, чтобы их покупали почаще, деревенский житель может обеспечить себя комплектом дров на зиму. И, обратите внимание, он жалуется, что дрова нынче стали очень дорогими. И справедливо жалуется: если в глазах уважаемых депутатов наше население, причем именно в тех нищих областях, где вода плохая (а не потому ли она плохая, что они нищие?) стало столько зарабатывать, чтобы позволить себе в массе устанавливать одноразовые фильтры, то что можно хорошего сказать про таких депутатов? "Страшно далеки они от народа…"

1. Источник: Плановский А. Н., Николаев П. И. "Процессы и аппараты химической и нефтехимической технологии", изд-во «Химия», 1987 г. [вернуться]

2. Не скрою, что Юрий Алексеевич Ищенко, директор по науке ООО НПК «Оникс» (Волгоград) — один из основных оппонентов Петрика в научно-технической части его изобретений, мог и преувеличить. Поэтому на всякий случай я тряхнул молодостью, обложился сохранившимися у меня со студенческих времен учебниками и справочниками, и тщательно проверил расчеты Ищенко. Свидетельствую — там все правильно, у меня получалась даже несколько большая величина. [вернуться]

3. Следует оговориться, что речь здесь не идет о радиационных фильтрах Петрика-Грызлова, так понравившихся главе Росатома Кириенко. У них более сложный принцип, и их обсуждение — отдельная песня. [вернуться]

4. Слово я поставил в кавычки не потому, что у Петрика нет патента на это изобретение — есть, а потому что в статье по ссылке, приводимой далее, хорошо показано, сколько на самом деле авторов у этого изобретения. [вернуться]

К оглавлению

Василий Щепетнёв: След жирафа

Есть у меня хороший знакомый, который каждую субботу берёт в магазине бутылку водки. Казалось бы, что с того? Берёт и берёт, имеет право — в конце трудовой недели-то. Тем более что и в субботу, и в воскресенье он остается трезвым: мы видимся регулярно, выгуливая собак. Ну, может он перед сном наркомовскую сотку принимает, её и медицина одобряет, сотку. Пусть не сотку, меньше, так ведь и бутылка на неделю — семьдесят граммов на сутки получается. Пустое. Человек он в теле, что ему семьдесят граммов. Да и вообще… Pourquoi pas? Иждивенцев нет, жена при деле, дочь давно замужем, даже если станет пьяницей, беды нет. Пенсию он себе заработал, но продолжает ежедневно ходить в школу, где преподает русский язык и литературу, а ещё стихи всерьез пишет, потому пьянство придется в пору, в духе классиков девятнадцатого века: талантливый учитель, замордованный нищетой, потихоньку спивается с круга.

На днях он позвал меня в гости, отметить книгу. Вышла. Не то, чтобы целиком его, но два стихотворения включили в альманах. Альманах не местный, московский, и двадцать четыре строки моего знакомого соседствуют со строками поэтов известных, во всяком случае, известных другим поэтам.

По прихоти судьбы у меня тоже вышла книга, и тоже не целиком моя, а кусочком: повесть вошла в антологию фантастики. Значит, и повод, и причина уважительные.

Сидим, разговариваем о судьбах мира в общем, и литературы в частности, а бутылка, с которой я пришёл, стоит на столе и скучает: дальше первой рюмки дело не идет. Я-то ладно, мне и не хочется, и ежедневный урок в тысячу слов не сделан, но собрат по перу отчего не пьёт? Вдруг смущается? Я прямо и спросил. А он прямо и ответил. Подвел меня к кладовочке, открыл дверь, а там, на полках от пола до потолка — бутылки. Полные.

— Я, как на пенсию вышел, понял окончательно — финита, полярная лисица пришла. Никогда я не увижу ни озера Чад, ни водопада Виктория, ни даже Эйфелевой башни. Жирафу встречу разве что в зоопарке. Почему? А денег нет. Пенсия — четыре пятьсот, по сто пятьдесят рублей, то есть пять баксов за год стажа. Зарплата после громогласных повышений со всеми надбавками — ещё девять тысяч. Пока работаю, с голода не умру, но мечтать о путешествиях не резон. Мечтать нужно о скоропостижной смерти по пути на работу. Потому что смерть не скоропостижная, а иная, от долгой болезни или просто от дряхлости мне не по средствам. Как понял, так и решил — буду пить. Утоплю тоску во хмелю. Пьяному и море по колено, и тупик не страшен. Но — не пьётся пока.

