Дальше действовать будем мы

Глава 15

32

Государство продолжало лихорадить. Принимались поправки к старым законам, принимались новые, что скорее узаконивали то, что претворялось в жизнь людьми.

Вера Киборгина, немного отойдя от родов и передав дочь нянькам, вела с помощью многочисленных помощниц учет и контроль. Целая комната, заставленная специальными полками от пола до потолка, была отведена под папки. Входя в нее создавалось впечатление что попал в какой-то архив, впрочем так оно по большому счету и было. В каждой папке отображалась какая-то область, район, город. Каждый месяц приходила уточненная информация о появлении новых кооператоров или разорении прежних. Информация шла минимум от двух источников, как от самих людей Киборгина занимавшихся сбором средств, так и от милиции.

Милиция ведь тоже вела учет всем этим кооператорам на своей территории. Изначально конечно такой функции у них не было, но долго ли наладить связь с областными — р начальниками, а те уже спустят соответствующие приказы на места. Пусть не за так, а за весьма немалый гонорар, но оно того стоило, ведь чем дальше, тем в некоторых регионах происходило сильное различие в данных.

И если на первых этапах это еще можно было списать на то, что люди Киборгина просто не успевают охватить всю территорию, не хватает опыта, может людей и что-то проходит мимо них, то вскоре стало ясно, что начались утаивания и деньги получаемые с данных кооператоров не учитываются. Но эта одна схема. Были и другие, более умные.

— А вот тут, несмотря на то, что в отчетах отображается полный список кооперативных точек, рост поступления средств явно отстает от роста самих кооперативных предприятий.

— Понятно.

Если с первой схемой все ясно, можно смело наказывать, то со второй схемой не все так просто и придется привлекать специалистов в бухучете. Впрочем, даже любителю достаточно посмотреть чем занимаются кооператоры, чтобы понять уровень реальной доходности.

Но рубить с плеча Анатолий все же не собирался. Головастые умники, коих он профинансировал собрали ему настоящие полиграфы, а не тот любительский паллиатив, коий Анатолий в свое время использовал.

Что до воровства, то Анатолий ничуть этому не удивился. Люди слабы и мало кто по-настоящему может противостоять давлению Золотого Тельца. Воруют наверняка все, но так, по мелочи. Большинство просто опасается того, что их сдадут свои же подчиненные и не потому, что правильные, а просто сдадут Киборгину, чтобы самим подняться на ступеньку выше. Анатолий в свое время прямо об этом им сказал:

— Кто-то может решить, что это стукачество, но это не так. Сообщить о крысе — ваша обязанность. Потому как наказываться за воровство будет не только сама крыса, но и те, кто, зная о воровстве своего якобы товарища, а крысы нам не товарищи, не сообщил о данном факте.

И такие случаи тоже имели место быть. Правда пока приходилось оставлять подобные сигналы без внимания, чтобы не засветить сообщивших.

Но видимо не везде такой страх работал. Либо кто-то бесстрашный был и его махинации не видели подчиненные, либо, что вернее, произошел сговор и свое вороватое начальство подчиненные не сдают, либо из-за опасения (может компромат на них какой-то есть, может угрозы расправы), либо из-за того, что получают свою долю.

Как бы там ни было, но за прошедший год статистика по таким случаям накопилась и теперь предстояло почистить свои ряды от откровенно зарвавшихся людей. Потому Анатолий осенью 1986-го года поехал по стране в длительное турне, вызывая подчиненных на встречи с соседних областей.

Люди оказались не дураки, что называется поняла кошка чье мясо съела, ну и часть народа резко подалась в бега. Киборгин был всем известен пусть как справедливый, но все же суровый командир и не желали испытать его гнев на своей шкуре.

В чем-то это для Анатолия даже было лучше, побег — признание вины и с этими типами можно не церемониться. Через «подпольщиков» на них давались ориентировки и такими занималась уже милиция, то есть ловили, а потом доставляли заказчику.

Но сначала в области так же засылались проверяющие из молодых качков, задача которых состояла лишь в том, чтобы выяснить, сколько тот или иной кооператор платит крыше. Ведь можно в отчете указать всех кооператоров и даже отослать полную сумму, но на деле своровать просто за счет того, что взять с кооператора не десятую часть дохода, а скажем пятнадцать процентов и эти пять процентов положить себе в карман. Такое тоже бывало и не так уж редко.

