Давай поспорим

Глава 12

Сейчас она была способна только на бегство. Мин шагнула с тротуара на проезжую часть и услышала звук клаксона. Вдруг кто-то потянул ее назад. Она обернулась и увидела Кэла.

– Прости меня, – сказал он. – Что бы я ни сделал…

– Не обижай меня, – попросила она, почти не дыша.

– Ты что? – Он был потрясен. – Да я никогда…

– Ты разобьешь мне сердце, – сказала Мин со вздохом, похожим на рыдание. – Ты меня бросишь, ты всегда так делаешь, а я этого не переживу. Я ведь не смогу разлюбить тебя, чувство слишком сильное, и оно уже причиняет мне боль…

– Мин, я никогда не причиню тебе боль, – перебил ее Кэл.

– Ты сам того не заметишь. Ты имеешь право уйти, потому что не связан никакими обещаниями. С Дэвидом все было ясно, он идиот и не понимал меня, но ты-то знаешь, что я за человек. Ты поймешь, что я тебя полюбила, и тут же убежишь.

– Погоди, – сказал Кэл, пытаясь обнять ее.

– Не надо! – Мин выскользнула из его рук. – Никто еще не изучил меня так хорошо, как ты. И ни с кем мне не было так приятно, как с тобой. Ты увидел во мне то, чего не видят другие. И ты отвергнешь это мое подлинное «я».

– Почему ты уверена, что я уйду от тебя? – Голос Кэла стал резким.

– Потому что это твоя манера. Ты всегда так поступаешь. Можешь поклясться, что не оставишь меня?

– Мы знакомы три недели. Пойми, это было бы скороспелое обещание.

– Да. Но зачем тогда таксмотреть на меня? Зачем эти туфли, и песни, и… – Она покачала головой. – Я же тебе говорила: побудем пока просто друзьями, я…

– Тебе нужно нечто большее, чем дружба, – решительно сказал Кэл.

– Знаешь, я не готова к близким отношениям. Я совершенно беззащитна перед тобой. У меня был план, и я от него не отступала. Мы целовались, потому что я была без ума от тебя, и все бы хорошо, если бы я не влюбилась. Но так уж произошло, и ты об этом знаешь, знаешь, что я не удержалась. – Она замолкла, потому что в ее голосе зазвучали истерические нотки.

– Хорошо, – кивнул Кэл, – что, если мы…

– Мне пора домой, – перебила его Мин.

– Ладно. Можно…

– Нет, – сказал она. – Сейчас выйдет Диана, и мы с ней пойдем домой. Проводим друг друга.

– Мин, послушай…

– Я не ожидала, что ты запоешь. И что ты будешь такпеть.

– Я сам не ожидал, – мрачно промолвил Кэл.

– Знаю. Я прочла это в твоих глазах. Ты не собирался делать такое признание.

– Почему же не собирался? – Из ресторана вышла Диана.

– Я ничего не знал о своих чувствах, пока не запел. А все чертов Элвис и его песенки.

– Насчет Элвиса я так скажу. – Мин начинала терять самообладание. – Можно упрекнуть его в том, что он получал удовольствие от жареных бананов и костюмов с блестками, но он никогда не лгал в своих песнях, пел о том, что чувствует. У него нет никаких секретов…

– Ты о чем? – удивился Кэл. – Какие секрета?

– …и в его песнях только правда. Так что в следующий раз, когда захочешь кого-нибудь охмурить, не пой песен Элвиса.

Мин повернулась и зашагала по улице, стуча каблуками.

– Я хотел только покоя, – услышала она вдогонку голос Кэла. – А нашел тебя.

Диана догнала сестру и пошла рядом.

– Почему ты расстроилась? – спросила она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Кэла. – Это было так романтично! В жизни ничего подобного не слышала.

– Да, романтично. – Мин ускорила шаг.

– А что тебе не понравилось?

Мин остановилась.

– Я скажу, если ты объяснишь, что происходит у вас с Грегом.

Диана закусила губу.

– Скажи первая.

– В тот вечер, когда Кэл познакомился со мной… – начала Мин и выпалила: – Он это сделал на спор. Дэвид поспорил на десять баксов, что Кэлу не удастся уложить меня в постель за месяц.

– Не может быть, – ахнула Диана. – Он на такое не способен.

– Я сама слышала. Теперь у нас появились какие-то отношения, но мы знакомы всего три недели, а я уже теряю голову, когда он рядом, и очень рискую. Он… он всегда бросает женщин. Грег правильно говорил. Я бы не хотела очутиться в такой ситуации, когда он меня бросит и мне останется только умереть. А это непременно случится – рано или поздно. – Слезы навернулись на глаза, и Мин заморгала. – Этот гад поет мне такие песни, и я… Он слишком…

– …опасен, – закончила Ди. – Вот почему я выбрала Грега. Он абсолютно надежен.

– Что у вас случилось? – спросила Мин.

– Мне кажется, он раздумал жениться. – Диана тоже готова была заплакать. – Я его спрашивала, говорила, что если он не готов, то свадьбу можно отложить. А он все твердит, что не надо ничего откладывать, он не передумал. По-моему, он просто не хочет никого разочаровывать, но…

– Что это вы тут делаете? – услышали они из темноты голос Тони, заставивший их вздрогнуть. – Ищете приключений?

– А теперь нам не страшно? – язвительно спросила Мин, переводя дыхание.

– Меня послал Кэл, – пояснил Тони. – Он не хотел, чтобы вы шли домой одни. Теперь я с вами.

– Не надо, – отказалась Мин.

– Ты что, издеваешься? Две хорошенькие женщины ночью на улице!.. Я все время прокручиваю этот сюжет в голове.

– Он шутит? – спросила Диана.

– Вряд ли, – ответила Мин. – Нельзя ли в твоих фантазиях сделать меня на двадцать фунтов легче?

