Дар Юпитера

Глава 27

— Полковник Фарадей? — произнес приглушенный голос, сопровождающийся нервным стуком в дверь. — Полковник Фарадей!

— Минуточку.

Фарадей откинул одеяло и удивленно посмотрел на часы. Было половина четвертого утра, и, если это не сон, из коридора доносился голос Гессе.

— Полковник Фарадей?

Нет, это не сон. Фарадей натянул брюки, взял рубашку и шагнул к двери. У охраняющих его людей Лайдоф была карточка доступа в комнату, но он знал одно хитроумное приспособление, с помощью которого ночью можно было обеспечить себе хоть чуточку уединения. Натянув один рукав, он включил свет и разблокировал запорный механизм. Вернул пару проволочек на место, окончательно надел рубашку и открыл дверь.

Гессе имел вид человека, которого самого только что выдернули из постели; в выражении его глаз сквозило что-то напряженно исступленное.

— Простите, что разбудил, сэр, — сказал он, войдя внутрь. Возбуждение чувствовалось и в его голосе. — У нас проблема.

— О чем вы? — настороженно спросил Фарадей, чувствуя, как по коже побежали мурашки. Что-то не так, что-то очень даже не так. До прибытия «Немезиды-6» оставалось еще недели полторы, не меньше. Какие такие проблемы могут возникнуть до этого? — Что случилось?

— Не знаю. — Гессе дышал неровно, с хрипом, как будто всю дорогу до комнаты Фарадея бежал. — Мне известно только, что Лайдоф неожиданно вызвали в Зону Контакта, и она вроде бы собирается пригласить туда вас. — Оглянувшись на запертую дверь, он сунул руку во внутренний карман пиджака, вынул оттуда сложенный листок бумаги и протянул его Фарадею. — Хочу передать вам кое-что до того, как это произойдет. Гарантии от моих сторонников, которые вы хотели получить. Вот, вы должны подписать этот документ.

— Положите на стол, — сказал Фарадей, садясь на постель и натягивая ботинки. — Разверните лицевой стороной вверх, я прочитаю, пока буду одеваться.

— Поторопитесь. — Гессе расправил бумагу на столе. — Сюда в любой момент могут прийти.

Фарадей прошел мимо него и уселся за письменный стол. Это был официальный документ, на специальном бланке: не рвущемся, не горящем, не доступном подделке. Серьезный документ, ничего не скажешь. Фарадей склонился над столом и начал читать.

«Сим нижеподписавшийся удостоверяет, что является союзником и поддерживает действия организации “Граждане Свободы”…»

— «Граждане Свободы»? — Он хмуро посмотрел на Гессе. — Это не те, кто бунтовал на Марсе?

— Они самые. — Гессе снова оглянулся на дверь. — Мои сторонники неофициально субсидировали их под видом отдела информации. Они использовали «ГС», чтобы расшевелить общественное мнение и заставить его обратить внимание на правительственный беспредел.

— Надеюсь, это не единственное достижение ваших сторонников, — проворчал Фарадей. — «ГС» — как-то режет слух.

— Нет, это просто одна из нескольких групп, — объяснил Гессе. — «ГС» ориентирована на людей, которые больше других возмущены преследованиями со стороны правительства, а другие группы сосредоточивают свое внимание на умеренных и нерешительных. В данный момент именно на «ГС» оказывается наибольшее давление.

— А-а… — Фарадей продолжил чтение, одновременно застегивая рубашку.

«…”Граждане Свободы” против вопиюще незаконных действий арбитра Совета Пятисот Катрины Лайдоф…»

Покончив с рубашкой, он прижал локтем край бумаги, а подбородком оперся на другую руку, продолжая читать документ.

— Выглядит разумно, — прокомментировал он, закончив чтение. — Правда, мне казалось, что ваши сторонники должны выразить поддержку мне, а это выглядит, скорее, как гарантия того, что я поддерживаю их.