Но бежали далеко не все. Кто-то надеялся, что их делишки не обнаружили. Но как раз «пятипроцентников» выявляли на раз-два, даже если эти пять процентов лишку они брали с небольшой части кооператоров. Но в сумме это все равно получались весьма и весьма неплохие деньги — десятки тысяч рублей.

Остался лишь вопрос наказания. И это очень тяжелый вопрос, ведь его не должны считать зверем и в то же время наказание должно быть достаточно суровым, чтобы не посчитали слабаком.

Вот выявленная группа «крыс» из дюжины человек.

— Какие же вы все-таки идиоты… Неужели денег мало было? Ведь как сыр в масле катались… но нет, надо еще нахапать. Тьфу. Но я рад, что вы себя так проявили и удалось дешево от вас избавиться на начальном этапе и в не поднялись выше, где вы реально могли бы принести много проблем. Что будем делать с «крысами», братва? — спросил он тех, кто на этот раз не попался или не рискнул воровать, решив посмотреть, как там с другими будет.

— Завалить уродов!

— Нет, валить мы их не будем… зачем руки марать? И потом, как мертвецы компенсируют украденное?

— Переломать им все кости! — послышалось еще одно предложение.

— Можно, но переломанные они опят-таки не смогут вернуть уворованное, даже если почку продадут.

— В штрафники их! К «гиенам»! Сдохнут — туда им и дорога, а выживут, так отработают!

Остальные согласно загудели.

— О! Этот вариант мне нравится! — так же выразил одобрение Киборгин, а потом обратился к «крысам»: — Как видите, варианты у вас небольшие, либо мы вас кончаем в назидание другим, ломаем и отбиваем все потроха, так что становитесь инвалидами на всю оставшуюся жизнь, да ваш долг в заведениях Кристины будут отрабатывать ваши жены, сестры, а то и дочери у кого есть и вошли в подходящий возраст, либо идете в статусе штрафников в Афганистан к «гиенам». Какой вариант выбираете?

Выбор для всех был очевиден, все отправились в Афганистан на трехлетний срок. ЧВК «Гиена» по результатам проверок пополнилась на три с лишним сотни штрафников, это без учета сбежавших. Но тех постепенно вылавливали и тоже отправляли в Афганистан.

Забегая немного вперед, можно отметить, что этот рейд Киборгина по стране с выявлением «крыс», дал свои плоды и воровства стало на порядок меньше. Видимо никому не хотелось снова оказаться в Афганистане, да еще в качестве штрафника. Ну и просто рисковать своим будущим, ибо это закрывало им путь во власть. Хотя нет-нет да находились хитрожопые либо совсем тупые что в итоге также ехали в жаркую южную страну воевать участвуя в самых опасных операциях что проводила ЧВК «Гиена».

С финансированием центра по реабилитации стало неважно, ну и его стали урезать под предлогом того, что свою задачу центр выполнил, теперь приходили совсем крохи, а вместе с этим еще и прочие возможности стали подрезать. Анатолий спорить не стал, тем более что с государством особо не поспоришь, ну и свои задачи он действительно выполнил, причем и официальную тоже. А если быть точнее то решил продолжить программу за счет собираемых с кооператоров средств. Для чего зарегистрировал общество ветеранов. Деньги действительно шли как семьям погибших, так и получивших сильные ранения не позволявших бывшим воинам-интернационалистам вести хоть сколько-нибудь полноценную жизнь, потерявшие зрение, утратившие возможность самостоятельно передвигаться…

Так же деньги шли на поддержание реконструкторов и уже провели несколько масштабных слетов пока что областных, но движение росло и ширилось, так что скоро можно было устроить всероссийский слет и зрелище обещало быть эпичным, когда на поле сойдутся десятки тысяч участников, по крайней мере из одних только «легионеров» можно было собрать три полных легиона.

Попытались было сунуться всякие партийцы и комсомольцы. Кто-то запретить, другие примазаться, но на ветеранов, где сядешь, там и слезешь. Все популярно объяснили, что соваться им сюда со своими грязными лапками и лживыми языками не стоит, иначе ведь и огрести можно по самое не балуйся.