– Нельзя. Ты такая, какая есть. Только не говори Кэлу, а то он мне зубы выбьет.

– Твои зубы останутся целы, – сказала Мин и двинулась вперед.

– А что мы будем делать в твоих фантазиях? – спросила Ди, шагая в ногу с Тони.

– Ну, сначала прочитаем хорошую книгу, потому что таким утонченным женщинам, как вы, нравятся начитанные парни, – ответил Тони.

Мин коснулась его плеча:

– Спасибо, что провожаешь нас.

– Все для тебя, малышка, – ответил Тони, похлопав ее по руке.

И они отправились дальше – Тони со своими фантазиями, а Мин с мыслями о том, что осталось там, откуда она сбежала.

А в ресторане Дэвид с видом победителя говорил Синтии:

– Ну, вот мы и добились своего.

– Нет, – возразила побледневшая Синтия. – Это не из-за нас.

– Мин ревнует. – Дэвид впервые за долгое время воспрянул духом. – К тому же Кэл сделал глупость, спев эту дурацкую песню. Она только смутилась. Ты была права насчет того, что… – Он помахал рукой и закончил тихо: – У нас с тобой получился лучший в мире секс.

– Если бы… – ответила Синтия, не сводя глаз с двери.

– Ты знаешь, что вечер окончился для них ссорой, – сказал Дэвид. – Чего же тебе еще надо?

– Бывают такие ссоры, после которых отношения становятся лишь крепче, – грустно произнесла Синтия. – Двое поссорились, потом помирились и стали чуточку ближе. Потом снова поссорились и снова помирились. Каждый раз находится компромисс. И с каждым разом они все ближе и ближе.

– Разве бывают такие ссоры? – удивился Дэвид. – Чепуха!

– Какой секс лучше всего? – спросила Синтия. – Тот, который следует за примирением. Потому что после примирения близость более полная. Если, конечно, ссора получилась на славу. Тебе надо поторопиться, если Мин действительно расстроилась из-за него.

– Я ей завтра позвоню, – пообещал Дэвид. – Сейчас она слишком взволнована. Лучше дать ей немного успокоиться.

– Хорошо. Только осторожнее.

– Перестань, – сказал Дэвид, накрыв ладонью ее руку. – Мы победили.

Синтия покачала головой:

– Никто сегодня не победил.

В эту ночь, после того как Мин и Диана склеили двести коробочек для тортиков и поговорили о предстоящей свадьбе, не касаясь ни Кэла, ни Грега, Диана отправилась спать, а Мин села на кушетку, взяла на колени Элвиса и стала думать о том, когда она совершила ошибку. Может, когда согласилась пойти в парк на пикник? Или когда он поцеловал ее, а она его не стукнула? Или когда познакомилась с Харри? Да нет, раньше. Когда решила использовать спор Дэвида и Кэла в своих интересах? Или еще раньше – когда вопреки здравому смыслу пошла через весь бар знакомиться, вместо того чтобы твердо сказать себе, что от Кэла нечего ждать, кроме пакости? И зачем только она узнала про это проклятое пари? Трудно было определить, где безрассудство перешло в безумие.

Однако Мин думала, что, если удастся найти ошибку, она поймет, что с ней происходит, а значит, сможет покончить с этим раз и навсегда.

В дверь постучали. Открыв, Мин увидела Бонни в халатике и с чайником в руках.

– Я сделала какао, – сказала та.

Мин растрогалась. Бонни обняла ее, держа чайник в одной руке.

– Пойдем. Нам надо потолковать.

– Я думала, что умная. – Мин старалась говорить ровным голосом. Потом судорожно вздохнула и продолжила: – Я все время считала, что держу ситуацию под контролем.

– Ты все правильно делала. – Бонни поставила чайник на столик для швейной машины, затем вынула из карманов чашки, и Мин рассмеялась, глядя на нее сквозь слезы.

– А где Роджер? Я не…

– Спит у меня, – ответила Бонни, разливая из чайника. – Он о тебе беспокоился, но было уже поздно, и он моментально вырубился.

Мин снова засмеялась, потом шмыгнула носом.

– Если бы у меня были мозги, я бы в первый вечер ухватилась за Роджера.

– Он ужасно надоел бы тебе, – ответила Бонни, передавая ей чашку. – А я бы на твоем месте сейчас толкнула Кэла под автобус.

– Да? – Мин снова шмыгнула носом.

– Этот мастер высшего уровня – просто трус. Мне было бы жалко тратить на него время. Я хочу детей, но замуж за ребенка не собираюсь.

– Бон, он хороший… – Мин глотнула немного какао и почувствовала облегчение.

– Хороший, – согласилась Бонни. – Когда-нибудь он вырастет и станет настоящим мужчиной. А пока он только разбил тебе сердце. Вот это меня и бесит. – Он не разбил мне сердце. Потому что не затевал ничего всерьез.

– Неправда. – Бонни села на кушетку рядом с Мин, держа в руке чашку. – Он давно бы с тобой расстался, если бы не хотел сближения.

– Все потому, что до сих пор не смог меня получить…

– Ты прямо как ребенок! – оборвала ее Бонни. Мин дернула головой, и Элвис испуганно вскочил. – Прислушайся к себе. Ты несчастна. Но в этом никто не виноват – ни он, ни ты. И пошли ты его…

– Бонни!

– Чего ты по-настоящему хочешь? Представь, что в жизни все как в сказке с хорошим концом. Чего бы тебе тогда хотелось?

– Быть с Кэлом, – ответила Мин, немного стыдясь. – Я знаю, это…

– Перестань. – Бонни взяла ее за руку. – Зачем он тебе нужен?

– Мне с ним интересно. – Мин улыбнулась, смахнув с ресниц слезы. – Он такой веселый. С ним я чувствовала себя отлично. Он заставил меня забыть о моей полноте.