— Зачем же берёшь?

— Ну, когда не смогу работать, тогда ведь и денег на водку не станет. Поэтому запасаюсь впрок. Водка, она не киснет, да я еще горлышко дополнительно скотчем герметизирую.

Я пригляделся. Действительно, поверх укупорки располагался скотч, чтобы дух водки не сбежал в щёлочку, если таковая вдруг откроется.

— А если сбудется?

— Что сбудется?

— Скоропостижная смерть по дороге в школу.

— На поминки пригодится.

Домой я вернулся трезвым и грустным. А ведь действительно, доведется ли увидеть водопад Виктория, о котором в детстве я прочитал целый роман, "Похитители бриллиантов"? А озеро Чад? Да ладно, что мне Чад, я Севан видел, замечательное озеро. Представлю пальмы на берегу, баньяны, мимозы, акации, а среди акаций и жирафу. А деньги зло, деньги человека губят, когда их нет. Николая Гумилёва, например, погубили. Гумилев переживал, что денег мало, а дома дочка плачет, кушать хочет. Вот потому и принял предложение: за вознаграждение написать листовку-воззвание, поднимающую народ на борьбу с большевиками. И деньги-то были небольшие, двести тысяч рублей, и сам Гумилёв при большевиках стал общепризнанным мэтром, что для поэта много важнее денег, но — бесы попутали, бесы Пушкина:

Как угадал Александр Сергеевич роковой месяц ноябрь (по григорианскому календарю)? Поэзия сродни магии. Или просто очередное совпадение?

Время было серьёзное, и для Гумилёва дело с листовкой кончилось нехорошо (для педантов: то, что Гумилёв по заказу Таганцева написал листовку-воззвание, есть факт известный, но не общепризнанный. С общепризнанными фактами у нас туго. Одни считают Ивана Грозного Бату-ханом, другие отрицают нашествие Наполеона, третьи настаивают на том, что Земля внутри пуста, как место для совести у политика).

Но не обязательно стремиться в Абиссинию. Алексей Прасолов всю жизнь колесил по городкам Воронежской области, из одной районной газеты в другую. В Москве бывал редко, а более нигде. Жил налегке, ни кола, ни двора — как у Гумилёва после революции ("Имущественное положение: никакого"). Ходил по пыльным сельским дорогам, смотрел, думал, искал своё. Устав, попросил квартиру в Воронеже. Дали (такие были времена). Но оседлая жизнь покоя не принесла, и потому он решил с жизнью разойтись. Тоска ли по недоступному озеру Чад (а хоть и Самарканду) тому причина, или бесы замучили, уже не пушкинские, а набоковские ("были они небольшие, но довольно жирные, величиной с раздобревшую жабу, мирные, вялые, чернокожие, в пупырках. Они больше ползали, чем ходили, но при всей своей напускной неуклюжести были неуловимы")? Или какие-то свои?

Прасолов мне ближе Гумилёва, быть может потому, что и я хожу теми же тропами, на которых порой встречаю странные следы. То ли жирафы гуляют окрест Гвазды, то ли бесы…

Ничего. Бог даст, разберёмся. Вместе со знакомым поэтом.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Параллелизм в большом и малом мирах Ваннах Михаил

Давным-давно авторы "Золотого теленка" отметили, что "Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами". К достижениям большого мира в индустриальную эпоху относился дизель-мотор и Днепровская ГЭС; мотивацией же его творцов было стремление облагодетельствовать человечество. Маленький же мир порождал кричащий пузырь «уйди-уйди», брюки фасона «полпред» и испытывал "стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода".

