Дальше действовать будем мы

Глава 13

26

Сидя в камере, Анатолий несколько нервничал и причин тому было две. Во-первых, непонятно, запустят ли материал на Голосах, ведь эти торгаши могли попытаться что-то срубить с КГБ за молчание, а во-вторых, если все же запустят, то пробьется ли передача через глушилку?

В ту же ночь, как только посадили, в камеру ворвался полковник Хромов.

— Что твои люди подкинули в посольство США⁈

— Откуда я знаю? — деланно удивился Киборгин. — Я тут у вас сижу и что там мои товарищи делают без малейшего понятия. Да и какая теперь вам разница? Сами все скоро узнаете.

Хромов злобно позыркав некоторое время на арестованного, но орать и угрожать не стал, просто резко развернувшись, вышел, а Анатолий только удовлетворенно улыбнулся. По крайней мере первая часть плана, самая простая, реализована.

Как ни странно, его несколько дней не трогали, ни в «гости» не заходили, ни вызывали на беседу, видимо ждали последствия и дождались. В камеру снова ворвались посреди ночи.

— С вещами на выход! — скомандовал знакомый капитан Фролов.

Анатолия отконвоировали в кабинет этажом выше того, где его принимал полковник Хромов. В кабинете находился хорошо знакомый Киборгину человек, седой, с небольшой залысиной и в очках с роговой оправой, сам председатель КГБ Чебриков. Сейчас он был в штатском.

— Проходите Анатолий Леонидович… думаю мне нет нужды представляться.

Анатолий отрицательно мотнул головой.

— Чаю? Может кофе? Или чего покрепче?

— Чай.

Чебриков нажав на кнопку селектора, запросил чая.

— Мне, сами понимаете кем, поручено провести с вами предметные переговоры и заключить соглашение, Анатолий Леонидович.

— Я всегда готов к переговорам и сотрудничеству, Виктор Михайлович, но раньше вы в них не были заинтересованы.

— Да, ситуация вашими стараниями, сильно изменилась. Вы устроили знатный переполох.

«Оказывается их знатно прижало! Я-то надеялся лишь на внутренние разборки в комитете, а тут высшее руководство на уши встало, — даже удивился Киборгин. — А ведь в силу еще не вступила вторая часть плана, а они уже „поплыли“…»

Впрочем, он почти сразу осознал причину такой активности. Это позже в СМИ можно любой компромат вбросить и он просто для большинства пройдет незамеченным если не трезвонить по всем телеканалам с утра до ночи несколько дней, да и то не факт, что пойдет хоть какая-то общественная реакция. Сейчас же подобные вещи обсуждаются неделями и даже месяцами, ну и общество более активное. Нет еще той инфантильности.

— Кстати, что за код «Красный Шторм»?

На это Анатолий только хмыкнул.

— Мы с вами еще ни о чем не договорились, а вы уже хотите знать мои планы противоборства с вами.

— Ну, попробовать стоило… Тем более фиксируется появление в Москве и в Подмосковье много ветеранов и в общем-то я примерно представляю, что ты задумал.

Киборгин только пожал плечами. Задумал же он ни много ни мало, спровоцировать людей с помощью листовок выйти на шествие. Несмотря на первую категорию снабжения столицы раздражение в людях очень сильно и радиопередача, а также дополнительно простимулированные слухи, должны были детонировать это недовольство, а там уже его люди начали бы управлять этой стихией по готовым методичкам.

Что же до листовок, то их должны были отпечатать с помощью копировальных аппаратов давно закупленных через афганского посредника — Красного Мусу, а то ведь в СССР как раз из-за боязни того, что люди могут такие листовки делать и распространять, а также запрещенные книги множить, копировальная техника запрещена.

И вот если бы митинг ничего не дал, то тогда заряженный народ нужно было повести на штурм Лубянки. А чтобы люди не струхнули в последний момент их действительно стоило «зарядить», через раздачу папирос, только там вместе с табаком засыпано еще кое-что также привезенное из Афганистана, что несколько изменяет сознание людей делая их более бесстрашными, ну и менее критически мыслящими.

