Дай мне шанс (СИ)

Глава 11

Антон

То ли «воспитательный момент» Саныча подействовал, то ли всё-таки разум возобладал, но с тех пор Георгий немного присмирел. Он, конечно, попивал, но гораздо реже и, что называется, с оглядкой. Дети — ни-ни! Ни при каких обстоятельствах они не должны видеть пьяного папашу — так решил для себя Георгий, и, если ему уж очень хотелось «принять на грудь», он отправлялся к Любе и оставался там, пока не придёт в себя. Тем более что Люба окончательно перебралась в дом своего сожителя и взяла в руки всё хозяйство.

— А что, — делилась она за чашкой чая со своей приятельницей Зинаидой — такой же одинокой горемыкой не первой молодости, — Жорка, конечно, пьёт, но сейчас намного меньше. Глядишь, и совсем перестанет. Он ведь теперь ужасно боится, что детей отберут. Вот и старается соблюдать себя.

Приятельница презрительно хмыкнула, хотя в глубине души завидовала Любе, потому что у той появилась семья — пусть не своя, но всё-таки. И Жорка, когда не пьёт, мужик вполне приличный. А ей, Зинаиде, никак не везёт. Она и за собой следит, и старается одеваться по-современному, и требований каких-то заоблачных у неё нет, а не удерживаются мужики рядом с ней, хоть плачь! Один-два раза повстречаются и исчезают, словно их и не было. А годы-то идут… Их, можно сказать, совсем не осталось, годочков-то женских… Тут каждому будешь рад. А Любаня и красотой, мягко говоря, не блещет (огромная баба, будто слон!), и умишком не вышла, а поди ж ты! Теперь вроде как жена и мать. Неофициальная, правда, но это, в общем-то, в их возрасте неважно. Жорка не спешит узаконить с ней отношения — не может забыть свою Наденьку и никого не мыслит на её месте. Ну да ладно. И так сойдёт.

— Люба, мне кажется, не стоит сходиться с алкоголиком, — поджала губы Зинаида.

— А у тебя и такого нет! — без обиняков заявила та и хитро прищурилась. — Завидуешь, что ли?

— Я?! — Зинаида чуть не подскочила на месте, так как Любаня попала прямо «в десятку». — Чему же тут завидовать? Мужик пьёт и детишек куча…

— Завидуешь, завидуешь, я же вижу… — при всей своей ограниченности Люба отличалась хорошо развитой женской интуицией. — Ой, Антошка идёт!

Она в окно увидела, что возвращается Антон. Подскочила и, насколько позволяла её грузная фигура, поспешила ему навстречу.

— Здравствуй, сынок! — Люба обняла его и прижала к своей необъятной груди.

Антон поморщился, но «сынка» стерпел.

— Ну как вы тут? — спросил он, слегка отстраняясь.

— Всё у нас хорошо! — поспешно отрапортовала Люба. — Валюшка поправилась, уже в школу ходит… И Юлька тоже…

— А отец где? — осторожно спросил Антон.

— Да у меня… — неохотно сообщила она. — Отсыпается, видно… Но он теперь при девчонках ни капли в рот не берёт! И, вообще, стал меньше пить…

— Приятно слышать… — Антон прошёлся по комнате.

Оказывается, он так соскучился по дому! Всё знакомое, всё родное…

Зинаида, отодвинув чашку, с жадным любопытством впитывала подробности чужой жизни. Люба, заметив её интерес, нахмурилась и без церемоний заявила:

— Зин, ты домой иди, ладно? А то мне некогда.

Та с сожалением встала из-за стола. Но делать было нечего.

— Ты-то как, сынок? — торопливо спросила Люба, когда за подругой закрылась дверь. — Давай я тебя сейчас покормлю!

Она засуетилась, загремела кастрюлями и посудой. Казалось, не знала, куда его усадить и как ублажить.

— Да всё нормально, тёть Люб, — улыбнулся Антон.

Этот отпуск, который организовал ему Саныч, пошёл на пользу. Парень посвежел, ещё больше раздался в плечах и, казалось, стал выше ростом.

— Антоша! Антоша! — на него с обеих сторон с радостным визгом набросились сестрёнки.

Антон, как и раньше, подхватил их и закружил. И девчонки залились счастливым смехом.

