Давай поспорим

Глава 14

Заходящее солнце заливало светом ступени церкви, но Ди оставалась бледна и холодна в своем безупречном наряде. Рядом стоял отец, бросая на нее беспокойные взгляды. Ему было неуютно в вечернем костюме. Он вопросительно взглянул на Мин, однако старшая дочь только дернула плечами. Ей было жаль отца, но сейчас она не могла его утешить.

Мокрица была рядом с ними возле арки входа. Когда началась церемония, суетливость ее наконец исчезла. С застывшей на лице улыбкой она вошла в церковь.

Жуть шагнула вперед, сосчитала музыкальные такты, послала Диане воздушный поцелуй и тоже скрылась в церкви.

Мин оглянулась на Диану:

– Ты моя сестра, и я всегда с тобой, что бы ни случилось. Если хочешь, я уведу тебя отсюда.

– О чем, Мин? – забеспокоился отец. Диана покачала головой.

– Хорошо. – Мин отсчитала такты, наклеила на лицо улыбку и хотела уже идти вслед за подружками Дианы.

Но что-то удержало ее. Остановившись, она оглянулась и увидела, что Диана крепко вцепилась в ее юбку.

– Что с тобой, Диана? – растерянно спросил отец. Мин шагнула назад.

– Папа, стой и улыбайся. Чтобы никто ничего не заметил.

Она оторвала руку сестры от юбки и потащила в сторону.

– Говори, в чем дело.

Букет задрожал в руках у Дианы.

– Грег переспал с моей подружкой.

– Со Сьюзи? – Мин была не столько удивлена, сколько раздосадована. – Я знаю, она…

– Жуть.

– Что – жуть? – удивилась Мин. И вдруг поняла. – Карен?

Ди кивнула.

– Уф, – выдохнула Мин, не найдя, что сказать. Ее захлестнула ярость. – До того, как он сделал тебе предложение?

– Сегодня ночью, – прошептала Ди.

Мин вздохнула всей грудью, забыв про корсет.

– Вот тварь!

– Спасибо тебе. – Диана всхлипнула.

– Клянусь, я этой шлюхе вырву все волосы! – Мин обняла сестру. – И прибью ее гадкий шиньон на дверях церкви. Ну мерзавка! А отец вышвырнет Грега вон. У него давно руки чешутся.

Диана хлюпала носом, сдерживая рыдания.

– Мы тебя не оставим. Ты не одинока. Лайза и Бонни… – Мин замолчала, сообразив, что неуместно сейчас хвастаться подругами. Трудно представить, что было бы с ней самой, если бы одна из них предала ее. К примеру, Лайза переспала бы с Кэлом. Нет, такого просто быть не может, они никогда…

– Вчера я наблюдала за тобой и Кэлом, – сказала Диана, все же расплакавшись. – И я любовалась вами. Вы смеялись, шептались, вам не надо было притворяться, играть роли. Он любит тебя такой, какая ты есть. Мне захотелось поговорить с Грегом, чтобы и у нас с ним все было так же. Ты легла спать, а я поехала к нему, и когда вошла, то увидела их в спальне. – Лицо ее сморщилось. – Представляешь, они даже не добрались до постели.

Мин снова обняла ее.

– И она еще посылала тебе воздушные поцелуи! Грязная шлюха!

– Они не знают, что я их видела, – сказала Ди, уткнувшись носом в плечо сестры. – Они меня не заметили. Я тихо ушла.

– Очень разумно поступила. – Мин стиснула зубы. – Я бы их по стенке размазала. Ну что ж, свадьба отменяется…

– Нет. – Диана быстро вытерла слезы, глубоко дыша. – Нет, ни в коем случае.

– Да ты что?

– Ничего не отменяется. Я готова.

– Меня восхищает твоя непоколебимость. – Мин старалась сохранять спокойствие. – Но я думаю, что выйти замуж за такого стервеца – значит проявить чрезмерную неразборчивость.

– Теперь некуда деваться. – Диана задыхалась. – Все готово – подарки, торт…

– Я съем торт, – сказала Мин, – отошлю подарки обратно и даже набью морду твоему жениху.

– Не надо. Это не… Он не… Во всем виновата предсвадебная нервозность. У нас все наладится.

– Ди! – Мин глубоко вдохнула, чтобы не сорваться в крик. – Предсвадебная нервозность – это совсем другое. Может, он и нервничает. Но это не дает ему права тащить в постель твою лучшую подругу.

Ди покачала головой:

– Ты не понимаешь. Не каждой удается встретить такого человека, как Кэл. Грег неплохой. Он просто… запаниковал. Я выхожу замуж. – Она распрямила плечи. – Я лишь хотела с кем-то поделиться, чтобы не так страдать.