Поддерживались и музыкальные коллективы, которым покупались нормальные инструменты, а не откровенные «дрова» и организовывались гастроли, пока тоже лишь областные, для выявления популярных групп.

К слову сказать хорошие деньги собирались с популярных певцов союзного значения собиравших стадионы, всех этих пугачевых, вайкуле, ротару и прочих машин времени, что теперь могли официально зарабатывать сотни тысяч, а то и миллионы с концерта. Киборгин с ними не церемонился и снимал до трети их дохода с гастролей. Заодно жестко упорядочил очередность выступления, за которым тоже следили его люди, глядишь и Тальков выживет, не вступив в тупой спор, кто должен выступать последним, да и его мутного продюсера с бегающими глазками тоже отпихнули от певца.

Купил машину Цою — «жигули», чтобы не разбился на долбанном «москвиче».

Курировались детские дома и начали привлекать беспризорников, коих как знал Анатолий год от года с ростом экономического и политического бардака будет становиться только больше. Сколько тысяч, а то и десятков тысяч из них сгинули без следа? Сторчались нюхая клей в подвалах и на чердаках? Безответственность в этом вопросе государства, да еще социалистического, просто ужасала. Анатолий просто не понимал власть. Неужели там действительно всем настолько на все наплевать⁈ Но раз государство упускает такой потенциал, то почему бы ему не подхватить его и не обратить к своей пользе?

Так что этих ребят вылавливали, а на рынках с вокзалами их много кучковалось побираясь да воруя, по всяким свалкам шарились, и делали простое предложение:

— Можете бомжевать дальше, рискуя загнуться от холода, голода и болезни, а можете пойти к нам. Мы вырастим вас сильными и здоровыми, научим драться и владеть оружием, летать на дельтапланах. Уйти сможете в любой момент, это не детский дом. Хотя можете и в детские дома вернуться, мы там навели порядок, так что прежнего беспредела больше нет. Попробуйте, может понравится, по крайней мере зиму точно переживете. Но если что, летом тоже будут интересные программы. У нас только одно правило — никаких блатных замашек.

— А вам это зачем⁈

— Когда подрастете, станете нашими помощниками, можно сказать смену себе растим. Не вечно же нам самим ходить по рынкам и барыг трясти? Не солидно.

Тут беспризорники понятливо кивали головами. Такой мотив им был понятен. Дураками они не были и уже все знали, кто крышует кооператоров, так что стать частью этой силы захотели многие.

Что до жилья, то тут тоже особых сложностей не возникло. Кругом полно заброшенных деревень, и их можно пустить на разборку в качестве строительного материала. Несколько лет такое строение простоит, а больше и не надо, потом Анатолий, с приходом во власть и получив ресурсы государства, собирался сделать все на порядок лучше.

Только требовались рабочие руки и техника. Связываться гражданскими строительными компаниями не хотелось, да и заняты они все. Но вариант имелся. Анатолий по старой памяти позвонил министру обороны. Откровенно говоря он думал, что маршал его пошлет, но Соколов взял трубку и пригласил к себе домой.

— Откуда ты знал⁈ — первое что он спросил у Киборгина, стоило ему только перешагнуть порог.

— О чем⁈

— Про самолет!

— Какой самолет?

— Из Германии!!!

— А…

Киборгин вспомнил про полет Матиаса Руста. Другое дело, что это должно было случиться в мае 1987-го, то есть более чем через полгода. Но, впрочем, изменения в истории его стараниями пошли такие, что провокацию могли провести несколько раньше, чтобы дать фланирующему по заграницам Горбачеву дать законный повод сместить всех неугодных ему силовых министров.

— Да первое что в голову пришло сказал тогда. А что, действительно было пересечение границы, товарищ маршал?

— Да!

— И?

— Посадили его! Я как услышал о пересечении госграницы…

Соколов чуть оттянул воротник.

— Так чего ты хотел?

Анатолий объяснил.

— Вот как?.. Не вопрос. Будет тебе и техника, и стройбат, и даже строительные материалы выделю: трубы, проводку, и все прочее вроде кроватей с постельными принадлежностями… пока окончательно все не разворовали. А то представляешь, несколько складов уже вынесли и распродали… коммерсанты хреновы…

— Благодарю Сергей Леонидович. Может с моей стороны какая-то помощь нужна?