Постиндустриальная наука многое переменила в мире большом. Основой могущества в нем стал не столько масштаб инженерных сооружений, дамб и домен (хотя здоровенная субмарина, способная испепелить полконтинента, и остается Ultima ratio regis), сколько сила разума, овеществлённая в информационных технологиях. А компьютерное железо — оно чем мельче, тем лучше, расцвет всяких там нанонаук. Ну а маленький мир живет по-прежнему. Лавочник, перепродающий в конце логистической цепочки тряпки в 4,5 раза дороже, чем они выходят со швейной фабрики, имеет в ассортименте костюмы моделей «дипломат» и «консул» (не какой-нибудь большевистский полномочный представитель!), предназначенные для счастливых женихов, покупающих костюм раз в жизни. Но, заметим, большой и малый мир существуют не только параллельно. И в том и в другом имеет место параллелизм. Но вот проявляется этот параллелизм по-разному и с совсем разными последствиями для общества.

Параллелизм большого мира — это параллелизм компьютерных и сетевых архитектур. Глобальная сеть так надёжно и дёшево доносит до нас информацию, поскольку она умеет находить параллельные пути для движения трафика, более свободные, более дешёвые. И это не говоря о тех драматических ситуациях, когда какой-то кусок просто намертво вылетает из общения — ведь любое железо всегда имеет конечную надёжность. И компьютеры тоже всё больше и больше становятся параллельными. Ещё недавно, где-то в 1980-е, таковыми были специализированные процессоры, векторные и матричные. Работая параллельно с основным процессором, они могли за один шаг выполнить операцию с плавающей запятой разом над целым массивом чисел. Массивом векторным, матричным, а то и вовсе с размерностью гиперкуба. Припоминаются изделия фирмы Floating Point Systems, проникавшие в СССР вопреки всем санкциям Запада и находившие применение в «девятке», как звались девять оборонно-промышленных министерств. Такая стойка превращала обычный VAX почти в суперкомпьютер. Правда, при одном условии — при наличии алгоритмов, допускающих распараллеливание, и реализующих их программ. Их разработка — задача нетривиальная и непростая. А скептики в те времена вообще предлагали грубо оценивать производительность параллельной системы как производительность одного процессора, умноженную на натуральный логарифм от числа процессоров.

Но с развитием технологий микроэлектроники параллелизм одерживал победу за победой в компьютерном мире. Нынешний суперкомпьютер — это массив микропроцессоров, находящихся в родстве с теми, что живут в обычных писюках. Да и в десктопе параллелизм прижился — сначала в графике, а затем и в многоядерных процессорах. И программ, умеющих реализовать его, становится всё больше и больше. Короче говоря, большой мир параллелизм научился использовать. Ну, конечно, не стремясь облагодетельствовать человечество — стремление облагодетельствовать даже не всё человечество, а пролетариев или чистых арийцев, приводит, как показал ХХ век, к ГУЛАГовским могилам в колымской глине, да к печам Аушвица. А вот стремясь к прибылям, и к немаленьким, большой мир дал в качестве побочного эффекта человечеству поразительно дешёвые и эффективные средства обработки информации. Как их использовать — это уж дело выбора каждого из нас. Шанс предоставлен!

А вот параллелизм в маленьком мире. Том мире, что мотивируется желанием как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода… Простое такое желание. Очень традиционное. Века и века человеческой истории большинство людей ни о чем и не заботилось. И что интересно — сейчас в маленьком мире маленьких людей оно приводит к совсем другим последствиям для общества, даже там, где имеет место параллелизм.

Оптимисты-реформаторы 1990-х полагали почему-то (трудно сказать наверняка — текила из хороших кактусов, грибочки, или настоящий, импрессионистами любимый, абсент на полынном масле), — полагали, что факт появления большого количества агентов рынка, то есть мелких торговцев, приведёт к конкуренции между ними, снижению цен, развитию производства, а за ним и научно технического прогресса.

Ага… Ждите! Вот пройдем на ближайший рынок, в зеленной да фруктовый ряд. На нём наблюдаются ряды продрогших, несмотря на весеннее солнышко, торговок. Товар у всех у них одинаков. И по одинаковым ценам. И показывающий, что обилие мельчайшего предпринимателя к развитию производства не приводит — голландская морковка, израильский сельдерей, эквадорский банан. И цены у всех — одинаковы. Никакой конкуренции. И вот тут-то начинается самое забавное — несмотря на то, что сидят торговки на открытом рынке в тряпичных палатках (апостол Павел в бытность Савлом трудился палаточным мастером — ладя именно такие палатки) цены у них на треть выше, чем в ближайшем гипермаркете. (Который наивные бабушки полагают дорогим и не заходят туда.) Почему?