Штурм скорее всего ничего бы не дал — людей быстро разгонят, хотя тут все зависело от количества собранной толпы и того, сколько его бывших подчиненных и завербованных бы подписалось на вооруженный штурм самого здания…

Ему в свое время даже подумалось, а не реализовать ли именно этот план? Но нет, это все-таки именно экстренный случай, последний шанс. В его реализации слишком много тонких моментов. Его банально могли прикончить в камере, чтобы не освободили. Потому лучше не рисковать.

Принесли чай, но пить Анатолий не стал. Кто его знает, что они туда подмешали. Просто погрел руки о кружку. В камере далеко не жарко.

— Ладно, что ты конкретно хочешь? — спросил глава КГБ, отпив из своей кружки.

— Очищение РСФСР от воров в законе, и заменой их моей структурой из афганцев. Деньги что вы получали с цеховиков, будете получать дальше в полном объеме.

— Ты вроде предлагал увеличить поступления…

— Это было раньше.

На это Чебриков только скривился.

— Ты сказал только про РСФСР. А что про остальные республики?

— Мне они не интересны. Крутите там свои махинации с ворами и дальше. Гоняйте контрабанду, завозите, вывозите… это мне не интересно.

— Ты националист?

— С чего бы?

— Ну, раз тебя интересует очищение от воров только России.

— Нет. Да и как я могу быть русским националистом, учитывая мою родословную? Но да именно Россия моя Родина и именно ее судьба меня волнует прежде всего. Что до республик… то как раз там и процветает национализм, что пестовала все это время советская власть и с каждым годом он становится только сильнее. А в последнее время еще и радикальный ислам поднимает голову. И вот когда это все окончательно сольется вместе, а произойдет это по моим оценкам все в самое ближайшее время, в горизонте трех-четырех лет, получится эффект бинарной взрывчатки и рванет так, что… впрочем уверен, что вы сами прекрасно знаете, что там происходит и к чему это в итоге может привести. Так что лезть в эту клоаку у меня нет никакого желания, достаточно того, что на Северном Кавказе начинает вонять национал-исламским дерьмом и в Поволжье. И чем вы в этом плане занимаетесь, потворствуя этим явлениям мне лично не понятно, это если смотреть с позиции того, что вы занимаетесь именно охраной государства. Но это ваши дела, если вы хотите развалить СССР, то валите его и дальше. Я тоже считаю, что без этих республик-прилипал Россия вздохнет свободнее.

Чебриков замер в своем кресле во все глаза глядя на Киборгина.

— Ты считаешь… что мы хотим… развалить СССР?

— Я не знаю, что вы хотите. Я вообще многого не понимаю из того, что вы делаете. Эта ваша связь с ворами… вы фактически уничтожили милицию. Занимаетесь хрен знает чем… Генерала КГБ Алиева взять к примеру. Послали его коррупцию на родине давить, так она после его деятельности только возросла в разы. На все ключевые должности своих родственников поставил. Так что да, если смотреть непредвзято, со стороны, оценивая результаты, то все говорит именно в пользу этого. Помните, как там в Библии сказано: по делам их, узнаете их. Ну вот, ваши дела говорят сами за себя.

Председатель КГБ еще немного помолчал с хмурым видом. Но спорить и что-то доказывать не стал.

— Ладно… мы отвлеклись от темы… Итак, хорошо… мы заменим воров на тебя… постепенно по мере захода твоих людей в тот или иной регион, точнее не будем мешать тебе их выбивать своими силами… но ты должен будешь выступить по радио и телевидению, и опровергнуть все то, что было сказано Голосами.

— Что именно?

— В частности, что мы тебя арестовали.

— Так просто не получится, Виктор Михайлович. Людей совсем уж за идиотов все же держать не стоит. Да и как вы в таком случае отмажетесь от связи с ворами?

— И что ты предлагаешь?

— Придется бросить народу жертву на растерзание — козлов отпущения. Дескать затесались в КГБ враги, что запятнали честь мундира связями с ворами и именно они, пользуясь своим служебным положением, меня схватили, ну так далее и тому подобное. Думаю, у вас найдется дюжина с полковничьими и генеральскими погонами из тех, кого не жалко или вовсе хотели бы избавиться, да раньше по каким-то причинам не могли, а тут такой шикарный случай предоставляется. Так что выступать придется вам и по радио и по телевидению и газетные статьи печатать.

— Ладно… но выступить и подтвердить мои слова тебе придется.

— Нет проблем.

— А ведь ты теперь их должник…

— Чей?

— Американцев.

— С чего бы это?