— Естественно, это работает в обоих направлениях, — заметил Гессе. — Вряд ли они могут вам выдать, грубо говоря, чек на предъявителя, не зная, на их ли вы стороне. Вот почему тут употреблено слово «союзник»; оно предполагает взаимные обязательства.

— Наверно, — согласился Фарадей. — Хотя вообще-то я чувствовал бы себя спокойнее, если бы они связали меня с какой-нибудь менее радикальной группой.

— Вообще-то спокойствие — не то, что всех нас сейчас должно волновать, — отрезал Гессе. — Наша задача — возбудить общественное мнение, возбудить его настолько, чтобы оказать реальное давление на Совет Пятисот, заставить их отступиться от поддержки того, что делают Лайдоф и ее сторонники. Имеется в виду все, что делает эта группировка, в том числе и репрессии на Марсе. Не существует другого способа защитить Драсни и ее детей от ядерной бомбы. Мы должны вышвырнуть Лайдоф из проекта и сделать это сейчас. Мы не можем дожидаться, пока люди пройдут все стадии от озабоченности к раздражению, а затем к праведному негодованию и в конце концов к возмущению и гневу.

— Согласен, — сказал Фарадей.

— Ну, тогда подписывайте и покончим с этим. — Гессе снова оглянулся на дверь. — Быстрее! По-моему, сюда кто-то идет.

Он был прав, Фарадей тоже услышал звук приближающихся шагов. Он взял ручку и расписался.

— Все. — Он отложил ручку и встал. — Лучше уберите это с глаз долой. Мне нужно надеть пиджак.

Фарадей успел как раз вовремя. Он едва отошел от стола, как в дверь заколотили.

— Полковник? — окликнул его низкий голос.

— Ну, не стойте же, берите, — прошептал Фарадей. Гессе метнулся к столу, схватил бумагу, торопливо сложил ее и засунул во внутренний карман.

Он едва успел. За его спиной дверь скользнула в сторону, и в комнату вошел один из копов Лайдоф.

— Полковник, вас приглашают в Зону Контакта, — заявил он. Глаза у него расширились — он заметил, что Фарадей полностью одет. — О чем вы, по-видимому, уже знаете. — Он бросил на Гессе быстрый непроницаемый взгляд. — Идите за мной.

Они вышли — полицейский, за ним Фарадей и Гессе. В коридорах было пусто и тихо. Офицер безопасности у входа в Зону Контакта был, по-видимому, предупрежден: он пропустил всех троих, лишь небрежно скользнув взглядом по их документам.

Лайдоф ожидала их, сидя в командном кресле в неестественно напряженной позе.

— Полковник Фарадей, — официальным тоном произнесла она. — Прошу прощения, что разбудила вас в такой час.

— Не беспокойтесь по этому поводу, судья Лайдоф, — тоже официально ответил Фарадей и быстрым взглядом обежал помещение. Несмотря на поздний час, Бич был на своем месте. Либо его перевели в смену «Гамма», либо Лайдоф и его вытащила из постели. Остальные трое сидящих за изогнутым пультом были Фарадею незнакомы. — Что за проблема?

Лайдоф на мгновение поджала губы.

— Ну, вряд ли это можно назвать проблемой. Просто нас только что вызвал мистер Рейми. — Она сверкнула взглядом в сторону Бича. — И мы не совсем уверены, что правильно его поняли.

Фарадей нахмурился.

— Компьютер не справился с переводом?

— Перевод какой-то двусмысленный, — ответила Лайдоф, — хотя мистер Бич не видит в нем ничего неопределенного. Вы ведь специалист по языку джанска? Ну, я и подумала, что было бы неплохо привлечь и вас.

— Сделаю все, что в моих силах, — сказал Фарадей, внимательно изучая ее лицо. Какую новую игру она затеяла? — У вас есть запись?

— Мистер Бич? Дайте прослушать ему сообщение в том виде, в каком оно поступило.

Бич щелкнул клавишей, и помещение заполнили рокочущие звуки языка джанска.

«Меня зовут Манта-рожденный-людьми. Я вызываю машину-из-облаков-наверху. Нужно поговорить, — прозвучало из громкоговорителя. — О секрете путешествий джанска между мирами я буду разговаривать только с полковником Фарадеем».