А дело в неэффективном использовании параллелизма. Знаете, какие рассказы чаще всего приходится слышать об одном шибко распиаренном отечественном суперкомпьютере? О том, как по соседству при включении чуда техники вылетает энергоснабжение. Те, у кого накрылся эксперимент, требующий длительного бесперебойного кормления электричеством, употребляют в повествовании на редкость эмоциональную обсценную лексику. Дело в том, что эффективность вычислений зависит от программ и алгоритмов, ну а потребление энергии — вещь неизменная. Электроны хомячит каждое из процессорных ядер, вне зависимости от того — трудится оно с пользой, или молотит впустую. Отсюда и огромное потребление энергии, сравнимое с гальваническим цехом.

И то же самое — в случае с рынком. Торговки сидят и скучают, по-преимуществу. Греют своими организмами окружающую среду. Работают, — подают покупателю товар, отсчитывают сдачу, — лишь ничтожную часть рабочего дня. А тепло то рассеивают непрерывно. А законы сохранения не обманешь. За всё приходится платить — тем старушкам, что таскаются на базарчик, не ведая, что в магазине дешевле…

Ведь мотивация-то у зеленщиц — не сделать состояние на овощах (ну, знаете, success story — купил лимон, выжал сок, купил два лимона, а к вечеру помер дядя, завещав полмильярда…), вышибив с рынка конкуренток. Они хотят кормиться; жить, при этом давая жить другим. Отсюда — микро (или даже нано) монопольный сговор, то есть все недостатки параллелизма, при полном отсутствии достоинств. И вот простые и понятные человеческие стремления оказываются для общества скорее вредными, в том случае, как большая корысть движет прогресс…

К оглавлению

The Beatles Rock Band: взгляд музыканта Михаил Карпов

Начнём с того, что, в принципе, никакого отношения к музыке описываемый в этой заметке агрегат не имеет. «Компьютерра», однако, не раз писала про всяческие музыкальные игры. И ладно бы речь шла про Guitar Hero — мне в руки попал полный набор инструментов для Rock Band — конкурента GH, который изначально позиционировался как командная игра. Один игрок играет на гитаре, парочка друзей надрывается в микрофон, ещё один пытается выдать что-то вроде ритма на барабанах.

К тому же, не так давно Electronic Arts выпустила The Beatles Rock Band — модификацию игры, полностью посвящённую ливерпульской четвёрке. Так что вопросов о том, в какой из версий игры попробовать свои силы, не возникло.

Наверное, было бы глупо описывать игровой процесс и объяснять очевидное, поэтому обойдусь парой абзацев для тех, кто никогда не задумывался, как всё это работает. На экране перед игроками появляются от одной до трёх дорожек (для гитары, баса, и ударных), по которым ползут разноцветные кубики. Когда кубик достигает последнего деления, нужно либо ударить по соответствующему резиновому барабану (пэду), либо зажать кнопку на грифе гитары-контроллера и тронуть переключатель, исполняющий роль струн.

Для вокалистов вверху бежит строка со словами песни и линией, которая показывает, когда и в какой тональности нужно петь. Можно подключить до трёх внешних микрофонов или петь втроём или вдвоём в один (насколько понимаю, эта возможность появилась впервые именно в The Beatles Rock Band).

Надеюсь, всем всё понятно? Грубо говоря, этот процесс можно сравнить с игрой в арканоид или тетрис. Сам я являюсь, в некотором роде, музыкантом, так что, поначалу, мне тоже казалось, что всякие "гитарные герои" и «рок-группы» — скучное и бесцельное развлечение для человека, знакомого с тем, как держать в руках настоящую гитару.

В случае с гитарой так и есть. И дело тут вовсе не в том, каким образом устроена игра — просто сама модель поведения гитариста в группе совершенно иная, нежели предлагаемая в подобных играх. Дело в том, что обычно ритм в группе задают ударные и бас-гитара, и именно им стоит жёстко попадать в метроном.