День пошёл за днём. Жизнь, похоже, стала налаживаться. Отец почти не пил и даже стал приносить домой зарплату. Люба исправно вела хозяйство, много времени проводила с Юлей и Валей, и у Антона, к его удивлению и радости, даже появилось свободное время. Он, конечно, работал в огороде — как же без этого? И у сестёр частенько проверял уроки. Но готовка-стирка теперь были в ведении Любы, и подрабатывать домашние ему категорически запретили.

— Учись, сынок, а деньги — это моя забота! — с важным видом заявил Георгий.

Конечно, его зарплаты сторожа не хватало, и он подрядился помогать бригаде строителей. Те частным образом занимались возведением небольших коттеджей, на которые в последнее время повысился спрос. Строители, наслышанные о пагубном пристрастии Георгия, сначала не хотели брать его в бригаду, но он их клятвенно заверил, что «с этим делом завязал», и они его приняли.

— Ну, Жора, смотри, хоть раз сорвёшься — вылетишь с треском! — предупредил бригадир.

И Георгий изо всех сил старался держаться. Изредка он позволял себе «расслабиться», но только в редкие выходные.

Антон рьяно взялся на учёбу (ведь он её основательно подзапустил!), а также теперь много времени уделял тренировкам по плаванию. И результат не замедлил сказаться — парень резко пошёл в гору. Тот скрытый потенциал, о котором твердил ему Саныч, стал активно проявляться. Антон выиграл несколько соревнований в своей возрастной категории — одно из них даже областного уровня — и на него обратили внимание.

— Молодец, Антоха, так держать! — радостно потирал руки Саныч. — Окончишь школу — поедешь в Москву поступать в Университет физической культуры!

— В Москву?! — удивлению парня не было предела. — Да кому я там нужен, в Москве-то?

— Очень даже нужен! — горячо заверил его тренер. — Можно сказать, именно там твоё место!

Антон с сомнением смотрел на Саныча.

— Ты, Антоха, главное, продолжай тренировки, а в школе налегай на биологию и русский язык… У меня в Университете человечек есть, мой старый знакомый… Думаю, он поможет тебе поступить на бюджетный.

— Да ну, дядя Миша! Ничего не выйдет.

— Выйдет, даже не сомневайся, — Саныч был непреклонен. — Кому как не тебе там учиться! Ты — талантище, Антоха, помни об этом!

Парень недоверчиво покачал головой, но оптимизм тренера постепенно передался и ему. «А вдруг и, правда, получится? — мелькнула шальная мысль, и от подобной перспективы захватило дух. — А если, действительно, во мне что-то есть? Ведь Саныч зря говорить не станет…» И воодушевлённый Антон стал готовиться уже прицельно, ведь его будущее обретало вполне конкретные очертания.

Однажды он по обыкновению копался в огороде. Теперь занимался этим гораздо реже, но всё равно время от времени приходилось помогать домашним. Выдёргивать сорняки в полном одиночестве было скучновато. И — вот странно — не раздавались привычные «Антошка-картошка!», «Антошка-поварёшка!». Антон бросил взгляд в сторону абрикосового дерева, но никого там не увидел. «Куда это Наташка запропастилась?» — подумал он.

— Сосед! — вдруг раздался вкрадчивый женский голос.

Антон обернулся и увидел Наташкину мать Людмилу. Та в коротком едва застёгнутом халатике пристально смотрела на него и кокетливо наматывала на палец прядь волос. У парня почему-то сразу вспотели ладони, и он поспешно отвернулся.

— Зашёл бы, что ли, помог одинокой женщине… — усмехнулась Людмила, заметив его смущение.

— А что случилось? — Антон распрямился и отложил лопату.

Он избегал смотреть ей в глаза.

— Да вот в спальне дверца шкафа не открывается… — сообщила она и лукаво прищурилась.

— Могу исправить, — тихо предложил Антон.

— Знаю, что можешь… — от её низкого грудного смеха у него мурашки пошли по коже. — Заходи, калитка не заперта…

Парень, чувствуя смутное беспокойство, отправился на соседскую территорию.

— Сюда иди, Антоша… — ласково позвала Людмила.

— Ну, где тут ваш шкаф? — спросил он, войдя в дом.

Людмила из спальни поманила его рукой. Её халатик распахнулся, и взору Антона открылось крепко сбитое молодое женское тело. Ещё никогда он не видел так близко слегка подрагивающие тяжёлые полушария, увенчанные тёмными бутонами, крутой изгиб бёдер, округлый живот, под которым… Кровь вдруг ударила ему в голову, а во рту пересохло. Всё это было прямо перед ним, оно манило и притягивало своей доступностью. Антон шагнул ей навстречу.