Мин чувствовала досаду.

– Как знаешь. Но если передумаешь – во время церемонии, медового месяца или когда родится ребенок, – я всегда приду тебе на помощь. Одно твоеслово – и мы уйдем. Помни: ты не одинока.

Ди кивнула.

– Я уже в порядке.

– А я нет. – Мин ожидала, что Диана еще что-нибудь скажет, но та направилась к входу, и сестре ничего не оставалось, как следовать за ней.

Мин улыбнулась отцу, у которого был безумный вид, и вошла в церковь. Перед глазами словно туман стоял, Дэвид и Синтия с напряженными лицами сидели вместе. Бонни и Лайза посылали ей вопросительные взгляды из третьего ряда. Кэл как зачарованный смотрел на ее открытую шею, а Грег, мерзавец, стоял впереди, явно раздосадованный. «Пропади ты пропадом, грязная свинья!» – подумала Мин. Наверное, у нее было хмурое лицо, совершенно не соответствующее обстановке, потому что Кэл вдруг стал удивленно смотреть на нее, а Грег сделал шаг назад. Спохватившись, она убрала с лица мрачное выражение. Сейчас самый подходящий момент, чтобы остановить церемонию и объявить о разрыве. Ей было что сказать жениху. Но сделать это – значит разрушить сказку Дианы. Мин чувствовала, что для сестры красивая свадебная церемония дороже брака как такового. И даже если это не так, выбор за ней. Нельзя уподобляться матери, которая все всегда делала по-своему, не считаясь с мнением дочерей.

Мин встала на свое место рядом с Жутью. Ей очень хотелось съездить этой дряни букетом по физиономии. А потом сказать, что поскользнулась. И повторить.

Жуть вздохнула и покачала головой, проверяя, как держится венок.

«Мерзкая ты сучка», – подумала Мин.

Загремел свадебный марш, и Мин, повернувшись, увидела Диану, идущую по проходу. Она плыла, как лебедь, а закатное солнце благословляло ее лучами.

У Мин защемило сердце, когда она посмотрела на потерянное лицо сестры. Повернув голову, она увидела, что Кэл, беззвучно шевеля губами, спрашивает ее, в чем дело. Он был явно озабочен. Мин покачала головой и чуть не разрыдалась.

Диана дошла до алтаря, и церемония началась. Через некоторое время в публике произошло какое-то шевеление. Но это было не то радостное оживление, которое обычно царит на свадьбах. «Они о чем-то догадываются», – мелькнуло в голове Мин. И неудивительно: даже в движениях Дианы проскальзывало нечто трагическое.

Наступил момент, когда священник произнес:

– Если кто-нибудь из присутствующих может назвать причину, которая не позволяет этой паре вступить в брак на законных основаниях, пусть выйдет вперед.

При этих словах Мин подалась ближе к сестре. Диана повернулась. Мин встретилась с ней взглядом. «Скажи!» Прошла минута, священник кивнул. Настал момент давать торжественные обеты.

Диана нашла руку Мин и, крепко стиснув ее, прошептала:

– Я скажу.

Мин выдохнула. Священник услышал их и шепнул Диане:

– Подождите.

– Нет, – ответила Мин. Она не о том. – И кивнула Диане: – Скажи.

Ди сглотнула.

– Я имею возражение, – произнесла она таким слабым голосом, что священник вынужден был наклониться к ней.

– У невесты есть возражение! – громко объявила Мин.

– Против чего? – встрепенулся Грег.

– Против тебя, сукин сын, – ответила Мин. В рядах зрителей поднялся гул.

– Я обвиняю… – произнесла Ди и повернулась лицом к публике, – я обвиняю моего жениха в том, что сегодня ночью он изменил мне с моей подружкой. Я обвиняю его в том, что он… – Голос ее прервался.

– Подлая, грязная свинья, подбирающая объедки, – громко сказала Мин за спиной Дианы, обращаясь к Грегу.

– Да, – согласилась Диана и спустилась по ступенькам. Букет дрожал у нее в руках.

– Дурак набитый, – напоследок бросила Мин Грегу и вслед за сестрой сошла вниз.

Грег схватил ее за руку со словами: «Одну минуточку», – и Мин пошатнулась. Вдруг между ними очутился Кэл, плечом оттолкнувший Грега. За их спиной Мокрица налетела на Жуть: «Ты спала с Грегом?» Кто-то ударил Грега по плечу. Повернувшись, он нарвался на кулак Джорджа Доббса. В этот момент Мокрица что есть силы ударила Жуть по голове, смяв шиньон, и та рухнула между скамейками.