— Они воспользовались твоим материалом, за счет чего ты выскочил из наших рук. Тебе это припомнят… и постараются подцепить на крючок, сделав агентом влияния.

— Да ничего подобного. Тут мы сыграли баш на баш. Они получили горячие материалы и хорошо полили Союз дерьмом, выполнив свою работу и я выскочил за счет этого. Вот только вы сами генерируете это дерьмо в промышленных масштабах. Повторяю, не знаю какие у вас цели, развалить СССР или спасти его, мне это не интересно, но если последнее, то у вас получается из рук вон плохо, я бы даже сказал, что совсем не получается. Ну и потом, как гласит старая англосаксонская поговорка: оказанная услуга ничего не стоит. Так что пойдут лесом.

— Ладно… не будем об этом, тем более что времени почти не осталось… надо записать радиопередачу…

— Хорошо. Только дайте позвонить.

Анатолий набрал номер и произнес:

— Синий шторм.

— Все еще шторм? — вычленил главное Чебриков.

— Ну да, пока на свободу не выйду будет сохраняться угроза шторма. И если не окажусь на свободе к вечеру, вновь перейдет в красную фазу. Адрес можете не проверять. Они прямо сейчас на другую квартиру съедут.

— Я так и понял…

Записи для радио и для телевидения сделали тут же на Лубянке. Чебриков честью мундира и партбилетом поклялся очистить КГБ от разложившегося элемента, проникших с помощью предателей в структуру врагов и далее стоять на страже коммунистических завоеваний СССР и все в том же роде. Пришлось и Анатолию сказать пару слов, дескать враги выявлены, во всем разобрались, спасибо партии и правительству…

27

После таких выступлений рабочий день в Москве, да и не только в столице, а наверно во всей европейской части СССР оказался сорван, пошли стихийные митинги. Ну как стихийные? К обеденному перерыву успели отпечатать листовки с призывом выйти на марш под лозунгами: «Свободу Киборгину!», «Долой власть воров в законе!», «Вор должен сидеть в тюрьме!», «Очистить КГБ и милицию от перевертышей!» и занести их на множество предприятий и фабрик, а так же институты и ПТУ. И если рабочие поднимались довольно тяжело, то вот студенты вышли чуть ли в полном составе.

Толпа, управляемая и подогреваемая активистами, к трем часам вышла на Красную площадь и Лубянку. Различные партийные руководители, что пытались успокоить людей выглядели довольно жалко, они откровенно испугались и не знали, что говорить.

Потому, для того, чтобы угомонить людей пришлось выступать Анатолию.

— Товарищи, благодарю за поддержку! Как видите во всем удалось разобраться и виновные понесут наказание!

В некоторых местах произошли стихийные митинги и пришлось выступить еще и на них.

— Ну как ты? Не сильно перенервничала? — спросил он у Веры.

— На удивление нет… я почему-то была уверена, что все получится и будет хорошо.

Если оценивать произошедшее, то действительно, все получилось даже лучше, чем он надеялся.

Собрал он и прибывших в Москву бойцов.

— Еще раз благодарю братва! Теперь их надо немного отвлечь от нас, пусть побегают и не думают, что все закончилось так быстро и легко…

Если в Москве, Ленинграде и прочих крупных городах, с хорошим товарным обеспечением все действительно прошло достаточно спокойно, то в других городах, где людей приравняли ко второму, а третьему сорту и как результат с наполнением магазинов все было не так радужно, случилось множество эксцессов. Ну да, голодные люди более злые.

На митингах начали звучать требования наладить поставки продовольствия и прочих товаров в магазины, а так же уволить тех, кто был связан с ворами, закрыть спецраспределители и так далее и тому подобное. Случилось множество нападений на сидельцев, коих жестоко калечили, благо сами себя обозначили наколками, так же разгромили несколько отделений милиции, где как считали люди милиционеры не только не занимались своими прямыми обязанностями, но и покрывали преступления.

В общем по европейской части РСФСР, где ловились Голоса прошла волна гражданского неповиновения и властям пришлось хорошо напрячься, чтобы заглушить этот вал. На прилавки магазинов «выбросили» товары выгребая их из складов союзных республик.