– Для меня и Лайзы ты тоже не толстая.

– Да, конечно, – сказала Мин. – Он для меня почти как вы, только я еще не могу вполне доверять ему, и к тому же он меня возбуждает.

– Последнее особенно важно, – заметила Бонни. – Ты не можешь это контролировать.

– Да. Это было очень увлекательно. Мы никогда не знали заранее, что принесет нам следующий день. Наедались до отвала и делали глупости.

– Я бы не спешила говорить в прошедшем времени. – Бонни покачала головой. – Однако вернемся в сказку. Скажи, чего бы тебе хотелось в будущем?

– Не знаю, – ответила Мин. – Поэтому у меня ничего и не выйдет.

– А я хочу выйти замуж за Роджера и родить троих детей. Мы будем жить в красивом доме где-нибудь в пригороде, где есть хорошие школы. Я буду воспитывать детей, – продолжала Бонни, – но у меня останется несколько клиентов, и я буду верно блюсти их интересы. Я стану известна, и, когда дети подрастут, у меня появятся новые клиенты, многие захотят иметь со мной дело.

– Это не сказка, – промолвила Мин, ставя чашку на стол. – Ты просто заглядываешь в будущее.

– И наш дом будет всегда открыт для друзей. Мы будем собираться по праздникам и в дни рождения. Будем сидеть за большим столом, как одна семья. Ты, Лайза, Тони и Кэл станете крестными наших детей. А когда в школе будут какие-нибудь мероприятия, вы все придете для поддержки…

– Обязательно, – сказала Мин, стараясь не расплакаться.

– …И никто никогда не почувствует себя одиноким, потому что мы всегда будем вместе. Ты полюбишь моих детей и станешь ходить с ними по обувным магазинам.

– Ох, Бонни. – Мин положила голову на подушку и дала волю слезам.

Бонни погладила ее по волосам и допила какао. Когда рыдания пошли на убыль, Бонни промолвила:

– А теперь твоя очередь.

– Не могу, – ответила Мин.

– Можешь. Все начинается с Кэла, так?

– Почему? – Мин села и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Почему все всегда начинается с мужчины?

– Потому что это сказка. Она неизменно начинается с принца. Или, как у Шанны, с принцессы. Все начинается с большого риска. Ты сидишь себе на пригорочке – в твоем случае на кушетке – одна-одинешенька, и тут приближается некий парень, и вот, пожалуйста: все твое будущее перед тобой как на ладони.

– А что, если это совсем не тот парень? – спросила Мин. – Ладно, все начинается с принца. А как ты отличишь настоящего принца от…

– Зверя? Дорогая моя, все они в каком-то смысле животные.

– Только не Роджер, – сказала Мин.

– Я тебя умоляю, – ответила Бонни. – Вон он там, внизу, храпит, как медведь. – Мин засмеялась сквозь слезы. – Ты действительно считаешь, что Кэл – ошибка?

Мин подумала.

– Ну, если размышлять логически…

– Смотри, плесну в тебя из чайника, – пригрозила Бонни.

– Молчу-молчу!.. Но в самом деле, как узнать?

– Расскажи мне свою сказку. Все останется между нами, можешь не волноваться. Дай волю фантазии, забудь о логике.

– Ну… – начала Мин. – Знаю, что это глу…

– Не смей! – велела Бонни. – Господи, она даже помечтать не может! Просто расскажи мне свою сказку.

Мин почувствовала, как опять подступают слезы, схватила кота и начала гладить его, чтобы успокоиться.

– Мой принц – это Кэл. Он любит меня до безумия, и я его тоже. – Она судорожно вздохнула. – Мы нашли себе прекрасный дом, здесь, в городе, может быть, на этой же улице, дом вроде того, в котором жила моя бабушка. Мне нравятся такие. И там будет двор, где Элвис сможет гулять. Наверное, мы заведем еще собаку, потому что я люблю собак.

Бонни кивнула. Мин опять шмыгнула носом.

– Работать мы будем по-прежнему, потому что оба любим свою работу. – Она вздохнула. – Иногда Кэл будет звонить мне и говорить: «Минни, я соскучился по тебе, жди меня дома через двадцать минут». Я иду домой, мы среди бела дня ложимся в постель и… – Она замолчала и всхлипнула. – Время от времени мы бываем у Эмилио, там встречаемся с вами, как раньше, по средам, собираемся все вместе и рассказываем друг другу новости. А когда у вас с Роджером подрастут дети, Эмилио поставит еще столики, к нам присоединятся его жена и дети, а Брайан будет нас обслуживать. А иногда мы всей компанией будем приходить к вам… Бонни улыбнулась и кивнула.

– Мужчины будут смотреть по телевизору игру и кричать, а мы с женой Эмилио будем на кухне пить шоколад, болтать и хохотать… – Мин глубоко вздохнула и поняла, что продолжает плакать. – А потом мы с Кэлом возвращаемся домой, вдвоем, и нам еще веселее, мы ужинаем, и опять постель, и глупые фильмы, и… Нам всегда хорошо друг с другом. – Она вытерла слезы. – Вот и все. Мы болтаем, готовим обед, смеемся – все очень просто. – Она посмотрела Бонни в глаза: – Все это возможно, как думаешь?

– Конечно.

– Но только если Кэл – тот человек, который мне нужен.

Бонни кивнула.

– Тогда придется поверить, что он такой, каким я его вижу, а не такой, каким он сам себя представляет, – сказала Мин.

– Тут не угадаешь, – ответила Бонни.

– Ты когда-нибудь думала о том, что происходит после того, как мечты сбываются? – спросила Мин. – Когда окончен свадебный пир, гости расходятся по домам и открыты все подарки в коробках с золотыми коронами? На этом заканчиваются все сказки. Конец поискам, ухаживаниям и вздохам. Остается только сидеть в замке и наводить глянец на тостеры, которые подарили на свадьбу.