— Нет… — после короткой паузы, пристально взглянув в глаза Киборгину, сказал министр обороны. — Лучше потрать эти деньги на детей. А то и правда, позор… как после революции или войны… Куда катимся⁈ И я со своей стороны ничего сделать не могу… так хоть тебе помогу… хоть и не понимаю тебя… странный ты… хотя может так и надо в таких условиях?

Помолчали.

— У меня тут небольшие проблемы с Егоровым наметились… Сами понимаете, центр реабилитации прикрывают… просят на выход из ДОСААФ.

— Не будет никаких проблем. Сейчас позвоню Георгию Михайловичу и будет как прежде всюду зеленый свет. Сделает тебя своим заместителем взамен кого-нибудь выходящего на пенсию. А там может ты сам станешь его главой. Егорову тоже скоро на пенсию.

— Еще раз благодарю Сергей Леонидович.

Силами стройбата дома быстро разбирались, перевозились куда-нибудь на окраину городков-спутников Москвы и других крупных городов России и из этих бревен строились казармы, бани и сортиры с подводом воды и отводом фекальных стоков.

Ну и школу никто не отменял. В качестве учителей через ДОСААФ «мобилизовали» вышедших на пенсию из суворовских училищ и просто ПТУ, знающих как управляться с подобным сложным контингентом, чему они были только рады. А то ведь на пенсию стало довольно сложно жить, а тут неплохая зарплата сверху, тем более что сильно им напрягаться не приходилось, ибо много от учеников не требовалось, знание на тройку достаточно. Разве что способных все-таки выделяли и постепенно переводили в лагерь с усиленной интеллектуальной подготовкой.

Девочек тоже хватало, хоть и сильно меньше пацанов, но их так же поселили в подобном закрытом городке, ведь их судьба в эпоху перемен была и вовсе незавидна, а так глядишь хоть у кого-то получится в нормальную жизнь вырваться… Ну тем кто все-таки решит торговать своим телом, пожалуйте в заведения Кристины, там хоть за ними медицинский присмотр будет.

Тяжелым грузом на душе Киборгина висела Чернобыльская авария. В свое время он сам чуть не попал в число ликвидаторов, так что когда появились открытые материалы по этой катастрофе, то тщательно их изучил, так что примерно понимал, что произошло. Понимать-то понимал, но не видел «болевой точки» ударив по которой можно предотвратить катастрофу.

И вот до даты катастрофы осталось меньше месяца. Но простой способ вмешательства из принципа: «нет человека — нет проблемы», ему по многим причинам очень не нравился.

— Не зря говорят, что иная просто-та, хуже воровства… Ну, убью я ключевых фигурантов прямо перед началом эксперимента и это даже отметит саму Чернобыльскую аварию. Но где гарантия, что она не случится в другом месте, через пару лет? Таких типов станций не то пять, не то шесть. А если не на них поставят эксперимент, то, где гарантия, что другие типы станций выдержат? Жертв может быть в разы больше…

— А что, если подключить людей? — спросила Вера.

— Каких? В КГБ? Как я залегендирую знание про эксперимент и то, что он кончится аварией? Разве что приплести сюда шпионов, дескать диверсия готовится, так это быстро опровергнут и все пойдет по прежней колее.

— Обычных людей, Толя. Давай в Припяти, Киеве, Минске и еще где-нибудь, да хоть в Москве на Красной площади, расклеим, и раскидаем листовки о том, что на станции хотят поставить опасный эксперимент, рассказав о несовершенстве конструкции ядерного реактора. Иностранным журналистам и дипломатам материалы дадим. Ты ведь сам статью Ковалевской «Не частное дело» в газете «Литературная Окраина» видел, где про это писалось, вот возьмем за основу, ну и жалобу неизвестного работника АЭС, что на таком проблемном реакторе хотят провести опасный эксперимент, что может его взорвать…

Да, за месяц до катастрофы вышла такая статья — первый росток Гласности.

— Наши власти уже опасаются своего народа, но еще больше они боятся мировой общественности, а там может подняться такой шум, что…

Вере аж слов не хватило, чтобы описать то, что могло произойти.

— Хм-м… Ты права. Горби ради хорошей прессы на Западе пойдет на все.

— А что до опасности проведения похожих экспериментов на других станциях, то их работникам надо тоже листовки отослать, дескать трезво оценивайте степень опасности и если есть хоть одна вероятность аварии, то сообщите общественности.