Рок-гитарист же — птица вольная, несмотря на то, что в ритм ему тоже желательно попадать. Но в том-то и дело, что именно желательно. Чёткое повторение ритмического рисунка гитары — не совсем то, чего ждёшь от этого инструмента. Тем не менее, процесс этот не лишён приятности — даже в таком виде славно «поиграть» под любимую песню.

Но самое замечательное, что есть в Rock Band — это, конечно же, барабаны. Да, они вполне похожи на дешёвую электронную ударную установку — есть даже педаль для «бочки», а при желании можно докупить тарелки и прочие вкусности. На сложность игры это оборудование, впрочем, не влияет — лишь добавляет реалистичности.

Самое главное заключается в философии исполнения партии ударных. Большинство современных барабанщиков играют под метроном, дабы чётко держать ритм и служить эталоном для команды. И тут-то знания, полученные от сидения за настоящей ударкой как раз пригодятся, а желающие научиться нормально стучать гитаристы и басисты, которых обычно не пускают за барабаны, получают реальный шанс потренироваться примерно за 200 долларов (если заказывать в Америке). Судите сами: обычный набор резиновых пэдов для тренировок, не подключённый ни к чему, стоит не намного меньше.

В плане вокала Rock Band представляет собой достаточно продвинутое караоке. Принцип его действия понятен и интересно пение в микрофон будет тем, кто это делал и до появления музыкальных игр. Впрочем, петь в компании друзей, имитирующих игру на музыкальных инструментах… В этом процессе должен быть свой шарм.

Кстати, на ударных можно играть и в свободном стиле — на первом пэде — звук малого барабана, на втором — хэт, на третьем — том, на четвёртом — тарелка. Увы, есть одна неприятность: беспроводные контроллеры, которые поставлялись в моём наборе, в этом случае тормозят, выдавая звук с существенной задержкой — нормально не потренируешься. В игре же всё как надо — для того, чтобы она правильно учитывала время удара, можно просто указать задержку в настройках.

(http://www.youtube.com/v/SV6VlgTDW_I&hl=en_US&fs=1&rel=0)

Ну и напоследок несколько слов именно про The Beatles Rock Band. Дизайнеры постарались на славу — заставки хоть и выглядят современно, но ухитряются передавать дух шестидесятых годов и битломании. Песни начинаются на стадионе или в студии, а потом уносятся в заоблачные дали, экран играет красками и на нём появляются странные существа, жёлтая подводная лодка и прочие атрибуты, в отрыве от которых The Beatles просто немыслимы. В сочетании с бегущей дорожкой с ритмическим рисунком, из-за которой перед глазами всё ещё очень долго плывёт, получается эффект практически как от приёма всевозможных психотропных препаратов, с которыми ассоциируется позднее творчество группы.

Между песнями звучат реальные диалоги, записанные в стенах студии Abbey Road во время сессий записи альбомов «битлов». Если «залажать» песню, один из участников легендарного квартета обычно начинает извиняться перед другими участниками коллектива. Вдобавок, песни у The Beatles совершенно не сложные, так что начать играть в Rock Band вполне логично именно с этой части игры. Жаль только, песен маловато — несколько можно докупить в специальном магазине. Что поделаешь — нужно же лейблам как-то зарабатывать на жизнь. Именно подобные игры сейчас приносят им нешуточный доход.

Кстати, хорошие новости для гитаристов: Electronic Arts собирается в скором времени выпустить Rock Band 3 (нынешние игры являются модификациями второй игры серии), в которой игра на гитаре, наконец-то, будет напоминать реальную. Но это произойдёт лишь в конце этого года.

К оглавлению

Кивино гнездо: Новая классика Берд Киви

В середине марта во французском городе Лион, где находится штаб-квартира Интерпола, проходила ежегодная Конференция глав национальных бюро этой международной правоохранительной организации.

Как правило, в качестве глав национальных бюро Интерпола выступают какие-нибудь высокие начальники местной полиции. И «звездой» нынешней конференции оказался генерал-майор Хамис аль-Мазейна (Khamis al Mazeina), заместитель начальника полиции г. Дубаи, ОАЭ, сделавший обстоятельный доклад об их нашумевшем по всему миру недавнем расследовании вокруг убийства Махмуда аль-Мабхуха.