– Смотря какой принц, – заметила Бонни. – Думаю, Дэвид много тостеров может отполировать.

Мин против воли рассмеялась.

– А Тони включит их все сразу, и они будут по очереди выстреливать тосты, – продолжала Бонни, и Мин еще больше развеселилась.

– А Кэл станет спорить на них, – добавила Мин, смеясь и плача одновременно, – но только после того, как увидит, что Тони сделал тысячу тостов и подсчитает шансы.

– А Роджер поставит колышки и натянет тент, чтобы никто не пострадал от стреляющих тостеров.

– А Лайза придумает, как сделать все это предприятие рентабельным. И будьте уверены, Тони умело распорядится хлебом, а прибыль вложит в доходное дело.

– А ты оценишь степень риска и скажешь, что упущено.

– Знаешь, совершенно не исключено. Тони чокнутый, но у него бывают ценные идеи.

Бонни кивнула. Мин молча глотала слезы.

– Хочу в сказку.

– Хорошо, – сказала Бонни. – Теперь осталось только решить, как в нее попасть.

– Да. – Мин взглянула на подругу. – Ты все еще собираешься облить меня какао?

– Уже нет. Тебе надо единственный раз пренебречь логикой и поверить в чудо. А когда поверишь, можешь взяться и за логику.

– Отлично. Логику во вторую очередь. Верить в чудо. Потом разработать план.

Бонни кивнула.

– Теперь сможешь уснуть?

– Угу, – ответила Мин, и слезы снова полились из глаз. – Почему я никак не перестану реветь?

– А когда ты в последний раз плакала?

– Не помню.

– Ну когда ты в последний раз расстраивалась до слез?

– Правда не помню, – ответила Мин, ужаснувшись.

– Значит, теперь ты наверстываешь упущенное, – объяснила Бонни, поднимаясь с кушетки. – Пойду к себе и лягу рядом со своим медведем.

Мин улыбнулась сквозь слезы.

– Не думай, что я расстроилась из-за того, что Роджер достался не мне, а тебе.

– Ладно уж, – беспечно ответила Бонни. – Подозреваю, что ты страшно мне завидуешь.

– Конечно, – сказала Мин и вспомнила выражение лица человека, с которым рассталась при свете луны. – Только мне нужен Кэл.

Кэл не звонил, и это радовало Мин – он не отказывался присутствовать на семейном предсвадебном обеде. Кроме того, за четыре дня до свадьбы ей было не до него. По двенадцать раз в день Мин приходилось отвечать на звонки обезумевшей сестры. Сейчас Кэл только помешал бы.

Но конечно, она скучала по нему.

В воскресенье, повторяла она себе, все это кончится. Диана выйдет замуж, и жизнь войдет в нормальное русло. Возникало лишь одно сомнение: в том, что свадьба состоится. Однако поскольку Ди твердила, что ее отношения с Грегом – настоящая сказка, Мин ничего не оставалось, как успокаивающе гладить ее по руке, вести душеспасительные беседы и выслушивать все, что говорила сестра.

В четверг вечером Мин присутствовала на «как бы обеде» и принесла остатки мороженого, купленного Кэлом. Когда Лайза стала извиняться за то, что заставила его петь, Мин объяснила, что их разрыв все равно был неизбежен. Она всерьез думала о том, как научиться жить без него.

Однако в субботу утром ей предстояло идти смотреть, как Харри играет в бейсбол. Мин надела новые яркие туфли с французскими каблуками и вишенками впереди. В парк она пришла через пару минут после начала игры. Стараясь оставаться незамеченной, нашла местечко и села. Потом приветственно помахала Харри. Тут ее увидела Бинк и позвала к себе. Мин улыбнулась и вдруг обнаружила, что человек, сидящий рядом с Бинк, – отец Харри, Рейнолдс. С другой стороны от Бинк расположилась Синтия, а дальше – еще чьи-то родители. Мин пришлось сесть рядом с Рейнолдсом.

– Как игра? – спросила она его.

– Мальчишки совсем не умеют играть, – сказал Рейнолдс, покачав головой. – Никакой дисциплины.

– Ну, они еще маленькие.

– К дисциплине приучают с детства, – ответил Рейнолдс. В его голосе сквозило презрение.

«Вот и поговорили», – подумала Мин. Бентли проворонил мяч, и тот улетел к Харри. Он поймал его и уверенно бросил по направлению к базе.

– О Господи, Харри! – не удержался Рейнолдс. Мин увидела, как Кэл пошел в конец поля, и внутри ее что-то оборвалось. «Не смеши», – строго сказала она себе. Кэл протянул к мальчику руку, то ли спрашивая, то ли упрекая. Харри пожал плечами. Кэл покачал головой, и Мин поняла, что он не сердится. Когда он обернулся, на его лице была улыбка. Но эта улыбка моментально исчезла, как только он увидел Мин. Она почувствовала себя отвергнутой, и сразу засосало под ложечкой.

«Ой-ой-ой», – вздохнула Мин и посмотрела в другую сторону. Там Тони ел хот-дог, возле него сидела Лайза, положив подбородок на руки. У подножия трибуны расположилась Бонни, держа в руках карточки, которые позже понадобятся Роджеру, когда он будет объяснять детям какие-то важные вещи. Маленькие счастливчики, подумала она о детях. Ей хотелось быть внизу рядом с Бонни или с Лайзой или, еще лучше, где-нибудь в обувном магазине. Где угодно, только не здесь, чтобы не видеть того, кто никогда ей не достанется. Точнее, того, кого могла заполучить только женщина с характером.

До самого конца игры Рейнолдс не переставал выражать недовольство детской командой, однако никто из сидевших на трибуне родителей его не поддержал. Он до того взбесил Мин, что ей хотелось стукнуть его чем-нибудь. На лице Бинк все более проступало сходство с совой. Мин удивлялась, как она еще терпит мужа. «Я бы давно дала ему пинка в зад», – думала она.

