Цвет магии - чёрный.

Глава 14

Перед балом, примерно за день, у меня отчаянно разболелась голова. Мигрень не отпускала даже ночью, я чувствовал её во сне. Как будто меня самого отравили. Во рту действительно держался стойкий сладковатый привкус, но по сравнению с болью это было мелочью.

Я и раньше не раз просыпался с тяжёлой головой, но такой сильной мигрени у меня ещё не было. Я с трудом мог сосредоточиться, чтобы читать, а от еды меня тошнило.

Обеспокоенный Ори варил укрепляющее зелье, от которого мне становилось только хуже.

Последний вечер с Алией сократился до поцелуя второпях и извинения: «Прости, нас совсем завалили работой». Если честно, я вздохнул с облегчением: к тому моменту даже яркий свет меня раздражал.

Наутро перед балом я с трудом выгнал себя на тренировку. Наверное, зря: пробежка меня чуть не убила. Весь в испарине, задыхаясь, я кое-как приполз в общежитие, где Ори напоил меня тонизирующим зельем. Легче стало, но ненадолго.

- Ты странно выглядишь, - спустя два часа за завтраком заметил Криденс. Нам предстояло потратить пару часов на нюансы нуклийского праздничного этикета. Я уже изучил книги об этом от корки до корки, и сомневался, что Ворон расскажет что-то новое.

- Давай не будем терять время, Виета. Я буду счастлив, если ты покажешь мне поклон даме… Поклон королеве остаётся неизменным, так?

Криденс не ответил. Он подошёл ближе и уставился мне прямо в глаза.

- Любопытно… Элвин, а твоя подвеска работает?

Голова снова взорвалась от боли – в тысячный, наверное, раз. Я чувствовал себя таким разбитым, что с трудом мог сосредоточиться даже на разговоре. Зачем Криденс пристаёт ко мне с какой-то подвеской?

- Что?

Он указал на ворот моей рубашки.

- А… - выдохнул я – Да, конечно.

- Уверен?

Я с трудом подавил желание коснуться оникса – последнее время он и правда был на удивление холодным. С другой стороны, последнее время я мог позаботиться о себе и сам.

- Да. Криденс, ради бога, отстань.

- Руну покажи.

- Ну что ещё?

Я вздрогнул, когда он схватил меня за руку и уставился на запястье, где могла бы гореть руна Шериады, если бы меня и правда отравили. Но кожа оставалась чистой.

- Странно… Ты выглядишь совершенно больным, Элвин. Всё в порядке?

- Да. Это от волнения.

Криденса это успокоило. Он вернулся в кресло и высокомерно улыбнулся.

- Брось, нуклийский бал не самая страшная в мирах вещь, ничего страшного не случится. С кем ты идёшь?

- Адель. – Я потёр виски. Не помогло.

- Шэд? Отличный выбор, она тебя точно в обиду не даст.

- Я сам себя в обиду не дам!

- Да-да, всё время забываю, что ты теперь мощный маг, - рассмеялся Криденс. – Тебе придётся танцевать с королевой. Ты умеешь танцевать?

Это заняло куда больше двух часов: Криденс заставил меня сначала показать тот самый поклон, потом мы репетировали танец, а после Виета зачем-то углубился в яды и охранные заклинания.

- У нас на балах травят всех и всегда. Смотри, что пьёшь, ешь и чем дышишь. Некоторые дамы используют ядовитые духи, да и лорды тоже…

- Зачем? – устало поинтересовался я.

Криденс пожал плечами.

- Мало ли. Причин хватает. Мы в Нуклии, Элвин. Хоть и в Междумирье, но традиции нуклийские. Тут все всех травят. Поэтому, кстати, королева танцует только с братом, секретарём, да вот ещё тебе выпала эта честь. С Повелителем тоже, конечно, но я слышал, что его не будет.

- А почему секретарь? – Я потянулся за водой. В горле неожиданно пересохло.

- Почему что? – Криденс в отличие от меня пил вино. И умудрялся совершенно не пьянеть.

- Ты назвал брата – конечно, он верен королеве. А секретарь почему? Что обеспечивает его верность?

- А твою? – с усмешкой поинтересовался Криденс.

- Тина.

Мгновение в глазах Криденса мелькнуло нечто, что я бы не смог описать, даже если бы хотел. Потом он спокойно ответил:

- Нуал верен королеве, потому что без неё не может колдовать. Только не говори, что не знал!

Откуда? В книгах такое не писали.

- Ты живёшь с закрытыми глазами и заткнутыми ушами? – рассмеялся Криденс. – Нуал родился магом и был очень неплохим теоретиком. Я слышал, он до сих проводит эксперименты... Но только из милости Сиренитти. Она привязала его к себе, к своей магии. Думаю, этим она спасла ему жизнь.

Я нахмурился.

- А что случилось? Почему он потерял способность колдовать? Слишком много потратил силы на заклинание?

Криденс закатил глаза.

- Ты такой наивный, Элвин! Нуала оскопили. Его собственные братья.

Я подумал, что ослышался. Или неверно понял нуклийский.

- Что?

- Ты слышал, Элвин. Дом Нуала – чьё имя стёрто из памяти Нуклия по приказу Сиренитти – отличался весьма жестокими традициями. Даже по нашим меркам. Что произошло, знает только сам Нуал и королева, остальные давно мертвы. Я думаю, старшие братья просто неудачно с ним поиграли. Так бывает, особенно когда они напьются или надышатся чего-нибудь в лаборатории.

- Боже…

Криденс с жалостью посмотрел на меня, как на испуганного ребёнка. И продолжил:

- Сиренитти всегда относилась к Нуалу с особой симпатией. Она его выходила. Она отличный целитель, знаешь ли. А потом убила его братьев одного за другим. И прикончила отца, но уж эту-то историю ты слышал.

Я кивнул.

- Но разве… волшебники без магии… Я думал, они обречены, как твой отец.

Криденс поморщился.

- Большинство – да. Сиренитти пыталась исцелить Нуала, но до конца так и не смогла, поэтому привязала к себе. У неё бездонный потенциал, она может себе такое позволить. И поэтому Нуал единственный, кто всегда знает, что с королевой, и где она. Но что касается обречённости, тут ты не прав. Например, если ты однажды встретишь толстяка в чёрном – в Нуклии или Междумирье – знай, что это маг, утративший силу. С некоторыми это происходит из-за несчастного случая, а не королевского наказания. Такие при должном уходе выживают. Им разрешается носить чёрное, и они ещё способны пользоваться чужими схемами или написанными заклинаниями, но… Сам понимаешь, что это за жизнь. В деканате Арлисса таких, кстати, полно. Думаю, Сиренитти позвала их из жалости. Но с Нуалом, как ты понимаешь, история другая. Он всё ещё маг… Но мастером мы его больше не зовём.

