Цифровой журнал «Компьютерра» № 174

Машина времени «Суворин и сын», или Найдите десять отличий года нынешнего и года 1913-го Василий Щепетнёв

Опубликовано 26 мая 2013

Нет, сколь ни выворачивайте карманы старых брюк, ни шарьте в ящиках письменного стола, ни листайте «Книгу о вкусной и здоровой пище» (или где вы там храните нажитые непосильным трудом капиталы), а истинное богатство, богатство, полученное по праву рождения, есть годы. И только. Те, которые позади, и те, которые впереди. Ну, с прожитыми годами старайся не старайся, а поделать ничего уже нельзя. Ушли.

А вот оставшиеся желательно потратить с толком. Получить европейскую профессию, ту, с которой возможно без преодоления немыслимых трудностей всех видов и родов устроиться на работу хоть в Лондоне, хоть в Праге, а понравится Бостон, то и в Бостоне тоже, пусть это и не Европа. Сохранить здоровье, бодрость и азарт души. Да мало ли как можно распорядиться жизнью, если не откладывать её на завтра.

Заманчиво удлинить жизнь с помощью микстур, пилюль и притираний, благо нынешние аптечные бутики предлагают сотни и тысячи снадобий для профилактики всех болезней и достижения фармацевтического бессмертия. Браслеты от ожирения, капли против запоя, свечи разума, таблетки памяти и бальзам «неумрин», изгоняющий старость раз и навсегда. Более того, и в аптеку ходить вовсе не обязательно: есть фирмы, доставляющие эти волшебные средства прямо на дом, инвалидам и пенсионерам скидка, девятьсот девяносто девять рублей за пузырёк, акция кончается завтра. А если вдруг нет в доме денег, можно взять кредит под жалкие два процента в день. Что не девяносто пять, а все сто процентов волшебного перечня хорошо если только бесполезны, лучше и не заикаться. Не производители, не распространители, а потребители, те самые инвалиды и пенсионеры, накинутся на радетеля истины: ты докажи, докажи, что «неумрин» не помогает! И говорено, и писано об этом многажды, но спрос на снадобья остается прежним.

Молодые же продлить день, взбодриться, растянуть активное время суток пытаются и с помощью кофе, чая или сигарет, и принимая запрещённые законом препараты. Что дурно и грешно. Я же нашёл способ простой, незатратный, совершенно законный, более того — укрепляющий эту законность в мировом масштабе.

Суть способа проста: бойкот пиратства во всех его проявлениях. Читаю только те книги, которые оплатил. Или те, которые за давностью лет являются общественным достоянием. Прежде как? Прежде, в несознательные времена, накачаешь десятка три книг разом и читаешь целую неделю. Часто и видишь – пустое, ерунда, но из упрямства, надежды найти таки жемчужное зерно или просто по поговорке «на халяву уксус сладок», но доползаешь до последней страницы и тут же открываешь книгу следующую. И так до восьми часов в день, порой и больше. Но поняв, что нельзя, нехорошо, неприлично, да и незачем обкрадывать писателя, я это дело решительно прекратил. Уже давно.

И сколько же времени освободилось! Нет, я не перестал читать совсем. Конечно же, нет. Стал перечитывать классику – по второму, третьему, пятому разу. Насыщенность текстов у классиков такова, что с каждым разом вступаешь в новую реку. И за час чтения набираешься мыслей на целый день. Или на три. В итоге освободил семь часов ежедневно. Современников тоже читаю — тех, кого публикуют в толстых журналах. А вот покупаю новые книги редко, одну в месяц. И, прежде чем потратиться, прикидываю, есть в пирожке начинка или опять пшик. Сто пятидесятый раз читать о том, какие приключения ожидают моего современника при дворе Иоанна Васильевича, Петра Алексеевича, Александра Николаевича и Иосифа Виссарионовича, не хочется. И так знаю: нашепчет мой современник царю на ушко, что надобно Тимошенко и Ворошилова перевести на дивизию, «ИЛ-2» выпускать в двухместном варианте, наладить массовый выпуск автомата АК-37, а двадцать первого июня нанести упреждающий удар. И всё пойдет, как по писанному.

Что любопытно: все эти попаданцы норовят протащить в прошлое именно научные или технические идеи, от автомата Калашникова до ядерной бомбы. И никто не пытается усилить могущество армии послевоенными уставами. Не верят в силу устава? Ладно, отложим попаданцев до подходящего момента. Одновременно стал я блюсти законность и в зрелищных формах искусства. Смотреть экранку «Крепкого орешка – 34» и прочих блокбастеров – ни-ни. А вот довоенного «Дракулу», «Человека-волка» и «Остров мёртвых» – с удовольствием. Конечно, спецэффекты смешны, актерская игра наивна, но в этом-то и прелесть. Дошёл до того, что даже газеты стал читать старые, дореволюционные, хотя никаких правовых препон к чтению современной прессы нет — наоборот, вон их сколько, и каждая газета в три горла кричит: «Выбери меня, выбери меня!»

А зачем? Я уже привык читать «Новое время» — газету, прославленную Александром Сувориным, человеком воронежского корня. Газета позднее перешла к сыну Михаилу и, уже в Белграде, дотянула до девятьсот тридцатого года, после чего угасла – обычное дело для эмигрантских изданий. Поначалу я думал, с какой из газет дня сегодняшнего её можно сравнить. Потом понял – со всеми разом. И с федеральными каналами телевидения и радио одновременно. Никому «Новое время» не уступит ни вершка.

Передовая интеллигенция конца девятнадцатого и начала двадцатого века относилась к суворинской газете презрительно, точь-в-точь как интеллигенция сегодняшняя — к федеральному телевидению и массовым газетам двадцать первого века. «Чего изволите?» – так обыкновенно передовые люди называли газету. И правильно называли. «Новое время» руководствовалось двумя принципами: не бодаться с властью (а, желательно, идти с ней в ногу) — это первое, и быть интересной массовому читателю – это второе.

И власть, и массовый читатель за сто лет изменились мало. Или вовсе не изменились. По-прежнему власть любит, когда её любят, и не любит, когда её не любят. Массовый читатель тоже доволен, когда его по шёрстке, и терпеть не может, если расчёсывают частым гребнем, выдергивая репейники и колтуны.

Как следствие, читать газету было интересно прежде и любопытно сегодня. Будто садишься в машину времени, мгновение – и ты в прошлом. Но путешествие в прошлое всегда есть путешествие в будущее. Зная день вчерашний, несложно предсказать день завтрашний, если, конечно, не вдаваться в детали. Фантастов часто упрекают, что вот-де не угадали почти ничего, а то, что нагадали, не сбылось. Отчасти это и верно, но дело писателя — не предсказывать конструкцию дирижаблей и велосипедов, а показывать взаимоотношение людей во время велопробегов, межконтинентальных полётов и вторжения марсиан. С этим-то писатели справились.

Справилась ли суворинская газета? Уровень «Нового времени», пожалуй, повыше, чем уровень сегодняшних полутаблоидов. В «Новом времени» публиковался Чехов, критический отдел вёл жёлчный, злобный и умный Буренин, а, к примеру, шахматный – Чигорин, претендент на шахматную корону. То же можно сказать и о других разделах. Хорошая, добротная газета. А новости — что новости… Вот пример: «В Индии близ Нагпура произошло столкновение поездов. Убито 28 индусов, ранено 16 человек, из них 2 европейца». Найдите отличие от новостей сегодняшних: «По крайней мере 18 человек погибло при крушении поезда в Западной Индии во время сильных муссонных ливней. Пассажирский поезд сошёл с рельсов, когда он примерно в 6:10 по местному времени (1:40 по Гринвичу) пересекал реку близ побережья Конкана в западном штате Махараштра». Нет, детали разнятся, но суть, суть…

Суть та же. А реклама!

Леденцы от кашля «Пушкин» – по апломбу и наглости не уступают дню сегодняшнему. Или предложение надомной работы:

Напомню, что сто рублей в те времена равнялись семидесяти граммам чистого золота. Зарплата интеллигента средней руки, хорошего мастера. Или годовая зарплата чёрной прислуги.

Наконец, вещь настоящая, и тут же «остерегайтесь подделок». Видно, что тогда, что сейчас «Панаксоники» были в ходу.

Но реклама рекламой, а политика политикой. Политические обзоры были и глубоки, и серьёзны, но у читателя возникало стойкое убеждение, будто парламент есть говорильня, не более того, оппозиция слаба и ничтожна, а большевиков и Ленина нет и в помине. Царя же все любят, кроме презренных иноверцев (отнюдь не мусульман), и нет никакого сомнения в том, что Николай Второй успешно доцарствует на славу нам и на страх врагам не только до восемнадцатого года, но и до двадцать четвёртого. Посмотрим, удастся ли вырваться из наезженной колеи и прожить ещё хотя бы лет двадцать без великих потрясений. Хотя… Хотя вдруг лет этак через сто именно наши дни будут казаться наиболее насыщенными из всех дней века двадцать первого? Люди летали через океан, отдыхали на пляжах Средиземноморья, ездили на казённую службу в личных автомобилях, а на выходные отправлялись на дачи смотреть в телескоп звёздное небо. Разве этого мало, подумает человек, запираясь в землянке от саблезубых крысюков в надежде пережить ещё одну Ночь.