Кэл вцепился в Грега, и оба тоже упали. К ним подошла Нанетта в изысканном жемчужно-сером наряде.

– Мерзкий тип! – крикнула она Грегу и ткнула его в ребра своей изящной остроносой туфелькой.

– Мама! – пыталась урезонить ее Мин.

– Проклятый подонок! – говорила Нанетта, продолжая пинать его.

Пришлось Мин оттаскивать ее силой. Нанетта, пошатываясь, отступила и столкнулась нос к носу с Джорджем, который тоже пытался достать Грега.

– И ты не лучше, – сказала Нанетта и стукнула его сумкой по голове.

Джордж поднял руку, защищаясь, и удивленно спросил:

– Я-то в чем виноват?

Мать понеслась по проходу, высоко держа голову. Мокрица, крича: «Ах ты, ублюдок!» – лупила Грега по физиономии букетом, а Жуть, безуспешно пытаясь встать, барахталась между скамейками.

– Мне надо идти к Диане, – сказала Мин Кэлу. – Разбей ему башку, ладно?

– Иди-иди, – ответил он.

Направляясь к выходу, она успела увидеть, как Кэл швырнул Грега на ковер, чтобы помешать Джорджу приложить его еще раз кулаком. Мокрица продолжала усердно хлестать подлеца орхидеями.

Кэл нашел Мин в банкетном зале: Ди настояла на том, чтобы встречать опоздавших. Они сидели в полупустом помещении – Лайза, Бонни и непомерно оживленная Мокрица. Роджеру была поручена забота о шампанском. Нанетта утешала Диану, говоря, что все мужчины омерзительные твари.

– Мама! – выразительно произнесла Мин. Кэл взял ее за руку и вывел из зала.

– Моя мать ненормальная, – сказала Мин.

– Ты только сейчас это заметила?

Ему стоило немалого труда отвести взгляд от выреза ее платья, обнажавшего пышные формы.

– Эта штука, наверное, жмет. – Он показал на корсет.

– Еще как, я весь день будто в цепях. – Мин бросила взгляд через дверной проем. – Посмотри на Мокрицу, вот она, с невинной улыбкой… Подумать только, я когда-то жалела ее… Я тебе еще нужна?

– Нужна. – Кэл чувствовал легкое головокружение, наблюдая, как поднимается и опускается ее грудь. – Когда ты снимешь свои цепи?

– Да хоть сейчас. Но узлы так сильно затянуты, что я не могу их развязать. – Она провела пальцем по корсету.

«Дай я сделаю это», – мысленно взмолился Кэл.

– Подожди. – Кэл пошарил в кармане и достал перочинный ножик. Поддев лезвием одну ленту, он разрезал ее.

Мин сделала глубокий вдох, и завязки начали сами расползаться. – Господи, как приятно!

Кэл любовался тем, как она дышит.

– И смотрится неплохо, – добавил он.

Забыв об осторожности, он не удержался и провел пальцем по вырезу платья, чувствуя, как его тянет к ней. Огонь, что тлел в нем неделями, вспыхнул с новой силой.

Если ожидание близости затянется еще хоть немного, он просто сойдет с ума.

– Эй. – Она поймала его руку.

– Я не виноват. Ты сама провоцируешь меня.

Их губы соединились. Потом он наклонился к ее шее и поцеловал. Мин блаженно вздохнула.

– Как хорошо! Но я должна…

– Знаю. – Он не мог оторваться от нее. – Мне бы… – Последовал еще один поцелуй.

– Надо, обязательно. Хотя Ди…

– Да, конечно. – Кэл вспомнил, зачем искал ее. – Грег уезжает. Может быть, Диана к нему выйдет?

Он хотел извиниться.

– Пошел он к черту, – отрезала Мин. – Да и что он может сказать?

– «Не я первый, не я последний», – предположил Кэл, чувствуя, как ему не хватает ее тепла. – Шаферы тоже его осуждают, хоть это, конечно, дела не поправит.

– Ненавижу его.

– А как она? – Кэл перевел взгляд на Диану, чувствуя себя виноватым: он думает о плотских наслаждениях, в то время как Ди страдает.

– По-моему, она почти что в норме. Не то чтобы счастлива, и слезы близко, но, кажется, она осознала, что ей нужна была свадьба, а не Грег.

– Очень разумно с ее стороны, – заметил Кэл. – Да и кому вообще нужен Грег?

Мин потянулась к нему и поцеловала.

– Я сегодня буду с ней ночевать.

– Понял, – ответил Кэл. Вот досада! – Хочу к тебе, Минерва.