Нуал, лёгок на помине, появился как раз после урока с Криденсом. Странно, что в дверях с Вороном не столкнулся. Королевский секретарь лично привёз мне парадный костюм от портного и в ответ на приветствие сказал:

- Сиренитти волнуется, что лорд Виета не окажется достаточно убедительным преподавателем. Прости, Элвин, но мне придётся тебя проверить.

Я только вздохнул. Голова болела безумно, но приходилось улыбаться и изо всех сил делать вид, что всё в порядке.

Нуал тем временем оглядел библиотеку: Ори привёл его, как и Адель, ко мне – я же как раз приводил в порядок конспекты.

- Теперь понятно, куда пропали все книги по демонологии из королевского хранилища. А ведь клялась: «Я не трогала!» В глаза мне смотрела. – Нуал покачал головой и рассмеялся. – Я серьёзно: тут очень редкие экземпляры. Как говорят в некоторых мирах, антиквариат.

Да-да-да, королева окружила своего демонолога драгоценными редкостями – словно куклу в дорогой футляр упаковала.

Я поклонился.

- Её величество слишком добра. Добрый день, мастер Нуал, я рад тебя видеть.

Вряд ли мои слова его обманули.

- Добрый, Элвин. Я тоже рад, ты даже не представляешь, насколько! Я уже лет сто из дворца не выбирался. – Он снова огляделся. – Здесь всегда так жарко?

Я кивнул, не вполне понимая, можно ли жаловаться. Он ведь каждое моё слово передаст королеве.

Нуал округлил глаза.

- Теперь я понимаю, почему лорды сюда не очень-то рвутся. Невыносимая духота…

А может, потому, что их здесь травят?

- К ней привыкаешь, - солгал я. – Кофе, господин?

- В такую жару? – ужаснулся Нуал. – Благодарю покорно!

- Тогда пройдём на веранду, там прохладнее. И мороженое наверняка тебя освежит, господин. Ори, будь добр?..

- Зови меня по имени, Элвин, пожалуйста. А веранда сейчас будет очень кстати. – Нуал поймал мой взгляд и снова улыбнулся.

Через пять минут мы уже сидели на веранде и смотрели на вечерний сад. Чем выше поднимались солнца, тем ярче пахли альвийские розы.

- Всё, как она любит, - пробормотал Нуал. – Даже цветы.

Я улыбнулся. Нуал поймал мой взгляд.

- Сиренитти тебя хвалит. Говорит, твои успехи ошеломляют. Тебя можно поздравить?

- Пока не с чем, гос… Нуал. – Я отвёл взгляд, якобы залюбовавшись розами. Если честно, я их уже видеть не мог, в Арлиссе они повсюду! – Чем больше я читаю, тем больше понимаю, сколько ещё предстоит узнать.

- И это великолепно, правда? – подхватил Нуал. – Сколько ещё схем можно создать, какими изящными могут быть сложнейшие заклинания, как сделать их проще… Я говорил, что я теоретик?

Я кивнул. Нуал смущённо улыбнулся и продолжил:

- Сиренитти обмолвилась, что казнила при тебе предателей, и ты… как она сказала? «Плохо это принял». Она действительно это сделала?

Я снова кивнул. Теперь потому что не доверял собственному голосу.

- Это было глупо.

- Да, господин, я понял, - боюсь, мой голос прозвучал излишне горько. – Мне объяснили.

- Да нет, - в глазах Нуала легко читалась жалость. – С её стороны глупо. Ты живёшь здесь недостаточно долго, чтобы понимать: это была необходимость.

- Разве? – не выдержал я. – Они даже не были виновны!

- Если она их убила, значит, были. Она эмпат, Элвин. И очень сильный. Она видит куда больше нас. И слышит куда больше нас. Всё, сказанное в Нуклии и Междумирье рано или поздно дойдёт до её ушей.

Повисла тишина. Я старательно рассматривал розы. Нуал, кажется, с не меньшей старательностью рассматривал меня.

Значит, не всё, иначе заговоры бы не множились. Интересно, Шериада прислала секретаря шпионить? Она что-то подозревает?

- Я не понимаю, какую игру она затеяла сейчас, - сказал наконец Нуал. – Но ей не следовало привозить тебя в Арлисс. И в Нуклий. Тебе нужно больше времени, а она слишком торопится.

- Она сказала, что умирает, - вырвалось у меня. Теперь я уже знал, что это ложь.

Нуал молчал.

- Но королева же не может умереть? – продолжил я. – Зачем она солгала?

Нуал помедлил, прежде чем ответить:

- Нет, не может. Не в обычном понимании. Королева умрёт лишь от руки сильнейшего мага. И такой пока не появился, поверь, за этим внимательно следят оба Повелителя. Однако Сиренитти сейчас слабее, чем когда-либо: приступы истощают её. На это и рассчитывают заговорщики: даже сильнейшего мага можно поместить в состояние, близкое к смерти. Мой отец однажды это сделал. Ничем хорошим это не закончилось ни для него, ни для других магов, однако это возможно. Поэтому заговоров сейчас так много. Все чувствуют, что королева слабеет.

Я призвал весь свой опыт спутника в попытке сохранить лицо.

- Возможно, если бы она была справедливее…

Нуал покачал головой.

- Нет, Элвин. Не в Нуклии. Здесь сам мир располагает к предательству.

- Но ты же ей верен, господин.

Я поздно прикусил язык – после того, как понял, насколько обидным получился намёк. Тем более в свете рассказанного Криденсом.

Однако Нуал не обиделся.

- Да, потому что она хороший человек. Не смотри так удивлённо, Элвин, ты её не знаешь. Я помню Сиренитти испуганной девочкой, которую мой отец силой усаживал на трон. Конечно, Венец принадлежал ей по праву, но она не была готова. Как и ты. Поэтому я уверен, что она совершает ошибку. Как и мой отец. Он очень хотел стать канцлером, и жажда власти затмила для него всё. Он оплёл весь Нуклий своей паутиной, и в конце концов это его погубило. Ты ещё не видел настоящих чудовищ, Элвин, иначе знал бы разницу. Сиренитти – хороший человек. Ты поймёшь.

Я промолчал. Очевидно, что бы ни связывало Нуала с королевой, он не хотел замечать ни её безумия, ни опасной эксцентричности, ни убийств, которые происходят по её желанию.