К оглавлению

Голубятня: Белоснежка Сергей Голубицкий

Опубликовано 24 мая 2013

Сегодня день рождения моего замечательного друга, издателя журналов, в которых уже 17 лет выходит большинство моих публикаций, Дмитрия Мендрелюка! Я счастлив, что жизнь свела меня с этим удивительным человеком, и благодарен за органичное взаимопонимание, которое выстроилось между нами чуть ли не с первых минут знакомства. Взаимопонимание вопреки всем расхождениям в мировоззрении, взглядах на бизнес, политику, спорт и бог знает еще что из числа безумных наваждений, какие только могут клубиться в головах человеков. С Димой мы спорили до посинения несчетное количество раз, однако всегда возвращались к исходной точке в наших отношениях — глубокому взаимоуважению и пониманию того, что все идеи на свете, вместе взятые, не должны перевешивать главного: внутреннего стержня личности, который слагается из порядочности, честности и неприятия лицемерия.

Дмитрий Евгеньевич, Старый Голубятник со своими преданными читателями поздравляет тебя с появлением на свет и желает здоровья, счастья и удачи! Остальное с Божьей помощью доберешь и сам!Октябрь 1997 г.: открытие журнала «Инфо Бизнес»

Пятница, а значит в Голубятне — «кинодень». Хочу рассказать читателям об удивительном открытии, которое сделал по наводке своего доброго университетского товарища, подсказавшего мне имена двух ошеломительно талантливых испанских режиссеров — Пабло Бергера (фильм «Белоснежка») и Алекса де ла Иглесиа («Грустная баллада для трубы»). Сегодня я представлю вам «Белоснежку» Пабло Бергера — фильм, на мой взгляд, обязательный для просмотра всех, кто любит кино и, главное, верит в его магические возможности.

Свой первый короткометражный фильм («Мама») мой ровесник Пабло Бергер снял в 1988 году — в творческом содружестве как раз с Алексом де ла Иглесиа. Получил грант от провинции Баскайя и отправился обучаться киноремеслу в университет Нью-Йорка. После защиты диссертации преподавал в Нью-Йоркской Академии Кино, работал публицистом и музыкальным продюсером. В 2003 году вышел его второй фильм — полнометражная комедия «Торремолинос-73″. Девять лет спустя на свет появился настоящий шедевр — «Белоснежка» (Blancanieves), представлявший Испанию на Academy Awards 2013 года.

Категория, в которой номинировалась «Белоснежка», — Best Foreign Language Film, лучший фильм на иностранном языке. Выглядит совершенно иронично, потому что шедевр Бергера — это немое кино! Согласитесь, решиться на такое в 2012 году может только безрассудный режиссер либо тот, кто абсолютно уверен: ему есть что сказать вне контекста технологий.

 В визуальном и шире — эстетическом — плане «Белоснежка» бесконечно красива — и это вопреки всем иллюзорным изъянам, связанным с искусственно состаренной пленкой, немым форматом и непривычной для современного зрителя эстетикой замороженных кадров (в немом кино, как и в современном японском анимэ, для акцентирования ключевых моментов в сюжете персонажам приходится картинно замирать в кадре). Эстетическое совершенство картинки тем поразительнее, что фильм Бергера — несомненный продукт культурологического искусства, в котором типология образов неизбежно приводит к сухости изложения (Касталия же Гессе!) и блеклости этих самых образов, возникающей из-за акцента на интеллектуальные конструкции (вспомните хотя бы роман «Киномания» Теодора Рошака!).Эпизод, который не могу оставить без комментария: групповая фотография с мертвым тореадором! Какие всполохи коллективного бессознательного прорвались в этой страшной традиции, возникшей на заре распространения фотографии?

Внешний сюжет «Белоснежки» неприхотлив: в день, когда великого тореадора Антонио Вильяльта почти смертельно ранит бык на корриде, его жена погибает во время родов. Антонио после многочисленных операций выходит полным инвалидом с парализованными руками и ногами, а родившуюся дочку забирает на воспитание бабушка по материнской линии. В день причастия Карменситы бабушка умирает от разрыва сердца, и девочка попадает в дом отца, в котором всем заправляет ведьма Энкарна, новая жена отца.

Дальше пересказывать сюжет не стану, чтобы не портить удовольствие, хотя читатели уже догадались, что первая часть фильма — это парафраз «Золушки». Дальше в фильма Пабло Бергера начинаются такие игры с европейской культурой и мифологией, что голова идет кругом: фабула «Золушки» головокружительно переходит в «Белоснежку и семь гномов», затем превращается в «Пиноккио», а под конец — через сюжетный шок — взрывается в «Спящей красавице», которую режиссер подает в эстетике «Носферану» и «Франкенштейна»!

В «Белоснежке» Бергера такое обилие подтекстов, контекстов и внутренних диалогов с европейской культурой, с одной стороны, и историей американского кинематографа — с другой, что просто диву даешься, как Пабло Бергер сумел снять фильм с такой сложной структурой, умудрившись при этом не просто не занудить зрителя, а заставить его восхищаться каждым кадром и каждым актерским жестом!

Если бы меня спросили, что в фильме Пабло Бергера самое выдающееся, я бы, не раздумывая, ответил: гармония киноязыка и филигранное мастерство режиссуры! При этом я заведомо оставляю за кадром прямо-таки эпическую игру всего актерского состава (я не нашел в кадре ни одного статиста, который бы отыгрывал без чувства и вдохновения, даже в массовых сценах на корриде!), невероятную сценографию и операторское искусство, которое постоянно заставляет забывать, что мы смотрим немое кино, к тому же еще и стилизованное до буквализма под 20-е годы!

Последние 20 лет испанский кинематограф по праву считается флагманом европейского интеллектуального искусства. Когда-то этот пьедестал безоговорочно принадлежал Италии, хотя постоянно на него претендовали французы (nouvelle vague), шведы (Ингмар Бергман), немцы (Вем Виндерс и Райнер Фасбиндер) и даже датчане (хотя какой датчанин из Ларса фон Триера?) Однако ни в одном национальном кинематографе Европы с такой мощью не проявляли себя сразу несколько поколений режиссеров, претендующих на глубокое осмысление жизни и бросающих при этом открытый вызов коммерческому примитивизму, навязанному миру американским пошлым ширпотребом: Виктор Эрисе, Хосе Луис Гарси, Мануэль Гутьерес Арагон, Пилар Миро, Педро Олеа, Мончо Армендарис, Педро Альмодовар, Алекс де ла Иглесиа, Алехандро Аменабар, Хулио Медем, Пабло Бергер! Какая еще нация может похвастаться сегодня таким длинным списком имен мирового уровня?

Очень надеюсь, что сегодняшняя Голубятня открыла новое имя в искусстве, и выходные у многих читателей пройдут под знаком «Белоснежки»!

К оглавлению

Сверхновые как один из факторов земной экологии Дмитрий Вибе

Опубликовано 23 мая 2013

Некоторое время назад я успокоил вас, что вспышка сверхновой на Бетельгейзе нам не страшна, когда бы она ни произошла. Но Бетельгейзе не единственная звезда в Галактике, поэтому вопрос о потенциальной опасности близкой вспышки сверхновой нет-нет да и поднимается в научной литературе. Одними из первых об этой опасности заговорили наши соотечественники В.И. Красовский и И.С. Шкловский. Найти сейчас их оригинальную статью 1957 года в Докладах АН СССР довольно проблематично, но, к счастью, И.С. Шкловский изложил содержание статьи в более доступной книге «Сверхновые звёзды» 1966 года. Разные авторы, правда, ссылаются ещё и на статью О. Шиндевольфа в журнале «Neues Jahrbuch fuer

Так или иначе, эти опасения высказывались уже в 1950-е годы, когда представления о природе вспышек сверхновых были даже туманнее, чем сейчас. Однако для оценки последствий взаимодействия Солнечной системы с факторами взрыва не так важна его природа; достаточно знать внешние проявления. Эти проявления, по крайней мере по части оптического излучения, известны с давних времён, однако их связь с колоссальной энергетикой события стала очевидна только после установления шкалы межгалактических расстояний. В начале 1920-х годов выяснилось, что вспыхивающие звёзды, которые с лёгкой руки Тихо Браге назывались новыми, разделяются на две очень разные группы, причём звёзды из одной группы в десятки тысяч раз превосходят по яркости новые из второй группы. Для этих особенно ярких новых предлагались разные имена: исключительные новые, гигантские новые, главные новые… Но прижилось имя, придуманное в начале 1930-х годов Ф. Цвикки и В. Бааде, — сверхновая. Бааде и Цвикки также связали вспышки сверхновых с финальным коллапсом проэволюционировавших звёзд.