– Завтрашняя ночь у меня свободна. – Она улыбнулась. – Приходи пить шампанское.

– Приду. – Кэл еще раз поцеловал ее, удивляясь тому, насколько ему стало легко с ней. Что-то здесь не так, мелькнуло в голове. Он улыбнулся и отправился к шаферам, сказать, чтобы Грег уезжал.

На обратном пути он столкнулся с Дэвидом.

– Я думаю, прием окончен, можешь отправляться домой, Дэвид.

– Пока нет, – ответил тот, принимая благородную позу. – Мне надо кое-что тебе сказать.

– Что еще? – спросил раздосадованный Кэл.

– Насчет нашего пари – помнишь, ты должен был за месяц уложить Мин в постель.

– Ты о чем? – не понял Кэл. – Какое пари? Не было никакого пари. Ты был пьян и ничего не соображал.

– Мин в курсе.

Кэл похолодел.

– Она случайно услышала наш разговор. Знаешь, почему она с тобой встречается? Чтобы нам обоим отомстить и нас опозорить. Она всем рассказала – сестре, Бонни, Лайзе. И они смеются над нами.

Кэлу одновременно стало жарко и зябко, возникло ощущение, что на него со всех сторон давят стены.

– Поскольку она все знает, тебе не удастся выиграть пари. Она все это время вела свою игру.

– Не может быть, – с усилием выдавил Кэл. – Она не могла так поступить. – Вновь зашевелилось забытое чувство стыда и презрения к себе. Каким дураком он себя выставил!.. И в то же время здравый смысл подсказывал, что Дэвид хочет загнать его в ловушку, что Мин неспособна на такое…

– Пойми, – Дэвид похлопал его по плечу, – она нас с тобой провела. Тебя больше, чем меня, потому что я не пытался уложить ее в постель, но я тоже чувствую себя дураком.

Кэл посмотрел на него с ненавистью:

– Наконец-то сообразил, кто ты такой. – «Она все знала, и я в ее глазах круглый идиот».

– Не надо сваливать с больной головы на здоровую. – Дэвид вскинул руки. – Не я целый месяц делал из тебя осла.

Кэл не стал возражать, повернулся и пошел в гостиную. Все это ерунда, Мин не такой человек. Теперь многое из того, что раньше казалось необъяснимым, прояснилось.

В гостиной Мин пыталась защитить сестру от Нанетты.

– Можно тебя на минутку? – спросил Кэл. Она повернула голову:

– Сейчас не…

– Нет, сейчас.

Мин посмотрела на него пристальнее.

– Я ненадолго, – сказала она сестре и вышла вслед за Кэлом, беспокойно оглядываясь на Диану.

– Ты насчет Грега? Разве он…

– Почему ты согласилась поужинать со мной в тот первый вечер?

Мин так удивилась, что даже забыла о Диане.

– Скажи мне правду, – настаивал Кэл.

– Я согласилась… – Она отвела глаза и покачала головой. – Я согласилась, потому что ты поспорил с Дэвидом, что уложишь меня в постель за месяц, а мне нужна была пара на свадьбу. Потом я решила, что это плохая идея и что я не выдержу три недели общения с тобой. Поэтому я поблагодарила тебя за ужин и ушла. Не понимаю, зачем сейчас все это ворошить.

– Если, по-твоему, я мог согласиться на такое пари, зачем ты продолжала встречаться со мной? – Неудовлетворенность, которая терзала Кэла в течение месяца, вдруг обернулась гневом. – Просто так? Ради забавы?

– Нет. – Мин начинала сердиться. – Я еще не могла доверять тебе… Может, мы потом это обсу…

– Значит, ты все время отталкивала меня, чтобы потешиться надо мной? И позабавить своих подружек?

– Ничего подобного, – разъярилась Мин. – Мы думали, ты подонок. Ничего забавного в этом не было.

– Ах вот оно что. – Кэл кивнул. – Вот почему Лайза меня колотила.

– Да. Но теперь мне все равно. – Последние два слова она процедила сквозь зубы. – Это не имеет значения.

– Нет, тебе не все равно, – возразил Кэл. – Ты злая, как черт. И поэтому ты играла мной, нарочно влюбила меня в себя, выставила…

– Постой! – воскликнула Мин, направив на него указательный палец. – Я тебя никогда не обманывала.

– Ты никогда не спрашивала меня о пари.

– Спрашивала. – Мин сложила руки на груди. – И ты всегда уходил от ответа.

– Нет, не спрашивала. – Кэл повторил ее жест. – Потому что я бы тебе ответил, что не заключал такого пари.

– Я была там, – сказала Мин.

– Значит, ты не расслышала. Я сказал ему: «Нет».