— А Наташка где? — хрипло спросил он, в то время как его руки сбросили с Людмилы халатик и принялись жадно блуждать по её телу.

— У бабушки она, не бойся… — шепнула ему на ухо женщина и застонала.

Уже потом, когда они, обессиленные и умиротворённые, раскинулись на широкой кровати Людмилы, Антон спросил:

— А почему ты одна? Где твой муж?

— Нет его… И не было… — усмехнулась она.

Антон удивлённо приподнялся на локте.

— То есть отец у Наташки, конечно, есть… — объяснила Людмила. — Но он бросил меня, как только узнал, что я беременна…

Парень не знал, что сказать.

— А ты, Антошка, просто супер! «Потому что нельзя быть красивым таким!» — засмеялась она, перефразируя слова известной песни. — И я тебя не отпущу…

На фоне белой простыни его смуглое мускулистое тело выглядело особенно притягательным. Людмила принялась короткими поцелуями покрывать шею и грудь парня, постепенно спускаясь всё ниже. Прикрыв глаза, он слегка застонал и почувствовал, что вновь готов ринуться в бой…

Это было последнее перед выпускным классом лето Антона. Потом он время от времени навещал соседку, когда та оставалась одна и звала его в гости. Маленькую Наташку Людмила отправляла под благовидными предлогами то к бабушке, то к подруге. И никто не догадывался о её связи с Антоном. Но однажды Наташке наскучило сидеть у соседки. Она решила пораньше вернуться домой и обнаружила, что входная дверь заперта. Озадаченная девочка, подёргав за ручку, попыталась проникнуть в дом через окно. Она легко и привычно подтянулась на руках и уже забросила было ногу на подоконник, как вдруг вскрикнула и соскочила обратно. То, что она увидела, повергло её в полный шок. Мама и… Антон! Её кумир, её мечта — как он мог? И мама хороша — она же старая!

Не помня себя, Наташка схватила какой-то камень и запустила им в окно. Стекло, конечно, со звоном разбилось, и осколки усеяли весь подоконник. Наташка упала на лужайку перед крыльцом и разрыдалась. На шум выскочил Антон. Он успел натянуть брюки, а рубашки на нём не было.

— В чём дело, Наташка? Что случилось? — ринулся он к девочке.

— Ты-ы! Уйди! — прокричала она, размазывая по щекам злые слёзы.

— Что происходит? — Людмила, поспешно запахивая халатик, выбежала на крыльцо.

Увидев дочь в таком состоянии, она кинулась к ней.

— Наташенька, что с тобой?

— Не подходи ко мне! — взвизгнула девочка, бросив на неё взгляд, полный ненависти.

Она вскочила и понеслась вон со двора. До позднего вечера Антон с Людмилой разыскивали её и обнаружили за старыми гаражами, дрожащую и всхлипывающую.

— Доча, что случилось? — не на шутку перепуганная Людмила подбежала к девочке и обняла её. — Почему ты не у соседки?

— Потому… — в голос заревела Наташка. — А почему ты… А почему он…

Она бессвязно бормотала, но Людмила уже начала догадываться, в чём тут дело.

— Лучше отдай меня в интернат! — в отчаянии выкрикнула Наташка, вырываясь из материнских объятий.

Та вновь притянула её к себе и стала баюкать на груди.

— Тише, глупенькая, успокойся… — приговаривала она, поглаживая дочь по голове.

— Иди домой, Антоша… — тихо сказала женщина. — И… спасибо тебе.

Её слова прозвучали, как прощание. Антон интуитивно почувствовал это. И, действительно, с тех пор они больше не встречались. Конечно, как соседи, здоровались, но в дом Людмила его больше не приглашала.

А вскоре начался новый учебный год — последний школьный год в жизни Антона. Он с головой ушёл в учёбу и спортивные тренировки, ведь впереди его ждала Москва! Но где-то к зиме в школе неожиданно появилась новая учительница английского языка. И Антон, лишь увидев её, сразу понял, что пропал. Елена Михайловна, Лена, Леночка… Он на разные лады повторял это имя и с удивлением прислушивался к себе. Что произошло, какая «химия» случилась, почему он не мог отвести глаз от этой невысокой застенчивой блондинки с милой ямочкой на подбородке?