Один из лидеров палестинской организации ХАМАС, руководивший в ней крылом боевиков al-Qassam Brigades, Махмуд аль-Мабхух был убит в своем номере отеля в г. Дубаи 19 января этого года (подробности истории см., например, здесь). В беспрецедентно открытом расследовании этого преступления дубайская полиция сделала общедоступными для СМИ и публики значительные объёмы записей от камер видеонаблюдения, опубликовала имена и фотографии всех установленных подозреваемых, сопроводив их подробными паспортными данными.

Хотя быстро выяснилось, что паспорта и личности подозреваемых были поддельными, по результатам этого расследования полиция Дубаи уверенно и однозначно обвинила в преступлении Mossad, разведывательное агентство Израиля. Лекция же генерала аль-Мазейны на конференции Интерпола в подробностях рассказала о тех действиях полиции, которые были предприняты для быстрого установления личностей подозреваемых, включая детали их паспортных данных и номера кредитных карт, о характерных шаблонах в использовании преступниками мобильной связи, о выявленных на месте преступления образцах ДНК и о показаниях свидетелей.

Дубайское расследование очень интенсивно и на всех этапах опиралось на современные инфотехнологии, причём завершить его удалось весьма быстро. Всего за месяц полицией были надёжно установлены участники большой команды из почти тридцати человек, осуществившие весьма изощренную операцию по устранению аль-Мабхуха. Доклад генерала об этом расследовании вызвал у участников форума большой интерес, а явно удовлетворенный своим выступлением аль-Мазейна чуть позже сообщил, что уже "несколько стран" запросили у Интерпола технические подробности о ходе следствия — "чтобы включить это дело в учебные курсы своих полицейских академий".

Помимо профессионалов из полицейских структур всю эту историю, конечно же, весьма интенсивно обсуждают и средства массовой информации. Высказываются в прессе и интернете на данный счет все, кому не лень, причем в подавляющем большинстве преобладает такая точка зрения, что для Mossad эта история равносильна если и не провалу, то очень большой неудаче. (Хотя за руку израильтян тут никто не поймал, практически никто не сомневается, что убийство действительно совершено людьми из Mossad.)

В связи с этим особенно интересно было бы услышать, что думают о произошедшем сами шпионы. В силу специфики своей профессии такие люди обычно избегают публичных заявлений, однако панарабскому агентству новостей Аль-Джазира каким-то образом удалось получить комментарий от вполне авторитетного шпиона Роберта Гренье (Robert Grenier) — шефа резидентуры ЦРУ США в Исламабаде с 1999 по 2002 год, а затем директора контр-террористического центра ЦРУ. И вот что он пишет, практически дословно.

"В разнообразных комментариях, появлявшихся по поводу предполагаемого убийства израильтянами Махмуда аль-Мабхуха, на Моссад обрушивается изрядная масса критики. Как могло получиться так, вопрошают обычно критикующие, что хваленая шпионская спецслужба Израиля оставила за собой настолько много следов? Разве целью подобных операций не является «устранение» противника без обнаружения?

Согласно подобным анализам, одним из главных следствий обнаружения становится мощный политический и дипломатический «шторм», так что данная операция Израиля — ибо мало кто в этом сомневается — начинает выглядеть словно гигантский провал.

Я бы предположил, однако, что все эти критики упускают суть происходящего.

И, помимо всего прочего, они судят с позиций старой парадигмы, которая ныне уже просто не имеет значения.

Суть же происходящего в том, что сегодня, когда повсюду в изобилии расставлены камеры видеонаблюдения, когда имеются возможности для всеобъемлющего анализа характерных паттернов в использовании сотовых телефонов и платежных банковских карт, когда все данные о поездках людей компьютеризированы и в мгновенье ока могут становиться доступными для анализа, когда всё больше используется биометрия и машиночитаемые паспорта, а правительства имеют возможность обмениваться информацией, касающейся безопасности и поездок — в этих условиях для оперативников спецслужб, выполняющих тайные операции, становится практически невозможным не оставлять за собой гигантское количество электронных следов. И следы эти — когда и если появляется причина для их тщательного анализа — непременно предоставят тучу свидетельств и улик.

Задача оперативников состоит уже не в том, чтобы оставаться постоянно невыявляемыми — потому что это просто нереалистично.