Взрыв звезды воздействует на окружающее пространство, в том числе и на несчастливые окрестные планетные системы, как минимум тремя способами: излучением, ускорением частиц космических лучей и разлетающейся оболочкой/ударной волной. Причём излучение и космические лучи могут действовать как импульсно, будучи связанными непосредственно с взрывом, так и более длительное время, будучи связанными с последующей эволюцией оболочки. Шкловский самым важным последствием считал длительное повышение плотности космических лучей, вызванное погружением планетной системы в остаток сверхновой. Причём он рассматривал космические лучи не как источник непосредственного разрушения жизни, а, скорее, как сильный мутагенный фактор, продолжительное воздействие которого для некоторых живых существ необязательно будет отрицательным.

Такое мнение в 1960-1970-е годы разделяли не все. Тогда не исключалось, что взрыв сверхновой может сопровождаться настолько мощным импульсом жёсткого излучения и космических лучей, что он способен на расстоянии десятков световых лет сильно разогреть земную атмосферу, глобально дестабилизировать климат, облучить живые организмы смертельными дозами радиации и даже вызвать закипание поверхности Луны. Сверхновая неоднократно предлагалась в качестве замены для астероида, предположительно погубившего динозавров. В этой альтернативной гипотезе динозавров погубило жёсткое излучение, а выпадение на Землю испарившегося лунного вещества обеспечило избыток иридия, принятый позже за признак падения астероида.

Накопление наблюдательных данных о сверхновых и совершенствование теоретических моделей постепенно привели к выводу, что представления о прямых последствиях вспышки сверхновой сильно преувеличены. Однако в 1974 году М. Рудерман обратил внимание на то, что эффект вспышки может быть и непрямым. Точнее, он предположил, что избыточное ионизующее излучение сверхновой за пределами атмосферы может привести к разрушению озонового слоя. Частица космических лучей или жёсткий фотон разрушают молекулу азота, свободный атом азота объединяется с атомом кислорода в молекулу NO, а она, вступая в реакцию с озоном (O₃), превращает его в молекулярный кислород (O₂). Рудерман оценил, что сверхновая, вспыхнувшая на расстоянии около 50 световых лет от Земли, совокупным действием жёсткого излучения и космических лучей способна на столетия снизить атмосферное содержание озона от нескольких раз до нескольких десятков раз.

Однако это были приблизительные оценки. Потом произошло важное событие — вспыхнула Сверхновая 1987А, позволившая существенно уточнить энергетический выход взрыва. И в 2003 году был опубликован новый расчёт разрушения озонового слоя. Н. Герелс и его соавторы взяли за основу детальную модель земной атмосферы вплоть до высот более 100 км, снабдили её подробным химическим блоком и исследовали отклик модельной атмосферы на облучение гамма-квантами и космическими лучами от сверхновой, вспыхнувшей на различных расстояниях, учитывая даже направление, с которого сверхновая «светит» на нашу планету. Оказалось, что отклик этот существенно менее значителен, чем тот, что получил Рудерман: чтобы озоновая защита от солнечного ультрафиолета ослабла в два раза, сверхновая должна вспыхнуть на расстоянии не более 25-30 световых лет.

Детальное исследование взаимодействия гелиосферы с ударной волной от вспышки сверхновой было опубликовано в 2008 году Б. Филдсом с соавторами. Здесь важно рассматривать именно гелиосферу: прежде чем ударная волна сможет воздействовать на Землю, она должна раздавить нашу защитную оболочку. Авторы численно подвергали гелиосферу ударам со стороны сверхновых, вспыхнувших на разных расстояниях, стараясь учесть максимум современной информации о строении гелиосферы и о её изменениях в зависимости от фазы солнечной активности. Критерием опасности Филдс и его коллеги считали способность ударной волны сжать гелиосферу до размеров земной орбиты. После этого вред оказывается двойным: на Землю может действовать и само вещество остатка сверхновой, и опасные факторы (галактические космические лучи, межзвёздное вещество), от которых нас обычно защищает гелиосфера. Оказалось, что и по этому критерию опасной оказывается вспышка, случившаяся на расстоянии не более 30 световых лет от Земли.

Иными словами, чтобы прямо или косвенно, быстро или медленно подействовать на Землю, сверхновая должна взорваться не дальше нескольких десятков световых лет от Солнечной системы. Сейчас потенциальных «зарядов» рядом с нами нет, но нельзя исключить возможность такого опасного соседства в будущем и прошлом. Простые оценки показывают, что при общем темпе вспышек сверхновых в Галактике порядка 1-2 за столетие вспышка на критическом расстоянии от Земли должна происходить в среднем примерно раз в несколько сотен миллионов лет. Естественно, возникает искушение привязать эти катастрофы к массовому вымиранию, но это искушение трудно чем-то подкрепить: сверхновая не астероид, она не оставляет после себя кратера.

Правда, какие-то следы всё-таки можно найти. Для не очень давних событий признаком вспышки может стать избыток содержания некоторых радиоактивных элементов в слоях определённого возраста. И такой избыток железа-60 действительно был найден в 1999 году К. Кни с соавторами в образцах океанической коры с возрастами порядка нескольких миллионов лет. Поскольку на Земле железу-60 взяться неоткуда, какое-то время этот избыток считался признаком близкой вспышки сверхновой, произошедшей около 3 млн лет назад. Однако в последние годы сами авторы несколько усомнились в такой интерпретации. Во-первых, слой с избытком ⁶⁰Fe оказался толстоват, как будто бы намекая, что вброс радиоактивного железа длился дольше, чем можно ожидать от процесса взаимодействия с ударной волной. Во-вторых, этот избыток найден в Тихом океане, но отсутствует в Атлантическом… Авторы предположили, например, что Земля могла налететь на облачко, обогащённое продуктами взрыва, но не на сам остаток. Как пишут почти во всех научных статьях, нужны дополнительные исследования.

В общем, сверхновые должны были взрываться вблизи Земли, но никаких убедительных свидетельств этого пока не найдено. Шансы увидеть сверхновую вблизи в будущем тоже очень малы, как бы астрономам этого ни хотелось. Правда, помимо обычных сверхновых есть ещё более мощные (и потому потенциально более опасные) явления, связанные с гамма-всплесками. Для них опасное расстояние может оказаться гораздо больше, чем для обычной сверхновой, измеряясь уже в тысячах световых лет, однако их выбросы, вероятно, обладают высокой направленностью, так что вероятность попасть «под обстрел» крайне мала.

К оглавлению

Почему пользователи iOS программы покупают, а пользователи Android — нет? Сергей Голубицкий

Опубликовано 23 мая 2013

Вопрос, вынесенный в заголовок статьи, родился отнюдь не из моих эмпирических наблюдений после смены айфона на SGS4: по привычке, выработавшейся тремя годами жизни с iOS-гаджетами, я исправно накупил себе в Google Play море софта, необходимого мне для обеспечения комфортного перехода с айфона.

Не поленился — посмотрел сейчас в домашней бухгалтерии: вышло аккурат на 5 111 рублей 76 копеек. 35 программ. Как я уже говорил, софт для Android обходится существенно дороже, чем для iOS, и это стало, кстати, одним из самых больших для меня (неприятных) сюрпризов. Как бы там ни было, покупая программы, я, старый матерый бакунианец, догадывался, что мое поведение неофита, мягко говоря, не является нормой для Android-сообщества, хотя и не обладал никакими эмпирическими данными, тем более цифрами.

И тут мне повезло. Кто лучше всех знает, как обстоят дела с покупкой программ на Android и особенно в сравнении с iOS? Очевидно, те разработчики, которые создают программы для обеих платформ! На днях я получил письмо от моего старинного доброго приятеля Виктора Топоркова, генерального директора компании Vito Technology.

Впервые о Vito, если не изменяет память, я писал в «Голубятне» в 2005 году, когда описывал программу Sound Explorer в рамках «Тактильной саги». В те годы наши соотечественники (Vito родом из Новосибирска) исправно трудились на ниве Windows Mobile.

Купив свой первый айфон в 2010 году, я с удовольствием обнаружил, что мои давние друзья к тому времени уже основательно закрепились на новой платформе и их программы стали настоящими бестселлерами на iOS (Solar Walk, Star Walk и Geo Walk, описанные мною в «Волшебных прогулках»). Сегодня к коллекции добавились Swine Time, Holy Wars и Dino Walk (о последней программе собираюсь рассказать в ближайших Голубятнях).

Так вот, на днях я получил письмо от Виктора, в котором он делился творческими планами на ближайшее будущее, в которых одно из видных мест занимал долгожданный дебют программ Vito на платформе Android. Будто предвидя мое недоумение («Отчего так поздно?!»), Виктор добавил: «Что мне действительно интересно, так это твое мнение: почему пользователи Андроида тратят значительно меньше на покупку приложений? И дело не в Пиратстве, просто они почему-то не покупают приложения… Цена устройств иОС и Андроид одинаковая, продукты стоят одинаково, Гугл Плей вроде так же удобен для покупок… Но не покупают. Об этом пишут абсолютно все. Суперхиты на иОС, на Андроиде приносят в 10-100 раз меньше денег».