– Ты сказал: «Элементарно!», – резко ответила Мин.

– Я никогда в жизни так не говорил. Идиотское выражение. Что я, дурак, по-твоему? – в бешенстве вскричал он. Мин остолбенела. – Меня все тут дураком считают?

– Нет, с чего ты взял? – удивленно спросила она. – Почему ты так думаешь?

– Вы верите, что я мог заключить подобное пари с таким типом, как Дэвид. – Ему казалось, что со стороны Мин это чудовищное предательство. – Ты всем рассказала. И все с удовольствием наблюдают, как ты морочишь мне голову. А я чувствую себя круглым идиотом.

– Да, ты заключил пари. – Голос Мин звучал уже не так уверенно. – Послушай, я не считаю тебя дураком, я думала, что ты страшный человек. Но ты оказался другим, и я… Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я люблю тебя. Пари не имеет значения.

– Как не имеет значения? Ты что, совсем дура?

– Ну вот что. – Лицо Мин потемнело. – Я понимаю, здесь задето твое самолюбие, однако наберись терпения. Хотя я люблю тебя, сейчас мне некогда с тобой нянчиться…

– Нянчиться со мной? – Кэл сжал челюсти, чтобы не закричать на нее. Она совершила предательство, а его все еще тянет к ней – мучительно и безнадежно. «Пора заканчивать», – подумал он. – Ладно, больше тебе не придется со мной нянчиться.

– Что-о? – Лицо ее исказилось гневом. – Понятно. Удираешь, мерзавец. Получил, что хотел, я призналась тебе в любви. Теперь игра окончена, и ты бежишь. Я не сомневалась, что так будет. – «Знала ведь я, что этим кончится».

– Это не про меня, – процедил Кэл.

– Да что ты? – набросилась на него Мин. – Это как раз про тебя. Так кончались все твои похождения.

– Ты пользуешься любыми способами, чтобы… – Эй, – послышался голос Тони.

Они обернулись. Тони стоял в дверях с разозленным видом. Кэл еще никогда не видел его таким.

– Не знаю, какого черта вы тут торчите, но пора вспомнить о бедной девочке, которая столько перенесла сегодня. Вы, может, всю жизнь будете ссориться, а она прямо сейчас нуждается в помощи.

– Скажи Мин, что я не спорил с Дэвидом на то, что пересплю с ней, – потребовал Кэл.

Тони сердито посмотрел на Мин:

– Он действительно не спорил.

– Я слышала, как он согласился, – возразила Мин. – Дэвид предложил, а Кэл сказал: «Элементарно!»

– Это были мои слова, – признался Тони. – Я был не прав. Вы это потом обсудите. А сейчас пошевеливайся, сестра тебя ждет. Мать отобрала у нее шампанское, потому что в нем много калорий. А чертова подружка в зеленом все хихикает, никак не может остановиться.

– Хорошо, – согласилась Мин, направляясь к двери. – Но нам не придется больше ничего обсуждать. Кэлвин решил, что ему пора смываться.

– Ты шутишь? – Тони обвел их хмурым взглядом. – Впервые вижу таких ребячливых взрослых.

– Что? – Мин замерла на месте.

– Повторю, – сказал ей Тони. – Ты стервозная мужененавистница, а Кэл трус, который пасует перед женщинами. – Он выразительно посмотрел на друга: – Ты когда-нибудь справишься со своим страхом?

– Идите к черту оба! – бросила Мин и направилась к сестре.

– Они все такие, – возбужденно говорила Нанетта, размахивая бокалом шампанского. – Им нельзя доверять. Говорят, что любят тебя, а потом… Мин отобрала у нее бокал и отдала сестре:

– Возьми. Нам надо выпить сегодня двенадцать бутылок, давай начинать.

– Ты знаешь, сколько калорий… – вмешалась Нанетта.

– Послушай, мама! Иди домой и выбрось все свои модные журналы. И съешь холодную индейку, это единственное, что тебя спасет.

Нанетта приняла обиженный вид.

– Ты не желаешь худеть, ладно, но зачем Диане-то полнеть?

– Я не толстая, мама. Но если уж мы затронули эту тему, ответь, стала ли ты хоть чуточку счастливее от того, что пятьдесят пять лет ограничивала себя в еде? Пойди домой и поешь как следует во славу Господа. – Мин огляделась: – А где коробочки с тортиками, будь они неладны?

– Я принесу, – сказал Роджер и быстро вышел.

– Разумное решение. – Мокрица расплылась в улыбке.

– А ты… – Мин посмотрела на нее. – Иди-ка ты куда подальше со своими ужимками. Поищи Грега. Вы стоите друг друга. Он отъявленный негодяй, а тебе нравится роль жертвы.