А Нуал, полагаю, считал меня наивным, как и Криденс. Что ж, он был прав.

- Итак, бал, Элвин. С кем ты идёшь?..

После его визита у меня оставалось ещё три часа, и я не знал, куда себя деть. Приготовления к торжеству, говорят, приводят женщин в приятное возбуждение. Обсуждение нарядов, модистка, ювелир и сплетни-сплетни-сплетни!

Спутники балы традиционно ненавидят: мы там присутствуем в роли живых аксессуаров, которым отдавят ноги во время танца и заставят ублажать хозяйку где-нибудь в гостиной, и хорошо если не в карете.

Ничего удивительного, что перед балом я чувствовал себя плохо – но всё-таки хуже, чем обычно. Я не смог запихнуть в себя ни крошки, голова кружилась, мигрень аурой отдавалась от висков в затылок. Я покорно выпил тонизирующее зелье Ори, но помогло оно опять ненадолго.

Я старался не думать о том, что предстоит сделать. В мире, где вокруг одни менталисты, это необходимая предосторожность. Но меня знобило от волнения, а к вечеру голова просто лопалась от боли.

Флер был бы сейчас кстати, но такие заклинания на королевских балах не поощрялись.

- Элвин, - улыбнулась Адель, когда увидела меня на крыльце своего общежития. Даже не буду его описывать, просто скажу: все некроманты чокнутые. – Что-то случилось?

Я выдавил улыбку, что оказалось особенно сложно, учитывая, сколько вокруг было любопытных глаз. Некромантов в Арлиссе куда больше, чем демонологов, и их общежитие по размеру напоминает дворец, да и внешне тоже.

- В моём мире кавалеру полагается встретить даму, чтобы отправиться на бал вместе. Надеюсь, я никакую вашу традицию не нарушил и не выставил тебя в нелучшем свете?

Ответ я уже знал – спросил заранее у Криденса. Адель улыбнулась.

- Разве что повысил мой авторитет. После этого бала у меня от поклонников отбоя не будет.

Если честно, странно, что такой девушке пришлось самой искать пару – Адель действительно была очень хороша и по меркам Острова, и Нуклия. Чёрное платье с фиолетовыми переливами весьма ей шло, а в меру глубокий вырез изящно подчёркивал соблазнительную грудь. Любой бы на моём месте увлёкся, но мне в тот момент было не до этого.

Несчастная Адель, она заслужила большего.

А я только и смог что сказать – хотя бы искренне:

- Ты великолепна.

Она улыбнулась, словно говоря: «Знаю».

- Ты тоже, впрочем, как всегда… Бездна, Элвин, - добавила она, когда коснулась моего локтя. – Ты… Ты хорошо себя чувствуешь?

- Конечно, - беззаботно улыбнулся я. – Не беспокойся, я заготовил темы для разговора и полдня сегодня тренировался танцевать с Криденсом. Я с гарантией не отдавлю тебе ноги.

- С Криденсом? – рассмеялась она. – Тогда я спокойна.

На королевские балы Нуклия приглашают куда больше гостей, чем на похожие мероприятия на Острове. Однако здесь просторнее, и регламент не такой строгий. Портал отнёс нас с Адель в сады перед зданием посольства Нуклия, которое сегодня превратилось в огромный бальный зал.

Скучать бы точно не пришлось: для удобства прибывающих гостей в садах установили беседки и павильоны, а также фонтаны с вином и шоколадом (это всё-таки бал Сиренитти). Были также и театральные представления, которые давали нуклийские актёры-люди. Я бы с удовольствием остановился посмотреть – я с детства люблю театр, особенно такой необязывающий, как сцена посреди сада.

Но стоило нам появиться, как из ближайшего куста в обнимку с бутылкой чего-то явно покрепче вина вывалился пьяный Сэв.

- Она пригласила моих братьев, - пожаловался он. – Я не пойду, они меня убьют!

Нам с Адель пришлось отвести – а точнее, отнести – беднягу подальше от скопления гостей и привести в порядок. У практичной Адель оказалось не только тонизирующее, но и отрезвляющее зелье.

- Ну вот что ты наделала? – грустно вздохнул пришедший в себя принц. – Так всё хорошо было… А, Элвин, и ты тут? Представляешь, меня хотят женить. Навязали в спутницы эту… - Он грустно махнул рукой.

- Имя у неё есть? – строго осведомилась Адель.

- Ага. Эта…

- Элвин, пожалуйста, макни его головой в фонтан. Там же обычная вода, да? Его высочеству надо освежиться.

- Не на…

Кажется, даже Адель удивилась, когда я исполнил её просьбу. Но голова так болела, что слушать нытьё Сэва было уж слишком.

Над садом разнёсся звук гонга.

- Время, - поморщилась Адель. – Сэв, выбирай: или ты прямо сейчас пойдёшь с нами и перестанешь изображать из себя тряпку, или мы с Элвином тебя заставим.

- Да? И как же? – капризно осведомился принц.

Какой же у него голос противный…

Я щёлкнул пальцами – набрался вредных привычек у Шериады.

Сэв посмотрел на возникшего перед нами низшего демона и вздохнул.

- Ну ла-а-адно…

К парадному входу мы добрались ко второму гонгу и уже смешались было с гостями, но тут рядом со мной возник гвардеец в чёрном.

- Мастер Элвин, королева желает тебя видеть.

Я посмотрел на Адель.

- Первый танец у тебя с ней, я понимаю, - сказала та. – Давай сюда этого тюфяка. Сэв, если сейчас сам не пойдёшь, я превращу пояс в поводок, а тебя в собаку.

- Оу, это ты для Элвина заклинание выучила? Ничего себе у вас ролевые игры!

- Лучше зашей ему рот, - поморщился я и кивнул гвардейцу.

А вдогонку услышал недовольный голос Сэва:

- Какой-то наш демонолог сегодня кровожадный.

Я оглянулся и успел заметить, как грустно Адель покачала головой. Надеюсь, она не приняла моё состояние на свой счёт. Нужно будет придумать для неё комплимент поизящнее. Она же ни в чём не виновата, а для каждой девушки бал – событие. Мне нужно приложить больше усилий, раз уж я её кавалер. Вдобавок это поможет забыться.

Для Шериады был отведён весь второй этаж: с десяток гостиных, будуар и примыкающий к нему зал, роскошно украшенный цветочными гирляндами. Сюда и привёл меня гвардеец. Зал был полон стражи, а также лакеев, которыми, как дирижёр оркестром, вдохновенно руководил принц Лэйен.

Нуал был тут же – лежал на диване с книгой, словно вся эта кутерьма совершенно его не касалась.

