Да, орки мы!

Глава 46

Сказано — сделано. Раз уж гоблины вызвались сами, то пускай действуют. Я, конечно, приказал им действовать максимально скрытно, но они и так знали и умели гораздо больше меня в вопросе скрытного передвижения и маскировки. Жизнь в заброшенных тоннелях кого угодно научит держаться тихо.

Ну а я возобновил муштру и занятия, в том числе и сам лично каждое утро занимался со своими воинами. Тяжело, лениво, но здесь я точно знал, для чего мне нужны эти занятия. Тут они были жизненно необходимы. Так что я бегал вместе со всеми, таскал тяжёлые камни вместе со всеми и бился в строю вместе со всеми, показывая тем самым, что никому не зазорно биться по-новому.

Понемногу с каждым днём становилось всё холоднее, пока однажды ночью не выпал первый снег, белой шёлковой простынёй застилая горные склоны. К полудню он растаял везде, кроме самых тёмных расщелин, но дети успели вдоволь наиграться в снежки, а я успел понять, что зима уже на пороге. Её дыхание пока ощущалось как что-то далёкое, но в нём была неотвратимость, уже слышалась твёрдая поступь трескучих морозов, которые грозили заковать всё живое в тяжёлые ледяные кандалы.

Охотники вынуждены были уходить всё дальше и дальше, чтобы не возвращаться с пустыми руками, но даже так порой они приходили без добычи. Пришлось разрешить им спускаться вниз, в западные предгорья, туда, где наши земли граничили с враждебными и запретными рощами Священного Союза. Тут, конечно, пограничники службу не несли и нарушителей никто не ловил, но лишний раз светиться тоже не стоило, так что я настрого запретил встревать в какие-либо конфликты. Даже если от этого будет зависеть исход охоты.

Ну и я, наконец, озаботился безопасностью и связью. Рацию мне, конечно, не собрать, хоть на лампах, хоть на транзисторах, но сигнальные костры и дозоры я всё-таки обустроил. На равном расстоянии друг от друга, на видных местах, с круглосуточным дежурством, в которое назначил подростков, по двое на каждый костёр. Само собой, с графиком дежурств, и я сразу сделал так, чтобы назначение в дальний дозор было не наказанием, а почётной и уважаемой обязанностью. Наказанием был сбор и сушка кизяка.

А самым главным стало то, что мы наконец сделали достаточное количество арбалетов, пристреляли их и настрогали к ним целую кучу болтов. Можно было начинать формировать взвод стрелков, и эту обязанность я возложил на Нурзбука, который влюбился в это оружие всей душой, и должен был отобрать себе таких же энтузиастов-добровольцев. Пращников можно было и сократить немного, переучив их на более совершенное оружие.

Так или иначе, моё войско теперь состояло из бронированных копейщиков, лёгкой пехоты и стрелков. Для идеального баланса не хватало только всадников. А если погрузиться в мечты, то я бы предпочёл артиллерию, пусть даже примитивные бомбарды, как у османов, но способные жахнуть картечью или ядром (пусть даже каменным). Но серы в здешних горах я так и не нашёл, а рецептов пороха без использования серы я не знал. Угля было изрядно, селитру тоже можно было бы наковырять в нужниках, но серы не завезли, а значит, идея с порохом откладывается в долгий ящик. К огромному множеству других, тоже невозможных пока что идей. А против магии было бы, наверное, неплохо.

Конфликт с гномами перешёл в вялотекущее противостояние, коротышки не осмеливались напасть и почти не показывались на поверхности, но я точно знал, что они копят силы, чтобы ударить снова. Зато мы нагло ходили по их землям и рубили их лес.

Сначала я даже попытался завалить камнями один из выходов, замуровать их в шахтах, но когда мы появились у этого выхода в следующий раз, всё было расчищено, и я понял, что против профессиональных горняков это бесполезно. Всё равно что черпать воду решетом.

Соваться внутрь я так и не рискнул. Я не самоубийца. Входы в гномьи подземелья наверняка усеяны ловушками, а через заброшенные тоннели, в которых поселились гоблины, ходить нельзя. Табу. Я попытался выяснить, что там такого запретного, но без особых успехов. Табу, и всё, но что-то в реакции гоблинов подсказывало мне, что там, скорее всего, живёт кто-то ещё. Кто-то третий и кто-то смертельно опасный.