– Это нечестно, – по привычке начала жаловаться Мокрица.

– Катись отсюда, Мокрица, – скомандовала Лайза. – Нечего тут хихикать. Если не можешь сочувствовать, то имей совесть, не торчи здесь.

Та с гордым видом вышла за дверь.

Мин села на освободившееся место рядом с Дианой.

– А теперь мы вот что сделаем, – сказала она, беря сестру за руку. – Возьмем тортики и ящик шампанского и поедем ко мне.

– Ладно. – Голос Дианы дрогнул.

– Напьемся и наедимся сладкого.

– Учти, – вмешалась Нанетта, – тебе потом придется неделями сжигать калории.

Мин покачала головой. «И с таким существом бедная Диана живет всю свою жизнь».

– А потом, – снова повернулась она к сестре, – поскольку у тебя неделя свободная, я тоже возьму отпуск, и мы с тобой отдохнем в охотничьем домике.

– В охотничьем домике? – Диана перестала плакать.

– Да. Я как раз покупаю небольшой симпатичный домик. Там три комнаты, и ты можешь переехать ко мне.

– Я? – В глазах Дианы появился интерес.

– Да, – подтвердила Мин. – Ты слишком долго жила рядом со счетчиком калорий.

– Что за глупость? – встряла Нанетта. – Никуда она не поедет.

– Там я заведу свои порядки, – продолжала Мин. – Во-первых, в холодильнике всегда будет сливочное масло. Во-вторых, там будет запрещена музыка из фильмов с Джулией Робертс. И в-третьих, отныне… – она посмотрела на разговаривающих в коридоре Тони и Кэла, – отныне мы будем встречаться только с некрасивыми мужчинами.

Диана кивала.

– Но по четвергам я буду вечером уходить.

– Почему? – спросила Мин.

– Потому что вы, девочки, будете устраивать свой «как бы обед».

Мин вдруг поняла, что самой страшной потерей для сестры стал вовсе не Грег, а лучшие подруги. Вот был бы ужас, если бы Бонни и Лайза предали ее саму! И так же страшно казалось потерять Кэла.

– А ты оставайся с нами, – предложила Бонни, обнимая Диану.

– И правда, оставайся, – подхватила Лайза. Вошел Роджер с подносом. Лайза взяла фигурки жениха и невесты и показала Диане:

– Смотри, Ди, что сейчас будет.

Она отломила жениху голову, бросила на пол и растоптала в пыль.

– Теперь он стал воспоминанием. У него сейчас наверняка голова раскалывается.

– Вот уж точно, – подтвердил Роджер. – Ему хорошо врезали.

– И поделом, – сказала Лайза. – А теперь идем к Мин пить шампанское.

Диана взглянула на сестру сквозь слезы:

– А можно мне надеть кроличьи туфли?

– Они твои, – ответила Мин, думая о Кэле со смешанным чувством тоски и ярости. Она вдруг заметила, что он смотрит на нее. Потом его заслонил Тони. Войдя в гостиную, тот протянул руки к Лайзе и сказал:

– Хорошая идея – уничтожить фигурку жениха.

– Хочешь заступиться за него? – пошутила Лайза.

– Да он и так по уши в дерьме и без отсечения головы. – Диана засмеялась и снова заплакала.

– Значит, по-твоему, я трус? – спросил Кэл, готовый сцепиться с кем угодно.

– Не хочется думать, что ты и от этой сбежишь, – ответил Тони. – Слушай, Кэл, тебе уже тридцать пять, неужели не надоело?

– И тебе тридцать пять, – мрачно парировал Кэл.

– Я никогда в жизни не смотрел на женщину так, как ты смотришь на Мин. Я бы плюнул в лицо этой мужененавистнице и все ей высказал, но я бы не стал убегать.

– Я так не могу, – сказал Кэл.

– О Боже! – Тони направился к гостиной.

– Ты куда?

– Туда, где настоящая беда. Мы все там. Почему тебя нет с нами?

Кэл смотрел ему вслед. В гостиной Мин обнимала Диану. Бонни наклонилась к ним. Роджер, держа одной рукой поднос, другой похлопывал Диану по плечу. Лайза яростно топтала что-то ногой.

Глядя на все это, Кэл ощущал себя никому не нужным.

Надо бы пойти к ним. Но тут Мин бросила на него такой злобный взгляд, что вся его решимость исчезла, уступив место ярости и боли. Он отвернулся и увидел перед собой Синтию, еще более очаровательную, чем всегда.

– Тебе плохо? – спросила она.