— Безопасности не гарантирует, то хоть что-то, — кивнул Анатолий.

Так и поступили. Расклеили листовки и подняли людей на акцию протеста. Люди завелись очень быстро, близость катастрофы их всех взбодрила.

Переданные дипломатам и журналистам материалы так же сыграли свою роль. По крайней мере Голоса получили новую порцию пищи кою жадно сожрали, экстренно перераработали и вывалили в виде информационного дерьма на власти СССР, дескать не бережет своих людей социалистическое государство и ставит на гражданах опасные эксперименты, а заодно и Европу хотят радиоактивными осадками накрыть, что приведет к тяжелым раковым заболеваниям и рождению мутантов.

Как позже выяснилось, в Европе посольства СССР протестующие взяли в настоящую осаду. Пошли ноты протеста по линиям правительств, так что Горбачеву пришлось вновь выступать по телевидению, дескать все эксперименты отменены и впредь ничего подобного проводиться не будет…

И правда, 26-го апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС было тихо.

33

Плохо сбалансированный маховик Перестройки тем временем продолжал набирать обороты, из-за дефекта и возникшей вибрации разрушая и без того трещавшее по швам государство. Неразумная экономическая политика привела к жесточайшему дефициту всего и вся, полки государственных магазинов стали совершенно пустыми, так что прежние времена стали восприниматься как эра изобилия. Впрочем, у кооператоров почти все было, но в два-три раза дороже при этом стоимость товаров продолжала стремительно расти, что начало подбешивать народ, что не мог себе позволить покупать необходимое по столь высоким ценам.

В конце 1986-го произошло фактическое признание провала «рыночного социализма» и пошли первые разговоры о необходимости перехода к полноценной рыночной экономике.

Начались массовые забастовки в различных отраслях народного хозяйства. Опасаясь уличных митингов с последующим их перерастанием в нечто большее, Горбачев объявил о Гласности, чтобы выпустить народное недовольство в свисток говорильни, перенаправив народный гнев с государственной власти на обнаглевших кооператоров. И это в какой-то мере сработало. Люди вместо того, чтобы выйти на улицы, уткнулись в газеты, а потом и в экраны телевизоров, чтобы читать и смотреть разоблачающие материалы нечистых на руку и жадных коммерсантов, что зарабатывают пресловутые триста процентов на трудовом народе. При этом популярность самого Горбачева, продолжавшего носиться по стране и по загранице, стала стремительно падать.

Анатолий же следил за судьбой Ельцина.

Еще в 1981 году на 26-м съезде КПСС Ельцина избрали членом ЦК КПСС, в марте 1984 года он стал членом Президиума Верховного Совета СССР. Вскоре после избрания Горбачёва Генсеком Ельцин по рекомендации Е. К. Лигачёва был переведен в Москву. В апреле 1985-го он возглавил отдел строительства ЦК, а в июне того же года стал секретарем ЦК по вопросам строительства. В декабре 1985 года Ельцина назначили первым секретарём Московского горкома КПСС (вместо члена Политбюро В. В. Гришина). В феврале 1986-го на XXVII съезде КПСС был выдвинут кандидатом в члены Политбюро. Это стало вершиной партийной карьеры Ельцина.

В том же году (в РИ в 1987 м) на октябрьском пленуме ЦК Ельцин неожиданно резко выступил против «медленных темпов перестройки» и лично против своего покровителя Лигачёва. Не высказываясь напрямую против самого Горбачёва, Ельцин тем не менее сильно задел его. Это спровоцировало кампанию сурового осуждения Ельцина в партийной печати, последовали и оргвыводы насчет него. В ноябре Мосгорком по требованию Политбюро снял Ельцина с должности первого секретаря, а в феврале 1987 года Ельцин был лишён статуса кандидата в члены Политбюро.

— И что теперь? — спросила Вера. — Это же конец для него…

— Говно не тонет. Скоро всплывет…

— Может сейчас с ним на контакт выйти?

— Хм-м…

Вообще-то по плану он собирался это сделать после «второго падения», после которого Ельцин и вознесется на вершину политического Олимпа. Но сейчас понимал, что в этом случае он станет лишь одним из многих, кто к нему примкнет. Ныне же Ельцин практически всеми брошен и тот, кто придет к нему с поддержкой сейчас, станет что называется особо приближенным.