На поле Харри готовился ударить по мячу. Он посмотрел наверх, и Мин с улыбкой помахала ему. Мальчик пару раз ударил битой по земле, потом положил ее на плечо с убийственной серьезностью. Но при подаче он сильно промазал.

– Ну что ж ты, Харри! – заорал Рейнолдс. – Ты совсем не стараешься!

«Заткнись ты», – чуть не сказала Мин. Харри съежился, а Бинк совсем окоченела. Мальчик снова промазал, и Рейнолдс завопил:

– Соберись, Харрисон! Что ты лупишь впустую, как дурак! Думай!

Кэл взглянул на брата с каменным лицом. Харри весь напрягся. Следующий его удар был так плох, что Рейнолдс встал и завопил в бешенстве:

– Харри, тупица, ты хоть что-нибудь способен сделать правильно?

Мальчик стоял на поле, как маленькая статуэтка. В этот момент Кэл покинул поле и с угрожающим видом направился к брату.

– Нет, не надо, – встревоженно произнесла Мин. Она встала, шагнула к Рейнолдсу и больно стукнула его кулаком по руке.

– Черт! – вскричал он, ухватившись за руку.

– Ты, ничтожество, называющее себя отцом, не смей унижать ребенка! – Она повернулась и крикнула: – Харри, ты умница, слышишь, ты молодец! – Затем шепотом: – А ты – кретин и сукин сын, каких мало!

– Прошу прощения? – сказал оскорбленный Рейнолдс. – Не у меня проси прощения, гнусная вонючка, – прошептала Мин, наклонившись еще ближе, – а у сына, которого ты перед всеми унижал. Если ты думаешь, что остальные это высоко оценили, то у тебя башка дерьмом набита.

– Вы, кажется, чего-то не понимаете, – высокомерно произнес Рейнолдс. Он настороженно посмотрел на других родителей. Им вся эта сцена явно не доставила удовольствия. Затем он покачал головой, изображая гнев. – Кто вы такая, по-вашему?

– Для начала женщина, которая спасла твою задницу, – ответил Кэл, подходя. – Потому что я вышвырнул бы тебя с трибуны, если бы она не вмешалась.

– Ты? – удивился Рейнолдс, глядя на него поверх Мин. – Как будто ты что-то можешь сделать. Ты даже не способен ничему научить этих детей.

– Перестаньте! – сказала Мин. – Сами знаете, что опозорились, и хотите свалить все на брата.

– Послушайте, – Рейнолдс поднял вверх палец, – вы не…

– Знаешь, Рейнолдс, – сказал Кэл, – когда ты придешь домой, то поймешь, что сейчас ты обошелся со своим сыном так же, как с нами обращались наши родители. А ты хоть и крепколобый, но не подлый. Ты сам придешь в ужас от своей отцовской несостоятельности. Между тем сейчас ты затеваешь ссору с женщиной, которая не берет пленников. На твоем месте я бы поскорее убрался.

– Мы уходим, – сказала Бинк.

– Не понимаю, почему… – начал Рейнолдс, но Бинк бросила на него холодный как сталь взгляд.

– Пойдем, дома все обсудим. Мин, вы с Кэлом сможете отвезти Харри домой?

– Да, – ответил Кэл, и Мин кивнула в знак согласия. После вспышки гнева ее знобило. Она понимала, что вела себя безрассудно и наговорила грубостей. Сев на место, она смотрела, как Кэл спускается с трибуны. За ним следовали Бинк и Рейнолдс.

Рядом с Харри на поле стоял Тони. Вероятно, он говорил мальчику, что его отец ничего не понимает в игре, и, по мнению Мин, это была чистая правда.

Она взглянула на Синтию, пребывавшую в задумчивости:

– Привет! Как вам эта сценка?

– Я бы на такое не решилась, а вы молодец. У меня бы не хватило смелости.

– Дело не в смелости. Я просто слишком остро отреагировала.

– Нет, не слишком. Вот Кэл действительно слишком остро отреагировал. Рейнолдс вел себя в традициях семьи, и это взбесило Кэла. Он не может равнодушно слышать слово «тупица».

– Им часто говорили такое в детстве? – спросила Мин.

– Думаю, у них было такое тяжелое детство, что даже трудно представить, – сказала Синтия. – Но нельзя же из-за этого набрасываться на собственного брата на глазах у племянника.

– Ну он, наверное, не побил бы его…

– Не уверена. Однако теперь вы персона нон грата для всего семейства. Кроме Кэла, конечно.

– Я и раньше им не нравилась, – призналась Мин.

– Вряд ли они вообще кого-нибудь сильно любили, – заметила Синтия. – Они не жестокие, но поглощены только собой. А остальных просто не замечают.

– Вы ведь психолог, верно? Скажите, чем можно помочь Харри?

– Я думаю, это сделает Кэл, – ответила Синтия, кивая на поле. Кэл что-то говорил племяннику. – Ситуацию усугубило то, что вы здесь. Харри вас обожает, и такое унижение… – Она покачала головой и вздохнула. – Вы правы, Рейнолдс – болван.

– Это клинический термин? – поинтересовалась Мин.

– В случае Рейнолдса – да.

Внизу беседовали Лайза и Тони.

– Знаешь, я думал, что, если бы мне пришлось вести тяжбу в суде, я бы брал тебя с собой для поддержки, но, кажется, Мин тебя превзошла.

– Я бы на месте этого человека испугалась, – сказала Лайза. – Ему теперь крышка.

– Да, – согласился Тони, не сводя глаз с поля. – Зато с Харри все в порядке. На его стороне Кэл, Бинк и Мин. А командой я когда-нибудь сам займусь. Боже мой, смотри, что делают! – Он повысил голос: – Эй, Сомс, смотри, куда мяч бросаешь!.. – Он покачал головой, продолжая следить за Сомсом, готовый в любой момент прийти на помощь.