На «Пиратство» не обращайте внимания: Виктор в последнее время слишком много времени проводит в Германии, поэтому наверняка перенял у тамошних манеру писать все существительные с большой буквы :) Ну, а если серьезно: замешательство господина Топоркова по поводу нежелания пользователей Android активно покупать программы для своих смартфонов и планшетов весьма показательно: в противном случае Vito Technology давно бы уже выпустила свои хиты для альтернативной платформы и стригла дивиденды. Ан нет! Видать, нет уверенности, что продажи пойдут в ключе если уж не привычных для iOS аншлагов, то хотя бы достаточно бойко, чтобы оправдать затраты на разработку.

Предлагаю читателям не разводить сейчас пустопорожние дискуссии на тему «покупают пользователи Android программы так же бойко, как и пользователи iOS, или не покупают», а взять за аксиому мнение на мой взгляд достаточно компетентного человека. Взять за аксиому и попытаться объяснить этот экономический (или психологический?) феномен. Обсуждение темы оставляю открытым для форумной ветки, сам же представлю на суд читателям собственное видение проблемы.

Начнем с — пользуюсь уважительной (или иноземно грамматической) орфографией Владимира Топоркова — Пиратства. Я бы лично на месте Владимира данный фактор так лихо не отбрасывал. Рискну навлечь на себя упреки в плоскости мышления, но все же поставлю Пиратство на первое место в списке причин, по которым пользователи Android покупают существенно меньше приложений, чем пользователи iOS.

Дело в том, что установка скоммунизденной программы на андофон или андропланшет производится на несколько порядков легче и проще, чем на айфоны или айпады. Собственно, там и устанавливать нечего: находите файл с расширением .apk, копируете его на карту и запускаете: вон он прекрасненько и установится.

Насколько я уже освоил материю, из коробки без модификации устанавливаются не все Android-программы — некоторые требуют особой доводки (патча) — но это не смертельно, потому что существуют сотни форумов, на которых выложены едва ли не все лучшие программы из Google Play в же подготовленном для беспроблемной установки виде. То есть ситуация с пиратством на Android один в один соответствует тому, что мы наблюдаем на Windows или Mac OS X (на последней платформе защита 99 % программ вообще символическая — хватает серийника и файерволла).

На iOS ситуация, как я уже сказал, кардинально отличается. Для того чтобы установить пиратскую версию программы, требуется (чуть не написал — «рут» :) провести джейлбрейк гаджета. При всем моем уважении к Саурику (мне одному кажется, что отец Cydia армянин?), джейлбрейк своих надкусанных игрушек осуществляет крохотная часть пользователей IOS. Как я писал неоднократно в Голубятнях: слишком уж мало побудительных причин для процедуры столь не комильфо. Выигрываем на джейле чуть-чуть, зато теряем не столько на стабильности (мне после изнурительных камланий удалось-таки преодолеть все проблемы со своим джейлбрейком на iPhone 5), сколько на … имидже!

Да-да, не смейтесь, мои дорогие собратья по тусовке позеленевшего робота: джейлбрейк в общине яблонутых леммингов единодушно воспринимается как чистое западло! В первую очередь потому, что джейл нарушает величественную аксиому религии Apple, которая звучит так: «Все в нашей церкви работает идеально из коробки! Счастливейший отрок наш, допущенный нашей великой милостью к Высшему Знанию, да не посмеют шаловливые и ничтожные ручонки твои посягать на Совершенство, ковыряясь в том, чего ты не достоин! Да не посмеешь ты, ничтожный, разрушать Божественную Гармонию!»

Эта скрижаль негласно и бесповоротно заколочена в мозги каждого уважающего себя яблофана, поэтому джейлблейк, как ни крути, — удел людей убогих и, по большей части, случайных в совершенном царстве Надкусана (заблудившиеся овцы из стада Android или Windows 8).

Как бы там ни было, но, даже произведя джейлбрейк, найти взломанные программы для iOS — занятие не тривиальное. Репозитории, на которых выкладывается пиратированный софт, периодически закрываются, подвергаясь гонениям даже в благородном сообществе Cydia. Помнится, я нашел новоиспеченный аналог уничтоженного репозитория Installous (Zeusmos, а есть еще ppHelper, vShare и проч.), и попытался зарегистрировать его в Cydia: штаб-квартира джейлбрейка просто измучила мою совесть предупреждениями о том, что данный репозиторий ненадежный, опасный и — главное! — окутан всеобщим презрением, ибо распространяет ворованный софт! Жуть какая.

Итак, коммуниздить софт на Android на порядок проще, поэтому его активнейшим образом и коммуниздят. Это, на мой взгляд, — главная причина хилой покупательной активности пользователей Android. Главная, но не единственная. Мне кажется, что отказ от fork-out (раскошеливания) объясняется также психологией типичного пользователя Android.

Вершину этого очаровательного айсберга я уже пощипывал в предыдущих Голубятнях, посвященных моей миграции на SGS4. Добавлю к уже сказанному следующее. Андроинтал -это прирожденный … нет, не угадали! — не гик, а бунтарь! Вот уж если кому сам бог велел прикупить бюстик Михаила Александровича и установить его в самом красном уголке своей хаты, так это любителю Android!

Вся эта невозможная ОС (а то, что она невозможна, я уже убедился окончательно, хотя — опять не угадали! — отнюдь не собираюсь отказываться от своего SGS4 и перебегать обратно) основана на религии священной матушки анархии! Каждый идет своим путем, каждый все переиначивает, перелопачивает, перестраивает, перекраивает на свой лад, под себя, под свои вкусы и настроения, какими бы бредовыми они ни были.

Пускай половина функций, установленных Samsung по умолчанию, перестает работать, пускай надежность и устойчивость гаджетов снизятся на порядок — а мне плевать! Главное, что в МОЕМ андрофоне все настроено так, как это МНЕ нравицца!!!

А вот теперь возьмите и подставьте в эту парадигму идею «купленного софта»! Куда вы ее воткнете? Каким боком? А никаким! Потому что для бакунианского мозга идти куда-то к кому-то на поклон да еще что-то там покупать, расставаясь со своими кровными, — это еще большее западло, чем джейлбрейк для яблофана. Если уж я восемь часов химичил, допиливая кастомное ядро, после прошивки которого, устройство, гадина, ушло в циклический ребут, так что пришлось еще три часа клянчить на форуме стоковый рекавери (терминами лукаво жонглирую, так что не придирайтесь — С.Г.), неужели ж я опущусь до того, чтобы покупать какую-то жалкую «апэкашку»? Да ни в жисть! На соседней ветке 4PDA вся эта шелупонь развешена, как вобла на леске: бери — не хочу!

Короче, подвожу итог: пользователи Android покупают софт на порядок менее интенсивно, чем пользователи iOS, по двум главным причинам: легкость доступа к пиратируемым программам и их установки — это раз; психологические табу в мозгу и бакунианский бусидо в сердце — это два. Есть, конечно, еще множество вторичных причин, например, очевидно более сниженный уровень материального достатка среднего пользователя смартфона на Android в сравнении со средним пользователем айфона (уже доказано по статистике, так что не надо хвататься за маузер!), но эти вещи уже не так фактурны, поэтому мы и не будем на них концентрироваться.

К оглавлению

Социальная утопия: как должно относиться к разнообразию проявлений человеческой сексуальности непредвзятое общество, свободное от идеологий Дмитрий Шабанов

Опубликовано 22 мая 2013

Завершая прошлую колонку, я заявил, что естественнонаучный подход позволяет находить простые решения сложных социальных проблем. Меня тут же начали брать «на слабо». Хорошо, попробую показать способ рассуждений, который я считаю правильным.

Верю ли я, что общество прислушается к подобным доводам и начнёт принимать решения, основываясь на аргументах, а не на догмах? Надежды на близкое будущее нет, так что можете считать мои рассуждения утопичными. С другой стороны — капля камень точит.