Голоса это все конечно же едко комментировали, дескать перепуганная власть подачку народу бросила, а как немного отъестся люди так снова прилавки опустеют, и придется им снова заняться лечебным голоданием употребляя лишь морскую капусту и запивая ее березовым соком. Пришлось властям, что действительно испугались произошедших многочисленных и масштабных выступлений, дабы они не повторились, поддерживать новый уровень наполняемости прилавков, а люди сметали их в ноль.

Забузили в азиатских кавказских республиках, коих обобрали в пользу РСФСР и теперь уже у них на прилавках стало шаром покати. Там тоже начались митинги с явным националистическим уклоном, дескать русских кормим, ну и русские погромы пошли.

Погромы не отличались масштабностью, так что их быстро задавили, но власть перепугалась еще сильнее. Кроме того, результатом погромов стало то, что множество русских хлынуло из республик на историческую родину, понимая, что произошедшее, это только цветочки и ягодки еще впереди.

Голоса прямо-таки выли в экстазе от таких жарких проявлений «дружбы народов».

В общем властям было чем заняться все это время, чтобы стабилизировать ситуацию. КГБ, МВД, ОБХСС и прочие службы сбивались с ног. К концу 1984 года они ее боле-менее стабилизировали, но всем окончательно стало ясно, что все очень неладно в Датском королевстве.

Пока шли события в Средней Азии и Кавказе к Киборгину заявилось два пенсионера от МВД, Корнеев Владимир Федорович, начальник МУРа с 1969 по 76 год и его сменщик на этой должности с 1976 по 83-й год Ёркин Олег Александрович.

— Чем могу вам быть полезен? — поинтересовался Анатолий, несколько удивившийся визиту такого человека.

— Чего ты добиваешься, Киборг? — сходу спросил Корнеев, едва присев в кресло.

Анатолий даже несколько опешил от такого наезда.

— Хм-м… для начала с чего мне отвечать вам на этот вопрос? Вы простите кто такие, чтобы я перед вами отчитывался?

— Мы те, кто тебе может сильно помешать, — ответил Ёркин.

— И сколько же вы хотите, чтобы мне не мешать?

— Ты не понял, Киборг, мы не какие-то там сраные вымогатели, дело совсем не в деньгах, — снова взял слово Корнеев.

— А в чем?

— В твоих целях.

— Послушайте меня… или вы говорите, кто вы такик и что вам нужно, или я это все равно узнаю, но вам сильно не понравится, то, как я стану задавать вопросы, это будет больно, и я не посмотрю на ваш почтенный возраст и заслуги. А потом я найду тех, кто за вами стоит и просто перебью их, так же каждого предварительно выпотрошив.

— Не пугай — пуганные, — скривился Ёркин. — Знал бы ты, сколько мы за свою жизнь таких угроз слышали.

— Я не пугаю. Я всегда отвечаю за свои слова. И если я сказал, что от вас мало что останется, то так оно и будет.

Гости пристально посмотрели в бесстрастные глаза хозяина кабинета и не увидели в них ничего, что их несколько озадачило ибо за свою жизнь эти два старых мента повидали немало людей и практически всех читали как открытую книгу, но не в этот раз. Им лаже показалось, что сейчас смотрят в глаза такого же старика, но списали это на последствия службы в Афганистане.

— Мы представляю тех, кто не скурвился и при этом не сломался. Считай, что мы ментовское подполье, как партизаны в стане врага… — скривился Корнеев. — И ты заинтересовал нас. Но мы не можем до конца тебя просчитать. С одной стороны ты жестко зарубился с ворами и даже залетел за это на нары к бурильщикам, а потом выходишь с триумфом, весь в белом, нагнув и поимев этих тварей…

— О, когда они так жидко обделались, это был просто бальзам на наши истерзанные души, — усмехнулся Ёркин. — Ты показал себя жестким и умным игроком просчитывающий ходы на много шагов вперед. Но в то же время, ты договорился комитетскими, раз они позволяют тебе давить воров. И мы пришли к выводу, что с одной стороны ты просто заместил собой воров, но с другой стороны, как я уже сказал, ты показал себя хорошим игроком и значит, что это лишь часть игры… я бы даже сказал, отвлекающий фактор, хоть он и не является пустышкой.

— С чего вы взяли, что я не достиг своей главной цели? Гребу деньги лопатой, построю себе настоящий дворец и буду жить как миллионер на Западе, срать в золотой унитаз…

— Возможно… здесь наши мнения разделились. Одни считают, что ты достиг, того, что хотел, а другие, что это лишь трамплин к чему-то еще.