– Да.

Синтия улыбнулась ему:

– Я знаю, где можно спокойно выпить.

– Где?

– У меня.

– Поехали, – согласился Кэл, зная, что Мин наблюдает за ними.

В понедельник он весь день провел в размышлениях о том, какая стерва эта Мин. Вторник прошел не лучше. Дважды звонила Синтия, приглашала выпить. Она не теряла надежду после того вечера, когда он довез ее до дома и уехал, отказавшись с ней посидеть.

К тому же все клиенты, с которыми сейчас приходилось иметь дело, были на удивление тупыми. А друзья-партнеры смотрели на него так, словно он изверг. Однако самое ужасное заключалось в том, что он отчаянно скучал по Мин и желал ее так сильно, что чуть не заболел. В довершение всего на работу позвонила мать: хотела выяснить, не встречается ли он снова с Синтией.

– Нет, – ответил Кэл. – Я не собираюсь возобновлять наши отношения. И больше не приставай ко мне с этим.

– Кэлвин! – произнесла мать таким тоном, который в другое время заставил бы его похолодеть.

– И раз уж ты мною вечно недовольна, тебя я тоже больше видеть не хочу.

– Кэлвин! – повторила мать с какой-то новой интонацией в голосе.

– Отстань, – сказал он и повесил трубку. Тони отключил его телефон.

– Включишь, когда решишься ей позвонить. А до этого не общайся ни с кем.

– Я никогда ей больше не позвоню, – отрезал Кэл. – Она мне всю жизнь испортила. С ней покончено.

– Да не матери, дубина, – сказал Тони. – Мин.

– А эта портила мне жизнь целый месяц, и с ней тоже покончено. Черт с ними обеими.

– Очень разумно. – В этот момент Тони стал похож на Мин с ее здравомыслием.

Роджер покачал головой и пошел работать. Кэл, не слушая никого, тоже погрузился в работу.

Придя домой, он сбросил пиджак, взял бутылку «Гленливе» и вдруг замер: из-за стены послышался голос Элвиса. Снова «Она».

– Чтоб тебя!.. – Он с досадой поставил бутылку на стол.

Дверь квартиры Шанны открыла незнакомая женщина, худенькая, с темными волосами.

– Ох. – Кэл попятился. – Я думал… А где Шанна?

– Здесь. – Женщина улыбнулась. Улыбка была приятная, совсем как у Мин, на круглом лице сияли огромные глаза. Она отступила и позвала Шанну.

Появилась Шанна, держа в руках два бокала цвета рубина.

– Кэл! Это Линда, а это Кэл, мой сосед. – Шанна кивнула в сторону комнаты, откуда доносилась песня: – Музыка для первого свидания.

– А-а, – протянул он, сделав шаг назад. – Прошу прощения…

– Вы не любите Элвиса? – спросила Линда.

– Да. Рад за тебя, Шанна. Зайду попозже.

– Выпей с нами, – предложила Шанна, предупредив его взглядом: «Уходи».

– Не могу. Мне надо… – Он кивнул на свою дверь, затрудняясь сказать, чем можно там заниматься. Кроме размышлений.

– Мин у тебя? – спросила Шанна, поставив бокалы. – Может, нам попозже…

– Нет, – ответил Кэл. На его лице вновь проступила ярость. – Она не у меня.

Шанна замерла.

– Что ты сделал?

– Как ни странно, ничего. Почему ты думаешь…

– Не имеет значения, – оборвала его Шанна. – Верни ее.

– Все кончено.

– Нет, не кончено. – Она помолчала. – На этот раз ты действительно многое потерял.

– Дело не во мне.

– В тебе, – уверенно сказала Шанна. – Точно в тебе. Что произошло?

Кэл покачал головой:

– Да ничего. Ничего интересного. – Он кивнул Линде: – Рад был познакомиться.

Шанна схватила его за рубашку и дернула к себе.

– Рассказывай. Иначе я утащу тебя в твою квартиру и не отстану, пока все не узнаю.

Спустя пятнадцать минут она объявила свое мнение:

– В общем, трудно сказать, кто из вас глупее.

– Ничего себе! – разозлился Кэл.

– У вас же сумасшедшая любовь, зачем вы терзаете друг друга? Вы хоть понимаете, как вам повезло?

– Хотелось бы так думать, – ответил Кэл. – Было бы жаль, если бы все это оказалось дурным наваждением.

– Немедленно прекрати, – строго сказала Шанна. – Верни ее.

– Почему я должен…

– Прекрати!

Он сел на кушетку. Образ Мин, который он старательно гнал от себя целых два дня, вновь возник перед глазами. Кэл схватился за голову:

– Боже мой, я так хочу, чтобы она вернулась! Ты видишь, какой я дурак.