Так что Киборгин отправился к Ельцину в гости. Встретила его жена Бориса Николаевича — Наина Иосифовна.

— Кто там?

— Киборгин Анатолий Леонидович. Председатель Союза ветеранов афганской войны. У меня дело к Борису Николаевичу.

— Э-э… боюсь Анатолий Леонидович, что…

— Я все понимаю Наина Иосифовна, Борис Николаевич пережил стресс из-за несправедливого к нему отношения с крахом карьеры, и… лечится… ну или страдает от последствия «лечения». Но мне нужно с ним переговорить и быть может это сократит период… самолечения.

— Да⁈ — оживилась жена Ельцина.

— Так точно.

— Тогда проходите!

Ельцин и впрямь бухал. Точнее сейчас находился в состоянии сильнейшего похмелья.

— Борис… тут к тебе товарищ…

— Ты… хто?.. — нахмурившись, спросил Ельцин, поведя мутным взглядом.

Сидел он в трениках и майке-алкоголичке. В общем типичный такой алкаш. Лицо опухло, глаза заплыли и красные как у вурдалака, а перегаром несло таким, что от дыхания можно было опьянеть.

— Киборгин Анатолий Леонидович…

— Киборгин… Киборгин… Киборг… Слышал я о тебе Киборг… Герой! Знаю о тебе все… как ты за нашими ребятами в Пакистан рейд сделал, а тебя за это вышвырнули из армии… Меня вот тоже пинком под жопу… за то, что правду сказал! А они… у-у-у… суки! — потряс в воздухе кулаком Ельцин. — Давай выпьем с тобой!

— Обязательно Борис Николаевич, но чуть позже.

— А п-чему не с-час?..

— Сейчас дело, Борис Николаевич.

— К-какое? У меня уже нет никаких дел… Я — никто…

— Вы ошибаетесь, Борис Николаевич.

— Да? А в чем?

— Во всем.

— А если конкретнее?

— Вы последняя надежда простых людей, Борис Николаевич. Вы как огонек в ночи… более того, я не побоюсь вас сравнить с Данко, что освещал путь людям своим сердцем, вырвав его из своей груди!

— Ну прямо уж… совсем уж… панимаш… — засмущался Ельцин, но при этом приосанился.

— Да, именно так. И если вы сломаетесь, то огонь вашего сердца погаснет и нас некому будет вести вперед. Силы тьмы победят и наступит полный хаос! А потому Борис Николаевич, возьмите себя в руки, на вас надеются десятки миллионов. Нельзя их подвести!

— Но что мне остается?..

— Стиснуть зубы и прорываться вперед! Вы же знаете какое у вас прозвище со Свердловска?

— Хм-м… ну да… знаю…

— Так раздавите своих врагов как Бульдозер! Снесите преграды, что поставили перед вами! И мы вас поддержим! Союз ветеранов вас поддержит! Мы расскажем людям правду о вас, о том, как вы сражаетесь за лучшую жизнь людей! Да, поначалу придется склонить голову перед вашими врагами и пойти с повинной… но воспринимайте это как военную хитрость и тактический шаг, чтобы одержать стратегическую победу!

— Хм-м…

Ельцин трезвел прямо на глазах и одновременно становился подозрительным.

— Хм-м… Ты ведь понимаешь, что если ничего не получится, то и тебе несдобровать?

— Понимаю. Но я сделал на вас ставку, Борис Николаевич.

— Как на беговую лошадь?

— Неудачное сравнение, ведь моя ставка, как вы правильно сами подметили — мое будущее.

— Хм-м… Да… крупная ставка, ва-банк, панимаш… И что ты хочешь получить в качестве выигрыша?

— Должность министра обороны.

— Кха-кха! А губа у тебя не дура, ха-ха!

— Ну так я себя не на помойке нашел.

Ельцин несколько расслабился. Такие люди ему были понятны, это не идеалисты, что непредсказуемы и в самый неожиданный момент могут взбрыкнуть и все похерить.

— Напомни, какое у тебя звание?

— Подполковник в отставке.

— И думаешь, генералы с маршалами станут тебя слушать?

— А куда они денутся? Чуть что не так, сразу в отставку.

— Ну да… Сработаемся.