- Элвин, - с улыбкой повернулся ко мне принц. – О! Портной превзошёл сам себя. Прекрасно выглядишь. Седрик, ленту, пожалуйста.

Ко мне тут же подбежал лакей с нежно-розовым атласным бантом и миниатюрным портретом Сиренитти, превращённым в брошь.

- Позволь, мастер.

- Конечно, - выдохнул я.

Бант с брошью прикрепили к лацкану жакета.

- Шери сегодня в розовом, - пояснил Лэйен. – Хороший тон, если ваш наряд будет сочетаться. И, Элвин, хочу предупредить: наша королева…

- Я хочу умере-е-е-еть! – раздалось из будуара. Громко и весьма музыкально, на манер песни.

-…не в духе. – Лэйен обернулся, посмотрел на будуар и поморщился. – Очень тебя прошу…

- Ай-ай-ай-ай! – раздалось из будуара. Как горничные там не оглохли, не знаю.

- Кто-нибудь заткните её! – рявкнул принц.

После этого наступила тишина. На минуту. Потом из будуара раздалось обиженное:

- Ой, да пожалуйста. Я вообще буду молчать. Весь вечер. Так-то.

- Сделай одолжение, - бросил принц и, повернувшись ко мне, округлил глаза: - И так каждый раз. На бал не загонишь. Разве прилично королеве так себя вести?

И замолчал, словно ждал ответа. Снова наступила тишина. Из будуара не доносилось ни звука.

- Королева может вести себя так, как считает нужным, - выдавил я.

- Вот, Элвин меня понимает! – обрадовалась Шериада, появляясь в дверях. – Ну как я вам? Ослепляю королевским величием? И… Что ты там говорил, Лэй? Волшебным великолепием?

Она и правда ослепляла: подол платья был весь обшит крохотными алмазами и искрился так, что я в первую минуту даже зажмурился.

- Розовый, - вздохнул Лэйен. – Шери, мы этот договор буквально выгрызали, а ты оделась, как лионская шлюха.

Королева и не подумала обидеться.

- Мне нравится этот цвет. И мне плевать, кто и что подумает.

- Да конечно, - пробормотал принц. – Я был бы рад, дорогая сестра, если бы ты объяснила мне правила. Мне не нравится играть вслепую.

- А мне не нравятся балы, - пожала плечами Шериада. – Но вот я здесь.

Прозвучал третий удар гонга.

- Нас зовут. – Шериада поймала мой взгляд и подмигнула. – Элвин, у нас с тобой первый выход. Сейчас я всё тебе объясню: самое главное не споткнуться на лестнице. Я однажды споткнулась…

-… И этот ворох оборок с алмазами полетел прямо на правителя Золотой империи, - вставил Лэйен. Его собственным костюмом немедленно занялись камердинеры. С платьем королевы он нисколько не сочетался ни по фасону, ни по цвету. Зато его точно можно было назвать смелым: он был чёрного цвета. Пусть и густо украшен серебряной вышивкой.

- О, император был настолько любезен, что поймал меня, - подхватила Шериада.

- И встряхнул, - добавил принц. – А из неё кинжалы посыпались. Штук десять. И все отравленные. Бедняга целый вечер потом на слабительном просидел.

- И шести клизмах, - хохотнула Шериада. – Пусть скажет спасибо, что я не прислала ему седьмую, с серной кислотой в благодарность за недавний договор. Идём, Элвин, у нас с братом полно таких историй. Ты ещё успеешь в них запутаться.

Впоследствии я слышал, что на моём месте мечтали оказаться многие. Вести под руку самую могущественную ведьму в мирах, когда остальные маги и демоны, все как один, сгибаются в поклонах – согласитесь, похоже на триумф.

Я запомнил только режущий глаза свет и дикую головную боль. Кто кого вёл в тот момент – я Шериаду или она меня – не знаю.

- Какое любопытное кольцо, - заметила она, когда заиграли первые аккорды музыки, и мы встали друг перед другом, готовясь начать танец. – Не помню, чтобы я его тебе дарила.

- Ты подарила мне такое количество денег, госпожа, что я могу купить себе украшения сам. – Я подал ей руку, и Шериада плавно положила на мою ладонь свою.

- С каких это пор тебе нравятся украшения?

Я изо всех сил заставлял голос не дрожать. Удивительно, но мигрень помогала. Я ни о чём, кроме неё, даже думать не мог.

- Они нравятся тебе, госпожа.

Она шагнула вперёд, прислонила ладонь левой руки к моей.

- Ты прав. Тебе очень идёт.

Больше мы не разговаривали, но её взгляд – слишком пристальный – царапал меня даже несмотря на туманившую разум боль.

Дальнейшее я помню урывками. Голос Шериады, который гремел на весь дворец, объявляя меня фактически собственностью короны.

- Каждого, кто пойдёт против него, я буду считать моим врагом, - добавила в конце королева, и я поймал, наверное, сотню взглядов – восхищённых и ненавидящих одновременно.

Им нравилась моя внешность. Нравился потенциал. Все эти лорды и леди с удовольствием бы заполучили меня в свою коллекцию, но я был блондином, и считалось, что я уже принадлежу королеве. Ни с кем, кроме неё и Адель я не танцевал в тот вечер.

Минута за минутой головная боль усиливалась. Каждый шаг давался с трудом, мне тяжело было даже улыбаться.

Но я искренне восхитился Адель – в танце она была куда как искусна. Кажется, ей было приятно. Я о чём-то шутил с Сэвом, потом пытался разнять его и Криденса. Что-то говорил Нил – помню, он тоже так пристально смотрел на моё кольцо, что его взгляд меня смутил. Совпадение, конечно: откуда Нилу знать?

Потом, как и предсказывал Антоний, меня нашла Шериада. Если я прилагал усилие, чтобы казаться весёлым, то королева выглядела откровенно уставшей. Она повисла у меня на локте, улыбнулась Адель и попросила:

- Элвин, уведи меня отсюда! Адель, я прошу прощения, я похищу твоего кавалера. Постараюсь ненадолго. Хорошо?

Как будто мы могли возразить. Адель поклонилась, и к ней тут же прилип Сэв, который весь вечер ныл, что ему скучно, и вино наверняка отравили его братья, а Криденс сволочь, вечно мелькает рядом. Не иначе как специально глаза мозолит!

- Идём наверх, - шепнула мне на ухо Шериада. Для этого ей пришлось встать на носочки. – Второй этаж пятая дверь слева. Там гостиная с балконом. Я умру, если не окажусь сейчас на свежем воздухе!