Поэтому гномов пока оставили в покое, и я лично отправился на разведку в земли Чёрных Черепов. Разумеется, не один, а в компании брата Дургуза и троих гоблинов.

Земли эти граничили с землями Ледяных Огней и гномьими, и мы добрались до них без особых приключений. Разве что Дургуз, увидев выбеленные солнцем черепа на кольях, развешанные вдоль тропы, немного струхнул. Черепа были разные, и орочьи, и гномьи, и какие-то незнакомые. Объединяло всех одно — чёрная метка на лбу, ясно показывающая, на чью территорию мы заходим.

— Давай не пойдём, — попросил брат.

— Хочешь остаться здесь? — хмыкнул я.

— А можно? — обрадовался Дургуз.

— Нет, — ответил я.

Гоблины захихикали, Дургуз потупился, но взял себя в руки и пошёл дальше. Мы всё-таки не собирались встревать в драки, мы шли только поглядеть на вероятного противника, внимательно всматриваясь в серые скалы и редкие кривые кустики, на случай, если разведчики или охотники Чёрных Черепов вдруг найдут нас сами.

По главной тропе мы дошли только до окраины, а потом свернули на почти незаметные стежки, петляющие по склону, словно пьяный заяц. Гоблины шли первыми, хищно озираясь по сторонам и постоянно принюхиваясь, будто ищейки. Гоб не солгал, дорогу они знали. А как иначе, если ты самый хилый и слабый в этих горах? Прячься от всех, сливайся с тенями, собирай информацию. За нами они точно так же следили в своё время, и я был рад, что нам удалось выйти на компромисс и начать плодотворное сотрудничество. При всей своей слабости гоблины всё равно могли здорово попортить нам жизнь. И нам, и другим племенам.

— Брат, мы их тоже воевать будем? — прошептал Дургуз мне в спину.

— Если потребуется, — тихо ответил я. — Надеюсь всё-таки договоримся.

— Это вряд ли, — вздохнул Дургуз.

Потянуло дымом, очень слабо, издалека. Мы понемногу приближались к деревне Чёрных Черепов, запахи орочьего жилища разносились достаточно далеко. Гоблины вели нас козьими тропками, крутыми, тесными, и мы с каждым шагом забирались всё выше, пока не оказались на гребне длинной скалы, издалека похожей на зубчатую пилу, а вблизи напоминавшую выщербленную лунную поверхность.

— Лечь! — зашипел Тук, главный из наших проводников.

Мы покорно распластались на холодном и сыром камне, который тут же принялся вытягивать из нас тепло. Местами здесь тоже виднелся недавний снег, белые проплешины таились в тенях, там, где не доставало тусклое местное солнце.

Тук ловко пополз вперёд, осторожно выглядывая из-за гребня, а когда удостоверился, что мы так и остались незамеченными, махнул нам рукой. Мы последовали за ним, и перед нами открылся вид на деревню, раскинувшуюся буквально у нас под ногами.

Орочья деревня чем-то неуловимо отличалась от всех, виденных ранее, и вскоре я понял, чем именно. Деревня Чёрных Черепов единственная из всех была обнесена стеной. Где-то это был простой деревянный частокол, где-то — полноценная каменная стена, неширокая, но достаточно высокая, а ещё с одной стороны их защищала отвесная скала, на которой сейчас находились мы. Дома (а не чумы из жердей и шкур, хотя и такие тоже были) стояли ровными рядами, хозяйственные постройки отчётливо выделялись среди них, дом вождя, если это был он, полностью каменный, с покатой деревянной крышей, возвышался над остальными, как гордый петушок среди невзрачных курочек. Неплохо они тут устроились.

Даже и не удивительно, что они считают себя выше всех остальных, если уж додумались до того, до чего не смогли дойти остальные. Но это было раньше. А теперь, с моим прогрессорством и объединением всех племён в единое целое, дела обстоят совсем иначе.