Я заранее знаю, что некая часть моих критиков заявит, что мои рассуждения несостоятельны, поскольку я не упомянул то-то, голословно заявил сё-то, не обосновал этакую мысль и проигнорировал такие-то обстоятельства. Увы, впихнуть невпихиваемое в эту колонку я не смогу; для детального обоснования всего, что стоит принять во внимание, нужна как минимум солидная книга. Мне часто кажется, что я мог бы её написать. Я засел бы за её написание немедля, если б надеялся, что она убедит более высокую долю своих читателей, чем эта колонка. Увы, такой надежды у меня нет. Вероятно, большинство моих читателей будет относиться к одной из двух категорий. Первые окажутся способными принять предложенный взгляд на действительность (или уже приняли его). Детали моей аргументации и то, хороша она или плоха, можно будет обсуждать только с ними. Вторые отвергнут мои рассуждения вне зависимости от степени их детализации и обвинят меня то ли в пропаганде безнравственности, то ли в гомофобии. Они убеждены, что знают окончательную истину, а я, как выяснится, не готов её некритично принять. Прежде всего стоило бы обращаться к третьей категории читателей — к тем, кого можно убедить. Боюсь, что эта категория является мнимой…

Итак, обоснования моих тезисов в колонку не влезут. Некоторые из них я обсуждал в предыдущих колонках; до каких-то руки пока не дошли. Поехали:

— человек — биосоциальное существо, имеющее две природы: биологическую (основанную прежде всего на генетическом наследовании) и социальную (существующую благодаря культурному наследованию);

— человек — результат эволюции; причины нашей биологической природы объясняются процессом, который продолжался почти четыре миллиарда лет и породил как наш вид, так и миллионы видов наших родственников;

— специфика последних этапов нашей биологической эволюции — совершенствование способности формировать сложную социальную природу;

— предпосылки наших социальных свойств, включая наши разноуровневые потребности, готовность к освоению языка и логического мышления, систему управления мотивациями и многое другое, коренятся в нашей биологической природе;

— наша биологическая природа анахронична (приспособлена к иной эпохе), поскольку определена не нынешним отбором, а тем, который действовал в нашей эволюционной предыстории;

— наши биологические свойства не являются ни хорошими, ни плохими; оценить как хорошее или плохое можно лишь то, что является результатом выбора между разными возможностями; собственную биологическую природу выбирать мы не можем;

— социальные нормы — результат социальной эволюции, намного более быстрой, чем эволюция биологическая; в ней (в определённой степени) возможны целеполагание, планирование, заимствование чуждых по происхождению свойств;

— социальные нормы могут быть этически оценены, исходя из принятых норм и целей, которые ставит перед собой общество;

— ощущение счастья — одна из функций нашей биологической природы; это состояние достижимо лишь тогда, когда биологическая и социальная природа работают, не противореча друг другу;

— человеку и родственным ему видам свойственно достаточно высокое разнообразие сексуальных практик;

— в ходе становления нашего рода и, вероятно, нашего вида характерный для нас уровень сексуальной активности значительно повысился; наша сексуальность поддерживает специфичные для нас социальные структуры;

— естественное размножение у человека и многих других бисексуальных видов возможно исключительно как результат взаимодействия особей мужского и женского пола;

— у человека и иных бисексуальных видов индивиды, не включённые в гетеросексуальные отношения (в том числе — истинные гомосексуалисты), тем самым отстраняются от размножения;

— половое развитие и становление полоспецифичных социальных ролей человека — сложный процесс, зависящий от генетических факторов, внутриутробных воздействий и культурных влияний;

— важным фактором, повлиявшим на эволюцию поведения человека, стал парохиальный (приходской) альтруизм, включающий готовность жертвовать собой ради любви к «своим» и ради ненависти к «чужим»;

— наши биологические программы, развившиеся на этапе разделения человечества на антагонистичные группы, легко связываются с разнообразными маркерами, позволяющими разделять «своих» и «чужих»;

— в группах, расколотых на «своих» и «чужих», нарушается реализация базовых биологических и социальных программ, возможность для счастливой жизни в них сужается или исчезает.

Надеюсь, описываемая мною картина более-менее ясна. Добавлю некоторые комментарии.

Социальный «этаж» вырастает на биологическом и в какой-то мере независим от него. На протяжении своей истории человечество испробовало немало способов управлять биологической природой ради высоких идей. Головы детей сдавливали горшками, чтобы они приобретали красивую (по мнению ценителей) форму; половые органы девочек уродовали каменными ножами, чтобы женщины не получали удовольствия от секса; стариков, душевнобольных и представителей низших рас уничтожали во имя здоровья нации или светлого будущего.

Сторонники одних форм сексуальности, клеймящие сторонников иных форм, часто говорят о «мерзости». Когда речь идёт о чужом выборе, который тебя не касается, такие ярлыки неприемлемы. А вот насилие над биологической природой, её уродование, подгонка под идеологемы — это таки мерзость.

Я убеждён, что устойчивым может быть только то общество, где социальные нормы не лезут без спросу в биологию — за одним (но очень важным) исключением: медициной. Границу между медициной и вмешательством в личную жизнь следует проводить по наличию или отсутствию запроса со стороны самого человека на такое вмешательство или же по наличию или отсутствию угрозы для окружающих (в случае инфекционных болезней).

С другой стороны, социальные нормы могут быть достаточно независимыми от биологической основы. Приведу пример. Вероятно, мы биологически готовы воспринимать идеи «моё яблоко» и «твоё яблоко», «наша территория» и «территория соседей». В то же время в нас нет архетипов «моя доля акций завода» или «твой накопительный счёт». Детализованное право частной собственности — социальное изобретение. Социальная практика поставила ряд экспериментов, когда сходные территории проверяли эффективность разных норм, относящихся к частной собственности (Финляндия — Псковская область; ГДР — ФРГ; Северная Корея — Южная Корея; Китай — Тайвань и т.д.). Мы можем убедиться, что уважение к частной собственности способствует нормальному развитию человеческих групп, открывает более широкие возможности для счастливой жизни их членов. Значит, такие социальные нормы можно считать хорошими.

Хорошими следует считать и нормы, признающие одинаковые права разных людей, вне зависимости от их биологических особенностей. На уровне биологии никакого равенства нет — мы все принципиально разные. Невозможно уравнять приспособленность (то есть шансы на выживание и оставление потомства) двухлетнего мальчика, двадцатилетней девушки, сорокалетнего мужчины и восьмидесятилетней женщины. А задачей социальных норм должна стать борьба с неравноправием (и тем более антагонизмом) разных групп людей. Иначе хуже станет всем.

Одна из сфер, где наша биологическая природа врывается в нашу социальную жизнь, — сексуальность. Ведомому культурными нормами человеку бывает нелегко с ней справляться. Знаете, сколько несчастий происходило, например, от того, что молодой человек знал, что он должен хотеть счастья для трудящихся во всем мире, но чувствовал, что почему-то (наверное, в силу собственного несовершенства) хочет совершать странные вещи с девушками (или с юношами)? Полбеды, если бы его тянуло к конкретной гражданке, с которой он должен организовать семью как ячейку общества. Так ведь, как назло, непотребные желания посещали его по самым разным поводам и в связи с самыми разными персонами!

К чему может приводить такой конфликт? К вытеснению, например, когда неприемлемые желания объявляются несуществующими. Они никуда не исчезают и отражаются в поведении в самый неожиданный момент, оставляя сознание (упорствующее в непризнании идеологически неприемлемых желаний) в дурацком положении. Человек перестаёт доверять сам себе, начинает бороться со своей «низменной» природой и, в конечном счёте, сваливается в роль несчастливого моралиста, который раз за разом проигрывает сражения с самим собой.

Теперь настало время обратиться к теме гомосексуализма, которая подтолкнула этот разговор. Применим понятие нормы, обоснованное в прошлой колонке: норма — это то что поддерживается отбором. На индивидуальном уровне истинный гомосексуализм нормой являться не может (не надо рассказывать мне о международной классификации заболеваний — это совсем о другом!). А вот версию, что определённая доля гомосексуалистов может поддерживаться групповым отбором, отбрасывать не будем. А как установить социальную норму?

Вспомним, что сексуальная ориентация — тесно связанный с биологией маркер, способный расколоть общество на «своих» и «чужих». Убийства, а уж тем более те или иные формы дискриминации социально инаких — не редкость в новейшей истории. Я думаю, что каждый из нас заинтересован жить в обществе, где никакие тесно связанные с биологией особенности человека не могут стать основой для социальной розни. Особенно я относил бы это к сексуальным особенностям.

Почитайте «Голую обезьяну» Десмонда Морриса: есть весомые основания утверждать, что стремление к интимности, к уединению во время проявлений сексуальности — одна из наших врождённых программ. Именно через неё переступают шумные гей-парады с демонстрацией гомоэротики. С другой стороны, если человек чувствует, что не сможет жить в мире, где геи имеют право целоваться на улицах, — причина не в геях, причина в подавляемых желаниях моралиста и его недоверии к самому себе.

Так надо ли разрешать геям целоваться на улицах? Не надо запрещать. В каждом обществе устанавливается планка того, какие проявления частной жизни допустимо выставлять напоказ, а какие — нет. И разумный человек, вне зависимости от его ориентации, не будет выпячивать свои интимные функции настолько, чтобы они напрягали окружающих.

Итак. Индивидуальной нормой является гетеросексуальность (возможно, также и бисексуальность). Групповой нормой, вероятно, является наличие некоторой доли бисексуальных и гомосексуальных особей. Социальной нормой является невмешательство общества и других граждан в проблемы сексуальной жизни (и другие тесно связанные с биологией особенности) индивидов. Вероятно, часть индивидуальной нормы — сдержанность в публичном показе своих интимных проявлений; часть социальной нормы — неодобрение излишней открытости.