«В этом весь Тони, – подумала Лайза. – С виду медлителен, но, если кому-то нужна помощь, он всегда рядом». И все же она решила с ним расстаться.

– Тони… – заговорила Лайза. Он откусил от хот-дога. Она подождала немного, думая, как смягчить удар. – Наверное, у нас с тобой ничего не получится.

– Почему же? – спросил Тони, жуя и не переставая следить за игрой.

Лайза сделала глубокий вдох.

– Дело не в тебе, ты отличный парень…

– Я знаю. – Он проглотил кусок и откусил еще.

На поле кто-то из мальчишек пропустил мяч. Тони простонал:

– Господи Иисусе!

– Нас увлекла магия чисел, – сказала Лайза. Тони перестал жевать и повернулся к ней. – Ну, понимаешь: трое нас, трое вас.

– Понял. – Он снова начал жевать, следя за игрой.

– Бонни и Роджер, – продолжала Лайза, – это прямо какая-то мистика. Впрочем, Бонни никогда не ошибается.

– Как и Роджер. – Тони проглотил кусок. – У них все будет хорошо.

Лайза кивнула:

– Мин и Кэл… я не знаю, но он вроде искренен, и я не рискую больше вмешиваться в их отношения.

– Ну и хорошо. – Тони откусил еще, продолжая наблюдать за игрой.

– А мы с тобой… – Лайза задумалась.

– Понимаю. – Тони покачал головой. – Ну что за безрукий парень!

– Я рада, что ты это принял спокойно, – сказала Лайза, немного расстроенная.

Тони пожал плечами.

– Ты мне нравишься, однако ты везде создаешь возмущение, а я стремлюсь сохранить стабильность.

– Теория хаоса, – догадалась Лайза.

– Она самая. Возмущенные системы стремятся купо-рядоченности более высокого уровня – или распадаются. В нашем случае произошел распад. К тому же ты терпеть не можешь спорт… Никто не в обиде. О чем тут говорить?

– Тогда почему ты не ушел от меня сам? – Лайза начала злиться.

– Мне нравится секс. О черт! – Тони с досадой смотрел на поле, где только что какой-то маленький неудачник проворонил мяч. – Знаешь, некоторым детям лучше вовсе не играть в бейсбол.

– Мне тоже нравится секс, – призналась Лайза, вызывая в памяти картинки недавнего прошлого.

– Я знаю… Вот хороший удар! – Он закричал: – Молодец, Джесси!

Джесси помахал в ответ и тут же забыл про Тони, охваченный азартом игры.

– Ты мне нравишься, – сказала Лайза. Он посмотрел на нее и улыбнулся:

– Ты мне тоже нравишься, детка. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, смело звони.

– Спасибо, – сказала Лайза, тронутая. – И если ты обо мне вспомнишь когда-нибудь, набери мой номер.

– И мы займемся сексом? – немного оживился Тони. – У меня есть надежда?

– Вот почему мы расстаемся, – вздохнула Лайза. – Ну что, все в порядке?

– Да, – ответил Тони и вдруг закричал, глядя на поле: – Нет, нет, нет!

Лайза встала и поцеловала его в макушку.

– Будь поласковее с этими мальчишками, – сказала она на прощание. – Они вырастут и возглавят компании, где ты будешь проводить свои семинары.

В самом конце игры Мин спустилась к ограждению, где стоял Кэл. Немного помедлила, затем откашлялась и произнесла:

– Ты хорошо сказал Рейнолдсу. Правда хорошо. – Кэл не отрывал глаз от поля.

«Ну посмотри же на меня», – думала Мин, не зная, чем привлечь его внимание.

– Ты был неотразим, – солгала она. – Мне так захотелось… Знаешь, если бы здесь было поменьше народу, я бы легла с тобой прямо тут, на трибуне.

Кэл не двигался. Наконец повернулся к ней с каменным лицом.

«Да-а», – подумала она.

– Дай мне пять минут, – сказал он, – и я очищу место. – Мин облегченно выдохнула.

– Я уж заволновалась.

– Прости. – Он подошел ближе, прислонился к ограждению и, просунув пальцы сквозь сетку, коснулся ее руки. – Плохие воспоминания.

– О твоем собственном отце, – кивнула Мин. – Я догадалась. С Харри все в порядке?

– Не совсем. Но жить будет.

– А насчет Рейнолдса сомневаюсь. Бинк выглядела как ангел смерти.

– Он свое получит, – ответил Кэл. – Хотя мальчику от этого не легче.

– Почему она за него пошла? – вырвалось у Мин. – Прости, но…

– Рейнолдс ослепил ее своим обаянием. – Кэл скупо улыбнулся. – Они познакомились в колледже. Он сразу положил глаз на ее денежки и сделал все, чтобы не упустить их. У нее не было выбора.

Мин представила себе эту роковую встречу – маленький, испуганный совенок Бинк и великолепный красавец Рейнолдс.

– Почему она не ушла от него?

– Потому что теперь он ее любит. С рождением Харри он изменился, стал намного лучше.

– Ничего себе! – поразилась Мин. – Каким же он был раньше?

– Красивым мерзавцем, – помрачнел Кэл и взглянул на Мин. – Как все Морриси.

– К тебе это не относится.

– Ох, милая моя, иногда относится. Ты не все знаешь.

– Я тебя таким не видела.

– С тобой я совсем другой. Ты изменила меня. – Мин улыбнулась:

– Ты сам напросился, соблазнитель.

– Спасибо, что пришла, – сказал он и направился к Тони – тот звал его.

Мин села рядом с Бонни. Та положила ладонь на руку подруги и заметила, что ее трясет.

– Что у вас?