- Может быть, лучше выйти в сад? Тебе плохо, госпожа?

- Мне охренеть как хреново, - процедила она, улыбаясь кому-то из гостей, - но в саду полно лишних ушей. Идём, Элвин, или я грохнусь в обморок прямо здесь.

Я чувствовал себя похоже, но пытался держаться. С каждой минутой это давалось мне всё сложнее.

В гостиной хотя бы царил сумрак и тишина. Балкон выходил на ту часть сада, которая принадлежала лично Шериаде, поэтому гостей там сейчас не было. Песня соловья – вот и всё, что мы слышали.

Королева взглядом зажгла светильник и упала в кресло.

- Боги, как же я ненавижу балы…

Я покосился налево, где стоял поднос с кувшином и двумя кубками. Хорошо бы там было вино… Но только бы она не заставила меня тоже пить!

Повернувшись, я поймал внимательный взгляд королевы и торопливо повернулся к окну. Там сверкали солнечными сердцевинами альвийские розы. Говорю же, они здесь повсюду!

- Я забыла, что ты тоже не в восторге от балов, - сказала королева. – Иди сюда, Элвин. Наклонись.

Помню, что подумал: какое счастье, в этой комнате нет кровати! Потом взгляд упал на диван у дальней стены. Шериада говорила, что не любит насилие, и у волшебников это не принято. Но она королева, а я бывший спутник. Как и на Острове, здесь все давным-давно уложили нас в постель. Как может волшебник, тем более из Средних миров, не желать саму королеву?

Зная, что это в последний раз, я бы согласился. Но боже, как не хотел!

- Элвин, - Шериада улыбнулась. – Какие-то вещи не меняются, да? Я просто хочу поговорить, ничего больше. – Потом потянулась и поцеловала мой лоб. И тут же отстранилась. – Сейчас мигрень пройдёт. Налей, пожалуйста, вина. И там шахматы слева от тебя. Ты не против?..

Мигрень не прошла окончательно. Она словно затаилась, но я смог думать, сумел сосредоточиться.

Шериада следила за тем, как я расставляю фигурки.

- Брат хвалил тебя, говорил, ты искушённый игрок. А мне так лучше думается. Знаешь, меня научил играть Руадан. Это лионская игра, в Нуклии… Прошлый Повелитель её не любил. А я привыкла играть и строить планы. С Руаданом я всегда была за чёрных. Возьмёшь себе белых, Элвин?

Я поставил перед ней кубок.

- Конечно, госпожа.

Пешки встретились. Потом кони. Шериада почти не смотрела на доску – только на меня из-под ресниц. И пока не прикасалась к вину.

Я рассеянно повертел кольцо на пальце и скормил королеве слона. Шериада улыбнулась и вдруг сказала:

- Я ошибалась.

- Госпожа?

- На твой счёт, Элвин.

Я постарался сосредоточиться на игре.

- Что ты имеешь в виду, госпожа? Я тебя разочаровал?

- Нет, Элвин. Ты прекрасен. Это я тебя разочаровала.

Я не выдержал и взглянул на неё – на мгновение. Боялся, что иначе она всё поймёт.

- Ты знаешь, почему я тебе верю? – продолжала Шериада. – Ты не способен на предательство. Твоя музыка… чистая. Даже после Арлисса. Всё равно. Ты не убийца, Элвин. И дай боги, никогда им не станешь.

Стану. Сегодня вечером. Сейчас.

Я съел её пешку и улыбнулся.

- Спасибо, госпожа. Но о какой музыке ты говоришь?

- О… - Шериада рассмеялась. – Тебе никто не сказал? Когда новый Повелитель надевает Венец, на его плечи ложится Долг. Но чтобы ноша не была слишком тяжелой, Повелителю даётся ещё и Дар.

- Да, я читал, госпожа… Но я думал, это метафора.

Шериада, не глядя, избавила меня от ладьи.

- Нет, это всё очень конкретно. Мой дар – музыка. Тебе нравится мой голос, правда? А я ведь немая. С рождения.

Я ошеломлённо посмотрел на неё.

- Но…

- Мой голос – музыка. Я могу говорить, - Шериада улыбнулась. – Могу сладко петь. Могу изобразить любой инструмент, потому что это тоже музыка. Волшебно играю на скрипке, хотя никогда не училась. Но у Дара есть оборотная сторона. Я слышу музыку. Всего на свете, живого и неживого – я их всех слышу. Вода, ветер, снег, земля… Всё. Ты не представляешь, какая это какофония! Но хуже всего люди. У людей – у каждого человека музыка своя и очень сложная. Целый оркестр. Я поняла, кто ты, как только увидела – а точнее, услышала. У демонологов всегда солируют ударные.

- Я… не понимаю.

- Хочешь послушать? Себя. – Шериада протянула мне руку. – Не бойся, ты услышишь только свою мелодию. Так, как её слышу я.

Помедлив, я коснулся её руки. И шахматы чуть не полетели на пол, потому что я действительно услышал, и это пронзило моё сердце. О да, ударных было много. А ещё фортепьяно – в бешеном темпе, который менялся, превращаясь в задумчивый голос флейты.

Шериада отняла руку и улыбнулась.

- Это ты. Между прочим, шах.

- Боже, - шепнул я.

Она кивнула.

- Да уж, как будто чувствовать эмоции мне было мало… Итак, возвращаясь к моему рассказу. Я слышала всё это, чувствовала то же, что и ты, и всё равно заставила тебя переехать в Междумирье и учиться не где-нибудь, а здесь. Кто бы что ни думал, я не создала эту академию для того, чтобы убивать моих врагов. Но, очевидно, подарить территорию, здание и постройки мало. Я ничего не смыслю в преподавании. Я должна была это понять, ещё когда учила сына… Видишь ли, Элвин, у самой меня обучение отличалось некоторой… сумбурностью.

- У тебя, наверное, был наставник, госпожа. – Я пришёл в себя и снова уставился на доску. Конечно, шах.

- Ты прав, был. Мне едва исполнилось одиннадцать, я ничего не знала о магии – очень похоже на тебя, за исключением возраста. И я была совсем одна, они разлучили меня даже с братом. Методы преподавания моего наставника были, откровенно говоря… Он учил меня не чувствовать боль. Потому что настоящий волшебник не боится боли. – Шериада хмыкнула. – Для этого он вешал меня на дыбу. Знаешь, когда в мирах я оказываюсь у кого-нибудь в застенках и меня пугают этой самой дыбой… Мне смешно. Ну правда, я с одиннадцати лет на ней висела! – Она рассмеялась.

А я словно примёрз к креслу.