С этой точки зрения запрет гомосексуальной пропаганды без запрета всего остального, что может влиять на развитие сексуальности молодёжи, — одна из форм дискриминации.

Снимать и транслировать фильмы, рекламирующие насилие (в том числе связанное с гетеросексуальными отношениями), не запрещено. Пропагандировать религиозные догмы, в том числе осуждающие проявления сексуальности, не запрещено. Распространять идеологию, искажающую представления о человеческой природе и о мироздании, не запрещено. Призывать молодых людей в армию, помещая их в жёстко иерархическую среду, пронизанную гомосексуальными метафорами, не запрещено. А вот пропаганде гомосексуализма повезло: её пытаются запрещать особыми законами!

Законы против пропаганды гомосексуализма дискриминационны, неэффективны и неумны. Они столь же противоречат интересам гетеросексуалов, как и интересам гомосексуалов.

Вы уже решили, что я адвокат сексуальных меньшинств? Погодите. Справедливость требует признать, что дискриминация может быть и обратной. Благодаря Голубицкому я осознал пример, о котором читал и раньше. Представьте себе: во Франции создана экстремистская организация, которая считает, что дети рождаются только от папы с мамой. У них неприличная эмблема: мужчина и женщина с детьми. Эта эмблема напоминает секс-меньшинствам, что в биологическом отношении они отличаются от гетеросексуалов. Человека, который посмел появиться с таким оскорбительным символом в публичном месте, арестовывают!

Эта дискриминация тоже задевает интересы не только гетеросексуалов, но и гомосексуалов. Подумайте: это же вздорная, волюнтаристская попытка рулить человеческой природой, основанная на сомнительных идеях. Попытки подправить биологию полицейскими мерами ни к чему хорошему привести не могут.

Вас волнует возможность гомосексуальных браков? Очевидно, что люди могут распоряжаться своими имущественными и социальными правами. Называть ли гомосоюз семьёй (словом, отражающим результат эволюции гетеросексуальных отношений) — вопрос вкуса. Вас волнует возможность усыновления детей гомосексуалистами? Если такое решение принимается для улучшения жизни ребёнка (который, например, из противоестественной среды детского дома переходит в несколько неестественную ситуацию однополой семьи), и другого варианта улучшить его жизнь нет, мне это представляется допустимым. Если усыновление детей призвано скомпенсировать то, что сексуальная ориентация усыновителей ставит их в иное, по сравнению с традиционной семьёй, положение, это бесполезное и жестокое по отношению к детям занятие. Ребёнок в таком усыновлении — цель или средство?

Согласны со мной? Тогда не поддерживайте никаких попыток дискриминации, ни жёстких, ни мягких, ни направленных в одну, ни направленных в другую сторону.

И только тогда у нас с вами появится полное моральное право бороться против затей, направленных на внушение детям, что гетеросексуальные отношения — лишь один ничем не примечательный вариант из радужного разнообразия форм секса. И когда мы будем противодействовать попыткам изъять из детских садов сказки, упоминающие мальчиков и девочек, а также мужчин и женщин (заменив их воспитательными текстами про гомосексуалов и трансвеститов), в наших действиях не будут отражаться двойные стандарты.

И при этом нами будут руководить здоровый рассудок и естественнонаучные знания, а не мифы, выращенные на идеологической почве.

К оглавлению

Голубятня: Университетский код Сергей Голубицкий

Опубликовано 21 мая 2013

Сегодня в «Голубятне» мы помедитируем над одним очень загадочным явлением — т.н. университетским кодом, то есть программными продуктами, исходящими из недр высших учебных заведений.

Мне всегда казалось, что самое страшное, что только может выйти из рук программиста, носит гордое имя «индийского кода». Причем оценка эта, как говорят американские люди, ubiquitous, повсеместно принятая и ставшая нарицательной. Причина «популярности» программного кода, выходящего из-под пера моих почти что уже родных индусов, в том, что индусы пишут наверное 70 % всего кода в мире. Пишут для всех и вся — начиная от России и заканчивая Латинской Америкой. Что касается американских компаний, то они, похоже, давно уже поголовно перешли на индийский аутсорсинг.

Почему индусы пишут для всех? Потому что а) просят очень недорого и б) индусов-программистов очень много. То есть — ну ОЧЕНЬ: похоже, в каждой деревне есть свой брамин, свой пастух и свой персональный программист. Нация, безусловно, чрезвычайно талантливая, однако страдающая от двух недугов.

Первый недостаток индийского программирования объясняется отсутствием полноценного образования. Наверное, 90 % индийских программистов — самоучки. Полные. Плюс — наколенный стиль работы: компы у них ужасные и устаревшие лет так на 10 (банально нехватает денег на апгрейд).

Второй недостаток — и на мой взгляд, главный: запредельная расхлябанность и неорганизованность, которая лежит в основе отнюдь не индийских программистов, а всей индийской нации. Чтобы объяснить, откуда берется эта тотальная энтропия, мне пришлось бы написать монографию (кстати, запросто: над этой темой размышлял долго и обстоятельно!). Если одной фразой, то причина индийской неорганизованности — в отсутствии индукции на уровне мышления. Частное знание не сводится к общему, а принципиально остается на частном уровне.

То есть, если у вас есть сто (тысяча) разных богов, вы, будучи европейским человеком, рано или поздно задумаетесь: а может, на самом деле богов не так много? Может, все эти разные боги реализуют нечто общее в различных ипостасях? В конце концов вы придете к духовному дуализму (манихейству) или, на худой конец, к монотеизму.

Для индуса подобное мышление пагубно и оскорбительно. Богов должно быть именно что тысяча, а лучше — десятки тысяч. И каждый — неповторимый и любимый. И так — во всем, включая программирование. Когда индийский программист решает любую стоящую перед ним задачу, он даже не пытается выработать какой-то один оптимальный алгоритм и свести к нему все множество вариантов. Для индийского программиста такой подход противоестественен, поэтому он, чаще всего, будет действовать следующим образом: сначала реализует первый попавшийся под руку вариант решения задачи, затем задумается, найдет альтернативный ход и добавит его тоже, потом задумается снова, найдет еще десять разных способов решить задачу и все десять добавит в код.

В результате на выходе получится чудовищная, бесформенная, неструктурированная, никак не формализованная и не организованная куча кода вперемешку с мусором. Все это будет стоить копейки и при этом даже работать. Хотя об эффективности программного решения и оптимальном использовании ресурсов лучше даже не задумываться.

Как видите, с индийским кодом все просто. Зато с университетским наоборот — очень сложно. Мне в руки в разное время попадалось много разных программ, написанных в университетах: и медицинских, и финансовых, и для обработки аудио/видео, и широкого пользования (утилиты, текстовые редакторы, конверторы форматов и т.д.). Если вы попросите меня сейчас назвать хотя бы одну из этих программ по имени, я в беспомощности разведу руками: ни одну из них по имени я не помню!

Причина амнезии отнюдь не в старческом склерозе (хочется надеяться :), а в совершенной бесцветности и незапоминаемости этих программных поделок. То, что я хорошо помню: у всех них был жуткий устаревший интерфейс, предельно неудобные алгоритмы выполнения задач (вот хорошее слово — перректальные алгоритмы) и баги, которые лезли изо всех щелей. Я уже не говорю о том, что программы, написанные в университетах, удивительно нестабильны и постоянно вылетают.

Иными словами: если существует что-то хуже индийского кода, так это код университетский. И здесь возникает серьезное недоумение: как такое возможно?! Ведь университет — это вершина образовательной пирамиды нашей цивилизации! Университет per se должен выдавать на гора самые лучшие, оптимальные решения — и потому, что в его стенах обучаются самые талантливые и перспективные студенты (будущие профессиональные программисты и инженеры IT), и потому, что здесь преподают лучшие специалисты в области кодостроения (в других областях — тоже лучшие). Во всяком случае так должно быть, и таковы представления мира о сущности университета.

Взгляните на эту картинку:

Это титульная страница портала святая святых отечественного знания — моей дорогой альма матер МГУ! Все про этот портал можно сказать уже визуально, но если кто-то не верит, сходите по линку и посмотрите исходный код. Полюбовались? Вопросы есть? Да, вы правы: ТАК писали сайты лет 20 тому назад (в середине 90-х).

Но позвольте, позвольте! Это же портал МГУ! Это же символ науки и все наши надежды на будущее! Может, проблема в том, что в МГУ учится много диких и необразованных гуманитариев, которые перекрыли талантливым программистам-гоблинам все дыхательные пути? Что ж, давайте заглянем на специализированные порталы «правильных» факультетов. Начнем с мехмата (механико-математического):

Упс, что-то не срослось! «Такой страницы нет». Линк на портале МГУ есть, а страницы нет. Наверное, у математиков нет времени на занятия таким ничтожным пустяком как оформление визитной карточки своего гениального факультета. Посмотрим, может, больше повезет с факультетом вычислительной математики и кибернетики (кому же как не им владеть высшим пилотажем HTML):

В сравнении со «страницей нет» прорыв космический. Еще бы — Drupal и даже седьмой. Правда, «из коробки». Такими, видимо избыточными, понятиями как дизайн, пропорции, цветовое решение никто не озабочивался. Видимо, тоже некогда.