Вместо этого у них теперь две главные задачи. Во-первых, двигаться достаточно быстро, чтобы свидетельства об их делах могли быть собраны только после уже произошедшего — как часть криминального расследования. А во-вторых, сделать так, чтобы все эти разнообразные свидетельства, неизбежно появляющиеся постфактум, сколь бы убедительными они не выглядели для идентификации преступников, при этом оставались бы лишь строго косвенными уликами.

И вот сегодня, когда вовсю полыхает скандал вокруг убийства в Дубаи, хоть кто-нибудь знает настоящие личности хотя бы кого-то из этих израильских оперативников? Фактически, нет ничего, что мешало бы официальным лица Израиля делать именно то, что они и делают — отказываться как подтверждать, так и отрицать свою причастность к этой операции, попутно настаивая, чтобы их обвинители предъявили по-настоящему неопровержимые доказательства.

Конечно, соглашается далее Р. Гренье, негативная дипломатическая и общественная реакция тоже важны для государства Израиль. Но ведь в целом это уже совершенно другой вопрос, не так ли? Поскольку такого рода цена вполне предсказуема, решение о запуске подобной операции в глазах руководителей Израиля выглядит как что-то типа калькуляций — оправдают ли прибыли от операции её цену или нет.

И перед тем, как нам, сторонним наблюдателям, делать какие-либо собственные выводы на данный счёт, давайте, предлагает Гренье, кинем беспристрастный взгляд на содержимое той цены, которую приходится платить. Да, целый ряд западных стран сегодня заметно раздражен на Израиль из-за того, что он использовал их паспорта и украл личности их граждан. Но, рассуждая реалистично, что они теперь предпримут? Насовсем разорвут отношения? Вряд ли.

Израильтяне и не ожидают, что их действия кому-то понравятся, да и, честно говоря, им это по барабану — особенно в тех ситуациях, когда на кон поставлена их безопасность. Так что до тех пор, пока не затронуты их особые отношения с Америкой, они могут позволить себе оставаться абсолютно безразличными.

Простая и жестокая правда заключается в том, что в итоге никто — причем здесь подразумеваются все озабоченные правительства, включая и озабоченные арабские страны — никто в действительности не станет особо поднимать шум, по крайней мере сколь-нибудь долгое время, по поводу кончины этого Махмуда аль-Мабхуха.

Да, конечно, будет некоторая неприятная напряжённость, однако очень скоро жизнь вернётся в обычное русло.

Ну а вопросы о том, правильно это или нет, и должно ли так быть — это всё несущественно. Потому что на основе всех прошлых событий абсолютно очевидно, что именно так всё и будет происходить…"

Конец цитаты, как говорят в таких случаях.

Ещё раз, наверное, уместно напомнить, что вы познакомились с мнением профессионального шпиона. А это, как известно, категория на редкость циничных людей.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Пещеры будущего

Увидев в первый раз соревнования по кёрлингу, я засмеялся. Во второй — начал думать. В третий — понял. Осознал. Сообразил. То, что с третьего раза только дошло, характеризует меня не очень лестно, однако лучше поздно, чем никогда.

Для тех, кто кёрлинга не видел вовсе, поясню: по льду пускают увесистые чушки под двадцать кило, и эти чушки, вернее, «камни», должны попасть в «дом» — мишень диаметром около трёх с половиной метров. Путь «камня» можно изменить, натирая лёд по ходу движения специальной щёткой и тем меняя его, льда, свойства. В кёрлинге множество всяческих тонкостей, но и вышеприведенного достаточно, чтобы сразу понять: мы имеем дело с той ситуацией, которую последние годы детально прорабатывает Голливуд. Кёрлинг имитирует столкновение Земли с астероидами.