- Наллис превратил мою жизнь в кошмар – продолжала королева. – И мне больно думать, что я чуть не пошла по его стопам. Элвин, я знаю только один способ сделать кого-то сильным. Сломать его и слепить заново. Со мной так было. Наставник сломал меня, а Руадан потом забрал и… Я помню каково это – когда твоя магия запечатана. Когда у тебя ничего не получается. Когда твоим родным угрожают. Я делала это с тобой, потому что другого не знаю, потому что со мной поступали так же.

Она вздохнула и покачала головой. А я вдруг ясно увидел не великую королеву, не могущественную ведьму, а усталую женщину, придавленную Венцом.

- Мне очень рано дали понять, что если я буду слабой, они убьют сначала всех, кто мне дорог. А потом и меня.

- Но ты можешь их защитить. Ты же королева, - вырвалось у меня.

Шериада усмехнулась.

- Нет. Элвин, я открою тебе тайну. Каким бы сильным ты ни был, это не даст тебе ровным счётом ничего. Мой муж погиб, попав в ловушку, подстроенную Руаданом. Этот мерзавец, Повелитель, знаешь ли, узнал, что я беременна, а он не хотел, чтобы принц договора родился. Это на долгие годы отодвинуло бы Руадана от нуклийского трона, о котором он так мечтает. В дополнение к трону иду также и я.

- Он любит тебя, госпожа.

- Любит? – Шериада рассмеялась с такой горечью, что у меня по спине побежали мурашки. – Любит! Я нужна ему как батарейка, как огромный магический накопитель для артефакта. Вот как он меня любит. Он же демон, Элвин. Ты ещё не понял, на что способны демоны? Всех, кто становится ко мне близок, эта тварь убивает. Он убил человека, которого я любила больше всего на свете. Я думала, что умру, я не хотела жить, но у меня был маленький сын, я должна была выжить для него. Это всё так… Мне следовало просто оставить тебя на Острове, Элвин. Выкупить и дать жить по-человечески. Потому что как только ты сунешься в нашу клоаку, она затянет тебя целиком. Если бы не брат, он всё, что у меня есть… Уверена, ты понимаешь. Но это неправильно. Я сломала тебе жизнь, чтобы жил он. Так нельзя. Я хочу, чтобы ты знал: я понимаю. Я очень хорошо понимаю, не только слышу, но и понимаю. Элвин, под всеми этими титулами, под Венцом, я тоже человек. И мне больно от того, что я делаю. С тобой. Со всеми.

Она отвернулась.

А я смотрел на шахматы и думал: «Господи, что же я делаю?!»

Шериада успокоилась и снова обратила внимание на шахматы.

- Мат. Неплохо, Элвин. Я бы сыграла с тобой ещё, но в спокойной обстановке. Если ты, конечно, захочешь.

Снаружи, в ночном небе расцвёл салют. Белые единороги прогалопировали от горизонта к горизонту. За ними взмыли красные, как всполохи огня, птицы.

Шериада взяла кубок и кивнула мне.

- Выпьем? За искренность. Я забываю, как это важно. Я о многом забываю, но я умею исправлять ошибки. – Она поймала мой взгляд и тепло улыбнулась.

Алия, думал я, беря свой кубок. Тина.

Что я делаю? Что я…

Кубки стукнулись, чокаясь. Меня затрясло.

…делаю. Это же неправильно!

Сотни мыслей толпились в моей несчастной голове, сотни планов – Тина, Алия, я сам. Что же делать? Всё это кружилось, кружилось, кружилось…

Она же убьёт меня, если узнает!

Прекрасно это понимая, я дёрнулся вперёд и выбил кубок у Шериады из рук.

Наверное, в моей музыке в тот момент звенели литавры. Эхом их в реальном мире был стук кубка, покатившегося по полу. Отравленное вино впиталось в ковёр.

Я замер.

Королева откинулась на спинку кресла. На её губах играла расслабленная улыбка.

Помню, смотрел на неё тогда и думал: неужели эта хрупкая, сломанная женщина действительно сейчас меня убьёт?

Но что странно: я не сожалел. Ни капли. Если честно, я чувствовал облегчение. Я только что обрёк на смерть себя, Алию и, возможно, Тину. Но всё, что я чувствовал: облегчение.

- Я в тебе не ошиблась, - произнесла наконец Шериада. – Спасибо.

- Ты убьёшь меня? – выдохнул я.

- Убью? Элвин, я тебе только что душу открыла. Нет, конечно.

Я хотел было возразить… И тут до меня дошло.

- Ты знала. Ты знала!

- Что ты собираешься меня отравить? Конечно. Между прочим, дай мне кольцо, пожалуйста. Изучу на досуге. Яды моя слабость, - она тихо рассмеялась. – Элвин, я слышу всё, что сказано в Междумирье и Нуклии. От меня не скроют никакие барьеры.

- Но ты же чуть не выпила!..

Она пожала плечами и сказала так просто, словно это было самой естественной вещью на свете:

- Я тебе верю.

- Боже, - выдохнул я, сползая на пол, на колени. – Что я наделал…

- Ну, Элвин, тебе помогли, - улыбнулась она. – Ничего удивительного…

И замолчала. Сначала я не заметил: пытался унять дрожь.

А потом Шериада закричала, и ей вторил другой крик – снаружи, со стороны садов.

Я вскочил.

- Боги, не сейчас! – всхлипнула королева, повиснув на подлокотнике. – Только не сейчас!

Снаружи, в коридоре и на улице творилось что-то странное. Краем уха я слышал шум, крики, но королева сейчас волновала меня больше.

- Потайной карман… под вышивкой… Элвин, быстрее, умоляю!

Я сделал ей укол, и Шериада обмякла в кресле. Она тяжело дышала, а шум снаружи нарастал. Я бросился к балкону, но замер, когда в сантиметре от моего виска просвистел арбалетный болт и вонзился в спинку кресла, недалеко от плеча королевы.

- Закрой окно, - очень спокойно сказала Шериада. – Поставь щит и закрой окно.

Я смотрел в сад. Гвардейцы как будто сошли с ума: я видел выбежавшую с крыльца женщину в роскошном платье и троих гвардейцев, которые гнались за ней. Отголосок заклинания – невидимая людям схема повисла в воздухе, но что-то помешало ей напитаться силой. Какой-то барьер, я чувствовал его, но очень смутно. Кровь на белом мраморе двора и резко оборвавшийся крик. Всё это было похоже на кошмарный сон – настолько же невнятный и неуместный сейчас, в ночь бала.

- Элвин, немедленно поставь щит, закрой окно и подойди ко мне! – повторила Шериада.