– Волшебная сказка. Только не для детей, – ответила Мин.

Когда игра закончилась, Мин пошла на стоянку. В машине Кэла на заднем сиденье она увидела Харри. Сам Кэл стоял около дверцы, ожидая Мин. «Не бросайся к нему, – велела она себе. – Харри заметит».

– Куда мы теперь?

– Завтракать, – ответил Кэл. – И слушать Элвиса, потому что благодаря тебе Харри полюбил Пресли. – Он открыл перед ней дверцу машины.

– У мальчика хороший вкус, – сказала Мин, выставив вперед подбородок. Села в машину и добавила: – Эй, ихтиолог, говорят, мы едем завтракать. И конечно, там будет Элвис, Элвис и еще раз Элвис.

Харри кивнул.

– На твоем месте я бы не отказалась от сосисок. Проси у своего дяди все, что угодно.

– Готовы? – спросил Кэл, садясь в машину. Харри снова кивнул, сделав умное лицо.

– Можно мне поесть сосисок?

– Что? – Кэл обернулся.

Лицо Харри приняло скорбное выражение.

– Минерва, – Кэл пристально посмотрел ей в глаза, – ты развращаешь моего племянника.

– Я? – Мин, затаив дыхание, смотрела на него. – Ну что ты. Американцы съедают двадцать миллиардов хот-догов в год. Харри ведь тоже американец.

– Да, – сказал мальчик.

– Двадцать миллиардов, надо же! – Кэл засмеялся. Мин понемногу успокаивалась. Когда они выехали на дорогу, она повернулась к Харри:

– Ну, что нового в мире рыб?

– А где твои туфли с рыбками? – спросил мальчик.

– Знаешь, я купила другие – с вишенками. – Кэл взглянул на ее туфли.

– Неплохие, – сказал он. – Но все же это не рыбки. – Харри кивнул.

– Давай поболтаем об ихтиологии, – предложила мальчику Мин.

Харри говорил битых два часа. Мин ахала и изо всех сил изображала интерес к теме, при этом ей очень хотелось, чтобы Кэл прикоснулся к ней, пусть даже совсем невинно. Например, погладил по голове. Но даже это не помешало ей к концу ленча узнать о рыбах практически все.

– Больше никогда рыбу есть не захочешь, – сказал Кэл, открывая перед ней дверцу машины.

– Зато, если это прибыльное занятие, Харри поможет тебе в старости, – ответила Мин, стараясь держать себя в руках в такой близости от него.

– Ну что, Харри, едем домой?

– А можно мне пирожное? – ребенка опять сделалось траурным.

– Харрисон, – отчеканил Кэл, – это уже слишком.

– Поехали в «Криспи-крем», – попросила Мин. Кэл, закатив глаза, включил мотор.

На подходе к вывеске «Свежая выпечка» Харри обратил свои совиные глаза на Мин:

– А можно два?

– Харри, – строго произнес Кэл.

– Да, – ответила Мин. – Сегодня тебе можно два.

– Нет, – сказал Кэл, но препятствовать не стал.

Они пили молоко, ели покрытые шоколадной глазурью пирожные и говорили о рыбах. Мин, вспоминая стол для пикника, старалась держать себя в руках.

Покончив со вторым пирожным, Харри снова загрустил. Когда они вернулись к машине, Кэл сказал Мин:

– Садись сзади.

– Ладно, – согласилась она, гадая, ссылка это или что другое. Может, он заметил в ее глазах вожделение и решил спастись?

Минут пять Харри ехал довольный и счастливый. Потом вдруг позеленел.

– Так, – произнес Кэл и притормозил.

Харри открыл дверцу, и пинта молока и два пирожных стали добычей сточной канавы.

– Ох, бедняжка! – воскликнула Мин, морщась от сознания своей вины. – Прости меня.

– Невелика потеря, – ответил Харри, вытирая рот. – А сосиску я сберег.

Кэл подал ему бутылку воды.

– Прополощи рот и выплюнь. Два раза.

– Откуда вода? – удивилась Мин.

– Взял, когда платил за пирожные. Я предусмотрителен.

Харри вернулся к машине.

– Там такая гадость. Можно вылить туда остальную воду?

– Конечно, – ответил Кэл и встретился с Мин глазами в зеркале водителя. – Мы, Морриси, всегда моем сточные канавы водой «Эвиан».

– Да вы, господа, чистюли!

Когда они подъезжали к дому родителей Харри, мальчик сказал:

– Большое тебе спасибо, дядя Кэл. – Затем он выглянул между сиденьями и прошептал: – Спасибо за пирожные.

– Рада была доставить тебе удовольствие. – Мин наклонилась к нему и прошептала на ухо: – Я люблю тебя, Харри.

Он улыбнулся, а потом бросил торжествующий взгляд на дядю.

– Харрисон, если будешь отбивать у меня девушку, заработаешь крупные неприятности.

Харри улыбнулся еще шире и вылез из машины.

– Пока. – Он хлопнул дверцей.

– Тебе не кажется, что он несхолько молод для тебя? – пошутил Кэл, посмотрев на Мин в зеркало.

– Да, но он Морриси. Обаяние – великая сила.

– По-моему, особенно хорош он был, когда блевал в канаву… Ну, так и будешь торчать на заднем сиденье?

– Мне вроде и здесь неплохо, – с притворным равнодушием ответила Мин.

– Тащи сюда свою задницу, Доббс, – распорядился Кэл.

Она со смехом пересела вперед, и машина тронулась.

– С Харри все в порядке? – спросила Мин.

– Конечно. Его часто тошнит.

– Я про игру.

– Ничего. Будет долго вспоминать и мучиться, но в конце концов переживет. Он спасен. Все его хвалили. И Бинк дома постарается сгладить впечатление. Конечно, тяжело слышать от собственного отца, что ты тупица.