Сообщение начало повторяться. Дыхание у Фарадея перехватило.

«Путешествия джанска между мирами».

— Он говорит: «Я Манта, дитя человеческое, пытаюсь связаться с космической станцией “Юпитер-Главный”», — перевел Фарадей, изо всех сил стараясь, чтобы голос у него не дрожал. Значит, Манта сделал это! Нашел звездолет джанска. — Я хочу разговаривать только с полковником Фарадеем о секрете звездолета джанска.

— Да, примерно так перевел сообщение и компьютер, — заявила Лайдоф. — Непонятно, правда, как надо понимать слово «только».

Фарадей удивленно посмотрел на нее. Только?

— Вы задавали этот вопрос Манте?

— Пытались, — ответила Лайдоф, — но он не отвечает. Объясните мне, полковник: в чем смысл этого «только»?

Фарадей нахмурился, прослушивая вновь повторяющееся сообщение. Лично ему все было совершенно понятно: Манта не собирается отдавать им звездолет, он хочет лишь обсудить секрет технологии его изготовления.

Однако, судя по словам Лайдоф, Бич интерпретировал сообщение несколько иначе.

Вообще-то Бич был более сведущ в оттенках языка джанска, чем сам Фарадей. Правда, ненамного. Что такого он услышал в сообщении Манты, чего не ухватил Фарадей?

Уголком глаза он видел, что Бич наполовину развернулся в своем кресле. Бич, который в решающий момент не поддержал своих товарищей по команде «Альфа». Бич, который предпочел сохранить расположение Лайдоф и тем самым обеспечить себе дальнейший карьерный рост.

Бич, который сейчас через плечо смотрел на Фарадея. И что-то такое было в его взгляде, в напряженной, прямой спине…

Внезапно до Фарадея дошло.

Он внутренне улыбнулся; последняя иголка, впившаяся ему душу, исчезла. Макколлам, Спренкл, Миллиган — каждый из них использовал свою возможность помочь ему и Манте, когда у них появился шанс сделать это. Макколлам передала Фарадею набросок зонда «Омега»; Спренкл помог Манте понять, как избавиться от оков устройства Маккарти; Миллиган схимичил со своими датчиками и тем самым дал Манте время, чтобы освободить заложников. Только Бич не стал раскачивать лодку, поставив свою карьеру выше такой мелочи, как преданность.

По крайней мере, так Фарадею казалось. Как, наверно, и остальным членам команды «Альфа», как, несомненно, и Лайдоф, иначе она отстранила бы его от выполнения обязанностей.

И все они ошибались. Бич не стал бросать вызов Лайдоф по той простой причине, что хотел оставить за собой шанс сделать это, когда представится случай.

Теперь этот день пришел… И, глядя на жестко застывшую спину Бича, Фарадей окончательно понял, как себя вести.

— Это же очевидно, судья, — сказал он. — Манта говорит, что хочет обсудить проблему звездолета, но обсудить только лично со мной.

Морщины на лице Лайдоф углубились.

— В самом деле? — хмуро сказала она. — Очень интересно.

Фарадей пожал плечами.

— Вы спросили мое мнение. Однако мистер Бич, безусловно, разбирается лучше. Что он говорит по этому поводу?

Лайдоф перевела взгляд на Бича. Тот уже снова развернулся лицом к своему пульту. Фарадей заметил, что напряжение отчасти покинуло его. Бич рисковал по-крупному; не меньше, чем его товарищи из «Альфы». Если бы Фарадей не понял и убедительно опроверг его интерпретацию, он мог бы оказаться там же, где и остальные: под присмотром сторожевых псов Лайдоф.

Однако Фарадей уловил его жест. И перед лицом такого единства у Лайдоф, по его мнению, оставался единственный выход: капитулировать.

Она, видимо, тоже поняла это.

— Прекрасно, полковник, — с явной неохотой сказала она. — Таким образом, вы восстанавливаетесь в правах как руководитель проекта «Подкидыш». Мистер Бич, выясните, готов ли мистер Рейми говорить с нами.