Её голос хлестнул меня словно плетью. Ещё один арбалетный болт, увязнув в щите, рассыпался сверкающей пылью на мрамор балкона. Я торопливо закрыл окно и поставил ещё один щит.

- Подойди, - приказала королева.

На ватных ногах я приблизился к ней. Запертая дверь содрогалась от ударов.

Шериада заставила меня наклониться, вынула из ворота мою подвеску и вымазала её кровью – вместе с рубашкой. Я вздрогнул, заметив рассечённое запястье королевы. Кровь толчками выливалась из раны и стекала на пол.

- Мой брат. Элвин, ты слышишь меня? Мой брат. Иди к нему. Элвин!

Я смотрел на кровь, и тогда Шериада, скривившись, подалась ко мне, коснулась кончиками окровавленных пальцев виска – я отшатнулся, а перед глазами мелькнул сначала коридор, потом дверь с гарцующим единорогом, которая точно так же содрогалась от ударов, как наша.

- Элвин, пожалуйста, - выдохнула Шериада. – Помоги ему.

Её голос срывался, а кровь по-прежнему капала на ковёр. Она сверкала золотом, а на голове королевы подрагивал, проявляясь с каждым мгновением всё чётче, как плохая иллюзия, Венец.

Я глубоко вдохнул, повернулся к двери и направил через неё духов. Они бесплотны, такие вещи, как, например, стены, им не помеха.

- Молодец, - прошептала Шериада и потеряла сознание.

Удары в дверь прекратились. Я до крови укусил губу, потом достал кинжал и уколол остриём палец. Лучшие щиты всегда создаются на крови. А оставлять королеву одну в таком состоянии среди хаоса, в который, похоже, превратился бал, было бы глупо. Раз уж её убил не я, то чёрт возьми!..

Потом, держа кинжал наготове, я открыл дверь.

Духи роились вокруг лежащих на полу гвардейцев. Я заметил шлейф ментального заклинания типа «цепь». Такое накладывают на одного, а оно потом, как болезнь, распространяется на других похожих жертв. Чтобы его снять, нужно найти «нулевого пациента», первую жертву. И это мог быть кто угодно.

Поэтому я просто запер дверь, оставил духов и поспешил дальше по коридору – где-то там впереди как раз ломали дверь. Наверняка ту, что мне нужна.

Это оказалось пострашнее испытания. Шум из бального зала пугал и не давал сосредоточиться – кажется, внизу крушили мебель и пытались выбить двери. То и дело слышался звон разбитого стекла и крики. Как я позже узнал, обычное дело для Нуклия – ни один бал, тем более, празднующей перемирие с демонами, не обходится без подобной «гулянки». Гости прячут под парадными костюмами оружие и артефакты – не потому ли те же пояса-корсеты вошли в моду? И празднично, и уложить туда можно при некоторой сноровке целый арсенал.

Сейчас, вспоминая, я удивляюсь, как легко мне удалось справиться с гвардейцами. Несчастную дверь они к тому моменту почти в щепки разнесли. Ещё бы, впятером её ломали, а уложил их всего лишь один дух, внушивший каждому желание немедленно вздремнуть.

Я сломал то, что осталось от двери, ворвался внутрь и сначала подумал, принца здесь нет. Когда ты волшебник и находишься с Лэйеном в одной комнате, у тебя появляется мерзкое чувство пустоты: магия пропадает. Ничего подобного я сейчас не ощутил. Если бы не украшенный знакомой вышивкой клочок ткани, я бы Лэйена в лежащем навзничь человеке и вовсе не узнал.

А потом склонившаяся над ним фигура атаковала меня низшим демоном. Как на занятиях Байена. Я машинально поставил щит, демон исчез, а чёрный на фоне разбитого окна силуэт выпрямился и выдохнул:

- Элвин?

Я узнал его по заклинанию, как, уверен, и он меня. В гостиной было слишком темно, пока Нил не зажёг светлячка. Тот взмыл к потолку, и в неверном тусклом свете я рассмотрел принца – это действительно был он, без сознания. Богато расшитый камзол весь выпачкался в крови.

А Нил прижимал ритуальный кинжал к запястью и потрясённо смотрел на меня.

Что-то оборвалось внутри в тот момент. Какая-то часть меня всё ещё ждала, что всё это не по-настоящему. Как на испытании, как с Билайей, Нил только притворяется, не более того…

- Ты не убил королеву, - тихо сказал он. И болезненно улыбнулся. – Конечно, ты не смог. Но почему тогда здесь ты, а не она?

Сглотнув, я сделал шаг к распростёртому принцу.

- Нил, не надо.

Он покачал головой.

- Мне пообещали свободу, Элвин. Я не перед кем больше не буду становиться на колени. Прости.

Горло сдавило. Я поднял собственный кинжал. Руки тряслись.

- Не заставляй меня. Пожалуйста.

- Брось, Эл, мы же оба знаем, что ты мне не соперник. С ними всё равно будет покончено. Просто не мешай, - сказал Нил, глядя мне в глаза.

И порезал своё запястье.

- Был не соперник, - выдохнул я, ставя щит.

Его заклинание ударилось в него, но пробить не смогло. Впрочем, Нил как будто и не слишком старался. Он пожал плечами, глядя, как мерцает в воздухе мой щит, и рывком опустил руку с кинжалом, целясь в горло принца. Зачем колдовать, если можно просто убить?

Ахнув, я бросился вперёд, прекрасно понимая, что не успею: Нил стоял слишком близко к Лэйену, а нас разделяла целая комната.

Кинжал чиркнул по коже принца, оставив тонкую царапину – а сам хумара, закатив глаза, без сознания повалился на пол.

Светлячок под потолком погас, и наступила тьма. В панике я обернулся на дверь, и тут за моей спиной кто-то чиркнул спичкой, зажигая свечу.

- Расслабься, Элвин, я его не убил, - скучающе произнёс Криденс, стоя над Нилом. – Сам с ним разберёшься. Он в конце концов демон, это по твоей части.

Я смотрел на него открыв рот.

Из царапины на лбу Криденса текла кровь, заливая лицо, но Ворона это как будто не беспокоило.

- Твоя сестра съест меня заживо, если её драгоценного брата убьют на первом же балу. – Он смахнул кровь с носа и поморщился. – У тебя есть платок? Я своим кого-то задушил.

Меня разобрал истеричный смех. За разбитым окном, через которое, похоже, и влез Криденс, кричали и гремели, остатки двери покачивались на петлях, в коридоре слышались спешащие, несомненно к нам, шаги, а Криденс с обычной для себя высокомерной миной стоял над Нилом и, морщась, стирал с лица кровь.