Разве не так? Вглядитесь! И тогда кавычки в словах «дом» и «камни» можно смело убрать. Дом — это наша планета, камни — астероиды, манипуляции со щётками — коррекция орбиты. Да и сам лед… Теория Гёрбигера скомпрометирована нацистами, но если убрать нацистов за скобки, как это сделано в ракетостроении, не найдется ли в идее мирового льда что-нибудь дельное? Нет? Ладно, подождем лет тридцать, наука ведь двигается горными каменистыми тропами, а тропы эти порой ох как причудливо извиваются и петляют. Теорию Большого Взрыва не так давно считали реакционной выдумкой клерикальной буржуазии…

Вернусь к кёрлингу. Считается, что действо возникло в начале шестнадцатого века, но как знать, вдруг камни по льду пускали ещё неандертальцы? Или это потаенная мудрость пришла к шотландцам от жителей Атлантиды? Или уж сразу от Великих Древних, которые на самом деле могли управлять движением астероидов, а мы научились в это играть, как дети играли когда-то в машиниста, летчика или в космонавта. Ту-ту! Вжжжжжж! Поехали! Подражание, игра, ритуал иногда переживают сам процесс: всерьёз никто на шпагах не сражается, а фехтование — олимпийский вид спорта.

Ладно, домыслы насчет неандертальцев оставим (будь я олигарх или хотя бы министр, непременно бы финансировал археологические исследования: сколько интересного буквально в двух шагах от нас — по вертикали). Обратимся к несомненному. Камень, найденный на дне высохшего озера, датирован тысяча пятьсот одиннадцатым годом, специально для историков, верно. Как раз в это время Коперник обдумывает гелиоцентрическую систему мира. Мысль о том, что наша планета не пуп Вселенной, приходит в голову шотландским ткачам, нидерландским крестьянам и великому учёному одновременно. Совпадение? Пусть так. Но я бы поискал в природе аналог щетки. На приближающийся к нам астероид нужно воздействовать не ядерным ударом (собственно, а что даст ядерный удар по астероиду, сильно ли изменит орбиту?), а искривлением пространства. Как его осуществить, управляемое искривление пространства, какие щетки использовать? Ну… "Я стратег", а конкретные приемы пусть ищут практики.

Посоветую другое. "Вперед, в пещеры!" — вот что должно стать лозунгом современности. Действительно, если выбирать, где жить во время катаклизма, в роскошных апартаментах Башни Халифа, или в пещере где-нибудь в горах, я бы выбрал пещеру. Только обустроенную. Никто не мешает установить в пещере сантехнику, подвести воду из горного источника, у входа поставить неказистый, но чрезвычайно прочный и надежный ветродвигатель (чтобы поднимать ту же воду из глубинного резервного источника), педальный электрогенератор на случай штиля, грибарню и т. д. и т. п.

А всё же лучше разложить яйца по разным корзинам, деньги по разным карманам, а людей расселить по разным планетам. Человечество должно осваивать космос не ради сиюминутной выгоды, а исключительно из чувства самосохранения. Луна, Марс, спутники планет, а пуще всего пояс Койпера, подальше от Солнца. Желательно от Солнца не зависеть вовсе. Если вдруг вспыхнет оно, будет Новой ("сегодня не будет, и завтра не будет, а вот послезавтра — как знать", неточная цитата из Инны Гофф), то там, далеко за орбитой Плутона, авось и отсидимся. Выроем пещерные поселения (те же небоскребы, только наоборот) и станем жить-поживать. А энергия, что энергия… Или иные ресурсы… Взять хоть воду: плачу за 320 литров в день, три человека — тонна, а выпиваем едва чайник. Я, конечно, и душ принимаю, и посуду мою, и воду в унитазе спускать не забываю, но все это обусловлено скорее воспитанием, нежели биологической потребностью. Тратим воду, тратим нефть, тратим всё с легкостью необыкновенной, подобно революционным матросам, которые врывались в винные подвалы, цедили из стовёдерных бочек ведро-другое вина и уходили, не закрывая крана (не знаю, как это будет на классическом украинском языке, а на суржике "пусть сгние, шо не мое"). Космонавтика уже тем хороша, что показывает: тратить можно много меньше, хотя сегодняшнее положение на МКС лишь первый шаг к замкнутому (пусть квазизамкнутому) циклу. Сейчас это кажется неприемлемым — пить конденсированную воду и тому подобное, но это опять же вопрос воспитания и привычки. Хотя я, безусловно, рад, что могу по три раза в день брать ванну — раз уж заплатил, изволь потребить.

Эх, мне бы водоплавающий ноутбук!

А без него изволь читать Лермонтова наизусть:

Время такое…

К оглавлению