В качестве развлечения предлагаю напоследок скриншот портала моего родного факультета МГУ — филологического:

Зацените особо перспективу на фотографии — какая волшебная, переполненная смыслами асфальтовая грядка на первом плане, эффектно оттеняющая параллелепипед учебного конкурса. Я когда в первый раз увидел, долго-долго плакал. То ли от ностальгии, то ли от жалости.

Итак, кто же мне объяснит: что творится с университетами? Может, я как-то не понимаю самого главного? Может, программирование, Web, Интернет — штуки глубоко маргинальные, лишенные какой-либо значимости для высоколобых гаудеамусов? Откуда такое презрение к IT-технологиям? Откуда демонстративное нежелание работать красиво, с блеском, с фантазией? Поражать окружающих изящным кодом, оригинальным решениями, гениальными алгоритмами? Вместо всего этого — пошлая посредственность, неряшливость, тяп-ляп программирование на уровне даже не ученика, а подмастерья.

У меня нет ответов на эти вопросы. Может, вы подскажете?

К оглавлению

Шведское государство конфискует домен Piratebay.se: анализ безумия Сергей Голубицкий

Опубликовано 20 мая 2013

В субботу прилежно смотрел финал Евровидения-2013, который транслировался из шведского города Мальмё. Все свои праздные соображения по поводу музыкально-социалогических аспектов мероприятия я изложил в своем блоге , здесь же, в рубрике «Битый Пиксель», хочу поделиться мыслями о европейской цивилизации в более уместном для портала «Компьютерры» контексте — сугубого IT.

Можно долго обсуждать логику, подлежащую предпочтениям, которые европейские нации регулярно оказывают самым тривиальным, бесталанным и примитивным исполнителям популярной музыки из всего списка соискантов Евровидения, однако никакой культурологический контекст не даст вам отделаться от мысли, что мы имеем дело с какой-то странной и агрессивной формой тупости.

Тупость, однако, совершенно неправильное слово, поскольку оно не передает полноты импульса, стоящего за присуждением победы, скажем, немецкой Лене или датской де Форрест. Обе золушки одинаково не умеют петь, танцевать, двигаться и вообще держать себя на сцене, однако симпатии европейских людей единодушно отходят именно этим посредственностям, при том что среди конкурсантов было предостаточно исполнителей совершенно другого класса и уровня.

Нет, выбор Европы — это не демонстрация тупости, а демонстрация воли! Европа как бы говорит миру: да, нам нравится такой типаж женщины (горничная-пастушка), нам нравится такой сценический образ (блудливая нимфетка), и нас устраивают такие скромные голосовые данные! Однако это наш выбор, наше видение мира, наше представление о том, что такое хорошо/плохо, правильно/неправильно, здорово/нездорово. И — главное! — нам совершенно наплевать на то, как это выглядит со стороны (в локусах, себя к Европе внутренне не причисляющих, вроде России) и что по этому поводу кто-то думает.

Конкурс Евровидения, как вы понимаете, лишь частный случай. Точно такой же посыл прочитывается во всем, что сегодня исходит из европейского мира. Во Франции арестовывают на улице гражданина за то, что он носит майку с изображением традиционной семьи — папа, мама и двое детишек — на том основании, что это изображение может оскорбить чувства педерастов и лесбиянок, которым недавно государство даровало законное право бракосочетаться и заводить приемных детей. В Германии и Австрии людей отправляют за решетку за любое сомнение в официально санкционированной версии истории, относящейся ко Второй мировой войне, то есть только за мысли!

И никого это не смущает, потому что Европа демонстрирует свою волю и свое разумение. Как это смотрится со стороны и, тем более, сочетается со здравым смыслом, местные власти не волнует.

История, которую я выбрал для анализа сегодня в «Битом Пикселе», из близкого типологического ряда: шведский аналог службы судебных приставов — Swedish Prosecution Authority — приступил к реализации постановления суда о ликвидации торрент-трекера The Pirate Bay и распорядился о конфискации двух доменов — thepiratebay.se и piratebay.se. Соответствующий ультиматум был отправлен в офис главного доменного администратора Швеции (.SE).

Две недели назад .SE получил уведомление о том, что Prosecution Authority подала запрос в Стокгольмский региональный суд с ходатайством о конфискации доменов. Самое поразительное, однако, в том, что в иске одним из отвечиков называется доменный администратор — .SE!

Вы только вдумайтесь в то, что творят эти невменяемые люди: доменный администратор де-факто объявляется сообщником криминальной активности, ибо деятельность The Pirate Bay после соответствующих решений суда квалифицируется в Швеции именно таким образом!

В ультиматуме Prosecution Authority .SE сначала дали две недели на размышление, а затем задним числом продлили срок для передачи преступных доменов властям до начала июня. Руководство доменного администратора пребывает в полном смятении и что-то лопочет о том, что собирается использовать суд для просветительской деятельности: попытается, типа, объяснить Prosecution Authority, что конфискация домена — это, мягко говоря, идиотская затея — хотя бы потому, что абсолютно неэффективная.

Собственно, то, что затея неэффективная, понятно и ежу: сам The Pirate Bay, заранее предусмотрев очередной безумный демарш родного государства, давно уже перенес все свое торрент-хозяйство на портал http://thepiratebay.sx/ и http://piratebay.sx/ (домен, принадлежащий острову Сен-Мартен в Карибском море).

Какой же логикой руководствуются шведские власти, предпринимая столь абсурдные на первый взгляд репрессии? Первое, что приходит в голову: ставится задача затруднить доступ пользователей Сети к «преступному» ресурсу. Именно так рассудил доменный администратор .SE, поскольку именно опровержением эффективности конфискации домена он собирается заняться на ближайшем судебном заседании.

Мне кажется, что данная мотивация (затруднение доступа) в деяниях шведского государства не присутствует. Чиновники во всем мире не отличаются особыми познаниями в технологиях, но в этом случае контрмера лежит на самой поверхности: достаточно набрать в Google волшебную фразу «Pirate Bay», как любой желающий получает полный список линков, актуальных для данного момента времени.

Чем же тогда руководствуется Prosecution Authority, деловито и бесстрастно продавливающее конфискацию шведских доменов The Pirate Bay? Люди же не больные и прекрасно понимают, что для реального изгнания «преступника» из Интернета требуется конфискация не регионального домена, а самой фразы — «Pirate Bay», а это ведь вообще не реально. Как можно конфисковать слово живого английского языка?! И тем не менее власти упорствуют и гнут свою линию.

На мой взгляд, мы имеем дело, как я уже сказал, с все тем же ключевым импульсом современной европейской цивилизации: демонстрацией воли. Шведский суд, служба приставов, шведское правительство доносят до мира совершенно простой и прозрачный месседж: мы считаем торрент-трекер The Pirate Bay преступным, и каждый наш шаг, каким бы абсурдным он ни выглядел со стороны, направлен на одно — борьбу с преступником!

То есть, задача ставится — не получить результат (= реальное изгнание трекера из интернета), а продемонстрировать интенцию! Интенцию как манифестацию воли. В данном случае: воли государства и его представлений о том, что такое хорошо и плохо в современном мире.

Вообще язык демонстрации воли — это, похоже, самая популярная сегодня форма противоборства власти тому, против чего в реальности она совершенно бессильна. Скажем, в мусульманских странах регулярно проводят суды, на которых тех или иных «осквернителей Корана» приговаривают к смертной казни. Заочно. Последний прецедент, если не изменяет память, связан с режиссером безумного ролика на Youtube про молодость пророка Мухаммеда. Тот факт, что режиссер, будучи, как мне думается, провокатором одной из спецслужб, находится вне досягаемости мусульманской власти, эти власти нисколько не волнует. Главное не результат, а демонстрация интенции.

В последней фразе, собственно, заключен главный смысл моей сегодняшней публикации: пора нам всем отучиться, наконец, от восприятия импульсов, исходящих от надсубъектных сущностей (суда, государства, голосования народных масс на Евровидении и т.п.) на уровне прямого действия! Не такое сегодня время, не такая уже эпоха. Это раньше надсубъектные сущности пытались воздействовать прямолинейно — посылали армии, развязывали войны, разрывали дипломатические отношения и т.д.

Теперь мы живем в мире, где прямое действие не в чести. Да и скажем по правде — эффективности в нем мало, если, конечно, мы не собираемся испепелить в прямом смысле слова планету. Поэтому прямые действия в наше время по большей части пытаются заменять демонстрацией интенции. Обозначать приоритеты, так сказать. Метить территорию. Кобелёк лихо обошел все березки в округе и задрал под каждой из них ногу. И что с того, что через полчаса те же самые деревья пометил другой пес из соседнего двора? Главное, что наш кобель свою миссию с честью выполнил. А после — хоть трава не расти.