– Да, – сказала Мин, почувствовав к Джефферсону Морриси страстную ненависть. – А как ты?

– Я? Отлично.

– Хорошо. – Мин перевела дух. Все это время она была в страшном напряжении. Теперь они остались один на один, пора начинать. Лучше всего поговорить начистоту, сказать, что ей известно про пари, трезво обсудить ситуацию, и потом…

– Ты что? – спросил Кэл.

– А что?

– Ты о чем-то молчишь. Давай рассказывай.

– Ох, – вздохнула Мин. Вдруг лобовая атака не лучший метод? – Я думаю…

– Угу.

– …что нам надо… мне бы очень хотелось кое-что выяснить.

– Да, – сказал Кэл.

Было видно, что он не понимает, о чем речь, и просто подыгрывает.

– Я думаю, мы могли бы наладить отношения, – продолжала она, – если поговорим об этом.

Кэл крепче сжал руль, не отрываясь от дороги.

– Хорошо, давай поговорим.

«Ты не хочешь мне помочь!» – мысленно воскликнула Мин.

– Тебе известно, что семьдесят восемь процентов пар имеют секреты друг от друга?

– Ничего удивительного, – ответил Кэл.

Мин кивнула.

– Ты это сама придумала?

– Да, – призналась Мин. – Хотя, могу поспорить, примерно так и есть. Ты что-то скрываешь от меня? Что-то из тех времен… – она дернула плечами, – до нашего знакомства?

Кэл не ответил. Она все прочла на его лице.

– Ты же все знаешь, – наконец сказал он. – Иначе не спрашивала бы.

– Да, знаю. – Мин напряглась всем телом. «И зачем только я спросила? Надо быть полной идиоткой, чтобы задавать подобные вопросы».

– Это было давным-давно. Моя жизнь представляла собой сплошной ад, а она такая замечательная, и Рейноддс с ней ужасно обращался…

Что?! В груди у Мин возник ледяной комок. Кэл покачал головой.

– Она хороший человек. Это было серьезно.

– О! – сказала Мин, подумав: «В другой раз соображай, когда вызываешь человека на откровенность, деревянная ты башка».

– Все в порядке, Мин, – произнес Кэл, бросив на нее короткий взгляд. – Бинк не умеет обманывать, а я… как ни хотелось бы мне иногда прибить брата, я все же не стану переходить ему дорогу… Вот и поговорили.

– Угу. – Мин улыбнулась через силу.

– Все это быльем поросло. Она сказала, что я единственный человек, который не польстился на ее деньги. Ты ее видела. Ты знаешь, какая она. Редкий человек.

– Угу. – «Убить меня мало».

– С тобой все нормально?

Мин взглянула на него и выпалила:

– Ты ее любил?

Кэл притормозил, и она подумала: «Господи, когда же я научусь не спрашивать о том, чего мне вовсе не хочется знать!»

Он выключил двигатель и повернулся к ней:

– Да любил.

– Угу. – Мин кивнула. – В другой раз не отвечай мне ничего, ладно?

– Ладно.

– Ты все еще любишь ее?

– Да.

– Ты не слушаешь меня!

– Мин, я не то имел в виду. Наша связь давно прервалась. Мы оба поняли, к чему все идет, и никто из нас не захотел кошмара. Рейнолдс внезапно стал уделять ей больше внимания, у меня появились другие женщины, и все само собой разрешилось.

– Не до конца, – возразила Мин. – Между вами что-то осталось, нечто большее, чем просто родство.

Кэл кивнул:

– Да, она особенный человек. Но это не та любовь. Прежнего нет! Все кануло в Лету.

– Угу, – вновь сказала Мин, пытаясь прийти в себя. Кэл отвернулся к боковому окну.

– Синтия понятия не имела. Она психолог, мы встречались девять месяцев, и она ничего не почувствовала. А как ты догадалась?

– Я очень сообразительная, – солгала Мин.

Кэл немного помолчал, глядя через ветровое стекло; Мин смотрела на его крупное, расслабленное тело и чувствовала, что ее влечет к нему с неодолимой силой.

– Знаешь, Синтия потратила месяцы на то, чтобы понять, почему я стал серийным любовником.

– Кем? – удивилась Мин.

– Это ее термин. Имеется в виду, что я часто меняю партнерш, в чем ты меня все время упрекаешь. Она видит причину в том, что я подсознательно хочу найти повторение своей матери, пытаюсь заслужить любовь и одобрение женщины, а после бросаю ее и ищу новую.

– У Синтии на каждый случай своя теория, – сказала Мин. На душе у нее было горько, и хотелось, чтобы кто-нибудь развеял эту горечь.

– Я не искал повторения своей матери. Я искал Бинк. – Кэл не замечал, что она готова выскочить из машины, что она еле сдерживает тошноту. – Мне нужен человек, с которым я мог бы быть самим собой. – Он покачал головой. – Я даже не осознавал этого раньше.

– Хорошо, что теперь все прояснилось, – бодро сказала Мин.

– Я не сразу разобрался в себе. Я не встречал еще таких, как ты. Потому что их просто нет.

«Дыши глубже», – велела себе Мин.

– Когда ты решила порвать со мной – там, на улице, возле ресторана, – я подумал: «Ну и черт с тобой». Но через пять минут я уже тосковал по тебе. Ты единственная женщина, которую мне хотелось вернуть. И с тех пор я только и думал, как это сделать.

Мин набрала в легкие побольше воздуха, чтобы не потерять сознание.

– Я люблю тебя, – признался Кэл. – Я знаю, это – безумие, мы всего три недели знакомы, нужно время, но я люблю тебя, и все тут.

Мин выдохнула и снова сделала глубокий вдох.

– Господи, Мин, скажи хоть что-нибудь.

– Я люблю тебя, – ответила она. – Я тебя всегда любила.

– Слава Богу, – сказал Кэл и наклонился к ней.