— Почему?

— Собираемая тобой армия из молодняка избыточна. И чем дальше, тем больше денег она будет потреблять. Тебе просто не хватит ресурсов, чтобы ее содержать и ты не можешь этого не понимать.

— Понимаю.

— Тогда для чего тебе эта армия? — подался вперед Корнеев. — За счет чего ее будешь содержать?

— Все-то вам расскажи… — усмехнулся Анатолий.

— А ты и правда расскажи. Мы ведь не только помешать можем, но и помочь, — сказал Ёркин.

— Хм-м… И чем же вы мне можете помочь?

— Да хотя бы контролировать твоих людей. Их у тебя много, а контроля нет. Рано или поздно и скорее рано, учитывая их состояние, моча ударит в голову, крыша откровенно потечет и начнут чудить. Оно тебя надо?

«Это да… не помешало бы», — признал Анатолий.

То, что эксцессы рано или поздно начнутся, он ни на минуту не сомневался. Оружие и деньги порождают вседозволенность.

— А какие версии есть по этой армии и ее содержании? — поинтересовался он.

— Либо что-то знаешь, либо переоценил свои силы, кусанув больше того, что можешь проглотить, — ответил Корнеев.

— Это при том, что я такой умный?

— Все ошибаются… Но я думаю, что ты все же что-то знаешь.

— Тут вы правы, я кое-что знаю.

— И что же? — почти хором спросили гости.

— Зайдем немного с другой стороны… Вы понимаете, куда катится наша страна?

— Не дурнее паровоза, — нахмурился Корнеев. — Видим. И есть подозрение, что катят ее под откос специально. Поставить во главе государства откровенного коррупционера…

— Как бы там ни было, во спасение ли или же в качестве добивающего удара, с целью хорошенько обогатиться став долларовыми миллиардерами, скоро будет принят ряд законов, что фактически установит режим НЭПа.

— Едрена кочерыжка! — воскликнул Ёркин и вскочил на ноги. — Это точно⁈

— Да.

— Откуда знаешь⁈

— Знаю.

— Да… это многое объясняет… Кроме твоей цели, — сказал более сдержанный Корнеев.

— Самому стать миллиардером?

— Не шуткуй Киборг… не до шуток сейчас… на изнанку вывернемся, а приземлим.

И было в этом голосе и… глазах что-то такое… трудно распознаваемое чувство… даже коктейль из противоречивых чувств. Усталость, затаенная боль, злость, надежда и одновременно опаска… опаска ошибиться. А также готовность отомстить, отомстить ему за свою несбывшуюся надежду, порушенные ожидания и от понимания того, что если не получится сейчас, то не получится никогда.

Анатолий, глядя на этих старых «легавых», назвать их «ментами» или «мусорами» не поворачивался язык даже мысленно, вдруг подумал, что этим «подпольщикам» нужен вожак.

«Нет, скорее хозяин, — мелькнуло новое определение. — Они как стая, потерявшая хозяина. И теперь ищут того, кто, по их мнению, будет иметь право дать им команду „фас“. Даст им цель, вернет прежний смысл жизни. Один хозяин одряхлел и умер, его преемник, выходец совсем из другой конкурирующей стаи их всячески гнобил, а потом и вовсе выбросил на свалку, заменив какими-то беспородными ничего не умеющими и не желающими работать дворовыми шавками, кои только и могут, что громко попусту лаять, да кусать на в чем не виновных окружающих, а то и вовсе презренными шакалами. А нынешнему претенденту на звание хозяина они не верят, как наследнику прежнего и не воспринимают его за такового. Да и как можно служить тому, против кого они всю жизнь боролись? Против этого восстает вся их сущность…»

Анатолий еще раз посмотрел на гостей, с напряжением ожидающих его ответа.

«Именно потому они пришли ко мне, потому что увидели силу, силу уничтожившую тех, с кем они воевали не щадя своего здоровья и жизни», — пришел он к выводу и потому, глядя в эти цепкие глаза, ответил честно:

— Власть. Я собираюсь, когда наступит полный хаос, взять власть в свои руки.

Пенсионеры переглянулись и их губы медленно искривились в… оскале. По крайней мере, то что появилось на их лицах, привычными улыбками назвать было сложно.