— Сначала давайте расставим все точки над «i», — заявил Фарадей. — Вы просто позволяете мне на время вернуться к своим обязанностям? Или возвращаете мне то положение, которое я занимал согласно распоряжению относительно цели и задач проекта?

— Вся власть передается вам в руки, полковник, — проворчала Лайдоф. — Вы это хотели услышать?

— Да, именно. Спасибо.

— С чем и поздравляю. А теперь вызывайте мистера Рейми.

— Минуточку. — Фарадей повернулся к застывшим у входа полицейским. Люди поддержали его, когда потребовалось. Теперь пришло время вернуть долг. — Вы двое, — приказал он. — Приведите сюда мистера Миллигана, доктора Спренкла и миссис Макколлам.

— Полковник… — вскинулась Лайдоф.

— А вы трое, — не удостоив ее внимания, продолжал распоряжаться Фарадей, на этот раз обращаясь к инженерам за пультом, — свободны. Благодарю за службу, возвращайтесь в свои комнаты.

— Всем оставаться на месте! — выпалила Лайдоф. — Полковник, что вы себе позволяете?

— Что я себе позволяю? — кротко повторил Фарадей. — Ничего особенного. Просто выполняю обязанности главы проекта «Подкидыш». Тот, у кого властные полномочия, обычно осуществляет и персональные назначения.

Долгий момент Лайдоф пристально смотрела на него. Фарадей выдержал ее взгляд, внутренне собираясь, чтобы быть готовым к неизбежной вспышке.

Ее, однако, не последовало. Лайдоф просто пожала плечами и сказала:

— Понимаю. Прекрасно. Как пожелаете.

— Благодарю, — ответил Фарадей и сделал знак копам удалиться; они молча покинули комнату.

— Однако не воображайте, что это конец, — не удержалась Лайдоф, когда трое инженеров тоже покинули помещение, оставив у пульта одного Бича. — Отнюдь нет.

Фарадей заколебался. Может, сейчас еще не время? Но нет. Пора.

— На самом деле, судья, это и вправду конец, — открытым текстом заявил он. — Видите ли, теперь я не просто одинокий, уязвимый человек, стоящий на вашем пути. Теперь я располагаю поддержкой значительной части Совета Пятисот. Вы больше не можете помыкать мной или подгонять этот проект под свои личные капризы. Власть снова в моих руках, и я не намерен уступать ее.

— Понимаю. Мистер Бич, не выйдете ли на минутку? — спросила Лайдоф.

— Полковник? — Бич посмотрел на Фарадея.

Тот кивнул. Так же молча, как остальные, Бич покинул комнату. Лайдоф нажала клавишу на пульте, и дверь закрылась.

— Итак, полковник. — Она уселась поудобнее. — Вы, значит, располагаете поддержкой Совета Пятисот?

— Именно. С подписями, печатью и гарантиями. И, простите за нескромность, поскольку моя подпись там тоже имеется, общественное мнение гарантированно будет на нашей стороне. Не сомневайтесь, мы не позволим вам из мести развязать войну против джанска.

— Удивительно, — сказала Лайдоф, — как вам удалось все это проделать, сидя взаперти в своей комнате? — Она вскинула руку. — Нет, постойте. Попробую угадать. Вы только что стали членом организации «Граждане Свободы». Ее земного филиала, надо полагать.

Фарадей прищурился.

— Простите?

— «Граждане Свободы», — повторила Лайдоф с нотками угрюмого удовлетворения в голосе. — Организация, связанная с акциями протеста и террористической деятельностью по всей Системе. Организация, которую в Совете Пятисот никто не рискнет поддерживать. Организация, которая три часа назад была объявлена вне закона. — Она вскинула брови. — Организация, члены которой автоматически объявляются преступниками самим фактом вступления в нее. — Лайдоф ядовито улыбнулась. — Мои поздравления, полковник Фарадей. Подписав эту бумагу, вы тем самым засвидетельствовали свой смертный приговор.