– Так позвони ей. Скажи, что ты виноват.

– Ну да, – не соглашался Кэл. – Я же пострадавшая сторона.

– Тешишь самолюбие? – фыркнула Шанна. – Позвони ей. Скажи, что хочешь поговорить завтра вечером. Возьми хорошего вина, признайся в любви. Решите вашу мнимую проблему и живите себе счастливо долгие годы.

– Почему завтра? – озадачился Кэл. – Если надо извиниться за то, чего я не делал, то я пойду прямо сейчас…

– Потому что к тому моменту ты проиграешь пари, – объяснила Шанна.

– Я не заключал его! – крикнул Кэл.

Линда, тоже сидящая на кушетке, вздрогнула и отодвинулась.

– Не кричи, – сказала Шанна. – Не имеет значения. Но вы ударили ее по больному месту.

– Как…

– Она не красавица, – продолжала Шанна, – к тому же полная. Мин знает, что всякий, кто видит вас вместе, удивляется, каким образом она удерживает тебя.

– Ничего подобного, – возразил Кэл. – Она изумительная.

– Верно, – согласилась Шанна. – Но многие этого не замечают. Думаю, в том числе и бывший дружок Мин, который ее бросил, а потом навязал тебе спор.

– Ох, – сказала Линда.

– Тут появляешься ты во всем своем великолепии и уверяешь, что любишь ее…

– Так оно и есть, – вставил Кэл.

– …Только она-то знает, что ты просто побился об заклад…

Кэл вскочил:

– Ничего подобного!

– …что сможешь пригласить ее на обед, – закончила Шанна.

Кэл снова сел.

– И наконец, когда ситуация осложняется, ты, вместо того чтобы остаться с ней, уходишь, подхватив под руку свою бывшую подружку, настоящую красотку.

– Нехорошо вышло, – промолвила Линда.

– О черт. – Кэл со стоном обхватил руками голову. – Сам не верю, что до такого докатился. Неужели я мог позволить этому индюку Дэвиду Фиску проделать со мной такую штуку? Какой же я кретин!

– Все уладится, – сказала Шанна. – Единственное огорчение – ты проиграешь спор. Подумаешь, важность – немного пострадает твоя гордость и потеряешь десять баксов.

– Десять тысяч, – уточнил Кэл.

– Ого! – сказала Линда.

– Ты поспорил с Дэвидом на десять тысяч долларов, что ляжешь с Мин в постель? – удивленно переспросила Шанна.

Кэл уставился в потолок.

– Хоть кто-нибудь здесь слышит меня?

– Он не спорил, – объяснила Линда Шанне.

– Благодарю, – сказал Кэл.

– Но все знают об этом споре, – ответила Шанна. – И если ты переспишь с ней раньше, чем… когда истекает срок?

– Завтра в девять или в полдесятого, не помню точно. – Кэл попытался вспомнить, когда состоялся тот проклятый разговор, чувствуя себя без вины виноватым.

– Стоит она того, чтобы потерять из-за нее десять тысяч?

– Конечно, стоит.

– Тогда действуй. Позвони, скажи, что хочешь встретиться с ней после того, как проиграешь пари. – Это прозвучало как приказ. – А не то я сама позвоню ей.

– Спасибо, не надо. Мне пора, – заторопился Кэл. Он встал и направился к себе, делая вид, что не слышит, как Шанна зовет его.

«Ничего она не понимает», – говорил он себе, наливая «Гленливе», но мысль эта казалась неубедительной. Закрыв глаза, Кэл представил Мин. Он старался внушить себе, что она предательница, однако в памяти крепко засели ее слова: «Я люблю тебя». Он верил им.

– Черт! – Услышав звонок в дверь, Кэл рванул ручку, готовый дать отпор Шанне, если та опять начнет болтать глупости.

На пороге стояла Синтия, ошеломляюще красивая, в синем топе и короткой черной юбке. Она тряхнула головой, откидывая назад блестящие черные волосы.

– Знаю, что ты грустишь, и хочу скрасить твое одиночество.

– У меня все нормально, – заверил Кэл. Синтия шагнула к нему.

– Нет, не все. Ты получил серьезную психологическую травму. – Она достала бутылку «Гленливе». – Расскажи мне об этом, и тебе станет легче.

«Она все готова для меня сделать. И в мире полно таких женщин, простых, любящих и добрых. Зачем мне Мин?»

Синтия улыбалась ему, завораживающая и притягательная.

– Можно войти?

– Нет, – отрезал Кэл. – У меня срочный телефонный разговор.