- Благодарю. И свяжи хумару. Между прочим, ты что, не поставил на дверь щит? Ну ты и дундук!

- Кто? – хохотнул я, погружая Нила в крепкий сон.

- Моя няня так ругалась. Что с королевой? Приступ?

Всё ещё смеясь, я кивнул.

- Элвин, кончай хихикать и помоги мне. План такой: выводим принца из посольства и отправляемся в твой мир, он закрыт, там более-менее безопасно.

- В смысле, закрыт? – Мне никак не удавалось справиться со смехом. Давало о себе знать нервное напряжение.

- Потом объясню, - огрызнулся Криденс. И отвесил принцу хлёсткую пощёчину. – Да просыпайся же ты, человек! Я не собираюсь тащить тебя на себе!

Смех умер: я наконец сообразил, что совсем недавно Криденс сам собирался убить королеву. И, конечно, её брата тоже.

Держа в голове парализующее заклинание, я осторожно приблизился к Лэйену и предложил:

- Давай поменяемся? Ты следи за дверью, а я приведу принца в себя.

Криденс поднял взгляд и фыркнул:

- Во-первых, колдовать сейчас могут только демонологи. Ты не чувствуешь барьер? У нас же демоны в гостях! Во-вторых, я не идиот. Мы с тобой так верны королеве, что…

Его перебил звук гонга.

И тут же воздух вокруг словно сжался. Я упал на колени, стискивая на груди рубашку, пытаясь вдохнуть. На пол дождём посыпались жемчужные пуговицы. Лицо Криденса расплывалось надо мной, а я всё пытался и не мог сделать вдох…

Потом всё неожиданно кончилось.

- Да ты и правда дундук, - пробился сквозь звон в ушах голос Ворона. – Ты что, постоянно носишь с собой артефакт Повелителя?

Содрогаясь от кашля, я кое-как сел, вытер слёзы и уставился на подарок Руадана. Очевидно, это был не только портал. Потому что «только портал» не превращается в змею, которой Криденс придавил сейчас ногой голову. Длинный хвост, бывший до этого цепочкой, дрожал в такт моему судорожному дыханию.

Потом Криденс повернул каблук. Раздался треск, мою грудь пронзила боль – и тут же отпустила. Змеиный хвост затих.

- Думать надо хоть иногда, - выдохнул Криденс.

Я откашлялся и потянулся к принцу, который так и не пришёл в себя. Криденс и не думал мне помогать. Он поднял ритуальный кинжал Нила и встал, нервно оглянувшись на окно.

- Поздно, Элвин. Он уже здесь.

Я выпрямился.

- Кто?

Шаги в коридоре замерли. На мгновение настала тишина.

- Скажи Тине, что я люблю её. Ладно? – неожиданно слабым голос произнёс Криденс.

Я изумлённо уставился на него.

В дверях появился Руадан.

Наткнулся на мой щит и захохотал.

- Элвин, мальчик мой…

Я выдохнул и части мозаики в моей голове наконец сложились.

Они оба знали: Повелитель и Повелительница. И оба играли, а я, конечно, по-прежнему оставался пешкой. Я, Криденс, Нил и все остальные.

Руадан тем временем с интересом рассматривал мой щит.

- Неплохо, неплохо… Хотя пару вещей я бы изменил. Элвин, впусти меня, будь хорошим мальчиком. И я забуду про это… - он снова посмотрел на щит, – недоразумение. Ты же хочешь служить мне, не так ли?

«Да вы оба у меня уже в печёнках!» - чуть не закричал я. Одна травит всех кого не попадя, другой превращает бал в кровавую баню. «Вы оба ненормальные!»

- Принеси меня в жертву и усиль щит, - сказал вдруг Криденс.

И снова я решил, что ослышался:

- Что?

Щит задрожал, а я чуть не потерял сознание от боли. Из меня будто высасывали магию, как кровь, причём, насосом, и это было убийственно больно.

- Элвин, да быстрее же! – прошипел Криденс. И откинул голову, открывая горло. – Щит на крови волшебника, отданной добровольно, позволит тебе продержаться, пока королева не придёт в себя. Ну же!

- Ты… с ума… сошёл? – прохрипел я, слабея с каждой секундой.

Руадан давил на щит, я вливал в него всё больше и больше сил. Это было как попытка наполнить кувшин без дна – совершенно бесполезно.

- Элвин! – рявкнул Криденс. – Не время для твоей щепетильности!

- Не время – это точно, - промурлыкал Повелитель, и щит лопнул. А я упал на руки Ворону. Руадан смерил нас довольным взглядом и поинтересовался: – Ты, должно быть, Криденс Виета? А мне шейку подставишь? Я тоже люблю волшебную кровь.

Я почувствовал, как руки Криденса сжались на моих плечах. Но тут же расслабились.

В воздухе разлился аромат фиалки, а меня словно укрыли тёплым уютным одеялом. Скосив глаза, я увидел, что мои руки светятся золотом.

- Здравствуй, Руадан, - пропел музыкальный голос, и мы с Криденсом облегчённо выдохнули. – Что, выбрался из ледяной ямы в Аркасте? Как-то ты быстро.

- Ку-у-уколка, - рассмеялся Повелитель. – А я надеялся, ты мертва.

- Не дождёшься, - отозвалась Шериада. – Между прочим, я не звала тебя на этот бал.

- Вот именно! И я обиделся.

Криденс усадил меня на пол, и я наконец смог увидеть Повелителей, стоящих друг напротив друга. Вся фигура Шериады сияла золотом, как и Руадана – алым.

- Уходи, - сказала королева. – Эту партию тебе не выиграть.

Руадан обвёл взглядом гостиную.

- Тогда ничья? Отдай мне демонолога. И я уйду с миром, - он улыбнулся. – Соглашайся, куколка. Это лучшее, на что ты сейчас можешь рассчитывать. Ты слаба. Окунёшься ещё раз в Источник и больше не выплывешь.

Шериада подняла руки, и они вспыхнули ярче.

- Я сильнее, чем ты думаешь. Ты всегда заблуждался на мой счёт, демон. Это мой мир. Я его создала. И я говорю тебе: пошёл вон отсюда!

Пол под нами заходил ходуном, стены затряслись, потолок треснул. Криденс толкнул меня, заставляя упасть рядом с неподвижным принцем, сам приник рядом и шепнул:

- Закрой глаза.

Я послушно зажмурился.

Но даже с закрытыми глазами я видел, как золотой свет столкнулся с алым. Пространство вокруг сжалось. И взорвалось.