К оглавлению

Капитал новорождённого: как им распорядиться с чувством, с толком, с расстановкой Василий Щепетнёв

Опубликовано 20 мая 2013

Если бы я умел рисовать, то изобразил бы рядышком двух лошадок. Первая – молодая, резвая, украшенная парчовой попонкой, яркими атласными лентами, драгоценными каменьями, в общем, лошадка, ведущая роскошную лошадиную жизнь. Вторая, рядом с ней – старая, укатанная крутыми горками кляча, рёбра наружу, тянет воз, груженный булыжником до самого верха, и каждому, глядя на неё, ясно: не сегодня, так завтра поведут родимую на живодёрню. И первая лошадка назидательно говорит второй: – Хочешь лучше жить – больше работай!

Такая вот картина.

Или анимационный ролик: поле, в отдалении бронированный наблюдательный пункт, из которого в стереотрубу смотрит молодой симпатичный менеджер местности. Менеджер отдаёт команду «огонь», после чего поле несколько минут обстреливается из систем залпового огня, ствольной артиллерии, с неба падают бомбы и ракеты, по полю ползёт облако иприта, не оставляя живого места на земле. Обстрел стихает, иприт рассеивается, менеджер пристально разглядывает результат и вздыхает: – Странно… Опять средний класс не народился… Огонь! – и всё начинается снова.

Большая часть населения Земли так и живёт, от обстрела до обстрела, – надеждой, что вдруг получится. Именно вдруг, поскольку вразумительной программы развития среднего класса ни у кого нет. Ждать, когда царь наберёт на службу честных, добрых и умных бояр? И долго ещё ждать?

Или лучше брать пример с олигархов? Во-первых, олигархи – никак не средний класс, олигархи – это список миллиардеров. Во-вторых, а как брать пример? Положим, университетское образование получить можно, но сразу после университета возглавить банк или компанию с миллиардным оборотом даже самый ушлый гваздёвец без роду и племени вряд ли сможет. И в-третьих, биографии только пишутся. Неизвестно ещё, кто раньше напишет – литератор, следователь?

Жить и завидовать? Глупо. Зависть границ не имеет. Завистник, пьющий водку, мучается тем, что не пьёт коньяк. Завистник, пьющий коньяк «три звёздочки», не находит себе места из-за того, что рядом пьют коньяк пятизвёздочный. Обладатель миллиона завидует обладателю полутора миллионов, и так до бесконечности. Звать Русь к топору – преступно, к тому же топоры давно куются за пределами страны.

Надрываться, выказывая показное или даже истинное трудолюбие в извращённой форме, чтобы к сорока пяти годам свалиться по пути на службу с инфарктом и лежать посреди тротуара, в то время как остальные наёмные служащие будут брезгливо обходить остывающее тело (мол, нам с утра работать, а этот назюзюкался в стельку и счастлив)? Или в самом деле назюзюкаться? Плюнуть на службу, перебиваться случайными заработками, выхлопотать пенсию, инвалидность, а день начинать с пузырька настойки боярышника, можно даже с двух пузырьков?

Не раз каждому встречалась сентенция о том, что типичному американцу нужен миллион, чтобы с его помощью заработать два, четыре, восемь миллионов. А типичному русскому миллион-де нужен для того, чтобы ничего не делать вовсе. Лежать на печи да есть калачи. А работу пусть работает говорящая щука, золотая рыбка, двое из ларца, волшебное кольцо или, если без магии, менее удачливые соотечественники или гастарбайтеры, нанятые за малую мзду — проценты с того самого миллиона.

Не знаю, насколько подобное верно, но даже если верно, что ж с того? Всё ведь зависит от основополагающего ответа: конечна Вселенная или же бесконечна. Если конечна, если наша система замкнута, более того, если, не замахиваясь на Вселенную, ограничиться планетой Земля, то создание (или самосоздание) новых миллионеров есть пиление сука, на котором сидит человечество. Ведь за новыми миллионами стоит истощение почв, опустошение земных глубин, разогрев планеты и помойки, помойки, помойки… Космическая фантастика, буйным цветом накрывшая Америку в начале прошлого века, проповедовала безграничную экспансию в бесконечной Вселенной, и только. Всё остальное – приключения, бластеры, зелёные человечки – рюшечки. Главная же идея заключалась в том, что нужно делать дело, а там всё само образуется. Кончится нефть – откроем термояд, кончится термояд — придёт черёд чёрной энергии, станет тесно в Европе — заселим Сахару, Антарктиду и Млечный Путь, а там и до Туманности Андромеды рукой подать…

Но если не только Вселенная конечна, но конечны возможности человеческой цивилизации? Межпланетные путешествия возможны, а межзвёздные – нет? Дана солнечная система, и будет с нас. Живите по средствам, а впрочем, как знаете. Есть мешок семенной пшеницы: хотите, сейте, хотите, на мельницу свезите, перемелется – мука будет. Пироги вкусные! То ж и леса: чтобы печку топить, вырубайте подчистую или собирайте валежник. Печки, понятно, теперь другие, как и леса, но принцип ясен.

Человек – существо, нуждающееся в одобрении общества. Высшая форма одобрения есть зависть: если тебе завидуют, значит, ты сумел достигнуть многого и опередить многих. Военные меряются звёздами на погонах, олигархи — гаремами и яхтами, но на универсальную меру, позволяющую сравнить маршальскую звезду и трёхпалубную яхту, претендуют деньги. Однако деньги деньгам рознь. Есть рубли, есть доллары США, есть крюгерранды. Последние мне особенно по душе, но вижу я их лишь на фотографиях. Но кто мешает каждому чеканить свою монету? И определять её обменный курс, как делал это советский государственный банк, раз в месяц выносящий на всеобщее обозрение курс мировых валют без обязательства его исполнения? Доллар в советское время стоил шестьдесят копеек! Поменять копейки на доллар было невозможно, но что с этого, пустое. Отсюда каждый, сообразуясь с навыками рисования, может изобразить оригинальную денежную единицу, к примеру «шиш», и выпускать бюллетени, приравнивая один шиш к десяти долларам или семи евро. Обладая капиталом в миллион шишей, всяк волен чувствовать себя тайным набобом, графом Монте-Кристо в подполье, дожидающимся своего часа. Всё портит неверие владельца: очень трудно представить, что за шишами есть хоть что-нибудь. Нет, если уж выпускать валюту, то она должна быть обеспечена. Чем? Если есть материнский капитал, то есть и капитал новорождённого (кстати, загадочное слово: рождённый заново? то есть был и прежде?), представляющий собой жизнь. Разменные купюры – годы, месяцы, дни и часы. Вот тут торопиться не надо, не стоит менять часы на доллары даже по привлекательному, казалось бы, курсу. А по непривлекательному и подавно. Если в обмен на никчёмное золото предлагаются замечательные зеркальца, бусы и бубенчики, стоит призадуматься, нужны ли бубенчики и бусы в принципе. И если нужны, нельзя ли изготовить их своими руками.

На сколько можно обменять день? На десять долларов? На сто? На целую тысячу? Стареющий олигарх, пожалуй, даст и больше, да только обменные пункты пока несовершенны. Почку пересадить, лёгкое, даже сердце за деньги можно, но вот жизнь в чистом виде, напрямую заполучить пока не выходит. Ну и пусть. Зато каждый может чувствовать себя владельцем собственной жизни и защищать этот капитал всеми способами. Вкладывать его только в солидные предприятия, а несолидные, на грани смысла и за гранью оного, обходить стороной. Читая биографии успешных людей, видишь, что они исключительно умно вкладывали свой первоначальный капитал – жизнь. Спортсмен из деревушки ехал туда, где были тренеры, стадионы, спортивные школы, и из перспективного мальца вырастал в олимпийского чемпиона. Студент покидал стены провинциального или столичного вуза и отправлялся в Марбургский университет, а то и в Кембридж и становился учёным европейской величины. Художник отправлялся в Италию, новатор-изобретатель – в Новый Свет, не давая капиталу протухнуть без употребления. Распознать, на что ты годен и чего, собственно, хочешь, – вот главная задача первых двадцати лет жизни. И эту задачу успешно решают от силы пять процентов стартующих. Остальные порой подчиняются воле родителей, которые хорошо, если преуспели в жизни, чаще же, проиграв сами, пытаются отыграться в детях. Порой уступают пропагандистскому нажиму: в восьмидесятые годы, например, пытались насадить движение выпускников «Всем классом останемся в родном колхозе». Оставались, правда, до призыва в армию, а девчата, будучи поумнее, так и сразу перебирались куда-нибудь в Иваново.

Или же просто плывут по течению, а какое в болоте течение?

(продолжение обдумывается)

К оглавлению